Россия и Европа накануне войны. Ближайшие поводы Восточной войны. Силы противников. Дунайская кампания. Обложение Севастополя. Операция Крымской армии. Героическая оборона Севастополя. Действия на кавказском фронте. Парижский мир 1856 года. Итоги войны. Краткие выводы.

Россия и Европа накануне войны

Победа общеевропейской реакции в 1849 г. на время усилила международное влияние царизма. По выражению "Маркса и Энгельса, имущие классы Западной Европы, спасая себя от новой революции, видели "последний оплот своего "порядка" на берегах Невы"¹ . Николай I поспешил воспользоваться своим положением на континенте, чтобы возвратить себе утраченные позиции на Востоке. Частичное поражение Николая в вопросе о польско-венгерских эмигрантах не остановило его дальнейших притязаний. Австрия была спасена его вмешательством и находилась пока в орбите его политики. Пруссия капитулировала перед его требованиями и не могла сопротивляться его влиянию. Франция только что обрела нарушенный "порядок", но еще не имела Твердо установившейся власти. Оставалась наиболее могущественная соперница - Великобритания, но и там у Николая были сочувствующие и друзья в лице консервативно-аристократической партии "тори". Момент для возобновления традиционной восточной политики представлялся вполне благоприятным. Казалось, опираясь на дружественное содействие Священного союза, изолировав Францию и полюбовно договорившись с Англией, можно было заставить Турецкую империю подчиниться воле российского самодержца.

Но ограниченному уму Николая I так же, как узкому кругозору его дипломатов, оставалось недоступным понимание изменившейся международной обстановки. К середине XIX в. промышленный капитализм достиг своего полного торжества в Англии и Франции. После революции 1848 г. он вступил в полосу своего подъема в Австрии и Пруссии. Усиливая технические и хозяйственные ресурсы европейских государств, он обострял лихорадочную погоню буржуазии за внешними рынками. В этом отношении Англия шла впереди всей Европы. Вместе с ростом ее промышленной продукции и торгового могущества увеличивались пределы и темпы ее хозяйственной экспансии. Непрерывное продвижение на Ближнем и Среднем Востоке становилось необходимым условием роста английского капитализма. "Англия не может согласиться, чтобы Россия завладела Дарданеллами и Босфором. Это событие нанесло бы и в торговом, и в политическом отношении крупный, если не смертель-

Редакция журнала "Историк-марксист" помещает главу из II тома подготовленного Институтом истории Академии наук СССР учебника по истории СССР для вузов - "Восточная война", написанную Н. Дружининым.

Первый том этого учебника сдан уже в издательство, второй том - "История СССР в XIX веке" - закончен подготовкой и также уже сдан в Соцэкгиз. Редакция журнала "Историк-марксист" надеется, что преподаватели и студенты вузов, ознакомившись на основании этой главы с характером учебника, пришлют свои замечания и пожелания в Институт истории, который учтет их в процессе издательской работы над учебником.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. IX, стр. 441.

ный удар британской мощи"¹ , - писали Маркс и Энгельс в апреле 1853 года. Реальные интересы английской буржуазии, ее погоня за азиатскими рынками, сталкивались с военно-феодальной агрессией царизма, с его жаждой новых территориальных завоеваний.

В конце концов враждебную позицию по отношению к восточным притязаниям Николая I должна была занять также и Австрия. Сильно расшатанная революцией 1849 г., обязанная своим спасением царизму, монархия Габсбургов не могла примириться с переходом Балканского полуострова под хозяйственное и политическое владычество России: такой исход не только нанес бы удар развивающемуся австрийскому капитализму, но и поставил бы под угрозу самостоятельность многонациональной "лоскутной монархии". "Австрия будет тогда окружена Россией с севера, востока и юга, и Габсбурги станут вассалами Москвы"² , - говорили Маркс и Энгельс. Полная покорность Николаю I, которую обнаруживал новый император Франц-Иосиф, так же как общность реакционных целей, которая связывала обоих монархов, не могли уничтожить глубоких противоречий между их государствами в восточном вопросе. Недаром австрийский министр Шварценберг заявлял, что Австрия "еще удивит мир своей неблагодарностью".

Франция с ее быстро развивающимся капитализмом имела собственные притязания к Оттоманской империи, особенно в Сирии и Египте, и кроме того с давних пор выступала соперником России в Константинополе. В середине XIX в. у Франции появились новые основания противодействовать агрессии Николая I. Луи-Наполеон Бонапарт только что произвел государственный переворот и провозгласил себя наследственным императором. Для оправдания и укрепления своей власти этому политическому авантюристу необходимы были военные победы, напоминающие лавры Первой империи. В воображении нового Наполеона уже складывалась программа завоевательных походов, которые покончат с системой Священного союза, ликвидируют ненавистные договоры 1815 г. и обеспечат Франции гегемонию на европейском континенте. Колебания, проявленные Николаем в вопросе о признании Второй империи, и его презрение к новому императору-выскочке обостряли враждебные отношения между царской Россией и бонапартистской Францией. По словам Маркса и Энгельса, Луи-Наполеон "надеялся стать вождем общего крестового похода западных держав против грозного северного колосса"³ . Тесное сближение с Англией и отвлечение Австрии от ее восточного союзника входили неразрывной частью в эту внешнеполитическую комбинацию. Перед лицом общего противника интересы наполеоновской Франции частично совпадали с интересами английской буржуазии и австрийской монархии.

Прусский король Фридрих-Вильгельм IV оставался преданным другом своего старшего "брата" Николая I, но широкие круги немецкой буржуазии не могли простить российскому самодержцу его упорного противодействия воссоединению Германии. Прусская монархия не была заинтересована в восточном вопросе и предпочитала уклониться от европейских споров вокруг Константинополя. В нарастающей борьбе между Англией и Россией Пруссия не могла играть роль надежного и активного союзника Николая I.

Но у российского царя был еще один могучий противник - растущая сила европейской демократии. После 1849 г. не только пролетариат, но и радикальные слои мелкой буржуазии видели в международном жандарме главное препятствие на пути политического прогресса. Все силы европейской реакции сосредоточивались вокруг Николая I, все

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. IX, стр. 382.

² Там же, стр. 385.

³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 598.

передовое и жизненное враждебно противостояло его власти. "Анализируя внешнеполитическую обстановку, Маркс и Энгельс писали в 1853 г.: "На европейском континенте существуют фактически только две силы: Россия со своим абсолютизмом и революция с демократией. Теперь революция кажется подавленной, но она живет, и ее боятся, как никогда раньше"¹ . Противодействие восточной агрессии Николая I было важнейшей задачей европейской демократии. Учитывая недавние события 1830 - 1849 гг., Маркс и Энгельс намечали последовательные вехи на пути революции: "Ее последними пограничными столбами были Варшава, Дебрецин, Бухарест, крайними пределами ближайшей революции должны быть Петербург и Константинополь. Это два наиболее уязвимых места, в которых может быть задет русский антиреволюционный колосс"² . Активизируя свою восточную политику, Николай не только возбуждал своих европейских соперников во главе с Англией, но и рисковал вызвать новую общеевропейскую революцию.

Николай знал об этой затаенной и страшной для него силе; он знал, что она приобретает все больше активных сторонников в его собственной стране. Однако Николай надеялся преодолеть революцию усилением своего могущества и влияния. "Чтобы самодержавно властвовать внутри страны, - говорил Энгельс, - царизм во внешних сношениях должен был не только быть непобедимым, но и непрерывно одерживать победы, он должен был уметь вознаграждать безусловную покорность своих подданных шовинистическим угаром побед, все новыми и новыми завоеваниями"³ . Чем глубже обострялся кризис крепостнической системы, тем настойчивее становилась агрессия Николая I в сторону Константинополя.

Ближайшие поводы Восточной войны

Ближайшим поводом назревающего столкновения послужил вопрос о "палестинских святынях", находившихся на азиатской территории Турции. В начале 1850 г. между католической и православной церквами завязался спор: кому из них принадлежит право иметь ключи вифлеемского храма, чинить купол над "храмом гроба господня", обладать религиозными памятниками в Иерусалиме и пр.? По договору 1740 г., заключенному между Францией и Турцией, эти "святыни" были закреплены за католиками; с конца XVIII века иерусалимские патриархи, опираясь на содействие России и выхлопатывая у султана соответствующие разрешения, начали вытеснять католиков; теперь, опираясь на политическую поддержку Франции, католическое духовенство решило возвратить себе утраченные привилегии. Наполеон Бонапарт использовал этот повод для создания дипломатического конфликта. Демонстрируя перед лицом религиозно настроенного крестьянства свой союз с католической церковью, он потребовал от султана выполнения старых договоров о привилегиях католиков. Тогда в защиту прав православных выступил Николай I и потребовал официального подтверждения сложившихся отношений. Турецкое правительство сначала удовлетворило требования России, потом, под давлением французского посланника Лавалетта, подчинилось требованиям Франции. Началась дипломатическая борьба, которая сопровождалась демонстрациями французской эскадры в Архипелаге и сосредоточением русских войск на турецкой границе. Было ясно, что религиозный "спор о ключах" заключает в себе более серьезное столкновение по вопросу о сферах влияния на Ближнем Востоке.

"Николай I решил использовать обострившийся конфликт, чтобы перейти в активное наступление на Турцию. В начале 1853 г. через

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч. Т. IX, стр. 386.

² Там же, стр. 395.

³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI, Ч. 2-я, стр. 29.

английского посланника Сеймура Николай попытался договориться с Англией о полюбовном разделе турецкой территории." Ссылаясь на близкое распадение Турции, царь "великодушно" уступал Англии Египет и Крит, превращал дунайские княжества, Сербию и Болгарию, в самостоятельные государства под русским протекторатом и готов был отказаться от "постоянной оккупации Константинополя русскими" Военный план захвата Константинополя и проливов уже был разработан, но предложения Николая I привели к обратным последствиям: они способствовали быстрому сближению Англии с Францией и сильно укрепили позиции Турции. В Константинополь был отправлен прежний английский посол Стратфорд Канинг (лорд Радклифф), который пользовался огромным влиянием на султана и сделался главным вдохновителем борьбы против России.

Рассчитывая на поддержку Австрии и Пруссии и уверенный в нейтралитете Англии, Николай I произвел энергичное давление на Порту. В январе 1853 г. в Константинополь было отправлено чрезвычайное посольство во главе с кн. А. С. Меншиковым с целью "навести страх" на Турцию. Русский царь требовал от султана не только восстановить права православной церкви в Палестине, но и торжественно гарантировать эти права ввиде специальной конвенции. Предварительным условием переговоров выдвигалось требование - немедленно уволить в отставку министра иностранных дел Фуада, который ориентировался до сих пор на Францию. Меншиков прибыл на военном фрегате, появлялся в сопровождении огромной свиты и держался торжественного и угрожающего тона. Фуад получил отставку. По совету Радклиффа, султан уступил в вопросе о палестинских святынях, но отказался заключить конвенцию и утвердить право российского императора на покровительство православным подданным Турции.

По мнению Англии, такая конвенция создала бы исключительные привилегии России в Турции и послужила бы основанием для постоянного вмешательства царя во внутреннюю жизнь Оттоманской империи. 10(22) мая 1853 г. посольство Меншикова, не добившись соглашения, покинуло Константинополь. В то же время английская и французская эскадры подплыли к Дарданелльскому проливу и бросили якорь у Безикской бухты. Попытка русской дипломатии пригрозить оккупацией дунайских княжеств не имела успеха. Дипломатические сношения России с Турцией были прерваны. 14(26) июня 1853 г. Николай торжественно объявил манифестом, что он занимает дунайские княжества "в залог" удовлетворения своих "законных требований". 21 июня (2 июля) 80-тысячная армия под командой кн. М. Д. Горчакова перешла через реку Прут и начала оккупацию Молдавии и Валахии.

Николай I был уверен, что этой "демонстрации" будет вполне достаточно, и Турция в конце концов пойдет на уступки. Но события стали развиваться иначе. Вооруженное выступление России тесно сплотило Англию с Францией и перепугало Австрию и Пруссию. Уполномоченные великих держав, собравшись на конференцию в Вене, начали вырабатывать способы разрешения "восточного кризиса". Турция, поддерживаемая Англией, отказалась пойти на уступки и потребовала в качестве предварительного условия переговоров ухода русской армии из дунайских княжеств. Попытки Николая I лично договориться со своими союзниками - прусским королем и австрийским императором - тоже не имели успеха: Австрия старалась добиться примирения сторон, но все заметнее сближалась с Англией и Францией; Пруссия занимала нейтральную позицию и не хотела вмешиваться в восточный конфликт.

27 сентября (8 октября) 1853 г. под давлением Англии Турция потребовала от русского главнокомандующего Горчакова в 18 дней очистить турецкую территорию. Не получив требуемого ответа, турецкие войска

перешли в военное наступление на Дунае, на азиатской границе и на Кавказском побережье. 20 октября (2 ноября) 1853 г. Николай I ответил формальным объявлением войны Турецкой империи.

На Дунае 10-тысячный отряд турок переправился на левый берег реки около Ольтеницы. Не зная численности войск противника и предварительно не изучив местности, русское командование попробовало отбросить турецкие войска обратно, но при атаке русские войска завязли в болотистой низине и получили приказ об отступлении. Попытка турок переправиться в другом месте - около Журжева - была отбита. В дальнейшем происходили отдельные столкновения, но в общем положение сторон оставалось неизменным. Гораздо серьезнее развернулись операции на кавказском фронте.

16 октября турками был захвачен плохо укрепленный порт св. Николая на Черноморском побережье, и 31 октября начато наступление в сторону Александрополя. Приостановив движение турецкой армии, кавказские войска нанесли ей 19 ноября сильное поражение около Карса (под Башкадыкляром).

Наиболее крупные события разыгрались на Черном море. Отряд черноморского флота под командой вице-адмирала П. С. Нахимова установил местопребывание турецкой эскадры в гавани Синопа. 18 ноября 1853 г., располагая 6 линейными кораблями и 2 фрегатами, Нахимов повел наступление на турецкий флот, который вдвое превосходил русский флот своей численностью. Несмотря на поддержку береговых батарей, турецкие суда в результате трехчасового боя были взорваны и потоплены. Синоп сдался на капитуляцию, а командующий флотом Осман-паша был захвачен в плен.

Открытие военных действий быстро активизировало политику Англии и Франции. 27 октября (8 ноября) 1853 г. англо-французская эскадра вошла в Босфор, а 22 ноября (5 декабря) представители четырех держав - Англии, Франции, Австрии и Пруссии - предложили воюющим сторонам свое посредничество для ликвидации конфликта. Очищение Россией дунайских княжеств считалось предварительным условием для переговоров о мире. Николай I отказался от сделанного предложения. Между тем известие о синопском бое и уничтожении турецкого флота вызвало бурю негодования среди английской и французской буржуазии. В иностранной прессе были оглашены переговоры о дележе Турции, которые вел Николай I в 1844 и 1853 годах.

23 декабря (5 января) англо-французская эскадра вступила в Черное море и сделала невозможным свободное плавание по этому морю русских судов. Через два месяца Англия и Франция заключили военно-оборонительный союз с Турцией и 1(13) марта 1854 г. предъявили России ультиматум об очищении дунайских княжеств.

Николай I не дал никакого ответа. Через 15 дней английское и французское правительства объявили войну Российской империи. Тогда Николай I обратился за политической поддержкой к своим традиционным союзникам - австрийскому императору и прусскому королю. Но здесь его ждало горькое разочарование: Австрия и Пруссия отказались от всякого соглашения с Россией. 30 марта (11 апреля) 1854 г. совместно с Англией и Францией они подписали коллективное обязательство - защищать неприкосновенность Турции, требовать очищения дунайских княжеств, совместно охранять права турецких христиан и не вступать с Россией ни в какие сепаратные переговоры. Агрессивная политика Николая I привела Россию к полной изоляции и поставила ее под угрозу всей вооруженной Европы.

Силы противников

Военная и хозяйственная подготовка царской империи не соответствовала ее агрессивной политике. Несмотря на свои природные богат-

ства и огромное население, крепостная Россия середины XIX в. сильно отстала от западно-европейских государств в военном отношении. Ее сухопутная армия насчитывала более миллиона человек, ее пехота славилась своей замечательной стойкостью, но вооружение этой армии было устарелое. Русская пехота имела кремневые гладкоствольные ружья бившие не далее 300 шагов, тогда как французская и особенно английская армии были снабжены усовершенствованными дальнобойными винтовками системы Минье.

По количеству орудий русская артиллерия считалась достаточно сильной, но многие из этих орудий были старого образца и стреляли не дальше обыкновенной винтовки: французская артиллерия с ее разнообразными усовершенствованиями и легкими подвижными пушками оставалась для нее недосягаемым образцом. Русские солдаты были хорошо известны Западной Европе своей храбростью, выносливостью и упорством, они были несокрушимы в штыковых атаках и длительной обороне, но это были солдаты, рекрутировавшиеся из крепостных и руководимые офицерами, назначавшимися из дворян. Практика военного обучения воспитывала в них покорное подчинение команде, но не вырабатывала навыков самостоятельного действия. Огромное большинство командного состава состояло из невежественных офицеров, получивших слабую теоретическую подготовку и действовавших по старым, дедовским традициям. В этом отношении русская крепостная армия сильно отставала от демократизированной армии Франции с ее сообразительной, искусно маневрирующей пехотой и подвижной, стремительной кавалерией. Русские войска получали перевес, когда они действовали сомкнутыми колоннами, но обнаруживали свою слабость, когда от них требовались сложные маневренные движения. В николаевской России интересы парадного смотра часто заслоняли требования боевой подготовки. Тонкости фронтового строя и маршировки предпочитались обучению стрельбе и приспособлению к местности. Большинству генералов штыковой удар казался универсальным, всеспасающим средством, и в этом отношении русская армия стояла позади европейских армий, особенно французской, с ее меткими стрелками, превосходно укрывавшимися за всякой неровностью почвы.

Морские силы России и Западной Европы были тоже неравноценными. За исключением некоторых паровых фрегатов, русские суда принадлежали к составу устарелого парусного флота, английские же и французские корабли в большинстве случаев представляли собой винтовые пароходы, вооруженные дальнобойной артиллерией и быстро ускользавшие от ударов, противника. Суда балтийского флота вследствие своей ветхости были почти непригодными к плаванию. Европейские моряки превосходили русских своим богатым военным опытом и большим плавательным стажем. Правда, черноморская эскадра тоже могла гордиться искусными командирами и смелыми бойцами - сражение при Синопе показало высокое качество ее боевой подготовки, - но технические преимущества союзников парализовали эти личные достоинства флотского состава. Сражаться на море с такими могущественными противниками, как Англия и Франция, для крепостной России 1850-х годов было почти безнадежной задачей.

Военно-техническая отсталость во многом объяснялась отсталостью военной промышленности, основанной на малопроизводительном крепостном труде. Военные заводы не справлялись с заказами армии и флота. В стране добывалось мало чугуна и меди, не хватало полагающихся по штату орудий, порох производился низкого качества, не осваивались новейшие типы вооружения.

Такие же недостатки наблюдались в снабжении армии одеждой, обувью и предметами военного снаряжения. Продажность царского интендантства делала положение еще более тяжелым. Выражаясь словами

Энгельса, Россия должна была вести "безнадежную борьбу нации с первобытными способами производства против наций с новейшими его формами"¹ . Против нее выступили передовые капиталистические державы с богатой разветвленной индустрией, высокой промышленной техникой и прекрасным боевым оснащением.

Положение осложнялось крайней отсталостью русского транспорта. В стране было всего-навсего три железных дороги и не было ни одной, которая соединяла бы внутренние губернии с Черноморским побережьем. Огромные пространства были перерезаны большей частью проселочными дорогами, которые становились почти непроезжими в весеннюю оттепель и осеннюю слякоть. Чтобы перебросить союзнические корпуса с берегов Атлантического океана на территорию России - при наличии европейских каналов, железных дорог и коммерческого флота, - потребовалось меньше времени, чем передвинуть пешком за две с половиной тысячи верст недостающие дивизии из русской столицы к берегам Черного моря.

Дунайская кампания

Вся демократическая Европа надеялась, что начавшаяся война станет справедливой войной за революционные принципы, поднимет угнетенные национальности Венгрии, Польши, Италии и Германии, пробудит к самостоятельной жизни славянские народности и развяжет силы европейской революции. Война с царской Россией должна была превратиться в борьбу против международного жандарма, за разрешение великих задач, выдвинутых революцией 1848 г., - такова была точка зрения Маркса и Энгельса, подробно анализировавших текущие события в газете "Ньюйоркская трибуна". Но стоявшая у власти английская и французская буржуазия боялась такого исхода войны. Начиная борьбу с Николаем I, она руководилась узкими классовыми интересами, стремилась навсегда покончить с восточными притязаниями России, утвердив собственное господство на европейском континенте и у ворот Константинополя. Имущие классы боялись решительной борьбы против царизма - этого оплота "общественного спокойствия" во всей Европе. Пробуждение самостоятельного народного движения казалось им нежелательным и опасным. Вот почему в стратегических планах Англии и Франции не было широкой и смелой инициативы; наоборот, можно было подметить стремление локализовать обострившийся конфликт и, ограничив начавшуюся борьбу реальными задачами "восточной войны", сосредоточить главный удар на черноморских владениях России. В свою очередь, перепуганный Николай I готов был занять строго оборонительную позицию и быстро отказался от своего первоначального плана - поднять христианские народности Турции против Оттоманской империи. Медлительность и колебания были характерными чертами первого - дунайского - периода кампании.

Правда, союзные эскадры, безраздельно господствовавшие на море, предприняли ряд внушительных демонстраций. 11(23) апреля 1854 г. союзники бомбардировали Одессу. В августе того же года союзный флот захватил Аландские острова, расположенные у входа в Ботнический залив. 7(19) июля английские суда обстреляли Соловецкий монастырь на Белом море. 20 августа (1 сентября) английская флотилия, крейсировавшая в Тихом океане, подвергла бомбардировке Петропавловск на Камчатке. В некоторых пунктах - в Одессе, Гангуте, Петропавловске - были высажены небольшие десанты, но все они сбрасывались в море русскими пехотинцами.

Нападения с моря, особенно действия английской эскадры у берегов Финляндии, сильно испугали царское правительство, но действия эти преследовали задачу морально дезорганизовать противника и заста-

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Письма, стр. 321. 1932.

вить его распылить свои военные силы. Серьезные боевые операции были задуманы на Балканском и Крымском полуостровах. К середине июля в Варне была сосредоточена 50-тысячная союзническая армия. Отсюда предполагалось двинуться сначала к Дунаю, чтобы заставить русских очистить Молдавию и Валахию, а затем - к Крымскому полуострову, чтобы занять и разрушить черноморские укрепления России.

Русская армия, собранная на Дунае под командой Горчакова, проявляла очень слабую боевую инициативу. В марте 1854 г. 50-тысячный русский корпус перешел Дунай и осадил крепость Силистрию. Главнокомандующим всеми действующими силами был назначен Паскевич. Этот дряхлый и уже неработоспособный фельдмаршал боялся наступления со стороны Австрии и начал заблаговременную подготовку к эвакуации княжеств. Осада Силистрии шла бессистемно и плохо. По вине русского командования попытка штурма кончилась неудачей; действия главнокомандующего вносили полную дезорганизацию в армию. Между тем Австрия заняла угрожающую позицию: она придвинула к своим восточным границам 80-тысячное войско и 4 (16) июля 1854 г. потребовала от России очищения Молдавии и Валахии. Пруссия поддержала это дипломатическое выступление. Николай I сначала ответил отказом, но потом, учитывая международную обстановку, отдал приказ об отступлении. Осада Силистрии была снята. Русские силы были отведены за Дунай и начали постепенное очищение турецкой территории. Сейчас же, по соглашению с Турцией, дунайские княжества были оккупированы австрийскими войсками. Военная агрессия Николая I потерпела позорное поражение.

Обложение Севастополя

Союзники не удовлетворились уходом царской армии из пределов Турции и перенесли войну на территорию России. По плану, выработанному в Париже, особый экспедиционный корпус должен был высадиться у Перекопа и отрезать от России весь Крымский полуостров. Особые десанты предполагались в Анапе и Поти с целью оторвать от России Черноморское побережье Кавказа. На заседании военного совета 16 (28) февраля 1854 г. с участием английского и французского главнокомандующих обсуждались проекты отторжения от России Финляндии, Польши, Литвы, Белоруссии, Югозападной Украины, Кавказа и Крыма. Английская и французская буржуазия стремилась использовать национально-освободительное движение угнетенных народностей, но мало заботилась об их Самостоятельных интересах. Чем дальше развертывалась Восточная война, тем больше выяснялись своекорыстные вожделения имущих классов Европы. Война против России не сделалась народном, справедливой войной: она была направлена буржуазными правительствами Англии, Франции и Австрии к определенным захватническим целям. Полностью осуществить разработанный стратегический план оказалось невозможным. Союзники в первую очередь сосредоточили свои усилия на крымской операции. После продолжительных приготовлений 26 августа (7 сентября) 1854 г. союзническая эскадра в составе 89 военных судов и 300 купеческих транспортов отплыла из Варны. Она везла с собой 28 тысяч французских, 27 тысяч английских и 7 тысяч турецких солдат разных родов оружия. На суда были погружены 114 осадных и 134 полевых орудия, понтонный парк, шанцевый инструмент, десятки тысяч артиллерийских снарядов, миллионы патронов, огромное количество туров, фашин, кирпичей, земляных мешков, большие запасы продовольствия, фуража, угля и дров. Все было предназначено для осады Севастополя - важнейшей русской крепости на Черном море.

С точки зрения английского кабинета и Наполеона III падение Севастополя должно было ликвидировать русское влияние на Востоке и облегчить дальнейшее выполнение задуманного плана аннексий. Севастополь делался средоточием борьбы. Война, начатая против агрессии Николая I, принимала характер неприкрытого вторжения на русскую землю. Если в первый период имела место наступательная захватническая война со стороны царизма, то теперь - перед лицом иностранных захватчиков - началась оборонительная война русского народа за целость своей территории.

Царское правительство оказалось неподготовленным к выполнению этой военной задачи. Ожидая наступления врага под Петербургом, на западной границе и у пределов Австрии, Николай I раздробил свои сухопутные силы и ослабил наиболее угрожаемый участок. Высадку большого экспедиционного корпуса считали неосуществимой. Крымская армия, порученная реакционному рутинеру Меншикову, насчитывала только 35 тысяч человек. Севастополь был неуязвим с моря, но оказался очень плохо укрепленным с судна. Не хватало крепостных орудий, снарядов, пороха, шанцевого инструмента. Интендантская и санитарная части были в жалком состоянии. В критический момент Крымский полуостров оказался почти беззащитным против вторжения неприятеля.

После предварительной рекогносцировки союзники решили высадиться на низменном берегу около Евпатории. Десант не встретил никакого сопротивления. 1 (13) сентября 1854 г. небольшой соединенный союзнический отряд занял Евпаторию, а на следующий день под охраной военных судов началась высадка французской, английской и турецкой армий.

Союзные главнокомандующие не блистали военными дарованиями, но обладали организационными способностями и достаточным боевым опытом. Французскими войсками командовал маршал Сент-Арно, выдвинувшийся при завоевании Алжира и при захвате власти Луи-Наполеоном. Английские корпуса находились под начальством адмирала Раглана, бывшего адъютанта Веллингтона и участника битвы при Ватерлоо. Во главе турецкого отряда стоял военный инженер Омер-паша, руководивший операциями на дунайском фронте. Действия союзников согласовывались на предварительных военных советах.

7 (19) сентября 62-тысячная европейская армия двинулась вдоль побережья по направлению к Севастополю. Меншиков пытался остановить ее на левом возвышенном берегу реки Альмы. У русских было вдвое меньше солдат, почти втрое меньше артиллерии и очень небольшое количество нарезных ружей. Выбранная позиция осталась неукрепленной. Меншиков проявлял крайнюю пассивность. Русские полки были открыты для обстрела со стороны моря. Тем не менее сражение при Альме 8 (20) сентября 1854 г. было крайне упорным; русская пехота поддержала славу своей неустрашимости и стойкости: не раз пехотинцы ходили в стремительные штыковые атаки; лавинное наступление Владимирского полка привело в изумление лорда Раглана. "Еще одна такая победа, - сказал герцог Кембриджский, - и у Англии не будет армии". Исход боя был решен не столько численным перевесом, сколько военными преимуществами союзнической армии: дальнобойностью ее оружия и искусством ее маневрирования. Французская дивизия Боске взобралась по приморским утесам и зашла в тыл левому флангу русского войска. Запоздавшие англичане развернули фронтальное наступление и в конце концов обошли правый фланг армии Меншикова. Отступление русских произошло в относительном порядке. Обессиленные союзники, плохо ориентируясь в местности, отказались от всякого преследования.

Меншиков отступил к Севастополю, но пробыл здесь очень недолго. Вечером 12 (24) сентября, оставив крепость на попечение моряков, он повел армию в сторону Бахчисарая, чтобы сохранить связь с внутренними губерниями России. После высадки союзнического десанта крепость стала лихорадочно укрепляться. Душою обороны сделался начальник штаба черноморского флота адмирал В. А. Корнилов. Проявляя большую инициативу и энергию, он воспользовался кратким перерывом в военных операциях, чтобы окружить крепость оборонительными сооружениями. Создателем этих импровизированных укреплений был талантливый инженер Э. И. Тотлебен, который с помощью системы контрапрошей¹ заложил основы для активной обороны Севастополя. Такими же ценными помощниками Корнилова были победители при Синопе - вице-адмирал П. С. Нахимов и контрадмирал В. А. Истомин. Эта небольшая группа выдающихся командиров сумела в короткое время организовать планомерные массовые работы. Не только солдаты и матросы, но и все население Севастополя поднялось на защиту родного города. Тысячи людей, вооруженных лопатами и кирками, ночью и днем копали землю и переносили ее в назначенные места в корзинах, мешках и полах шинелей. Сначала с северной, а затем с южной стороны Севастополь опоясался грозными бастионами, брустверами и батареями² . Часть судов черноморского флота была затоплена на рейде, чтобы преградить вход в севастопольскую бухту. Морские орудия были сняты и поставлены на укреплениях. 10 тысяч матросов были сведены в сухопутные флотские экипажи и пополнили небольшой гарнизон крепости.

В ожидании штурма Корнилов стремился вооружить защитников боевой бодростью. Обращаясь к войскам, он говорил им: "Помни же: не верь отступлению. Пусть музыканты забудут играть ретираду. Тот изменник, кто протрубит ретираду! И если я сам прикажу отступить, - коли и меня!" Моряки отвечали ему: "Умрем за родное место!" Если в высокомерном и замкнутом Меншикове севастопольцы видели чуждого аристократа и называли его "Изменщиковым", то в Корнилове и в его помощниках они приветствовали подливных героев и руководителей народной обороны.

Узнав о затоплении флота и увидев перед собой выросшие северные укрепления, союзники не решились атаковать крепость, а обошли ее с южной стороны и повели правильную осаду. Англичане заняли Балаклаву, французы расположились на Федюхиных высотах. Вокруг крепости вырос большой вооруженный лагерь. Началась знаменитая 11-месячная оборона Севастополя.

Операции крымской армии

Выйдя из Севастополя, Меншиков "фланговым маршем", соприкасаясь с передвигающимся противником, направился к северовостоку и занял позиции на реке Бельбеке. Такое расположение крымской армии обеспечивало свободную связь Севастополя с Россией и, следовательно, получение подкреплений и боевых припасов. В начале октября союзники насчитывали уже 85 тысяч бойцов, и численный перевес противника чувствовался еще сильнее чем раньше. Однако Меншиков решил перейти в наступление, чтобы ослабить силы осаждающих, а в лучшем случае заставить их покинуть Крымский полуостров.

¹ Контрапроши - фортификационные сооружения, возведенные впереди крепости для противодействия подступам ("апрошам") атакующего противника.

² Бастион - пятиугольное долговременное крепостное укрепление. Бруствер - часть укрепления (чаще всего из земли), закрывающая стрелков от взоров и прицельного огня противника. Батарея (в фортификации 1850-х годов) - закрытие из земли и камня, предназначенное для охранения крепостного орудия.

13 (25) октября 1854 г. была предпринята атака союзнических позиций под Балаклавой. Штурмующие колонны захватили турецкие редуты¹ , но были отбиты английской и французской кавалерией. Повторились характерные особенности битвы на Альме: сила штыкового удара парализовалась превосходством союзнического огня и неумением русского командования рассчитывать силы и маневрировать ею время сражения.

После небольшого дела под Балаклавой Меншиков получил подкрепление и начал готовиться к генеральному сражению. Была занята выгодная позиция на Инкерманских высотах, и 24 октября (5 ноября) начато наступление тремя самостоятельными отрядами. В бою участвовало 35 тысяч русских и 16 тысяч союзников. Несмотря на численное превосходство и замечательную храбрость солдат, крымская армия потерпела полную неудачу. Недостатки организации и ведения боя обнаружились еще очевиднее: командование операцией было поручено бездарному генералу Данненбергу, уже опозорившему себя при Ольтенице. Топографические карты отсутствовали; хорошей рекогносцировки проведено не было; диспозиция была чрезвычайно сложной, и при ее составлении не были учтены особенности местности. Русские отряды действовали несогласованно: некоторые опоздали к началу сражения и были разбиты поодиночке. Но главным преимуществом союзников были попрежнему дальнобойность стрельбы и маневренность движений. В решительный момент русские резервы не были введены в действие, наоборот, теснимые англичане получили могущественную поддержку со стороны французской дивизии. Крымская армия потеряла более 10 тысяч человек, союзники - вдвое меньше.

Подводя итоги инкерманскому сражению, Маркс и Энгельс писали в "Ньюйоркской трибуне": "Битва эта показывает, что слава русской пехоты блекнет. Она показывает, что какие бы успехи ни делала Россия, Запад продвигается вперед по крайней мере вдвое быстрее, и Россия ни в каком случае не может одолеть западные войска не только при равенстве сил, но даже имея на своей стороне такие преимущества, как при Инкермане"² .

После понесенного поражения Меншиков впал в состояние полной пассивности. Армия была подавлена понесенными неудачами. Севастополь был предоставлен собственной участи. К союзникам стали прибывать новые подкрепления. В январе 1855 г. в войну вступило Сардинское королевство. Союзом с Англией и Францией оно рассчитывало облегчить задачу воссоединения Италии. На Крымском полуострове было высажено 15 тысяч итальянцев, французская гвардия, турецкие дивизии с Дуная. К концу января силы союзников составляли 120 тысяч, силы Меншикова - 100 тысяч человек. Из Петербурга требовали наступления. Меншиков на один момент вышел из состояния бездеятельности и в начале февраля поручил отважному, но недостаточно рассудительному генералу Хрулеву захватить Евпаторию. В случае успеха союзники должны были лишиться своей основной коммуникационной базы. Не произведя предварительной разведки и не учтя сил противника, Хрулев повел 19-тысячный отряд на штурм Евпатории. Впереди открылся ров, наполненный водой, штурмовые лестницы оказались слишком короткими; с моря грозили орудия неприятельского флота. Поражаемые убийственным огнем, атакующие вынуждены были отступить.

Новое поражение переполнило чашу терпения Николая I: Меншиков был отставлен "по болезни" и командование крымской армией перешло к другому нерешительному и бездарному генералу - М. Д. Горчакову.

¹ Редут - укрепление с сомкнутыми сторонами.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 210.

Героическая оборона Севастополя

Пока крымская армия теряла время в бездействии, гарнизон Севастополя героически оборонялся от наступающего противника. 5 (17) октября 1854 г. началась первая бомбардировка Севастополя. Союзники обстреливали крепость с суши и с моря; за один день было выпущено 63 тыс. снарядов. Против 300 орудий (не считая морских) гарнизон мог выставить только 118. Тем не менее ответная бомбардировка против неприятельских укреплений была непрерывной и ожесточенной: русские выпустили за один день 36 тысяч снарядов. Многие севастопольские форты были разрушены, артиллерийские орудия подбиты, 1250 человек выбыло из строя убитыми и ранеными. В числе погибших был адмирал Корнилов, до конца вдохновлявший войска на стойкую оборону крепости. Следующие дни, 6 - 7 октября, бомбардировка продолжалась, но с меньшей силой. Севастополь устоял, нанеся огромный урон союзническим укреплениям и эскадре. Бастионы и редуты были быстро восстановлены. Начались боевые будни продолжительной, истощающей осады.

Оборона крепости протекала в исключительно трудных условиях. Гарнизона едва хватало для непрерывного возведения укреплений и защиты редутов. Снарядов и пороха было мало, приходилось ослаблять орудийную и ружейную стрельбу. Подвоз продовольствия, фуража и военных припасов сильно затруднялся ужасным состоянием дорог. Все пути от Симферополя к побережью превратились в болото, покрытое, обломками повозок, трупами утонувших лошадей и волов, местами - брошенной кладью. Солдатская одежда быстро изнашивалась, и заменить ее было нечем. Раненые умирали из-за недостатка врачей и перевязочных средств. В штабах царили беспорядок и интриги. Чиновничий аппарат, обслуживавший Севастополь, наживался взятками и воровством государственного имущества.

Несмотря на тяжелые условия, гарнизон не терял бодрости и энергии. С каждым днем крепость становилась сильнее: возводились новые люнеты, блиндажи и ложементы¹ . Улицы города покрылись баррикадами, многие дома были превращены в укрепления. Войска зарывались в землянки, привыкали к суровым лишениям и непрерывному полету снарядов. На неприятельские ядра, мортиры и бомбы отвечали планомерным батарейным огнем. Неприятельские мины взрывались контрминами саперов. Время от времени производились смелые вылазки и захватывались выдвинувшиеся союзнические редуты. Из солдат добровольно вызывались "охотники", которые ходили в опасные разведки, пользуясь "завалами", поражали противника меткой стрельбой, предпринимали рискованные ночные атаки. Немало образцов боевой доблести проявили за эти месяцы защитники Севастополя. Имена матроса Кошки, выделявшегося изумительной храбростью, и Дарьи Севастопольской, которая под страшным огнем помогала раненым, стали легендарными в истории севастопольской обороны. Изо дня в день, спокойно и просто, с исключительной стойкостью и упорством народ отстаивал свою страну от вторгнувшегося неприятеля.

Вся Россия напряженно следила за событиями, развертывавшимися на Крымском полуострове. В армию вступало немало добровольцев. Из городов и деревень присылали пожертвования на армию и на раненых. Многие семьи приготовляли корпию, которой вовремя не заготовило правительство. Лучший русский хирург Н. И. Пирогов отправился на театр военных действий во главе первого организованного им отряда сестер милосердия. Лев Толстой в качестве офицера сражался на севастополь-

¹ Люнет - полевое открытое укрепление. Блиндаж - прикрытие, охраняющее стрелков от огня противника (из бревен, камня, земли, железа и пр.). Ложемент - небольшой стрелковый или артиллерийский окоп.

ских бастионах. С художественной силой он изобразил героические дни обороны в своих замечательных "Севастопольских рассказах".

Союзники, несмотря на тщательную подготовку экспедиции и крупные материальные ресурсы, начали испытывать большие затруднения. Захватить Севастополь оказалось вовсе не легким делом. Наступила осенняя слякоть, а за нею зимние морозы и бури. Лагерь осаждающих утопал в грязи. Палатки не спасали от холода и дождя. Продовольствие и топливо подвозились не всегда аккуратно. Количество заболевших и обмороженных прогрессивно увеличивалось.

В Париже и Лондоне были недовольны затянувшейся осадой. Главнокомандующих - лорда Раглана и генерала Канробера, который заменил умершего Сент-Арно, - обвиняли в нерешительности и бездарности. Наполеон требовал усиления осадных работ и собирался лично приехать на Крымский полуостров.

Начиная с февраля 1855 г. осаждающие, получив большие подкрепления и выдвинув новые орудия, сосредоточили главный огонь на Малаховом кургане - командующей высоте среди южных укреплений. Владея Малаховым курганом, союзники могли планомерно обстреливать любой пункт открывающейся перед ними крепости. 12 (24) февраля была сделана попытка штурмовать подступы к Малахову кургану. С марта начали учащаться общие бомбардировки. Новый главнокомандующий французский генерал Пелисье еще более активизировал военные действия. 25 мая (6 нюня) началась страшная 10-дневная канонада. 6 (18) июня 40 тысяч союзников было брошено на штурм Севастополя. Некоторые редуты были взяты. Малахов курган удалось отстоять с огромными усилиями. В начале июля бомбардировка повторилась в еще более разрушительной форме. Ряды защитников редели. В марте погиб Истомин, в июле был опасно ранен Тотлебен. 28 июня 1855 г. получил смертельную рану Нахимов, который после Корнилова был главным организатором и (Вдохновителем обороны. Каждый день уносил тысячи жертв. Крепостные снаряды истощались, за недостатком пуль солдаты собирали неприятельские пули. Главнокомандующий Горчаков пытался вывести крымскую армию из состояния бездействия, чтобы ослабить силы осаждающих. 4 (16) августа на берегах Черной речки была сделана последняя попытка атаковать английские и французские позиции. Как и раньше, генералы перепутали диспозиции, по частям бросали в бой войсковые колонны и не сумели согласовать действия артиллерии и пехоты. Потеряв 8 тысяч человек, Горчаков приказал отступать. Через 8 дней, под впечатлением новой ураганной бомбардировки, он доносил военному министру: "В настоящее время мы достигли крайних пределов возможного. Я решился очистить Севастополь..." Тем не менее оборона продолжалась, выздоровевший Тотлебен быстро восстанавливал разрушенные укрепления, создавалась новая оборонительная линия. Рядовые защитники несмотря на сильное утомление проводили дни и ночи на бастионах. 24 августа (5 сентября) началась последняя, самая страшная канонада Севастополя. Союзники громили крепость из 700 орудий.

27 августа (8 сентября) 1855 г. был предпринят новый, очень тщательно и секретно подготовленный штурм. 120 тысяч человек было брошено против полуразрушенной крепости с 50-тысячным обессиленным гарнизоном. Французские колонны неожиданно хлынули на Малахов курган и несмотря на ожесточенный отпор овладели его укреплениями. На остальных участках союзнические атаки были отбиты. Тем не менее с потерей Малахова кургана защищать Севастополь было безнадежно. Был отдан приказ об оставлении крепости. По заранее построенному мосту гарнизон перешел на Северную сторону. Город был зажжен, пороховые погреба взорваны. На следующий день французы вошли в

оставленный Севастополь, но, найдя в нем одни развалины, вернулись обратно в свой лагерь.

Кроме Севастополя союзной эскадрой были заняты Керчь и Еникале на Азовском море, Анапа на побережье Кавказа и Кинбурн в днепровском лимане. Были уничтожены военные продовольственные запасы в различных пунктах азовского побережья и сожжены некоторые небольшие приморские города. Попытки захватить крепость Свеаборг на финском побережье окончились неудачей.

Действия на кавказском фронте

Одновременно с операциями на Дунае и на Крымском полуострове происходили военные действия на Кавказе. Здесь русские войска встретили своего старого, наименее опасного противника - турок. Осада Севастополя приковала к себе все европейские войска и лучшие дивизии турецкой армии, поэтому боевому кавказскому корпусу было легче парализовать успехи турецкого наступления.

В течение 1854 г. была обратно отвоевана Гурия, захвачен Баязет и разбита турецкая армия Зефир-паши около Карса. Турция старалась использовать национально-освободительное движение Шамиля, но она вовсе не хотела создавать на Кавказе независимое государство имама. Наступление Шамиля на Грузию, предоставленное его собственным силам, было приостановлено русскими войсками.

В начале 1856 г. главнокомандующим кавказским фронтом был назначен Н. Н. Муравьев, которому удалось взять Ардаган и начать наступление на Каре. Крепость была почти неприступна вследствие природных условий, ее оборонительные сооружения были возведены английскими инструкторами. Муравьев обложил Каре, прервал его связь с внешним миром и 17 (29) сентября 1855 г. попытался захватить его штурмом. Взбираясь по горным крутизнам, поражаемый перекрестным огнем, 20-тысячный русский корпус не имел при себе штурмовых лестниц и должен был отступить с большими потерями. Омер-паша перевез из-под Севастополя 120 тысяч солдат и, присоединив к ним новые подкрепления, готовился идти на выручку Карса, но осенние дожди размыли все горные дороги и помешали начатой операции. Истощенный гарнизон Карса 16 (28) ноября 1855 г. сдался на милость Муравьева. Перед русскими войсками открывалась дорога на Эрзерум и дальше, в Малую Азию. Победы на азиатском фронте до некоторой степени смягчили впечатление от поражения России.

Парижский мир 1856 года

Падение Севастополя определило исход войны. Напряженная 11-месячная осада не только подорвала ресурсы России, но и сильно ослабила союзников. Англия готова была продолжать войну, но Франция предпочитала ее закончить. Переговоры между европейской коалицией и Россией были начаты еще в 1854 г., после очищения дунайских княжеств. Франция выдвинула четыре основных условия: 1) замена русского протектората над Молдавией, Валахией и Сербией общеевропейским; 2) свобода судоходства в устье Дуная; 3) пересмотр конвенции 1841 г. о проливах в целях ограничения прав России на Черном море; 4) покровительство турецким христианам со стороны всей Европы, а не одной России.

Большие разногласия вызвал третий пункт - об ограничении размеров русского военного флота. Переговоры были прерваны и возобновились - сначала в неофициальной форме - после падения Севастополя! Николай I умер раньше этого момента, подавленный крушением всей своей внешней и внутренней политики. Новый царь - Александр II -

еще надеялся на улучшение военного положения и колебался принять требования союзников. 16 декабря 1855 г. австрийский уполномоченный предъявил России ультиматум: заключить мир на основании четырех условий с присоединением двух новых пунктов: исправления бессарабской границы в пользу Молдавии и обсуждения на международном конгрессе дополнительных требований держав (содержание этих требований России сообщено не было). В случае отказа от предложения Австрия грозила немедленно приступить к военным действиям.

Александр II созвал совещание высших сановников для обсуждения австрийского ультиматума. Воевать дальше против могущественной европейской коалиции при обнаружившейся военной, хозяйственной и культурной отсталости России было невозможно. Министры наперерыв говорили царю об истощении государственной казны, о возможной потере новых территорий, о нарастающем внутреннем брожении. Прусский король настойчиво рекомендовал Александру II принять предложенные условия. 4 (16) января 1856 г. Россия официально известила державы о своем согласии. 13 (25) февраля в Париже начались заседания международного конгрессам участием представителей России, Англии, Франции, Австрии, Турции и Сардинии. Пруссия была приглашена, но приняла участие только в последних заседаниях.

Наиболее непримиримую позицию на конгрессе заняла Англия. Она потребовала от России не восстанавливать разрушенных военных укреплений на Аландских островах и на Черном море, уничтожить морской арсенал в Николаеве, отказаться от права держать военный флот на Черном и Азовском морях, наконец, передать территории, лежащие за Кубанью, Оттоманской империи или объявить их независимыми. Австрия потребовала уступки значительной части Бессарабии дунайским княжествам. Франция взяла на себя роль "примирителя", не желая слишком усиливать Великобританию и стремясь на всякий случай заручиться поддержкой России против собственных союзников. В результате длительных переговоров 18 (30) марта 1856 г. державы подписали Парижский мирный трактат на следующих основаниях: 1) все завоеванные области и города возвращались обратно Турции и России; 2) независимость и целость Оттоманской империи обеспечивались совокупным ручательством всех держав; 3) Черное море объявлялось нейтральным, т. е. открытым для торговых судов всех наций и свободным от военного флота и военно-морских арсеналов; 4) для обеспечения свободы судоходства по Дунаю южная часть Бессарабии отходила к Молдавии; 5) Сербия, Молдавия и Валахия ставились под верховную власть султана и ручательство договаривающихся держав; 6) покровительство христианам в Турции переходило из рук России в руки великих держав. Особой конвенцией о проливах было установлено, что Дарданеллы и Босфор закрыты для прохода военных судов всех иностранных государств.

Таким образом, Парижский трактат не только перечеркивал всю агрессивную программу царизма, но и лишал Россию законного права защищать свою черноморскую границу. Поражение, понесенное в Восточной войне, поставило Россию в неравноправное положение сравнительно с другими европейскими государствами.

Итоги войны

Подводя итоги "одной из самых смертельных схваток, когда-либо обагрявших кровью нашу землю", Маркс и Энгельс приходили к горькому выводу: "В течение сорока лет Европа не знала проклятия подобной борьбы... Но ни политический, ни социальный уклад Европы не поколеблен в результате войны. Все эти громадные расходы и истоки пролитой крови ничего не дали народу"¹ . Война не стала общеевропейской

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 596.

справедливой войной за демократические принципы; она не переросла в резолюцию, не освободила угнетенные нации и не покончила с остатками феодализма. Правда, международное влияние царизма было подорвано, и он не мог как раньше играть могущественную роль европейского жандарма; однако победителями в борьбе оказалась английская, французская и австрийская буржуазия, которая поспешила использовать победу в собственных интересах: выбив царизм из ближневосточных позиций, она обеспечила себе беспрепятственное "мирное" продвижение на Балканы и в Переднюю Азию.

Наибольшие выгоды после войны достались буржуазной Франции: "Верховенство в Европе, - по словам Маркса и Энгельса, - перешло из Петербурга в Париж". Луи-Наполеон не только укрепил свою власть, но и сделался настоящим "дипломатическим властелином Европы"¹ . Англия уничтожила русский флот "в том месте, где его присутствие вызывало наибольшее беспокойство". "Таким образом, свободная торговля обеспечена Англии и впредь в Южной Азии и в Европейской Турции"² . "Австрия, непосредственно не участвуя в войне, восстановила свою силу, поколебленную революцией 1848 - 1849 годов. С другой стороны, она выступила "защитницей германских интересов на Дунае"³ и обеспечила за собой хозяйственное влияние в Сербии, Молдавии и Валахии. Турция, измученная и обессиленная войной, осталась объектом захватнической политики со стороны капиталистических государств.

Только в России война ускорила поворот на новую социально-политическую дорогу: "Царизм потерпел жалкое крушение... он скомпрометировал Россию перед всем миром и вместе с тем самого себя - перед Россией. "Наступило небывалое отрезвление"⁴ . Русский народ понял отсталость своей страны и начал переход к новым формам социально-экономической жизни. Крымская война нанесла сильнейший удар крепостнической системе, уже давно подточенной внутренним кризисом. Непосредственным результатом Крымской войны была реформа 19 февраля 1861 года.

Последний вывод Маркса и Энгельса, который полностью разделяли Ленин и Сталин, подтверждается многочисленными записками и письмами современников. Прогрессивные круги дворянского общества преклонялись перед героической обороной Севастополя и в то же время негодовали на вопиющие недостатки действующего режима. Историк Соловьев так передавал трагическое состояние русских людей, проникнутых любовью к своей родине: "Когда враги явились под Севастополем, мы находились в тяжком положении: с одной стороны, наше патриотическое чувство было страшно оскорблено унижением России; с другой, мы были убеждены, что только бедствие, и именно несчастная война, могло произвести спасительный переворот, остановить дальнейшее гниение... мы терзались известиями о неудачах, зная, что известия противоположные приводили бы нас в трепет"⁵ .

Всем стало ясно, что причина военного разгрома коренится в условиях феодально-крепостнической системы. "Крымская война, - говорил Ленин, - показала гнилость и бессилие крепостной России"⁶ . К тому же выводу о неизбежном крушении самодержавно-крепостнического строя приводило разраставшееся крестьянское движение, которое возникло в связи с войной и не прекратилось после заключения мира. Вместе с разливом революционной крестьянской стихии росло демократическое течение в рядах разночинной интеллигенции.

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 599.

² Там же.

³ Там же, стр. 603.

⁴ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. 2-я, стр. 29.

⁵ Соловьев С. М. "Записки", стр. 150.

⁶ Ленин. Соч. Т, XV, стр. 143.

Краткие выводы

Восточная война 1853 - 1856 гг. была попыткой Николая I вывести крепостническое государство из состояния кризиса. Война возникла в результате обостренного антагонизма между царской Россией, стремившейся овладеть Константинополем и проливами, и капиталистическими государствами Европы, расширявшими свое хозяйственное и политическое влияние на Востоке. Наряду с этими основными причинами действовала еще одна: стремление Второй империи во Франции покончить с гегемонией царской России на европейском континенте.

Дипломатический конфликт, возникший из тора о "палестинских святынях", принял вооруженную форму благодаря агрессивной и плохо рассчитанной политике Николая I. Создание мощной европейской коалиции, направленной против восточных притязаний царизма, изолировало Россию, заставило Николая отказаться от своих аннексионистских попыток и привело к иностранному вторжению на Крымский полуостров. Вопреки надеждам и требованиям европейской революционной демократии война против России не получила освободительного характера и была использована буржуазией в своих хищнических, своекорыстных интересах. Военные операции союзников сосредоточились вокруг Севастополя и имели целью покончить с военным и политическим влиянием России на Черном море. Вторжение вызвало мужественный и стойкий отпор со стороны русской армии, но крайняя отсталость крепостной России в экономическом, военном и культурном отношениях обеспечила победу европейской коалиции. Парижский мир 1856 г. не только покончил с международной гегемонией царизма, но поставил Россию в беззащитное положение на Черном море. Укрепив восточные позиции Англии, обеспечив преобладание Франции и усилив хозяйственно и политически Австрию, Восточная война 1853 - 1856 гг. "послужила "исходным пунктом революционно-демократического движения внутри России и заставила правительство приступить к отмене крепостного права.

БИБЛИОГРАФИЯ

I. КЛАССИКИ МАРКСИЗМА: К. Маркс и Ф. Энгельс "Восточный вопрос. Русско-турецкая война" (Соч. Т. IX); К. Маркс и Ф. Энгельс "Крымская экспедиция. Крымская кампания. Падение Севастополя. Падение Карса. Итоги войны". (Соч. Т. X); К. Маркс "Подготовка крестьянской реформы в России" (Соч. Т. XI. Ч. 1-я); Ф. Энгельс "Внешняя политика русского царизма" (Соч. Т. XVI. Ч. 2-я); К. Маркс. Письмо к Ф. Энгельсу 8 октября 1858 года (Соч. XXII, стр. 362); Ф. Энгельс. Письмо к Даниэльсону 22 сентября 1892 года (Письма, стр. 320. 1932); Ленин "Крестьянская реформа" и пролетарски-крестьянская революция" (Соч. Т. XV, стр. 143); И. Сталин "О задачах хозяйственников" ("Вопросы ленинизма", стр. 439 - 447. 10-е изд.) (высказывание об отсталости старой России).

II. Источники: "Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя". Вып. 1 - 5-й. Под ред. Н. Дубровина. СПБ. 1871 - 1872; "Рукописи о севастопольской обороне, собранные государем наследником цесаревичем". 3 тома. СПБ. 1872; "Рескрипты и письма имп. Николая I к князю Меньшикову за время севастопольской обороны". СПБ. 1908; Ф. Мартенс "Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами". Т. XV. СПБ. 1909; "К истории Парижского мира 1856 г." ("Красный архив" N 2 (75). 1936); В. И. Васильчиков "Севастополь". Записки ("Русский архив". 1891; Т. II, 1874; Т. I, 1882); Н. Н. Муравьев "Война за Кавказом в 1855 г.". 2 тома. СПБ. 1876; Н. И. Пирогов "Севастопольские письма". СПБ. 1899.

III. Пособия: А. М. Зайончковский "Восточная война 1853 - 1856 гг. в связи с современной ей политической обстановкой". 2 тома с приложениями. СПБ. 1908 - 1913; М. Н. Покровский "Крымская война" ("Дипломатия и войны царской России в XIX столетии"); С. Горяинов "Босфор и Дарданеллы". СПБ. 1907; С. С. Татищев "Император Николай и иностранные дворы". СПБ. 1889; М. И. Богданович "Восточная война 1853 - 1856 гг.". Т. I - IV. СПБ. 1876; Н. Ф. Дубровин "История Крымской войны и обороны Севастополя". Т. I - III. СПБ. 1900; Э. И. Тотлебен "Описание обороны города Севастополя". СПБ. 1871; Н. Г. Чернышевский "Рассказ о крымской войне по Кинглеху". М. 1935; Н. Дружинин "Разложение феодально-крепостнической системы в изображении М. Н. Покровского" ("Против исторической концепции М. Н. Покровского". Сборник, стр. 376 - 382. М. 1939).

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. ДРУЖИНИН:

Комментарии: