Усадебные комплексы, принадлежавшие русской аристократии и сложившиеся в XVIII-XIX вв., должны были олицетворять собой власть и влияние. Их назначение - показать огромные возможности и престиж верхушки благородного сословия, ее превосходство над другими членами общества, а также служить центрами организации деловых связей и процесса управления земельными владениями. В этих домах частная жизнь была неотделима от общественной, включавшей политические, дипломатические и социальные мероприятия.

Около десятка дворцовых и усадебных комплексов, принадлежавших князьям Юсуповым в столицах и провинции, требовали не только значительных постоянных затрат, но и предопределяли сезонный цикл перемещения членов семьи. Личное присутствие было, как правило, обязательным в целях хозяйственного контроля. Кроме того оно придавало внутренним помещениям дворцов атмосферу обитаемого микромира. Изобретение железных и шоссейных дорог, безусловно, облегчило жизнь последним поколениям юсуповской семьи. Переезды из одной резиденции в другую стали более удобными и быстрыми. Большую часть времени в конце XIX - начале XX в. Юсуповы проводили в нескольких постоянно функционировавших домах в Петербурге и Москве, а также в загородных и сельских усадьбах. Князь Ф. Ф. Юсупов записал в своих воспоминаниях: "Наши сезонные перемещения обуславливались почти неизменным порядком: зима делилась между Петербургом, Царским Селом и Москвой; летом мы жили в Архангельском, осенью в нашем имении Ракитное, к концу октября мы уезжали в Крым"¹.

Судя по официальным документам Главного управления имениями и домами Юсуповых, собственно к резиденциям относились Архангельское, Кореиз, Большой дом в Петербурге, дом в Балаклаве, Московский дом, Царскосельская дача, Красносельская дача, Коккоз и дом в Сочи². В действительности же, анализируя, в частности, переписку княгини З. Н. Юсуповой с сыном за 1891 - 1916 гг., можно убедиться в том, что этот список был гораздо больше. Места написания писем связаны не только с Петербургом, Моск-

Юдин Евгений Евгеньевич - кандидат исторических наук, доцент Московского государственного технологического университета "Станкин".

вой, европейскими городами и указанными выше усадьбами, но и с рядом других сельских усадеб (Дятьково, Ровеньки, Милятино)³. Прекрасным усадебным комплексом владели Юсуповы в имении Ракитное Курской губернии. Еще в 1840-х гг. князь Б. Н. Юсупов построил здесь вместо старого деревянного большой двухэтажный каменный усадебный дом в стиле позднего классицизма, при котором позднее разместились теннисные корты и фонтаны⁴.

Юсуповы достаточно равномерно распределяли время пребывания между городскими и сельскими резиденциями. Следует учитывать, что в традициях русского дворянства было особое отношение к сельским усадьбам, своим родовым "гнездам", считавшимся "домом" в собственном смысле слова. Владение же городскими усадьбами, особняками и дворцами (если говорить об аристократии) в Петербурге и Москве вызывалось не столько необходимостью обживать городское пространство, сколько важностью нахождения поблизости от императорского двора. Усадебные постройки русской аристократии и в столицах и в провинции в миниатюре повторяли высокие образцы дворцовых сооружений российской монархии.

Английский историк Э. Хобсбаум, характеризуя европейские резиденции аристократии рубежа XIX-XX вв., отмечал: "Такие постройки олицетворяли власть. Их назначением было показать огромные возможности и престиж членов правящей элиты и их превосходство над другими членами общества и над нижестоящими классами; а также служить центрами организации деловых связей и процесса управления... В таких домах частная жизнь была неотделима от общественной, включавшей дипломатические, политические и социальные мероприятия, устройство которых требовало иногда поступиться домашним покоем"⁵. Действительно, в силу своего социального положения, близости к императорскому двору, Юсуповы были обязаны заботиться о поддержании представительских функций своих дворцовых резиденций, которые неоднократно служили местом торжественных действ, носивших публичный характер и собиравших значительное число приглашенных лиц. Так, в мае - июне 1896 г. в Архангельском Юсуповы принимали многочисленных гостей, прибывших на коронационные торжества в Москве, в том числе императора Николая II, императрицу Александру Федоровну, великую княгиню Елизавету Федоровну и великого князя Сергея Александровича, румынского престолонаследника князя Фердинанда и его жену княгиню Марию. По этому случаю в Архангельское была выписана оперная труппа из Петербурга для постановок в домашнем театре. Были организованы балы, "по блеску не уступавшие дворцовым". Также, многочисленных гостей Юсуповы принимали накануне коронации и в своем московском доме⁶.

2 июня 1896 г. в знаменитом здании театра в Архангельском в присутствии огромного количества приглашенных была поставлена опера французского композитора Ф. С. Давида "Лалла-Рук". В. А. Серов, работавший в то время в Архангельском над портретами семьи Юсуповых, оставил свидетельство о торжествах этих дней в юсуповской усадьбе, на которые он был приглашен⁷. В письме жене от 2 июня 1896 г. художник сообщал, в частности: "...На следующий день должен был приехать туда государь на спектакль, там особый театр и бал во дворце. Когда я подправлял портрет, князь предложил отобедать с ними.., накормить меня завтраком и чаем. Я отказался и сказал, что к вечеру хочу попасть к Мамонтовым в Подушкино, в 12 верстах оттуда... "А вот как, передайте им вот эту карточку". Карточка - приглашение на спектакль - ложа на 7 - 8 персон. С этой карточкой, пообедав у Крачковского, я отправился в Подушкино, где и пробыл до сегодня, утра. Да, но что я, на следующий день после всяких разговоров и волнений решили все-таки

поехать на спектакль и поехали. М[ария] Ал[ександровна Мамонтова], Танечка [Рачинская], Параша [Мамонтова], Григорий Ал[ексеевич Рачинский], Баранов и я - на четверке в ландо в белых платьях и во фраках... Но спектакль, правда, вещь любопытная. Сам театр старомодный, как на гравюрах, все по-домашнему, не очень чинно - ложа у нас была великолепная, вроде окна со стульями. Из нее (рядом со сценой боковая) сидящая царская фамилия была лучше, пожалуй, видна, чем сцена. На сцене пели со старанием оперу... Было очень красиво и стильно. Публика - ближайшие придворные, сравнительно немного... После театра фейерверк, должно быть, великолепный, но мы его из-за деревьев не видали, а подходить собственно поближе к самому дому не годилось, так как приглашение было посетить театр, затем уехали..."⁸.

Званые вечера в юсуповских резиденциях могли собирать до двух тысяч гостей, и, как это указывал в своих воспоминаниях Феликс Юсупов, "всякий такой прием потрясал иностранцев... не верили они, что в семейном доме можно накормить стольких людей, и на всех хватит и горячих кушаний, и севрского фарфора, и столового серебра". Особенно торжественные вечера Юсуповы устраивали в Рождество и на Пасху. Устраивались праздники и летом, уже в крымском Кореизе, на которые "созывались все, от царской семьи до жителей ближних деревень"⁹.

Особенность положения юсуповской семьи заключалась, помимо всего прочего, и в том, что сугубо семейные, даже трагические, события становились фактом публичной жизни. В июне 1908 г. петербургская резиденция Юсуповых стала центром траурных мероприятий в честь погибшего на дуэли старшего сына княжеской четы Николая Феликсовича. В день отпевания в домовую церковь петербургского дворца Юсуповых съехались представители императорской фамилии, сановники, придворные чины, представители офицерского корпуса, аристократии, дипломатического корпуса, включая чины французского, австро-венгерского, итальянского и английского посольств. Это события широко освещалось петербургскими газетами¹⁰.

Повседневная жизнь в резиденциях русской аристократии предполагала практически ежедневные приемы разных лиц с обычными визитами, гостей, родственников и знакомых. Традиция держать, как это называлось, "открытый стол" соблюдалась и последними представителями юсуповской фамилии. Феликс Юсупов отмечал в воспоминаниях, что "отец с матерью держали открытый стол... многие являлись к столу целыми семьями, ибо нуждались и питались то в одном, то в другом достаточном доме"¹¹.

Интересные сведения о публичной жизни юсуповских дворцовых резиденций содержатся в таких источниках, как "Книги для записи визитов", в частности, в тех, которые велись в петербургском доме на Мойке. В них фиксировались все частные визиты к Юсуповым, отмечались количество и персональный состав гостей на званных вечерах, балах и праздниках. Обратимся, в качестве примера, к записям за 1893 - 1898 годы. В 1893 г. Юсуповы прибыли в Петербург из Архангельского 20 января и приняли в течение оставшихся дней этого месяца 193 визита. В феврале записи фиксируют 480 частных визитов. 24 февраля Юсуповы устраивали вечер в присутствии наследника цесаревича Николая Александровича, герцогини Эдинбургской с дочерью и великих князей (11 чел.). Всего же присутствовало 150 гостей. В марте 1893 г. Юсуповы приняли 604 визита. 12 марта был устроен званный обед с присутствием наследника цесаревича Николая Александровича и великих князей (всего 19 чел.). 29 марта по случаю Пасхи вечером у Юсуповых собралось общество в количестве 88 человек. С 1 по 11 апреля дворец посетили 127 человек, и после этого хозяева уехали в Архангельское. В последую-

щие месяцы Юсуповы только на короткий срок возвращались в Петербург. Приехав 1 сентября, они уже 4 отбыли в Париж. Вернувшись в Петербург 24 октября, через 3 дня Юсуповы отправились в Крым. В 1894 г. они приехали в свой петербургский дворец из Москвы 15 марта и в этом месяце приняли 327 визитов. Однако в первых числах апреля они вновь уехали в Москву и возвращались в Петербург лишь на несколько дней, в июле и сентябре. В то же время с ноября 1894 г. по май 1895 г. Юсуповы практически все время провели в столице. В ноябре ими было принято 373 визита, в декабре - 397, в январе 1895 г. - 456, в феврале - 343, в марте - 201, в апреле - 453, в мае - 235. В основном это были частные посещения, выделяется только праздничный прием 2 апреля на Пасху, когда присутствовало 50 гостей. В июне-октябре 1895 г. Юсуповы были за границей, а затем в Крыму. Приемы в петербургском дворце возобновились 21 ноября 1895 года. В оставшиеся дни этого месяца Юсуповы приняли 146 визитов. В декабре 1895 г. было зафиксировано 478 посещений, в январе 1896 г. - 591, в феврале - также 591, в марте - 325. 30 января Юсуповы устраивали званный вечер в присутствии великих князей (7 чел.) и 88 других особ. 1 феврале на званном вечере присутствовало меньше представителей императорского дома (3 чел.), но зато других гостей 192 человека¹².

В конце марта 1896 г. Юсуповы уехали в Москву в связи с коронационными торжествами и достаточно долгое время не возвращались в Петербург. В марте 1898 г. в своем петербургском дворце Юсуповы приняли 477 визитов, в апреле - 474, в марте - 301. Здесь также следует отметить пасхальные праздники. 4 апреля на утрени в церкви юсуповского дворца присутствовал 31 человек, а на следующий день хозяева приняли 49 человек. Далее Юсуповы вновь покинули Петербург и вернулись в столицу только под Рождество 1898 года¹³.

Открытая жизнь в еще большей степени была свойственна юсуповским имениям в Крыму, где "Кореиз был для наших друзей землей обетованной. Они могли приехать сюда с семьей и челядью и жить до скончания века... Не успеем приехать в Кореиз - соседи тут как тут"¹⁴. Повседневная жизнь Юсуповых в Кореизе отразилась и в эпистолярных источниках. Так, в письме сыну от 9 октября 1909 г. княгини З. Н. Юсуповой хорошо видна несколько умиротворенная атмосфера этой крымской резиденции: "...Живем мы очень тихо, погода чудная: днем жарко, вечером свежо, т. ч. мы обедаем в столовой, а завтракаем на балконе. Соня и Елена все время то ссорятся, то мирятся. Вера Квитка играет в теннис с Соней и Маей, которая с Сережей бывают каждый день у нас и часто обедают. Теперь разговоры только о Финляндии и о путешествии Государя, которого мы все с нетерпением ждем обратно..."¹⁵.

В этот период Кореиз Юсуповых был одним из центров аристократического сообщества, сложившегося к началу XX в. на южном побережье Крыма. Все виднейшие представители аристократии, великокняжеских семей обзавелись здесь роскошными резиденциями. Центром светской жизни в Крыму, естественно, являлась императорская Ливадия.

В письме княгини Юсуповой от 30 октября 1909 г. упоминается, например, о приеме в Кореизе, где к обеду собралось "19 персон в большой столовой"¹⁶. О ежедневных приемах в кореизской резиденции Юсуповых княгиня Зинаида Николаевна всегда подробно писала свому сыну: "Вчера был у нас Эмир Бухарский и Извольский. Встреча была очень неожиданна и забавна! Гостят у нас Шиловы и теперь в доме постоянный "va et viens". Сегодня завтракал у нас кн[язь] Ливен и вел политические разговоры, которые, должно быть, Соне¹⁷ не понравились!"¹⁸. Год спустя, в письмах уже осени 1910 г., можно наблюдать похожую картину в жизни кореизской резиденции Юсупо-

вых: "Мы пьем чай у моря, куда спускаемся ежедневно пешком. Соседи нас навещают, и не проходит дня без гостей. Сегодня обедают у нас харакские жители¹⁹, в том числе и адмирал²⁰, который тает перед Ольгой Владимировной!..²¹. Эти дни были довольно суетливы. Завтракали всей компанией в Хараксе. Поили чаем Эмира Бухарского, который спрашивал о здоровье "наследника", принимали гостей из Ялты: Ливена, Янова, Думбадзе и т. д. Одним словом, целый день проходил в суете, а потом уже я с усталостью засыпала"²².

В другом письме княгини Юсуповой (14 октября 1911 г.) мы встречаем описание повседневных забот хозяйки кореизского дворца: "Прямо понять не могу, как я до сих пор могла тебе не писать!.. Меня тормошат с утра до ночи. В 10 ч. уже является Вера Голицына ко мне в спальную, мешает одеваться и болтает до 11 ч., потом начинается "гуляние", бесконечные хозяйственные вопросы, появление Шиллинга, Краснова, других тому подобных лиц, которые, конечно, не дают мне сесть за письменный стол, не говоря уже о Богданове-Бельском, который пишет с меня на балконе очень красивый портрет. К завтраку всегда кто-нибудь приезжает, кроме наших кореизских гостей, и до 6¹/₂ ч. гуляние, катание, гости, чай, так устанешь, что останется только лечь на кушетку и ждать первого звонка к обеду, в полной невозможности приняться за писание!"²³.

В следующем же месяце Юсуповы принимали в Кореизе бухарского эмира Сеида Алима: "Милый мой мальчик, только что отправили Квиток. Последний из гостей уехал. Очень жаль, т. к. все-таки веселее было в доме, в особенности для Папа. Софочка и Николаев уехали на днях, как раз в самый разгар приема Эмира, который завтракал у нас в торжественной обстановке. Были приглашены все ялтинские власти, нас было всего 18 персон. Стол был "роскошно сервирован", как пишут русские репортеры, и завтрак великолепен. Эмир мне очень нравится: он скромен, симпатичен, хорошо говорит по-русски и гораздо милее отца"²⁴. В этом же письме княгиня сообщала также, что "в этот же день обедал у нас весь Харакс, а на следующий день весь Дюльбер и Чаир... Ты видишь, что светская жизнь в Крыму процветает"²⁵.

О частых посещениях юсуповской резиденции в Кореизе упоминает в своих письмах княгине А. А. Оболенской великая княгиня Ксения Александровна, сестра Николая II и жена великого князя Александра Михайловича. Их имение Ай Тодор находилось поблизости от владения Юсуповых: "Мы видимся с ними довольно часто. Также с Юсуповыми и Сабуровыми, которые гостят у Ю[суповых]... Богданов-Вельский делает портрет З. Юсуповой, - эскиз очень удачный. Я думаю тоже заказать ему свою рожу для моего мужа!.. Мы очень много гуляем и вообще бываем на воздухе. Вчера устроили охоту здесь, у нас, на зайцев и пригласили весь Кореиз! Завтракали на воздухе и охотились с 10 ч. до 5 ч., а затем поехали всей компанией пить чай в Кореиз к Зинаиде Ю[суповой], которая на охоте не была"²⁶.

Многочисленные визиты и приемы в резиденциях Юсуповых соответствовали принципам "открытой жизни", и были обязательны, даже если они становились откровенно в тягость: "Был у нас сегодня барон Фредерике с кн[язем] Трубецким. Хотя я заранее сказала, что меня дома нет, но лакеи, вероятно, решили, что министра двора нельзя не принимать, и пришлось попоить их чаем. Мне этот визит был неприятен, но чашу надо выпить до дна, и я, кажется, еще далеко не дошла до последней капли!"²⁷.

Юсуповы воспринимались местным обществом как гостеприимные аристократы-землевладельцы, оказывающие заметное влияние на жизнь полуострова. В июле 1915 г. архитектор Н. П. Краснов, горячий крымский "патриот", писал князю Ф. Ф. Юсупову-старшему: "Ваше Сиятельство, Глубоко-

уважаемый князь Феликс Феликсович. Во-первых, мои искренние поздравления назначением Вас на высокий пост Московского района Главноначальствующим, и пусть это запоздалое поздравление не удивит Вас, ибо я мало этому сочувствую - мне было бы приятнее, если бы Вы остались свободным кореизским и коккозским помещиком и могли бы жить интересами Крыма, но вероятно иначе нельзя по теперешнему времени - и остается мне только пожелать, чтобы мы все крымчаки имели возможность видеть Вас в Кореизе и Коккозе..."²⁸.

Интересные сведения о повседневной жизни Юсуповых в Архангельском имении можно найти в дневниковых записях архитектора Н. В. Султанова, который, работая по заказам княжеской семьи, был частым их гостем; "11/23 сентября [1893]: ... Около 11 выехал в Архангельское, куда приехал в конце первого. Завтракал. Юсуповы были очень милы, все утвердили, все понравилось. ... 6/18 июля [1893] ... Архангельское. Именины Князя. [Были] Сергей Александрович, Михаил Николаевич, Елизавета Федоровна. - Со мной все были ужасно милы. Не хотелось уезжать! Четыре раза ходили на ярмарку. Получил приглашения от Голицыных и Щербатовых. ... 19/1 августа [1894]: ... Архангельское. Театр был убран растениями, гобеленами, лестница красным сукном. Шли две пьесы (обе - плоховаты), играли артисты Малого театра. Были Великий Князь Сергей Александрович и Великая Княгиня Елизавета Федоровна, затем Голицыны, Щербатовы, Олсуфьевы, Стенбок, Трубецкая и много другой знати. Был, кроме того, французский живописец Фламенг! Был потом отличный ужин с музыкой ..."²⁹. О любопытном по своему характеру приеме в Архангельском упоминает в своем письме к императрице Марии Федоровне великая княгиня Елизавета Федоровна (14 июля 1884 г.): "В среду мы едем к Эльстон-Сумароковым, и все дамы и кавалеры должны быть одеты в крестьянские костюмы - очень простые, но ярких цветов"³⁰.

В Гостевой книге Архангельского имения Юсуповых первая запись была сделана 18 июля 1884 г. великим князем Сергеем Александровичем и великой княгиней Елизаветой Федоровной, посетившими юсуповскую резиденцию сразу после своего бракосочетания. В книге можно найти автографы императора Николая II, императрицы Александры Федоровны, великих князей Константина и Павла, Шереметевых, Голицыных, Щербатовых, Оболенских, Гагариных, Воронцовых, Толстых и других представителей русской аристократии, а также особ европейских королевских домов - Виктории Мелиты, принцессы Великобританской; Эрнста Людвига Гессенского, брата императрицы Александры Федоровны; румынской королевы Марии; Биатрисс, младшей дочери королевы Виктории; Виктории, принцессы Батенбергской, старшей сестры императрицы Алескандры Федоровны³¹. В своих воспоминаниях великая княгиня Мария Павловна (младшая), говоря о своих частых визитах в Ильинское, знаменитую подмосковную усадьбу великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны, также не преминула написать, что "иногда мы ездили к соседям пить чай с пирогами, особенно к Юсуповым, большим друзьям нашей семьи"³².

Юсуповы часто принимали у себя императорскую чету. "11-го Октября, в день моих именин, мы спокойно пили шоколад с Устиновыми, Поповыми, И. И. Назимовым и многими другими le meme genre, как вдруг Алексей торжественно входит и докладывает: "Государь Император!.." Ты можешь себе представить, какой произошел переполох! Я думала, что с моими гостями сделается родимчик... Попова начало дергать, как будто его кто-то тянул за веревку, и Михаил Михайлович совсем остолбенел. Все забились за розовый кабинет - вместо того, чтобы просто уехать, а т. к. там выхода нет, то им

пришлось сидеть все время друг на дружке, их собралось, около 20-ти человек!.. Между тем, другие гости подъезжали, и на дворе образовался целый раут в ожидании отъезда Государя, который просидел у меня почти целый час. Я ужасно тронута этим вниманием ко мне и должна сказать, что никогда не ожидала такого чудного именинного подарка!" (письмо З. Н. Юсуповой сыну от 14 октября 1911 г.)³³.

Частыми гостями юсуповских резиденций были представители художественного мира, работавшие по заказам или просто жившие при княжеской семье. В течение ряда лет частым гостем Юсуповых был В. Серов. В письмах художника того времени можно найти многочисленные описания, отражавшие повседневную жизнь юсуповской семьи, описания встреч с постоянными гостями юсуповских резиденций: "Здесь все очень довольны (кажется) работами... Завтра приезжают сюда великий князь [Сергей Александрович], [вел. кн.] Елизавета Федоровна и греческая королева. Она приехала проведать своих внучат, которые живут у Елизаветы Федор[овны], - дети [вел. кн.] Павла [Александровича], кушать чай и, разумеется, будут милостиво обозревать мои произведения"³⁴. И далее: "Ну-с я, вроде, как бы окончил свои произведения... Заказчики довольны... Высочайшие гости кушали чай и одобрили мои произведения. Перед их приездом, шутя, я спрашивал княгиню, что когда моя приезжает ревизионная комиссия (намекая на вел. князя), и вот Серг[ей] Александрович], обращаясь ко мне, говорит, что ревизионная комиссия одобрила (княгиня изволила передать сию мою шутку). Греческая королева изъявила: "Рада познакомиться", а засим, по желанию [вел. кн.] Елизаветы Федоровны, за чаем сидел по левую ее величества (sic!) и изволили беседовать (о святом искусстве, разумеется)..."³⁵.

Юсуповы предупредительно относились к Серову, ценя его талант и человеческие качества. Так, узнав о болезни художника осенью 1903 г., княгиня Зинаида Николаевна послала Серову телеграмму с выражением поддержки и сочувствия: "Только что узнала о Вашей болезни. От души надеемся - Вам лучше. Желаем скорее поправиться. Просим известия. Княгиня Юсупова"³⁶. Сам же художник находил атмосферу Архангельского, где подолгу работал, оптимальной для своего творчества и душевного состояния.

Обратившись к такому источнику, как списки лиц, посетивших Юсуповых в их петербургской резиденции, за несколько месяцев 1911 - 1912 гг., можно составить более детальное представление о числе и характере принимаемых визитов, обычных для аристократической семьи того времени. Согласно записям, Юсуповы вернулись в Петербург 24 декабря 1911 г. из Крыма, а 19 февраля 1912 г. уже переехали в Царское Село. За период с 24 декабря по 31 января они приняли 412 человек, что в среднем составляло по 10 визитов в день³⁷. Большая часть лиц, посетивших Юсуповых, представляла аристократическиеи дворянские круги (162 посещения приходилось только на представителей титулованной знати), а также военные чины и высших сановников. В числе последних можно увидеть имена министра иностранных дел С. Д. Сазонова, губернатора С. -Петербурга графа А. В. Адлерберга, бывшего министра внутренних дел А. Г. Булыгина, генерала В. Ф. Джунковского (2 визита), министра двора барона В. Б. Фредерикса (2 визита), генерала А. Н. Куропаткина, министра народного просвещения Л. А. Кассо, М. В. Родзянко. Принимали Юсуповы и представителей великокняжеских и родственных им немецких фамилий (8 человек), греческого короля Георга, великого князя Дмитрия Павловича (3 визита), великого князя Георгия Михайловича (2 визита), великую княгиню Елизавету Федоровну (3 визита), великую княгиню Ксению Александровну, сестру императора Николая II. Достаточно частыми гостями юсуповских резиденций были иностранцы. Так, в одном из

писем кн. Юсуповой сыну Феликсу упоминается об одном из таких приемов: "Англичан мы принимали торжественно, и они остались в восторге от нашего дома, говорят, что нигде не встречали сочетания такой любезности, роскоши и художественного интереса... Я говорила по-английски с необычайным апломбом! Ты бы удивился! Они были также в Москве в нашем доме. Я послала Алексея, и он поил их чаем, и говорил, что дом на них произвел громадное впечатление!"³⁸. О приеме в одной из сельских резиденций Юсуповых упоминает в своих воспоминаниях и британский посол в России Дж. Бьюкенен: "Оглядываясь назад на эти счастливые прошлые дни, тяжело думать о тех бедах и несчастьях, которые постигли людей, оказавших нам столько любезности и гостеприимства. По дороге обратно в Ялту мы проехали мимо Ай-Петри в Кокоз, татарскую деревушку, где завтракали у князя Юсупова на его прекрасной вилле, построенной в татарском стиле. По приезде нас встретили крестьяне-татары, поднесшие нам хлеб-соль, а староста произнес длинную речь, переведенную нам князем, в которой он выражал свое восхищение Англией и призывал благословение Божие на ее короля"³⁹.

Усадебные резиденции в сельской местности продолжали служить Юсуповым в рассматриваемый период также в качестве мест проведения охоты, традиционного увлечения аристократии. "Перед Крымом, куда ехали мы в октябре, мы заезжали на время охоты в Ракитное, в Курской губернии... Верховую езду я любил больше всего, а одно время увлекся еще и псовой охотой. Мне нравилось нестись по лесам и полям за своими борзыми... На охоту к нам в Ракитное съезжалось множество гостей... Великие князь и княгиня Сергей Александрович и Елизавета Федоровна на охоту к нам приезжали всегда и непременно привозили с собой свой двор - людей юных и веселых... Чтобы добраться до мест охоты, порой удаленных, приходилось ехать лесом и полем. Выезжали на рассвете. Назначались особые повозки, линейки, могущие вместить двадцать человек, запрягалась четверка не то шестерка лошадей...", - вспоминал о повседневной жизни своей семьи Феликс Юсупов⁴⁰. В письмах княгини Зинаиды Юсуповой к своему младшему сыну, не раз упоминается о выездах на охоту: "...И через два дня мы выходим из карантина и думаем выехать на охоту. Меня это не радует, но Папа ужасно хочется не упустить своих волков!". В другом письме княгини от 15 ноября 1911 г., написанного в Кореизе, мы видим схожее сообщение: "Наши планы все не выясняются, но, я думаю, что мы в конце месяца отправимся в Москву, оттуда в Калужскую губ. на волков, а потом в Петербург, т. к. в Царское раньше января приехать немыслимо"⁴¹.

Как представляется, дамы русского аристократического круга вовсе не были чужды этому мужскому по преимуществу увлечению. В письмах великой княгини Елизаветы Федоровны, а их с мужем усадьба Ильинское находилась по соседству с юсуповским Архангельским, можно встретить такие строки (Ильинское, 17 октября 1897 г.): "Сергей ездит на охоту, и когда бывает охота облавой, я тоже принимаю участие в этой забаве, но, увы, мы подстрелили лишь несколько несчастных куропаток и зайцев"⁴². К тому же организация охоты служила удобным поводом для приема в сельских резиденциях избранного общества. Описание охоты занимает большую часть письма Юсуповой от 1 марта 1898 г.: "Вчера не удалось убить медведя, т. ч. остался еще один на завтра, и мы отложили отъезд до вторника. Мой голос вернулся, и я, наконец, выехала сегодня прогуляться, только не на охоту... Завтра, вероятно, поеду на медведя, а послезавтра утром тронемся в путь. Придется ехать по железной дороге часа четыре, а потом 40 верст на лошадях. Мы думаем проночевать в Милятино⁴³ две ночи, а в четверг утром отправится на лошадях через Климов завод на станцию Темкино, где будет

ждать наш вагон; расстояние довольно почтительное, более 70 верст". Интересно в письме и упоминание общества, собравшегося у Юсуповых в эти дни в Дятьково: "Сегодня обедает у нас семейство Одарченко⁴⁴: сам, его брат с женой и их сестра; женщина-врач, управляющий, старший лесничий и директор железной дороги. Вечером будут играть в винт. Я забыла сказать вам, что сегодня убили, наконец, большого медведя - шерсть у него неважная, а вес около 18 пудов"⁴⁵.

Крымская резиденция Юсуповых в Коккозе, расположенная в предгорье, часто служила центром сбора большого общества для конных выездов в горы. В письме от 14 мая 1912 г. из Кореиза княгини Зинаиды Николаевны можно видеть описание одной из таких прогулок: "Когда мы вернулись, была дивная лунная ночь! Коккоз прямо идеальный, и дом очень уютный. На другой день мы отправились в Корманчак, от которого я в восторге! Дорога сказочно хороша! Мы решили еще раз переночевать в Коккозе и пригласили на завтрак тех, которых не удалось позвать в первый день и которым очень хотелось видеть Коккоз: свиты и гости Харакса, княгиню] Ольгу Орлову и Эмма Фредерике. Харакс вернулся в полном составе. В[еликий] к[нязь] в восторге от Коккоза! После завтрака опять удили рыбу и в 3 часа отправились на Орлиный залет и Царскую площадку! Какой вид!!! Это прямо невероятно! Все ахали, охали, полный был восторг!"⁴⁶. Ранее, в конце мая 1896 г., во время коронационных торжеств в Москве, в своих лесных угодьях Архангельского имения Юсуповы также принимали многочисленное общество во главе с императором. В своем дневнике Николай II по этому поводу записал: "Встали рано и в 8 ч. ровно мобилизовались верхом многочисленным обществом, все на казачьих лошадях и отправились в Архангельское, где хорошо покатались в лесу Юсуповых. Сам Сумароков показывал нам дорогу"⁴⁷. Картины повседневной жизни в юсуповских резиденциях отразились и в таком источнике как материалы фотосъемок, которые осуществлялись во время пребывания владельцев, в частности, в усадьбе Архангельское. Они носят жанровый характер, фиксируя эпизоды обычной дачной жизни: катание на качелях, кавалькаду всадников на парадном дворе, прогулку в экипажах по усадебному парку, оркестр и т. д.⁴⁸.

Дворцовые резиденции, прежде всего сельские усадьбы, в начале XX в. продолжали быть местом своеобразного общения аристократии с местными крестьянами что, безусловно, являлось данью традиции еще крепостной эпохи и демонстрацией патернализма со стороны землевладельцев. Дворянство по-прежнему считало, что пользуется среди крестьян полным доверием и глубокими симпатиями. Представители высшего сословия были убеждены, что благодаря доблестям, унаследованным от предков, и продолжительности родового владения поместьями население доверяет землевладельцам и готово, когда требуется, следовать их советам⁴⁹.

Значительная часть земельных владений Юсуповых располагалась в местностях традиционного распространения крепостного права, где инерция отношений была особенно сильной. В Богородицком уезде Орловской губернии, где Юсуповым принадлежало 4 тыс. дес. земли, в 1861 г. 87% крестьян находилось в крепостной зависимости, а в Брянском уезде той же губернии (Юсуповым здесь принадлежало от 3 до 4 тыс. дес.) в период освобождения 75% крестьян были крепостными. В Карачевском уезде Орловской губернии к 1861 г. 73% крестьян находилось в крепостной зависимости (Юсуповы владели в этом уезде от 4 до 6 тыс. дес). Подобная картина наблюдалась и в Бирюченском уезде Воронежской губернии, где накануне освобождения 63% крестьян были крепостными (и здесь Юсуповы были крупнейшими землевладельцами - от 12 до 14 тыс. дес). В Грайвороновском уезде Курской

губернии, где Юсуповым принадлежало 42 тыс. дес. и находилась их знаменитая Ракитянская экономия, к 1861 г. 60% крестьян было в крепостной зависимости⁵⁰.

Феликс Юсупов отмечал в своих воспоминаниях, что "простота наших отношений с крестьянами, наше братство при всей их почтительности поражало гостей-иностранцев". Эта "простота" и "братство" выражались в несколько патриархальных сценах, призванных, очевидно, продемонстрировать традиционную связь Юсуповых, как местных землевладельцев, и их бывших крепостных крестьян: "По воскресеньям после обедни приходили крестьяне с детьми. Дети угощались сластями, их родители излагали просьбы и жалобы. Крестьян внимательно выслушивали и почти всегда удовлетворяли... В июле проходили народные праздники с хороводами и пеньем. Любили их все. Мы с братом были на них непременно и ждали их с нетерпением каждый год" (описание относится к Архангельскому)⁵¹. Подобные сцены были характерны и для других имений Юсуповых. "Сегодня Папа был целый день на охоте, с 6 часов утра... Я же была у обедни, потом раздавала гостинцы детям. Пели хороводы, танцевали, приносили мне яйца, цветы, оживление было большое вокруг дома, погода чудная и даже жарко"⁵².

А вот любопытное описание поездки Юсуповых в одну из татарских деревень в Крыму поблизости от их имения в Коккозе: "... Мы отправились кататься на автомобилях, добрались до старой татарской деревни в горах. Как мы туда заехали на "шайтанских машинах", ведает один Аллах! Произвели страшный фурор, вся деревня высыпала, окружила нас; нашлась там лавочка, еды накупили, гостинцев и разделили ребятишкам, которые были в восторге. Нам утроили овацию и бесконечно кричали "ура!" Было очень живописно!"⁵³. Во время поездки осенью 1908 г. князя Ф. Юсупова-младшего со своеобразной инспекцией по ряду имений Центра и Юга России встречи молодого хозяина проводились в лучших традициях феодальной эпохи: "...Я чувствовал себя юным владыкой на осмотре владений. Восхищали меня красота и многообразье их, и всюду, всюду горячий прием, мне оказанный. Крестьяне в местных платьях встречали меня песнями и танцами. Многие бросались передо мной на колени. Вагон наш завалили цветы и дары: куры, гуси, утки, поросята. Было их столько, что пришлось прицепить второй вагон, чтоб увести все"⁵⁴.

Интересно, что подобная модель взаимоотношений с простонародьем сохранялась и в городских резиденциях аристократии, где речь шла уже об отношениях с прислугой. Прежде всего, это касалось праздничных дней, Рождества и Пасхи. Феликс Юсупов вспоминал, что "всю Страстную близкие друзья и почти вся прислуга были с нами на службе в нашей домашней часовне, а в субботу на Всенощную шли в большой храм". Далее устраивался "пир горой", а "после пира отец с матерью и мы с братом шли в людскую. Матушка следила, чтобы людей кормили хорошо, и слуги ели почти все то же, что и хозяева. Мы поздравляли всех и христосовались"⁵⁵.

Рассматривая свои прекрасные дворцы как подлинные произведения искусства, Юсуповы дорожили их ценностью, красотою в той же мере, что и их принадлежностью к родовой собственности. Когда, уже в годы первой мировой войны, Феликс Юсупов после бракосочетания с княжной Ириной Александровной вознамерился построить себе новою резиденцию в Крыму, он столкнулся с весьма показательной реакцией своих родителей. Княгиня Зинаида Николаевна писала сыну, что сожалеет о его намерениях, и ее чувства, отразившиеся в строках письма, прекрасно характеризуют отношение старшего поколения владельцев к значимости своих традиционных резиденций: "Письмо Краснова я не решаюсь показать Папа, т. к. для него будет то

новым разочарованием, а у него их за последнее время, слава богу, достаточно! Меня это письмо нисколько не удивило. Я знала заранее, что раз этот кусок земли отдан Ирине, то Вы на нем поселитесь и забросите совершенно Кореиз. Я это прекрасно понимала и продолжаю понимать. Все иначе и быть не могло. Оттого я так боялась этого подарка и так надеялась, что его отберут обратно! Все эти чайные домики - один только предлог и больше ничего. Я заранее предвидела то, что теперь осуществляется, и не верила нисколько твоим словам! Но для Папа вопрос совершенно другой, и для него будет такое горе сознавать, что его милый Кореиз, куда он вложил столько нужного и ненужного, но, во всяком случае, столько желания добра и красоты, будет забыто, что все это будет заброшено и жизнь там уже продолжаться не будет, что я не решаюсь ему все это сказать теперь, пусть это сделается понемногу, само собой, неумолимой силой судьбы, против которой идти нельзя!"⁵⁶.

Эти настроения, полные ностальгии по тем естественным радостям и привычному образу жизни, которыми пользовались представители этой русской аристократической семьи в достаточно безмятежное время до 1914 г., были, как представляется, характерны в целом для европейской аристократии того времени. В новую индустриальную эпоху сохранение традиций сельских усадебных резиденций представлялось важной ценностью. В полной мере можно отнести к Юсуповым вполне точную характеристику такого образа жизни, данную богемским землевладельцем Рихардом Коуденхове-Калерги в отношении своего отца, Генриха Коуденхове-Калерги (1859 - 1906), ценителя сельской усадебной идиллии на закате габсбургской империи: "В такой жизни сочетались безопасность, достоинство, благополучие, безделье и независимость, что представляло широкие возможности творить добро всей округе и одновременно управлять своим собственным крохотным королевством, не неся при этом политической ответственности. Близкое общение с природой, растениями, животными наряду с элементами обычной культуры составляло прекрасный, артистичный и простой стиль жизни"⁵⁷.

К началу XX столетия количество функционирующих городских и сельских резиденций Юсуповых не уменьшилось. Более того, был построен новый усадебный комплекс в горном Крыму (Коккоз). Практически во всех важнейших резиденциях в период 1890 - 1916 гг. были проведены широкомасштабные реконструкции, к которым были привлечены выдающиеся архитекторы эпохи. Помимо всего прочего это свидетельствовало о значительных финансовых возможностях Юсуповых, стабильности и прочности их экономического положения. Новая черта в развитии юсуповских резиденций в период 1890 - 1917 гг. заключалась в том внимании, которое владельцы уделяли техническим усовершенствованиям, созданию современного жилого пространства, основанного, прежде всего, на сочетании комфорта и практичности.

Обращает на себя внимание также сохранявшаяся и в начале XX в. многофункциональность резиденций Юсуповых. Возводившиеся в основном в XVIII - начале XIX в. как зримое воплощение высокого социального статуса их владельцев, предназначенные для осуществления ряда публичных функций, дворцовые комплексы в городах и сельской местности сохранили во многом свое изначальное предназначение. Публичный характер функционирования резиденций Юсуповых сохранился вплоть до 1917 года. С другой стороны, нельзя не заметить особое отношение последних владельцев к выделению и конструированию частного, личного пространства, передачи ему определенных некогда сугубо публичных функций. Сохранявшаяся роскошь, представительность юсуповских резиденций были в определенной степени ответом тем вызовам новой эпохи, с которыми столкнулись представители

традиционной элиты российского общества. Празднества, постановки в собственном театре, балы (до 1908 г.)⁵⁸, частные приемы, прогулки в парках и окрестностях, охота (до 1914 г.) составляли основное содержание повседневной жизни Юсуповых в их дворцовых резиденциях и отражали собой давнюю традицию. Пример Юсуповых не представлялся чем-то исключительным, а являлся частью господствующего образа жизни европейской аристократии от английских графств до Поволжья в еще пользовавшейся долгим миром "старой" Европе накануне 1914 года.

Примечания

1. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием. 1887 - 1919. М. 1993, с. 49.

2. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 1290, оп. 5, ед. хр. 1007, л. 4.

3. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), ф. 411, ед. хр. 35 - 42.

4. КОЛЕСНИКОВА Л. И. Ракитное. Усадьба Юсуповых. Русские провинциальные усадьбы. Воронеж. 2001, с. 24 - 26.

5. ХОБСБАУМ Э. Век Империи. 1875 - 1914. Ростов-на-Дону. 1999, с. 246.

6. ЮСУПОВ Ф. Мемуары в двух книгах. До изгнания. 1887 - 1919. В изгнании. М. 2004, с. 35 - 36.

7. РАПОПОРТ В. Л. Художник Валентин Серов в Архангельском. - Красногорье. Историко-краеведческий альманах. 1997, N 1, с. 43.

8. Валентин Серов в переписке, документах и интервью. Т. 1. Л. 1985, с. 224 - 225.

9. ЮСУПОВ Ф. Мемуары..., с. 57 - 58, 61, 88.

10. ОПИ ГИМ, ф. 411, ед. хр. 22, л. 22 - 24. И. ЮСУПОВ Ф. Мемуары..., с. 62.

12. РГАДА, ф. 1290, оп. 2, ед. хр. 4530, л. 1 - 97об.

13. Там же, л. 98 - 122.

14. ЮСУПОВ Ф. Мемуары.., с. 91.

15. Из семейной переписки Юсуповых. Река времен. Книга истории и культуры. Кн. 2. М. 1995, с. 119.

16. Там же, с. 120.

17. Княгиня Софья Ивановна Орбелиани, подруга княгини З. Н. Юсуповой.

18. Письма из архива Юсуповых. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием, с. 226.

19. Великий князь Георгий Михайлович и великая княгиня Мария Георгиевна.

20. Адмирал Н. А. Зеленой.

21. О. В. Серебрякова, урожденная Ратькова-Рожнова.

22. Письма из архива Юсуповых.., с. 226 - 227.

23. Из семейной переписки Юсуповых.., с. 126.

24. Там же, с. 129.

25. Там же, с. 129. Харакс - имение великого князя Георгия Михайловича, а Дюльбер - великого князя Петра Николаевича и его жены великой княгини Милицы Николаевны.

26. Письма великой княгини Ксении Александровны княгине Александре Александровне Оболенской. (1885 - 1917 ). Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. М. 2005, с. 513.

27. Из семейной переписки Юсуповых.., с. 117.

28. Цит. по: КАЛИНИН Н., КАДНЕВИЧ А., ЗЕМЛЯНИЧЕНКО М. Архитектор Высочайшего двора. Симферополь. 2005, с. 39.

29. Цит. по: САВЕЛЬЕВ Ю. Р. Н. В. Султанов - архитектор Юсуповых. Русская усадьба. М. 2003, с. 358 - 359.

30. Письма великой княгини Елизаветы Федоровны к императрице Марии Федоровне. 1883- 1916 гг. Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. М. 2001, с. 457.

31. ШАМШИЛИНА С. Г. Краткий обзор фонда князей Юсуповых, хранящегося в Государственном музее-усадьбе "Архангельское". Археографический ежегодник за 2002 г. М. 2004, с. 346.

32. МЕЙЛУНАС А., МИРОНЕНКО С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М. 1998, с. 158.

33. Из семейной переписки Юсуповых.., с. 127.

34. Серов - О. Ф. Серовой. Архангельское. 30 августа 1903 г. Валентин Серов в переписке, документах и интервью, с. 434 - 435.

35. Там же, с. 436.

36. З. Н. Юсупова - Серову. 19 октября 1903 г. Кореиз. Валентин Серов в переписке.., с. 438- 439.

37. РГАДА, ф. 1290, оп. 2., ед. хр. 3511, л. 1 - 10.

38. Цит. по: КРАСНЫХ Е. Князь Феликс Юсупов: "За все благодарю...". Биография. М. 2003, с. 261.

39. БЬЮКЕНЕН Дж. Моя миссия в России: Мемуары. М. 2006, с. 202 - 203.

40. ЮСУПОВ Ф. Мемуары.., с. 84 - 86.

41. Из семейной переписки Юсуповых.., с. 122, 128.

42. Письма великой княгини Елизаветы Федоровны к императрице Марии Федоровне, с. 468 - 469.

43. Имение Юсуповых в Калужской губернии.

44. Служащий Мальцовского хрустального завода.

45. Письма из архива Юсуповых. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием, с. 220.

46. Из семейной переписки Юсуповых.., с. 130.

47. Дневники императора Николая П. М. 1991, с. 148.

48. ТЮНИНА О. П. Фотоколлекция Юсуповых в Архангельском. Памятники культуры. Новые открытия. 1993. М. 1994, с. 366.

49. БАРИНОВА Е. П. Российское дворянство в начале XX века: экономический статус и социокультурный облик. М. 2008, с. 214 - 215.

50. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Т. 2. СПб. 1902, с. 476, 511, 563, 565, 623.

51. ЮСУПОВ Ф. Мемуары.., с. 70.

52. Письма из архива Юсуповых. ЮСУПОВ Ф. Перед изгнанием, с. 219 - 220.

53. Там же, с. 234.

54. ЮСУПОВ Ф. Мемуары.., с. 61.

55. Там же, с. 61.

56. Из семейной переписки Юсуповых.., с. 140 - 141.

57. Цит по: ДЖОНСТОН У. М. Австрийский Ренессанс. Интеллектуальная и социальная история Австро-Венгрии. 1848 - 1938 гг. М. 2004, с. 480 - 481.

58. После гибели на дуэли в 1908 г. Николая Юсупова его родители навсегда отказались от организации балов и прочих увеселений в своих дворцовых резиденциях.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Е. Е. Юдин:

Комментарии: