выл. III. стр. 90, вып. IV, стр. 70, 1931 г. на правах рукописи

Третий сборник разбивается на 4 отдела: I. Общий отдел - М. Андреев, Аграрный вопрос до и в революции Мейдзи, В. Ненароков, Лицо кризиса японской деревни; П. Материалы. Проект закона о профсоюзах, перевод с японского И. Безверхого; III. Отдел библиографии Мори. Аналия японской экономики в период кризиса - В Лозинский. Обзор журнальных статей по вопросам экономики - В. Ненароков, IV В кружке японоведения). В. Позднеева, Подготовительный период реставрации Мейдзи; А. Родников, К вопросу о перенаселенности и проблема питания (тезисы к докладу); М. Андреев, Тезисы к докладу "Аграрный вопрос до и в революции Мейдзи".

Для нас представляет интерес статья и тезисы М. Андреева и тезисы В. Позднеевой.

Первый автор не без оснований сосредоточил свое внимание на аграрном во-

просе. Однако статья носит в основном конспективный характер и во всей широте затронутый вопрос не рассматривает. Свое изложение автор начинает с описание обстановки периода распада феодальной системы (XVIII в.), когда в результате усиления налогового гнета, максимальные ставки которого повысились до 80%, сельское хозяйство не выходило из состояния кризиса, разорение крестьянства повлекло за собой концентрацию земель в руках помещиков, купцов и ростовщиков", причем "крестьянство стало искать выхода из тяжелого положения в восстаниях, которыми так богата вторая половина токугавской эпохи".

Останавливаясь на положении крестьянства, автор рисует его чудовищную тяжесть, ссылаясь на хроники и грамоты того времени, через которые красной нитью проходит мысль, что "с крестьянина нужно взыскивать так, чтобы он не мог жить, но и не умирал". Приводятся также данные о регламентации до мельчайших деталей жизни крестьянина в эту эпоху.

Недостаточно ясен однако для автора вопрос о закрепощении японского крестьянина в феодальную эпоху. Автор сам пишет об издании в 1643 г. "закона о запрещении купли-продажи земли, фактически прикреплявшего крестьян к земле", а через одну страницу, что "токугавская эпоха застает крестьянство бесправным, не имеющим личной свободы, хотя и не крепостным" ¹ . Естественно, что процесс закрепощения в Японии совершился не сразу (взять хотя бы закон 1791 г, говоривший о возвращении беглых крестьян, или закон 1843 г., подтверждавший это в еще более категорической форме), но автор недостаточно ясно отдал себе отчет в том, что, по меткому выражению (вполне приложимому в основном и к Японии) М. Н. Покровского, "прогресс крепостного права означал у нас (в России - Г. Р. ) не столько лишение каких-либо прав крестьянина - в феодальном обществе он всегда был больше объектом, чем субъектом прав² , - сколько прекращение той разорительной для землевладельцев игры в крестьян, которая была также характерна для предшествующей эпохи". Вопрос таким образом может итти о конкретных отличительных чертах закрепощения крестьянина в Япония по сравнению с другими странами. И в этом как раз и состоит недостаток разбираемой нами статья.

Довольно подробно освещает автор вопрос о характере и формах землевладение в эпоху Токугава, о росте посевной площади, организации и классовом составе сельской общины, формах аренды и земельном налоге. В последнем разделе нечеты? проведено разграничение между барщиной и оброком. Барщина называется трудовой барщиной, натуральный оброк - натуральной барщиной, а денежный оброк - денежной барщиной.

Специально затронут вопрос о крестьянских восстаниях (хотя характер их вскрыт далеко не достаточно), не прекращавшихся в продолжение почти всего токугавского периода, причем численность их достигала за этот период 574. Из лих 500 падает на вторую половину этого периода, к которому и относятся кал" раз различные мероприятия по усилению эксплоатации крестьянства. Что касается количества участников, то например в восстании 1764 г. участвовало до 200 тыс. крестьян. В качестве интересной и характерной особенности крестьянских восстаний второй половины токугавской эпохи автор указывает на "нередкое участие в них наряду с крестьянами ремесленников и "ропинов" (бездомных самураев), а в некоторых случаях крестьянские восстания являлись откликом на голодные бунты городских масс населения".

Неправильно, на наш взгляд, главу о характере сельского населения в эпоху Токутава и о роли торгово-ростовщического капитала в разложении сельской общины автор поставил после главы о крестьянских восстаниях.

Заканчивает автор рассмотрением вопроса о так называемой революции Мейдзи. Недостаточно полно и отчетливо говорит автор о движущих силах японской буржуазной революции, указывая только, что "феодальный режим был опрокинут коали-

¹ См между прочим 8-й тезис к докладу В. Позднеевой (стр. 71), где говорится что "крестьянство эпохи Токугава находилось в крепостной зависимости".

² Разрядка моя.

цией разнородных общественных сил, в которой крестьянство занимало не последнее место". Об этом месте и было необходимо сказать в заключение, а также о роли других групп "третьего сословия". Ведь и сам автор приводит ценное свидетельство, что не случайно "антисиогунское движение началось в кланах западной и южной Японии, имевших развитый торговый капитал и экономически тяготевших к торговому центру страны - Осака". В свою очередь важно отметить и раскрыть компромиссный характер революции и роль в ней феодально-дворянских элементов.

В заключение нельзя не согласиться с автором в том, что революция Мейдзи полностью не разрешила аграрного вопроса в Японии. Эта революция, говорит автор, "закрепила за крестьянами право земельной собственности, но это право использовала только верхушка деревни, сконцентрировавшая за короткий период огромную площадь крестьянских земель. Утверждение права земельной собственности дало толчок к развитию капиталистических отношений в деревне, но снятию запрещался купли-продажи земли не сопутствовало уничтожение остальных преград к развитию в сельском хозяйстве капитализма. Прежде всего не изменился феодальный характер земельных отношений между помещиками и арендаторами (натуральная рента); не изменился и характер землепользования - процессу концентрации земле, владения не сопутствовал процесс концентрации землепользования. Благодаря этому развитие производительных сил в сельском хозяйстве и развитие капитализма в земледелии могло совершаться, но только в известных пределах.." Сделав, повторяем, правильный вывод о наличии остатков феодально- крепостнических отношений в дореволюционную эпоху, автор ни слова не говорит о том, что развитие сельского хозяйства в Японии пошло по прусскому пути развития. Материал позволял сделать это. Иначе статья остается как бы незаконченной в своих выводах.

Привлеченный автором материал и разработка его свидетельствуют в общем о ценности работы. Тем не менее необходима дальнейшая разработка поставленных в статье вопросов. Как писал Ленин- "Марксизм требует от нас самого точного, объективно проверенного учета соотношения классов и конкретных особенностей каждого исторического момента..."

В подробных тезисах доклада В. Позднеевой правильно ставится вопрос о несостоятельности мнения, что переворот Мейдзи произошел неожиданно и что феодальная Япония под угрозой американских, английских и прочих судов прямо перешла к капиталистическому строю. В связи с этим автор правильно показывает реет социально-экономических и классовых противоречий внутри самой Японии, приведших к ликвидации (неполной конечно) феодально-крепостнических отношений. Поставлен также (правда, неразвернуто) почти неразработанный вопрос о существовании в Японии мануфактур. Много места уделено в тезисах состоянию сельского хозяйства, положению крестьянства и развитию торговли в разбираемый период.

Солидные в отношении анализа социально-экономической обстановки подготовительного периода "реставрации Мейдзи" тезисы страдают известной путаницей и нечеткостью в отношении выводов по вопросу о характере и движущих силах японской буржуазной революции.

Подчеркивая важную роль торгового капитала в перевороте (точнее будет - революции Мейдзи, автор превращает его (торговый капитал) в движущую силу этого переворота, забывая сказать о классах. Хотя следует отметить, что в тезисах дат более подробная характеристика состава японского "третьего сословия" накануне не революции, чем в статье Андреева.

Вообще роль торгового капитала автором тезисов понята неверно, что находит свое отражение и в фразе о переходе от периода торгового капитала к эпохе промышленного капитализма. Забывается марксово выражение, что "ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница - общество с промышленным капиталистом".

Автор совершенно не отмечает также компромиссный характер разбираемой революции, на чем мы уже останавливались выше. В противном случае многое останется неясным в понимании последующего развития японской истории.

Основные статьи четвертого сборника посвящены современной экономике Японии (Седова "Нефтяное хозяйство и рынок Японии" и Ненарокова "Лесное хозяйство и рынок Японии").

Из интересующих нас статей приходится указать на статью А. Григорьева "Рост рабочего класса Японии", представляющую глашу из работы автора о положении рабочего класса в Японии. Указанная статья дает довольно интересный материал, рисующий быстрый рост и концентрацию японской промышленности, а также рост численности рабочего класса за счет главным образом расслоения и пролетаризации: японского крестьянства. Здесь интересны приводимые автором цифры, свидетельствующие об увеличении налогов, тяжело ложившихся на крестьянство. В связи с этим "земля благодаря задолженности крестьян все больше попадала в руки ростовщиков и зажиточной части деревни... Насколько (крестьянство находилось в тяжелом положении, говорят хотя бы данные о том, что в течение шести примерно лет (1883 - 1890) число людей, которым была запрещена обработка земли за просрочку выплаты поземельного налога, равнялось 367 744".

Приводимый материал охватывает период, начиная с 70-х годов XIX в. вплоть до мировой войны 1914 г., хотя в центре внимания - период времени от японо-китайской войны (1894 -1895 гг.) до русско-японской войны (1904 - 1905 гг.). И это естественно, так как "изменение характера японской промышленности после японо-китайской войны характеризуется увеличением промышленного производства и все большим уменьшением ручного производства. Если до этого периода производство Японии базируется главным образом на кустарном производстве, то после японо-китайской войны промышленность приобретает совершенно иной характер".

В среднем за двадцатилетие (1890 - 1910 гг.) процент фабричного производства увеличился почти в два раза (до 70%), а ручного упал в два раза (до 30/о). Добыча угля равнялась в 1887 г. 1 746 тыс. т, в 1907 г. -13 803 тыс. т, железа в 1887 г. - 25447 тыс. кип (кин = 600 г), в 1907 г. -235322 тыс. кин. Эти и другие приводимые цифры достаточно показательны для характеристики роста индустриализации Японии.

Все это нашло отражение в росте и организованности японского рабочего движения, занявшего в это время свое место в рядах международного рабочего движения.

К сожалению эта часть представлена в статье несколько беднее по сравнении" с данными по промышленности. Надо было с большим количеством сравнительного статистического материала показать, как "японская промышленность, больше чем где бы то ни было в другой капиталистической стране, росла и развивалась за счет голодного существования рабочих, за счет женского и детского труда и за счет обнищания деревни и увеличения безработных".

В связи с тем, что рецензируемая статья является только главой из работы, трудно конечно сделать какие-либо общие выводы. Во всяком случае, представленный материал достаточно интересен, хотя и страдает, повторяем, известной неполнотой и скупостью обобщающих выводов.

Отдельные замечания. В результате японо-китайской войны Япония получила контрибуции не 200 млн. иен, а в общей сложности 230 млн. таэлей. Странно звучит: "Японо-китайская, затем русско- японская войны являются не случайными звеньями в развитии японских капиталов" (капитализма).

Нам кажется, что приводимые в статье материалы позволяли автору резче пру, вести известную параллель между значением японо-китайской войны (1894 - 1895 гг.) для Японии и франко- прусской (1871 г.) для Германии.

В целом указанные статьи обоих сборников свидетельствуют о серьезной работе проводимой молодым кружком японоведения в Токио. Сообщаемый материал ценен, доброкачественен и взят из первоисточников. Следует пожелать товарищам и дальнейшем подвергнуть марксистско- ленинскому анализу целый ряд неосвещенных: еще и до сих пор сторон японской истории, в частности эпохи империализма.

Г. Р-г

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Г. Р-г:

Комментарии: