Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7062
Автор(ы) публикации: В. ШУЛЬГИН

I

Ни в письмах, ни в статьях Белинский не называет ни одного из произведений Маркса я Энгельса, не упоминает и их имен. А между тем нет никакого сомнения в том, что Белинский был осведомлен не только об их теоретических работах, но и об их политической борьбе. Белинскому о Марксе и Энгельсе рассказывали его друзья, лично знавшие основоположников марксизма (Боткин, Анненков, Бакунин и др.); некоторые из них переводили для Белинского ранние работы Маркса и Энгельса. Белинский впервые познакомился с этими работами, повидимому, в самом начале 40-х годов, когда Марксом и Энгельсом были только что написаны первые произведения. Статьи Маркса и Энгельса производили на Белинского огромное впечатление.

Это был знаменательный период в жизни Белинского. "Примирение с действительностью" кончилось. "Нет, пока рука держит перо, пока в душе еще не остыли ни благородное негодование, ни горячая любовь к истине и благу, - не прятаться, а итти навстречу этой гнусной действительности буду я"1 , - пишет Белинский Бакунину 26 февраля 1840 года. Тогда же он писал Боткину: "Родная действительность ужасна"2 . Белинский горит нетерпением переделать эту действительность. Ему не по пути с либералами: "Наши либералы ужасные подлецы: они не умеют быть подданными, они холопы: за углом любят побранить правительство, а в лицо подличают не по нужде, а по собственной охоте"3 .

В его письмах звучит революционный демократизм. Белинский становится утопическим социалистом, "Я все думал, - пишет он Боткину 8 сентября 1841 г., - что понимаю революцию - вздор - только начинаю понимать. Лучшего люди ничего не сделают"4 .

"Я начинаю любить человечество маратовски"5 , - пишет он Боткину в другом письме.

И через два месяца снова тому же Боткину: "Ты знаешь мою натуру: она вечно в крайностях и никогда не попадает в центр идеи. Я с трудом и болью расстаюсь со старою идеею, отрицаю ее до-нельзя, а в новую перехожу со всем фанатизмом прозелита. Итак, я теперь в новой крайности, - это идея социализма, которая стала для меня идеею идей, бытием бытия, вопросом вопросов, альфою и омегою веры и знания. Все из нее, для нее и к ней. Она - вопрос и решение вопроса"6 .

Но, увлекаясь французским утопическим социализмом, и в первую очередь Луи Бланом, Белинский продолжает внимательнейшим образом следить и за философией. На него, как и на его друзей, огромное впечатление производит Фейербах; хотя Белинский находит теперь ряд аргументов против Гегеля, но гегелевская диалектика продолжает привлекать его внимание. Он следит с напряженнейшим вниманием за развертывающейся в Германии борьбой гегельянцев. Он радуется, когда Бакунин переходит к левым.

В 1843 г. в первом номере "Отечественных записок" была напечатана статья "Германская литература" за подписью "В. Б-н". Так подписывал свои статьи В. П. Боткин, друг Белинского и Герцена. Она была посвящена тому вопросу, который молодежь Питера и Москвы волновал не меньше чем молодежь Берлина. Автор рассказывал в ней о той борьбе, которая развертывалась на берегах Шпре против младогегельянцев. Боткин писал: "Никогда еще Германия не разделялась на столько ученых партий, как в настоящее время, никогда еще не было такой ожесточенной борьбы между этими партиями, как ныне. На первом плане этой борьбы стоит так называемая "молодая гегелевская школа". Она, собственно, пробудила эту борьбу, сосредоточив в ней все современные вопросы. Это критическое движение в основах своих имеет много общего с характером французской литературы XVIII века; разница только в том, что все вращавшееся там более в чувстве, предположениях, мнениях, основанных на внутренней достоверности, - в Германии, в продолжение 100 лет, выработалось в определенное,


1 Белинский В. Письма. Т. II, стр. 81. 1914.

2 Там же, стр. 56.

3 Там же, стр. 44.

4 Там же, стр. 269.

5 Там же, стр. 247.

6 Там же, стр. 262.

стр. 82

логическое знание, основанное на исторической критике, вооруженной всеми результатами исследований германских наук. Немцы, доселе смотревшие с презрением на писателей французских XVIII века, теперь не только с жадностью читают, но снова переводят их и указывают на них"1 .

Боткин не объясняет, почему именно теперь, в 40-х годах, явилась тяга к французской материалистической философии XVIII века, почему с такой ожесточенностью развертывалась борьба вокруг философских проблем в Германии. Читатель догадывался об этом сам: Германия была беременна революцией.

Боткин такими словами описывает один из этапов этой борьбы: "Чтобы парализовать движение гегелевой философии, начали приглашать в университеты профессоров противоположного направления и, наконец, чтобы нанести окончательный удар учению Гегеля, пригласили в Берлин самого Шеллинга"2 . Но "дело, напротив, приняло неожиданный оборот. Гегелева философия продолжает себе жить попрежнему и на кафедре, и в литературе, и в юношестве, спокойно продолжает свое внутреннее развитие, зная, что все эти угрозы, эти мнимые разрушения нисколько не коснулись ее. Шеллинг не оправдал надежд своих последователей"3 .

Статья произвела большое впечатление. Белинский соглашался с позицией автора, он писал Боткину: "Твоя статья о "Немецкой литературе" в 1 N мне чрезвычайно понравилась - умно, дельно и ловко"4 .

В статье нет ссылок на других авторов, нет текстов, поставленных в кавычки. На первый взгляд она представляется вполне оригинальной. Но подчеркнутые выше строчки и еще целые две страницы текста, напечатанные в две колонки мелким шрифтом, были не чем иным, как почти буквальным переводом незадолго перед тем вышедшей в Лейпциге анонимной брошюры "Шеллинг и откровение", автор которой, стоя на позициях левых гегельянцев, защищал Гегеля. Автором этой брошюры был, как известно, Ф. Энгельс5 .

В "Былое и думы" Герцем писал: "Все ничтожнейшие брошюры, выходившие в Берлине и других губернских и уездных городах немецкой философии, где только упоминалось о Гегеле, выписывались, зачитывались до дыр, до пятен, до падения листов в несколько дней... Все эти забытые Вердеры, Маргейнеке, Михелеты, Отто, Вадке, Шаллеры, Розенкранцы и сам Арнольд Руге, которого Гейне так удивительно хорошо назвал "привратником Гегелевой философии", заплакали бы от умиления, "если бы они знали, какие побоища и ратования возбудили они в Москве между Маросейкой и Моховой, как их читали и как их покупали"6 .

Следовательно, можно предполагать, что и названная брошюра Энгельса читалась в России. Знали ли Белинский и Герцен, кто ее автор?

И это возможно, так, как вместе с Энгельсом слушали лекции Шеллинга в Берлине и русские, что сам Энгельс отмечает в другой своей брошюре - "Шеллинг о Гегеле", - написанной до брошюры "Шеллинг и откровение". Кто же были эти русские?

Мы не можем назвать всех фамилий, но среди них, несомненно, были Катков и Бакунин. Но как бы ни был решен этот вопрос, бесспорно то, что позиция Энгельса, тогда левого гегельянца и революционного демократа, разделялась Боткиным, Белинским и Герценом. Таким образом, первое знакомство Белинского со статьей Энгельса состоялось повидимому в первую половину 40-х годов, когда и Энгельс, и Боткин, и Белинский, и Герцен поддерживали младогегельянцев.

Интересно проследить, с какой тщательностью Герцен изучает эту литературу. Так, он записывает в дневнике: "1842 г., август месяц 15 - "Deutsche Jahrbüicher". Им философия германская выступает из аудитории в жизнь, становится социальна, революционна, получает плоть и след., прямое действие в мире событий"7 .

"1843 г., январь месяц 7 - "Deutsche Jahrbücher" запрещены в Саксонии. Ввоз лейпцигских газет запрещен в Пруссии за крупные слова между королем прусским и Гервегом"8 :

"Об "D. Jahr." жалеть особенно нечего, потому что полные энергии издатели не сядут сложа руки, а так, как переехали из Галле в Лейпциг, так переедут в Цюрих; Женеву, пожалуй, в Бельгию"9 .

Такое же отношение к младогегельянской литературе можно проследить и по письмам Белинского. Он знает уже "Hallische Jahrbücher", отрывки из которых ему переводил Боткин; "Отрывок" "Hallische Jahrbucher" меня очень порадовал, - пишет Белинский Боткину 1 марта 1841 г., - и даже как будто воскресил и укрепил на минуту - спасибо тебе за него, сто раз спасибо"10 .

Не удивительно после этого, что "Deutsch-französische Jahrbücher" тотчас же по выходе попали в руки Белинского и были прочитаны им с большой тщательностью.

II

"Кетчер писал... о парижском Ярбюхере, и что будто я от него воскрес и переродился. Вздор! Я не такой человек, которого


1 "Отечественные записки". Т. 26 за 1843 г., отдел VII, стр. 1 - 2.

2 Там же, стр. 3.

3 Там же, стр. 2. Разрядка моя. - В. Ш.

4 Белинский В. "Письма". Т. II, стр. 334.

5 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. II, стр. 115 и "Отечественные записки". Т. 26 за 1843 г., отдел VII, стр. 2 - 7.

6 Герцен А. Соч. Т. XIII, стр. 12, под ред. Лемке.

7 Герцен А. Соч. Т. III, стр. 37 - 38.

8 Там же, стр. 87.

9 Там же, стр. 88.

10 См. Белинский В. "Письма". Т. II, стр. 212, а также стр. 306, 317, 334.

стр. 83

тетрадка может удовлетворить. Два дня я от нее был бодр и весел, - и все тут. Истину я взял себе, - и в словах бог и религия вижу тьму, мрак, цепи и кнут, и люблю теперь эти два слова, как следующие за ними четыре"1 .

Так писал Белинский Герцену 26 января 1845 года. Некоторые исследователи ставят на этом точку. Факт знакомства Белинского со статьями Маркса и Энгельса доказан. Что надо еще? Но приведенное письмо свидетельствует не только об этом: оно говорит, что и другой член кружка - Кетчер - знал "Deutsch-französische Jahrbücher". Письмо написано Герцену, который уже до того получил письмо от Кетчера о том же; следовательно, и Герцен знал "Ярбюхер". Но и это еще не все. Белинский отрицает в письме только размер влияния, но самое влияние признает. Это признание Белинским влияния "Ярбюхера" истолковывают как влияние Маркса и Энгельса на Белинского. Но в "Ярбюхере" были напечатаны не только статьи Маркса и Энгельса, но и статьи Гесса и Руге, стихи Гейне. Где доказательства того, что именно статьи Маркса и Энгельса произвели большое впечатление на Белинского? Сам Белинский не называет "и авторов, ни статей; письма Кетчера, в котором говорится о влиянии "Ярбюхера" на Белинского, у нас нет, его надо еще отыскать. Нет в письма Герцена, посланного Белинскому в ответ на его рассказ о "Ярбюхере". И все же можно с полной достоверностью сказать, что именно статья Маркса произвела на Белинского то впечатление, которое он формулирует так: "Два дня от нее был бодр и весел". Но для того, чтобы это доказать, не надо делать того, что делает Реуэль2 . Реуэль выкидывает из письма Белинского к Герцену именно те строки, которые рассказывают о том, какую истину из "Ярбюхера" взял Белинский.

Вот эти выкинутые Реуэлем строки: "Истину я взял себе, - пишет Белинский, - и в словах бог, религия вижу тьму, мрак, цепи и кнут, и люблю теперь эти два слова, как следующие за ними четыре".

Но кто же писал об этой истине в "Ярбюхере" и как называлась эта статья? Писал об этом К. Маркс. А статья называлась "К критике гегелевской философии права". Именно в этой статье, помещенной в "Deutsch-französische Jahrbücher", Маркс писал: "Религия - это вздох угнетенной твари, душа бессердечного мира, дух бездушного безвременья. Она - опиум народа. Упразднение религии, как призрачного счастья народа, есть требование его действительного счастья"3 . Вот эту-то истину у Маркса и взял Ведийский, вот в этом я' сказалось влияние на него Маркса. Но это - не все. Белинский так продолжает письмо: "Все это так, но ведь я попрежнему не могу печатно сказать все, что я думаю и как я думаю. А чорт ли в истине, если се нельзя популяризировать и обнародовать? - мертвый капитал!"

Эти строчки вызваны следующими яркими словами Маркса: "Надо сделать действительный гнет еще более гнетущим, присоединяя к нему сознание гнета; позор - еще более позорным, разглашая его. Надо изображать каждый круг немецкого общества как partie honteuse немецкого общества, надо заставить плясать эти окаменелые порядки, напевая им их собственные мелодии! Надо, чтобы народ испугался себя самого, чтобы вызвать в нем отвагу. Тогда осуществится непреодолимая потребность немецкого народа, а потребности народов являются сами последними причинами их удовлетворения"4 .

Но ограничился ли этим Белинский или сумел найти, увидеть в статьях Маркса и Энгельса и другие истины? Ведь "Deutsch-französische Jahrbücher" - веха в развитии миросозерцания Маркса.

Не случайно через 15 лет в предисловии к "К критике политической экономии" Маркс называет гениальной помещенную в "Ярбюхере" работу Энгельса "Очерки критики политической экономии", не случайно о своей, так понравившейся Белинскому статье "К критике гегелевской философии права" Маркс говорит: "Первой работой, предпринятой для разрешения осаждавших меня сомнений, был критический пересмотр гегелевской философии права; введение к этой работе появилось в издававшихся в 1844 г. в Париже "Deutsch-französische Jahrbücher". Мои исследования привели меня к заключению, что правовые отношения, как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого всеобщего развития человеческого духа; наоборот, они коренятся в материальных условиях жизни, совокупность которых Гегель, по примеру англичан и французов XVIII столетия, объединил под названием "гражданского общества", а анатомию гражданского общества надо искать в политической экономии"5 . Сумел ли Белинский почувствовать эти новые мелодии и как он к ним отнесся?

А. Реуэль в своей книге "Капитал" Карла Маркса в России 1870-х годов" говорит, что просветительная деятельность Белинского "была проявлением возмущения и протеста крестьянства против цепей крепостничества"6 . Это верно. Стоит только вспомнить его бичующее письмо к Гоголю, чтобы сказать: это так. Но все ли это? Ленин называл Белинского одним из "предшественников русской социал-демократии"7 . К такой же оценке Белинского неуверенно подходил и Плеханов. У него в конспекте речи о Белинском читаем: "Славянофилы смотрят на народ как социалисты. Как же? "Спасительная неподвижность". Взгляд


1 Белинский В. "Письма". Т. III, стр. 87.

2 См. Реуэль А. "Капитал" К. Маркса в России 1870-х годов". 1939.

3 К. Маркс " Ф. Энгельс. Соч. Т. I, стр. 385. 1938.

4 Там же, стр. 388.

5 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XII. Ч. 1-я, стр. 6.

6 Реуэль А. "Капитал" Карла Маркса в России 1870-х годов", стр. 42.

7 Ленин. Соч. Т. IV, стр. 381.

стр. 84

социалистов на капитализм. Замечание Маркса. Белинский замечает этот недостаток и выдвигает элемент развития: буржуазия. Ошибка и правда Белинского".

Комментатор дает пояснение: "В этом понимании значения буржуазного развития - "правда" Белинского, "ошибка" же его в том, что, подобно социалистам-утопистам, он не понимал всемирно-исторической роли пролетариата как могильщика капитализма и его роли как руководителя революционной борьбы всех трудящихся классов".

У Плеханова читаем дальше: "Маркс развивает идею отрицания и несет в народ. Рабочие - наследники философии. Как дело у нас. Если бы Белинский был жив - страстные, сочувственные вдохновенные слова.

Истинное значение Белинского не критика, а указание недостаточности "абстрактного идеала", необходимости обосновать идею отрицания с точки зрения законосообразности. Белинский - предшественник русского марксизма"1 .

А через несколько страниц читаем: "Белинский был гегельянцем, но это не значит, что он был предшественником русской социал-демократии"2 .

Плеханов колебался в оценке Белинского. "Белинский одновременно держался диалектического взгляда - там, где дело касалось общественного развития Западной Европы, - и просветительского взгляда в тех случаях, когда у него заходила речь о развитии России"3 , - таков окончательный вывод, к которому, повидимому, пришел Плеханов.

Вопрос о том, был ли Белинский предшественником социал-демократии в России, Плехановым поставлен, но он не решился открыто на него ответить, хотя склонялся, повидимому, к отрицательному решению.

III

Пути Белинского в последние годы его жизни разошлись с путями его друзей. Об этом пишут все. Но причин расхождения его друзья тогда не поняли, повидимому, до конца не понимал и он сам. Но нм он, но они не могли не видеть фактов. А факты были налицо, и они состояли не только в обостряющейся дискуссии, но и в отходе друзей Белинского от "Современника". Последний был приобретен для Белинского друзьями. Теперь, казалось, наступил момент, когда Белинский, освободившись от мелочной опеки, от необходимости тратить себя на пустяки, на чтение десятков, сотен второстепенных книг и на писание рецензий на них, наконец-то получал возможность сосредоточить все свои силы на основных работах, придать "Современнику" то направление, которое считал верным, сплотить вокруг него коллектив. Но этому помешала не только болезнь Белинского и глухая николаевская реакция, но и друзья. Белинский попытался убедить их в необходимости писать только в "Современнике", он уверял, что линия его будет их линией, - но они не верили этому. Он попытался разоблачить издателя "Отечественных записок" Краевского, вскрыв всю его подноготную, он пытался на примерах отдельных статей показать, что они могли бы с тем же успехом печататься в "Современнике", как и в "Отечественных записках", - ничто не помогло. Друзья не рвали с Белинским открыто, но тем не менее продолжали давать свои статьи в "Отечественные записки".

Впрочем, от времени до времени друзья присылали свои статьи и Белинскому, и тогда вновь возгорались между ними споры. Так было со статьями Анненкова, Боткина; загорелся спор о статье Герцена, на которую так резко нападали друзья и которую во многом защищал Белинский. Споры не примиряли, а углубляли разрыв. Белинский все больше и больше отходил от друзей. Об этом говорит в своих воспоминаниях и Анненков: "Белинский становился одиноким посреди собственной партии, несмотря на журнал, основанный во имя его"4 . Причин одиночества Белинского Анненков не вскрывает, хотя в его воспоминаниях разбросан материал, позволяющий понять их.

"Мысль его (Белинского - В. Ш.) уже обращалась в кругу идей другого порядка и занята была новыми нарождающимися определениями прав и обязанностей человека, новой правдой, провозглашаемой экономическими учениями, которая упраздняла все представления старой, отменяемой правды о нравственно добром и благородном на земле и ставила на их место формулы и тезисы рассудочного характера. Белинский давно уже интересовался, как мы видели прежде, этими проявлениями пытливого духа современности, но о каком-либо приложении их к русскому миру, где еще не существовало и азбуки для разбора и разумения их языка, никогда не помышлял"5 .

Анненков не называет этой "правды", не приводит имен авторов "экономических учений", которые вдохновляли Белинского, но читатель догадывается, о ком ведет речь Анненков. Французский утопический социализм тогда кружил головы. Прудон и Луи Блан были в моде. Но почему же возникло тогда одиночество, борьба с друзьями? Разве "правда" утопического французского социализма не была их правдой?

Начнем с Тургенева. Анненков рассказывает о частых спорах между Тургеневым и Белинским, но о сути споров молчит.

"Мальчик-Тургенев" (так в шутку Белинский называл Тургенева. - В. Ш.) однакоже высказывал ему, - говорит Анненков, - подчас очень жесткие истины, особенно по отношению к неумению Белинского обращаться с жизнью и к его непониманию первых реальных ее основ"6 .


1 "Литературное наследие Г. В. Плеханова". Т. VI, стр. 135. 1938.

2 Там же, стр. 177.

3 Плеханов. Соч. Т. XXIII, стр. 208.

4 Анненков П. "Литературные воспоминания", стр. 342. СПБ. 1909.

5 Там же, стр. 341.

6 Там же, стр. 332.

стр. 85

Что это за первые основы, которых не понимал Белинский, Анненков так и не сказал. И все же можно уловить, в чем смысл разногласия: "Тургенев хладнокровно обошел и все идеи и доктрины тогдашней русско-парижской колонии: они истекали из других источников, чем те, в которых он полагал настоящую целебную силу"1 . Не в этом ли таились причины разногласия? Эти основы были "правдой" утопических социалистов. Анненков продолжает: "Тургенев овладевал вполне своими темами и становился убедительным только тогда, когда разъяснял предметы и самого себя да арене художественного творчества. Русская литература, прикрепленная тогда исключительно к этой арене и к разным обширным и мелким ее отделам, становилась таким важным жизненным явлением, что за нею в глазах Тургенева должно было пропасть и пропадало все, что делалось другого на родине"2 .

И Белинский видел в художественной литературе огромнейшую силищу; но теперь, может быть, как никогда раньше, для него "за нею не пропадало все, что делалось на родине". Наоборот, ее недостаточность для уничтожения зла была очевидна. Вся его предыдущая деятельность, вся протекшая литературная борьба казалась ему бледной в свете новых задач, маленькой, незначительной. И не только потому, что она не помогла разрешить основного вопроса (отмену крепостного права в России), но и потому, что то, что путем литературной борьбы можно было сделать для разрешения этого вопроса, с точки зрения Белинского не было сделано.

"Белинский думал, что пришло время для литературы взять на себя всю ту работу, которую другие деятели откладывали именно под предлогом безвременья, и произвести за них тот следственный процесс над старыми условиями русского существования, какой должен предшествовать окончательному их устранению и осуждению"3 . Белинский не видел у Тургенева ни воли, ни желания произвести этот "следственный процесс". Не случайно, что через ряд месяцев, перед смертью, Белинский, будучи уже не в состоянии писать, диктует письмо к тому же Анненкову. В нем читаем: С чего вы это, батюшка, так превознесли "Лебедянъ" Тургенева? Это один из самых обыкновенных рассказов его, а после ваших похвал он мне показался даже довольно слабым. Цензура не вымарала из него ни единого слова, потому что решительно нечего вычеркивать. "Малиновая вода" мне не очень понравилась, потому что я решительно не понял Степушки. В "Уездном лекаре" я не понял ни единого слова, а потому ничего не скажу о нем; а вот моя жена так в восторге от него - бабье дело! Да ведь и Иван-то Сергеевич бабье порядочное! Во всех остальных рассказах много хорошего, но вообще они мне показались слабее прежних"4 .

В этих немногих словах: "цензура не вымарала из него ни единого слова, потому что решительно нечего вычеркивать" - таилось осуждение, разрыв. Дело было не в резкости тона, не в брани, не в хлестких словах, не в выкриках - Белинский считал, что такие приемы только портят дело, что это к лицу "либералишкам" - дело шло о самой трактовке вопроса. Многомиллионная крестьянская масса, разоренная, забитая, бесправная, говорила устами Белинского в письме к Гоголю властно, требовательно, негодующе. Белинский прекрасно понимал, что так в подцензурной печати сказать нельзя. Но можно было с этих позиций писать рассказы. А они писались друзьями с иных позиций. В этом таился разрыв. Белинский хотел сделать свой журнал рупором масс.

"Природа осудила меня лаять собакою и выть шакалом, а обстоятельства велят мне мурлыкать кошкою, вертеть хвостом по лисьи"5 .

Ужас этого положения Белинский больше чем когда-либо чувствовал именно в последние годы жизни.

В Зальцбрунн, где с Анненковым жил Белинский, пришло письмо от Гоголя, Гоголь просил Анненкова высказать свои мысли о "Переписке с друзьями", а Белинского в письме упрекал за сердитый разбор. "Белинский вспыхнул и промолвил: "А! он не понимает, за что люди на него сердятся - надо растолковать ему это".

И Белинский засел за письмо к Гоголю. Он писал его несколько дней. Это было то самое письмо, которым с беспощадной силой ударил Белинский по царизму и крепостничеству. Недаром за распространение этого письма сажали в тюрьмы, оно послужило поводом для вынесения смертного приговора Достоевскому.

Белинский писал: "Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиэтизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди, довольно она слышала их, не молитвы, довольно она твердила их, а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков попираемого в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их исполнение. А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это и того оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр не человек; страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Васьками, Степками, Палашками; страны, где нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и по-


1 Анненков П. "Литературные воспоминания", стр. 339.

2 Там же.

3 Там же, стр. 348.

4 Белинский В. "Письма". Т. III, стр. 337 (разрядка моя. - В. Ш.).

5 Там же, стр. 184.

стр. 86

лицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей. Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отмена телесного наказания, введение, по возможности, строгого исполнения хотя тех законов, которые уже есть"1 .

Такова была программа-минимум Белинского. Но она не только не снимала вопроса о том, что же дальше, после освобождения крестьян от крепостной зависимости, но заставляла все больше и больше сосредоточивать внимание на нем2 .

Что же дальше? После освобождения крестьян - капиталистическая каторга, вымирание? Что ждет эти миллионы, "освобожденные от крепостной зависимости"? Вот что мучило Белинского. Еще в статье, напечатанной в N 4 "Отечественных записок" за 1844 г., Белинский писал о Франции: "Аристократия пала окончательно; мещанство твердой ногой стало на ее место, наследовав ее преимущества, но не наследовав ее образованности, изящных форм ее жизни, ее кровного презрения, высокомерного великодушия и тщеславной щедрости к народу. Французский пролетарий перед законом равен с самым богатым собственником (propriétaire) и капиталистом, тот и другой судится одинаким судом и по вине наказывается одинаким наказанием; но беда в том, что от этого равенства пролетарию ничуть не легче. Вечный работник Собственника и капиталиста, пролетарий весь в его руках, весь его раб, ибо тот дает ему работу и произвольно назначает за нее плату. Этой платы бедному рабочему не всегда станет на Дневную пищу и на лохмотья для него самого и для его семейства; а богатый собственник с этой платы берег 99 процентов на сто... Хорошо равенство"3 .

"Собственник, как всякий выскочка, смотрит на работника в блузе и деревянных башмаках, как плантатор на негра, Правда, он не может его насильно заставить на себя работать; но он может не дать ему работы и заставить его умереть с голода"4 . Таково братство. Такова же и буржуазная свобода.

"Вся власть, все влияние на государство сосредоточены в руках владельцев, которые ни единой каплей крови не пожертвовали за хартию, а народ остался совершенно отчужден от прав хартии, за которую страдал"5 .

Больной, доживающий последние месяцы жизни, Белинский всматривался в западноевропейскую жизнь, чтобы отыскать в ней решение. Он был поглощен этим, расспрашивал друзей, пытался вычитать решение в книгах.

Друзьям казалось, что Белинского перестали интересовать и произведения природы и шедевры человеческого гения в области изобразительного искусства, они отмечали возрастающую нелюдимость Белинского, они утверждали, что ему "не под силу Париж" с его бурной жизнью, что Белинский стремится замкнуться в "личное", что только дети привлекают его внимание. Дело было не в этом. Мимоходом Анненков бросает луч света на то, чем был захвачен Белинский: "Всего более интересовался он вопросом, какого результата в будущем следует ожидать от всех этих начинаний и к каким положительным выводам можно притти относительно дальнейшего развития цивилизации уже и теперь, на основании существующих данных, - словом, как велика сумма общечеловеческих надежд, носимых в себе всей этой видимой культурой"6 .

Для Белинского было ясно, что от капиталистической каторги крестьянину не уйти, другого пути развития у России тогда не было. Но тем сильнее его интересовал вопрос о будущности буржуазного общества. Его диалектический ум с прозрачной ясностью говорил о том, что буржуазия тоже должна развиваться, что "буржуазия, борющаяся за власть, и буржуазия торжествующая не одно и то же". А что дальше, куда, к чему дальше идет логика развития? Он хотел звать не фантазии, не мечты, не желания, а законы развития, неизбежные, "положительные выводы" из хода развития. Он пытался понять логику развития человеческого общества.

Что могли сказать ему об этом парижская колония, друзья: Боткин, Анненков, Герцен, Сазонов, Бакунин и др.?

Они говорили по-разному, но никто из них не удовлетворял Белинского. Он с новой силой набрасывался на социалистов-утопистов, но и они не удовлетворяли его.


1 Белинский В. Соч. Т. IV, стр. 1198. Изд. Павленкова. 1907.

2 Сакулин, никогда ничего не понимавший в социализме, писал о Белинском: "Понять марксизм ему, пожалуй, было бы нетрудно при тогдашних его воззрениях на историю и социологию. Но марксистом Белинский сделаться не успел. Слишком томила его мысль, что русский крестьянин, изнывая в крепостной неволе, нуждается еще в улучшении элементарных условий своего правового экономического и культурного быта" (см. "Социализм Белинского". Статьи и письма. Редакция и комментарии П. Н. Сакулина. М. 1925).

Таким образом, с точки зрения Сакулина, понять Маркса Белинскому помешала его любовь к крестьянству, забота о его раскрепощении. Это вздор, конечно. Это могли утверждать те, кто думал, что марксистам нет никакого дела до крестьянства. Именно любовь к крестьянству должна была толкать Белинского к овладению марксизмом, так как, только овладев им, можно было верно вскрыть закономерность развития человеческого общества, ясно видеть пути, успешно вести борьбу. Сакулин не понимал этого.

3 Белинский В. Соч. Т. III, стр. 233. Изд. Павленкова. 1905.

4 Там же.

5 Там же, стр. 234.

6 Анненков П. "Литературные воспоминания", стр. 361.

стр. 87

IV

7 (19) июля 1847 г. Белинский писал из Дрездена: "Скука мой неразлучный спутник, и жду не дождусь, когда ворочусь домой. Что за тупой, за пошлый народ немцы - святители! У них в жилах течет не кровь, а густой осадок скверного напитка, известного под именем пива, которое они лупят и наяривают без меры. Однажды за столом был у них разговор о штендах. Один и говорит: "я люблю прогресс, но прогресс умеренный, да и в нем больше люблю умеренность, чем прогресс"1 . Это бесило Белинского. Белинский горел. Никогда, может быть, он не видел лучше весь ужас не только крепостничества, царского самодержавия, но и буржуазного мира; никогда с такой жаждой он не чувствовал необходимости кардинального его переустройства. Но как это могло понравиться Боткину, которому было адресовано это письмо, тому самому Боткину, который так недавно писал Анненкову, вернувшись в Россию из-за границы: "Умеренность и терпимость, которые так привлекательны во французском обществе, здесь это - не добродетели, это - презренные ереси"2 .

В этих письмах получили отражение не только два разных темперамента, но и две политических линии. Боткин был одним из самых ярких людей 40-х годов. Он усиленно занимался изучением политической экономии, французского социализма и немецкой классической философии. Его интересовали художественная литература и живопись. Он внимательно следил за современной ему литературой и один из первых в России обратил внимание еще в 1842 г. на статьи Энгельса, отголосок чего можно легко найти в его статье в "Отечественных записках" (январь 1843 г.). В 1844 г. Боткин познакомился с Марксом. В письмах, статьях Боткина звучат такие ноты: "Ничто не служит таким верным барометром ступени просвещения, на какой находится общество, как его политико-экономическое устройство и его политико-экономические понятия, меры и распоряжения, и самое верное изображение цивилизации какой-либо страны было бы описание ее экономических отношений и учреждений"3 .

В письме к Анненкову 20 ноября 1846 г., по приезде в Россию, Боткин писал: "Пока промышленные интересы у нас не выступят на сцену, до тех пор нельзя ожидать настоящей деятельности в русской литературе. Но я вру. Тогда как в Англии и Франции литература есть зеркало нравов, у нас она наставительница. Вот почему вся сила ее заключается в идеологии. Двигают массами не идеи, а интересы, но просвещают их идеи"4 .

Но чем ближе был 1848 г., тем быстрее менялись позиции Боткина. Правда, и теперь он продолжал ненавидеть крепостничество, продолжал считать, что Россия пойдет по капиталистическому пути развития, но теперь он смотрел на это, или, вернее, начинал смотреть глазами буржуа, ждущего капиталистического господства с восторгом и нетерпением.

Здесь и была пропасть между Боткиным и Белинским. Белинский с позиций революционного демократа оценивал все эта явления.

В цитированном письме к Боткину от 7 (19) июля 1847 г. Белинский писал: "Только здесь я понял ужасное значение слов: пауперизм, пролетариат... Бедность есть безвыходность из вечного страха голодной смерти. У человека здоровые руки, он трудолюбив и честен, готов работать - и для него нет работы: вот бедность, вот пауперизм, вот пролетариат! Здесь еще счастлив тот, кто может, с своею собакою и своими малолетними детьми, запрячь себя в телегу и босиком возить из-за Зальцбрунна во Фрейбург каменный уголь. Кто же не может найти себе места собаки или лошади, тот просит милостыню. По его лицу, голосу и жестам видно, что он не нищий по ремеслу, что он чувствует весь ужас, весь позор своего положения: как отказать ему в зильбер-гроше, а между тем, как же и давать всем им, когда их гораздо больше, нежели сколько у меня в кармане пфенигов. Страшно!"5 .

Боткин не был согласен с Белинским ни в оценке положения рабочего класса в буржуазном обществе, ни в оценке буржуазии, ни в оценке самого буржуазного общества. Он считал, что то, о чем пишет Белинский, продиктовано ему ложной "партийностью". У Боткина была другая "партийность".

Здесь пролегает грань. С различных позиций борются Белинский и Боткин. Боткин тоже против крепостничества. Боткин также считает, что России не миновать капиталистического пути развития, он считает, что всячески должна быть расчищена дорога к приходу капитализма, но он боится, как бы резкая, принципиальная критика буржуазного общества, как бы страшные картины язв капиталистического общества не затормозили самый приход капитализма в России. Да и критику эту он считает преувеличенной. В его статьях, письмах все резче звучит голос поднимающейся буржуазии.

Еще через несколько месяцев Боткин будет писать Анненкову. "Я вовсе не поклонник буржуазии, и меня не менее всякого другого возмущает и грубость ее нравов и ее сальный прозаизм; но в настоящем случае для меня важен факт. Я скептик; видя в спорящих сторонах, в каждой, столько же дельного, сколько пустого, я не в состоянии пристать ни к одной, хотя в качестве угнетенного


1 Белинский В. "Письма" Т. III, стр. 243.

2 Письмо Боткина к Анненкову от 20 марта 1847 г. См. "П. В. Анненков и его друзья". Литературные воспоминания и переписка 1835 - 1885 гг., стр. 535. СПБ. 1892.

3 Боткин В. Соч. Т. I, стр. 160. 1890.

4 "П. В. Анненков и его друзья", стр. 521.

5 Белинский В. "Письма". Т. III. стр. 244.

стр. 88

класса рабочий, без сомнения, имеет все мои симпатии. А вместе с тем не могу не прибавить: дай бог, чтобы у нас была буржуазия"1 .

Чем ближе к 1848 г., тем сильнее звучат у Боткина ноты сочувствия буржуазии, тем больше и больше приближаются они к крику "На выучку к буржуазии!" Недаром Струве считал Боткина гениальным и готов был даже ему уступить авторство лозунга "На выучку к буржуазии!" Никого так не испугала революция 48-го года, как Боткина, - вспоминает Анненков2 . Но не он один поспешно бросился в сторону от того, чему раньше симпатизировал, и примкнул к лагерю ультраконсервативной партии. Впрочем, это случилось несколько позже.

Страх Боткина перед революцией подтверждают все. Панаева рассказывает в связи с этим целый ряд фактов3 . Этот страх перед революцией еще ярче подчеркивает различие позиций Боткина и Белинского. Белинский не боялся революции, он ждал ее. Это подтверждают такие люди, как Достоевский, как Тургенев, как Герцен.

В "Дневнике писателя", печатавшемся в "Гражданине"4 , рассказывая об огромном влиянии, которое оказал на него в молодости Белинский, помогая выработать социалистическое мировоззрение, Ф. М. Достоевский пишет: "О! напрасно писали потом, что Белинский, если бы прожил дольше, примкнул бы к славянофильству. Никогда бы не кончил он славянофильством. Белинский может быть кончил бы эмиграцией, если бы прожил дольше, если бы удалось ему эмигрировать, и скитался бы теперь, маленьким и восторженным старичком, с прежней теплой верою, не допускающей ни малейших сомнений, где-нибудь по конгрессам Германии и Швейцарии..." Читатель прекрасно поймет, на что намекает Достоевский здесь, если припомнит, что статья Достоевского начинается с обвинения Интернационала! Вот чем должен был кончить, с точки зрения Достоевского, Белинский.

Царские опричники верно угадали позицию Белинского, когда во время революции 48-го года хотели упрятать его в казематы Шлиссельбургской крепости. Смерть, только смерть, избавила Белинского от этого.

"Он умер кстати и вовремя! Перед смертью (Белинский скончался в мае 1848 г.) он еще успел быть свидетелем торжества своих любимых надежд, и не видел их окончательного крушения... А какие беды ожидали его, если бы он остался жив"5 , - так писал Тургенев через 20 лет после смерти Белинского. У людей, близко знавших Белинского, не было никаких сомнений в вопросе о том, как бы он встретил движение масс - революцию. Он был бы с массами, с восставшим народом.

"Весть о февральской революции еще застала его в живых; он умер, принимая зарево ее за занимающееся утро"6 , - писал в "Былое и думы" о Белинском Герцен.

Так единодушно эти разные люди отзываются об отношении Белинского к революции 48-го года.

V

В эти же годы и по тем же причинам расходились пути Белинского с Анненковым.

Еще в 1846 г. Анненков, приехав заграницу, через Толстого знакомится с Марксом; он присутствует в качестве гостя на заседании коммунистического комитета связи. Об этом позже в своих воспоминаниях он рассказывает так: "Сам Маркс представлял из себя тип человека, сложенного из энергии, воли и несокрушимого убеждения - тип, крайне замечательный и по внешности. С густой, черной шапкой волос на голове, с волосистыми руками, в пальто, застегнутом наискость - он имел, однакоже вид человека, имеющего право и власть требовать уважения, каким бы ни являлся перед вами и что бы не делал. Все его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны, все приемы шли наперекор с принятыми обрядами в людских сношениях, но были горды и как-то презрительны, а резкий голос, звучавший как металл, шел удивительно к радикальным приговорам над лицами и предметами, которые произносил"7 .

Маркс дает Анненкову рекомендацию к Гейне, и когда рвет с Вейтлингом, то рекомендует вместо него Анненкова.

Связь между Анненковым и Марксом продолжалась и дальше, она прекратилась после 1848 года. "С возвращением моим в Россию, в октябре 1848 г., - пишет Анненков, - прекратились и мои сношения с Марксом и уже не возобновлялись более. Время надежд, гаданий и всяческих аспирации тогда уже прошло, а практическая деятельность, выбранная затем Марксом, так далеко убегала от русской жизни вообще, что, оставаясь на почве последней, нельзя было следить за первой иначе, как издали, посредственно и неполно, путем газет и журналов"8 .

Но Анненков ошибается, считая, что причиной разрыва его отношений с Марксом послужило то, что Маркс после революции 48-го года выбрал себе "другую практическую деятельность". Это было не так.


1 "П. В. Анненков и его друзья", стр. 551.

2 См. Анненков П. "Литературные воспоминания", стр. 330.

3 См. Панаева А. "Воспоминания 1824 - 1870", стр. 200. Academia. 1933.

4 См. "Гражданин" N 1 за 1873 год, стр. 15.

5 Тургенев "Воспоминания о Белинском". "Вестник Европы" за 1869 год. Т. IV, стр. 724.

6 Герцен А. Соч. Т. XIII, стр. 27.

7 Анненков П. "Литературные воспоминания", стр. 306.

8 Там же, стр. 310.

стр. 89

"В своих статьях в этом журнале ("Deutsch-französiscbe Jahrbücher". - В. Ш.) Маркс выступает уже как революционер, провозглашающий "беспощадную критику всего существующего", и в частности "критику оружия", апеллирующий к массам и к пролетариату"1 . Это было в 1844 году.

Этого не сумел увидеть тогда Анненков.

Элементы научного социализма еще более ярко были изложены в том самом письме, которое было послано Марксом Анненкову в декабре 1846 г., а также в книге Маркса против Прудона, вышедшей летом 1847 года. Учение научного социализма было обрисовано с "гениальной ясностью и яркостью" (Ленин) в "Манифесте коммунистической партии", вышедшем до революции 1848 г. и написанном по поручению "Союза коммунистов", к которому еще весною 1847 г. примкнули Маркс и Энгельс. Таким образом, Анненков ошибался, утверждая, что после революции 1848 г. Маркс изменил "практическую деятельность". Но Анненков был совершенно прав, видя одну из причин разрыва в изменении позиций Марксом. Это изменение позиций Маркса Анненков усмотрел много позже, чем оно произошло на самом деле. Но не одному Анненкову революция 1848 г., подтвердившая правильность теории пролетарского социализма, дала возможность понять глубже смысл теории пролетарского социализма. И не для него одного вместе с революцией 1848 г. прошло "время надежд... всяческих аспирации".

"Революционность буржуазной демократии уже умирала в Европе"2 .

Для Анненкова Маркс и Энгельс были интересны и приятны, пока они были революционными буржуазными демократами, и стали неприемлемы в тот момент, когда он увидел в них основоположников научного социализма. Он увидел это позже чем Боткин и поэтому позже порвал с ними связь. А суть была одна и та же, суть была именно в этом. Буржуазные демократы, перестававшие быть революционерами, рвали с основоположниками научного социализма, с представителями партии пролетариата.

Разногласия, казавшиеся частичными, превратились в пропасть.

Рассказывая о реакции своей на письмо Маркса от декабря 1846 г. с разоблачением Прудона, Анненков писал: "Признаюсь, я не поверил тогда, как и многие со мною, разоблачающему письму Маркса, будучи увлечен, вместе с большинством публики, пафосом и диалектическими качествами прудоновского творения"3 .

Анненков не говорит, кто было это меньшинство, соглашавшееся с Марксом, не говорит, в частности, и о позиции, занятой Белинским.

Белинский не мог не знать об этом письме Маркса. В 1847 г. в Зальцбрунне Анненков жил вместе с Белинским. Между Белинским и друзьями тогда происходили самые оживленные споры. В них принимал участие и Анненков. Споры касались тех же вопросов, которые были затронуты в письме Анненкова к Марксу и в ответе Маркса. Как же при этих условиях Анненков мог не показать Белинскому письма Маркса, присланного за несколько месяцев перед тем, да еще тогда, когда с письмом были знакомы друзья Анненкова?

Трудно представить, чтобы Белинский не познакомился и с книгой Маркса против Прудона, вышедшей в это же время. Во всяком случае, известно, что в борьбе с Анненковым Белинский отстаивал мысль о том, что "народ освободит себя"; не отголосок ли это письма Маркса к Анненкову, в котором говорится: "Вы понимаете теперь, почему г-н Прудон такой решительный противник всякого политического движения. Разрешение современных проблем заключается для него не в общественной деятельности, а в диалектических круговращениях его собственной головы"4 .

Увлеченного Прудоном Анненкова Белинский называл "консерватором" и негодовал на него за переоценку буржуазии и за непризнание политического движения масс.

VI

Самым близким человеком Белинскому в это время был Герцен. Герцен приветствовал революцию 1848 г., он с большой симпатией относился к восставшему народу, он ненавидел буржуазию, он доходил порою до понимания того, что именно рабочему классу принадлежит будущее. Он писал: "Что за мощный народ, который, несмотря на то, что просвещение не для него, что воспитание не для него, несмотря на то, что сгнетем работой и думой о куске хлеба, силою выстраданной мысли до того обошел буржуазию, что она не в состоянии его понимать, что она со страхом и ненавистью предчувствует неясное, Но грозное пророчество своей гибели - в этом юном бойце с заскорузлыми от работы руками"5 .

Это было созвучно настроению Белинского. Еще в 1844 г. в статье, посвященной разбору романа Евг. Сю "Парижские тайны", Белинский писал - "Он еще слаб, но он один (разрядка моя. - В. Ш.) хранит в себе огонь национальной жизни и свежий энтузиазм убеждения, погасший в слоях "образованного" общества"6 .

Близость между Белинским и Герценом подчеркивает и яркая борьба, завязавшаяся в связи со статьями Герцена в "Современнике". Против них с резкой критикой выступили "друзья" и с не менее резкой защитой их "выступил Белинский. Суть этих


1 Ленин. Соч. Т. XVIII, стр. 6.

2 Ленин. Соч. Т. XV, стр. 465.

3 Анненков П. "Литературные воспоминания", стр. 310.

4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. V, стр. 292.

5 Герцен А. Соч. Т. VI, стр. 623.

6 Белинский В. Соч. Т. III, стр. 234.

стр. 90

споров через несколько месяцев в письме к друзьям Герцен формулировал так: "Все защитники буржуазии, как вы, хлопнулись в грязь"1 . Герцен был прав в том смысле, что именно в этот период ряд друзей сменил вехи, перешел в лагерь буржуазных либералов. И среди них первым был Боткин. Для них линия Белинского в "Современнике" была неприемлемой - они уходили в "Отечественные записки", которые в этот период - что тоже очень характерно - в рецензиях на статьи Герцена и Боткина подвергли резкой критике первые и восхваляли вторые. Так, "Отечественные записки" писали: "Следовательно, взгляд его (Герцена - В. Ш.) заимствованный. Заимствовал же он его из мнений той категории, которая в истории видит борьбу пролетариата с буржуазией, бедного и богатого класса народа. Нам было странно, по крайней мере бесполезно, встретить в словах автора подтверждение слов Луи Блана и компании..."

"Есть же во Франции, имеющей слишком 30 миллионов жителей, что-нибудь другое кроме пролетариата; отчего же этого другого нет в "письмах". Оттого, что автор пошел по следам недавно вышедших творений, полученных, впрочем, и в Петербурге и в Москве".

"Отечественные записки" готовы были Герцена причислить чуть ли не к последователям Маркса и Энгельса, чья книга "Манифест коммунистической партии" вышла в начале 1848 года. Для "Отечественных записок" неприемлема была его позиция. "Нам гораздо больше нравятся письма из Испании В. П. Боткина. Если нет в них того остроумия, которым отличается Искандер, то в них более правдоподобного, добросовестного изучения предмета"2 . Белинский думал по-иному. Он считал, что в письмах Боткина нет самого существенного и самого нужного читателю России рассказа о революционной борьбе. "Жаль только, что уничтожение монастырей и истребление монахов у тебя являются как то вскользь, а об андалузках и обожании тела подробно"3 .

Белинский защищал Герцена и от Боткина, и от Грановского, и от Корта, и от других. Но и он видел у Герцена уязвимые моменты, но совсем не в том, в чем видели их другие. Герцен писал в "Письмах": "Буржуазия не имеет великого прошедшего и никакого будущего". Такая формулировка была неприемлема для Белинского и в первую очередь по отношению к России... "Теперь ясно видно, что внутренний процесс гражданского развития в России начнется не прежде, как с той минуты, когда русское дворянство обратится в буржуази"4 . Белинский считал необходимым подчеркивать прогрессивность капитализма в России по сравнению с крепостничеством. Но он не был согласен с формулировкой Герцена и о том, что "буржуазия не имеет великого прошедшего" на Западе.

Еще раньше, когда при нем писались Герценом эти "Письма" и когда Белинский читал в Зальцбрунне Луи Блана, 7 июля 1847 г., он писал Боткину: "Прочел я книгу Луи Блана... О, лошадь! Буржуази у него еще до сотворения мира является врагом человечества и конспирирует против его благосостояния, тогда как по его же книге выходит, что без нее не было бы той революции, которою он так восхищается и что ее успехи - ее законное приобретение. Ух, как глуп - мочи нет"5 . Теперь, через несколько месяцев, защищая Герцена от нападок друзей, Белинский пишет: "Если и есть в письмах Герцена преувеличение - боже мой - что ж за преступление и где совершенство? Где абсолютная истина? Считать же взгляд Герцена неоспоримо ошибочным, даже не стоящим возражения - не знаю, господа, может быть, вы и правы, но я что-то слишком глуп, чтобы понять вас в вашей мудрости"6 .

Но защищая Герцена от друзей, Белинский здесь же подчеркивает и свое несогласие с Герценом. Он пишет: "Я понимаю, что буржуази - явление не случайное, а вызванное историей, что она явилась не вчера, словно гриб выросла, и что, наконец, она имела свое великое прошедшее, свою блестящую историю, оказала человечеству величайшие услуги"7 .

Белинский упрекал Герцена за то, что он говорит о буржуазии "вообще". Это для Белинского было неприемлемым. Буржуазия "вообще" - это горожане, лавочники, мелкий хозяйчик, фабрикант. О ком идет речь? - спрашивал Белинский и приходил к выводу, что "не на буржуази вообще, а на больших капиталистов надо нападать, как на чуму и холеру современной Франции. Она в их руках, а этому-то и не следовало быть"8 . Белинский требовал от Герцена дать определение буржуазии как класса.

"Будущности для буржуазии, повторяю, нет"9 , - писал Герцен. Против этого не возражал Белинский. Но он подчеркивал: "Пока буржуази есть и пока она сильна, я знаю, что она должна быть и не может не быть"10 .

Белинский считал, что в 1847 г. буржуазия еще не изжила себя. Но он требовал доказательства от Герцена тезиса, что нет будущности для буржуазии. И так как этих доказательств Герцен не давал, он считал его позицию уязвимой. В его кри-


1 "Письмо к друзьям" от 2 августа 1848 года. См. Герцен А. "Новые материалы". Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, стр. 45. М. 1927.

2 "Отечественные записки". Т. 56 за 1848 г., отдел V. Критика, стр. 22.

3 Белинский В. "Письма". Т. III. стр. 333.

4 Там же, стр. 339.

5 Там же, стр. 245 - 246.

6 Там же, стр. 326.

7 Там же, стр. 327 - 328 (разрядка моя. - В. Ш.).

8 Там же, стр. 328.

9 Герцен А. Соч. Т. V, стр. 166.

10 Белинский В. "Письма". Т. III, стр. 331.

стр. 91

тике позиции друзей можно уловить аргументы, "навеянные" статьей Маркса "К критике гегелевской философии права" и его письмом к Анненкову. Белинский улавливал диалектику развития буржуазии. Возражая Луи Блану, Белинский писал; "Кроме того, он (Луи Блан. - В. Ш.) выпустил из виду, что буржуазия в борьбе и буржуазия торжествующая - не одна и та же, что начало ее движения было непосредственное, что тогда она не отделяла своих интересов от интересов народа. Даже и при Assemblee Constituante она думала вовсе не о том, чтобы успокоиться на лаврах победы, а о том, чтобы упрочить победу. Она выхлопотала права не одной себе, но и народу: ее ошибка была сначала в том, что она подумала, что народ с правами может быть сыт и без хлеба; теперь она сознательно ассервировала народ голодом и капиталом, но ведь теперь она - буржуази, не борющаяся, а торжествующая"1 .

В письме к Анненкову Маркс писал: "Г-н Прудон не утверждает прямо, что буржуазная жизнь представляется ему вечной истиной, но он это говорит косвенно, обожествляя категории, являющиеся в форме мысли выражением буржуазных отношений. Он принимает продукты буржуазного общества за существа спонтанные, одаренные самостоятельной жизнью, вечные, как только они встают перед ним в виде категорий, в виде мысли. Он, следовательно, не поднимается выше буржуазного горизонта"2 .

Прудоновская постановка вопроса была в данном случае чужда Белинскому. Он поднимался "выше буржуазного горизонта". Не признавая буржуазных отношений "вечными", он искал настойчиво тех сил, которые с неизбежностью уничтожают их. "Все они, - говорит далее Маркс в письме Анненкову, - одинаково не понимают, что буржуазная форма производства есть форма историческая и преходящая в такой же мере, как была форма феодальная"3 . Белинский подходил вплотную к пониманию этого.

В феврале 1848 г. вышел "Манифест коммунистической партии". "В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества"4 .

Белинский не мог изучить "Манифест коммунистической партии". Он был уже настолько слаб, что не мог самостоятельно и писать. Он не мог следить за развертыванием революции 1848 г., так ярко подтвердившей правильность выводов научного социализма. А между тем, наблюдая революцию 1848 г., Белинский мог бы получить ответ на тот вопрос, который он с такой настойчивостью пытался разрешить. Смерть ему помешала.

Мы видели, что еще в первую половину сороковых годов Белинский впервые познакомился с брошюрой Энгельса "Шеллинг и откровение". Знакомство с работами Маркса и Энгельса продолжалось и далее. Белинский читал "Deutsrfi-französische Jahrbücher", они произвели на него сильное впечатление. Белинский не ограничивается теперь замечанием "умно, дельно и ловко", он признает влияние этой "тетради". Из "К критике гегелевской философии права" Белинский берет "истину" о религии и тем самым идет дальше Фейербаха, вслед за Марксом.

Социалист-утопист, революционный демократ, устами которого кричало задавленное крепостничеством крестьянство, Белинский прекрасно понимал неизбежность капиталистического пути развития России; он признавал прогрессивность капитализма по сравнению с крепостничеством, но он видел и неизбежность и капиталистической каторги. В последние годы жизни он мучительно искал ответа на вопрос, куда ведет логика развития капиталистический мир. Он великолепно понимал, что буржуазия борющаяся и буржуазия победившая - не одно и то же, он подходил к пониманию того, что победа буржуазии невечна. Он шел ощупью, спотыкаясь, неуверенно. В борьбе с друзьями, тащившими его к буржуазному либерализму, в спорах с самым близким тогда ему человеком - Герценом - Белинский пытается опереться на письмо Маркса к Анненкову. Белинский умер во время революции 48-го года. Болезнь помешала ему познакомиться с революцией, она не дала ему возможности изучить "Манифест коммунистической партии" - этот ярчайший документ, в котором впервые было изложено новое миросозерцание, научный социализм.


1 Белинский В. Соч. Т. III, стр. 328 - 329.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. V, стр. 291.

3 Там же, стр. 292.

4 Ленин. Соч. Т. XVIII, стр. 6.

 


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/О-ЗНАКОМСТВЕ-БЕЛИНСКОГО-С-РАБОТАМИ-МАРКСА-И-ЭНГЕЛЬСА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Svetlana LegostaevaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Legostaeva

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. ШУЛЬГИН, О ЗНАКОМСТВЕ БЕЛИНСКОГО С РАБОТАМИ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/О-ЗНАКОМСТВЕ-БЕЛИНСКОГО-С-РАБОТАМИ-МАРКСА-И-ЭНГЕЛЬСА (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - В. ШУЛЬГИН:

В. ШУЛЬГИН → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Svetlana Legostaeva
Yaroslavl, Россия
1686 просмотров рейтинг
18.08.2015 (3145 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
22 часов(а) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
2 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев
ПРОБЛЕМЫ ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ
Каталог: Экономика 
10 дней(я) назад · от Вадим Казаков

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
О ЗНАКОМСТВЕ БЕЛИНСКОГО С РАБОТАМИ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android