Лев Лещенко:

-- Я преподавал вместе с ней в Гнесинке. Это была удивительная женщина. Она никогда не могла себе позволить появиться в институте неопрятно одетой, всегда была очень стильной, модной, ухоженной. Очень требовательно относилась и к себе, и к окружающим. Когда ей предлагали участвовать в концертах, всегда выбирала -- интересно это для нее или нет, то есть не работала где попало ради заработка.

В последние годы, когда она почувствовала, что студенты уже не такие интересные, как раньше (эстрадное искусство стало сейчас скорее техникой), она ушла. Все под фонограмму работают, а где же пластика, движение, актерское мастерство? То есть, невзирая на деньги, пусть небольшие, которые ей там платили, она отказалась работать с неинтересными людьми. Вот такой она была человек. И умерла работая -- перед концертом.

Владимир Пресняков-старший:

-- Мы были знакомы, но вместе не работали. Помню, как-то на гастролях она подошла и похвалила моего сына Володю. Я ее очень уважал, потому что она была настолько порядочным, честным и добрым человеком, что об этих ее качествах ходили легенды. На конкурсах и фестивалях, в жюри которых она нередко входила, она всегда помогала талантливой молодежи -- хрестоматийная история с Пугачевой, наверное, уже всем известна. (На одном из крупных конкурсов Гелена Великанова, будучи членом жюри, выступила против всех остальных и убедила дать молодой Пугачевой одно из призовых мест.-- Ъ.) Но я знаю, что Пугачева очень ей за это благодарна.

А я сам с детства заслушивался ее песнями. Рос в семье музыкантов и, помню, по телевизору КВН видел эту тоненькую фигурку со звонким голосом... И песни она всегда пела какие-то несоветские. Родители мои ее тоже очень любили, да и модной она была очень в 50-60-е годы.

Надежда Бабкина:

-- Когда мы работали в Москонцерте (это было очень давно), она казалась для нас такой далекой, недосягаемой, настоящей звездой. Помню, тогда у каждого исполнителя была большая общественная нагрузка, так вот, она мелькала то тут, то там -- заседания, худсоветы...

Как-то раз, на очередном прослушивании -- тогда это часто устраивалось, проверяли свои кадры -- наш коллектив пригласили в зал. Выступаем, ни одного хлопка, каменные лица, как не для людей работаем. Вышли оттуда, и я не знаю, что своим артистам сказать, чувствую, не понравились мы, не подходим для генеральной линии, так сказать. Расстроилась жутко. И тут из зала выходит Великанова и говорит мне: "Надя, у вас такой замечательный коллектив, вы так тепло, душевно поете. И я как певица очень горжусь, что мы с вами работаем в одной концертной организации. Вы очень похожи на ансамбль сестер Федоровых". Она -- первая, кто разглядел мою идею коллектива, я же всегда именно на сестер Федоровых и равнялась. Я думаю, положительное решение комиссии зависело именно от нее. Ее голос, ее мнение очень повлияло на нашу дальнейшую судьбу.

Постоянный адрес данной публикации: