ЧТОБЫ получить истинное удовольствие от последнего спектакля Владимира Мирзоева "Двенадцатая ночь", который он вместе с предыдущим - "Укрощением строптивой" склонен объединять в шекспировскую дилогию (наверное оттого, что они играются в одних и тех же декорациях), необходимо два совершенно противоположных условия. Первое - лучше вообще ничего не знать о пьесе "Двенадцатая ночь" и тем более о Шекспире. Тогда, не особенно обременяя мозги, можно хихикать над каждой двусмысленностью, изыскивать которые в самых разных текстах Владимир Мирзоев виртуоз из виртуозов, восхищаться бесчисленными шуточками и приколами, которых в спектакле пруд пруди, и приходить в восторг от немереной фантазии режиссера.
Второй вариант - как следует проштудировать произведения Ролана Барта, Жака Дерриды, Юлии Кристевой и других семиотиков и вникнуть в правила игры, предлагаемые постмодернизмом. И, соответственным образом подковавшись, подходить к тексту Шекспира исключительно как к полю для методологических операций, читать текст, не принимая в расчет волю его автора и исторический контекст, безропотно включаться в поток личных ассоциаций режиссера, смиряться со всеми попутно возникающими коллизиями, такими как выяснения персонажей, выкинули их текст или нет, да по каким таким цензурным соображениям, чья теперь реплика и т.д. В этом случае все происходящее на сцене театра им. К.С. Станиславского обретет четкое логическое объяснение и доставит вполне интеллектуальное удовольствие.
Что касается почитателей традиционного Шекспира, то им придется несладко. Скорее всего они просто-напросто не узнают пьесу, поскольку в постановке В. Мирзоева не маячит даже призрак великого драматурга. А благодаря Сергею Маковецкому, актеру без каких-либо усилий демонстрирующему самое что ни на есть чистейшее актерское мастерство,
все акценты здорово сместились. (Он вышел - и все веселятся, даже если от всего остального воротит). Роль дворецкого Мальволио, которую исполняет всенародно любимый артист, вполне объяснимо сделалась главной. Из этого ничего особенного не следует, кроме того, что Маковецкий, в рыжем парике и алых штанишках, легко превращающихся в юбку с тюрнюром, великолепно ораторствует, напоминая одновременно циркового коверного, трагика эпохи романтизма и чтеца-декламатора времен брежневских славословий и явно украшает спектакль своей особой, затмевая других главных у Шекспира персонажей. Ему позволено все что угодно. И в какой-то степени не без оснований. У пьесы ведь два названия - "Двенадцатая ночь, или Что угодно". А режиссер этому "что угодно" как раз и отдает предпочтение. Пятиактные страдания герцога Орсино по поводу неразделенной любви, рискованные притязания графини Оливии на благосклонность юного Цезарио - все это увлекает режиссера в сторону совершенно противоположную от ренессансной природы комедии Шекспира.
Персонажи "Двенадцатой ночи" Владимира Мирзоева пребывают в очень странном расположении духа. Они слегка не в своем уме, и уж точно не в том, каким их наделил автор. Все в черных париках a-ля статуя Свободы, костюмах в стиле унисекс, с движениями, поставленными любимым хореографом Мирзоева Ким Франк, и престранными наклонностями. Оттого, что юной леди для каких-то непонятных замыслов пришло в голову нарядиться в мужское платье, каких только самых рискованных и провокационных ситуаций не случилось! Сексуально повернутый мир героев Мирзоева сменил все краски. На фоне хореографически выверенных телодвижений шекспировская история приобрела какие-то мистическо-болезненные черты. Острые словечки и смачные шутки сделались натянуто двусмысленными. Легкость и юмор сменил груз физиологических ассоциаций и фантазий. Так бы и потонула любовная история в тягучем мареве физиологических смыслов и триумфе Сергея Маковецкого, если б не финал.
В последних мгновеньях этого трехчасового действа режиссеру удалось обнаружить то, ради чего, наверное, все это затевалось. Явление чувств из мира явно потустороннего, их полная произвольность, редко согласуемая с разумом, и мифическая сила, не поддающаяся никакому воздействию, - вот что Владимир Мирзоев вычленил из букв, записанных Шекспиром. И хотя это считывается только в финале, еще не все потеряно. Спектакли Мирзоева имеют обыкновение постепенно обживать сценическое пространство. И, глядишь, через месяц все станет значительно лучше. Так что читайте Барта, и в театр! Постигать азы постмодернизма. С помощью ярких и увлекательных наглядных пособий. Да ниспошлет Юпитер вам мозгов для вашей черепной коробки!
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
Контакты редакции | |
О проекте · Новости · Реклама |
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |