Одной из наименее разработанных проблем обществоведения сегодня, по-видимому, является проблема эволюции типов государственности. Это объясняется, на наш взгляд, двумя основными причинами: а) предельной путаницей, полисемией в определениях таких фундаментальных понятий, как "общество", "государство", "политическая система", "власть" и т.п. в современных общественных науках, не позволяющей адекватно смоделировать процесс эволюции (прогрессивной смены) базовых форм социального устройства в ходе человеческой истории, и б) отсутствием актуальной (осознанной) общественной потребности в проектировании более совершенных систем (типов) государственности, нежели существующие сегодня и существовавшие в прошлом, т.е. социального заказа, способного мобилизовать необходимые и достаточные для решения данной проблемы интеллектуальные ресурсы.

Между тем, по нашему мнению, познание законов и оптимальных направлений эволюции типов государственности, а также проектирование эффективных механизмов прогрессивной смены качественно различных социальных макроустройств (общественных экзистенциальных систем, социомов) входят в число ключевых задач общей социологии и всего корпуса частных обществоведческих дисциплин, от успешного решения которых самым непосредственным образом зависит судьба человечества в будущем.

Целью настоящей статьи является краткое изложение ("презентация") разработанной автором в рамках ноократического понимания истории общей теоретической модели метагосударства(социального макроустройства третьего поколения, позволяющего человеческому сообществу в обозримом будущем осуществить относительно безболезненный переход к качественно более высокой - метасоциальной - фазе исторического процесса).

1. Исходные понятия теории метагосударства

Даже поверхностное знакомство с обществоведческой литературой показывает, что "средневзвешенный" в смысле интерсубъективности (т. е. приемлемости для научного сообщества) понятийный аппарат,

стр. 153

описывающий статику и динамику различных общественных систем, составлен с существенными нарушениями формальной логики. Речь идет, прежде всего, о том, что многие обществоведческие понятия по неясным причинам имеют равно приемлемые для научного сообщества взаимно исключающие определения или оказываются, например, составными частями (или элементами) самих себя.

Особенно свойством перманентной несамотождественности грешат понятия "общество" и "государство". Так, понятие "общество" часто почти "через запятую" определяется и как"совокупность отношений между людьми, складывающихся в процессе их жизнедеятельности", и как "социальный организм", хотя очевидно, казалось бы, что понятие "совокупность отношений ..." входит в состав понятия "социальный организм" в качестве логической составной части (подсистемы, фрагмента, компонента, элемента, среза, аспекта - как угодно), т.е. никак не может быть тождественным последнему по объему и содержанию. Аналогично, термин "государство" на одной и той же странице или даже в рамках одного предложения может употребляться, например, и в значении "страна", и в значении "социальный институт, составная часть политической системы", что, очевидно, как логически, так и семантически неправомерно.

Подобных и иных (еще более существенных) нарушений формальной логики в обществоведении существует настолько много, что данная гносеологическая ситуация сама по себе могла бы составить предмет крайне интересного и поучительного научного исследования, однако здесь они приведены лишь в качестве причины, по которой автору пришлось ввести ряд новых понятий и переопределить некоторые общеупотребительные, чтобы добиться необходимого уровня логической корректности и семантической точности разрабатываемой модели эволюции типов государственности.

Ключевым понятием излагаемой концепции, заменяющим и формализующим чрезмерно полисемичные и неточные понятия "общество" и "страна", является понятие - неологизм "социом"(синонимы: "объект социомического типа", "социомический объект", "социотопоценоз", "общественная экзистенциальная система").

Термин социом (sociome) можно определить несколькими равно корректными способами - в зависимости от выбираемого "ближайшего рода", - однако наиболее важными для нас в рассматриваемом контексте являются два из них - экзистенциальный и деятельностный.

С экзистенциальной точки зрения любой социальный объект (фрагмент универсума, влючающий в свой состав по крайней мере одного социализированного человеческого индивида) есть более или менее жизнеспособная экзистенциальная сила (сила существования), стремящаяся

стр. 154

к выживанию (самосохранению), самовоспроизводству и саморазвитию в некоторой окружающей среде (среде существования).

По критериям экзистенциальной универсальности (функциональной полноты) и суверенности (самодостаточности, самоверховенства, независимости от других социальных объектов), все социальные объекты могут быть поделены на две группы: высшую и низшую. В высшую группу входят те социальные объекты, которые в ту или иную эпоху являются максимально функционально универсальными и экзистенциально самостоятельными (суверенными): человечество в целом, отдельные автаркично существующие племена, цивилизации, государства (страны), а в низшую - их составные части (подсистемы) и элементы, т.е. социальные объекты, способные к существованию, воспроизводству и развитию себя и своих элементов лишь в составе более экзистенциально состоятельного (иерархически высокого) социального целого.

Соответственно, социальные объекты, входящие в первую (высшую) группу, будем называть социомами (sociome), а социальные объекты, принадлежащие второй (низшей) группе -субсоциомами или квазисоциомами.

Таким образом, с экзистенциальной точки зрения социом (социотопоценоз, общественная экзистенциальная система) - это целостная (единичная) самосознающая личностно организованная суверенная экзистенциальная сила высшего иерархического уровня, превышающая по своей функциональной универсальности и другим основным качественным параметрам сумму экзистенциальных сил входящих в нее социальных объектов (социоты), единство социоценоза и социотопа, единство экзистенциального потенциала и экзистенциальных отношений. См. схему 1.

Схема 1. Социом как универсальная экзистенциальная сила (социотопоценоз)

стр. 155

Здесь необходимо пояснить следующее. Начиная с XIX в. в социологии становится крайне популярной так называемая биологическая метафора социальной жизни, сутью которой является представление и экспликация человеческого общества как "социального организма". Этот взгляд сохранился в качестве доминирующего и по сей день, хотя он и весьма уязвим как основание теоретической модели общественной системы, поскольку многие семантические соответствия, вытекающие из данной аналогии, не вполне адекватны реальности. В частности, человеческому обществу как целому в высокой степени присуще, например, явление прямой экзистенциальной конкуренции между своими функционально однородными "органами", составными частями и элементами, полностью отсутствующее или недостаточно развитое на уровне отдельного биологического организма.

То есть человеческое общество как единичная (целостная) экзистенциальная сила - изначально существенно более вариативная, лучше приспособленная к эволюции, к смене базовой формы своего существования система, нежели любая отдельно взятая биологическая особь ("организм" в собственном смысле слова), функции и структура которой жестко детерминированы генетически. Для излагаемой концепции социомов как высших единиц социальной эволюции данное обстоятельство имеет решающее значение.

Поэтому, не отвергая "биологическую метафору" в целом (сам термин социом, sociome представляет собой социологический эквивалент биологического термина биом - англ. biome, - который определяется как единство, совокупность различных групп биологических организмов и ареала их обитания), автор был вынужден существенно ее скорректировать.

В вышеприведенном экзистенциальном определении социома реализована более точная и - во многих смыслах - плодотворная, чем "организмическая", версия "биологической метафоры"социальной эволюции - уподобление социома биотопоценозу (единству биоценоза и биотопа), в результате чего он стал рассматриваться как социотопоценоз, единство социоценоза (социоты и системы ее экзистенциальных отношений) и социотопа (жизненного пространства социома) или, иначе, как единство экзистенциального потенциала и экзистенциальных отношений, саморазвивающаяся экзистенциальная надстройка над биотопоценозом.

Основной смысл такого представления в том, что оно - в отличие от "организмической метафоры" - позволяет вполне адекватно моделировать все возможные виды социальных отношений, включая экзистенциальное сотрудничество и конкуренцию различных социальных объектов, и обеспечивает гносеологически значимую для изучения и проектирования инновационных процессов различного уровня общности терминологическую и методологическую однородность социальной и биологической форм эволюции.

стр. 156

С деятельностной точки зрения, которая является менее общей (поскольку деятельность представляет собой лишь один из возможных видов социальной активности), но более прагматичной и технологичной, чем экзистенциальная, социом - это различным образом структурируемое единство крупных подсистем (сфер) человеческой деятельности, выделяемых по тому или иному основанию классификации.

Для целей последующего изложения наиболее важными являются три подхода к деятельностному определению социома: а) экзистенциально-функциональный, б) предметный и в)управленческий.

С позиций экзистенциально-функционального подхода к человеческой деятельности социом представляет собой единство иммунной (направленной на самосохранение), репродуктивной(направленной на простое и расширенное воспроизводство) и инновационной (направленной на развитие, эволюцию) деятельностных подсистем, обеспечивающих полныйэкзистенциальный цикл всех компонентов данного социального объекта.

С позиций предметного подхода социом представляет собой единство социотической (направленной на сохранение, воспроизводство и развитие социальных объектов всех видов и иерархических рангов) и социотопической (направленной на удовлетворение материальных потребностей социальных объектов и минимизацию экзистенциального давления природной среды) деятельностных подсистем.

С управленческой точки зрения социом делится на две основные деятельностные подсистемы: систему политического управления и систему исполнения с очевидными, исходя из названий, функциями. Под системой исполнения здесь подразумеваются все социальные объекты, входящие в социом и действующие (функционирующие) в нем в соответствии с принятыми политической системой социона управленческими решениями (традициями, законами, программами и т.д.). При этом социальные объекты, управляемые (регулируемые) социомом как целым, могут быть в достаточно высокой степени независимыми в своих действиях в централизованно установленных пределах (ни о каком априорном тоталитаризме или сверхжесткой управленческой детерминации здесь речь не идет).

Итак, в соответствии с приведенными выше определениями, социомы (социотопоценозы, общественные экзистенциальные системы) - это единственный класс функционально полных и экзистенциально суверенных социальных объектов, могущих рассматриваться в качестве субъектов (единиц) исторического процесса высшего уровня. Именно социомы обладают таким свойством, как государственность , о различных качественных (эволюционных) градациях (типах) которого мы и поведем речь ниже.

Определим понятие государственность как интегральное свойство социомов (исторически конкретных общественных экзистенциальных систем, социотопоценозов), включающее в себя такие признаки, как функциональная полнота (способность к самосохранению, самовоспроизводству

стр. 157

и саморазвитию в реальной жизненной среде), экзистенциальный суверенитет (самодостаточность, верховенство в выборе путей исторического развития) и личностная организованность и самоидентичность (конституированность в качестве уникального самосознающего и самоопределяющегося социального целого).

Важно отметить, что, хотя признаком государственности обладают все социальные объекты-социомы (независимо от уровня их социального развития), не все из них являются государствамив собственном смысле данного слова. Другими словами, понятие государственность является более широким по объему, чем понятие государство. В частности, хотя многие древние экзистенциально независимые (исторически суверенные) племена и союзы племен и принадлежат классу социомов по своим характеристикам, т.е. обладают государственностью по определению, они не могут быть одновременно квалифицированы как государства, поскольку уровень их внутренней организованности и социального развития недостаточно высок для такого отнесения.

Сказанное означает, что для полного определения термина государственность как необходимого признака любого социомического объекта, нам необходимо ввести несколько видов (типов) различающихся по своим базовым свойствам социомов, которые - в совокупности - составляли бы множество, эквивалентное по объему рассматриваемому понятию.

Введем следующие виды социомов, полностью "покрывающие" шкалу типов, ступеней эволюции государственности: прагосударство, государство и метагосударство. См. схему 2.

Схема 2. Эволюция типов государственности

стр. 158

Прагосударство - это ориентированный (главным образом) на самосохранение и простое воспроизводство себя самого и своих составных частей и элементов социом, в котором не существует институционализированной (закрепленной нормами цивильного права, т.е. формализованной и санкционированной высшей властью) дифференциации социальных объектов, входящих в социоту данного социома, на централизованные (принадлежащие социому как целому) и децентрализованные (принадлежащие составным частям и элементам социома)деятельностные подсистемы.

Другими словами, прагосударство - это такой социом, в котором общая структура и механизм совокупной деятельности людей еще не стали предметом осознания и оптимизирующего общественного управления (регулирования). Соответственно, применительно к прагосударствам неправомерно говорить и об институционализиро-ванной (выделенной из прочих систем деятельности) централизованной (личностно идентифицирующей себя с социомом в целом) "высшей власт".

Сказанное, разумеется, не означает, что в прагосударствах вообще нет никакого централизованного управления. Оно, безусловно, существует и этому вопросу посвящена обширная литература, трактующая о племенных вождях, старейшинах, шаманах, традициях, "естественном праве", различного рода ритуалах, инициациях и т.п. регуляторах социальной жизни. Речь идет лишь о неспособности (или неправомочности) высшей власти социома - прагосударства осуществлять крупные структурные перестройки естественно сложившихся деятельностных подсистем и институционализацию (цивильно-правовое закрепление) крупных социальных инноваций такого рода.

Государство - это ориентированный преимущественно на расширенное воспроизводство себя самого и своих составных частей и элементов социом, в котором произошла и осознанно поддерживается на институциональном уровне дифференциация социоты (множества социальных объектов всех иерархических уровней, входящих в данный социом), на централизованные(принадлежащие социому как целому) и децентрализованные (принадлежащие составным частям и элементам социома) деятельностные подсистемы.

Первым шагом такой дифференциации, без которого невозможны все остальные, является формирование в качестве особой привилегированной подсистемы социома централизованной "высшей власти", определяющей его личностную идентичность как целого, как полноценного субъекта исторического процесса и отождествляющей себя с ним, а также правомочной в цивильно-правовом регулировании жизнедеятельности всех социальных объектов, входящих в данный социом.

стр. 159

Здесь необходимо пояснить, что, по глубокому убеждению автора, признак "быть государством" может и .должен относиться исключительно к социомам (проще говоря, - к "странам") в целом, но ни в коем случае - к входящим в них отдельным институтам и организациям (деятельностным подсистемам, частным экзистенциальным силам).

Последние, тем не менее, могут быть государственными, централизованными (находящимися непосредственно в собственности и под прямым контролем социома-государства, суверенной страны) или негосударственными, децентрализованными (находящимися в частной или общественной собственности и регулируемыми социо- мом опосредованно, через механизм цивильного права) организациями, не искажая основной смысл понятия "государство".

При этом и государственные (централизованные) и негосударственные (децентрализованные) социальные объекты и системы (организации), входящие в социом, являются составными частями и/или элементами данного социома-государства, который (под воздействием тех или иных экзистенциальных факторов) в любой исторический момент может (правомочен) изменить критерии и правила централизации (огосударствления, этатизации) - децентрализации (деэтатизации, приватизации) своих экзистенциально значимых подсистем.

Другими словами, государство совершенно неправомерно трактовать как составную часть политической системы общества, один из ее институтов, как это сегодня делается в большинстве монографических и учебных изданий по обществоведческой проблематике, поскольку в таком случае вообще неизвестно куда исчезают из классификации централизованные деятельностные подсистемы (государственные организации), относящиеся к другим сферам общественной жизни (экономической, социальной, культурной, военной и т.д.) и совершенно непонятным оказывается гносеологический и юридический статус социома ("страны") в целом.

В нашей трактовке централизованные органы власти, входящие в политическую систему того или иного социома ("страны"), безусловно не могут отождествляться с понятием государство, но являются государственными органами, подсистемами государства, осуществляющими в данном социоме - государстве ("стране") высшее политическое управление. Это полностью снимает уже упоминавшуюся традиционную несамотождественность (полисемию) понятия "государство".

Сказанное выше относительно различий понятия "государство" и прилагательного "государственный", казалось бы, очевидно, но сторонников противоположной точки зрения настолько много, что приходится

стр. 160

ников противоположной точки зрения настолько много, что приходится акцентировать некоторые достаточно простые (по сути) содержательные моменты, чтобы обеспечить хотя бы адекватное понимание отстаиваемой в настоящей статье позиции.

Определим теперь понятие метагосударство, имея в виду, что это пока не действительный (в отличие от прагосударства и государства), а лишь возможный (хотя и, по нашему мнению, желательный) тип государственности.

Метагосударство - это ориентированный преимущественно на развитие (эволюцию) себя самого как целого и своих составных частей и элементов социом, в котором (в качестве высшей) выделяется особая (ноократическая) ветвь власти, ответственная за прогнозирование социальной эволюции, разработку политических доктрин стратегического характера, проектирование и селекцию политических решений всех видов (государственных программ, планов, законопроектов и т.д.), и, кроме того, осуществлена, институционально закреплена и непрерывно углубляется дифференциация централизованной политической власти на инновационную, репродуктивную (воспроизводственную) и иммунную ветви.

В излагаемой классификации типов (качественных ступеней эволюции) государственности и прагосударство, и государство относятся к дисгармоническому типу государственности,который характеризуется в целом как ограниченно разумный (квазиноократический), неспособный к осознанному (гармоническому, непротиворечивому) управлению социальной эволюцией (социомы этого типа развиваются стихийно, непрерывно сталкиваясь с различными по своей тяжести и деструктивно-сти экзистенциальными противоречиями).

Напротив, метагосударство (по замыслу) олицетворяет собой гармонический (ноократический) тип государственности, т.е. такой принципиально новый и качественно более высокий, чем предшествующие, тип государственности, при котором осуществляется осознанное программирование и проектирование исторического процесса (социальной эволюции), позволяющее ставить сверхдолгострочные цели эволюционного характера и планомерно достигать их в конечные исторические сроки, выявлять и преодолевать созревающие экзистенциальные противоречия уже на латентной (скрытой, зачаточной) фазе развития, не доводя их до стадии зрелости и антагонизма.

Противопоставление дисгармонического и гармонического типов государственности будет более отчетливым и понятным, если его интерпретировать также в аспекте выделения и сравненияведущих (доминирующих) экзистенциальных сил соционов различного типа. Так, если в соционах, относящихся к дисгармоническому типу государственности, ведущей (доминирующей) экзистенциальной силой была исполнительноя

стр. 161

деятелъностная подсистема (в разные эпохи экзистенциальными доминантами общества назывались попеременно вооруженные силы, экономика, наука и т.д.), то в качестве доминирующей экзистенциальной силы соционов гармонического типа, метагосударств рассматривается система политического управления (совокупный политический разум).

Кому-то это может показаться довольно странным и неадекватным аксиологическим и теоретико-методологическим выбором, однако, если учесть, что разработка и реализация эффективных политических решений эволюционного характера - единственный способ достаточно интенсивного "вертикального (качественного) социального npoгpeccа" ("сжатия социальной эволюции"), все становится на свои места. Эволюционные эффекты, которые могут быть получены в результате эффективного стратегического политического управления, недостижимы ни в одной другой сфере человеческой деятельности.

2. Роль и место метагосударства в социальной эволюции

Выше мы рассмотрели характерные черты метагосударства как исторически возможного высшего (гармонического) типа государственности, отличающие его от прагосударства игосударства, олицетворяющих собой отживающий (дисгармонический) тип государственности и общественного развития в целом, однако роль и место этого социального макроустройства нового (третьего) поколения в рамках социальной эволюции далеко не исчерпываются сделанными предварительными определениями и замечаниями.

В более широком историческом контексте метагосударство рассматривается в излагаемой концепции как тип государственности и вид социального макроустройства, завершающий собственно социальную фазу эволюции и целенаправленно создающий предпосылки для возникновения следующей за ней, качественно более высокой - метасоциальной - фазы эволюции.

Отличие между двумя названными фазами исторического процесса состоит в том, что если на социальной стадии эволюции человечество является экзистенциально конечным (актуально смертным) социальным объектом как в целом, так и на уровне своих частей и элементов (людей), то на метасоциальной стадии исторического процесса человеческое сообщество становитсяпотенциально бессмертным объектом, т.е. таким объектом, который способен устранять все возможные экзистенциальные угрозы задолго до их актуализации и обеспечивать, тем самым, непрерывность своего существования.

При этом всесторонне осознанной и цивильно (на доктринально-правовом уровне) зафиксированной конечной целью (идеалом) исторического процесса становится выход человечества на уровень актуального бессмертия (демиургический уровень)^ т.е. на такую стадию эволюции,

стр. 162

когда никакие внешние или внутренние экзистенциальные факторы в принципе не могут стать причинами его гибели.

Таким образом, основной целью, миссией любого социона-метагосударства (с первых дней - и до конца его существования в данном качестве) является подготовка перехода человеческого сообщества к метасоциальной фазе эволюции, т.е. овладение людьми на осознанном уровне такими сверхэффективными парадигмами политического мышления и эволюционными технологиями, которые позволяли бы гармонично (относительно безболезненно и в исторически приемлемые сроки) осуществлять социальные трансформации, немыслимые по своим масштабу и сложности на уровне государства и, тем более, прагосударства.

Для иллюстрации качества стоящих перед соционом-метагосударством эволюционных проблем приведем лишь два примера.

Рассмотрим в качестве первого примера сравнительную динамику развития социотической или социоценотической (направленной на воспроизводство и развитие социальных объектов всех видов и иерархических рангов, включая человека) и социотопической (направленной на воспроизводство материально-технической базы социома в целом и его составных частей и защиту человеческого сообщества от экзистенциального давления природной среды) сфер человеческой деятельности.

Совершенно очевидно, что социотическая (социоценотическая) сфера на всем протяжении человеческой истории непрерывно отставала . как в темпах, так и в качестве своего развития отсоциотопической. Интенсивно овладевая ресурсами природной среды, создавая все новые, более совершенные материально-технические устройства и технологии, повышающие уровень сытости и комфортности своей жизни, человечество (осознанно или неосознанно - неважно) существенно меньше интеллектуальных сил выделяло на развитие социальных (социотехнических) устройств всех уровней (макро-, миди- и мини") и технологий социальной эволюции.

Более того, как на доктринальном, так и на конкретно-политическом уровнях любые крупные инновации в социотической (социоценотической) сфере на протяжении всей истории жестко искусственно сдерживались светскими властями и религиозными иерархами, желавшими сохранить социальное "статус кво" и боровшимися за сохранение своих политических и идеологических привилегий. Любой - сколь-нибудь существенный - прогресс в социотической сфере всегда в истории достигался исключительно за счет крупных кровопролитий (социальных революций, восстаний, внешних завоеваний и т.д.).

В результате сегодня мы имеем гигантский дисбаланс (антагонистическое противоречие) между социотической и социотопической сферами деятельности, который угрожает самому существованию человечества. Все так называемые глобальные проблемы нашего времени

стр. 163

(перенаселение Земли, грядущее исчерпание природных ресурсов, межнациональные и межклассовые конфликты и т.п.) так или иначе связаны с данным противоречием.

Современные государства и их политические системы оказываются принципиально неспособными разрешить названное противоречие, не имея в своем распоряжении адекватных сложности задачи систем политического проектирования и технологий стратегического управления (управления социальной эволюцией как целым), и своими недальновидными паллиативными решениями и действиями лишь углубляют его, безуспешно пытаясь устранить многочисленные видимые следствия, но никак не воздействуя на латентную причину - исходный дисбаланс, дисгармонию в темпах развития между социотической и социотопической сферами.

Разрешить ("снять") данное противоречие, обеспечить опережающее развитие социотической сферы по отношению к социотопической, т.е. полностью изменить ход исторического процесса, увести человечество от неминуемой (при сохранении нынешних исторических тенденций) гибели, способно только метагосударство.

Рассмотрим в качестве второго примера проблему интенсификации процесса коэволюции типов личностной определенности, экзистенциальных суперпарадигм отдельного человека и человечества в целом.

Известно, что личностная определенность отдельного человеческого индивида, его способность к самосознанию в качестве единичной относительно самодостаточной экзистенциальной силы, исторически вторична по отношению к личностной определенности человеческого сообщества в целом, поскольку становление и кон- ституирование какого бы то ни было социального объекта в качестве личности (устойчивого доктринально-конституционного комплекса, регулирующего важнейшие жизненные проявления данного социального объекта) требовало осуществления гигантского объема мыслительной и эмоциональной деятельности (десятки и сотни тысяч человеко-лет), на что в принципе не были способны ни конкретный человеческий индивид - член первобытного племени, ни даже отдельно взятое поколение соплеменников.

Тем не менее, однажды проделав этот путь длиной в десятки и сотни поколений и создав соответствующие вербальные инструменты мышления и самоидентификации, а также многообразные средства психологической (трансвербальной) инициации, первобытные человеческие сообщества (социомы - прагосударства) научились передавать опыт личностного самопределения и самосознания каждому человеческому индивиду.

В последние тысячелетия отдельные люди обретали персональную личностную определенность (самоидентичность в статусе единичной относительно независимой экзистенциальной силы) уже на ранних этапах

стр. 164

своей социализации и часто не могли себе и представить, что когда-то все было совсем иначе. Более того, люди настолько привыкли к наиболее фундаментальным характеристикам исторически сложившегося типа своей личностной определенности, воспринимая его как априорную данность, что и сегодня вопрос о смене базовой формы личности, о становлении нового типа личностной определенности человека и общества, новой парадигмы существования и самосознания звучит если не кощунственно, то весьма странно.

Современный человек готов сознавать и познавать все, .что угодно, в рамках наличного гносеологического и экзистенциального фундамента (базовой личностной парадигмы), но не готов меняться кардинальным образом, считая себя (свой тип личностной определенности) универсальной и инвариантной (априорно и навеки данной) "мерой всех вещей".

Между тем, важно понимать, что базовый тип личностной определенности человека и общества, созданный человечеством еще десятки тысяч лет назад и до сих пор являющийся основой и сутью социализации, представляет собой лишь первую, стартовую ступеньку в гигантской лестнице (иерархии) качественно отличных друг от друга личностных экзистенциальных парадигм и уровней самосознания, по которой человек мог бы уже давно и очень успешно продвигаться, если бы не закостенел в своей архаической ментальности и отжившей технологии самоидентификации. То есть необходимо понимание того факта, что без предварительного восхождения по лестнице личностных парадигм на ментальном уровне ни о какой метасоциальной фазе эволюции, ни о каком потенциальном бессмертии в реальной истории человечества говорить не приходится.

Должен быть повторно запущен - уже на более высоком эволюционном уровне - тот древний механизм трансперсонального социального синтеза, который на заре человеческой истории привел к становлению и последующему тотальному распространению современной личностной парадигмы.

Этот механизм сводится к осознанию и целенаправленному использованию в процессе исторического развития феномена первичности качественного развития личности социома (шире -человечества в целом) по отношению к личности индивида, т.е. к учету в стратегических политических решениях, принимаемых на уровне социома в целом, того факта, что в историческом процессе имеют место две взаимосвязанные причинно-следственные эволюционные цепочки: 1) Суперличность социома - новая Личность человека - новая Суперличность социома и 2)Личность человека - новая Суперличность социома - новая Личность человека.

стр. 165

Для запуска данного механизма необходимо и достаточно сосредоточить усилия современной интеллектуальной элиты (ноократического сообщества) на проблеме создания новой универсальной личностной парадигмы для социума в целом (проекта новой базовой социальной Суперличности), а затем перенести ее на уровень отдельного индивида.

Совершенно очевидно, что эволюционную задачу подобного класса сложности (совокупный объем интеллектуальных усилий, необходимых для ее выполнения может быть оценен в несколько десятков миллионов человеко-лет) современное государство выполнить не в состоянии. Оно (как социальное макроустройство определенного - весьма ограниченного по своим возможностям - класса экзистенциальной эффективности) просто не рассчитано на постановку и разрешение подобных проблем и, кроме того, чрезвычайно консервативно в аксиологическом смысле.

Решение задачи осознанного запуска механизма прогрессивной циклической коэволюции базовых типов личностной определенности человека и социального универсума (человечества в целом) - как и других эволюционных задач подобного качественного уровня - прерогатива метагосударства.

3. Общее устройство политической власти в метагосударстве

Вопрос об устройстве политической власти в метагосударстве - это прежде всего вопрос об организации насилия.

Человеческая история знает четыре типологически чистых вида насилия над социальными объектами всех уровней общности, включая человека: физическое, экономическое, психологическое иинтеллектуальное.

Соответственно, физическое насилие направлено на непосредственное уничтожение социального объекта или нанесение ему (его подсистемам) повреждений, блокирующих защитные (иммунные) возможности данного социального объекта, экономическое насилие - на лишение социального объекта экзистенциально значимых ресурсов, психологическое насилие - на дезинформацию и деморализацию социального объекта, на внушение, эмоциональное навязывание ему какой-либо объективно чуждой ему социальной позиции, интеллектуальное насилие -на доказательство какому-либо социальному объекту (предмету воздействия) истинности точки зрения противной стороны по той или иной спорной проблеме.

В социальных макроустройствах первого (прагосударства) и второго (государства) поколений на всем протяжении человеческой истории доминировали первые три вида насилия (физическое, экономическое и психологическое).

стр. 166

В случае метагосударства (социального макроустройства третьего поколения) речь идет о доминировании в социальной практике наиболее гуманного и эволюционно эффективного (из числа перечисленных) вида насилия - интеллектуального насилия.

Сказанное не означает, что первые три вида насилия вовсе исчезнут из социальной практики соционов-метагосударств в обозримой исторической перспективе, но ареал и интенсивность их применения могут и должны быть существенно ограничены.

Прежде всего - и главным образом - это касается сферы политического управления, поскольку она рассматривается как доминирующая экзистенциальная сила в метагосударстве и поскольку вопрос о преобладающем в том или ином соционе виде насилия непосредственно связан с формой политической власти.

Коль скоро в качестве основного вида насилия в метагосударстве мы рассматриваем насилие интеллектуальное, то высшей формой власти должна стать ноократическая власть - властьсовокупного политического разума народа. Соответственно, традиционная для прагосударств и государств политическая власть, основанная преимущественно на первых трех видах насилия (физическом, экономическом и психологическом), трактуется в настоящей концепции как квазиноократическая, т.е. псевдоразумная.

Действительно, во всех классических и современных политологических доктринах и учениях власть рассматривается исключительно как волевое отношение, отношение господства - подчинения. Проблема целенаправленной максимизации уровня разумности высшей власти (т.е. повышения качества политической воли за счет ее объединения, синтеза с институционализированным политическим разумом) никогда даже не ставилась как серьезный предмет обсуждения ни в политологии, ни, тем более, в практической политике.

Хотя спектр наиболее интенсивно применяемых типов политического насилия сегодня сместился от традиционного физического - к новомодному психологическому (предвыборные суггестивные технологии, массовое зомбирование и программирование населения тенденциозно подобранными и преподнесенными псевдоновостями и т.п.), политическое управление за последние века человеческой истории не стало существенно разумнее, поскольку базовые доктринальные представления о будущем человечества и о механизмах детерминации исторического процесса остались на том же убогом (архаическом) уровне, что и столетия, а то и тысячелетия назад.

Отдельные политики, разумеется, могут быть (кроме прочего) более или менее интеллектуально одаренными, но обладание политическим разумом - хотя бы в зачаточной степени - по-прежнему исключительно факультативная (необязательная) аксиологическая норма для высшего

стр. 167

правителя. Вспомним весьма показательный в рассматриваемом контексте предвыборный слоган "Голосуй сердцем".

В случае метагосударства ситуация кардинально иная. И завоевание высшей политической власти, и ее использование в метагосударстве (по замыслу) связано исключительно с победой в циклически проводимом институционализированном всенародном интеллектуальном политическом соревновании (ноократической войне), в ходе которой претенденты на роль высших субъектов политического управления (члены н сократического сообщества) должны доказать экзистенциальную эффективность (политическую истинность) своих политических доктрин и решений по отношению к аналогичным (альтернативным) доктринам соперников, а "болельщики" (народ в целом) и многочисленные профессиональные эксперты - всесторонне оценить качество представленных ноокомбатантами альтернативных политических инновационных проектов и силу аргументов, предъявленных в их защиту.

Не обсуждая здесь технологию подготовки и проведения ноократических войн, - это тема отдельной большой работы, - заметим лишь, что данный механизм политического экзистенциального выбора, основанный на многоуровневых доказательствах политической истины, принципиально отличается от традиционных демократических технологий манипулятивного типа, апеллирующих не к интеллекту народа, а к его подсознанию, к наиболее примитивным социальным инстинктам избирателей в целях защиты корпоративных интересов различных политических группировок, не имеющих никакого отношения к интересам социома в целом или основной массы его населения.

Рассмотрим теперь общую структуру политической власти в метагосударстве. См. схему 3.

Схема 3. Общая структура политической власти в метагосударстве

стр. 168

Главным инструментальным условием возникновения (формирования) социомов- метагосударств в принципе, а также успешного выполнения ими своих функций является, как уже было сказано выше, осуществление нового разделения властей, в ходе которого должна появиться и получить статус высшей, доминирующей над остальными (законодательной, исполнительной, судебной) ноократическая власть.

Основная функция ноократической власти - прогнозирование исторического процесса, генерация и отбор (селекция) максимально эффективных с экзистенциальной точки зрения политических доктрин различного рода и решений стратегического характера, обусловливающих ход социальной эволюции на длительную перспективу.

Поскольку общая экзистенциальная функция социома складывается, как отмечалось выше, из иммунной, репродуктивной и инновационной подфункций, имеющих - каждая - вполне самостоятельное значение, ноократическая власть должна иметь три одноименные ветви, обеспечивающие доктринальное наполнение названных подфункций.

Для сравнения заметим, что в современном обществе по неясным до конца причинам принято разрабатывать исключительно доктрины безопасности (иммунные доктрины) государства.Наши правители считают, по-видимому, что репродуктивная (воспроизводственная) и инновационная (эволюционная) доктрины государства - это ненужные умственные колодки, способные (если их разработать и принять) сковать, ограничить их "политическое творчество".

В излагаемой концепции метагосударства, напротив, доминирующее значение имеет именно инновационная ноократическая власть (власть эволюционного политического разума), а в качестве главного закона социома, обусловливающего все остальные политические решения, рассматривается инновационная доктрина.

Будучи ведущей ветвью власти метагосударства, инновационная ноократическая власть, безусловно, нуждается в адекватном механизме реализации генерируемых эволюционных решений. Разработанные и отобранные совокупным политическим разумом социома проекты инновационных политических решений должны быть утверждены законодательно (стать законами) и, далее, исполнены специализированными органами, обеспечивающими внедрение стратегических социальных инноваций в практику. Наконец, любые (осознанные или бессознательные) отклонения от избранного метагосударством пути социальной эволюции должны выявляться и преследоваться в специализированных на этой проблематике судах.

Сказанное не означает, что с первых шагов формирования метагосударства все двенадцать "квадратиков" приведенной выше схемы 3 должны быть строго институционализированы на уровне самостоятельных "ветвей власти", хотя углубление специализации в рамках ведущей

стр. 169

отрасли деятельности в социоме - это нормальный и желательный процесс. Главный вопрос - фактическая реализация всех этих обязательных технологических функций политической власти нового (ноократического) типа и обеспечение приоритета политического разума над политической волей.

В заключение - несколько слов о перспективах "материализации" идеи метагосударства, ее воплощения в жизнь. Разумеется, наша действительность (особенно - политическая) не дает ощутимых поводов для исторического оптимизма. Кроме того, автор убежден, что никакого "объективно" детерминированного (гарантированного) прогресса в социальной эволюции не существует (все обусловлено осознанным или неосознанным политическим выбором), т.е. человечество полностью свободно как покончить с собой в "эволюционной колыбели", так и пройти весь возможный многоступенчатый путь развития. А это значит, что (с учетом наличного уровня развития политического разума и объема накопленных эволюционных противоречий) наиболее вероятен самый пессимистический сценарий социальной эволюции и что до "материализации" идеи метагосударства дело (скорее всего) не дойдет.

Тем не менее, человеческая история изобилует различного рода "сюрпризами". Не исключено, что в условиях надвигающегося хаоса рано или поздно возникнет неожиданный спрос наинституционализацию политического разума.

Постоянный адрес данной публикации: