Libmonster ID: RU-13153
Автор(ы) публикации: Н. А. ЕРОФЕЕВ

Конец XIX в. отмечен усилением английской колониальной экспансии в Африке и активизацией империалистической пропаганды. Стремясь оправдать порабощение африканских народов, она распространяла лживые представления о народах этого континента. Анализ этих представлений позволяет пролить свет на буржуазную идеологию XIX века. Их разоблачение тем более необходимо, что некоторые из них не изжиты до сего времени. В советской исторической литературе эта тема до сих пор не разрабатывалась. Что касается немногочисленных исследований зарубежных авторов, в той или иной форме коснувшихся ее, то они оставляют в стороне основной ее аспект - роль этих представлений в колониальной политике Англии1 . Основным материалом для данной статьи послужили высказывания самих англичан, писавших об Африке, - путешественников, миссионеров, колониальных чиновников, военных и коммерсантов.

Африканский континент издавна привлекал к себе внимание европейцев, возбуждал их воображение и манил своими богатствами. В отличие от северной его части, примыкавшей к Средиземному морю, которая с древнейших времен исторически была тесно связана с Европой, часть Африки, расположенная к югу от Сахары, долго оставалась для европейцев загадкой. Первые контакты англичан с Африкой относятся еще к XVI веку. Выступая в роли купцов и работорговцев, а часто тех и других вместе, англичане до конца XVIII в. были знакомы только с западной частью Тропической Африки. В XIX в. интересы Англии в Африке стали постепенно расширяться и простерлись сначала на Южную Африку, захваченную у голландцев, а потом - на Восточную и Центральную. Началось изучение внутренней части континента.

География долго оставалась центральной и единственной проблемой исследовательских усилий англичан. Это было естественно: знакомство с географией было первой и обязательной предпосылкой проникновения в Африку и условием развития торговли, которая для английской буржуазии имела первостепенное значение. Отсутствие транспорта, тропические болезни и прочие препятствия делали путешествия по Африке трудными и подчас опасными. Географическое изучение Африки потребовало много усилий и растянулось почти на все XIX столетие.

Еще более трудным оказалось изучение народов Африки - их быта, общественного устройства, духовной жизни. Историческое развитие Африки, долго шедшее своим путем, породило ряд своеобразных


1 P. D. Curtin. Image of Africa. British Ideas and Actions 1780 - 1850. Madison. 1964; H. A. Cairnes. Prelude to Imperialism. British Reactions to Central African Society 1840 - 1890. L. 1965.

стр. 69


черт. Это своеобразие часто ставило европейцев в тупик и порождало у них многочисленные ошибочные представления. Так, европейцы долго не могли понять африканские методы ведения сельского хозяйства. Наблюдая примитивность орудий труда и методов обработки земли, европейцы пришли к заключению, что местное сельское хозяйство не только является отсталым, но и нелепым, нерациональным в своей основе. Но это неверно. Оно действительно было отсталым, но методы его отнюдь нельзя считать нелепыми: для своего времени они были разумными, вполне соответствовали условиям, климату, почве и наличным орудиям труда и позволяли обеспечивать население достаточным количеством продуктов питания2 . Сказанное, в частности, относится к подсечному земледелию, которое широко практиковалось в лесной полосе Тропической Африки, а подчас практикуется и теперь. При наличных средствах труда только подсечная форма земледелия позволяла африканцам отвоевывать землю для посевов. Своеобразной была система аграрных отношений: африканцы не знали частной собственности на землю, она принадлежала всему племени, и поэтому частные лица не имели права ею распоряжаться. Англичане не хотели этого знать и "покупали" землю, удивляясь ее дешевизне. Позднее, когда оказывалось, что обе стороны понимали сделку по-разному, англичане жаловались на "вероломство" туземцев и нарушение ими "священного контракта".

Исполнен своеобразия общественный строй африканских народов. По словам компетентных историков, к югу от Сахары "большинство африканских народов было организовано в государства и общности, достаточно могущественные, чтобы до конца XIX века сдерживать напор захватчиков и пришельцев из-за океана"3 . Типичной чертой общественного строя в Африке была власть племенных вождей, ограниченная советом старейшин в сочетании с общим собранием племени - своеобразная форма демократии, сохранившая многие черты родоплеменного строя. Лишь у некоторых народов в обстановке продолжительных войн возникали военные державы, в которых глава племени был облечен личной властью: такой характер носила политическая организация народов зулу, матабеле и некоторых других.

Несмотря на примитивные орудия труда и архаичный общественный быт, в Африке была широко развита торговля: английские путешественники всюду встречали крупные рынки, где обменивались продукты и товары, стекавшиеся с обширной территории. Хотя торговля в основном носила меновой характер, однако в зародыше имелась и единая валюта в виде раковин-каури.

Самые большие трудности стояли на пути проникновения англичан в духовный мир, в систему мышления и психологию африканцев. Своеобразие, порожденное объективной обстановкой и особенностями исторического развития, делало многое здесь непонятным для англичан, на каждом шагу вызывало у них удивление. Английский путешественник и колониальный чиновник С. Бекер в одной из своих книг писал: "Африканские негры - народ непостижимый. К ним нельзя применять обычные мерки человеческой природы"4 . Другой английский путешественник, этнограф и знаток восточных языков, Р. Бартон, также подчеркивал, что психология африканцев для него совершенно непонятна, своеобразие их логики поражает его на каждому шагу5 . Даже Д. Ливингстон, который провел в Африке значительную часть своей жизни, признавался в том, что он далеко не все понимает в мышлении


2 B. Davidson. African Genius. Introduction to African Cultural and Social History. Boston. 1969, p. 66.

3 R. Oliver and J. D. Fa ge. Short History of Africa. L. 1962, p. 13.

4 С. Бекер. Исмаилия. СПБ. 1876, стр. 232.

5 R. F. Burton. Lake Region of Central Africa. Vol. 2. L. I860, p. 326.

стр. 70


африканцев. "Интересно было бы знать, - записал он однажды, - каковы представления этих людей, выяснить, что они приобрели от общения с природой в течение прошедших веков"6 .

Своеобразным и непонятным для европейца было отношение народов Африки к труду. Африканцы являются отличными работниками - они способны к большим и продолжительным физическим усилиям, поразительно выносливы. О ценности африканских работников свидетельствует вся история рабства. Транспорт в Африке, в особенности в районах, где из-за мухи цеце невозможно разведение скота, опирался на труд африканских носильщиков. Европейские путешественники единодушны в своем мнении о том, что никто, кроме африканцев, не способен переносить на себе такие тяжести и на такие расстояния. Многие европейцы признавали и другие положительные качества африканского работника - его сообразительность, понятливость. Наблюдений такого рода много в дневниках Ливингстона7 . Английский миссионер Ч. Нью расхваливал способности к труду ряда племен Восточной Африки8 . Известный английский публицист и путешественник Г. Дрэммонд, описывая участие африканцев в постройке железной дороги в Центральной Африке, рассказывал, как люди, которые еще несколько недель назад до этого не видели ни лопаты, ни кирки, поразительно быстро овладели этими инструментами и техникой, работали на стройке "упорно, постоянно и охотно, а главное весело", за длинный и тяжелый рабочий день получая отрез ситца в 1 - 2 ярда (90 - 100 см)9 .

Особенно восхищало европейцев искусство африканских ремесленников. Ткани и другие изделия местных мастеров (из дерева, железа, кости) поражали европейцев художественностью замысла, ювелирной тонкостью отделки, изяществом исполнения - и все это при самых примитивных орудиях труда. Уже цитированный английский путешественник С. Бекер, вообще очень низко оценивавший африканцев как работников, в своем отчете об экспедиции к истокам Нила писал, что племя лотуко (Восточная Африка) - "отличные кузнецы, и продуктам их труда удивились бы английские работники", особенно если принять во внимание примитивность их орудий труда10 .

При всем том африканцы и европейцы, конечно, по-разному относились к труду. Взгляд африканцев на иерархию отдельных видов труда не совпадал с воззрениями европейцев, и соответственно различалась их взгляды на оплату труда. Эти различия объясняются спецификой африканского общественного строя. Естественно, что в доиндустриальном обществе труд занимает не то место, которое ему отводится в современной Европе. Он является всего лишь одной из функций человека, равноправной с другими функциями - охотой и т. д. Кроме того, в Африке ограничены возможности накопления частной собственности, а разделение труда здесь шло не по классам общества, а скорее по полу и возрасту. Естественно, что и отношение к труду в Африке носило своеобразный характер.

Различие во взглядах африканцев и европейцев особенно отчетливо сказывалось в понимании времени. Европейские путешественники и чиновники постоянно жаловались на то, что африканцы якобы совсем не учитывают времени, необходимого для доставки товара, и с ними по этому вопросу трудно договориться. Так, английский торговец, проживший в Африке много лет, жаловался, что время "не имеет никакой


6 Д. Ливингстон. Последнее путешествие в Центральную Африку. Дневники, которые он вел в Центральной Африке с 1865 г. по день смерти. М. 1968, стр. 408.

7 Там же, стр. 79, 175, 412.

8 C. New. Life, Wanderings and Labours in Eastern Africa. L. .1873, p. 129.

9 H. Drummоnd. Tropical Africa. L. 1889, p. 65.

10 С. Бекер. Альберт Нианза. Открытие устьев Нила. Т. 1. СПБ. 1863, стр. 197.

стр. 71


ценности для туземца. В центре страны за свои продукты он требует ту же цену, которую может получить только на побережье"11 . Английский миссионер утверждал, что африканец "не имеет представления о времени. Отсрочка на день или даже на неделю не имеет для него никакого значения, если он получает пищу и питье. Между тем для англичанина, который хочет как можно скорее добраться до цели, время имеет цену золота"12 .

Различное отношение ко времени было подмечено правильно. Однако, жалуясь на африканцев, англичане не видели, что это отношение составляет лишь часть определенной системы взглядов данного общества и вне этой системы непонятно. Современная индустриальная цивилизация выработала свое собственное отношение ко времени, чуждое прошлым векам. Машина, фабричная система и новые средства передвижения внесли жесткий ритм в распорядок суток; этот ритм приобрел неизменность для всех времен года независимо от сезона. Время расчленилось на равновеликие единицы и, приобретя товарную ценность, сделало возможным выражение "время - золото". В доиндустриальном обществе время имеет свое значение и свою ценность. Поскольку оно регулируется здесь не абстрактной единицей, а естественными циклами, временами суток и сезонами, то и делится не на равные отрезки: в сезон охоты или уборки урожая оно имеет совсем иную ценность, чем в другие периоды. Это было непонятно англичанам.

Эти и подобные расхождения в подходе и понимании, встречавшиеся на каждом шагу и порождавшие недоразумения между англичанами и африканцами, были естественным результатом исторического развития Англии и Африки. Та и другая представляли собой два совершенно различных типа социальной организации, два непохожих мира: первая вступала в эпоху империализма, в то время как большинство народов Африки лишь переходило от родоплеменных отношений к раннеклассовому обществу. Понятно, что экономическая, социальная и духовная жизнь этих миров складывалась из очень различных, очень непохожих элементов. Это обстоятельство закрывало для англичан путь к пониманию Африки и вело к возникновению ряда ошибочных представлений.

Более основательное знакомство, длительное пребывание в среде африканцев, внимательное изучение их жизни, хорошее знание языка могли бы облегчить понимание особенностей африканского быта, учреждений и мышления. Однако вплоть до конца XIX в. все эти элементарные условия отсутствовали. Английские путешественники по Африке, как правило, свою основную задачу усматривали в изучении не ее народов, а географии континента. Такие путешественники, как М. Парк, Д. Спик, Д. Ливингстон и др., стремились в первую очередь разрешить великие географические загадки Африки. Как правило, местные языки были им незнакомы. На основательное изучение населения, его быта и культуры у исследователей не оставалось ни сил, ни времени, поэтому они могли заметить лишь то, что бросалось в глаза. В результате на первом плане оказывалось отнюдь не то, что было на деле самым важным, а случайное; второстепенные детали заслоняли главное.

Миссионеры и чиновники находились в более благоприятном положении: они подолгу задерживались на одном месте и имели возможность хорошо ознакомиться с населением и его жизнью. Некоторые из них даже знали местные языки и могли общаться с населением без посредников. Все это открывало более благоприятные возможности


11 D. Macdonald. Africana or the Heart of Heathen Africa. Vol. 2. L. 1882, p. 144.

12 J. Buchanan. Shire Highland (East Africa) as Colony and Mission. L. 1885, pp. 171 - 172.

стр. 72


для изучения коренного населения, его учреждений, культуры и быта. На деле эти возможности, однако, не были использованы. Миссионеры приезжали в Африку, горя желанием как можно скорее зажечь здесь свет "истинной религии", чтобы искоренить "заблуждения язычества": с их точки зрения, все самобытное у африканских народов должно было как можно скорее исчезнуть, оно не вызывало их сочувствия и симпатий, а поэтому изучать его не было никаких причин. Что касается чиновников и военных, то их задача состояла в управлении населением и подавлении его недовольства, а торговцев интересовало только извлечение прибыли. Все эти группы европейцев в колониях обычно никогда не смешивались с местным населением, решительно обособлялись от коренных жителей. Это относилось, конечно, и к путешественникам.

Мало помощи в изучении Африки могла оказать и тогдашняя наука. Научное изучение внеевропейских народов в конце XIX в. делало лишь самые первые шаги. Приемы этого изучения носили поверхностный характер. По существу, дело ограничивалось собиранием разрозненных фактов, их научное осмысление сильно отставало. Основное внимание новой науки этнологии было направлено главным образом на изучение физических признаков отдельных народов и поиски расовых отличий. Изучение культуры и психологии даже не начиналось. Таким образом, английские авторы в своих описаниях Африки не могли опереться на достаточно разработанные, строго научные методы изучения.

Однако самые главные трудности в изучении Африки и ее народов оказались не в Африке, а в самой Англии: препятствием для этого изучения стала порожденная колониализмом система взглядов и представлений, которая господствовала в этой стране в конце XIX в. и которая определяла отношение английской буржуазии к африканцам. Познание чужого народа всегда сопряжено с большими трудностями, особенно в тех случаях, когда взгляды и ценности этого народа, его обычаи и учреждения более или менее отличны от наших. Обязательным условием для понимания всего чужого и непривычного в другом народе является искреннее стремление понять его, а для этого необходимо доброжелательное отношение, или еще лучше - симпатия к нему. Во всяком случае, для этого понимания обязателен широкий взгляд на вещи, такой подход, который опирается на признание за каждым народом полного права иметь свои взгляды, свои собственные ценности и обычаи. Нетерпимость закрывает путь к пониманию, она становится непреодолимым барьером иа пути познания.

Можно ли было ожидать от буржуазной Англии конца XIX в. доброжелательного отношения к африканцам, желания их понять? Разумеется, нет. Идеология колониализма, которая господствовала в Англии в эти годы и пронизывала все стороны буржуазного мышления англичан, заразив даже трудящихся, исключала подобный широкий подход. Колониализм служил самым серьезным барьером на пути познания Африки, он закрывал путь к ее пониманию и к научному изучению.

Идеология колониализма опиралась на две посылки, тесно между собой связанные, а именно, на расизм и на представление об иерархическом устройстве общества. Расизм занимал видное место в мышлении английской буржуазии. Убеждение англичан в своем превосходстве над другими народами было усилено успехами материального производства Англии. В середине XIX в. она пожинала плоды раннего развития капитализма и промышленного переворота: то и другое сделало ее богатейшей страной, обладательницей передовой промышленности, буквально мастерской мира. Англия снабжала все страны своими товарами, ее флот царил на морях. Эти грандиозные успехи способны были вскружить голову англичанам, породить уверенность в осо-

стр. 73


бых способностях английской расы, в ее особом "предначертании". Самоуверенность стала символом веры английской буржуазии, господствовала в ее мышлении, сквозила в речах буржуазных политиков, церковных проповедников, в произведениях художественной литературы. Идеологическим обоснованием колониализма служила также идея иерархического устройства общества. С этой точки зрения господство Англии над колониями представлялось вполне законным и естественным, соответствовало природному порядку вещей.

Колониалистская идеология предопределила подход английских буржуазных идеологов к ведущим идеям этой эпохи, в том числе к идее прогресса. Мысль об изменчивости всего живого в процессе развития медленно пробивала себе дорогу в борьбе против идеи "сотворения мира". Учение Дарвина явилось важной вехой в этой борьбе. Хотя оно и не покончило вовсе с религиозным взглядом на происхождение мира, однако, по словам Ф. Энгельса, нанесло "сильнейший, удар метафизическому взгляду на природу..."13 . В конце XIX в. идея развития приобрела в Англии господствующее влияние. Это было, безусловно, положительным явлением хотя бы уже потому, что, дискредитируя библейские легенды, ослабляло влияние церкви. Однако идея развития в том виде, в каком она господствовала в Англии тех лет, страдала определенными слабостями. Представление о постепенном развитии как простом и медленном накоплении изменений, без скачков и перерывов, упрощало действительный процесс, происходящий в природе и в обществе. Кроме того, буржуазный эволюционизм, подчеркивая глубокие биологические различия между отдельными человеческими расами, давал пищу тем, кто категорически и в принципе, отвергал мысль о единстве человечества. Гобино и другие теоретики расизма утверждали, что они в своих построениях опираются на последнее слово науки. Идеям расизма в эти годы отдали дань даже некоторые серьезные ученые. Вульгарное понимание развития и механическое перенесение законов природы на человеческое общество породили социал-дарвинизм. Научный принцип естественного отбора социал-дарвинисты заменили идеей выживания наиболее приспособленных рас.

Эволюционизм определил и то понимание прогресса, которое сложилось в Англии в эти годы. Идея прогрессивного развития общества явилась результатом длительной умственной работы человечества, огромным достижением цивилизации. Однако та форма, в которую эта концепция вылилась в Англии конца XIX в., носила печать ограниченности, отражая узость буржуазного мировоззрения. Ее слабость заключалась в европоцентризме, то есть в убеждении, что Западная Европа занимает и должна занимать центральное место в мире, что ей уготована руководящая роль на земном шаре. Европоцентризм - застарелая болезнь европейского мышления. Он возник еще во времена относительной изоляции европейского континента от остального мира как результат простого незнания, подобно геоцентрическим представлениям древних. Однако он продолжал долго держаться и после того, как географические исследования, путешествия и торговля нарушили эту изоляцию. В XIX в. он выражал уже не столько географические взгляды, сколько определенное мировоззрение. Сущность его заключалась в убеждении, что Западная Европа представляет собой якобы центр, ось земного шара, светоч разума, базис "истинной" религии и цивилизации в океане дикости и варварства. Европоцентризм стал орудием колониализма.

Европоцентристская концепция прогресса затрудняла понимание европейцами других народов, особенностей их культуры и мышления, экономических, социальных и политических учреждений, быта


13 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 205.

стр. 74


и обычаев. Если исходить из этой концепции, то Европа и специфические формы ее культуры оказывались как бы тем мерилом, которым оценивалась роль каждого народа и его место на лестнице прогресса. Чем больше отдельные элементы жизни, быта и взглядов данного народа похожи на европейские, тем выше оказывался данный народ на великой лестнице цивилизации. Напротив, все непохожее представлялось как варварство, а скорее, просто как печальное заблуждение. Миссионерское движение, получившее в Англии распространение с конца XVIII в., выражало это отношение к неанглийскому: идея миссионерской деятельности заключалась в стремлении передать всем тем "несчастным", кто не имеет привилегии принадлежать к англичанам, неоспоримые блага английской цивилизации, насадить повсюду английские порядки, английскую культуру и религию. Одновременная волна миссионерства и широкое распространение среди английской буржуазии убеждений в собственном превосходстве вряд ли можно считать случайным совпадением.

Самоуверенность и европоцентризм, окрасив понимание эволюции и прогресса, предопределили тот образ Африки и ее народов, который в Англии создали путешественники и исследователи африканского континента: под влиянием идеологии колониализма они нарисовали портрет Африки, имевший очень мало общего с подлинником. Речь идет, разумеется, не о простом вымысле: дело обстояло гораздо сложнее. Общие представления, о которых было сказано выше, продиктованные идеологией колониализма, явились как бы установкой, которая побуждала английских наблюдателей в Африке определенным образом видеть действительность, замечать в первую очередь те или иные черты, отбирать их из большого числа различных фактов и явлений. Глядя на то, что у них было перед глазами, они замечали и видели далеко не все. Из большого числа фактов они отбирали лишь определенные и известным образом их толковали. Не опасаясь преувеличения, можно сказать, что английские наблюдатели видели в Африке не столько то, что там действительно было, сколько то, что они предполагали увидеть, будучи еще в Англии. Многие черты туземца они нашли не в колониях, а привезли с собой из Англии как бы в своем багаже: этим багажом были те представления, идеи и взгляды, которые господствовали в эти годы в Англии. Груз этих взглядов и убеждений постоянно оказывался перед умственным взором наблюдателя, заслоняя прямое и непосредственное восприятие. Как пишет английский автор, "сумма представлений и предубеждений об Африке и природе отношений между ней и Европой послужила как бы фильтром, через который проходили все наблюдения"14 . В результате возникло парадоксальное положение: наблюдения, которые должны были предшествовать представлениям, служить материалом для их формирования, сами оказывались на практике результатом этих представлений. Колониалистская идеология буржуазной Англии явилась той общей установкой, которая наложила печать на представления об Африке и ее народах.

Подавляющее большинство английских наблюдателей сильно преувеличивало отсталость африканцев, примитивность их экономического и политического быта. "Африканец живет как животное", - писал видный английский путешественник и колониальный администратор Г. Джонстон. Г. Дрэммонд именовал африканцев "полуживотными". Ум африканца, писал Р. Бартон, "ограниченный теми предметами, которые он видит, слышит или осязает, очевидно, не может выйти за пределы чувств и сосредоточиться на чем-либо, стоящем за пределами настоящего". О "рудиментарном уме дикаря", имея в виду


14 D. O. Kelly. "Informed" Opinion of Tropical Africa in Great Britain 1860 - 1890. "African Affairs", July 1969, p. 195.

стр. 75


африканца, писал английский миссионер Дж. Томсон, С этими представлениями было связано убеждение многих англичан в неспособности африканцев к восприятию каких-либо идей и духовных ценностей. Видный английский колониальный чиновник Б. Фрер заявлял даже, что у африканцев нет и не может быть религии: их верования, писал он, не что иное как "детское отсутствие всякой веры, более или менее явный материализм". "У африканцев, если можно так выразиться, - продолжал он, - вообще нет определенных верований, а всего лишь множество дурных обычаев и необоснованных страхов"15 .

С этими взглядами на африканцев было связано распространенное в Англии убеждение в отсутствии у них какой-либо истории. Известный английский журналист М. Таунсенд доказывал, что негритянская раса "никогда не создала цивилизации, литературы и религии, никогда не заложила каменного города, не построила корабля и не оказала какого-либо влияния на другие народы"16 . В наиболее категорической форме эту мысль высказал С. Бекер. Он заявил, что Центральная Африка "не имеет истории. В этой дикой стране... мы не найдем никаких остатков прошлого - ни старинной архитектуры, ни скульптуры, даже обработанного камня, который подтвердил бы, что негритянские дикари, живущие там ныне, изменились по сравнению с их отдаленными предками"17 .

Разумеется, все это неверно. В современной науке существует, мнение, подтверждаемое некоторыми материалами, что именно на территории Африки человечество начало свой путь к современной цивилизации. Африка - родина зинджантропа, который первым в истории начал изготовлять орудия труда. Здесь же возникла та древнейшая человеческая культура, которая была найдена в Европе в более поздних слоях и получила наименование шельско-ашельской. По мнению видного археолога Л. Лики, "еще на протяжении многих тысячелетий после этого Африка стояла впереди мирового прогресса"18 . В некоторых отношениях Африка удерживала это первенство еще долго, далеко опередив Европу, например, в плавке железа19 . Из Африки на другие континенты были вывезены многие ценные сельскохозяйственные культуры. Африка знала в прошлом великие центры цивилизации- примером является Египет - и крупные государственные образования, не уступавшие многим государствам раннесредневековой Европы по уровню организации, богатству, могуществу и культуре.

Во второй половине XIX в. было сделано уже много находок, свидетельствовавших о богатом прошлом Африки, о высоком уровне ее культуры и искусства. Однако колониалистская идеология мешала науке оценить эти находки и понять их значение. Примером может служить история африканской архитектуры. Как указывалось выше, С. Бекер, слывший большим знатоком этого континента, в 1874 г. в категорической форме утверждал, что Африка не знала не только архитектуры, но даже обработанного камня. Между тем еще в 1868 г., то есть за шесть лёт до этого, в междуречье Лимпопо и Замбези, то есть в той самой Центральной Африке, о которой он говорил, были сделаны находки, которые начисто опровергали его слова. Речь идет о грандиозном архитектурном комплексе Зимбабве: обнаруженные здесь руины древних каменных сооружений - крепости и ряда построек, -


15 H. H. Johnston. British Central Africa. "New Review", July 1894; H. Drummond. Op. cit., p. 4; R. F. Burtоn. Op. cit. Vol. 2, pp. 324 - 325; J. Thomsоn. To the Central African Lakes and Back. Vol. I. L. 1884, p. 109; B. Frere. Eastern Africa as a Field for Missionary Labour. L. 1874, pp. 14 - 16.

16 M. W. Town send. Asia and Europe. L. 1903, p. 92.

17 "The Times", 20.IV.1874.

18 L. S. B. Leakey. Progress and Evolution of Man in Africa. L. 1961, pp. 1 - 7.

19 Плавка и обработка железа были известны в районе р. Нигер уже в IV в. до н. э. (D. L. Wiedner. History of Africa South of Sahara. N. Y. 1962, p. 21).

стр. 76


а также многочисленные другие находки неопровержимо говорили о высокой культуре строителей.

История изучения Зимбабве дает наглядный пример того тормозящего влияния, которое на развитие науки об Африке оказали предвзятые идеи. Несмотря на очевидные факты, английские ученые категорически заявили, что это сооружение не может принадлежать африканцам. Крупный английский археолог Ф. Бент на заседании Королевского географического общества в 1892 г. доказывал, что Зимбабве, как и аналогичные сооружения, найденные в других частях Восточной и Центральной Африки, "никак не связаны с какой-либо из известных африканских рас". Эти постройки, заявил он, "несовместимы с характером африканцев, и я без колебаний отношу их авторство к арабской расе"20 . Руководствуясь этим убеждением, ученые долго и безуспешно искали таинственных строителей всюду, за исключением самой Африки. Только в конце 20-х годов XX в. специальная научная экспедиция из Англии, проведя тщательное изучение руин, окончательно признала за африканцами "авторское право" на Зимбабве21 . В этом эпизоде ярко проявился тенденциозный подход буржуазной науки к Африке. Колониалистские взгляды оказались тормозом для развития науки.

Эта тенденциозность проявлялась на каждом шагу, в частности в описаниях Африки и ее народов. Изображая их как отсталые и "дикие", англичане "не заметили" в Африке обширных рынков, развитого обмена, высокоорганизованных форм общественной жизни, искусства, которое позднее, уже в XX в., заново "открытое" европейскими художниками, привлекло к себе огромный интерес и буквально оплодотворило европейское искусство. Все это прошло мимо внимания английских путешественников.

В большинстве английских работ, посвященных народам Африки, последние изображались как абсолютные дикари. Отсталость Африки по сравнению с Европой толковалась как неспособность к прогрессу, как почти животное состояние. "Дикость" понималась как полное отсутствие всяких элементов культуры. Какая культура может быть у "дикарей"? Правда, отдельные наблюдатели отмечали факты, противоречившие представлениям о беспросветной отсталости народов Африки, об их "дикости", о полном отсутствии у них культуры. Так, Д. Ливингстон неоднократно писал о понятливости африканцев, об их ремесленном искусстве. Отмечая высокий уровень обработки железа в Африке, он признавался, что в этом отношении "африканцы, видимо, опередили нас"22 .

Однако все эти факты, опровергавшие мнение о "дикости" африканцев, не могли изменить укоренившихся предубеждений: английские авторы по- прежнему изображали Африку как континент дикарей. Любопытный пример стойкости подобных представлений, точнее, предубеждений, - описания африканской природы. Во всех английских работах сильно преувеличиваются богатство и щедрость африканской природы, в особенности тропических джунглей. Дикость и отсталость африканцев связывались с этой щедростью. С. Бекер так излагал эту связь: "Жители тропических стран не способны к прогрессу, сильная жара лишает их энергии... Перед ними нет естественных трудностей, с которыми надо бороться, - ни штормов, ни ледяных ветров, ни мороза, который сковывает почву. Вечное лето, плодородная почва, которая приносит урожай даже после ничтожных усилий, не побуждают к предприимчивости. Ум людей, не упражняясь в преодолении трудностей, погружается в апатию и упадок". Более лаконически эту же


20 F. T. Bent. Ruins of Mashonaland and Exploration-of the Country. "Proceedings of the Royal Geographical Society". L. 1892, pp. 288 - 289.

21 G. Caton Tomson. Zimbabwe Culture. Ruins and Reactions. Oxford. 1931

22 Д. Ливингстон. Указ. соч., стр. 408.

стр. 77


мысль излагал Р. Бартон, когда писал, что "на этой благодатной земле природа прокляла человечество обилием своих даров"23 .

Подобные представления покоились на двух ошибках: на отождествлении всей Африки с тропическими джунглями и на преувеличении щедрости африканской природы. Первая ошибка коренилась в том, что знакомство англичан с Африкой долго ограничивалось ее тропической западной частью. Между тем тропические джунгли занимают не более 16 % площади Африканского материка, все остальное - это пустыни и саванны (степи). Ошибочным было и убеждение в невероятном богатстве и щедрости африканской природы, земли и климата. О щедрости пустыни не стоит говорить. Но и саванна, зачастую полусухая, также далеко не всегда щедра. Что касается тропиков, то здесь природа прямо враждебна человеку; чтобы выжить в ней, необходимы большие усилия. Жизнь в тропиках - это постоянная, жестокая борьба с природой. Оценивая условия жизни человека в Африке в целом, известный знаток Африки, ее истории и культуры, английский исследователь Б. Дэвидсон пишет: "Видимость безграничных естественных богатств здесь часто обманчива. Земля Африки состоит из латеритовых почв, малоплодородных и очень мелких. Значительная часть площади покрыта... бесплодным кустарником и малоценными породами деревьев". Кроме того, многие районы Африки заражены вредителями, которые разносят болезни и затрудняют ведение хозяйства"24 .

Таким образом, можно считать установленным, что представления англичан об экономическом и политическом быте африканских народов страдали серьезными ошибками и неточностями. Несмотря на поразительное единомыслие всех наблюдателей, эти представления были далеки от действительности.

Более значительными казались расхождения среди английских наблюдателей в оценке духовного облика африканцев и их психологии. Один из крайних полюсов и здесь занимал тот же С. Бекер, который не жалел черных красок для изображения африканцев. "Благодарность, жалость, любовь, самоотвержение, - писал он, - там не встречаются, там не имеют ни малейшего понятия о долге, религии; всюду только жадность, неблагодарность, эгоизм и жестокость. Все люди - воры, ленивы, завистливы и готовы грабить и обращать в рабство слабейших соседей". С. Бекер не скрывал своей неприязни к африканцам. Он заявлял: "Я желал бы, чтобы англичане, симпатизирующие неграм, заглянули так, как я, в самое сердце Африки: тогда симпатии их значительно ослабели бы". С. Бекер объяснял все основные психологические свойства африканцев особенностями расы, развивая тезис о ее коренном отличии от белой. Расизм звучал и в сочинении Р. Бартона, который пытался доказывать, что жителям Восточной Африки вообще недоступны глубокие человеческие чувства. "Если исходить из широкого понятия морали, - писал он, - то жителям Восточной Африки ее явно не хватает"25 .

Прямую клевету по адресу африканцев представляли часто повторявшиеся в английской литературе, в печати утверждения об их мнимой "лености". Так, Г. Дрэммонд заявлял, что африканец избалован благодатным климатом своей страны и поэтому только и делает, что спит. О лености африканцев писал Д. Спик. Описывая одно из племен Восточной Африки, Ф. Лугард говорил, что "по своей природе они - неисправимые лентяи". Подобные утверждения порой делались и ответ-


23 S. Baker. Albert N'yansa. Great Basin of the Nile and Explorations of the Nile Sources. Vol. I. L. 1867, pp. XXIII-XXIV (это место опущено в русском переводе, цитировавшемся выше); R. F. Burton. Op. cit. Vol. 2, p. 328.

24 B. Davidson. Op. cit., p. 33.

25 С. Бекер. Альберт Нианза. Т. 1, стр. 182, 218 - 222; R. F. Burton. Op. cit. Vol. 2, pp. 327, 332 - 333, 335.

стр. 78


ственными людьми. Так, английский министр торговли Г. Лабушер в начале 90- х годов XIX в. говорил в парламенте, что жители Уганды "все без исключения являются самыми ленивыми из этой самой ленивой из рас - расы африканцев"26 . Подобного рода заявления были просто повторением глупой и вздорной клеветы. Утверждения вроде приведенного не имели под собой абсолютно никаких оснований. Выше уже говорилось о различных взглядах на место труда в английском и африканском обществе, порождавших взаимное непонимание. Однако в клеветнических заявлениях Г. Лабушера и ему подобных звучало вовсе не непонимание или недостаточное знание Африки и ее условий, а идеология расизма и колониализма.

Столь же необоснованным было и другое утверждение, также порожденное колониалистской идеологией, а именно часто повторявшееся мнение о мнимой "лживости" африканцев. Все африканцы без исключения - отчаянные лгуны, и им ни в чем нельзя верить, писал английский охотник и путешественник Г. Силус. "Ложь, - писал другой английский путешественник, миссионер, - более свойственна природе народа баротсе, чем правда, и мы заметили, что, если они говорят правду, то скорее по ошибке, чем в силу стремления к ней". Правдивость чужда африканцам, заявлял Д. Бартон, они обманывают даже просто так, без всякой нужды. Если африканец-проводник говорит вам, что предстоит небольшой переход, - готовьте себя к длительному и утомительному пути, и наоборот. Они "отчаянные лгуны", утверждал охотник за слонами Г. Фолкнер. "Ложь, - заверяет Р. Эйши, английский миссионер, проживший шесть лет в Уганде, - рассматривается ими скорее как проявление хитрости и ничуть не позорит человека. Плохой она бывает, лишь если ее разоблачат. Ложь - это порок, который, к сожалению, не ограничен африканцами, но они в ней достигли превосходства"27 .

В действительности у африканцев были веские основания не. доверять чужеземцам и опасаться их. Африка в конце XIX в. была разделена на племена, нередко находившиеся в состоянии вражды. Отсюда осторожность, какую англичане наблюдали со стороны африканцев, их умолчания или заведомо неверная информация. Африканцы опасались давать точные сведения чужим, незнакомым и непонятным людям. Некоторые путешественники догадывались о причинах такого поведения. Английский автор так рисовал позицию африканца: "Он как бы спрашивает - а кто ты такой, что я должен отвечать на все твои вопросы? Почему я обязан рассказывать тебе все о себе, о моей стране, о наших владениях, нашем правительстве и наших домах? Ведь я не знаю, кто ты такой, каковы твои цели. А может быть, ты шпион и можешь завтра обернуться нашим врагом!"28 . Эта психология была вполне понятна и объяснима. Она ставила границы контактам между англичанами и африканцами.

Пропасть, разделявшая европейскую и африканскую культуры, еще более затрудняла эти контакты, порождая различное понимание одних и тех же вещей, различное отношение к словам и выражениям. Европейская культура придает большое значение точности в употреблении отдельных слов и выражений, прибегая к "инвентари-


26 H. Drummond. Op. cit., p. 56; J. H. Speke. Journal of the Discovery of the Source of the Nile. L. sd, p. 18; F. D. Lugard. The Rise of our East African Empire. Vol. I. L. 1893, p. 277; "Hansard's Parliamentary Debates". 4th Series. Vol. 82, col. 302.

27 H. Selous. Travels and Adventures in South East Africa. L. 1893, p. 411; J. MacConnachie. An Artizan Missionary on the Zambezi. L. sd, p. 88; R. F. Burton. Op. cit. Vol. 2, p. 328; H. Faulkner. Elephant Haunts, being a Sportman's Narrative of the Search for Dr. Livingstone. L. 1868, p. 309; R. P. Ashe. Two Kings of Uganda or Life by the Shores of Victoria Nyanza. Being an Account of a Residence of Six Years in Eastern Equatorial Africa. L. 1889, p. 295.

28 C. New. Op. cit., p. 162.

стр. 79


зации" имеющегося словарного запаса, уточняя и ограничивая применение тех или иных слов к определенным объектам. Она решительно избегает двусмысленности, считая ее недостатком, поскольку она часто порождает взаимное непонимание и споры. Иное отношение к словам у людей других культур, особенно в бесписьменном обществе. Здесь они гораздо больше значения придают выразительности речи, стремясь насытить ее образами и сравнениями. Различно отношение к слову даже в пределах одного общества, в различных его культурных слоях. Естественно, что рассказы африканца и англичанина об одном и том же событии должны были заметно отличаться.

Таким образом, утверждения о мнимой лености и лживости африканцев представляли собой не что иное, как выдумку колонизаторов. Справедливости ради следует сказать, что в английской литературе об Африке этого периода можно встретить и более доброжелательные и объективные отзывы об африканцах, например, в сочинениях и дневниках Д. Ливингстона. Человек широких и гуманных взглядов, он относился к африканцам с глубокой симпатией и сочувствием. В своих путевых заметках он на каждом шагу подчеркивал высокие моральные и нравственные качества африканцев - их честность, отзывчивость, умение ценить доброе отношение. Столь же положительно о моральных качествах африканцев отзывались и некоторые другие английские путешественники. Дж. Томсон подчеркивал честность африканцев. Их ум, писал он, не вызывает сомнений, а честность и правдивость "сделали бы честь любому народу, как цивилизованному, так и нецивилизованному". Два английских автора, рассказывая о своем пребывании в Судане, писали о том, что они вынесли "наилучшее впечатление от характера суданцев, и можно без колебаний заявить, что во всех сделках, которые они заключают, они абсолютно достойны доверия". Р. Эйши подчеркивал отзывчивость и щедрость африканцев. "Подобно другим африканцам, -писал он о жителях Уганды, - они готовы поделиться запасами пищи и вообще великодушны во всех отношениях"29 .

Как мы видим, в оценке моральных достоинств африканцев между отдельными английскими авторами имелись существенные расхождения. Однако эти расхождения не следует преувеличивать. Кроме того, подавляющее большинство занимало промежуточную позицию между С. Бекером и Д. Ливингстоном, и многие были ближе к первому, чем ко второму, хотя далеко не все разделяли его расистские взгляды. Кроме того, один и тот же автор высказывал различные и подчас даже прямо противоположные взгляды. Так, Ч. Нью в одном случае расхваливал жителей Восточной Африки как работников, а в другом - обвинял их в нежелании работать. Такую же непоследовательность проявлял Г. Дрэммонд, который тоже в одном месте своей книги описывал сообразительность и ловкость африканских работников, а на других страницах заявлял, что они работать не умеют и не хотят. Р. Бартон на одной из страниц своей книги говорил об "обжорстве" африканцев, но тут же признавал, что они предпочитают более легкую пищу и более умеренны в еде, чем европейцы30 . Не смущаясь явным противоречием, он как бы предоставлял читателю самому решить, какое из его утверждений справедливо.

Однако важнее выявить не противоречия и непоследовательность в оценках отдельных наблюдателей, а найти то общее, что сближало их всех: этим общим было постоянное сопоставление умственного разви-


29 Д. Ливингстон. Указ. соч., стр 33, 292, 316 - 317, 350, 452; J. Thomson. Op. cit. Vol. 2, pp. 139, 236; H. Russel and W. Callie. Ruin of Sudan. Cause, Effect and Remedy. A Resume of Events 1883 - 1891. L. 1892, pp. V-VI; R. P. Ashe. Op. cit., p. 305.

30 C. New. Op. cit., pp. 94 - 95, 129; H. Druramond. Op. cit., p. 65; R. F. Burton. Op. cit Vol. 2, p. 334.

стр. 80


тия африканцев с детским. Почти каждый английский автор, писавший об африканских народах, искал и находил какие-то черты, сближающие африканцев с детьми. Африканец, заявлял Т. Дрэммонд, - это "подлинное дитя природы, существо бездумное, беспечное и довольное. Эти люди, по-видимому, вполне счастливы, у них почти нет потребностей". Африканец, заверял Ф. Лугард, "занимает в семье народов место позднего ребенка". Почти все английские путешественники отмечали любопытство африканцев, считали это признаком детского ума. Английский миссионер Д. Макдональд утверждал, что африканцы, подобно детям, "легко поддаются влиянию". Сходные утверждения очень часто повторялись теми, кто писал об Африке и ее народах31 .

Постоянное возвращение английских авторов при описаниях африканца к образу ребенка свидетельствует о том, что этот образ пустил глубокие корни и занял ключевое место в системе английских представлений об Африке и ее народах. По-видимому, это был не просто метод наглядного сравнения, а нечто большее - выражение определенной концепции. Как известно, эта концепция была ошибочной. Идея о возрасте того или иного народа, которую часто выражают в обиходной речи, говоря о "молодых" или "старых" нациях, исходит из ложной антропоморфной идеи. Мысль о том, что человечество в целом и отдельные народы в своем развитии проходят те же самые стадии, что и отдельные люди, - детство, юность, зрелость и старость, относится к донаучным представлениям и не выдерживает научной критики. У всех, народов имеется за плечами длительный путь развития. Современная наука решительно отвергает подобные упрощенные и вульгарные представления32 . Это сравнение не только ненаучно, но и опасно, ибо порождает неверную мысль, будто наряду с народами, которые прогрессируют, имеются якобы и такие, которые остаются "детьми", так как не способны к развитию. До сих пор в пользу подобных предположений не было приведено ни одного веского доказательства. Но сама идея широко используется в построениях расистского характера.

Широкое распространение этого образа в английской литературе и мышлении конца XIX в. объясняется рядом причин и прежде всего тем, что различные круги имели возможность вкладывать в него желательное для них содержание. В то время как Д. Ливингстон видел в нем оправдание терпимого отношения к африканцам, снисходительности к их недостаткам, С. Бекер и Р. Бартон усматривали здесь лишь еще одно доказательство неспособности африканцев к развитию. Так, говоря о "детском уровне" жителей Восточной Африки, Р. Бартон доказывал, что их ум "бесплоден и неразвит, очевидно, не способен к прогрессу"33 . Эту мысль повторяли и другие авторы. Сравнение африканцев с детьми представляло выгоду и потому, что оно позволяло связать воедино и очень просто объяснить те психологические черты африканцев, которые казались непонятными и просто необъяснимыми с точки зрения европейца. Еще одна причина популярности и распространенности этого образа заключалась в том, что он совпадал с теми общими идеями и представлениями, которые господствовали в Англии той эпохи, без труда вписываясь в структуру колониалистской идеологии.

Английская буржуазия использовала вымышленный образ жителей Африки, как удобный предлог для колониальной экспансии и территориальных захватов в Африке, для подчинения и эксплуатации ее народов. Утверждения об отсталости африканских народов, об их "не-


31 H. Drummond. Op. cit., p. 55; F. D. Lugard. Op. cit; Vol. I, p. 74; Г. Стенли. Как я нашел Ливингстона. Тт. 1 - 2. Т. 1. СПБ, б/г, стр. 283; D. Macdonald. Op. cit. Vol. 1, p. 266; H. A. Cairnes. Op. cit., p. 93.

32 См., например, С. E. Levi-Strauss. Race and History. L. 1952, pp. 16 - 27.

33 R. F. Burton. Op. cit. Vol. 2, p. 337.

стр. 81


способности" к самостоятельному развитию были использованы для оправдания английской опеки над ними. Пропагандисты колониализма уверяли, что, устанавливая свою власть, англичане якобы несут в Африку мир, цивилизацию, что делается это будто бы исключительно в интересах африканцев и сама Англия от этого не получает ничего, кроме забот. Этот мотив звучит, например, в известном стихотворении Р. Киплинга "Бремя белых".

Для того чтобы сделать этот аргумент более убедительным, пропагандисты колониальной экспансии в неверном свете рисовали племенные войны в Африке, преувеличивая их опустошительные результаты: это должно было показать, что только английское владычество несет этим народам желанные мир и спокойствие. Р. Эйши, описывая в 1889 г. столкновения в Уганде, писал, что жители страны "обращаются к цивилизованным нациям с призывом о помощи"34 . Этот аргумент часто использовался в те времена колониальными кругами для того, чтобы ускорить аннексию той или другой территории. В 1895 г. Дж. Чемберлен, требуя аннексии Бечуаналенда, аргументировал этот шаг стремлением спасти народ этой страны. "Горький плач бечуанов должен быть услышан", - говорил он35 .

С той же целью английские путешественники преувеличивали жестокость племенных вождей и их произвол. Английский путешественник В. Камерон, посетивший в 70-х годах XIX в. государство касонго (на территории бельгийского Конто), утверждал, что здесь много изуродованных людей - без ушей, рук, ног, носов или губ; все это - следы наказаний, которые производятся по приказу вождя. "Господство вождей над их подданными, - утверждал В. Камерон, - носит произвольный и варварский характер, по одному кивку пьяного деспота людей казнят и уродуют". Ссылаясь на это, он заявлял: "Я не сомневаюсь, что в любой части Центральной Африки народ будет приветствовать устойчивую форму правления" и с восторгом примет власть европейцев, несущую им избавление от произвола. Р. Эйши призывал английское правительство "сделать в Африке то, что оно столь успешно совершило в Индии". В 1892 г., когда в Англии обсуждался вопрос об аннексии Уганды, Дж. Томсон призывал прийти на помощь народу страны, гибнущему от деспотизма и кровавых распрей. "Израненное сердце великого континента, - писал он, -кровоточит и ждет целителя. Оно бьется в агонии и напоминает о себе мощными ударами. Мы не можем оставаться безучастными, не можем закрыть глаза и уши. Мы не можем избежать ответственности"36 . Однако ожесточенное сопротивление, какое встречало установление власти европейцев в Африке, убедительно свидетельствует о том, что африканцы далеко не восторженно относились к своим "освободителям".

Вымышленный образ африканца играл роль и в оправдании зверств, произвола и жестокости колонизаторов. Ссылаясь на мнимую "леность" африканца, колонизаторы доказывали, что суровые меры - единственное средство побудить его к труду. Особую роль играла выдуманная путешественниками и колонизаторами легенда о "неблагодарности" африканца, о его неспособности понять и оценить доброе отношение. Р. Бартон утверждал, что африканец "рассматривает благодеяние как показатель слабости благодетеля и своей собственной силы", а снисходительное отношение порождает у него "подозрение, что европеец боится его и чувствует свою слабость". Поэтому он высказывался против всяких послаблений и мягкости в обращении с африкан-


34 R. P. Ashe. Op. cit., p. 122.

35 Цит. по: А. Б. Давидсон. Матабеле и машона в борьбе против английских колонизаторов, 1888 - 1897. М. 1958, стр. 29.

36 V. L. Cameron. Across Africa. Vol. 2. L. 1877, p. 355; R. P. A she. Op. cit., p. 124; J. Thomson. Uganda Crisis. "Contemporary Review", December 1892, p. 736.

стр. 82


цами37 . Ф. Лугард писал, что при обращении с туземцами сила является единственным успешно действующим средством. Он заявлял, что христианский принцип прощения обидчика и врага неприменим в Африке; африканец, по его мнению, не понимает доброго отношения и снисходительности, ибо он "безудержный каннибал, которому самой судьбой уготовано рабское ярмо". Исходя из этого, он рекомендовал следующую процедуру в обращении с африканцем: "Сначала дайте ему хорошую взбучку, а потом уже идите на умиротворение; этим методом вы, бесспорно, поднимете свой авторитет у местных племен и в дальнейшем сможете избежать неприятностей". Пытаясь "теоретически" обосновать этот метод, он доказывал, что "европейское влияние в Африке завоевано в результате превосходства, которое вызывает восхищение и уважение дикаря". Исходя из этого, он решительно предостерегал против всякой "фамильярности" с туземцами, рекомендуя "держать их подальше от себя"38 . Аналогичные мысли высказывал и С. Бекер. Он утверждал, что "негров можно цивилизовать только при помощи силы", и с этой целью предлагал управлять в Африке чисто военными методами. Свои рецепты он осуществлял на практике, будучи губернатором Судана39 .

Во всей этой аргументации и апологии колониализма центральное место занимали представления об африканцах как о "детях" - диких, испорченных и жестоких: этот образ давал наибольшие возможности для накидывания флера благопристойности и морального оправдания на разбойничью политику колониализма. Таким образом, порожденные идейной и духовной ограниченностью буржуазного мышления, непониманием и незнанием Африки, извращенные представления о ее народах в руках колониальных кругов стали удобным орудием колониальной экспансии и колониального грабежа.


37 R. F. Burton. Op. cit. Vol. 2, pp. 327, 340.

38 F. D. Lugard. Op. cit. Vol. I, pp. 73 - 75; ejusd. Fight Against Slave Traders in Nyasa. "Contemporary Review", September 1889, p. 342.

39 "The Times", 20.I.1874; H. A. Cairnes. Op. cit., p. 292.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/АНГЛИЙСКИЙ-КОЛОНИАЛИЗМ-И-СТЕРЕОТИП-АФРИКАНЦА-В-КОНЦЕ-XIX-ВЕКА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Маргарита СимонянКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Margarita

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Н. А. ЕРОФЕЕВ, АНГЛИЙСКИЙ КОЛОНИАЛИЗМ И СТЕРЕОТИП АФРИКАНЦА В КОНЦЕ XIX ВЕКА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 06.01.2017. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/АНГЛИЙСКИЙ-КОЛОНИАЛИЗМ-И-СТЕРЕОТИП-АФРИКАНЦА-В-КОНЦЕ-XIX-ВЕКА (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - Н. А. ЕРОФЕЕВ:

Н. А. ЕРОФЕЕВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Маргарита Симонян
Уренгой, Россия
1706 просмотров рейтинг
06.01.2017 (2639 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
10 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
АНГЛИЙСКИЙ КОЛОНИАЛИЗМ И СТЕРЕОТИП АФРИКАНЦА В КОНЦЕ XIX ВЕКА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android