Libmonster ID: RU-7729
Автор(ы) публикации: Е. ТАРЛЕ

DAVIES, R. TREVOR. The golden Century of Spain 1501 - 1621. London, 1937.

LOUIS BERTRAND. Histoire d'Espagne. Paris, 1938.

ДЭВИС, Р. Золотой век Испании 1501 - 1621 гг.

БЕРТРАН ЛУИ. История Испании.

Книга оксфордского профессора Дэвиса, посвященная истории Испании в XVI и первом двадцатилетии XVII в., имеет все внешние признаки если не специального исследования, то, по крайней мере, научного и самостоятельно выполненного обзора исторических событий за большой период. Дэвис привлекает и первоисточники, и в громадных размерах специальную литературу; в особенности отметим в его книге ссылки на новейшую, послевоенную историографию. Никаких научных открытий Дэвис не делает, если не считать "открытий" совсем особого сорта, о которых речь будет дальше. В смысле богатства фактического материала работа Дэвиса значительно ниже вышедшего в 1934 г. большого труда французского историка Анри Озэ об этой же эпохе - "Испанского преобладания"1 . Книга Дэвиса была, повидимому, задумана не как простая популяризация, но как нечто более значительное по замыслу и более сложное по выполнению.

Внешняя политика Испании очерчена Дэвисом со знанием дела; есть особая глава об экономическом быте Испании в XVI веке. Наряду с этим в книге много фактических неточностей и ошибок. Так, испанская армия вовсе не была "наилучшей в свете" (стр. 22): французская и даже временами отряды ландскнехтов Австрии и центрально-германских государств нередко ее бивали. Восстание плебейской массы против дворян в Валенсии в 1515 и следующих годах было вызвано вовсе не "покровительством", оказываемым дворянами маврам (стр. 50), - автор принимает тут предлог за причину. Хайреддин - Рыжая борода - вовсе не был "на службе" у "турка": он был равноправным союзником султана, верховенство которого признавал лишь в религиозном, а не в политическом отношении вплоть до того момента, когда султан дал ему под команду весь турецкий флот. Да и после этого Хайреддин признавал султана своим "повелителем" больше на бумаге чем в действительности. Если бы Дэвис действительно углубился в изучение средиземноморских дел первой половины XVI в., он увидел бы свою ошибку. Французский король Франциск I знал, что делал, когда, минуя Стамбул, посылал послов непосредственно к Хайреддину и предлагал отважному корсару союз и дружбу.

Есть в книге Дэвиса прямо непозволительные пропуски. Так, в главах, где идет речь об отношениях между Испанией и Англией, ровно ничего не находим о таком центральном, важнейшем вопросе, как борьба англичан в течение всего XVI в., борьба систематическая и неизбежная - против последствий договора в Тор-де-Силла; нападения английских корсаров и покровительствуемых английским правительством пиратов на испанские галлионы, идущие из Нового Света в Испанию, вызывались не чем иным, как стремлением хоть таким, чисто разбойничьим способом урвать часть добычи, присвоенной себе испанцами и португальцами.

Есть и другие ошибки и пропуски в разбираемом труде Дэвиса. Но не в этом главное. В "научной" литературе капиталистических стран, которые уже достигли фашистского идеала или к нему устремляются, в обширнейших размерах ведется работа "пересмотра", точнее, сознательного извращения исторических фактов. Примером такой "работы" и является книга Дэвиса. Последнему и тем, для кого он пишет, в действи-


1 Hauser, Henri "La preponderance espagnole".

стр. 165

тельности интересна не Испания XVI века: им важно доказать, что Испания была только тогда сильна и славна, когда в ней было живо религиозное чувство1 , и что лучшими ее временами были такие, когда ею управляла сильная рука диктатора, причем пишется: Филипп II, - а понимать надо: Франко.

Вот почему подвергать эту книгу систематическому научному анализу не представляет ни малейшего интереса. Но познакомиться с тем, куда скатывается (а отчасти уже скатилась) буржуазная историография даже в тех капиталистических странах, которые не находятся под фашистским сапогом, в высокой мере поучительно.

Книга Дэвиса на обложке украшена портретом обожаемого автором героя - Филиппа II. Среди многих добродетелей, украшающих "оклеветанного" скептическим потомством "симпатичнейшего" Филиппа II, есть одна, особенно влекущая к нему сердце автора, это "учение о божественном происхождении королевской власти, так часто опорачиваемое и осмеиваемое историками в девятнадцатом веке" (стр. 121), - учение, вкус к которому всецело разделяет пишущий о Филиппе II в 1937 г. профессор Дэвис.

Исторические факты Дэвиса не стесняют. Достаточно, например, поглядеть, как он повествует об уничтожении Филиппом II всех стародавних арагонских вольностей, чтобы убедиться в этом.

Как известно, Арагон пытался бороться за свои давние права и привилегии, против деспотизма Филиппа II; король предательски и злобно расправился за это со всеми арагонцами, которых он счел ответственными, а вольности Арагона были им растоптаны впрах. Наш оксфордский Тацит, однако, судит обо всем этом так, как судил бы сам Филипп II: как и во всех прочих частях своей книги Дэвис и тут подчеркивает, что в 1937 г. пора отрешиться от всех былых сантиментов буржуазного либерализма и начать судить совсем по-иному. Вот что он пишет: "Либералы XIX столетия глубоко вздыхали (sighed deeply) по поводу уничтожения арагонских вольностей. Они забыли, что есть огромная разница между "свободами" немногих за счет многих - и свободой. Они также разделяли со многими английскими историками вечное заблуждение, что восстания против монархии неизбежно должны быть демократическими по своему характеру" (стр. 202).

Одним словом, непонятый доселе "демократ" Филипп II и помогавшая ему уже "вполне демократическая", "невинно оклеветанная" инквизиция (совершенно нелицеприятно и с одинаковой готовностью пытавшая и сжигавшая на костре как еретиков-дворян, так и еретиков-крестьян) должны быть, наконец, оценены теми благодарными представителями нынешнего поколения, которые с восхищением наблюдают молодецкие поступки Гитлера, Муссолини и Франко и учатся у них "истинному демократизму"!

Наш советский читатель очень ошибется, если подумает, что нынешняя буржуазная историография "демократических" стран шагнула назад только сравнительно с либеральной школой буржуазных историков середины XIX века: дело обстоит совсем не так!

Нынешние историки Англии и Франции, наиболее читаемые, наиболее характерные представители современной исторической науки, все эти английские Дэвисы, французские Луи Бертраны и Гаксотты, давным-давно очень далеко отошли назад даже от умереннейшего консерватора Леопольда Ранке2 , творца новых научных методов исторического исследования, заслужившего себе благодаря этому славу отца буржуазной исторической школы. С точки зрения названных историков, и Ранке, даром, что он родился в 1795 г., - тоже весьма подозрительная личность, ибо Ранке как-то из гроба норовит помогать своими работами "большевикам", а не Гитлеру и не Муссолини. "Многие современные писатели, - пишет Дэвис, - повторяли взгляд Ранке, что


1 Таким выводом Дэвис заканчивает свою книгу.

2 Того самого Леопольда Ранке, к которому Маркс именно за его консерватизм относился резко отрицательно. См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XXIII, стр. 201 - 202.

стр. 166

эти изменения превратили Арагон фактически в страну деспотизма" (стр. 201). Конечно, Райке солгал! Никакого деспотизма в "реформе" Филиппа II не было! Напротив: "король хотел только придать центральному правительству достаточно силы, чтобы обеспечить безопасность страны и покончить с наиболее вопиющими социальными несправедливостями".

Нечего и прибавлять, что даже и тени доказательства за всеми этими курьезнейшими выдумками и карикатурно-нелепыми утверждениями Дэвиса нет и быть не может.

Если, по Дэвису, хорош Филипп II, то совсем не плоха и инквизиция, историческая репутация которой была "испорчена" Вольтером только за несколько излишнее увлечение пытками и сожжениями еретиков на костре.

Оказывается, что инквизиция "стояла за социальную справедливость" (it stood for social justice). Дэвис скорбит: "Популярная традиция с таким трудом изживается, что необходимо все еще подчеркивать, что испанская инквизиция, если о ней судить с точки зрения тех времен, не была ни жестока, ни несправедлива в своем судопроизводстве и в налагаемых ею наказаниях" (стр. 13). Ценность услуг, оказанных инквизицией испанскому народу, заключается, между прочим, и в ограждении "чистоты расы". Дэвис с почтением воздает ей наивысшую в его устах хвалу, утверждая, что в шестнадцатом столетии ревность в ограждении чистоты расы достигала уровня национал-социалистов в нынешней Германии (in the 16 Century zeal for purity of blood reached Nazi standards). Инквизиция помогала делу двумя способами: во-первых, сжигая очень деятельно на кострах мавров и евреев, и, во-вторых, установив правило, что для карьеры на государственной службе требовалось доказать, что никто из предков данного лица не был осужден инквизицией.

Замечу, кстати, что оправдание и возвеличение инквизиции - одна из любимейших тем современной историографии на Западе. В качестве примера укажу хотя бы на огромный труд Жана Гиро1 , второй том которого, в 600 страниц с лишком, вышел в сентябре 1938 года. Гиро уверяет, что инквизиция была законнейшим орудием самозащиты церкви. Что же было делать папе римскому, если еретики утверждали, будто папы римские - обманщики и грабители? Пора, пора расстаться с традицией Вольтера, который так безжалостно оклеветал бедняжку инквизицию! Именно в связи с выходом в свет книги Жана Гиро еженедельник "Les Nouvelles litteraires" горячо призывал (в N 832 от 24 сентября 1938 г.) отрешиться, наконец, от вольтеровских ошибок. Таким образом, соответствующие страницы книги Дэвиса вполне гармонируют с тем стилем, в котором теперь принято в правобуржуазной историографии писать об инквизиции.

Дэвису для выполнения поставленного им себе задания необходимо было покончить и еще с одной традицией "либеральных историков XIX столетия" - с давным-давно и, казалось бы, непоколебимо установившимся взглядом на нидерландскую революцию, низвергшую испанское владычество и создавшую Голландскую республику.

Это грандиозное и победоносное буржуазно-национальное вооруженное восстание против изуверского иноземного деспотизма, длившееся целые десятилетия и кончившееся освобождением Голландии от кровавого Филиппа II, от герцога Альбы и от других злодеев, которых Филипп посылал мучить, грабить и избивать несчастный народ, - давно, еще со времени Фридриха Шиллера, занимало в мировой историографии совсем особое положение. И великого германского поэта и бесчисленных историков, поэтов и публицистов всех стран Европы всегда пленяли тени Эгмонта и Горна, великих борцов и мучеников нидерландской революции, казненных наместником Филиппа II герцогом Альбой, а также Вильгельма Молчаливого, самоотверженного героя, убитого эмиссаром, подосланным Филиппом и инквизицией.

Дэвис и в данном случае распорядился с историческими фактами без малейшего стеснения. Никакой освободительной революции, "в сущности", не было, а разорившаяся нидерландская знать просто подстрекнула народ к восстанию, желая поправить


1 Guiraud, Jean "Histoire de requisition au Moyen age".

стр. 167

свои дела. Вильгельм же Молчаливый был сибарит: много ел, много пил, вел распутную жизнь и возмутительно оклеветал в своем памфлете "благородного" короля Филиппа II. По-настоящему же восставать нидерландцам было не из-за чего.

О смерти же "лжеца", "обжоры" и "развратника" - Вильгельма Молчаливого - наш высокоморальный и правдивый оксфордский профессор упоминает только в одной строчке, при этом вскользь, очень торопясь и глотая слова: "Был убит пулей Бальтазара Жерара 9 июля 1584 г." (стр. 207). И больше ни звука. Что Филипп II совершенно открыто приглашал всех, кто согласится за обильнейшее денежное вознаграждение и за милости для оставшейся семьи убийцы убить Вильгельма Молчаливого, что Бальтазар Жерар был подослан церковными и светскими агентами Филиппа II, - об этом Дэвис делает вид, что знать не знает, ведать не ведает. Свалился просто неизвестно откуда какой-то Бальтазар Жерар (больше о нем ни слова не говорится) и выстрелил в Вильгельма. О том, что Вильгельм был вождем первой в истории новой Европы большой буржуазно-национальной революции, этой "деталью" в личности Вильгельма нисколько наш оксфордский правдолюбец не интересуется.

В своих усилиях идеализировать инквизицию и деспотизм английский профессор в некоторых отношениях пошел даже дальше такого первоучителя новейшей "послевоенной" реакционной историографии, как по-своему знаменитый французский академик Луи Бертран, книга которого "Histoire d'Espagne" вышла новым, дополненным изданием в Париже, в мае 1938 года. Об этом Луи Бертране, являющемся любопытной фигурой в современной западноевропейской буржуазной историографии, у нас знают очень мало, почти ничего. Все это в значительной мере вследствие стараний былых "руководств" журнала "Историк-марксист", начиная с М. Н. Покровского. Все эти "руководства" постарались, чтобы советская общественность не имела об этом писателе ни малейшего понятия, все они в меру своих сил и возможностей делали все, чтобы помешать ознакомлению наших историков с громадным размахом и поразительной активностью самой черной реакции на историческом фронте в Европе и Америке.

Последовательно проведенное разоблачение этого явления и достодолжный научный отпор фальсификаторам истории на Западе - непременная очередная задача советской научной журналистики. Перед советскими передовыми учеными стоит исторически важная и почетная задача - разоблачить этих рыцарей обскурантизма и антинауки. Пока же достаточно просто к слову помянуть этого новейшего "историка" Испании. Луи Бертран, в свое время скромный преподаватель, риторики в среднеучебном заведении в далекой колониальной провинции - в городе Алжире, - пописывал изящным, хотя слишком уж прилизанным стилем разные, не весьма трудные книжки обо всем понемножку: и о "Сопернике дон Жуана" (1903), и о "Возлюбленном Пепете" (1904), и о "Саде смерти" (1905), и еще, и еще - скучноватые, серенькие, плачевно бездарные романчики, а также нехитрые путевые заметки, иногда, сравнительно редко, балуясь пером и в области истории. Так, в 1913 г. он выпустил в свет популярную, сплошь компилятивную, бойко написанную книжку о св. Августине.

Но вот грянула в России Октябрьская революция, и для изнывавшего от скуки бывшего алжирского гимназического учителя риторики и кропателя прочувствованных страниц о "Возлюбленном Пепете" и о страданиях "Мадемуазель Жессанкур" сразу открылось новое, высшее предназначение. Луи Бертран воспрянул духом. Луи Бертран примкнул к роялистам. Луи Бертран написал два тома о Людовике XIV, в которых без колебаний указал на все "бесценные преимущества" королевского абсолютизма перед демократией. Луи Бертран стал признанным главой реакционной историографии, и уже за ним пошли и Гульельмо Ферреро, и Мариюс Андре, и Гаксотт, и прочие, и прочие, и прочие.

Он первый проявил безудержную смелость в отрицании всех завоеваний исторической науки, сделанных в Англии начиная с Гиббона, во Франции начиная с Вольтера, в Германии начиная с Леопольда Ранке, Ренессанс - первый шаг к большевизму!

стр. 168

Вон его из истории! Реформа Лютера, Кальвина, Цвингли - второй шаг к большевизму! Французская революция - третий шаг к большевизму! Всемирная история получала, таким образом, очень стройный вид.

Школа Бертрана, конечно, делает свое дело умнее и изящнее чем, скажем, гитлеровские подручные в Германии, но основная цель у них одна - реабилитация "стабильных", "прочных" режимов в истории, возвеличение испанских Филиппов, французских Людовиков, инквизиции, папства и т. д. и выявление гибельности всех тех шагов, которые за последние четыреста лет своего существования сделало человечество, постепенно прогрессируя и тем самым удаляясь от средневекового папского мракобесия, или, как большие и маленькие Бертраны теперь выражаются, от "унифицированной веры в провидение".

Французская академия не могла, разумеется, остаться равнодушной к такой кипучей деятельности, и автор "Возлюбленного Пепета" был уже в 1925 г. сделан академиком. А в 1938 г. Луи Бертран, в свою очередь, сделал академиком редактора роялистской "Action francaise" Шарля Морраса, по-видимому, за доказанную основную заслугу этого маститого деятеля - за участие в организации убийства Жореса в 1914 году.

Так вот этот самый Луи Бертран в "постскриптуме" к своей вышедшей новым изданием в 1938 г. книге об Испании говорит по поводу нынешней гражданской войны в Испании: "Что касается националистов, то они прежде всего сражаются затем, чтобы остаться хозяевами у себя. И они говорят себе, что они потомки тех, которые победили ислам, спасли западную цивилизацию и открыли человечеству новый мир. Они снова берутся за свою вековую работу, которая теперь состоит в том, чтобы снова бороться для спасения европейской цивилизации и победить азиатское варварство в образе большевизма и марксизма" ("Histoire d'Espagne", p. 531).

Но даже и Луи Бертран, при всем своем сердечном благорасположении к инквизиции, все-таки не идет так далеко, как его английский ученик и последователь Дэвис. Бертран признает "чудовищность" инквизиции, хотя потом, на протяжении многих страниц, и тратит немало красноречия, чтобы смягчить и даже свести к нулю этот эпитет и чтобы извинить и оправдать учреждение инквизиции. Дэвис же уже самым неприкрытым образом сочувственно трактует инквизицию. Вообще, ведь, англичане пишут гораздо прямее, простодушнее и топорнее, чем изящные французские академики. Что у Бертрана на уме, то у Дэвиса на языке. Конечно, Луи Бертран тоже безудержно смел и откровенен по существу. Но иногда язык у него как-то не поворачивается сказать все то, что ему хочется. Дэвис же в этом случае никаких затруднений не ощущает.

Оба автора, и английский и французский, одинаково свободно фальсифицируют историю. Например оба стремятся изобразить дело так, будто конквистадоры, производя завоевания в Новом Свете, никогда не переставали беспрекословно подчиняться верховной, королевской власти. Особенно налегает на эту тему Луи Бертран. Нельзя допустить, что он ничего не знает о том, как Фернандо Кортес отказался покинуть Мексику, несмотря на повеление Карла V, как Карл V выслал против него целое войско, как Кортес молодецки разгромил это королевское войско в открытом бою и остался благополучно на своем месте. Нельзя также предположить, что Луи Бертран не знает и еще десятка подобных же происшествий. Он их знает, но эти факты подрывают его рассуждения о крепости монархической власти, а потому он их отметает прочь и старательно замалчивает.

Излишний, конечно, труд - подвергать научной критике компилятивную книгу Луи Бертрана, в которой нет ни одного факта, добытого собственным исследовательским трудом, нет ни одной мысли, которую читатель уже наперед не предугадал бы, зная, кто такой Луи Бертран и зачем он пишет историю Испании с "постскриптумом". Но отметить его книгу следует: за два года она была распространена в 44 тысячах экземпляров - тираж для Франции огромный. Руководящие идеи для систематической фальсификации истории Испании дает именно Луи Бертран. А Дэвис и ему подобные уже по его рецептам трудятся над монографической разработкой отдельных эпох и

стр. 169

событий, снабжая свои книги "ученым" аппаратом и всей видимостью "научного" подхода к делу.

Таковы характерные явления в современной историографии двух "демократических" стран. Это еще не "интегральный фашизм" в науке, царящий в Германии и Италии, но нечто, как две капли воды на него похожее. Есть, правда, некоторое отличие в стиле: отсутствует непечатная ругань, характерная для гитлеровских "историков"; сохраняется стремление хоть чисто внешне соблюсти известный "декорум" приличия и "беспристрастия". Но ведь нельзя уже сейчас требовать полного, даже чисто внешнего совпадения историографии "демократических" стран с историографией стран фашистских. Все это придет со временем. Лиха беда - начало, а оно уже давно положено.

Академик Е. Тарле


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/КАК-ПИШЕТСЯ-ТЕПЕРЬ-ИСТОРИЯ-ИСПАНИИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Е. ТАРЛЕ, КАК ПИШЕТСЯ ТЕПЕРЬ ИСТОРИЯ ИСПАНИИ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 24.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/КАК-ПИШЕТСЯ-ТЕПЕРЬ-ИСТОРИЯ-ИСПАНИИ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Е. ТАРЛЕ:

Е. ТАРЛЕ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
909 просмотров рейтинг
24.08.2015 (3139 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
18 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
КАК ПИШЕТСЯ ТЕПЕРЬ ИСТОРИЯ ИСПАНИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android