Libmonster ID: RU-7456
Автор(ы) публикации: И. ФРОЛОВ

Общая редакция и вступительная статья В. Я. Кирпотина. Комментарии В. Я. Кирпотина и Н. Ф. Бельчикова. Редакция текста и примечания Н. Ф. Бельчикова. ГИХЛ. 1934. 600 стр. Т. I. 10000 экз. 8 руб., перепл. 1 руб.

Государственное издательство художественной литературы приступило к изданию серии собраний сочинений классиков русской критики: Белинского, Чернышевского, Добролюбова и др. В эту же серию входит и двухтомное издание избранных сочинений Д. И. Писарева.

В это издание, как указывается в предисловии от издательства, "включены все литературно-критические статьи Писарева, а также те наиболее значительные историко-публицистические и полемические статьи его, которые тесно примыкают к литературно-критическим статьям и знакомство с которыми необходимо для уяснения сущности и эволюции общественно-исторических, а в связи с ними и литературно-критических взглядов Писарева".

*

В лице Д. И. Писарева русская общественная мысль 60-х годов XIX в. имела знаменитого публициста и выдающегося литературного критика. Несмотря та то что Писарев погиб на двадцать восьмом году жизни и его литературно-публицистическая деятельность продолжалась не больше 9 лет (с 1859 по 1868), влияние Писарева на современников и будущие поколения было исключительно велико. Н. К. Крупская неоднократно писала, что "Ильич принадлежал к поколению, которое зачитывалось Добролюбовым, Писаревым, Чернышевским"1 , что "Писарева Владимир Ильич в свое время много читал и любил"2 . И не даром в альбоме Ленина, когда он был в сибирской ссылке, в числе карточек писателей, которые имели на него особо сильное влияние, наряду с Марксом и Энгельсом, Герценом и Чернышевским, была также карточка и Писарева3 .

Были случаи, когда Владимир Ильич в борьбе со своими противниками ссылался на произведения Писарева. Так например в своей знаменитой работе "Что делать?", мечтая о развертывании большой организационной работы вокруг еженедельной общероссийской социал-демократической газеты и о создании кадров профессиональных революционеров, Владимир Ильич, в борьбе с Мартыновым и Кричевским, которые непрочь были потребовать от Ленина ответа на вопросы: "...имеет ли еще автономная редакция право мечтать без предварительного опроса комитетов партии?", "...имеет ли вообще право мечтать марксист?", - писал: "От одной мысли об этих грозных вопросах у меня мороз подирает по коже, и я думаю


1 "Комсомольская правда" N 227 за 1935 год.

2 Н. Крупская "Воспоминания о Ленине". Вып. 1-й, стр. 179. Госиздат. 1930.

3 Там же, стр. 176.

стр. 99

только - куда бы мне спрятаться. Попробую спрятаться за Писарева". И дальше Ленин приводит большую цитату из статьи Писарева "Промахи незрелой мысли", где Писарев ставит вопрос о разладе между мечтой и действительностью1 .

Одной из причин, создавших исключительную популярность молодому публицисту в течение целых десятилетий вплоть до наших дней, является то, что Писарев обладал могучим умом и исключительными литературными дарованиями. Писарев был человеком разносторонних знаний и непревзойденным мастером их популяризации. Независимость в убеждениях, боевой и задорный тон в полемике, блеск его стиля, яркая образность его слога, ясность изложения мысли и точная чеканка своей точки зрения создали ему славу первоклассного публициста.

Он всегда был ненавистен и консерваторам и либералам за резкость в полемике, за "непочтительность" к авторитетам, за те прогрессивно-освободительные тенденции, которыми были пропитаны его произведения.

Зато в глазах прогрессивной молодежи того времени, особенно после смерти Добролюбова и ареста Чернышевского, молодой публицист был кумиром. Вера Засулич в статье "Д. И. Писарев" (в 1900 г.) пишет, что "Писарев 1864 - 1865 гг. был едва ли не самым полным представителем и выразителем только что пробуждающейся, готовящейся молодежи, в особенности провинциальной... Учиться, учить, будить мысль все дальше, шире, пока она не проникает в "самые темные подвалы общественного здания", которые уже сами разрешат вопрос о голодных и раздетых людях, - в этом весь пафос проповеди Писарева"2 .

Литературно-политический путь Писарева был чрезвычайно оригинальным, извилистым и противоречивым. По основным вопросам теории и политики он пытался занимать свою самостоятельную позицию, проводя разграничительные линии и от лагеря либерально-консервативного и от лагеря революционного, возглавляемого Чернышевским.

По философским воззрениям Писарев был материалистом, но материализм его был шагом назад по сравнению с материализмом Чернышевского и Добролюбова. Если материализм последних был материализмом Л. Фейербаха, то материализм Писарева был материализмом Бюхнера, Фохта и Молешотта, т. е. материализмом вульгарным, механистическим. Писарев был последователем теории эволюции, отрицающей скачкообразность развития, и не признавал диалектики, считая ее "переливанием из пустого в порожнее".

В вопросах общественных Писарев считал себя последователем Конта и Бокля и, следовательно, при объяснении вопросов исторического развития стоял на почве идеализма. Верный своим учителям, Писарев утверждал, что "вся история есть борьба рассудка с воображением", что "мысль и только мысль может переделать и обновить весь строй человеческой жизни". Писарев находил, что накопление и распространение знаний являются важнейшими двигателями общественного прогресса, что "знание составляет важнейший элемент богатства"3 , что "знание составляет ключ к решению общественной задачи не в одной России, а во всем мире"4 .

Но под знаниями, овладение которыми способствует прогрессу человеческого развития, Писарев понимал только естественные науки. Он не признавал историю наукой: "Ведь история не наука... два различных человека, на основании одних и тех же памятников, напишут две истории совершенно различного достоинства"5 . По его мнению, "Цель преподавания истории должна заключаться в том, чтобы объяснить всю цепь известных нам событий и переворотов коренными свойствами


1 Ленин. Соч. Т. IV, стр. 492 - 493.

2 В. И. Засулич. Сборник статей, Т. II, стр. 249, 261. Изд. "Библиотека для всех" О. Н. Рутенберг.

3 Сочинения Д. И. Писарева. Полное собрание в 6 томах. Т. II, стр. 551. СПБ. 1894. Изд. Ф. Павленкова.

4 Там же. Т. V, стр. 171.

5 Там же. Т, III, стр. 82.

стр. 100

человеческого организма, подвергающегося разнообразным влияниям окружающей природы"1 .

Писарев утверждал, что главным двигателем исторического процесса является естествознание. "Газы, соли, кислоты, щелочи, - пишет Писарев, - соединяются и видоизменяются, дробятся и разлагаются, кружатся и движутся без цели и без остановки, проходят через наше тело, порождают новые тела, - а вот вся жизнь и вот история".

Главным носителем общественно-исторического развития, "солью" истории, главной движущей силой прогресса, по мнению Писарева, являются "мыслящие реалисты" - люди умственного труда, образованное меньшинство, интеллигенция; народ, по мнению Писарева - аморфная масса, глина, из который можно лепить все. Отсюда у него ставка на интеллигенцию, ибо, как он говорит, "чтобы подействовать на массу, книжная теория должна сначала воплотиться в жизнь очень небольшого кружка самых усердных и верующих адептов".

"Мыслящих реалистов" Писарев ищет в среднем сословии. Отметив, что на простой народ и высшую аристократию надеяться нельзя, ибо они "в сущности, мало изменились со времен, например, Александра I", Писарев продолжает: "Что же касается до среднего сословия, то каждое десятилетие производит в нем заметную перемену; поколение резко отличается от поколения; идеи европейского Запада действуют почти исключительно на высшие слои этого среднего класса. Этот класс наполняет собою университеты, держит в руках литературу и журналистику, ездит заграницу с ученой целью, словом, выражает собою национальное самосознание"2 . Учителя, врачи, литераторы, архитекторы, математики, агрономы, профессора, инженеры - вот армия, которая, но мнению Писарева, должна перестроить и пересоздать общественную жизнь на новых началах.

Писарев был идеологом городской мелкой буржуазии, ненавидевшей крепостничество и самодержавие и считавшей необходимым вести с последним борьбу во имя торжества новых, по сравнению с крепостничеством, более прогрессивных, капиталистических отношений. Писарев не знал и не понимал жизни и быта крестьянства и мало интересовался им. Но Писарев понимал, что победить старый строй, уничтожить старые порядки в крестьянской стране без крестьянской революции, без союза с революционной крестьянской демократией нельзя.

Именно последнее обстоятельство является важнейшим факторам, объясняющим нам значительные колебания в деятельности Писарева и в особенности его колебания в отношении к революции и к социализму.

Поскольку Писарев был идеологом городской мелкой буржуазии, в натуре которой заложены постоянные колебания, постольку тактика Писарева по отношению к революции всегда определялась конъюнктурным соотношением классовых сил в стране. Если напор революционно-демократического крестьянского движения в стране был силен, Писарев эволюционирует влево, его деятельность принимает более радикальный характер: он даже пишет революционную прокламацию для подполья. Если же волны революционного прибоя отбиты, силы революции разгромлены, революционная армия обезглавлена, Писарев разочаровывается в подлинно революционных методах ликвидации старого порядка, ищет мирных путей развития, зовет к политике "малых дел", мечтает о гармоническом сочетании интересов труда и капитала и даже считает социалистические идеи несбыточными и оскорбительными для человеческой личности.

Нам кажется, что тов. Кирпотин в основном прав, когда в своей вводной статье, предпосланной рецензируемому изданию, как и в своем основном исследований о Писареве3 утверждает, что последний в своей литературно-политической деятельности пережил в основном три крупных этапа. Это не значит конечно, что


1 Сочинения Д. И. Писарева. Т. IV, стр. 593.

2 Там же. Т. I, стр. 343.

3 В. Кирпотин "Радикальный разночинец Д. И. Писарев". Изд. "Прибой". 1929.

стр. 101

внутри каждого из этих этапов у Писарева не было отклонений и срывов в ту или иную старому. Такие отклонения, как мы увидим, были и не так редко. Но когда говорится о трех этапах, то вопрос идет о крупнейших, ярко выделяющихся вехах литературно-политической деятельности нашего публициста, политически довольно резко отличных одна от другой.

Эти этапы следующие: первый этап - примерно с 1858 - 1859 г., с момента поступления Писарева в журнал "Рассвет", до сентября 1861 г., т. е. до появления 2-й части "Схоластики XIX века"; это период бледного, никчемного, расплывчатого либерализма, период отсутствия определенной системы убеждений, период политической незрелости и бесхребетности.

Второй этап - с 1861 по 1862 г. - характеризуется резким поворотом Писарева в сторону революции и социализма. Писарев, особенно в 1862 г., пишет ряд произведений, которые делают его союзником Чернышевского по ряду кардинальнейших вопросов политической жизни. Писарев, правда, не делается идеологом угнетенных масс крестьянства, каким был Чернышевский, но он временно становится их союзником. Объяснение этому факту следует искать в той острой политической ситуации, которая сложилась в стране после опубликования манифеста 19 февраля 1861 года и того возмущения, которое вылилось наружу и в недрах обманутых крестьянских масс и в среде прогрессивно-освободительных слоев русского общества.

Ленин следующим образом характеризует обстановку этого периода: "Оживление демократического движения в Европе, польское брожение, недовольство в Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всем дворянством, распространение по всей России "Колокола", могучая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций, возбуждение крестьян, которых "очень часто" приходилось с помощью военной силы и с пролитием крови заставлять принять "Положение", обдирающее их как липку, коллективные отказы дворян-мировых посредников применять такое "Положение", студенческие беспорядки - при таких условиях самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание - опасностью весьма серьезной"1 . Современник эпохи, Л. Пантелеев, пишет, что "к началу 1862 г. общественная атмосфера была до крайности напряжена; малейшее обстоятельство могло резко толкнуть ход жизни в ту или другую сторону"2 . В такой обстановке Писарев резко левеет...

Но революция не удалась. Революционное движение разгромлено. Добролюбов умер. Чернышевский арестован. Крестьянские бунты подавлены карательными отрядами. Писарева засадили на 4 1/2 года в каземат Петропавловской крепости (где, правда, ему было разрешено заниматься литературной деятельностью). Теперь начинается третий этап в эволюции политических взглядов нашего публициста. Он постепенно начинает превращаться в проповедника идеи "малых дел".

Писарев разочаровывается в революции и социализме и теперь возлагает надежды на мирное преобразование общественных условий при помощи естественных наук и разрешения социальных противоречий в недрах капиталистического общества. Писарев теперь не видит тех сил и средств, с которыми он мог бы связать свои идеи революции. Он почувствовал себя одиночкой, что и выразил в мае 1867 г. в письме к Тургеневу: "...У меня нет кружка... я стою один".

Писарев становится глашатаем промышленного развития и рационального земледелия на базе новейших достижений техники и естествознания. Он считает, что, естественные науки - альфа и омега человеческого прогресса. Все остальное и искусство прежде всего - вздор. Оно отвлекает и без того незначительные силы русского культурного общества от основной задачи - развития производительных сил и потому приносит вред обществу.

Проблема о социальной роли искусства превратилась для Писарева в пробле-


1 Ленин. Соч. Т. IV, стр. 126.

2 Цит. по Ленину. Соч. Т. IV, стр. 126.

стр. 102

му о том, "должен или не должен человек своим образом жизни поощрять в обществе развитие непроизводительных отраслей труда? Вопрос в том, какой человек полезнее: тот ли, который покупает у художников картины и статуи, или тот, который на свои деньги заводит фермы и фабрики, а полученные барыши употребляет на заведение новых ферм и фабрик?"1 .

Исходя из принципа экономии общественных сил, Писарев доходит до идеи разрушения эстетики.

"Эстетика и реализм, - пишет Писарев, - действительно находятся в непримиримой вражде между собой, а реализм должен радикально истребить эстетику, которая в настоящее время отравляет и обессмысливает все отрасли нашей научной деятельности, начиная от высших сфер научного труда и кончая самыми обыкновенными отношениями между мужчиной и женщиной"2 . Пушкин в глазах Писарева - чуть ли не решающее препятствие на путях преобразовании общества по плану, намеченному Писаревым, ибо "никто из русских поэтов, - пишет он, - не может внушить своим читателям такого беспредельного равнодушия к народным страданиям, такого глубокого презрения к честной бедности и такого систематического отвращения к полезному труду, как Пушкин". Это был мелкобуржуазный, "левацкий" вывих, прикрывавший поворот самого Писарева вправо в вопросах общей политики.

Но несмотря на все это в лице Писарева мы имеем идеолога того слоя мелкой городской буржуазии, которая выступала против крепостничества и самодержавия во имя более прогрессивной системы производственных отношений - промышленного капитализма, во имя эмансипации личности от феодальных пут, во имя насаждения буржуазной культуры на место крепостнической рутины и предрассудков, мракобесия церкви и феодальной морали.

Мировоззрение Писарева было по своему идейному уровню значительно ниже мировоззрения Чернышевского. С тем большим основанием историки-марксисты должны дать решительный отпор "марксистам" типа Переверзева, который пытался доказать, что Писарев чуть ли не был основателем научного социализма на русской почве.

"Нигилизм, - писал В. Переверзев, - предвосхищал будущее построения марксизма, был зачаточной формулировкой будущей системы научного материализма и научного социализма. Нигилист Писарев не меньше, а по нашему мнению даже и больше, чем социалист Чернышевский, воспитывал и подготовлял умы революционных поколений к восприятию марксизма"3 .

Ни Чернышевский, ни Писарев не были марксистами, не были представителями научного социализма. Но Чернышевский был великим революционным крестьянским демократом, стойким и непримиримым борцом против самодержавия и крепостничества, "великим социалистом домарксового периода" (Ленин), крупнейшим представителем фейербаховского материализма, "великий русский гегельянец и материалист" (Ленин). Вот почему Маркс называл его "великим русским ученым и критиком", а Ленин - предшественником русской социал-демократии. Писарев же был идеологом городской мелкой буржуазии, пропагандистом "культурного" капитализма, представителем вульгарного механистического материализма, последователем позитивиста О. Конта, проповедником теории "малых дел" и глашатаем разрушения эстетики.

Такова краткая общественно-политическая характеристика воззрений и литературно-публицистической деятельности Писарева, которая поможет нам в дальнейшем проследить содержание и раскрыть политическую направленность некоторых важнейших произведений, вошедших в рецензируемый нами первый там его избранных сочинений.


1 Сочинения Д. И. Писарева. Т. IV, стр. 369.

2 Там же, стр. 58.

3 В. Переверзев "Нигилизм Писарева в социологическом освещении", "Красная новь", кн. 6, стр. 174. 1926.

стр. 103

В первый том рецензируемого издания вошли следующие тринадцать статей Д. И. Писарева: "Схоластика XIX века", "Стоячая вода", "Писемский, Тургенев, Гончаров", "Женские типы", "Московские мыслители", "Базаров", "Генрих Гейне", "Пчелы", "Русское правительство под покровительством Шедо-Ферроти", "Наша университетская наука", "Очерки из истории труда", "Цветы невинного юмора" и "Мотивы русской драмы".

Начало литературно-публицистической деятельности Д. И. Писарева относится к 1858 - 1859 гг., когда он взял на себя руководство библиографическим отделом в "Рассвете", журнале для девиц. Рецензии и обзоры, которые им печатались в этом журнале, ничем особенным по содержанию и мировоззренческим установкам не отличались от дворянско-буржуазного либерализма, характерного для широкого слоя так называемого "образованного общества" 50-х - 60-х годов. Впоследствии, в статье "Наша университетская наука", сам Писарев в следующих иронических тонах рисовал направление этого журнала: "Направление журнала было сладкое, но приличное... Мы даже за эмансипацию женщины стояли, стараясь, конечно, не огорчать такими суждениями почтенных родителей. Добродетель мы любили особенно горячо и о ней говорили уже совершенно смело, потому что добродетель - предмет, одинаково приятный для детей и родителей"1 .

Первым серьезным и значительным произведением Писарева была его известная статья "Схоластика XIX века", напечатанная в майской и сентябрьской книжках "Русского слова" за 1861 год. Эта статья - главным образом ее вторая часть - имеет настолько важное значение в эволюции социально-политических взглядов Писарева, что она по праву считается той вехой, от которой начинается его превращение в крупнейшего радикала, в одного из виднейших представителей прогрессивно-освободительного движения, в вожака и руководителя лагеря "нигилистов".

Поводом к написанию "Схоластики" послужила та ожесточенная журнальная полемика, которая велась в начале 60-х годов, главным образом между "Современником", с одной стороны, и "Русским вестником" и "Отечественными записками" - с другой.

Революционный лагерь, группировавшийся вокруг журнала "Современник" во главе с Чернышевским, отстаивал интересы угнетенных масс крестьянства, боролся за ликвидацию крепостного права, за революционное разрешение аграрного вопроса, за крестьянскую революцию.

Лагерь крепостников и либералов, группировавшийся вокруг "Русского вестника" во главе с Катковым и "Отечественных записок" (Дудышкин, Альбертини, Громека и др.), резко выступал против Чернышевского, против лагеря революционных демократов, отстаивая интересы класса помещиков-крепостников и русского самодержавия, культуру феодализма и идеалистическое направление в философии.

В разгар этой ожесточенной и непримиримой идейной борьбы сил реакции и: сил революции в полемику вмешивается молодой Писарев, который, как это мы увидим ниже, пока еще не понял политического смысла и классовой подоплеки этой идейно-политической борьбы. Полемика кажется ему совершенно излишней и схоластической по характеру. Этим и объясняется, что первая часть "Схоластики", напечатанной в майской книжке "Русского слова", носит печать еще большой политической незрелости и социальной неопределенности взглядов молодого публициста.

"На целых страницах, - пишет Писарев, - мы переливаем из пустого в порожнее и в заключение подводим такие результаты, которые на завтрашний же день, как мыльные пузыри, лопнут от движения жизни. Жизнь идет мимо лите-


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I. стр. 368.

стр. 104

ратуры, и журнальные теории одна за другой сдаются в архив и умирают"1 . "Нас заели фразы, - продолжает Писарев, - мы пустились в диалектику, воскресили схоластику и вращаемся в заколдованном кругу слов и отвлеченностей, которые мешают нам сидеть настоящее дело"2 .

Писарев предлагает журналистам отбросить всторону политические проблемы и заняться разработкой вопросов, касающихся преобразования семейно-бытовых отношений, покоящихся до сих пор на крепостнических основаниях. Успех разрешения этих проблем по глубокому убеждению Писарева обеспечен, ибо "у нас каждый занят собою и своим семейным бытом"3 . "Вместо того, - пишет Писарев, - чтобы проповедывать голосом вопиющего в пустыне о вопросах народности и гражданской жизни, о которых молчит изящная словесность, обладающая большим тактом, наша критика сделала бы очень хорошо, если бы обратила побольше внимания на общечеловеческие вопросы, на вопросы частной нравственности и житейских отношений"4 .

Таким образом, Писарев пытается пока занять нейтральную позицию в борьбе двух враждебных лагерей и даже пытается примирить их.

Но проходит несколько месяцев, отделяющих появление первой и второй частей "Схоластики". Классовая борьба в стране становится все более напряженной. Возникает революционное подполье, появляются первые прокламации, растут силы революции. Правительство и Катковы переходят в решительное наступление против бунтующих крестьян и их идеологов. Вождь разночинной интеллигенции Н. Г. Чернышевский становится в центре литературно-политических боев. Против него направляются все силы реакционно-охранительного лагеря и готовятся правительственные репрессии.

В этой обстановке Писарев резко эволюционирует влево. Политическая зрелость молодого автора растет настолько быстро, что уже во 2-й части "Схоластики XIX века", напечатанной в сентябре, мы видим его уже радикалом, боевым демократом, который страстно и решительно становится на сторону Чернышевского против Катковых и Леонтьевых, Аскоченских и Дудышкиных, Альбертини и Бестужевых-Рюминых.

Молодой Писарев, сотрудник "Русского слова", во всеуслышание заявляет, что журналы "Русское слово" и "Современник"" - боевые соратники в борьбе против "Русского вестника" и "Отечественных записок".

Писарев гордо и вызывающе декларирует идейно-политическое credo своего лагеря: "Что можно разбить, то и нужно разбивать; что выдержит удар, то годится; что разлетится в дребезги, то хлам: во всяком случае, бей направо и налево, от этого вреда не будет к не может быть"5 .

Писарев решительно защищает позицию Чернышевского, так ярко выраженную последним в работах: "Антропологический принцип в философии", "Полемические красоты", "О причинах падения Рима", "Граф Кавур" и др., ставших центром журнальной полемики и объектом звериных нападок консерваторов и либералов. "Русский вестник" и "Отечественные записки", - издевается Писарев, - убиваются над развратом русской мысли и оплакивают русскую литературу; их книжки - бюллетени сердобольного врача, писанные у постели больного, умирающего от последствий беспорядочной жизни. Главные благонамеренные органы кашей журналистики составляют консилиум, ищут лекарства, щупают пульс и с ужасом сообщают друг другу о быстрых успехах болезни... Кто же, наконец, играет роль больного? Кто же, как не "Современник" вместе с "Русским словом"?6 . Ведь это они выступали против установившихся традиций и устоев, против идеализма, против общепризнанных "авторитетов".


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 41.

2 Там же, стр. 46.

3 Там же, стр. 45.

4 Там же.

5 Там же, стр. 66.

6 Там же, стр. 63 - 64.

стр. 105

Обращаясь к своим противникам, Писарев высмеивает их: "Наш сарказм жжет вас, как раскаленное железо; вы теряете всякое хладнокровие, забываете роль, и не умея язвить шуткой, начинаете браниться, почерпая ваши слова то из церковно-славянского.., то из площадного неродного"1 . "Итак, спорить мы с вами не будем, а смеяться, если придет расположение, не преминем. Спора вы не требуйте, а смеха бойтесь. Вот смехом-то мы вас и докапаем... Вы уже рассердились на г. Чернышевского и вьюк авали много диковинных вещей"2 . Обращаясь к "Отечественным запискам", Писарев говорит, что они исписали 65 страниц августовской книжки против второй коллекции "Полемических красот" Чернышевского. Четыре редактора пошли на одного. А что из этого вышло? - спрашивает Писарев и отвечает: "Дух бодр, плоть немощна. Крестовый поход политической умеренности, исторического глубокомыслия, критической серьезности и откровенной запальчивости против наглого, насмешливого невежества кончился бесславным поражением"3 .

Писарев называет "Отечественные записки" притоном "современной схоластики", органом "золотой посредственности", трибуной "бесплодного трудолюбия и бесцельной кропотливости"4 .

От политического индиферентизма, от бесцветного либерализма, чем характерна была первая часть "Схоластики", не осталось и следа... Автор теперь иначе смотрит на роль критики и публицистики, на их социальные функции и общественное назначение: "Но позволю себе заметить, - пишет Писарев, - что бывают такие деловые эпохи, когда все мыслящие и чувствующие люди, и следовательно и художники, поневоле заняты насущными нуждами общества, не терпящими отлагательства и грозно, настоятельно требующими удовлетворения. В такие эпохи вся сумма умственных сил страны бросается в омут действительной жизни. Тогда историк поневоле делается страстным адвокатом или беспощадным судьей прошедшего, поневоле поэт делается в своих произведениях поборником той идеи, за которую он стоит в своей практической деятельности. Беспристрастие, эпическое спокойствие в подобные эпохи доступно только людям холодным или мало развитым, - людям, которые или не понимают или не хотят понять, в чем дело, о чем хлопочут, отчего страдают, к чему стремятся их современники"5 .

Язык Писарева становится языком радикального разночинца, языком революционного демократа...

"Схоластика XIX века" имела большой успех в кругах прогрессивной интеллигенции и вызвала раздражение в дворянско-либеральном лагере публицистики. Известный историк литературы и цензор А. В. Никитенко, прочитав эту статью, записал в своем дневнике 14 октября 1861 г.: "...Признаюсь, я даже раздражился, и в этом расположении духа я говорил слишком горячо, делая мой доклад (в цензурном комитете. - И. Ф. ), за что подлежу сильному упреку от самого себя. Не должно в важных случаях отдаваться увлечению, хотя бы источник его был благородный. Правда, уже более двух недель, как я принужден бороться с пошлым и грубым стремлением, которое, как мутные волны, все больше и больше нас охватывает со всех сторон, и которое угрожает нам в будущем кровавым потопом. Немудрено в таком положении вещей придти в нехорошее расположение духа. Я не могу не бороться с этим духом разрушения и, сложа руки, сидеть и только смотреть на этот бурный поток"6 .

После появления в печати "Схоластики XIX века" Писарев становится одной из видных фигур прогрессивного лагеря публицистики, не по дням, а по часам эволюционируя влево и тем самым порывая со старым миром, с дворянской сре-


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 70.

2 Там же, стр. 69.

3 Там же.

4 Там же, стр. 85.

5 Там же, стр. 84 - 85.

6 Никитенко "Записки и дневник". Т. II, стр. 45. СПБ. 1905. Изд. 2-е, под ред. Лемке.

стр. 106

дой, с помещичьим бытом. Не даром в ноябре 1861 г. Чернышевский предлагал Писареву работать в "Современнике".

Одним из ярких выражений политической радикализации Писарева является факт его разрыва с товарищами по университету, которые считали его, вступившего на путь революционной публицистики, "отступником", "ренегатом", "нигилистом". В статье "Наша университетская наука", рассказав историю прохождения в Петербургском университете своей кандидатской диссертации об Апполонии Тианском, а также о ее напечатании в 1861 г. в одном из передовых журналов - "Русском слове", - Писарев продолжает: "Журнал этот был исполнен суеты и гордыни, и благонравные товарищи мои, состоявшие на действительной службе, бросали на меня прощальный взгляд, полный укора и сожаления, когда увидали, что я беззаботно и весело пошел по скользкому пути журналиста. На статьи мои они смотрели с глубоким презрением; меня самого они решительно и откровенно исключили из своего круга... Они считали меня ренегатом, маленьким Брамбеусом, недостойным сыном университетской науки, обратившимся против своей родной матери, - и, надо сказать правду, они не ошибались в этом отношении. Мог ли же я после этого ожидать себе помилования. Не мог и не ожидал и потому покорился решению судьбы. Вижу и понимаю, что мои товарищи, бывшие филологи, - люди честные, умные, вполне достойные уважения и сочувствия, но вижу также, что мне с ними уже не сойтись. Им предстоят две дороги, и ни на одной из этих дорог я не встречусь с ними. Они могут продолжать с успехом свою службу в разных департаментах и сделаться через несколько лет просвещенными администраторами, или они могут осуществить свою университетскую мечту и сделаться светилами отечественной науки. Очевидно, что журналист, исполненной суеты и гордыни, ни администратором, ни светилом быть не может; очевидно даже, что он и знакомства водить не может ни с администраторами, ни со светилами, потому что он им совсем не пара... они живут в разных мирах, смотрят на вещи с разных точек зрения и приходят разными путями к противоположным выводам и результатам. Стало быть, мне остается только, вспоминая моих добрых и честных товарищей, послать им на этих страницах последнее дружеское "прости" и уверить их в том, что я, с своей стороны, всегда готов и рад с ними сойтись и что в то же время я не вижу к тому ни возможности - теперь, ни надежды - в будущем"1 .

*

Одной из важнейших статей, вошедших в рецензируемый том, характеризующей дальнейшую эволюцию Писарева влево, еще более решительную размежевку его с консервативно-либеральным лагерем, является статья "Московские мыслители", помещенная в январской и февральской книжках "Русского слова" за 1862 год. Писарев в этой статье объявляет поход на "Русский вестник" во главе с Катковым, который еще по старым традициям у части непосвященной публики слыл за либерала, но который уже давно стал вождем феодально-крепостнического строя, махровым идеологом черносотенцев, главой идейной реакции и обскурантизма.

Писарев дает убийственную характеристику катковского органа "Русский вестник", который, по словам Писарева, "клевещет на всю петербургскую журналистику"2 и заражен "убийственным" "неразборчивым" "в средствах и выражениях" полемизмом.

Стиль "Русского вестника" в борьбе против литераторов прогрессивного лагеря журналистики действительно был погромно-черносотенным. Какие только эпитеты не употреблял этот орган при характеристике журналистов левого направления: и "бродяги", и "воришки", и "безмозглые отрицатели", и "свистуны", и "нигилисты", которые устраивают на страницах своих журналов скандалы и дебоши против установившихся и освященных веками устоев, традиций и авторитетов.


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 375.

2 Там же, стр. 219.

стр. 107

"Все хорошо в нашей жизни... и только безмозглые отрицатели своими нестройными криками нарушают общую гармонию этой изящной жизни"1 , - так иронически формулирует Писарев позицию пресловутого "Русского (вестника". По приговору последнего, "свистуны", "отрицатели" превратили журналистику в океан "пустословия, пошлости, фальши, фраз без смысла, затопляющих нашу литературу, литературу без науки, без всяких норм, без значительных серьезных преданий". Таким тоном и на таком языке разговаривал орган русского самодержавия и обскурантизма с органами прогрессивных идей и направлений. Писарев с присущим ему сарказмом и резкостью заклеймил этот тон, охарактеризовав его "смешным проявлением бессильной старческой злобы"2 .

В ожесточенной литературной полемике, которая велась тогда между Чернышевским, с одной стороны, и Юркевичем, Катковым и другими по поводу статьи Чернышевского "Антропологический принцип в философии", Писарев в статье "Московские мыслители" безоговорочно поддерживает позицию Чернышевского. Писарев заявляет, что он обойдет молчанием статью Юркевича, направленную против "Антропологического принципа", ибо, как говорит "я не понимаю ми цели, ни сущности, ни пользы статьи Юркевича, так как для меня статья Юркевича написана "а неизвестном языке, и притом на таком языке, которому я не хочу учиться"3 .

Писарев жестоко высмеивает Каткова, автора статьи "Старые боги и новые боги", также направленной против Чернышевского. По словам Писарева, Катков иногда в своей статье "решается печатаю прикидываться дурачком"4 , чаще же всего Катков берет на себя функции полицейского от литературы. "Русский вестник", - пишет Писарев, имея в виду статью Каткова, - из кожи вон лезет, чтобы как-нибудь поубийственнее побранить кого-нибудь из литераторов, пишущих в "Современнике"; где можно зацепить полицейскою алебардою двоих или троих разом, там он цепляет..."5 .

Радикальный разночинец приходит к следующему выводу: в "Русском вестнике" "нет свежей идеи", "нет живого слова, которое могло бы хоть сколько-нибудь шевельнуть мозговые нервы"6 . По мнению Писарева, "Русский вестник" хорош только в том отношении, что он честно и добросовестно выполняет добровольно взятые на себя обязательства быть органом полиции в литературе. "Мы не откажемся также, - читаем мы в одной из статей "Русского вестника" за 1861 г., - от своей доли полицейских обязанностей в литературе и постараемся помогать добрым людям в изловлении беспутных бродяг и воришек; но будем заниматься этим искусством не для искусства, а в интересах дела и чести".

Будучи сам в лагере "беспутных бродяг и воришек", Писарев вполне резонна спрашивал: "У меня с "Русским вестником" так же мало общего в тенденциях, мнениях и литературных приемах, как в моих вседневных привычках мало общего с привычками какого-нибудь Аббаза-Мирзы... О чем же нам с ним спорить?"7 .

Таков краткий политический смысл статьи "Московские мыслители".

*

Вслед за "Московскими мыслителями" в рецензируемом томе помещена известная статья Писарева "Базаров", впервые напечатанная в мартовской книжке "Русского слова" за 1862 год.

Как известно, статья посвящена детальному разбору и оценке романа Тургенева "Отцы и дети", впервые напечатанного во 2-й книге "Русского вестника" за 1861 год. Известно также, что Тургенев в Базарове безуспешно пытался дать злост-


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 202.

2 Там же, стр. 195

3 Там же, стр. 207.

4 Там же, стр. 192.

5 Там же, стр. 193.

6 Там же, стр. 221.

7 Там же, стр. 188.

стр. 108

ную карикатуру на Добролюбова, которого еще при жизни последнего ненавидел всеми фибрами души.

В воспоминаниях, посланных А. Н. Пыпину, Чернышевский рассказывает следующее: "Открытым заявлением ненависти Тургенева к Добролюбову был, как известно, роман "Отцы и дети". Дальше Чернышевский рассказывает, со слов писательницы Маркович, что к ней однажды заграницей зашел Тургенев. "Она стала говорить ему, что он выбрал дурной способ отомстить Добролюбову за свои досады; он компрометирует себя, изобразив Добролюбова в злостной карикатуре. Она прибавляла, что он поступил, как трус: пока был жив Добролюбов, он не смел вступать с ним в борьбу перед публикой, а теперь, когда Добролюбов умер, чернит его. Тургенев отвечал, что она совершенно ошибается: ему и в голову не приходило думать о Добролюбове, когда он изображал Базарова... Г-жа Маркович стала говорить, что напрасно Тургенев отрицает намерение мстить Добролюбову, когда писал свой роман"1 .

Конечно, правда была на стороне Маркович. Это подкрепляется еще тем обстоятельством, что незадолго до "Отцов и детей" Тургенев дал злостную карикатуру на Бакунина в романе "Рудин", чем вызвал сильное возмущение прогрессивного лагеря журналистики и прежде всего Добролюбова и Чернышевского.

Выступление Чернышевского против Тургенева в связи с окарикатуреньем М. А. Бакунина2 и выступление Добролюбова со своей статьей о романе Тургенева "Накануне"3 послужили ближайшим поводом разрыва Тургенева с "Современником".

Но группа Чернышевского не только была возмущена тем, что в образе Базарова была дана карикатура на Добролюбова. Лагерь Чернышевского рассматривал весь роман как грязный пасквиль на революционную молодежь, на представителей крестьянской революционной демократии. Вот почему этот роман был поднят на щит консервативно-крепостническим лагерем журналистики. В. И. Аскоченский, известный реакционер и мракобес, издатель и редактор реакционнейшей еженедельной газеты "Домашняя беседа" и автор романа "Асмодей нашего времени", представлявшего памфлет на прогрессивную часть русского общества, в своем органе от 12 мая 1862 г. разразился статьей "Блестки и изгарь", в которой горячо приветствовал роман Тургенева, называя его "превосходнейшим". "Положительно говорим, - писала "Домашняя беседа", - что одна из величайших заслуг Тургенева состоит в том, что он романом своим заставил высказаться наших "передовых", раздразнив их художнически нарисованною картиной их собственного, всестороннего безобразия, упорно принимаемого и проповедуемого, как идеал вечной истины, добра и красоты"4 .

"Домашнюю беседу" привлек, конечно, в первую очередь образ Базарова, который сам про себя говорил, что он нигилист, т. е., согласно разъяснению "Домашней беседы", - "ничтожник от латинского слова nihil - ничто, а в смысле более понятном - человек, отвергающий все на свете, не верующий ничему ни на небе, ни на земле, ни в бога и человека, как существо, принадлежащее не одному только миру видимому, но и невидимому"5 .

И вот в такой обстановке, когда лагерь Чернышевского резко выступил против пасквиля на тогдашнее молодое поколение, когда в частности Антонович в "Современнике" поместил свою резко полемическую статью "Асмодей нашего времени"6 , в которой он дает решительный отпор политической тенденции, проводимой Тургеневым в романе, квалифицируя последний как "морально-философский трактат, но плохой и поверхностный", считая, что роман этот - "сущая кле-


1 Н. Г. Чернышевский "Литературное наследие". Т. III, стр. 477.

2 Ср. Чернышевский. Т. VI, стр. 281 - 282.

3 Ср. Добролюбов. Полное собр. соч., под. ред. Е. В. Аничкова. Т. IV. "Когда же придет настоящий день?", стр. 359 - 424.

4 "Домашняя беседа" за 1862 г., стр. 448.

5 Там же, стр. 449.

6 "Современник". Т. XCII за 1862 г.; "Современное обозрение", стр. 65 - 114.

стр. 109

вета, возведенная на молодое поколение и на современные направления"1 , - в такой обстановке Писарев выступает со своей статьей, в которой дает положительную оценку роману и тем самым объективно смыкается не только с Тургеневым, но и с "Домашней беседой". Не дарам у последней вырываются такие строки по адресу Писарева: "Мы ни на одну минуту не задумались бы сказать г. Писареву искреннее спасибо за этот верный эскиз отношений нигилистов к вопросу, обусловливающему благосостояние правильно организованных обществ, если бы он сам не разделял их убеждений"2 .

Писарев признает, что в романе сквозит личное, "глубоко прочувственное" отношение автора к выведенным типам и явлениям жизни. По мнению Писарева, молодое поколение увидит себя и свои идеалы в действующих лицах романа. Писарев находит, что сила романа в том, что он шевелит ум, что он написан в очень искренних тонах и тем самым является объективным произведением.

Правда, от проницательного взора молодого критика не ускользает факт неприязненного отношения автора к Базарову. Писарев говорит, что мягкая, любящая натура Тургенева, его тонкое эстетическое чувство, его аристократизм не могут мириться с разъедающим реализмом нигилиста, с откровенным цинизмом отрицателя. "Тургенев, - пишет Писарев, - как нервная женщина, как растение "не тронь меня", сжимается болезненно от самого легкого прикосновения с букетом базаровщины"3 .

Тем не менее Писарев утверждал, что Тургенев "оправдал Базарова и оценил его по достоинству" и что если Тургенев сам никогда не будет Базаровым, то он "вдумался в этот тип и понял его так верно, как не поймет ни один из наших реалистов". Писарев на многих страницах пытается доказать, что Базаров - положительный тип, что в нем правдиво воплощены типичные черты прогрессивной молодежи 60-х годов.

"Из Базаровых, - пишет Писарев, - при известных обстоятельствах, вырабатываются великие исторические деятели; такие люди долго остаются молодыми, сильными и годными на всякую работу; они не вдаются в односторонность, не привязываются к теории, не прирастают к специальным занятиям... Базаров человек жизни, человек дела, но возьмется он за дело только тогда, когда увидит возможность действовать не машинально... он не примет случайной оттепели за наступление весны и проведет всю жизнь в своей лаборатории, если в сознании нашего общества не произойдет существенных изменений. Если же в сознании, а следовательно, и в жизни общества произойдут желанные изменения, тогда люди, подобные Базарову, окажутся готовыми"4 .

Особенно восхищает Писарева картина смерти Базарова. Критик считает, что это место - не только лучшее в романе, но, пожалуй, самое замечательное из всех художественных творений Тургенева. Писарев готов утверждать, что "весь интерес, весь смысл романа заключается в смерти Базарова. Если бы он струсил, если бы он изменил себе, весь характер его осветился бы иначе: явился бы пустой хвастун, от которого нельзя ожидать в случае нужды ни стойкости, ни решимости; весь роман оказался бы клеветой на молодое поколение, незаслуженным укором... Но у Тургенева, как у честного человека и искреннего художника, язык не повернулся произнести такую печальную ложь. Базаров не оплошал, и смысл романа вышел такой: теперешние молодые люди увлекаются и впадают в крайности, но в самых увлечениях сказываются свежая сила и неподкупный ум; эта сила и этот ум без всяких посторонних пособий и влияний выведут молодых людей на прямую дорогу и поддержат их в жизни. Кто прочел в романе Тургенева эту прекрасную мысль, тот не может не изъявить ему глубокой и горячей признательности, как великому художнику и честному гражданину"5 .

Таким образом, Писарев не понял политической направленности романа "Отцы


1 "Современник". Т. XCII за 1862 г., "Современное обозрение", стр. 105.

2 "Домашняя беседа", стр. 452.

3 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 230.

4 Там же, стр. 255 - 256.

5 Там же.

стр. 110

и дети" и его главного героя, не вскрыл пасквильных тенденций Тургенева и не разоблачил явно политической позиции по отношению к вождям революционной демократии со стороны художника-либерала, союзника Каткова в борьбе с лагерем крестьянской революции.

Отсутствие стройного, продуманного, цельного мировоззрения, недостаточная выдержанность и зрелость политических взглядов 22-летнего критика - вот причина того, что автор "Схоластики" и "Московских мыслителей" в только что разобранной статье невольно сомкнулся с Тургеневым, а через него и с "Домашней беседой".

*

В вошедшей в рецензируемый том знаменитой статье "Генрих Гейне", написанной, согласно утверждению составителей тома, в 1862 г., но впервые напечатанной в 1867 г., со всей рельефностью выражены политический радикализм Писарева и его сочувственное отношение к социалистическим идеалам.

Эта статья со всей отчетливостью показывает, что Писарев в это время являлся сторонником революционных методов борьбы. Он прославляет буржуазную французскую революцию 1789 г., в результате которой "феодализм был вырван с корнем", хотя революция, по мнению Писарева, кончилась неудачею - "неудачею не в том смысле, что революция не принесла Франции никакой пользы, а только в том смысле, что результат не соответствовал наивно преувеличенным ожиданиям народа и его вождей"1 .

Гейне был любимым писателем Писарева. Отметив, что "у каждой из наших партий есть свои кумиры", Писарев готов заявить, что "Гейне один из наших кумиров, и, конечно, в мире не было до сих пор ни одного поэта, который в более значительной степени заслуживал бы уважение и признательность мыслящих реалистов"2 .

В сочинениях Гейне Писареву больше всего нравились "самые резкие ноты его смеха", "боевая храбрость", "его сарказмы, направленные против традиционных доктрин, против политического шарлатанства, против национальных предрассудков, против ученого педантизма, против всех бесчисленных проявлений общеевропейской и специальной немецкой глупости"3.

И тем не менее Писарев резко осуждает противоречивость взглядов Гейне, проводимых последним в своих произведениях. Писарев осуждает двойственное отношение Гейне к проблемам революции и социализма, и причиной этого явления, по мнению Писарева, является то, что Гейне "весь составлен из внутренних разладов и непримиримых противоречий"4 . Писарев считает, что политические убеждения Гейне очень неглубоки, неясны и нетверды, и хотя он "храбрый солдат", но "в его нападениях нет общего плана и руководящей идеи"5 . Писарев утверждает, что Гейне в течение всей своей жизни был привязан к либеральной партии, "к этому разлагающемуся трупу Жиронды". Писарев уверен, что Гейне превосходно понимал и верно угадывал настоящую причину своего "рокового несчастия", которая, по мнению Писарева, была прямым результатом "громадного разочарования, овладевшего людьми образованного мира после неудачного финала французской революции"6 .

Писарев бичует Гейне за то, что он часто не верит в революцию, высмеивает его за те опасения, которые будто бы принесет социалистический строй народу, причем сам Писарев всячески подчеркивает преимущества социализма перед другими формами человеческого общежития.

"Смотреть на революцию с эстетической точки зрения, - пишет Писарев, - значит оскорблять величие народа и профанировать ту идею, во имя которой совершается переворот... Кто смотрит на события с эстетической точки зрения,


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 279.

2 Там же, стр. 265.

3 Там же, стр. 267.

4 Там же, стр. 278.

5 Там же, стр. 282.

6 Там же, стр. 285.

стр. 111

тот не может быть двигателем событий, так точно, как не может быть хирургом тот ребенок который смотрит на ланцет как на блестящие игрушки"1 .

Но сам Писарев совершенно иначе смотрит на историческую роль насильственных переворотов. Он считает, что "тот народ, который готов переносить всевозможные унижения и терять все свои человеческие права, лишь бы только не браться "а оружие и не рисковать жизнью, находится при последнем издыхании. Его непременно поработят соседи, или уморят голодной смертью домашние благодетели"2 .

Развитие этих революционных идей, развитых Писаревым в статье "Генрих Гейне", достигло своего кульминационного пункта в статье-прокламации "Русское правительство под покровительством Шедо-Ферроти", написанной Писаревым в 1862 г. для нелегальной печати.

Краткая история этой статьи такова.

В 1861 г. наемный агент правительства, барон Фиркс, под псевдонимом Шедо-Ферроти, издал две брошюры против Герцена. Брошюры вызвали сильнейшее негодование во всем лагере прогрессивной публицистики, в том числе и у Писарева. Против одной из этих брошюр Писарев и написал свою статью, которая была передана для нелегального распространения студенту Баллоду, руководителю нелегальной, так называемой "карманной", типографии. Статья не получила распространения, так как произошел провал типографии. Во время обыска у Баллода статья была обнаружена, и Писарев за это поплатился 4 1/2-летним заключением в Петропавловской крепости.

В этой статье-прокламации Писарев без всяких оговорок призывает к революции: "Низложение благополучно" царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляют единственную цель и надежду всех честных граждан. Чтобы при теперешнем положении дел не желать революции, надо быть или совершенно ограниченным или совершенно подкупленным в пользу царствующего зла"3 .

И дальше Писарев говорит языком подлинного революционера:

"Посмотрите, русские люди, что делается вокруг нас, и подумайте, можем ли мы дольше терпеть насилие, прикрывающееся устарелою формою божественного права. Посмотрите, где наша литература, где народное образование, где все добрые начинания общества и молодежи. Придравшись к двум-трем случайным пожарам, правительство все проглотило; оно будет глотать все: деньги, идеи, людей, будет глотать до тех пор, пока масса проглоченного не разорвет это безобразное чудовище. Воскресные школы закрыты, народные читальни закрыты, два журнала закрыты, тюрьмы набиты честными юношами, любящими народ и идею. Петербург поставлен на военное положение, правительство намерено действовать с нами, как с непримиримыми врагами. Оно не ошибается: примирения нет. На стороне правительства стоят только негодяи, подкупленные теми деньгами, которые обманом и насилием выжимаются из бедного народа. На стороне народа стоит все, что молодо и свежо, все, что способно мыслить и действовать.

Династия Романовых и петербургская бюрократия должны погибнуть. Их не спасут ни министры, подобные Валуеву, ни литераторы, подобные Шедо-Ферроти.

То, что мертво и гнило, должно само собой свалиться в могилу. Нам остается только дать им последний толчок и забросать грязью их смердящие трупы"4 .

Существуют версии, исходящие от Баллода, Стахевича и отчасти самого Писарева, что эта прокламация - не результат выражения его истинных политических взглядов, а результат переживаний, разочарований и отчаяния на личной почве (разрыв с Раисой Корневой и скандал со своим соперником Гарднером).

Но после сказанного нами выше о росте революционных настроений Писарева с 1861 г. эта версия не может быть нами принята. Да и сам Писарев на


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 291.

2 Там же, стр. 290.

3 Там же, стр. 325 - 326.

4 Там же, стр. 326.

стр. 112

четвертом допросе, 11 августа 1862 г., показал следующее: "Когда я стал писать, то уже увлекся за пределы всякой осторожности и благоразумия; я дал полную волю моему раздражению и обругал всех и все, что только попалось мне под руку. Статья эта, как и большая часть моих журнальных статей, писана без черновой, прямо набело, под впечатлением миру ты. А впечатления эти были: закрытие воскресных школ и читален, закрытие шахматного клуба (фактически этот клуб был литературным. - И. Ф. ), приостановление журналов "Современник" и "Русское слово", упразднение II отделения литературного фонда Бее это волновало меня и отражалось на моей статье"1 .

После ареста Писарева начинается период слада его революционных настроений, связанных главным образом с разгромом революционного движения.

Ярким выражением новой политической ориентации Писарева и обоснованием его оппортунистической тактики служат в рецензируемом томе две последние статьи: "Цветы невинного юмора", впервые напечатанной в февральской книжке "Русского слова" за 1864 год, и "Мотивы русской драмы", напечатанной там же в марте того же года.

Остановимся кратко только на первой статье.

Статья "Цветы невинного юмора" посвящена разбору "Сатир в прозе" и "Невинных рассказов" Салтыкова-Щедрина.

Писарев совершенно не понял социальной направленности произведений великого сатирика. Писарев не находит слов, чтобы осмеять и дискредитировать Щедрина, называя его "балагуром", "обскурантом", одним из тех вредных писателей, который развращает молодое поколение, сбивает с толку общественное сознание, усыпляет общественное негодование, издевается над священной личностью человека и, "стоя в первых рядах прогрессистов, юродствует хуже всякого обскуранта"2 . Писарев изображает Щедрина беспринципным писателем, который "из тона Каткова... перешел в тон Добролюбова... Формулярный список Щедрина как литератора совершенно чист; литературная служба его безупречна, служил в "Русском Вестнике", служит теперь в "Современнике", удовлетворял прежде одним требованиям, теперь так же хорошо и отчетливо удовлетворяет другим, ни тогда, ни теперь он не произвел такого скандала, который бы изумил читателей и привел в негодование лучших представителей нашего общественного сознания"3 .

Писарев находит произведения Щедрина беспредметными, смех, который они вызывают, бесцельным, его книга - "не что иное, как веселый собеседник, с которым приятно было побалагурить час - другой после хорошего обеда или на сон грядущий"4 . Исходя из этого, Писарев причисляет Щедрина к лагерю "чистого искусства" и ставит его в один ряд с Фетом, ибо оба они "пишут для процесса писания, а публика всех их читает для процесса чтения. Из этого происходит удовольствие взаимное, безгрешное и пренепорочное"5 .

Писарев обвиняет Щедрина в том, что он не знает той действительности, которую пытается художественно отобразить в своих произведениях. Известно, что Щедрин в своих произведениях смело и решительно вскрывал все мерзости феодальных порядков, разоблачал крепостнический характер "крестьянских" реформ, проведенных крепостниками и в интересах крепостников. Писарев же находил, что крепостное право ликвидировано целиком и окончательно и что Щедрин ломится в открытую дверь.

"Все внимание сатирика, - пишет Писарев, - направлено на вчерашний день и на переход к нынешнему дню. Хотя этот переход совершился очень недавно, но он, очевидно, составляет для нас прошедшее, совершенно законченное и имев-


1 М. Лемке "Политические процессы в России 1860 гг.", стр. 562. 2-е изд. Гиз. 1923.

2 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I. стр. 513.

3 Там же, стр. 508.

4 Там же, стр. 509.

5 Там же.

стр. 113

шее чисто исторический интерес... Что мне за охота и за интерес смеяться над тем, что не только осмеяно, но даже уничтожено законодательным распоряжением правительства"1 .

Что же заставляет Щедрина все же заниматься этим? И Писарев отвечает: "Должно быть, Щедрин позавидовал литературной славе нашего Вальтера Скотта, графа А. Толстого, описавшего с такой наглядностью все кушанья, подававшиеся на стол Ивана Грозного. Или он хотел состязаться с нашим Шекспиром, Островским, изобразившим с таким счастливым успехом Козьму Минина и все его видения. Или он боялся, что вновь восстановится крепостное право, и пожелал противодействовать такому пассажу кроткими мерами литературного увещания. Или же он постарался поразить своим пером прошедшее, чтобы сделать приятный и любезный сюрприз настоящему"2 .

Писарев заканчивает статью советом Щедрину бросить Глупов и заняться популяризацией естественных наук, и тогда Щедрин будет полезным писателем. Писарев уверен, что если бы Добролюбов был жив, то посвятил бы свой могучий талант на популяризацию идей естествознания и антропологии, ибо только в успехах естество знания заложен подлинный прогресс. "Если естествознание, - пишет Писарев, - обогатит наше общество мыслящими людьми, если наши агрономы, фабриканты и всякого рода капиталисты выучатся мыслить, то эти люди вместе с там выучатся понимать как свою собственную пользу, так и потребности того мира, который их окружает... Тогда капиталы наши не будут уходить заграницу, не будут тратиться на безумную роскошь, не будут ухлопываться на бесполезные сооружения, а будут прилагаться именно к там отраслям народной промышленности, которые нуждаются в их содействии. Это будет делаться так потому, что капиталисты, во-первых, правильно будут понимать свою выгоду, а во-вторых, будут находить наслаждение в полезной работе. Это предположение может показаться идиллическим, но утверждать, что оно неосуществимо - значит утверждать, что капиталист не человек и даже никогда не может сделаться человеком"3 .

Вот путь, по которому Писарев пришел к идее "малых дел", к мирной пропаганде "культурного" промышленного капитализма. Писарев не понял крепостнического характера реформы 1861 г., разуверился в революционных методах ниспровержения старого порядка и разочаровался в социалистических идеалах.

*

В заключение скажем несколько слов о научном аппарате издания. Текст статей Писарева для настоящего издания сверен с журнальными публикациями и первым, пожизненным изданием "Сочинений" Д. И. Писарева, выпущенным в свет Ф. Ф. Павленковым в 1866 - 1869 годах. Проверен теист и последующих изданий. К каждой статье предпосланы историко-литературные комментарии, написанные В. Кирпотиным и Н. Бельчиковым. Последним же написаны текстологические справки и реальные примечания ко всем статьям. В конце тома приложен "Словарь-указатель", в котором даны краткие сведения о лицах и событиях, упоминаемых в статьях, а также объяснения терминов, понятий и малоизвестных слов. Все это в значительной степени облегчает современному читателю восприятие текста. Ко всему двухтомному собранию сочинений дана содержательная вводная статья В. Кирпотина, рисующая жизненный путь и социально-политическую физиономию Д. И. Писарева. Мы, не можем только полностью согласиться со следующими утверждениями тов. Кирпотина, высказанными им в данной статье. Он пишет: "Родоначальниками народничества в России были Герцен и Бакунин. Они развивали свои взгляды по направлению от Гегеля к Прудону. Другое направление русской общественной мысли - направление Белинского, Чернышевского и Добролюбова - было подготовительным по отношению к марксизму. Оно шло от


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения. Т. I, стр. 521.

2 Там же, стр. 519.

3 Там же, стр. 526.

стр. 114

Гегеля к Фейербаху. Но русские общественные условия не дали возможности русскому фейербахианству непосредственно перерасти в марксизм"1 .

В приведенной нами цитате несколько ошибок. Во-первых, по тов. Кирпотину, выходит, что Чернышевский не был родоначальником народничества. Это неправильно. Ленин писал, что "народничество очень старо. Его родоначальниками считают Герцена и Чернышевского"2 .

И Герцен и Чернышевский сильными сторонами своего мировоззрения (материализм) и революционной практической деятельностью в борьбе против самодержавия вошли в историю как предшественники русской социал-демократии; своими же слабыми сторонами мировоззрения (идеалистическое понимание истории) и неправильным решением ряда кардинальных вопросов русского исторического процесса (о капиталистической фазе развития, о роли общины, об интеллигенции и т. д.) они вошли в историю как родоначальники народничества.

Во-вторых, по тов. Кирпотину, выходит, что направление Герцена не было "подготовительным по отношению к марксизму". Это положение в такой общей форме так же неправильно. Ленин неоднократно относил Герцена к предшественникам русской социал-демократии3 как писателя, "сыгравшего великую, роль в подготовке русской революции", как публициста, который "боролся за победу народа над царизмом", как общественного деятеля, который "поднял знамя революции"4 .

В-третьих, по тов. Кирпотину, выходит, что Герцен развивал свои взгляды (тов. Кирпотин, как видно из приведенной цитаты, имеет в виду философские взгляды) "по направлению от Гегеля к Прудону". Не отрицая, того, что влияние Прудона на Герцена было значительным, мы все же утверждаем, что Ленин иначе расценивал общее направление философской эволюции Герцена. Он писал, что Герцен "усвоил диалектику Гегеля. Он понял, что она представляет из себя "алгебру революции". Он пошел дальше Гегеля, к материализму, вслед за Фейербахом... Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед - историческим материализмом"5 .


1 Д. И. Писарев. Избранные сочинения, Т. I, стр. 29.

2 Ленин. Соч. Т. XVI, стр. 283.

3 Ленин. Соч. Т. IV, стр. 381.

4 Ленин. Соч. Т. XV, стр. 464, 468.

5 Там же, стр. 464 - 465.

 


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Критика-и-библиография-Д-И-ПИСАРЕВ-ИЗБРАННЫЕ-СОЧИНЕНИЯ-В-ДВУХ-ТОМАХ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. ФРОЛОВ, Критика и библиография. Д. И. ПИСАРЕВ. ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Критика-и-библиография-Д-И-ПИСАРЕВ-ИЗБРАННЫЕ-СОЧИНЕНИЯ-В-ДВУХ-ТОМАХ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - И. ФРОЛОВ:

И. ФРОЛОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
1780 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3142 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
17 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
Критика и библиография. Д. И. ПИСАРЕВ. ИЗБРАННЫЕ СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android