Холод стоял в Москве 1 января 1896 года просто собачий - утром, по показаниям метеообсерватории Императорского Московского университета было 26,9Ь, в час дня - ровно 20Ь (по Цельсию). Но ничего: народ свободно передвигался по первопрестольной - даже дети прибыли в центр, в Большой зал Благородного собрания (то бишь Колонный зал) на детский бал. Их оказалось так много, что потом родители жаловались в газетах на тесноту и затрудненность в танцах. Но если тут собирались дети богатеньких, благородных папаш, то рядом, в Манеже, проходили "деные и вечерние гулянья" для тех, кто попроще и назывались так: "Наша родина Россия и ея народы". Вообще городской Манеж был тогда весьма популярен. 3 января открывалась XXII (!) "очередная выставка собак и охотничьих лошадей", Московский клуб велосипедистов объявлял о намечаемом в январе состязании велосипедистов при участии оркестра музыки". В Москве той поры не очень-то скучали. Один из залов Благородного собрания снимала для новогодних увеселений французская колония. И там же 30 декабря для меломанов устроили 5-й абонементный концерт Филармонического общества, посвященный памяти Бетховена (в декабре исполнялось 125 лет со дня его рождения). "Московские ведомости" (140-й год издания) поместили внушительных размеров рецензию на это музыкальное собрание. Сразу после Рождества в Большом театре впервые давали оперу Направника "Дубровский". Кстати, про Большой театр есть любопытные подробности.

Газета "Новости" приводит сообщение инженера Н.Смирнова "о работах, произведенных в Московском Большом театре". Оказывается, "еще лет 30 тому назад на стенах театра стали появляться трещины, но этому не придавали значения и ограничивались обыкновенно замазкой их. В последнее время, однако, стала очевидною опасность, что весь театр или, по крайней мере, часть его может обрушиться". Специальная комиссия, внимательно осматривая театр, пришла к заключению, что причиной всему - гнилые сваи, на которых стоит здание. Все лето 1895-го шел трудный ремонт: гнилушки вытаскивали и заменяли кирпичной кладкой. И вот "благодаря произведенному ремонту можно без страха еще долго пользоваться лучшим в России театром".

Но это, естественно, лишь малая часть той тяжелой работы, которую проделала Россия в ушедшем 1895-м. Перед новым годом существовало правило - министерства выступали с публичными газетными отчетами о том, что сделано. МПС, к примеру, сообщало, что "за год протяженность железных дорог увеличилась на 968 верст, а строящихся - на 4234 версты". Всего к концу года в России действовало 35572 железнодорожных версты.

"В минувшем году, отчитывается правительство, было обращено особое внимание на положение нашей свеклосахарной промышленности. Жалобы сахарозаводчиков на их затруднительное положение, вследствие падения цен сахара, обусловленного перепроизводством продукта, побудили правительство принять меры к регулированию свеклосахарного производства.". Министерство образования в своем отчете замечает, что "кое-где раздаются уже речи не только о желательности, но и об осуществимости обязательного образования".

"Московские ведомости" полны оптимизма: "Мудрая осторожность в определении пути действий и твердая решительность в защите всех интересов России придают 1895 году характер, внушающий полное доверие к будущему". А будущее припасло оптимистам скорую русско-японскую войну, революцию 1905-07 годов, Первую мировую и наконец 1917 год. Рады, мы, пишущие, обманываться в своих прогнозах. Цари и те осторожнее. Император Николай II записал 31 декабря 1895 года в своем дневнике следующее: "Сейчас наступает Новый Год! дай Бог, чтобы он прошел так же мирно, тихо и счастливо для нас и для матушки России, как предыдущий". Увы, Господь не услышал. Более того, при короновании в мае, при помазании на царство, случилась страшная трагедия: на Ходынском поле, когда в ожидании царя, люди бросились за памятными кружками, в давке погибли сотни. Ходынка стала грозным знамением и самому царю, и матушке России.

И только, пожалуй, газета "Новое время" предупреждала своих читателей, да и то как бы в шутку: "С последним ударом полуночного часа мы вступили в Новый год - год високосный и притом еще начинающийся с понедельника." (Через сто лет, господа, ситуация повторяется! И "коронование", то бишь выборы и вступление президента в должность состоятся в середине года. Но, Боже, как не хочется новых Ходынок!..)

Впрочем, рискованны эти аналоги с событиями столетней давности. Не пройдем, не заметив, другие штрихи тогдашней жизни, по поводу которых и сейчас вздохнешь, сожалея. Газетная реклама: "Белевская чисто-яблочная пастила,.. А.Прохоров в Белеве. Магазин на Петровке". Еще вкусное объявление: "Молочная ферма Ф.К.Ржевского переведена в собственный дом по Селезневской ул., Сущевский тупик. Парное молоко, по желанию от одной коровы, можно получать три раза в день." Поистине зенит московского сервиса!.. Интересно, что и сами газеты не отставали, соревнуясь в заботах о человеке. Вот хоть и мелко, нонпарелью, но каждый день без пропусков дается список недоставленных телеграмм - то ли отправитель забыл адрес поставить, то ли "за ненахождением адресата". 1 января 1896 года не доставлены телеграммы: из Иркутска - Будьзко, Ставрополя - Амбарданову, Оренбурга - Воейкову, Макарьева - П.Викентьеву, Петербурга - ротмистру Грущецкому. Человек увидит в газете свое имя и придет на почту получит весточку. Господни Грущецкий, о чем вам писали из Питера под Новый год? Этого не узнать никогда. Но и через сто лет, ротмистр, вы живы, раз вспоминаем вас. Но только на каких равнинах лежат ваши косточки?..

Последнее пятилетие прошлого века Россия круто шла на подъем. В 1896-м в Нижнем Новгороде впервые открывалась скоро ставшая знаменитой Нижегородская ярмарка (диктовала цены на хлеб по всей Европе!) Характерная газетная подробность. Из всех уголков России в Нижний отправляли самое-самое. В Беловежской пуще с разрешения Императорского Общества охоты был убит старый (возрастом около 30 лет) огромный (вышина почти сажень, вес не меньше 40 пудов) зубр. Чучело его послали на ярмарку. Что - Нижний! Далекий деревянный Архангельск объявлял на всю Россию "конкурс на составление истории города в торгово-промышленном отношении" и за лучшее сочинение обещал премию в 1000 рублей. Для сравнения: перед новым годом была учреждена, так сказать, госпремия имени Лобачевского "за сочинения по геометрии, преимущественно не евклидовой" - размер ее устанавливался в два раза меньше - 500 рублей (и еще для сравнения: годовая подписка на ежедневную газету с доставкой на дом стоила тогда 6 руб.)

Точно сказал наш современник о той поре: Россия была как птица на взлете. Но ее подстрелили.

Постоянный адрес данной публикации: