Курс лекций. Ленинград. Соцэкгиз. 1938. 492 стр.

Как ни остро стоит вопрос о пособиях по истории средних веков вообще, во особенно неудовлетворительным следует признать положение с учебным материалом по истории Западной Европы XVI-XVII веков. До сих пор вышел в свет ряд монографических сочинений по отдельным проблемам указанной эпохи, но они имели иди специальный характер, как например двухтомный труд

Циммермана о крестьянской войне в Германии, или же быстро распродавались и теперь стали библиографической редкостью (работа А. Н. Савина о Людовике XIV и др.). Наконец, некоторые важные вопросы этого периода не отразила современная монографическая литература: таять хотя бы религиозные войны во Франции, контрреформацию или тридцатилетнюю войну вГермании. Таким образом, нужда в учебнике, который сжато, но достаточно полно осветил бы все важные события Западной Европы в XVI-XVII веках, давно назрела.

Одной из попыток восполнить этот пробел является выпуск в свет книги покойного профессора Щеголева. С внешней стороны книга Щеголева выглядит неплохо: ома написана хорошим языком, автор излагает свои мысли популярно, его лекции насыщены конкретными фактами и дают представление не только о законах исторического развития изучаемой им эпохи, но также о людях и событиях. Однако в ряде мест книга Щеголева устарела, некоторые важные вопросы не освещены, иногда автор толкует факты неправильно и подчас проводит глубоко ошибочные, антиленинские взгляды в духе Покровского.

Работа Щеголева охватывает период начиная с великих географических открытий и кончая семилетней войной 1756 - 1763 годов. Она распадается на 27 глав, из которых наибольшее количество приходится на долю Англии (8 глав) и Германии (7), остальной материал делится между Францией (4 главы), Испанией, Нидерландами (по одной главе) и вопросами проблемного характера - реформация, последствия географических открытий и т. д.

В первой главе Щеголев излагает причины географических открытий, подробно рисует все этапы экспедиции Колумба и колониальное хозяйство Испании и Португалии. Особенно удалась автору характеристика последнего вопроса: автор правильно противопоставляет торговой деятельности португальцев феодальные формы эксплуатации туземцев, проводимые испанскими конквистадорами в "Новом свете", хотя в основном сущность и той и другой колониальной системы была одна и та же: она составляла особый момент в процессе первоначального накопления капитала.

Однако ряд моментов в истории географических открытий получил у Щеголева явно недостаточное освещение, и изложение носит конспективный характер: очень мало сказано о португальских исследователях (Васко де Гама, Альбукерке и Магеллане) и таких испанских конквистадорах, как Фернанд Кортес. Все они заслуживают, безусловно, большего внимания. Слабо сделан автором анализ причин столь легкого завоевания испанцами Мексики и Перу: Щеголев наивно заявляет, что "крайнее удивление и страх" туземцев Америки содействовали в этом отношении испанцам¹ . Нам думается, что разбор социально-политического строя государств инков и атцеков, почти не сделанный в книге, показал бы, как противоречия между местной аристократической верхушкой и индейскими племенами, населявшими Мексику и Перу облегчили Кортесу и Писарро выполнение их задачи даже при наличии слабой поенной силы² . Нельзя признать полноте иной и главу III о революции цен. Проф. Щеголев использовал в ней некоторые источники (например Бодена): исследуя результаты революции цен, он правильно передал мысли Маркса, но все же не объяснил, почему вздорожали сельскохозяйственные продукты, и не показал, как "ножницы" между состоянием сельского хозяйства и промышленности вызвали этот подъем цен.

На наш взгляд, автор придал здесь слишком большое значение развитию торговли и денежного обращения и не уделил должного внимания анализу условий производства. В этом сказывается влияние неверных положений Покровского.

Концепция Покровского особенно сказывается и в том, что автор уделяет слишком много места торговому капиталу и лишь мимоходом затрагивает условия сельского хозяйства и жестокую эксплуатацию крестьян помещиками в Германии накануне реформации и ни в какой степени не дает критики ложных концепций немецкой историографии в этом вопросе (например Янсена, Лампрехта и др.)³ . Трудно также согласиться с характеристикой фирмы Фуггеров: автор неосновательно считает их главным образом представителями купеческого и ссудного капитала и забывает их важную роль в качестве организаторов мануфактуры⁴ .

Ряд недостатков можно отметить и в последующих главах (VI-VIII) о немецкой реформации и великой крестьянской войне 1525 года. Недостаточно подчеркнута важная роль Мюнцера вэто время. Столь же слабо показано участие городов в бурных событиях 1524 - 1525 годов.

В этих главах есть ляпсусы другого порядка, Непонятно, почему Эразм Роттердамский назван немецким, а не голландским гуманистам, и неясно, откуда автор заключил, что немецкое рыцарство требовало в 1522 году политической децентрализации Германии. Наконец, досадным обстоятель-

¹ П. Щеголев. Цит. соч., стр. 21.

² А. Деберль "История Южной Америки". Введение. Гл. III.

³ П. Щеголев. Цит. соч. Гл. IV.

⁴ Там же, стр. 52.

ством нам кажется умолчание о политической доктрине Меланхтона и неясное объяснение аугсбургского вероисповедания.

Несмотря на указанные недочеты следует сказать, что главы о Германии XVI века автору в целом удались. Он обнаружил основательное знание литературных источников эпохи, живо изложил деятельность гуманистов и Лютера и неплохо разобрался в социальном содержании немецких реформационных войн.

Неплохо написана глава о Кальвине и Цвингли, а также очерк, посвященный Мюнстерской коммуне: обе эти главы построены на солидном материале, дают живое изображение вождей реформации и руководителей анабаптистского движения, четко анализируют основные взгляды и политическую деятельность как "Нового Сиона", так и швейцарских реформаторов.

В главе, посвященной Цвингли и Кальвину, однако, имеются некоторые, вызывающие возражения мысли. Так, Щеголев объясняет борьбу католических кантонов с Цюрихом влиянием Крестьянской войны в Германии; он подчеркивает страх городского патрициата перед движением масс, который бросил его в объятия католицизма и привел к столкновению со сторонниками Цвингли¹ . Но каково было отношение Цвингли к Крестьянской войне и что оттолкнуло от него патрициат, мы в работе Шеголева не видим.

К числу недостатков рецензируемой книги нужно отнести также и та обстоятельство, что ее автор игнорирует влияний французских условий на Кальвина и связывает его только с общественным строем Женевы. Несостоятельность этого взгляда можно выявить на анализе политической теории Кальвина: по мере его разрыва с Францией в ней усиливается республиканский дух и все более проявляется его отрицательное отношение к дворянству.

К числу содержательных глав следует отнести очерк о контрреформации в Западной Европе (гл. XI). Здесь автор совершенно справедливо возражает Францу Мерингу и оспаривает его мнение об иезуитизме, как попытке католической церкви приспособиться к новой экономической обстановке² .

Одиннадцатой главой, по существу говоря, заканчивается наиболее интересная часть книги Щеголева. В дальнейших главах, хотя и можно отметить сильные места, но они, безусловно, тонут в массе неточностей и ошибочных положений. Исключение представляет глава о нидерландской революции. В этой главе автор дал очень ясное изложение и объяснение фактов буржуазной революции XVI века, жаль только, что он совсем не упомянул о "лесных гезах" и "Брюссельской коммуне". Глава о нидерландской революции заканчивается на мюнстерском мире 1648 года и не доведена до начала XVIII века.

История Франции в XVI-XVII веках изложена неудовлетворительно. Очерк экономического развития Франции в XVI столетии дает некоторое представление о состоянии промышленности в этой стране, но зато материал о классовой структуре французского общества, особенно о крестьянстве, очень беден. Изложение этого раздела весьма конспективно. Туманно изложены политические события первой половины XVI века (например Болонский конкордат, спор Франциска I и Карла V). Кроме того здесь снова дает себя чувствовать порочная концепция Покровского о роли торговой капитала (взять хотя бы трактовку причал войн между Францией и Италией); причину этих войн автор видит в торговой экспансии и конкуренции французского в итальянского купечества³ .

Столь же неверным является и объяснение автором религиозных войн 1562 - 1598 годов. Щеголев видит в них лишь следствие перемещения торговых путей⁴ , а в дальнейшем хотя и излагает социально-экономические противоречия в отдельных районах Франции, но делает это очень путано и бессистемно. Еще большие ошибки допускает Щеголев, прослеживая ранние этапы французского кальвинизма. Он обнаруживает в этом случае незнакомство с литературой предмета: стоит заглянуть в книгу французского ученого Озэ "Первые шаги реформы", чтобы прочитать там, как Французские низы сперва горячо воспринимали реформационные идеи и, наоборот, буржуазия туго поддавалась их влиянию⁵ . Так говорит крупный специалист истории Франции XVI века. Между тем Щеголев заявляет: "Реформационное движение вербует своих сторонников почти исключительно в буржуазно-демократических рядах"⁶ .

Неясным далее представляется нам, какими причинами объясняет Щеголев позицию таких крупных представителей аристократии, как Гизов: они выступали за католицизм в отличие от близких им по социальному положению Бурбонов и Кондэ, которые были сторонниками гугенотов. Столь же беспомощно путается Щеголев и в оценке кальвинизма: с одной стороны, он, по его мнению, прогрессивен и, с другой -

¹ Щеголев. Цит. соч. Гл. IV. стр. 112.

² Там же, стр. 163 и 169.

³ П. Щеголев. Цит. соч. , стр. 183.

⁴ Там же, стр. 185.

⁵ H. Hauser "Lee debuts de la reforme" ch. I.

⁶ П. Щеголев, там же, стр. 186.

является дворянским. Нам думается, что в заключительной оценке следовало все же показать эволюцию кальвинизма, постепенное очищение его от дворянских элементов, пытавшихся благодаря раздробленности французской буржуазии подчинить это движение своим интересам. Из этой путаницы Щеголева вытекает и его неясная оценка Варфоломеевской ночи: из книги мы можем только узнать, что Екатерина Медичи и Гизы задумали избиение гугенотов, но отчего они поступили так, остается для читателей тайной.

Несколько лучше изложена история Франции в XVII веке. Деятельность Ришелье и движение Фронды изложены хорошо, напротив, кольбертизм и войны Людовика XIV в передаче автора вызывают возражения: кольбертизм подводится под общее понятие меркантилизма, от которого он ничем не отличается, войнам Людовика придается явно преувеличенное значение, и толкуются они с позиций Покровского. В последнем случае профессор Щеголев забывает об одном важном обстоятельстве: борьбе более демократических стран тога времени (Англия, Нидерланды) против реакционного засилья Людовика XIV, которое угрожало бы им в случае победы и гегемонии последнего на континенте Европы. В отношении истории Англии XVI-XVII веков рецензируемая книга допускает много грубых ошибок, а между тем это самый большой раздел (8 глав).

В самом деле, в главе о социально-экономическом развитии Англии Щеголев называет иоменов противовес Энгельсу "кулацкой верхушкой" и зажиточной частью середняцких слоев английского крестьянства¹ и неточно характеризует социальную структуру английской деревни. Еще менее удовлетворительно объяснение причин английской реформации при Генрихе VIII: она рисуется как мероприятие, вызванное личными чувствами короля² . Ошибочно трактует автор и так называемое паломничество за милостью - одно из самых больших крестьянских выступлений в первой половине XVI века в Англии. Видеть в нем только религиозное движение - явно односторонний и притом поверхностный взгляд, объяснимый лишь недостаточным изучением материала. Нечего говорить, что после появления работы В. Семенова очерк о Роберте Кете у Щеголева очень устарел.

В главах об английской революции сказывается недостаточное использование автором литературы по этому вопросу. Это обусловливает слабый характер самих глав. Анализ английского абсолютизма грешит вульгарным экономизмом и умаляет роль королевской власти; феодальная реакция при первых Стюартах недостаточно подчеркнута. Необоснованно автор устанавливаем и периодизацию английской революции: 1644 - 1649 годы. Начало революционного движения следует отнести или к 1640 или, если принять во внимание Шотландию, к 1637 году.

Говоря о первом периоде английской буржуазной революции, Щеголев допускает фактические ошибки: например вместо Генри Вена старшего, говорит "Томас Вэн", а в другом месте называет главою английской церкви Монтэгю³ , а не архиепископа Лода.

Большие возражения вызывает трактовка автором индепендентов как представителей крупной буржуазии. Объяснение причин, давших Кромвелю возможность разогнать Долгий парламент, носит чересчур беглый характер. Наконец, просто неверно говорить о том, что Шотландия сбросила власть государственного совета республики и была поэтому усмирена. На самом деле все происходило иначе: Шотландия с 1638 года была фактически, а с 1649 года и формально независимой страной, поэтому ни о каких усмирениях упоминать не приходится: имело место завоевание.

Лучше написана глава о реставрации Стюартов, но и здесь есть крупные недостатки: характеристика католического заговора совершенно ни на чем не основана, говорить о нем так, как это делает автор, значит некритически относиться к документам и, в частности, к показаниям Тита Отса. В католическом заговоре, скорее, нужно видеть предлог для восстания масс.

Заканчивая разбор книги Щоголева, нужно отметить враждебный выпад автора против великого испанского народа, который он называет ленивым чуть ли не по природе (гл. XIV). Эти слова противоречат действительности и, в частности, сегодняшней героической борьбе испанского народа против фашистской интервенции и мятежников. Следует также признать явно недоработанными и сырыми очерки об Англии XVIII века и Германии в XVII - XVIII веках.

Несмотря на наличие ряда крупных достоинств курс лекций профессора Щеголева по своему содержанию далеко не отвечает всем тем требованиям, которые сейчас предъявляются советским читателем к учебным пособиям по истории. Издательство поторопилось выпустить в свет необработанные записи лекций профессора Щеголева, которые, несомненно, все еще носят на себе следы влияния вредной, антиленинской концепции М. Н. Покровского.

¹ Щеголев. Цит. соч., стр. 271.

² Там же, стр. 284.

³ Щеголев. Цит. соч., стр. 309 и 322.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. ВАСЮТИНСКИЙ:

Комментарии: