М. Изд-во "Наука". 1973. 302 стр. Тираж 1600. Цена 1 руб. 92 коп.

Книга кандидата исторических наук К. Э. Кировой посвящена истории "мирного проникновения" Италии в страны Восточного Средиземноморья в начале XX века. Читателю, вероятно, знакомы и предыдущие работы автора по итальянской истории¹ . Проблема, которой посвящена новая монография К. Э. Кировой, мало изучена в исторической литературе как советской, так и зарубежной, включая и итальянскую. Исследование, охватывающее период с конца XIX в. по 1914 г., включает в основном материалы из русских архивов, в первую очередь Архива внешней политики России, а также других источников. Изучение донесений российских дипломатических и торговых представителей, внимательно следивших за усиленным внедрением итальянцев в Восточное Средиземноморье, дало автору свежий и интересный материал, в основной массе впервые вводимый в научный оборот.

В книге подчеркивается, что после поражения итальянцев в битве при Адуа в 1896 г. правящие круги Италии были вынуждены отложить на время планы создания своей колониальной империи в Восточной Африке. В истории итальянской экспансии в колониальных и полуколониальных странах наступает период так называемого "мирного проникновения" - идеологического и экономического - в страны Восточного Средиземноморья, главными объектами которого становятся Албания, Ливия, Чер-

¹ К. Э. Кирова. Революционное движение в Италии 1914 - 1917 гг. М. 1962; ее же. Русская революция и Италия. Март - октябрь 1917 г. М. 1968.

стр. 166

ногория, страны Ближнего Востока. Выбор районов "мирного проникновения" определялся сложным комплексом соображений - политических, военно-стратегических, престижных. Экономические же доводы, как считает К. Э. Кирова, лишь в незначительной степени были продиктованы непосредственными экономическими стимулами, "это были скорее соображения завтрашнего и даже послезавтрашнего дня" (стр. 269). "Мирное проникновение" подготавливало почву для будущих завоеваний: в 1911 - 1912 гг. был осуществлен вооруженный захват Италией Ливии, в 1919 - 1920 гг. на Парижской мирной конференции Италия настаивала на передаче ей ряда районов Южной Анатолии, а в годы фашистской диктатуры итальянский империализм аннексировал Албанию.

В монографии удачно сочетаются два аспекта изучения итальянской политики "мирного проникновения" - внешнеполитический и внутриитальянский, показано, как в связи со сменой зон экспансии происходило постепенное сближение Италии со странами Антанты. Известно, что Италия в начале XX в. была связана Тройственным союзом с Германией и Австро-Венгрией. Однако в отношениях Италии с ее официальными союзниками не раз возникали резкие обострения. Автор вскрывает характер и глубину противоречий между Италией и Австро-Венгрией в странах Восточного Средиземноморья - в первую очередь на Балканах, и в особенности в Албании, а затем и в Малой Азии. Итало-германские противоречия, как отмечает К. Э. Кирова, не были столь явными, тем не менее "Дранг нах Остен" причинял немало беспокойств итальянским политическим кругам, с возрастающей тревогой смотревшим на появление в бассейне Средиземного моря нового мощного конкурента. Все это толкало Италию к сближению со странами Антанты, но ее отношения с последними в Восточном Средиземноморье складывались также отнюдь не безоблачно: существовали трения с Россией при решении ряда вопросов территориального переустройства Балкан, имелись серьезные расхождения с Англией и Францией из-за Южной Анатолии и Додеканесских островов. Наиболее трудно налаживались в последние предвоенные годы отношения Италии с Францией: к спору о Додеканессе примешивались споры о протекторате над католиками, о южных и северовосточных границах Албании. Но, как подчеркивает автор, органического, "неизлечимого" характера все эти противоречия не носили (стр. 259). Примечательно, что в последние предвоенные годы в странах Восточного Средиземноморья множились деловые контакты русских, французских, английских и итальянских финансовых групп.

Говоря о воздействии экспансии на внешнюю политику Италии, К. Э. Кирова пишет, что Италия начала XX в. еще не была готова к перекройке карты Восточного Средиземноморья, чем и вызывалось стремление итальянской правящей верхушки к сохранению на Балканах и Ближнем Востоке статус-кво. "Не готовая к "малой войне" в Восточном Средиземноморье, Италия еще менее была готова летом 1914 г. к "большой войне" в Европе. Ее позиции на Балканах были для этого недостаточно сильны, Ливия была завоевана, но не замирена, а "мирное проникновение" в Малую Азию только начиналось" (стр. 261). Все это, по справедливому замечанию автора, занимало не последнее место в том сложном комплексе причин, который побудил Италию в июле 1914 г. стремиться к сохранению мира, а 2 августа 1914 г. объявить о своем нейтралитете.

Забота об удержании с таким трудом отвоеванных в начале XX в. колоний стала одним из определяющих факторов при выработке внешнеполитического курса Италии в начале войны. Немало красноречивых подтверждений этому можно найти на первых же страницах дневника министра колоний в правительстве А. Саландра - Ф. Мартини² . Но аппетиты и запросы итальянского империализма росли, и боязнь остаться ни с чем при новом разделе мира, стремление к захвату новых территорий и к упрочению своих позиций в Восточном Средиземноморье привели после длительного дипломатического торга с обеими враждующими группировками к заключению в 1915 г. Лондонского договора с Антантой, который В. И. Ленин характеризовал как "грязный" и "грабительский"³ . По этому договору Италии были обещаны именно те районы Восточного Средиземноморья, которые были объектами ее "мирного проникновения" в предвоенные годы. Признавая, что интересы Италии в Восточном Средиземноморье являются лишь одной из причин сложного комплекса факторов, заставивших Италию вступить в войну с Австро-

² F. Martini. Diario 1914 - 1918. Verona. 1966.

³ В. И. Ленин. ПСС. Т. 32, стр. 59.

стр. 167

Венгрией и Германией, К. Э. Кирова констатирует, что задачи и интересы итальянской экспансии в данном регионе с первых лет XX столетия влекли Италию в сторону Антанты (стр. 262).

Что касается внутриитальянского аспекта исследования, то, как подчеркивает автор, Италия, если говорить о ее капиталистическом развитии, принадлежала к группе государств, "пришедших вторыми". Ее отставание от передовых капиталистических стран не было ликвидировано к началу XX в., когда в этих странах уже утвердился империализм. Италия тогда еще только вступала в переходный к нему период, и сам процесс перерастания "свободного" капитализма в империализм имел здесь ряд особенностей, которые в значительной мере уже изучены итальянской историографией. Однако проблема итальянской экспансии, и в частности проблема экспорта итальянского капитала, до сих пор, как правило, оставалась вне поля зрения исследователей.

Предлагаемая К. Э. Кировой трактовка данного вопроса сводится вкратце к следующему. Итальянский капитализм начала XX в. еще не испытывал объективной потребности в вывозе капитала, так как избытка капиталов в стране не было. Руководители итальянской промышленности не стремились поэтому к вывозу капитала, они были больше заинтересованы в рынках сбыта для своих товаров. Итальянские капиталисты в страны Восточного Средиземноморья "не шли". И если итальянский капитал в эти страны все-таки вывозился и итальянские промышленные предприятия, пусть даже немногие, там все же создавались, то происходило это в своеобразных условиях. Характерный для капиталистической экспансии "дуэт" промышленника и банкира заменялся в Италии "дуэтом" правительства и банка. Во всех значительных итальянских мероприятиях в Восточном Средиземноморье неизменно участвовали крупные итальянские банки, такие, как "Комит", "Банко ди Рома" и др., за спиной которых неизменно оказывалось правительство. Оно либо прямо, платило банку за экспансию различными льготами и привилегиями, либо, используя свои давние связи с ним, поощряло его на экспансию каким-либо другим путем. Как заключает автор, подобная расстановка сил и особая, по сути дела, ведущая роль правительства представляют собой отличительную черту итальянской экспансии тех лет (стр. 265 - 266).

Она не покажется удивительной, если вспомнить об особой роли итальянского правительства в индустриализации страны и переходе промышленности к империалистическим формам организации.

К числу других достоинств книги следует отнести и воссоздание широкой картины идеологического проникновения, которое наряду с политической и экономической экспансией осуществлялось во всех районах Восточного Средиземноморья, где итальянские правящие круги стремились получить долю наследства дряхлеющей Османской империи. Основным видом итальянской пропаганды была деятельность в области образования, итальянские школы открывались в Албании, Ливии, Малой Азии, на Додеканесских островах, а также в Сирии и Палестине. Установившееся при этом тесное сотрудничество итальянских экспансионистов с католическим духовенством способствовало происшедшему в начале XX в. сближению Итальянского государства с Ватиканом, что, как пишет автор, было результатом их общей заинтересованности не только в борьбе против рабочего и социалистического движения, но и в совместном проникновении в страны Восточного Средиземноморья (стр. 271 - 272).

Разумеется, как и во всякой большой работе, в рецензируемой книге имеются сильные и слабые стороны. Весьма примечательна четкая формулировка выводов в заключении монографии. Хорошо показаны исключительная цепкость и напористость итальянцев-. представителей "самой слабой великой державы" в соревновании с их конкурентами. Наиболее удались К. Э. Кировой главы, посвященные Албании, Черногории, борьбе вокруг постройки Дунайско-Адриатической железной дороги. Вместе с тем можно отметить определенное смещение центра тяжести монографии к предвоенным годам, известный очеркизм исследования. Гораздо большего внимания заслуживала ливийская авантюра итальянского империализма, в числе прочих результатов которой был и новый зигзаг внешней политики Италии в направлении укрепления Тройственного союза, когда сближение Италии с Францией сменилось взаимным отчуждением и недоверием⁴ . В начале 1912 г. известный итальянский журналист В. Мантегацца констатировал, что Тройст-

⁴ См., напр., З. П. Яхимович. Итало-турецкая война 1911 - 1912 гг. М. 1967.

стр. 168

венный союз и дружба с Австро-Венгрией сделались в Италии "поистине популярны"⁵ .

Возвращаясь к внутриитальянскому аспекту исследования, отметим, что автор убедительно показывает рост экспансионистских настроений в стране, опасения "верхов" опоздать к разделу колониальной добычи, рост националистических настроений и самого националистического движения. Тем не менее в период, о котором идет речь, не только и не столько националисты определяли ориентацию итальянского общественного мнения. Лидеры правящей группировки либералов тех лет не разделяли взглядов националистов, и о некотором торжестве националистических идей в их среде, возможно, следует говорить лишь после прихода к власти правых консерваторов во главе с А. Саландра и С. Соннино. Существовали и другие буржуазные партии, имевшие свои взгляды на политику экспансии, существовало рабочее и социалистическое движение, внутри которого не было единства по данной проблеме. Достаточно вспомнить, что к сторонникам колониальной экспансии относились не только анархо-синдикалисты и социал-реформисты, но и такой видный деятель социалистического движения, как А. Лабриола.

Неплохо было бы, если бы автор, подобно тому как это сделано им в отношении предприимчивого концессионера Д. Ж. Вольпи, охарактеризовал и других активных проводников политики экспансии из числа правящих классов, в том числе и тех деятелей, которые стояли в то время у руля внешней политики Италии. Представляется полезным для воссоздания картины итальянского проникновения во всем ее комплексе еще более широкое привлечение опубликованных документов, из архивов других европейских держав, а также, по возможности, стран, входивших в зону итальянской экспансии.

В целом новая монография К. Э. Кировой, несомненно, привлечет внимание всех, кто интересуется историей Италии.

⁵ В. Vigezzi. Da Giolitti a Salandra. Firenze. 1969, p. 16.

Постоянный адрес данной публикации: