В конце XIX в. германский империализм едва лишь расправлял свои хищные когти. Но уже с 80-х гг. не было на земном шаре такого места, куда не устремлялись бы алчные взоры германских захватчиков. Планы колониальных захватов германские империалисты принялись осуществлять с невиданной ранее жестокостью, не гнушаясь самыми вероломными средствами.

Еще не подчиненные европейцам отсталые страны превратились в арену разбойничьей деятельности германских захватчиков, принимавшей различные формы в зависимости от обстановки. Германские разведчики устремились и на необъятный континент Африки, и в Турцию, и в Иран. Привлекал их апетиты и Дальний Восток. Здесь, между Азией, Австралией и Америкой, было еще много островов, населенных экономически отсталыми и слабыми народами. Эти острова Тихого океана сулили заманчивые возможности для организации плантаций, добычи ископаемых и т. д. Вместе с тем, завладев этими островами, Германия рассчитывала укрепиться в самом сердце Тихого океана и облегчить себе проникновение в Китай с его многомиллионным населением.

К моменту, когда Германия смогла решительно вступить на путь колониальных захватов и борьбы за рынки, другие страны, особенно Англия, уже занимали в Китае крепкие позиции. Немецкие империалисты с завистью смотрели на успехи других стран в Китае и всячески стремились их вытеснить оттуда. В конце XIX в. германские империалисты пытались прикрыть свои грабительские вожделения лицемерными рассуждениями о высокой, цивилизаторской "арийской" миссий Германии. Уже в это время гнусные аргументы "расовой теории", разработанной впоследствии фашистскими каннибалами, были пущены в ходне только в отношении восточных народов, но и в отношении европейских соперников Германии. Так, например, немец д-р Шпильман писал об Англии следующее: "Никогда это незаконнорожденное от четырех наций торгашеское государство не выступит представителем идеальных и национальных арийских интересов"¹ . Вскоре германские разбойники сумели наглядно показать, как они себе мыслят это "идеальное" представительство "арийских" интересов.

К концу XIX в. Германия уже заняла в торговле Китая большее место, чем Россия и Франция. По своей численности немцы стояли на втором месте среди иностранцев, живущих в Китае, а в некоторых важных районах они преобладали. В 1888 г. был основан крупный Немецко-Азиатский банк с капиталом в 12 млн. марок (6 млн. руб.). В Гонконге, Амое, Тяньцзине и других городах открывались бесчисленные немецкие

¹ Д-р Шпильман "Восстание тэйпинов", "стр. 120. М. 1923.

торговые конторы. Росли пароходные линии. Но "арийские" хищники не желали довольствоваться "мирным" экономическим проникновением, германские империалисты мечтали о большем: они хотели отхватить кусок китайской территории и превратить его в плацдарм для дальнейшего наступления на Китай. Удобный момент наступил после японо-китайской войны 1894 - 1895 годов. В этой войне отсталый Китай со своей плохо вооруженной армией был разбит Японией наголову. По условиям заключенного после этой войны тяжелого для Китая мирного договора в Симоносеки, Китай отдавал Япония остров Формоза, Пескадорские острова, и часть Южной Манчжурии (Ляодунский полуостров), помимо колоссальной контрибуции.

Германские хищники, видя поражение Китая, стремились использовать его слабость в своих интересах. Император Вильгельм II - самовлюбленный маниак - подобно нынешнему фашистскому "фюреру" Гитлеру носился с бредовыми идеями о великой миссии германского народа, якобы предназначенного для того, чтобы править миром. Еще до окончания японо-китайской войны он настаивал на захвате Вей-ха-вея¹ . Сам кайзер и его дипломаты подбивали русское царское правительство приступить к расчленению Китая. Но, подготовляя планы захвата китайской территории, они лицемерно выступали в качестве "защитников" Китая от непомерных требований Японии. Германия вместе с царской Россией и Францией обратилась даже к Японии с "дружеским" советом отказаться от захваченного ею, по Симоносекскому договору, Ляодунского полуострова. Японии пришлось пойти на уступку. Захваченную часть китайской территории она возвратила Китаю, получив взамен дополнительную денежную контрибуцию. "Защитники" Китая, отстаивая территорию Китая, мечтали ее захватить для себя. Первыми ринулись на Китай германские империалисты. Весь 1896 т. они отыскивали наиболее выгодное и удобное место для высадки на китайском побережье. Их выбор пал на Шаньдунский полуостров, где их в первую очередь привлекал район Цзяо-Чжоу с прекрасным портом Циндао. Уже в 1896 г. германская канонерка, "Илтис" была тайно послана для занятия Цзяо-Чжоу, но по пути она налетела на подводные рифы, и захват был отложен² .

1 ноября 1897 г. в Шаныдуне были убиты два германских католических миссионера. Повод для разбойничьего нападения был найден. "Сейчас или никогда", - телеграфировал 6 ноября 1897 г. Вильгельм II, лишь только известие об убийстве миссионеров достигло Берлина³ . И уже 14 ноября немецкий адмирал Дидерих без всякого предупреждения высадил десант и занял побережье бухты Цзяо-Чжоу. Ослабленное войной с Японией, пекинское правительство не смело сопротивляться. Местные власти получили распоряжение из столицы оставить занятые немцами районы⁴ . Между тем из Германии в помощь Дидериху были посланы новые корабли во главе с родственником Вильгельма - принцем Генрихом. Провожая эскадру, кайзер Вильгельм с откровенной наглостью заявил, что если кто-либо помешает ему защищать свои права, то он "заедет тому бронированным кулаком"⁵ .

Захватив бухту Цзяо-Чжоу и прилегающий район, германские империалисты вынудили Китай призвать этот захват в форме "аренды". Заключенное 6 марта 1898 г. соглашение с китайским правительством предусматривало передачу бухты Цзяо-Чжоу в аренду на 99 лет Германии, получавшей здесь на этот срок все права юрисдикции.

¹ См. Hamman O. "Deutsche Weltpolitik 1890 - 1912", S. 44.

² См. Cordier "Histoire de la Chine". Vol. IV, p. 204.

³ См. Hamman O. Op cit., S. 45.

⁴ См. Boulger "The history of China". Vol. II, p. 541.

⁵ См. Cordier. Op cit. Vol. IV, p. 215.

В прилегавших к арендованной территории районах устанавливалась нейтральная полоса шириной в 50 км, где Германия имела, право свободно проводить свои войска и где Китай должен был все мероприятия согласовывать с Германией. Германии предоставлялось право сооружения двух железных дорог и преимущественное на Шаньдунском полуострове участие во всех предприятиях, поставках, во всех тех случаях, когда будут привлечены иностранные капиталы¹ . Соглашение делало германских империалистов полными хозяевами арендованной территории и соседних районов Шаньдуня, и здесь они очень скоро продемонстрировали свой "арийский идеализм".

Жизнь китайского населения на "арендованной" немцами территории сделалась сущим адом. Китайские крестьяне и рыбаки превратились в бесправных рабов немцев-колонизаторов. Их изгоняли из родных деревень в специально отведенный район, они были обречены на голод и вымирание. У крестьян силой и угрозой отбирали землю, обещая за нее заплатить, но обычно крестьяне не получали и обещанных жалких грошей. Захваченную землю передавали немецким колонистам или продавали по высокой цене китайским ростовщикам и богачам. Для китайского населения в городах отторгнутой территории были отведены специальные кварталы, создано своего рода гетто. Бесплатно или за гроши громадные участки земли были переданы немецким миссионерам и Шаньдунской железнодорожной компании² .

Немецкие миссионеры, католические или протестантские - безразлично, своей жестокостью часто превосходили официальных представителей германской колониальной власти. Немецкие миссионеры организовали, например, разбойничьи шайки из одураченных, разоренных крестьян и с их помощью грабили китайские деревни, не щадя мирное население. Католические миссионеры при этом, не смущаясь, разоряли и протестантские церкви и уносили всю утварь и имущество. Протестантские миссионеры платили своим же, немецким "религиозным конкурентам" той же монетой. Малейший протест населения жестоко подавлялся. На "арендованной" территории действовали немецкие судьи, щедро рассыпавшие безжалостные приговоры к сотням палочных ударов, пожизненной каторге, смертной казни. Эти лютые законы колонизаторов распространялись даже и на детей. За оскорбление трех немецких инженеров были сожжены дотла и сравнены с землей две деревни, из которых якобы происходили обидчики.

*

Нескольких лет хозяйничания германских угнетателей в Шаньдуне было достаточно, чтобы вызвать к ним жгучую ненависть среди местного китайского населения. Кровожадная политика немецких колонизаторов была причиной особенно широкого движения против иностранцев именно в Шаньдунской провинции. Лишившиеся земли крестьяне, разоренные ввозом европейских товаров ремесленники, лодочники, носильщики и кули, потерявшие свой прежний заработок, - все они видели причину своих несчастий в "заморских дьяволах". Народная ненависть к иностранным угнетателям проявлялась в 1898 - 1899 гг. в стихийных бунтах и выступлениях против иностранцев, в убийстве отдельных "заморских дьяволов": миссионеров, европейских служащих, солдат. Часто народными выступлениями руководили старинные китайские тайные общества и братства, издревле выражавшие протест народных масс против феодальной эксплоатации. В новых условиях иностранного проникновения в Китай многие из этих братств свою главную задачу видели

¹ См. Bau M. "The foreign relations of China", p. 122 London. 1929. Текст соглашения см. Hertslet's China treaties. Vol. I, p. 350 - 354. L. 1908.

² Teng Djen Djang "The diplomatic relations between China and Germany Since", p. 67, 1898.

в уничтожении всего иноземного, в изгнании "иноземных дьяволов". Особенного развития это народное движение достигло в Шаньдуне, где хозяйничали немецкие хищники. Здесь действовали общества: "Кулак во имя справедливости", "Большой кулак", "Общество больших мечей" и др. Слово "кулак" фигурировало в названии многих из тайных обществ. Европейцы поэтому и все движение, прозвали движением "боксеров".

В 1899 г. выступления в Шаньдуне приняли широкий характер. Никакие репрессии не помогали. Движение перебросилось на соседние провинции. Многочисленные отряды повстанцев в мае 1900 г. двинулись к столице Китая - Пекину. Часть манчжурской знати, ненавидевшая европейцев и опасавшаяся разлагающего влияния европейских идей на старинные китайские порядки и устои, настаивала на поддержке народного антииностранного движения. Особенно энергично отстаивал эту политику реакционный манчжурский принц Дуань - отец незадолго до того назначенного наследника престола. С другой стороны, некоторые представители господствующих манчжурских слоев боялись, что народная борьба в конце концов направится не только против иностранцев, но и против местных феодальных угнетателей.

Сторонникам поддержки народного движения против иноземцев удалось склонить к этому и императрицу-регентшу Цы-Си несмотря на все предупреждения наиболее дальновидных сановникое¹ . Когда отряды повстанцев подошли к столице, их впустили в Пекин, расквартировали и дали им обмундирование.

Напуганные народным движением и в особенности появлением "повстанцев" в столице, европейские посольства не могли покинуть Пекин, так как железная дорога к морю была во многих местах перерезана и разрушена. Им пришлось остаться в посольском квартале, который был вскоре осажден повстанцами. Иностранным представителям, привыкшим чувствовать себя в Китае на особо привилегированном положении, пришлось на время забыть свою гордость. Они старались не показываться вне пределов своих миссий и избегали всяких конфликтов с местным населением. Но германской посол барон фон Кеттелер продолжал вести себя нагло и вызывающе. Он еще раньше заслужил справедливую ненависть китайского населения. Он был вдохновителем жестоких репрессий против народного движения в Шаньдуне как на "арендованной" территории, так и за ее пределами. Немецкие матросы, охранявшие его посольство, грабили и убивали мирное население; сам Кеттелер собственноручно избивал китайцев и бросал их в подвалы посольства² . На совещании дипломатического корпуса в мае 1900 г. он с циничной откровенностью доказывал, что "наступило время делить Китай".

20 июня 1900 г. Кеттелер направился в роскошном паланкине в Пекинскую палату, ведавшую сношениями с иностранцами. Его слуги разгоняли толпу палками. Провокационное поведение посла вызвало возмущение, в посольский паланкин полетели камни, и один солдат-манчжур выстрелом из ружья убил Кеттелера. Кроме немецкого посла из всех иностранцев посольского квартала был убит еще советник японского посольства.

Иностранные державы ответили на народное восстание и осаду посольства в Пекине посылкой 60-тысячной карательной армии. В интервенции приняли участие 7 европейских держав и США. Германские империалисты претендовали на руководящую роль в этой экспедиции, и германские палачи запятнали себя особыми зверствами и бесчинствами в Китае.

¹ "Memoirs of Li-Hung Chang", p. 222 - 223.

² Teng Djen Djang. Op. cit., p. 69.

Кровавый кайзер Вильгельм II, провожая отправлявшиеся из Бремена в Китай германские войска, произнес свою знаменитую напутственную речь, вызвавшую гнев и возмущение всего передового человечества. В этой "гуннской" речи Вильгельм призывал немецких солдат к беспощадной жестокости. Он говорил: "Так же как гунны под предводительством Аттилы тысячу лет тому назад завоевали свою репутацию, живущую в исторических преданиях, так пусть сейчас имя Германии станет в Китае настолько известным, чтобы и через тысячу лет ни один китаец не осмелился даже косо взглянуть на немца... Никакой пощады, никаких пленных, каждый, кто попадет вам в руки, пусть будет вашей жертвой... Раз навсегда расчистите путь для цивилизации"¹ .

И покорные указаниям кайзера германские "цивилизаторы" превзошли всех других иностранцев своими бесчинствами. Безжалостное истребление мирного населения, уничтожение целых деревень приводили в ужас даже рядовых исполнителей этих зверств. Многие немецкие солдаты писали дамой, что они сходят с ума от моря крови. Один немецкий солдат писал товарищу: "Скажу тебе одно: ты понятия не имеешь, что у нас происходит. Ты должен был бы видеть, как мы вошли в город, когда выиграли первое сражение. Перебиты были все, кого мы только встретили на пути: мужчины, женщины, дети. О, как кричали женщины! Но приказ императора гласит: не давать пощады!"

Прибывший с 30-тысячным войском личный друг Вильгельма немецкий генерал граф Вальдерзее был назначен главнокомандующим объединенной армии интервентов. Назначение Вальдерзее вызвало дипломатические осложнения, но в конечном итоге он был признан в этом звании всеми странами, кроме США² . Под непосредственным руководством Вальдерзее проходила вся эта чудовищная оргия казней и разрушений. Прибыв в Пекин 17 октября, уже после того как посольства были освобождены от осады; Вальдерзее поселился в зимнем императорском дворце. Не довольствуясь грабежом дворцового имущества, он велел перерыть весь дворцовый сад и поднять полы в поисках зарытых сокровищ. По его распоряжению делалось все, чем молено было оскорбить и унизить национальное и религиозное чувства китайцев. По его личному указанию были осквернены в конце ноября 1900 г. императорские гробницы³ . Старинные инструменты и оборудование китайской императорской обсерватории были захвачены и отправлены в Германию. Они были возвращены Китаю лишь после первой мировой войны и Версальского договора.

Уже после того как в декабре 1900 г. начались мирные переговоры с представителями бежавшей из Пекина манчжурской династии, Вальдерзее организовал 46 военных карательных экспедиций в различные районы. В 35 из них участвовали только германские солдаты⁴ . Всюду они несли смерть и разрушение.

Вильгельм из Берлина вдохновлял своего верного слугу. Он даже советовал захватить китайского представителя и держать его в качестве заложника до тех пор, - пока Китай не согласится удовлетворить претензии Германии. Спекулируя на убийстве немецкого посла, немецкие представители не только требовали непомерную контрибуцию, но и стремились большую ее часть захватить себе. Кайзер открыто при этом заявлял, что деньги нужны Германии для постройки военных кораблей. Вильгельм и Вальдерзее мечтали о новых территориальных захватах. "Для нас важно занять Чифу и часть Шаньдуня", - писал Вильгельм. Когда наконец 7 сентября 1900 г. был подписан так называемый "заключительный боксерский протокол", Китай вынужден был согласиться

¹ "Germany's war mania", p. 75, London. 1914.

² См. Bau M. Op. cit., p. 124.

³ См. Teng Djen Djang. Op. cit., p. 138.

⁴ См. Ibidem, p. 140.

на колоссальную контрибуцию в 450 млн. таэлей. На долю Германии пришлось от этого грабежа 20%.

Не довольствуясь материальным вознаграждением и сооружением на китайский счет памятника Кеттелеру, Вильгельм выдвинул исключительно унизительные требования: он потребовал, чтобы брат китайского императора и вся специальная китайская делегация на коленях просили прощения у германского кайзера, восседающего на троне¹ . Лишь после долгих дипломатических переговоров удалось убедить Вильгельма отказаться от этого удовлетворения его тщеславия.

Проявляя исключительную варварскую жестокость в подавлении народного восстания в Северном Китае, направленного против национального, экономического и политического гнета, германские империи-листы добивались для себя наилучших условий для дальнейшего закабаления Китая. Империалистическая Германия, в целях закрепления своих позиций на Дальнем Востоке и отвлечения царской России от европейских и ближневосточных дел, развивала бешеную активность, провоцируя войну между Японией и Россией в 1904 - 1905 годах. Это было ей тем более удобно, что Германия еще со времени буржуазной революции в Японии в 1864 г. устремилась в Японию. Немецкие инструкторы принимали деятельное участие в реорганизации и европеизации японской армии и т. д. Особенно старался разжечь войну сам кайзер Вильгельм II, действуя зачастую даже без ведома своего министерства иностранных дел, стремившегося избежать осложнений с Англией. Вильгельм всячески использовал свои личные связи с Николаем II. В письмах к русскому царю он писал, например: "Для всякого непредубежденного человека ясно, что Корея должна быть и будет русской. Когда и как, - до этого никому нет дела и касается только тебя и твоей страны"² .

Достигнув известного ослабления царской России после русско-японской войны, Германия не пропускала ни одного благоприятного случая для дальнейшего проникновения в Китай. Немцы действовали как самостоятельно, так и добиваясь участия в тех займах и предприятиях, которые осуществлялись в Китае международными финансовыми компаниями.

Германская торговля с Китаем возрастала с особенной быстротой, оттесняя товары других стран. За период с 1902 по 1911 г. германский ввоз в Китай увеличился больше чем в десять раз (с 11 млн. до 114,9 млн. марок), а экспорт из Китая в Германию - почти в 20 раз (с 4,8 млн. до 80 млн. марок)³ . До 20% всего импорта в Китай при этом проходило через руки немецких купцов, хотя, по официальной статистике, немецкие товары составляли всего 7% китайского ввоза⁴ . Вложения германских капиталов в Китае к 1914 г. достигали солидной суммы в 263,5 млн. долларов. Из них 127,5 млн. были вложены в государственные облигации⁵ .

*

Первая мировая война в основном была войной за передел колоний. Однако германским империалистам пришлось испытать крах всех своих широчайших планов колониальных захватов. Поражение Германии в войне лишило ее и тех колониальных владений, которые она приобрела в конце XIX и в начале XX века. Еще во время войны ее "арендованные" территории в Китае были захвачены Японией (1914 г.). Колонии на Новой Гвинее были заняты австралийскими войсками.

¹ См. Teng Djen Djang. Op. cit., p. 160 - 161.

² Переписка Вильгельма II с Николаем II, стр. 52. М. Центроархив. 1923.

³ См. Bau M. Op. cit., p. 128.

⁴ См. Dewall W. "Die wirtschaftlichen Aufgaben Deutschlands in China", S. 88. B. 1911.

⁵ См. Remer C. "Foreign investments in China", p. 642. New York. 1933.

Версальский договор оформил потерю Германией колоний в Африке и на Востоке. Тихоокеанские острова к северу от экватора стали японской подмандатной территорией, острова, расположенные к югу от экватора, отошли к Новой Зеландии и Австралии. Германские "арендованные" владения в Шаньдуне были закреплены за Японией. Вместе с тем Германия должна была отказаться от еще причитавшейся ей части "боксерской" контрибуции, от всех привилегий, полученных по неравноправным договорам с Китаем. Она лишилась своих концессий в Ханькоу и Тяньцзине, складов, верфей и т. д.

Однако этот удар по захватническим планам германских империалистов отнюдь не заставил их отказаться от надежд на возвращение старых колоний и на приобретение новых. Первые послевоенные годы германские империалисты не были в состоянии активно вступить в эту борьбу за колонии.

Как меланхолично отмечало официальное издание Германского колониального союза, "до 1924 г. колонии были для нас закрыты, и о немецкой колониальной деятельности едва ли приходилось говорить"¹ . Однако уже в эти годы Германское колониальное общество начинает объединение связанных с колониями сил и ставит перед собою задачу возвращения германских колоний. В своей деятельности оно опирается на многочисленные колониальные союзы и объединения, возникающие в первые же годы после Версаля. В 1922 г. создается Германский колониальный союз во главе с ген. Малкером. В том же году стараниями Малкера и председателя Германского колониального общества, бывшего колониального губернатора Зейца, различные колониальные союзы объединяются под руководством Колониального общества. "Этим был создан боевой фронт для борьбы за колонии"² .

Усиливается не только пропаганда, но и практическая деятельность в колониях. Ведется планомерная борьба за восстановление прежнего германского влияния в колониальных и полуколониальных странах. Усиленно поощряется германская эмиграция в колонии, восстанавливаются немецкие школы. Особенное внимание уделяется организации немецких духовных миссий. Число немцев-миссионеров в короткий срок далеко перешагнуло довоенный уровень. На Новой Гвинее количество немецких миссий с 15 в довоенные годы возросло до 105 в 1933 году. В них числилось свыше 150 миссионеров. В странах южной части Тихого океана число немецких миссионеров в том же году составляло 280 человек против 149 в 1913 году. В центре деятельности стояли бывшие германские колонии в Африке, но и Дальнему Востоку и Тихому океану уделялось большое внимание.

Внутри Германии колониальные вожделения германских империалистов облекались в форму борьбы за возврат "несправедливо отторгнутых" германских колоний. Это давало возможность включать колониальные вопросы в шовинистическую пропаганду, подогреваемую идеей реванша.

В действительности же на Дальнем Востоке Германию в гораздо большей мере привлекали богатые колониальные владения других стран, нежели ее бывшие колонии. Усилиями Колониального общества при прямой денежной поддержке государства восстанавливалась и даже росла по сравнению с довоенным уровнем хозяйственная деятельность немцев на Новой Гвинее, о частности расширилась добыча золота (в 1913 г. было добыто всего лишь 65 гран золота, в 1933 г. стоимость вывезенного золота уже равнялась 13 млн. марок). На Новой Гвинее росло число немецких колонистов, достигшее к 1939 г. 400 человек. Но германские империалисты помнили, что в довоенное время эта колоний

¹ "Das Buch der Deutschen Kolonien", S. 247. Reichskolonialbund. Berlin. 1936.

² Ibidem, S. 278.

были убыточны и их администрация требовала постоянных дотаций. На отошедших к Японии бывших германских островах японское освоение экономических ресурсов и японская иммиграция (число японцев с 8 тыс. в 1924 г. возросло до 36 тыс. к 1934 г.) шли такими темпами, что Германии трудно было мечтать о возвращении прежнего положения. Все это еще больше направляло германские вожделения к Китаю, Индии и другим странам.

В Китае германские империалисты искусно использовали то обстоятельство, что первая мировая война лишила их тех привилегий, которыми обладали иностранные державы. Спекулируя на своих вынужденно равноправных договорах и соглашениях с Китаем, Германия могла рядиться в тогу друга Китая, подготовляя экономическое и политическое проникновение в эту страну.

Уже во время китайской революции 1925 - 1927 гг. Германия ловко использовала борьбу китайского народа против империалистических держав, так же как она использовала национально-освободительное движение и в других восточных странах и колониях (Иран, Афганистан, Индия). При этом германские агенты в не меньшей мере, чем японские, разжигали борьбу внутри Китая, натравливая друг на друга различные китайские милитаристские группировки, снабжая их оружием и другим военным снаряжением.

Особое внимание они уделяли разжиганию борьбы Гоминдана против китайских коммунистов и советских районов. Уже в 1930 г. на службе нанкинской армии числилось 46 германских военных советников; из них многие занимали руководящие посты. Во главе их стоял полковник Макс Бауэр, в свое время ближайший помощник ген. Людендорфа. Результатом его первой поездки в Пекин зимой 1927 - 1928 г. явился визит в Германию китайской военной миссии во главе с ген. Чен-и, впоследствии военным министром нанкинского правительства. В ноябре 1928 г. Бауэр вернулся в Нанкин, и вслед за ним последовал целый штаб немецких военных специалистов¹ . Снабженные дипломатическими паспортами, эти военные агенты германского империализма первое время действовали под видом членов торговых и экономических миссий.

Характерно, что многие из этих военных специалистов уже тогда были связаны с фашистскими кругами и являлись участниками путчей, направленных против Веймарской республики.

Однако несмотря на все утверждения германского посольства в Китае и министерства иностранных дел об отсутствии какой-либо связи между германскими правительственными органами и "безработными отставными военными, ищущими своего применения в Китае", Бауэр являлся прямым агентом германских империалистов. После его смерти от ослы летом 1929 г. обнаружились его тесные и регулярные связи с германским военным министерством² .

Организованное Бауэром официально для обслуживания нанкинского правительства Военное информационное бюро вело самую интенсивную шпионскую работу в интересах германских империалистов. После смерти Бауэра его функции перешли к полковнику графу Крибелю. Направленная на, разжигание междоусобной борьбы в Китае деятельность германских специалистов приводила к тому, что наряду с германскими советниками в Нанкине имелись также германские эксперты и у Фын Ю-сяна. В широком масштабе шло снабжение германским оружием и снаряжением как Нанкина, так и боровшихся против него группировок. Всеми средствами германские империалисты стремились подавить народное движение в советских районах.

¹ См. Hallett A. "Tortured China", p 180. New York. 1930.

² См. Ibidem. p. 183.

Вся подготовка третьего похода против советов и руководство операциями летом и осенью 1931 г. осуществлялись немецкими советниками. План пятого похода, провалившегося как и все предыдущие, был разработан известным немецким генералом фон Сектой, в этот период игравшим руководящую роль среди множества немецких специалистов.

Свое положение советников германские агенты использовали для сбыта Китаю изделий германской военной промышленности, включая отравляющие вещества, применение которых немецкие варвары упорно стремились навязать китайским армиям. Германские специалисты, руководившие арсеналом в Шанхае, пытались и здесь, на месте, организовать производство бомб с удушливыми газами¹ .

Появление в 1930 г. немецкой экономической миссии Гецмана, в состав которой входили инженеры-эксперты, железнодорожные специалисты, представители стального картеля и различных промышленных фирм, было подготовлено также военными экспертами.

В колониях других стран в западной части Тихого океана, главным образом в Голландской Индии, германские империалисты энергично восстанавливали довоенный уровень своих торговых оборотов, организовав немецкую колонию, вели пропаганду немецких интересов через немецкую прессу ("Deutsche Wacht"), клубы и объединения.

*

Захват в Германии власти Гитлером и его фашистской бандой сразу же придал новый размах колониальной деятельности германских империалистов. Почти немедленно все существовавшие колониальные союзы и общества были объединены в Германский колониальный союз, поставленный под бдительный контроль нацистов. Во главе этого централизованного союза над бывшими руководителями Колониального общества - герцогом Мекленбурским, д-ром Шнее и другими - был поставлен ген. Франц фон Эпп. Он был близок к Гитлеру, возглавлял колониальный отдел фашистской партии, и его прочили главой будущего министерства колоний.

Создание Германского колониального союза и широкая поддержка его деятельности за счет государственных средств немедленно отразились на колониальной пропаганде и практических мерах; рассчитанных на захват колоний в самое ближайшее время. Был проведен тщательный учет всех немецких колониальных кадров; созданы специальные курсы для изучения африканских и восточных языков и диалектов. Главное внимание было обращено на подготовку администраторов и военно-политического аппарата для колоний, которые фашистские хищники рассчитывали получить в недалеком будущем.

Постепенно вопрос о поощрении германской эмиграции в колонии отходил на второй план. Окрыленные успехом своей политики в Европе, фашисты со страниц официальных нацистских органов доказывали, что немцам-колонистам незачем направляться в колонии, что туда нужно будет направлять лишь администрацию для управления и обеспечения поставок колониального сырья. Зато подготовке жандармско-полицейских сил уделялось все больше внимания. Владея колониями пока лишь в мечтах, германские фашисты прибегали к помощи своих итальянских подручных и направляли обученных колониальных палачей для практической работы в итальянские колонии в Абиссинию. Впоследствии этот накопленный в итальянских колониях опыт был реализован в стонущих под пятой фашистской Германии оккупированных странах Европы.

Захват власти фашистами придал новый размах их проникновению в Китай и колониальные страны юговосточной Азии. К прежним методам германских империалистов прибавились интриги фашистов, действовавших при помощи самых реакционных сил в метрополии и колониях.

¹ См. Hallett A. Op. cit., p. 192.

Из колониальных стран юговосточной Азии наибольшую активность фашистские агенты и шпионы проявляли в Голландской Индии. Уже в 1934 - 1935 гг. Геринг обращает, особое внимание на Индонезию. Путем покупки местных газет он широко поставил нацистскую пропаганду. Бесчисленные агенты и шпионы Германии проникают в различные слои колониального общества. Они используют и наиболее реакционных представителей голландской буржуазии и местные феодальные элементы, пытаются привлечь на свою сторону и некоторых представителей национального движения. Особенно благоприятным для гитлеровских планов моментом являлось примиренческое, почти благожелательное отношение некоторых представителей голландского правительства к фашистскому подголоску в Голландии - "фюреру" голландских национал-социалистов Мюссерту.

Используя попустительство голландских властей, Мюссерт перенес свою деятельность в голландскую колонию. Уже в 1933 г. в Индонезии был открыт филиал голландской фашистской организации. Но одновременно возникли еще и другие боровшиеся между собой фашистские организации: Нидерландская индийская фашистская организация (НИФО), фашистская уния и т. д. Все эти организации вели между собою ожесточенную борьбу. Каждая из них претендовала на то, что она является "истинной" представительницей фашистских идей. В 1935 г. Мюссерт получил возможность лично появиться на Яве, был принят вице-королем и свободно вел свою пропаганду по объединению фашистских сил. Германский фашизм через своих официальных консульских чиновников и других агентов всячески стремился использовать реакционные голландские объединения в своих интересах.

Германские фашисты при этом использовали настроения определенной части голландской буржуазии. По мере укрепления фашизма в Германии и роста его агрессии в Европе часть голландской буржуазии готова была идти заранее на капитуляцию перед германским фашизмом. Допуская возможность победы германского фашизма, эта часть голландской буржуазии заранее готова была сговориться с ним для того, чтобы сохранить возможность участия в эксплоатации Индонезии.

Готовясь к захватнической войне в Европе, германские фашисты все больше сближались с восточным агрессором - Японией. Фашисты понимали, что у них нет достаточных военных и особенно морских сил для самостоятельного захвата стран Дальнего Востока и Океании. Они нуждались в помощи и поддержке Японии и стремились японскими руками обеспечить себе приобретение здесь новых колоний.

Мечтой Гитлера было превратить Японию на Дальнем Востоке в такое же орудие фашистских захватнических планов, каким в Европе стала Италия. Однако здесь германские планы наталкивались на агрессивные замыслы самой Японии, отнюдь не намеревавшейся в действительности делиться с Германией своей предполагаемой добычей. Дружба с Германией Японии нужна была для ее собственных захватнических целей.

Отсюда проистекали внутренние противоречия между партнерами "оси", находившие свое отражение и в политике германского фашизма, в первую очередь в Китае. Здесь фашистская Германия, продолжая тактику, начатую до прихода нацистов к Власти, сумела к 1935 г. занять третье место в китайской торговле, оттеснив Англию и следуя непосредственно за США и Японией. Несмотря на сближение с Японией германские представители в Китае продолжали двойную игру, вероломно выдавая себя за друзей китайского народа.

Особенно энергично проводил эту политику германский посол в Китае Оскар Трантман. В апреле 1936 г. Германия заключила торговое и расчетное соглашение с Японией и Манчжоу-Го, явно направленное против интересов Китая; через полгода последовал антикоминтернов-

ский пакт - следующий шаг японо-германского сближения. Но немедленно вслед за этим весьма авторитетная миссия во главе с ген. фон Рейхенау и Клейном - председателем крупного промышленного концерна "Хапро", связанного с германским военным министерством, - направилась о Нанкин. Она привезла с собой не только заем Китаю и торгово-расчетное соглашение, но и широкие планы сотрудничества с китайским правительством. Даже жертвуя интересами отдельных германских фирм в Китае, фашистские эмиссары заключили контракт, по которому учреждалось специальное контролируемое правительством германо-китайское бюро по закупке германского вооружения. Создавались три крупных германских промышленных предприятия и предусматривалась обширная программа дальнейших германских вложений¹ .

Фашистская политика достигала своих целей. Летом 1937 г. представитель Нанкина д-р Кунь заявил в интервью в Берлине, что "Китай считает Германию своим лучшим другом". Даже после начала открытой захватнической войны Японии против Китая в июле 1937 г. фашистская Германия продолжала свою двойную игру. Предоставляя в ноябре 1937 г. заем Манчжоу-Го, фашисты почти одновременно направили в Нанкин упомянутого уже Клейна в качестве советника в деле реорганизации китайских финансов. При нанкинском китайском правительстве оставались многочисленные германские военные советники.

В конце декабря 1934 г. неутомимый агент германского фашизма - посол при нанкинском правительстве Трантман - пытался выступить в качестве посредника между японскими агрессорами и Китаем. В этой его деятельности сказывается стремление не только добиться капитуляции Китая, но и извлечь из этого максимальные выгоды для фашистской Германии. Посредническая миссия Трантмана натолкнулась на крепнувший единый антияпонский фронт китайского народа и кончилась полным провалом.

20 февраля 1938 г. Гитлер сделал в рейхстаге официальное заявление о признании Манчжоу-Го. В мае был заключен договор о дружбе между Германией и Манчжоу-Го, и из Чунцина были отозваны германский посол и военные советники. Но даже и после этой, казалось бы, решительной демонстрации солидарности с японскими захватчиками их европейские партнеры по "оси" не отказываются от попыток заигрывания с Чунцином.

Основная линия фашистской политики заключалась в одновременном использовании в своих интересах японской грабительской войны в Китае и освободительной борьбы китайского народа.

Фашисты не желали видеть Китай свободной, сильной, демократической страной, но полное его подчинение Японии их также не устраивало. Поэтому, заключая выгодное для Германии соглашение с марионеточным "Северным правительством" Китая, предоставляя займы Манчжоу-Го, заручаясь японскими обещаниями о преимущественном режиме для Германии в Китае и используя в своих интересах оккупированные Японией китайские районы² , фашизм в 1939 г. вновь возвращается в Чунцин и возобновляет торговые и экономические связи с национальным китайским правительством.

Лишь развитие войны в Европе и сближение между Англией и США приводят германский фашизм к отказу от самостоятельной политики в Китае. Заинтересованные в выступлении Японии на Тихом океане против англо-саксонских демократических держав, готовя втайне вероломное нападение на СССР, германские фашисты в ноябре 1940 г. заключают военный союз с Японией. Чтобы заставить Японию начать войну, фашистской Германии пришлось, вряд ли искренне, отказаться от своих притязаний на Дальний Восток и Океанию, признать японское "право"

¹ См. Helden P. "Hitler's Game in the Pacific". "Asia", May. 1941.

² См. "Amerasia", February. 1940, p. 519 - 520.

на организацию "нового порядка" в Азии, на создание "великой азиатской сферы взаимного процветания", предполагающей порабощение Китая, Филиппин, Индонезии, Индокитая, Малайи, Австралии и, возможно, многих других стран.

Этим путем Гитлер надеялся облегчить реализацию своих бредовых планов установления "нового порядка" в Европе, порабощения фашизмом европейских и ближневосточных народов.

Договор агрессоров, пытающихся разделить между собой весь земной шар, отнюдь, однако, не означает отказа германского фашизма от его захватнических целей на Дальнем Востоке. Не случайно, что даже в 1940 г. германский журнал "Geopolitik" не без злорадства отмечал трудности, возникшие перед Японией в Манчжурии и Северном Китае, и иронически писал: "Хризантемы не прививаются на северных степных почвах, как бы всесторонне ни хотела бы развить свою автаркию новая Восточная Азия"¹ .

Сейчас в руках дальневосточного партнера "оси" оказались, хотя бы временно, обширные территории Южных морей с их важнейшими продовольственными ресурсами. Японская схема "взаимного процветания Восточной Азии" наглядно показывает, что японские хозяева вовсе не намерены делать фашистскую Германию участником их эксплоатации. Между тем первоначальные тайные планы "раздела" юговосточной Азии, как упорно указывала международная пресса, предусматривали переход к фашистской Германии хотя бы двух важнейших островов Индонезии: Явы и Суматры. Сейчас германским фашистам приходится временно "мириться" с нераздельным контролем Японии, но это лишь увеличивает противоречия внутри фашистской коалиции. Германский фашизм до тех пор, пока он существует, никогда не откажется от мысли наложить свою лапу на Дальний Восток и Тихий океан. Планы германского фашизма могут, таким образом, исчезнуть лишь вместе с ним.

¹ "Geopolitik", N 8 за 1940 год.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. ГУБЕР:

Комментарии: