Под редакцией полк. Г. П. Мещерякова. Главное архивное управление МВД СССР. Центральный государственный военно-исторический архив. Военно-исторический сектор Института истории АН СССР. Материны по истории русской армии. Русские полководцы. Сборники документов под общей редакцией ген.-лейт. А. В. Сухомлина и ген.-майора В. Д. Стырова. Воениздат. М. 1951. XXIII + 688 стр.

Второй том сборника документов великого русского полководца А. В. Суворова включает материалы с ноября 1776 по декабрь 1790 года. В этот период блестяще развернулись таланты Суворова как полководца, видного военного деятеля и дипломата. Богатое теоретическое и практическое наследие А. В; Суворова показывает высокий уровень и самостоятельность развития русского военного искусства второй половины XVIII в., служит неопровержимым доказательствам ведущей роли русской военной теории, её превосходства над теорией и практикой военного дела Западной Европы.

Том открывается введением, в котором правильно отмечается, что публикуемые документы могут быть верно поняты "только при условии, если они будут изучаться в органической связи с современной Суворову обстановкой, с учётом классового содержания его деятельности" (стр. VI). Однако при характеристике военно-политической обстановки того времени редактор допускает ошибку, расценивая борьбу России с Турцией за Крым и Кубань как борьбу "за колониальные владения" (там же).

Борьбу России за Крым и Кубань, за выход к Чёрному морю необходимо рассматривать как продолжение многовековой борьбы за ликвидацию последствий тяжёлого монголо-татарского ига. В исторических условиях второй поло-вины XVIII в. Россия вела борьбу за возвращение Черноморского побережья, за освобождение русских земель на юге от турецко-татарских захватчиков. Эта борьба была обусловлена не только потребностями экономического развития страны, как сказано во введении (см. стр. V), но и интересами укрепления обороны государства против Турции и её вассала - Крымского ханства.

Турция вела агрессивную политику в отношении России. Эта политика находила активную поддержку со стороны Англии, Франции и других держав Западной Европы, враждебных России. Правящие круги этих стран выступали организаторами и вдохновителями всех войн, которые вели Турция и Швеция против России во второй половине XVIII века.

России пришлось приложить немало усилий, чтобы разрешить стоявшие перед ней жизненно важные исторические задачи. При этом не следует забывать, что внешняя политика русского царизма носила сугубо классовый характер. Она определялась ""потребностью" военно-феодально-купеческой верхушки России в выходах к морям, морских портах, в расширении внешней торговли и овладении стратегическими пунктами..."¹ . Русско-турецкие войны второй половины XVIII в. явились проявлением захватнической с обеих сторон политики господствовавших классов.

Однако при всей классовой направленности внешней политики русского самодержавия русско-турецкие войны второй половины XVIII в. имели объективно прогрессивное значение. Турецкие агрессоры были вытеснены из захваченного ими северного Причерноморья и Крыма, южная граница России обеспечена от постоянной агрессии со стороны Турции и её крымского вассала, Россия получила выход к Чёрному морю и право свободного прохода русских торговых судов через Босфор и Дарданеллы.

Русско-турецкие войны независимо от классовых целей русского царизма оказывали большое влияние на развитие национально-освободительного движения славянских и других народов Балканского полуострова и Кавказа против многовекового гнёта турецких феодалов-ассимиляторов.

¹ И. Сталин. О статье Энгельса "Внешняя политика русского царизма". "Большевик" N 9 за 1941 г., стр. 2.

Опуская другие ошибки и неточности частного порядка, которые имеются во введении, отметим, что оно перегружено фактами и деталями. Анализ документов сопровождается, а подчас и вовсе заменяется пересказом событий, связанных с деятельностью Суворова. При издании последующих томов сборника следует дать в них более обстоятельную оценку документам, усилить их военно-теоретический Анализ. Характеристика документов должна ориентировать на исследование проблем, которые могут быть разрешены на основании изучения этих документов.

Документы сборника объединены в два раздела. Раздел первый отражает деятельность А. В. Суворова в Крыму, на Кубани и в Астрахани с 1776 по 1784 г.; раздел второй освещает участие великого полководца в русско-турецкой войне 1787 - 1791 годов. Суворов выступает здесь как полководец большого масштаба, с именем которого связан дальнейший расцвет русского военного искусства. Классическим примером активной наступательной стратегии Суворова служат его блестящие победы в сражениях при Фокшанах и Рымнике в период русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг. (см. док. 510 - 536). Их следствием явилось уничтожение основных сил турецкой армии, решение судьбы кампании 1789 г. в пользу русских войск. Г. А. Потёмкин не сумел воспользоваться сложившейся тогда благоприятной стратегической обстановкой для полного разгрома Турции. Взятием Измаила 11 декабря 1790 г. Суворов ускорил заключение мира с Турцией.

Примером активной стратегической обороны Суворова явилась оборона Черноморского побережья от Херсона до Крымского полуострова в 1787 - 1788 годах. Нанеся противнику удар под Кинбурном, развернув активные действия на Днепробугском лимане, Суворов овладел стратегической инициативой, обеспечив таким образам переход русской армии от обороны к наступлению (см. док. 273 - 444).

Вместо общепринятой в то время в армиях Западной Европы шаблонной линейной тактики Суворов в период русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг. разработал основы новой тактики - колонн и рассыпного строя. Применяя расчленённые боевые порядки - колонны, рассыпной строй, каре, - Суворов получил возможность гибко маневрировать войсками на поле боя, осуществлять взаимодействие родов войск, частей и подразделений. Ярким примером этому являются сражения при Фокшанах и Рымнике (см. док. 534 - 536), знаменитый суворовский штурм Измаила (см. док. 612 - 637).

Суворов был крупным военным мыслителем. Материалы тома, раскрывающие эту сторону деятельности великого полководца, чрезвычайно богаты и разнообразны. Трудно переоценить значение таких документов, как, например, указания А. В. Суворова Крымскому корпусу о распределении войск по участкам, их задачах, способах связи и взаимодействия, как приказ войскам Кубанского корпуса, инструкция гарнизону Кинбурна, "Записка" Суворова о боевом порядке и ведении боя против турок, диспозиция для штурма Измаяла и многие другие (см. док. 41 - 42, 519, 620). Исследователь найдёт классические для того времени образцы решения важнейших проблем военного искусства, например, проблемы сочетания огня и движения в сражении, являвшейся камнем преткновения для военных теоретиков Западной Европы XVIII в., разработки тактики родов войск, организации взаимодействия сухопутных и военно-морских сил и т. д.

Документы тома свидетельствуют о приоритете Суворова во многих отраслях военной науки, о его борьбе за развитие передового русского военного искусства.

Большой интерес представляют также документы, рисующие плодотворную военно-дипломатическую деятельность Суворова в борьбе с происками Турции и за укрепление позиций России в Крыму и на Северном Кавказе (см. док. 1 - 93, 217 - 272).

Вместе с тем сборник не свободен от недостатков. В нём немало документов, которые не имеют прямого отношения к деятельности А. В. Суворова на Кубани, в Крыму и Астрахани, а равно и к его участию в данной русско-турецкой войне. Мы имеем в виду письма к Г. А. Потёмкину с просьбой о выезде в Петербург, о получении нового назначения, благодарности и поздравления Потёмкину (док. 190, 212, 213 и др.). Имеются и другие документы, которые не отвечают основным задачам рассматриваемой публикации, - раскрыть полководческое искусство, военно-теоретические взгляды Суворова, а также его деятельность по обучению и воспитанию войск: письмо Г. А. Потёмкина Суворову о назначении его в Казань, рапорты Суворова П. А. Румянцеву и Г. А. Потёмкину о направлении дезертировавших турок в Збурьевск и Очаков, о маршруте следования

бендерских пашей в Браилов и пр. (см. док. 73, 137, 216, 558, 564 и др.).

Большинство документов сборника снабжено обстоятельными примечаниями. Но в ряде случаев комментарии не являются исчерпывающими. Так, например, в примечании к док. 541 (письмо к Г. А. Потёмкину от 18 сентября 1789 г.), в котором Суворов выражает неудовлетворённость по поводу оценки Потёмкиным его деятельности и заслуг, ничего не говорится о происхождении и значении этого документа. В примечании к "Инструкции Суворова гарнизону Кинбурна" (док. 329) сказало лишь, что некоторые из высказанных здесь положений вошли позже в "Науку побеждать" (стр. 355). Следовало подчеркнуть, что эти положения были для того времени самыми передовыми в теории и практике ведения боя. То же следует сказать и о док. 519 (записка Суворова о боевом порядке и ведении боя против турок).

Имеются комментарии, содержание которых повторяет документы (см. док. 562, 605, 608, 609 и др.). Встречаются и противоречащие друг другу примечания. Так, в примечании к док. 437 правильно указывается, что Суворов "даёт преувеличенно высокую оценку Нассау-Зитену" - авантюристу, который в действительности "не был настоящим флотоводцем" (стр. 420). Но в примечании к док. 428 этому авантюристу приписывается заслуга победы над турецким флотом в сражении на Днепробугском лимане 7 июня 1788 г. (см. стр. 415).

Победа над турецким флотом была одержана прежде всего благодаря высокому воинскому мастерству и самоотверженности русских матросов, солдат и офицеров, обученных А. В. Суворовым и Ф. Ф. Ушаковым решительным наступательным действиям.

Нельзя обойти молчанием объективистски составленного комментария о другом иностранце-авантюристе, также случайно попавшем в русский Черноморский флот, - Поле Джонсе. Отметив, что он служил прежде в американском, а затем во французском флоте, авторы примечания далее говорят, что "в 1788 г. Джонс был приглашён в чине контр-адмирала на русскую службу" (стр. 409). Редакция забывает, что Поль Джонс, проходимец, не звавший родины, смог оказаться на русской службе только потому, что правящие круги царской России раболепствовали перед военным искусством Запада. Чуждый всему русскому, он смотрел на службу в России как на средство карьеры и личного обогащения. Обладая ничтожными военными знаниями, Поль Джонс не смог удержаться на службе и был изгнан из русского флота за бездарность. В мемуарах, изданных в 1830 г. в Лондоне, он извращённо освещает события на Днепробугском лимане в 1788 г., приписывая себе победы, одержанные Суворовым и Ушаковым.

Лишены необходимой политической заострённости и некоторые другие примечания (см. док. 8, 432 и др.).

Археографическая обработка документов оставляет желать лучшего. Прежде всего укажем на большой разнобой в заголовках документов, однотипных по своему характеру. Документ о выезде Суворова к месту нового назначения (в Крым) в одном случае называется сообщением (см. док. 1), в другом - рапортом (см. док. 2). Документы 203 и 207, в которых Суворов сообщает Потёмкину о своих попытках склонить Гадает-хана перейти в русское подданство, озаглавлены: первый - донесение, второй - рапорт и т. д.

Следует сказать и о разнобое в терминах, особенно в названиях народов Северного Кавказа, например, ногайцев. Помимо этого названия, они выступают в заголовках документов то под названием "ногайских татар" (док. 254), то просто "татар" (док. 234 и др.), "кубанских татар" (док. 239), "кочующих ногайцев" (док. 230), "кочующих ногайских орд" (док. 220) и т. д. В отношении местного населения употребляются термины "население" (док. 132, 133 и др.), "жители" (док. 140), "кубанское население" (док. 141), "закубанское население" (док. 185); встречаются в заголовках и такие выражения, как "провиантские фуры", "обывательский транспорт", "гражданские чины", "провиант" и т. п., давно вышедшие из употребления и некритически заимствованные составителями из текста документов (см. док. 112, 148, 162, 351 и др.). То же можно сказать и о примечаниях к документам (см. прим. к док. 28, 77, 80 и др.). Следует устранить этот разнобой и отказаться от употребления в заголовках терминов XVIII века.

В сборнике приводятся выдержки из документов. Однако при каждом таком извлечении следовало в подстрочном примечании указывать, что именно и почему опущено в документе. К сожалению, это делается далеко не всегда (см. док. 4 - 7, 9, 20, 30, 57 и др.).

Иногда составителями датируются документы, но не всегда разъясняется, на каком

основании установлена дата (см. док. 68, 78, 89, 136 и др.).

Несмотря на ряд недостатков, второй том сборника документов Суворова представляет большой интерес для советского исследователя. Впервые в научный оборот вводится богатый архивный материал, который позволяет глубже изучить широкую и разностороннюю полководческую, военно-организаторскую и дипломатическую деятельность А. В. Суворова и его военно-теоретические взгляды в период 1776 - 1790 годов.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Ю. Р. КЛОКМАН:

Комментарии: