Автор: М. Синельников

Ахматова А. А.

Озорство мое, окаянство... Рассказы, эпиграммы, афоризмы

М.: Собрание, 2006

В это собрание остроумных высказываний и смешных случаев из жизни Ахматовой вошло многое, но далеко не все. Все и не могло войти, ибо Ахматова была неистощимо остроумна, жизнь ее необыкновенно богата забавными приключениями. Еще живы современники поэта, еще свежо передаваемое из уст в уста предание. Перелистывая эти страницы, я вдруг вспомнил не вошедшую в книгу историю, которую поведал мне Арсений Александрович Тарковский: "Один поэт, приведенный на Большую Ордынку, где у Ардовых гостила Ахматова, был приглашен в ее комнатку и имел возможность на четверть часа уединиться со своим кумиром. Но не сделал ни малейшей попытки прочитать собственные стихи, не завязал разговора, вообще не проронил ни одного слова, просто глядел на Анну Андреевну влюбленно и во все глаза. И когда ушел и Ахматову спросили о впечатлении, она ответила: "Мы любили друг друга молча!". Новелла эта, конечно, подлинная, Тарковским не придуманная, - мелочь. Разумеется, было много историй более замечательных. Но для почитателей Ахматовой нет мелочей. Я принадлежу к их числу и готов сознаться, что не могу насытиться не только произведениями любимого поэта, но и всей жизнью Анны Андреевны Ахматовой, жизнью творческой и подвижнической, упоительной и драгоценной во всех деталях. В конце концов, про все временные жилища, которые достались Ахматовой на земле, можно сказать примерно то же, что она написала о Пушкине: "... говорят: здесь бывал Пушкин, или: здесь не бывал Пушкин. Все остальное никому не интересно". Однако отсюда не вытекает, что у Ахматовой не было достойных собеседников (они ведь были и у Пушкина в лице Жуковского, Мицкевича, Чаадаева...). Нередко Анна Андреевна вела разговор с замечательно одаренными людьми, иногда не уступавшими ей в остроумии. Но трудно было позволить себе шутки, тем более легкомысленные, в присутствии гения - величие и превосходство Ахматовой неизбежно ощущалось собеседниками и в ранние ее годы. Между тем Ахматова вовсе не хотела какого-то надмирного изгойства. Шкловскому как- то пожаловалась: "Люди, которые меня не уважают, ко мне не ходят, потому что им неинтересно; а люди, которые меня уважают, не ходят из уважения, боятся обеспокоить". Несомненно, Ахматова много делала для того, чтобы разрушать дистанцию между собой и своими гостями. И орудием ее был юмор. Ведь юмор предполагает заинтересованность рассказчика в слушателе. Совместным веселым смехом создается равенство собеседников.

Да, Ницше утверждал, что юмористика разрывает отношения человека с божеством. Но иногда необходим и отдых от заоблачных высот. А чувство юмора, обычно врожденное, предполагает восприимчивость к чужому юмору. Среди нас много гордецов, но порой и они поддаются общему веселью. Не все знают, как хорошо посмеяться над самим собой вместе со всеми. Это спасительно, без этого просто нельзя выжить. Особенно в некоторые времена, богатые кровавыми курь-

стр. 36

езами. Есть ведь юмор самой ситуации и находчивое слово делает его смешным вдвойне. Но горький юмор рождал не улыбку - усмешку. Ахматову окружал ужасный коммунальный, зощенковский и кафкианский быт. Соседка по квартире, укравшая ее книгу, затем соглашалась продать Ахматовой же за сто рублей этот сборник 1940 года (быть может, лучший в русской поэзии XX века). Соседка подозревалась не без оснований в том, что приставлена к Ахматовой "Двором Чудес", то есть ведомством политической полиции. Это ли не трагикомедия! И даже скорее трагедия. Для того чтобы выжить в такой обстановке, Ахматовой понадобился исключительный запас юмора. Но и любви к людям: маленький сын этой самой соседки-разбойницы Валя Смирнов стал любимцем разлученной с собственным сыном Ахматовой. На смерть этого Вали написаны проникновенные стихи ахматовского блокадного цикла. Комическое и трагическое слились так, как это было возможно, должно быть, только в советской России.

Конечно, Ахматова прежде всего трагический поэт. И не только в стихах "Реквиема" и "Сожженной тетради". Лидия Гинзбург категорична: "Анна Андреевна в высшей степени остроумна и безошибочно реагирует на смешное. И это совсем не понадобилось ей в стихах". Да, юмористических стихов у Ахматовой почти нет (разве что о мальчике, который сказал, что в воде живет "карась и с ним большая карасиха"). Прямо сатирических немного - например, анонимные частушки о злодее Ягоде, в которых ощутимо явное подражание агитационным песням Рылеева и Бестужева. Но легкое, легчайшее дуновение веселья иногда проносится по самым серьезным стихам. Так гудение "тяжкого" колокола Мазепы над бунтующим Киевом - в окрестных лесах "веселит пушистых лисенят".

Слишком трагичным было время, но, быть может, и не бывает нетрагичных времен. Ход мысли Ахматовой всегда в итоге трагичен и природный юмор преодолевается лирическим усилием. Но ведь и юмор не проходит бесследно и вливается в тот же сплав. Потому что слово великого поэта всегда многослойно. Ведь Ахматова не только остроумна, но и умна.

Заболоцкий завещал уничтожить свои шуточные стихи. Наследники не послушались - их дело. Афоризмы, произнесенные большими поэтами в обществе или даже услышанные одним человеком и врезавшиеся в память, истребить нельзя. Остроумие гения дорого нам. Мы не вдумываемся в то, что оно было для него средством самозащиты. В самой меткости суждения, в неожиданности сравнения всегда есть нечто веселое. Достаточно вспомнить изречения Гёте, сохраненные Эккерманом. Любимой книгой знатоков Пушкина в конце концов становится том его писем, где столько рассвобожденно-дерзких высказываний и озорства. Замечательная выборка ахматовских и имеющих отношение к Ахматовой афоризмов, выполненная М. В. Фигурновой и О. С. Фигурновой, доставит истинную радость читателям.

В заключение - забавное высказывание А. А. Ахматовой, записанное Валентином Берестовым: "Перестаньте смеяться! Я же Ахматова, а не Чаплин. Опять! Как вам не стыдно! Прочтите обо мне в Краткой литературной энциклопедии. Я - трагическая поэтесса. Мне присущ пессимизм!"

Постоянный адрес данной публикации: