И. РОЗМАИНСКИЙ, кандидат экономических наук, доцент Санкт-Петербургского филиала ГУ-ВШЭ

В данной работе предпринята попытка расширить исследовательские возможности посткейнсианства¹ и показать, что эта традиция представляет собой нечто большее, чем просто описание макроэкономических взаимосвязей, приводящих к недостаточности совокупного спроса и требующих дискреционной макроэкономической политики.

В рамках посткейнсианства различия между разнообразными экономическими системами могут рассматриваться с точки зрения того, как в этих системах борются с неопределенностью будущего². Различные экономические системы характеризуются разными институтами. В посткейнсианской традиции под институтами понимаются именно механизмы снижения неопределенности³. Эволюция таких институтов также связана с желанием экономических субъектов снизить неопределенность. В одних системах институциональная эволюция эффективно справляется с этой задачей, и удается стабилизировать экономику, а в других она приводит к дестабилизации хозяйства или к его системному разрушению. Мы рассмотрим, при помощи каких институтов экономические агенты пытаются снизить неопределенность в экономических системах, и проанализируем содержание и последствия эволюции подобных институтов. Но начать следует с описания некоторых базовых понятий, используемых в посткейнсианской традиции.

¹ Эту традицию можно трактовать как особую разновидность институционального анализа. См.: Скоробогатов А. С. Институциональная экономика: Курс лекций. СПб.: СПб филиал ГУ-ВШЭ, 2006. С. 22 - 32. По поводу данной традиции можно также сказать, что иногда ее называют "монетарным (пост)кейнсианством". Подробнее о значении термина "посткейнсианство" и специфике его трактовки, предлагаемой нами, см.: Розмаинский И. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты // Вопросы экономики. 2006. N 5. С. 19 - 31.

² На такую трактовку нас, в частности, вдохновил американский посткейнсианец С. Руссис, отметив: "То, как мы справляемся с неопределенностью, определяет систему, при которой мы живем" (Rousseas S. Post Keynesian Monetary Economics. 3^rd ed. L.: Macmillan, 1998. P. 17). См. также: Скоробогатов А. С. Макроэкономическая роль институтов: от онтологической неопределенности к концепции делового цикла // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2005. Т. 3, N 2. С. 83 - 95.

³ См.: Kregel J. A. Markets and Institutions as Features of a Capitalistic Production Process // Journal of Post Keynesian Economics. 1980. Vol. 3, No 1. P. 32 - 48; Davidson P. A Technical Definition of Uncertainty and the Long-Run Non-neutrality of Money // Cambridge Journal of Economics. 1988. Vol. 12. Sept. P. 329 - 337; Скоробогатов А. С. Экономические институты и деловой цикл: посткейнсианский подход: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. СПб., 2002.

Понятия неопределенности, сложной экономической системы и денежной экономики в посткейнсианской традиции

Специфику трактовки неопределенности в посткейнсианской традиции лучше всего передает следующее высказывание Дж. М. Кейнса: "...под "неопределенным" знанием я не имею в виду просто разграничение между тем, что известно наверняка, и тем, что лишь вероятно. В этом смысле игра в рулетку или выигрыш в лотерею не является примером неопределенности; ожидаемая продолжительность жизни также является лишь в незначительной степени неопределенной... Я употребляю этот термин в том смысле, в каком неопределенными являются перспектива войны в Европе, или цена на медь и ставка процента через двадцать лет, или устаревание нового изобретения, или положение владельцев частного богатства в социальной системе 1970 года. Не существует научной основы для вычисления какой-либо вероятности этих событий. Мы этого просто не знаем"⁴. Иными словами, неизвестны ни количество возможных исходов, ни вероятность наступления каждого из них⁵.

Каковы же причины появления и доминирования неопределенности в экономической среде? Почему одним экономическим системам неопределенность присуща, а другим нет? Неопределенность представляет собой характеристику "сложной (экономической) системы". Под "сложностью" мы понимаем, во-первых, применение в производстве активов длительного пользования, вследствие чего производственная и в целом хозяйственная деятельность оказывается растянутой во времени⁶. Во-вторых, высокую степень специализации и разделения труда, вследствие чего люди оказываются тесно связанными между собой. Именно совокупность этих двух свойств, которые суть продукт экономического, социального и технологического развития, и представляет собой фундаментальную характеристику сложной экономической системы⁷.

Крайне важно, что любая сложная экономическая система сталкивается с необходимостью координации хозяйственной деятельности в условиях необратимости прошлого и неопределенности будущего. При этом такая проблема присуща только сложной системе. В хозяйстве, где степень разделения труда низка и каждый производит только для себя, не существует неизбежной экономической

⁴ Кейнс Дж. М. Общая теория занятости // Истоки. Вып. 3. М.: ГУ-ВШЭ, 1998. С. 284. Впервые подобные мысли высказал Фрэнк Найт еще в 1921 г. в знаменитой книге "Риск, неопределенность и прибыль".

⁵ О декларируемых в посткейнсианской традиции различиях между неопределенностью и риском, а также между такими разновидностями неопределенности, как фундаментальная неопределенность и неясность, см.: Розмаинский И. В.Денежная экономика как основной "предметный мир" посткейнсианской теории // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2007. Т. 5, N 3. С. 58 - 59.

⁶ Как писал Дж. М. Кейнс, "именно из-за существования оборудования с длительным сроком службы в области экономики будущее связано с настоящим" (Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 1978. С. 210).

⁷ Подробнее см.: Розмаинский И. В. Денежная экономика как основной "предметный мир"... С. 59 - 61.

взаимосвязанности людей, и проблема координации вообще не возникает⁸. В хозяйстве, где производство не требует времени, но глубина разделения труда велика, проблема координации есть, но решается приблизительно так, как описано в вальрасианских моделях общего равновесия. Ведь в экономике без активов длительного пользования хозяйственная деятельность не приобретает временного измерения и соответственно проблем необратимости прошлого и неопределенности будущего не существует. Поэтому "нащупывание" равновесного вектора относительных цен, удовлетворяющего всех агентов, не сопряжено с издержками (по крайней мере, такими, которые могли бы иметь место в реальной жизни современного мира). Именно подобные разновидности "товарообменного хозяйства", или, как писал Кейнс, экономики реального обмена⁹, являются "предметным миром" неоклассической теории.

Суть посткейнсианской экономической компаративистики заключается в исследовании институтов снижения неопределенности в сложных экономических системах. Институты, которые были сформированы на Западе, образовали особую разновидность сложной системы - денежную экономику.

В такой экономике, как отмечал Кейнс, "деньги играют особую самостоятельную роль, они влияют на мотивы поведения, на принимаемые решения... и потому невозможно предвидеть ход событий ни на короткий, ни на продолжительный срок, если не понимать того, что будет происходить с деньгами на протяжении рассматриваемого периода"¹⁰. Денежная экономика, по Кейнсу, является метафорой современных экономических систем западных стран и при этом функционирует совершенно не так, как экономика реального обмена, прообразом которой выступает фактически деревенский рынок¹¹.

Важнейший институт денежной экономики - форвардные контракты, которые обеспечивают гарантии будущих материальных и денежных потоков и "являются формой контроля над заработной платой и ценами, превращая неопределенность в относительную определенность... задавая будущие цены и издержки"¹². Согласно Я. Кригелю, "как природа не терпит пустоты, так и экономическая система не терпит неопределенности. Она реагирует на отсутствие информации, которую рынок не в состоянии обеспечить, созданием

⁸ Здесь мы абстрагируемся от тех доиндустриальных, докапиталистических обществ, которые в целях своего выживания были вынуждены координировать усилия своих членов для осуществления крупномасштабных общественных работ (от "гидравлических" обществ, если использовать терминологию К. А. Виттфогеля).

⁹ Keynes J. M. A Monetary Theory of Production // The Collected Writings of John Maynard Keynes / D. Moggridge (ed.). L.: Macmillan, 1973. Vol. XIII. P. 408 - 411. Речь идет о статье, изданной в 1933 г. на немецком языке и впервые перепечатанной на английском языке в начале 1960-х годов.

¹⁰ Keynes J. M. Op. cit. P. 408. В посткейнсианской традиции также нередко говорят об "экономике денежного производства" (Monetary Production Economy).

¹¹ "Экономика реального обмена" - это не обязательно чисто бартерное хозяйство. Такая экономика может использовать деньги, но они не являются активом длительного пользования, то есть не выполняют функцию средства сохранения ценности. Подробнее см.: Розмаинский И. В. Денежная экономика как основной "предметный мир"... С. 60 - 64.

¹² Rousseas S. Op. cit. P. 23.

институтов: контрактов о заработной плате, контрактов на ссуды, соглашений о поставках, торговых соглашений"¹³.

Для стабильного функционирования системы форвардных контрактов необходим другой институт - деньги. В посткейнсианской традиции деньги понимаются как средство соизмерения и выполнения контрактных обязательств. Таким образом, они представляют собой не просто "средство обращения" или "всеобщий эквивалент", а, как отмечал Кейнс, "то, чем расплачиваются по долговым и ценовым контрактам (debt and price contracts) и в чем хранится запас общей покупательной способности"¹⁴. По меткому замечанию Ф. Карвальо, в денежной экономике контракты - грамматика, а деньги - язык¹⁵.

Еще один институт, без которого невозможно существование денежной экономики, - государство как орган, выполняющий функцию защиты форвардных контрактов. Главная задача государства, по мнению посткейнсианцев, состоит не в устранении негативных экстерналий, не в борьбе с монополиями и даже не в дискреционной макроэкономической политике, а в том, что оно обеспечивает принуждение к выполнению контрактных обязательств. Неспособность или нежелание государства выполнять эту функцию¹⁶ подрывает доверие к контрактам. Это резко повышает степень неопределенности будущего и ставит под угрозу само существование денежной экономики.

Итак, именно институциональный выбор форвардных контрактов в качестве основного способа упорядочения и координации хозяйственной деятельности (вместе с деньгами и государством как институтами, "обслуживающими" функционирование системы контрактов) создает денежную экономику¹⁷.

Можно утверждать, что денежная экономика - это метафора экономической системы рыночного капитализма, то есть хозяйства промышленно развитых стран Запада. Слово "рыночный" в данном контексте указывает не только и не столько на децентрализованный характер принятия решений, сколько на важнейшую координирующую роль, которую играет система контрактов, "поддерживаемая" деньгами как активом длительного пользования и государством как "защитником договоров". Слово "капитализм" в данном контексте указывает на два аспекта: частную собственность на производственные активы длительного пользования и важнейшую стимулирующую роль, которую играет мотив получения прибыли¹⁸.

¹³ KregelJ. A. Op. cit. P. 46.

¹⁴ Keynes J. M. A Treatise on Money. Vol. I: The Pure Theory of Money. L.: Macmillan, 1930. P. 3.

¹⁵ Carvalho F. J. C. Mr. Keynes and Post Keynesians. Principles of Macroeconomics for A Monetary Production Economy. Aldershot: Edward Elgar, 1992. P. 102.

¹⁶ То, что мы назвали институциональной неадекватностью государства (Малкина М. Ю., Розмаинский И. В. Основы институционального подхода к анализу роли государства // Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ) / Под ред. Р. М. Нуреева. М.: МОНФ, 2001. С. 554 - 577).

¹⁷ Не всякая экономика, использующая деньги, является денежной, если в ней нет широкого применения форвардных контрактов. См.: Розмаинский И. В. Денежная экономика как основной "предметный мир"... С. 61 - 64.

¹⁸ Там же. С. 62 - 64.

Институциональная эволюция денежной экономики

Институциональная среда рыночного капитализма имеет следующие свойства: наличие единого правового поля и информационная прозрачность экономических отношений, высокая степень взаимного доверия среди агентов, низкие административные барьеры входа на рынки, небольшая доля теневого сектора, а также "нормальная" оценка будущего. Эти характеристики обеспечивают склонность рыночного капитализма к эффективному размещению ресурсов, а также к быстрому и устойчивому росту, основанному на инновациях.

Однако неопределенность полностью не устраняется. В первую очередь это касается неопределенности будущих финансовых поступлений производителей. Степень уверенности хозяйствующих субъектов денежной экономики, как и степень неопределенности, с которой они сталкиваются, меняется в зависимости от разнообразных экономических, социальных, институциональных и технологических изменений. Падение степени уверенности или рост неопределенности приводят к росту спроса на такие активы длительного пользования, которые позволяют хозяйствующим субъектам чувствовать себя в большей безопасности. Такая безопасность обеспечивается, если люди имеют в своем распоряжении активы, позволяющие выполнять взятые на себя контрактные обязательства. Вот почему, по Кейнсу, "обладание реальными деньгами снижает уровень нашего беспокойства"¹⁹. Иными словами, повышение степени неопределенности будущего (то есть рост неуверенности) ведет к увеличению спроса на деньги.

Но такое увеличение не вызывает расширения производства и занятости. Ведь, вообще говоря, "деньги нельзя производить по желанию"²⁰. Этот тезис Кейнса адекватен лишь для ситуации, когда коммерческие банки не могут свободно выдавать кредиты, тем самым "создавая" деньги. Однако даже когда они могут делать это, увеличение предложения денег не приводит к росту занятости и не создает реального ВВП (хотя бы по причине их нулевой трудоемкости²¹).

Рост неопределенности и неуверенности сокращает вложения в производственные активы длительного пользования вследствие их неликвидности и длительного срока окупаемости. Естественно, из-за этого падает уровень производства и занятости. Таким образом, изменения в структуре выбора активов длительного пользования, связанные с ростом предпочтения непроизводственных и ликвидных активов производственным и неликвидным, порождают рецессию. Вот почему денежной экономике внутренне присущи циклич-

¹⁹ Кейнс Дж. М. Общая теория занятости. С. 286.

²⁰ Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. С. 301.

²¹ Wray L. R. Review of "Post Keynesian Monetary Theory" by Paul Davidson // Review of Political Economy. 1995. Vol. 7, No 4. P. 470 - 477.

ность, а значит, макроэкономическая нестабильность и связанные с ней кризисы²².

Важнейший фактор, определяющий институциональную динамику денежной экономики, состоит в том, что хозяйствующие субъекты пытаются снизить неопределенность, с которой они сталкиваются, получая контроль над важнейшими экономическими переменными, влияющими на их финансовые поступления и платежи. Прежде всего, здесь следует упомянуть контроль частных фирм над ценами, который необходим для обеспечения надежных источников финансирования инвестиций²³ и других важных расходов. Снижение степени неопределенности, связанное с приобретением контроля над ценами, может осуществляться, как отмечал Руссис, "через вертикальную и горизонтальную интеграцию, конгломератные слияния, дифференциацию продукта и другие способы концентрации экономической власти"²⁴. Таким образом, рано или поздно несовершенство рыночных структур оказывается нормальной характеристикой денежной экономики. Поэтому отнюдь не случайно в большинстве отраслей доминируют крупные компании, добившиеся более значительных успехов по сравнению со своими конкурентами в плане снижения неопределенности.

Другой аспект - контроль коммерческих банков над денежной массой (то есть независимость от регулирующих мероприятий центрального банка), контроль, который достигается путем управления пассивами, секьюритизации, кредитных линий и прочих финансовых инноваций. Результат - эндогенность денежной массы²⁵, а также бурное развитие финансовых рынков, зачастую сопровождающееся распространением новых финансовых инструментов, в том числе и различных производных ценных бумаг²⁶.

Другие аспекты институциональной эволюции, ориентированной на снижение неопределенности, касаются институционализации

²² Именно поэтому посткейнсианцы вслед за Кейнсом тщательно исследуют различные аспекты нестабильности при капитализме и выступают в поддержку дискреционной макроэкономической политики. См.: Minsky H. P. Stabilizing an Unstable Economy. New Haven: Yale University Press, 1986. Розмаинский И. В. Концепция делового цикла в посткейнсианстве: Автореф. дис. ... канд. экон. наук. СПб., 1998. Между прочим, указанные причины цикличности могут препятствовать также устойчивому, долгосрочному росту. См.: Розмаинский И. В. Денежная экономика как основной "предметный мир"... С. 66.

²³ Eichner A. S., Kregel J. A. An Essay on Post-Keynesian Theory: A New Paradigm in Economics // Journal of Economic Literature. 1975. Vol. XIII, No 4. P. 1293 - 1314.

²⁴ Rousseas S. Op. cit. P. 22.

²⁵ Подробнее см.: Chick V. The Evolution of the Banking System and the Theory of Savings, Investment and Interest // Chick V. On Money, Method and Keynes: Selected Essays. L.: Macmillan, 1992. P. 193 - 205. Розмаинский И. В.Посткейнсианская макроэкономика... С. 21 - 22. Одним из косвенных следствий подобной эндогенизации денежной массы оказывается инфляция, обусловленная конфликтами, см.: Pallet/ T. I. Post Keynesian Economics: Debt, Distribution and the Macroeconomy. L.: Macmillan, 1996. Ch. 11.

²⁶ Данный феномен тесно связан с повышением степени финансовой хрупкости экономики и может приводить к экономическим потрясениям. Таким образом, подобное развитие финансовой системы - основной (хотя, возможно, и единственный) дестабилизирующий аспект институциональной эволюции в условиях рыночного капитализма и одна из главных причин текущего кризиса. Однако финансовые инновации - обратная сторона технического прогресса и быстрого экономического роста, который по своей природе неустойчив в такой системе. См.: Minsky H. P. Op. cit. Розмаинский И. В. Вклад Х. Ф. Мински в экономическую теорию и основные причины кризисов в позднеиндустриальной денежной экономике // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2009. Т. 7, N 1. С. 31 - 42.

дискреционной макроэкономической политики правительства²⁷, его социальной и промышленной политики, государственного страхования депозитов и некоторых других видов вмешательства государства.

В результате описанной институциональной эволюции, происходившей на протяжении большей части XX в. в промышленно развитых странах Запада, циклические колебания деловой активности сгладились, а потенциал основанного на инновациях экономического роста увеличился.

Например, в экономике США в 1900 - 1946 гг. среднее снижение реального ВНП, наблюдавшееся в течение всех кварталов с отрицательным темпом роста, оказалось равным 6,7%. При этом за данный период произошло 12 циклических спадов со средней продолжительностью 18,1 месяца, причем такие спады происходили в среднем каждые 3,9 года. С 1947 по 2007 г. в США среднее снижение реального ВНП за кварталы с отрицательным темпом роста составило лишь - 1,5%. При этом за данный период произошло 10 циклических спадов со средней продолжительностью 10,4 месяца, такие спады происходили в среднем каждые 6,1 года²⁸.

Можно сделать следующий промежуточный вывод: система рыночного капитализма (денежной экономики) имела такие институты, которые в ходе эволюции, направленной на дальнейшее снижение неопределенности, стабилизировали эту систему и повышали потенциал ее роста.

Однако рыночный капитализм - не единственная разновидность сложной экономической системы. Была система планового социализма, которая просуществовала несколько десятилетий в странах Восточной Европы и на территории бывшего СССР.

Институциональные и макроэкономические характеристики планового социализма на примере СССР

В системе планового социализма с неопределенностью борются при помощи общеизвестных формальных институтов государственной собственности на производственные активы и централизованного директивного планирования. Благодаря плановым директивам ликвидируется неопределенность, связанная с поступлением будущих денежных доходов производителей. Прямое следствие подобных институтов - отсутствие типичных для рыночного капитализма циклических кризисов, которые выражаются в спаде производства²⁹. Такое положение вещей дополняют другие формальные институты³⁰.

²⁷ Скоробогатов А. Институты как фактор порядка и как источник хаоса: неоинституционально-посткейнсианский анализ // Вопросы экономики. 2006. N 8. С. 116 - 118.

²⁸ Tymoigne E. Minsky and Economic Policy: "Keynesianism" All Over Again? // Working Paper No 547 / The Levy Economics Institute. 2008. P. 11.

²⁹ Все это не означает, что при социализме не могут регулярно происходить ускорения и замедления темпов экономического роста, хотя вопрос о существовании циклов в такой системе по-прежнему остается открытым, см.:Холодилин К. А. Были ли при социализме экономические циклы? (анализ существующих подходов) // Семинар молодых экономистов. Вып. 1. 1997. Окт. С. 6 - 20.

³⁰ Мы имеем в виду, прежде всего, фиксированные цены, стопроцентную занятость, а также отсутствие финансовых рынков и соответственно финансовых спекуляций.

Означает ли все это, что система планового социализма снижает неопределенность в большей степени, чем система рыночного капитализма? Отнюдь. Неопределенность денежных потоков, с которой сталкиваются производители в рыночной экономике, заменяется в плановой экономике неопределенностью товарных потоков, с которой сталкиваются они же и, главным образом, потребители. Производителям точно не известно, смогут ли они "достать" нужные им ресурсы, а потребители не знают, смогут ли они "достать" нужные им товары и услуги³¹. Таким образом, применение механизма централизованного директивного управления хозяйством не ликвидирует неопределенность, а лишь меняет формы ее проявления.

В этой системе также наблюдалась институциональная эволюция, направленная на дальнейшее снижение неопределенности. Важнейшие элементы такой эволюции - повышение хозяйственной самостоятельности официально зарегистрированных производственных единиц³² и развитие теневой экономики³³. Эти изменения диктовались стремлением уменьшить неопределенность, порожденную дефицитом. Кроме того, они объяснялись тем, что "с усложнением экономической активности (проявляется, например, в расширении номенклатуры изделий, выпускаемых в народном хозяйстве, и в росте количества промежуточных звеньев в производстве) возможности централизованного волевого управления хозяйством все более сужаются. Решения центрального руководства... все более... принимают вид реакции на текущие тенденции, становясь функцией от состояния хозяйства"³⁴. Казалось бы, проблема дефицита должна была смягчиться, а неопределенность - снизиться.

Однако такие изменения подрывали саму плановую экономику. Хозяйственная деятельность предприятий все меньше ориентировалась на выполнение централизованных планов (спускавшихся сверху), а руководители этих предприятий все больше интересовались тем, как присвоить их активы или получить иные льготы и привилегии. В результате хозяйствующие субъекты, которые пытались соблюдать установленные формальные правила игры, несли материальные потери по сравнению с теми, кто вел себя оппортунистическим образом. Одни богатели, другие беднели, причем последний аспект выражал-

³¹ Ясно, что речь идет об общеизвестных понятиях дефицита и инвестиционного голода. См.: Корнай Я. Дефицит. М.: Наука, 1990; Грегори П. Политическая экономия сталинизма. М.: РОССПЭН, 2008. Следует вспомнить, что дефицитность большинства товаров в плановой экономике выступает как бы "аналогом" дефицитности денег в рыночной экономике. При этом дефицитность товаров порождает, по многим причинам, неинновационность хозяйства, подробнее см.: Бальцерович Л. Социализм, капитализм, трансформация: Очерки на рубеже эпох. М.: Наука; УРАО, 1999. Гл. 4.

³² См. послесловие Р. М. Нуреева к: Грегори П. Указ. соч. С. 344 - 379.

³³ Herr H., Westphal A. Economic Coherence and the Transformation of Planned Economies into Monetary Economies // Journal of Post Keynesian Economics. 1991. Vol. 13, No 3. P. 307 - 327.

³⁴ Холодилин К. А. Распределение материальных ресурсов в условиях централизованно планируемого хозяйства: регламентированный беспорядок // Семинар молодых экономистов. Вып. 4. Январь 1998. С. 70. По мере усложнения хозяйственной жизни централизованные органы управления сталкиваются с растущими информационными барьерами, а проблема неопределенности товарных потоков обостряется. См. также: Грегори П. Указ. соч.

ся, в частности, в усугублении проблемы дефицита для большинства субъектов системы³⁵.

По-видимому, экономическая система планового социализма имела тенденцию к саморазрушению вследствие специфической институциональной динамики, направленной на снижение неопределенности. Экономические субъекты начинали создавать неформальные институты³⁶, которые оказывались несовместимы с базовыми формальными институтами такой системы. Вот почему экономика планового социализма могла демонстрировать положительные результаты только на низком уровне хозяйственного развития. В ходе эволюции производства и потребностей данная разновидность сложной экономической системы оказалась обреченной на гибель.

Институциональные и макроэкономические характеристики семейно-кланового капитализма постсоветской России

Существует еще одна разновидность сложной экономической системы, которая наблюдалась в некоторых регионах Южной Европы и Латинской Америки, а сейчас, по всей видимости, сложилась в отдельных республиках бывшего СССР и в постсоветской России. Мы называем эту систему семейно-клановым капитализмом³⁷.

Хотя в такой системе значительная часть собственности находится в частных руках, а директивное планирование отсутствует, для обеспечения координации хозяйственной деятельности безличная система форвардных контрактов в сочетании с государственным принуждением к их выполнению и деньгами как средством их соизмерения и погашения не используется. Координация осуществляется в рамках разнообразных семейных и/или клановых связей. Принуждение к исполнению обязательств осуществляется либо в рамках семейно-родственных отношений, либо через соответствующие иерархические структуры преступных или теневых кланов. При этом государство не способно или не желает эффективным образом обеспечивать принуждение к выполнению контрактов, то есть является институционально неадекватным.

Представляется, что эта система, несмотря на наличие частной собственности и децентрализацию принятия большинства экономи-

³⁵ Вот почему события эпохи перестройки трактуются нами не как "запланированная акция западных спецслужб", а скорее как естественное следствие институциональной динамики планового хозяйства.

³⁶ Помимо теневого предпринимательства, к таким институтам можно отнести в первую очередь номенклатурную приватизацию, торговлю партийными правами и привилегиями, а также ориентацию основной массы населения на личное обогащение и перманентное обновление ассортимента потребляемой продукции (вместо искренней приверженности коммунистической идеологии). По поводу последнего аспекта см.: Цирель С. В. Рыночная экономика и типы потребления // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2004. Т. 2, N 1. С. 50 - 54.

³⁷ Впервые данный термин был предложен в статье: Розмаинский И. В. Основные характеристики семейно-кланового капитализма в России на рубеже тысячелетий: институционально-посткейнсианский подход // Экономический вестник Ростовского гос. ун-та. 2004. Т. 2, N 1. С. 59 - 71. На использование этого термина нас вдохновил Л. Косалс: Косалс Л. Я. Центр реформы - микроуровень // НГ-Политэкономия. 2000. 18 янв.

ческих решений, не столь эффективно снижает неопределенность, как рыночный капитализм. Осуществление координации посредством принуждения со стороны различных семей и/или кланов приводит к феномену, который А. Олейник назвал "разделение на чужих и своих"³⁸. Такое разделение проявляется в том, что конкретный человек ведет себя честно и лояльно по отношению к членам своего клана, но действует оппортунистически по отношению ко всем остальным агентам. В результате утрачивается взаимное доверие и происходит "фрагментация" хозяйства³⁹. Общество распадается "на ряд закрытых сообществ, существующих по своим собственным правилам, непроходимой стеной отделяющим отдельные сообщества от окружающего мира"⁴⁰. Распространение и укоренение взаимных ожиданий проявления оппортунизма, разумеется, не способствуют действенному снижению неопределенности и уничтожают стимулы к осуществлению ряда сделок и реализации многих инвестиционных проектов. Контракты заключаются не на основе соображений экономической эффективности, а на основе принадлежности контрагентов к тому или иному клану. "Личная зависимость и преданность "пахану", который становится гораздо более эффективной гарантией защиты личных прав и свобод, чем конституция или давно включившиеся в эту систему органы "правопорядка", является единственным "принципом подбора кадров""⁴¹.

Кроме того, в силу важности теневого сектора в экономике получает распространение ориентация на быструю окупаемость проектов. Инвестиции с длительным сроком окупаемости чаще отвергаются. Дело в том, что участники теневых отношений нередко подвержены заниженной оценке будущего - дисконтированию его с возрастающей ставкой. Крайним случаем такой оценки будущего выступает инвестиционная близорукость, означающая, что будущие переменные с какого-то момента вообще не учитываются в расчетах⁴².

Еще одна важная характеристика институциональной среды семейно-кланового капитализма - высокие барьеры входа на рынки, связанные с деятельностью кланов, либо "частно-криминальных", либо "государственно-бюрократических". В зависимости от того, какие кланы играют ведущую роль в социальной и экономической жизни, семейно-клановый капитализм можно классифицировать как олигархический и бюрократический. Многие свойства олигархического капитализма наблюдались в России 1990-х годов, в то время

³⁸ Олейник А. Н. Институциональная экономика: Учебно-методическое пособие. М.: ИНФРА-М, 2000. Гл. 6.

³⁹ В России этот феномен имеет также региональное измерение: "...разница в неписаных, но крайне значимых для ведения бизнеса правилах зачастую существенно затрудняет предпринимателям из одного субъекта Российской Федерации ведение бизнеса в другом ее субъекте" (Делягин М., Шеянов В. Мир наизнанку. Чем закончится экономический кризис для России? М.: Коммерсантъ; ЭКСМО, 2009. С. 64).

⁴⁰ Хапаева Д. Готическое общество: морфология кошмара. М.: Новое литературное обозрение, 2007. С. 128.

⁴¹ Там же. С. 127.

⁴² Понятие инвестиционной близорукости мы используем в первую очередь применительно к вложениям в производственные, а не финансовые активы. См.: Розмаинский И. "Инвестиционная близорукость" в посткейнсианской теории и в российской экономике // Вопросы экономики. 2006. N 9. С. 71 - 82.

как бюрократический капитализм, по-видимому, стал реальностью России 2000-х годов. Несмотря на важные различия между этими разновидностями семейно-кланового капитализма, у них есть общие черты - институты, специфическим образом снижающие неопределенность, и обусловленные ими экономические результаты. Низкая инвестиционная и инновационная активность, слабая конкуренция и, как следствие, склонность к инфляции издержек, низкая эффективность макроэкономической политики ввиду большого теневого сектора, широкое распространение взяточничества и вымогательства⁴³ - неотъемлемые черты семейно-кланового капитализма независимо от того, имеет он олигархическую или бюрократическую природу.

Можно констатировать существование фундаментальных отличий институциональных характеристик экономики постсоветской России от аналогичных характеристик, скажем, современных экономик стран Восточной Европы (Польши или Словакии), где проблемы, связанные с разделением на чужих и своих, оппортунизмом, инвестиционной близорукостью, административными барьерами входа на рынки, взяточничеством и вымогательством, стоят далеко не так остро.

Об этом свидетельствуют собранные в ходе социологических опросов в конце 1990-х годов данные. Доля менеджеров, которые отказались бы сейчас вложить 100 долл., чтобы получить через два года 200 долл., составила: в Польше - 22,1%, в Словакии - 24,6, в России - 98,9%. Доля продаж фирм, осуществляемых в других городах или странах: в Польше - 64,7%, в Словакии - 67,6, в России - 23,3%. Доля фирм, которые согласились бы покупать товар у нового поставщика по цене на 10% ниже, чем у текущего поставщика: в Польше - 42,5%, в Словакии - 48,4, в России - 1,4%. Доля фирм, сообщивших, что фирмы платят за "защиту" со стороны мафии: в Польше - 8%, в Словакии - 14,9, в России - 92,9%. Доля респондентов, считающих, что фирмы незаконным образом оплачивают услуги правительства: в Польше - 20%, в Словакии - 38, в России - 91%⁴⁴.

Все эти теоретические рассуждения и эмпирические свидетельства наводят на мысль о том, что экономическая система семейно-кланового капитализма не способна обеспечивать эффективное размещение ресурсов и основанный на инновациях экономический рост⁴⁵. Такая экономика может расти лишь за счет активного экспорта ресурсов, что можно наблюдать на примере России начала XXI в.

При этом дальнейшая институциональная эволюция семейно-кланового капитализма, скорее всего, будет связана со стремлением снизить неопределенность, как это имело место в системах рыночного капитализма и планового социализма. Однако подобная эволюция

⁴³ По данным академика РАН В. Н. Кудрявцева, уровень латентной преступности в России (на 1999 г.) составлял: по убийствам - 2:1, по изнасилованиям - 6:1, по кражам - 73:1, по взяточничеству - 2900:1, по вымогательству (рэкету) - 17000:1. См.: Цуриков В. И. Оптимален ли принцип неотвратимости наказания за преступление? (Экономический подход к преступлениям и наказаниям) // Экономическая наука современной России. 2007. N 2. С. 78. В экономической системе семейно-кланового капитализма взяточничество и вымогательство являются глубоко укоренившимися, естественными для нее институтами.

⁴⁴ Эти данные были обобщены Ж. Роланом на основе исследований С. Джонсона, Д. Кауфмана и других ученых; см.: Ролан Ж. Экономика переходного периода. М.: ГУ-ВШЭ, 2007. С. 264, 270, 273.

⁴⁵ Розмаинский И. В. Основные характеристики семейно-кланового капитализма... С. 69 - 70.

может ухудшить экономическую ситуацию, поскольку будет заключаться, главным образом, в следующем.

Во-первых, следует ожидать принятия законов и применения юридических практик, ужесточающих политические ограничения и препятствующих развитию гражданского общества. Усиление преследования инакомыслящих в России в 2000-х годах - вполне естественный симптом такой институциональной эволюции. Во-вторых, будут, по-видимому, расширены права лиц, приближенных к господствующим кланам (прежде всего, бюрократическим), и ограничены экономические права всех остальных субъектов. В-третьих, следует ожидать укоренения обычаев и традиций, благоприятствующих взяточничеству и вымогательству.

Основное объяснение такой эволюции связано с тем, что, с одной стороны, ограничение политических и экономических прав лиц, не приближенных к господствующим кланам, может иметь целью снижение неопределенности в системе. (Подобно тому, как в советское время ее пытались уменьшить посредством формальных запретов на потребление определенных разновидностей импортных товаров типа "модной одежды"⁴⁶.) Но широкая распространенность взяточничества и вымогательства создает ощущение "естественности" этих явлений, что может быть закреплено в соответствующих неформальных правилах.

Подобная эволюция формальных и неформальных институтов, естественно, будет еще больше препятствовать эффективному размещению ресурсов и устойчивому экономическому росту, основанному на инновациях. Противодействие такой эволюции может быть связано, пожалуй, только со спонтанным формированием ростков гражданского общества. По мере его укрепления, возможно, сформируются предпосылки для контроля над деятельностью государственных должностных лиц со стороны общества в целом. Это позволит преодолеть институциональную неадекватность государства и трансформировать семейно-клановый капитализм в рыночный.

По-видимому, в условиях семейно-кланового капитализма единственная возможность обеспечить рост, не основанный на растрате ресурсов, связана с детально просчитанной политикой широкомасштабных технологических заимствований⁴⁷.

⁴⁶ Мы имеем в виду, в частности, кампанию против стиляг, см.: Цирель С. В. Указ. соч. С. 51 - 52.

⁴⁷ Полтерович В. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. N 4. С. 24.

Похожие публикации: L^Россия L^World Y G

Публикатор:

Alexei Gelman → Контакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Gelman

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) • Google • Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. РОЗМАИНСКИЙ, НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ В СЛОЖНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМАХ: ПОСТКЕЙНСИАНСКИЙ ПОДХОД // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 28.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ-И-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ-ЭВОЛЮЦИЯ-В-СЛОЖНЫХ-ЭКОНОМИЧЕСКИХ-СИСТЕМАХ-ПОСТКЕЙНСИАНСКИЙ-ПОДХОД (дата обращения: 18.04.2024).

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - И. РОЗМАИНСКИЙ:

И. РОЗМАИНСКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - Россия • Либмонстр - мир • Google • Yandex

Комментарии: