Данилкин Л.

Парфянская стрела: Контратака на русскую литературу 2005 года

СПб.: Амфора, 2006

Известный московский критик, литобозреватель журнала "Афиша" Лев Данилкин решил разобраться с современной русской литературой по гамбургскому счёту.

В 2005 году... после серии слабых сейсмических событий сдетонировал законсервированный в конце 1980-х реактор... Своды заходили ходуном, пар от вскипевших вод сорвал крышку котла, началась неуправляемая цепная реакция. На поверхность земли вырвался грозный неуправляемый дух - с бородой Личутина, родинкой Робски, бородавкой Проханова, носом Гришковца и подбородком Доренко... За считанные месяцы он преодолел гигантские пространства. Совладать с этим исполином напрямую невозможно. Единственное, что остаётся, - обманный манёвр. Отбежать... Выпустить в сгусток... протуберанцев парфянскую стрелу. Остановиться на секунду и понять: что это или кто это. Помимо перечисленных разродившихся разом авторов, от зоила Данилкина достаётся Михаилу Шишкину, братьям Пресняковым (вкупе с братьями Дурненковыми), Борису Акунину, Гарросу- Евдокимову, Алексею Слаповскому и многим другим, включая даже Александра Дугина.

Похоже, что итогами литературного всплеска критик недоволен. Хорошо писать умеют многие. Точно знают, что сказать, - далеко не все. Высказавшихся вовремя, по делу и точно Данилкин, похоже, не обнаружил. Впрочем, к "неудачникам" он относится очень по-разному (хотя подтрунивает над всеми). Иным он явно симпатизирует. Дмитрий Быков нравится ему трудолюбием, добросовестностью и кругозором Дюма-отца. Личутин - тем, что человека, который лучше всех своих соотечественников сейчас владеет русским языком, зовут Владимир Личутин (о чём и как пишет идейный оппонент критика - уже второй вопрос). Владимир Микушевич импонирует Данилкину зрелым мастерством, скрещённым с моложавой фантазией (чересчур уж безудер-

стр. 66

жной). Поэт Лев Лосев - тем, что он настоящий поэт, а не прозаик. А вот Юрий Поляков, Борис Акунин, Владимир Путин, по мнению Данилкина, ни в чём прогрессивном замечены не были.

На основании подробного (и порою излишне витиеватого) анализа Данилкин заключает: главная коллизия русской литературы 2005 года - это не человек и система или художник и власть, а человек и хтонь, человек перед лицом "Навуходонозавра" - и осознание того факта, что инфернальное излучение земли непреодолимо и неустраняемо. А уж где в самом деле гнездится хтонь - в российской земле или в писательских головах - решать читателю.

Д. Завольский

Павлов О.

Антикритика

Пермь: Книжный мир, 2005

Известный прозаик, лауреат премии "Букер-2002" ("Карагандинские девятины, или Повесть последних лет") отнюдь не открывает своим сборником статей некий жанр, альтернативный критическому. Это именно сборник эссе, добросовестной литературной критики без штукарства, ухода в ёрничество или крена в полит-ораторство.

Критика не должна вновь и вновь становиться деспотией литературной, а то и социальной вкусовщины, доказывает Павлов в подлинно гневных статьях "Антикритика", "Письмо к другу", "Милый лжец: Литературный критик и массовая печать". Какое тоскливое десятилетие! - восклицает он о минувших 90-х. - Те, кому дали свободу, - так и остались рабами. Те, кто получил свободу от рождения, замерли у порога литературы. А вокруг - позабытая этой литературой огромная страна.

Критика должна быть критикой - Павлов предлагает читателю прекрасные образцы жанра, например, исследование краткой прозы Саши Яковлева ("Почему плакала девочка...").

Литература не обязана быть утешительной, но нравственной - обязана, иначе утрачивает себя, - свидетельствует Павлов и приводит математически точные обоснования своего кредо ("Книжный голод в России", "Блеск и нищета литературной моды", "Рассмеялись смехачи", "Всадники своего Апокалипсиса", "Господин Азиат", "Простые вопросы").

В сборнике представлены фундаментальные эссе "Метафизика русской прозы" (о традициях её и традициях разрыва с традициями) и "Русская литература и крестьянский вопрос" (о трагедии крестьянства и трагедии литературы XX века). В книге Олега Павлова много простых истин. Однако трюизмами они вовсе не кажутся, в отличие от своих панибратски простых противоположностей.

Но есть ли закон, общий для всех людей, кроме нравственного?.. А есть ли Бог для людей и высшая справедливость или жить имеет смысл только для того, чтоб как можно больше иметь?

Мальчиком маленьким из книг я узнал когда-то ответ на этот вопрос, поверил - е с т ь. Человеком взрослым, сознательным, как автор книг, снова отвечаю - е с т ь. Есть, потому что я в это верю. Ничего бы не было, не будь веры. Без неё даже построенное будто на века - постоит, постоит да и разрушится.

Д. Завольский

стр. 67

Рассадин С.

Русские, или Из дворян в интеллигенты

М.: Текст, 2005

Станислав Рассадин - один из тех литературоведов, которых читать интересно, причем чем меньше знаменит тот, о ком он пишет, тем интереснее. Представляемая книга уже выходила десять лет назад, но сейчас основательно переработана и представлена читателю заново.

Это сборник эссе о русской литературе и писателях преимущественно XIX века - но не только. Здесь есть сюжеты о первом русском комедиографе Денисе Фонвизине и о Екатерине II, которая не только недурно для своего времени писала, но и оказала отечественной литературе неоценимую услугу, высоко подняв престиж писателя и обозначив его социальную роль. Среди героев есть не совсем писатели - "декабристка" Мария Волконская, например; и даже совсем не писатели - Федор Толстой-Американец, более знаменитый как прообраз целого ряда литературных персонажей: от пушкинского Зарецкого до толстовского Долохова. Есть и не совсем русские (Фаддей Булгарин, Каролина Яниш-Павлова). Оглавление похоже на этакое вручение литературного "Оскара" в разных номинациях: "русский провидец", "русский неудачник", "русский лентяй" и даже ... "русский русский" (Н. С. Лесков; не путать с "русским патриотом" - А. С. Хомяковым!). Словом, различные ипостаси русского характера, преломленные в литературе и писательской судьбе. Попутно мысли о российском государстве и судьбе России вообще, о дворянстве и интеллигенции.

Заканчивается тот период, когда литература была "наше все", и теперь, когда эта ее глобальная ипостась уходит в небытие, приходит время подводить итоги.

В. Бокова

Постоянный адрес данной публикации: