В Московском государственном педагогическом институте 20 января 1941 г. защищал диссертацию на степень доктора исторических наук В. Р. Пурит. "Труд"

В. Р. Пурита, представленный в качестве докторской диссертации, назывался "Феодальные отношения в Ливонии в XIV - XVI вв.". Диссертация имела вид весьма солидной работы, объемом в четыреста с лишним страниц, снабженная статистическими таблицами и многочисленными ссылками на первоисточники. Три официальных оппонента: профессора Н. П. Грацианский, С. Д. Сказкин и В. Ф. Семенов, - познакомившись с докторской диссертацией В. Р. Пурита, единодушно дали о ней положительный отзыв. Ученый совет Московского государственного педагогического института на заседании 20 января присудил В. Р. Пуриту искомую ученую степень. Из 37 членов совета 34 проголосовали за присуждение В. Р. Пуриту ученой степени доктора исторических наук, двое воздержались, и только один голосовал против. Диссертация вместе с постановлением Ученого совета Педагогического института перешла в Высшую аттестационную комиссию.

Оперируя ученой степенью доктора, гр-н Пурит не замедлил получить и назначение на ответственную работу, а в феврале 1941 г. В. Р. Пурит представил в Институт истории Академии наук СССР статью "Всеобщее восстание эстонских крестьян в 1343 г." для напечатания в подготавливаемом Институтом сборнике "Средние века". Проф. Грацианский, член редколлегии сборника, рекомендовал статью, как вполне пригодную для опубликования. Тем не менее редакционная коллегия решила подвергнуть статью В. Р. Пурита дополнительному рецензированию. Статья была послана Я. Я. Зутису, ведущему научно-исследовательскую работу по истории прибалтийских стран и владеющему латышским языком. Я. Я. Зутису не стоило большого труда установить, что статья В. Р. Пурита наполовину списана с работы латышского историка Швабе. Второй рецензент, тов. Дауге, полностью подтвердил заключение Я. Я. Зутиса.

Тогда родилась идея заново проверить докторскую диссертацию В. Р. Пурита. Проверка, произведенная Я. Я. Зутисом по просьбе дирекции Государственного педагогического института, установила поистине невероятные факты. Из 411 страниц текста диссертации больше 340 страниц, как оказалось, представляют простой перевод целых глав или разделов из работ профессора истории права Латвийского университета А. Швабе и другого профессора того же университета, Спекке. Всего Пурит "использовал" пять книг Швабе и одну книгу Спекке, "позаимствовав" у первого 297 страниц печатного текста, а у второго -17 страниц.

В общей сложности эти позаимствования составляют 90% текста объемистой тетради диссертации В. Р. Пурита. Все таблицы, придающие такой ученый вид его работе, без малейших изменений списаны из книг Швабе. Все цитации из источников приведены не по оригиналам, а также по работам Швабе и Спекке, которые дают их в латышском переводе.

14 апреля 1941 г. Ученый совет Московского государственного педагогического института пересмотрел вопрос о докторской диссертации В, Р. Пурита и вынес следующее постановление:

1. Тщательная проверка, проведенная по поручению дирекции Института, текста докторской диссертации В. Р. Пурита, защищавшейся им на Ученом совете Московского государственного педагогического института 20 января 1941 г. на тему "Феодальные отношения в Ливонии в XIV - XVI вв.", установила буквальное заимствование приблизительно до 90% текста из работ А. Швабе и А. Спекке, опубликованных ранее на латышском языке. В связи с установленным фактом плагиата со стороны В. Р. Пурита отменить постановление Ученого совета Московского государственного педагогического института от 20 января 1941 г. о присуждении ему ученой степени доктора исторических наук.

2. Отметить недостаточно тщательное рецензирование диссертации Пурита профессорами Н. П. Грацианским, В. Ф. Семено-

вым и С. Д. Сказкиным и рекомендовать в дальнейшем всем рецензентам более обстоятельно изучать рецензируемые диссертационные работы, давая им всестороннюю оценку для вынесения советом вполне обоснованного решения.

3. Представить настоящее постановление в Высшую аттестационную комиссию Комитета по делам высшей школы на предмет аннулирования прежнего ходатайства Ученого совета Московского государственного педагогического института о присуждении степени доктора исторических наук В. Р. Пуриту.

4. Подвергнуть тщательной проверке защищавшуюся в 1937 г. тем же В. Р. Пуритом диссертацию в Московском государственном педагогическом институте на степень кандидата исторических наук на тему "Немецкое завоевание Латвии в XIII веке".

Высшая аттестационная комиссия подтвердила это постановление. Таким образом, Московский государственный педагогический институт исправил допущенную им ошибку. Но во всем этом деле остается еще один вопрос, который будет волновать научные и преподавательские кадры историков, .вопрос о том, как могла пройти в качестве докторской диссертации плохо смонтированная хрестоматия из отрывков широко известных работ профессоров Латвийского университета. Большая доля ответственности здесь должна быть возложена, конечно, на официальных оппонентов. Профессора Н. П. Грацианский, С. Д. Сказкин и В. Ф. Семенов проявили крайне не серьезное отношение к своим обязанностям, взявшись за рецензирование такой работы, которая по своей теме не входит в круг их специальных научных интересов. Рецензенты обнаружили полное, незнакомство с новейшей литературой по средневековой истории прибалтийских народов, вышедшей в Риге. Конечно, серьезным препятствием здесь служило незнание ими латышского языка, но нужно отметить, что рецензенты обнаружили незнакомство и с той работой Швабе, которая издана им на немецком языке, - "Grundriss der Agrargeschichte Lettlands". Между тем В. Р. Пурит и из немецкой книги Швабе бесцеремонно списал 85 страниц печатного текста. Тот, кто читал эту работу, не мог бы не заметить махинаций В. Р. Пурита.

Рецензенты не проявили в своей критической работе и необходимой требовательности к диссертанту. Легко представить, каков идейный, теоретический уровень диссертации, составленной из кусочков, украденных у латышских авторов, отнюдь не претендовавших в своих работах на марксистское понимание вопроса. Нужно отметить, что Латвийский университет предъявил значительно более высокие требования к научным исследованиям Швабе. Степень доктора ему была присуждена не за работы, "использованные" Пуритом, а за новый труд ("Древние права ливонских рыцарей"), вышедший в 1932 г., которого Пурит "использовать" не успел.

Наконец, рецензенты проявили недопустимую небрежность в своей работе, не попытавшись расшифровать сноски или проверить цитаты в диссертации. Так, очевидно, ни один из рецензентов не поинтересовался тем, что обозначают таинственные буквы "Р. V.", многократно встречающиеся в подстрочных примечаниях В. Р. Пурита ¹ . Между тем эти буквы представляют замаскированную ссылку на работу А. Швабе "Pagasta vesture". Стоило только эту ссылку расшифровать, и в руках рецензента оказался бы ключ к разоблачению плагиата. Но никто этим не занялся.

Цитаты из латинских и немецких документов всюду даны В. Р. Пуритом не в собственном переводе с оригиналов, а в переводе с латышского, так как он их просто заимствовал у Швабе или у Спекке, не заглядывая в подлинный текст. При проверке этих цитат и при сличении их с латинским или немецким текстом нельзя было бы не заметить неточностей перевода, изобличающих незнакомство В. Р. Пурита с оригиналом. Совершенно очевидно, что никто из рецензентов не произвел тщательной, кропотливой проверки цитат. Никто из рецензентов не взял на себя труд проверить даже ссылку В. Р. Пурита на его собственный несуществующий труд. На стр. 100 диссертации мы читаем: "У куров и земигалов правовые институты развивались по другим образцам. В другой работе вами показано..." В какой "другой работе", остается невыясненным. Разъяснение загадки мы получим, сличив это место диссертации с соответствующим местом из работы Швабе ² , которое гласит: "В другом месте я подробнее писал о novad". При этом Швабе делает ссылку на свою более раннюю работу "Latvja kulturas vesture" (т. I, стр. 130 - 136). Но никто из оппонентов не поинтересовался, какую "другую" работу имел в виду В. Р. Пурит, без всякого стеснения обманывавший их.

Перед историками из дела В. Р. Пурита возникает также вопрос о характере "защиты" диссертаций, как она до сих пор практикуется в ряде наших высших учебных заведений и научных институтов. В самом деле, способен ли человек, списавший свою диссертацию, всерьез защищать взятые напрокат научные идеи, факты, спорные положения? Подвергнись такой диссертант мало- мальски серьезной критике со стороны своих оппонентов, он немедленно будет обезоружен и покажет всю свою беспомощность, неподготовленность и даже, может быть, безграмотность. Разве по плечу был бы такой научный диспут лжеученому В. Р. Пуриту? К сожалению, в данном случае вместо серьезного, научного диспута защита докторской диссертации свелась к выполнению церемонии присуждения ученой степени. А в результате Ученый совет Московского государственного педагогического института оказался в неловком положении.

¹ На стр. 112, 123, 125, 126, 128, 129, 133, 134, 136, 140, 143, 144, 145, 147, 149, 151, 155.

² См. его "Pagasta vesture". Т. I, стр. 27.

Случай, имевший место в Московском государственном педагогическом институте, должен вновь приковать внимание всей нашей общественности к практике защиты диссертаций. Подбор оппонентов, рецензирование диссертаций, самая защита диссертаций - все это ответственейшие моменты в жизни научных учреждений. Борьба за качество диссертаций есть борьба за подъем советской исторической науки на более высокую ступень.

На страницах нашего журнала уже второй раз обращается внимание историков и всей советской общественности на вопрос о практике защиты диссертаций. Мы вынуждены это делать вторично потому, что в нашем распоряжении пока нет никаких фактов, показывающих, что Комитет по делам высшей школы предпринимает какие-либо конкретные меры к улучшению практики защиты диссертаций.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: