Libmonster ID: RU-7404
Автор(ы) публикации: О. ПЯТНИЦКИЙ

ИЗ ИСТОРИИ ОКТЯБРЬСКОГО ВОССТАНИЯ В МОСКВЕ*

I

5 сентября большевистская фракция получила большинство голосов на объединенном заседании пленума советов Москвы, а 19 сентября и в Исполкоме Московского совета рабочих депутатов. Совет решительно изменил свою политику, перейдя от соглашательства меньшевиков и эсеров к революционной борьбе под большевистским руководством**.

Борьба велась, во-первых, по линии организации и вооружения пролетариата и, во-вторых, против политики предпринимателей, использовавших хозяйственную разруху для давления на рабочих путем снижения заработной платы, локаутов и массовых увольнений. Начало борьбы советов за вооружение пролетариата и солдат было положено выступлением представителей фабрично-заводских комитетов в Исполкоме Моссовета 31 августа.

Президиум Совета солдатских депутатов, совместно со штабом Московского военного округа, под разными предлогами препятствовал вооружению рабочих и солдат гарнизона. Вопрос о вооружении солдат имел особое значение для Москвы, так как воинские части были вооружены далеко не полностью. Даже на фронт маршевые роты пополнений шли невооруженными; оружие они получали только по прибытии на места назначения.

Устав Красной гвардии, уже принятый Исполкомом Моссовета, был внесен на утверждение объединенного пленума советов. Однако 10 октября эсеровский президиум Совета солдатских депутатов добился снятия этого вопроса с повестки дня. Эсеры пытались и на следующем заседании пленума советов поставить на рассмотрение не устав Красной гвардии, а вопрос о том, нужна ли Красная гвардия вообще, хотя за создание ее пленум высказался 5 сентября, приняв большевистскую резолюцию.

После бурных споров пленум 330 голосами против 108 принял предложенную большевиками резолюцию о перенесении утверждения устава Красной гвардии на следующее заседание пленума.

Но и на следующем заседании пленума советов (24 октября) соглашатели снова всеми мерами пытались провалить утверждение устава Красной гвардии. При этом меньшевики, вилявшие при предыдущих обсуждениях этого вопроса, выступили с откровенным заявлением, что "организация Красной гвардии во имя "спасения революции" является технически невыполнимой, утопической по задачам, и лишь сеет рознь недоверия между рабочим классом и армией". В ответ на это заявление соглашательской верхушки пленум советов почти единогласно, большинством 374 голосов против 8, при 27 воздержавшихся, принял устав Красной гвардии.


* Главы из подготовленной к печати работы "Октябрь в Москве". Ряд других глав этой работы будет опубликован в следующих номерах "Историка-Марксиста".

** Подготовке восстания Московской организацией большевиков посвящена предыдущая глава работы.

стр. 3

Большевистский президиум Московского совета рабочих депутатов разослал еще 7 октября устав Красной гвардии по районным советам, которые приступили к ее организации, не дожидаясь утверждения устава пленумом Совета.

Выполняя постановление Московского комитета партии о подготовке масс к захвату власти, большевистская фракция Совета 18 октября внесла в расширенное заседание исполкомов советов с участием представителей профсоюзов несколько декретов, соответствующих решениям конференции фабрично-заводских комитетов от 16 октября. На заседании представители ряда профсоюзов заявили, что единственным выходом из создавшегося тяжелого положения является переход власти к советам. На этой же точке зрения стояло и Московское бюро профессиональных союзов.

Меньшевики и социалисты-революционеры кричали, что большевики "провоцируют" рабочий класс на восстание и губят революцию. Свои надежды соглашатели связывали с Временным правительством, предлагая послать на его рассмотрение внесенные декреты. При партийном составе объединенного Исполкома - 60 эсеров и меньшевиков против 43 большевиков (Исполком Совета солдатских депутатов состоял в своем большинстве из эсеров и меньшевиков) - не было ничего неожиданного в том, что объединенный Исполком принял резолюцию социал-соглашателей большинством 46 голосов против 33. 19 октября большевики поставили тот же вопрос "об экономической борьбе рабочих" на пленуме советов, где, после бурных прений, 332 голосами против 207, при 13 воздержавшихся, была принята большевистская резолюция.

Исходя из общего положения в стране и поведения предпринимателей, пленум постановил, что исполнительные комитеты советов рабочих и солдатских депутатов:

"1) Декретируют по соглашению с Центральным бюро профессиональных союзов удовлетворение рабочих в тех отраслях, где назревает или идет стачка. 2) Приглашают под руководством профессиональных союзов явочным порядком осуществлять постановления декретов на заводах и фабриках. 3) Ставят капиталистов, саботирующих производство и вызывающих стачки рабочих, перед угрозой немедленного ареста их Советами. 4) Одновременно выпускают декрет о мораториуме на квартирную плату. 5) Принимают самое активное участие в деле мобилизации масс в создании органов борьбы за переход власти к революционной демократии. 6) Поручается Исполнительному комитету в кратчайший срок разработать и издать вышеозначенные декреты и соответствующие воззвания".

После принятия этой большевистской резолюции меньшевики заявили, что "мероприятия, предложенные большевиками... являются полным банкротством большевизма, и что декрет советов об удовлетворении требований рабочих с угрозой ареста капиталистов есть фактический захват власти в наиболее неразумной форме". Фракция меньшевиков призывала "всех передовых рабочих" продолжать борьбу на местах, "во имя спасения революции и рабочего дела" добиваться перевыборов всех членов Совета, голосовавших за резолюцию большевиков, "обрекающих рабочий класс на неизбежное поражение". "Фракция попрежнему, - заявляли меньшевики, - будет продолжать органическую работу в Совете" с целью "ослабить губительные последствия мероприятий, осуществляемых большевиками".

стр. 4

С такой же декларацией меньшевики выступили и в Военно-революционном комитете. Заявления об "органической работе" сделали и социалисты-революционеры, решившиеся, как и меньшевики, пойти на все, только чтобы не допустить перехода власти в руки советов.

Отвечая эсерам и меньшевикам, В. А. Аванесов от имени фракции большевиков заявил: "Собрание своим голосованием сказало, что огромное большинство как рабочей, так и солдатской массы стоит на той точке зрения, что сейчас необходимо принять те мероприятия, которые мы предложили, и если товарищи справа перекладывают ответственность на нас, большевиков, мы заявляем, что этой ответственности не боимся и берем ее на себя... Но эта ответственность ложится также и на советы рабочих и солдатских депутатов".

На вопрос, будут ли они подчиняться решениям советов, меньшевики ответили, что "подчиняться мы, конечно, им будем, но в то же время поведем борьбу до конца и употребим все усилия, чтобы парализовать гибельные последствия принятой сегодня резолюции".

24 октября на соединенном заседании советов рабочих и солдатских депутатов были оглашены принятые Исполнительным комитетом воззвание ко всему трудящемуся населению и следующий декрет N 1:

"1. Прием и увольнение рабочих производится администрацией предприятия с согласия фабрично-заводского комитета. В случае несогласия последнего дело переносится на рассмотрение районного Совета рабочих депутатов, решение которого является обязательным для сторон. До окончательного решения как прием, так и увольнение считаются несостоявшимися.

2. Прием и увольнение служащих производится с согласия комитета служащих...

Примечание N 1. В тех предприятиях, где не существует отдельного комитета служащих, прием и увольнение их производится с согласия общего комитета.

Примечание N 2. Фабрично-заводской комитет рабочих имеет право опротестовать постановления комитета служащих, причем в этом случае дело разрешается соединенной примирительной комиссией при Совете рабочих депутатов.

3. Означенные постановления являются обязательными для всех предприятий гор. Москвы.

Против виновных в нарушении их Совет рабочих и солдатских депутатов будет принимать самые решительные меры воздействия вплоть до ареста их".

В воззвании к солдатам, рабочим и крестьянам Московский совет объяснял, почему он решил вмешаться в борьбу капиталистов против рабочих и фабрично-заводских комитетов и разоблачал план капиталистов, поддерживаемых помещиками. Воззвание заканчивалось призывом быть готовыми ответить на атаку капитала дружной и стройной контратакой по всему фронту.

Социалисты-революционеры и меньшевики ответили на принятие декрета и воззвания заявлениями такого же рода, как и в заседании 19 октября. Объединенцы выступили с резолюцией, в которой, с одной стороны, утверждали, что "такие бессистемные выступления могут только усилить те бедствия, против которых они направлены", поэтому-де их фракция не может взять на себя ответственность за декрет N 1; с другой стороны, они считали для себя обязательным

стр. 5

принятие всех мер, "чтобы выступления пролетариата производились организованно и планомерно".

21 октября в Москве были получены подробные сведения о разгроме Калужского совета, произведенном казаками, кавалерией и броневиками, прибывшими с Западного фронта под руководством правительственного комиссара Минского военного округа Галина.

Одной из причин назначения этой карательной экспедиции в Калугу явился отказ Калужского совета солдатских депутатов отправить маршевые роты на фронт (Калужский совет действовал в данном случае согласно с директивой Московского областного бюро партии большевиков).

Разгром Калужского совета вызвал взрыв негодования в рабочих и солдатских массах. 21 октября Президиум Московского и областного совета при участии командующего войсками полковника Рябцева единогласно постановил довести, до всеобщего сведения, что ни Москве, ни Московскому военному округу никакие контрреволюционные отряды не угрожают. И лишь 23 октября, после решительных протестов большевиков, Исполком Московского совета рабочих депутатов потребовал освобождения из-под ареста членов Калужского совета и создания особой следственной комиссия для предания суду виновных. В Калугу была послана Московским советом комиссия, куда от большевиков вошел А. И. Рыков.

Резкий отпор погромщикам дал "Социал-демократ" в статье от 24 октября "Гражданская война началась".

"Война объявлена, - читаем в этой статье. - В Калуге разогнаны советы, члены их арестованы, некоторые, по слухам, расстреляны. В городе хозяйничают казаки, посланные по приказанию Временного правительства с Западного фронта... Дело ясно. Правительство объявило гражданскую войну и уже одержало первую победу в Калуге. То, что мы предсказывали, совершилось: уже не Корнилов, а Керенский, во главе негодяев капиталистов, открыто идет против народа, который в течение семи месяцев он одурачивал своими речами... Керенский и его агенты - наши открытые враги: никаких переговоров с ними. С врагами не разговаривают, их бьют... Необходим немедленный отпор. Время разговоров прошло..."

25 октября, в то время, когда Московский комитет партии создавал боевые партийные и советские центры, состоялось совещание представителей бюро всех фракций Совета, на котором городской голова, эсер Руднев, огласил информацию о событиях в Петрограде. Тут же присутствовал и командующий Московским военным округом Рябцев, называвший себя народным социалистом. От большевистской фракции исполкомов Совета рабочих и солдатских депутатов в совещании участвовали П. Г. Смидович и Е. Н. Игнатов.

Совещание приняло следующий проект резолюции от имени бюро всех фракций советов для пленума московских советов, назначенного в тот же день на 3 часа дня:

"Для восстановления революционного порядка в Москве и охраны от всяких попыток контрреволюции создается временный демократический орган, составленный из представителей советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, городского самоуправления, земского самоуправления, штаба округа, железнодорожного всероссийского союза и почтово-телеграфного союза".

Позиция представителей фракции большевиков при обсуждении

стр. 6

этой резолюции на бюро всех фракций осталась не вполне выясненной. Повидимому, не возражая принципиально против резолюции, тт. Смидович и Игнатов ограничились возражением против норм представительства от партий в создаваемом органе.

Решение Московского комитета партии коренным образом расходилось с этим соглашательским решением, так как Московский комитет поручил советской фракции большевиков немедленно создать советский боевой центр из трех большевиков, одного от Красной гвардии (большевик), одного меньшевика, одного эсера и представителя от штаба Московского военного округа. В советский боевой центр Московский комитет партии наметил В. М. Смирнова, Г. И. Ломова-Оппокова, Н. И. Муралова, А. И. Рыкова, С. Я. Будзинского и Г. А. Усиевича. Это решение не было известно представителям большевистской фракции в заседании бюро всех фракций Советов.

После окончания заседания бюро фракций, в 6 часов вечера, в Большой аудитории Политехнического музея открылся пленум московских советов, назначенный на 3 часа дня.

Открывая заседание, председатель П. Г. Смидович в своей речи настаивал на единогласном решении вопроса об организации власти в Москве, исходя, очевидно, из принятого на совещании бюро всех фракций советов проекта резолюции о создании коалиционного по своему составу демократического органа власти.

После заслушания информации о петроградских событиях, заявлений представителей партий и сообщения о решении, принятом на совещании бюро фракций советов, по предложению большевиков был объявлен перерыв заседания.

Проект "согласительной" резолюции о составе "органа власти" совершенно не соответствовал решению Московского комитета и настроению большевистской фракции пленума. На фракционном заседании этот проект резолюции подвергался резкой критике. Представителям бюро фракции большевиков было указано, что принятая ими резолюция не только идет в разрез с линией партии и не соответствует политическому положению, но и может оказать плохую услугу восставшим питерским рабочим. Часть товарищей предложила отстаивать "согласительную" резолюцию, указывая на то, что большевики в новом органе власти будут иметь численный перевес.

Против "согласительной" резолюции высказалось подавляющее большинство. Было принято следующее решение:

"Московские советы рабочих и солдатских депутатов выбирают на сегодняшнем пленарном заседании Революционный комитет из семи лиц. Этому Революционному комитету предоставляется право кооптации представителей других революционных демократических организаций и групп с утверждения пленума Совета рабочих и солдатских депутатов. Избранный Революционный комитет начинает действовать немедленно, ставя себе задачей оказывать всемерную поддержку Революционному комитету Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов".

На открывшемся после перерыва заседании пленума советов А. П. Розенгольц изложил точку зрения большевистской фракции на задачи учреждаемого Военно-революционного комитета.

"Этот орган, - заявил т. Розенгольц, - должен оказать помощь нашим товарищам в Петрограде, рабочим и солдатам. Мы считаем, что теперь, когда загорелась борьба, позиция уклончивости, позиция

стр. 7

виляния недопустима. Нужно ясно и определенно сказать, на чьей стороне мы - на той или другой, - и я вас, товарищи, всех призываю быть искренними и сказать, с нами вы или против. Фракция большевиков призывает всех в Совете рабочих и солдатских депутатов без различия партий и фракций в этот ответственный момент быть с рабочими и солдатами Петрограда. Это - ваша священная обязанность, и если вы ее не выполните, вы будете предателями и изменниками. Но я надеюсь, что здесь таких не найдется. ("Демагогия"! - возгласы меньшевиков и эсеров.) Это не демагогия. В то время, когда нужно действовать, нельзя вилять хвостом. Нужно сказать: да или нет! Фракция большевиков полагает, что тот орган, который мы сейчас создадим, должен действовать быстро, решительно и немедленно. Затем, товарищи, я должен отметить, что этот орган может и должен войти в соглашение со всеми теми демократическими революционными организациями и с городским самоуправлением, и с профессиональными союзами, и с железнодорожными союзами, со всеми другими организациями, которые действительно захотят оказать поддержку нам в этой борьбе".

Предложив пленуму принять резолюцию фракции большевиков, А. П. Розенгольц закончил свое выступление от имени фракции следующим заявлением: "Я должен оговориться, что, выбирая по примеру Петроградского совета этот Революционный комитет, мы не ставим себе целью организацию какой-либо "Московской республики", не ставим себе задачей и захват власти; у нас есть одна конкретная определенная задача и священный долг ее выполнить - это оказать помощь нашим петроградским товарищам - рабочим и солдатам".

"Не сжигайте за собой кораблей, - крикнул меньшевик Исув, - не рвите демократического фронта накануне Учредительного собрания!".

Объединенцы поддерживали меньшевиков.

Пленум большинством 394 голосов против 106, при 23 воздержавшихся, принял резолюцию большевиков. "Согласительная" резолюция собрала всего 113 голосов, против 376. Социалисты-революционеры в голосовании не участвовали.

После голосования меньшевики огласили заявление:

"Наш долг и обязанность - оберегать рабочий класс и Московский гарнизон до конца от той авантюры, от того опасного пути, на который вы (большевики - О. П .) вступили. Поэтому мы в этот орган войдем, но войдем не для тех целей, для которых вы идете, а для того, чтобы продолжать там ту же разоблачительную работу, которую мы делали в Совете, для того, чтобы смягчить все те губительные последствия, которые падут на голову пролетариата и солдат Москвы".

Две линии - большевистская и соглашательская - боролись на пленуме советов 25 октября: первая - за выступление на поддержку петроградского пролетариата и гарнизона, вторая - за предательство пролетарской революции под предлогом ожидания дальнейшего развития петроградских событий. Эта борьба продолжалась и после того, как подавляющее большинство пленума, избрав Военно-революционный комитет, призвало московский пролетариат помочь всеми силами петроградскому пролетариату одержать решающую победу.

В ночь с 25 на 26 октября Московский комитет меньшевистской

стр. 8

организации, призывая "вести борьбу с безумной политикой захвата власти одними советами", "против авантюристской тактики большевиков", пытался внушить рабочим, будто он готов "всемерно бороться против всяких попыток подавить движение рабочих и солдат вооруженной силой и против всяких репрессий против революционной демократии".

Эта программа предательства и лицемерия, провозглашенная меньшевиками в дни Октября, предопределила и роль их представителей в Военно-революционном комитете, куда они вошли не для содействия захвату власти советами, а для срыва его работы.

Двуличная политика меньшевиков сыграла известную роль в нерешительности, которую проявило в первые дни руководство вооруженным восстанием в Москве.

Военно-революционный комитет был избран на этом заседании пленума московских советов в следующем составе: от фракции большевиков - Г. А. Усиевич, Г. И. Ломов-Оппоков, Н. И. Муралов, В. М. Смирнов и кандидатами к ним - А. Я. Аросев, Мостовенко, А. И. Рыков и С. Я. Будзинский; от меньшевиков - Тейтельбаум и Николаев; от объединенцев - Константинов (кандидатами - Л. Е. Гальперин и Ясенов).

Эсеры от участия в этом органе отказались.

Вновь избранный Военно-революционный комитет отправился в здание Совета и приступил к работе. Здесь же работал в ночь с 25 на 26 октября и партийный боевой центр.

*

Оценивая подготовку московских большевиков к Октябрьскому восстанию, нужно признать, что между активными работниками Московской организации, с одной стороны, и членами Областного бюро партии большевиков, с другой, в процессе собирания сил имелись крупные разногласия по вопросу о захвате власти. Руководящие работники Областного бюро впервые выдвинули вопрос о захвате власти еще 4 июля 1917 г., как только в Москве узнали об июльской демонстрации в Петрограде. Они предложили тогда занять почту и телеграф, захватить типографию газеты "Русское слово" и т. д. Московский комитет отверг это предложение. В этом он оказался прав, так как широкие массы пролетариата даже не вышли на демонстрацию, назначенную. Московским комитетом в июльские дни. С другой стороны, руководящие товарищи Московской организации недооценили необходимость подготовки членов партии и широких масс рабочих и солдат к захвату власти, в особенности после того, как наметился перелом среди этих масс во время московского государственного совещания. Были также разногласия между Московским комитетом и членами большевистских фракций исполкомов советов. Среди членов этих фракций находились товарищи, высказывавшиеся вообще против восстания и понимавшие переход власти к советам как своеобразный этап буржуазно-демократической революции. С этим оппортунистическим течением дружно вели борьбу руководящие работники Московского комитета и Областного бюро. Но разоблачить его вполне удалось лишь после Октябрьских боев.

Только после получения письма В. И. Ленина, в котором он указывал на возможность и необходимость начать

стр. 9

в Москве восстание, Московский комитет стал на путь прямой подготовки к вооруженному захвату власти.

Не было обращено должного внимания на работу среди солдат и выявление большевистски настроенных воинских частей.

Недостаточно энергично велась борьба за перевыборы Совета солдатских депутатов, следствием чего явилось то, что в его президиуме и Исполнительном комитете остались меньшевики и эсеры.

В результате боевой центр, избранный 22 октября Московским комитетом, так и не приступил к работе до 25 октября. По той же причине (отсутствие решительности в действиях) партийный боевой центр, избранный Московским комитетом, Областным бюро и Окружным комитетом партии, 25 октября без предварительной подготовки приступил к непосредственному руководству восстанием, как только ему стало известно о петроградских событиях.

II

Инициатива наступления в первый момент после получения известий о захвате власти в Петрограде находилась в руках Военно-революционного комитета.

Организованные наступательные действия в районах начались 25 октября по получении следующей телефонограммы партийного центра:

"Собраться и избрать революционный центр в районе, определить, что занимать в районе (здания, помещения и т. д.), немедленно вооружаться (занимать склады оружия), связаться с революционным центром в совете и партии".

Одновременно около полудня 25 октября партийным центром были отданы распоряжения о занятии почтамта, телеграфа и телефонной станции. Это поручение было возложено на А. С. Ведерникова и А. Я. Аросева. Они привлекли для его выполнения солдат 56-го пехотного запасного полка, расквартированного в б. Покровских (теперь Дзержинских) казармах.

Однако при выполнении этого задания произошло недоразумение: рядом с почтамтом и телеграфом находилась междугородная телефонная станция. Заняв ее, отряд считал свою задачу выполненной, между тем необходимо было занять и центральную городскую телефонную станцию (в Милютинском переулке), чего он не сделал.

А. П. Розенгольцу было поручено организовать охрану Совета (бывший дом губернатора), Московского комитета партии, редакции "Социал-демократа" (б. гостиница "Дрезден") и Политехнического музея, в котором было назначено 25 октября заседание пленума московских советов. Охрана была выставлена из солдат запасных самокатных рот.

Закрытие буржуазных газет было поручено партийным центром В. И. Соловьеву. Исполнителем поручения был Г. К. Голенко (отец). С 26 октября по 8 ноября "Русское слово", "Утро России", "Русские ведомости" и "Раннее утро" не выходили.

Еще до окончания заседания пленума Московских советов, в 12 часов ночи на 26 октября Военно-революционный комитет собрался в здании Совета и приступил к работе.

Избранные Советом в состав Военно-революционного комитета меньшевики в целях обструкции пытались втянуть комитет в длин-

стр. 10

ные бесплодные разговоры. Партийный центр, который заседал параллельно в том же здании Совета, выработал ряд постановлений - о занятии Кремля, в котором находился арсенал, о занятии Государственного банка и вокзалов и т. д. Эти распоряжения были переданы членам Военно-революционного комитета - большевикам - для выполнения и проводились ими через Военно-революционный комитет при протестах меньшевиков. Решения эти передавались штабу Военно-революционного комитета и аппарату Исполкома Совета рабочих депутатов для исполнения.

В Государственный банк - на Неглинный - был направлен караул из 56-го запасного пехотного полка.

Занятие вокзалов было произведено Военно-революционным комитетом железнодорожников отдельных дорог Московского узла.

Военно-революционный комитет обратился с воззванием к солдатам, крестьянам, железнодорожникам и почтово-телеграфным служащим.

В воззвании к солдатам Комитет призывал поддержать Петербургский совет в его борьбе против Временного правительства.

"Товарищи солдаты! Хотите ли вы, чтобы возобновилась и развернулась решительная революционная борьба против подлой преступной войны? В таком случае, поддержите ваши советы, эти органы народной революции. Но если вы хотите, чтобы помещики опять забрали прежнюю власть и оставили у себя всю землю, если вы хотите, чтобы буржуазия расстрелами и броневиками гнала вас, голодных и раздетых, на убой, - тогда вы поддерживайте Временное правительство. Беспросветное рабство или свобода - перед вами нет другого выбора".

В воззвании к крестьянам Военно-революционный комитет призывал не дать врагам революции взять революционный Петроград и революционную армию голодом и скорее везти хлеб к станциям.

"... Теперь от вас зависит, соберется ли Учредительное собрание в назначенный срок и останется ли земля в ваших руках... долго ли еще война будет отнимать у вас отцов и братьев, разорять вас и оставлять без того, что необходимо для существования человека. Твердо скажите: народу - вся власть и вся земля. Не допускайте же, чтобы помещики посредством голода опять отняли у вас землю и власть".

В воззвании к железнодорожникам Военно-революционный комитет призывал не допускать калединско-корниловских подкреплений для петербургских и других укрывателей и покровителей корниловщины. От почтово-телеграфных служащих воззвание требовало задерживать все подозрительные документы.

Одновременно Военно-революционный комитет призвал районные советы Москвы принять все меры к охране имеющихся складов спирта, а население - к тому, чтобы оно задерживало пьяных и не дало контрреволюции сбить с толку народные массы, устроить погром, подпоить отдельных несознательных людей. "Всякая попытка погрома, всякая попытка грабежа и буйства будет подавлена самыми беспощадными мерами".

В ту же ночь Военно-революционным комитетом была образована комиссия по организации районов и утверждена инструкция районным комиссарам Военно-революционного комитета.

Комиссия по организации районов предложила телефонограммой?

стр. 11

всем районным советам наметить лиц, могущих быть представителями Военно-революционного комитета в районе, и сообщить немедленно их имена для утверждения. Районному комиссару было предложено немедленно назначить отдельных комиссаров в имеющиеся в районе войсковые части для представительства и взаимной информации, назначить особого комиссара по милиции и особого комиссара почт и телеграфов, организовать при помощи Красной гвардии охрану района и пр.

Ем. Ярославский был назначен комиссаром Кремля, прапорщик О. Берзин - комендантом Кремля.

В Кремле находились большевистски настроенные части 56-го запасного пехотного полка и около 1500 человек арсенальной команды. Но наряду с ними в Кремле находились главная квартира командующего войсками полковника Рябцева, штаб украинских формирований, два броневика, много офицерства.

Необходимо было усилить гарнизон Кремля преданными советам солдатами. Выбор пал на 193-й запасный пехотный полк, расквартированный в Хамовнических казармах, который на основании приказа Рябцева от 15 октября подлежал расформированию и отправке на фронт.

Назначенный комиссаром Кремля Ем. Ярославский тотчас же ночью на 26-е отправился в Хамовники и привел оттуда роту солдат, которая в 5 часов утра прибыла в Кремль, где из арсенала получила оружие. В 3 часа утра 26 октября Военно-революционный комитет получил известие о занятии юнкерами Манежа и Городской думы. Немедленно в типографию "Известий Московского совета рабочих депутатов" было направлено объявление о том, что весь московский гарнизон немедленно должен быть приведен в боевую готовность, каждая воинская часть должна быть готова выступить по первому требованию Военно-революционного комитета. "Никакие приказы и распоряжения, не исходящие от Военно-революционного комитета или не скрепленные его подписью, исполнению не подлежат". 26 октября работники Военно-революционного комитета, за исключением дежурных, разъехались по районам.

Во всех районах советы избрали Военно-революционные комитеты, состав которых был намечен районными партийными комитетами еще 25 октября по схеме, принятой Московским комитетом партии. Большевистская часть районных Военно-революционных комитетов приступила к действию немедленно, не дожидаясь санкции их районными советами.

Самым больным вопросом в районах был вопрос о вооружении рабочих. Поэтому районные партийные центры и Военно-революционные комитеты прежде всего озаботились отправкой в Кремль грузовиков под охраной красногвардейцев с требованиями на оружие. Но к арсеналу удалось пройти только трем грузовикам. После ввода в Кремль роты 193-го пехотного запасного полка юнкера оцепили Кремль и захватили прибывшие из районов грузовики.

По прибытии в Кремль прапорщик Берзин как комендант потребовал по наряду Военно-революционного комитета отпустить из арсенала 1700 винтовок. Винтовки были погружены на 3 автомобиля, но вывезти их не удалось. Кремль уже был осажден юнкерами. Винтовки были выданы лишь приведенной Ем. Ярославским роте 193-го пехотного полка.

стр. 12

Вечером 26 октября, по требованию коменданта О. Берзина, из арсенала было получено 12 пулеметов с лентами и 70000 винтовочных, патронов. Эти пулеметы, по распоряжению Берзина, тотчас же были расставлены на Кремлевских стенах.

По районам было организовано изъятие оружия. Бывали случаи, когда красногвардейцы с винтовками, без патронов, обезоруживали прекрасно вооруженных офицеров и юнкеров.

Однако только после занятия милиции районы смогли широко провести конфискацию оружия не только на улицах Москвы, но и на квартирах военных и буржуазии.

Комиссариаты милиции были захвачены 26 октября почти без сопротивления: дело свелось к смещению старых комиссаров и назначению новых. Лишь в Замоскворечье, в двух случаях, когда были проявлены попытки сопротивления, пришлось арестовать комиссаров и их помощников.

Незанятым осталось управление милиции всего города Москвы (б. градоначальство у Страстной площади), явившееся впоследствии одной из важнейших позиций белых при наступлении юнкеров на Московский совет.

Правление профессионального союза милиционеров было на стороне советов. Большевики вели работу в рядах милиции, вступив в ее состав, согласно апрельскому постановлению Московского комитета партии. В результате основная масса милиционеров пошла за большевиками.

В связи с окружением Кремля юнкерами и задержанием ими грузовиков, посланных за оружием, партийный центр в 12 часов дня разослал партийным районным организациям следующую телефонограмму:

"Штаб во главе с Рябцевым переходит в наступление. Задерживаются наши автомобили, есть попытки задержать членов Военно-революционного комитета. На митингах по фабрикам и заводам надо выяснять это положение, и массы должны немедленно призываться к тому, чтобы показать штабу действительную силу. Для этого массы должны перейти к самочинному выступлению под руководством районных центров по пути осуществления фактической власти советов в районах. Занимать комиссариаты".

Московский комитет партии большевиков 26 октября выпустил: воззвание к рабочим и солдатам с призывом перейти в наступление против штаба Московского военного округа для освобождения запертых юнкерами в Кремле революционных солдат.

Члены Военно-революционного комитета - меньшевики Тейтельбаум и Николаев - потребовали, чтобы комитет немедленно приостановил отправку воинских частей к Кремлю и выдачу оружия из арсенала.

В 4 часа дня 26 октября районными Военно-революционными комитетами была получена телефонограмма из центра, предлагающая "воздержаться от наступательных действий".

Повидимому такое распоряжение было дано в связи с переговорами, которые были начаты председателем Моссовета Ногиным и Рябцевым. Как только 26 утром выяснилось, что юнкера задерживают грузовики, направлявшиеся за оружием в Кремль, Военно-революционный комитет заявил по телефону протест и потребовал немедленного прекращения этих действий. Рябцев предложил направить.

стр. 13

к нему делегатов для переговоров. К нему отправились приехавший из Петрограда 26 октября В. П. Ногин, представитель Военно-революционного комитета Н. И. Муралов и член партийного центра М. Ф. Владимирский-Камский.

Желая несомненно выиграть время, Рябцев заявил пришедшим, что он не желает итти против воли демократии, причем объяснил, что "под волей демократии он подразумевает решение, вынесенное социал-демократами (большевиками и меньшевиками), социалистами-революционерами и партией трудовиков". Командующий округом очевидно намекал на проект резолюции, принятый 25 октября собранием представителей бюро всех фракций Совета.

В результате переговоров "стороны, - по сообщению Ногина, - пришли к выводу, что все действия, которые были произведены обеими сторонами, должны быть ликвидированы. Юнкера будут уведены, а Военно-революционный комитет отведет свои части" из Кремля (т. е. роту 193-го полка). "Представители Военно-революционного комитета должны послать своего представителя в Ставку. По вопросу о вооружении рабочих Рябцев просил приехать представителя Военно-революционного комитета, чтобы совместно выработать норму вооружения".

Информация, данная В. П. Ногиным 26 октября на заседании Исполнительных комитетов о событиях в Петрограде, сводилась к тому, что Петроградский Военно-революционный комитет был создан "в составе всех фракций". Эта информация В. П. Ногина могла создать впечатление, будто занятая им позиция в переговорах с Рябцевым соответствовала ходу событий в Петрограде. Между тем, к моменту Октябрьского переворота представители социал-соглашательских партий вышли из состава Петроградского Военно-революционного комитета, созданного 16 октября.

Военное бюро при Московском комитете партии 25 октября получило от партийного центра задание организовать новый, временный комитет солдатских депутатов взамен примкнувшего к Комитету общественной безопасности эсеровско-меньшевистского Исполкома Совета солдатских депутатов. Для этого 26 октября было созвано гарнизонное собрание всех ротных комитетов, которое большинством всех голосов против одного постановило: подчиняться только распоряжениям Военно-революционного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов. Слить советы и переизбрать их в кратчайший срок. Помимо того, собрание постановило послать в Военно-революционный комитет и к полковнику Рябцеву представителей с требованием немедленно увести из Кремля юнкеров и освободить осажденных солдат 56-го полка. В случае отказа штаба принять самые решительные меры для освобождения арсенала и 56-го полка, рабочие и солдаты должны быть немедленно вооружены.

Солдатская делегация, выделенная гарнизонным собранием 26 октября, в тот же день явилась на заседание Исполнительного комитета московских советов, на котором В. П. Ногин делал доклад о событиях в Петрограде и о своих переговорах с Рябцевым.

С солдатской делегацией говорил В. П. Ногин, сообщивший ей, что соглашение с Рябцевым почти достигнуто. После этого разговора делегация уже ночью прямо из Совета отправилась в Кремль, к Рябцеву. Ее долго продержали в Манеже, издеваясь над ней и угрожая ей, затем пропустили в Кремль. Сообщив Рябцеву постановление гар-

стр. 14

низонного собрания, делегация возвращалась из Кремля. В Манеже один из старших офицеров отдал приказ казакам: "Пропустить их (делегатов - О. П.) через строй", т. е. высечь нагайками, но казаки этому приказанию не подчинились.

И. Н. Стуков в своих воспоминаниях пишет, что к Рябцеву отправились он и В. П. Ногин, а от 56-го полка товарищ "нерусского типа" (должно быть, татарин) и два члена президиума Московского совета солдатских депутатов - Урнов и Маневич (эсер и меньшевик) в качестве посредников.

Рябцев на все убеждения оставить охрану Кремля в руках 56-го полка сказал, что он "будет стоять на своем, а окончательный ответ сообщит по телефону в Московский совет".

В Кремль вечером 26 октября снова прибыли Муралов и Аросев и после нового разговора с Рябцевым предложили вывести роту 193-го полка из Кремля.

Когда солдаты 56-го полка узнали, что Рябцевым решено ввести в Кремль юнкеров и поручить им охрану Кремля и арсенал, они пришли в необычайное волнение. Они готовы были убить Рябцева, и многие требовали его ареста. Ем. Ярославскому и Берзину стоило большого труда отговорить их; они доказывали, что этого нельзя сделать, пока Военно-революционный комитет еще надеется на мирный исход дела путем переговоров.

Ем. Ярославский сказал Рябцеву: "Я заявляю вам как уполномоченный Военно-революционного комитета, что Кремль будет охранять 56-й полк, рота 193-го полка будет уведена тотчас же, как будут сняты с пути стоящие у Кремля юнкера; 56-й полк добровольно не уступит своих постов юнкерам. Я прошу вас, именно во избежание кровопролития, не вводите в Кремль юнкеров. Ручаюсь, что ни одно ружье не будет вывезено, пока вы с Военно-революционным комитетом не выработаете условий вооружения солдат и рабочих. Я знаю хорошо настроение солдат, жил все время с ними и ручаюсь за неизбежность кровопролития, как только юнкера войдут в Кремль".

..."У нас у всех получилось впечатление, что Рябцев наконец согласился с нами. Рота 193-го полка стала готовиться к выходу из Кремля, хотя солдаты 56-го полка были против этого"...

Ем. Ярославский и Аросев уехали из Кремля на автомобиле.

26-го вечером состоялось экстренное заседание Московского комитета, Окружного комитета и Областного бюро партии. Поводом послужили резкие расхождения между членами Военно-революционного комитета и партийным центром в оценке переговоров с Рябцевым Участники вынесли категорическое постановление о прекращении всяких переговоров с Рябцевым и дали наказ боевым центрам начать решительные действия. 26-го вечером переговоры прекратились.

Об этом собрании автор этих строк писал через год после вооруженного восстания следующее:

"В это же время (вечером 26 октября) Рябцев, командующий войсками (фактически только юнкерами) Московского округа, предложил прислать делегатов для переговоров. Последние, конечно, ни к чему не привели. Поздно вечером состоялось собрание Московского комитета, Областного бюро и Окружного комитета, которое высказалось против ведения переговоров с противной стороной и

стр. 15

предложило боевым центрам начать решительную борьбу. Ночь прошла в собирании боевых сил в районах и в казармах".

Вечером же 26 октября в Центральном бюро профсоюзов происходило заседание семнадцати правлений отдельных союзов, созванное по поручению Военно-революционного комитета. Профсоюзы избрали комиссию из 9 человек, на которую была возложена разработка декретов о контроле над производством, о минимуме заработной платы, а также организация контрольных комиссий при фабрично-заводских комитетах. В комиссию вошли тт. Козелев, Мельничанский, Шалаев, Кушнер, Рыкунов, Андреев, Шуленко, Кошутин и Мышкин. Совместно с Центральным бюро московских профсоюзов комиссия выделила трех делегатов в Военно-революционный комитет - тт. М. В. Рыкунова, П. И. Кушнера, Г. Н. Мельничанского.

27-го утром меньшевики и эсеры распространили слухи о падении Совета народных комиссаров и о победе Керенского. Военно-революционный комитет поручил П. Г. Смидовичу и О. А. Пятницкому установить связь с Петроградом и выяснить действительное положение вещей. Они отправились в Московское бюро "Викжеля" в бывшем помещении жандармского отделения Николаевской ж. д. Член "Викжеля" правый эсер Гар не допустил Смидовича и Пятницкого к телефону, а повел переговоры лично. Из его передачи выяснилось, что в Питере большевики укрепились и опубликовали состав Совета народных комиссаров, в который вошли и несколько москвичей - Ломов, Скворцов. Сообщая об этом, "викжелевцы" издевались над членами советского правительства и вели себя как враги.

Уполномоченные Военно-революционного комитета решили связаться с Питером, минуя посредничество "Викжеля". Это было выполнено Пятницким, который с марта 1917 г. вел партийную работу среди московских железнодорожников. Оказалось это возможным потому, что провод "Викжеля" Москва-Петроград шел через вокзал Северной ж. д. Военно-революционный комитет этой дороги не только мог вызвать Петроград к телефону, но еще имел возможность контролировать все разговоры Московского бюро "Викжеля". Контроль, организованный Пятницким на вокзале Северной ж. д., в дальнейшем перехватывал телеграфные сношения Рябцева, в частности о передвижении войск, о присылке оружия и т. д.

В связи с тем, что Рябцев предложил 27 октября прислать представителей для обсуждения с ним "норм вооружения" рабочих, возобновилась борьба внутри большевистских руководящих органов. Работники, несогласные с решением Московского комитета, Областного бюро и Окружного комитета о прекращении переговоров, потребовали пересмотра этого решения. Было созвано совместное заседание наличных членов партийного центра и большевистской части Военно-революционного комитета. На заседании боролись две точки зрения. Первая: "Раз гражданская война начата, поздно итти назад, да и нет хода назад; если мы не пойдем вперед, пойдут наши противники. При таких условиях передышка в гражданской войне несет выгоды не нам, а нашим противникам, которые во время ее стягивают и организуют свои силы, нас же передышка дезорганизует... Порвать переговоры с Рябцевым и начать решительное наступление на Думу". Вторая точка зрения: "У нас мало сил, мы не знаем, на кого опереться; нам нужна передышка для организации сил. Необходимо вести переговоры с Рябцевым..." Большинством девяти

стр. 16

против пяти голосов было решено вступить в переговоры с Рябцевым.

Мотивы, которыми руководствовалось большинство при этом голосовании, изложены в докладе Г. А. Усиевича 7 ноября на Исполкоме советов. "В самый решительный момент, когда Военно-революционный комитет уже организовался, он остался без всяких реальных сил. Когда он отправился с заседания советов в 12 часов ночи (на 26 октября) в генерал-губернаторский дом, то в его руках была небольшая команда самокатчиков. Другой вооруженной силы у него не было. Ясно, что в первый момент для нас необходимо было приложить все усилия, чтобы не дать взять советы и Военно-революционный комитет врасплох. Мы знали, что юнкера мобилизуются, и для того, чтобы они пошли против советов, достаточно было приказа их штаба, а нам нужно было еще собрать все силы. Мы знали, что, хотя за нами громадное большинство Московского гарнизона, хотя за нас стало громадное большинство московских рабочих, но это большинство было почти безоружным. Три четверти Московского гарнизона не имели оружия. Красная гвардия была в зачаточном состоянии. Поэтому первые действия, которые были предприняты Военно-революционными комитетами, - это вооружение солдат и рабочих".

Вечером 26 октября состоялось совещание районных комиссаров Военно-революционного комитета. Обсуждался "общий план боевых действий революционной армии", разработанный штабом Московского Военно-революционного комитета. План был таков:

"1. Все военные действия направляются к одному центру. 2. Роль районов заключается в планомерном стягивании к центру своих военных сил. Сепаратные операции предусматриваются, поскольку они не нарушают общего плана. 3. Не упускать из виду, что тыл для районов не безопасен и что может явиться возможность операций революционной армии вне Москвы. 4. Действовать решительно и энергично".

По настоянию В. П. Ногина и др. было сделано следующее дополнение к плану: "5. Наивозможно меньшее пролитие крови. 6. Охрана безопасности населения".

План обсуждался и на расширенном заседании Военно-революционного комитета 27 октября при участии представителей районных штабов.

Весьма подробно разбирались вопросы связи с районами, воинскими частями и милицией, вопросы организации продовольствия, санитарной помощи, борьбы с пьянством и погромами во время восстания. Установили организационную структуру штаба Военно-революционного комитета, распределили обязанности, утвердили подробно оперативную инструкцию районным штабам, а также порядок выдачи оружия. Всех красногвардейцев призвали к полной боевой готовности.

27 октября Военно-революционным комитетом велись переговоры с делегацией левых эсеров (два члена Совета солдатских депутатов и один из Совета рабочих депутатов). Переговоры, закончившиеся соглашением, вел член Военно-революционного комитета Г. А. Усиевич. "Те условия, - читаем мы в стенограмме доклада Г. А. Усиевича на Исполкоме советов 7 ноября, - которые были приняты мною и тремя социалистами-революционерами, были приняты также и Воен-

стр. 17

но-революционным комитетом. Условия касались главным образом организации революционного органа власти, в который входила бы наша семерка (т. е. Военно-революционный комитет) и десять представителей от других организаций, но чтобы перевес принадлежал все-таки большевикам".

После соглашения с левыми эсерами Г. А. Усиевич отправился сперва в старый, меньшевистско-эсеровский Совет солдатских депутатов, а оттуда, вместе с представителями фракций солдатского совета, на второе гарнизонное собрание, которое происходило 27 октября при участии более 2000 человек. Г. А. Усиевич по поручению всех фракций Совета солдатских депутатов сделал доклад о положении дел и о том, что соглашение почти состоялось, и что таким образом кровопролитие удалось предотвратить. Резолюции по этому докладу собрание не приняло.

Таким образом, в течение двух дней - 26 и 27 октября - велись переговоры как с председателем Комитета общественной безопасности Рудневым, так и с командующим войсками Рябцевым.

Руднев и Рябцев затягивали переговоры вплоть до получения телеграммы из Ставки и с Западного фронта о том, что затребованные ими войска отправлены и первые эшелоны прибудут в Москву 28 октября. С этого момента правые социалисты-революционеры и буржуазия из Комитета общественной безопасности прекратили переговоры о соглашении и заговорили языком ультиматумов.

27 октября Военно-революционный комитет в приказе еще раз подтвердил, что все воинские силы должны подчиняться только его распоряжениям.

Совет офицерских депутатов еще утром 27 октября организовал собрание офицеров, сторонников Временного правительства, и разработал подробный план разгрома советов и разоружения преданных им частей. Об этом штабу Военно-революционного комитета сообщили два офицера лекторских курсов, организованных летом 1917 г. культурно-просветительным отделом Совета солдатских депутатов.

По отдельным районам города на грузовиках уже второй день разъезжали вооруженные юнкера. На Арбате они раздавали оружие студентам и штатским и направляли их в Александровское военное училище. Три юнкерских грузовика разъезжали в районе Казанского и Николаевского вокзалов.

Московские студенты, приступившие 26 октября к организации студенческих боевых дружин, вынесли постановление о вооруженной поддержке Городской думы и Временного правительства.

Еще до разрыва переговоров с Рябцевым Военно-революционный комитет получил следующую последнюю телефонограмму от Берзина из Кремля: "Юнкера Александровского училища и Школы прапорщиков во что бы то ни стало хотят занять Кремль, вооружаются, офицеры студентов обучают стрельбе. Они хотят, чтобы полковник (Рябцев - О. П.)уехал из Кремля, расставить полк у ворот, в крайнем случае..." На этом телефонограмма обрывалась.

Информация В. П. Ногина о событиях в Петрограде, переговоры с Рябцевым и данное 26 октября в 4 часа дня в связи с ними указание районам воздержаться от наступательных действий создали некоторую неуверенность в действиях районов. Однако приведенные в движение рабочие и солдатские массы продолжали подготовку к решительной борьбе, несмотря на указание "воздержаться" от на-

стр. 18

ступательных действий. В районах кипела работа: продолжалось изъятие оружия у военных, шла мобилизация транспорта, реквизировались автомобили и у отдельных лиц и на предприятиях. Рабочие завода АМО предоставили в распоряжение Военно-революционного комитета 50 автомобилей. 2-я и 22-я автомобильные роты перешли со своими машинами в распоряжение Военно-революционного комитета. По мере организации отрядов - десятков Красной гвардии на фабриках и заводах, - рабочие отправляли их в распоряжение районных Военно-революционных комитетов.

Стычки с юнкерами и офицерами, начавшиеся кое-где 26 октября, продолжались. Напряженное положение было на мостах через Москва-реку, где со стороны Кремля стояли юнкера, а со стороны Замоскворечья - красногвардейцы и солдаты.

Делегации 55-го, 56-го и 193-го пехотных запасных полков и 1-й артиллерийской бригады требовали от Исполнительных комитетов советов ареста Рябцева и снятия юнкерских оцеплений с Кремля. Во время переговоров с Рябцевым в Кремле 27 октября солдаты его чуть не растерзали. Было ясно: рабочие и солдатские массы стояли против соглашения с белогвардейцами и юнкерами.

К вечеру 27 октября Рябцев резко изменил свою позицию. Накануне он согласился договориться о вооружении рабочих. Под этим предлогом он добился вывода из Кремля большевистской роты 193-го запасного пехотного полка. 27 октября Рябцев уже требовал вывести из кремля и большевистски настроенный 56-й пехотный запасный полк и заменить его юнкерами.

Переговоры В. П. Ногина и В. М. Смирнова о выводе из Кремля 56-го полка окончились тем, что Рябцев в 7 часов вечера 27 октября предъявил ультиматум о сдаче Кремля и роспуске Военно-революционного комитета. В. П. Ногин, передавший ультиматум по телефону Военно-революционному комитету, усиленно убеждал вновь вступить в переговоры с Рябцевым.

Одновременно с предъявлением ультиматума, меньшевики, верные агенты буржуазии, вышли из Военно-революционного комитета.

На происходившем вечером 27 октября собрании районных дум известие об ультиматуме Рябцева и начале боевых действий было объявлено М. Ф. Владимирским. Собрание районных дум, при протестах кадетов и социал-соглашателей, выразило полное доверие Московскому Военно-революционному комитету как единственному местному органу правительственной власти и решило немедленно организовать межрайонный Совет районных дум, который заменил бы эсеровско-кадетскую городскую управу в делах городского хозяйства и обеспечил бы охрану революционного порядка.

Ультиматум Рябцева был отклонен Военно-революционным комитетом.

Однако тогда же Военно-революционный комитет за подписью П. Г. Смидовича все же послал в Комитет общественной безопасности проект организации "Революционно-демократического комитета", совпадавший в основном с условиями соглашения, достигнутого Г. А. Усиевичем в переговорах с левыми социал-революционерами. Проект этот был отправлен Рудневу в ночь на 28 октября. Меньшевик Исув, доставивший это письмо Рудневу, возвратился в 3 часа

стр. 19

утра 28 октября с заявлением, что Комитет общественной безопасности от всяких дальнейших переговоров отказывается.

В 10 часов вечера 27 октября юнкера перешли в наступление. Отряд юнкеров напал на вызванный Военно-революционным комитетом отряд "двинцев" в 50 человек, проходивший по Красной площади под командой Зеленова и Фомина. Раненые и убитые были с обеих сторон, но "двинцы" пробились к Совету, захватив с собою всех пострадавших.

Итак, открытые военные действия начались.

Члены Военно-революционного комитета и партийного центра на совместном совещании решили призвать московский пролетариат к всеобщей забастовке и собрать все силы, чтобы разгромить белогвардейцев. Было признано необходимым отправить председателя Моссовета В. П. Ногина обратно в Петроград.

Совещание, учитывая опасность захвата белыми Совета (переулки, ведущие к зданию совета от Большой Никитской, уже были заняты юнкерами), решило разбиться на два центра: один остался в здании Совета, другой перешел в один из районов. Между 4 и 6 часами утра 28 октября большинство членов партийного центра - В. Н. Яковлева, М. Ф. Владимирский и И. С. Кизильштейн - ушло из здания Совета в городской район, чтобы оттуда руководить действиями районов. В здании Совета остался Военно-революционный комитет и 2 члена партийного центра - И. Н. Стуков и В. И. Соловьев. Избранный Московским комитетом в партийный центр от профсоюзов Б. З. Козелев в партийном центре ни разу не был. Член центра О. А. Пятницкий возвратился в Военно-революционный комитет из железнодорожного района вечером 28 октября и немедленно же отправился на заседание партийного центра, которое происходило в городском районе в помещении союза металлистов на Троицкой улице.

На рассвете 28 октября к Совету прибыла батарея трехдюймовых орудий из 1-й запасной артиллерийской бригады. Эта батарея была вызвана еще накануне, но задержалась отчасти из-за отсутствия прикрытия, отчасти вследствие столкновения с юнкерами, засевшими в бывшем ресторане "Яр" на Петроградском шоссе.

Снаряды для орудия были привезены в Совет из огнескладов в Мыза-Раево еще 27 октября.

Утром 28 октября т. Берзин, обманутый Рябцевым и юнкерами, сдал Кремль. Тов. Берзин в своих воспоминаниях рассказывает об этом так: "Приблизительно в 7 1/2 часов утра из команды броневиков потребовали меня к команде офицеров броневиков. Один из броневиков стоял уже, к моему удивлению, наготове, два офицера (2 брата) сообщили мне, что вся Москва в руках командующего войсками, что весь гарнизон сдался и обезоружен, в том числе и 1-я артиллерийская бригада, что командующий войсками занял почту, телеграф и все вокзалы, что солдатам обеспечивается полная неприкосновенность личности и командующий войсками требует сдачи Кремля... Офицер пошел переговорить по телефону еще раз лично, и Рябцев заявил: "Разговор короткий: все войска разоружены уже мною, я требую немедленного безусловного подчинения. Требую немедленной сдачи Кремля". Вся внешняя обстановка - затишье в городе, отсутствие связи с центром вследствие перерыва телефонных проводов с Советом - заставила Берзина, по его словам, думать, что все сооб-

стр. 20

щенное офицером броневиков - правда. Берзин решил подчиниться приказу сдать Кремль, чтобы спасти солдат от расстрела.

Рябцев дал Берзину 25 минут срока, чтобы открыть Троицкие и Боровицкие ворота, оставить у ворот пять заложников, снять все посты и караулы, сложить оружие и выстроить 56-й полк у памятника Александру II, угрожая в противном случае открыть орудийный огонь.

Солдаты на собрании ротных комитетов ответили отказом: "Мы Кремля не сдадим, нам все равно погибать, так лучше погибнем с оружием в руках". Берзин все же убедил солдат сложить оружие.

Когда Берзин открыл Боровицкие ворота, на него набросились офицеры, сорвали погоны и оружие, били по лицу. Только в результате его обращения к какому-то генералу с заявлением, что еще не все караулы им сняты, Берзина отпустили обратно в Кремль. Сопровождавшие его белые офицеры и юнкера продолжали издевательства и избиение.

"Я упал, - рассказывает Берзин, - поднявшись, я просил, во избежание лишнего кровопролития, позволить мне снять посты у Никольских и Спасских ворот. У Спасских ворот я уже слышал, что трещит на Сенатской площади пулемет... От Спасских ворот, когда я пошел к Сенатской площади, я увидел своих солдат выстроенными на Сенатской площади без оружия. Часа два приблизительно меня держали под охраной юнкеров, у ящиков с винтовками. Кругом трещали пулеметы в Кремле: юнкера стреляли. Когда меня повезли в казармы 56-го полка, я увидел у ворот арсенала убитых и раненых, которые мучились от боли".

Юнкера одновременно расстреливали из пулемета солдат в Кремле в двух местах: солдат 56-го полка - у памятника Александру II и солдат арсенала - во дворе арсенала.

Вот что рассказывает о сдаче Кремля юнкерам солдат 56-го полка Антонов:

"Около 7 часов утра 28 октября в казармы 56-го полка в Кремле кто-то вбежал и крикнул, что Троицкие ворота открыты. Солдаты быстро вскочили с нар и увидели, что со всех сторон на площадь около казармы бегают юнкера и офицеры, за ними тащат пулеметы и устанавливают их прямо на казарму. Появился броневик и тоже направил свои пулеметы на солдат. Солдаты растерялись и начали кричать, обвиняя командный состав в предательстве. Сопротивление было невозможно. Через несколько минут в казарму ворвались юнкера с криком: "Выходи на улицу все до одного без оружия!" Когда все пять рот собрались на площади, юнкера с криками и площадной руганью построили их поротно, лицом к Чудову монастырю.

"Тут же юнкера спешно начали устанавливать пулеметы: один - около царь-пушки, другой - около стены Чудова монастыря, третий - около входа в казарму и четвертый - у стены арсенала. Кроме этого, окружив солдат, юнкера стали производить тщательный обыск, шаря по карманам, за рубашками, за голенищами и т. д. При обыске нас беспощадно избивали - кто прикладом, кто кулаком; били по лицу. Солдатам стало ясно, что они вышли безоружными на улицу, чтобы умирать от рук бешеной белогвардейщины. После тщательного обыска вся белая банда отошла в сторону. Подали команду - открыть огонь по противнику.

стр. 21

"Сразу затрещали пулеметы. Послышались крики: "Спасайтесь? Убивают!" Кто-то крикнул: "Ложись!"

"Все солдаты, как один, повалились на мостовую, но это не спасло их: стрельба продолжалась и по лежачим. Часть солдат пыталась спастись в казармах, но это им не удалось: им мешали бежать залегшие солдаты, среди которых были убитые и раненые, а пулемет в упор расстреливал их у входа в казармы. Расстрел продолжался минут пятнадцать.

"Лежа, я слышал, - рассказывает Антонов, - как кричат и бьются в предсмертной агонии раненые товарищи. Часы на Спасской башне с перезвоном пробили 9 часов утра. Стрельба прекратилась. "Вставайте, сволочи! Чего лежите, негодяи!" Я поднял голову - чувствую, что жив и даже не ранен. Снял шапку, посмотрел на нее и тоже подумал: жива! - одел ее обратно. Передо мною открылась жуткая картина: корчащиеся в предсмертных судорогах, стоны и хрип раненых, ползающих по земле..."

Солдат-арсеналец Жидков дополняет воспоминания Антонова:

"Арсенальцев юнкера построили во дворе арсенала, произвели проверку по именному списку, а затем вывели на площадь между казармами 56-го полка и арсеналом. Явился какой-то офицер - начальник. Не поздоровавшись с арсенальцами, он, приняв рапорт от старшего юнкера, прошел дальше к царь-пушке. После этого арсенальцы простояли около часу. Пришел какой-то офицер. Команда: "Смирно!"

"Юнкера вытащили из арсенала два пулемета и поставили их справа и слева по направлению наших рядов. Никакой команды никто не подавал. Вдруг где-то раздался одиночный выстрел, и сейчас же, как по сигналу, заработали пулеметы. Раненые и убитые стали падать, за ними попадали и все оставшиеся невредимыми. Пулемет остановился. Раздалась команда: "Встать!"

"Арсенальцы встали и бросились было через калитку железных ворот арсенала обратно в казармы. Но у калитки стояли два юнкера, которые бросили в арсенальцев две ручных гранаты. Произошла паника и давка, во время которой многих затоптали. В казармах арсенальцы нашли полный разгром: постели были изорваны штыками, сундуки разбиты, все вещи и аммуниция разбросаны, в баки для еды нагажено".

Эта расправа вызвала глубочайшее возмущение солдат Московского гарнизона. В тот же день (28-го) гарнизонное собрание выделило временный Комитет солдатских депутатов из 10 человек для содействия Военно-революционному комитету. Эсеровско-меньшевистский комитет Совета солдатских депутатов собрание объявило изменником делу революции.

28 октября члены партийного центра разошлись по районам, чтобы сообщить о положении и призвать к энергичнейшему развитию наступления районов для освобождения почти отрезанного центра. В тот же день партийный центр разослал в область товарищей с просьбой о скорейшей присылке подкреплений.

28 октября в воззвании к московским рабочим Военно-революционный комитет, Центральное бюро профсоюзов, Московский комитет партии и Московская организация социал-демократии Польши и Литвы призывали рабочих показать "нашим врагам, что против них подавляющее большинство московского населения". "Не до работы

стр. 22

теперь. 28-го дружно, как один человек, оставим фабрики и заводы и по первому призыву Военно-революционного комитета сделаем все, что он укажет. Но мы не должны останавливать таких работ, без которых пострадала бы революционная оборона. Итак, пусть 28-го обычным и даже усиленным ходом идут работы по освещению, канализации, водопроводу, пусть работают аптеки, больницы, лазареты, санитарные трамваи, пусть идет перевозка и нагрузка на Московском железнодорожном узле, пусть работают все предприятия, связанные с продовольствием (пекарни и т. д.), трактиры 3-го разряда, вокзальные буфеты (по указанию профессиональных союзов), печатники, обслуживающие социалистическую печать, пожарные и милиция.

"Решаются судьбы революции, решаются судьбы нашей страны, а вместе с тем на долгое время решаются судьбы и человечества.

"Пусть же наша сплоченность даст торжество революции. За революцию, за немедленный созыв Учредительного собрания, за всю землю и власть народу, за пролетарское дело!"

Пролетарии дружно откликнулись на этот призыв: все московские фабрики и заводы остановились.

В воззвании к солдатам, изданном в связи с ультиматумом Рябцева, Военно-революционный комитет изложил весь ход борьбы за последние два дня и ультиматум Рябцева. "Советы могли дать только один ответ: им сделали вызов - они принимают его", писал Военно-революционный комитет. "Наше решение принято. За народ, за всю власть и землю народу, за Учредительное собрание, против царства буржуазии и помещиков! К оружию, товарищи! Будем биться, как свободные граждане. Нас можно убить, но нас не заставят опять пойти в рабство и осудить на рабство наших детей и внуков".

Избранный гарнизонным собранием 28 октября Временный комитет солдатских депутатов ("десятка") обратился с воззванием ко всем солдатам с предложением всемерно поддержать Военно-революционный комитет и подчиняться только его распоряжениям, не признавая исходящие от штаба округа и Комитета общественной безопасности.

Эсеры, члены Исполкома совета солдатских депутатов, видя, что мобилизовать гарнизонное собрание против революции не удалось, решили воспользоваться тем, что гарнизон был мало обучен, слабо вооружен и не имел, в массе своей, большого желания участвовать в боях. 28 октября эсеры предложили гарнизонному собранию предъявить ко всем фракциям московских советов требование "немедленно избрать согласительную комиссию для выработки единого плана борьбы революционной демократии против контрреволюции". Это предложение гарнизонным собранием было принято.

Временный комитет ("десятка") предъявил самое категорическое требование Штабу округа, Городской думе, всем партиям, входящим в Совет солдатских и рабочих депутатов, а также Военно-революционному комитету приложить все меры к тому, чтобы "братоубийственная" война на улицах Москвы была немедленно прекращена. Он заявлял, что в противном случае немедленно мобилизует все войсковые, части Москвы, и призывал "в согласии с Военно-революционным комитетом самыми беспощадными мерами расправиться со всеми контрреволюционными силами, своими предательскими выстрелами провоцирующими гражданскую войну".

стр. 23

Временный комитет солдатских депутатов хотя и призывал к прекращению вооруженной борьбы, однако, ожидая нападения юнкеров и офицеров, стал стягивать солдатские отряды для защиты здания Совета.

К вечеру 28-го числа Скобелевская площадь (теперь Советская) перед Советом уже обстреливалась со всех сторон. Юнкера наседали от Охотного ряда и из переулков между Никитской и Тверской.

Военно-революционный комитет и его штаб выработали план прорыва белогвардейского кольца.

С Ходынки прибыла батарея трехдюймовых орудий. Одним из ее орудий были даны два выстрела по юнкерам, установившим пулеметы на крышах домов по Тверской. Подступы к Совету были разбиты на участки. Руководство наступлением на градоначальство по Тверскому бульвару было поручено только-что прибывшему со II съезда советов левому эсеру Г. В. Саблину. Его отряду было дано орудие, занявшее позицию на Страстной площади. В Красные отряды входили "двинцы", самокатчики и солдаты 85-го полка. Это наступление велось по Тверскому бульвару и Гнездниковским переулкам. Подступы от Никитской по Чернышевскому и Брюсовскому переулкам были заняты пикетами юнкеров. Оттесняли их и вели дальнейшее наступление по этим переулкам красногвардейцы и солдаты 56-го и 192-го запасных пехотных полков. Операциями против юнкеров, наступавших по Тверской со стороны Охотного ряда, руководил Ю. П. Бутягин.

Охрану Совета из солдат 193-го пехотного запасного полка 27 октября сменили две роты 55-го пехотного запасного полка, которые С. Я. Будзинский привел из Замоскворечья. Подходили вооруженные отряды Красной гвардии, направленные партийным центром из районов. Наступление от Совета развивалось по всем направлениям. Воздвигались баррикады и рылись окопы.

28 октября вечером партийный центр переехал в Замоскворецкий район, откуда удобнее было организовать наступление на Кремль и легче было установить связи с большинством районов. Со всех сторон поступали требования на оружие и патроны. Однако доставить патроны нужного образца удавалось лишь в небольшой части. 29 октября сообщили из Военно-революционного комитета железнодорожного района в партийный центр о 40 тыс. винтовок, найденных на Казанской ж. д. Партийный центр тотчас же организовал развозку винтовок по районам. Симоновские пороховые склады были взяты красногвардейцами под охрану. Оттуда стали подвозить патроны.

28 октября отряд рабочих завода N 38 в 50 человек под руководством Д. Я. Слесарева получил от Военно-революционного комитета задание занять Газетный переулок и вести наступление к Никитской улице. Другой отряд из солдат 56-го полка был направлен вести наступление по Брюсовскому переулку.

В Газетном переулке отряд обосновался в д. N 7, а в Брюсовском - в здании женской гимназии.

Отряд выбил юнкеров из дома N 1 на углу Никитской и Газетного, забрав у бежавшего в панике противника 36 винтовок, 24 револьвера и 18 ручных гранат.

Этот маленький трофей так воодушевил бойцов, что они с новой яростью нажали на противника и постепенно к 30 октября с незначительными потерями выбили его из домов N 9, 11, 13 по Никитской

стр. 24

улице. Юнкера отступили, оставив 192 винтовки, 3 пулемета, 86 пулеметных лент, 11000 патронов, 4 ящика гранат, некоторое количество разрывных пуль, 38 пленных и продовольствие.

Началось усиленное вооружение рабочих и солдат и организация их в отряды.

С этого момента инициатива борьбы с белогвардейцами перешла к районам.

В Лефортовском и Басманном районах на подступах к Алексеевскому военному училищу были вырыты окопы.

28 октября в 7 часов утра было начато на него наступление. Военные мастерские тяжелой осадной артиллерии (Мастяжарт) начали бомбардировку училища из японских гаубиц. Снаряды им подвезли из Мыза-Раевских огнескладов. Стрелять пришлось без прицельных приспособлений, вредительски спрятанных офицерами. Первый снаряд пошел куда-то далеко "за 12 верст", как говорит в своих воспоминаниях руководитель обстрела, солдат Н. С. Туляков. Второй снаряд ударил по трубе завода Гужона, третий по Золоторожскому трамвайному парку. После неудачных выстрелов Н. С. Туляков приказал обыскать все хранилища, и панорамы были найдены. Не выдержав двухдневного артиллерийского обстрела, Алексеевское училище сдалось.

В Городском районе Садовая улица от Земляного вала до Каретного ряда была занята красногвардейцами и солдатами 56-го и 251-го полков. Сухаревский рынок превратился в вооруженный лагерь, подступы к нему были окопаны.

На углах выросли баррикады. На площади перед районным Военно-революционным комитетом скопилась масса грузовых автомобилей. Красногвардейские десятки, получив в штабе оружие, отправлялись на них к месту боев. Отсюда же шли отряды Красной гвардии на помощь Центральному совету и 56-му пехотному запасному полку, который отбивал обратно у юнкеров почтамт, телеграф и междугородную телефонную станцию.

Перед Военно-революционным комитетом Городского района стояла задача занять и центральную городскую телефонную станцию. Однако, первое наступление на нее было юнкерами отбито.

В Замоскворецком районе казаки, занявшие было Каменный мост, были выбиты красногвардейцами, которые взяли на себя охрану мостов. Ими был занят Крымский мост, а затем со стороны Зубовского бульвара к мосту подошел отряд 193-го полка и соединился с красногвардейцами. Красная гвардия заняла Коммерческий институт, где было арестовано 87 студентов.

В Хамовническом районе юнкера держались в 5-й школе прапорщиков в 1-м Смоленском переулке, у Смоленского рынка. В распоряжении Хамовнического Военно-революционного комитета находились красногвардейцы, 193-й пехотный запасный полк и 2 орудия, доставленные под прикрытием роты 193-го полка из 1-й запасной артиллерийской бригады.

В этом же районе находился и центральный интендантский продовольственный склад - на углу Остоженки, - снабжавший продовольствием Московский гарнизон. Этот склад был занят юнкерами. Задача района состояла в том, чтобы закрепить за собой Брянский вокзал и интендантский склад и охранять Бородинский мост от юнкеров.

стр. 25

Однако, главное внимание было сосредоточено на 5-й школе юнкеров в Смоленском переулке.

Арбат был весь в руках юнкеров.

В Бутырском и Сокольническом районах противника не было. Эти два района направляли свои силы в центр.

Краснопресненцы заняли Садовую от Каретного ряда до Новинского бульвара.

Боевая активность районов уже к вечеру 28 октября резко изменила положение Центрального совета. Все его помещения кишели вновь прибывшими отрядами. Стоявшая около него артиллерия уже одним своим видом поднимала дух бойцов. Юнкера, подошедшие было к Совету переулками от Б. Никитской улицы в ночь с 27 на 28 октября, были отброшены.

Началось наступление на градоначальство.

28 октября юнкера устроили налет на Дорогомиловский Военно-революционный комитет, разгромили помещение районного Совета и арестовали находившихся там товарищей.

29 октября центральный Военно-революционный комитет перешел в решительное наступление. Отряд самокатчиков в 70 чел. занял Малый театр.

Осада градоначальства встретила громадные препятствия, так как подступ к нему со стороны Страстной площади находился под обстрелом юнкеров, занявших Никитские ворота. 29 октября штаб Военно-революционного комитета отдал приказ открыть артиллерийский огонь. Кроме того, с крыши дома б. Нирензее (теперь 2-й дом Моссовета, Б. Гнездниковский пер.) начали обстрел из пулеметов и бомбометов. После одного удачного выстрела из орудия со Страстной площади градоначальство сдалось. Отряд под командой Саблина, взявший градоначальство, повел наступление на Никитские ворота, и к вечеру занял их тоже. В этих боях Саблин был ранен.

Красные утвердились в переулках, идущих к Совету, и продвинулись до Б. Никитской улицы, которая стала границей между ними и юнкерами.

В Лефортове после жестокого артиллерийского обстрела кадетских корпусов большинство кадетов и служащих сдалось, юнкера же и кадеты старших классов продолжали сопротивляться.

В Хамовниках красногвардейцы 29 октября заняли интендантский склад и Катковский лицей на углу Остоженки. Они закрепили за собой Крымскую площадь и подступы к Крымскому мосту и перешли в наступление на штаб Московского военного округа по Пречистенке и Остоженке. Занятие интендантского склада дало возможность получить наряды на продовольствие с Саратовского вокзала в Замоскворечье.

В Рогожско-Симоновском районе находилось управление Московского воинского начальника полковника Костицына. Военно-революционный комитет распорядился арестовать Костицына за то, что он убеждал солдат отправляться к себе на родину и выдавал им проездные документы. Цель его была - ослабить революционные силы Москвы.

В Сокольническом, Краснопресненском и железнодорожном районах (на станциях железных дорог) непосредственных боев не было.

Красногвардейцы Замоскворечья, на территории которого боев уже не было, в это время заняли мосты через Москва-реку, вели пе-

стр. 26

рестрелку с находившимися на противоположном берегу юнкерами и отправляли вооруженные отряды для совместных действий с отрядами Хамовнического района против штаба Военного округа. Кроме того, одной из важнейших задач Замоскворечья было обеспечить бесперебойную работу электростанции, что и было выполнено.

Особое значение Замоскворецкого района в Октябрьские дни заключалось в том, что там было сосредоточено много фабрик и заводов, которые служили источником для создания красногвардейских отрядов. В здании Коммерческого института с 29 октября обосновался партийный боевой центр. В Замоскворечье же в дни боев находились редакции "Социал-демократа" и "Известий Московского совета".

Замоскворецкий Военно-революционный комитет держал под особым наблюдением расквартированную в Котлах казачью сотню, от которой ему удалось добиться заявления о нейтралитете. Добился он также нейтралитета и от казачьего полкового комитета, расквартированного в Кашире.

Через Сокольнический район шли снаряды из Мыза-Раевских огнескладов.

В Сокольнический район прибывали и обычно здесь же вооружались подкрепления из провинции. Красногвардейцы Сокольнического района сражались в Городском районе и центре. В Городском районе они вместе с кольчугинцами участвовали в боях за центральную телефонную станцию на Мясницкой, Лубянской площади и у Кремля.

Военно-революционный комитет железнодорожного района находился в Сокольническом районе на бывшем Николаевском (теперь Октябрьском) вокзале. В этом районе не только находятся самые крупные дороги (Северная, Казанская и Октябрьская), но Октябрьский вокзал имел и имеет прямую связь с Курским вокзалом.

На бывшем Николаевском вокзале помещалось Московское бюро Викжеля. Хотя на территории вокзалов, за исключением Брянского, боев не было, Военно-революционные комитеты отдельных дорог оказывали московскому восстанию под руководством Военно-революционного комитета Железнодорожного района громадную помощь: 1) они заняли вокзалы, вопреки "нейтральному" Викжелю: 2) они приостановили передвижение белых войск на Москву; 3) они установили связь с Петроградом через вокзал Северной дороги; 4) они нашли на Казанском вокзале около 40 тыс. винтовок; 5) в московском железнодорожном узле они совершенно изолировали организацию Викжеля, а на Курской железной дороге Военно-революционный комитет арестовал главный дорожный соглашательский комитет; 6) все свободные отряды со всех дорог Военно-революционный комитет Железнодорожного района отправил в центр. Отряды красногвардейцев - железнодорожников тех дорог, которые находились в районах боев, - принимали в них активное участие. В октябрьских боях партийная организация железнодорожников потеряла ряд своих активных членов.

Краснопресненский район на своей территории боев тоже не имел.

В ночь с 29 на 30 октября туда прибыли трехдюймовые орудия из 1-й артиллерийской запасной бригады. Одно из них, установленное на Кудринской площади, стреляло по Казанской и Девятинской ко-

стр. 27

локольням, занятым юнкерами. Второе было установлено у Зоологического сада, третье - у Горбатого моста.

Важнейшей задачей для района было удержать Александровский вокзал, который был занят без всяких столкновений с Военно-революционным комитетом этой дороги.

Краснопресненские красногвардейцы участвовали в наступлении 31 октября - 2 ноября по Никитской улице к Никитским воротам и по Поварской - к Александровскому военному училищу.

Боевые действия вооруженных сил Военно-революционного комитета успешно развивались. Юнкера и офицеры сдали им такие важнейшие позиции, как Градоначальство и Никитские ворота.

Дальнейший успех красных казался вполне обеспеченным.

В этот момент Викжель выступил со своим ультиматумом и потребовал заключения перемирия, чтобы опять начать переговоры. Московский Военно-революционный комитет принял это предложение.

III

В Москве в первые три дня борьбы за переход власти к Советам - 25, 26, 27 октября - руководящими органами восстания были сделаны оплошности и ошибки, которые привели к затяжке борьбы.

Вот главные из них:

1. Партийный боевой центр был избран 25 октября, еще до того, как Московскому комитету партии стало известно о переходе власти к Советам в Петрограде. Он приступил к работе сразу, не дожидаясь избрания пленумом советов Военно-революционного комитета. Он быстро послал имевшиеся у него небольшие большевистские части для занятия центральной почты, телеграфа и телефонной станции. Но все же он не принял достаточных мер к тому, чтобы составить отряды наилучших рабочих с ружьями и бомбами для наступления и окружения "центров" врага, как рекомендовал Ленин.

После занятия почты, телеграфа и междугородной телефонной станции руководившие этим делом товарищи не проявили достаточной бдительности. Оказалось, что служащие этих учреждений продолжали поддерживать контрреволюцию. Они доставляли Городской думе и Штабу военного округа телеграммы, включали для переговоров по телеграфу телеграфную станцию Штаба округа и систематически обслуживали телефонные разговоры Комитета общественной безопасности и его штаба.

В Москве особенно важной задачей было вооружение солдат гарнизона и рабочих: Красная гвардия в своей массе не была вооружена. Оружие было в Кремлевском арсенале, а патроны в Симоновских патронных и пороховых складах. Руководящие органы восстания в первый момент не обратили должного внимания на Симоновские склады. Меры для овладения Кремлевским арсеналом были предприняты с опозданием и проводились недостаточно энергично.

Ночью с 25 на 26 октября партийный центр предложил большевикам - членам Военно-революционного комитета провести через Военно-революционный комитет решение о назначении комиссара и коменданта Кремля и о вводе туда большевистски настроенной вой-

стр. 28

сковой части. Постановление Военно-революционным комитетом было вынесено, но оно было проведено в жизнь лишь утром 26 октября. Между тем ночью юнкера заняли Манеж, находящийся у Троицких ворот Кремля. Когда в Кремль были направлены 26-го утром грузовики за оружием, то юнкера не пропустили этих грузовиков обратно, установив контроль у входов в Кремль.

2. Комендант и комиссар Кремля не арестовали находившихся в Кремле Рябцева и чинов его штаба, не разоружили юнкеров и офицеров, не использовали полностью всех возможностей для приведения в боевой порядок верных революции частей Кремля, не назначили верной команды для броневиков, не вызвали невооруженных частей гарнизона и отрядов Красной гвардии, чтобы вооружить их и с их помощью разгромить юнкеров, занявших Манеж, - словом, не сделали всего того, что нужно было, чтобы превратить Кремль в опорный центр восстания.

"Патриархальные" взаимоотношения, установившиеся между большевиками, постоянными работниками Совета, и лидерами меньшевиков и эсеров, тормозили работу боевых органов восстания. Уполномоченные Военно-революционного комитета, которые вели в течение двух дней 26 - 27 октября от имени Военно-революционного комитета переговоры с Рудневым и Рябцевым, поверили заявлениям; Рябцева. Он "обещал", что восстановит в Кремле то положение, которое было до 25 октября, т. е. отзовет юнкеров, при условии, что Военно-революционный комитет выведет из Кремля роту 193-го полка. Военно-революционный комитет роту вывел, но Рябцев тотчас же вновь поставил оцепление юнкеров у ворот Кремля. За этой ошибкой последовала еще более тяжелая: комендант Кремля сдал Кремль. Белогвардейцы получили вооружение, винтовки, пулеметы и два броневика. За миролюбие белогвардейцы отплатили обманом; обезоружив солдат, они поставили их под пулеметный огонь.

3. Буржуазные газеты были закрыты ночью с 25 на 26 октября, но не были закрыты газеты эсеров, меньшевиков и других соглашателей. Эти газеты обливали грязью большевиков и восставших рабочих и солдат. Они распространяли лживые слухи о поражении большевиков в Петрограде и о победе Керенского, внося в ряды революционеров смятение, неверие в успех дела.

4. В Военно-революционный комитет были избраны пленумом советов два меньшевика и объединенец. Это была серьезнейшая ошибка; их не следовало избирать. Если они и были избраны, все же было достаточно поводов для того, чтобы их удалить. Они явно мешали борьбе и не могли не делать этого.

5. Военно-революционный комитет естественно обосновался в здании Совета. Эсерам и меньшевикам, членам исполкомов и президиумов Совета рабочих и солдатских депутатов, была предоставлена полная возможность беспрепятственно шнырять по зданию Совета и высматривать, где и что делается. Они докладывали обо всем Комитету общественной безопасности. Больше того: когда Военно-революционный комитет или его штаб вызывали части войск к Совету, то меньшевики и эсеры - члены Совета солдатских депутатов - уговаривали солдат не участвовать в "братоубийственной войне". Все эти лазутчики покинули здание Совета лишь 27 октября, когда уже был предъявлен Рябцевым ультиматум Военно-революционному

стр. 29

комитету. Тогда же из состава Военно-революционного комитета ушли и два меньшевика.

6. Московский комитет партии не был согласен с линией некоторых товарищей, работавших, начиная с февраля, в Исполкоме советов (тт. Ногин, Игнатов, Максимов и др.), и поэтому никого из них не ввел в Военно-революционный комитет. Но они чувствовали себя хозяевами в Совете. Тов. Ногин был председателем Совета с того времени, как большевики получили в нем большинство. Из членов Военно-революционного комитета и партийного центра раньше в Совете почти никто не работал. Аппарат Совета целиком и полностью находился в руках тт. Ногина, Игнатова и др. Эта группа товарищей воспрепятствовала развертыванию энергичной борьбы и на протяжении всего этого времени настаивала на ведении переговоров с Рябцевым и Рудневым.

7. 26 октября утром Военно-революционный комитет предъявил Рябцеву требование о пропуске оружия из Кремля и о возврате забранных юнкерами грузовых машин. Рябцев ответил предложением начать переговоры о вооружении рабочих. Вместо того, чтобы подкрепить свои требования началом военных действий в районах, Военно-революционный комитет начал переговоры. Под влиянием В. П. Ногина они длились два дня. Прекратил эти переговоры не Военно-революционный комитет, а белогвардейцы - после того, как они достигли своей цели. Переговоры не только укрепили противника, но они сеяли иллюзию о возможности передачи власти советам без вооруженной борьбы и потому отразились демобилизующе на работе в районах. Рябцев нарушил соглашение об удалении юнкеров из Манежа, юнкера напали на "двинцев" вечером 27 октября, затем Рябцев предъявил наглейший ультиматум о ликвидации Военно-революционного комитета, овладел обманом Кремлем и расправился с солдатами. В. П. Ногин 28 октября, до своего отъезда в Петроград, несмотря на все эти факты, пытался вновь завязать переговоры с Рудневым и Рябцевым.

Переговоры 26 и 27 октября юнкера использовали следующим образом: а) они организовались и тесным кольцом окружили здание Совета; б) они произвели налеты: на самокатную роту в Петровском парке, где захватили пулеметы; на Симоновские патронные и пороховые погреба, откуда вывезли патроны; на первую артиллерийскую запасную бригаду, где захватили два трехдюймовых орудия, правда, без снарядов; в) они выиграли время, рассчитывая на подкрепление.

Нерешительность руководящих органов восстания затянула борьбу и этим принесла значительный вред восставшим рабочим и крестьянам*.


* Кроме материалов советских и партийных архивов (Музей революции, архив Московского военно-революционного Комитета - ЦАОР, п. I - II; архив Московского комитета партии) использованы следующие материалы: 1) газеты за 1917 - 1918 гг.: "Известия Московского совета рабочих депутатов", "Социал-демократ", "Известия ВЦИК", 2) "Московский совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 1917 - 1927 г.", Москва, изд. Моссовета, 1927 г.; "Очерки по истории Октябрьской революции в Москве", Москва, Истпарт МК ВКП(б), "Московский рабочий", 1927 г.; сборники: "Москва в Октябре 1917 г.", издание 1927 г., и "Октябрьское восстание в Москве", Москва 1922 г., изд. Московского бюро Истпарта (Комиссия по истории Октябрьской революции), журнал "Вестник путей сообщения" за октябрь 1918 г. и др.

Цитаты из выступлений товарищей на пленуме Московского совета рабочих и крестьянских депутатов даны по стенограмме, хранящейся в ЦАОР.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ИЗ-ИСТОРИИ-ОКТЯБРЬСКОГО-ВОССТАНИЯ-В-МОСКВЕ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

О. ПЯТНИЦКИЙ, ИЗ ИСТОРИИ ОКТЯБРЬСКОГО ВОССТАНИЯ В МОСКВЕ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ИЗ-ИСТОРИИ-ОКТЯБРЬСКОГО-ВОССТАНИЯ-В-МОСКВЕ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - О. ПЯТНИЦКИЙ:

О. ПЯТНИЦКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
856 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3142 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
24 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ИЗ ИСТОРИИ ОКТЯБРЬСКОГО ВОССТАНИЯ В МОСКВЕ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android