Libmonster ID: RU-16681
Автор(ы) публикации: А. П. Шестопалов

XIX век в отличие от XVIII не стал в России "веком женщин", примеры участия дам в высокой политике крайне редки и ограничены узкими временными рамками. Указ императора Павла I от 5 апреля 1797 г. положил конец политическому матриархату в России. Ни в эпоху Александра I, ни в период правления его брата - Николая I случаев женского политического подвижничества не замечено. Как супруги, так и фаворитки первых лиц империи строго следовали рамкам установившихся обычаев и традиций, не выходя за пределы законодательных и моральных канонов и представлений. И все же российская история XIX в. - века политиков-мужчин- дала редкий, и от этого еще более заслуживающий внимания, пример активного, хотя и негласного, вмешательства в политические процессы рубежа 1850-х- 1860-х годов, одного из членов императорской фамилии, тетки Александра П - великой княгини Елены Павловны. Образ этой умной, образованной, энергичной женщины может стать, но пока не стал, предметом специального исторического исследования.

Дочь принца Павла-Карла-Фридриха-Августа Вюртембергского и его супруги Екатерины-Шарлотты, урожденной принцессы Саксен- Альтенбургской, 16 -летняя принцесса Фредерика-Шарлотта-Мария (родилась 28 декабря 1806 г., по новому стилю- 9 января 1807 г. в Штутгарте) 1 прибыла в Россию 30 сентября 1823 г. в качестве нареченной невесты младшего сына Павла I великого князя Михаила Павловича. Сведения о предыдущей жизни будущей великой княгини скудны и неполны. Вюртембергский король Вильгельм I, старший брат отца принцессы Фредерики-Шарлотты, вступил на престол в 1816 г. в возрасте 35 лет. В браке с великой княгиней Екатериной Павловной, четвертой дочерью Павла I, у него росли две дочери, однако сына не было. Между тем по вюртембергскому законодательству (впрочем, как и по российскому) исключалось наследование престола по женской линии, и в случае смерти Вильгельма королевский престол должен был перейти к его брату Павлу, у которого было два сына и две дочери. Сам же принц Павел склонности к государственным делам не испытывал, отдавая предпочтение общественным удовольствиям и увеселениям. Чопорный двор вюртембергской королевской семьи ему претил, с братом он не ладил; после очередной размолвки с Вильгельмом принц Павел оставил Штутгарт и поселился в Париже.


Шестопалов Александр Павлович - кандидат исторических наук, доцент, докторант кафедры истории Московского государственного университета сервиса.

стр. 73


По приезде в Париж он отдал сыновей в лицей, а дочерей - в пансион известной писательницы госпожи Кампан. В пансионе, куда были помещены принцессы, воспитывались дочери наполеоновского генерала графа Вальтера. Вальтеры были в близком родстве со знаменитым ученым-натуралистом Жоржем Кювье. Девицы Вальтер подружились с принцессами и свободное время проводили вместе с ними. Часто в праздничные дни они приглашались в Кювье, который в роли замечательного экскурсовода знакомил их со своей богатейшей коллекцией флоры и фауны. Именитый ученый особенно полюбил принцессу Фредерику-Шарлотту, которая живостью ума и сердечной простотой привораживала к себе всех окружавших ее людей. Продолжительные беседы с ученым во многом способствовали развитию от природы даровитой и любознательной принцессы. Павел редко уделял внимание детям, его эксцентрические выходки пугали домочадцев. Зная, что Фредерика-Шарлотта страшно боится мышей, "любящий" отец, по свидетельству одной из сестер Вальтер, приказал слугам набрать целый мешок мышей и, не предупредив дочь, велел высыпать их на пол. Упавшую в обморок принцессу с трудом привели в чувство. Принц Павел продолжал жить в Париже и после вступление его дочери в брак с великим князем Михаилом Павловичем, получая вплоть до своей смерти, последовавшей в 1852 г., немалую субсидию от русского двора. Благополучно разрешился династический кризис и в Вюртемберге. После кончины в 1818 г. Екатерины Павловны Вильгельм I вступил в третий брак с герцогиней Вюртембергской Полиной-Луизой- Терезой, которая в 1823 г. родила ему долгожданного сына - Карла 2 .

Став супругой брата будущего императора Николая I и приняв православие, немецкая принцесса получила имя Елена Павловна. "Личико у нее премилое, - писал в письме к своей дочери сенатор Ю. А. Нелединский-Мелецкий, - и таким, конечно, всякому покажется, потому что имеет черты правильные, свежесть розана, взгляд живой, вид ласковый; ростом она невелика и еще не совсем сложилась. Одним словом, очень приятно на нее смотреть и слышать ее непринужденный разговор". Позднее нидерландский полковник Фридрих Гагерн, находившийся в свите голландского принца Александра, посетившего Россию в 1839 г., был очарован внешностью Елены Павловны: "Великая княгиня... была очень красива, даже, можно сказать, красива теперь" 3 .

Воспитанная в парижском пансионе и проведшая основную часть своей жизни в тихой германской глуши, великая княгиня не была избалована; пышный петербургский двор, в который она попала, разительно отличался от ее прошлого скромного жилища. Тем не менее вхождение в круг петербургских небожителей прошло довольно быстро и успешно. Характер немецкой принцессы оказался сильным и основательным, а ее врожденное хладнокровие помогло ей в кратчайший срок преодолеть огромную пропасть между Вюртембергом и Петербургом. Россия очаровала юную немку. Она тут же занялась изучением своей новой Родины, сама изучила русский язык и освоила грамматику, прочла историю Н. М. Карамзина в подлиннике и хотя до конца жизни плохо владела русским языком, но уже с первых своих появлений в петербургском свете могла изъясняться с придворными, не умевшими говорить на иностранных языках (придворный этикет того времени требовал безукоризненного знания французского языка. - А. Ш. )" 4 . Подобно Екатерине Великой, она хотела быть в России русской.

Оказавшись в Петербурге, Елена Павловна сразу же сумела понравиться придворному обществу, найти с каждым человеком общий язык и общие интересы. Карамзин, представленный ей во время одного из приемов, был явно польщен, услышав из уст столь юной особы: "Ваше сочинение мне известно, и не думайте, чтоб я читала его только в переводе, я читала его также по-русски". Во время первой же своей встречи с министром духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицыным она чрезвычайно поразила известного сановника своей осведомленностью в делах его ведомства: "Я вам весьма обязана за ту быстроту, с которой мне сменяли подставы на каждой станции". Бывший свидетелем их разговора, Ю. А. Нелединский-

стр. 74


Мелецкий вспоминал: "Это меня более всего удивило. Видите ли, как она все подробно разведала и обдумала? Довольно бы затвердить, что князь Голицын министр духовных дел и народного просвещения, нет! Она узнала, что и почты его ведомства... Умница редкая, все в этом согласны. Но, говорят, кроме ума, она имеет самый зрелый рассудок, и были примеры решительной ее твердости и в 16 лет... Это нечто чудесное". "Всех без изъятия она пленила", - писал все тот же Нелединский-Мелецкий. Подобное мнение о юной принцессе разделялось практически всеми. "Она как феномен, - писал о начальном периоде пребывания ее в России известный военный историк А. И. Михайловский-Данилевский, - обратила на себя внимание всех и более месяца составляла предмет общих разговоров; я не видел ни одного человека из представленных ей, который бы не отзывался с восхищением об уме ее, о сведениях ее и о любезности... Смотря на нее, я воображал, что Екатерина II, вероятно, поступала таким же образом, когда привезена была ко двору Елизаветы Петровны" 5 .

Супруга брата императора не была чужда внешнего блеска и роскоши, двор ее был поистине царским. Она любила празднества с их блеском и пестротою, находила удовольствие в сутолоке нарядной толпы 6 . Французский путешественник Астольф де Кюстин, автор знаменитой книги "Россия в 1839 году", оставил блестящее описание одного из таких праздников, проходивших в Михайловском дворце: "Внешний фасад Михайловского дворца со стороны сада украшен во всю длину итальянским портиком. Вчера воспользовались 26 -градусной жарой, чтобы эффектно иллюминировать колоннаду галереи группами оригинальных лампионов: они были сделаны из бумаги в форме тюльпанов, лир, ваз. Это было ново и довольно красиво. Великая княгиня Елена для каждого устраиваемого ею празднества придумывает, как мне передавали, что-нибудь новое, оригинальное, никому не знакомое. И на этот раз свет отдельных групп цветных лампионов живописно отражался на колоннах дворца и на деревьях сада, в глубине которого несколько военных оркестров исполняли симфоническую музыку. Большая галерея, предназначенная для танцев, была декорирована с исключительной роскошью. Полторы тысячи кадок и горшков с редчайшими цветами образовали благоухающий боскет. В конце залы, в густой тени экзотических растений, виднелся бассейн, из которого беспрерывно вырывалась струя фонтана. Брызги воды, освещенные яркими огнями, сверкали, как алмазные пылинки, и освежали воздух... Невольно грезилось наяву - так все кругом дышало не только роскошью, но и поэзией. Блеск волшебной залы во сто крат увеличивался благодаря обилию огромных зеркал, каких я нигде ранее не видел. Эти зеркала, охваченные золочеными рамами, закрывали широкие простенки между окнами, заполняли также противоположную сторону залы, занимающей в длину почти половину всего дворца, и отражали свет бесчисленного количества свечей, горевших в богатейших люстрах. Трудно себе представить великолепие этой картины. Совершенно терялось представление о том, где ты находишься. Исчезли всякие границы, все было полно света, золота, цветов, отражений и чарующей, волшебной иллюзии. Движение толпы и сама толпа увеличивались до бесконечности, каждое лицо становилось сотней лиц. Этот дворец как бы создан для празднеств" 7 . Среди приглашаемых на эти вечера были не только представители столичной знати, здесь высоко ценились личные достоинства каждого гостя, к какой бы среде он ни принадлежал. Либеральные поступки такого рода расходились с бытовавшими тогда нормами придворной моды, но великая княгиня с достоинством переносила раздававшиеся в свой адрес порицания и кривотолки.

Современники отмечали ее страсть к музыке; ее двор всегда был приютом для иностранных и русских музыкантов и певцов; в Петербурге, в Москве, в Ницце, в Карлсбаде, где бы она ни была, ее пребывание сопровождалось концертами и музыкальными вечерами. Но те же современники отмечали и другое - необыкновенную разносторонность интересов великой княгини: "Все ее интересовало, она всех знала, все понимала, всему сочувствовала". Не было такой проблемы или вопроса, в который бы

стр. 75


она при случае не попыталась вникнуть. По выражению В. Одоевского, "она вечно училась чему-нибудь". Известный государственный деятель граф П. Д. Киселев писал: "Выданная весьма молодою замуж, она не переставала изучать науки и быть в сношениях со знаменитостями, которые приезжали в Петербург, или которых она встречала во время своих путешествий за границею, или внутри России. Разговор ее с людьми сколько-нибудь замечательными никогда не был пустым или вздорным;

она обращалась к ним с вопросами полными ума и приличия, вопросами, которые просвещали ее и льстили ее собеседнику. Все после аудиенции у нее удивлялись ее познаниям и подробностям, которые она хотела знать". Строгий ум Елены Павловны и особенности ее мышления придавали многим, иногда, казалось бы, мимолетным, интересам характер серьезных занятий 8 .

Она следила за новинками русской литературы и была большой поклонницей таланта Н. В. Гоголя; ее внимание привлекали споры славянофилов с западниками, господствовавшие в литературе 1840-х годов. Ее занимали географические открытия. Ученые Лоде и Петерсон читали ей лекции по лесоводству и агрономии, акад. Ф.Ф. Брандт - по энтомологии, К. И. Арсеньев знакомил ее с новинками истории и статистики. Своими познаниями в финансах и в организации судопроизводства она поражала даже самых опытных специалистов; ее вопросы по богословию ставили в тупик самых образованных иерархов церкви. Однажды архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий после беседы с великой княгиней заехал к хорошо его знавшему графу Киселеву. Удрученный вид священнослужителя встревожил Киселева, с глубоким уважением относившегося к известному знатоку православия. Каково же было его удивление, когда он услышал от своего приятеля, "что он (Иннокентий. - А. Ш. ) был удивлен и почти унижен признанием, что великая княгиня более, нежели он сам, знала историю и основания нашего православия. Она спрашивала меня о некоторых неясностях, которые она хотела разъяснить себе. Я был захвачен врасплох, и чтобы не ввести ее в заблуждение, я признался ей в этом и просил дозволения справиться и через несколько дней представить ей категорический ответ". Этот пример, по мнению Киселева, в числе многих других, явно доказывал способность великой княгини осваиваться со всем, что ей казалось полезным знать. "Сегодня она спрашивает епископа, завтра будет делать то же с агрономом или с другим специалистом, чтобы узнать или дополнить то, что она знает поверхностно" 9 .

Пользуясь любым случаем, любой представлявшейся возможностью, великая княгиня черпала сведения не только из книг, но и из разговоров, постоянно вращаясь в ученых кругах. Своим широким и разносторонним образованием она с успехом пользовалась в отношениях с людьми, искусно подчиняя их своему влиянию. Она всегда знала, с кем, о чем и как говорить: со священнослужителями она беседовала о церковных вопросах, с финансистами - о финансах, с героем Карса (генералом Н. Н. Муравьевым-Карским.) - о Хиве и о завоевании Индии, с молодежью - о своем внимании к новым веяниям, с мужем - о солдатах 10 .

Для великой княгини не было неинтересных людей и скучных собеседников. Наставляя графиню А. Д. Блудову, она учила ее: "Маленький круг делает большой вред; он суживает горизонт, он развивает предрассудки; из твердости правил он зарождает упрямство. Для сердца нужно водиться только с друзьями, но для ума нужны элементы новые, нужно противоречие. Надобно знать, что делается и вне вашего дома. Поверьте, нет такого тупого или невежественного человека, от которого бы нельзя было узнать чего-нибудь полезного, если хочешь дать себе труд поучиться". "С каждым умела она найти предмет разговора, - вспоминал князь Д. А. Оболенский, - и притом с таким тактом находила всегда живую струнку своего собеседника, что тот невольно выносил самое отрадное впечатление и горделиво относил оказанное ему внимание личному своему достоинству. Этой чисто женской способностью, как будто мимоходом, намекнуть человеку, что он ею замечен, обладала великая княгиня в высшей

стр. 76


степени". Д. А. Милютин (в 1861 - 1881 гг. военный министр в правительстве Александра II) отмечал: "Всякий чувствовал себя в ее обществе, как говорится, свободно, непринужденно". Она умела заставлять высказываться и быть откровенными. Известный славянофил А. И. Кошелев так резюмировал свои впечатления о встрече с царственной особой: "Не могу не сказать, что она... поразила меня и своим умом, и своею ловкостью; и тем она произвела на меня самое сильное и для нее самое выгодное впечатление. Взгляд ее на дела был поистине государственный".

Сочетание рассудочности и ума с горячностью и пылом, характерные для великой княгини, давало в ее руки сильное оружие в отношениях с людьми. Она имела свойство увлекаться, бросалась в дело с характерным для нее темпераментом, не знала и не хотела знать препятствий, верила и всегда хотела верить в успех. Но при всем при этом бурные порывы своей энергичной натуры вполне могла подчинять здравому рассудку. Это сочетание сильного ума с живостью и способностью увлекаться отмечала графиня Блудова: "У нее ум мужской, а душа женская" 11 .

Однако долгое время великая княгиня не имела возможностей для проявления своих способностей. Ее честолюбие, страсть к власти не находили практического применения. Официальное положение Елены Павловны как супруги Михаила Павловича оттесняло ее на второй план и не позволяло развернуться всем ее блестящим дарованиям. В течение первых семи лет Елена Павловна и ее супруг по старшинству семейной иерархии занимали лишь пятое место. Благоговея перед Александром I, младшие братья- Николай и Михаил - называли его "батюшкою", беспрекословно повинуясь его повелениям как повелениям Монарха и родного отца. При этом, в чисто внутрисемейных делах, император неизменно признавал старшинство вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Вслед за ними следовал цесаревич Константин Павлович, неизменно покровительствовавший Михаилу Павловичу. Четвертое место по старшинству неоспоримо принадлежало великому князю Николаю Павловичу, тогда уже тайно нареченному преемником Александра I. Михаил Павлович никогда не забывал о своем положении в императорской фамилии. Всенародно, и в обществе, в самом тесном семейном кругу, великий князь оказывал императору (вначале- Александру I, а после его кончины- Николаю I) троякое уважение: как верноподданный - государю, как подчиненный - начальнику, как младший- старшему. Строгий блюститель служебной субординации, Михаил Павлович никогда не позволял себе никакой фамильярности по отношению к старшим братьям. Во все продолжение своей жизни и долговременной службы он ни разу не позволил себе назвать старших братьев, даже заочно, уменьшительными именами. Этого же правила неуклонно придерживалась и его супруга, всегда почтительная и покорная перед старшими членами царской семьи.

Последовавшая в ноябре 1825 г. кончина императора Александра I, а в октябре 1828 г. смерть жены Павла I императрицы Марии Федоровны, наконец, неожиданная кончина от холеры в июне 1831 г. Константина Павловича существенно изменили всю придворную субординацию. Отныне Михаил Павлович и его супруга поднялись на вторую ступень семейной иерархии. Заметно увеличился круг общественной и благотворительной деятельности великой княгини. Этому в немалой степени способствовало и духовное завещание императрицы Марии Федоровны, назвавшей именно Елену Павловну своей преемницей в деле попечительства благотворительных заведений.

Завещание Марии Федоровны, несомненно, свидетельствовало о том, как хорошо понимала и высоко ценила она душевные и деловые качества своей младшей невестки: "Я желаю, чтобы оба моих институты (Мариинский и Повивальный) управлялись с тою же заботливостью и вниманием, как при мне, и поэтому прошу сына моего (императора Николая Павловича) поручить управление ими невестке моей, супруге великого князя Михаила; я убеждена, что в таком случае они всегда будут процветать и приносить пользу государству. Зная твердость и доброту ее характера,

стр. 77


я вполне уверена, что она отнесется к этой обязанности с должным вниманием и заботливостью" 12 . В течение 45 лет, до самой своей кончины, Елена Павловна строго и неукоснительно следовала завещанию Марии Федоровны. Посещая вверенные ей учреждения, великая княгиня являлась для их обитательниц не только доброй матерью и сострадательной женщиной, но и заботливой хозяйкой. Она внимательно изучила порядок деятельности своих заведений, функции внутренней администрации, порядок финансирования институтов. Для всех и каждого - от служанки до начальницы - добрая, приветливая великая княгиня находила слова ласки и одобрения, при этом провинившиеся покорно сносили неприятные замечания и упреки.

Семейная жизнь Елены Павловны не удалась. Младший сын Павла I - великий князь Михаил Павлович, страстный поклонник военной службы, женился поздно. В то время, как император Александр I женился 15-ти лет, цесаревич Константин - 17-ти, великий князь Николай - 19-ти, Михаил Павлович - на 27-ом году жизни. Строгий, взыскательный по службе, порой грубый, он одним своим видом (впрочем, как и император Николай I) наводил страх на своих подчиненных. Известно, что императрица Мария Федоровна, видя склонность младших сыновей к военным вопросам, пыталась приобщить их к гражданским занятиям. Когда в 1817 г. 19 -летний Михаил Павлович готовился предпринять ознакомительное путешествие по России, императрица наставляла приставленного к нему "дядьку" - генерал-лейтенанта И. Ф. Паскевича, чтобы Михаил Павлович "более занимался гражданской частью и елико возможно менее военною". "Я знаю, - сказала императрица, - что у него есть особое расположение к фронту, но ты старайся внушить ему, что это хорошо, но гораздо существеннее узнать быт государства" 13 . Мария Федоровна не переставала бороться с врожденными наклонностями своих сыновей, но ее просьбы и настойчивые требования ни к чему не привели: заботливой матери не удалось искоренить особое расположение к военным занятиям в Николае Павловиче, а еще менее- в Михаиле Павловиче.

Императору самому впоследствии приходилось неоднократно обращаться внимание на грубость, вспыльчивость, жестокость обращения Михаила Павловича со своими подчиненными. Когда 8 ноября 1826 г. великий князь был назначен командующим гвардейским корпусом, то уже буквально в первые дни императору пришлось сдерживать порывы необузданной вспыльчивости и горячности брата, чье чрезвычайно строгое и до мелочности требовательное командование сразу же восстановило против него весь офицерский состав. В переписке генерал-адъютанта, шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа сохранились следы этих столкновений и его личного вмешательства в конфликт в целях разрешения возникавших при участии великого князя столкновений. "Начиная с некоторого времени, - писал Бенкендорф, - жалобы на мелочную требовательность и строгость великого князя Михаила возросли до такой степени, что это стало казаться тревожным... Мне приказали (император. - А. Ш. ) переговорить с великим князем; сцена должна была быть преисполнена волнения и тягостна для меня и огорчительна для государя; в результате оказалось, что вот уже 4 дня, как его высочество сделался неузнаваемым; он вежлив, приветлив, одним словом, такой, каким он должен быть постоянно, а я, быть может, навсегда поссорился с ним". Но, к сожалению, подобное затишье продолжалось обыкновенно недолго, и жалобы возобновлялись по-прежнему. Вконец растерявшийся император даже был вынужден поделиться с Бенкендорфом: "Больно читать, ей-богу, не знаю, чем помочь, ибо ни убеждения, ни приказания, ни просьбы не помогают, - что делать?" 14 .

Будучи с 1828 по 1849 г. владельцем оставленного ему после смерти Марии Федоровны Павловска, великий князь, не уступая в этом отцу, превратил его в великолепный полигон для военных экзерциций. Современники вспоминали: "На обширном поле, за зверинцем, происходили ежедневные учения кавалеристов; в воскресные и праздничные дни, во время пребывания великого князя в Павловске, на дворцовой площадке бывали разводы. Бывали случаи военных смотров даже в "тронной зале" Большого

стр. 78


дворца, зимою, причем паркет застилался помостом из досок и ставились железные временные печи. Случалось, что весь мирный городок Павловск делался ареною маневров; тогда с утра до ночи отряды кавалерии и пехоты то рассыпались по городу, - грохотал ружейный огонь, гремели пушки, то войска сдвигались сплошными массами, проходя через Павловск, обороняя его как ключ позиции, либо атакуя его или, наконец, после боя, располагаясь в нем бивуаками" 15 .

Вместе с тем Михаил Павлович показал себя заботливым и рачительным хозяином. Именно в его управление Павловск преобразовался в хорошо устроенный, уютный городок, став любимым местом для загородных гуляний петербуржцев, из года в год, в течение весны и лета, регулярно любовавшихся его видами и красотами. Местные крестьяне, неоднократно обращаясь за помощью к великому князю, неизменно находили взаимопонимание. Так, в мае 1845 г. крестьянам Выскатской волости, пострадавшим от неурожая и падежа скота, по велению владельца Павловска было выдано безвозвратно 8500 руб. серебром на покупку лошадей и семян для посева 16 .

Будучи знатоком военного дела, не только не уступавшим, но и превосходившим в некоторых областях своего брата Николая, великий князь, в силу своих личных качеств, не пользовался должным авторитетом в армии. Его терпели как брата императора, но не любили. Облеченный званием генерал-фельдцейхмейстера со дня рождения, Михаил Павлович фактически вступил в управление артиллерийским ведомством в 1819 году. Он способствовал проведению целого ряда преобразований и улучшений в армии, особенно в артиллерии и инженерной части. Великий князь был членом следственной комиссии по делу о декабристах (1826 г.); генерал-инспектором по инженерной части (1825 г.); присутствующим в Государственном совете (с 1826 г.) и в Сенате (с 1834 г.); главным начальником Пажеского и всех сухопутных кадетских корпусов и кадетского полка (с 1831 г.). Михаил Павлович был, несомненно, храбр, смел, умел отличиться в бою. В 16 -летнем возрасте он уже участвовал в военных действиях против Наполеона. Гвардейский корпус под его командованием прекрасно зарекомендовал себя в период русско-турецкой войны 1828 - 1829 гг., а сам командир был награжден орденом святого Георгия 2-й степени, при взятии крепости Браилов. В 1830 - 1831 гг. великий князь, при подавлении Польского восстания, отличился при штурме Варшавы 17 .

И вот этот непростой, не очень приятный в обращении, с манерами плохо воспитанного холостяка человек, даже не пытавшийся скрывать огрехи своего образования и воспитания, достался племяннице вюртембергского короля. Юная принцесса была поражена холодностью великого князя, но с достоинством и сдержанностью приняла этот удар судьбы. Известная отчужденность, которая была присуща великому князю вначале по отношению к невесте, а потом и к жене, была заметна для всех. В немалой степени на его отношение к супруге повлиял Константин Павлович, который после неудачного брака с великой княгиней Анной Федоровной (Юлией-Генриеттой-Ульрикой, принцессой Саксен-Заафельд-Кобургской) возненавидел всех немецких принцесс. Михаил Павлович боготворил цесаревича Константина, чрезвычайно тепло и дружественно к нему относился и Константин Павлович: их отношения при значительной разности лет были, скорее, отношениями нежного отца к почтительному сыну. "Видишь ли, Михаил, - сказал он ему однажды, готовясь к встрече с великим князем Николаем Павловичем, - с тобою мы по-домашнему, а когда я жду брата Николая, мне все кажется, будто готовлюсь встретить государя" 18 .

Государственные браки не заключаются на небесах, у них другая природа и другое предназначение. Михаил Павлович примирился с браком и "простил ей (Елене Павловне. - А. Ш. ), что она была выбрана ему в жены, тем дело и кончилось". Все ее качества, "кажется, не оценены ее мужем, - писала в феврале 1824 г. дружившая с ней императрица Елизавета Алексеевна. - Надо надеяться, что при настойчивости с ее стороны время изменит эти грустные отношения". Поведение Михаила Павловича

стр. 79


шокировало даже его братьев. Узнав великую княгиню поближе, Константин Павлович писал в 1828 г.: "Положение (Елены Павловны) позорно и оскорбительно для женского самолюбия и для той деликатности, которая, вообще, особенно свойственна женщинам. Это потерянная женщина, если ложное положение, в котором она находится, не изменится". Великая княгиня болезненно воспринимала свое положение, "она временами почти граничила с отчаянием". "Я не предвижу возможного улучшения, - подмечал в том же году Николай I,- так как я не предвижу какого-либо конца, пока причины существуют и должны существовать благодаря природному характеру лиц; это очень прискорбно". В дальнейшем отношения между супругами стали более лояльными, по крайней мере, при дворе и в обществе, хотя особой теплоты по отношению друг к другу они так никогда и не испытывали 19 .

В течение 25 -летнего брака у Михаила Павловича и Елены Павловны родились пятеро дочерей: Мария (1825 - 1846 гг.); Елизавета (1826 - 1845 гг.), Екатерина (1827 - 1894 гг.), вышедшая замуж за герцога Мекленбург-Стрелицкого Георга и родившая дочь Елену и двух сыновей: Георга и Карла; Александра (1831 - 1832 гг.) и Анна (1834 - 1836 гг.). Предоставив воспитание дочерей супруге, Михаил Павлович тем не менее ввел в их учебную программу один из элементов военных знаний, мотивируя это тем, что каждая из его дочерей, как, впрочем, и супруга, были шефами кавалерийских полков. Полушутя, полусерьезно его высочество знакомил великих княжон с кавалерийскими и пехотными сигналами на горне и на барабане. Твердое знание юными княжнами этих сигналов подавало иногда их родителю повод для еще большей требовательности по отношению к офицерам, делавшим ошибки в этой азбуке строевой службы. Случалось, что великий князь, строго выговорив провинившемуся и объявив ему арест, привозил его с собою в Михайловский дворец и, пригласив в зал великих княжон, заставлял горниста с дворцовой гауптвахты играть на выдержку два-три сигнала, и одна из княжон безошибочно объясняла их значение. "Вот, сударь мой, - говорил тогда великий князь сконфуженному гвардейцу, - мои дочери, дети, малютки знают сигналы, которые, как видно, вам совсем не знакомы, а потому-с милости прошу отправиться на гауптвахту" 20 .

Елену Павловну и ее мужа рано постигло родительское горе. Потеря младших дочерей Александры и Анны в 1832 и 1836 гг. серьезно подорвала здоровье великой княгини. С этого времени она часто выезжала за границу на лечение, особенно в Ниццу, Карлсбад, Остенде, Рагац, климат которых более подходил ее расстроенному здоровью. Еще большим горем для нее стала смерть старших дочерей. 16 января 1845 г. в Висбадене скончалась княжна Елизавета, только что ставшая женой (в 1844 г.) герцога Нассауского Адольфа. В следующем году, 7 ноября 1846 г., последовал новый удар - не стало старшей дочери Марии. В память усопших дочерей великая княгиня основала "Елисаветинскую" клиническую больницу для малолетних детей и приют "Елисаветы и Марии" в Петербурге, точно такой же приют открылся в Павловске.

Николай I любил своего брата, был неизменно с ним приветлив, заботлив, внимателен. Но это расположение вряд ли распространялось за пределы царской фамилии. В государственных делах Николай предпочитал обходиться без младшего брата: он председательствовал во всевозможных комитетах, но ни одна из этих должностей не имела какого-либо серьезного государственного значения. По сути дела, заметное влияние великого князя не простиралось дальше вопросов военной формы и покроя солдатского платья, которые он знал едва ли не лучше своего венценосного брата. Во всех государственных и семейных делах Михаил Павлович неизменно следовал за Николаем I. "Могу только в одном тебя уверить, что покуда я жив и во мне хоть малейшая сила, они (т. е. жизнь и сила) будут посвящены служить тебе верой и правдой", - писал он императору в 1837 году. Всей своей жизнью он и являл подданным Николая "пример, указание... служить до последнего истощения сил, не ослабевая в усердии и деятельности" 21 . По отношению к императору он выработал определенный стиль поведения,

стр. 80


граничивший с самоуничижением: "Это величайший царедворец в России; в обществе можно всегда видеть, как он, согнувшись в три погибели, разговаривает с братом с показной почтительностью". Он и научился себя ценить исключительно с точки зрения своей служебной годности. "Раз я слышал на одном балу, - писал один из современников, - как он сказал с сожалением: "Все мои товарищи обогнали меня по службе". Жизнь и деятельность великого князя вполне укладывались в известную формулу поведения: "В России все, женщины, дети, слуги, родственники, фавориты, все следуют за императорским вихрем, улыбаясь до смерти; чем ближе человек находится к этому светилу всех помыслов, тем больше он невольник" 22 .

Великая княгиня была слишком умна, чтобы не видеть своего постоянно возраставшего превосходства над мужем. Их взгляды на жизнь, их умственные интересы существенно разнились. Духовные запросы Елены Павловны не могли встретить взаимопонимания у мужа, который "ничего ни письменного, ни печатного с малолетства не любил, а из музыкальных инструментов понимал только барабан и презирал занятия искусствами" 23 . Со своей стороны, великая княгиня, принужденная интересоваться военными занятиями своего супруга, не чувствовала к ним никакого интереса и не скрывала этого от окружающих. Взаимное отчуждение между супругами, особенно в последние годы жизни Михаила Павловича, ни для кого не было секретом. Князь П. В. Долгоруков сообщал в "Петербургских очерках", что Михаил Павлович "беспрестанно ссорился с нею (Еленой Павловной. - А. Ш. ), и на вопрос одного из своих адъютантов: "Ваше высочество будет праздновать годовщину двадцатипятилетия своей свадьбы?" он отвечал: "Нет, любезный, я подожду еще пять лет и тогда отпраздную годовщину моей тридцатилетней войны" 24 . При дворе ценили ум великой княгини, но лишь поскольку это было необходимо для придания известного интеллектуального блеска императорской фамилии и в представительских целях. "Елена - это ученый нашей семьи, - говорил про нее Николай I графу Киселеву. - Я к ней отсылаю европейских путешественников; в последний раз это был Кюстин, который завел со мною разговор об истории православной церкви, я тотчас отправил его к Елене, которая расскажет ему более, чем он сам знает". После встречи с Еленой Павловной Астольф де Кюстин вполне согласился с распространенным мнением о великой княгине как "одной из выдающихся женщин Европы" 25 . В императорской семье она стояла особняком.

Еще в 1840-е годы в Михайловском дворце, под "фирмою" княжны Е. Львовой (гофмейстерина Елены Павловны) и при непосредственном участии великой княгини и ее дочери Екатерины был создан кружок молодежи, впоследствии развившийся в блестящий салон, игравший выдающуюся роль в интеллектуальной и культурной жизни северной столицы. Летом 1846 г. на одном из таких вечеров великой княгине был представлен будущий деятель крестьянской реформы Н. А. Милютин. Появлялся на "четвергах" (встречи обыкновенно проходили по четвергам) и сам Михаил Павлович "с сигарою во рту и с громадной собакой", "много шутил и острил", а затем садился за партию в шахматы с одной из дам 26 . Вечера у княжны Львовой давали возможность великой княгине хотя бы несколько расширить те придворные рамки, в которые она изначально была поставлена.

Внезапная смерть Михаила Павловича в 1849 г. произвела большие перемены в судьбе Елены Павловны. 12 августа 1849 г. во время учений 7 -й легкой кавалерийской дивизии на Мокотовском поле под Варшавой Михаила Павловича разбил паралич. 28 августа великого князя не стало. Елена Павловна с дочерью Екатериной, "проведя последние дни у постели умирающего, который узнал их и очень был обрадован, выдержали это тяжкое время с удивительною твердостью и покорностью воле божьей; но вместе с тем, с печалью, которая ни с чем сравниться не может", - писал очевидец прощания с покойным братом императора дежурный штаб-офицер Ф. И. Горемыкин 27 .

После кончины великого князя Михайловский дворец преобразился: он сделался средоточием всего интеллигентного общества: "все именитое

стр. 81


и выдающееся в обществе" съезжалось теперь на вечера к великой княгине, по воспоминаниям современников, они "представляли собою явление совершенно новое и небывалое" 28 . Благодаря этим регулярным встречам Елена Павловна постепенно приобрела немалый политический вес в придворных кругах и в обществе.

Крымская война открыла известный простор для жаждущей деятельности великой княгини. Со свойственной ей энергией и деловитостью она принялась за организацию медицинской помощи посредством создания отрядов сестер милосердия в воюющих войсках. К этой работе были привлечены лучшие врачебные силы, включая знаменитого хирурга Н. И. Пирогова. Елена Павловна вообще сыграла немаловажную роль в судьбе этого удивительного человека.

В 1847 г. Пирогов был командирован на Кавказ для оказания мер по устройству военно-полевой медицины. Девять месяцев, проведенных в труднейших условиях, дали ему неоценимый опыт в области применения новых хирургических способов спасения раненых. Возвратившись в Петербург, Николай Иванович был принят военным министром Чернышевым. Пирогов был буквально "потрясен" министерской оценкой его самоотверженной работы. Сиятельный сановник начал с того, что грубо указал ему на несоблюдение формы и кончил тем, что приказал ему отправиться в Медико-хирургическую академию (место службы хирурга), где его ожидало объявление строгого выговора, сделанное по приказанию Чернышева. Об этом эпизоде Пирогов вспоминал в письме к баронессе Э. Ф. Раден от 27 февраля 1876 г.: "Утомленный мучительными трудами, в нервном возбуждении от результата своих испытаний на поле битвы, я велел о себе доложить военному министру, почти тотчас по своем приезде, и не обратил внимание, в каком платье я к нему явился. За это я должен был выслушать резкий выговор насчет моего нерадения к установленной форме от г. Анненкова (тогдашнего начальника Медико-хирургической академии). Я так был рассержен, что со мной приключился истерический припадок, с слезами и рыданиями; я теперь сознаюсь в своей слабости" 29 . Но тогда Пирогов был в полном отчаянии, решив выйти в отставку и уехать навсегда за границу. Потеря выдающегося хирурга стала бы невосполнимой утратой для отечественной медицинской науки.

Слух о том, как Чернышев приструнил "проворного резаку", быстро распространился по Петербургу. Дошел он и до Елены Павловны, которая не знала Пирогова лично. Николай Иванович был приглашен в Михайловский дворец на встречу с великой княгиней. Этот визит к Елене Павловне знаменитый хирург запомнил на всю жизнь. "Великая княгиня возвратила мне бодрость духа, - писал он впоследствии, - она совершенно успокоила меня и выразила своей любознательностью уважение к знанию, входила в подробности моих занятий на Кавказе, интересовалась результатами анестизаций на поле сражения. Ее обращение со мною заставило меня устыдиться моей минутной слабости и посмотреть на бестактность моего начальства как на своевольную грубость лакея" 30 .

Когда над Россией разразилась "травматическая эпидемия" (как называл войну Н. И. Пирогов), он обратился к начальству с просьбой отправить его в действующую армию. Отклика не последовало. Устав ждать, потеряв терпение, Пирогов решился написать Елене Павловне, и она немедленно приняла его. "Она мне тотчас объявила, - писал он баронессе Раден, - что взяла на свою ответственность разрешение моей просьбы, - и тут же объяснила свой гигантский план основать организованную женскую помощь больным и раненым на поле битвы, предложив мне самому избрать медицинский персонал и взять управление всего дела. Никогда я не видел великую княгиню в таком тревожном состоянии духа, как в этот день, в эту памятную для меня аудиенцию. Со слезами на глазах и с разгоревшимся лицом она несколько раз вскакивала со своего места, как будто бессознательно прохаживалась большими шагами по комнате и говорила громким голосом: "И зачем вы ранее не обратились ко мне, давно бы ваше желание было исполнено, и мой план тогда тоже давно бы состоялся... Как можно

стр. 82


скорее приготовьтесь к отъезду... времени терять не следует" 31 . Просьба Пирогова была незамедлительно удовлетворена. На другой день во время встречи с великой княгиней были обговорены конкретные детали создания женской службы - с перевязочными пунктами и подвижными лазаретами. Сам же Михайловский дворец был вскоре превращен в мастерскую белья и медицинских материалов.

Графиня Блудова оставила ценные воспоминания об участии великой княгини в оказании повсеместной помощи воюющим солдатам в Крыму:

"Взявшись помочь раненым и больным, она позаботилась о том, чтоб все было доставление верно, и скоро и сохранно... Все отправления транспортов были... материально обеспечены, и нравственно, так сказать, застрахованы ее заботливыми распоряжениями... Госпитальные принадлежности уже не гнили и не залеживались на пути. Хины у нас было слишком мало. Великая княгиня воспользовалась своими сношениями за границей и через брата своего, принца Августа, выписала в это время громадное количество хины из Англии. Везде, где была потребность, она узнавала о лучшем способе удовлетворения и к этому способу прибегала с неутомимой деятельностью и умением. Все в ее дворце работали по ее примеру. Внизу тюки принимались, разбирались, уставлялись, распределялись; вверху у фрейлин - свои и посторонние шили, кроили, примеряли, делали образцы чепцов, передников, воротников для сестер, записывали

стр. 83


их имена. В конторе, с раннего утра и до поздней ночи, принимали ответы. Посылали отзывы, писали условия с подрядчиками, с врачами, с аптекарями. У самой великой княгини являлись лица, нужные для этой новой деятельности, составлялся устав и инструкции для общины сестер милосердия Воздвижения Креста" 32 . В целях медицинской практики сестры милосердия прошли курс обучения при больницах, оказывая помощь при операциях и в последующем лечении.

Великая княгиня и сама нередко присутствовала и помогала при перевязках ампутированным больным, находя необходимые ободряющие слова, а порой и осуществляла финансовую поддержку пациентам.

Николай I, не сочувствовавший этой идее (его шокировала сама мысль о присутствии женщин в лагерях), был вынужден уступить энергичному напору своей невестки. "Октября 25-го 1854 г. был утвержден устав Крестовоздвиженской общины (сестер. - А. Ш. ), 5 ноября после обедни растроганная великая княгиня сама надела каждой из первых 35- ти сестер крест на голубой ленте, а 6-го они уже уехали. За первым отрядом последовал ряд других, и так возникла первая в мире военная община сестер милосердия. В этом деле Россия имеет полное право гордиться своим почином. Тут не было обычного заимствования "последнего слова" с Запада- наоборот, Англия первая стала подражать нам, прислав под Севастополь недавно умершую мисс Найтингель, со своим отрядом", - вспоминал в своей речи на 100 -летнем юбилее со дня рождения Н. И. Пирогова хорошо знавший его видный судебный деятель А. Ф. Кони 33 .

Кроме доктора Тарасова, который выехал с первым отрядом сестер и оставался в общине до конца войны, Елена Павловна послала ему на помощь еще пятерых опытных хирургов и врачей. В Севастополе сестер ожидал Пирогов, которому, помимо общих трудностей, связанных с постановкой нового дела, приходилось еще испытывать канцелярские придирки ближайшего начальства и явное недоброжелательство главнокомандующего А. С. Меншикова, встретившего Пирогова вопросом, не придется ли с прибытием сестер открыть отделение для лечения венерических больных. Можно себе представить, что должен был переживать Николай Иванович, встречаясь с этим "нерадивцем человеческого рода". Вклад Пирогова в излечение больных и раненых оказался огромным, за время осады Севастополя он вместе со своими помощниками сделал около 10 тыс. операций. Рядом с ним и подле него рука об руку работали сестры милосердия. Крестовоздвиженской общиной в историю Крымской войны вписано немало драматических страниц героической, на грани жизни и смерти, деятельности сестер милосердия, оказавших помощь тысячам раненых и умирающих солдат и офицеров. Через десять лет, в 1864 г., швейцарский общественный деятель А. Дюнан станет основателем Международного Красного Креста. Прототипом последнего и явилась первая в мире военная община сестер милосердия, основанная Еленой Павловной 34 .

Поражение в Крымской войне потрясло всю Россию. Боль и обиду за поруганное Отечество вместе со всем обществом разделяла и великая княгиня. К тому же, 18 февраля 1855 г. умер Николай!, бывший "ее искренним любящим другом". За несколько часов до своей кончины слабеющий император простился со всем семейством. Когда вошла Елена Павловна, он спокойно сказал ей, как будто при обыкновенном посещении: "Благодарю". Потом, возможно, вспомнив о потерянном брате и супруге Елены Павловны, прибавил: "Теперь и мне пришло время. Скажите моей сердечный поклон Кате (великой княгине Екатерине Михайловне. - А. Ш. ), ей и ему (герцогу Георгию Мекленбург-Стрелицкому. - А. Ш. ), им обоим" 35 .

Сложившиеся трагические обстоятельства, в силу которых Елена Павловна стала старейшим членом императорской фамилии, неопытность молодого монарха- ее племянника позволили ей занять достойное место в политической нише, стать своеобразным политическим маяком, на который ориентировались все либеральные силы русского общества. К концу Крымской кампании чувствовалась необходимость коренных реформ, "все

стр. 84


самые важные вопросы носились, так сказать, в воздухе". По мере того, как неизбежность реформ становилась все более очевидной, салон великой княгини приобретал все больший авторитет. К Елене Павловне обращались со всевозможными предложениями, рассчитывая на ее помощь и влияние; через ее руки проходило множество всевозможных записок по самым разнообразным вопросам: о финансовых реформах, о судебных преобразованиях, преобразовании армии, проекты железных дорог, но подавляющая часть материалов касалась наиболее существенного и злободневного вопроса - крестьянского.

Необходимость покончить с таким многовековым злом, как крепостничество, была очевидна и для императорской семьи, особенно для Елены Павловны и разделявшего ее взгляды брата Александра II Константина Николаевича. Уже в начале 1856 г. в России было известно, что великая княгиня "стоит горой за это дело". Внимательно читая записки по крестьянскому делу, Елена Павловна достаточно быстро и детально ознакомилась с этой проблемой, впрочем, сама она как-то в беседе с императрицей Марией Александровной призналась: "Я всегда думала об эмансипации" 36 . Будучи обладательницей крупных поместий в Полтавской губ., великая княгиня с большой симпатией и интересом входила в нужды своих крестьян. Современники отмечали, что она проявляла в разговорах "такую обширность сведений о быте, верованиях и предрассудках нашего русского народа, что едва ли деревенские барыни-хозяйки имеют столько сведений о быте народном и в такой подробности". В записках того времени попадаются сведения, свидетельствующие о заботе, проявляемой великой княгиней по отношению к своим крестьянам. Известно, например, что в 1833 г., когда в Малороссии был неурожай, она деятельно заботилась о снабжении крестьян ее имений продовольствием 37 .

Вопрос об освобождении крепостных ее интересовал еще при Николае I. Когда группа тульских дворян в 1847 г. составляла проект освобождения крестьян, Елена Павловна не только была об этом осведомлена, но и удостоила "милостивой и откровенной беседы более двух часов" одного из авторов проекта - помещика Мяснова. Естественно, что многочисленные записки по крестьянскому вопросу, имевшие хождение в середине 1850-х годов при дворе и в обществе, еще более утвердили великую княгиню в правильности ее суждений. Особый интерес у нее вызвала записка известного либерала К. Д. Кавелина. К моменту, когда в официальных кругах только вырабатывалось определенное мнение по "современному вопросу", Елена Павловна, как ей казалось, уже не только представляла суть дела, но и была готова реализовать его в практической деятельности.

Желая сдвинуть этот вопрос с мертвой точки, Елена Павловна задумала освободить крестьян своего полтавского имения Карловка (имение насчитывало 12 селений, в которых проживало 7392 души мужского пола и 7625 душ женского пола, обрабатывавших свыше 9 тыс. дес. земли). Однако не подкрепленное солидной аргументацией, а главное, определенным планом желание тетки императора не вызвало особого восторга ни у ее венценосного племянника, ни у графа Киселева, автора реформы управления государственной деревней 1837 - 1841 гг., ни у Н. А. Милютина, посоветовавшего ей "пока повременить со своим намерением", так как этот вопрос еще не вполне выяснен в законодательной работе 38 . "Как много стоило Николаю Алексеевичу, - писала в своих записках М. А. Милютина, - в самом начале убедить великую княгиню не ограничиваться одним поспешным примером великодушия, не отпускать своих крестьян на волю одним росчерком пера, как ей сперва хотелось, но, определив их поземельное устройство, воспользоваться случаем, чтобы предложить правительству некоторые основные меры, которые могли бы со временем войти в общую программу реформы, - словом, вывести крестьянский вопрос сперва из области мечтаний и благородных фантазий, потом из сфер канцелярских тайн на тот честный, прямой, незыблемый законодательный путь, по которому ему следовало разрабатываться" 39 .

Тем не менее Милютин решился помочь своей высокой покровительнице, но, составляя записку на имя императора, попытался придать проблеме

стр. 85


более общий характер, разработав "план действий для освобождения в Полтавской и смежных губерниях крестьян тех помещиков, которые сами того пожелают". В основе этого проекта лежала идея "совещания с благонамеренными помещиками", которая тогда имела хождение при дворе. При отсутствии обязательности участия в деле для помещиков все значение предполагаемых мер было исключительно нравственным, но никак не обязывающим. В марте 1856 г. великая княгиня представила этот план на утверждение императора и получила предварительное согласие на его осуществление. Не останавливаясь на этой стадии, великая княгиня поручила Милютину составить вторую, более обширную записку о детальном "устройстве отношений между помещиками и крестьянами", в которой вполне определенно уже проводился принцип полного освобождения крестьян с наделом посредством выкупной операции со стороны правительства и намечалась организация комитета из влиятельных помещиков Полтавской губернии 40 . Таким образом, из достаточно туманных представлений о "совещании с магнатами" вырастал вполне определенный план проведения реформы с участием губернских комитетов.

Записка Милютина, представленная царю великой княгиней 7 октября 1856 г., вызвала монаршее недоумение, ибо вместо акта личной благотворительности ему была предложена программа общегосударственного решения крестьянского вопроса. Ответ Александра II был предельно тактичен по отношению к великой княгине и максимально уклончив по отношению к ее новым предложениям. Текст ответа царя чрезвычайно любопытен, так как реально раскрывает состояние крестьянского вопроса осенью 1856 года. Поблагодарив Елену Павловну за желание "дать свободу крестьянам вашим", император был вынужден признать: "Не могу ныне положительно указать общих оснований для руководства вашего в сем случае". Последующее объяснение свидетельствовало о колебаниях верховной власти в определении программы отмены крепостного права, о нежелании государства взять на себя инициативную роль в решении крестьянского дела, которое так непосредственно и остро затрагивало положение высшего сословия и государственные интересы в целом: "Решение этого вопроса подчинено многим и различным условиям, которых значение может быть определено только опытом; и потому, не спеша начертанием общих законоположений для нового устройства многочисленнейшего сословия в государстве, я выжидаю, чтобы благомыслящие владельцы населенных имений сами высказали, в какой степени полагают они возможным улучшить участь своих крестьян на началах, для обеих сторон неотяготительных и человеколюбивых" 41 .

Великой княгине было дозволено ограничиться делами своего имения и соседних помещиков: "В сих видах я не только согласен, но желаю, чтобы некоторые избранные вами и одушевленные чувством общего блага помещики Полтавские или смежных губерний сбирались негласным образом под вашим покровительством для обсуждения и составления проекта тех правил, на которых они желают дать своим крестьянам свободу и которые в свое время будут мне представлены на утверждение". При этом была выражена уверенность, что "они произведут труд полезный, который, будучи основан на справедливости, послужит для многих других владельцев примером, а правительству облегчением в постоянном стремлении его разрешить одну из важнейших задач государственного управления". "О мерах, предложенных самому правительству, не было и речи". Венчала документ подпись императора, датированная 26 октября 1856 года 42 .

Очевидно, что осенью 1856 г. император был еще не готов к обсуждению общих начал реформы. Неудивительно, что планы Милютина, поддержанные Еленой Павловной, не получили в то время утвердительного ответа. Ближайшее же окружение царя вообще не испытывало положительных эмоций от "прокрестьянской" деятельности великой княгини: "В этом кругу заранее были не расположены к проекту великой княгини, и это нерасположение переносилось на самое великую княгиню". С последовавшим вскоре отъездом великой княгини за границу Милютин и его сторонники

стр. 86


лишились необходимой поддержки, так как не член царской семьи не мог иметь "достаточного авторитета и независимости, чтобы взять на себя подобную обязанность", и лишь повредил бы себе, не достигнув цели 43 . На начальном этапе подготовки реформы вопрос о Карловке больше не поднимался. Основная цель- получение высочайшего одобрения главных начал- не была и не могла быть достигнута в тот период. План Елены Павловны и Милютина явно опередил свое время. Через несколько лет карловский проект послужит тем материалом, на основе которого будут выработаны общие принципы будущей крестьянской реформы.

Вернувшись осенью 1858 г. в Россию после длительной поездки в Европу великая княгиня сразу оказалась в круговороте политических событий. К этому времени уже были созданы официальные учреждения, призванные решить крестьянский вопрос: в январе 1857 г. - Секретный комитет по крестьянскому делу, в феврале 1858 г. - заменивший его Главный комитет по крестьянскому делу, наконец, в феврале 1859 г. для окончательного составления общего проекта реформы были учреждены Редакционные комиссии под председательством генерал-адъютанта, члена Государственного совета Я. И. Ростовцева 44 . Не испытывая особых симпатий к бывшему заместителю своего мужа по военно-учебным заведениям, великая княгиня сумела переломить себя, наладив добрые, дружеские отношения с председателем комиссий. Со свойственным ей тактом и гибкостью она неизменно оказывала ему нравственную поддержку, в которой тот нередко нуждался.

В Редакционных комиссиях трудились лица, симпатии к которым Елена Павловна питала еще в 1840-е годы- Н. А. Милютин, В. А. Черкасский, Ю. Ф. Самарин и многие другие. Ее волновали и заботили их проблемы, и она, насколько это было возможно, старалась, пользуясь своим высоким положением при дворе, помочь им, создать благоприятные условия для работы. Двери ее дворца были всегда гостеприимно открыты для них. У нее почти во все время своего пребывания в Петербурге жил князь Черкасский;

когда в августе 1859 г. серьезно заболел Самарин, она оказала большое содействие в его излечении; Милютину она всегда оказывала негласную денежную поддержку, от которой, тот, впрочем, отказывался, и необычайно сердечно относилась к нему.

Для заседаний Редакционных комиссий Елена Павловна освободила помещение в своем дворце на Елагинском острове и внимательно, во всех деталях следила все время за ходом их работ. Проводя часть года за границей, она через свою фрейлину баронессу Раден все время требовала новых сведений. Великая княгиня регулярно читала все журналы и доклады Редакционных комиссий, с удовлетворением отмечая, что они "так же добросовестны, как и разумны". Тотчас после смерти Ростовцева, последовавшей в феврале 1860 г., она получила копию его предсмертной записки. Ей были известны даже все памфлеты, направленные против Редакционных комиссий 45 .

Со своей стороны, великая княгиня регулярно сообщала членам комиссий все сведения, которые до нее доходили и которые могли быть им полезны. Подобная помощь пришлась как нельзя кстати лидерам Редакционных комиссий, наталкивавшимся на все возраставшее озлобление и сопротивление помещичьей среды. Вокруг Елены Павловны практически стягивались все закулисные нити предварительной работы по крестьянскому вопросу. Дворец великой княгини, по образному выражению К. П. Победоносцева, "стал центром, в котором приватно разрабатывался план желанной реформы, к которому собирались люди ума и воли, издавна замышлявшие и теперь подготовлявшие ее". Это не оказалось скрытым и от современников. В иностранной прессе сообщалось, что "члены Редакционной комиссии собираются в ее гостиной, толкуют при ней и под ее председательством, и под ее влиянием разрешаются трудные вопросы". В петербургском обществе очень скоро стало известно, что великая княгиня "разделяла взгляды Редакционной комиссии и поддерживала ее членов своим влиянием при дворе". "Матерью-благодетельницею" с благодарностью именовали ее в своем кругу сторонники реформы.

стр. 87


Современников поражали тонкое чутье, знание характеров, умение добиться желаемого - сочетание всех этих высоких качеств, которыми в избытке обладала Елена Павловна. Наиболее сложными были ее отношения с императором, не выносившим прямого давления на него. С ним надо "поступать очень осторожно", - говорила великая княгиня, не ставить навязчивых вопросов и незаметно его направлять. Император при встрече с Еленой Павловной, например, упомянул о представлении ему депутатов от губернских комитетов, большая часть которых была враждебна взглядам членов Редакционных комиссий. Великой княгине очень хотелось узнать, что же им сказал император, но она не решилась и только спросила:

"Ну что же они Вам сказали?" - "Что они могли мне сказать? Это я им сказал, что мною им даны руководящие основания и что они должны их держаться". Прямо, и то с большой осторожностью, великая княгиня действовала, лишь опираясь на авторитет Ростовцева (известно, что императора и председателя Редакционных комиссий связывали долголетние дружеские отношения). После смерти Ростовцева она продолжала пользоваться его влиянием на императора. Через несколько дней после похорон в беседе с Александром II, навестившим ее, она показала на лежавшую у нее на столе предсмертную записку покойного. Император сказал: "Это очень хорошо написано". - "Но нужно, чтобы это хорошо защищалось", - последовала подсказка великой княгини. - "Конечно", - вымолвил скорбивший о друге монарх. И впоследствии, сообразуясь с текущими интересами дела, Елена Павловна часто напоминала ему об этой записке 46 .

Так же тонко и продуманно действовала она и по отношению к другим членам императорской фамилии. Ей удалось не только подчинить, но главным образом осознанно привлечь на свою сторону императрицу Марию Александровну, поддержавшую работу Редакционных комиссий. Стремясь получить поддержку членов императорской семьи, она прибегала к любым способам, вплоть до использования влияния на нужных ей лиц их ближайших друзей и сторонников. Так, зная о том, какое влияние на императрицу имеет ее фрейлина А. Ф. Тютчева, великая княгиня сблизилась и подружилась с последней (впрочем, это не было удивительным, имея ввиду высокий интеллектуальный уровень обеих). "Надо чаще видеться с Тютчевой. Как можно чаще повторять без всяких ухищрений, что надо дать землю крестьянам". Точно так же, для воздействия на великого князя Константина Николаевича она пыталась, и не без успеха, использовать влияние его доверенного помощника А. В. Головнина 47 .

В отношениях с людьми, не сочувствовавшими реформе, она умела выдержать властный тон и при необходимости прикрыться именем императора. Широко известен факт ее разговора с князем В. А. Долгоруковым. Беседуя с великой княгиней, начальник III Отделения императорской канцелярии выразил свое сожаление по поводу исключения из Редакционных комиссий графа П. П. Шувалова и князя Ф. И. Паскевича (открытых противников отмены крепостного права), сославшись на то, что тем самым оказались ущемлены интересы помещичьей аристократии, защитниками которой в комиссиях являлись названные лица. "Великая княгиня, - вспоминала Милютина, - отвечала очень находчиво и сказала, между прочим, что эти господа выходят из комитета не по случаю того вопроса, который стоит теперь на очереди и относительно которого с ними пытались прийти к соглашению, но что они являются противниками тех принципов, которые были одобрены самим императором. Тогда князь Долгоруков должен был замолчать" 48 .

Негласной политической ареной, на которой со всей яркостью проявлялись тактические таланты Елены Павловны, являлся ее блестящий салон. "На вечерах великой княгини, - писал Победоносцев, - встречались государственные люди с учеными, литераторами, художниками" 49 . Здесь обсуждались литературные новинки, статьи Н. Г. Чернышевского и Б. Н. Чичерина в "Современнике", здесь князь Д. А. Оболенский читал статьи из революционного "Колокола". На "четвергах" регулярно появлялись представители дипломатических кругов, среди которых наиболее колоритной

стр. 88


фигурой являлся будущий "железный" канцлер Германии Отто фон Бисмарк, в ту пору бывший прусским посланником при русском дворе; многие "из сильных мира сего": начальник второго отделения императорской канцелярии граф Д. Н. Блудов, председатель Государственного совета и Комитета министров князь А. Ф. Орлов, министр юстиции граф В. Н. Панин; на вечерах блистали "корифеи партии национально-демократической" - Ю. Ф. Самарин, К. Д. Кавелин, И. С. Аксаков, "либералы-западники" из кругов, близких к великому князю Константину Николаевичу, - А. В. Головнин, М. Х. Рейтерн; постоянными и самыми желанными гостями салона были "выдающиеся члены Редакционных комиссий" - Н. А. Милютин, В. А. Черкасский, В. В. Тарновский, Г. П. Галаган 50 .

Особую значимость вечерам придавало присутствие на них Александра II, Марии Александровны, других членов императорской фамилии 51 . Присутствие на вечерах лиц, относившихся к царской семье и к большому двору, деятелей различных партий и группировок, встречи представителей правительства с людьми, не принадлежавшими непосредственно к их кругу, особенно приглашение видных "работников по крестьянскому вопросу", - все это придавало известный политический характер вечерам великой княгини, заслоняя светские развлечения общественными интересами дня.

Именно в этот яркий и пестрый круг "политического" общества великая княгиня вводила своих единомышленников по крестьянскому вопросу, давая им возможность встречаться с влиятельными лицами из правительственных кругов. "С изумительным искусством, - писал Оболенский, - умела она группировать гостей так, чтобы вызвать государя и царицу на внимание и на разговор с личностями, для них нередко чуждыми и против которых они могли быть предубеждены; при этом все это делалось незаметно для непосвященных в тайны глаз и без утомления государя".

Зачастую встречи устраивались намеренно и с обдуманной целью. Так, когда после смерти Ростовцева настроение большей части Редакционных комиссий было чрезвычайно подавленным, великая княгиня устроила вечер, на котором император не просто встретился с членами комиссий, но и сумел найти наиболее приличествующие данному моменту и состоянию слова поддержки и благодарности 52 . Точно так же в феврале 1860 г., когда на место умершего Ростовцева был назначен его антипод Панин, что вполне естественно могло привести к отставке ряда ведущих членов Редакционных комиссий, великая княгиня устроила в салоне встречу императора с Милютиным. В ходе продолжительного разговора Александр Л дал понять растерявшемуся чиновнику, что он и впредь рассчитывает на его дальнейшее участие в работах 53 . Когда в апреле 1860 г. разногласия между Паниным и членами комиссий дошли до того, что в обществе заговорили об их закрытии, великая княгиня специально организовала 16 апреля встречу монарха с Милютиным и Галаганом, изложившими императору суть их разногласий с Паниным.

Лучше всех оценивали значение этих встреч и разговоров противники реформы. Милютина вспоминала случай, когда наблюдавший издали за продолжительной беседой императора с Милютиным начальник штаба корпуса жандармов А. Е. Тимашев не выдержал и злобно поздравил Самарина. Наиболее взвешенную и правильную оценку "правыми" того, что происходило в салонах великой княгини, дал сенатор Н. А. Муханов: "Некоторые из сих людей (сторонников освобождения крестьян. - А. Ш. ) проникли в семейство императорское, легкий имеют туда доступ и свободно говорят о настоящем вопросе. Но только не пользуются сим преимуществом те, кто не разделяют их мнения, но с ними постоянно уклоняются от всякого разговора" 54 .

Содействие и помощь, которые Елена Павловна регулярно оказывала сторонникам крестьянской реформы, те огромные возможности, которые предоставлял ее салон для распространения идей Редакционных комиссий, вызывали озлобление и ненависть со стороны крепостнической оппозиции. Реакция крепостников на деятельность великий княгини была столь откровенной, что отступали на второй план и придворные традиции,

стр. 89


и требования светского этикета. Один из крупнейших помещиков России (он же, по совместительству, и председатель Главного комитета по крестьянскому делу), князь Орлов, докладывая императору о поведении владетельницы Михайловского дворца, прямо высказал ему свое мнение: "Я терпеть не могу того, что происходит в этом доме". Елене Павловне не могли простить ее вмешательства в политические интересы, того, что она явно вышла за рамки, разрешенные не только обычной женщине, но и великой княгине. "Всеми она признана мастерицей устраивать праздники, - говорили про нее, - и пленять своим умом; если бы эта умная женщина не мешалась в государственные дела, она, конечно, была бы украшением нашего двора" 55 .

Чтобы еще более очернить великую княгиню, поссорить ее с императором и императрицей, распускались самые нелепые слухи о "неблагонадежных людях", которыми она якобы себя окружает. Не ограничиваясь намеками на политическую неблагонадежность друзей Елены Павловны, сочиняли и распространяли гнусные сплетни об отношениях между великой княгиней и Милютиным. Многие из министров не упускали случая в мелочах "подсолить" влиятельной тетке Александра II. "У великой княгини много противников в петербургском обществе, - писал Киселев. - Причина тому- превосходство ее ума и ее обращения, в котором она не допускает излишней фамильярности, она поддерживает свое достоинство без всякой натянутости, но с глубоким сознанием долга который возлагает на нее ее положение и который она обязана исполнять". Однако и пренебрегать оппозицией было нельзя. Среди противников Редакционных комиссий были талантливые люди, вполне умевшие влиять на императора в нужную для них сторону. Но великую княгиню тревожили не столько личные нападки, сколько скользкие интриги, направленные против дела, "которые всюду окружали государя". Несмотря на грязную возню вокруг своего имени, развернутую крепостниками, великая княгиня не отступилась от основных принципов крестьянской реформы, не прервала деловых отношений с лидерами Редакционных комиссий 56 .

К октябрю 1860 г. работы комиссий были закончены и подготовленный проект реформы подвергся обсуждению, вначале в Главном комитете по крестьянскому делу, а затем в Государственном совете под председательством императора. 19 февраля 1861 г. Александр II подписал Манифест и другие документы реформы, положившие конец крепостному праву в России. 5 марта манифест был оглашен в Москве и Петербурге, чуть позже - по всей России. Великая княгиня присутствовала на обедне в Зимнем дворце, там же были император и другие члены царской семьи.

В письме к Елене Павловне, посланном 12 марта из Тульской губ., Черкасский писал: "Ваше Высочество! Счастливое событие, покрывающее славой царствование его Императорского Величества и удовлетворяющее желаниям Вашего Высочества, только что, сегодня утром, оглашено в скромной церкви моего села, так же как и во всех приходских церквах нашей губернии... В эту торжественную минуту нам, и в особенности мне, невозможно было не перенестись мыслью к могущественному покровительству, которым мы постоянно пользовались, благодаря Вашему доброму расположению, среди самых различных критических обстоятельств... История несомненно передаст нашим потомкам, Ваше Высочество, с какой ясностью Вы сумели издавна понять истинные нужды нашей страны и нашего времени и насколько настойчиво старания Вашего Высочества сумели поддержать державную волю Августейшего Главы Вашего Дома". Последовавшее письмо Елены Павловны от 3 апреля отразило ответную реакцию великой княгини и на письмо Черкасского, и на крестьянскую реформу в целом: "Дорогой князь! Наши мысли встретились, - я также думала о Вас в этот торжественный день, который всех нас освободил - правительство, дворянство и народ от той тяжелой цепи, которую крепостное право накладывало на всех различным образом" 57 .

Время "славной борьбы", работы, волнений и надежд миновало. Наступала пора реализации тех идей и принципов, которым была верна великая княгиня на протяжении нескольких лет напряженной работы над

стр. 90


проектом реформы. Она понимала, что еще большие трудности ждут всех впереди. "Хорошо, - писала она Черкасскому в апреле 1861 г., - если б великое дело, которое Государь с такою твердостью и таким беспримерным искусством сумел довести до счастливого конца, осуществилось таким же образом во всех дальнейших стадиях своего развития. Вот моя забота в настоящую минуту... Я льщу себя надеждой, что истина пробьется к свету, и изменение в привычках поведет к просвещению умов, что даст в будущем правительству просвещенных благонамеренных деятелей. Надежды, как видите, составляют во мне противовес сомнениям, от которых я тем не менее не могу вполне отрешиться при виде несостоятельности большинства людей, призванных к исполнению дела, которому они не сочувствовали". Елена Павловна не могла не заметить известных изменений в настроениях обитателей Зимнего дворца. Последовавшие в апреле внезапные отставки министра внутренних дел С. С. Ланского и его заместителя Н. А. Милютина чрезвычайно огорчили великую княгиню. Милютина вспоминала, что в эти дни "Михайловский дворец как-то озабочен и притих" 58 .

К своим единомышленникам великая княгиня до конца жизни сохраняла самые теплые отношения, особенно к Милютину, все дальнейшие жизненные шаги которого она наблюдала с трогательной заботой и вниманием вплоть до того момента, когда она навестила его накануне смерти (Милютин скончался в возрасте 54-х лет 26 января 1872 г. в Москве). В марте 1862 г. в ряде писем Киселеву она выражала сожаление, что Милютин устраняется от участия в делах, что он один мог бы вывести стоявшие на очереди вопросы. Уже в мае того же года Милютин был вызван императором для консультаций по поводу его назначения Наместником Царства Польского.

Назначение это не состоялось, в последний момент Александр II остановился на другой кандидатуре, как ему казалось, более авторитетной - великого князя Константина Николаевича. Однако польский вояж великого князя оказался на редкость неудачным: либеральные идеи и принципы Константина Николаевича не были восприняты местными националистами. Вспыхнувшее восстание удалось подавить не только силой оружия, но и благодаря блестяще осуществленной Милютиным крестьянской реформе 1864 г., оторвавшей крестьянство от сепаратистки настроенного шляхетства. Польский этап оказался конечным витком государственной деятельности Милютина.

В 1866 г. инсульт сделает невозможным его возвращение на государственную службу. Когда в 1862 г., по состоянию здоровья, граф Киселев был вынужден оставить пост посла в Париже, великая княгиня лично позаботилась о том, чтобы ему была назначена приличная пенсия, чтобы увеличена была получаемая им аренда и чтобы в рескрипте, которым обыкновенно сопровождался уход с политической авансцены государственного человека, были бы отражены все его выдающиеся заслуги в звании посла. И действительно, в течение последних шести лет представителем России в Париже графом Киселевым было сделано все от него зависящее, чтобы установить дружественные отношения между двумя империями и внушить правителю Франции доверии к политике русского самодержца 59 .

За крестьянской реформой последовала целая россыпь либеральных реформ 1860-х годов. Великая княгиня не осталась в стороне от этих нововведений. "Она была высокообразованная женщина и принимала участие во всех разумно свободных явлениях нашего времени" 60 , - писал известный литератор А. В. Никитенко. Судебная реформа, облегчение цензурных условий, введение земских учреждений - все это встречало в ней энергичную поддержку. Однако кульминационным пунктом общественной деятельности великой княгини, имевшей наибольший политический резонанс, осталась крестьянская реформа 1861 года. С тех пор ее роль в государственных делах резко пошла на убыль. После известного выстрела А. Каракозова, покушавшегося на императора 4 апреля 1866 г., наступила пора реакции, в первую очередь ударившая по либеральным реформаторам. "Защитники реформ, - писал князь Д. А. Оболенский, сам принадлежавший к кругу этих лиц, - уже обнародованных и вошедших в закон,

стр. 91


заклейменные названием красных, подвергнуты были или явному гонению, или опале" 61 . Опалу своих друзей и соратников разделила и великая княгиня. Расположение к ней Александра II постепенно ослабло, она утратила свое политическое значение. Подобно многим приверженцам реформ, она была вынуждена устраниться от дел, более того, для многих из ее друзей был закрыт доступ в ее дворец.

Но живая, энергичная натура великой княгини не смирилась с новой участью. Она увлеклась затеей издать Православный календарь, много и успешно покровительствовала искусствам, снискала огромное уважение благодаря своей неустанной благотворительной деятельности. При ее непосредственном участии и финансовой помощи было основано Русское музыкальное общество, в ее дворце в 1858 г. открылись первые классы петербургской консерватории, официально основанной в 1862 году. По настоянию великой княгини, первый музыкальный вуз России возглавил А. Г. Рубинштейн. Выдающаяся картина А. А. Иванова "Явление Христа народу", выполненная в Италии, возможно, еще долго бы оставалась на чужбине, если бы великая княгиня не выделила средства на перевозку внушительных размеров полотна в Россию. В последние годы своей жизни Елена Павловна была занята мыслью об устройстве такого лечебного и научно-учебного учреждения, в котором молодые врачи могли бы практически совершенствовать свои навыки и умения. Замысел великой княгини осуществился уже после ее смерти, когда в 1885 г. был открыт Клинический институт великой княгини Елены Павловны.

Но все эти занятия частного лица не могли скрыть ее разочарования полной политической замкнутостью. Годы и болезни постепенно давали себя знать. "Тщетно искала она живых развлекающих впечатлений в сфере не политической, - писал о последних годах жизни великой княгини Д. А. Оболенский. - Слабеющие физические силы лишили ее возможности принимать участие в прежних многолюдных и оживленных собраниях". Великая княгиня угасала нравственно и физически. Последний "четверг" у Елены Павловны, состоявшийся в апреле 1871 г., мало походил на прежние вечера. "Кроме внешности, все на нем отсутствовало: веяние идей, благородство интересов, блеск остроумия, друзья прежних лет" 62 .

9 января 1873 г. великой княгини не стало. "Ее смерть почти во всех кругах петербургского общества, - отмечал вскоре после ее кончины один из биографов, - произвела сильное и глубокое впечатление, и вряд ли в скором времени заполнится пробел, который она причинила". "В глуши враждебной провинции я буду чтить память великой княгини, проводя в неизвестности те идеи, с которыми она познакомила меня на более блестящем поприще", - писал, откликнувшийся на ее смерть Ю. Ф. Самарин. Прощальное слово писателя А. В. Никитенко было некорректным по отношению к оставшемуся царскому дому: "Последняя умственная сила отнята у двора". В том же году было образовано особое ведомство учреждений великой княгини Елены Павловны, в состав которых вошли: Училище Святой Елены для девушек всех сословий; Мариинской институт; Повивальный институт, с родильным и гинекологическим госпиталями; бесплатная Елизаветинская клиническая больница для малолетних детей бедных родителей; Максимиллиановская амбулаторная лечебница; Крестовоздвиженская община сестер милосердия, при которой, кроме больницы, имелись еще амбулаторная лечебница и бесплатная школа для 30 девочек 63 .

В дореволюционное время личность Елены Павловны нашла достойную оценку как со стороны литераторов, так и профессиональных историков. В советское время жизнь и деятельность великой княгини интереса не вызывала, хотя ее имя и встречалось при упоминании сторонников крестьянской реформы. Время все вернуло на свои места. Галерея общественных политических деятелей XIX в. существенно расширилась с возвращением в ее строй одной из колоритных фигур 1860-х годов - великой княгини Елены Павловны. История России богата на имена выдающихся государственных и общественных персоналий. Тем более в ней должно найтись подобающее место для героини нашего повествования. Именно к ней - немке по происхождению,

стр. 92


но русской по духу - вполне применимы поэтические строки А. Н. Апухтина, обращенные к другой великой немке - Екатерине II: "Я больше русскою была, чем многие цари по крови вам родные" 64 .


Примечания

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 647, он. 1, д. 1, л. 1 - 2. 2. См. Энциклопедический словарь русского библиографического института Гранат. Т. 20. М. Б. г., с. 27; Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. Т. ХIа. СПб. 1894, с. 600; КОНИ А. Ф. Великая княгиня Елена Павловна. Великая реформа. Т. 5. М. 1911, с. 14 - 15; Великая княгиня Елена Павловна. - Русская старина, 1888, т. 57, N 3, с. 808 - 809, 810.

3. Великая княгиня Елена Павловна. - Русская старина, 1882, т. 33, N 3, с. 786; ГАГЕРН Ф. Дневник путешествия по России в 1839 году. - Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев. Л. 1991, с. 669.

4. ГАРФ, ф. 647, оп. 1, д. 16, л. 1 - 17. (Тетрадь по русской литературе великой княгини Елены Павловны); НИКИТЕНКО А. В. Дневник. В 3-х тт. Т. 1 М. 1955, с. 330.

5. Русская старина, 1882, т. 33, N 3, с. 784 - 786; ШИЛЬДЕР Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. Т. 4. СПб. Б. г., с. 287 - 288.

6. ЗАБОЛОЦКИЙ-ДЕСЯТОВСКИЙ А. П. Граф Киселев и его время. Т. 3. СПб. 1882, с. 307; БАХРУШИН С. Великая княгиня Елена Павловна. Освобождение крестьян. Деятели реформы. М. 1911, с. 121 - 122; Из записок Марии Агеевны Милютиной. Русская старина, 1899, т. 97, N 1,с.55.

7. КЮСТИН А. Россия в 1839 году. В кн.: Россия в первой половине XIX в. глазами иностранцев. Л. 1991, с. 479 - 480.

8. ГАРФ, ф. 647, оп. 1, д. 6, л. 1 - 58; Воспоминания А. Г. Рубинштейна.- Русская старина, 1889, т. 64, N 11, с. 543 - 544, 553; Великая княгиня Елена Павловна. - Русский архив, 1881, кн. 3, с. 303; ОБОЛЕНСКИЙ Д. А. Мои воспоминания о великой княгине Елене Павловне. - Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 514; Записки В. А. Инсарского. - Русская старина, 1907, т. 129, N 1, с. 54; ЗАБОЛОЦКИЙ-ДЕСЯТОВСКИЙ А. П. Граф Киселев и его время. Т. 3. СПб. 1882, с. 306.

9. Русская старина, 1907, т. 129, N 1, с. 54; 1909, т. 137, N 3, с. 514; Великая реформа. Т. 5. М. 1911, с. 16; ЗАБОЛОЦКИЙ-ДЕСЯТОВСКИЙ А. П. См. Ук. соч. Т. 3, с. 306 - 307.

10. БАРСУКОВ Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. XIV. СПб. 1900, с. 114 - 115; Русская старина, 1907, т. 129, N 3, с. 510; Из записок Н. Н. Муравьева-Карского. - Русский архив, 1894, N 9, с. 48 - 49.

11. Воспоминания графини Блудовой. - Русский архив, 1878, N 11, с. 361; Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 513; МИЛЮТИН Д. А. Воспоминания. 1860 - 1862. М. 1999, с. 202; Русское общество 40 - 50-х годов XIX века. Ч. 1. Записки А. И. Кошелева. М. 1991, с. 111, 114; БАРСУКОВ Н. П. Ук. соч. Кн. XIV, с. 114.

12. Русская старина, 1882, т. 33, N 3, с. 795 - 796.

13. ШИЛЬДЕР Н. К. Император Николай Первый. Т. 12. СПб. 1903 Т. 1, с. 103.

14. Там же, Т. 2, с. 37 - 38.

15. Именной указ императора Николая! Сенату от 28 декабря 1828 г. гласил: "Императрица Мария Федоровна VI статьею духовного своего завещания, предоставить изволила Павловский дворец со всеми принадлежащими к оному зданиями, заведениями, садами и деревнями, и с капиталом 1.500.000руб., ассигнаций, назначенных на содержание Павловска и внесенным на вечное обращение, - в собственность любезнейшего брата Нашего Великого Князя Михаила Павловича и старшего мужеского его поколения с тем, чтоб в случае пресечения мужеского поколения Его Императорского Высочества, наследие Павловской вотчины и капитала к ней принадлежащего, переходит в мужеское поколение младшего Нашего сына и т. д. по праву наследства". Цит. по: Павловск. 1777 - 1877. СПб. 1877, с. 289 - 290. (Младшим сыном Императора Николая! при жизни Марии Федоровны был великий князь Константин Николаевич, который, при отсутствии детей мужского пола у великого князя Михаила Павловича, и унаследовал после его смерти Павловск); Павловск. Очерк истории и описание. 1777 - 1877. СПб. 1877, с. 299.

16. Павловск, с. 305.

17. Дом Романовых. Биографические сведения о членах царственного дома, их предках и родственниках. СПб. 1992, с. 137; ШИЛЬДЕР Н. К. Император Николай Первый. Т. 2, с. 140.

18. Там же. T. 1, с. 135.

стр. 93



19. Великий князь Николай Михайлович. Императрица Елизавета Алексеевна. Т. 3. - СПб. 1909, с. 281, 294 - 295; Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 117 - 118. Переписка императора Николая И с великим князем, цесаревичем Константином Павловичем. Т. 1. 1825 - 1829 (Письма цесаревича от 5 и 21 мая и императора от 16 мая 1828 года).- Сборник русского исторического общества. Т. 131. СПб. 1910, с. 224 - 232.

20. Дом Романовых, с. 138; Русская старина, 1882. т. 33, N 3, с. 797 - 798.

21. Письма императора Николая! и великого князя Михаила Павловича. - Русская старина, 1902, т. 110, N 5, с. 229; БАРСУКОВ Н. П. Ук. соч. Кн. X. СПб. 1896, с. 282.

22. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 125 - 126.

23. Там же, с. 127.

24. Записки графа М. Д. Бутурлина. - Русский архив, 1897, N 12, с. 521; Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 510 - 511; ДОЛГОРУКОВ П. В. Петербургские очерки. М. 1992, с. 130.

25. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 128; Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев. Л. 1991, с. 478.

26. Русская старина, 1889, т. 64, N 11, с. 543; 1909, т. 137, N 3, с. 510.

27. ГОРЕМЫКИН Ф. И. Великий князь Михаил Павлович. Последние дни его жизни. - Русская старина, 1882, т. 33, N 2, с. 521 - 522.

28. Там же, 1889, т. 64, N 1, с. 534; Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 513.

29. Сочинения Н. И. Пирогова. Т. 2, СПб. 1887, с. 501 - 502.

30. КОНИ А. Ф. Собр. соч. Т. 7. М. 1969, с. 206 - 208; Сочинения Н. И. Пирогова. Т. 2, с. 502.

31. Сочинения Н. И. Пирогова. Т. 2, с. 502 - 503.

32. Воспоминания графини Блудовой. - Русский архив, 1878, N 11, с. 363 - 364.

33. Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 517; КОНИ А. Ф. Ук. соч., с. 211.

34. Русский архив, 1878, N 11, с. 365; КОНИ А.Ф. Ук. соч., с. 211 - 212, 470.

35. БЛУДОВ Д. Н. Последние дни жизни императора Николая I. СПб. 1855, с. 18.

36. ТРУБЕЦКАЯ О. Материалы для биографии князя В.А. Черкасского. T. 1, кн. 2, ч. III. (1859 - 1861). СПб. 1904, с. 103.

37. СЕМЕВСКИЙ В. И. Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX вв. Т. 2. СПб. 1888, с. 251; ТИМИРЯЗЕВ Ф. Страницы прошлого. - Русский архив, 1884, N 2, с. 314 - 315.

38. На заре крестьянской свободы. - Русская старина, 1897, т. 92, N 10, с. 22.

39. Русская старина, 1899, т. 97, N 2, с. 268 - 269.

40. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 142.

41. ГАРФ, ф. 647, оп. 1, д. 194, л. 25.

42. Там же, л. 25 - 26; Русская старина, 1899, N 97, N 2, с. 267.

43. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 144; Русская старина, 1899, т. 97, N 2, с. 268.

44. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1180, оп. 1, д. 8, л. 1 - 27; д. 38, л. 1 - 43.

45. ТРУБЕЦКАЯ О. Ук. соч. Т. 1, кн. 3, ч. III, с. 67, 70; Воспоминания жизни Ф. Г. Тернера- Русская старина, 1909, т. 140, N 11, с. 320 - 321; 1899, т. 97, N 3, с. 582.

46. ТРУБЕЦКАЯ О. Ук. соч., с. 87 - 153; Русская старина, 1909, т. 140, N 11, с. 320.

47. Освобождения крестьян. Деятели реформы, с. 156; ТРУБЕЦКАЯ О. Ук. соч., с. 26 - 27.

48. Русская старина, 1899, т. 97, 3, с. 578.

49. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 158.

50. Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 514; ЗАБОЛОЦКИЙ- ДЕСЯТОВСКИЙ А. П. Ук. соч. Т. 4, прил. N 80. СПб 1882, с. 347 - 348.

51. Русская старина, 1909, т. 137, N 3, с. 527; 1889, т. 97, N 1, с. 52 - 53.

52. Там же, 1909, т. 138, N 4, с. 60; ТРУБЕЦКАЯ О. Ук. соч., с. 163.

53. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 162.

54. БАРСУКОВ Н. П. Ук. соч. Кн. XVII, с. 108 - 109.

55. Там же, с. 110; Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 163.

56. Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 164; ЗАБОЛОЦКИЙ- ДЕСЯТОВСКИЙ А. П. Ук. соч. Т. 3, с. 307; ТРУБЕЦКАЯ О. Ук. соч., с. 106.

57. ТРУБЕЦКАЯ О. Ук. соч. Т. 1, кн. 3, ч. IV (1861 - 1863), с. 235 - 236.

58. Там же, с. 237 - 238, 271.

59. МИЛЮТИН Д. А. Воспоминания. 1860 - 1862, 1999, с. 339, 340 - 344, 382.

60. НИКИТЕНКО А. В. Ук. соч. Т. 3, с. 267.

61. Русская старина, 1909, т. 138, N 4, с. 62.

62. Там же, N 5, с. 276; Освобождение крестьян. Деятели реформы, с. 171.

63. Там же, с. 172; НИКИТЕНКО А. В. Ук. соч. Т. 3, с. 267.

64. Цит. по: КОНИ А. Ф. Ук. соч., с. 56.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Великая-княгиня-Елена-Павловна

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. П. Шестопалов, Великая княгиня Елена Павловна // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 08.04.2021. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Великая-княгиня-Елена-Павловна (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. П. Шестопалов:

А. П. Шестопалов → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
631 просмотров рейтинг
08.04.2021 (1086 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Великая княгиня Елена Павловна
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android