Восстание рабов под руководством Спартака, происшедшее свыше 2 тыс. лет назад, не перестает интересовать и волновать прогрессивно мыслящих людей. Советские исследователи уделяют большое внимание этому выдающемуся событию в истории древнего Рима. Восстание рабов под руководством Спартака, его беззаветная борьба за свободу, как нельзя более созвучные революционной эпохе, начало которой положила победа Великой Октябрьской социалистической революции, нашли живой отклик в литературе первых послеоктябрьских лет¹ . Однако ведущая роль в истории античности еще принадлежала тогда ученым старой, дореволюционной школы, которые в большинстве своем рассматривали древнеримское общество как капиталистическое. Р. Ю. Виппер считал, однако, что характерным явлением "римского капитализма" является массовое рабство, особенно во II и I вв. до н. э. Выражением кульминации политического и революционного сознания рабов, по мнению Р. Ю. Виппера, было восстание Спартака, на протяжении трех лет державшее в страхе римское государство² . О большом значении рабства и борьбы рабов в древнем мире писал В. С. Сергеев. Рассматривая Рим как сложное по своей структуре общество "спекулятивно-ростовщического античного капитала с элементами феодализма", он в то же время называл его рабовладельческим ("античное общество покоилось всецело на рабстве"). В восстаниях рабов он видел одну из причин, "в самой основе поражавшую народное хозяйство и державшую римское общество в состоянии какого-то перманентного экономического кризиса и вечных социальных брожении и неурядиц"³ . Наивысшего апогея освободительное движение рабов, подчеркивал он, достигло во время "восстания рабов под предводительством гладиатора-фракийца Спартака"⁴ . Рассматривая причины его поражения, В. С. Сергеев одним из первых привел такие доводы, как отсутствие у них единого плана, слабо выраженное сознание общей цели, отсутствие организованности, разногласия среди их руководителей. Об итогах революционной борьбы в древности в целом он писал: "Как ни слабы по своим результатам для участников и организаторов были народные движения древности, все же их значение для жизни всего общественного организма никоим образом не следует преуменьшать"⁵ . О большой роли рабства в древнем мире и значении восстания рабов под руководством Спартака писали в своих

¹ См., например, Е. Г. Кагаров. Спартак. Его жизнь и борьба. Харьков. 1924; А. Михайлов. Спартак. М.-Л. 1927; М. П. Путиловский. Спартак. 1929, и др.

² См. Р. Ю. Виппер. Очерки истории Римской империи. Изд. 2-е. Берлин. 1923, стр. 159.

³ В. С. Сергеев. Лировые кризисы. Вып. II. "Гражданская война в древнем Риме в II - I вв. до г. х.". М. 1924, стр. 80.

⁴ Там же, стр. 6, 81.

⁵ Там же, стр. 82.

стр. 118

первых крупных исследованиях по истории древнего Рима С. А. Жебелев и С. И. Ковалев⁶ .

Важнейшее значение для дальнейшей разработки проблемы советскими историками имела публикация в 1929 г. работы В. И. Ленина "О государстве", в которой было четко сформулировано положение о том, что основными антагонистическими классами в древности были рабовладельцы и рабы⁷ , а восстания последних рассматривались как наиболее очевидное и острое выражение классовых противоречий той эпохи. Вместе с тем В. И. Ленин показал такие черты восстаний рабов, как их стихийность, неосознанность целей борьбы, неспособность последовательно и самостоятельно отстаивать свои классовые интересы. Характеризуя восстание Спартака, он высоко оценил степень революционности восставших рабов и личность вождя: "Спартак был одним из самых выдающихся героев одного из самых крупных восстаний рабов около двух тысяч лет тому назад. В течение ряда лет всемогущая, казалось бы, Римская империя, целиком основанная на рабстве, испытывала потрясения и удары от громадного восстания рабов, которые вооружились и собрались под предводительством Спартака, образовав громадную армию"⁸ . В. И. Ленин называл восстание Спартака справедливой войной, защищавшей интересы порабощенного класса⁹ .

Учение марксизма-ленинизма о рабовладельческой общественно-экономической формации, о классах и классовой борьбе в ту эпоху открыло перёд советскими историками широкие перспективы в разработке социально-экономических проблем древности. В 30-х годах развернулась научная дискуссия по вопросам о характере основного противоречия в эпоху рабства, о способе производства, о классах и классовой борьбе в период развития и гибели античных государств, была осуществлена публикация источников¹⁰ , советские историки выступили с рядом специальных исследований по истории классовой борьбы в древнем Риме¹¹ . О восстании рабов под руководством Спартака в этих работах говорилось как о крупном и наиболее ярком проявлении классового антагонизма в древнем Риме. А. И. Тюменев, одним из первых рассматривавший историю древней Греции и древнего Рима как историю классового рабовладельческого общества, писал, что восстания рабов в Сицилии и Италии хотя и были бесперспективными в отношении переустройства общественного строя, однако показали большую организованность и стойкость по сравнению с выступлениями рабов в Греции¹² . "Римские рабовладельцы прекрасно сознавали всю мощь и опасность спартаковского восстания; долгое время в их сознании вождь взбунтовавшихся гладиа-

⁶ С. А. Жебелев. Древний Рим. Ч. 1. Царская и республиканская эпохи. Птгр. 1922; С. И. Ковалев. Курс всеобщей истории. Т. I. Птгр. 1923; т. II. Л. 1925; его же. (Всеобщая история в популярном изложении для самообразования. Ч. 1. "Древний мир". Л. 1925.

⁷ В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 70.

⁸ Там же, стр. 77.

⁹ См. В. И. Лени н. ПСС. Т. 37, стр. 65.

¹⁰ Первая хрестоматия "Античный способ производства в источниках" была издана в "Известиях" Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК), вып. 780, 1933, под ред. С. А. Жебелева и С. И. Ковалева; издана вторично под тем же названием. М.-Л. 1938; Е. Г. Кагаров. Новооткрытый источник по истории восстания Спартака. "Проблемы истории докапиталистических обществ" (далее - ПИДО), 1935, N 9/10.

¹¹ Л. В. Баженов. Классовая борьба в античном мире. Л. 1931; С. А. Жебелев и С. И. Ковалев. Великие восстания рабов II-I вв. до н. э. в Риме. "Известия" ГАИМК, вып. 101, 1934; С. И. Ковалев. Классовая борьба и падение античного общества. "Из истории докапиталистических формаций". М.-Л. 1933; О. О. Крюгер. Рабские восстания II-I вв. до н э, как начальный этап революции рабов. "Известия" ГАИМК, вып. 90, 1934; В. С. Сергеев. Революция рабов в Римской республике. "Борьба классов", 1935, N 6.

¹² См. А. И. Тюменев. История античных рабовладельческих обществ. М.-Л. 1936, стр. 192.

стр. 119

торов ставился почти на одну доску с величайшим врагом Рима и величайшим полководцем античности - Ганнибалом. Чувство классового врага здесь было правильным мерилом значения спартаковского восстания"¹³ , - отмечал П. Ф. Преображенский. История восстания Спартака на этом новом научном уровне была изложена в учебниках для высшей и средней школ, изданных после известного постановления СНК. СССР и ЦК ВКЩб) от 16 мая 1934 г. о преподавании гражданской истории¹⁴ .

Однако в работах о борьбе рабов, вышедших в 30-е годы, имели место и отрицательные моменты. Получило широкое хождение положение о "революции рабов", якобы опрокинувшей рабовладельческий способ производства. Эта концепция привела к тому, что в изучении классовых и социальных движений древности допускались определенные натяжки и некоторые отклонения в толковании источников; преувеличивалась роль классовой борьбы рабов в исторических судьбах древнего Рима; считалось, что класс рабов был от начала и до конца революционным классом римского общества, ведущим за собой Крестьянство. Выступления рабов рассматривались вкупе с демократическими движениями свободных, где рабам отводилась роль сознательного и более организованного класса-гегемона, а движение италийского крестьянства представлялось как второстепенное, "попутное", соподчиненное восстанию рабов. Поскольку в ликвидации рабовладельческой формы эксплуатации великие восстания рабов II-I вв. до н. э. не сыграли существенной роли, была искусственно создана теория "двух этапов революции рабов", окончившейся в V в. крушением Римской империи и заменой рабства феодализмом. Восстания рабов II и I вв. до н. э. выделялись в "первый этап революции рабов". Кульминацией "первого этапа" считалось восстание Спартака, которому придавалось решающее значение в подрыве основ рабовладельческого строя в Риме, в кризисе и падении республики и установлении империи.

Эти положения господствовали в советской историографии в 30-е годы. Не избежал их и первый крупный исследователь восстания Спартака А. В. Мишулин. Не имея прецедента в научной постановке и разрешении этой темы, А. В. Мишулин, выдвигавший "на первый план наиболее важные, острые и наименее разработанные вопросы истории античности"¹⁵ , опубликовал в 30-х годах ряд специальных статей по истории восстания Спартака¹⁶ . В результате кропотливого аналитического труда над ограниченным и сложным кругом источников ему удалось впервые в исторической науке привлечь, частично заново перевести на русский язык и систематизировать все сведения древних авторов о восстании и его вожде, а также о борьбе рабов после гибели Спартака, о чем в предшествующей литературе почти не упоминалось. Наблюдения и выводы, к которым пришел автор в результате многолетней работы, были изложены им в монографии¹⁷ .

Методологической основой работы А. В. Мишулина явилось марксистско-ленинское положение о том, что борьба рабов в древности была

¹³ П. Ф. Преображенский. В мире античных идей и образов. М. 1965, стр. 58.

¹⁴ См. С. И. Ковалев. История античного общества. Эллинизм. Рим. Л. 1936; В. С. Сергеев. Очерки по истории древнего Рима. Чч. I-II. М. 1938; А. В. Мишулин. История древнего мира. М. 1950; Н. А. Машкин. История древнего Рима. М. 1938; В. Н. Дьяков и Н. М. Никольский. История древнего мира. М. 1952.

¹⁵ "К 10-летию со дня смерти А. В. Мишулина". ВДИ, 1958, N 4, стр. 170.

¹⁶ А. В. Мишулин. Восстание Спартака в древнем Риме. "Известия" ГАИМК, вып. 76, 1934; его же. Последний поход Спартака и его гибель. ПИДО, 1935, N 7 - 8; его же. Революция рабов и падение Римской республики. М. 1936; его же. К истории восстания Спартака в древнем Риме. ВДИ, 1937, N 1.

¹⁷ А. В. Мишулин. Спартаковское восстание. Революция рабов в Риме I в. до н. э. М. 1936; его же. Спартак. Научно-популярный очерк. М. 1947 (изд. 2-е. М. 1950).

стр. 120

закономерным следствием развития рабовладельческой системы производства, что причины всех восстаний коренились в материальной основе рабовладельческого строя. Опираясь на высказывание В. И. Ленина о восстании Спартака как о войне освободительной и справедливой, А. В. Мишулин показал движение Спартака как крупнейшее событие в истории классовой борьбы в древнем Риме, Опираясь на ленинские идеи о вооруженном восстании как об особом виде искусства, А. В. Мишулин раскрыл организацию и политическую программу восстания, социальный и этнический состав его участников, показал массовость движения. Решительно выступая против общепризнанной за рубежом характеристики участников восстания Спартака Т, Моммзена как "мятежной шайки разбойников" и личности вождя как "атамана банды", А. В. Мишулин доказал, что более тщательный анализ источников о восстании Спартака опровергает это укоренившееся мнение¹⁸ . Мы имеем достаточно материала для того, писал А. В. Мишулин, чтобы утверждать, что "организация гражданской войны в восстании... поднимает Спартака на уровень великих полководцев в истории человечества"¹⁹ . Заслугой А. В. Мишулина является критика модернистских теорий Т. Моммзена, М. Вебера, Э. Мейера, Допша, М. И. Ростовцева, О. Зеека и др. о борьбе рабов в античности как теорий, которые "одинаково заострены против революционного марксизма"²⁰ .

Вместе с тем в исследованиях А. В. Мишулина имеется ряд спорных утверждений, подвергавшихся критике в советской литературе 30-х гг. и последующих лет. Так, он преувеличивал роль свободной бедноты в рядах армии Спартака, оценивая восстание рабов как "рабско-бедняцкую революцию", в которой вместе с рабами участвовали разорившиеся италийские крестьяне и солдаты - выходцы из их рядов. Восставшие рабы рассматривались А. В. Мишулиным как сознательный революционный и организованный класс-гегемон, который в ходе "рабско-бедняцкой революции" во главе со Спартаком ставил задачу освобождения от рабства и ликвидации рабовладельческой собственности вообще. Крестьяне же, возглавляемые Криксом, Ганником, Эномаем и другими' вождями, в целях захвата и перераспределения земель стремились идти на Рим. Это обстоятельство, по мнению А. В. Мишулина, не обеспечивало надлежащих условий для надежных и крепких форм смычки восстания рабов с "аграрной революцией" крестьянства²¹ . Именно поэтому, считал А. В. Мишулин, единство спартаковцев было нарушено их социальной неоднородностью. Наметившиеся в движении Спартака две задачи - освобождение рабов от рабства и освобождение крестьян от кабалы рабовладельцев - не были объединены между собою, что и предрешило неудачный исход "революции"²² . Против термина "рабско-бедняцкая революция" сразу же выступили П. Ф. Преображенский, А. Г. Сергиевский²³ и др. Позднее справедливость этой критики была подтверждена материалами источников и новыми исследованиями советских историков.

В соответствии с концепцией "революции рабов" А. В. Мишулин характеризовал восстание Спартака как одно из звеньев "первой фазы" этой "революции", переоценивая значение восстания в подрыве основ рабовладельческой системы хозяйства и его роли в подготовке "второй фазы революции". "Борьба против рабства как системы, - писал он, - проявляется именно с конца II в., когда рост самосознания рабов под-

¹⁸ А. В. Мишулин. Революция рабов..., стр. 95.

¹⁹ Там же, стр. 83.

²⁰ Там же, стр. 5, 99.

²¹ А. В. Мишулин. Спартаковское восстание..., стр. 141.

²² А, В. Мишулин. Революция рабов..., стр. 96; его же. Спартаковское восстание..., стр. 139.

²³ П. Ф. Преображенский. Рецензия на книгу А. В. Мишулина "Спартаковское восстание". "Историк-марксист", 1936, N 6; А. Г. Сергиевский. Ценный, но сырой труд о революции рабов. "Книга и пролетарская революция", 1936, N 10.

стр. 121

нимает их в революции Спартака до попытки массового организованного освобождения от рабства и тем самым разрушения рабовладельческой системы хозяйства"²⁴ . В работах А. В. Мишулина говорилось об экономической невыгодности труда рабов, о сдаче небольших участков земель свободным арендаторам, то есть о появлении колоната вследствие восстания Спартака, о большом росте вольноотпущенничества и рождении новой формы производительного труда - рабства на пекулии. А. В. Мишулиным подчеркивалась мысль об усилении использования труда доморощенных рабов, а не покупных и не одного племени, а разноплеменных, под страхом очередного революционного взрыва. Новая политика в отношении рабов и вольноотпущеннических хозяйств рассматривалась как начало разложения рабовладельческого способа производства вследствие потрясения римского общества движением рабов. Преувеличение значения роли восстания Спартака в изменении рабовладельческой экономики, имевшее место в работах А. В. Мишулина, встречалось в работах и других историков 30-х годов и последующих лет²⁵ . Исследованиям советских историков в то время был свойствен схематизм, обусловленный неразработанностью многих важных проблем древней истории. Преимущественное внимание уделялось методологическим вопросам без необходимого обращения к конкретно-историческому материалу. Борьба с буржуазными концепциями и школами нередко велась без достаточного научно-исторического обоснования. Так называемые "великие восстания рабов" (в Сицилии и восстание Спартака) изучались в отрыве от других форм борьбы угнетенных и эксплуатируемых, от политической борьбы римских группировок.

Работа А. В. Мишулина о восстании рабов под руководством Спартака отражала состояние разработки советскими историками проблем классовой борьбы рабов в древнем Риме. Несмотря на ошибочность и дискуссионность отдельных выводов и мнений, например, по вопросу о союзе между рабами и крестьянами или кризисе рабовладельческого строя в связи с выступлением рабов в I в. до н. э., монография А. В. Мишулина и поныне остается наиболее полным и серьезным исследованием восстания Спартака как в советской, так и в зарубежной литературе. Она свидетельствовала о том, что кардинальные проблемы рабовладельческой общественно-экономической формации уже в те годы заняли прочное место в советской историографии. Труды А. И. Тюменева, С. И. Ковалева, С. А. Жебелева, В. С. Сергеева, О. О. Крюгера, А. В. Мишулина оказали большое влияние на последующее направление исследовательской мысли, приведя в конечном счете к утверждению марксистско-ленинской методологии в изучении истории древнего мира. От прямолинейности в решении отдельных вопросов, от постулирования рабовладельческого характера античного общества, свойственного историкам 30-х годов, советская наука об античности, вооруженная новой методологией, "шла к выяснению сложности, многогранности и противоречивости конкретных явлений и форм. Это творческое развитие советской науки проходило в преодолении догматизма и начетничества"²⁶ , в борьбе с идеалистическими концепциями буржуазной науки. Выявление специфических черт в экономике античных обществ способствовало пониманию его

²⁴ А. В. Мишулин. Спартаковское восстание..., стр. 53.

²⁵ См., например, С. И. Ковалев. Об основных проблемах рабовладельческой формации. "Известия" ГАИМК, вып. 64, 1933, стр. 31; его же. Проблема социальной революции в античном обществе. "Известия" ГАИМК, вып. 76, 1934, стр. 37, 48 - 58; его же. История античного общества..., стр. 225; А. Г. Пригожин. Заключительное слово на сессии института истории Комакадемии. Март. 1933. "Известия" ГАИМК, вып. 63, 1934, стр. 94; О. О. Крюгер. Указ. соч., стр. 128 - 130; В. С. Сергеев. Очерки по истории древнего Рима, стр. 273; Н. А. Машкин. История Рима. М. 1948, стр. 266; П. Ф. Преображенский. В мире античных идей и образов. стр. 58, 66.

²⁶ ВДИ, 1967, N 4. стр. 8.

стр. 122

сложной классовой структуры. Основываясь на марксистском положении о многоступенчатости классово-сословного деления древнеримского общества²⁷ , советские историки исследовали вопрос о причинах острых противоречий в древнеримском обществе не только по линии его основного классового антагонизма, но и в среде свободных.

Уже в 30-х годах предпринимались попытки изучения вопросов о двух линиях противоречий в римском обществе (классовой и гражданской борьбе), о противоречиях между крупным рабовладельческим и мелким крестьянским хозяйствами, о политической борьбе внутри свободных²⁸ . Позднее О. В. Кудрявцев и С. Л. Утченко на основании исследований социальной структуры древнеримского общества пришли к еще более определенному выводу, что, помимо основного классового деления римского общества на рабовладельцев и рабов, существовало деление в среде свободных на класс крупных землерабовладельцев и класс мелких производителей, то есть крестьян²⁹ . Свободные мелкие производители представляли собой не основной, а переходный класс, противостоящий крупным собственникам, и хотя крестьяне изредка и использовали труд рабов, к классу рабовладельцев они не могли быть причислены, так как сами эксплуатировались последними. Рост и развитие рабовладения и крупного землевладения в римском обществе вызывали разорение и обнищание мелких свободных собственников, которые требовали передела земель и расширения политических прав. Таким образом, наряду с основным противоречием в Риме - антагонизмом между рабами и рабовладельцами, выливавшимся в восстания и другие формы классовой борьбы, - шла не менее жестокая борьба между переходным классом мелких земельных собственников и классом крупных земельных собственников и рабовладельцев.

Однако совместное выступление рабов и крестьян против рабовладельцев произойти не могло, так как интересы этих угнетённых классов в данных исторических условиях были различны: рабы боролись за личную свободу, а крестьянство - за наделение их землей. Отсюда понятна и ошибочность понимания восстания Спартака как "рабско-бедняцкой революции" и преувеличения роли свободной бедноты, примкнувшей к рабам. Рассмотрев свидетельства источников, С. И. Ковалев, например, пришел к заключению, что рабы не вели за собой бедноту: "Факты участия этой последней в движениях рабов - это единичные факты, а все попытки доказать, что в армии Спартака было много батраков и беднейшего крестьянства, не опираются на источники"³⁰ . К восставшим могли присоединиться единицы из числа малоземельных крестьян, безнадежные должники, люмпен-пролетарии, выходцы из числа "римской черни". Подобные случайные "союзники" рабов могли стремиться лишь к захватам земель в пределах Италии, вносили разложение в их ряды. Говорить о массовом участии свободного крестьянства и вообще свободных бедняков в восстании Спартака, о слиянии в то время движений крестьян и рабов нет достаточных оснований³¹ , подчеркивала А. А. Мотус. О пре-

²⁷ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4, стр. 424 - 425.

²⁸ См., например, С. А. Жебелев и С. И. Ковалев. Великие восстания рабов II и I вв. до н. э., стр. 152; С. И. Ковалев. Две проблемы римской истории. "Вестник" Ленинградского университета, 1947, N 4, стр. 91 - 96.

²⁹ См. С. Л. Утченко. О классах и классовой структуре античного рабовладельческого общества. ВДИ, 1951, N 4; его же. Идейно-политическая борьба в Риме. М. 1952, стр. 28; О. В. Кудрявцев. Эллинские провинции Балканского полуострова во II-I вв. до н. э. М. 1954. О классовом членении в античном обществе см. С. Л. Утченко и И. М. Дьяконов. Социальная стратификация древнего общества. XIII Международный конгресс исторических наук. М. 1970, стр. 8 - 11.

³⁰ С. И. Ковалев. Две проблемы римской истории, стр. 95.

³¹ А. А. Мотус. Из истории восстания Спартака. "Ученые записки" Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена. Т. 68, 1948, стр. 65.

стр. 123

увеличении А. В. Мишулиным количества перешедших в армию Спартака солдат писал недавно польский историк Р. Каменик³² . Не подтверждалась конкретными фактами и схема двухэтапной "революции рабов" как основы для изучения классовой борьбы в Риме. Пересматривалась точка зрения историков 30-х годов на борьбу рабов II-I вв. до н. э., как на "первый этап" этой "революции", подорвавшей якобы уже тогда основы рабовладельческого способа производства.

В процессе утверждения марксистской концепции античной истории изучение восстания Спартака проходило интенсивно как в общеметодологическом плане, так и в плане уточнения достоверности материалов источников. Сложность задачи состояла в том, что материалы источников о рабах и их борьбе были скудны, субъективны и противоречивы. Античные авторы-представители класса рабовладельцев, - весьма скупо повествуя о своих классовых врагах, не любили, по образному выражению П. Ф. Преображенского, "выносить сор из избы"³³ . Скудость свидетельств античной традиции о рабах и их борьбе осложнялась неточностью приводимых фактов, имен, дат. Известия античных авторов о восстании Спартака носили фрагментарный, подчас противоречивый характер. Вопросы программы и целей движения, социального состава повстанцев, отношения к рабству как общественному явлению, причины разногласий среди восставших были затронуты так слабо, что можно было составить о них лишь приблизительное представление. Советские ученые проделали большую работу по выявлению, собиранию, анализу и критическому сравнению данных античной исторической литературы. Эта работа была тем более необходима, что исследователи восстания Спартака другими видами научной документации не располагают. Плохо сохранившийся фрагмент стенной живописи из Помпеи с изображением сцены двух сражающихся всадников с надписью "Спартак" и "Феликс из Помпеи", найденный директором Неаполитанского музея А. Майури во время раскопок и опубликованный вместе с археологическим дневником в итальянском журнале "Noticie degli sclave" в 1927 г., был единственной археологической находкой, которую отдельные советские историки считали возможным рассматривать в связи с фактом гибели Спартака в последнем бою³⁴ .

Часть источников, относящихся к спартаковскому движению, была опубликована в хрестоматии, изданной в 1933 году. В более цельном и обобщенном виде источники по истории восстания Спартака помещены в публикации С. А. Жебелева и С. И. Ковалева "Великие восстания рабов II-I вв. до н. э. в Риме"³⁵ . В дополненном, систематизированном и в ряде случаев впервые переведенном на русский язык виде эти источники были собраны А. В. Мишулиным. Лишь в небольшой степени эти сведения были пополнены А. А. Мотус и Н. А. Машкиным³⁶ . Оригинальным исследованием об источниках спартаковского восстания была статья С. И. Протасовой. Сверив и уточнив источники, сна определила направления, которым античные авторы следовали в своих рассказах о Спартаке. Она установила две традиционные античные версии о спартаков-

³² R. Kamienik. Die Zahlenangaben uber den Spartakus-Aufstand und ihre Glaubwurdigkeit. "Das Altertum", Bd. 16, 1970, Hf. 2, S. 102.

³³ П. Ф. Преображенский. В мире античных идей и образов, стр. 60.

³⁴ См. А. В. Мишулин. Спартаковское восстание..., стр. 154; С. Н. Бенклиев. Восстание Спартака. Воронеж. 1949, стр. 17; В. Н. Дьяков и С. И. Ковалев. История древнего мира. Изд. 2-е. М. 1962, стр. 562.

³⁵ "Это исследование, - писала К. М. Колобова, - ...сохраняет свою ценность и до настоящего времени, оставаясь единственным трудом, обстоятельно рассматривающим все источники по истории восстаний рабов" (К. М. Колобова. Восстания рабов в античном обществе V-I вв. до н. э. "Проблемы Всеобщей истории". Историографический сборник. Л. 1967, стр. 18, прим. 40).

³⁶ А. В. Мишулин. Спартаковское восстание..., стр. 239 - 281; А. А. Мотус. Восстание Спартака. Л. 1937; Н. А. Машкин. Принципат Августа. М.-Л. 1949, стр. 113 - 121.

стр. 124

ском восстании: более раннюю и правдоподобную - у Ливия - Орозия - Саллюстия - Плутарха и - менее убедительную - у Аппиана. Причем Аппиан, по мнению С. И. Протасовой, "пользовался не Ливнем или Саллюстием, а каким-то другим, более поздним неизвестным, источником"³⁷ . Вывод С. И. Протасовой о двух версиях в античной традиции о восстании Спартака с небольшими изменениями и дополнениями принят советскими историками античности. Наибольшее доверие вызвали данные первой версии- авторов, ближе других по времени стоящих к событиям восстания. Один из исследователей истории восстания Спартака. В. Ф. Миловидов, признавая наибольшую достоверность сведений Саллюстия - Ливия - Плутарха, заметил, что версия этих античных авторов условно может быть названа "официальной"³⁸ . Что касается второй традиции - традиции Аппиана, то она наряду с положительным в целом отношением к свидетельствам этого автора вызывала у ряда советских" историков сомнения. Основная часть рассказа Аппиана о восстании Спартака противоречива. Большинство исследователей пришло к выводу, что никакого нового источника, использованного в повествовании Аппиана о спартаковском восстании, отличного от ливиевско-плутарховской традиции, очевидно, не было и что небрежное обращение с фактами, собственными именами и передачей хронологии явилось причиной имеющихся у Аппиана ошибок³⁹ .

Изучение и комментирование материалов, сопоставление хронологических и фактических, прямых и косвенных указаний о восстании Спартака в работах Саллюстия, Цицерона, Ливия, Плутарха, Аппиана, Флора, Орозия, Евтропия, Петеркула, Афинея, Фронтина и др. позволили советским историкам дать более полную картину восстания Спартака в целом ив ряде случаев внести новые моменты в освещение военных, программных, социально-бытовых и других сторон движения. Так, А. А. Мотус впервые после забытого историками ценного предположения В. Друмана о возможности спуска восставших с Везувия- де с внешней, а с внутренней, отвесной стороны, от лавы, подтвердила эту мысль не только свидетельствами Плутарха, Саллюстия и Фронтина, до и словами Флора, точно указывающего на спуск "через расщелины крутой горы"⁴⁰ . Были изучены источники о мирных переговорах, предложенных Спартаком Крассу. Сопоставление свидетельств Аппиана и Тацита внесло новые элементы в существо этого момента и представило науке новые доказательства военного таланта вождя рабов, предвидевшего реальную необходимость тактического маневра в изменяющейся обстановке. Сравнивая материалы военного историка Фронтина с данными других авторов и, в частности, с сообщениями Цицерона, А. А. Мотус уточнила причины неудачи переправы армии Спартака через Мессинский залив. Наряду с известным рассказом о гибели флотилии плотов во время бури было высказано аргументированное предположение о подкупе наместником Сицилии Верресом вождей пиратов, не выполнивших после подкупа обязательств по договору со Спартаком. Это новое обстоятельство в истории с переправой, доказанное данными Цицерона, было принято как логичное и убедительное объяснение причин неудачи

³⁷ С. И. Протасова. Античная традиция о Спартаковском восстании. Маршруты Спартака и личность вождя (74 - 71 гг. до н. э.). "Ученые записки" МГУ, вып. 143. "Труды" кафедры древней истории и археологии, 1950, стр. 42. Вопрос об источнике, питавшем Аппиана, рассматривался Э. Мейером, Э. Корнеманом, Э. Шварцем и др., но, кроме того, что этот источник или источники были латинского происхождения (но не Саллюстий и не Ливии), ничего нового установить им не удалось.

³⁸ См. В. Ф. Миловидов. Восстание рабов в Италии под предводительством Спартака (74 - 71 гг. до н. э.). М. 1955, стр. 9.

³⁹ Об одном и том же источнике (возможно, Ливии и Саллюстий), питавшем рассказы Плутарха и Аппиана по вопросу о количестве восставших, писал Р. Каменик (см. R. Kamienik. Op. cit., S. 101).

⁴⁰ ВДИ, 1966, N 4, стр. 188.

стр. 125

переправы⁴¹ . В советской литературе высказывались сомнения относительно некоторых деталей последнего боя Спартака, описанного Плутархом; была отброшена также легенда о его "царском происхождении".

В целях правильного представления о ходе восстания на всех его этапах возникла необходимость уточнить его начальную дату⁴² . До выхода в свет работы А. В. Мишулина "Спартаковское восстание" в литературе принималась как традиционная дата-73 г. до н. э. Признавая единственно правильной, хотя и слабо аргументированной, точку зрения О. Шамбаха⁴³ , считавшего исходной датой движения 74 г. до н. э., А. В. Мишулин, ссылаясь на данные античных авторов, в частности Аппиана, привел ряд доказательств о бегстве гладиаторов из капуанской школы летом 74 г. до н. э., выступая, таким образом, в защиту 74 г. до н. э, как начальной даты восстания. "...Капуанские гладиаторы, - писал он, - бежали из школы и укрепились на Везувии летом 74 г. ...Сами гладиаторы были еще в небольшом числе и недостаточно вооружены, чтобы вести активную борьбу против Рима. Вся осень и зима стали для них периодом собирания сил. Активное развертывание борьбы начинается только с 73 г."⁴⁴ . Высказывание А. В. Мишулина о 74 г. до н. э, как о дате начальных событий восстания, а также о "периоде собирания сил", длившемся с лета 74 г. до весны 73 г. до н. э., было принято в научной, научно-популярной и учебной литературе⁴⁵ .

В 50-х годах советские ученые вновь вернулись к вопросу о датировке восстания Спартака. Согласившись с мнением С. И. Протасовой о том, что наибольшее доверие вызывают данные Ливия - Саллюстия - Плутарха, С. И. Ковалев, а также А. А. Мотус остановились на критике рассказа Аппиана о восстании, который и был положен в основу утверждения А. В. Мишулина. По их мнению, больших коррективов требовала известная фраза Аппиана о том, что "третий уже год длилась эта страшная война, над которой вначале смеялись и которую сперва презирали как войну с гладиаторами" (App., B. C. 1,118). Эта фраза вводила в заблуждение многих исследователей, не учитывавших того, что датировка событий в "Гражданских войнах" Аппианом ведется по олимпиадам (174, 175, 176) с указанием на то, что восстание Спартака падает на 176-ю олимпиаду (76 - 73 гг. до н. э. по официальной хронологии). На вопрос, откуда же следует начинать счет "третьего года", Аппиан не дает ответа. Детальное исследование списка консулов в период восстания Спартака выявило ошибку Аппиана в именах консулов, двух братьев Лукуллов (Л. Л. Лукулла - победителя Митридата и М. Л. Лукулла - наместника Македонии, консула 73 г.), что также вносило путаницу в вопрос об отсчете "третьего года"⁴⁶ . Кроме того, было установлено, что Аппиан не был точен в указании имен римских полководцев, посланных против Спартака в начальный период восстания. Вместо Кло-

⁴¹ А. А. Мотус. Из истории восстания Спартака. Цицерон как источник о восстании Спартака. стр. 60 - 62.

⁴² "...Вопрос может итти не о том, когда началось восстание, - писал С. И. Ковалев, - здесь спора нет, но лишь о том, когда группа гладиаторов во главе со Спартаком бежала из Капуи" (С. И. Ковалев. К вопросу о датировке начала восстания Спартака. ВДИ, 1956, N 2, стр. 12).

⁴³ O. Schambach. Der italische Sklavenaufstand 74 - 71 vor Christi. B. 1872, S. 12 - 13. Кстати, еще Б. Низе писал: "Шамбах ошибочно относит начало войны к 74 г." (Б. Низе. Очерк римской истории и источниковедения. СПБ. 1908, стр. 247; пер. с нем.).

⁴⁴ А. В. Мишулин. Спартаковское восстание..., стр. 122 - 123.

⁴⁵ См., например, "Военное искусство рабовладельческого и феодального общества". Вып. 1. М. 1953, стр. 104; С. И. Протасова. Указ. соч., стр. 35 и др.; Н. А. Машкин. Принципат Августа, стр. 297; В. Ф. Миловидов. Указ. соч.; БСЭ Изд. 2-е. Т. 36, стр. 492; "Хрестоматия по истории древнего Рима". М. 1962, стр. 252.

⁴⁶ А. А. Мотус. О датировке начала восстания Спартака. ВДИ, 1957, N 3, стр. 160. Автор замечает, что на смешение Аппианом двух братьев Лукуллов указывали еще В. Друман, Р. Гольм, Ф. Мюнцер.

стр. 126

дия у него назывались Вариний Глабр и Публий Валерий, что также осложняет решение вопроса и придает иной характер первым событиям движения⁴⁷ . С. И. Ковалев и А. А. Мотус пришли к мнению о том, что хронологическая нить повествования является слабым местом Аппиана и доверять ему в установлении начальной даты восстания не следует. Они не согласились также с положением А. В. Мишулина о длительном периоде "собирания сил" в начале восстания Спартака. В обзорной статье, посвященной развитию советского антиковедения в 50-х годах, было сказано: "В статьях С. И. Ковалева и А. А. Мотус, посвященных датировке начала восстания Спартака, этот частный вопрос исследовался под углом зрения более общей проблемы - о характере и особенностях восстания рабов. Оба автора, отстаивая в качестве даты начала восстания 73 год до н. э. (в отличие от 74 года, принятого рядом исследователей), подчеркивают, что именно стихийность, отсутствие планомерной подготовки восстания рабов обусловили его внезапность и сделали невозможным какой-то особый период "собирания сил"⁴⁸ .

Вместе с тем часть историков не считает возможным на основании тех источников, которыми в данное время располагает наука, безоговорочно присоединиться к этому мнению или обосновать иную точку зрения, ограничиваясь констатацией спорности даты начала восстания⁴⁹ .

В советской историографии детально рассматривался вопрос о причинах разногласий в армии Спартака и близкий к нему вопрос о плане похода Спартака на Рим⁵⁰ . Вопреки распространенному в буржуазной науке мнению Моммзена о "национальной розни" как основной причине разногласий в армии восставших А. В. Мишулин выдвинул свое, в то время новое (позже дискуссионное) решение вопроса. Он считал, что причиной разногласий в армии Спартака были не этнические распри, а социальные противоречия. В то время как рабы, будучи "классом - гегемоном революции", по мнению А. В. Мишулина, боролись с рабством как системой общественных отношений, выступая против рабовладельческой собственности (наподобие борьбы современного пролетариата), крестьяне, игнорируя эти высокие задачи, хотели лишь возвращения отнятых земель. В то время как рабы армии Спартака, разбивая легионы сената, рвались к родным местам, отряды крестьянской бедноты, возглавляемые Криксом, Эномаем, Кастом и Ганником, противостояли этому, сражаясь против Рима в пределах Апеннин. Они отдалялись от основных сил восставших рабов всякий раз, когда Спартак, вполне сознательно уклоняясь от походов на Рим, пытался осуществить план вывода своей армии из Италии. А поскольку две задачи восстания - освобождение рабов и освобождение крестьян от кабалы не были объединены одним руководством, восстание потерпело неудачу⁵¹ . К взгляду А. В. Мишулина, смягчая его категоричность и элементы модернизации, присоединились В. С. Сергеев и отчасти Н. А. Машкин, считавший, что в разногласиях спартаковцев наряду с разнородностью социального состава восставших имела известное значение и племенная рознь⁵² . Против национальной розни как основной причины разногласий в армии

⁴⁷ См. С. И. Ковалев. К вопросу о датировке..., стр. 13; А. А. Мотус. О датировке,.., стр. 164.

⁴⁸ Г. Г. Дилигенский, Л. И. Маринович. Изучение истории античного мира в 1956 - 1960 гг. ВДИ, 1961, N 4, стр. 26 - 27.

⁴⁹ См., например, П. О. Карышковский." Спартак. М. 1958, стр. 35; Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике. М. 1964, стр. 239; СИЭ. Т. 13. М. 1969, стр. 737; "Хрестоматия по истории древнего Рима". М. 1971, стр. 210; "История древнего Рима". М. 1971, стр. 210.

⁵⁰ См. Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике, стр. 240 - 245.

⁵¹ См. А. В. Мишулин. Спартаковское восстание..., стр. 138 - 139.

⁵² В. С. Сергеев. Очерки по истории древнего Рима..., стр. 267; Н. А. Машкин. История Рима, стр. 263 - 264.

стр. 127

Спартака высказался позднее С. Л. Утченко⁵³ . Во "Всемирной истории" Е. М. Штаерман пишет, что Спартак во главе рабов, решив обеспечить им свободу, шел, минуя Рим, на север, к Альпам. О походе на Рим мечтала свободная беднота, находившаяся в рядах войск Крикса и Эномая⁵⁴ .

В то же время многие советские историки высказывали предположение, что разногласия среди восставших преувеличивать не следует, тем более разногласия на почве социальных противоречий. Еще в 30-х годах С. А. Жебелев и С. И. Ковалев считали причиной разногласий в армии Спартака не социальную неоднородность, ибо участие свободных "попутчиков" было незначительным, а общий характер стихийности движения, отсутствие прочной дисциплины и решимость галло-германцев идти на Рим⁵⁵ . К этому мнению присоединился С. Н. Бенклиев. "Возможность возникновения разногласий была обусловлена, - писал он, - прежде всего самим характером восстания рабов, его стихийностью и крайне слабой организованностью. Были разногласия и среди различных категорий рабов, например, между домашней челядью крупных рабовладельцев и рабами, работавшими в производстве, между рабами интеллигентных профессий и рабами-чернорабочими"⁵⁶ . А. А. Мотус считала, что разногласия в армии Спартака не могут быть сведены ни к племенной вражде, ни к социальному составу восставших. "Это были разногласия... внутри самой массы восставших рабов и их вождей по вопросам тактики и стратегии самого движения (время, место, тактика боя, маршрут движения, время и место выхода из Италии)"⁵⁷ .

А. А. Мотус высказывала мнение, что основное ядро армии состояло из галлов и фракийцев, затем рабов-германцев (кимвры, тевтоны) и рабов других племен: греки, сирийцы, выходцы из Малой Азии и Северо-Западной Африки. Значительную часть отделявшихся от Спартака отрядо'в Крикса, Эномая, Каста и Ганника составляли галлы и германцы (а не крестьяне, как считал А. В. Мишулин). Военному гению Спартака, его дальновидности и осторожности противостояло необузданное, горячее стремление, чаще всего галло-германских частей, незамедлительно идти навстречу врагу и самим вызывать его на бой, громить ненавистный Рим в любых, хотя бы и в самых не подходящих для наступления, обстоятельствах. Так, вопреки желанию Крикса дать немедленно сражение Варинию Спартак оттянул бой, провел большую организационную подготовку и в результате одержал победу. Разумность тактики Спартака хорошо прослеживается в его плане идти на север, к Альпам, после победоносных боев с армиями сената и гибели отряда Крикса в битве у горы Гарган. Считая, что А. А. Мотус ближе всех подошла к правильному решению вопроса о разногласиях в армии Спартака, В. Ф. Миловидов попытался дополнить ее мнение и высказывание С. И. Ковалева и С. А. Жебелева о "решимости галло-германцев идти на Рим" исследованием того факта, что отделившиеся отряды действительно состояли в своем большинстве из представителей галло-германских племен, причем разных возрастных поколений, чем в значительной мере объяснялся отход их отрядов от главных сил. Изучив источники о составе галло-германцев, входивших в армию Спартака, автор пишет о том, что это были представители кимвров, тевтонов, тигуринов, амброгов, родившихся и выросших в неволе и успевших забыть свою племенную территорию. Именно они сгруппировались вокруг Крикса и остались в Италии в то время, когда Спартак во главе фракийцев, греков, иллирийцев и старогерманцев шел на север, к Галии. Второе отделение от основ-

⁵³ С. Л. Утченко. Предисловие к работе А. В. Мишулина "Спартак". М. 1950, стр. 8.

⁵⁴ См. "Всемирная история". Т. II. М. 1956, стр. 369 - 370.

⁵⁵ С. А. Жебелев и С. И. Ковалев. Великие восстания рабов..., стр. 166, 179.

⁵⁶ ВДИ, 1958, N 1, стр. 187.

⁵⁷ А. А. Мотус. Из истории восстания Спартака, стр. 68.

стр. 128

ной армии на юге Италии В. Ф. Миловидов мотивировал тем, что отколовшийся отряд состоял из лиц, стремившихся попасть на родину через Альпы, в то время как Спартак планировал уход через Бруттий⁵⁸ . О стихийности движения и временных разногласиях по вопросам военной программы писали А. Б. Ратнер и А. Г. Бокщанин⁵⁹ .

К вопросу о причинах временных тактических разногласий в армии Спартака по-другому подошел В. Н. Дьяков. Проанализировав и сверив данные источников, критически восприняв рассказ Плутарха, он пришел к выводу, что разногласия в армии Спартака не имели большого значения для всего движения в целом, так как и Спартак и Крикс, хотя и не всегда вместе, шли к одной цели - разгрому Рима. В. Н. Дьяков категорически утверждал, что Спартак с самого начала восстания стремился к осуществлению единого плана всего тогдашнего революционного движения: разгромить и уничтожить Рим как главный центр рабовладения, как виновника всех безмерных бед того времени. "И вполне естественно, что приступить к осуществлению этого плана Спартак... мог не сразу, а скопив большие силы (в 120 тыс. повстанцев), овладев, как Ганнибал, всей южной и восточной частью Апеннинского полуострова, создав себе продовольственную базу и защищенный тыл Цизальпинской Галлии"⁶⁰ .

Мысль о желании Спартака идти на Рим в различных вариантах встречается в работах многих советских историков и чаще всего в связи с вопросом, почему Спартак повернул с севера на юг. Этот вопрос вызывал и продолжает вызывать различные догадки. А. В. Мишулин, например, предполагал, что "Спартак, учтя трудности перехода через Альпы и не получив поддержки со стороны крепкого крестьянства Севера", изменил первоначальный план и решил выбраться из Италии морским путем через Сицилию⁶¹ . С. И. Ковалев считал, что прав Плутарх, объяснявший поворот Спартака на юг деморализацией взбунтовавшихся рабов, которые, "будучи сильны своей численностью и возгордившись своими успехами, не слушали Спартака и, двигаясь по Италии, занимались ее опустошением"⁶² . Возможно также, что он не решился на трудный переход через горы, "что возобладало мнение тех, кто считал нужным продолжать войну в Италии, и восставшие решили идти походом на Рим"⁶³ . К. М. Колобова, как и С. И. Ковалев, склонна считать, что Спартак имел твердое намерение выйти из Италии, но "программа восстания, которую хотел выполнить Спартак уже в ходе восстания, не была поддержана рабами; окрыленные успехами, рабы отказались от плана выхода из Италии"⁶⁴ . Е. М. Штаерман, ссылаясь на бедность источников, пишет, что "по причинам, которые, вероятно, так и останутся навсегда неизвестными, Спартак не воспользовался открывавшимися возможностями и снова повернул на юг"⁶⁵ .

Вопрос о причине поворота Спартака с севера на юг так и остался невыясненным, но рассмотрение его способствовало, в частности, разъяснению затронутого выше другого вопроса - о походе Спартака на Рим. В ранней советской литературе по этому поводу высказывались лишь догадки, которые не подтверждались источниками. Так, В. С. Сергеев

⁵⁸ В. Ф. Миловидов. Указ. соч., стр. 11 - 12.

⁵⁹ А. Б. Ратнер. К вопросу о причинах разногласий в армии Спартака. "Ученые записки" Карело-Финского университета. Т. III, вып. 1. Исторические и филологические науки. 1948; А. Г. Бокщанин. История древнего мира. М. 1955, стр. 182.

⁶⁰ "История древнего мира", стр. 564 - 565.

⁶¹ А. В. Мишулин. Восстание Спартака в древнем Риме, стр. 148.

⁶² С. А. Жебелев и С. И. Ковалев. Указ. соч., стр. 167; С. И. Ковалев. История Рима. Л. 1948, стр. 423.

⁶³ "Всемирная история". В 10-ти т. Т. II, стр. 370.

⁶⁴ К. М. Колобова. Указ. соч., стр. 25.

⁶⁵ Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике, стр. 240.

стр. 129

писал: "Для всего спартаковского движения в высшей мере показателен тот факт, что, кажется, никто, кроме самого Спартака, не понял существенной необходимости в первую же голову овладеть правительственным и стратегическим центром, "гнездом волков", по выражению одного самнита, то есть Римом"⁶⁶ . Позже эту же мысль более определенно высказала А. А. Мотус: "Спартак не мог быть против разгрома Рима, против активной борьбы с ним. Само осуществление его основного стратегического плана - вывода рабов из Италии - оказалось невозможным без разгрома военной мощи Рима"⁶⁷ . Исходя из этого, она считала, что резкого противопоставления двух планов: плана Спартака - выход из Италии - и плана Крикса и других вождей - поход на Рим, - допускать не следует. Однако, по свидетельствам античных авторов, Спартак, повернув от Альп назад и приняв ряд организационных мер с тем, чтобы двинуться на Рим, вскоре отказался от этого плана и направился в Южную Италию.

Почему же после разгрома всех трех армий сената Спартак все же не пошел на Рим? П. Ф. Преображенский объяснил отказ Спартака идти на Рим его дальновидностью. "План прямой атаки на Рим был стратегической и социальной невозможностью. Даже сам Ганнибал не решился штурмовать "вечный город". У Спартака было еще меньше шансов на успех... Все шансы были против него - стратегическая неприступность Рима, равнодушие свободного населения и, наконец, закупоренность восставших в Италии"⁶⁸ . С. А. Жебелев и С. И. Ковалев, высказывая мысль о том, что у Спартака Существовал твердый план вывода рабов из Италии, объяснили поворот Спартака на юг, минуя Рим, реальностью выполнения этого плана. Хорошо понимая все трудности вооруженной борьбы с Римом, он решил обойти его и вернуться на юг, в Луканию, ибо "одно дело бить римлян в открытом поле, а другое - взять укрепленный Рим"⁶⁹ . Очутившись вне Италии, рабы свободными могли вернуться в свои родные места. "Предполагать, что за этим планом у Спартака крылись какие-то расчеты на дальнейшее развертывание борьбы, мы не имеем никаких оснований"⁷⁰ . А. А. Мотус, опираясь на слова Аппиана о том, что Спартак "...считал себя еще не равносильным римлянам...", вопреки мнению С. И. Ковалева, предполагала, что Спартак, укрепившись в южном городе Фурии, занялся там заготовлением оружия для похода на Рим⁷¹ . В. Н. Дьяков, продолжая последовательно развивать мысль о желании Спартака идти на Рим, утверждал, ссылаясь на высказывания Плутарха и Аппиана, что именно ко времени достижения Альп у Спартака ввиду его военных успехов созрел план нападения на Рим, не выполненный лишь потому, что Красс у Пицены преградил дорогу и не допустил его к столице. В. Н. Дьяков объяснял эту неудачу недостаточной боевой готовностью армий рабов и решением Спартака пополнить резервы за счет рабов Сицилии. Легионы римского сената и новый раскол среди восставших обрекли и этот план похода на провал⁷² .

Объяснение П. Ф. Преображенским, А, А. Мотус, В. Н. Дьяковым причин разъединения отрядов Спартака, желания Спартака, а затем его отказа идти на Рим по стратегическим соображениям, высказанное

⁶⁶ В. С. Сергеев. Мировые кризисы, стр. 81.

⁶⁷ А. А. Мотус. Из истории восстания Спартака..., стр. 71, 73; см. об этом: А. Б. Ратнер. Указ. соч., стр. 56.

⁶⁸ П. Ф. Преображенский. В мире античных идей и образов, стр. 63.

⁶⁹ С. А. Жебелев и С. И. Ковалев. Великие восстания рабов, стр. 168; см. также В. Горсков. Военное искусство Спартака. "Военно-исторический журнала, 1972, N 8, стр. 83.

⁷⁰ С. И. Ковалев. История Рима, стр. 422.

⁷¹ См. А. А. Мотус. Из истории восстания Спартака, стр. 72.

⁷² "История древнего мира", стр. 565.

стр. 130

этими авторами независимо друг от друга, в разное время и в различной степени документально обоснованное, было тщательно учтено исследователями⁷³ . В результате в разрешении этого вопроса наметилась общая точка зрения. Большинство советских историков считает, что ни "национальная рознь", ни социальные противоречия в армии Спартака сами по себе не могли быть главными причинами разногласий. Основной причиной разногласий и раскола, вероятнее всего, были стихийность, неорганизованность, незрелость классового сознания восставших и частые случаи военно-стратегической несогласованности между вождями. Хотел ли Спартак идти на Рим? Да, по-видимому, хотел. Правильнее всего будет предположение, что между планом Спартака вывести рабов из Италии и желанием разгромить Рим нет непроходимой пропасти. Оба плана взаимно связаны. Материалы источников, которыми располагает наука, позволяют сделать логический вывод, что при движении армии Спартака на север и обратно на юг учитывалась возможность нанесения сокрушительного удара по Риму. Спартак не только оборонялся от преследовавших его легионов, но и смело наступал, нападая в удобные моменты на консульские армии и их лагеря. Вероятнее всего, Спартак не оставлял надежды разгромить Рим и даже предпринимал некоторые приготовления в этом отношении. Но в то же время он как один из выдающихся полководцев древности реально учитывал несоответствие военных сил сената и восставших рабов. Именно эти соображения, очевидно, останавливали его и заставляли предотвращать неоднократные, явно обреченные на неудачу попытки отделявшихся отрядов идти на Рим.

В процессе утверждения марксистско-ленинских взглядов на историю античности, по мере критического освоения источников наметился и новый подход к оценке причин, характера и следствий восстания рабов под руководством Спартака. Было установлено, что это восстание произошло в условиях, когда рабовладельческие отношения стали ведущими в сфере производства и вне ее, когда четко оформились классы, противостоящие друг другу, - рабовладельцы и рабы. Победа рабства в Италии со времени Пунических войн, все возрастающий удельный вес труда рабов во всех сферах производства и особенно в сельском хозяйстве, окончательное оформление антагонистических классов - "именно этот процесс и обусловил обострение классовой борьбы, принимавшей форму восстаний рабов"⁷⁴ . Именно в это время "классовая борьба становится барометром степени эксплуатации"⁷⁵ . Рабы от таких видов борьбы, как бегство, грабеж на дорогах, порча и кража орудий, убийство господ, спорадическое и локальное участие в борьбе политических группировок или отдельных римских деятелей⁷⁶ , перешли к массовым революционным выступлениям, наиболее, активным с 199 по 62 г. до н. э. Восстание Спартака, основную движущую силу которого составляли сельскохозяйственные рабы италийских латифундий и вилл, явилось одним из ярких звеньев в цепи этих выступлений.

Восстание рабов под руководством Спартака не было "явлением случайного стечения обстоятельств" либо каким-то "эпизодом" в жизни древнего Рима, вызванным притоком пленных или временной слабостью

⁷³ См., например, Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике, стр. 240 - 242; К. М. Колобова. Указ. соч., стр. 25.

⁷⁴ Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике, стр. 238.

⁷⁵ Г. Шрот. О рентабельности сельского хозяйства в Риме в конце республики. БД И, 1959, N 2, стр. 82.

⁷⁶ См., например, Л. А. Ельницкий. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII-III вв. до н. э. М. 1964, стр. 178 - 183; Э. Мароти. Движения рабов в период триумвирата. "Античное общество. Труды конференции по изучению проблем античности". М. 1967, Стр. 118; Г. Шрот. Указ. соч., стр. 67.

стр. 131

сената. Оно являлось необходимым, закономерным результатом неразрешимых противоречий антагонистических классов рабовладельческого общества в пору его наивысшего расцвета. На фоне обострения классовой борьбы во II-I вв. до н. э. восстание Спартака по силе и глубине революционной страстности, по числу участников, размаху и относительной организованности было апогеем классовой борьбы в древности, ее кульминацией.

Советские историки высоко оценивают блестящий организаторский талант Спартака, его преданность делу освобождения рабов, исключительное мужество, умение объединить разноплеменные элементы, гуманность и широту ума. Организация боеспособной армии из хаотичной, почти безоружной массы рабов, размах стратегических планов, стремительная наступательная тактика в горных условиях, полевой маневренной войны в непосредственной близости от вражеского центра, умение сосредоточить основные силы для удара по слабому месту противника⁷⁷ , борьба с деморализацией и стихийным террором рабов ставят Спартака в ряды величайших полководцев и родоначальников военного искусства не только древних веков.

Однако советские историки не преувеличивают значение восстания Спартака в изменении экономики рабовладельческого Рима. В процессе изучения источников в советской науке сложилось представление, что распространение колоната, наделение рабов пекулием, широкая практика вольноотпущенничества не были лишь результатом восстания Спартака, как об этом говорилось ранее. Колонат был стар, как само рабство, и широкое применение его в хозяйстве Рима начинается лишь с середины II века. Наделение рабов пекулием также имело место до восстания и чаще всего по отношению к городским рабам. Процесс вольноотпущенничества после восстания действительно усилился, но опять-таки больше всего среди городских рабов. Положение же сельских рабов - основной массы производителей материальных благ в римском обществе - не изменилось, несмотря на начавшееся распространение арендных, колонатных и других форм эксплуатации⁷⁸ . Не будучи классом, способным принести более прогрессивный способ производства, не выдвигая задачи уничтожения рабства как института общественных отношений, не имея четкой политической программы переустройства общества на новых началах, стремясь лишь к свободе и мести за порабощение и жестокий гнет, восставшие рабы при всей самоотверженности и массовом героизме не могли, следовательно, в это время ни уничтожить, ни в корне изменить основные формы производства и методы эксплуатации⁷⁹ . "Рабы, как мы знаем, восставали, устраивали бунты, открывали гражданские войны, - писал В. И. Ленин, - но никогда не могли создать сознательного большинства, руководящих борьбой партий, не могли ясно понять, к какой цели идут..."⁸⁰ . Если даже предположить вслед за К. М. Колобовой, что восставшие рабы в древности могли иметь зародышевые политические организации, "которыми они стремились внести порядок и дисциплину в период напряженной борьбы за свое освобождение"⁸¹ , что вполне вероятно, то, как отмечает Е. М. Штаерман,

⁷⁷ См. В. Горсков. Указ. соч., стр. 83.

⁷⁸ См., например, В. И. Кузищин. Хозяйство итальянских латифундий во II-I вв. до н. э. "Вестник" МГУ. Историко-филологическая серия, 1958, N 4; его же. Очерки по истории земледелия II в. до н. э. - I в. н. э. М. 1966; его же. Проблемы производительности рабского труда. М. 1970; Е. М. Штаерман, М. К. Трофимова. Рабовладельческие отношения в ранней Римской империи. М. 1971.

⁷⁹ См., например, "Всемирная история". Т. II. стр. 371; СИЭ, Т. 12, стр. 62; Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике..., стр. 245.

⁸⁰ В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 82.

⁸¹ К. М. Колобова. Второе сицилийское восстание рабов."Eirene Studia Graeca et Latina". II, Praha. 1964, p. 135.

стр. 132

эта политическая организация была "весьма нечеткой и расплывчатой"⁸² .

У советских историков сложилось убеждение, что нельзя ставить знак равенства между борьбой рабов против рабовладельцев и борьбой плебейско-крестьянской массы против господства республиканского рабовладельческого сената. Это были две самостоятельные линии борьбы, проходившие отдельно друг от друга, хотя и порожденные одной причиной - развитием рабовладельческого способа производства. По своим программным целям и задачам, по идейным интересам они были различны и слиться воедино не могли. Ни выступления крестьянства не были подчинены восстаниям рабов, пишет С. Л. Утченко, ни восстания рабов не являлись частью движения свободного плебса, хотя они и были, каждое в отдельности, революционными силами римского общества и в разные периоды по-разному проявляли свои революционные возможности⁸³ . Преувеличение числа свободной бедноты в армии Спартака в свете последних исследований выглядит по меньшей мере неправдоподобным, а трактовка восстания Спартака как "рабско-бедняцкой революции" окончательно утратила свою научную значимость. Главной причиной неудачи восстания Спартака была отнюдь не сложность руководства разноплеменной, склонной к грабежу и разбою, неорганизованной массы рабов.

Основная причина поражения Спартака заключается в том, что в тех исторических условиях, когда рабовладельческий способ производства не исчерпал еще своих потенциальных возможностей, при самом громадном революционном напряжении сил восставших рабов, руководимых даже таким талантливым вождем, каким являлся Спартак, разгром рабовладельческой твердыни был неосуществим.

Не переоценивая роль восстания Спартака в подрыве рабовладельческого способа производства, в крушении римского рабовладельческого базиса, советские историки, однако, отмечают его значительное влияние на общественно-политическую и идеологическую жизнь Рима I в. до н. э. Изменение политики в отношении рабов и отпущенников, наметившееся при Цезаре и более планомерно осуществлявшееся Августом и другими правителями ранней империи, было в некоторой степени подготовлено всем ходом развития классовой борьбы позднереспубликанского периода, ожесточенной борьбой внутри класса рабовладельцев за новую форму власти - военную диктатуру. Восстание Спартака в этом процессе заняло хотя и не решающее, но вполне определенное место. Напуганные его размахом, "рабовладельцы усилили надзор за рабами, стали предпочитать доморощенных рабов пленным, создавать многочисленную рабскую администрацию, часть функций по надзору за рабами перешла в руки государства"⁸⁴ . Рабы из подданных только своих господ постепенно начинают превращаться в подданных всего государства.

Значительно большее влияние оказало восстание Спартака на 'изменение политической надстройки. Нельзя, конечно, согласиться с мнением, что восстание Спартака было главной причиной перехода от республики к империи, но оно, несомненно, способствовало ускорению этого процесса. Восстание рабов и главным образом восстание Спартака нанесли чувствительный удар сенату как высшему органу власти республики, ускорив тем самым процесс перехода от республики к военной диктатуре, предшествовавшей образованию империи. Старый аристократический сенат со своими патриархальными традициями невмешатель-

⁸² Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике..., стр. 248.

⁸³ См. С. Л. Утченко. Кризис и падение Римской республики, стр. 31, 154 - 155.

⁸⁴ В. И. Кузищин. Спартака восстание. СИЭ. Т. 13, стр. 739.

стр. 133

ства в фамильные отношения рабовладельцев с рабами, в распри рабовладельцев не мог предотвратить вспышки восстаний рабов, не мог устранить гражданские конфликты. Растущему и развивающемуся классу рабовладельцев нужна была принципиально другая, более действенная и более гибкая государственная политика, которая смогла бы удержать рабов и другие категории эксплуатируемых в повиновении, предупреждать и подавлять восстания рабов, охранять и защищать интересы свободных собственников. Нужен был другой аппарат насилия, более приспособленный к изменившимся условиям жизни, к иным запросам господствующего класса, с сильной постоянной армией и развитой государственной бюрократией. Потребность в таком правительстве у класса рабовладельцев была одной из важнейших причин установления империи как государственного органа власти этого класса. Восстание Спартака, явившееся одним из наиболее ярких проявлений классовой борьбы рабов в конце Римской республики, ускорило превращение этой потребности в необходимость.

Восстание Спартака вошло в историю как одно из наиболее ярких и грандиозных движений, как эпопея борьбы против рабства не только в древности. Даже с учетом его стихийности, отсутствия четкой программы, наличия тактических и, возможно, иных разногласий, оно было одним из первых и великих примеров страстной революционной борьбы за самое дорогое и святое для всех времен и поколений дело свободы.

Постоянный адрес данной публикации: