Неослабевающий в советской медиевистике интерес к теме данной статьи определяется в первую очередь значимостью города как явления в истории средневекового общества. Его возникновение знаменовало собой начало этапа развитого феодализма с характерной для него мелкотоварной экономикой, нарушившей натуральный характер хозяйства. Развитие города усложнило социальную структуру общества, вызвав к жизни новую общественную силу - сословие горожан со своими формами социальной борьбы, культуры и идеологии. Город не только оказал влияние на все стороны жизни феодального общества, но существенно ускорил самый ее темп благодаря импульсам, идущим от ремесла, торговли, политической активности городского населения и т. д. Наконец, город явился "колыбелью буржуазии", лидируя по сравнению с деревней в процессе генезиса капитализма. Все это подтверждает справедливость оценки К. Марксом вольных городов, вписавших "блестящую страницу" в историю средневековья ¹ .

Многочисленные усилия ученых в этой области знания и прежде всего медиевистов, поскольку в статье речь пойдет о западноевропейском городе в средние века, все еще не исчерпали "городского вопроса". Это объясняется как многозначностью последнего, так и спорностью некоторых уже предложенных решений. Самый характер споров, имеющих к тому же давние традиции в советской медиевистике, делает целесообразным небольшой экскурс в прошлое.

Советская урбанистика прошла общий с медиевистикой путь развития, в ходе которого она оформилась как самостоятельное направление со своим специализированным центром и печатным органом ² . Расширилась география исследуемых западноевропейских городов, ранее ограниченная историей французского и немецкого города. Изменился самый характер работ, в которых компилятивность и схематизм уступили место научной конкретности, питаемой живым материалом источников. Об углублении научного анализа городской истории свидетельствует рост числа работ монографического характера, а также усложнение исследовательской методики, в частности, за счет использования количественных методов, данных археологии, демографии и других вспомогательных дисциплин. Более разнообразной стала тематика исследований, посвященных экономической, социально-политической и культурной истории города. Однако на всех этапах развития урбанистики и независимо от того, какие при этом сюжеты в разработке городской истории выступали на передний план, проблема природы средневекового города, его места в системе феодальных отношений остается в конечном счете сквозной.

¹ Маркс К. и ЭнгельсФ. Соч. Т. 23, с. 728.

² Средневековый город (далее - СГ). Межвузовский научный сборник. Вып. 1 - 6. Саратов. 1968 - 1981.

стр. 69

В 20 - 30-е годы исследования по городской тематике исчислялись единицами и были сосредоточены главным образом на вопросах социальной борьбы в средневековом городе. Они носили ярко выраженный полемический характер, будучи заострены против характерной для буржуазной науки идеализации городского строя ³ . Вместе с тем в них еще не было преодолено стремление отождествлять простое и капиталистическое товарное производство, выражением которого являлась, в частности, теория "торгового капитализма". Именно с этим была связана тенденция у ряда авторов к отрицанию феодальной природы города и их попытки рассматривать социальные противоречия в городе и цехе как противоречия между трудом и капиталом ⁴ . Дискуссии 50 - 60-х годов по проблеме генезиса капитализма и раннего капитализма в Западной Европе, обнаружившие определенную неясность в представлениях некоторых исследователей о месте товарного уклада в феодальной формации, а также принципах разграничения категорий простого и капиталистического товарного производства, способствовали в известной степени развитию интереса к вопросу о формационной природе средневекового города ⁵ . На Всесоюзной научной сессии, специально посвященной средневековому городу (Ленинград, 1968 г.) и затем в печати четко определились две позиции по этому вопросу - представители одной положительно решали вопрос о феодальной природе города, сторонники второй на первый план выдвигали тезис об автономности города в системе феодальных отношений и даже его чужеродности феодализму ⁶ . Новый поворот исследовательской мысли к названной теме стал очевидным в 70 - 80-е годы в связи с дискуссией о социальной природе бюргерства, в ходе которой наметились попытки некоторых историков расценивать городскую общность как класс (хотя и не основной) феодального общества ⁷ .

Успехи послевоенной урбанистики, казалось, должны были существенно поколебать позиции сторонников мнения о нефеодальной природе средневекового города. Особое значение в этом плане имели научная разработка советской исторической наукой еще в 50 - 60-е годы проблемы органического происхождения средневековых городов, а также общие и конкретные исследования проблемы городского ремесла и его феодальной организации - цеха ⁸ . Весьма плодотворной явилось и

³ Лозинский С. Классовая борьба в средневековом городе. М. -Л. 1925; Фрейберг Н. П. Мастера и подмастерья французских цехов в XIII - XIV вв. -Известия АН СССР, Отделение общественных наук, 1931, N 3 ; Стоклицкая- Терешкович В. В. Очерки по истории немецкого города в XIV - XV вв. М. 1936.

⁴ Лозинский С. УК. соч.; Фрейберг Н. П. УК. соч.; Кулишер И. П. История экономического быта Западной Европы. Тт. I - II. М. 1931.

⁵ Материалы дискуссий см. в сб. Средние века (далее - СВ). Вып. IV (1953), V (1954), VI (1955); см. также: Чистозвонов А. Н. Некоторые основные теоретические проблемы генезиса капитализма в европейских странах. М. 1966.

⁶ Левицкий Я. А. Некоторые проблемы истории западноевропейского города пеоиода развитого феодализма. - Вопросы истории, 1969, N 9; Стам С. М. Складывание социальной структуры средневекового города в Западной Европе (XI - XIII вв.). СВ. Вып. 34. 1971; его же. Средневековый город и проблема возникновения нефеодальной формы собственности. СГ. Вып. 2. 1974; см. также материалы научной сессии "Спорные вопросы истории античного и средневекового города". Тезисы докладов. Л. 1968.

⁷ Варьяш О. И. Симпозиум по проблемам истории и историографии средневекового города. СВ. Вып. 42. 1978.

⁸ Стоклицкая-Терешкович В. В. Основные проблемы истории средневекового города X - XV вв. М. 1960; ее же. Проблемы многообразия средневекового цеха на Западе и на Руси. СВ. Вып. 111. 1951; Левицкий Я. А. Города и городское ремесло в Англии X - XII вв. М. 1960; Кириллова А. А. Вопросы социальной и классовой борьбы в английском городе XIV в. М. 1969; Стам С. М. Экономическое и социальное развитие раннего города. Саратов. 1969; Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции (XIV - XV вв.). М. 1967; см. также: Осипов В. И. Развитие ремесла в Монпелье в XII - XIV вв. и проблема "свободного ремесла". В кн.: Научная конференция аспирантов и молодых научных сотрудников. Вып. 3. Саратов.

стр. 70

оформление в тот же период тенденции к изучению средневековых деревни и города в их взаимодействии ⁹ . Реализация подобного подхода позволила углубить наши представления об органической связи средневекового города с феодальной формацией и его роли в качестве формационно-образующего фактора. В частности, разработка в традиционной большой теме "происхождение города" проблемы раннего города, а также поселений периода раннего средневековья, получивших в литературе название "догородских" очагов (главным образом на материале Италии и Франции), сделали очевидной роль градообразова-тельного процесса в типологии генезиса и развития феодализма ¹⁰ .

Нельзя также в этой связи не отметить некоторого смещения в последние годы акцентов в изучении темы взаимодействия города и деревни. Ученые пытаются проследить не только влияние товарно-денежных отношений на деревню, но и состояние сельского ремесла и промыслов, развитие городского землевладения, связи городского патрициата с феодалами, рабочего вопроса и т. д. ¹¹ . Подобный сдвиг сделал возможным рассмотрение города и деревни не только с точки зрения отличия их друг от друга как социальных организмов, реализующих две различные сферы общественного производства, - сюжет, как известно, достаточно разработанный в науке, - но и в их формационном единстве. Наконец, весьма существенное значение для правильного понимания природы средневекового города имеет также определившееся в последнее время более конкретное и активное изучение средневековой торговли и форм ее организации, торговых путей в Западной Европе, а также товарно-денежных и кредитных отношений в городе ¹² . Последнее обстоятельство способствовало появлению новой научной разработки вопроса о феодальном характере товарного уклада ¹³ .

1966; Ревуненкова Н. В. О свободном ремесле в городах Южной Франции XIII - XIV вв. СВ. Вып. XXI, 1962; Тимофеева Е. Т. Развитие цехового ремесла и торговли в городах Северо-Восточной Франции в XII - XIII вв. СВ. Вып. XIV. 1959.

⁹ Поршнев Б. Ф. Феодализм и народные массы. М. 1963; Котельникова Л. А. Итальянское крестьянство и город в XI - XIV вв. М. 1967; Левицкий Я. А. УК. соч.; Сванидзе А. А. УК. соч.; Сказкин С. Д. Очерки по истории крестьянства в средние века. М. 1968; Бессмертный Ю. Л. Феодальная деревня и рынок в Западной Европе XII - XIII вв. М. 1969.

¹⁰ Котельникова Л. А. Итальянский город раннего средневековья и его роль в процессе генезиса феодализма. СВ. Вып. 38. 1975; Абрамсон М. Л. Характерные черты южноитальянского города в раннее средневековье (VI - XI вв.) СВ. Вып. 40. 1976; Карпачева М. А. Догородские очаги и начало градообразовательного процесса в Каркассонском районе в средние века. СГ. Вып. 2. 1974; см. также: Стам С. М. Экономическое и социальное развитие раннего города; Левицкий Я. А. УК. соч.; его же. К вопросу о характере т. н. gilda mercatoria в Англии XI - XIII вв. СВ. Вып 30. 1967.

¹¹ Котельникова Л. А. Сукноделие в сельской округе городов Тосканы в XIII - XIV вв. и политика города и цеха. В кн.: Европа в средние века. М. 1972; Левицкий Я. А. Ранний этап развития сукноделия в английских городах (XII - XIII вв.), Там же; Стам С. М. Борьба за городской соляной рынок в Тулузе в XI - XII вв. Там же; Сванидзе А. А. Социальные аспекты организации шведского рыболовства в XV веке. Там же.

¹² Рутенбург В. И. Торговые пути в XV - XVI вв. по итальянским хроникам. СВ. Вып. 38. 1975; Котельникова Л. А. Торговые пути и некоторые стороны социально-экономического развития Центральной Италии в XII - XV вв. Там же; Сванидзе А. А. Средневековый город и рынок в Швеции XIII - XV вв. М. 1980; ее же. Обмен и эволюция средств обращения в Швеции с XIII до начала XVI в. СВ. Вып. 40. 1976; Плешкова С. Л. К истории купеческого капитала во Франции в XV в. М. 1977; Тушина Г. М. Из истории, средиземноморских торговых объединений. В сб.: Страны Средиземноморья в эпоху феодализма. Вып. 2. Горький. 1975; ее же. Марсельские торговые объединения XIII в. В сб.: Там же. Вып. I. Горький. 1973; ее же. Торговля и ростовщическая деятельность марсельских купцов в первой половине XIII в. -Ученые записки Горьковского университета, серия история, вып. 88, ч. 1, 1968; ее же. Торговые связи южнофранцузских городов с Северной Африкой в XIII - XIV вв. - Там же; Яброва М. М. Особенности средневекового кредита и его развитие в Англии в XIV в. СГ. Вып. 4. 1978; ее же. Развитие коммерческого кредита в Англии XIV - XV вв. СГ. Вып. 5. 1978.

¹³ Сванидзе А. А. Средневековый город и рынок в Швеции XIII - XV вв.

стр. 71

Тем не менее дискуссия о бюргерстве вновь оживила интерес к средневековому городу и попытки негативного решения вопроса о его феодальной природе. Эти попытки сводятся к ряду положений, наиболее принципиальным из которых является соображение об изменении сферы приложения труда в городе, где земля уже не служит основным средством производства, а хозяйство ремесленника, не будучи частью феодального поместья, не производит земельной ренты; сам ремесленник при этом изображается полным' собственником средств производства. Отсюда может следовать решительный вывод об отрыве города от феодальной системы или более мягкое утверждение об автономности города и противоречии его, хотя не абсолютном, с феодальным строем. Ту же посылку, наконец, может заключать вывод о том, что средневековый город нельзя назвать ни феодальным, ни капиталистическим, - оценка, которая выводит город за пределы формации. Цеховой строй во всех этих случаях трактуется как форма "приспособления" товарного производства к феодализму. Само товарное производство оценивается в качестве автономного уклада в рамках феодальной системы, но не единосущного ей, а принципиально отличного от нее ¹⁴ . Наконец, зависимость города от феодала и эксплуатация его последним определяется как слабо выраженное явление, вообще устраняемое затем коммунальным движением ¹⁵ .

Характер приведенных высказываний побудил нас обратиться к анализу главного в конечном счете вопроса о характере производства и формах собственности при феодализме. Именно этот вопрос, связанный с самим понятием феодализма, в литературе последних лет оставался в основном за пределами внимания отечественных медиевистов, в отличие, например, от проблемы товарного производства и обмена. Содержание последующего нашего анализа составит, таким образом, попытка определить возможности категории "феодальность" и соотношение с нею понятия средневековый город в его социально-экономическом аспекте. Хронологические рамки при этом будут ограничены периодом развитого феодализма, когда город уже сложился как явление и, достигнув своего расцвета, еще не вступил в полосу разложения.

Предпринятая ниже попытка основана на анализе работ К. Маркса и Ф. Энгельса, посвященных феодальному способу производства, на которые ссылаются и сторонники негативного мнения о феодальной природе средневекового города. Особое внимание при этом уделено "Экономическим рукописям 1857 - 1859 гг.", в том числе части их, носящей название "Введение", первому черновому наброску "Капитала" - "Критике политической экономии" с очерком "Формы, предшествующие капиталистическому производству", а также новой публикации первой главы из совместной работы Маркса и Энгельса "Немецкая идеология" ¹⁶ . Рукописи Маркса в совокупности с "Немецкой идеологией" и "Капиталом" позволяют глубже понять идеи Маркса и Энгельса относительно докапиталистических формаций, места феодальной формации и специфики феодальной собственности. Эти же работы основоположников марксизма являют собой пример теоретического осмысления и практического применения логического и исторического методов

¹⁴ "Это воздействие (имеется в виду ассимилирующее воздействие феодализма, - Н. Х.)... не могло вытравить принципиальной новизны выросшего в городе уклада экономически самостоятельного простого товарного производства, не могло остановить развитие этого прогрессивного уклада, не могло сделать город сущностно феодальным" (см. Стам С. М. Некоторые актуальные вопросы изучения истории средневекового города. СГ. Вып. 6. 1981. с. 8; его же. Средневековый город и проблема возникновения нефеодальной формы собственности, с. 27).

¹⁵ Стам С. М. Средневековый город; его же. Некоторые актуальные вопросы.

¹⁶ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1; Маркс К. и Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений (новая публикация первой главы "Немецкой идеологии"). М. 1966.

стр. 72

исследования, вопрос о соотношении которых самым непосредственным образом связан с происходящими в нашей медиевистике спорами о природе средневекового города.

Исследование исторического явления может быть осуществлено двумя методами - логико- системным, воспроизводящим это явление в специфически-сущностных связях данного общественного строя, и собственно историческим, который предполагает рассмотрение этого явления в развитии, следовательно, в рамках более широкой исторической реальности. Оба эти метода объединяет принцип историзма, т. к. познание явления в развитии оказывается невозможным без логического воссоздания в качестве одного из последовательных этапов его развития "замкнутой" системы, некоей качественной определенности. Такой системой для средневекового города служит феодальная формация.

Бесспорно, что выделение Марксом и Энгельсом феодальной земельной собственности в качестве основы феодального способа производства явилось в свое время крупным достижением исторической мысли. Бесспорно и то, что утверждение этого положения в советской исторической науке, где еще в дискуссиях 50-х годов оно конкурировало, например, с положением о внеэкономическом принуждении как определяющей силе феодального строя, было важным завоеванием нашей науки. Тем не менее данное положение, при всем его основополагающем значении, отнюдь не исчерпывает характеристики феодальной формации в марксистской историографии, подобно тому, как она не сводит понятие "феодализм" к вотчине. Однако именно такое впечатление может сложиться на основании утверждений, смысл которых сводится к тому, что город нефеодален, поскольку земля в нем не является основным средством производства, а феодальное "наделение" чуждо городской собственности ¹⁷ .

В качестве исходного пункта характеристики феодальной формации было бы логично начать с анализа средств производства и отношения к ним основного производителя. Основоположники марксизма неоднократно подчеркивали, что в условиях низкого уровня развития производительных сил, тесной связанности их с природой и господства сельскохозяйственного производства, когда земля служила основным средством производства, именно собственность на землю приобретала решающее значение и являлась характерной особенностью всех докапиталистических обществ. Однако каждое из них отличала своя, специфическая форма собственности. С. Д. Сказкин обратил особое внимание на способ ее реализации ¹⁸ . Крупную земельную собственность делает реальной для феодала мелкое производство, которое в земледелии предполагало наделение производителя землей и наличие в его собственности орудий труда. Земля, таким образом, не исчерпывала средств производства, развитие которых шло по пути появления наряду с естественно существующими средствами производства и средств, созданных самим человеком, т. е. орудий труда.

Одной из сторон постепенной эволюции производительных сил являлось изменение соотношения между личностным, "живым" и вещественными их компонентами, которое находило отражение, в частности, в постепенном нарушении сращенности, соединения производителя со средствами производства и условиями труда. Разрыв между собственностью и трудом ¹ при феодализме был значителен, поскольку основное средство производства - земля - не являлось собственностью производителя,

¹⁷ "Если бы город был явлением собственно феодальным, то есть идентичным, единосущным феодальной вотчине" (Стам С. М. Некоторые актуальные вопросы, с. 8; см. его же. Средневековый город, с. 4).

¹⁸ Сказкин С. Д. Классики марксизма-ленинизма о феодальной собственности и внеэкономическом принуждении. СВ. Вып. V. 1954.

стр. 73

однако орудия труда, с помощью которых она обрабатывалась, оставались его собственностью. Ремесленник в городе тоже являлся мелким производителем, имеющим в собственности орудия труда. Именно отделение производителя от средств производства в городе и деревне явится условием для перехода к капитализму, при котором реализуется полный разрыв между собственностью и трудом.

Таким образом, мелкое крестьянское хозяйство и независимое ремесленное производство образуют, по выражению К. Маркса, базис феодального способа производства ¹⁹ . И хотя мелкое производство может существовать в разных по типу обществах, было бы ошибочным полагать на этом основании, что мелкое производство при феодализме не является "формационно- образующим типом производственных отношений" ²⁰ . Из известных нам антагонистических обществ только при феодализме мелкое производство как форма его живой действительности безраздельно реализует феодальную земельную собственность в деревне и господствует в городском ремесле ²¹ . За господством мелкого производства при феодализме стоял определенный уровень производительных сил, этой доминанты способа производства, требующей на том этапе для своего развития именно данного, единственно возможного и необходимого условия. И хотя орудия труда тогда не имели столь самостоятельного и решающего значения, как средство производства - земля, они тем не менее оказывали существенное влияние на производственные отношения - влияние, которому предстояло усиливаться. Несмотря на постепенность процесса развития производительных сил, оно вело к возникновению крупного капиталистического производства, т. е. к отрицанию типа мелкого производителя, соединенного с орудиями труда.

Таким образом, при определении исторического состояния общества важно учесть все компоненты производительных сил - и средства производства и орудия труда, а также способ их соединения с производителем, который и дает нам определенный способ производства. С этой точки зрения город с ремесленным производством в феодальной формации, хотя и оторванный от вотчины, оставался в рамках "феодальности" по типу соединения собственности с трудом, по характеру производства.

Для понимания природы средневекового города крайне важным представляется еще один аспект характеристики Марксом эволюции производительных сил, выраженный им в понятии I и II исторического состояния собственности. Основанием для него послужил отмеченный Марксом факт изменения соотношения между основным условием и средством производства - землей и орудиями труда в сторону постепенного высвобождения последних от подчиненного положения. Первое историческое состояние, по мысли Маркса, предполагает земельную собственность с включенными в нее орудиями труда, во втором - собственность на орудия труда представляет самостоятельную форму -

¹⁹ "Как мелкое крестьянское хозяйство, так и независимое ремесленное производство частью образуют базис феодального способа производства, частью же, после его разложения, продолжают существовать наряду с капиталистическим производством. В то же время они образуют экономическую основу классического общества в наиболее цветущую пору его существования, после того, как первоначальная восточная общая собственность уже разложилась, а рабство еще не успело овладеть производством в сколько-нибудь значительной степени" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 346, прим. 24).

²⁰ См. Социальная природа средневекового бюргерства XIII - XVII вв. М. 1979, с. 11.

²¹ В античности, Б ведущем и прогрессивном до определенного времени рабовладельческом хозяйстве собственник орудий труда становится неработающим элементом, выполняет же работу не субъект производства, а один из его объективных факторов - раб, поставленный в один ряд со скотом. Субъектом остается собственник, связанный с гражданской общиной (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1, с; 478 - 479).

стр. 74

"наряду с земельной собственностью и вне ее" ²² . Процесс обособления собственности на орудия труда и одновременно развития средств производства от естественно существующих к созданным человеком он связывает с тремя последовательными этапами в эволюции земельной собственности, - деление, в основу которого в данном контексте, по справедливому мнению большинства ученых, был положен не формационный, а хронологический принцип: слитность домашней промышленности и земледелия в "восточной" общине; известное отделение ремесла и вместе с тем его включенность в гражданскую общину земледельцев и землевладельцев в античном полисе, где полноправие ремесленника на каком-то этапе определялось земельной собственностью, и, наконец, отделение промышленности от земледелия, результатом которого явилось образование города в феодальном обществе ²³ .

В условиях феодализма, следовательно, собственность на орудия труда эмансипировалась в наибольшей степени по сравнению с предыдущими этапами развития, что и создало условия для дальнейшего прогресса ²⁴ . Однако и в данном случае автономное положение двух видов собственности отнюдь не означает их независимого или самостоятельного друг от друга существования. Известная формула Маркса о том, что "в средние века деревня эксплуатирует город политически... город повсюду и без исключений эксплуатирует деревню экономически", - скрывает довольно сложный мир взаимоотношений города и деревни, наполненный как совпадениями, так и противоречиями ²⁵ . Маркс не случайно счел возможным подчеркнуть "землевладельческий" характер собственности в городе ²⁶ . Смысл этого определения, безусловно, неоднозначен, и его нельзя свести только к хотя и очень важному факту специфической (корпоративной) формы собственности в городе. В данном контексте в качестве одного из толкований названного определения целесообразно отметить примитивный, особенно на первых порах, характер орудий труда в городе, вызывающий известные аналогии с уровнем' производительных сил в деревне ²⁷ .

Весьма существенными в этой связи представляются также факты не просто связанности города и деревни, но и неизжитой до конца в рамках феодализма зависимости двух видов собственности. Значительные успехи в конкретной разработке истории западноевропейского города в современной науке позволяют, в частности, обнаружить выраженный аграрный характер средневековых городов. Природа самого средневекового производства определила растянутость процесса становления городской экономики, в котором часто можно выделить две фазы эволюции - от полудеревенских сельскохозяйственных промыслов к сравнительно сложному и развитому ремесленному производству ²⁸ .

²² Там же, с. 489.

²³ См. там же, с. 470, 471.

²⁴ "Там, где эта форма работника как собственника, или форма работающего собственника уже дана как самостоятельная форма наряду с земельной собственностью и вне ее" (там же, с. 489). Состояние работающего собственника - "это историческое состояние N II, по своей природе могущее существовать только как противоположность состоянию N; I, или, если угодно, вместе с тем как дополнение модифицированного состояния N I", там же, с. 490).

²⁵ Там же. Т. 25, ч. II, с. 365.

²⁶ "Сама промышленность, ее организация и соответствующие ей формы собственности имеют в большей или меньшей степени землевладельческий характер" (там же. Т. 46, ч. 1, с. 44).

²⁷ "Сам капитал в средние века - в той мере, в какой он не есть чисто денежный капитал, - имеет в виде традиционных орудий ремесла и т. д. этот землевладельческий характер. В буржуазном обществе дело обстоит наоборот" (там же).

²⁸ См. Левицкий Я. А. Города и городское ремесло в Англии X - XII вв.; Стам С. М. Экономическое и социальное развитие города Тулузы XI - XIII вв. Саратов. 1969; Карпачева М. Е. Становление ремесленно-торговой экономики в мелких городских центрах Каркассонского района в средние века. СГ. Вып. 3. 1975; ее же. Ранний этап коммунального движения в средневековом Каркассоне. СГ. Вып. 4. 1976, с. 3,

стр. 75

Известно, что крупных городов (с населением более 5 тыс. человек) в Западной Европе XIV в. насчитывалось не более 5% от общего числа, средние города (от 2 до 5 тыс. населения) составляли 20%, преобладали же мелкие города (с населением до 2 тыс.) и мельчайшие (до 1 тыс. и даже 500 человек), т. е. остальные 75%, остановившиеся на полпути между городской и сельской жизнью и самим своим существованием красноречиво свидетельствовавшие о факте неполного отделения ремесла от сельского хозяйства в условиях средневековья ²⁹ . Большинство даже крупных средневековых городов сохраняло в своей экономике значительный удельный вес аграрных занятий. Это происходило как благодаря сочетанию последних с чисто городскими видами труда, так и в форме профессиональных занятий, непосредственно связанных с продовольственным обеспечением горожан (огородничество, виноградарство, животноводство) или промыслами на сельскохозяйственной основе (солеварение, углевыжигание, скотобойное дело), т. е. занятий, определявших связь горожанина с землей и его зависимость от земельной собственности.

Незавершенность процесса отделения ремесла от сельского хозяйства имела выраженные формы и в деревне. Побочные ремесленные занятия крестьян составляли широкий диапазон: от чисто патриархального труда с целью удовлетворения потребностей своего хозяйства в простейших орудиях и одежде, до ремесленного труда в вотчине и сельских промыслов, конкурирующих с городским ремеслом или используемых им (особенно на этапе зарождения в средневековом городе предпринимательских тенденций). Именно сельские промыслы в период разложения феодализма послужат базой для формирования рассеянной мануфактуры ³⁰ .

Хозяйственные потребности города в связях с деревней (поставка продовольствия, сырья, рабочих рук, рынок для ремесленных изделий, использование сельских промыслов) реализовались в условиях феодальной монополии на землю, которая являлась для горожанина если не средством производства, то условием его жизни и труда. Названные обстоятельства также определяли зависимость города от земельной собственности, формы и характер которой, конечно, менялись по мере развития феодального общества.

Отмеченная по ряду показателей зависимость города от земельной собственности в рамках феодализма позволяет более гибко, чем это делают сторонники мнения о неофеодальной природе города, поставить вопрос о соотношении города и феодальной ренты. Известно, что тяжесть сеньориального гнета на начальном довольно продолжительном этапе городской жизни послужила источником освободительного движения горожан - процесса, который, в свою очередь, отличался растянутостью, переплетаясь с другими формами социальной борьбы в городах. Цели освободительного движения при этом были реализованы с достаточной полнотой отнюдь не большинством городов Западной Европы.

Однако оценивать результаты коммунального движения можно не только в плане ликвидации зависимости города от сеньора, но также в связи с видоизменениями ренты как формы реализации феодальной собственности. Как известно, прямой поземельный побор за право жить и трудиться на земле, принадлежащей феодалу, мог превратиться в фиксированный ценз, который шел в казну города с последующим

²⁹ Гутнова Е В. Роль бюргерства в формировании сословных монархий в Западной Европе. В кн.: Социальная природа средневекового бюргерства, с. 56.

³⁰ Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции (XIV - XV вв.); Некрасов Ю. К. Происхождение и программа деятельности радикально-бюргерской оппозиции в Аугсбурге в 70-е годы XV в. СВ. Вып. 39. 1975.

стр. 76

отчислением определенной его части в пользу феодала. Таким образом, рента не исчезала до конца, но лишь видоизменялась. Следует учесть при этом, что правом самообложения пользовались отнюдь не все города Западной Европы. В Англии, например, в период сословной монархии правом фирмы (правом налогового самообложения) обладали только 35% городов ³¹ . Известно также, что город или горожане регулярно приобретали землю в держание или собственность, выкупая в последнем случае ренту, ранее принадлежавшую феодалу. Исследователи отмечают широкое распространение подобного рода практики, в которую были вовлечены как города Западной Европы в целом, так и представители патрицианских и ремесленных кругов ³² .

Городское землевладение, несомненно, подрывало монополию феодалов на землю. Феодальное государство, не будучи в состоянии противостоять этому процессу, могло только регламентировать и ограничивать его ³³ . Но при этом следует учесть, что если земля приобреталась на условиях держания, то горожане включались таким образом в прямую феодальную зависимость на землю. В другом случае они сами или город в целом становились получателями ренты и тогда осуществляли эксплуатацию феодального типа. Отмеченная практика, создавая дополнительные противоречия городского сословия с феодалами, вместе с тем способствовала аноблированию части горожан и их включению в господствующий класс. Средневековое общество, как известно, знало и обратный процесс - огорожанивание дворянства, отдельные представители которого, поселяясь в городе, могли вовлекаться в торгово-ремесленные или собственно городские занятия.

Неоднозначность вопроса о соотношении города и феодальной ренты обнаруживает также и такой фиксируемый исследователями факт, как расширение "поглощающей способности" феодальной ренты, объективные возможности которой росли в немалой степени за счет развития городов как центров ремесла и торговли. В частности, природные богатства во многом под воздействием городов превращались в важнейшие источники новых доходов феодала (добыча руды, использование леса, разведение технических культур и т. д.) ³⁴ .

Нельзя не учитывать также роли городов в формировании т. н. централизованной ренты, которая с укреплением государственной власти аккумулировалась в казне. Значительную часть этой ренты составляли поборы с ремесла, торговли и имущества горожан, осуществляемые государством, заступавшим в данном случае место феодальных

³¹ Гутнова Е. В. Роль бюргерства в формировании сословных монархий, с. 57.

³² Стоклицкая-Терешкович В. В. Основные проблемы истории средневекового города; Себенцова М. М. Восстание кабошьенов. - Труды МГИАИ; 1958, N 12; Котельникова Л. А. Некоторые особенности социальной природы итальянских пополанов в XIV - XV вв (землевладение торгово-промышленных и банковских компаний Тосканы). В кн.: Социальная природа средневекового бюргерства; Ролова .А. Д. Особенности социальной структуры Флоренции во второй половине XVI в. СГ. Вып. 6. 1981; Негуляева Т. М. Городское земельное держание в средневековом Страсбурге (XII - начало XIV века). В кн.: Экономическое развитие и классовая борьба в средние века и в античности. Саратов. 1968; ее же Возникновение свободной земельной собственности в Страсбурге и ее судьбы в XIII - XIV веках. СГ. Вып. 1. 1968; Савина Н. В. О характере эксплуатации земельных владений Фуггерами в первой половине XVI в. СВ. Вып. 41. 1977.

³³ Во Франции, например, королевское законодательство содержало запрет для незнатных приобретать землю на правах феодала без разрешения короля, вводило высокий денежный побор с права покупки; высшая судебная инстанция - Парижский парламент - заботилась о соблюдении выплаты причитающихся с земли платежей и т. д. (см. Хачатурян Н. А. Возникновение Генеральных штатов во Франции. М. 1976, с. 40).

³⁴ Серовайский С. Я. Начало городского развития в XI - XII вв. и эволюция феодальной собственности. СГ. Вып. 6. 1981.

стр. 77

сеньоров ³⁵ . Конечно, было бы неверно прямо отождествлять ренту с налогом. В централизованном феодальном государстве налоги в значительной мере отделены от сеньориальной земельной основы и связаны с публично-правовыми функциями центральной власти. Однако несомненно и то, что центральная власть на определенном этапе берет на себя часть политических функций, которые были, по выражению Маркса, "приписаны" феодальной земельной собственности как ее отличительная особенность, вытекающая из специфической формы ее реализации, - формы, требующей внеэкономического принуждения ³⁶ . Отмеченная природная общность в конституировании централизованной ренты и налога, как и способ распределения централизованной ренты в феодальном государстве, которое делится ею с теми же феодалами (жалованье за службу их в армии, государственном аппарате, субсидии), заставляют сомневаться в правильности исключения города из системы рентных отношений.

Таким образом, второе, по определению Маркса, историческое состояние собственности, предполагающее параллельное с земельной собственностью и автономное существование собственности на орудия труда, воплощенное в таком организме, как средневековый город, не только не устранило органической связанности этих двух форм собственности, но обнаружило незавершенность их разделения и, что особенно важно, зависимость второй формы от первой. Конечно, именно отделение собственности на орудия труда сделало возможным тот прогресс в их развитии и использовании, который определил позднее переход к крупному капиталистическому производству и техническим результатом которого затем явилась машина как господствующее при капитализме орудие труда. Но в условиях феодализма эта форма собственности на орудия труда проявила свою феодальную природу в характере мелкого производства и типе непосредственного производителя, наделенного орудиями труда.

В характеристике феодального способа производства и феодальной природы города следует также обратить особое внимание на отмеченную Марксом и Энгельсом общинную обусловленность собственности в докапиталистических формациях. "Чем дальше назад уходим мы в глубь истории, тем в большей степени индивид, а следовательно и производящий индивид, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому", - писал Маркс ³⁷ . Объясняя эту особенность "принципиально ограниченным" развитием производительных сил и связанной с ним слабостью отдельной человеческой личности, он вместе с тем подчеркивал значение человеческого коллектива в качестве "первой великой производительной силы" ³⁸ .

Выделенные Марксом в "Формах, предшествующих капиталистическому производству" три типа общины - восточная, античная и германская, - оцениваются им как последовательные этапы выделения человека из природы. В этом процессе Маркс, в соответствии с конечной целью исследования - анализом капиталистического способа производства, прочерчивает в первую очередь линию разложения естественно сложившейся общности и постепенного высвобождения безусловной, полной частной собственности. Только капитализм уничтожит все основанные на непосредственной общности отношения, превратив труд

³⁵ Размер налоговых обложений с городов при этом подчас превышал размеры обложений с сельских местностей (1/10 вместо 1/15 в Англии, например) (см. Гутнова Е. В. Роль бюргерства в формировании сословных монархий).

³⁶ "В феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 23, с. 344).

³⁷ Там же. Т. 46, ч. 1, с. 18.

³⁸ Там же, с. 485, 486.

стр. 78

и продукты в меновые стоимости ³⁹ . Под интересующей нас германской формой общины Маркс подразумевал вообще средневековую общину, а не только общину древних германцев, внутреннюю эволюцию которой в дофеодальный период он отобразил уже в начале 1881 года в набросках ответа, на письмо В. Засулич ⁴⁰ . Представляя собой последний перед капитализмом этап не изжитых еще полностью форм общинной собственности, средневековая община и в это время (отвлекаясь от специфики ее состояния, а также спадов и подъемов в ее развитии) остается одной' из предпосылок и условий производства. В частности, она остается именно тем условием, которое способствовало обеспечению определенного единства труда и собственности и которое вместе с тем ограничивало самостоятельность каждого члена данной общности.

Германская форма общины еще до развития феодальных отношений выглядит, по мысли Маркса, весьма динамичной по сравнению с предшествующими ей формами благодаря выраженной тенденции к развитию свободной мелкой собственности ⁴¹ . В особом единстве двух борющихся начал - частного и общинного вариант восточной общины оставлял отдельному лицу лишь право владения, тогда как право собственности воплощала сама община. В античную эпоху отдельный член общины, став частным собственником и владельцем земли, окажется уже в более свободном отношении к ней, но только в германской общине, по характеристике Маркса, индивидуальная аллодиальная земельная собственность выступит не как форма, противостоящая земельной собственности общины или ею опосредованная, а, наоборот, община будет существовать только во взаимных отношениях друг с другом этих индивидуальных собственников, а позднее - крестьян-держателей. Отношения в ней как бы переворачиваются, общинное начало, являющееся предпосылкой производства, выступает как производное, подчиненное индивидуальному началу, опосредованное этим началом ⁴² .

Феодализм не уничтожил общину, а модифицировал ее и, по существу, умножил формы ее проявления, которые Маркс называет производными, исторически сложившимися или вторичными, - под ними он подразумевает касту, сословие, корпорацию ⁴³ . Действительно, это соединение частнособственнических начал и корпоративно-общинных связей можно видеть во всех сферах феодального общества. При этом корпоративные начала в сфере социальных или политико-административных отношений могут в ряде случаев по степени их выраженности и значимости опережать те же начала в производственной сфере.

Так, земельные собственники, подчинив себе сельскую общину, но только в известной мере эмансипировавшись от нее в производственной сфере, в свою очередь, оказываются связанными узами, которые определялись условным, несвободным характером собственности и ее иерархической структурой, что составляло хотя и не главную, но существенную особенность феодальной земельной собственности. Иерархическая связь в корпорации феодалов, отделившей их от зависимого крестьянина особыми юридически закрепленными правами и привилегиями, имела глубокий социальный смысл, т. к. обеспечивала консолидацию класса, необходимую для сохранения его монополии на землю. В рамках господствующего класса - сословия феодалов, в свою очередь, действовали более или менее крупные сословия или группы, принадлежность к которым обеспечивала определенный социальный статус: духовенство,

³⁹ Маркс К. и Энгельс Ф. Фейербах, с. 77, 96 - 97; Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1, с. 493 - 494.

⁴⁰ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19, с. 400 - 421.

⁴¹ Там же. Т. 46, ч. 1, с. 471 - 472.

⁴² Там же, с. 468 - 475.

⁴³ Там же, с. 485 - 486, 490; т. 23, с. 352.

стр. 79

рыцарство, чиновное или служилое дворянство и т. д. Наиболее организованным из них являлось духовенство, располагавшее своей собственной церковной иерархией и дисциплиной, а также суммой привилегий, резко отделивших его от светского мира.

Крестьянская община, хотя и не уничтоженная, но свернувшая на какое-то время формы коллективной самоуправляемой жизни под властью феодала, в период развитого феодализма вновь частично возрождает их. Во Франции, например, господствующий класс и государство в некоторых случаях оказываются вынужденными специальными хартиями признать сельские коммуны, которые добиваются переуступки им прав низшей юрисдикции, связанной с вопросами крестьянских держаний, самостоятельного сбора причитающихся сеньору платежей, административного управления в лице выборных лиц по вопросам хозяйственного распорядка, в частности, использования общинных угодий, контроля за приходской церковью, помощи бедным и т. д. Общинные организации включаются государством в налоговую, военную и административную систему ⁴⁴ .

Расширение суверенитета сельских общин не только усиливало организационный характер их противостояния феодалу, но содействовало сословному самоопределению зависимого класса (в частности, благодаря унификации юридического статуса крестьянства), что красноречиво обнаруживало социальную значимость крестьянской общинной организации. Активизация коллективных форм жизни в деревне в период развитого феодализма, получившая к тому же повсеместное распространение в Западной Европе (в Германии, Испании и особенно Италии) служит показателем не просто жизнеспособности общины, но и ее качества реалии феодального общества ⁴⁵ .

Особый интерес для нас, однако, представляют городские корпорации, и в первую очередь та, которая связана с производством, то есть ремесленная цеховая организация. Именно ее анализ может объяснить замечание Маркса и Энгельса в "Немецкой идеологии" о сословно- корпоративном характере собственности в городе, соответствующем иерархической структуре земельной собственности, которое, казалось бы, противоречит отмеченному выше единству труда и собственности в ремесле ⁴⁶ . Действительно, ремесленник являлся собственником орудий труда, мастерской и дома; земля служила только условием его жизни и деятельности. Именно поэтому в городе возрастает роль движимого имущества - обстоятельство, которое имеют в виду Маркс и Энгельс, подчеркивая, что в городе возникает собственность, основанная только на труде и обмене ⁴⁷ . Однако отмеченное противоречие является кажущимся. При рассмотрении форм собственности следует, как известно,

⁴⁴ Конокотин А. В. Борьба крестьян за самоуправление и коммуну на севере Франции в XII - XIV вв. - Вопросы истории, 1957, N 9; Сказкин С. Д. Очерки по истории западноевропейского крестьянства в средние века; Бессмертный Ю. Л. Феодальная деревня и рынок; Серовайский Я. Д. Борьба французских крестьян против феодального освоения лесов в XI - XIII вв. СВ. Вып. 43. 1980.

⁴⁵ Брагина Л. М. Общинное землевладение в северо-восточной Италии XIII - XIV вв. СВ Вып. XII. 1958; Котельникова Л. А. О формах общинной организации североитальянского крестьянства в IX - XII вв. СВ. Вып. XVII. 1960; ее же. Некоторые проблемы социально-экономической истории сельских коммун в Средней Италии XIII - XIV вв. В кн.: Из истории трудящихся масс Италии. М. 1959; Майер В. Е. Общинные владения, и традиции средневековых городов Германии в XIII - XVII вв. СГ. Вып. 6. 1981; его же. Деревня и город в Германии в XIV - XVII вв. Л. 1979; его же. Уставы как источник по изучению положения крестьян Германии в конце XV - начале XVI века СВ. Вып. 8. 1956; Абрамсон М. Л. Крестьянские сообщества в Южной Италии в X - XIII вв В кн.: Европа в средние века. Экономика. Политика. Культура. М. 1972.

⁴⁶ См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 23.

⁴⁷ "Отделение города от деревни можно рассматривать также и как отделение капитала от земельной собственности, как начало независимого от земельной собственности существования и развития капитала, т. е. собственности, основанной только на труде и обмене" (там же, с. 50).

стр. 80

оценивать не только отношение человека к вещам, средствам производства, но и отношения между людьми, собственниками или несобственниками орудий труда.

Специфику отношений между людьми в ремесленном производстве определял самый характер собственности городского ремесленника. Маркс и Энгельс называли ее капиталом, точнее, естественно сложившимся капиталом, подчеркивая тем самым условность этого термина применительно к средневековому городу и одновременно сходство и различие структуры и типа крестьянской (деревенской) и ремесленной (городской) собственности. Этот капитал заключался не только в жилище и ремесленных инструментах, но в естественно сложившейся, наследственной клиентуре и, что особенно важно, "был непосредственно связан с вполне определенным трудом владельца, совершенно неотделим от него и поэтому был сословным капиталом" ⁴⁸ . Иными словами, главное богатство ремесленника составляли его труд, его способность и возможность трудиться, т. к. они служили ему источником недвижимого и движимого имущества. Однако возможность ремесленника трудиться не была безусловной. Чтобы реализовать свою способность трудиться, он должен был войти в состав цеховой организации, объединяющей ремесленников данной специальности и стремящейся к монополии на производство. Внутри цеха он был вынужден подчиняться цеховым установлениям с характерными для них эгалитарными тенденциями, которые можно рассматривать как своеобразное проявление внеэкономического принуждения цеховой организации по отношению к своим членам.

Таким образом, в реализации своего труда производитель выступал как собственник и в то же время непременный член объединения таких же, как он, производителей, вне которого они не могли реализовать свою способность трудиться и уставу которого они подчинялись. Именно в этом смысле Маркс и Энгельс писали о сословно-корпоративном характере городской собственности в производстве при феодализме ⁴⁹ . В тесной связи с указанной особенностью Маркс особо выделял в качестве конституирующего элемента данного вида собственности специальный навык ремесленника, его искусство, мастерство, утверждающее этого ремесленника собственником орудия ⁵⁰ .

Со спецификой собственности на орудия труда Маркс связывал консервативность ремесленной корпорации, исходно корпоративная собственность которой закрепляется наследственной передачей собственного навыка ⁵¹ . Любопытно, что капитализм должен будет отбросить не только городскую и земельную формы собственности как неразвитые, половинчатые формы частной собственности, но и необходимость навыка - искусства производителя. Корпоратизм собственности на орудия труда являлся, по мысли Маркса, ярким проявлением ее ограниченности и землевладельческого характера; промышленность в средние века, ее организация и соответствующие ей формы собственности, по его словам, "в городе и в городских отношениях имитирует принципы организации деревни" ⁵² . Последней оценкой Маркс хотел подчеркнуть отнюдь не искусственность корпоративной формы собственности или факт внешнего подражания города деревне, но аналогичность организации дере-

⁴⁸ Там же, с. 52.

⁴⁹ Корпоративные отношения, писал Маркс, "предполагают и собственность работника на орудие труда, и его собственность на самый труд как определенную ремесленную сноровку (а не только труд как источник собственности)" (там же. Т. 46, ч. 1, с. 493).

⁵⁰ "В условиях цехового строя... само орудие еще настолько срослось с самим живым трудом, настолько еще представляется областью его господства, что по-настоящему оно еще не втянуто в обращение" (там же, с. 496).

⁵¹ Там же. Т. 23, с. 352.

⁵² Там же. Т. 46, ч. 1, с. 44.

стр. 81

венской и городской форм собственности, функциональную их связь с феодальной действительностью ⁵³ .

В письме Анненкову от 28 декабря 1846 г. Маркс писал: "Привилегии, учреждение цехов и корпораций, весь режим средневековой регламентации были общественными отношениями, единственно соответствовавшими приобретенным производительным силам и ранее существовавшему общественному строю, из которого эти учреждения вышли" ⁵⁴ . Цех был порожден всей феодальной экономикой с ее натуральной основой, господствующей до известного времени и не изжитой до конца даже в условиях простого товарного хозяйства, когда основным средством производства все-таки оставалась земля ⁵⁵ .

Цех не единственный вид общинной организации в городе. Наиболее близкой по природе к нему формой являлась купеческая гильдия - объединение купцов с определенной дисциплиной, общим капиталом и общей собственностью в виде страхового фонда и складских помещений. Даже союзы подмастерьев - организации, связанные уже с категорией средневекового наемного труда, с общей кассой взаимопомощи, контролем за условиями труда и дисциплиной, - отдали дань средневековой корпоративности. Следует назвать, наконец, и саму городскую общину в целом, в рамках которой реализовалось единство мелких профессиональных корпораций (цехов, гильдий) или более крупных социальных групп (патрициата, бюргерства) и формировалась социальная общность горожан.

Не чуждая производственно-экономическим функциям (регулирование ремесла и торговли, контроль за ними), городская община, однако, организовывала главным образом административно-политическое устройство своих членов, выступая как коллективное лицо во взаимоотношениях горожан с окружающим их внешним миром - феодальными сеньорами, королем и государством, сельскими общинами, другими городами. Именно городская община послужила исходным организующим началом в коммунальном движении, определившем оформление горожан как сословия, обладающего юридически закрепленными правами. Ее автономия, уровень которой, как известно, колебался от весьма малой величины в городах, имеющих только отдельные экономические и политические свободы, до максимума в городах- республиках, обеспечила разрыв прямой поземельной связи ее членов с сеньором, их личную свободу, право выборного управления, городской суд и т. п.

Процесс консолидации сословия в общегосударственном масштабе, неизбежно связанный с выравниванием прав отдельных городских общин, не устранит тем не менее последних, как не устранит до конца в условиях феодализма и их групповых привилегий. Городские общины останутся важным элементом сословной структуры горожан - особенность, которая послужит как источником слабости сословия, питаю-

⁵³ Сторонники мнения о нефеодальной природе города видят в цеховой организации только чисто внешнее подражание феодальным отношениям, "приспособление" к феодализму, "квазифеодальные" черты в организации городской жизни (см. Стам С. М. Средневековый город, с. 26, сн. 43, с. 39; его же. Некоторые актуальные вопросы, с. 8).

⁵⁴ "Как упомянутая выше форма земельной собственности предполагает реальную общину, так эта собственность работника на его орудие предполагает особую форму развития промышленного труда - ремесленный труд; с этой формой труда связан цеховой корпоративный строй" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 27, с. 403; см. также: т. 46, ч. 1, с. 487).

⁵⁵ Корпоративный характер ремесленной собственности может, как известно, иметь более или менее выраженные формы. Однако, если не как автономная самоуправляемая уставом организация, то в той или иной мере как регулируемая, например, городским магистратом, система ремесла, цех - общее явление в западноевропейском средневековом городе (см. Стоклицкая-Терешкович В. В. Проблемы многообразия средневекового цеха; Ревуненкова Н. В. УК. соч.; Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции).

стр. 82

щим местный сепаратизм, так и средством формирования его политической активности и сознательности. Городская община в конечном счете будет конституировать корпус городских представителей в органах сословного представительства, практика которых не просто содействовала консолидации сословия в общегосударственном масштабе, но знаменовала политическое признание его в обществе, тем самым завершая в общих чертах процесс сословного оформления горожан. И хотя политическое признание городского сословия в феодальном государстве будет существенно ограничено в пользу господствующего класса феодалов, тем не менее оно отчетливо продемонстрирует тот уровень социальной организованности, которого не смог достичь основной эксплуатируемый класс крестьянства.

История собственно городской общины, наконец, которую можно наблюдать в смене ведущих сил городской общины и форм управления, а также изменениях в статусе полноправия, ставшего постепенно достоянием весьма узкого круга лиц, не только владеющих недвижимостью, но и имеющих доступ к городскому управлению, отразит глубинные сдвиги в усложняющейся по мере развития феодализма социальной структуре городского сословия.

Уместно упомянуть также о многочисленных свидетельствах сосуществования, взаимодействия и взаимопроникновения городских, сельских и сеньориальных корпораций по линии социальных и правовых норм, наиболее изученной в литературе. Примером могут служить аналогии между иммунитетом городской общины в результате коммунального движения, а также характером' ее связи с сеньором, с иммунитетом или вассальными связями внутри господствующего класса - сословия феодалов ⁵⁶ . Не менее показательные аналогии существовали в самой природе освободительного движения городов и сельских общин, а также в правовом оформлении его результатов - факте организации городских и сельских коммун, при всей неодинаковости прав и привилегий, полученных теми и другими.

Множественность частных форм общины в городе, сельская община в деревне, корпоратизм внутри класса - сословия феодалов - все это позволяет понять феодализм в его конкретной всеобщности. Сословно-корпоративный характер собственности и наличие общинных форм жизни в городе были не искусственным или внешним подражанием феодализму, но проявлением самой феодальности. Таким образом, анализ города с точки зрения основных компонентов феодальной формации - типа производителя и производства, а также типа организации, с помощью которой производитель реализует собственность, - обнаруживает единосущность земельной и городской форм собственности, несмотря на имеющиеся между ними противоречия, которые до определенного этапа остаются внутрисистемными.

До сих пор город рассматривался главным образом в положении статики и во внутренних логических связях замкнутой феодальной системы. Однако, как всякое историческое явление, феодальный город существовал во временном и качественном развитии. Рассмотрение города в динамике неизбежно обнаружит на определенном этапе его развития тенденцию в хозяйстве мелкого производителя к производству ради меновой стоимости, созданию избыточного продукта с целью накопления денежных богатств. Эгалитарные установления в цехе уже к концу XIV в. окажутся бессильными противостоять воздействию импульсов, идущих от индивидуальной собственности ремесленника и купца и ведущих к возникновению в их среде зависимости и разрушению общинных форм жизни. В дальней своей перспективе старая организация про-

⁵⁶ Присяга верности, которой были обязаны феодалу города-коммуны, по существу, оформляла включение последних в феодальную иерархию.

стр. 83

изводства будет разрушена новой формой собственности и новой, капиталистической организацией труда, появление которых было подготовлено развитием производства и обмена. Иными словами, вопрос о динамике развития средневекового города оказывается связанным с проблемой товарного уклада в феодальном обществе, рассмотрение которого должно, однако, представлять собой предмет специального исследования, выходящего за рамки статьи ⁵⁷ . Тем не менее хотелось бы напомнить о стремлении некоторых современных исследователей "вывести" товарный уклад, подобно городу, за рамки феодального производства или феодальной формации.

Это обстоятельство побуждает нас в заключение предпринятого выше анализа вернуться к вопросу о методе исследования природы средневекового города. Странная формула, подчас все еще применяемая к средневековому городу и товарному укладу - "ни феодальный, ни капиталистический" - продиктована в известной мере стремлением исследователей познать средневековый город во всей его диалектической противоречивости и сложности. Однако в данном случае это приводит к другой крайности - отрицанию его формационной качественности. Эта своеобразная фетишизация противоречия оборачивается, по существу, искажением законов диалектики, в соответствии с которыми признание всеобщей противоречивости явлений включает в себя не просто признание борьбы противоположностей, но и их единства и взаимопроникновения ⁵⁸ . Не существуют, согласно марксистской философии, принципиально неизменные вещи, подобно тому, как не существует абсолютно изолированных вещей и явлений, и противоположности, по словам Энгельса, "имеют смысл только в своем взаимоотношении, а не каждое само по себе" ⁵⁹ .

Закон перехода количественных изменений в качественные предполагает возможность сохранения до определенного времени меры существования, возможность относительного покоя и равновесия явлений. Признание вневременного характера товарного уклада или внеформационной природы средневекового города ведет, таким образом, не только к нарушению принципа историзма, но и к отрицанию дискретности явлений. Действительно диалектический подход предполагает не только единство логического и исторического методов исследования, но также необходимость признания качественной определенности явления. В настоящей статье попытка рассмотрения города в его качественной принадлежности к феодализму была реализована на примере тех из доминирующих в этой целостной системе связей, какими являлись неотделимость производителя от условий производства и его собственность на орудия труда, простое воспроизводство, корпоративный характер собственности.

⁵⁷ См., напр., Сванидзе А. А Средневековый город и рынок в Швеции XIII - XV вв.

⁵⁸ Следует также иметь в виду, что понятие диалектики не однозначно понятию дуализма, которое предполагает существование разнопорядковых, не сводимых к единству состояний (см. рецензию А. Л. Ястребицкой на сб. "Социальная природа средневекового бюргерства XIII - XVII вв." - Вопросы истории, 1982, N 9, с. 142). Разлагающие феодализм денежные отношения или применяемый в городе наемный труд противостоят феодальному миру или станут антифеодальными по своей природе только с определенного качественного рубежа.

⁵⁹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 20, с. 528. "Взаимодействие - вот первое, что выступает перед нами, когда мы рассматриваем движущуюся материю в целом" (там же, с. 546).

Постоянный адрес данной публикации: