Расширенное заседание Секции общественных наук Президиума АН СССР открыл вице- президент АН СССР В. А. Кириллин, отметивший особую важность разработки методологических вопросов как для общественных, так и для естественных наук. Секция общественных наук, сказал В. А. Кириллин, которая первая ставит эти вопросы применительно к исторической науке, начала большую работу.

Затем было предоставлено вступительное слово академику П. Н. Федосееву и члену- корреспонденту АН СССР Ю. П. Францеву.

Академик П. Н. Федосеев: Проблемы развития исторической науки - это не только открытие новых источников и фактов, но и совершенствование исторических концепций, разработка новых теоретических положений в соответствии с объективной истиной. Что касается открытия, собирания и систематизации нового фактического материала, то в этой области развернута колоссальная работа. Изыскания наших историков в огромной степени обогатили мировую науку. Сама жизнь, особенно за последнее десятилетие, дает столько новых фактов, что историку представляется широкий выбор материалов, источников. В связи с этим встает вопрос: не отстаем ли мы в смысле анализа и обобщения этого обилия источников, фактов, документов, новых событий?

Можно определенно сказать, что методологическим вопросам истории, так же как и других раздело" общественных наук, до сих пор не уделялось достаточного внимания. Правда, на историческом фронте появились серьезные, крупные, обобщающие труды, имеющие принципиальное методологическое значение, такие, как "Всемирная история", "История Великой Отечественной войны Советского Союза", "История гражданской войны в СССР", вышедшая в одном томе "История Коммунистической партии Советского Союза" и готовящиеся многотомные издания "История КПСС" и "История СССР с древнейших времен по настоящее время". Эти труды представляют большую ценность не только с точки зрения исторических документов и фактов, но и с точки зрения марксистско-ленинской методологии, материалистического понимания исторических явлений и событий. Однако все же в исследовательском плане методологические вопросы истории разрабатываются еще недостаточно. Конечно, усиление внимания к методологическим проблемам не должно ослаблять внимание к конкретному исследованию всего того, что дает нам жизнь. Научная история, научные обобщения невозможны без изучения исторических событий; материалистическое понимание, как многократно указывали основоположники марксизма-ленинизма, - это руководство к изучению, а не средство конструирования абстрактных исторических концепций.

На Западе, в буржуазных странах, вопросам методологии истории в последние годы оказывают все большее и большее внимание. Мы справедливо критикуем буржуазные исторические работы за их эмпиризм, описательство, за проявления позитивизма. Но неправильно было бы не видеть остроты борьбы в области методологических проблем. Уже несколько лет на Западе издается международный журнал по вопросам методологии истории "History and Theory" ("История и теория" с подзаголовком "Исследования философии истории"). На его страницах выступают специалисты различных наук из многих стран, главным образом историки, а также философы, социологи и др. О направлении журнала; его задачах можно судить по тому, кто осуществляет в нем философское руководство. Две фигуры являются там ведущими по философии истории - американский антикоммунист Сидней Хук и французский антикоммунист Раймон Арон. Достаточно назвать эти имена (они довольно широко известны), чтобы представить себе методологию исторической науки, преподносимую в этом журнале.

Цель журнала - опровергнуть идеи прогресса, идеи закономерности смены общественно- экономических формаций. Историков-марксистов, советских ученых поносят главным образом за "пристрастие" к истории революций, классовой борьбы. Понятно, почему на фронте методологии развернулась такая острая борьба. Материализм включает в себя партийность, требует открыто становиться на точку зрения определенного класса. И это, разумеется, относится ко всякой общественной науке, в том числе к исторической науке. Материалистическая методология истории вызывает злобные нападки со стороны буржуазных идеологов.

В последнее время труды советских ученых подвергаются нападкам и со стороны некоторых критиков, выступающих под флагом верности марксизму, под флагом революционной теории. Подобные критики утверждают, будто в советской общественной науке - в области философии, экономической теории, истории, литературоведения - укоренился ревизионизм и отвергаются основные принципы марксизма.

О характере упреков в адрес советских историков можно судить хотя бы на основании следующего заявления: наших историков обвиняют в том, что они якобы отрицают классы, не проводят различия в классах, что они признают общенародную партию, общенародное государство. При этом совершенно смещается вопрос о классовой борьбе в истории и смешивается с положением, когда создается общенародное государство после того, как диктатура пролетариата выполнит свои функции. С помощью применения таких методов делается вывод, что наши историки отрицают классы и их борьбу.

Мы сейчас не собираемся полемизировать с подобного рода "критиками", но решительно отвергаем всякие нападки на наши методологические принципы, ибо видим в этих нападках атаки на марксистско-ленинскую методологию с позиций немарксистских, вульгарных.

Несколько замечаний по вопросу о предмете исторической науки.

В докладе подчеркивается, что предмет исторической науки, как и всякой общественной науки, не остается застывшим, он изменяется, развивается, обогащается. Это особенно очевидно на примере истории партии. Марксизм-ленинизм учит, что вся история общества, за исключением первобытного общества, была историей классовой борьбы. В последние столетия, особенно в современную эпоху, классовая борьба концентрированно выражается в борьбе политических партий. И когда мы говорим об истории КПСС как науке, это для нас естественно и понятно, ибо речь идет не о появлении какого-то обычного нового учреждения, а о создании и развитии ведущей, руководящей силы в

историческом процессе, которая направляла, руководила всеми формами классовой борьбы и обеспечила победу нового строя, нового общества.

История рабочего движения, история национально-освободительного движения - это такие новые разделы исторической науки, которые расширяют предмет исторического исследования, и не только с точки зрения фактов, но и с точки зрения методологического подхода, обогащения самих марксистских принципов исследования.

Касаясь предмета исторической науки, хотелось бы еще раз подчеркнуть значение вопроса о правильном понимании классового анализа и национальных моментов в историческом развитии. Наблюдаются две крайности в понимании этого вопроса. Иногда преувеличивают роль национальных традиций, национальных моментов, недооценивая значение классовой борьбы и классовых сил, что в конечном счете ведет к сползанию на позиции национализма. В других случаях под флагом классового анализа принижают или забывают национальные традиции. И та, и другая крайность означает отступление от марксистско-ленинского подхода к истории и ведет к серьезным ошибкам в политике.

В настоящее время обращает на себя внимание тот факт, что под флагом классовой борьбы, революции, под флагом классового анализа протаскиваются, по сути дела, расистские и националистические теории.

Расизм теперь выступает не только в традиционной форме, как идеология рабовладельческого, колонизаторского типа; в последние десятилетия он маскируется, сочетаясь с различными "модными" теориями. Мы знаем, что уже гитлеровский расизм выступал под именем "национал-социализма". В США сейчас тоже перелицовывают старую рабовладельческую расистскую теорию. Расисты в новом обличье утверждают, например, что борьба негров за равноправие может обернуться против самих же негров и привести к ассимиляции и что поэтому, во имя сохранения особого национального и расового качества негров, надо выступать против смешанных браков, совместного обучения и т. д.

Но национализм и расизм иногда приукрашиваются громкими фразами о классовой борьбе, о социалистической революции, о национально-освободительных восстаниях. Мы сталкиваемся с фактами, когда сторонниками революционной классовой борьбы, знаменосцами социалистической революции и национально-освободительного движения объявляются люди лишь определенных рас и определенных континентов, а представители других рас и других континентов из этой борьбы исключаются. Таким образом, расизм выступает не только как идеология империализма, но и как оружие авантюризма в политике, в трактовке вопросов коммунистического и национально-освободительного движения.

Вот почему правильное сочетание классового анализа и национальных моментов в историческом развитии - это серьезный вопрос современной идеологической борьбы и против буржуазных теорий и против различных извратителей марксизма-ленинизма. Мы должны постоянно помнить марксистско-ленинское положение о том, что классовая борьба - движущая сила истории - выступает во взаимодействии с различными моментами, в том числе и национальными. На развитие общества, в том числе и на политические партии, оказывают влияние не только классовые различия и классовая борьба, но и национальные различия. Даже в поведении политических партий, их линии, их формах борьбы сказывается национальное влияние. Поэтому, подчеркивая необходимость классового анализа как главного критерия историка-

марксиста, мы должны решительно выступать против всяческих попыток отбросить национальные традиции, национальные различия.

Материалистическое понимание истории несовместимо с идеализмом. В то же время оно направлено и против экономического материализма, равным образом как и против субъективизма. Экономический материализм и субъективизм - антиподы, но в известном смысле и близнецы. В ряде случаев в исторических концепциях переплетаются субъективизм и экономический материализм или, скажем, технологический детерминизм. Иногда марксизм и понимается как внешнее соединение экономического фактора и роли идей выдающихся личностей. Но это именно механическое соединение. Идеология культа личности, например, - это субъективизм, но она сочеталась с элементами экономического материализма, когда история трактовалась лишь как история производства, лишь как история производительных сил и производственных отношений.

История, конечно, образуется благодаря производству. Но она никогда не сводилась основоположниками марксизма-ленинизма к истории производства. Люди делают историю. И в нашем понимании история общества есть история людей. Это не значит, разумеется, что но может быть истории вещей или истории идей как специальных разделов исторической науки. При таком упрощенном понимании мы не признавали бы историю экономики, материальной культуры, литературы, общественной мысли и т. д. Это особые разделы исторической науки, которые рассматривают историю экономических или духовных процессов в связи со всем ходом общественной жизни. Если же говорить об истории человеческого общества в целом, то это, как неоднократно подчеркивали основоположники марксизма-ленинизма, история людей, которые создают и материальные блага и духовные ценности, ведут борьбу с природой, изменяют в ходе этой борьбы свои собственные отношения и через классовую борьбу как движущую силу истории ведут человечество по закономерно восходящим ступеням прогрессивного развития.

Возвращаясь к вопросу о культе личности, я хотел бы остановиться на следующем: был ли М. Н. Покровский экономическим материалистом? Известно, что критика в адрес так называемой школы Покровского шла прежде всего по этой линии. УМ. Н. Покровского были отдельные ошибки, например, в оценке роли торгового капитала. Но можно ли на этом основании считать, что он разделял концепцию экономического материализма? Я думаю, что нельзя. Роль торгового капитала М. Н. Покровский преувеличивал за счет других экономических явлений. Отмечая его ошибки в этом отношении (и не только по линии торгового капитала), можно говорить о переоценке или недооценке им того или другого явления, но не о философско-исторической концепции. Если вспоминать его отдельные ошибки, то у него были ошибки и субъективистского порядка. Известно, например, его пристрастие к махизму. Конечно, по отдельным ошибкам, по отдельным заявлениям нельзя в целом обвинять М. Н. Покровского в экономическом материализме, тем более что его замечательные работы, собранные в сборнике "Историческая наука и борьба классов", не дают к тому никаких оснований.

В целом концепция М. Н. Покровского, если говорить в связи с обстановкой, в которой рождался культ личности, была антицаристской: как ученый он формировался в условиях борьбы против самодержавия и эксплуататорского строя, и ненависть к царизму не могла не отразиться на взглядах революционера-историка, марксиста. Его концепция, конечно, была несовместима с идеологией культа личности. И если искать подспудные корни расхождений между идеологией культа лично-

сти и так называемой школой М. Н. Покровского, то они кроются не в экономическом материализме, а в понимании роли исторических деятелей.

Сейчас для нас совершенно ясно, что критика культа личности, разгром этой идеологии, осуществленный партией, привели к разгрому и царистской идеологии в исторической науке.

Восстанавливая имя М. Н. Покровского, мы ни в коем случае не имеем в виду призывать историков идти к прошлому. У М. Н. Покровского были свои недостатки, отражавшие определенный уровень исторической науки. Было бы странно возвращаться к тому уровню, который уже превзойден исторической наукой. Нельзя забывать и о том, что, обличая эксплуататорский строй, М. Н. Покровский не всегда показывал значение национальных традиций и допускал в этом отношении ошибочные оценки. Например, его оценка роли монгольского нашествия не укладывается ни в какие рамки и должна быть отброшена.

Мы понимаем, что борьба с царистской идеологией в истории не снята с повестки дня. Факты показывают, что в ряде стран эта идеология проявляется и теперь, когда в исторических работах восхваляются цари и императоры. Некоторые историки, считая себя марксистами, занимаются прямой апологией Чингис-хана, его разбойничьих, грабительских походов. Поэтому вопрос о борьбе с культом личности в исторической науке - это вопрос, который мы должны все время иметь в виду.

Несколько слов относительно периодизации истории. Это, как нам кажется, проблема логического и исторического применительно к истории.

Логика - та же история, только освобожденная от всего случайного, единичного, исключительного. Но нельзя логику и историю отождествлять. Взять, например, понятие "общественно-экономическая формация". Это не просто историческая категория. Общественно-экономическая формация не связана с какими-то едиными хронологическими рамками для всех стран мира. В различных странах каждая формация может начаться, так же как и кончиться, раньше или позже, а отдельные страны вообще миновали некоторые формации в своем историческом развитии. Поэтому, когда мы говорим о смене общественно-экономических формаций, речь идет об общей закономерности, о логике истории.

Когда же мы говорим, например, об исторической эпохе, то это уже конкретное историческое понятие. Здесь нельзя обходить определенные события или хронологические данные. Современная эпоха, как признало мировым коммунистическим движением, началась с Великой Октябрьской социалистической революции, и в определении начала этой эпохи не может быть произвола. Но в действительности мы сталкиваемся сейчас с такими явлениями на историческом фронте, когда историки определенной страны говорят, что современная эпоха, по их мнению, началась не с октября 1917 г., а с 1946 или с 1950 года. Так к историческим эпохам подходить нельзя; это субъективизм. Историческая эпоха - конкретное историческое понятие, связанное с определенным периодом, датами, событиями, и здесь не может быть смещения. Поэтому вопрос о периодизации истории - это вопрос о правильном сочетании логики исторического развития и конкретного хода исторического процесса.

При этом нельзя противопоставлять логическое и историческое. Вспомним в этой связи известные Постановления и Замечания 1934 - 1936 гг. в связи с подготовкой учебников истории. В них было много правильного, для того времени необходимого и принципиально важного, на основе чего историческая наука исправила целый ряд ошибок. Но плохо

то, что эти указания были восприняты как абсолютная истина, хотя они, будучи направленными лишь против одного ошибочного понимания истории, не отражали полной и всесторонней истины и давали повод впадать в другую крайность. Недостатки прежних учебников и трудов по истории характеризовались так: вместо событий и фактов, вместо оценки исторических деятелей преподносилось абстрактное определение общественно-экономических формаций. Но что это за противопоставление? Если бы абстрактному определению общественно-экономических формаций противопоставлялось конкретное определение общественно-экономических формаций, это было бы правильно. Но когда факты противопоставляются понятию "формация", хотя и прибавляется слово "абстрактное", это ведет к противопоставлению логики и истории, учения о формациях и исторического процесса. Далее. Как формулировались образцы исторического подхода? Вместо отвлеченных социологических схем требовалось давать описание явлений и оценку деятельности исторических лиц. Но ведь социологические принципы тоже могут быть не отвлеченными. Зачем же противопоставлять отвлеченным социологическим принципам конкретные исторические факты?

В результате того, что методологические вопросы истории, так же как и экономических и юридических наук, разрабатывались недостаточно, оскудели и социология, философия и общая методология общественно-экономических формаций. Период после XX съезда партии и последнее десятилетие в целом справедливо рассматриваются как самое плодотворное время для развития общественных наук вообще и исторической науки в частности.

Сейчас определяются научные направления исторических исследований на предстоящее пятилетие. Нам кажется полезным и необходимым принять в качестве одного из основных направлений разработку методологических проблем общественных наук. Предстоящее пятилетие имеет свои особенности с точки зрения идеологической и исторической. В связи с 50-летием Великой Октябрьской социалистической революции и 100-летием со дня рождения В. И. Ленина вопросы истории Великого Октября и изучение ленинского этапа в развитии общественных наук должны иметь определяющее значение в перспективном плане исследований.

Член-корреспондент АН СССР Ю. П. Францев: Хотелось бы несколько дополнить то, что говорится в докладе о методологическом значении того определения современной эпохи, которое дано нашей партией, поддержано другими марксистско- ленинскими партиями и фактически стало одним из важных положений марксизма- ленинизма. Из непонимания характера нашей эпохи вытекают различные грубейшие и очень вредные ошибки, в том числе в вопросах о возможности предотвращения войн в современную эпоху, определения основного противоречия современности, которое, по мнению некоторых, следует искать где-то в стороне от магистральной исторической дороги, от борьбы между трудом и капиталом. Задача историков - развить и обогатить марксистско-ленинскую методологию, положенную в основу определения нашей эпохи Центральным Комитетом КПСС.

Напомним ту мысль В. И. Ленина, из которой это определение исходит. В "Первоначальном наброске тезисов по национальному и колониальному вопросам" он подчеркивает значение того периода, когда все злободневнее становится задача превращения диктатуры пролетариата из национальной, то есть существующей в одной стране и неспособной определять всемирную политику, в интернациональную, то есть диктатуру пролетариата по крайней мере нескольких передовых стран, способную иметь решающее влияние на всю мировую политику¹ .

¹ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 31, стр. 126.

В. И. Ленин четко намечает два этапа развития мирового исторического процесса после победы социалистической революции. Первоначально социализм ограничен только одной страной, затем он побеждает в ряде стран. Тогда совершается серьезный качественный скачок: социализм начинает оказывать решающее влияние на ход мировой политики.

Очень важно показать, каким образом во всемирной истории в периоды перехода от одной формации к другой новый способ производства начинает оказывать решающее влияние на весь ход мирового развития, определять ход мировых событий. Интересно проследить это на смене рабовладельческого способа производства феодальным в Западной Европе. Эта смена не произошла мгновенно. Значительный период был наполнен, по выражению Ф. Энгельса, "бесполезными воспоминаниями и тщетной борьбой" гибнущего рабовладельческого мира. Вспоминается один из родоначальников буржуазной исторической науки, Э. Гиббон, английский ученый XVIII в., который стал в тупик перед этим процессом. Лишь много лет спустя Ф. Гизо поправил его. К этой эпохе, полагал Гизо, надо подходить, исходя из мысли поэта Корнеля: "Великая судьба кончается, великая судьба начинается". Исторической науке понадобилось немало десятилетий, чтобы понять эту фразу Корнеля и применить ее к смене рабовладельческой формации феодализмом.

В. И. Ленин указывает ряд эпох в развитии капиталистической формации. "Первая эпоха, - писал он в 1915 г., - с великой французской революции до франко-прусской войны, есть эпоха подъема буржуазии, ее полной победы. Это - восходящая линия буржуазии, эпоха буржуазно-демократических движений вообще... Вторая эпоха полного господства и упадка буржуазии, эпоха перехода от прогрессивной буржуазии к реакционному и реакционнейшему финансовому капиталу. Это - эпоха подготовки и медленного собирания сил новым классом... Третья эпоха, только начинающаяся, ставит буржуазию в такое "положение", в каком были феодалы в течение первой эпохи. Это - эпоха империализма и империалистических, а также вытекающих из империализма, потрясений"² .

Но ведь указанному В. И. Лениным первому периоду предшествовало время, когда капитализм еще не оказывал решающего влияния на весь ход истории. К. Маркс и В. И. Ленин в ряде работ вскрывают характерные черты того времени.

Подобный анализ диалектики развития формации в известной мере может быть применен и к развитию идеологической борьбы, к определению ее этапов. Здесь перед исследователем огромное поле деятельности, и, надо сказать, чрезвычайно слабо еще распаханное. Можно указать и чисто политическую сторону перехода от формации к формации, например, проблему войны. Ленинские положения поясняют вопрос о роли войны в период смены феодализма капитализмом. Что же касается вопроса о роли войны в различные исторические периоды, то здесь, по сути дела, многое не исследовано. Сегодня мы особенно ощущаем этот пробел, когда полемизируем по одной из коренных проблем современной политики - о возможности предотвратить мировую в одну, когда мы доказываем, что для победы новой, социалистической формации, качественно отличной от предшествующих, война не нужна. Противники этой точки зрения часто оперируют здесь неправильно истолкованным историческим материалом.

Другой вопрос, который хотелось бы поставить, - это вопрос о праве историка на обобщение. Это право огромно, но оно связано и с обязанностью историка в современной идеологической борьбе.

² В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 126.

В этой связи остановлюсь на следующем. В докладе приводится известное положение из работы В. И. Ленина "Детская болезнь "левизны" в коммунизме" - о революционной ситуации. Дав понятие революционной ситуации и раскрыв его, В. И. Ленин, по сути дела, сформулировал основной закон всех революций. Прошло уже столько лет после написания В. И. Лениным этой книги, а есть ли у нас хоть одна работа, которая на историческом материале раскрывала бы этот закон как основной для всех революций? Оказывается, есть работы только по отдельным революциям. Здесь неоспоримо право историка на обобщение, но такое право, которое одновременно является и его обязанностью, Сейчас проблема революционной ситуации - одна из важнейших проблем, но историки еще в большом долгу в деле разработки этой проблемы.

*

Участники расширенного заседания Секции общественных наук Президиума АН СССР активно обсудили вопросы, выдвинутые в докладе академика П. Н. Федосеева и члена- корреспондента АН СССР Ю. П. Францева. На Секции выступили академики В. В. Виноградов, И. И. Минц, П. Н. Поспелов, Б. А. Рыбаков, члены-корреспонденты АН СССР М. А. Дынник, А. В. Ефимов, М. Т. Иовчук, М. Д. Каммари, Б. М. Кедров, М. П. Ким, Ф. В. Константинов, А. И. Пашков, В. М. Хвостов, М. Б. Храпченко, В. И. Шунков, доктора наук И. Б. Берхин, Г. Е. Глезерман, А. В. Гулыга, Б. Ф. Поршнев, А. М. Самсонов, А. Л. Сидоров, Ц. А. Степанян, В. Г. Трухановский, кандидат исторических наук М. Я. Гефтер. Ораторы подчеркивали важность и своевременность постановки вопросов методологии исторической науки и поддержали основные положения доклада. Обсуждение поставленных в докладе проблем показало глубокое понимание собравшимися необходимости неотложной всесторонней разработки методологических вопросов истории, имеющих первостепенное значение для дальнейшего подъема советской исторической науки.

На Секции был обсужден широкий круг вопросов, выдвинуты проблемы, нуждающиеся в первоочередной научной разработке. Участники заседания выразили убежденность в том, что мобилизация научных сил на разработку методологических проблем истории будет содействовать дальнейшему подъему советской исторической науки, повышению ее роли в коммунистическом строительстве.

Ниже публикуются в сокращенном изложении выступления участников заседания.

Академик П. Н. Поспелов: В докладе академика П. Н. Федосеева и члена- корреспондента Ю. П. Францева были изложены ценные и важные положения о предмете исторической науки, о необходимости глубокого исследования взаимодействия всех моментов исторического процесса, о соотношении истории и социологии, об исторических закономерностях, об историзме и действительной объективности исторического исследования, о связи теории с практикой в исторических исследованиях, о полном преодолении последствий культа личности в исторической науке, о необходимости укрепления содружества историков и философов, историков и экономистов. Правильно говорилось о необходимости широкого привлечения к разработке вопросов истории советского общества партийных работников, работников, обладающих опытом практической работы, у которых имеется интерес к теоретическим и историческим обобщениям. В докладе уделено большое внимание роли Коммунистической партии Советского Союза как ведущей силы исторического процесса. История КПСС - это величайший пример следования законам революционной диалектики марксизма. Наша партия показала

непревзойденное умение понимать революционную теорию не как застывшую догму, а именно как руководство к революционному действию.

В. И. Ленин подчеркивал, что путем "формул" можно в лучшем случае лишь намечать общие задачи, с необходимостью видоизменяемые конкретной экономической и политической обстановкой каждой особой полосы исторического процесса. В свое время, когда империализм был безраздельно господствующей силой, была правильна формула: "Пока существует империализм, мировые войны неизбежны". Но в результате разгрома фашизма, после образования и укрепления мировой социалистической системы и прежде всего в результате гигантского роста мощи Советского Союза изменилось соотношение классовых сил в мировом масштабе. Появилась возможность предотвратить новую мировую войну. И наша партия творчески развила учение марксизма-ленинизма, сделав на XX съезде КПСС важнейший теоретический и политический вывод всемирно- исторического значения о том, что в современную эпоху нет фатальной неизбежности мировой войны. Этот вывод изменил политический климат нашей планеты, открыл новые возможности для борьбы за мир.

Исторический путь нашей партии показывает ее умение учитывать объективные исторические условия, изменения исторической обстановки и вместе с тем правильно использовать роль субъективного фактора, ведущую политическую и организационную роль самой партии. Эту тему, имеющую сейчас и большое внешнеполитическое значение, надо обстоятельно разработать, готовясь к празднованию пятидесятилетия Советской власти.

Уже в период подготовки и проведения первой русской революции В. И. Ленин дал гениальные образцы марксистского умения учитывать своеобразие исторической обстановки, сочетать логическое и историческое.

Меньшевики в 1905 г. полагали, что по аналогии с буржуазными революциями на Западе главной движущей силой и гегемоном русской революции должна быть либеральная буржуазия. Такая позиция меньшевиков вытекала из разрыва логического и исторического, из неумения отразить в логике понятий своеобразие изменившихся исторических условий, когда по сравнению с периодом 1848 г. неизмеримо выросли политическая роль пролетариата, его сила, его организованность, когда открылась возможность революционного союза пролетариата с трудящимся крестьянством.

В. И. Ленин всегда подчеркивал, что конкретный анализ положения, соотношения сил и интересов различных классов должен служить для обоснования тактики пролетарской партии. Критикуя стремление меньшевиков искать ответ на вопросы тактики партии в простом логическом развитии общей истины о буржуазном характере первой русской революции, В. И. Ленин указывал, что эти взгляды меньшевиков "есть опошление марксизма и сплошная насмешка над диалектическим материализмом"¹ . Революция 1905 г., как подчеркивал В. И. Ленин, по своему содержанию была буржуазной, но по методам борьбы - пролетарской; она являлась генеральной репетицией Великой Октябрьской социалистической революции.

Спор о двух линиях в революции - большевистской и меньшевистской - приобрел особое значение в период подготовки и проведения Октябрьской революции. Меньшевики продолжали утверждать, что в России в силу недостаточного развития производительных сил и малочисленности пролетариата невозможна пролетарская революция, что

¹ В. И. Ленин. ПСС. Т. 3, стр. 14.

социалистическая революция должна в первую очередь совершиться на Западе, в более развитых капиталистических странах.

Нужна была вся сила великого научного предвидения В. И. Ленина, чтобы разбить эти аргументы меньшевиков и троцкистов, которые и после победы Октября, прикрывая антиреволюционную, антимарксистскую сущность своих взглядов подчас крайне "левой" фразой, продолжали выступать против социалистической революции и строительства социализма в нашей стране. В. И. Ленин бичевал меньшевиков и "всех героев II Интернационала" за их политическую трусость и тупой догматизм, за то, что они понимали марксизм "до невозможной степени педантски. Решающего в марксизме они совершенно не поняли: именно, его революционной диалектики"² .

Партия неизменно проводила и проводит последовательную ленинскую революционную линию, опирающуюся на законы марксистской диалектики. Идеи марксизма-ленинизма овладели сотнями миллионов людей, творящих историю. Сегодня, подводя итоги соревнования двух систем, эту великую роль марксистских идей, решающую роль хозяйственных и политических успехов Советского Союза вынуждены признать даже некоторые противники коммунизма. В мировом революционном процессе сейчас все большую роль будет играть рост социалистического и коммунистического сознания, великая идеология интернационализма и братства народов, которая, несомненно, победит вопреки всем попыткам возродить националистические и расистские теории. Этой важной цели должна служить наша советская марксистско-ленинская историческая наука.

Академик Б. А. Рыбаков: Я хотел сделать несколько предложений относительно того, что может помочь усовершенствовать наши теоретические положения, развивать их дальше и продвигать историю вперед.

Одним из условий для этого является, на мой взгляд, избрание для исследования больших серьезных тем, которые охватывали бы не отдельные области, не одну эпоху, а переходили бы из формации в формацию и связывали таким образом несколько формаций между собой. В нашей практике сквозным темам уделяется слишком мало внимания. Докторские диссертации, как правило, исследуют локальные сюжеты, ограниченные историческими или географическими рамками, а между тем именно от докторских диссертаций следует требовать широты обобщений.

У нас, как мне кажется, существует некоторая боязнь переоценить значение географического фактора в историческом развитии, что особенно ощущается при изучении ранних эпох (применительно к XX веку географический фактор учитывается достаточно полно). В результате общество изучается порой вне той среды, которая влияла на его формирование. В связи с этим следует обратить внимание на историко- географическую карту не только как на справочник, где можно узнать о битвах, городах, границах и т. п., но как на одну из форм исторического синтеза, позволяющего объединить целый ряд различных явлений, показать их в пространстве, дать динамику исторического процесса. В качестве примера применения такого метода можно привести составление социологической карты Российской империи начала XX в., что дает исходную точку для дальнейшего построения истории советского общества. Что представляет собой эта социологическая карта? Многоукладность хозяйства России в этот период известна, но никогда еще она не получала столь наглядного выражения. Именно подобные детальные карты раскрыли бы перед нами платформу, с которой началось дальнейшее движение уже после Великой Октябрьской социалистической революции. Составление таких карт потребует большого труда, но если они

² В. И. Ленин. Соч. Т. 33, стр. 436.

будут, сделаны для XVIII, XIX, для начала XX, для середины XX в., то мы получим интереснейший материал по динамике исторического процесса, конкретизированного в пространстве.

Несколько слов о фетишизации источников. Источниковедческая работа продвинулась у нас очень далеко. Источники различных эпох исследуются тщательно и разносторонне, но в некоторых случаях до сих пор еще полностью не преодолен известный формализм в отношении к историческим источникам. Иногда историки рассуждают так: если написано, значит, было в действительности, если не написано, значит, не было. Подобные взгляды наносят большой урон исследовательской работе, особенно применительно к отдаленным эпохам, например, Киевской Руси. Если в Русской Правде зафиксированы феодальные отношения, значит, они возникли в момент фиксации или в близкое к нему время. Упомянуты в Русской Правде холопы - значит, существовал рабовладельческий строй. Но ведь Древнейшая Русская Правда 1016 г. - это инструкция по разбору скандалов между новгородцами и варягами, и от этого документа нельзя требовать широкого обобщения, и полной картины феодального общества он, безусловно, не дает.

Деятельность Секции общественных наук, объединяющей историков, философов, экономистов и филологов, очень полезна, потому что до сих пор они (в частности историки и филологи) работали изолированно друг от друга. А между тем успешным историческое исследование может быть часто только в том случае, если оно оплодотворено филологической наукой. По всей вероятности, и для филологов не бесполезно содружество с историками, так как нередко при создании филологических работ исторический материал остается вне внимания автора. Эта искусственная преграда между историками и филологами должна быть разрушена, необходимы полное деловое содружество, подлинно творческие дискуссии.

Остановлюсь также на вопросе об участии нашей молодежи в разработке теоретических проблем. Молодые специалисты, работающие в ряде отраслей исторической науки, уклоняются (конечно, нельзя говорить обо всех) от анализа теоретических вопросов, уходят в фактологию, в изучение - детальное, добросовестное, с марксистских позиций - отдельных вопросов, не переходя к обобщениям, и не потому, что они не осмеливаются делать обобщения, а потому, что у них нет к этому вкуса. Я свыше тридцати лет преподаю в вузах и, наблюдая студентов, могу сказать: причина заключается в том, что преподавание общественных наук в университетах, в педагогических институтах ведется не так, как должно было бы вестись. Пережитки культа личности Сталина больше всего сказываются в преподавательской работе. Плохие преподаватели приучают студентов к тому, чтобы при усвоении предмета они не выходили за рамки определенного круга идей, цитат, установленных положений. Поэтому молодежь предпочитает преимущественно конкретную работу, не прибегая к обобщениям. Надо "раскрепостить" нашу молодежь от опеки подобных преподавателей (ведь есть же талантливые педагоги, лекции которых с удовольствием слушаешь, даже выйдя из студенческого возраста) и показать ей, как увлекательны и заманчивы исследования в области методологии истории.

Академик И. И. Минц: Одной из основных проблем является проблема историзма. В. И. Ленин считал историзм самым надежным в вопросе общественной науки, необходимым и самым важным принципом. Он писал, что безусловным требованием марксистской теории при разборе какого бы то ни было социального вопроса является постановка его в определенные исторические рамки, а затем, если речь идет об одной стране (например, о национальной программе для данной стра-

ны), учет конкретных особенностей, отличающих эту страну от других в пределах одной и той же исторической эпохи. Могут сказать, что это ленинское теоретическое положение общеизвестно. Правильно. Но переход от теории к практике оказался чрезвычайно сложным и остается сложным до сих пор.

Напомню об опубликованной в 1941 г. известной статье Сталина, направленной против Ф. Энгельса, в которой последний обвинялся в том, что, поставив проблему защиты отечества от возможной войны в 1891 г., он якобы проложил путь для будущего грехопадения германской социал-демократии в августе 1914 года. Между тем В. И. Ленин, касаясь той же работы Ф. Энгельса, которую критиковал Сталин, несколько раз отмечал, что в ней дана правильная постановка вопроса. В. И. Ленин поставил работу Ф. Энгельса в конкретные исторические рамки и показал, что, когда она писалась, во-первых, не было империализма и, во-вторых, царизм еще оставался жандармом Европы и не было еще революционной России. В тех конкретных условиях Ф. Энгельс был прав.

Мы часто говорим, что "История Коммунистической партии" должна быть написана на историческом фоне. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы каждая из рассматриваемых проблем была поставлена в определенные исторические рамки. При этом нельзя забывать, что В. И. Ленин, говоря об историзме, в то же время выступал против вульгарного историзма. Марксизм впервые в истории вскрыл законы развития общества и показал возможность научного предвидения хода развития общественных явлений.

Необходимо глубже изучить выдвинутые В. И. Лениным положения о партийности исторической науки. Нельзя думать, что если В. И. Ленин обосновал этот принцип прежде всего в философской работе "Материализм и эмпириокритицизм", то он относится только к философии. Мы часто цитируем те места из работ В. И. Ленина, где он критикует П. Струве за объективизм в истории, однако мы редко используем работу В. И. Ленина "От какого наследства мы отказываемся". А именно здесь В. И. Ленин особенно ярко освещает проблему историзма.

Следует подчеркнуть особое значение для исторической науки принципа повторяемости. В работах буржуазных идеологов, историков часто повторяется такая мысль: историк не может, как, например, химик, воспроизвести, экспериментально повторить тот или иной изучаемый им процесс, а раз так, то он не в силах выявить и исследовать объективные закономерности. Конечно, мы не можем воспроизвести прошедшие события, но тем не менее в истории имеет место повторяемость явлений, на основе которой можно выводить закономерности, присущие историческому процессу. В качестве примера остановлюсь на процессе производства и воспроизводства в жизни общества. К. Маркс в "Капитале" писал, что, какова бы ни была форма собственности, процесс производства должен быть непрерывным. Так же, как общество не может перестать потреблять, оно не может перестать и производить. Процесс общественного производства является в то же время процессом воспроизводства. Это дает огромные возможности для наблюдений и изучения повторяемости.

Повторяемость в истории проявляется иначе, чем в естествознании. Человеческое общество развивается не на циклической основе, а зигзагообразно, с временными отступлениями, но неуклонно вперед - от низшего к высшему. Повторяемость в истории проявляется прежде всего в том, что процессы, происходящие в одной стране, повторяют и подтверждают то, что происходит в другой стране. Именно с этой стороны прежде всего надо, нам кажется, рассматривать процесс повторяемости. В связи с этим следует отметить, что, изучая особенно-

сти истории России, мы должны внимательнее исследовать то общее, что имелось в ее развитии в сравнении с другими странами. Распространено утверждение, что народничество - чисто русское явление. Однако при этом забывается, что и в Англии было так называемое "хождение в трущобы". Ф. Энгельс писал В. Засулич, что необходимо бороться против народничества немецкого, французского, английского и русского. Народничество не было исключительно русским явлением.

Нужно обратить внимание на необходимость первоочередного изучения современности. Это вовсе не означает, что надо прекратить исследование других периодов истории. Актуальную проблематику можно почерпнуть и в других периодах исторического процесса. И ее изучением следует активно заниматься. Жизнь требует, чтобы исследования историков были насыщены глубоким теоретическим анализом коренных вопросов истории.

Член-корреспондент АН СССР А. В. Ефимов: Остановлюсь лишь на одном вопросе - вопросе о модификации исторических закономерностей при взаимодействии обществ, особенно стоящих на разных ступенях исторического развития. Когда происходит взаимовлияние, соприкосновение, контакт различных обществ, закономерности их развития, оставаясь в основном такими же, какими они были, испытывают некоторые изменения. Этот вопрос очень важен при изучении современности, в частности при изучении современной Америки, и не только Латинской, но и так называемой Англосаксонской. Работая в последнее время над рядом проблем современной истории Латинской Америки, я часто приходил к мысли, что мы встречаемся здесь с какими-то явлениями первоначального накопления. Это может показаться странным, потому что период первоначального накопления, как известно, давно закончился.

Какая же связь между первоначальным накоплением и тем, что происходит в Америке? Напомню, что К. Маркс, говоря о процессе первоначального накопления, имел в виду две стороны этого явления: экспроприацию непосредственных производителей и накопление капитала в денежной форме. Возникновение рабочей силы и капитала в денежной форме позволило начать капиталистическое производство: деньги - товар - деньги. Если иметь в виду только Европу, то здесь происходила экспроприация производителей (Англия, Шотландия). Если же обратиться к неевропейским ареалам, то там, например, в Африке, массовая экспроприация общинников вела к превращению их посредством работорговли в деньги, товар; в Латинской Америке происходил массовый захват в рабство индейцев, которые погибали в золотых, алмазных, серебряных копях, на принудительных сельскохозяйственных работах в церковных миссиях, монастырях. В Англосаксонской Америке громадных размеров достигло плантационное рабство.

И хотя эпоха первоначального накопления давно закончилась, принудительный труд, телесные наказания существуют в Латинской Америке до сих пор: и в Гватемале, и в Эквадоре, и даже в такой стране с развитой промышленностью, как Венесуэла. Процесс первоначального накопления закончен, а методы, характерные для него, существуют и поддерживаются капиталом, в частности американскими монополиями. Вот почему освободительная борьба в Латинской Америке направлена и против латифундий и против американского империализма.

Много споров среди изучающих Латинскую Америку возникало по вопросу о том, какой общественный строй был в Бразилии и в других странах Латинской Америки в XIX веке. Несмотря на то, что значительная часть населения этих стран являлась рабами, рабовладельческого строя там не было. Экономической доминантой в этих странах было развитие капитализма, что и определяло экономику. Капитал не только сохранил самые варварские способы эксплуатации людей, но и искус-

ственно создал плантационное рабство. В Латинской Америке при наличии большого количества рабов, при наличии полурабского-полукрепостнического труда пеонов, при наличии латифундий, где существовал более близкий то к крепостничеству, то к рабству пеонаж, борьба идет против североамериканских монополий и против их опоры - полуфеодальных латифундий.

Теперь относительно формаций. Социально-экономические отношения развивались крайне неравномерно и многоукладно. Когда примерно в IV тысячелетии до н. э. появились рабовладельческие государства, они занимали небольшую территорию, а в других районах преобладал первобытнообщинный строй; но настала новая эпоха - эпоха рабовладения. В V - VII вв. н. э., когда утвердился феодализм, существовало еще и рабовладельческое общество и первобытнообщинный строй, но наступила уже новая эпоха - феодализм. Когда появился капитализм, то сохранялось еще многоукладное общество. В силу всего этого при изучении закономерностей развития классов, наций, народностей нельзя замыкаться в рамках только одного государства, одной страны. Возьмем пример из европейской истории: Германию середины XIX века. Ее буржуазия тогда была робкой, трусливой, потому что видела, как рабочий класс Англии и Франции начинал борьбу за власть. На политическое развитие немецкой буржуазии влияло революционное движение пролетариата в соседних странах.

Перехожу к последнему вопросу - о развитии капитализма вглубь и вширь в США. В конце XIX в., как известно, в стране были исчерпаны в основном фонды западных земель. Развитие капитализма вширь, на запад, в основном прекратилось, и обострилась классовая борьба. Однако затем классовая борьба несколько ослабевает. В это время началась широкая международная экспансия американского капитализма: вывоз капитала, колониальные захваты, затем первая мировая война, принесшая огромные прибыли американским капиталистам, вторая мировая война, после которой наступил период комплексного вторжения США в страны Европы, Азии, Африки, - экспансия американского капитализма еще более расширилась, была создана обширная сеть военных баз на иностранных территориях. Когда исчерпывается возможность дальнейшего развития капитализма вширь, возникает концепция развития капитализма "с позиции силы". Однако таким путем капитализм развиваться практически не может.

Сейчас происходит крушение капитализма, рушится колониальная система, вместе с ней рушится и расизм. В задачу наших ученых - историков, социологов, философов - входит теоретическое изучение всего комплекса этих проблем, разоблачение антинаучных расистских теорий.

А. В. Гулыга (Институт философии АН СССР): В методологии истории можно выделить две стороны: одна из них разрабатывается на основе обобщения исследований в той или иной конкретной области, другая тесно связана с нашим мировоззрением и представляет собой философскую проблематику методологии истории. У нас сложилась традиция - рассматривать в качестве методологической основы исторической науки только исторический материализм. Никто не может оспаривать значение исторического материализма для исторической науки. Но необходимо подчеркнуть, что другие части марксистско-ленинской философии должны также служить методологической основой при разработке теоретических проблем исторической науки.

Историк в своей деятельности сталкивается с целым рядом весьма специфических задач из области логики и гносеологии. Взять, например, проблему истины. Историческое знание носит характер объективной истины, но историк в значительней степени ограничен в возмож-

ности применения такого основного критерия истины, каким является практика. Общественная практика позволяет проверить действие какого-либо закона (если он действует и в нашу эпоху), но не дает возможности проверить правильность факта, события. Между тем фактический материал в истории играет особую, иную роль, чем в других науках. Факт в исторической науке не снимается обобщением, он имеет также и самодовлеющую ценность. Эмпиризм в истории проявляется не в том, что обращаются к фактам, а в том, как обращаются с ними. Историк должен отобрать факты, осмыслить их. Здесь перед ним встает логическая задача: каков должен быть критерий отбора фактического материала. Марксистско-ленинская философия совершенно точно формулирует этот критерий, указывая на закономерности, которые лежат в ходе исторического процесса: развитие производства, классовая борьба, смена общественно- экономических формаций.

Историки часто прибегают и к другому критерию - критерию ценности. Тут мы сталкиваемся с областью философии. Нередко историк обращает внимание на факты, которые в каузальной цепи событий, относящихся к прошлому, особой роли не играли. Но для современности они представляют интерес, и историк вправе заняться исследованием их.

Говоря об особенностях исторической науки, нужно подчеркнуть особую роль, которую играет в ней образное мышление. Вопросы образного мышления, эстетического освоения действительности в деятельности историка - тема для размышлений и исследовательской работы. Категории эстетики принадлежат действительности, следовательно, они принадлежат и истории. Они относятся не только к искусству, но и к познанию действительности вообще, к познанию исторического процесса.

Академик В. В. Виноградов: В докладе правильно отмечается, что философы, историки, экономисты, языковеды, филологи работают пока еще разобщенно. Одна из важнейших задач заключается в том, чтобы объединить усилия представителей различных гуманитарных наук в исследовании важнейших научных проблем.

Остановлюсь на вопросах периодизации. Сложилось уже точное определение понятий "формация" и "эпоха". Вместе с тем, не менее важно было бы научно определить и понятия "этап", а также "период", от которого происходит слово "периодизация". Часто эти термины употребляются в самых различных значениях. Это свидетельствует о том, что нужно более глубоко раскрыть их смысл, тщательно уточнить соответствующую терминологию, применяемую в периодизации. Следует провести научно обоснованную дифференциацию понятий.

В докладе подчеркивается важность раскрытия существенных черт в исторических явлениях, выдвигается принцип типизации и на этой основе сопоставляется творчество историка и писателя. В связи с этим возникает потребность в совместной разработке ряда теоретических вопросов историками и литературоведами. Только сообща можно установить точные грани, разделяющие и смыкающие труд писателя и историка. В. Г. Белинский говорил о "Евгении Онегине", что это исторический роман в собственном смысле слова, хотя в нем нет ни одного исторического лица. Требуется уделить внимание историко-типологическому исследованию. Для тех, кто занимается изучением народного творчества, стиля, языка, это один из животрепещущих, актуальных вопросов. Понятия "типическое" и "типизация" не тождественны в области исторического исследования и в сфере литературно-художественного творчества: они имеют свою специфику, свое методическое своеобразие. Необходимо определить внутреннее содержание понятий в их исторической изменчивости. Понятия, относящиеся к истории искусства и художественной литературы, наполнены разным содержанием для

историка языка, историка искусства и исследователя социально-политической истории. Рассмотрим, например, эти понятия по отношению к такому далекому прошлому, когда внутренние качества личности еще не были осознаны, не определились и слова "личность" не существовало. Это слово появилось у нас только во второй половине XVIII в., при переводе "Исповеди" Руссо, а до тех пор бытовали термины "персона", "особа" и подобные им, связанные скорее с физическим образом.

В связи с конкретно-историческим развитием изменялось и такое понятие, как "культура", получая различное смысловое наполнение в различные эпохи (взять, например, проблему социальной структуры культуры). В сборнике "Проблемы истории и теории языка", изданном Ленинградским университетом, я прочитал, что национальный язык - это понятие не лингвистическое. Следовательно, это понятие историческое. Там же напечатана статья, в которой ставится вопрос: можно ли пользоваться понятием "литературный язык" для периода донационального развития? Получается, что в основу древнерусской литературы лег не русский литературный язык, а только язык письменный.

Мне хотелось бы этими примерами показать, что необходимо широкое и глубокое обсуждение вопросов, ведущее к выяснению значения тех или иных терминов в конкретно-историческом марксистско-ленинском понимании.

Член-корреспондент АН СССР Ф. В. Константинов: Мы, философы и социологи, остро нуждаемся в постоянном и систематическом сотрудничестве с историками. Социология, оторванная от исторической науки, не может успешно развиваться; историческая наука, в свою очередь, не будет удовлетворять потребностям нашей эпохи без широких философских обобщений.

Известно положение Ф. Энгельса о том, что после открытия материалистического понимания истории последнюю придется переписать заново. Эту задачу с успехом выполняют советские историки. Они внесли огромный вклад в развитие исторической науки XX века. И правильно сделали докладчики, отделив то отрицательное, что было привнесено в историческую науку культом личности Сталина, от того, несомненно, выдающегося вклада, который сделан советскими учеными в разработку истории.

Одним из главных пороков некоторых исторических работ периода культа личности, и прежде всего работ самого Сталина, а также написанных по его указанию, является субъективизм, произвольное отношение к фактам, отсутствие правдивости. Если говорить о подрыве доверия к ряду наших исторических исследований, то причины его кроются в отходе от исторической правды, произвольном отношении к фактам, антиисторическом подходе к явлениям. И дело, конечно, не только в этих исследованиях, но и в тех порочных принципах, которые насаждались в период культа личности.

Другой порок работ того периода - догматизм. Общеизвестно, с какой партийной принципиальностью, убедительностью написаны критические произведения В. И. Ленина. В "Материализме и эмпириокритицизме" он, например, в высшей степени квалифицированно подверг детальному разбору и уничтожающей критике взгляды Беркли, Маха, Авенариуса, Богданова и других противников марксизма. Показав полную несостоятельность их воззрений, В. И. Ленин противопоставил им научно обоснованные, марксистские положения. Любой человек, прочитавший эту книгу, видит величайшую добросовестность В. И. Ленина, убедительность его критики. К сожалению, в некоторых исторических, философских и социологических исследованиях ленинский метод научной работы не применяется в полную силу, что снижает доказательность этих работ. При этом я не задаюсь целью давать оценку тому

или иному конкретному исследованию, а говорю о принципе, о воспитании способа мышления, способа доказательства истины и способа борьбы с противником.

Следует отметить, что выяснению роли идей уделяется в исторических работах не то место и не то внимание, которого они заслуживают. Необходимо вести в более широком масштабе исследование истории идей, общественной мысли. Это особенно важно в наше время, когда идеи имеют большое значение в жизни общества. Историки совместно с философами должны создать труды по истории общественной мысли различных стран и народов.

В Институте философии АН СССР начал работать семинар по философским проблемам исторической науки, и, судя по первым заседаниям, он вызвал серьезный интерес у специалистов. На мой взгляд, на этом семинаре, кроме рассмотрения чисто методологических проблем, необходимо делать конкретный методологический разбор наиболее значительных работ историков, в том числе многотомной "Всемирной истории". Семинар должен также заниматься изучением особенностей исторического познания. Историческая наука имеет свои специфические черты, в ней по-своему рассматривается критерий истины. Всесторонне разработанная В. И. Лениным теория отражения также должна быть применена здесь по-своему, с учетом своеобразия исторических процессов. С проблемой особенностей исторического познания связаны и многие другие проблемы: отношение к историческим фактам, их оценка, практика исторического познания, доказательство в исторической науке и др.

В Институте философии АН СССР пришли к убеждению, что необходимо предъявить требование ко всем социологам - ближе подойти к конкретной области общественных знаний, к экономической и исторической наукам, к этнографии, языкознанию, повысить уровень исторических знаний социологов.

Член-корреспондент АН СССР В. М. Хвостов: Мне хотелось бы прежде всего остановиться на выводе доклада П. Н. Федосеева и Ю. П. Францева, касающемся дальнейшего развития исторической науки. Докладчики правильно отмечают, что оно неразрывно связано, во-первых, с творческой разработкой проблем истории современной эпохи и, во-вторых, с усилением внимания к теоретическим, методологическим вопросам. Если в отношении поворота к современности мы имеем сейчас определенные достижения, то с разработкой методологических проблем дело обстоит значительно хуже.

Здесь говорили о методологическом семинаре как об одном из организационных средств. У нас, в Институте истории АН СССР, такой семинар работает уже давно и довольно плодотворно. В минувшем году он обсудил следующие проблемы: методология исторических исследований в трудах В. И. Ленина; исторический материализм, социология и историческая наука; предмет исторической науки. На очереди - обсуждение вопросов о социальной психологии в историческом исследовании, о повторяемости в истории, о методологии изучения истории культуры и ряда других. Кроме того, в нашем институте, как и в Институте философии АН СССР, создается сектор, который будет заниматься этой проблематикой. Однако дело не только в организационных мероприятиях. Необходим определенный поворот в смысле усиления внимания историков к теоретическим вопросам. Такой поворот до ликвидации культа личности Сталина, до XX съезда КПСС был невозможен. Сейчас для него есть все условия.

Важное место в докладе занимает вопрос о необходимости сближения социологии и истории. Отмечая совершенно правильную постановку этого вопроса, надо вместе с тем подчеркнуть, что главный тор-

моз для успеха такого сближения лежит вовсе не в сфере исторической науки. Главное в том, что у нас крайне немногочисленны и незначительны конкретные социологические исследования. Больше того, даже нет полной ясности, кто, собственно говоря, какие учреждения, какая группа ученых должна заниматься этими исследованиями, изучать социологические проблемы.

Одна из основных проблем предстоящих методологических исследований - это вопрос о приложении математических методов к социологическим работам, к истории и прежде всего к экономической истории. В связи с этим возникает вопрос о возможностях математического выражения общественных закономерностей. С этим связана и необходимость организовать математическую подготовку определенной части историков.

Несколько слов о значении исторического факта. Нельзя мириться с забвением теории в конкретно-исторических исследованиях. Это не должно, однако, приводить к пренебрежительному отношению к историческим фактам. Всякая исследовательская работа историка состоит из нескольких стадий. Историк начинает исследование темы с критической оценки имеющихся у него источников. Далее проводится изыскание и накопление фактов, изучение фактической канвы событий и проверка фактов, уже установленных предшественниками. Затем наступает следующая ступень работы: интерпретация исторических фактов, их истолкование в совокупности со всеми материалами, всеми нашими знаниями об определенной эпохе, к которой данные факты относятся, каузальное объяснение фактов с точки зрения тех причин, которые их появление непосредственно вызвали. Осуществляется истолкование фактов с точки зрения общих социальных закономерностей, проявлением которых каждый исторический факт является. И, наконец, необходима оценка фактов с точки зрения того, чем они обогащают наши знания о закономерностях эпохи, как расширяют и модернизируют наши представления об этих закономерностях. Таковы приблизительно основные стадии, которые проходит всякое историческое научное исследование.

Имеются ли для историков самодовлеющие факты? Да, имеются. Я вполне мыслю себе работу, скажем, в архиве Министерства иностранных дел, направленную на отыскание фактов, свидетельствующих, например, о забытых актах или (на что больше шансов) планах империалистической агрессии, в свое время не осуществленных и забытых, но интересных с точки зрения нашей политической борьбы сегодняшнего дня. Короче говоря, факт может иметь ценность, и его отыскание может представлять практическую полезность. Поэтому нельзя возражать против исследований, направленных на обогащение наших фактических знаний. Но, конечно, при этом нельзя забывать, что необходимо дальнейшее углубление методологических и теоретических проблем.

Нельзя сказать, чтобы у нас совсем ничего не делалось в области изучения методологии истории. То, что сделано, сделано главным образом философами, которые хотя и недостаточно, но все-таки больше, чем историки, занимались этими вопросами. Но, к сожалению, работали над методологией истории в большинстве случаев люди, сами лично конкретно-исторические исследования не ведущие да и не призванные их вести. Сейчас в Институте истории АН СССР создается сектор по методологии истории; при этом имеется в виду, что люди, работающие над историческими источниками, занимающиеся конкретно-историческим исследованием, приступят к изучению философско- методологических проблем. Это нужно для того, чтобы двинуть марксистскую методологию истории и обеспечить ее подъем. В этой работе необходимо установить теснейший контакт с философами, которого пока нет. И если говорить.

о наиболее назревших очередных задачах, то проблема методологии современной истории является одной из первейших.

Член-корреспондент АН СССР Б. М. Кедров: Назрела необходимость в изучении методологических проблем не только отдельных общественных наук, но и всей совокупности этих наук. Разработка научного метода не может вестись вне данной науки. Ученые, представители той или иной науки, должны разработать метод своей науки в контакте с другими специалистами. Необходимо добиться такого положения, при котором философы включились бы в исторические исследования, а историки поднялись бы до больших методологических обобщений. История связана с каждой специальной наукой, в том числе и с философией. Все гуманитарные науки, как правило, включают историческую часть в предмет своей собственной науки. История философии входит в философию, история экономических учений - в экономическую науку. В отличие от них история естественных наук не входит в последние. Здесь свои особенности, но, несмотря на это, есть какие-то общие вопросы, которые показывают, как переплетаются все общественные и естественные науки с исторической наукой. Эти связи очень интересны и своеобразны, и их необходимо исследовать.

Некоторые из выступавших говорили об истории как науке преимущественно фактологической, где факты имеют особое значение. Это утверждение неправильно. В трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И, Ленина никогда теоретические вопросы не отделялись от исторических исследований. Очевидно, мы еще не добились того, чтобы теоретические исследования и эмпирическое накопление материала были бы соединены вместе. Но добиться этого можно, только работая в недрах самой науки. Поэтому организация группы по методологии исторического исследования в Институте философии АН СССР - это искусственное мероприятие. Следует укрепить сектор методологии истории Института истории АН СССР философами, которых надо спустить с вершин абстрактных исследований.

Что же должны делать философы? Теория общественного процесса - это материалистическое понимание истории. Философия должна разрабатывать именно эту проблематику, развивать материалистическое понимание истории как теорию и как метод исторического исследования. Работу сектора исторического материализма Института философии АН СССР необходимо сделать более конкретной по содержанию. Общие вопросы методологии нужно разрабатывать в этом секторе. Теория науки, общие методологические вопросы - это предмет исследования Института философии АН СССР. Разработка метода исследования, применяемого в той или другой науке, - это задача ученых, работающих в области данной науки. Если ученый сам не занимается изучением метода исследования своего предмета, значит, он может только собирать факты.

Сейчас перед нами стоит задача показать, как конкретное явление может быть объяснено при помощи материалистического понимания истории, но так, чтобы были найдены его настоящие причины. Такое исследование даст больше, чем десятки общих рассуждений. Правильно отобрать факты и довести анализ их до полного раскрытия причин, обусловивших появление этих фактов, - это и значит применить марксистскую методологию исторического исследования.

Член-корреспондент АН СССР М. П. Ким: Доклад П. Н. Федосеева и Ю. П. Францева вызвал у меня двойное чувство. С одной стороны я, как историк, весьма удовлетворен тем, что Секция общественных наук, реализуя решение Президиума АН СССР, первым поставила вопрос об исторической науке; это является признаком большого внимания к истории, свидетельством того, что историческую науку считают

важной, признают ее большую роль среди общественных наук. С другой стороны, это говорит, конечно, о слабости теоретической мысли историков и о том, что у них не совсем благополучно обстоит дело с вопросом методологии. Показательно, что по данному вопросу выступают прежде всего философы, а не историки.

Действительно, как отмечалось на Всесоюзном совещании историков да и в печати, вопросы методологии и теории исторической науки требуют к себе пристального внимания. Вообще невозможно представить себе такое положение, при котором историки- марксисты занимались бы исключительно фактографией, без теоретических обобщений. Фактография и теоретические обобщения - это две ноги, на которых стоит историческая наука. При этом возможно, конечно, умаление той или другой стороны: в одном случае - значения научно-объективной фактографии, в другом - роли теоретических обобщений в ходе исторического исследования. Мы были свидетелями того, как одно время действительно увлекались общими теоретическими рассуждениями. В тот период, когда М. Н. Покровский руководил историческим фронтом, был уклон в социологизм, умалявший изучение конкретной истории. Разрабатывая методологические проблемы исторической науки, мы не должны ослаблять исследование конкретных исторических процессов.

Одним из важнейших вопросов является вопрос о социальных революциях, об их типах, характере, особенностях. Это имеет огромное значение для рассмотрения тех модификаций, которые происходят при переходе от одной общественно-экономической формации к другой. Я коснусь прежде всего социально-экономических изменений и перемен в области культуры. Некоторые исследователи считают правомерным говорить о буржуазной культурной революции, о культурной революции в странах, освободившихся от колониальной зависимости, и т. д. Без участия историков, без конкретного исследования революционных переходов от одной общественной формации к другой этот вопрос решить трудно. Мне кажется, что нельзя говорить о буржуазной культурной революции. Ленинский термин "культурная революция", на мой взгляд, применим только к особенностям и изменениям в области культуры, которые происходят только при переходе от капитализма к социализму. Культурная революция является революционным скачком, содержание которого - превращение культуры в достояние народных масс, когда народ становится активным, сознательным творцом культуры, хозяином всех культурных ценностей, всех культурных богатств. В период же перехода от феодализма к капитализму едва ли можно уловить какой-то революционный скачок в области культуры; те культурные изменения, которые связаны со сменой феодализма капитализмом, по-моему, нельзя назвать буржуазной культурной революцией. Этот вопрос необходимо исследовать совместными усилиями историков и философов.

Известно, что в вузах введен специальный предмет - основы научного коммунизма. Однако если взять программу по этому предмету, то нетрудно убедиться, что в ней сказывается недостаточная разработанность истории научного коммунизма, отсутствие в должной мере историзма в постановке проблем научного коммунизма. Мне представляется, что историкам нужно взяться за создание истории научного коммунизма, дать ее периодизацию. Совершенно очевидно, что научный коммунизм прошел два главных этапа в своем развитии - до 1917 г. и после 1917 года. Решающим фактором, который определяет этот рубеж как главный, является прежде всего изменение соотношения сил между капитализмом и коммунизмом. Если до 1917 г. коммунизм выступал против капитализма как идея, как учение, то Октябрь превратил идею коммунизма в реальный общественный строй. После

1917 г. можно выделить отдельные периоды: с момента победы Великой Октябрьской социалистической революции до образования мировой системы социализма, когда научный коммунизм вышел из рамок одной страны и новый общественный строй утвердился в ряде новых стран мира; современная эпоха, связанная с развернутым коммунистическим строительством, кладет начало новому периоду, когда строительство коммунизма стало практическим делом советского народа.

В нашей литературе бытует ошибочная, по моему мнению, оценка последствий присоединения отдельных народов к царской России. К этим последствиям относят и то, что было достигнуто народами СССР после Октябрьской революции, включая и победу социализма. Мне представляется, такое расширительное толкование прогрессивного значения присоединения народов к России неправомерно, и оно может породить много недоразумений. В этом случае, например, надо было бы говорить и о прогрессивных последствиях завоеваний, что было бы несуразицей. Идеализация прошлого во взаимоотношениях народов ведет к умалению значения Октябрьской революции в создании подлинной дружбы между народами нашей страны.

Г. Е. Глезерман (Академия общественных наук при ЦК КПСС): Хотелось бы прежде всего остановиться на проблеме теории познания в исторической науке. Здесь многое еще слабо освещено, в частности это относится к гносеологическому анализу природы исторического факта. Специфика истории как науки состоит в том, что она имеет дело преимущественно с прошлым, с тем, что оставило свою печать на сегодняшнем состоянии общества, но чего уже не существует. В отличие от естествоиспытателя, который непосредственно перед собой имеет предмет своего исследования, в отличие от социолога, объектом изучения которого является общество, достигшее определенной ступени развития, историк имеет дело с историческими фактами, относящимися главным образом к прошлому. Отсюда перед ним встает задача воспроизведения исторического факта. Каков же критерий отбора из бесконечного многообразия явлений наиболее характерного, того, что мы называем историческим фактом? Подходя к прошлому с точки зрения всего исторического развития, мы имеем возможность обнаружить в зародыше существенные тенденции, которые в дальнейшем историческом процессе полностью себя проявили. Но это процесс объективного анализа, а не просто оценка исторических фактов с позиции их значимости для сегодняшнего дня. Вопрос об объективной истине в исторической науке, о соотношении прошлого и настоящего в анализе историка заслуживает серьезной разработки.

Возьмем другую проблему- причинность в истории. Область истории всегда была сферой, откуда философы черпали примеры случайности и необходимости, а отчасти и причинности. Но, по существу, вопрос об особенностях причинных связей в истории очень мало исследовался. У нас имеются книги, посвященные проблемам причинности в современной физике, в биологии, но нет ни одной работы, где был бы дан анализ особенностей причинных связей в историческом процессе. Таким образом, есть обширный круг гносеологических вопросов исторической науки, и изучению их нужно уделить должное внимание.

Остановлюсь кратко на проблеме, которую можно было бы условно назвать проблемой единства и связи исторического процесса. Это своего рода пограничная область между историческим материализмом и исторической наукой, которая слабо изучается и историками и философами. Исторический материализм у нас нередко излагается как абстрактная схема смены общественно-экономических формаций. Поэтому такие вопросы, как движение центров цивилизации, их переме-

щение в различные исторические эпохи, темпы исторического процесса, причины замедления и ускорения развития отдельных стран, и целый ряд других недостаточно исследуются как философами, так и историками. Мне кажется, что здесь отрицательно сказываются последствия узкой специализации историков, которые изучают преимущественно отдельные страны, отдельные эпохи и не так часто поднимаются до общих проблем исторического процесса. Конечно, они должны это делать, но это не исключает возможности разработки ими и более общих проблем, касающихся связей различных эпох, общего хода исторического процесса.

Я считаю очень важным вопрос о соотношении общественно-экономической формации и исторической эпохи. Это такие категории, которые не только различаются, но и тесно связаны между собой. Разрыв между этими категориями лишает историю объективной основы периодизации, а их отождествление чревато схематизацией исторического процесса.

В основе смены крупных исторических эпох, несомненно, лежит процесс развития и смены общественно-экономических формаций, а внутри формаций - отдельных фаз, стадий, ступеней их развития. Это объективная основа периодизации истории человечества. Однако смена общественно-экономических формаций происходила в истории различных народов разновременно. Вследствие этого в каждую историческую эпоху, начиная с разложения первобытнообщинного строя и до наших дней, имело место и сосуществование различных общественно-экономических формаций.

Изменения в социально-экономических отношениях, происходящие при смене общественно-экономических формаций, представляют собою более или менее длительный процесс. В то же время исторические эпохи всегда связаны с конкретными историческими событиями, выступающими в качестве поворотных пунктов в истории и обозначающими их начало или конец. Выделение этих событий не результат субъективного усмотрения историка, оно определяется той ролью, которую эти события (прежде всего революции) играют в истории, их влиянием на последующее развитие общества.

Хотелось в заключение сказать, что исследование этих проблем требует совместной работы историков и философов, и не следует замыкаться в узкие рамки секторов или групп институтов философии и истории. Было бы целесообразно создать такой методологический семинар, который объединил бы и философов и историков. На первых порах можно было бы в виде книги опубликовать труды этого семинара.

В. Г. Трухановский (журнал "Вопросы истории"): Мне в докладе больше всего понравилось то, что докладчики призывают историков писать живую историю, с плотью, с кровью, с эмоциями и страстями. Это как раз то, что мы далеко еще не всегда делаем.

С точки зрения марксистско-ленинской методологии нам важно до конца преодолеть схематизм, которым еще и до сих пор грешат некоторые наши работы. Для таких работ характерно наличие заранее взятой схемы. Например, новейшая история капиталистических стран, независимо от конкретных условий, от специфики развития страны, как правило, укладывается в такую схему: состояние экономики - жизненный уровень трудящихся - классовая борьба.

У нас местами существует еще вера в безграничную силу цитаты. Раньше, в период культа личности, это было понятно. Но часто мы встречаемся с этим и сейчас. Академик И. И. Минц говорил здесь, что необходимо проанализировать и вскрыть ошибочные положения, содержащиеся в письме И. В. Сталина по поводу статьи Ф. Энгельса о внешней политике царизма. Мы в журнале "Вопросы истории" хотели опубликовать статью на эту тему, получили три варианта статьи, но не смог-

ли ни один из них опубликовать, ибо высказываниям И. В. Сталина в них противопоставлялись только цитаты и критика не основывалась на анализе фактов и конкретной обстановки.

Иногда в своих трудах мы недооцениваем роль надстройки. Возьмем, например, такой фактор в истории, как настроение, морально-психологическое состояние народных масс. В. И. Ленин неоднократно говорил о революционном порыве, об энтузиазме масс. Революционный энтузиазм масс играл огромную роль в Октябрьской революции, во время гражданской войны, в период первых пятилеток, во время Отечественной войны, наконец, в деле освоения целины. В своих работах мы впадали в противоречие: с одной стороны, мы говорим о большом значении агитации и пропаганды среди масс и в то же время недооцениваем роль настроения в историческом процессе. К. Маркс писал, что мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями. Это значит, что тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила. Наши работы не будут достаточно полными, если они не будут показывать, как действует эта сила.

Иногда имеет место односторонность в трактовке исторических событий, когда мы больше подчеркиваем те тенденции, на стороне которых наши симпатии, и глухо говорим об отрицательных моментах. Такая трактовка обедняет историю, ибо, если мы не показываем достаточно убедительно, например, врагов нашей партии, мы лишаемся возможности убедительно показать все величие одержанных ею побед.

Не всегда в наших исследованиях в полной мере присутствует марксистская диалектика. Бывает так, что мы берем в основном или одну группу явлений, или другую. Возьмем, например, проблему мирного сосуществования. Иногда в работах на эту тему подчеркиваются элементы сотрудничества, а иногда - элементы борьбы. Между тем мирное сосуществование-это диалектический комплекс, состоящий и из сотрудничества и из борьбы в одно и то же время. Или возьмем вопрос о значении вхождения в состав России ряда народов. Разве может он быть правильно решен, если мы будем иметь в виду лишь колонизаторский характер политики России или будем говорить только о прогрессивных последствиях вхождения соответствующих народов в государство Российское? В истории антигитлеровской коалиции мы иногда очень склонны подчеркивать элементы сотрудничества, и поэтому когда читатель доходит до 1945 - 1946 гг., то ему непонятно, почему же коалиция распалась; такое недоумение не возникало бы, если бы мы освещали историю этого явления диалектически.

Я хочу поддержать предложение В. М. Хвостова относительно разработки того, что он называет current History - современной историей. Это даст возможность еще больше актуализировать наши исторические исследования.

Журнал "Вопросы истории" в прошлом году опубликовал ряд статей по проблемам методологии истории. Например, в N 12 помещена статья академика М. В. Нечкиной о "восходящей" и "нисходящей" стадиях феодализма. Журнал стремился активно вести борьбу с буржуазной методологией. Однако сделано мало. Да и мог ли журнал сделать больше, учитывая недостаток внимания историков к этой проблеме? Вряд ли может журнал подняться выше уровня нашей исторической науки. Сейчас мы пытаемся установить деловые контакты с философами и намерены напечатать лучшие доклады, которые будут сделаны на методологическом семинаре в Институте философии. Надеемся, что в результате данного совещания историки усилят свое внимание к проблемам методологии и это найдет отражение на страницах нашего журнала.

Член-корреспондент АН СССР М. Д. Каммари : Мне представляется весьма интересной и актуальной постановка вопроса о специфических исторических закономерностях развития общества и их отличии от общесоциологической закономерности. Каковы эти различия: качественные или принципиальные? Я думаю, что эти различия качественные. Но вместе с тем нужно помнить их историческую обусловленность и относительность, потому что если мы будем рассматривать конкретные исторические закономерности, то увидим, что они очень тесно связаны с общими социологическими закономерностями и отчасти являются, по существу, их проявлением.

В. И. Ленин всесторонне обосновал закономерность неравномерного и скачкообразного экономического и политического развития различных стран в период империализма. Эта закономерность является особым проявлением более общей закономерности - неравномерности развития разных стран во все предшествовавшие эпохи всемирной истории. Думаю, историкам очень важно раскрыть эту закономерность, обусловленную целым рядом исторических, национальных, географических, климатических и других факторов. Данная проблема особенно важна в связи с изучением современного развития народов от докапиталистических или капиталистических социально-экономических отношений к социализму.

В истории человеческого общества действуют общие исторические закономерности, а также проявляются специфические особенности развития одной и той же общественно- экономической формации в разных странах, у разных народов, в различные эпохи. Подтверждением этого является, например, развитие отдельных народностей от одной формации к другой, в частности от докапиталистических или капиталистических общественных отношений к социализму.

Исследование действия общесоциологических закономерностей в связи с их проявлением в конкретных закономерностях исторического развития в различные эпохи имеет практическое значение. Изучение специфических исторических закономерностей и тенденций, их взаимодействия, роли народных масс и личности, а также случайностей в историческом процессе, придающих индивидуальный, неповторимый вид тем или иным историческим событиям, - все это способствует борьбе с фатализмом в исторической науке, с догматизмом в философии, автоматизмом, стихийностью и самотеком в революционном движении. В. И. Ленин уделял этим проблемам большое внимание.

У нас, к сожалению, не уделялось должного внимания разработке основных принципов периодизации истории. Необходимо создать стройную, научно обоснованную систему понятий исторических отрезков времени, например, "эра", "эпоха", "этап", "период", "ступень", раскрыть и обосновать их содержание и взаимную связь в научной системе понятий и терминов периодизации. В настоящее время эти понятия и термины употребляются произвольно, в одно и то же понятие часто вкладывается разный смысл.

Затронутые вопросы должны разрабатываться совместно историками и философами. Интересно было бы на одном из заседаний Секции общественных наук Президиума АН СССР заслушать доклад, подготовленный историками, о конкретных вопросах методологии истории, которые нуждаются в первоочередной разработке.

М. Я. Гефтер (Институт истории АН СССР): Прогресс советской исторической науки выражается не только в накоплении обширного фактического материала, но и в выдвижении новых, свежих идей, развивающих историческую мысль. Однако разработка теоретических основ науки, несомненно, отстает от результатов конкретных исследований. Это отставание сказывается на исследовательской практике, огра-

ничивая, обедняя, а иногда и тормозя ее. Следует выделить круг теоретических проблем исторической науки, нуждающихся в интенсивной разработке.

До недавнего времени методология истории была не в почете. Считалось, что раз существует исторический материализм - теоретическая основа марксистско-ленинской исторической науки, то нет необходимости в особой дисциплине методологии истории. В действительности исторический материализм и методология истории не вполне совпадают. Исторический материализм намного шире методологии истории. Он охватывает все существенные явления и тенденции развития общества, является важнейшей составной частью коммунистического мировоззрения и основой практической деятельности марксистско-ленинских партий. Если проследить эволюцию материалистического понимания истории более чем за столетний период, то, думается, самой примечательной чертой этой эволюции является превращение политики в науку, революционной теории в революционную политику, оказывающую все возрастающее воздействие на судьбы миллионов людей, на все человечество.

Методология истории - более узкая дисциплина, она обращена к самой исторической науке. Ее предмет трудно отделить от предмета исторической науки. Если признать, что предметом исторической науки является анализ взаимодействия многообразных процессов исторической жизни, то задача методологии истории заключается в первую очередь в выяснении законов, механизма этого взаимодействия, в результате которого получается то, что В. И. Ленин называл "равнодействующей" общественного развития.

Особенность современного развития исторической науки, как и науки в целом, состоит в том, что происходит дробление ее на все большее количество узких дисциплин и сужение сферы самих этих дисциплин. Специализация - это результат прогресса науки. Увеличение количества материала, подлежащего исследованию, совершенствование методов его изучения не позволяют вести работу в таких широких рамках, в каких она велась в прошлом. Однако жизнь и логика развития самой науки выдвигают в качестве наиболее актуальной задачи повышение роли исторического синтеза. Этого требует современная эпоха, когда происходят стремительные изменения в масштабе всей земли, впервые начинаются в буквальном смысле слова общие гигантские сдвиги в судьбах человечества, всех народов одновременно - с самыми пестрыми формами хозяйства, культуры, общественного устройства, необычайным разнообразием традиций, обычаев, условий быта. Историк не может не сосредоточить свое внимание на изучении генезиса этих гигантских перемен и осмыслении их предпосылок - и ближних и дальних. Даже представители буржуазной историографии вынуждены реагировать на заказ эпохи, выпуская все большее количество обобщающих трудов. Всемирность - это веление времени.

Совершенно очевидно, что создание всемирно-исторических полотен не под силу одному историку. Ясно также, что нельзя осуществлять исторический синтез путем простого механического суммирования фактических данных, касающихся истории отдельных стран и народов. Надо отметить, что советская "Всемирная история", издание которой завершается, еще не осмыслена с методологической точки зрения, а между тем она рельефнее всего показывает не только наши удачи, но и неудачи и слабости в этой области. В теоретическом отношении сейчас выдвигается на первый план проблема соотношения общих закономерностей всемирно-исторического процесса и закономерностей развития отдельных стран и групп стран (национальных и региональных форм, типов развития) в рамках определенной эпохи. Необходимо вести

разработку таких философских категорий, как возможность и действительность в общественном развитии. Преодоление догматизма представляет сейчас особенно важную задачу марксистской мысли. Чтобы ее решить в историко-методологическом отношении, необходимо добиваться освобождения общественной мысли от чуждых марксизму фаталистических представлений о предуготованности истории, представлений, которые исключают существование и борьбу разных тенденций в самой действительности, а отсюда и возможность различного выражения объективно назревших потребностей общественного развития (догматизм в теории здесь нередко переплетается с левосектантским авантюризмом в политике).

Решение этих задач требует обращения к теории, обогащения и перестройки всего склада мышления историка. Путь к этому - глубокое изучение метода марксизма, которое долгие годы подменялось у нас систематизированием отдельных, относящихся к конкретным историческим сюжетам высказываний К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. Пора в этой области перейти от работ низшего класса к высшему, созданию исследований, в которых раскрывалась бы творческая лаборатория основоположников марксизма-ленинизма, разрабатывалась бы теория познания, вопросы ее применения к анализу особенно сложных и переменчивых явлений общественной жизни.

Возвращаясь в связи с этим к предмету и задачам методологии истории, следует сказать, что она соединяет наиболее общие проблемы самой исторической науки со специальными гносеологическими вопросами истории. Вместе с тем методология органически связана и с историографией, с изучением наиболее существенных тенденций развития исторической науки как части более широкого идеологического процесса. Поскольку методология истории представляет собой, таким образом, "пограничную область", необходимо добиться сотрудничества, разумного разделения труда, правильной организации работы с привлечением к ней самого широкого круга специалистов различных профилей. Ядром такой работы и призваны явиться творческие ячейки, подобные созданным недавно группе Института философии и сектору Института истории.

Успех в работе, которая фактически только начинается (или, точнее, возобновляется), в значительной степени зависит от атмосферы, стимулирующей творческие поиски, самостоятельную работу мысли. Эту атмосферу, созданную XX и XXII съездами партии, надо беречь и зорко охранять.

Б. Ф. Поршнев (Институт истории АН СССР): Научно-идеологические функции нашей исторической науки многообразны. К ним относятся: воспитание общественного сознания; накопление практически необходимых информационных сведений о прошлом ныне существующих учреждений, порядков, народов, культур; выявление новых, не известных ранее исторических (в том числе археологических) фактов или связей между фактами; открытие и разработка закономерностей (что отнюдь не является функцией одних лишь философов-истматчиков). Историк выступает в качестве экспериментатора марксистско-ленинской социологии, экспериментатора теории исторического развития. Специальные исторические работы подчас кажутся "мелкотемными", поскольку их заглавия не всегда показывают, для какой проблемы эти работы служат экспериментом. А ведь бывает, что работа служит всего лишь подготовительным экспериментом, необходимым для осуществления какого-то нужного общего исследования. Физики, химики, биологи при экспериментах могут искусственно менять те или иные условия; историки же выбирают ту или иную ситуацию из исторически наличных, но проводят ее специальное исследование в конечном счете для проверки тео-

ретического положения, для ответа на теоретический вопрос. В сумме эти "эксперименты" составляют большие цепочки, огромную махину частных тем, на которую опирается развитие теории.

Марксистско-ленинская теория истории требует неустанного повышения интереса к массовым движениям трудящихся, к истории классовой борьбы. В этой области необходимо решить большое количество глубоких теоретических задач. К их числу относится изучение законов развития общественного сознания- идеологии и психологии масс, классов. В последнее время достигнуты некоторые успехи в изучении общественно- исторической, социальной психологии. Это изучение имеет большое практическое значение для формирования психики и сознания нового человека - человека коммунистического общества.

В связи с повышением внимания к психологии необходимо разрабатывать смежные проблемы, относящиеся к общественно-историческим и биологическим наукам. Данные антропологии, физиологии человека, психологии имеют большое философское, социологическое значение как для теории, так и для практики. Неверно отрывать проблемы происхождения человечества (антропогенез, социогенез) от вопросов дальнейшего его развития на земле. Между тем положение со специалистами по этим дисциплинам, как и их организационное положение, крайне неблагополучны.

Назревший вопрос методологии истории - взаимозависимость и взаимосвязь множества "историй" в процессе всемирной истории человечества. Никогда не было вполне изолированных друг от друга народов или стран, независимых друг от друга "историй". Но в разных формациях, в разные эпохи характер и закономерности взаимосвязи и взаимозависимости были различны. Мы еще не уточнили даже термина "страна": в одних случаях пишем историю народа, нации, в других - государства, хотя, как известно, границы государства могут быть и меньше границ нации, и совпадать с национальной территорией, и, наконец, включать несколько, много народностей или наций. Необходимо глубоко и теоретически и конкретно-исторически (то есть "экспериментально") разработать проблему об особенностях соотношения "истории стран" со "всемирной историей" в разные эпохи развития человеческого общества. Лишь первые шаги в этом направлении сделаны в десятитомной "Всемирной истории", в трехтомной "Истории дипломатии" и некоторых других трудах. В современной идейно-политической борьбе это научное направление может сыграть принципиально важную роль.

Член-корреспондент АН СССР М. Б. Храпченко : Обсуждаемые вопросы, особенно вопрос о соотношении общих закономерностей и специфических качеств тех или иных исторических явлений, важны и для историков литературы. Несомненно, что только путем вскрытия сущности исторических явлений можно обнаружить общность в различных явлениях, определить границы этой общности, выяснить специфичность, присущую данному явлению. В области литературоведения серьезным является вопрос о соотношении закономерностей литературного процесса и творческих путей отдельных художников, их творческого своеобразия.

Некоторые историки литературы, а также историки искусства заявляли, что не только можно, но и должно написать безликую историю литературы, историю искусства, не рассматривая творчества отдельных писателей, художников. По их мнению, лишь таким образом можно раскрыть внутреннюю связь явлений, показать необходимость их возникновения и смены, выявить закономерность развития литературы и искусства. Однако нельзя забывать бесспорную истину, что литература и искусство не могут существовать вне творческих индивидуально-

стей. Поэтому нельзя создать историю литературы и искусства без рассмотрения творчества тех или иных писателей и художников.

Что касается повторяемости явлений, то она дает себя знать в литературе и искусстве, например, в творческих течениях, являющихся очень важным моментом в процессе развития литературы и искусства. Однако, признавая важность изучения течений в области литературы и искусства с тем, чтобы выяснить сходные, общие черты при раскрытии процесса развития литературы и искусства, невозможно обойтись и без исследования творческих индивидуальностей выдающихся писателей и художников. Часто закономерности литературного процесса рельефнее всего проявляются в идеях, выдвигаемых этими известными писателями и художниками и облеченных в ту или иную форму художественного творчества. Чем значительнее творческая личность писателя или художника, тем глубже его связи с миром, тем сильнее сказываются в его творчестве общие черты. Крупный художник, оставаясь самим собой, индивидуальностью, отражает вместе с тем в своих произведениях исторические закономерности.

В истории литературы, искусства имеют место две разновидности закономерностей: одна из них проявляется в повторяемости литературных явлений, тех или иных их сторон, и другая - в том, что индивидуальное, глубоко своеобразное обусловлено социальными обстоятельствами, что оно представляет собой необходимое звено в цепи исторических явлений.

Мне кажется, что авторы доклада удачно сравнивали труд историка с трудом писателя, говоря о типизации исторических явлений. Следует отметить, что в творческом процессе типизация неразрывно связана с индивидуализацией. И в исторических исследованиях эти процессы также сказываются в определенной мере. В самом деле, когда историк изучает историю Великой Октябрьской социалистической революции, то его интересуют не только общесоциологические закономерности, но и конкретный ход событий, участники революции, то своеобразное, особенное, что ей присуще. Естественно, историк выясняет не только типичное, но и индивидуальное, воссоздавая полную картину с учетом своеобразия этого глубокого специфического исторического явления.

Несколько слов о проблеме художественных и этических ценностей. Например, когда изучаем Шекспира и его эпоху, то устанавливаем, какие исторические, социальные силы обусловили появление этого писателя, какие литературные течения подготовили возникновение его драматургии, каково влияние творчества Шекспира на последующую литературу. Однако не менее важно определить, что же дают произведения Шекспира нашим современникам - людям социалистических стран, что интересует нас в его творчестве спустя три с половиной века после смерти писателя. Освещение этой проблемы тесно связано с разработкой категории "художественной ценности". Этому вопросу уделялось до сих пор очень мало внимания. Между тем она заслуживает широкого, всестороннего рассмотрения. На наш взгляд, самое понятие "ценность" должно быть связано с раскрытием поступательного развития искусства, с познанием жизни. При этом мы должны исходить не из субъективных построений, а из тех творческих открытий в общественной жизни людей, их психологии, которые осуществлены великими художниками слова, и не только открытий самих по себе, но и того способа, которым они выражены, того совершенства, с которым они переданы.

А. Л. Сидоров (Институт истории АН СССР): Актуальность постановки и обсуждения вопроса о значении методологии в историческом исследовании объясняется тем, что в период культа личности творческая работа над проблемами теории не поощрялась. Ученые выступа-

ли в качестве иллюстраторов положений, выдвинутых Сталиным. В связи с этим ряд вопросов теории истории, поставленных еще в начале 30-х годов (как-то: периодизация исторического процесса, общее и специфическое в историческом развитии и другие), в период культа личности не разрабатывался, был предан забвению.

В свое время методологией истории занимались академики М. Н. Покровский и Н. М. Лукин-Антонов. Их работы не лишены ошибок, но в целом они ценны для нас. Сейчас издано трехтомное собрание сочинений Н. М. Лукина-Антонова, в которое включены и методологические работы. Особый интерес представляет его исследование о К. Марксе как историке. Н. М. Лукин-Антонов, изучив документы архива Института марксизма- ленинизма, показал, что исторические произведения К. Маркса, например, "Классовая борьба во Франции", написаны на основе исследования огромного количества материалов, позволивших сделать гениальные обобщения. Советские историки должны неустанно изучать опыт работы основоположников марксизма-ленинизма в области истории.

Правильное решение методологических проблем имеет важное значение для разработки историографии. Некоторые ученые начало ленинского периода в истории развития советской исторической науки датируют серединой 30-х годов. В пользу такого вывода они выдвигают тот довод, что к этому времени ряд старых историков утвердился на марксистско-ленинских позициях. Но такая периодизация приводит к тому, что известные советские ученые М. Н. Покровский и Н. М. Лукин-Антонов и такие блестящие марксистские публицисты-историки, как, например, М. С. Ольминский, оказываются исключенными из ленинского этапа развития советской исторической науки; более того, складывается впечатление, будто ленинская историческая наука стала развиваться во времена расцвета культа личности Сталина. Вопрос о периодизации развития историографии должен находиться в поле зрения Научного совета по истории исторической науки и быть решен в кратчайшие сроки, особенно в связи с созданием многотомного труда по истории исторической науки.

Важность разработки теоретических проблем историографии видна на примере издания "Советской исторической энциклопедии". Вышедшие в свет тома свидетельствуют о том, что некоторые вопросы историографии разработаны у нас неудовлетворительно. Это прежде всего касается периода Великой Октябрьской социалистической революции, критики взглядов противников марксистско-ленинской историографии, оценки деятельности ряда историков, например, С. Б. Веселовского, Р. К). Виппера и др.

Большим достижением советской исторической науки является создание работ по истории народов союзных и автономных республик, учебников по истории страны. Близится к завершению многотомная история СССР. Однако следует отметить, что эти труды отразили неразработанность ряда проблем теории исторического процесса. Например, какой смысл следует вкладывать в понятие "история СССР"? Что входит в это понятие: история народов или история государства? К. Маркс отмечал, что всемирная история появляется со времени развития капитализма. Возникает вопрос: с какого времени можно говорить об истории СССР как едином процессе? Неразработанность вопросов методологии истории сказывается и в том, что в работах, посвященных истории республик, наблюдается штамп. То, что было свойственно в тот или иной период для страны в целом, переносится на отдельные ее части. Одни и те же черты империализма "изыскиваются" во всех уголках страны. Белоруссия дооктябрьского периода, например, именуется непременно полуколонией, хотя иностранного капитала здесь не было. На-

звания глав из истории СССР переносятся в неизменном виде в истории союзных и автономных республик.

Исследования истории Коммунистической партии Советского Союза не должны повторять работы по гражданской истории страны. Необходимо отрешиться от дублирования при создании многотомных трудов по истории партии и истории СССР.

В исторической науке имеют право на существование и экономические исследования. В работах по дооктябрьской истории рабочего класса наряду с показом политического стачечного движения должно больше освещаться экономическое положение страны, степень эксплуатации трудящихся (заработная плата, продолжительность рабочего дня и т. д.).

Следует остановиться на вопросе о соотношении общего и конкретного в исторических исследованиях. Любая работа по истории должна содержать фундаментальное исследование конкретного материала, факты, на основе которых делаются обобщения, позволяющие в конечном итоге прийти к широким социологическим выводам. В качестве примера того, как на основе конкретных фактов можно сделать социологическое обобщение, сошлюсь на историю Февральской революции 1917 г. в России. В связи с плохим снабжением населения продуктами питания в Петрограде вспыхнула продовольственная забастовка, явившаяся одним из факторов развития революционного движения. Хотя эти события имели место в столице, они отражали общероссийское явление. Царская Россия в период первой мировой войны дошла до такой степени разорения, что продовольственные трудности охватили всю страну. Однако чтобы сделать этот общий вывод, потребовалось затратить огромное количество времени и сил на собирание фактов и изучение материала.

К сожалению, некоторые исследования в области общественных наук, и в частности истории, страдают не только недостаточным анализом, отсутствием обобщений, но и слабой доказательностью из-за скудости фактического материала, на основе которого только и возможны правильные широкие социологические выводы. Этот порок присущ, в частности, ряду работ по истории российского капитализма, а также по истории советского общества. Видимо, многое еще надо сделать, чтобы научить авторов ценить исторические факты, источники. В то же время по ряду проблем следует перейти от изучения конкретных вопросов к созданию обобщающих работ. Пора подготовить и выпустить в свет обобщающие труды по истории советского рабочего класса и крестьянства. Необходимо добиться решительного поворота от "мелкотемья" к исследованию больших проблем, связанных с изучением не только общих, но и специфических особенностей в развитии общественных формаций в истории народов нашей Родины.

Ц. А. Степанян (Институт философии АН СССР): Методологической основой истории является марксистская философия. Важнейшее методологическое значение имеют также основные законы и категории политической экономии и научного коммунизма. Историк не может логически правильно исследовать, например, конкретный процесс зарождения, становления и развития исторических формаций, если он не будет руководствоваться знанием экономических законов капитализма, социализма, знанием основных принципов стратегии и тактики научного коммунизма. Написать хорошую историческую работу о коммунистической общественно-экономической формации можно только в том случае, если методологически правильно будет освещен вопрос о фазах ее развития. Следовательно, в широком плане основой исторической науки являются законы и категории всех составных частей марксизма-ленинизма. Иная, ограниченная трактовка этого вопроса была дана Стали-

ным в кратком курсе "Истории ВКП(б)", где под коммунистическим мировоззрением подразумевался только диалектический материализм.

В развитии советской исторической науки, на мой взгляд, следует выделить следующие этапы.

Первый этап начинается сразу после победы Октября и связан с борьбой за победу марксистско-ленинской методологии в исторической науке. Основные успехи этого этапа нашли свое отражение в научных работах М. Н. Покровского, заслуга которого состоит прежде всего в утверждении определяющей роли в общественном развитии экономики, способа производства, классовой борьбы. Этот период имел и свои теневые стороны. Излишнее социологирование, игнорирование духовной жизни в развитии общества - характерные черты многих трудов по истории, написанных в те годы.

Для второго этапа характерна борьба за преодоление "голого" социологирования, за всестороннее и конкретное изучение реального, многогранного исторического процесса. В этот период были созданы труды как по всемирной, так и по отечественной истории. Однако отрицательное влияние на развитие исторической науки в это время оказал культ личности Сталина. В частности, в исторических работах наблюдалось принижение роли народных масс, возвеличивание царей и полководцев.

Третий этап протекает на наших глазах. Он характеризуется борьбой за органическое сочетание истории и методологии. Необходимость органического, последовательного сочетания историзма и марксистско-ленинской методологии вытекает из потребностей развития нашей эпохи. Это сочетание позволит преодолеть однобокость и ошибки, наблюдавшиеся во время первого и второго этапов.

Сейчас, мне кажется, можно отметить некоторые противоречия между невиданно многообразными историческими процессами, богатством их форм и методологической слабостью, беззаботностью некоторых историков. У части наших молодых ученых нет вкуса к методологическим вопросам. А ведь решения XX и XXII съездов и Программа КПСС призывают историков дать правильное и глубокое освещение реального процесса борьбы двух систем, процесса возникновения и созидания социалистического общественного строя. Для преодоления этого противоречия, я думаю, есть два пути. Первый из них - неуклонное повышение общеисторического методологического уровня работников общественных наук и историков всех степеней, в частности. Встречи, аналогичные той, на которой мы присутствуем, а также методологические семинары способствуют разрешению этой задачи. Второй путь заключается в создании методологических групп как в Институте истории АН СССР, так и в Институте философии АН СССР. Такая временная мера, на мой взгляд, необходима для преодоления разрыва между историей и методологией. В Институте философии, возможно, целесообразно создать не отдельные группы по методологии истории, политэкономии, а общую методологическую группу, ибо исторический материализм разрабатывает прежде всего общие методологические проблемы общественных наук. С участием историков можно решать конкретные методологические вопросы.

Член-корреспондент АН СССР В. И. Шунков: Необходимо усилить внимание к разработке проблем развития общественно-экономических формаций. Классики марксизма-ленинизма, установив понятие общественной формации, законы их смены, подчеркивали, что каждая формация имеет "особые законы своего зарождения, функционирования и перехода в высшую форму"¹ . Таким образом, изучению подлежит действие особых законов, управляющих жизнью общества в каждый из отмеченных трех периодов существования той или иной формации.

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 1, стр. 390.

Между тем, анализируя работу историков, особенно за последние годы, и наши планы на ближайшее будущее, нетрудно заметить, что основное внимание уделяется проблемам, связанным с переходом от одной формации к другой. Это понятно. Революционные эпохи всегда в первую очередь интересовали и будут интересовать историков-марксистов. Однако это не означает, что другие периоды должны быть преданы забвению. Изучение действия законов функционирования сложившейся формации привлекает, на мой взгляд, в последнее время недостаточное внимание исследователей.

Приведу два примера. У нас идет дискуссия о "восходящей" и "нисходящей" стадиях развития феодализма. Сама по себе такая постановка вопроса не вызывала бы возражений, если бы при этом не была забыта стадия функционирования сложившегося, неумирающего феодализма. Между тем, если присмотреться к ходу дискуссии, особенно к попытке хронологизировать "восходящую" и "нисходящую" стадии, становится очевидным, что для функционирования сложившегося феодализма вообще не остается времени. Где уж тут говорить о законах этого функционирования! В этом проявляется, быть может, бессознательная попытка представить процесс развития феодальной формации как двухэтапный процесс (восхождение и нисхождение) вместо трехэтапного (зарождение, функционирование, переход в высшую форму), как его представляли себе основоположники марксизма-ленинизма. Такой подход может серьезно помешать изучению проявлений действия законов, управляющих жизнью сложившейся формации. Дело не спасает и дискуссия об основном законе феодализма. Она также не дала нам четкого представления о действии частных законов каждого из трех этапов существования формации.

Другой пример. Общеизвестно употребление В. И. Лениным для характеристики путей аграрного развития терминов "реформистский" и "революционный" - с одной стороны, "прусский" и "американский" - с другой. Владимир Ильич вкладывал в эти понятия различное содержание. Характеризуя прусский и американский пути как пути аграрной эволюции, В. И. Ленин тем самым исключал возможность понимания американского пути как революции. Между тем в последнее время наблюдается стремление считать эти понятия тождественными и использовать только два названия: "реформистский" и "революционный" путь, считая, что названия "прусский" и "американский" является лишь повторением. Это нашло отражение в нашей экономической литературе или как простое исключение терминов "прусский" и "американский", или в виде прямого призыва отказаться от них и заменить их терминами "реформистский" и "революционный". Этот факт меня интересует не только в связи с тем, что в нем я усматриваю, по всей вероятности, также неосознанное, неправильное понимание ленинских положений, но и в связи с тем, что в нем также видна недооценка процессов, совершавшихся между революционными этапами, то есть в период функционирования формации.

Все это свидетельствует о необходимости усилить внимание к затронутым вопросам как в теоретическом, так и в конкретно-историческом плане по отношению ко всем формациям.

Важное значение имеет познание факта в общем процессе исторического познания. Отделение социологических обобщений от изучения конкретной истории - это скверная традиция буржуазной социологии, как правильно отмечают в своем докладе П. Н. Федосеев и Ю. П. Францев. В связи с этим я хотел бы еще раз напомнить слова В. И. Ленина. Отвечая на замечания П. Скворцова, упрекавшего В. И. Ленина за якобы механическое перечисление числа наемных рабочих, сумм производства в таком-то и таком-то годах в той или другой обла-

сти производства, Владимир Ильич писал, что этот упрек, по всей вероятности, относится "...к главе о мануфактуре, большая половина которой занята фактическими данными. Каким образом можно было бы обойтись без них, - этой тайны грозный критик не открывает, и я продолжаю держаться того мнения, что лучше подвергнуться обвинению в сухости изложения, чем подать повод читателю думать, что мой взгляд основан на "цитировании" "Капитала", а не на изучении русских данных"² .

Хотелось бы, чтобы теоретическое положение о значении исторического факта в историческом познании нашло всеобщее признание в жизни, при написании и публикации книг, подготовке лекций, проведении дискуссий и т. д. Насыщенность исторического исследования осмысленным фактическим материалом является его украшением и делает изложение достоверным.

Член-корреспондент АН СССР А. И. Пашков: Необходимо избегать недостатков экономического материализма, суть которых состоит отчасти в том, что игнорируется обратное влияние надстройки, в частности общественной мысли, на базис. Труды по отечественной и всемирной истории не могут быть полноценными без показа истории общественной мысли, которая является орудием классовой борьбы, орудием создания и развития общественных отношений. Между тем вопросы истории народного хозяйства, государства, экономических, философских и правовых учений - это, с одной стороны, часть исторической науки, с другой - экономической и правовой наук.

Для экономической науки является актуальным изучение вопросов политической экономии социализма. Мы детально разработали историю политэкономии капитализма. Известно, какое значение для создания К. Марксом "Капитала" имела его работа "Теория прибавочной стоимости", где эта теория рассмотрена в историческом аспекте. Известно также крылатое выражение Н. Г. Чернышевского: без истории предмета нет самого предмета. Однако история политической экономии социализма у нас пока еще не написана. А между тем ее создание на опыте Советского Союза и других социалистических стран имело бы громадное значение. Предстоит большая работа по созданию истории развития за годы Советской власти экономической, философской, правовой наук. Необходимо к этой работе привлечь квалифицированные кадры Академии наук СССР.

В связи с необходимостью развертывания дальнейшей работы по общей истории советского общества, истории советского периода народного хозяйства, общественной мысли, философии, права, политэкономии социализма следует наладить координацию деятельности специалистов общественных наук, которая в настоящее время практически отсутствует. Может быть, для осуществления этой координации целесообразно было бы создать при одном из научных советов секцию истории общественной мысли в Советском Союзе.

За последнее десятилетие многое сделано для преодоления в области общественных наук последствий культа личности Сталина. В частности, вскрыта несостоятельность положения о том, что Россия была полуколонией западных держав. Однако до сего времени в нашей экономической и исторической литературе не изжито еще введенное Сталиным утверждение, что 'предоктябрьская Россия была аграрной страной. Мне представляется, что оно не соответствует исторической правде. Когда мы оцениваем дореволюционный уровень развития стран народной демократии, то, учитывая соотношение в них степени развития промышленности и сельского хозяйства, называем их аграрно-индустриальными странами. Было бы правильно, на мой взгляд, называть предоктябрь-

² В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 547.

скую Россию, принимая во внимание уровень ее экономики, состояние промышленного развития, аграрно-индустриальной страной. Неверно также утверждение, что до Великой Октябрьской социалистической революции в России не происходил в какой-то степени процесс индустриализации. Индустриализация происходила, но она затронула только легкую промышленность. Тяжелая промышленность развивалась замедленными темпами, и машиностроения (кроме транспортного) не было. Неправилен тезис, выдвинутый Сталиным, о том, что социалистическая индустриализация отличается от капиталистической тем, что первая начинается с развития тяжелой промышленности, а вторая - с развития легкой промышленности. Это утверждение опровергает жизнь. Например, индустриализация в Монгольской Народной Республике и Демократической Республике Вьетнам началась с развития нетяжелой промышленности.

Необходимо обсудить вопрос о периодизации истории советского общества. Среди историков наблюдается стремление начало того или иного этапа обязательно приурочивать к конкретной дате. Так, одни утверждают, что переходный период от капитализма к социализму закончился в 1936 году, другие - в 1937 году. К конкретной дате исследователи стремятся отнести и начало развернутого строительства коммунизма. Мне кажется, нельзя начало или конец крупных периодов истории советского общества, связанных с определенными изменениями в экономической базе и идеологической надстройке, привязывать к определенной дате. Очевидно, конец переходного периода от капитализма к социализму закончился в середине 30-х годов, а начало развернутого строительства коммунизма относится ко второй половине 60-х годов.

Член-корреспондент АН СССР М. А. Дынник : Больше внимания следует уделять исследованию вопроса о соотношении исторических закономерностей и типичности в литературе, о соотношении исторической науки и литературы, искусства. Буржуазные идеологи создают фальшивые теории о том, что история - это искусство и по своей природе она ничем не отличается от художественной литературы. Такое сопоставление приводит к совершенно неправильным методологическим положениям. История фактически лишается научной основы. Следует заметить, что правильный метод, применяемый в творчестве писателем, может сблизить его труд с работой ученого. Ведь не случайно К. Маркс и Ф. Энгельс называли Бальзака социологом.

Для того, чтобы показать конкретное отличие исследовательского метода, применяемого общественными науками, в частности историей, от метода художественного творчества, необходимо проследить соотношение метода, используемого в научном исследовании, и способа типизации в литературе и искусстве. Задача подлинного искусства заключается в изображении типических характеров, типических положений. При этом типическое и индивидуальное воплощаются в художественных образах, будь то литературные, живописные или какие-либо другие. Типизация - это индивидуализация типичного.

Научный метод призван логически выражать единство общего и единичного. Методологией всех наук, как естественных, так и гуманитарных, являются основные категории, основные закономерности диалектического материализма. Поэтому вопрос о соотношении между литературой и историей нельзя рассматривать в отрыве от вопроса об отношениях между гуманитарными и естественными науками.

Методология как естественных, так и гуманитарных наук рассматривает в единстве общее и частное, вскрывает закономерности развития природы и общества. Искусство, а также литература устанавливают творческое единство абстрактного и конкретного, типичного и индивидуального при помощи художественных образов. Эстетика как наука

имеет предметом своего исследования единство типичного и индивидуального, общего и частного в искусстве.

Историк, исследуя действие объективных закономерностей, не использует художественную форму для изложения результатов своей работы. Предметом исследования истории не является только экономика, не может быть и только политика. История изучает всю совокупность, все многообразие исторических явлений, имевших место как в базисе, так и в надстройке. Поэтому историческая наука связана с другими смежными отраслями общественных наук, в частности с историей философии, экономики, общественной мысли.

И. Б. Берхин (Институт истории АН СССР): Ученые, работающие в области истории советского общества, исследуют не все стороны исторического процесса. Индустриализация, коллективизация, культурная революция - вот основные проблемы, стоящие в центре их внимания. При этом проблема индустриализации больше изучается в технико-экономическом, нежели в социально-экономическом плане. Такой же подход наблюдается к истории коллективизации. Что касается политической истории, то она не получила должного освещения.

Сейчас активно ведется работа по созданию томов "Истории СССР", посвященных истории советского общества. Уже обсуждены макеты двух томов, заканчивается авторская работа над другими томами. Однако исполнение разделов по политической истории нас удовлетворить не может. История классов и классовой борьбы, политических партий, экономической политики, государства и советского строительства разработана слабо. Это является наследием культа личности Сталина. В период его господства изучение ряда проблем политической историй велось неправильно или вообще находилось под запретом. К их числу относилась проблема истории гибели мелкобуржуазных партий. И сейчас еще исследователи неохотно берутся за исследование этой тематики. Из работ, посвященных упомянутой проблеме, пока можно назвать только одну книгу К. Гусева "Крах партии левых эсеров". Отсутствие должного интереса к политической истории обедняет исторические труды, делает их менее содержательными. Следствием этого является пониженный спрос на книги по истории у читателей. Книги издаются небольшими тиражами, но и эти тиражи полностью не раскупаются. Такое положение снижает воспитательное воздействие нашей литературы.

Следует обратить внимание на большое значение правильной периодизации истории советского общества. Периодизация призвана не только отразить объективный процесс становления нового общества, но и особенности этого процесса. Помимо научного, она имеет и политическое значение. Не случайно современные догматики атакуют нас по вопросу о переходном этапе от капитализма к коммунизму. Они рассматривают весь период, отделяющий капитализм от высшей фазы коммунизма, как единый. Ряд вопросов периодизации советского общества нуждается в уточнении. Далеко не все вехи окончательно определены и в периодизации всей отечественной истории и всемирно- исторического процесса. Например, необходимо уточнить понятие "эпоха" в применении к истории той или иной конкретной страны и в отношении общего мирового исторического процесса. Надо также установить научно обоснованное определение и дать характеристику понятий "эра", "фаза", "этап", "период", "полоса". Сейчас эти термины применяются произвольно.

Член-корреспондент АН СССР М. Т. Иовчук: Важна разработка специальных методологических вопросов исторической науки, которые затрагивают интересы всех общественных наук, в частности методологические проблемы истории общественной мысли. Многое предсто-

ит сделать, чтобы создать работы по истории общественной мысли в мировом коммунистическом движении. В связи с этим необходимо специально обсудить методологические вопросы, связанные с исследованием истории общественной мысли.

Этой области знаний культ личности Сталина причинил немалый урон. В работах периода господства культа личности игнорировалось значение духовной жизни общества. Когда в 1946 г. встал вопрос о введении преподавания истории философии на гуманитарных факультетах университетов, Сталин заявил: "Сначала надо укрепиться в вероучения, а потом изобличать ересь". История философии рассматривалась им как ересь и изучать ее разрешалось по сокращенной программе и только после прохождения диалектического и исторического материализма. История философии не была в почете, хотя совершенно ясно, что никакого серьезного научного мышления нельзя выработать без ее усвоения.

Вопреки культу личности советскими историками, экономистами, философами было написано немало трудов по истории всемирной и отечественной общественной мысли. Сейчас нужно позаботиться о создании, если так можно выразиться, марксистской, научной феноменологии духа, марксистско-ленинской концепции идеологического процесса в целом. О том, что такую работу необходимо выполнить, писал еще Ф. Энгельс, который отмечал, что К. Маркс и он отчасти сами виноваты в том, что молодежь иногда придает больше значения экономической стороне, чем это следует. Марксу и мне, пояснял Энгельс, приходилось, возражая своим противникам, подчеркивать главный принцип, который последние отрицали, и не всегда находилось достаточно времени, места и повода отдавать должное и остальным моментам, участвующим во взаимодействии. Известно, что над проблемой обратного воздействия надстройки на базис трудились Г. В. Плеханов и многие исследователи в более поздний период. Однако в годы культа личности никто уже не пытался воспроизвести цельную картину истории духовной жизни человеческого общества и закономерностей ее развития, поскольку эта работа была прекращена.

Пришло время для создания целостного труда по истории мировой культуры и социальных учений. В нем должны быть прослежены общеисторические тенденции, свойственные развитию общественной мысли с древнейших времен до современности. В частности, следует проследить, как с победой марксизма-ленинизма происходит закономерное соединение теории и практики, политики и науки, материализма и диалектики, демократизма и социализма, общечеловеческого и национального.

Разрыв общечеловеческого и национального, присущий многим буржуазным учениям, всяческим теориям о локальных и замкнутых цивилизациях, европоцентристским и азиатоцентристским концепциям, иногда в замаскированном под марксизм виде проникающий в мировое коммунистическое движение, должен быть раскритикован на конкретном историческом материале. Работы, в которых будет показана марксистско- ленинская концепция истории общественной мысли, целостная картина духовной жизни человечества, явятся сокрушительным ударом по буржуазной идеологии, по современным догматикам.

Неправомерно распространять понятие "культурная революция" на период перехода от феодализма к капитализму. Следует помнить, что в недрах феодального строя постепенно, в течение длительного времени складывалась новая, буржуазная культура. В наши дни культурная революция происходит не только в социалистических странах. Она совершается и в тех странах, которые сбросили колониальный гнет и идут по пути независимого развития, от отсталости к прогрессу.

Необходимо разрабатывать категории ценности. Буржуазная наука использует это понятие в своих целях. Долг советских обществоведов - вложить в него марксистско- ленинское содержание.

А. М. Самсонов (издательство "Наука"): Каждая наука связана с жизнью и влияет на нее, выполняя тем самым определенную общественную функцию. Говоря об истории как науке, мы всегда помним, что она играет ответственную роль в формировании коммунистического мировоззрения людей, в борьбе против буржуазной идеологии. Советскую историческую книгу читают в нашей стране не только специалисты- исследователи, но и преподаватели вузов, учителя средней школы, студенты и все те, кто интересуется историей. Наша историческая литература переводится на иностранные языки, она пользуется популярностью во многих странах мира. В целом высокий научный уровень советских исторических исследований, их идейность, правдивость в оценке изучаемых фактов и явлений завоевали им прочный авторитет не только в нашей стране, но и за рубежом.

Однако, говоря о решении стоящих перед нами задач, необходимо учитывать не только маши достижения, но и недостатки. В этой связи следует сказать, что тиражи и распространение книг и журналов по исторической тематике не могут нас удовлетворить.

Проникновение трудов по истории в гораздо более широкие круги читателей непосредственно связано с состоянием разработки методологических вопросов. Недостатки в этой области отнюдь не ограничиваются чисто академическими рамками, они имеют гораздо большее значение за их пределами. Выступавший здесь академик Б. А. Рыбаков говорил, что среди студентов, изучающих историю, отсутствует интерес к методологии истории, к теоретическим обобщениям изучаемых событий. Они стремятся лишь запомнить, систематизировать факты без глубокого анализа их социального, общественного значения. Это наблюдение можно было бы распространить и на другие группы читателей, хотя, конечно, такой вывод не может быть всеобщим, обращенным ко всем читателям. Но то, что реально существует, нельзя игнорировать.

Разработка методологических вопросов в исторических исследованиях неотделима от подлинного творчества. Можно и нужно создавать отделы, организовывать семинары, выпускать книги, специально посвященные методологии, но если в этой работе не будет творческого духа, вся она не даст должных результатов. Для движения вперед необходимо, опираясь на марксистско-ленинскую теорию, проявлять научную смелость.

Последствия культа личности труднее всего устраняются не при освещении тех или иных фактов, а в преодолении порожденного этим культом стиля и методов работы. Во многих трудах, особенно по истории современности, далеко еще не преодолен шаблон, встречаются застывшие формулы.

Год от года возрастает количество книг по истории, выпускаемых различными издательствами, в том числе по истории современного общества. Однако в большинстве из них повторяются давно известные факты, а объяснение их дается в таких формулировках, которые наперед известны читателю. Стоит ли после этого удивляться той реакции читателя, о которой говорилось выше! Ведь думающий и усвоивший определенную сумму знаний человек из каждой новой книги хочет почерпнуть что-то новое, расширяющее его горизонт, дающее пищу для ума. И те книги и журналы, которые отвечают этим запросам, всегда вызывают большой интерес, их ищут и читают, они оставляют глубокий след в сознании людей.

Каждая книга по истории должна активно воздействовать на человека, будить творческую мысль, помогать правильно, с марксистско-

ленинских позиций осмысливать не только отдельные факты, но и большие общественные явления. В настоящее время выпущено уже много книг, посвященных истории минувшей войны. Особое место среди них занимают пять томов "Истории Великой Отечественной войны" - фундаментального труда, созданного большим коллективом военных и гражданских историков. Однако разработка истории этих событий далеко не завершена. В истории Великой Отечественной войны и второй мировой войны еще не изучено много важных вопросов, а истолкование целого ряда фактов является дискуссионным. Это в первую очередь относится к событиям первого периода войны.

Совершенно правильное требование относительно проблемности исторических трудов не может быть в одинаковой мере обращено к каждой отдельной работе. У нас нет еще крупных обобщающих трудов, посвященных истории рабочего класса, истории крестьянства нашей страны. Но для создания обобщающих трудов, в том числе и по упомянутым проблемам, необходимо предварительное накопление большого количества исторических фактов. Следовательно, нужны работы, посвященные истории отдельных фабрик, заводов, истории отдельных областей. Совершенно не обязательно, чтобы такие работы были однотипными, механически повторяющими друг друга. Наоборот, от них требуется выявление специфического, присущего конкретно изучаемому историческому материалу. И чем подробнее подобное изучение, тем богаче, плодотворнее должны выявиться общие закономерности, тем глубже и творчески обусловленнее будут выводы исследователя. Для широких исторических обобщений процесс всестороннего накопления исторических фактов, при всех его достоинствах и недостатках, является все же необходимым этапом перед решением более сложных научных задач. Следует, однако, подчеркнуть, что на этом этапе историки зачастую задерживаются неоправданно долго. Так, например, обстоит дело с разработкой истории партизанского движения. Сейчас историками проводится большая работа, чтобы от накопления фактов - здесь уже проделана огромная работа, особенно если учесть и неопубликованные труды, - быстрее осуществить переход к созданию обобщающих фундаментальных трудов по коренным проблемам отечественной и всемирной истории.

После окончания прений с заключительным словом выступили академик П. Н. Федосеев и член-корреспондент АН СССР Ю. П. Францев.

Академик П. Н. Федосеев: Обсуждение было многосторонним и содержательным. Здесь были высказаны отдельные положения, с которыми мы не согласны. Но на общем фоне всей дискуссии это не является определяющим. Мы поставили на Секции доклад о разработке методологических проблем истории, имея в виду организацию исследований этих проблем, а не для того, чтобы представить некий законченный труд, в котором решались бы все методологические проблемы. Так что выступавшим товарищам оставалось только его критиковать за неполное освещение поставленных в нем вопросов. Признавая критику, направленную в наш адрес, мы призываем участников дискуссии принять активное участие в разработке этих проблем.

При обсуждении доклада были подняты следующие вопросы: о роли географического фактора в историческом развитии; о повторяемости в истории; о применении диалектики к истории КПСС; о партийности исторической науки; об историзме, его понимании и задачах; о том, что такое эпоха, этап, период, фаза и т. д.; об историческом изменении понятий, например, понятия "культура"; о критике субъективизма в применении к истории; об исторической правде и объективности; о характере научной критики и способах борьбы с враждебной идеоло-

гией; о роли идей в истории; проблеме типичного; о методах изучения современности; о социологическом и историческом; о применении математических методов в историческом исследовании; о системе и классификации общественных наук; об истории научного коммунизма; о применении теории познания диалектического материализма в исторической науке, в частности о проблеме причинности, случайности и необходимости, возможности и действительности; об оценке соотношения прогрессивных и реакционных сил в истории; о современной истории; об особенностях социологических и исторических законов; о взаимосвязи истории разных стран и народов во всемирно-историческом процессе; о соотношении экономических и идеологических процессов; о типизации и индивидуализации; об историографии, и в частности историографии марксизма, борьбе в этой области; о работах отдельных крупных историков, восстановлении их законного места в науке; о достижениях в освещении истории народов СССР, а также и о недостатках в этой области; о применении всех составных частей марксизма к историческому исследованию, то есть наряду с философией и применение принципов политической экономии и научного коммунизма; об общих и специфических законах в истории; о роли истории общественной мысли.

Перечень обсуждавшихся вопросов (а я не все их перечислил) свидетельствует о том, что многие коренные вопросы методологии истории, как, впрочем, и других общественных наук, у нас еще не разработаны или, мягко говоря, разработаны слабо. Это подтвердила дискуссия. Для того, чтобы обсудить состояние дела в области методологии и наметить проблемы, нуждающиеся в исследовании, мы и собрались. Естественно, и докладчики и выступавшие товарищи не могли решить многочисленные обсуждавшиеся вопросы.

На некоторых вопросах я считаю необходимым кратко остановиться. Вполне закономерно был поставлен вопрос: что такое методология истории? Есть ли это исторический материализм или это другая, особая наука - методология истории, отличающаяся и от исторического материализма и от исторической науки? Сама постановка этого вопроса свидетельствует о том, что не все методологические проблемы у нас решены и нам надо их обсуждать и разрабатывать более активно и конкретно. На наш взгляд, методология истории означает применение исторического материализма и марксизма-ленинизма в целом к исторической науке, к историческим исследованиям.

Существует ли методология истории отдельно от самой исторической науки? Нам думается, что методология истории и есть сама историческая наука. Какая же может быть историческая наука без методологии!

Подменяет ли методология истории исторический материализм? Никоим образом. Исторический материализм есть общая методология для всех общественных наук, в том числе и для советской исторической науки. Но это не значит, что в самой исторической науке нет методологии, методологических вопросов. Если бы этого не было, тогда бы наша историческая наука не была марксистской.

Проведем сравнение с естествознанием. Философы вместе с естественниками занимаются разработкой философских проблем в физике, биологии, химии и других науках. Но разве мы говорим, что есть особая наука о диалектическом материализме в физике, химии, биологии? Нет, конечно. Совместная работа философов и представителей естественных наук означает применение диалектического материализма в области физики, химии, биологии. Это то, что Ф. Энгельс называл и вообще, в марксистско-ленинской классической литературе называется диалектикой природы, диалектикой естествознания. Есть также и диалектика истории. Диалектика истории, исторической науки является на-

учным методом, мировоззрением этой науки. Поэтому применение исторического материализма в области истории, применение марксистской диалектики - это и есть методология исторической науки. И сама эта наука должна разрабатывать методологические вопросы и таким образом обогащать себя.

Я хотел бы сказать несколько слов о партийности исторической науки. В докладе и во вступительном слове мы считали необходимым подчеркнуть три основных принципиальных момента, когда речь идет о партийности исторической науки.

Во-первых, мы отмечали, что материализм включает в себя партийность, обязывает открыто становиться на точку зрения определенного класса. Это относится ко всем общественным наукам, это относится и к исторической науке. Что такое материалистическое понимание истории? Это, на наш взгляд, и есть партийное понимание исторических процессов с позиций рабочего класса, марксистско-ленинской партии, а в наших условиях - с позиций всего советского народа, ибо взгляды партии разделяются всеми советскими людьми, всем советским народом. Материалистический подход к истории, ее материалистическое понимание - это первое, что характеризует партийность исторической науки.

Во-вторых, мы подчеркивали, что борьба в области исторической науки между марксистской и буржуазной идеологиями идет не только по вопросу о том, как и какие использовать, исследовать факты, но главным образом по поводу их истолкования, интерпретации, по проблемам мировоззрения истории, методологии исторической науки. Известно, что реакционные буржуазные историки подтасовывают факты, извращают, фальсифицируют их, а некоторые вообще замалчивают. Однако основная линия борьбы - это истолкование исторических событий и фактов, интерпретация исторических явлений, то есть борьба по поводу исторических концепций мировоззрения. Таким образом, идеологическая борьба связана с методологическими, мировоззренческими вопросами. И мы должны активно бороться против буржуазной идеологии, против различных антинаучных концепций.

Наконец, в-третьих, мы считали необходимым подчеркнуть в самом предмете исторической науки, что история общества есть история классовой борьбы. Это важнейший принцип партийности исторической науки. Тот, кто не признает этот принцип или отодвигает его на задний план, проявляет свой непартийный подход к исторической науке. Отступления от партийности в исторической науке бывают как раз в трех отмеченных направлениях. И если мы стремимся действительно глубоко разрабатывать вопросы партийности исторической науки, то мы должны сосредоточить наше внимание на раскрытии этих положений.

При освещении вопроса о партийности исторической науки необходимо показать, какие принципы вкладываются в это понятие, какие отступления от них у нас имеют место. Ясно, что уход от методологических вопросов в сторону описательства - это и есть отступление от партийности, ибо не может быть соблюден принцип партийности, если не уделяется должного внимания проблемам мировоззрения, методологии. При этом никто не ставит вопрос так: нужны ли исследователю факты? Никому и в голову не придет мысль о том, что для историков и философов факты не нужны, что необходимы только обобщения. Речь идет о том, что марксистско-ленинская историческая наука не может обойтись без истолкования фактов, без их интерпретации, а это касается области мировоззрения, методологии, связано с идеологической борьбой.

Почему в буржуазной историографии преобладает эмпиризм и описательский подход при освещении проблем истории? Потому что этот

прием используется буржуазными историками для того, чтобы уйти самим и увести читателей от правильных идеологических и политических выводов, которые подсказываются фактами истории. В стремлении буржуазной историографии отвлечь людей мыслящих и вообще народные массы от правильных идеологических выводов, вытекающих из исторических фактов, и проявляется, в частности, буржуазная партийность. Вот какова суть описательства и эмпиризма с точки зрения партийности.

Не раз ставились и обсуждались в нашей Академии вопросы методологии общественных наук именно как вопросы партийности этих наук. Такое внимание вопросам методологии общественных наук уделяется потому, что они являются коренными вопросами развития науки и идеологической борьбы. Сейчас мировоззренческие, методологические вопросы общественных наук приобретают особое значение не только в борьбе против открытых буржуазных концепций, но и против всяких извратителей марксизма-ленинизма и "справа" и "слева". И это задача не одного дня. Методологические вопросы науки играют, я бы сказал, ключевую роль.

Несколько слов относительно повторяемости исторических явлений. В одном из мест доклада речь идет о повторяемости общественно-экономических формаций в разных странах. В этом случае, естественно, повторяются не только экономические черты, но и бытовые черты во всем их разнообразии; это и есть социологический закон. Именно такой смысл вложен в выдвинутый в докладе тезис о повторяемости общественно- экономических формаций в различных странах. Эту мысль имел в виду К. Маркс, когда он отмечал, что первая страна, ставшая на путь капиталистического развития, указывает другим странам картину их будущего. Эту же идею развивал В. И. Ленин, подчеркивая, что Великая Октябрьская социалистическая революция имеет международное значение в широком смысле слова, оказывая влияние на ход мировой истории, и в узком смысле, показывая неизбежность повторения своих существенных черт в других странах, когда там совершится социалистическая революция.

В истории повторяемость понимается также еще с точки зрения действия диалектического закона отрицания отрицания. К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин указывали, что в истории бывает возврат к старому на новой основе, когда какие-то черты с точки зрения формы как бы возобновляются на новой основе. Это другой тип повторяемости. Повторяемость не буквальная, а иносказательная. Она существенна в теоретическом плане, ибо ее изучение во многом подсказывает определенный опыт истории, дает основание для определения перспектив развития общества. Известно, что все революционные мыслители придавали громадное значение первобытной общественной собственности. Не только основоположники марксизма-ленинизма, но и некоторые прогрессивные ученые на Западе и русские революционные демократы, изучая общинное земледелие, общественную собственность, делали предсказания на основе определенных исторических данных. Ф. Энгельс для подтверждения действия диалектического закона отрицания отрицания приводил замечательные примеры, в частности из истории общественной жизни, общественной мысли, философии. Однако следует еще раз отметить, что когда речь идет о возврате к старому на новой основе, то мы имеем дело с повторяемостью, отличной от закономерности повторяемости той или иной общественно-экономической формации в разных странах.

Социологические и исторические категории нельзя противопоставлять. Об этом здесь правильно говорили, это мы подчеркивали и в докладе. Но есть и различие. Одни и те же категории могут быть катего-

риями исторического материализма и исторической науки. Например, категория общественно-экономической формации - это общая логическая категория в марксистско- ленинском мировоззрении. Но было бы неправильно считать, что это не историческая категория, что для истории она имеет значение лишь как схема. Например, базис и надстройка - это категории социологические, категории исторического материализма. Но историк тоже исследует становление капиталистического базиса, капиталистической надстройки, их развитие и разрушение. Однако задачей социолога не является изучение конкретных форм становления, развития и разрушения всех базисов, в частности рабовладельческого, феодального, буржуазного. Социолог обязан вскрыть общие закономерности взаимодействия базиса и надстройки. Историк же не может ограничиться выявлением только общих закономерностей. Он должен конкретно изучать революционный и эволюционный характер развития базисов и надстроек в разных общественно-экономических формациях.

Нет надобности говорить, что экономическая история была и есть основа всякой истории. И не об умалении ее роли шла речь в том месте доклада, где мы говорили о предмете исторической науки. Мы старались всесторонне осветить вопрос о том, что экономическая история, история производства есть основа общественной жизни, основа прогресса общественных отношений. Однако бесспорно, что никогда марксизм-ленинизм не сводил историю только к экономической истории, к истории производства, точно так же как он никогда не сводил историю только к истории идей.

Когда относительную истину принимают за абсолютную, это приводит к однобокости. Обратимся к примерам. В постановлениях и замечаниях 1934 - 1936 гг. было много ценных теоретических указаний, и наша историческая наука на этой основе исправила целый ряд односторонних суждений, однако в этих документах были формулировки, догматическая трактовка которых могла привести, и впоследствии действительно привела, к односторонности, проявившейся в осуждении социологизма общественно- экономических формаций, в утверждении, что история есть только история событий, фактов и исторических лиц. В кратком курсе "Истории ВКП(б)" было дано неправильное определение истории общества как истории только производства, производительных сил и производственных отношений, истории производителей, то есть вместо событий и фактов, вместо оценки исторических деятелей внимание уделялось экономической истории, абстрактному определению общественно-экономических формаций. И вообще безотносительно к приведенным примерам следует отметить, что если из документов, книг и докладов брать только цитаты, а из суждений - отрывки, то можно впасть в односторонность. Настаивать только на одной стороне - значит порождать ошибочное, однобокое представление. Чтобы избежать этого, необходимо применять в науке всесторонний, исторический критерий. Не впадая в односторонность, мы должны дать и полное определение предмета исторической науки.

На обсуждение Секции были поставлены общие закономерности развития истории, проблемы ее методологии. Однако некоторые выступавшие товарищи требовали, чтобы в докладе было дано последовательное изложение истории общественной мысли. Очевидно, нам необходимо собраться еще раз, чтобы обсудить специальные вопросы истории общественной мысли, рассмотреть различные концепции, спорные положения из этой области.

Нельзя отделять историю общественной мысли от всей истории, а надо показывать ее воздействие на ход общественного развития. Мы всегда поддерживаем специальные труды по истории философской и экономической мысли, политических учений. Однако сейчас нужны в первую очередь исследования этого взаимодействия.

При освещении всемирной истории у нас недостаточно показывается роль идей, общественных теорий в ходе исторического процесса, а с другой стороны, история общественной мысли, в том числе философской, экономической, у нас разрабатывается в отрыве от общей истории. Надо объединить научные интересы и творческие усилия специалистов по общей истории и истории общественной мысли для всесторонней разработки проблем всемирного исторического процесса.

Несколько соображений насчет соотношения исторической науки и художественного творчества. Мы стремились подчеркнуть мысль о том, что историю нельзя отождествлять с искусством, как это делают буржуазные теоретики. На первый взгляд такое отождествление как бы украшает историю и возвышает ее. Но в действительности оно преследует цель взорвать историю как науку. Если прибегать к сравнению, то можно сказать, что скорее художественное творчество приближается к исторической науке. Такое сравнение не снижает значения искусства - наоборот, оно подчеркивает его познавательную ценность.

В заключение следует отметить, что в ходе дискуссии был поставлен и обсужден ряд важных вопросов, высказано много ценных соображений, которые помогут в разработке методологических проблем общественных наук в целом и отдельно в области каждой науки.

Член-корреспондент АН СССР Ю. П. Францев : Хочу высказать только одно дополнение к тому, о чем говорил П. Н. Федосеев. Мне кажется, что следует особо подчеркнуть необходимость соблюдения в исторических исследованиях диалектического единства исторического и логического.

Если бы в ближайшее время мы смогли добиться, чтобы каждый историк в своих трудах соблюдал это диалектическое единство логического и исторического, то наша исследовательская работа в области исторической науки значительно продвинулась бы вперед. Сделан был бы шаг вперед и в разработке проблем исторического материализма, ибо успешная деятельность историков обогатила бы осмысленным конкретным материалом и обобщениями исторический материализм. Это позволило бы решить и многие вопросы, поставленные и обсуждавшиеся на заседании Секции общественных наук Президиума АН СССР.

Взять хотя бы в качестве примера вопрос об оценке и истолковании исторического факта. Конечно, отрицать в исторической науке значение факта невозможно, так же как и отрицать значение истолкования или оценки факта. Одно без другого немыслимо. Нет науки истории, которая лишь собирала бы факты. Нет вместе с тем науки истории, которая не опиралась бы на факты и только повторяла бы прописные истины о логике исторического процесса.

Но что такое оценка факта? Это вскрытие действительной объективной связи, которая существует между тем или иным фактом и тенденцией развития исторической действительности. Не может быть научного подхода без того, чтобы факт, вновь добытый или добытый ранее, но неправильно освещенный, не был поставлен в связь с другими фактами и явлениями, сопоставлен с общими тенденциями развития истории, в первую очередь с ходом классовой борьбы.

Возьмите другой вопрос, который дебатировался во многих выступлениях, - вопрос о формации и эпохе. Если мы на минуту забудем, что формация есть не только логическое понятие, но и историческая эпоха, конкретное проявление единства логического и исторического, то тогда многое станет в истории не только непонятным, но даже и неразрешимым.

В термине "формация" заложено понятие исторической эпохи. Эпоха является в одно и то же время понятием историческим и логическим.

Нельзя вопрос ставить так: формация - это логическое понятие, а эпоха - понятие историческое.

Поступила записка, автор которой спрашивает, каково мое отношение к дискуссии, которая ведется сейчас относительно "восходящей" и "нисходящей" стадий феодализма. Я лишен возможности оценивать эту дискуссию в целом, так как не являюсь специалистом по истории феодализма. Однако одно замечание следует сделать. Суть его в следующем: бесспорен факт, что все нисходящее, умирающее является одновременно зарождением, развитием нового. Поэтому не могло быть умирающего феодализма, который не был бы связан с нарождавшимся и крепнущим капитализмом. Нельзя вопрос о загнивании феодализма ставить в отрыве от зарождения капитализма, от судьбы нового, которому принадлежит будущее.

Все нарождающееся, новое существует наряду с отмирающим, старым. И это новое вначале еще не оказывает решающего влияния на исторический процесс, но оно, народившись и существуя одновременно со старым, начинает оказывать свое влияние, а затем, развиваясь, новое приобретает решающее значение в историческом процессе. Об этом я говорил во вступительном слове.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: