Libmonster ID: RU-10191
Автор(ы) публикации: Л. ПОЛИЩУК

Л. ПОЛИЩУК, старший научный сотрудник центра IRIS Университета штата Мэриленд (США)

Нередко различные институты выполняют в экономике и обществе аналогичные функции - в таком случае выбор того или иного института определяется его сравнительными преимуществами по сравнению с другими. В свою очередь, сравнительные преимущества институтов зависят от уровня развития экономики, состояния общества, традиций и культуры, а также от институциональной среды, частью которой должен стать данный институт. Факторы, влияющие на издержки и полезный эффект институтов, изменяются в пространстве и времени, следствием чего становятся разнообразие и эволюция институтов1.

Примером выбора из "институционального меню" может служить корпоративная социальная ответственность (КСО), предполагающая, что компании в своей деятельности должны руководствоваться не только стандартными коммерческими и финансовыми показателями, но и более широкими общественными интересами и требованиями устойчивого развития, охраны окружающей среды, соблюдения бизнес-этики, неущемления социальных и экономических прав и т. д. КСО прочно вошла в практику российских и зарубежных компаний, но, несмотря на повсеместное распространение данного института, его смысл, основания, формы реализации и достигаемые результаты продолжают оставаться предметом оживленных дебатов. Идея КСО в самом деле изобилует противоречиями - она не укладывается в канонические представления о рыночной экономике, где частные фирмы максимизируют прибыль, правительства предоставляют общественные блага и регулируют частный сектор, а филантропия становится уделом альтруистов-индивидов, а не "бездушных" юридических лиц.


1 North D. Institutions, Institutional Change, and Economic Performance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990 (рус. пер. см.: Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997).

стр. 4

Более ясное представление о роли и месте КСО в экономике и обществе позволяет получить институциональная теория. КСО в таком случае можно рассматривать как инструмент достижения договоренности по Коузу2 между компаниями и их стейкхолдерами (исключая собственников и менеджмент), причем предметом подобных соглашений выступают экстерналии, возникающие при деятельности компаний. В этой трактовке КСО представляет собой частную (не требующую вмешательства государства) институциональную альтернативу экономическому регулированию - традиционному средству контроля экстерналии, и "разделение труда" между КСО и государственным регулированием складывается в зависимости от сравнительных достоинств и недостатков этих институтов.

В статье обсуждается действие ряда факторов, от которых могут зависеть преимущества КСО по сравнению с государственным регулированием. Такой анализ позволяет объяснить и оценить встречающиеся на практике модели КСО, и эта возможность показана на примере российской модели, для которой характерны активное присутствие государства в качестве "заказчика" и "оценщика" социальной ответственности российских предприятий, а в докризисной версии - аномально масштабные социальные инвестиции российских предприятий.

Сравнение социальных инвестиций российских и западных компаний на протяжении последнего десятилетия давало основания говорить о социальной "гиперответственности" российского бизнеса3. Так, если американские корпорации жертвуют на благотворительность в среднем около 1% прибыли до уплаты налогов, то в России социальные инвестиции за пределами компании достигали по разным оценкам 6 - 17% прибыли4. Корпоративная филантропия в России в последние годы многократно превосходила пожертвования частных лиц, в противоположность положению вещей в промышленно развитых странах5. Что касается государства, то его с полным основанием можно рассматривать как "одного из главных и бдительных стейкхолдеров" в социально ответственной деятельности российских фирм6.


2 Coase R. The Problem of Social Cost // Journal of Law and Economics. 1960. Vol. 3. P. 1 - 44 (рус. пер. см.: Коуз Р. Проблема социальных издержек // Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Новое издательство, 2007).

3 Термин принадлежит Я. Паппэ, см.: Бизнес как субъект социальной политики: должник, благодетель, партнер? / Под ред. С. В. Шишкина. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2005. С. 6.

4 Полищук Л. Бизнесмены и филантропы // Pro et contra, 2006. Т. 10. С. 59 - 73; Благов Ю. Е. и др. Доклад о социальных инвестициях в России - 2008. М.: Ассоциация менеджеров, 2008. См. также: Yakovlev A. The Russian Corporation and Regional Authorities: Models of Interrelations and Their Evolution // Higher School of Economics WP 13/14. 2007.

5 Корпорации США играют сравнительно скромную роль в американской благотворительности: в 2004 г. они предоставили 5% (12 млрд. долл.) всех пожертвований, а частные лица - 75%, или почти 190 млрд. долл. (The Annual Report on Philanthropy for the Year 2004. Giving USA Foundation, 2005). В Великобритании корпоративные пожертвования в 2003/2004 финансовом году составили 900 млн. фунтов стерлингов (0,4% валовой прибыли английских фирм) при общем доходе благотворительных организаций 35 млрд. фунтов (Charity Aid Foundation, 2005). В России, по имеющимся оценкам (CAF News Centre, July 8, 2004), в 2003 г. благотворительные пожертвования российских компаний превысили 1,5 млрд. долл., а частные лица выделили на благотворительные цели 100 млн. долл. Таким образом, пропорции между корпоративной и частной благотворительностью в России оказались практически противоположными сложившимся на Западе.

6 Литовченко С. Е. и др. Доклад о социальных инвестициях в России - 2004. М.: Ассоциация менеджеров, 2004.

стр. 5

Отмеченные особенности КСО в России можно объяснить, исходя из структуры экономики страны, организации государственной власти и финансов, состояния общества и сложившегося институционального режима. Анализ приводит к выводу о наличии "институциональной взаимодополняемости"7 между КСО, с одной стороны, и защитой прав собственности в частном секторе и запасом социального капитала - с другой: уязвимость прав собственности и слабость гражданского общества пагубно отражаются на общественной эффективности КСО.

Что такое КСО?

Понятие КСО весьма общее, и его интерпретации варьируются в широких пределах - от корпоративной благотворительности до создания рабочих мест и строгого соблюдения установленных законов и правил. Пожалуй, лучше других суть КСО отражает следующее определение: социально ответственная компания предпринимает шаги в интересах своих стейкхолдеров, не продиктованные прямыми коммерческими нуждами и требованиями рынка8. Необходимость таких шагов связана с внерыночным воздействием компании на стейкхолдеров - иными словами, КСО выступает средством контроля создаваемых компанией экстерналий.

Стандартное решение проблемы экстерналий - государственное регулирование, но социально ответственная компания не только подчиняется обязательным к исполнению требованиям государства, но и учитывает интересы стейкхолдеров сверх этих требований. В такой трактовке возникает более полное определение КСО: действия компаний, побудительным мотивом которых не являются прямые требования рынка и закона9.

Таким образом, социально ответственные компании ограничивают себя и жертвуют достижением коммерческих целей, исходя из социальных, этических или природоохранных соображений10. При этом используются два основных инструмента социальной ответственности: во-первых, компании модифицируют в интересах стейкхолдеров свою производственную и коммерческую деятельность (выбор стратегий развития, политики занятости, технологий, продуктов, ресурсов, торговых партнеров и пр.), во-вторых, осуществляют социальные инвестиции для поддержки различных общественных проектов, регионального и городского развития, благотворительных начинаний и пр.

Необходимость социально ответственного поведения часто обосновывается наличием у компании многочисленных стейкхолдеров11,


7 Aoki M. Toward a Comparative Institutional Analysis. Cambridge, MA.: MIT Press, 2001.

8 Baron D. Private Politics, Corporate Social Responsibility and Integrated Strategy // Journal of Economics and Management Strategy. 2001. Vol. 10, No 1. P. 7 - 45.

9 McWillians A., Siegel D. Corporate Social Responsibility: A Theory of the Firm Perspective // Academy of Management Review. 2001. Vol. 26, No 1. P. 117 - 127.

10 Подобное расширение сферы ответственности компании отражает популярная метафора "triple bottom line", когда система приоритетов включает (наряду со стремлением к прибыли) озабоченность потребностями общества и состоянием окружающей среды.

11 Donaldson T., Preston L. The Stakeholder Theory of the Corporation: Concepts, Evidence, and Implications // Academy of Management Review. 1995. Vol. 20, No 1. P. 65 - 91.

стр. 6

среди которых акционеры компании составляют лишь одну из групп. Утверждается, что компании должны осознавать ответственность перед стейкхолдерами и учитывать их интересы в своей деятельности. Этот взгляд, однако, противоречит классическому представлению о частной компании как средстве создания и приумножения прибыли для своих акционеров. Согласно такому представлению, менеджмент компании подотчетен только акционерам и должен руководствоваться в своей деятельности исключительно их интересами - при понимании, что интересы прочих стейкхолдеров учтены и защищены установленными государством официальными требованиями, которые компания, разумеется, должна в полной мере соблюдать, но не более того. Попытки обременить корпорации дополнительными задачами (сверх максимизации прибыли) в рамках действующих правил могут отрицательно сказаться на эффективности частного сектора и тем самым нанести обществу значительный урон - отсюда известный тезис М. Фридмена о том, что социальная ответственность бизнеса заключается в увеличении своей прибыли12.

Современная трактовка КСО стремится совместить эти, казалось бы, противоположные взгляды, исходя из того, что социально ответственное поведение в конечном итоге отвечает собственным интересам компании в их традиционном понимании, обеспечивая бизнесу коммерческий успех и устойчивое развитие за счет добрых дел ("doing well by doing good"). Такое согласование интересов возможно в нескольких вариантах, каждому из которых соответствует определенная разновидность КСО.

В первом варианте имеет место прямое совпадение потребностей компании и общества, когда те или иные действия компании, диктуемые производственной или коммерческой необходимостью (инвестиции в персонал, создание инфраструктурных объектов), создают побочный общественный выигрыш. Подобные ситуации, известные в литературе по КСО как "бесплатный обед" (free lunch)13, компания может представить как проявление социальной ответственности, но, строго говоря, таковыми они не являются, поскольку выигрыш общества представляет собой не более чем положительную экстерналию в результате действий, предпринятых компанией исключительно в собственных интересах.

Второй вариант, известный как "филантропический (cause-related) маркетинг", предполагает, что компания связывает продвижение на рынок своей продукции с определенным благим начинанием - как правило, отчисляя на эти цели часть выручки. В результате благотворительность "продается в комплекте" (tie-in) с основной продукцией компании, что в ряде случаев позволяет получить дополнительную прибыль14.

Наконец, в третьем варианте, которому в дальнейшем уделяется основное внимание, КСО диктуется стратегическими соображениями:


12 Friedman M. The Social Responsibility of Business Is to Increase Its Profits // New York Times Magazine. 1970. No 32 - 33. P. 122 - 126.

13 См., например: Reinhardt F. Market Failure And the Environmental Policies of Firms. Economic Rationales for "Beyond Compliance" Behaviour // Journal of Industrial Ecology. 1999. Vol. 3, No 1. P. 9 - 21.

14 Polishchuk L., Firsov E. Doing Well by Doing Good: An Industrial Organization Perspective of Corporate Philanthropy // Higher School of Economics Working Paper 13/15. Moscow: SU-HSE Publishers, 2007.

стр. 7

вызвать благоприятную для компании ответную реакцию стейкхолдеров или предотвратить исходящую от них угрозу бизнесу, и в конечном итоге социально ответственное поведение оборачивается материальным выигрышем компании. Такой мотив не всегда лежит на поверхности: без учета ожидаемой реакции стейкхолдеров прямые последствия социально ответственных действий могут быть связаны с издержками для компании - отсюда и видимость жертвы во имя общественных интересов.

Благоприятная для компании реакция на "стратегическое КСО" может вознаградить социально ответственное поведение увеличением продаж и прибыли, способствовать проникновению на рынки и доступу к факторам производства, укреплению бренда и лояльности потребителей, сотрудников, деловых партнеров и иных стейкхолдеров. Угрозы, которые компания стремится избежать, могут означать различного рода санкции со стороны пострадавших от "социальной безответственности" стейкхолдеров - бойкоты, кампании протеста, судебные иски или обращения к власти с требованием вмешаться в конфликт.

КСО и государственное регулирование с точки зрения теоремы Коуза

Государственное регулирование решает проблему экстерналий, либо ограничивая определенные виды деятельности, либо вводя налоги (субсидии) с целью заставить компании полнее учитывать общественные издержки или выгоды от своих действий. Известно, что такого рода инструменты на практике могут быть несовершенными. Во-первых, они представляют собой "неполные контракты" со значительными пробелами; во-вторых, действуют не избирательно, игнорируя существенные детали; в-третьих, создают возможности злоупотреблений и могут быть "захвачены" узкогрупповыми интересами; в-четвертых, возможны значительные затраты, превосходящие полезный эффект, и, наконец, в-пятых, госрегулирование нередко не успевает за изменением экономических и социальных потребностей. Указанные недостатки могут стать основанием для обращения к альтернативным средствам, в том числе КСО15.

Своей знаменитой работой16 Р. Коуз открыл обсуждение частной альтернативы государственному регулированию. В основе этих дискуссий лежит теорема Коуза, согласно которой вовлеченные стороны - те, кто производит экстерналий, и те, кто испытывает их воздействие, - могут самостоятельно договориться о взаимоприемлемом (и эффективном по Парето) урегулировании проблемы. Если трансакционные издержки достижения и выполнения такой договоренности не велики, то государственное вмешательство оказывается излишним. С этой точки зрения КСО правомерно рассматривать как возможную реализацию идеи Коуза, позволяющую улаживать коллизии между


15 Voluntary Codes: Private Governance, the Public Interest, and Innovation / Webb K. (ed.) Ottawa: Carleton Research Unit for Innovation, Science and Environment, 2004; Husted B., de Jesus Salazar J. Taking Friedman Seriously: Maximizing Profits and Social Performance // Journal of Management Studies. 2006. Vol. 43, No 1. P. 75 - 91.

16 Coase R. The Problem of Social Cost.

стр. 8

компаниями, представленными собственниками и менеджментом, с одной стороны, и прочими стейкхолдерами - с другой17.

Переговоры со стейкхолдерами по поводу КСО могут проходить в форме консультаций, круглых столов, публичных слушаний и т.п., цель которых - получить общественное согласие на деятельность компании ("social license to operate"). Необходимое согласие может быть получено по умолчанию в ответ на самоограничение компании и/или на адекватные социальные инвестиции18.

Участники соглашений, по Коузу, не только координируют свои действия, но и договариваются, если это необходимо, о перераспределении полученного выигрыша при помощи "побочных платежей". В случае КСО такого рода взаимные расчеты совершаются в виде социальных инвестиций, которыми компания компенсирует стейкхолдеров за ущемление их "естественных прав"19; важно, что подобные платежи возможны лишь в одном направлении - от компании к стейкхолдерам, но не наоборот.

Эффективность КСО как частных соглашений сторон в духе теоремы Коуза может уступать эффективности государственного регулирования либо превосходить его. Известно, что со временем методы поддержания порядка в экономике претерпевали изменения20.

При традиционном укладе преобладало частное урегулирование конфликтов, основанное на взаимном согласии, заботе о репутации, социальных сетях и пр. В эпоху раннего средневековья в экономическую практику вошло судебное разрешение споров, создававшее более благоприятные условия для экономического развития21. Концентрация экономической власти в период индустриализации скомпрометировала эффективность и беспристрастность судебной системы, что привело к широкому распространению прямого государственного регулирования22. Популярность КСО в современном мире представляет собой "второе пришествие" частного регулирования - очевидно, традиционный механизм в своей современной форме имеет ряд преимуществ по сравнению с государственным регулированием, что полностью соответствует взглядам Коуза.


17 О том, что КСО и государственное регулирование замещают друг друга, косвенным образом свидетельствуют оппозиция идее КСО сторонников свободного рынка с минимальным присутствием государства и поддержка этой идеи теми, кто согласен с необходимостью государственного регулирования рыночной деятельности. См.: Ludischer J., McWilliams A., Siegel D. The Economic View of Corporate Citizenship // Handbook of Research on Global Corporate Citizenship / A. Scherer, G. Palazzo (eds.). Cheltenham: Edward Elgar, 2008. P. 315 - 342.

18 Porter M., Kramer M. Strategy and Society. The Link Between Competitive Advantage and Corporate Social Responsibility // Harvard Business Review. 2006. Vol. 84, No 12. P. 78 - 92; Ludischer J., McWilliams A., Siegel D. Op. cit.

19 В экономической теории права выделяют два принципа защиты прав собственности (см.: Calabresi G., Melamed A. Property Rules, Liability Rules and Inalienability: One View of the Cathedral // Harvard Law Review. 1972. Vol. 85, No. 6. P. 1089 - 1128). Согласно первому принципу (property rule), права собственности могут быть нарушены только с предварительного согласия их обладателя, который удовлетворен ex ante (заранее) предложенной компенсацией. Во втором режиме (liability rule) компенсация назначается судом ex post - после того, как нарушение прав стало свершившимся фактом. Поскольку КСО не предполагает судебной санкции (хотя одним из мотивов социальной ответственности может быть предотвращение судебного иска), то в большей мере соответствует первому режиму.

20 Djankov S., Glaeser E., La Porta R., Lopez-de-Silanes F., Shleifer A. The New Comparative Economics // Journal of Comparative Economics. 2003. Vol. 31, No 4. P. 595 - 619.

21 Greif A. Cultural Beliefs and the Organization of Society: A Theoretical Reflection on Collectivist and Individualist Society // Journal of Political Economy. 1994. Vol. 102, No 5. P. 912 - 950.

22 Glaeser E., Shleifer A. The Rise of the Regulatory State // Journal of Economic Literature. 2003. Vol. 41, No 2. P. 401 - 425.

стр. 9

Как отмечалось выше, достоинства и недостатки КСО по сравнению с институциональными вариантами варьируются во времени и пространстве в зависимости от структуры экономики и общества, политической и культурной традиции, административной и судебной системы и состояния ряда ключевых институтов.

Сфера регулирования и возможности государства

Эффективность государственного регулирования зависит от сложности и масштаба решаемых задач и способности регулирующих органов эффективно исполнять свои функции. Чем сложнее и многочисленнее требующие регулирования задачи и чем сильнее сомнения в способности государства с ними справиться, тем больше оснований полагаться на КСО.

Государственное регулирование, особенно в развивающихся странах и государствах с переходной экономикой, успешно справляется лишь со сравнительно простыми задачами. Часто дело осложняется информационной асимметрией, когда у регуляторов недостаточно данных для принятия верных решений. В таких случаях регулирование может применяться там, где в этом нет необходимости, подавляя без нужды рыночные стимулы и сигналы, и, наоборот, оставлять без внимания реальные проблемы. Информационная асимметрия при прочих равных условиях является серьезным аргументом в пользу КСО, поскольку непосредственно вовлеченные в проблему компании и стейкхолдеры лучше, чем государственные органы, осведомлены о необходимых деталях, которые будут учтены в достигнутых договоренностях.

Столь же важна способность государства эффективно распоряжаться регулирующими полномочиями, в том числе своевременно и точно выбирать инструменты регулирования и профессионально применять их. Для этого необходимы опыт и квалификация, прозрачность и подотчетность принятия решений регулирующими органами, беспристрастная и эффективная система разрешения споров и т. п. Важно, как регулятивные полномочия распределены между уровнями государственной власти. Большинство требующих регулирования проблем локальные по своей природе, и, наделяя соответствующими функциями региональные и местные органы власти, можно обеспечить необходимую гибкость регулирования и сократить информационную асимметрию по сравнению с централизованным режимом. Это означает, что чрезмерная централизация регулирования также усиливает потребность в КСО для заполнения пробелов и исправления недостатков в применении официальных инструментов.

В России несовершенство рынка создает множественные экстерналии, усложняющие и расширяющие круг задач экономического регулирования. Информационная асимметрия в российской экономике также весьма высока, отчасти вследствие быстрых экономических и социальных перемен, отчасти ввиду недостаточной прозрачности частного и государственного секторов. В то же время практика государственного регулирования вызывает значительные нарекания

стр. 10

и жалобы на нецелевое применение регулятивных инструментов, коррупцию и некомпетентность. Обращение к КСО в таких условиях представляется логичным и закономерным.

Потребность в неформальных механизмах усилилась вследствие возросшей централизации административных и налогово-бюджетных полномочий в России. Хотя региональные и местные органы власти остаются ответственными за экономическое развитие и благосостояние на подведомственных территориях, их бюджеты и официальные регуляторные функции были существенно урезаны. Идея КСО привлекает возможностью сократить разрыв между полномочиями и ответственностью и получить новый источник средств для развития инфраструктуры, финансирования социальных программ и т.п.23

Структура рынка

Для крупного градообразующего предприятия развитие местной инфраструктуры, предоставление социальных услуг и иных локальных общественных благ становится в значительной степени "внутренним делом", которое приходится брать в собственные руки, особенно если местные органы власти не справляются с такими обязанностями. Если экономика города или региона более диверсифицирована, то стимулы для подобных корпоративных начинаний ослабевают ввиду возможности "бесплатного проезда". Таким образом, чем выше концентрация производства (доля одного или нескольких крупнейших производств в местной экономике), тем вероятнее крупные социальные инвестиции градообразующих предприятий.

Выше отмечалось, что такого рода инвестиции часто совершаются в силу прямой производственной необходимости, и общественная выгода становится их побочным эффектом. Доминирующее положение предприятия создает и стратегические мотивы для социальных инвестиций. Градообразующее предприятие является ключевым участником регионального развития, сравнимым по своему влиянию и значению с местным сообществом и органами власти. Естественно, основные действующие лица вступают в диалог друг с другом, и КСО становится средством исполнения достигнутых договоренностей.

В сотнях российских моногородов градообразующие предприятия до недавнего времени принимали активное участие в финансировании здравоохранения, образования, общественного транспорта и жилищно-коммунального хозяйства24. Такая практика сложилась с советских


23 См.: Бизнес как субъект социальной политики... / Под ред. С. В. Шишкина. В отличие от ряда официально установленных налогов, которые либо полностью поступают в федеральный бюджет, либо делятся с регионом в определенной пропорции, социальные инвестиции компаний, как правило, расходуются на месте, а потому могут оказаться более привлекательными для региональных и местных властей, нежели традиционные налоговые сборы. Органы власти на местах порой проявляют терпимость к уклонению предприятий от уплаты налогов в обмен на финансовую поддержку региональных проектов и программ (Haaparanta P., Juurikkala T. Bribes and Local Fiscal Autonomy in Russia // BOFIT Discussion Papers 12. 2007; Yakovlev A. The Russian Corporation and Regional Authorities...).

24 Моногорода России: Как пережить кризис? / Институт региональной политики. М., 2008.

стр. 11

времен, и попытки отказаться от нее с началом рыночных преобразований продемонстрировали невозможность поддержания и развития основных отраслей жизнеобеспечения городов без прямого участия крупных компаний25. Социально-экономические реалии потребовали возродить традиции в более современной форме КСО26.

Легитимность и защищенность прав собственности

Права собственности фиксируют исходную точку переговоров по Коузу, в том числе и применительно к КСО. Когда права собственности акционеров компании не оспариваются, КСО заключается в распоряжении этими правами с учетом прав прочих стейкхолдеров, затронутых работой компании. Если же права собственности акционеров воспринимаются как недостаточно легитимные и лишены должной правовой защиты, то и они становятся предметом торга в рамках КСО. Стейкхолдеры могут претендовать на две основные составляющие прав собственности - право распоряжения активами и право на получение дохода. В первом случае компанию могут заставлять принимать "социально ответственные" решения о создании излишних рабочих мест, выборе определенных партнеров по бизнесу и т. п.; во втором - на компанию оказывают давление с целью добиться финансирования тех или иных социальных проектов27.

Незащищенность прав собственности делает компании более уступчивыми к давлению извне, что расширяет масштабы КСО. К сожалению, количественный рост сопровождается снижением качества: если КСО используется как инструмент эрозии прав собственности, это отрицательно сказывается на общественной эффективности данного института. Такой вывод согласуется с теоремой Коуза, где условием эффективности результата переговоров выступают низкие трансакционные издержки, что, в свою очередь, требует четкого первоначального закрепления прав собственности.

Проблемы защиты прав собственности в России общеизвестны. Согласно Международному индексу прав собственности, в 2008 г. страна находилась на 92-м месте среди 115 государств, включенных в обследование28. Рейдерские захваты бизнеса остаются распространенной практикой, и судебная система не дает надежной защиты от таких посягательств29. Угроза правам собственности исходит и от органов власти, которые используют при этом различные положения налогового, гражданского и уголовного права. "Неравенство вооруже-


25 Haaparanta P. et al. Firms and Public Service Provision in Russia // BOFIT Discussion Papers 16. 2003.

26 Бизнес как субъект социальной политики... / Под ред. С. В. Шишкина.

27 "Если общество не считает экономические выгоды от создания рабочих мест, произведенной продукции и налоговых платежей достаточной компенсацией (за права и привилегии, данные компании. - Л. П.), оно может потребовать (от компании. - Л. П.) дополнительных взносов" (Ludischer J., McWilliams A., Siegel D. The Economic View of Corporate Citizenship P. 335).

28 International Property Rights Index Report, 2008.

29 Радыгин А., Симачев Ю. Институт банкротства в России: особенности эволюции, проблемы и перспективы // Российский журнал менеджмента. 2005. Т. 3, N 2. С. 43 - 70.

стр. 12

ний" дает государству значительную переговорную силу в отношениях с бизнесом, которая может быть использована для "принуждения" частных компаний к КСО30.

Одной из причин уязвимости прав собственности в России является их недостаточная легитимность в глазах общественного мнения. Приватизация 1990-х годов и последующее перераспределение собственности рассматриваются в обществе как глубоко несправедливые31, и такое восприятие ставит под сомнение надежность прав собственности, даже если они должным образом подтверждены и зафиксированы де-юре. "Первородный грех" сомнительной приватизации вынуждает российские компании "откупаться" от неблагоприятного общественного мнения социальными инвестициями, дабы сократить социальные и политические риски ведения бизнеса32, идя навстречу требованиям "делиться".

Социальный капитал

Общество может стать серьезным партнером по диалогу с крупными компаниями лишь в том случае, когда оно достаточно консолидировано. Предотвращение ущерба от экстерналий (например, поддержание чистоты воздуха) представляет собой общественное благо и сталкивается поэтому с проблемой коллективных действий33. Индивидуальные или малочисленные выступления скорее всего останутся незамеченными и в любом случае неэффективными, лишь массовая поддержка подобных акций способна уравновесить "переговорную силу" крупных компаний.

Трудности решения проблемы коллективных действий, в том числе применительно к КСО, нередко оказываются непреодолимыми - именно поэтому задачу экономического регулирования традиционно берет на себя государство. КСО может успешно конкурировать с государственным регулированием при условии, во-первых, укорененности в обществе воплощаемых КСО ценностей (сохранение окружающей среды, устойчивое развитие, соблюдение этических норм и т. п.), во-вторых, должной информированности о соответствующих аспектах деятельности компаний и, в-третьих, готовности и способности граждан принимать участие в общественных начинаниях. Последнее требование особенно важно, поскольку мотивы добровольного участия в коллективных акциях выходят за рамки индивидуальной рациональности ("бесплатный проезд") и требуют осознать общественные интересы. Следующим шагом должна стать координация действий для получения нужного результата совместными усилиями.


30 Полищук Л. Бизнесмены и филантропы.

31 В проведенном в 2004 г. Институтом социально-политических исследований РАН опросе 77% респондентов считали, что большинство крупных собственников в России владели своими активами не по праву (Иванов В. Н.Приватизация глазами россиян // Россия в глобальной политике. 2006. N 6); другие опросы дают аналогичные результаты.

32 Frye T. Original Sin, Good Works, and Property Rights in Russia // World Politics. 2006. Vol. 5, No 4. P. 479 - 504.

33 Olson M. The Logic of Collective Action; Public Goods and the Theory of Groups. Cambridge, L.: Harvard University Press, 1965 (рус. перев. см.: Олсон М. Логика коллективных действий: Общественные блага и теория групп. М.: Фонд экономической инициативы, 1995).

стр. 13

Способность к коллективным действиям в общих интересах известна под собирательным названием социального капитала, образуемого нормами, ценностями, а также общественными объединениями и сетями34. Нормы и ценности создают в обществе спрос на КСО, а сети и коммуникации способствуют коллективным действиям, необходимым для реализации этого спроса.

При нехватке социального капитала "драйверами" КСО вместо потребностей общества становятся интересы организованных групп, которым проще решить проблему коллективных действий35. Достаточно распространена на практике ситуация, когда компании стремятся достичь "сепаратного" согласия тех или иных категорий стейкхолдеров36. Достигнутые при этом соглашения по-прежнему взаимовыгодны для их участников, но на общественную эффективность рассчитывать уже не приходится, поскольку интересы других стейкхолдеров не принимаются во внимание. Дефицит социального капитала создает угрозу перерождения института КСО в средство сговора компаний и групп интересов за общественный счет.

Россия испытывает нехватку современного социального капитала, что подтверждают социологические исследования37. В советском прошлом не культивировались гражданские инициативы, а радикальные и во многом хаотические перемены постсоветского периода выдвинули на первый план заботу о собственном экономическом благополучии и отрицательно отразились на солидарности и доверии в обществе. Слабость гражданского общества в России не позволяет рассчитывать на его ведущую роль в процессах КСО - на дефицит общественного участия в этих процессах указывает, помимо прочего, глубокий разрыв между представлениями населения о желательных приоритетах КСО и фактическими направлениями социальных инвестиций российских компаний, а также распространенные сомнения в уместности предъявлять частным предприятиям требования быть социально ответственными38.


34 Halpern D. Social Capital. Cambridge: Polity, 2005.

35 Olson M. Op. cit.

36 Эта практика согласуется с прагматической интерпретацией КСО как "средства управления отношениями со стейкхолдерами" (stakeholder management). См.: Clarkson M. A Stakeholder Framework for Analyzing and Evaluating Corporate Social Performance // Academy of Management Review. 1995. Vol. 20, No 1. P. 92 - 117.

37 Rose R. Uses of Social Capital in Russia: Modern, Pre-modern, and Anti-Modern // Post-Soviet Affairs. 2000. Vol. 16, No 2. P. 33 - 57; Мерсиянова И. В., Якобсон Л. И. Общественная активность населения и восприятие гражданами условий развития гражданского общества. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2007.

38 По материалам ВЦИОМ, 65% респондентов проведенного в 2004 г. опроса считали главной социальной задачей крупного бизнеса создание рабочих мест, но только 24% опрошенных отметили реальные усилия в этом направлении. Вторая по востребованности форма социальной ответственности - предоставление дополнительного социального пакета сотрудникам (33 и 8%). По другим статьям расходов спрос на КСО значительно отставал от предложения: проведение культурных и спортивных мероприятий - 3 и 19%; восстановление и строительство религиозных сооружений - 2 и 12% (Пресс-выпуск ВЦИОМ. 2004. N 95). Согласно более поздним опросам ВЦИОМ, почти 50% россиян считают, что бизнес должен быть конкурентоспособным и платить налоги, предоставив решение социальных проблем государству. Почти столько же полагают, что бизнес должен участвовать в социальных программах даже ценой снижения экономической эффективности (Пахомова Е. Участие российского бизнеса в реализации национальных социальных программ: оценки и ожидания россиян // Национальные проекты. 2006. N 5).

стр. 14

Социальный капитал и общественная эффективность КСО: формальный анализ

Проиллюстрируем с помощью простой модели утрату КСО конкурентных преимуществ перед государственным регулированием в случае нехватки социального капитала.

Пусть предприятие реализует свою продукцию сообществу потребителей, каждый из которых потребляет единицу продукции39 и получает при этом полезность u0; считается, что множество потребителей составляет единичный континуум, а продукция продается по экзогенно установленной цене p < u0. Своей производственной деятельностью предприятие создает негативную экстерналию в размере a ≥ 0 и несет издержки производства c(a), которые для простоты считаются не зависящими от выпуска продукции, причем функция c(a) является монотонно убывающей и вогнутой. Материальная оценка ущерба каждого из потребителей от экстерналии составляет ξ,a, где параметр ξ ≥ 0 характеризует "чувствительность" к экстерналии и может варьировать от одного сообщества потребителей к другому.

Общественный оптимум требует минимизации совокупных издержек компании и потребителей c(a+ ξ,a, а достигается при a = a*, где c'(a*) = -ξ. Этот оптимум зависит от ξ: чем выше чувствительность потребителей к экстерналии, тем бóльшие издержки компании по сокращению вредного воздействия оправданы с общественной точки зрения. Если для контроля экстерналии применяется государственное регулирование, то компании может быть предписано поддерживать экстерналию на определенном уровне a0. В случае чрезмерной жесткости регулирования, когда предписанный уровень экстерналии устанавливается одинаковым для всех значений ξ, или в силу информационной асимметрии, когда ξ не наблюдается регуляторами, неизбежны отклонения от общественного оптимума в ту или иную сторону, когда регулирование либо не предотвращает серьезный урон обществу от деятельности компании (при высоких ξ), либо, напротив, обременяет компанию значительными издержками без особой надобности. В таком случае более предпочтительной может оказаться прямая договоренность компании с потребителями в форме КСО, которая, разумеется,


39 Предполагается, что реализуемый продукт не имеет заменителей, а фирма не сталкивается с конкуренцией. Следует отметить, что влияние рыночной власти на КСО неоднозначно. С одной стороны, существует мнение, что конкуренция исключает корпоративный альтруизм, не оставляя излишков для "расточительных расходов" (Baumol W. (Almost) Perfect Competition (Contestability) and Business Ethics // Perfect Markets and Easy Virtue: Business Ethics and the Invisible Hand / W. Baumol, S. Blackman (eds.). Cambridge, MA: Blackwell Publishers, 1991. P. 1 - 23). С другой стороны, если КСО имеет стратегические мотивы, то ситуация оказывается противоположной: компании со значительной рыночной властью не должны бороться за потребителей, поэтому могут безбоязненно игнорировать урон, который наносят обществу своей деятельностью (экономия издержек, необходимых для предотвращения такого урона, становится одним из источников монопольной ренты). Дисциплинировать монополию способно лишь государственное регулирование или консолидированная позиция гражданского общества. Наоборот, при наличии конкуренции КСО становится одной из стратегий борьбы за потребителя (Vogel D. The Market for Virtue. The Potential and Limits for Corporate Social Responsibility. Washington DC: Brookings Institution, 2005; Polishchuk L., Firsov E. Doing Well by Doing Good...).

стр. 15

должным образом учтет местные условия. Вопрос в том, до какой степени выигрыш в гибкости может быть реализован при наличном запасе социального капитала.

Социальный капитал отражается в модели при помощи параметра H ≥ 0, определяющего распределение среди потребителей "болевого порога" z: если урон от экстерналии ξa превышает этот порог, данный потребитель в знак протеста откажется от покупки продукции компании40. Предполагается, что z распределено среди потребителей равномерно с кумулятивной функцией распределения FH(z= min(1, zh), и если компания не добилась согласия общества, заручившись "общественной лицензией" на производство, то при уровне экстерналии a вследствие бойкота потребителей она потеряет долю min(1, ξaH) своего рынка.

Цель переговоров по Коузу между компанией и потребителями - максимизировать совместный выигрыш (или, что то же самое, минимизировать совокупные потери) и договориться о взаимно приемлемом распределении выгод от сотрудничества. Суммарный выигрыш достигает максимума, если потребители воздерживаются от бойкота, а компания выбирает a = a*. При распределении выигрыша между сторонами большое значение имеет статус-кво, что реализуется при отказе от договоренности и тем самым определяет исходные позиции сторон. В состоянии статус-кво компания, действуя в одностороннем порядке, максимизирует собственный выигрыш p(1 - ξaH- c(a) (с учетом ожидаемого потребительского бойкота), и размер экстерналии  будет найден из условия c'() = -ξH; при этом выигрыш компании и потребителей составят соответственно  = p(1 - ξH) - c() и  = (u0 - p)(1 - ξH) - ξ.

Приведут ли переговоры к общественно оптимальному уровню экстерналии a = a*? Ответ на этот вопрос зависит от возможности сторон в случае необходимости перераспределить между собой полученный выигрыш при помощи побочных платежей, чтобы оба участника выгадали по сравнению со статус-кво. Если запас социального капитала велик, то угроза массового бойкота заставляет компанию до соглашения ценой весьма высоких издержек поддерживать экстерналию на неоправданно низком уровне; в таком случае общество может согласиться на увеличение экстерналии до общественного оптимума при условии, что дополнительный урон будет значительно перекрыт побочным платежом компании в виде социальных инвестиций (рис. 1а; точке A соответствует статус-кво, а точке B - исход переговоров).

В случае нехватки социального капитала компания не рассматривает малочисленные протесты как серьезную угрозу бизнесу, в положении статус-кво размер экстерналии весьма велик и заведомо превосходит общественный оптимум. Компания и в этом случае заин-


40 Такой протест "индивидуально иррационален" в том смысле, что протестующий теряет потребительский выигрыш в размере u0 - p, не оказывая при этом своим шагом сколько-нибудь заметного воздействия на прибыль компании, и имеет смысл лишь как часть достаточно массовой акции. Налицо, таким образом, проблема коллективных действий, для решения которой необходим социальный капитал.

стр. 16

Рис. 1

тересована в диалоге с потребителями, чтобы "общественной лицензией" полностью восстановить спрос, но реализация общественного оптимума потребовала бы институционально невозможных побочных платежей от потребителей в пользу компании, и такой исход оказывается недостижим (рис. 16). Нетрудно видеть, что первый вариант реализуется при условии (u0 -p) - ξa* > , а второй - если p - c(a*) < . Следовательно, имеются пороговые значения социального капитала  < , такие, что при H <  КСО не обеспечит общественно оптимального урегулирования экстерналии, при  < H общественный оптимум заведомо будет достигнут, а в промежуточном варианте  < H <  его достижение возможно, если стейкхолдеры-потребители обладают достаточной переговорной силой в отношениях с бизнесом41.

Таким образом, анализ модели подтверждает вывод о том, что общественная эффективность КСО находится в тесной зависимости от запаса социального капитала.

КСО и власть

Поскольку социальная ответственность бизнеса реализуется в сфере полномочий государства, роль органов власти в регулировании КСО имеет большое значение. В соответствии с представлением о КСО как частной альтернативе государственному регулированию, мировая практика исходит из "разделения труда" между государством и КСО: первое устанавливает минимальный набор обязательных к исполнению правил, а компании, откликаясь на рыночные сигналы, то есть в случае обоюдной выгоды для себя и стейкхолдеров, могут "перевыполнять" эти требования. При этом, осознавая общественную ценность КСО, государство может оказывать поддержку этому институту в виде рекомендаций, механизмов сертификации и оценки, требований к раскрытию информации, участия в разработке кодексов поведения, в консультациях и круглых столах и пр. Смысл и цель


41 Подробнее см.: Polishchuk L. Corporate Social Responsibility vs. Government Regulation: Institutional Analysis with Application to Russia // Higher School of Economics Working Paper WP10/01, 2009.

стр. 17

такого рода усилий - в создании благоприятной среды для реализации компаниями своей социальной ответственности42.

В российской модели КСО органам власти принадлежит значительно более активная роль одного из основных (если не главного или вообще единственного) "заказчиков" социальной ответственности43. Безусловно, такое положение вещей во многом объясняется слабостью гражданского общества и его неспособностью выступить в качестве реального партнера бизнеса в вопросах социальной ответственности44, поэтому государство заполняет данную лакуну.

Практика активного государственного участия в КСО многими в России воспринимается как норма и находит достаточно широкую поддержку в общественном мнении и бизнес-сообществе45. Между тем такая ситуация в известной мере парадоксальна и находится в явном противоречии с общепринятой трактовкой КСО как негосударственного по своему замыслу института. Известно, что адаптация институтов к специфическим условиям конкретных стран требует подчас нестандартных решений46, и этим можно было бы объяснить российскую метаморфозу КСО. Самостоятельную задачу представляет оценка российской модели социальной ответственности, которая должна ответить на вопрос, является ли эта модель "оптимумом второго порядка", то есть рациональным, с общественной точки зрения, выбором среди реально доступных вариантов.

Выступая в качестве "заказчика" и партнера бизнеса в вопросах социальной ответственности, государство фактически дополняет традиционные инструменты экономической политики - официально установленные налоги и правила - неформальным регулированием и налогообложением на индивидуальной основе (ad hoc). Преимущества и риски такой практики обстоятельно рассмотрены в анализе дилеммы "правила или индивидуальный (произвольный) подход" (rules vs. discretion). Правила делают государственную


42 Ward H. Public Sector Roles in Strengthening Corporate Social Responsibility: Taking Stock. Washington DC: The World Bank, 2004.

43 Более подробно о роли органов власти, особенно на региональном и местном уровнях, в российской модели КСО см.: Город и бизнес: формирование социальной ответственности российских компаний / Под ред. М. Либоракиной. М.: Фонд "Институт экономики города", 2003; Бизнес как субъект социальной политики... / Под ред. С. В. Шишкина; Полищук Л. Бизнесмены и филантропы.

44 В условиях "слабо оформленного публичного спроса на социальную активность частного сектора, [когда] общественный запрос не сформулирован, публичные представления о справедливости искажены, круг стейкхолдеров сводится в основном к государству и собственникам, слабы механизмы публичного информирования и общественного признания социальной работы компаний... государство вынуждено было создавать замену публичному спросу на социальную активность, подменяя его государственным давлением и принуждением бизнеса" (Литовченко С. Е. и др. Доклад о социальных инвестициях в России - 2004. С. 13.).

45 Примерно половина респондентов проведенного ВЦИОМ опроса считают, что государство имеет право в случае необходимости привлекать бизнес к решению социальных проблем, а около 2/3 полагают, что государство должно поощрять социально ответственное поведение бизнеса (Пахомова Е. Участие российского бизнеса в реализации национальных социальных программ...); о необходимости материального вознаграждения КСО государством заявили 94% менеджеров компаний (Благов Ю. Е. и др. Доклад о социальных инвестициях в России - 2008).

46 См., например: Rodrik D. Institutions for High-Quality Growth: What They Are and How to Acquire Them? // Studies in Comparative International Development. 2000. Vol. 35, No 3. P. 3 - 31.

стр. 18

политику более предсказуемой и прозрачной, но при этом лишают ее гибкости и возможности оперативно реагировать на изменяющиеся обстоятельства. Наделение регулирующих органов дискреционными полномочиями создает неопределенность относительно принимаемых решений, порождает сомнения в достоверности декларируемых намерений государства и создает возможность злоупотреблений. Перечисленные недостатки и риски индивидуального подхода отчасти преодолеваются, если принимающие решения чиновники ценят свою профессиональную и личную репутацию, а сами решения подлежат последующему анализу и оценке (ex post review)47.

Недостаточная подотчетность и прозрачность государственной службы в России не позволяет полагаться на репутационные механизмы, а контроль и аудит инициированных государством проектов КСО не практикуются ввиду того, что такие проекты номинально реализуются за пределами государственного сектора, а потому выведены из-под действующих в бюджетной сфере контрольных процедур. Сами же компании далеко не всегда в достаточной мере раскрывают информацию о своих социальных инвестициях48.

Взаимодействие органов власти с компаниями по вопросам социальной ответственности имеет две основные формы49. В первом случае КСО носит "добровольно-принудительный" характер, когда компании подчиняются нажиму государства, а социальные инвестиции становятся де-факто дополнительными налогами на бизнес. Как уже отмечалось, такого рода поступления отчасти компенсируют недостаточность официальных источников доходов региональных и местных бюджетов. В 1990-е годы регионы России имели возможность устанавливать собственные налоги, но лишились ее с введением Налогового кодекса и нашли выход в неформальном налогообложении под прикрытием КСО. Подобная практика, однако, весьма несовершенный суррогат полноценной системы государственных финансов, поскольку нарушает два ключевых принципа организации такой системы - целостности бюджета (возможности распоряжаться всей массой доходов при выборе статей расходов и размеров постатейного финансирования) и подконтрольности его планирования и исполнения. Еще один серьезный порок - непрозрачность и непредсказуемость суррогатного налогообложения, которое ухудшает предпринимательский климат и отрицательно сказывается на конкурентоспособности бизнеса.

Вторую форму участия государства в КСО можно назвать "договорной" - в этом случае стороны обладают сравнимым влиянием и ресурсами и вступают в отношения друг с другом к взаимной выгоде. Такая практика, как уже отмечалось, наблюдается в отношениях с региональными и местными властями крупных, в первую очередь градообразующих, предприятий; при этом социальные инвестиции


47 Stokey N. "Rules vs. Discretion" after Twenty-five Years // NBER Macroeconomic Annual / Gertler M., Rogoff K. (eds.). Cambridge, MA: MIT Press, 2003. P. 9 - 62; Seidenfeld M. Bending the Rules: Flexible Regulation and Constraints on Agency Discretion // Administrative Law Review. 1999. Vol. 51, No 2. P. 430 - 495.

48 Литовченко С. Е. и др. Указ. соч.

49 Полищук Л. Указ. соч.; Yakovlev A. The Russian Corporation and Regional Authorities...

стр. 19

и иные формы участия предприятия в развитии города или региона обмениваются на финансовую и особенно "организационную" поддержку органов власти, а также преимущества в госзакупках50. Данная модель соответствует представлению о КСО как о соглашениях по Коузу между компаниями и стейкхолдерами, с важной оговоркой, что последние представлены исключительно бюрократией. Участие в этих соглашениях лишь одной категории стейкхолдеров - органов власти - ставит под сомнение выгоду для общества подобного рода договоренностей (см. выше). Интересы чиновников и политиков далеко не всегда совпадают с общественными, особенно при дефиците демократической подотчетности, в связи с чем договоренности бюрократов и бизнесменов могут не отвечать потребностям общества51. Между тем КСО имеет для подобных "трансакций" удобный и легитимный формат, сокращая связанные с ними издержки. Традиционная коррупция в виде взяток и "откатов" не является необходимым условием реализации такого рода взаимовыгодных соглашений, однако имеются свидетельства, что она также возникает на почве корпоративных социальных инвестиций52.

* * *

Структурные особенности российской экономики, многообразие и сложность социально-экономических проблем страны и ограниченные возможности государственного регулирования и бюджетной сферы создают значительный "спрос" на КСО, которая при благоприятных условиях может оказаться эффективнее традиционных инструментов государственной экономической политики или заполнить ниши, где эти инструменты по тем или иным причинам не действуют. Сочетанием ряда факторов, дающих КСО сравнительные преимущества перед экономическим регулированием, можно объяснить широкое распространение в России этого института. Во многих случаях социально ответственное поведение российских предприятий приносит обществу несомненную пользу, смягчая провалы рынка и обеспечивая более благоприятные условия для ведения бизнеса53.

В то же время незащищенность прав собственности и слабость гражданского общества снижают эффективность КСО. Ненадежность прав собственности делает бизнес чрезмерно уязвимым к давлению


50 Финансовая помощь бизнесу чаще всего оказывается в виде уже упоминавшихся налоговых послаблений, а организационное содействие предполагает поддержку инвестиционных проектов, землеотвод, доступ к инженерной инфраструктуре и помощь в контактах с федеральными ведомствами. При этом одновременное получение помощи от властей и содействие им, указывающее на договорные отношения обмена, характерны для крупных, динамично развивающихся предприятий с участием государства в акционерной собственности (Yakovlev A. Op. cit.).

51 Shleifer A., Vishny R. Politicians and Firms // Quarterly Journal of Economics. 1994. Vol. 109, No 4. P. 995 - 1025.

52 Бизнес как субъект социальной политики... / Под ред. С. В. Шишкина; Полищук Л. Указ. соч.

53 Обзор лучших практик КСО в России содержится, например, в: Благов Ю. Е. и др. Указ. соч.

стр. 20

извне, а из-за недостатка социального капитала основным источником такого давления становится государство. В результате КСО утрачивает природу частной альтернативы государственному регулированию экономики и становится еще одним средством государственного воздействия на частный сектор, на сей раз неформальным и выведенным в "институциональный офшор" без официальных правил и процедур.

При такого рода нецелевом использовании54, в качестве суррогатного инструмента экономической политики, институт КСО теряет значительную часть своих конкурентных преимуществ. Подобные суррогаты снижают эффективность реформ в государственном секторе, открывая обходные пути сохранения старых практик55. Так, неформальное и произвольное налогообложение предприятий в форме социальной ответственности выхолащивает основной замысел налоговой реформы (снизить налоговую нагрузку на бизнес и сделать ее более предсказуемой), а возможность договоренностей между органами власти и предприятиями находится в очевидном противоречии с попытками ограничить коррупцию при помощи законов прямого действия, исключающих индивидуальный подход.

Препятствуя раскрытию потенциала уже осуществленных реформ, масштабное обращение к бизнесу за содействием в выполнении государством своих функций подавляет стимулы к дальнейшему реформированию и модернизации государственного управления, экономики и социальной сферы. Это наглядно демонстрирует начавшийся в 2008 г. экономический кризис.

Главной социальной задачей в условиях кризиса становится поддержание занятости и уровня жизни населения на фоне значительного спада производства и сокращения доходов частного и государственного секторов. Инструменты государственной экономической политики, которые могут быть использованы для решения этой задачи, включают: адресную поддержку жизнеспособных предприятий (при условии, если это необходимо, их реструктуризации), меры по развитию рынка труда и малого бизнеса, профессиональной переподготовке и повышению мобильности населения, совершенствованию социальной защиты и пр. В качестве альтернативы можно вменить бизнесу как "социальную ответственность" сохранение, невзирая на кризис, рабочих мест, предлагая в обмен финансовую поддержку56 и откладывая на будущее решение структурных проблем и институциональные реформы.

Второй вариант получил широкое распространение в системе антикризисных мер, продолжая сложившуюся в России традицию инкорпорирования КСО в государственный экономический инстру-


54 Подробнее см.: Полищук Л. Нецелевое использование институтов: причины и следствия // Вопросы экономики. 2008. N 4. С. 28 - 44.

55 Данное препятствие для реформ известно под названием "возвратно-поступательного" эффекта (see-saw effect). См.: Acemoglu D., Johnson S., Querubin P., Robinson J. When Does Policy Reform Work? The Case of Central Bank Independence // Brookings Papers on Economic Activity. 2008. Vol. 1. P. 351 - 418.

56 Анализ такого рода обменов между компаниями и государством дан в: Shleifer A., Vishny R. Op. cit.

стр. 21

ментарий. Он также отражает изменившиеся в ходе кризиса практики и интерпретацию КСО. Необходимость жесткой экономии средств заставляет предприятия в массовом порядке отказываться от непрофильных проектов, а социальная ответственность стала восприниматься в общественном мнении и правительственных кругах в первую очередь как поддержание занятости. Угроза падения доходов, безработицы и остановки предприятий привела к росту гражданской активности. В отличие от докризисного периода требования социальной ответственности бизнеса сегодня все чаще возникают в самом обществе, а государство в интересах социальной и политической стабильности поддерживает эти требования. Между тем превращение предприятий в фактических поставщиков социальной защиты сопряжено с избыточными затратами и истощает корпоративные и государственные финансы, консервируя при этом неэффективную структуру экономики и занятости.

Проведенный анализ подтверждает, что выбор между институциональными альтернативами зависит от социально-экономического, политического и общего институционального контекста. Более того, сами институты претерпевают под влиянием такого контекста подчас радикальные изменения, вследствие чего расширение "институционального меню" путем включения в него потенциально полезных институтов не обязательно повышает общественную эффективность. Для реализации в полной мере потенциала КСО следует сохранять преимущественно негосударственный характер данного института, не рассматривая его в качестве альтернативы развитию рынков, модернизации социальной сферы, совершенствованию налогово-бюджетной политики и государственного регулирования и другим ключевым реформам.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/КОРПОРАТИВНАЯ-СОЦИАЛЬНАЯ-ОТВЕТСТВЕННОСТЬ-ИЛИ-ГОСУДАРСТВЕННОЕ-РЕГУЛИРОВАНИЕ-АНАЛИЗ-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО-ВЫБОРА-2015-10-07

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Sergei KozlovskiКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Kozlovski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Л. ПОЛИЩУК, КОРПОРАТИВНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ИЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ: АНАЛИЗ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 07.10.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/КОРПОРАТИВНАЯ-СОЦИАЛЬНАЯ-ОТВЕТСТВЕННОСТЬ-ИЛИ-ГОСУДАРСТВЕННОЕ-РЕГУЛИРОВАНИЕ-АНАЛИЗ-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО-ВЫБОРА-2015-10-07 (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Л. ПОЛИЩУК:

Л. ПОЛИЩУК → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Sergei Kozlovski
Бодайбо, Россия
2133 просмотров рейтинг
07.10.2015 (3095 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
12 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
КОРПОРАТИВНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ИЛИ ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ: АНАЛИЗ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android