Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7304
Автор(ы) публикации: Б. ТИХОМИРОВ

I

Вопрос о происхождении феодального иммунитета оставался всегда темным местом в буржуазной историографии, посвященной феодализму. Попытки объяснить условия возникновения иммунитета кончались в буржуазной историографии настолько неудачно, что один из крупнейших знатоков средневековья Фюстель де Куланж вовсе отказался от подобной попытки1 . Такой же скептицизм выразил в русской историографии С. В. Юшков2 . Должно заметить, что многочисленность теорий о происхождении иммунитета вовсе не свидетельствует об их разнообразии. В основном боролись две точки зрения: одна объясняла иммунитет королевскими или княжескими пожалованиями, усматривая источник иммунитета в неограниченном произволе королевских властей, другая исходила из признания иммунитета исконным правом землевладельцев, которое только закреплялось королевскими грамотами.

По вопросу о происхождении иммунитета в западноевропейской буржуазной историографии на наиболее правильных позициях стоял Маурер, точку зрения которого в русской буржуазной историографии в основном разделял Павлов-Сильванский. Маркс в своем письме к Энгельсу 25 марта 1868 г. писал о Маурере: "Его книги имеют громадное значение. Не только первобытная эпоха, но и все позднейшее развитие свободных имперских городов, пользующихся иммунитетом помещичьего землевладения, государственной власти, борьбы между свободным крестьянством и крепостничеством, - все это получает совершенно новое освещение"3 . Указание Маурера о древней свободе барского двора от въезда государственных властей и судов как необходимое следствие выхода из марки не потеряло значения и до настоящего времени4 . Во всяком случае эта мысль Маурера ближе к истине чем искания начала иммунитета в исконной неприкосновенности частного жилища (Цепфель), в отношении дружинников к королю (Эйхгорн), в возвышении аллода (Флак).

По-новому объяснялось происхождение иммунитета у Зелигера. Он обратил внимание на роль господских прав над отдельными людьми, находящимися в личной зависимости от господина, усматривая процесс развития иммунитета в расширении юрисдикции господина и в перенесении ее с рабов и несвободных людей на свободное население вотчины.


1 Фюстель де Куланж "История общественного строя древней Франции". Т. V, стр. 425.

2 В. Юшков "Феодальные отношения в Киевской Руси", "Ученые записки Саратовского госуниверситета". Выи. 4-й. Т. III, стр. 84 1925.

3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXIV, стр. 33.

4 Г. Л. Маурер "Введение в историю общинного, подворного, сельского и городского устройства и общественной власти", стр. 254 - 259. М. 1880.

стр. 3

Сходным образом объясняет происхождение иммунитета А. Допш, который пишет: "В той мере, как земельная собственность стяжалась и накоплялась, землевладелец, как собственник сначала несвободных, должен был употреблять насилие при разрешении тяжб захребетников (Hintersassen). Но при этом он должен был в самом начале затрагивать и полусвободных и свободных людей, которые сидели на его земле, несли оброк и повинности, так как с этим был непосредственно связан его хозяйственный интерес"1 .

Д. М. Петрушевский рассматривает иммунитет в тесной связи с комендацией, считая его "чисто стихийным, по существу гетерогенным, социальным процессом", регулировать который, наконец, берется государственная власть. Коренной недостаток новейших построений буржуазной историографии заключается в отрыве политических институтов феодализма от его экономической основы, не говоря уже о попытке трактовать феодализм как "вотчинный капитализм" с целью доказать извечность категорий капиталистического хозяйства2 .

В 1926 г. появилась работа С. Б. Веселовского, которая выясняла происхождение судебных и полицейских прав помещиков по отношению к своим крестьянам или, по терминологии автора, "вотчинного режима". Указав, что образование вотчинной юрисдикции нельзя считать явлением поздним, С. Б. Веселовский говорит: "В вотчинном режиме надо видеть основу, на которой развивались крепостные отношения"3 . Этот вывод, конечно, является неверным, так как правовые отношения не только не могли быть основой для развития крепостного хозяйства, но и сами явились продуктом развития феодальных производственных отношений. Иное дело, что эти правовые отношения сложились не в конце XVI в., как это думал, например, Дьяконов, а гораздо раньше. С. Б. Веселовский полагает, что происхождение иммунитета нельзя выводить из землевладения, как это делали Неволин, Павлов-Сильванский и другие, так как, во-первых, все жалованные грамоты имеют определенно выраженный личный характер, во-вторых, в княжеских грамотах сделки совершаются на землю "с судом и данью", а в актах частных владельцев лишь по формуле "куда топор, коса, соха ходили" без упоминания о суде и дани. Отсюда С. Б. Веселовский делает вывод, что иммунитет есть результат пожалования князей. Однако этот довод на наш взгляд неубедителен. Хотя жалованные грамоты и даются на имя грамотчика, но грамоты предусматривают не только его. Поэтому в жалованных грамотах монастырям обычна формула: "Игумену такому-то, или кто по нем игумен будет". Невозможно также отрицать связь между землевладением и иммунитетом. А. Е. Пресняков, оценивая итоги работы С. Б. Веселовского, правильно заметил: "Тезис о происхождении землевладельческого иммунитета независимо от пожалования князя, о "естественном" развитии иммунитетного владения в общих условиях древнего колонизационного процесса и общественного строя, тезис, который защищал на русской почве Н. П. Павлов-Сильванский, надо признать остающимся в силе"4 .


1 A. Dopsch "Verfasstmgs - und Wirtschaftsgeschichte des Mittelalters". Gesammelte Aufsatze S. 11. Wien. 1928. (Die Grundhorrlichkeit der Karolingerzeit, Immunitat und Vogtei).

2 Д. М. Петрушевский "Очерки из экономической истории средневековой Европы", стр. 211 и др. 1928.

3 С. Б. Веселовский "Вопрос о происхождении вотчинного режимам М. 1926.

4 А. Е. Пресняков "Вотчинный режим и крестьянская крепость", "Летопись занятий археографической комиссии". Вып. I (34), стр. 180. Л. 1927.

стр. 4

Наиболее существенный довод С. Б. Веселовского о том, что иммунитет есть создание княжеских пожалований, заключается лишь в наличии большого количества жалованных грамот князей, и только. Однако следует заметить, что пожалование с краткой формулой "суда и дани" встречается редко, а с другой стороны, нам известна масса других княжеских грамот, в которых есть только уступка земли "со всем тем, что исстари потягло, куда топор, коса и плуг ходили", как и в грамотах других частных владельцев1 .

К тому же утверждение самого С. Б. Веселовского об отсутствии исконных прав частных землевладельцев на суд и дань является не категорическим. Более того, он признает, что боярское землевладение в землях Новгорода и, может быть, на Белоозере и без княжеского пожалования обладало некогда правом суда и пошлины. Эта уступка С. Б. Веселовского делает совершенно шаткой и беспочвенной его теорию о княжеских пожалованиях как источнике иммунитета, так как, не отрицая своеобразия исторического развития Новгорода и Белоозера, все же нельзя себе представить коренного различия между типами землевладения: новгородским и московским. Оба типа выросли на почве феодального способа производства, и различия между ними касались лишь частностей.

О правах новгородских бояр на суд и дань над населением своих вотчин ясно говорит грамота 1452 г. крупного боярина-посадника Василия Степановича Своеземцева в монастырь Ивана Богослова на Пинежку. Боярин давал монастырю три села и при этом жаловал их несудимостью: "А посаднику Василью Степановичу, ни его жене, ни его детям, не вступатися в тыи села, ни в тыи земли, ни в тыи ловища, ни в пожни, ни в остров Онтропьев, и ввеки, ни в чернцов, ни в страдники чернецки, ни в села чернецки, ни прикащиком посадницим Васильевым; ни слугам, ни Христианом не вступатись, ни во что ж монастырское, ни обидити. А кто почнет вступатить или обидети, домовное святаго Иоанна Богослова, по сей по данной грамоте, и на того бог и святой Иоанн Богослов". Под понятие "не вступаться", повидимому, входили запрещения въезда в монастырь боярских властей и установление суда грамотчика над населением в вотчине, так как дальше в грамоте имеется статья о смесном суде, о чем речь не могла подниматься, если бы монастырь не получил право несудимости. Любопытно также, что грамота оговаривает возможность переманивания крестьян монастырем из посадничьей вотчины, требуя: "а игумену половников посадницих Васильевых ни отхожих людей не принимати"2 . По грамоте 1470 г. боярина И. В. Своеземцева и его жены монастырь получил два села на Паденге. Эти села достались Своеземцеву от его дяди Клементия Тимофеевича, следовательно, право суда и дани над населением этих сел перешло вместе с землей к новому владельцу, который и переуступил их монастырю: "И те села ведает игумен и старцы; а кунщики мои с тех селян кун не берут и иных никаких пошлин, ни приказчик мой к "им не въезжает, ни перевар не пиет, ни пошлин не емлет, ни бирич не наряжает ими, опричь городного дела; а ведают те села на дело монастырское"3 .

Эти две двинские грамоты новгородских бояр настолько определенно говорят о их правах на суд и дань над населением их вотчин, что все исследователи признавали бесспорность этого положения.


1 С. А. Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Т. IV, стр. 259, 263, 267; "Акты, относящиеся до юридического быта древней России, 1857 - 1884". Т. II, N156, III (в дальнейшем цитируется "А. Ю. Б.").

2 "Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства". 1838, N110. VI, стр. 145 (в дальнейшем цитируется "А. Ю. Б.").

3 "А. Ю." N110, VII, стр. 145.

стр. 5

Зато много споров вызывала в исторической литературе грамота белозерского князя Михаила Андреевича около 1435 - 1447 гг. Кириллову монастырю1 .

В ней мы встречаем указания на исконные права кистнемских бояр на суд и дань. Боярин Лав Иванович, тягавшийся с Кирилловым монастырем за себя, за брата и невестку, говорил на суде: "Жалоба ми, господине, на игумена на Трифона Кирилова монастыря и на его братью, отнимають, господине, у нас от суда да от дани в нашей отчине в Кистнеме деревню Михалевьскую Горкаваго; а та, господине, деревня из старины тянет судом к нам; еще, господине, отець наш Иван судил ту деревню и дань на ней имел, а после отца нашего судили мы ту деревню со своею братьею и дань на ней имали есмя". Это заявление кистнемского боярина косвенно подтверждает жалованная грамота белозерского князя Андрея Дмитровича, который отдал деревню Михалевскую иекиим Корнилициным, от которых она перешла затем в монастырь: "Тое деревни белозерским наместником и кистнемским боярам не судити ни в чем, "и дани с тоё деревни не имати, не всылати в ту деревню ни по что". С. Б. Веселовакий видит в этой грамоте много темных мест, однако эта темнота напущена во многом им самим, так как он ищет в ней твердых правовых норм и не видит того основного факта, что в иммунитете всегда отражалась борьба феодалов за власть. С. Б. Веселовский спрашивает: почему одновременно судили деревню Михалевскую и кистнемские бояре и княжеские наместники? Ответ напрашивается сам собой: установление суда княжеских наместников над деревней являлось попыткой ограничить исконные права кистнемских бояр на суд и дань. Это ограничение шло, вероятно, по обычному направлению: у бояр могли отнять право на душегубные дела, оставив в их юрисдикции все остальные. Второй этап в ограничении боярских прав заключался в выделении этой деревни Михалшской в иммунитетную единицу, переданную князем А. Корнилицину и его детям. По существу здесь была узурпация прав кистнемских бояр князем Андреем, получившим Белозерский удел в конце XIV века. Но узурпация фактически еще полностью не осуществилась, так как кистнемские бояре продолжали судить и собирать дата с деревни. Лишь в 30 - 40-х годах XV в. эта узурпация стала фактом, конечно, благодаря росту княжеской власти и появлению здесь нового крупного феодала - Кириллова монастыря. При этом следует отметить еще один момент: если бы даже кистнемские бояре и не имели фактической власти и права суда и дани над деревней Михалевской, то все равно их притязания на эти права сами по себе были бы показателями обычного права боярства в отношении населения своих вотчин2 .

При обмене земель крупного землевладельца с землями его князя в обмен идут земли, находящиеся не только в пользовании крестьян, но и во владении других землевладельцев, более мелких. Из меновой грамоты князя Михаила Андреевича с вотчинником Ф. Судаковым


1 Б. Н. Чичерин видел здесь наследственное кормление. Чичерин "Областные учреждения в России в XVII веке". Мейчик предполагал, что кистнемские бояре имели право суда и дани по молчаливому согласию князей. Мейчик "Грамоты XIV - XV вв." С. Б. Веселовский счел их за потомков новгородских бояр, поэтому они якобы имели право суда и дани. Веселовский "Вопрос о происхождении вотчинного режима", стр. 29 - 31. Я считаю, что правильно объяснил эту грамоту Павлов-Сильванский. Павлов-Сильванский "Феодализм в удельной Руси", стр. 297 - 298.

2 Грамота напечатана И. Д. Беляевым в "Архиве историко-юридических сведений". Кн. I, полов. 2, и Н. П. Павловым-Сильванским в книге "Феодализм в удельной Руси", стр. 500 - 501.

стр. 6

(октябрь 1485 г.) видно, что Судаков, называющий князя своим "осподарем", получил от князя в обмен на "свои земли княжеские вотчины, в том числе Старостинскую деревню, где живут Быковы, да Михайловскую пустошь, что за Никитским монастырем. Нет сомнения, что при обмене Судаков удержал все права крупного землевладельца, в том числе право на суд и дань1 . В этой связи, естественно, возникает еще один вопрос: почему до нас почти не дошли льготно-несудимые грамоты князей к крупным боярам, а дошли грамоты, данные различной служилой мелкоте?2 . Не есть ли это показатель того, что крупное боярское землевладение издавна пользовалось правом суда и дани и поэтому не нуждалось в иммунитетных грамотах князей и что лишь в конце XV и ,в XVI вв., при ослаблении мощи боярского землевладения, могла появиться и здесь та же потребность, что и у монастырей, - юридически закрепить за собой права на суд и дань в новой обстановке?

Щ правах рязанских землевладельцев на суд и дань сохранилась память в деле XVI в. о Шиловском мыте. Рязанские дети боярские Шиловские обладали правом сбора мыта на Оке, которое они передали в XVI в. Терехову монастырю. Т. Шиловский показывал: "Отцы их, дедья и братья и племянники половину мыта Шиловского к Воскресению Христову дали по родителях своих". Другой половиной мыта монастырь владел по жалованной грамоте государя. Во второй половине XVI в. Шиловским мытом владел А. Шерефединов. От него мыт отсудили монастырю в 1584 году3 .

Любопытно в этом деле то, что Шиловские имели когда-то государственные права на сбор мыта. Возможно, что эти права носили исконный характер. Тогда перед нами тот же самый процесс, который мы наблюдали в деле кистнемских бояр: узурпация исконных прав частных землевладельцев на суд и дань крупнейшими феодалами.

II

Процесс узурпации прав землевладельца в отношении суда можно проследить по ряду признаков. Чем древнее иммунитет, тем полнее несудимость иммуниста. Конечно, объяснение этого факта надо искать не в том, что в старину князья были "более милостивы и щедры", как это думал Панков, а в каких-то явлениях другого порядка4 . Полнота древнего иммунитета выражалась в краткости и лаконизме его формул ("суд и дань"). Позднее вырабатывается длинный перечень привилегий иммуниста, но он не искупает того положения, что ряд даней и дела по душегубству, а затем по разбою и воровству с поличным уже изымаются из ведения иммуниста и делаются достоянием великого князя. Самые большие по размерам льготно-несудимые грамоты конца XVI в. по полноте иммунитета обратно пропорциональны лаконичным жалованным грамотам XIV и первой половины XV века.

Для удельных и великих князей вопрос о пожаловании иммунитета был вопросом реальной политики. Отдавая Троицко-Сергиевскому монастырю кинельские села по завещанию своей матери, великий князь Василий Васильевич в середине XV в. писал в своей грамоте:


1 "А. Ю.", N101, стр. 135.

2 Из 109 льготно-несудимых грамот XV - XVI вв., данных светским землевладельцам, лишь 10 можно отнести на долю более или менее крупных бояр, остальные выданы служилой мелкоте.

3 "А. Ю.", N24.

4 Панков "Льготное землевладение в Московском государстве до конца XVI т.", стр. 6 и др. СПБ. 1911.

стр. 7

"Отдал есмы те им села и дани и с хлебом и животиною, да половину серебра и денег на людях и со всем тем, что в тех селех и в деревнех есть, опричь людей страдных, опричь суда: суд мой великого князя"1 . Это ограничение показывает, что князья далеко не всегда отказывались от своих прав в пользу грамотчиков.

В другом случае великий князь Василий Дмитриевич, уступая митрополиту волостную деревню Яковлевскую в Талше в 1421 г., уступает ему и свои права на суд и дань: "А что досели та деревня тянулась судом и всем пошлинами к волости Талше и не нач та деревня потянет судом и всеми пошлинами к отцу моему Фотию, митрополиту Киевскому и всея Руси, опричь дани моей, и яму к волости ей не тянути ничем"2 .

Эти примеры показывают, что пожалование судом и данью определялось расчетами реальной политики и экономической силой грамотчика. Это особенно наглядно видно в тех случаях, когда иммунитет жаловался мелкими удельными князьями крупным монастырям. Княжата к концу XV в. сохраняли еще кое-где свои права на суд и дань.

Интересно, как получают монастыри иммунитеты от подобного рода мелких князей. Поглощая княжеское землевладение, сажая мелких князьков на паек, монастырь тем не менее получает от них "пожалование" ввиде иммунитета по обычной формуле. Здесь привычная юридическая формула звучит как насмешка богатого и крупного феодала-монастыря над разоряющимся князьком, за которым остается уже не реальная сила, а только признак "права" на суд и дань. Лучше всего подобное соотношение сил обрисовывается грамотой начала XV в. мелкого князя Юрия Ивановича Бохтюжского в Дионисиеву пустынь, в которой он освобождает ее от въезда княжеских людей, от суда своего, волостельского и тиунского, от постановки своего двора и косьбы лугов, от княжеского "дела" и оставляет за собой суд в душегубных делах. Первая половина грамоты составлена в обычных выражениях, не допускающих, казалось бы, и мысли о зависимом положении князя в отношении к монастырю. Конец грамоты обнажает эту зависимость неожиданно и ярко. За выдачу иммунитета князь выговаривает себе ежегодный корм, который по своим размерам не больше дохода ключника: "А даст мне игумен корму со всех людей на рождество христово полоть мяса. 10 хлебов, а на петров - 10 хлебов и баран. А не люб баран, ин за баран взятими 5 бел, за полоть - тоже"3 . Сын Юрия Ивановича, Семен Бохтюжский, в середине XV в. еще владел своей вотчиной, которая продолжала уменьшаться под нажимом соседних монастырей4 .

Приобретение иммунитета было делом зачастую длительным. Смысл его лежал не в акте пожалования, а в той политической борьбе, результатом которой и являлся иммунитет. Льготно-несудимая грамота была политическим документом, отражавшим фактическое соотношение сил и целиком связанным с классовой борьбой. Иммунитетная грамота являлась то актом наступательной политики, то, наоборот, прикрывала собой отступление сюзерена перед силой своего противника. Будучи не только способом политической борьбы, но и формой экономической политики, иммунитет касался и отношений


1 С. А. Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Т. IV, стр. 261.

2 "Акты, собранные в библиотеках и архивах... Археографической экспедицией". Т. I, N20, стр. 15. 1830 (в дальнейшем цит. "А. А. Э.").

3 Амвросий "История Российской иерархии". Ч. 3-я, стр. 704. Панков "Льготное землевладение", стр. 84.

4 "А. Ю.", N320.

стр. 8

феодалов друг к Другу и отношений феодала к крестьянству. В иммунитете красной нитью проходит борьба внутри господствующего класса из-за крестьянства. Вот почему древним типом иммунитета был не столько иммунитет типа "пожалования", "милостыня" (в соответствии; с западноевропейским "бенефиций"), сколько иммунитет-договор ("докончание").

Одна из древнейших дошедших до нас иммунитетных грамот носит именно такой характер договора. Мы имеем в виду грамоту князя Василия Давидовича Ярославского первой половины XIV века. Князь заканчивает свои споры и недоразумения с архимандритом Пименом и жалует его иммунитетом, за который тот выплачивает князю 2 рубля с населения своей вотчины. Здесь с ясностью выступает действительная подоплека иммунитета. Князь не в силах практически осуществлять свои права суда и дани над населением монастырских земель, монастырь же не имеет законного обоснования, кроме какой-то грамоты деда князя, для отстаивания и закрепления реально сложившихся условий. Результатом является компромисс: монастырь получает полный иммунитет, князь - отступное ввиде ежегодного сбора с монастырских вотчин. "Се аз князь Василий Давидович Ярославский докончал есме с архимандритом с Пименем про дом святого-спаса по деда своего грамоти, пожаловал есми, что людей святого спаса и в селах урекл есми им на год два рубля давати". Дальше следует перечень обязанностей, от которых освобождаются монастырь и его крестьяне. Сюда входит обычное освобождение от платежа дани, тамги, восмничего, бобрового, от въезда княжеских людей, причем говорится: "Ни бегеули мои, не имают людей спасских в сторожу, ни в корм, а судьи мои и наместницы и тиуни не шлют дворян своих по люди святого спаса, "о шлют ко игумену, а игумен шлет по них своих людей". Затем указывается практика смесного суда: "А что будет суд спасским людям с моими людьми, приехав моему судьи в монастырь, судить ему со игуменом в правде по целованию; а вина, посул и пересуд наполы, до моего ли дойдет, до Спасского ли". Иммунитет устанавливался князем в судебных делах полный, то есть, он касался всех судебных дел без исключения: "А что учинится между спасскими людьми бой, или тяжба, или душегубство, или самосуд, то все судит игумен, вину емлет дом святого спаса; а нашим судьям не надобе, ни дворянам".

Полный судебный иммунитет является характерной чертой древнего иммунитета. Тем более интересно, что князь делает из него исключение, оставляя своих крестьян, ушедших на исполовье в монастырь, в своей юрисдикции. Остальная часть грамоты посвящена обязательству князя соблюдать беспошлинную торговлю монастырских людей и охранять перевоз и реки бобровые1 .

Этот договорный характер иммунитета особенно ярко проявляется также в грамоте великого князя Василия Дмитриевича и митрополита Киприана, конца XIV, начала XV веков. Здесь элемент "пожалования" сведен до минимума. Зато на первый план выпячен "ряд" - договор, которым оба феодала делят между собой сферу влияния. Договор состоит из нескольких статей:

1) освобождение митрополичьих вотчин Луха и Семги от суда и податей великого князя. Великий князь сохранял за собой сбор дани по своей оброчной грамоте с обязательством не брать лишнего;

2) подтверждение иммунитета на митрополичьи земли, "которые


1 Карамзин "История государства Российского". Т. IV, стр. 61. Прим. стр. 283 - 284. 1830. 3-е изд. "Бегеули" - сторожа.

стр. 9

даваны издавна... до Олексея митрополита... на села пошлые монастырские и на извечные митрополичьи Константино-Еленский и Борисоглебские монастыри с селами". В этих местах данщики великого князя не въезжают, но великий князь все же берет оброк, установленный до митрополита Алексея;

3) установление порядка смесного и "вобчего" суда;

4) освобождение митрополичьих людей от тамги;

5) сбор оброка в пользу великого князя лишь в случае платежа дани Орде;

6) обязательство нести военную службу великому князю для митрополичьих бояр и слуг, в самостоятельном полку митрополита, но под знаменами великого князя;

7) установление размеров и порядка сбора с церковных людей;

8) запрещение забирать людей великого князя на службу митрополита1 .

Перед нами встает основа всякого иммунитета: право крупного вотчинника на суд и дань в отношении к населению своей вотчины, которое он отстаивает всеми средствами и для которого акт пожалования льготно-несудимой грамоты есть лишь закрепление и юридическое оформление фактического положения вещей, сложившегося в процессе политической борьбы с другим феодалом, в первую очередь со своим сюзереном.

Таким образом очевидны: 1) неправильность теории о создании иммунитета "пожалованиями" князей; 2) бесспорность того положения, что встарину княжеское и крупное боярское землевладение фактически пользовалось правом суда и дани над населением своих вотчин; 3) факт приобретения подобных же прав монастырскими вотчинами; 4) характерность полноты судебного иммунитета и лаконизма иммунитетной формулы для определения древности иммунитета; 5) определяемость иммунитета политической борьбой в лагере феодалов и реальным соотношением борющихся сил; 6) договорный характер древнего иммунитета, отражающий собою обстановку борьбы феодалов друг с другом; 7) связь иммунитета с землевладением.

III

Если взять иммунитетные грамоты в развитой их форме, то мы найдем в них несколько общих положений, повторяющихся в той или иной вариации, а иногда и дословно почти во всех грамотах. Это:

1) воспрещение агентам государственной власти доступа или въезда во владение иммуниста;

2) судебный иммунитет;

3) податной иммунитет.

Сущность первого из этих положений состоит в том, что агентам княжеской власти запрещался въезд в вотчину грамотчика. Формулы этого запрещения таковы:

1. В грамотах великих князей рязанских: "А в околицу его волостель мой не въезжает, ни явник, ни боровщик, ни бобровник... а властели мои к ним в околицу не въезжают, ни ямщик, ни боровщик, ни бобровник"2 .


1 "А. А. Э.". Т. I N9, стр. 4 и 6.

2 "Акты XIII - XVII ст., представленные в разрядный приказ после отмены местничества", N8 (1427 - 1456), N11 (2-я половина XV в.), N34 (1491), N40 (1497) и др. Изд. А. Юшкова (в дальнейшем цит. "Акты Юшкова"). Иногда слово "околица" заменяется словом "уезд". "Акты исторические". Т. I. N36, 81 (в дальнейшем цит. "А. И.").

стр. 10

2. В грамотах великих князей тверских: "Так же и наместницы наши и волостели от не въездят и ее осудят тех людей и не вселают им ни по что: а даницы наши и ямщицы и писцы и пошлинники, кто не буде, от не въездят, "и вселають к монастырским людям ни по что... А наместникам, ни волостелем, на них люди пристава не давати, не судити, и тиунам и доводчикам к ним не въезжати... А дворским, ни сотским, ни старостам теми людьми не наряжати; а подлазчикам и бобровникам, ни всем пошлинникам к ним не въезжати"1 .

3. В грамотах удельных князей ярославских: "Ни волостель мой, ни доводчик к ним не въезжает и приставов своих к ним не вселяет ни в чем"2 .

4. В грамотах углицких князей: "А наместники мои углицкие и их тиуни не всыпают в то село ни по что"3 .

5. В грамоте белозерских князей: "А волостели мои и их тиуни к шумным людям не всылают, ни въезжают ни по что... ни всылают ни по что"4 .

6. В грамотах дмитровских князей: "А доводчики их поборов своих с них не берут и не въезжают к ним ни по что"5 .

7. В грамотах вологодских князей: "А волостели мои и их тиуни и проведчики и доводчики на те монастырские пустоши всем им монастырским людям не въезжают пришлых, ни всылают к ним ни по что"6 .

8. В грамотах нижегородских князей: "И наместницы мои к тем людям не всылают, не судят их, ни доводчики к ним не въезжают ни по что"7 .

9. В грамотах великих князей московских: "Ни волостели мои, ни их тиуни в те села не вселяют ни по что"8 .

10. В грамотах Новогородского государства: "Не надо бе вступатесь ни во что... а боярам новгородчикам, ни Корельским детям, ни никому же в тыи острова не ступатися в строданую землю ни в пожзе, ни в тоне, ни в ловище"9 .

Таким образом, запрещение въезда агентов княжеской власти в землю иммуниста обозначалась в основном тремя словами: "нее въезжают", "не вступают", "не вступаются".

Подобные же выражения мы находим в иммунитетных грамотах других стран, например в дипломах франкских королей10 .

В таких же выражениях жалуется экскурсия в хрисовулах византийских императоров X - XI вв.: "Постановляем, чтобы отныне и вообще в последующие времена никакой судья не входил в монастырь ради какого-либо судебного дела". В хрисовулах мы находим также длинные перечни повинностей, от несения которых освобождаются


1 "А. А. Э.". Т. I, N5 (1361 - 1363), N34 (1437 - 1461), N35 (1437 - 1461).

2 Там же, N15 (1400).

3 Там же, N15 (1441), N37. Т. II и др. Шумаков "Утлицкие акты", стр. 4. М. 1899.

4 "А. А. Э.". Т. I, N31 (1437), N36, 47. То же в "Грамотах можайских князей". "А. А. Э.". Т. I, N38 (1443); "Русская историческая библиотека". Т. II. Изд. Археографической комиссии.

5 "А. А. Э.". Т. I, N75 (1465), N88 (1471), N149 (1609). То же в "Грамотах волоцких князей", NN132, 136.

6 Там же, N95 (1471).

7 "А. А. Э.". Т. I. NN7, 18 (1410 - 1417).

8 Там же N7 (1363), NN23, 60 и др.; "Памятники социально-экономической истории Московского государства". Изд. Центрархива.

9 "А. А. Э.". Т. I, N2 (1326 - 1340), N62 (1459 - 1470).

10 Фюстель де Куланж "История общественного строя древней Франции". Т. V, стр. 465 - 467.

стр. 11

крестьяне иммуниста1 . В хрисовулах болгарских царей XIII - XIV вв., а также в хрисовулах сербских царей запрещение въезда во владение иммуниста точно так же находится в центре иммунитетной грамоты: "Да не смеит насильном власти в село и в люди того монастыря... Да не имеет власти никто испакостити, ни ногы поставити на силу в сия села"2 . Таким образом, запрещение въезда агентам феодальной государственной власти во владение иммуниста является чертой, повидимому, характерной для всякого феодального иммунитета3 .

Другим характерным признаком развитого иммунитета является освобождение иммунитетной вотчины от княжеского суда. Владелец вотчины является носителем исполнительной и судебной власти над всем населением своего владения. Это находило себе выражение в обычной формуле: "А ведает и судит тех людей игумен сам или кому прикажет". Иногда о праве суда говорится более кратко.

В XV в. нижегородская княгиня передает село Омутское одному монастырю "и судом с тадьбою и с поличным и с тамгою и со всеми пошлинами". В грамоте 1516 г. Н. Алексееву великий князь Василий Иванович пожаловал его "деревнями вотчину и судом, опричь душегубства и разбоя с поличным впрок ему и его детям". В грамоте великого князя Василия Ивановича 1515 г. Дмитрию Ярославичу мы читаем о пожаловании ему Медыни села Сковородеска с судом, но с изъятием дел по душегубству и разбоя с поличным4 .

Суд иммуниста мог быть полный или ограниченный, т. е. с изъятием из юрисдикции иммуниста ряда судебных дел.

Для всех грамот XV и XVI вв., кроме грамот князей рязанских, характерна статья о смесном и вообчем суде. Сущность смесного или вообчего суда заключалась в совместном суде представителей княжеской власти и иммуниста в делах, касавшихся одновременно и людей иммуниста и людей, подсудных княжеской власти5 .

В грамотах попадаются две редакции статьи о смесном суде. Первая редакция: "А смешается суд моим людям волостным с игумными людьми и наместники мои судят, игумен с "ими". Вторая редакция: "А смешается суд монастырским людям с волостными и игумен судит, а наместник с ним". В первом случае устанавливается суд наместника, во втором - суд иммуниста. Нам думается, что фактически различие могло заключаться в том, что в первом случае игумен или его приказчик приезжал на заседание суда в село наместника или тиуна, в другом случае агент княжеской власти приезжал в вотчину иммуниста, чтобы принять участие на заседании суда. Смесные суды


1 В. Г. Василевский "Материалы для истории Византийского государства". "Журнал министерства народного просвещения" за 1880 год. Кн. VIII, стр. 374 и др.; П. Я. Яковенко "К истории иммунитета в Византии", стр. 25 и др. Юрьев. 1908; К. Н. Успенский "Очерки по истории Византии". Т. I, стр. 187 - 188.

2 И. И. Срезневский "Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятникам ("Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук". Т. XX, М. 4, стр. 32, 36 и др.); Т. Флоренский "Памятники законодательной деятельности Душана", стр. 142 и др. 1880.

3 В "талагах" азербайджанских ханов также встречаем запрещение вступаться во владение иммуниста: "Пусть не ведут переписки и не вступают туды, ибо для взимания податей... ворота заграждены"; И. И. Петрушевский "К вопросу об иммунитете в Азербайджане в XVII - XVIII вв.". "Исторический сборник". Т. 4, стр. 61.

4 "А. И.". Т. I, N29; "А. Ю. Б.". Т. I, N30, то же "А. А. Э.". Т. I, N162. Московское древлехранилище, фонд грамот коллегии экономии, по Медыни, N 023 (здесь правильное чтение названия суда "Сквородеск", а не "Сквородеское", как в "А. А. Э.". Т. I, N160).

5 "Памятники социально-экономической истории Московского государства XIV - XVII вв.", стр. 10 и др. М. 1929.

стр. 12

происходили иногда на рубеже двух феодальных владений. Эти места общих судов на границе назывались "судебнями на рубеже"1 .

Потребность в смесном суде передавалась выражениями: "Смешается", "случится", "сведется" суд, или "сплетется человек монастырский с волостным" и т. п. Из грамоты великой княгини Марии к ростовскому наместнику (1465 - 1473) узнаем, что "тем де людям, которые живут в Кароше (митрополичьей вотчине) суд им из старины на рубеже, на них кто чего взыщет или они на ком чего взыщут. И о чем суд случится смесно, моим людям великие княгини ростовцом с митрополичьими людьми с Карошскими, и вы сводите суд на обе стороны по старине"2 .

Особенный интерес представляет льготно-несудимая грамота второй четверти XV в. великого князя Василия Васильевича Троице-Сергиеву монастырю на рыбные ловли в Ростовском уезде, в которой монастырь жалуется несудимостью от удельных князей и "вообчих судей", а не от великокняжеских наместников. "А князи Ростовские, ни мои вопчие судьи и их тиуни на те люди пристава не дают, "и судят их ни в чем. А ведает и судит тех людей игумен сам или кому прикажет. А смешаетца суд смесной, и князи Ростовские и мои судьи вопчие и их тиуни, а игумен с ними, или кому прикажет. Князи Ростовские и мои вопчие судьи и их тиуни не вступаются в их члвка, а городцкой члвк (человек) или становой прав будет или виноват, и князи Ростовские и мои вопчие судьи и их тиуни ведают своего члвка в правде и в вине, а игумен, или кому прикажет, не вступаетца в их члвка"3 . Эта грамота интересна тем, что характеризует нам роль смесного и вобчего суда в условиях феодальной децентрализации государственной власти.

Третьей характерной чертой развитого иммунитета является освобождение владения иммуниста от дани и других налогов и податей. Полнота этого так называемого пошлинного иммунитета зависела в полной мере от силы и мощи иммуниста; так же, как и судебный, этот иммунитет мог быть полным или ограниченным. Иногда вместо освобождения от дани и налогов владельцы иммунитета обязывались платить оброк. В грамоте 1434 - 1437 гг. угличского князя Дмитрия Юрьевича читаем: "Дают ми с тех сел и 3 деревен оброком в мою казну на всяко год на рождество христово по три рубля". Пришлые люди обязаны были платить тот же оброк. Кроме оброка, других даней и повинностей "ненадобе", кроме рубки города. В грамоте рузского князя Ивана Борисовича 1428 г. Симонову монастырю говорится. "А дают ми... за дан и за все поштины оброком 3 году на год иа рождество христово в мою казну осмь рублей"4 .

Иногда дача иммунитета от налогов совмещалась с требованием оплаты княжеской администрации. В грамоте 1470 г. великого князя Василия Васильевича Симонову монастырю после статей о пожаловании судебного и податного иммунитета на Берендеевские селя в Дмитровском уезде, говорится в конце: "А дает архимандрит со всех своих сел волостелю за все кормы с году на год на рождество христово по полтине. То ему с тиуном и с доводчиком".

Точно так же дача несудимости совмещалась с обязательством давать корм наместнику или волостелю с тиуном.


1 С. А. Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Вып. 2-й, стр. 113.

2 Мейчик "Грамоты XIV - XV вв.", стр. 24.

3 "Памятники социально-экономической истории государства XIV - XVII вв.". Т. I, стр. 15.

4 "А. Ю. Б.". Т. I, N31; Т. IV, N21, стр. 93, 94, 115.

стр. 13

Так, по грамоте Василия Васильевича 1455 - 1462 гг. его администрация получала от иммуниста "с двух плуг" по полоти мяса, мех овса, воз сена, десятеро хлебов - на рождество, и по барану и по 10 хлебов на петров день1 .

Кроме общих статей о невъезде, о судебном и пошлинном иммунитете, зачастую в грамотах XV - XVI вв. встречаются вполне конкретные запрещения вступаться в те или иные отрасли хозяйства иммуниста. Таковы:

1. Запрещение входить и сечь леса иммуниста: "своим великого князя крестьяном и митрополичим и владычним и княжим и боярским и монастырским и псарем и осечинком и соколником и тетеревником и помощником и оброчником и черным и всем без омены чей кто-нибуди в те их лесы и в рощи по дрова и по хоромной лес ездити не велел никому". Иногда запрещение сопровождалось указанием срока запрета2 .

2. Запрещение вступаться в бортные угодья: "а что у них на тех землях на монастырских дубье и чашник мой и староста боярский в то ся дубье у них не вступают".

3. Запрещение вступаться в рыбные ловли: "а подлетчики мои в те места реки Киржачя не вступаютца ни в иные их ловли... а хто у них на тех плесах имет ловити, быти им от меня в казни..." и т. д.3 .

Особое место в этих перечнях запрещений занимает запрещение постоя во владениях иммуниста: "а доводчиком у них "очей не ночевать, ни поворотником поворотного не брати: а ловчему нашому и охотником и псарем у моих не стояти, ни ночевати, ни сена, ни овса не травити, ни собак не кормити". В грамоте вологодского князя Андрея Васильевича Кириллову монастырю от 1471 - 1473 гг. запрещается псарям ездить в монастырские деревни "с собаками полнича-ти". В грамоте великого князя Василия Васильевича Благовещенскому Киржачскому монастырю 1439 г. говорилось: "ни конюхи мои с моими конями не вежждают, ни ставятся". Сюда же относится освобождение иммуниста от прохода через его владения бродяг и нищих, которых в связи с голодом и эпидемиями всегда много скоплялось на больших дорогах, а также скоморохов: "а попрошатаем у них ездя в том сельце не просити и скоморохом не играти".

В некоторых грамотах оговаривается действие этих запретов, даже и в случаях чрезвычайных обстоятельств. Так, в одной грамоте в середине XV в. заявляется: "Что поедет мой пристав великий князь или которой толмач с послы с ростовским и те мои приставове и толмачи в их монастырских селях и в деревнях в тех не ставятся у них, монастырских людей, и кормов у них, ни подвод, ни проводников не емлют".

Объекты иммунитетных привилегий вообще довольно разнообразны. Мы находим, например, запрещение дмитровского князя Юрия Ивановича бывшим владельцам села Богородского, некиим Олехневым, "вступаться" в церковь, в хлеба и деньги церковные, причем это запрещение есть вместе с тем пожалованье Иосифову монастырю4 .

Крупные иммунисты получали свободу от княжеского суда и дани не только для сельского населения своих вотчин, но и для сво-


1 "А. Ю. Б.". Т. I, N31, XIII и XVIII.

2 Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Вып. 4-й, стр. 462, 472.

3 Там же, стр. 460 - 461 (грамота 1525 и 1530 гг.).

4 Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Вып. 4-й, стр. 461, 472, 488 и др.; "А. Ю. Б.". Т. I, N31; "А. А. Э.". Т. I.

стр. 14

их городских дворников, работных людей на судах, гребцов, кормщиков, носовщиков, водоливов, мельников и т. п.

Например в грамоте великого князя переяславскому Данилову монастырю 1540 г. читаем: "А хто учнет у тое мельницы жити мелник, и наши наместники переяславские и их тиуни и переяславских волостей волостели и их тиуни тог мельника не судят ни в чем, опричь душегубства и розбоя".

Иммунитеты получали также попы соборных церквей и различный духовный причт1 .

В отдельных грамотах встречается также статья об установлении сроков въезда приставов во владение иммуниста, в том случае, если иммунитет был неполным, а также статья о даче специальных приставов. В грамоте великого князя Василия Васильевича 1436 г. Троице-Сергиеву монастырю говорится: "А кто мой пристав в те их села приедет по их христианине, то им у них два срока в году" (петров день и рождество). Большей частью это установление сроков связывалось с судом по душегубству. "А ученитца у них в том селце душегубство, а душегубство в лице не будет, и волостелю мирского стана и его тиуну з душегубства веры рубль"2 .

Таковы характерные черты феодального иммунитета, выявляющиеся в грамотах XIV - XV веков.

IV

Для выяснения генезиса иммунитета исключительное значение имеют рязанские грамоты благодаря своей древности и крайне своеобразной архаичной терминологии, а также благодаря крупной исторической роли Рязанского княжества и его исконной связи с Киевской Русью. В 1403 г. рязанский князь Михаил Ярославич дал Борисоглебской церкви и епископу Стефану уезд к селу Владычню, "с рязанскою и с шестьдесят, с виною и поличным", с правом "бить бобров" в своем уезде, по р. Проне.

Иммунитет здесь явился результатом полюбовной сделки двух феодалов: рязанского великого князя и епископа: "занеж купля первых владык, а уезд дали деди и предеди его. А князь Михаил стоял на Тые, а владыко Стефан тут же князя потчивал". Сделка была тем необходимей, что только что московский князь Василий Димитриевич ограбил Рязань и "многых бояр избил"3 .

Ссылку на давние грамоты мы встречаем в грамоте великого князя Олега Ивановича Ольгову монастырю на село Арестовское около 1372 года. "Коли ставили по первых прадеди наши святую богородицю, князь великий Ингвар, князь Олег, князь Юрий, а с ними бояр 300, а мужики 600, тогды дали святой богородице дому 9 земль бортных, а 5 погостов... А си погосты с землями, с бортными с поземом, и с озеры, и с бобры, и с перевесьищи, с рязанками, и с шестьдесят, и с винами, и с поличнымь, и со всеми пошлинами". Монастырь получал право суда и дани в этих погостах, так как он сам собирал, во-первых, судебные пошлины ("вина", "поличное"), во-вторых, таможенные пошлины "рязанка" и "шестьдесят", т. е., по правильному объяснению С. Б. Веселовского, "мыт и промыт", в-третьих, "позем" - какой-то сбор с земли, может быть, дань или оброк. Монастырь


1 "Анализ льготно-несудимых грамот церквей". См. С. Б. Веселовский "К вопросу о происхождении вотчинного режима", стр. 59 - 65.

2 Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Т. IV, стр. 472 Вып. 1-й. стр. 50, 53.

3 Тыя - позднее р. Тысья. "Рязанские достопамятности". Собр. арх. Иеронимом, с примечанием И. Добролюбова, стр. 31. Рязань. 1839.

стр. 15

имел, следовательно, полный иммунитет, восходящий к первой половине XIII в., причем его юрисдикция распространялась не только на зависимое, но и на свободное население его владения. "А хто даных людей прадеды нашими святой богородице дому где и муть седети, или бортници, или свободичь, в моей отчине, ать знаютъ дом святой богородица, а волостели мои ать не вступаются в них ни о которомь же деле". Грамота в конце еще раз подтверждает полный иммунитет монастырской вотчины, данный игумену "в свобода, до его живота, а по своем животе волен кого вонь богословить на игуменыство". Такими же правами пользовался монастырь, повидимовну, и на землях, полученных им ют бояр и мужей1 .

Такого же содержания жалованной грамоты князя Мстислава Владимировича 1128 - 1132 гг., по которой Юрьеву монастырю дается село Буйце "з Данию, и с вирами, и продажами"2 .

Н. П. Павлов-Сильванский правильно заметил: "Права суда и дани не являются по этой грамоте предметом особого пожалования, ню составляют как бы естественный придаток к праву собственности на село"3 . Обе эти грамоты указывают путь в исследовании происхождения иммунитета церковного землевладения.

Устав Владимира, памятник Киевской Руси, составленный, по всей вероятности, не позднее XI в., говорит о том, что церковные люди были подсудны церковному суду. Изгои, прощеники, задушные люди были подчинены духовной юрисдикции: "то люди церковные: епископ ведаеть межи ими суд или обиды, или котора вражда. А будеть иному человеку с ними речь, то общий суди а, а пересуд на полы". Можно полагать, со времени христианизации древней Руси и образования церковного землевладения сложился иммунитет наиболее крупных (вотчин церковных феодалов. Устав Владимира указывает на это прямо. Но если даже отрицать подлинность этого памятника, то и тогда образование иммунитета на церковных землях будет рисоваться в тех же характерных чертах4 .

"Правосудье митрополичье" - памятник XIII в. - говорит о церковной юрисдикции в тех же тонах, что и устав Владимира, но церковная юрисдикция здесь шире и распространяется уже и на монастырских крестьян. "Что ся дееть в монастырех ли монастырских ли людех, да не вступается князь ли властелин: то ведает их епископ"5 .

В более раннем уставе Ярослава также встречаем правило о вотчинной юрисдикции церкви: "А что деется в домовных людях и в церковных и в самех монастырех, ни вступаются княжи волостели в то: а то ведает епископ... и безатчина их епископу пойдеть". В уставе князя Всеволода о церковных судах после перечисления случаев, когда миряне подсудны церкви (семейные тяжбы между мужем и женой, ереси и отход от христианства и т. п.), запрещается боярам и


1 "Сборник М. А. М. Ю.". Вып. 1-й. Т. I. "Грамота Ольгову монастырю около 1372 г.", стр. 8 - 10; С. В. Веселовский. "Вопрос о происхождении вотчинного режима", стр. 58; Д. Иловайский "История Рязанского княжества", стр. 284. М. 1858; "Полное собрание русских летописей". Т. XVIII. "Сименовская летопись", стр. 85.

2 "Дополнения к активам историческим". Т. I, N2; также "Известия" 2-го отд. Академии наук. Т. IX. Вып. 1-й. 1860.

3 Павлов-Сильванский "Феодализм в удельной Руси", стр. 295 - 296.

4 "Русская историческая библиотека". Т. XXXVI, стр. 12 и 25. Изд. Археографической комиссии.

5 С. В. Юшков "Правосудье митрополичье". "Летопись занятий". Вып. 35-й, "Руська правда", под ред. С. В. Юшкова, стр. 176, 178. Киів. 1935.

стр. 16

судьям вмешиваться в церковные суды и говорится: "своим тиунам приказываю суда церковного не обидити"1 .

Расширение юрисдикции с узкого круга собственно церковных людей на все население церковной вотчины было неразрывно связано с ростом церковного феодального землевладения и с образованием разрядов зависимого феодального крестьянства в процессе феодализации. Пример распространения тех же прав церкви на крестьян, какими пользовался князь, в частности в отношении выморочного смердьего имущества, дает нам грамота рязанского князя Олега Солотчинскому монастырю о пожаловании ему "безатщины", т. е. о переуступке князем права "мертвой руки". Нам уже известно, что "безатщина" церковных людей шла к епископу. Естественно, что передача монастырю земель, населенных крестьянами, означала одновременно передачу князем юрисдикции новому владельцу и по отношению к крестьянам. Даже если бы князь формально сохранял свою юрисдикцию полностью, то с течением времени люди и крестьяне подобной крупной вотчины подпали бы под власть монастыря. Это было настолько очевидным результатом, что, как мы уже видели, грамота Олега передавала суд и дань над всем населением вотчины, в том числе и свободным, Ольгову монастырю.

Таков ход развития церковного иммунитета. От власти и юрисдикции над ограниченным кругом собственно церковных людей, рабов и полурабов - к власти над крестьянами, крепостными и зависимыми и, наконец, к власти над всем свободным населением вотчины. Хотя элемент пожалования играл более значительную роль в развитии монастырского иммунитета по сравнению с иммунитетом на боярских землях, тем не менее и здесь суть дела заключалась не в пожаловании. Иммунитет возник и вырос на основе роста феодального землевладения, в тесной связи с ним. И хотя церковный иммунитет позднее получил большее распространение чем светский, однако он складывался в начале своего развития по образцу и подобию светского иммунитета. Этот вывод подтверждают и более поздние грамоты князей (XV в.), из которых видно, что иммунитет распространялся не только на старожильцев, но и на пришлых людей из-за рубежа, причем с точки зрения объема иммунитетных льгот, он по-различному касался людей монастырской вотчины. Это означало, что юрисдикция иммунитета охватывала постепенно все население вотчины. Сложение иммунитетных прав есть одна из частностей процесса подчинения массы мелких непосредственных производителей феодалам. Эта частность могла обратиться во всеобщее правило на землях крупных землевладельцев, где "внеэкономическое принуждение" привело не только к тому, что крестьяне оказались под гнетом барщины, но и под гнетом местной юрисдикции данного владельца. Крупный землевладелец - не только вотчинник, ню и государь. Хотя население вотчины в конце концов все оказалось под вотчинной юрисдикцией, однако она касалась его вначале по-различному, в зависимости от различий в положении отдельных разрядов крестьян. Поводом к захвату под церковную юрисдикцию людей свободных могло послужить то обстоятельство, что во время христианизации ряд судебных дел находился в ведении церкви, причем, повидимому, и раньше эти дела могли быть в ведении родовых жрецов и волхвов.

Церковные иммунитеты на Руси оказались особенно устойчивыми. Этим они отчасти обязаны поддержке ханов Золотой орды. В ря-


1 Л. Н. Бенешевич "Сборник памятников по истории церковного права". Выл. 1-й, стр. 86, 92 - 94. Петроград. 1914.

стр. 17

де ханских ярлыков были подтверждены права русских митрополитов на суд и дань церковных владений. Хотя несомненно, что эти ярлыки оказали известное воздействие на терминологию льготных несудимых грамот русских князей, однако говорить о каком-либо заимствовании института иммунитета от Золотой орды, конечно, не приходится. Церковный иммунитет вырос на собственной почве задолго до появления татар на исторической арене Восточной Европы.

V

При исследовании генезиса церковного иммунитета нами было выяснено, что развитие иммунитета было связано с расширением сферы юрисдикции и с постепенным перенесением ее на зависимых крестьян и на свободных людей, населявших данную вотчину. Однако этот вывод сам по себе еще не достаточен. Необходимо выяснить более глубокие причины, вызвавшие иммунитет. В отличие от Зелигера и других исследователей западноевропейского иммунитета, которые также подчеркивали роль расширения юрисдикции с несвободных на свободных, мы считаем, что это расширение носило вовсе не личный характер и что оно не ограничивалось правовой сферой, а было тесно и неразрывно связано со всем социально-экономическим строем феодальной вотчины. Поэтому расширение юрисдикции не есть простое перенесение личных отношений господина и рабов на отношение землевладельцев и мелких непосредственных производителей, а есть рост феодальных отношений подчинения и господства, рост "внеэкономического принуждения". Иммунитет - это не только освобождение данного земельного владения от суда и дани и от въезда агентов государственной власти, но это есть вместе с тем и особая система классовых отношений внутри данной вотчины, при которых крестьяне становятся одновременно и зависимыми производителями и подданными своего вотчинника, Вот почему иммунитет неотделим от понятия крупного феодального землевладения. Попытки Зелигера и его сторонников трактовать иммунитет вне зависимости от землевладения, от эксплоатации крестьянского населения вотчины были безуспешны и беспочвенны.

Мы уже указывали, что церковный иммунитет сложился в древней Руси по типу светского иммунитета. Поэтому объяснение генезиса иммунитета следует искать в изучении иммунитета княжеских и боярских владений. Известно, что боярские и княжеские землевладения образовались в древней Руси на основе разложения родового строя и общины. Возникновение иммунитета боярской или княжеской вотчины связано с процессом формирования самой вотчины как замкнутой натурально-хозяйственной единицы. В большой семье власть над сыновьями и внуками, их семьями и рабами принадлежала домовладельцу. Его обязанности были разнообразны. Он являлся представителем данного мирка перед княжеской властью и вечем, объединявшим ряд общин; он же судился от лица своего мирка с другими, соседними мирками. Все споры внутри "большой семьи" разрешались им при участии семейного совета; им регулировались взаимоотношения между родственниками, в частности между мужьями и женами; он же определял судьбу подрастающего поколения и наряжал их браки. Он определял работу для каждого члена общины в общем ряду сельскохозяйственных строительных работ, которые велись общиной. Так было до тех пор, пока над общиной не поднялись "князщины" и боярщины. Тогда ряд дел уголовного порядка, в первую очередь убийства, был изъят из ведения общины и дамовладык и лишь мелкие семейные и хозяйственные тяжбы остались в их сфере.

стр. 18

Но ведь боярское землевладение было само продуктом разложения патриархальных домашних общин. "Огнищане" не только сохраняли за собою ту власть домовладык, которую они имели ранее как главы огнищ: они ее значительно увеличили и расширили, распространив ее и на другие общины, подчинив их себе, заставив их платить им дань и отвечать перед ними за уголовные преступления своих членов. Когда образовались более крупные феодальные княжества-полугосударства, огнищане и бояре, опираясь на свои дружины, сохранили за собой право суда и дани, узурпированное ими у огнищ в процессе формирования феодального землевладения. Так возник иммунитет боярских владений.

Право князей на суд и дань в своих владениях признавали почти все историки. Достаточно припомнить полюдье - сбор дани и организацию суда в волостях IX - XI вв., чтобы признать, что князь в своем уделе был государем. Но боярские права на суд и дань иногда подвергаются сомнению. Однако мы привели ряд соображений в пользу того мнения, что право на суд и дань над населением вотчины сложилось вместе с крупным боярским землевладением еще на заре его образования. Если князь хотел ограничить боярина в его фактическом праве на суд и дань, то он поступал точно так же, как делал это позднее московский государь, заставляя удельных князей отказываться от их феодальных прав. Все дело решала сила: экономическая, политическая и военная. Московские митр оо о литы в эпоху своего могущества так же диктовали удельным князьям свою волю, как и московские государи. В жалованной грамоте митрополита Киприана от 19 сентября 1399 г. владимирскому Рождественскому монастырю читаем, что митрополит "дал есмь свою грамоту в монастырь святого рождества, чтобы не вступался никоторой князь в село Веськое, ать потянуть монастырю... по грамотам князей великих, за неже по души дано в память князя великого Александра"1 . Эта формула "никоторой князь" прекрасно передает то положение, что в XIV в. могущественные феодалы могли ограничивать права других, более мелких сеньоров. Но из этого отнюдь не следует, что крупные бояре и князья не имели фактически сложившегося иммунитета в своих владениях: наоборот, в древности иммунитет крупной боярской вотчины был общим правилом, а не исключением. Одним из характерных признаков древности боярского иммунитета является его полнота. Наиболее архаичные льготные несудимые рязанские грамоты, в которых отсутствуют статьи о смесном суде, о даче приставов и т. п., всегда содержат статью о полном судебном иммунитете. В грамоте Бузовлевым 1427 - 1456 гг. говорится: "А волостели мои в околицу их не вьезжают, ни ямщик, ни бобровник, ни боровщик, ни закосник, а резанка, шестьдесят, вина поличная к волостели моему от них из околицы не идет ни татин рубль, то, что учинится татьба в их околицы промеж их которых людей"2 .

В грамоте первой половины XV в. князя Ф. И. Пронского его дяде на землю под Чижовским лесом идет речь о льготах пришлым колонистам на три года, причем все владение находится в полном иммунитете. В грамотах великих князей рязанских во второй половине XV в. Бузовлевым, Ф. В. Верхдеревскому, Е. Ф. Стерлигову мы находим опять-таки указание относительно полного иммунитета владений рязанских бояр. В грамоте 1491 г. Ф. В. Верхдеревскому, который служил конюшим при дворе рязанской княгини Анны Васильевны, судеб-


1 "Сборник Оболенского", стр. 57.

2 "Акты Юшкова", N8, стр. 9.

стр. 19

ный иммунитет устанавливается полный; что же касается податного иммунитета, то, судя по пожалованию владения "с нивами и с пожнями и со всем тем, что к тому селу из старины потягло", податной иммунитет был также полным1 .

В грамотах начала XVI в. мы уже видим попытки рязанских князей ограничить полный судебный иммунитет боярских владений. С этой целью устанавливается особый метод вмешательства в дела иммуниста, облеченный в более почетную форму: "судит людей иммуниста не великокняжеский чиновник, а "сама великая княгиня"2 .

Однако, как правило, в XVI в. в рязанских грамотах преобладает полный судебный иммунитет. Может быть, здесь сказывается лишь архаизм терминологии рязанских грамот. Грамоты великого князя Василия III 1523 - 1545 гг. на рязанские земли Коробина и Верхдеревского уже не сохраняют старых формул. Здесь уже налицо обычный московский трафарет: вотчинник получает суд, кроме душегубства и разбоя с поличным, податного иммунитета не дается вовсе, а в одной из грамот даже предлагается вносить оброк с сел и угодье во дворец3 .

В рязанских грамотах отразился более древний порядок чем в московских - порядок, характеризуемый тем, что крупный землевладелец имел фактическое право на суд и дань над населением своей вотчины. Грамоты рязанских князей лишь подтверждали эти обычные нормы феодальных отношений.

Один из представителей теории "пожалования" "пришел в восторг" от "щедрости" рязанских князей, говоря: "Мы не найдем ни одного акта, кажется, где бы встретилось неполное освобождение иммуниста от суда и податей"4 .

В действительности же здесь проявлялась не "щедрость", а слабость рязанских князей, которые оказались не в состоянии вырваться за черту исконных боярских иммунитетов, как это сделал московский государь.

Этот вывод подтверждают данные по другим княжествам. Ярославский князь Александр Федорович Брюхатый пожаловал в первой половине XV в. иммунитет А. Рудину на село Онисимлю с освобождением от суда во всех делах, от платежа тамги, явки, новоженной куницы и всяких пошлин, от въезда волостелей, от приставов. При покупке и продаже товара люди являют его Рудину5 .

У рузского князя в 1498 г. его вотчинник А. Елчанинов пользовался судом в разбое и в татьбе с поличным, кроме душегубства, а в 1502 г. князь у него уже изъял суд по делам с разбоем. Повидимому, раньше и в Рузском княжестве вотчинники имели полный судебный иммунитет6 .

Белозерская практика конца XV в. еще сохраняла за вотчинниками право суда по всем делам, кроме душегубства. Жалованная грамота 1455 г. белозерского князя Михаила Андреевича предоставляет А. Внукову суд во всех делах, кроме душегубства, над всем крестьянским населением: старожильцами, пришлыми и окупленными людьми7 .


1 "Акты Юшкова", NN11, 12. 26, 34, 40, 53.

2 Там же, NN54, 57.

3 Там же, NN110, 111, 145.

4 В. Панков "Льготное землевладение в Московском государстве", стр. 34.

5 "Акты Юшкова", N3; Панков. Цит. работа, стр. 67. Некоторые историки считают эту грамоту сомнительной, так как формула иммунитета непохожа на обычную. Но нам этот довод представляется неосновательным, так как в необычной формуле просвечивают архаические черты.

6 "Акты Юшкова", NN25, 42, 55; "А. И.". Т. I, N115. "А. А. Э.". Т. I, N132.

7 "Акты Юшкова"; "А. А. Э.". Т. I, N374. То же в грамоте 1484 г. Степанову на его вотчину деревню Гришинскую; "А. А. Э.". Т. I, N379. У дмитровского князя Д. В. Бобр в 1463 г. пользовался в селе Спасском, Вышегородской во-

стр. 20

Даже грамоты московских князей в XV в. сохраняют зачастую старый порядок, ограничиваясь изъятием только душегубных дел. В жалованной грамоте московского великого князя Василия Васильевича 1435 г. Гр. Свиньину на переяславское сельцо Романовское с деревнями "и с хлебом и с серебром и с животиною, со всем с тем, что в нем есть и что к нему потягло из старины и судом", говорится об освобождении его людей от великокняжеского суда, кроме душегубства1 . Позднее в московских грамотах изъятие уголовных дел производится все чаще и чаще, и в XVI в. становится общим правилом. Исключения из этого правила только подтверждают нашу мысль. Такими исключениями являются: 1) грамота князьям Козловским 1510 г. на их вотчины в Муромском и Романовском уездах, по которой у них изымаются только дела по душегубству, и 2) грамота 1547 г. князю М. И. Кубинскому, но которой его вотчина с. Куликова, полученная им от царя в обмен на прежнюю вотчину, приобретала полный судебный и податной иммунитет2 .

Отдельные князья сохранили свои старые феодальные права тогда, когда для рядового боярства исчезли уже времена полного иммунитета над населением их вотчин, все остальные грамоты XVI в., выданные служилым людям, включают в себя формулу: "Опричь душегубства, разбоя и татьбы с поличным"3 .

Для характеристики жалованной льготно-несудимой грамоты начала XVI в. служилым людям достаточно привести грамоту великого князя Василия Ивановича Ф. М. Киселеву: "Се яз князь великий Василей Иванович всея Руси пожаловал есми Федора Михайловича Киселева, что его села и деревни в Муромском уезде, в Дубровском стану, село Дуброва да село Новое с деревнями, да в том же стану деревня Саланчакова, да деревня Хометова, да деревня Благовещенское, да деревня Корчмитова, а в Пужейнском стану деревня Пополутовское, и кто у него в тех селах и в деревнях учнет жити людей и наместницы мои муромские и их тиуни тех их людей не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя с поличным, ни кормов своих на них не емлют и ни ссылают к ним ни по что, а праведчики и доводчики поборов у них своих не берут, и не въезжают к ним ни по что, а ведает и судит Федор "своих людей сам во всем или кому прикажет. А случится суд смесной тем его людем с городскими людьми или становыми и наместницы мои и их тиуни судят, а Феодор или его приказчик с ними судит, а присудом делятся на полы. А кому буде чего искати на Федоре или на его приказчике, ино их сужу яз князь великий или мой боярин веденный. Писано в Москве. Лето седм тысящь четвертог на десять, марта 29 день"4 .

О том, что древние иммунитеты характеризовались полнотой освобождения от княжеских агентов в делах судебных и податных, свидетельствуют также древнейшие грамоты князей, данные духов-


лости, судом, опричь душегубства, а в селе Ермолове в Старом судом без душегубства, разбоя и поличного; Шумаков "Обзор грамот коллегии экономии". Выл. 3-й; "А. Ю. Б.". Т. I, N31; Мейчик "Грамоты", N141.

1 "Акты Юшкова". NN9, 10; "А. А. Э.". Т. I, N44.

2 "Акты Юшкова", NN79, 80; "А. А. Э.". Т. I, N213.

3 Они относятся к уездам: Вяземскому, Рузскому, Торжокскому, Кашинскому, Тверскому, Угличскому, Романовскому, Муромскому, Ярославскому, Дмитровскому, Волоколамскому, Звенигородскому, Переяславль-Залесскому, Галичскому, Верейскому, Медынскому, Тульскому, Костромскому, Коломенскому, Каширскому, Московскому, Зубцовскому, Нижегородскому и Суздальскому.

4 "Московское древлехранилище", ф. "Грамоты коллегии экономии" по Мурому, N7733. Другая неопубликованная грамота (дефектная) 1523 т., адресованная Ивану и Юрию Тихменевым, тот же фонд, по Ярославлю, N74705.

стр. 21

ным феодалам. В Рязанском княжестве Салотчинский монастырь в XIV - XV вв. пользовался полным иммунитетом, но в XVI в. он его уже лишился так же, как и другие рязанские монастыри1 .

В Тверском княжестве Отрочь монастырь в XIV в. имел полный иммунитет. Монастырский тиун ведал все дела по душегубству, разбою и воровству, происходившие в среде монастырских крестьян. Тот же порядок сохранялся в середине XV в. в Отрочьем монастыре и Сретенском женском монастыре. А в 1509 г. Сретенский монастырь сохранял суд уже "опричь душегубства и разбоя с поличным"2 .

В Ярославском княжестве известен был в свое время Толгский монастырь на Волге, - основанный в 1314 году. Грамота, констатировавшая его иммунитет, была выдана около 1400 г. местным князем Феодором Феодоровичем и по своей форме представляет значительный интерес. Повидимому, права вотчинника были в ту пору настолько обычными и очевидными, что князь даже не счел необходимым о них упоминать. О полном судебном иммунитете грамотчика мы узнаем лишь из того, что в случае смесного суда крестьян судит сам князь. Об архаичности данной формы иммунитета говорит также перечень редко встречающихся позднее пошлин. В XVI в. Толгский монастырь уже лишился своих прежних прав. Такую же эволюцию можно проследить и по актам ярославского Спасского монастыря с XIV по XVI век3 .

Для древнейших жалованных грамот московских князей также характерно сохранение в них формулы полного иммунитета. В одной правовой грамоте XV в. сохранилась обменная грамота великого князя Димитрия Ивановича с Симоновым монастырем второй половины XIV века. По этой грамоте князь в обмен на монастырское село отдает Симонову монастырю монастырек Спас-Преображение на Медвежьих озерах с четырьмя деревнями, с лесами и перевесьями: "Что поставил игумень Афанасий на моей земле у Медвежья озера на береге и с озером верхним и с озером нижним и з деревни Бортничьи". Великий князь передал судебную юрисдикцию над этими деревнями целиком чернецу Саве и его приказчикам "А судит свои люди, черньци и белцы, Сава сам или кому прикажет; а будет суд смесной, и они судят вопче, а прибытком и посулом и виною делятся на полы"4 .

Из льготно-несудимых грамот XIV в. нам известна только одна, ограничивавшая судебный иммунитет: это жалованная грамота 1338 - 1340 гг. великого князя Ивана Даниловича, который дал ряд льгот людям новгородского Юрьевского монастыря, жившим на Волоке, в том числе и судебный иммунитет, "опричь татьбы, и разбоя, и душегубства". Но эта грамота не типична, так как она является охранной грамотой для монастырских людей, выходящих из Новгорода в Московское княжество. Поэтому в грамоте содержатся необычные условия: "А коли розмирье князю великому с Новым городом, а тогды их в баззадщину на ставити, не обидети их в то время, но живут оприснь в брезе князя великого"5 .

Все остальные грамоты XIV в. и большинство грамот первой половины XV в. подтверждают, что крупные вотчины того времени


1 "А. И.". Т. I, NN13, 36, 81; "А. Ю.", N24; "А. Э.", N386.

2 "А. А. Э.". Т. I, NN5, 34, 35, 152, 158.

3 "А. А. Э.". Т. I, N15. Карамзин "История государства Российского". Т. IV, стр. 61. 1830. Примечания: "Исторические акты ярославского Спасского монастыря". Т. I.

4 "А. Ю. Б.". Т. I, N52. Медвежьи озера находились в Московском уезде к северу от Москвы (ныне Щелковский район).

5 "А. А. Э.". Т. I, N4.

стр. 22

пользовались правом суда и дани и имели большею частью полный судебный иммунитет.

VI

Если мы присмотримся к тем немногочисленным памятникам, которыми мы располагаем от IX - XIII вв., то увидим, что полный иммунитет боярских и монастырских вотчин XIV в. есть прямое продолжение и развитие такого же полного иммунитета более ранней поры. Грамота князя Мстислава Владимировича 1100 г. давала новгородскому Юрьевскому монастырю село Буиеце со всеми его пошлинами, причем князь замечал: "Который князь по моем княжении почнет хотети отняти у святого Георгия, а бог будет за тем и святая богородица и. шитый Георгий у него то отымает"1 .

Древние формы иммунитетной грамоты дает нам грамота князя Изяслава Мстиславича новгородскому Пантелеймовскому монастырю в середине XII века. Она соединяет в себе одновременно и жалованную, и данную, и ободную, и несудимую грамоты, т. е. представляет собой такой первоначальный тип грамоты, диференциация которого привела в дальнейшем развитии к различным типам позднейших грамот. Иммунитет в ней дается в форме запрещения вступаться в землю, хозяином которой становится монастырь: "А в тое земли, ни в пожни, ни в тони не вступатися ни князю, ни епископу, ни боярину, ей кому, а кто почнет вступаться в тое землю; и в воду, и в пожни, или князь, или епископ, или кто иметь силу деяти, и он во второе происшествие станить тяжатися со святым Пантелеймом"2 .

Еще сжатее та же мысль о невмешательстве агентов княжеской власти в землю иммуниста выражена в грамотах первой половины XII в. князя Всеволода новгородскому Юрьевому монастырю: "А кто сие мое слово переставить и насудить ему бог и святый мученик Георгий в сем ветце и в будущем... А то дал есмь святому Георгию во веки. А кто поступить, судиться со мной перед Георгием в сий век и в будущий"3 .

Историк русского права из школы В. И. Сергеевича, привыкший к застывшим и законченным юридическим формулам, с упреком скажет нам: "Где же тут иммунитет, ведь это же данная грамота и только?" Однако упрек будет несправедливым: запрещение вступаться в землю вотчинника всегда было одной из древнейших и вместе с тем одной из наиболее лаконичных форм полного иммунитета. Говоря о запрещении въезда агентам государственной власти во владение иммуниста, Фюстель де Куланж пишет: "Здесь раскрывается главная черта самой сущности иммунитета. Все другие пункты могут быть опущены или подразумеваться, и они действительно опущены во многих дипломах, но статья, воспрещающая чиновникам вход в поместья, находится во всех наших актах. Без этого нет иммунитета". Таким образом, практика франкского феодализма подтверждает нашу мысль о том, что иммунитет мог быть выражен необычайно кратко в требовании не вступаться во владение вотчинника. В одной из названных грамот князя Всеволода монастырю передается погост Ляховичи не землею и с людьми и с коньми и лесы, борьти и ловища". Если при этом князь запрещает всем вмешиваться во внутренние дела этого погоста, передаваемого монастырю, то не


1 "Д. А. И.". Т. I, N4; а также И. И. Срезневский "Древние памятники русского письма и языка", стр. 177 - 178.

2 Амвросий "История российской иерархии". Т. V, стр. 454 - 455.

3 Амвросий "История российской иерархии". Т. VI, стр. 774 - 775.

стр. 23

ясно ли, что перед нами полный иммунитет. Таким образом, мы имеем научно-обоснованную возможность утверждать, что иммунитет крупной боярской и монастырской вотчины был в древней Руси XII в. налицо. Это значит, что его источники ведут дальше, в глубь более древнего времени, восходя к поре разложения патриархальных общин и к возникновению феодального землевладения.

VII

Как совершался постепенный процесс изъятия судебных прав из ведения иммуниста, об этом можно судить по особой форме перехода от полного судебного иммунитета к иммунитету ограниченному. Жалованная грамота великого князя Ивана III на бежецкие земли Симонова монастыря предоставляла судебный иммунитет, за исключением душегубства. При этом мы можем наблюдать, как великий князь накладывает совою руку и на этот ограниченный иммунитет, выставляя такое требование: "А учинится суд о разбое или о татьбе с поличным, а оба будут монастырские, и архимандрит в том деле своих людей (судит) сам или кому прикажет, да судив, да о том деле доложит меня, великого князя, или моего боярина введенного"1 .

Эта форма доклада великому князю или его боярину о результатах монастырского суда по делам о разбое или воровстве являлась не чем иным, как шагом по пути дальнейшего изъятия судебной юрисдикции из ведения иммуниста. Следующий шаг заключался уже в том, что и эти дела стали судить агенты великокняжеской власти.

Тот же самый переход от полного судебного иммунитета к ограниченному мы встречаем и в удельных княжествах. Князь Иван Борисович в своей грамоте 1498 г. Симонову монастырю на рузские села с пожалованием податного и судебного иммунитета, кроме душегубства, говорит: "А случится суд о разбое или о татьбе с поличным, а будут оба монастырские, и архимандрит их судит или его приказчик, да судив доложат о том деле меня, князя Ивана Борисовича, или моего боярина введенного"2 .

Другим способом, который вел к изъятию судебных прав иммуниста, было установление для его людей общего суда его и агентов государственной власти по отдельным видам преступления. Это не было смесным судом, так как подсудимые принадлежали только к стороне иммуниста. Подобный случай, нам встретился в жалованной грамоте великого князя Василия Васильевича в первой половине XV в. игумену Никону на переяславльские села. Наряду с запрещением вступаться в вотчину монастыря мы находим указание: "А будет татьба с поличным, а судьи содиного казнят татя с поличным"3 .

Оба способа сужения судебной юрисдикции отразились в грамоте великого князя Василия Васильевича в середине XV в. Симонову монастырю. В ней мы читаем: "А наместници мои володимерьские и волостели заколпьские и их тивуни тех людей монастырьских не судят ни в чем, опроче душегубства, ни кормов своих не емлют, а праведщики и доводчики поборов своих не берут и не въезжают к ним ни по что, а ведает и судит своих людей архимандрит сам,


1 "А. Ю. Б.". Т. I, N31, XIV, стр. 104.

2 "А. Ю. Б.". Т. I, N31, XXI, стр. 115.

3 "Московское древлехранилище", ф. "Грамоты коллегии экономии" по Переяславлю-Залесскому, N8728.

стр. 24

или кому прикажет. А случится суд смесной монастырьским людям с городскими людьми или с волостными и наместници моей Володимирские и волостели заколпьские и их тивуни судят, архимандрит с ними судит, или "ому прикажет... А случится суд о разбое или о татьбе с поличным, а оба будут монастырьские и архимандрит в том деле своих людей судит сам или кому прикажет, да судив, да о том деле доложат меня, великого князя, или моего боярина введенного. А кому будет что искати на монастырьском приказщике, ино его сужу яз сам, князь велики или мой боярин введенный"1 . Итак, устанавливается довольно сложная система суда: 1) монастырский приказчик непосредственно подсуден великому князю или его введенному боярину; 2) душегубные дела в монастырской вотчине разбирает и судит агент великого князя; 3) дела о разбое и воровстве разбираются на суде монастырских властей, а затем докладываются великому князю или его боярину, после чего только, очевидно, приговор получает силу; 4) все остальные дела находятся в юрисдикции монастырских властей.

Таков ход развития иммунитета - от полного судебного иммунитета ко все большим и большим ограничениям. Это показывает, что старая боярская вотчина к XVI в. была подорвана не только экономически, благодаря действию ростовщического капитала и другим экономическим факторам, но и политически, благодаря неуклонному уменьшению иммунитетных прав землевладельцев.


1 "Московское древлехранилище", ф. "Грамоты коллегии экономии" по Владимиру, N1782.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/К-ВОПРОСУ-О-ГЕНЕЗИСЕ-И-ХАРАКТЕРЕ-ИММУНИТЕТА-В-ФЕОДАЛЬНОЙ-РУСИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Б. ТИХОМИРОВ, К ВОПРОСУ О ГЕНЕЗИСЕ И ХАРАКТЕРЕ ИММУНИТЕТА В ФЕОДАЛЬНОЙ РУСИ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/К-ВОПРОСУ-О-ГЕНЕЗИСЕ-И-ХАРАКТЕРЕ-ИММУНИТЕТА-В-ФЕОДАЛЬНОЙ-РУСИ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Б. ТИХОМИРОВ:

Б. ТИХОМИРОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
2751 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3141 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
3 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
К ВОПРОСУ О ГЕНЕЗИСЕ И ХАРАКТЕРЕ ИММУНИТЕТА В ФЕОДАЛЬНОЙ РУСИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android