Часто представляют, что мысль проходит в сознании как идеальный самодостаточный процесс порождения одного содержания другим. Однако реально мысль может быть бедна субъективной содержательностью, и ее основная субъективная "сила" может выступать в виде констатирующих несодержательных чувств понятости, истинности, ценности и др. Мы можем мыслить какими-то нераскрытыми чувственными кивками и отсылками и при этом чувствовать ценность мысли. Субъективная сторона мысли может быть весьма кратковременной. Ф.М. Достоевский говорил: "Известно, что целые рассуждения проходят в наших головах мгновенно в виде каких-то ощущений, без перевода на человеческий язык, тем более литературный" [1]. Такие бедные определенной содержательностью субъективные процессы не могут сами по себе содержать развитие мысли, и мы вынуждены полагать, что это развитие коренится во внутренних материальных структурах субъекта.

Помимо мышления про себя существует внешнее речевое мышление, которое в развитом виде представлено письменными текстами, речью докладчика. При речевом мышлении мысль развернута содержательно, изложена по законам грамматики и логики. Однако в этих случаях внутренние материальные смысловые процессы играют еще большую роль, ибо они должны обеспечивать не только базовую смысловость, но и управление грамматикой и логикой текста. К тому же при восприятии понятного текста субъективная сторона понимания может проходить вообще без представления, выступать лишь в виде констатирующего чувства "понял", которое свидетельствует о соответствии внутренних смысловых структур субъекта структуре текста. Сказанное касается и других психических процессов. Так, сознательное восприятие часто не состоит в содержательной разборке и сводится к несодержательному чувству узнавания. Примером материальных смысловых процессов являются длительные бессознательные творческие процессы, неожиданно оканчивающиеся переходом в субъективную сферу в виде "наития".

Итак, надо полагать, что основную сторону субъективного отражения (мысли, представления; восприятия) составляют преобразования внутренних материальных смысловых структур, которые отражаются несодержательными общими чувствами, входящими в субъективное

стр. 113

психическое (чувства осознанности, понятости, истинности, целостности, ценности и др.). Массив внутренних материальных смысловых структур образует систему смыслов, которая является органом сознавания и понимания. Материальная система смыслов отличается от материальной системы памяти о прожитом. Об этом свидетельствует следующее. Субъект может терять (при физических и моральных травмах) память о себе и об обстановке, в которой он жил, но при этом не теряет способность сознавать и понимать действительность.

В чем специфика внутренних материальных смысловых процессов? Обычно мы склонны представлять, что эта содержательность подобна содержательности осознаваемой. Говоря о "неосознаваемой психической деятельности" мы вынуждены представлять ее по образцу осознанной, как некую неосознаваемую осознанноподобность. Это снимает вопрос о специфике материальной смысловости и ее отношении со смысловостью субъективной. В настоящее время невозможно указать характер материальных смыслов, те конкретные структуры и механизмы мозга и тела, которые являются смысловыми. Поэтому возможно обсуждать общие предположения о структурности психики.

По нашему мнению, надо стремиться понять следующее. Психика работает как взаимное обслуживание двух ее сторон - материальной стороны, представленной материальными смысловыми структурами, и субъективной выражающейся в осознанности и понимании. Материальные смысловые процессы являются содержательными, но их содержательность не имеет прямого подобия сознаваемой (субъективной) содержательности. Субъективная сторона психики является порождением материальной структуры субъекта; при наличии этой стороны материальные структуры субъекта способны обслуживать сложное поведение. Можно сказать, что психическое не предмет, а действие, в котором субъективная сторона есть род организации сложных материальных процессов, обеспечивающих сложное поведение [17].

Подходя к вопросу о материальной структуре психики, прежде всего необходимо признать, что основной особенностью психического способа отражения, обусловленной материальной структурой психики, является субъективность. Однако наши естественные объективирующие представления о психическом обычно отодвигают субъективность на задний план или вообще исключают из рассмотрения. Таковы представления о психическом как психическом содержании и об идеальности психического. Эти представления должны подвергаться критике, если ставится вопрос о механизмах психического. Критика сводится к следующему [19].

Мы представляем психическое содержание (содержание представлений, мыслей, чувств и т.п.) как некую данность, тогда как она есть переживание; содержание, собственно, и состоит вопределенном пере-

стр. 114

живании, чувствовании; т.е. оно неотъемлемо от субъекта, внутренних материальных смысловых структур, субъективно [13].

Особое "антисубъективное" значение имеет наше представление об идеальности психического, изображающее его как некий невещественный предмет, несоизмеримый с материальными процессами и механизмами (14, 8, 16]. Представление об идеальности психического очевидно, но не потому, что отражает внутреннюю действительность психики. Ибо в реальной (не воображаемой) внутренней, отражающей позиции субъекта выступают не невещественное психическое, а вещественные вещи, реальные свойства и отношения. Представление об идеальности психического очевидно потому, что оно возникает вынуждено, есть результат нашей объективирующей рефлексии и коммуникативных процессов., в которых отраженное содержание "детектируется" как особый предмет. Можно сказать, что представление об идеальности отражает внешний (коммуникативный) план психического. Но оно, вопреки кажимости, не отражает внутренний план (план позиции субъекта), а лишь условно обозначает его. При рассмотрении внутренних материальных механизмов психики представление об идеальности (как и о материальности) не применимо к субъективной стороне психического. Ибо субъективная сторона психического не есть нечто особое, отдельное, она неотъемлема от субъекта, является его переживанием, исходит из его внутренних материальных структур как из запредельной позиции, вне которой переживаемая субъективная сторона не существует. Иначе говоря, во внутреннем плане психическое не идеально, а субъективно. Субъективность же, что важно, в отличие от идеальности, принципиально сводима к материальным структурным отношениям субъекта.

Субъективность всякого психического (чувств, мыслей, представлений, восприятий) характеризуется двумя главными чертами: чувственностью и предельной позиционностью. Чувственность включает неотъемлемость психического от субъекта и напряжения к его действиям. Она связана с участием процессов жизни тела субъекта в механизмах психического; внутренним субстратом психического является не мозг, а "пара" мозг-тело. Предельная позиционность состоит в отношении воспринимаемого к массиву внутренних материальных смыслов, в котором был отражен мир в ходе предшествующего развития субъекта [12]. Субъект "находится вне мира", поскольку он включает в себя мир.

Психическое есть действие, и в материальной памяти оно хранится не в виде материальных структур, которые непосредственно соответствуют психическому содержанию, а в виде материальных смысловых сторон, соединение которых в действии дает субъективное психическое.

Материальные стороны, ответственные за субъективное психическое, исходно формируются в действиях субъекта (ребенка) с реальными предметами. Действия имеют две стороны: предмет действий (макроас-

стр. 115

пект объекта) и соответствующие движения субъекта. Обе стороны глубоко воздействуют на сложную живую структуру субъекта. Они создают в ней, с одной стороны, коды объективных качеств предметов, а с другой, способность субъекта к действиям.

Психическое отражение, являясь действием, ограничено по характеру своих результатов. При представлении и восприятии предметы отражаются не во всем их бесконечном многообразии, а как предметы натурных действий субъекта, т.е. выделяется определенный уровень организации, именно макроорганизованность предметов, отвечающая механическим действиям [6].

Отметим, что в чистом виде психическое как действие субъекта проявляется в представлениях и мыслях, которые не затронуты внешними ощущениями (при представлении отражаются только первичные качества предмета, внешние, например зрительные, ощущения заменяются их эмоциональной оценкой).

Психическое действие сложно. Можно предположить следующее. Под воздействием мотивационной системы массив смысловых структур настраивается на предмет, выделяется соответствующий обобщенный материальный образ предмета. Через него предмет сопоставляется с массивом смыслов, в чем и состоит осмысленное узнавание предмета. Осмысленное узнавание чувственно, так как отношение обобщенного образа с системой смыслов выступает как отношение отклонений в процессах жизни тела к целостности субъекта. Отклонения в процессах жизни происходят через движения и смещения в теле субъекта (движения глаз, речевых и слуховых органов, редуцированные движения рук и др., а также - при эмоциях - изменения во внутренних органах), кроме того через воздействия на внешние органы чувств.

Следует отметить, что психические процессы могут быть неосознанными, но они всегда смысловые, т.е. идут в соответствии с внутренними материальными смыслами. Так, мы можем обходиться внешними исполнительными движениями без осознаваемого образа. Рабочий, имеющий мотивационную установку, может брать очередную заготовку, не осознавая это.

Согласованность материальных процессов, составляющих психическое действие, и сам факт появления этих действий могут быть поняты при признании того, что субъект является целостностью, вписанной во внешнюю (социальную) жизнь, обобщенно ведущую его. В основе целостности лежат закономерности живого организма, для которых характерно двухстороннее взаимодействие между целым организмом и частными процессами его тела. Целостность состоит во взаимосвязанности процессов разных уровней, обусловленной тем; что все они подчинены высшему уровню, каковым является организм как макросущество, осуществляющее поведение [11, 17]. Подчиненность низших уровней выс-

стр. 116

шему имеет обобщенный характер (не подробна): высший уровень как бы задает начальные условия для действия закономерностей низших уровней.

Психическое всегда есть действие целостного субъекта. Это явственно видно на примере такой важной чувственности как эмоции, которые связаны с изменениями во всем теле. К тому же внешние действия субъекта, которыми в конечном итоге оканчивается сознательное психическое, являются макродействиями целостного субъекта. Целостность субъекта психики состоит в том, что вся его структурность (в частности, система смыслов, процессы жизни тела, изменения и движения в теле) подчинена высшему уровню структуры субъекта, т.е. личностно-мотивационной системе, вписанной во внешнюю жизнь и обобщенно ведущей поведение субъекта. Внешняя жизнь неотвратимо определяет, что делать, о чем мыслить, но то, как субъект это делает и как мыслит, зависит от его смыслового наполнения. Субъект жестко подчинен по внешнему уровню иерархии поведения социальной обстановке (которая является внешней ступенью механизмов психики), но нижние уровни поведения (действия) обладают свободой [9].

Для целостности субъекта характерно единство материальной и субъективной (чувственной) сторон; чувственность обслуживает материальную сторону и обслуживаема ею. Это связано с тем, что чувственность есть существенное изображение множества возможных действий субъекта того или иного уровня. Благодаря чувственности субъект может располагать множествами информации, что обуславливает сложное поведение, невозможное при отсутствии субъективности [17].

Материальные смысловые процессы, ответственные за субъективное, могут группироваться в частные целостности и соотноситься с общей целостностью (массивом смыслов). Поэтому психическому свойственно обобщенное отражение, т.е. отражение широкой области единым чувственным образом. Приведем примеры. Возможно (при наличии соответствующих способностей и образования) в целом чувствовать правильность сложного математического доказательства [2], большого музыкального произведения, чувствовать шахматную позицию в целом [3], чувствовать правильность идеи до того, как она проверена ее реализацией. Примером является и чувствование "аромата" слова, которым мы пользуемся, пытаясь вспомнить забытое слово. К тому же ряду относится чувствование целостности предмета, воспринимаемого через "поток" ощущений, фиксация обстановки в целом, а также сама осознанность. Под осознанностью можно подразумевать целостное несодержательное чувствование возможности множества действий того или иного уровня с предметом (действий натурных, представлений, высказываний) без указания, каковы эти действия. При речевом понимании чувство осознанности, сопровождающее высказывание и все его элемен-

стр. 117

ты, свидетельствует о нашей возможности интерпретировать высказывание и его составляющие.

* * *

Можно представить себе, что смысловое наполнение субъекта состоит из двух главных систем - из системы смыслов и личностно-мотивационной системы (ЛМС). В системе смыслов закодированы объективные сведения о предметах и системах и о способах действий с ними, тогда как ЛМС определяет необходимость психических и натурных действий субъекта.

Система смыслов имеет два слоя - доречевой, в котором действительность отражена в ее первичной натурности (как "вещь в себе") и речевой, в которой действительность преобразуется (универсальными действиями речи и логики) в предмет понимания, понимаемый предмет. В доречевом слое предметы отражены в их первичной реальности - в неразъемности от своих действий и свойств. Надо полагать, что все множество предметов одного вида (ложка, звезда) отражаются в системе смыслов одним материальным образом, связанным с соответствующим словом. Этот образ обобщен, поскольку он является образом главных частей, признаков, отношений, свойственных всем предметам данного вида (все самые различные ложки имеют ручку и "рабочую" часть, все звезды находятся на небе и ночью светятся).

По-видимому, за содержательность в мозгу ответственны не отдельные секции, а широкая область его (в пределе весь мозг); все образы распространены по одному и тому же объему обширной области мозга и представляют собой грани состояний объема. В противном случае выход из строя секции навсегда лишал бы субъекта определенной содержательности. Кодирование смыслов в мозгу осуществляется не столько протекающими во времени малыми процессами, сколько "пространственной" совокупностью состояний мозга. Ибо электроионные процессы клеток мозга не могут быть подобны внутренним макродвижениям и смещениям в теле, ответственным за субъективный образ. Только "образ" одновременных воздействий мозга может обеспечивать субъективный макрообраз или сложные движения рук человека, крыла птицы и т.п.

Переходя к речевому слою системы смыслов, отметим, что речевое отражение представляет действительность в преобразованном виде (как "вещь для нас", т.е. как предметы наших действий). Речевые действия первичную натурность смыслов доречевого слоя переводят в содержание, т.е. в развернутые во времени (в виде дискретных высказываний) понимаемые фрагменты значений предметов. Речевая стадия отделяет предметы от ситуаций, свойства и действия от предметов и выражает их (свойства и действия) словами, подобно отдельным предметам. Из этих "элементов" "синтезируются" по законам грамматики и логики вторич-

стр. 118

ная понимаемая действительность в виде специфического речевого содержания и семантики [10]. Благодаря выделению действий и свойств предметов речевое отражение является мощной "добавкой" к доречевой системе, углубляющей психическое отражение выявлением природных причинных связей. Ибо в различных причинных связях участвуют "грани" предметов - их свойства и действия. Под действием речи предметы могут соединяться с чужими действиями и свойствами (юмор, фантазия), но поскольку смысловая сторона речевой стадии базируется на до-речевой, субъект всегда способен оценить реальность своих построений.

Следует подчеркнуть жесткую связь речевой части системы смыслов (системы слов и грамматики) с доречевой, что обеспечивает весьма быстрое осмысленное реагирование на слова. По-видимому, развитие речи приводит к наложению речевых структур на доречевой слой, к внедрению в него речевых отношений. Недаром при понимании воспринимаемого предмета слово совпадает с предметом (т.е. ощущение слова входит в ощущение предмета). Для отличения слова от предмета требуется выход за пределы определенного восприятия. Дети не сразу получают способность отличать слово как особое образование от соответствующего предмета [4]. Понимание слова вне восприятия предмета состоит в чувствовании соответствующего обобщающего внутреннего образа.

Система смыслов отличается от системы памяти своей общностью. Память в чистом виде есть память о прожитом, и она характеризуется частностью и конкретностью. Вспоминание давно прошедшего может иметь схематичный вид, но оно касается определенных прошедших событий. Что касается системы смыслов, то для нее характерна обобщенность как на доречевом уровне обобщенных образов, так и на уровне речевом. Это явственно видно при рассмотрении обобщающей функции слов и грамматики. Все слова (кроме личных наименований и слов, связанных с определенным артиклем) отражают множество однотипных предметов, действий, свойств. Каждое предложно-падежное отношение отражает множество однотипных отношений реальности (например, предлог на - нахождение на некоторой поверхности: на катке, на улице, на лице и т.п.). Поэтому и высказывания, не привязанные к определенной ситуации, не помеченные личными наименованиями или определенными артиклями, обобщены.

Следует отметить, что обобщенность речи, наряду с ее способностью выделять предметы и их стороны, служит познанию обобщенных научных законов природы. Любые высказывания, сделанные вне связи с частной обстановкой (например: "лошади кушают овес и сено"), сами по себе уже являются формулировкой общих вневременных законов (любые лошади в любой обстановке едят различные овес и сено). Речесмысловая система позволяет выражать законы природы, все более удаленные от непосредственно воспринимаемой реальности. В качестве

стр. 119

предметов науки начинают выступать не материальные предметы, а устойчивые узлы отношений, не имеющие вещный характер. К тому же открытое раньше непосредственно может переходить в сферу теории (так, закон Архимеда стал теоретически выводим из закона Паскаля).

Личностно-мотивациониая система (ЛМС) является высшим уровнем структуры субъекта. Она включает в себя важные для жизни субъекта социально значимые требования. На основании восприятия или представления "переломных" моментов ситуации она определяет необходимость поведения и деятельности, психических процессов и их основное направление (содержание их определяется системой смыслов). Может казаться, что в обыденных случаях восприятие идет без предварительной оценки. Однако воздействие со стороны ЛМС происходит заранее. Поэтому, например, субъект воспринимает людей в халатах в условиях магазина как продавцов, а в условиях поликлиники - как медперсонал. ЛМС обобщенно управляет смысловой системой, вызывает ее движение и преобразует ее, что приводит к творческим решениям. ЛМС может оказывать глобальное действие на систему психики, выключая память об определенных областях (при психических и материальных травмах).

ЛМС, по-видимому, локализуется в лобных долях мозга, но связана с низовыми процессами жизни тела, которые обуславливают присущность субъекту и напряжение его к действиям. Мотивирующее действие ЛМС может быть неотвратимым. Игрок не может не играть, ученый не может не решать проблему. Неотвратимость действия ЛМС состоит в порождении мотивационной напряженности целостности субъекта. Дело в том, что ЛМС представляет собой материальную структуру, включающую важнейшие жизненные требования, опирающиеся на низовые процессы жизни. Таковы требования общества, требования интересов и "пунктов" субъекта, его притязаний и др. Они формируются в жизни субъекта на основании тех ее моментов, которые раньше вызвали значительный эмоциональный отклик. Нарушение в ходе текущей жизни основных требований ЛМС приводит к нарушению низовых структур, входящих в ЛМС. Это выступает в виде эмоционального мотивационного напряжения, вызывающего поведение субъекта, направленное на устранение нарушений требований. В результате этого поведения устраняется нарушение низовых структур жизни и снимается мотивационное напряжение.

* * *

При признании приоритетности внутренних материальных смысловых структур возникает вопрос о том, как материальные процессы в структуре субъекта моделируют содержательность природы, ее причинную вынужденность. Объективная причинность есть результат действия механизмов при-

стр. 120

роды, и субъективная причинность не может сводиться к привычке воспринимать повторяемость следования явлений. Вынужденность в природе должна отражаться вынужденностью в живой структуре субъекта.

По-видимому, материальная смысловая структура представляет собой некий аналог мира и обеспечивает субъективный ход явлений, подобный объективному. Вынужденность вытекания содержания в простых случаях (вода мочит, выпущенное тело падает) обусловлено прежде всего тем, что в основе системы смыслов лежит ее доречевой слой, отражающий первичную натурность действительности. Можно сказать, что этот слой характеризуется непрерывностью. В нем свойства и действия принадлежат только своим предметам и не отделены от них. Отсутствуют отрицания, утверждения и вопросы, свойственные речевой стадии. Доречевая система является гарантом отличения реальности от нереальности. Фигурально выражаясь, основные объективные причинно-следственные зависимости мира натурно повторяются в доречевом слое системы смыслов.

Речевая система разворачивает непрерывную доречевую систему смыслов в дискретные высказывания, моделирующие действительность как предмет действий субъекта [18]. При этом грамматические отношения вызывают обобщенные (т.е. относящиеся к множеству сходных случаев) представления. Эти представления, имеющие обычно двигательный характер (подобно представлениям при провешивании маршрута) моделируют действительность чувственностью субъекта. Так предложно-падежное отношение "к" чувствуется нами как приближение к некоторому пределу, а отношение "на" - как накладывание на ту или иную поверхность. Читая фразу "стадо приближается к лесу", мы можем представлять стадо как некую массу, приближающуюся к другой массе - лесу. Спрашивается, как мы при этом знаем о том, что эта масса есть стадо? Ответ: мы просто знаем через констатирующее чувство осознанности. Но это чувство отражает наличие в доречевой системе смысла "стадо" со всеми его особенностями и связями и свидетельствует о возможности изложить при необходимости особенности и связи стада. Мы вообще можем понимать указанную фразу без всякого представления, ограничиваясь чувством "понял", которое отражает наличие смыслов этой фразы. Даже представляя стадо не как бесформенную массу, а как собрание коров, мы не обходимся без констатирующих чувств. Поскольку "стадо" и "коровы" осознанны, то они чувствуются как наличие множеств возможных представлений и высказываний о них без указания на то, каковы эти представления и высказывания. Таким образом, наши несодержательные констатирующие чувства всегда отсылают нас к доречевой системе, отражающей реальную действительность.

Речевая стадия отражает действительность как предмет действий субъекта за счет универсального действия речи и логики. Соответствие

стр. 121

речевого понимания действительности, его вынужденность гарантированы не только доречевыми смысловыми структурами, но и надстроенными на них грамматикой и логикой. Грамматика и лексика каждого национального языка категоризируют мир по-разному, но эти категории (иногда и "искусственные", например, категория рода) есть выделенные обобщенные отношения именно реального мира. Лексические и грамматические навыки субъекта вынужденны, они исходно обусловлены необходимостью общения людей. С другой стороны, все привязки обобщенных высказываний к определенным ситуациям и превращение их в высказывания частные осуществляются через доречевые структуры.

Остановимся на логике мысли. Логическая сторона мысли более обща, чем грамматическая. Речевые выражения различных развитых национальных языков подчинены в общем "единой" логике. Это связано с близостью у разных субъектов доречевых систем, отражающих первичную действительность. Логика мысли свойственна речевому уровню, опирающемуся на доречевые структуры, это верхний (обобщенный) уровень специфической речевой аранжировки, которая допускается общими соотношениями в доречевой системе. Эти соотношения могут касаться обобщенных образов и могут являться соотношением групп образов. В первом случае логическая догадка состоит в том, что ответ на вопрос, по существу, берется из смысловой системы субъекта. Так, видя утром мокрые улицы и сухие крыши, мы заключаем, что была поливка улицы (а не дождь), ибо это смысловое сочетание отражено в системе смыслов. Во втором случае дедуктивная логика основана на том, что обобщенные образы системы смыслов группируются по тем или иным признакам. Эти группировки связаны с отдельными словами, которые понимаются тогда, когда данная группировка чувствуется как единое целое (хищники, мебель). Главным движущим фактором во всех фигурах силлогизма является то, что предмет или группа предметов входит в другую более широкую группу. Это смысловое вхождение обеспечено подробностями системы смыслов (мы знаем хищников потому, что знаем волков, тигров и т.п.).

Индуктивной логике служит инстинктивное "знание" об устойчивой повторяемости связей предметов и явлений и о независимости их от далеко отстоящих по смыслу обстановок. Это "знание" коренится в системе смыслов. Архимеду для открытия его закона не требовалось проводить эксперименты на водах из разных источников, в разных сосудах и т.п. Интересно, что с освоением обобщающей функции слова и повторяемости явлений мира у ребенка возникает потребность обобщать связи явлений. А.Н. Гвоздев приводит примеры "законов", открытых ребенком индуктивным путем:

Большое желание сделать курение признаком дедушки, а некурение - признаком "пап" (2. II. 6).

стр. 122

Считает, что все папы работают в школе (3.4. 21).

Имеется уверенность, что деньги можно получать только в школе (3. 10). Отклонение от закономерностей вызывает у него недоумение и беспокойство.

(Наблюдение) "Когда идет дым, поезд идет; когда нет, стоит". С тревогой и недоумением отмечалось отступление от этого. Старался найти объяснение (4. 0. 30) [5].

Обобщение "с одного раза" свойственно и взрослым, и оно, как правило, оказывается верным, поскольку возникает на базе сложившейся системы смыслов.

Личностно-смысловая система субъекта формируется в обществе. В связи с этим остановимся на некоторых моментах появления нового знания. Открытию нового в науке предшествует возникновение проблемы. Проблема возникает, с одной стороны, в виде проблемной ситуации в самой общественной сфере науки, а с другой, в виде преобразований смысловых структур субъектов, каковые преобразования обуславливают постановку проблемы и ее решение. Объективная проблемная ситуация не зависит от отдельных субъектов и представляет собой такую системность научных знаний, которая содержит некий дефицит ("дефект") возможностей объяснения, теории. Об объективности такого дефицита свидетельствуют случаи, когда несколько ученых независимо друг от друга начинают решать одну и ту же проблему (например, выявлять систему химических элементов). Существенно, что возникающие новые масштабные теории (например, квантовая теория) выходят за пределы системы существующих знаний, и надо полагать, что в их порождении участвуют особые механизмы, а именно, процессы формирования личностно-смысловой системы субъекта-ученого, что надо относить к самому процессу общественного познания [15]. Ныне неизвестно, как социальная среда, в которую включен субъект, формирует у ребенка те черты способностей, которые затем, при надлежащем образовании, развиваются в возможности открытия принципиального нового. Более поздним эпизодом преобразования структуры субъекта является возникновение субъективной проблемы. Формируется такая целостность субъекта, которой свойственен "дефект", состоящий в том, что система смыслов не имеет законченных структур, обеспечивающих решение задачи, тогда как личностно- мотивационная система требует этого.

Проблемность внутри субъекта есть некая разомкнутость в его структуре, связанная с нарушением в низовых процессах жизни, лежащих в основе целостности субъекта, что проявляется в мотивационной напряженности. Мотивационная напряженность приводит к изменению системы смыслов, толкает к изменению ее структурности. Изменение оканчивается выходом в субъективную сферу в виде "наития" общего замысла (идеи решения), который должен быть затем реализован в тек-

стр. 123

стовых формулировках. Замысел решения обычно имеет общий, так сказать, стратегический характер, может представлять собой идею соотнесения более или менее крупных областей знания [2]. Загадкой является то, что возникший замысел включает в себя уверенность в его правильности до того, как эта правильность проявится при реализации замысла, т.е. в текстовых формулировках теории. Эту загадку часто стараются решить, приписывая общей идее как таковой способность содержать в себе свои частности и, следовательно, уверенность в своей правильности.

Полагают, что частности разворачиваются из самой субъективной идеи как таковой при текстовой реализации теории. Но субъективное психическое есть лишь, сокращенное обозначение множества материальных смыслов и само в себе не может содержать всю осмысленность. Нам представляется, что "частности", отражаемые при реализации замысла решения (при формулировании теории), находятся не в субъективной идее как таковой, а в соответствующих материальных смысловых структурах, возникших в "инкубационный" период. Материальные смысловые структуры содержат частности, которые обозначаются общим замыслом. Здесь следует подчеркнуть важность отмеченных выше констатирующих чувствований, которые входят в субъективную сферу психического. Эти чувствования не выражают содержательность, а фиксируют ее наличие в материальной системе смыслов. Они обобщенно отражают множество материальных смыслов. Так, основой чувства осознанности предмета является чувствование возможности множеств действий с ним без указания того, каковы эти действия. Чувство уверенности, правильности, входящее в замысел, является констатирующим чувством. Если замысел состоит в соединении двух областей, то эти области должны быть соединяемыми, т.е. иметь множество совмещающихся частностей. Отражение частностей, заключенных в материальной системе смыслов, соответствующей замыслу решения, происходит в виде несодержательного общего чувства правильности замысла, подобного чувству осознанности предмета.

Таким образом, замысел, с одной стороны, понимается как высказывание, а с другой - осознается в виде чувства правильности его. Что касается эстетического чувства, сопровождающего "наитие", замысел решения, то оно, по- видимому, отражает соответствие замысла настрою целостного субъекта (его личностно-мотивационной системе) на преодоление проблемной ситуации.

-------

1. Достовский Ф.М. Скверный анекдот // Собр. соч. М., 1956. Т. 4. С. 14.

2. Пуанкаре А. О науке. М, 1983. С. 311, 313-314.

3. Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. М., 1970. С. 20,63.

4. Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979. С. 87-90.

стр. 124

5. Гвоздев А.Н. От первых слов до первого класса. Саратов, 1981. В круглых скобках указан возраст в годах, месяцах, днях.

6. Пучинский В.М. Обусловленность основных представлений философских направлений особенностями психического отражения // Философские исследования. 1995, N 4.

7. Пучинский В.М. К материальным основам субъективности и идеальности психического // Там же. 1996. 1!

8. Пучинский В.М. О структуре некоторых идеальностей // Там же. 1996, N 2.

9. Пучинский В.М. Обусловленность и свобода психического // Там же. 1997, N 1.

10. Пучинский В.М. Смыслы внутренние и смыслы внешние // Там же. 1997, N 2.

11. Пучинский В.М. Некоторые моменты структурности психического // Там же. 1997, N 3.

12. Пучинский В.М. Основные факторы, определяющие развитие ребенка // Там же. 1997, N 4.

13. Пучинский В.М. Субъективность психического и психическое содержание // Там же. 1997, N 4.

14. Пучинский В.М. Характеризует ли представление о идеальности субъективную реальность? // Там же. 1998, N 1.

15. Пучинский В.М. О локализации значений в обществе и объективности познания // Там же. 1998, N 1.

16. Пучинский В.М. Субъективность и ощущения // Там же. 1998, N 2.

17. Пучинский В.М. Целостность субъекта и психическое // Там же. 1988, N 3.

18. Пучинский В.М. О слоях психического отражения. Сознание, речевое понимание, логика // Там же. 1999, N 2.

19. Пучинский В.М. О субъективном психическом как предмете познания // Там же.. 2000, N 2.

Постоянный адрес данной публикации: