Американский историк С. Врионис выступил с опровержением того, что он называет "теорией Каждана относительно городской истории Византии"¹ . Он ссылается на мою статью, опубликованную в "Советской археологии" (XXI, 1954), и на книгу "Деревня и город в Византии IX-X вв." (М. 1960). Поскольку Врионис использует свою критику для выпадов против "марксистской теории" формаций, целесообразно рассмотреть его возражения.

Врионис критикуемые им взгляды излагает следующим образом: "Согласно Каж-

¹ Sp. Vryonis. An Attic Hoard of Byzantine Gold Coins (668 - 741) from the Thomas Whittemore Collection and the Numismatic Evidence for the Urban History of Byzantium. "Зборник радова Византолошког института". Кнь. VIII, 1963, стр. 291 - 300.

дану, с упадком рабовладельческого производства в ранневизантийский период города тоже приходят в упадок. Поэтому в VII-IX вв. (переходный период от рабовладельческой эпохи к феодальной) города исчезают. По мнению Каждана, это вытекает из двух фактов: 1) уменьшение количества монет того времени в раскопках и кладах...; 2) в это время не было ни торговцев, ни ремесленников, ни торговли в провинциях, следовательно, не могло быть городов". Врионис считает, что нумизматический материал в силу его спорадичности вообще не может служить источником для изучения экономического развития Византии, ибо "от византийской чеканки уцелела лишь малая часть". Достаточно одного нового клада - и все цифры приобретают иной характер. К тому же выводы Каждана, как утверждает Врионис, построены на ошибочной методике: он опирается на статистическую обработку находок бронзовой монеты, тогда как показателем коммерческой активности была золотая; он использует каталоги коллекций, носящие произвольный характер. Хорошо известно, продолжает Врионис, что ремесленники и торговцы упоминаются в источниках VII-IX вв., что при императоре Константине V тысячи ремесленников были собраны отовсюду для строительства, что эфесская ярмарка давала сто фунтов золота дохода, что амастридские купцы бывали в Трапезунде, что законодательные памятники устанавливают штрафы в звонкой монете, что стратиги получали жалованье в золоте и т. д. "И хотя Византия, - завершает ход своих рассуждений Врионис, - уже не была столь богатым государством, как в ту пору, когда она господствовала над всем Средиземноморьем, тем не менее она обладала в VII-IX вв. и жизнеспособными городами и денежной экономикой".

Я начну свой ответ с указания на одно маленькое недоразумение. Излагая мои взгляды (как он их себе представляет), Врионис ссылается (примечание 12) на мою статью в журнале "Советская археология", на стр. "188 и сл.". Увы, 188-я страница - последняя страница статьи, а "сл." принадлежит уже ленинградскому нумизмату И. Г. Спасскому, который никак не может нести ответственность за критикуемые Врионисом взгляды. Впрочем, я тоже не могу нести ответственность за то, что критикует Врионис, ибо большинство (развеваемых им в пух и прах положений Отсутствует не только на 188-й странице (там речь вообще идет о XII столетии!), но и на других страницах моих работ.

Если верить Врионису, то я утверждаю, будто в Византии VII-IX вв. изчезли ремесла, торговля, города. На самом же деле я в критикуемой им статье пишу о сохранении ремесла и торговли в Солуни, используя при этом те же данные о строительстве при Константине V (стр. 174), которые привлекает и Врионис; я говорю об Эфесе как городе VIII-IX вв. и ссылаюсь на тот же пример эфесской ярмарки (стр. 182 и сл.); Амастриду я характеризую как торговый город и привожу тот же факт - поездку амастридских купцов в Трапезунд (стр. 185). Несколько позднее, в книге, я писал: "Было бы совершенно неверно рисовать VIII столетие как время полного и безусловного замирания византийского ремесла" (стр. 247). Глава этой книги, посвященная как раз проблемам товарного производства, начинается следующими словами: "Не вызывает никаких сомнений, что элементы товарного производства существовали в Византийской империи на всех этапах ее истории: применение норм римского права, отражавшего интересы товаропроизводителей, чеканка золотой, серебряной и медной монеты, наличие крупных городских центров, подобных Константинополю или Солуни, - все эти факты, бесспорно, не могут быть поняты, если мы не допустим, что товарное производство и товарное обращение занимали известное место в хозяйственной жизни Византии" (стр. 250). Спрашивается: с какой целью американский исследователь приписывает своему оппоненту утверждение, будто все византийские города в VII в. исчезли, ремесло прекратилось, торговцев не стало? Не для того ли, чтобы таким путем спасти представление о неизменности общественных отношений в Византии?

Перехожу к возражениям Вриониса относительно методики использования нумизматического материала. Первое - это упрек в непонимании случайного характера данных каталогов. Однако на стр. 167 моей статьи Врионис мог бы прочесть следующее: "Коллекции монетных находок всегда носят субъективный, случайный характер: в частности, чем более широко распространен тот или иной вид монеты, тем меньший интерес представляет он для коллекционера... Эти факторы, естественно, искажают картину, и потому данные каталогов должны быть проверены на материале публика-

ций раскопок и кладов". "Эти данные, - писал я в книге, - дают лишь более или менее ориентировочное представление об интенсивности чеканки монеты в тот или иной период. Действительно, каталоги отражают не состояние находок, а состояние собраний... Было бы ошибкой строить какие-то выводы на основании такого субъективного источника, как каталоги монетных собраний; эти цифры указывали лишь на необходимость дальнейших исследований, во отнюдь не давали окончательного решения" (стр. 263 и сл.). Нетрудно заметить, что Врионис повторяет мою мысль, когда пишет: "Эти каталоги не отражают всего объема монетной чеканки: они говорят скорее о вкусах коллекционеров", - странный метод критики.

Более серьезен вопрос о возможности использования меди для изучения денежного обращения в Византии. Затронув этот вопрос в книге (стр. 269 и сл.), я писал: "Золото в гораздо большей стелени служило средством уплаты дани или накопления сокровищ, нежели инструментом торговых сделок византийских ремесленников и торговцев" (Врионис же интерпретирует эту фразу так: "Золото более не использовалось для, торговых сделок"). Действительно, не золотыми же монетами расплачивались на рынке ремесленники, чей заработок в день составлял 1 - 2 милиарисия (серебряная монета, равнявшаяся ¹ /₁₂ номисмы, золотой монеты)! Крестьянская рента, как свидетельствуют доступные нам источники, варьировала в пределах от 1/4 до 4 номисм в год - маловероятно, что крестьяне продавали свои товары за золотую монету. Думаю, что прав В. В. Кропоткин, подчеркивающий, что византийская золотая монета обслуживала преимущественно международную торговлю ² . Поэтому есть все основания рассматривать состояние медной чеканки как показатель развития товарного обращения. Врионис же оставляет совершенно без объяснения тот факт, что во всех византийских городах, где производились раскопки, медной монеты конца VII - первой половины IX в. чрезвычайно мало, почти совсем нет.

Какие же аргументы выдвигает Врионис против возможности использования нумизматического материала в качестве источника для изучения экономического развития Византии? По данным С. Моссера, Е. А. Пахомова и Т. Герасимова, почерпнутым Врионисом из моей книги (стр. 269), число найденных золотых монет конца VII - первой половины IX в. составляло 254. Врионис добавляет к этому клад из коллекции Уиттемора, найденный в Аттике и содержащий 50 золотых монет того времени. Тем самым общее количество известных золотых монет интересующей нас эпохи возрастает на 20%. "Следовательно, этот тип свидетельств не заслуживает доверия", - заключает Врионис. Естественно спросить, почему. Разве эти 50 монет как-либо существенно изменили соотношение золотой чеканки предыдущего и рассматриваемого периодов? Обратимся к цифрам. От 491 до 685 г. Моссер, Пахомов и Герасимов насчитывают 4 691 монету, то есть 24,4 в среднем на один год. Для периода от 685 до 842 г. с учетом клада Уиттемора получается 304 монеты, то есть чуть меньше 2 на один год (без учета клада получалось около 1,6). Значит, клад Уиттемора не меняет принципиально наших представлений о соотношении золотой чеканки в ранневизантийский период (491 - 685) и в период так называемых темных веков и не может служить аргументом против применения статистической обработки нумизматического материала.

Далее. До нашего времени дошла лишь малая часть византийской чеканки, констатирует Врионис и старательно обосновывает этот факт (словно кто-нибудь в нем сомневается) ссылками на путешественников XVI-XIX вв., окупавших в Турции византийские монеты. Ясно, что до нашего времени доходит лишь малая часть древних и средневековых монет, так как подавляющее большинство монет кончало свое существование в плавильном горне, чтобы послужить материалом для монет новой чеканки. Тем не менее, поскольку мы имеем дело с большими цифрами, с тысячами и десятками тысяч уцелевших монет, допустимо предположить, что их состав в общем и целом отражает соотношение монет, выбитых в разные столетия. Таким образом, мы получаем возможность ориентировочно представить, на какое время приходится интенсификация чеканки и вместе с ней подъем товарного обращения, а на какое - сокращение чеканки и экономический спад. Анализ нумизматического материала, как брон-

² В. В. Кропоткин. Клады византийских монет на территории СССР. М. 1962, стр. 13 и сл.

зы, так и золота (включая клад Уиттемора), свидетельствует о сокращении монетной чеканки в Византии конца VII века.

На этом основании я и постулировал тезис об упадке византийских городов в конце VII - первой половине IX в., именно об упадке, а не об исчезновении их. Речь идет о сокращении товарного производства, а не об исчезновении городов, ремесла, торговля, золотой монеты. Однако я никогда не думал, что одни только статистические выкладки с византийской монетой могут служить убедительным доказательством экономического спада Византии с конца VII века. Поэтому наряду с нумизматическим материалом я старался привлечь археологические данные и свидетельства нарративных источников. Опровержения этих свидетельств у Вриониса нет.

И последнее замечание. Брионис говорит о "теории Каждана". В действительности представление, против которого выступает американский исследователь, довольно широко распространено в историографии. В 1953 г. греческий историк Д. Закифянос высказал мысль (без детальной аргументации), что значительная часть греческих городов исчезла "в темный и критический период VII-VIII вв."³ . В 1955 г. греческий археолог Д. Паллас, основываясь на анализе нумизматического материала, пришел к выводу об экономическом упадке Византии в конце VII века⁴ . В 1958 г. западногерманский исследователь Э. Кирстен в докладе на XI Византиноведческом конгрессе сформулировал близкий вывод: "Как в Западной Европе, так и в Византии античная урбанизация исчезла в эпоху переселения народов"⁵ . Об экономическом спаде VIII-IX вв. писали также авторы монографий, посвященных отдельным городам: Коринфу, Афинам, Херсону⁶ . В работе Вриониса мы не найдем упоминаний об этих трудах (кроме статьи Хараниса), о выдвинутых в них аргументах. А ссылаясь на специальную работу американской исследовательницы М. Томсон, Врионис умалчивает о том, что археологический и нумизматический материал да Афин, по ее мнению, свидетельствует .как раз о спаде городской жизни в VIII-IX веках⁷ .

Я далек от того, чтобы думать, будто тезис об экономическом упадке византийского города в конце VII в. уже теперь можно считать доказанным. Вопрос этот продолжает оставаться спорным и для некоторых советских историков (И. В. Соколова, Е. Э. Липшиц), чьи работы, видимо, Врионису неизвестны. Естественно, что в ходе дискуссии будут выдвигаться новые материалы и новые гипотезы. Но хочется, чтобы спор протекал на честной основе, чтобы оппоненты не искажали аргументации своих противников.

³ D. Zakythinos. Le despotat grec de Moree. T. II. Athenes, 1953, p. 147.

⁴ D. Pallas. Ta archaiologika tekmeria tes kathodou ton barbaron eis ten Hellada. "Hellenika". 14. 1955, p. 88 sq.

⁵ E. Kirsten. Die byzantinische Stadt. "Berichte zum XI. Byzantinisten-Kongress". Munchen. 1958, S. 27.

⁶ А. Л. Якобсон. Раннесредневековый Херсонес. М. -Л. 1959, стр. 361; Д. Л. Талис. Вопросы периодизации истории Херсона в эпоху раннего средневековья. "Византийский временник", XVIII, 1961, стр. 61; Р. Charanis. The Significance of Coins as Evidence for the History of Athens and Corinth in the VII-th Century. "History", 4, 1955, p. 169 f.

⁷ M. Tompson. Coins. "The Athenian Agora". Vol. II. Princeton. 1954, p. 4 f.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. П. КАЖДАН:

Комментарии: