Libmonster ID: RU-15225
Автор(ы) публикации: А. Л. НАРОЧНИЦКИЙ

Академик А. Л. Нарочницкий

В 1808 - 1823 гг. Испания переживала бурное время войны за независимость, революций и потери большей части ее владений в Латинской Америке, где в ходе освободительного движения образовались самостоятельные государства. Эти события заняли важное место в международной политике XIX в. и оказали большое влияние на русско-испанские отношения. Естественно, что они нашли широкое отражение в дипломатической переписке и общественном мнении России.

Начало борьбы испанского народа за независимость в 1808 г. имело переломное значение для своего времени - оно открыло целую полосу национально- освободительных войн против завоеваний наполеоновской империи. В. И. Ленин писал: "Когда Наполеон создал французскую империю с порабощением целого ряда давно сложившихся, крупных, жизнеспособных, национальных государств Европы, тогда из национальных французских войн получились империалистские, породившие в свою очередь национально- освободительные войны против империализма Наполеона"1 .

За войной и революцией в Испании последовали Отечественная война 1812 г. в России и война 1813 г. за освобождение Германии. Борьба за национальное освобождение соединялась в этих войнах с консервативными тенденциями2 , но в целом они имели освободительный характер. Хотя вначале разгромом Наполеона воспользовались прежде всего реакционные дворянско-монархические правительства, патриотический подъем и устранение внешней опасности способствовали развитию освободительного движения против внутренней реакции в ряде стран. Это ясно показали революции 20-х годов XIX в. в Западной Европе и восстание декабристов в России.

Война испанского народа за независимость и революции в Испании 1808 - 1814 и 1820 - 1823 гг. привлекли большое внимание в России. Отношение к ним различных кругов русского общества, и особенно декабристов, не раз уже освещалось историками. Но секретная дипломатическая переписка России того времени о событиях в Испании была опубликована лишь недавно3 и до сих пор еще очень мало использована исследователями. К сожалению, специальную папку бумаг о под-


1 Ленин В. И. ПСС. Т. 30, с. 5 - 6.

2 К. Маркс писал, что этим войнам "свойственно сочетание духа возрождения с духом реакционности". Война в Испании имела характер защиты старых обычаев и веры (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 10, с. 436).

3 Внешняя политика России XIX и начала XX века. Тт. I - XIV. М. 1960 - 1985 (далее - ВПР). Подробнее об этой публикации см.: Проблемы методологии и источниковедения истории внешней политики России. М. 1986, с. 114 - 128.

стр. 41


готовке союзного договора 1812 г. между Испанией и Россией обнаружить в наших архивах пока не удалось. Зато в публикации широко представлена секретная переписка петербургского кабинета с его представителями в Мадриде Д. П. Татищевым и М. Н. Булгари, рескрипты Александра I и записки И. Каподистрии по испанским делам, обмен письмами между царем и королем Испании Фердинандом VII.

Все эти документы и обширные комментарии, тоже составленные по архивным источникам, впервые позволяют развеять многие вымыслы и слухи о деятельности российской миссии в Мадриде в 1814 - 1823 гг., дают возможность воссоздать облик Испании и ее политики, в чем и состоит задача данной статьи4 . Материалы эти не только позволяют показать, как правительственные круги России представляли себе испанские события, но и дать действительную картину русско-испанских отношений того времени.

Уже в 1808 г. испанские патриоты осознали важность сближения с Россией. В октябре 1808 г. после капитуляции французских войск в Байлене президент Центральной военной хунты граф Флоридабланка поручил испанскому консулу в Петербурге А. Коломби выяснить, возможен ли союз Испании с Россией. В 1808 - 1812 гг. Коломби тайно встречался с доверенным лицом Александра I Р. А. Кошелевым5 , ознакомил его с письмом президента хунты, заверял, что испанская нация далека от учений французских якобинцев и сохраняет верность "началам своих предков" и "своей религии". В Испании в это время все более распространялось мнение о неизбежности войны России с Наполеоном. В июле 1810 г. Регентский совет Испании направил в Петербург с тайным поручением представителя торговой фирмы в Малаге Ф. Зеа-Бермудеса для дальнейших бесед с Кошелевым6 . Перед войной 1812г. многие испанские патриоты были уверены, что "Россия готова придти к ним на помощь"7 .

Многие русские дипломаты сразу разглядели значение народной войны в Испании. Молодой и блестящий посланник в Мадриде Г. А. Строганов в январе 1808 г. писал, что испанская нация пойдет на "величайшие жертвы", чтобы избавиться от французского ига. Поверенный в делах российской миссии в Кальяри П. Б. Козловский доносил в 1810 г., что "совершенно покорена Гишпания никогда не будет". Генерал-губернатор Новороссии французский эмигрант на российской службе герцог де Ришелье считал, что испанская храбрая нация никогда не подчинится игу надменного и коварного победителя. В Петербурге лишь некоторые сторонники союза с Наполеоном, например, Н. П. Румянцев, еще не понимали, какая сила поднялась в Испании против французских завоевателей8 . Сношения с Регентским советом Испании велись неофициально и помимо Румянцева через Кошелева, потому что до начала войны 1812 г. Россия формально оставалась союзником Наполеона и царь занимал выжидательную позицию.

Перед войной 1812 г. Регентский совет Испании через Зеа-Бермудеса заверял Александра І в намерении сохранить в Испании монархический образ правления с Фердинандом VII на престоле и признавал, что Россия отвлекает на себя крупные силы Наполеона. Царь выражал пожелание, чтобы Испания и Англия предприняли против него "сильные диверсии". После вступления наполеоновской армии в пределы


4 О работах советских ученых по истории русско-испанских отношений того времени см.: Додолев М. А. Россия и Испания в 1808 - 1823 гг. М. 1984.

5 С 1809 г. - гофмейстер российского двора.

6 Записка Р. А. Кошелева Александру I от 4 сентября (23 августа) 1810 г. В кн.: Николай Михайлович, вел. кн. Император Александр I. СПб. 1914, с. 432; Додолев М. А. Ук. соч., с. 30 - 33.

7 ВПР. Т. VI, с. 72 - 74; Звавич И. С. Испания в дипломатических отношениях России в 1812 г. - Исторический журнал, 1953, N 3 - 4.

8 Додолев М. А. Ук. соч., с. 22, 27 - 28, 38, 44.

стр. 42


России Александр I, принимая решение о создании ополчения, надеялся, что "у нас в этом случае выразится не менее энергии нежели в Испании"9 .

Уже 20(8) июля в Великих Луках Зеа-Бермудес и Н. П. Румянцев подписали союзный договор между Россией и Испанией. Александр I признал законными чрезвычайные кортесы в Кадисе и "конституцию ими учиненную и утвержденную"10 . К. Маркс писал, что "из всех европейских держав Россия первая признала конституцию 1812 г."11 , несмотря на то, что эта конституция была порождена революцией. Царь пошел на это признание из стратегических соображений, а также учитывая конституционные веяния времени, хотя речь шла о явном отступлении от принципов абсолютизма12 . Признание конституции 1812 г. Александром I облегчалось тем, что Регентский совет Испании стоял на монархических позициях и формально действовал от имени Фердинанда VII, находившегося в плену у Наполеона. В декабре 1812 г. в Петербург прибыл чрезвычайный посланник и полномочный министр Испании Э. Бердахи и Асара. В своих беседах он успокаивал царских дипломатов тем, что "любовь испанцев к королю и религии скажутся смягчающим фактором и противовесом" сильному ограничению королевской власти в конституции 1812 года13 .

Русское общество в 1812 - 1813 гг. проявляло огромный интерес к народной войне в Испании против Наполеона. Даже официальная газета "Jounal du Nord" опубликовала, хотя и без подписи, предисловие, написанное Г. А. Строгановым. В нем отмечалась народная суть и сила войны, когда "речь идет о защите очагов, храмов, могил и свободы", ведут войну все от мала до велика, и она является "священным долгом каждого"14 .

В новый этап русско-испанские отношения вступили в 1814 г. с разгромом наполеоновской империи. Возвращение на престол Фердинанда VII сопровождалось реставрацией абсолютизма. Еще по дороге в Мадрид король подписал указ об отмене конституции 1812 г. и роспуске кортесов, и смертная казнь угрожала всем, кто посмеет этому противиться.

Ко двору короля уже прибыл тогда новый посланник России Д. П. Татищев15 . Первым его впечатлением был торжественный въезд короля


9 Там же, с. 38.

10 Текст договора см.: ВПР. Т. VI, с. 445 - 496.

11 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 10, с. 478.

12 Курс этот Александр проводил тогда в Западной Европе и на окраинах своей империи - в Польше и Финляндии (см. Нарочницкий А. Л. Россия и наполеоновские войны за господство над Европой (сопротивление и приспособление). - Вопросы истории, 1979, N 4).

13 Додолов М. А. Ук. соч., с. 42. Умеренно-либеральная и даже близкая к правительству печать высоко оценивала значение войны и патриотического воодушевления испанского народа. Опубликован был и текст конституции 1812 года. Крайние консерваторы относились к ней критически за то, что она возникла из революции, а не была дарована "сверху" (Там же, гл. II).

14 Journal du Nord, 1812, N 27, pp. 534 - 535. Статья эта перепечатывалась в Испании.

15 Д. П. Татищев (1767 - 1845 гг.) имел уже немалый опыт дипломатической службы (в Константинополе и Неаполе) и участвовал в заключении союза России с Австрией в 1805 году. В 1816 г. он стал чрезвычайным посланником и полномочным министром. Характерными чертами Татищева были преувеличение собственной роли и значения, тщеславие и недальновидность, недооценка сотрудничества России с Англией в те годы. Татищев был известен враждебностью к Наполеону и консервативностью, но учитывал умеренно-либеральные и конституционные тенденции во внешней политике Александра I и во взглядах Каподистрии, которого царь приблизил к себе и в 1815 г. назначил статс-секретарем по иностранным делам. К. В. Нессельроде занимал такой же пост еще с 1811 г., а в 1816 г. стал управляющим Министерства иностранных дел; выражал более консервативные тенденции российского двора. Как известно, обязанности государственного секретаря Каподистрия

стр. 43


в столицу. Несмотря на "живейшее ликование" толпившегося народа, событие более походило на "военную операцию" или осаду "вражеского города" - повсюду видны были готовые к действию кавалерийские части16 . Английское командование приказало войскам занять все подступы к столице. Король рассчитывал на поддержку Англии и Австрии и хотел немедленно упразднить все нововведения, идущие от революции. Он возвратил монастырям их имущество и восстановил инквизицию. Многие либералы из депутатов кортесов, в том числе регенты и министры, были брошены в тюрьму и ожидали смертной казни. Татищев считал, что такие крайние меры могут вызвать новый взрыв, и находил политическое положение в Испании крайне неустойчивым.

Александр I одобрил введение "Хартии 1814 г." во Франции и осудил решение Фердинанда VII упразднить до конца конституционные порядки в Испании. Послу России в Лондоне Х. А. Ливену предписывалось разъяснить эту политику российского двора и передать британскому кабинету, что "последствия революции наших дней" уже не могут быть уничтожены "внезапным возвратом к прежним установлениям" и что отныне "могут существовать лишь порядки, основанные "на гармонии интересов наций и правительств", а иначе государи окажутся перед выбором: "либо стать невольниками своих народов, либо прибегнуть к иностранной помощи для подавления духа независимости"17 . Царь осуждал в то время и курс Австрии на безоговорочное восстановление абсолютизма итальянских государей и претензии лондонского правительства Р. Каслри на постоянное "английское вмешательство" в дела Испании в условиях крайне шаткой политической ситуации в стране. Российский двор и Татищев подозревали, что британский кабинет желает сохранения в Испании неустойчивого политического положения18 и, пользуясь им, стремится усилить свое влияние на испанский двор.

В августе 1815 г. Нессельроде предписал Татищеву вместе с представителями других союзных держав заступиться за арестованных либералов, но посланник явно не доверял политике Англии и Австрии и находил, что совместный демарш будет "несвоевременным вмешательством" во внутренние дела Испании и даже, может быть, ухудшит положение арестованных. Он запросил разрешение действовать отдельно путем частных бесед с Фердинандом VII, и это было ему дозволено19 .

Взгляд российского кабинета на положение в Испании ясно выражен в записке Каподистрии "Обзор испанских дел" от 17(5) октября


формально исполнял до 1822 г., но с наступлением революций 1820-х годов в Западной Европе его влияние упало, а затем он был уволен в "бессрочный отпуск".

16 Додолев М. А. Ук. соч., с. 50.

17 Не следует удивляться такой позиции Александра І в отношении возможных умеренных преобразований в странах Западной Европы. Речь, конечно, шла не о конституциях, провозглашенных в ходе революций, а о некоторых умеренных преобразованиях для приспособления старых учреждений к веяниям времени в целях борьбы с революционными стремлениями, отвлечения от них всех умеренных сторонников реформ. Опираясь на ярого крепостника и сторонника абсолютизма А. А. Аракчеева внутри страны, царь применял эту тактику в западноевропейских делах еще с 1804 - 1805 гг., когда в инструкциях Н. Н. Новосильцеву и договорных актах с Англией были провозглашены эти принципы. Тактика эта не смогла предотвратить революций 20-х годов, но царь перешел к политике контрреволюционной интервенции только тогда, когда революции уже разразились, и полностью примкнул в этом плане к К. Меттерниху и другим главарям абсолютистской реакции. Как известно, большое беспокойство царя вызывали и события в России - восстание в Семеновском полку. Однако до 1820 г. Александр I предпочитал следовать советам Каподистрии.

18 Рескрипт Александра и инструкция Ливену от 27(15) декабря 1815 г. - ВПР. Т. VIII, с. 139 - 148.

19 Там же, прим. 313, с. 706.

стр. 44


1815 года. В ней говорилось о "независимости и гордости" испанского народа, о том, что жизнь его омрачается упадком влияния двора и знати и полным расстройством финансов, церковь стала опорой "лени и суеверий", а приток золота из колоний ослабил интерес к внутренним источникам дохода и производительной деятельности нации. Каподистрия осуждал влияние "экстремистских доктрин" и "абстрактной политики" французских революционеров на испанские события. Он находил конституцию 1812 г. оторванной от исторической почвы и не подходящей для Испании по своей "республиканской направленности", но порицал и тот факт, что король отменил ее, "не создавая ничего разумного взамен", а потому в стране возродился "призрак прежней администрации", восстановлены инквизиция, могущество монастырей и "чрезмерное влияние духовенства", а знать снова освободилась от налогов.

В итоге, говорилось в "Обзоре", "армия не получает жалованье, восстание в колониях ширится", тюрьмы "переполнены", а "средства подавления слабы", и народ оказался без "эффективного правительства", все это неизбежно "приведет и трон и государство к полному краху". Королю следовало бы "создать народное представительство", но, по мнению Каподистрии, при этом трудно будет "сохранить необходимую умеренность". Он считал за лучшее провести "благоприятные перемены" административным путем, а именно: освободить и признать невиновными всех политических заключенных, немедля провести суд над теми, кто "заслуживает наказания", избегать всеобщих гонений, объявить амнистию, обложить налогами дворян и духовенство, поправить финансовое положение и выплатить жалованье армии и служащим. О колониях в "Обзоре" сказано, что, не отказываясь от них, "Испания должна в то же время подготовиться к их потере". Без них она сможет направить внимание на "собственные ресурсы" и станет "более сильной, богатой и независимой в своих политических отношениях". Если же королевский двор "не примет необходимых мер", чтобы улучшить обстановку, то "будет застигнут каким- либо непредвиденным событием, справиться с которым уже не сможет", и это принесет ему "унижение и гибель"20 .

"Обзор" дает яркую, во многом верную картину тревожного и крайне нестабильного политического положения в Испании. Он не имеет адресата, но явно предназначался лично Александру I. Идеи Каподистрии лежали в основе рескрипта Александра I Татищеву от 13(1) ноября 1815 г. с повелением содействовать укреплению испанской державы в рамках "системы общего равновесия". Формула эта, по-видимому, имела в виду нежелательность преобладающего влияния какой-либо одной из великих держав, прежде всего Англии, на Пиренейском полуострове. Явно подразумевалась и необходимость в какой-то мере допустить введение конституционных порядков "сверху" в ряде стран Западной Европы, как то было уже во Франции. Татищеву предписывалось убедить короля в том, что "стремление к нововведениям" разделяется "мыслящей частью нации" и "нынешним поколением", а потому "искоренить эти убеждения репрессиями невозможно", но освободить арестованных либералов, по мнению Каподистрии, следовало бы не путем


20 Там же, N 251, с. 551 - 557. Не называя Испанию, Александр І в письме Каслри от 2 апреля (21 марта) 1816 г. развивал те же мысли о странах, "где упорно пытаются сразу же возродить институты, изжившие себя" и "слишком мало считаются с новым мировоззрением народов", но осуждал "волнения" и стремления к всякого рода "новшествам", которые "также затрудняют восстановление порядка и законности" (ВПР. Т. IX, N 33, с. 108 - 113). Внутри своей империи Александр I не был склонен к реформам и поощрял влияние на государственные дела такого реакционера, как Аракчеев.

стр. 45


амнистии, а посредством "мудрого и умеренного судебного решения", чтобы затем привлечь их к осуществлению преобразований, исходя из "общеевропейских соображений", ибо, писал Каподистрия, только "постепенные преобразования могут восстановить "устойчивый и прочный порядок и избавить мир от новых революций"21 .

Неверно мнение о том, что Татищев побуждал короля идти по пути крайней реакции или добивался от Фердинанда VII уступки России острова Менорки, как подозревали в Лондоне и Вене22 . Все это не находит подтверждения в дипломатических документах России. Татищев действительно вошел в личное доверие к испанскому королю, а супруга посланника даже получила доступ в будуар королевы, что вызывало крайнее недовольство жены английского посла и усилило ложные слухи о том, что Татищев стал чуть ли не фактическим правителем Испании и главным доверенным лицом Фердинанда VII. Король, видимо, сам умышленно приблизил к себе российского посланника в противовес влиянию Англии, желавшей окончательного отпадения от Испании ее американских колоний. По мнению Татищева, британский кабинет вообще не хотел, чтобы положение в Испании стало более прочным, ибо это могло бы помешать полному отделению от нее восставших колоний. Деятельность Татищева вызывала подозрения и нападки британского правительства и его миссии в Испании23 , часто подстрекавших короля и его министров действовать против России.

Татищев подавал королю советы в духе умеренности и против крайностей реакции. Влияние его способствовало тому, что по приговору от 15 декабря 1815 г., вынесенному Фердинандом VII, большинство либералов было оправдано и ни один не был осужден на смерть. По просьбе Татищева король отменил перед самой казнью смертный приговор одному из них - Паоло. Однако в других делах Фердинанд VII лишь на словах заверял Александра I, что следует его советам, а на деле уклонялся от них. Испанский двор и его послы не раз выдвигали требования, раздражавшие петербургский кабинет24 . В письме королю от 13(1) апреля 1816 г. Александр I повторял, что интересы Испании требуют "умеренных шагов, направленных на то, чтобы предать забвению прошлое и обеспечить будущее"25 . Но король упрямо следовал своему курсу и смещал министров, стоявших за те или иные преобразования26 .

Поскольку российское правительство считало маловероятным сохранение восставших колоний за Испанией, оно советовало Фердинанду VII предоставить им полную свободу торговли с другими государствами, прежде всего с Англией, даровать колониям положение, равное с метрополией, и достичь согласия с ними путем мирных переговоров. Но все это было нереальным из-за стремления колоний к полной независимости и упорства мадридского двора. Петербургский кабинет лишь из формальной верности доктрине легитимизма поощрял попытки Фердинанда VII направить новую вооруженную экспедицию в Америку, уверял британское правительство, что "восстановление испанской монархии в обоих полушариях сделает из нее "не врага Великобритании", а державу, которая будет "содействовать упрочению европейской системы"27 . Подобного рода словесные излияния были совершенно неубедительны


21 ВПР. Т. VIII, N 267, с. 590 - 593.

22 ВПР. Т. XIII, прим. 220, с. 740; т. X, прим. 216, с. 806.

23 Письмо Татищева Александру I от 11 февраля (30 января) 1819 г. - ВПР. Т. X, N 190, с. 656 - 661.

24 Например, возражали против признания за Александром I титула царя Польского или затевали споры с русскими представителями в Лондоне об альтернате.

25 ВПР. Т. IX, с. 692 - 693.

26 Додолев М. А. Ук. соч. с. 139 и др.

27 Нессельроде - Татищеву 29(17) октября 1817 г. - ВПР. Т. X, N 6, с. 17 - 21.

стр. 46


и не могли произвести на британский кабинет ни малейшего впечатления.

Испанский двор в 1819 г. еще раз убедился, что в войне против колоний он может опираться лишь на собственные силы28 . Обращение к посредничеству А. Веллингтона в этом деле король считал "опасным" и "унизительным"29 . Теоретически российский кабинет предпочитал, чтобы колонии остались под властью мадридского двора. Тогда испанская монархия с подвластными ей колониями по-прежнему являлась бы сильным противовесом Англии и не нарушался бы принцип легитимизма в Латинской Америке. Но петербургское правительство нуждалось в согласии с Англией по широкому кругу европейских проблем и не имело желания вмешаться вооруженной рукой в дела Нового Света.

Фердинанд VII не терял надежды подавить сопротивление колоний посылкою туда сильного флота и армии, но своих средств для этого королю не хватало. Попытка купить военные корабли у Голландии и Франции для усиления испанской эскадры не удалась. Тогда король по собственной инициативе обратился к Александру I с просьбой о продаже Испании нескольких русских военных судов30 . Царь дал согласие, но придал делу вид чисто торговой сделки, выгодной для российской казны. В преамбуле "Акта" о продаже русских военных кораблей Испании, подписанного в Мадриде 11 августа (30 июля) 1817 г.31 , по предписанию из Петербурга, были вычеркнуты упоминания о заморских владениях Испании и восстановлении ее "могущества". Этим Россия снимала с себя ответственность за возможные политические последствия продажи кораблей, хотя испанский двор преследовал именно политические цели. Все дело вызвало самые недоброжелательные толки в Англии, породило ложные слухи о подготовке русско-испанского союза и даже о притязаниях России на Менорку, что не подтверждается российскими дипломатическими документами. Вся затея отражала опрометчивую политику испанского двора, тем более опасную, что подготовка новой военной экспедиции за океан встречала растущее сопротивление революционных сил в самой Испании.

Татищева увлекли его честолюбие, свойственная ему самоуверенность. Ему льстило личное доверие короля. Фердинанд VII осыпал его разными милостями и даже пожаловал ему высший испанский орден Золотого руна. Татищев все более втягивался в борьбу против британского влияния в Мадриде, неосмотрительно поощрял нереальные расчеты Фердинанда VII на посылку вооруженной экспедиции в Южную Америку на восточный берег Ла Платы, занятый Бразилией, советовал ему отклонять претензии Англии на руководящую роль в посредничестве между Испанией и ее колониями. На деле петербургский кабинет смотрел на все это совершенно по-другому. Он нуждался в широком согласии с другими великими державами Европы, особенно в связи с неспокойным положением во Франции и на Балканах, стремлением


28 Там же, прим. 291, с. 836 - 837. Дипломатическая переписка России о возможности умиротворения испанских колоний настолько обширна, что рассмотрение ее выходит за рамки статьи. Во всяком случае, эта переписка полностью опровергает вымыслы о том, что петербургский кабинет имел намерение вмешиваться в эти дела вооруженным путем.

29 ВПР. Т. X, N 190, с. 656 - 661.

30 Возможно, что письмо об этом было написано с помощью Татищева, который часто и подолгу оставался с королем в его кабинете для составления доверительных бумаг на французском языке. Но нет оснований думать, что ему принадлежала инициатива (см. ВПР. Т. X. с. 659 - 661; Додолев М. А. Ук. соч., с. 128).

31 ВПР. Т. IX, с. 191, с. 62 - 630, прим. 285, с. 759 и др.; Додолев М. А. Ук. соч., с. 128 - 135. Как известно, из 8 прибывших в Испанию русских военных судов 2 оказались неисправными и негодными к дальнему плаванию после перехода в штормовую погоду из Балтики и потом были заменены тремя другими русскими фрегатами. Но для снаряжения армады, способной усмирить колонии, сил было мало. (Российские документы об этом впервые опубликованы в ВПР.)

стр. 47


укрепить и расширить Четверной союз32 , а также солидарность дворов, подписавших акт о Священном союзе.

Александр I и Каподистрия еще надеялись тогда на предотвращение новых революций путем умеренных уступок "сверху" в пользу конституционных веяний времени, хотели сохранения status quo на Пиренейском полуострове и во всей Западной Европе в рамках "европейского равновесия" и поддержания общего согласия между кабинетами континента. Между тем на Западе все шире распространялись слухи о том, что у России с Испанией сложились "особые отношения" и чуть ли не заключен военный союз. 2 мая (20 апреля) 1817 г. Нессельроде направил Татищеву предписание укреплять отношения дружбы и личного расположения с Испанией, но соблюдать осторожность и действовать не во вред "отношениям России с другими государствами"33 .

Удивительно, что Татищев вопреки этим указаниям именно тогда стал поддерживать химерические и крайне неосмотрительные проекты Фердинанда VII о присоединении Португалии к испанским владениям, что подорвало бы политическое равновесие на Юго-Западе Европы и неизбежно вызвало бы конфликт не только с Португалией, но и с Англией на Пиренейском полуострове. Вряд ли Татищев мог не знать, что Португалия с начала XVIII в. находилась фактически под контролем Англии и была опорой ее влияния на Пиренейском полуострове. Во всяком случае, он не принял это в расчет.

Когда Фердинанд VII в личном письме изложил Александру I свой план присоединения Португалии к испанским владениям, царь немедленно ответил самым резким несогласием и просил "не выдвигать предложений, которые могли бы осложнить отношения между европейскими державами". В случае дальнейших настояний царь даже грозил, что "России придется посоветоваться с союзниками относительно принятия необходимых мер"34 . Российское правительство с полной ясностью выразило свою заинтересованность в сохранении независимого и стабильного положения Португалии и общего status quo на Пиренейском полуострове.

Между тем Татищев еще 30(18) мая послал Александру I необдуманный доклад с попыткой убедить его в том, что "присоединение Португалии" возместило бы "потери, которые Испания обречена нести в Новом Свете, создало бы на юге Европы" солидный противовес "захватнической мощи Англии" и даже превратило бы Испанию в "союзника" России. Без царского дозволения Татищев позволил себе обсуждать с португальским посланником в Мадриде Сузой намерения мадридского двора насчет Португалии. Александр I и Нессельроде нашли эти действия совершенно неуместными. 11 сентября (30 августа) 1817 г. Нессельроде послал Татищеву депешу со строжайшим разносом от имени императора за одобрение "опрометчивых намерений" мадридского кабинета. Поступки посланника расценивались как проявление "чрезмерного усердия" и выход далеко за пределы, которые "никогда не следовало пре-


32 Четверной союз был заключен 20(8) ноября 1815 г. в форме нескольких двусторонних договоров между Россией, Австрией, Великобританией и Пруссией. Он предусматривал соблюдение па будущее время условий Второго парижского мира с Францией от того же числа, а также недопущение навсегда Наполеона Бонапарта или какого-либо лица из его рода на французский престол, консультации, созыв совещаний и военные меры на случай угрозы "безопасности их владений и общего спокойствия Европы". В 1818 г. Четверной союз был подкреплен секретным протоколом четырех держав на случай бонапартистского переворота во Франции или революционных потрясений в Европе (см.: ВПР. Т. VIII, N 273, прим. 321; т. X, с. 566 (аннотация), прим. 263).

33 ВПР. Т. IX, прим. 253, с. 748 - 749.

34 Фердинанд VII - Александру I 25 мая и ответ царя от 7 сентября (25 августа) 1817 г. - ВПР. Т. IX, прим. 289, с. 760.

стр. 48


ступать". Посланнику вменялось в вину, что он действовал под влиянием "личных отношений с королем и его министерством". Император повелевал, чтобы "эти осложнения прекратились", и Татищеву предписано было "исправить вред", нанесенный его поведением"35 . 16(4) декабря 1818 г. Александр I предписал Татищеву36 склонить мадридское правительство к согласию на то, чтобы руководство посредническими переговорами между Испанией и ее колониями было поручено Англии в лице герцога Веллингтона. После такого реприманда положение Татищева стало крайне трудным - ему пришлось говорить Фердинанду VII совершенно обратное тому, что он советовал ранее, но король оставался при прежнем мнении. Положение посланника не поправили и его заслуги в урегулировании разных второстепенных домогательств Испании в итальянских государствах. Вскоре он был направлен к нидерландскому двору, а затем в знакомую ему Вену. Подаваемые королю советы умерить крайности контрреволюционного террора в 1814 - 1815 гг. были лучшей страницей его деятельности в Испании37 . Но он не только никогда не был: "правителем Испании", но скорее сам неосмотрительно стал орудием антианглийских акций мадридского двора и вызвал недовольство петербургского кабинета своей деятельностью.

Тем временем внутреннее положение в Испании становилось все более тревожным. Прогнозы Каподистрии насчет неизбежности новой революции в случае продолжения крайней реакции полностью оправдывались. После отъезда Татищева дела российской миссии перешли к блестяще одаренному, но не занимавшему высокого положения молодому дипломату М. Н. Булгари38 , разделявшему взгляды Каподистрии. Из его донесений видно, что король по-прежнему не прислушивался к советам о переустройстве испанской монархии. Российский кабинет особенно тревожили нежелание Фердинанда VII уравнять в правах "народы южных областей Америки" с населением метрополии и безрассудная подготовка вооруженной экспедиции за океан, обреченной на провал, ибо "материальные ресурсы Испании не позволяют ей предотвратить такой плачевный исход"39 .

В войсках эти планы ускорили революционные выступления. Началом новой революции в Испании стало провозглашение полковником Р. Риэго конституции 1812 г. и восстание в экспедиционных войсках в Кадисе в январе 1820 года. Революция быстро распространилась на приморские города, и Булгари понимал, что события на этом не остановятся. По его мнению, только немедленные уступки могли спасти испанскую монархию. Ярый сторонник абсолютизма, генерал Элио, командовавший войсками в Валенсии, убеждал короля полагаться только на "шпагу и виселицу"40 , но это не удалось, а большинство офицерства стояло за революцию. Булгари писал, что в Испании столкнулись "тор-


35 Текст депеши в русском переводе см.: там же, прим. 10, с. 730 - 731. Каподистрия послал Татищеву совет объяснить свою позицию в личном письме царю и просить о другом назначении. О попытках Татищева оправдаться см. его письмо от 11 февраля (30 января) 1819 г. на имя Александра I. - ВПР. Т. X. N 190, с. 056 - 660.

36 Там же, N 179, с. 607, 610.

37 Об отношении разных течений в русском обществе к испанским событиям 1814 - 1820 гг. см.: Додолев М. А. Ук. соч.

38 Граф М. Н. Булгари (1778 - 1829 гг.) - племянник А. Д. Кантемира, по слухам, участник тайного общества греческих патриотов "Филики Этерия". Был привлечен к дипломатической службе и направлен в Испанию в 1818 г., когда Каподистрия пользовался большим влиянием на Александра I. С 9 февраля 1819 г. Булгари стал исполняющим обязанности поверенного в делах в Мадриде и посылал оттуда подробные и красочные донесения об испанских событиях, оценивая их в духе Каподистрии. В 1824 г. был отозван, а в 1826 г. в звании статского советника послан в Грецию, где должен был потом состоять при Каподистрии как главе греческого правительства.

39 Нессельроде - Булгари 29(17) декабря 1819 г. - ВПР. Т. XI, с. 201 - 202.

40 Булгари - Нессельроде 27(15) января 1820 г. - Там же, N 83, с. 232 - 234.

стр. 49


жествующая сила народа и армии, с одной стороны, и вызывающее презрение и ненависть духовенство и лишенное доверия и весьма спесивое дворянство - с другой".

Двор пытался остановить революцию репрессиями. В одном только Кадисе многие сотни людей оказались под арестом за политические убеждения. Тюрьмы и даже монастыри были переполнены заключенными. Колебания главы правительства герцога Сан-Фернандо и ультрароялистские подстрекательства инфанта дон Карлоса грозили "привести государство к гибели"41 . С пылкой горячностью Булгари посчитал долгом открыто высказать мадридскому двору мнение, что еще есть возможность перехватить инициативу у восставшего народа и успокоить его ясными и твердыми обещаниями реформ. Он решился на этот рискованный шаг без дозволения из Петербурга и в беседе с Сан-Фернандо убеждал, чтобы король: "обратился к своим народам", пообещал амнистию, либеральную систему управления и предоставил бы народам заморских владений все права населения метрополии. Но герцог оставался в нерешительности и счел все это невозможным42 .

Только восстание в Галисии вынудило короля обнародовать 4 марта манифест, но он не оправдал ничьих ожиданий. Булгари оценил его как "жалкое творение", полное "туманных обещаний" и "грубой лжи". Взрыв "всеобщего негодования" был таков, что Булгари настоял на срочной аудиенции у короля. Во имя "спасения трона" он пылко убеждал короля "ввериться народу" и даже самому "стать во главе революции, чтобы направить ее к великому благу". Булгари говорил, что королю "стоит лишь произнести слова "кортесы" и "конституция", чтобы успокоить умы и, возможно, даже спасти монархию", но надо обнародовать еще один манифест с основами "новой конституции", даруемой от имени короля, призвать к управлению лиц, облеченных доверием "общественного мнения", и не покидать Мадрид43 . Все это вполне отвечало представлениям Каподистрии о том, что дарование сверху умеренных конституций может быть средством предотвращения революций44 .

Но беседа произвела "неприятное впечатление" на короля, хотя он обещал "подумать". Булгари проявил восторженное одушевление и наивность, надеясь, что король последует его советам. В своем донесении он с большим волнением описал эту беседу и набросал ярко очень тревожную, во многом верную картину политического положения в стране весной 1820 года. Поступательное движение революции в ней продолжалось. Под угрозой вступления революционных войск в Мадрид король вынужден был в марте издать декрет о немедленном созыве кортесов, а 7 марта дал согласие присягнуть конституции 1812 года45 . Булгари даже писал, что в Испании утверждаются "принципы демократии", и думал, что ход событий постепенно приведет к умеренному конституционному правлению. Он позволил себе высказать мнение, что иностранное вмешательство могло бы привести лишь к неизбежному падению монархии46 , но не учитывал при этом, что король больше всего хотел сохранить за собою возможность полностью отречься от конституционных преобразований.

Донесения Булгари навлекли на него строжайший выговор из Петербурга. В резком письме Нессельроде сообщил ему, что императора "удручили" его демарши и что ему "не поручалось давать советы его ко-


41 Булгари - Нессельроде 7 марта (24 февраля) 1820 г. - Там же, N 100, с. 310 - 311.

42 Булгари - Нессельроде 7 марта (24 февраля) 1820 г. - Там же, с. 300 - 303.

43 Булгари - Нессельроде 7 марта (24 февраля) 1820 г. - Там же, N 100, с. 306 - 313.

44 Там же, прим. 227, с. 781 - 783.

45 Lafuente M. Historia general de Espana. Vol. 18. Barcelona. 1930, pp. 233 - 234.

46 ВПР. T. XI, прим. 148. с. 758.

стр. 50


ролевскому величеству" и он не должен был "превышать свои полномочия". Булгари получил повеление без промедления "исправить" серьезную ошибку, допущенную по "неопытности", и впредь строго следовать инструкциям, которые будут посылаться ему через российского посла в Париже графа Поццо ди Борго47 , пользовавшегося личным доверием Александра I. Булгари вынужден был круто изменить свое поведение, стал вносить в свои донесения больше длинных верноподданнических тирад против революционеров, чтобы заслужить прощение и благоволение в Петербурге, где с началом революции в итальянских государствах и в Испании резко упало влияние Каподистрии.

Александр I был теперь обеспокоен положением не только в Западной Европе, но и восстанием в Семеновском полку и слухами о тайных обществах в самой России. Каподистрия и другие умеренно-либеральные сановники и дипломаты постепенно отстранялись от дел. Булгари же продолжал присылать Нессельроде богатую, но более осторожную информацию о деятельности кортесов и политических партий в Испании, отмечал назначение министров из все более умеренных деятелей и одновременно усиление влияния более революционно настроенных депутатов ("экзальтадос") в кортесах. Он сообщал, что кортесы приступают к обсуждению прав "поместных дворян", но правительство, без сомнения, запретит любые "посягательства на крупную собственность, если кортесы осмелятся одобрить в этих делах какой-либо "принцип экспроприации и безначалия"48 .

По-видимому, Булгари опасался иностранного вмешательства в дела Испании и по мере своих сил хотел этого не допустить. В личном, неофициальном и более откровенном письме на имя Каподистрии он доверительно предостерегал, что любое вмешательство извне и даже одна возможность этого дала бы кортесам повод объявить себя чрезвычайной сессией и "повергнуть испанскую нацию в пучину величайших бедствий". Он советовал внушить испанскому правительству, что "Россия, желая быстрейшей реорганизации испанской монархии, вместе с тем не только не намеревается вмешиваться в ее внутренние дела, но и никогда не допустит, чтобы другие державы присвоили себе такое право", ибо Англия стремится ослабить испанскую монархию и разрушить ее колониальную империю ради утверждения своего влияния на Пиренейском п- ове и в Южной Америке49 . Но Каподистрия фактически был уже не у дел, и советы Булгари не имели последствий.

Царь и Нессельроде придерживались иных взглядов, и только подготовка к подавлению революций в итальянских государствах и конгрессы в Троппау и Лайбахе отвлекали их внимание от Испании. Российский двор не порвал с нею дипломатических отношений, но уже 1 - 2 мая 1820 г. осудил революцию и объявил восстановление конституции 1812 г. незаконным актом под тем предлогом, что Фердинанд VII действует не по своей воле50 . Петербургский кабинет отверг протест кортесов и испанского правительства против интервенции в Неаполитанское королевство и заявил, что после этого не считает Испанию союзником.

Фердинанд VII втайне возлагал все свои надежды на иностранное вмешательство и передал Булгари собственноручное совершенно секретное письмо на имя царя от 20 июня 1820 года. Король объявлял в нем утверждение конституции 1812 г. вынужденным актом и просил Александра I о военной помощи против революции, ибо офицерский корпус


47 Там же, N 45, с. 356 - 357.

48 Булгари - Нессельроде 11 апреля (30 марта) 1821 г. - ВПР. Т. XII, N 33 с. 89 - 92.

49 Булгари - Каподистрии 17(5) апреля 1821 г. - Там же. N 38, с. 99 - 106.

50 Там же, прим. 67, с. 641. Признание конституции в 1812 г. царское правительство формально объяснило тем, что тогда Фердинанд VII находился в плену у Наполеона.

стр. 51


в самой Испании "почти весь развращен". Фердинанд VII даже умолял Булгари лично отправиться в Петербург с этим поручением и в том же письме подчеркивал, что Александру I нужно действовать, "как бы по собственной воле", и "если мятежникам станет известно, что я обратился с такой просьбой, то моя собственная жизнь и жизнь королевской семьи будет под угрозой". 10 июля через французского посла в Мадриде король направил также письмо Людовику XVIII с просьбой о вооруженной интервенции51 .

Разногласия между союзниками на конгрессе в Лайбахе помешали тогда договориться по поводу испанских дел, но еще летом 1821 г. Александр I пришел к твердому решению о необходимости интервенции в Испанию. В цели российского кабинета входило не только подавление революции и восстановление абсолютизма силами французских войск, но и противодействие возможным попыткам Англии, а также и Франции получить решающее влияние на политику Испании52 . Желание сохранить в лице Испании противовес морскому владычеству Англии придавало особую активность петербургскому кабинету в деле подготовки вооруженного вмешательства в испанские дела. Согласие царя на посылку французской армии для подавления революции в Испании и настойчивые обращения по этому поводу в Париж сопровождались предписанием Поццо ди Борго следить за тем, чтобы и французское правительство не пыталось преобразовать Испанию по своему желанию и не навязывало бы ей "хартию 1814 года"53 .

Публикация "Внешняя политика России XIX и начала XX века" (тт. XII - XIII) подробно освещает политику царского правительства в связи с решениями Веронского конгресса 1822 г. и походом французской армии герцога Ангулемского в Испанию. Из документов видно, что Александр I и в то время опасался крайних абсолютистских устремлений Фердинанда VII, как бы полное восстановление режима 1814 - 1820 гг. не привело к новым потрясениям. В 1823 г. царь направил Поццо ди Борго послом ко двору Фердинанда VII с повелением помешать возврату к прежнему произволу, массовым репрессиям, конфискациям и высылкам и учредить в Мадриде конференцию "послов союзных держав для выработки согласованной" политики и советов испанскому двору. Нессельроде предписывал Поццо ди Борго предостеречь короля от "роковых ошибок" 1814 - 1820 годов54 . Сходной была и позиция других европейских дворов.

Но, по словам Поццо ди Борго и Булгари, король, "едва обретя свободу", поспешил издать декреты, "по меньшей мере опрометчивые". Не только были отменены все преобразования времен революции, но развернулись такие массовые репрессии и высылки, что это встревожило даже самих вдохновителей интервенции, включая Александра I и Поццо ди Борго. Булгари из Петербурга было дано предписание предостеречь короля, что такие свирепые меры могут уготовить ему "печальную участь". Репрессии угрожали десяткам тысяч участников революции, грозили снова поколебать положение абсолютной монархии и не давали никаких шансов на создание устойчивого политического положения в


51 Полный текст этих писем в русском переводе (перевод с собственноручного французского подлинника) впервые опубликован в ВПР. Т. XIII, прим. 106, с. 654 - 656.

52 Нессельроде - Поццо ди Борго 1 сентября (26 августа) и Поццо ди Борго - Нессельроде 23(11) октября 1823 г. - Там же, с. 206, 243 и др. Напомним, что перед подавлением революции в Пьемонте российский кабинет добивался от Австрии заверений о сохранении прежнего территориально-политического положения на Апеннинском полуострове.

53 Там же.

54 Рескрипт Александра I Поццо ди Борго от 16(4) июня и депеша Нессельроде на имя Поццо ди Борго от 22(10) июня 1823 г. - ВПР. Т. XIII, с. 134 - 139.

стр. 52


стране. Послы союзных держав, как и Поццо ди Борго, советовали королю издать ясный и недвусмысленный закон об амнистии и прекратить преследования за политическую деятельность в годы революции по любому доносу. Но Фердинанд VII встал на путь уверток и проволочек и во многом следовал подстрекательствам могущественной реакционной знати и духовенства55 . Царь направил королю личное письмо56 и советовал соблюдать осторожность, но ярые сторонники абсолютизма жаждали расправы со всеми, кто был замешан в революции57 .

В апреле 1824 г. российским посланником в Мадрид был назначен недалекий, трусливый и бездеятельный сановник граф П. Я. Убри, а Булгари был отозван. Неустойчивое политическое положение и массовые осуждения в Испании продолжались. Разумеется, было бы наивно объяснять советы союзных правительств, в том числе петербургского кабинета, "гуманностью", ибо она вовсе не была им присуща. Они с удовлетворением одобряли и приветствовали расправы и казни в Испании над видными деятелями революции и опасались лишь того, что массовые репрессии вновь поставят на карту положение испанской монархии. Ответственность за контрреволюционный террор в Испании лежит как на испанском дворе и крайних роялистах, т. е. знати и духовенстве, так и на организаторах и вдохновителях интервенции - реакционных правительствах Священного союза. Британский кабинет также не мешал подавлению революции в Испании и был озабочен прежде всего своими интересами в Латинской Америке и Португалии.

Подавление революций 1820-х годов в Западной Европе диктовалось желанием монархических правительств увековечить абсолютизм и господство реакционного дворянства, но совершенно не отвечало интересам передовой России, нуждавшейся не в подавлении свободы других народов, а в отмене самодержавия и крепостничества. Естественно, что прогрессивные круги русского общества осуждали участие Александра І в конгрессах и контрреволюционной политике Священного и Четверного союзов. Несмотря на строгую цензуру, даже умеренно-либеральные писатели и журналы находили способы выразить сочувственное отношение к освободительному движению и революциям 20-х годов. Будущие декабристы восхищались революцией в Испании и обращались к ее опыту. Член "Союза благоденствия" Н. И. Тургенев записал в дневнике 5 апреля (24 марта) 1820 г.: "Вчера получили здесь известие, что король гишпанский объявил конституцию кортесов. Слава тебе, славная армия гишпанская. Слава гишпанскому народу"58 . Передовая Россия уже тогда сформулировала цели и задачи политики России. Подавление революции и репрессии в Испании вызвали гневное осуждение со стороны декабристов и передовых русских писателей. А. С. Пушкин заклеймил как подлую придворную лесть оскорбительные слова, сказанные при царе графом М. С. Воронцовым о казненном герое испанской революции Риэго59 .


55 Поццо ди Борго - Нессельроде 23(11) октября 1823 г. - Там же, с. 243 и прим. 130 - 134, 194 - 197, 718 - 719, 739 - 740.

56 Александр I - Фердинанду VII 4 декабря (22 ноября) 1823 г. - Там же, с. 259.

57 Булгари - Нессельроде 23(11) июня 1824 г. - Там же, N 182, с. 486 - 489. Это один из наиболее интересных документов публикации, отражающих взгляды российских дипломатов на события в Испании.

58 Тургенев Н. И. Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816 - 1824 годы. Пг. 1921, с. 225 - 226 и др.

59 Пушкин А. С. Соч. Т. 2. М. 1956, с. 245.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ИСПАНИЯ-1808-1823-ГОДОВ-ГЛАЗАМИ-РОССИЙСКИХ-ДИПЛОМАТОВ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. Л. НАРОЧНИЦКИЙ, ИСПАНИЯ 1808 - 1823 ГОДОВ ГЛАЗАМИ РОССИЙСКИХ ДИПЛОМАТОВ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 24.03.2019. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ИСПАНИЯ-1808-1823-ГОДОВ-ГЛАЗАМИ-РОССИЙСКИХ-ДИПЛОМАТОВ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. Л. НАРОЧНИЦКИЙ:

А. Л. НАРОЧНИЦКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
1252 просмотров рейтинг
24.03.2019 (1832 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
19 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ИСПАНИЯ 1808 - 1823 ГОДОВ ГЛАЗАМИ РОССИЙСКИХ ДИПЛОМАТОВ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android