Libmonster ID: RU-6643
Автор(ы) публикации: Л. Мамет

(В. Гурко-Кряжин и Восток)

Я рассматриваю свой доклад о Гурко-Кряжине только как один из докладов в целой серии выступлений, которые должны разоблачить оппортунистические, мелкобуржуазные и буржуазные течения в вопросах востоковедения. Мне кажется, что без такой работы мы не сможем, действительно, консолидировать марксистские силы на востоковедном фронте.

Я разбиваю литературное творчество Гурко-Кряжина на три основных периода. Начну с его работы, писанной в 1914 г., с "Белой опасности". Я возвращаюсь к этой работе, потому что, по существу, те методологические установки, которые были даны в "Белой опасности", в основном без изменения перенесены через все годы революции к настоящим дням. В таких условиях "Белая опасность" получает, конечно, особый смысл, потому что она показывает нам источники, корни тех точек зрения, с которыми мы имеем дело сейчас.

В работе революционного периода - в "Сумерках Востока" - "Белая опасность" занимает довольно большое место и в виде частых ссылок на нее, и в виде целых страниц, которые целиком перенесены из нее 1 .

Сам Гурко-Кряжин в целом ряде своих статей, имеющих характер декларативный, в первую очередь в статье "10 лет востоковедной мысли", помещенной в "Новом Востоке" N 19, писанной в 1927 г. к десятилетию Октябрьской революции, а затем в статье "Востоковедение", помещенной в "Большой советской энциклопедии" (т. XIII), подводя итоги тому, какие этапы пережило востоковедение за эти годы, особенно выдвигает "Сумерки Востока" как одно из первых произведений марксистского востоковедения. Правда, в одном месте он оговаривается, что "Сумерки Востока" сейчас несколько устарели. Но если бы Гурко-Кряжин заявил, что "Сумерки Востока" и методологически, и политически не только устарели, но неправильны, ошибочны, - у меня не было бы оснований к этой работе сейчас возвращаться. Но он говорит совсем другое.

Характеризуя, по его периодизации, первый период востоковедения, когда делались только отдельные, слабые попытки осознать, что такое востоковедение, Гурко-Кряжин пишет:

"Вслед за этим периодом вылазок, нащупываний и собирания чернового материала, наступает "героическая эпоха", когда ряд писателей пытается в одном труде осветить все проблемы Востока, нарисовать


1 Ср. "Белая опасность", с. 4, 13 и "Сумерки Востока", с. 54, 57 и др.

стр. 69

синтетическую картину его борьбы с империализмом и наметить перспективы происходящего национально освободительного движения".

Дальше идет перечисление работ, которые выполняли эту задачу. В числе этих работ находятся и "Сумерки Востока". Как же он характеризует их?

"Как мы видим даже из заглавий, все эти работы отличались необычайной широтой территориального охвата и не меньшей экстенсивностью в смысле анализируемых проблем. Как правило, рассматривался весь Восток, взятый целиком (и Ближний и Дальний, и Средний), причем со всех точек зрения: экономической, исторической, социальной, политической, революционной, и т. д. Вполне понятно, что при такой экстенсивности работы, вдобавок при недостатке конкретного материала, все эти попытки оказались не совсем удачными, грешащими схематизмом, натяжками и чрезмерным упрощенством. Однако, нельзя отрицать, что все эти опыты были вполне закономерными и в высшей степени полезными" 1 .

"Сумерки Востока", как я вам дальше покажу, представляют собой произведение определенного порядка, имеющее определенные методологические и идеологические установки. И здесь дело идет совсем не о том, достаточно ли было материала или мало, получилась ли схема или нет, а о том, какая схема получилась, о том, что получилась неправильная схема. Отказа от этой схемы мы здесь не видим, наоборот, вся схема признается "в высшей степени полезной". Говорится только о том, что эта схема не была обоснована достаточным фактическим материалом. Все это дает мне право говорить об исторической преемственности трех основных этапов в творчестве Гурко- Кряжина: дореволюционного, в первые годы революции и в последующие. Перейдем к первому этапу, к "Белой опасности" 2 .

Если в период революции пришлось воспринять марксистскую фразеологию, пришлось принять определенные тона, определенную маскировку, то, конечно, для 14-го года это было совершенно излишне. Поэтому в этой работе антимарксистские, антипролетарские тенденции достаточно обнажены и не требуют большого труда, чтобы быть вскрытыми. "Белая опасность" характерна тем, что Восток и Запад противопоставлены друг другу как две совершенно непримиримых величины, между которыми не может быть никакого сотрудничества, никакой связи, никакой увязки. Характеризуя Восток в противовес Западу, Гурко-Кряжин дает следующее примечательное определение социализма: "Здесь (на Востоке - Л. М ) никогда не может развиваться учение или чисто практическая доктрина, основанная на среднем, дюжинном разуме, вроде социализма, имеющая идеалом общее, безличное благо и наконец, действующая на практике путем коллективных, организованных выступлений" (с. 43).

Это определение социализма как учения, движения, "основанного на дюжинном разуме", очень характерно, и мне кажется, что тот "марксизм", которым Гурко-Кряжин впоследствии стал манипулировать, оправдывает такое понимание "социализма". "Чрезвычайно поучительно, - пишет он, - проследить, какую переработку, какой своеобразный характер принимали социалистические и коммунистические тенденции на Востоке,


1 "10 лет востоковедной мысли" журн. "Новый Восток" N 19,1927, с. XLIV.

2 В. А. Гурко, Белая опасность. Восток и Запад. М, тип. т-ва Н. И. Пастухова, 1914.

Благодарю т. С Сегалевич за помощь при составлении библиографии Гурко-Кряжина.

стр. 70

в тех редких случаях, когда мы их там встречаем". И в качестве образца он берет маздакизм. Целью Маздака, по Гурко-Кряжину, "было излечить общество от тех язв, которые тысячелетиями пожирали его, путем удаления их первопричин. Так как все столкновения и вражда людей коренятся в частной собственности, то Маздак и предлагал совершенно уничтожить эту последнюю. Все земли, вещи, вообще все жизненные блага должны быть равным образом поделены между всеми членами общества, реформатор шел так далеко, что требовал общности даже жен"

Говоря о восстании сипаев в Индии, Гурко-Кряжин утверждает: "Мы напрасно думали бы, что поводом к этому мятежу послужили какие-нибудь меры англичан, глубоко затрагивающие жизнь, личность или имущество туземцев". Все дело было в том, что была введена новая система винтовок, имевших "патроны, смазанные свиным и коровьим салом, которые надо было... откусывать". И это было основной причиной, которая "привела в содрогание и движение всю огромную страну" (с. 12).

Я не останавливаюсь на целом ряде других фактов. К сведению китаистов, изучающих революцию II года: по мнению Гурко-Кряжина итоги китайской революции были такие: "Мы знаем, чем кончилась китайская революция - реставрацией культа предков и восстановлением поклонения Конфуцию" (с. 77).

Красной нитью через всю работу проходит резкое противопоставление Востока Западу, культуры Востока культуре Запада, причем христианство всюду фигурирует как последнее слово западной культуры. Следовательно, западная культура олицетворяется в христианстве. Он пишет, например, следующее: "Рассмотрим вкратце на нескольких примерах, какое влияние оказала на Восток вся цельная духовная культура Запада, иными словами, христианство" (с. 15). То есть проводится знак равенства между всей культурой Запада и христианством.

Я не буду останавливаться на характеристике, даваемой Западу. Но, противопоставляя Запад Востоку и указывая на то, что попытки проникновения христианства на Восток ни к каким результатам не привели, Гурко делает определенный вывод, что это происходит потому, что Восток имеет свою культуру, более высокую, чем христианство, и поэтому в христианстве не нуждается.

Что касается проблемы империализма, то она для Гурко-Кряжина вообще не существует, он отмахивается от нее. И, говоря о завоевании Востока, о той грабительской политике, которую европейские державы вели по отношению к Востоку, он пишет:

"Мы привыкли, употребляя современный политический жаргон, говорить о колониальной политике отдельных держав" (с. 3). Колониальная политика сама по себе это только "политический жаргон", а на самом деле под этим понятием скрыто нечто гораздо более глубокое и важное. Что же именно?

Анализируя, какие громадные территории захватывает империализм, Гурко-Кряжин приходит к выводу: "Уже из этой огромной площади, захваченной влиянием Запада (напоминаю, что вся работа написана на противоположении Востоку Запада- Л. М.) видно, что мы имеем здесь дело не с политическими захватами отдельных держав, а скорее, с цельным "расовым" движением" (с. 3).

"Запад. - пишет он, - можно по праву назвать духовной родиной религий, возникающих на почве слепой, нелогической веры, или, чаще всего, суеверия, в то время как Восток дает картину бесконечного

стр. 71

творческого кипения мысли, поставившей себе целью достижение высшего, делающего равным богам, знания" (с. 22).

И в качестве примера этой высокой культуры Востока фигурирует не кто иной, как султан Абдул- Гамид.

На первый взгляд может показаться несколько странным, что когда речь идет о Западе, то Запад выступает в качестве большой силы, а когда речь идет о Востоке, то тут начинается апология Востока. Но это нужно Гурко-Кряжину для окончательного вывода, чтобы показать, что существуют два антагониста-Запад и Восток, которые примирить никак нельзя. Вопрос-Запад или Восток - должен решаться не сотрудничеством, не сожительством, а каким-то другим путем.

Впоследствии апология Востока примет у Гурко-Кряжина форму политического пантюркизма, панисламизма, но зародыши этого имеются уже в "Белой опасности".

Итак, имеются две культуры, две линии духовного развития, линии, которые между собою никак не связаны. "Восток представляет вполне законченный тип развития человеческого духа, замкнутый в самом себе и полный творческих сил" Он настолько отличается от западного типа, что их так же нельзя сопоставить, совместить, как измерить квадратом круг или прямой линией дугу" (с. 53).

Но все-таки какие-то попытки сближения были, взаимодействие было. Восток не жил изолированно от Запада, и Запад не жил изолированно от Востока. Но... "Мы видели, -пишет Гурко в "Белой опасности", - выше полную неудачу всех сближений, сочетаний Востока с западной культурой на основе одной только территориальной близости или передачи материальных благ. Но вот была сделана попытка воздействовать на Восток тем путем, каким он вообще развивается и эволюционирует: "изнутри кнаружи", сообщая ему духовную культуру Запада - христианство. На примерах Индии, Персии, Китая мы наблюдаем полное крушение и этой попытки синтеза, растворения двух культур.

Существуют две опасности: "белая" опасность, которая движется с Запада на Восток, и "желтая" опасность, которая движется с Востока на Запад. Ни о каком примирении речи быть не может. Где же разрешение проблемы? Об этом говорят следующие строки "Белой опасности", где "проблема Востока" характеризуется как "проблема, которую мы разрешаем и хотим разрешить с помощью пушек, броненосцев и не менее победоносной мануфактуры?" (с. 17).

Все это было до революции. Первая работа Гурко-Кряжина по Востоку за революционный период это - "Сумерки Востока", которые в виде отдельных отрывков печатались в журналах до того, как они вышли отдельной брошюрой 1 .

Что характерно для "Сумерек Востока"? По существу, никакой методологической принципиальной разницы между "Белой опасностью" и "Сумерками Востока" нет. Но зато в "Сумерках Востока" имеется обильная марксистская фразеология.

Под углом зрения этой "марксистской" фразеологии делается попытка пересмотреть фактический материал из "Белой опасности". Так например в характеристике причин восстания сипаев от "Белой опасности" к "Сумеркам Востока" уже имеется "шаг вперед": "Окончательно прекратилась аренда Индии лондонскими купцами в 1858 году, после


1 В. Кряжин, Сумерки Востока (Империализм на Востоке), изд. "Денница", М. 1919 (на обложке 1920).

стр. 72

кровавого восстания сипаев, вызванного главным образом злоупотреблениями агентов Компании" (с. 8). Вот эти "злоупотребления агентов Компании" есть очевидно тот "экономический базис", который подведен под "идеологическую надстройку". В "Сумерках Востока" делается попытка "марксистского" объяснения, попытка найти экономический базис, который, как и полагается с точки зрения вульгарного экономического материализма, непосредственно определяет идеологию. "Что касается культурных образований, наблюдаемых нами на Востоке, та сразу же бросается в глаза связь их с окружающим хозяйственным строем. В Индии процесс образования новых каст прямо-таки обусловлен явлением чисто экономического порядка. Например, на юге Бенгалии горшечники, вертящие гончарное колесо стоя, не роднятся с горшечниками, проделывающими это сидя; в одной местности Индии рыбаки, которые вяжут неводы, делая петли справа налево, и те, которые проделывают это слева направо, образуют две отличных касты и т. д." (с. 59).

Но эта "марксистская" фразеология является только ширмой, за которой сохранено прежнее содержание "Белой опасности". Мы видели, что в "Белой опасности" центральным был вопрос о противопоставлении Востока и Запада, о непримиримости восточной и западной культуры. Эта точка зрения, эта установка сохранена и в "Сумерках Востока". "Восток, - пишет Кряжин, - просто не нуждается в христианстве, так как... он обладает гораздо более высокими системами морали и мышления" (с. 82). И дальше идет анализ всех этих систем. Буддизм и ислам "в лучшие эпохи своего развития вполне успешно выполняли свою роль - организации моральной, научной и государственно-правовой деятельности тех обществ, в которых они достигли своего расцвета" (с. 63 - 64). Дается характеристика и отдельных идеологий. Буддизм характеризуется как "внеклассовое, в основе своей широко демократическое движение" (с. 61). Далее в "Сумерках Востока" в развернутом виде мы имеем апологию пантюркизма, панисламизма, которые возводятся чуть ли не в нечто такое, что должно возглавлять революцию на Востоке. Начинается, конечно, с защиты ислама, с показа того, что все лучшее, что создано человеческим умом, все лучшие идеи, равенство и проч., - все это есть в исламе. "Магомет выступил как защитник всех обездоленных и эксплоатируемых богачами. Он обличал своих соотечественников купцов, "обмеривающих" бедных людей, грозил им страшным судом, собирал около себя толпы рабов и т. д. Последние считали Магомета за своего освободителя" и проч. и проч. (с. 71).

В заключение, боясь, что авось он не будет правильно понят, Кряжин заключает, что Восток создал особый тип культурных образований, которых Запад может и не знать, но которые имеют громадное прогрессивное значение. "К числу таких культурных образований относятся панисламизм и пантюркизм, которые мы привыкли слишком сурово расценивать как безусловно реакционные или же узко националистические идеологии. Здоровым зерном в них является осознанная необходимость сплочения всего мира ислама на почве общих культурных ценностей" (с. 106)

Если вы сравните с этим известную теорию о Туранском государстве Султан-Галиева, вы увидите тут известное родство. Гурко-Кряжин даже может претендовать на право первенства в этом вопросе.

Так обстоит дело с вопросом о культуре Востока, который, как видите, по существу без изменений перешел в "Сумерки Востока" из

стр. 73

"Белой опасности". Но дело происходит как-никак в 1920 году - не говорить об империализме, говорить, что это просто "политический жаргон", конечно, нельзя. Приходится говорить об империализме. Но империализм в руках Гурко-Кряжина получает совершенно особенное лицо.

Я обращаю ваше внимание на замечание Ленина на книгу Бухарина, опубликованное в "XI Ленинском сборнике". Бухарин писал: "Вертикальной и сложной конкуренции сопутствуют методы непосредственного силового давления. Поэтому система мирового финансового капитала неизбежно влечет за собой вооруженную борьбу империалистических конкурентов. Здесь и лежит основной корень империализма". Здесь Ленин пишет следующее замечание: "Не "поэтому" и не "здесь". Колонии были и до империализма, и даже до промышленного капитализма" 1 . Таким образом, наличие колоний еще не характеризует эпохи империализма.

Посмотрим, как на этот счет думает Гурко-Кряжин в этой своей работе, писанной уже в революционное время.

"В сущности, - пишет он, - империализмом можно назвать всякую внешнюю завоевательную политику, которая преследует цель создания imperium'a, т. е. государства, состоящего из разнородных и политически, и территориально, и, наконец, национально частей" (с. 3). И еще ярче: "Империализм как захватная политика европейского капитала вовсе не представляет собой продукт совершенно созревшего финансового капитала. В своих наиболее существенных чертах эта политика уже давно сложилась на почве колониального Востока, являясь здесь оригинальным плодом ряда условий и движущих сил. Современный империализм в значительной степени лишь продолжает поэтому те традиции, которые были унаследованы им от старинной колониальной политики европейцев на Востоке". Таким образом, империализма как последней стадии капитализма, как периода загнивания капитализма, у Гурко-Кряжина нет. Наоборот, империализм у Гурко-Кряжина на Востоке играет довольно положительную передовую роль. "Совершенно несомненно, - пишет он, - что империализм, в особенности на первых порах, вызывает сильнейшее оживление в промышленности и торговле благодаря открытию новых потребляющих рынков" (с. 38). "Империализм своим бурным натиском необычайно форсирует хозяйственный строй Востока, ставит "го на уровень потребностей, предъявляемых передовыми капиталистическими странами" (с. 30) и т. д.

Я указывал, что у Гурко-Кряжина нет понимания империализма как последней стадии, как периода загнивания капитализма. Гурко-Кряжин стоит на противоположной точке зрения - на точке зрения сверхимпериализма, ибо он говорит о "дружеском слиянии европейских капиталов", причем это слияние, "осуществляемое империализмом, может постепенно повлечь за собой и консолидацию этого последнего. Так же как европейский капитализм превращается в одно согласованное хозяйственное предприятие, заменяющее конкуренцию отдельных национальных фирм, точно так же и мировой империализм постепенно стремится отлиться в форму одной общей военно-политической организации, которая заместила бы существующие сейчас соперничающие государственные организации" (с. 45). Причем у Гурко-Кряжина этот тезис имеет не только характер предвидения возможного, что было бы тоже неверно, в фактической политике империализма на Востоке, но он уже находит доказательство этого единого империализма, выступающего согласованно.


1 "XI Ленинский сборник", с. 351.

стр. 74

"Элемент сотрудничества выступает при всякого рода империалистических дележках (в настоящее время в свете Лондонской, напр., конференции этот "элемент сотрудничества при дележке" получает особо пикантный характер - Л. М .), при разграничении зон влияния, определении сфер специальных интересов и т. п. Лишь при наличии подобного консолидированного империализма стало возможным для европейских держав полюбовно договориться о разделе Турции" (с. 47). Естественно, что из всей литературы об империализме, которая могла быть в то время в руках Гурко-Кряжина, наибольшее его восхищение и сочувствие вызывает Гильфердинг. Он пишет о том, что "наиболее замечательным произведением марксистской литературы, посвященным империализму", является "Финансовый капитал" Р. Гильфердинга; Бухарин, Каменев, Каутский и... Ленин - "к нему примыкают" (с. 111).

Итак, империализм на Востоке играет положительную роль, империализм поднимает хозяйственно, оживляет Восток. Ну, а как же быть с двумя культурами, с Востоком и Западом? Марксистская фразеология в "Сумерках Востока" обязывает, и вместо двух "опасностей" появляются два "империализма": вместо белой опасности - европейский империализм, а вместо желтой опасности - восточный империализм. "Как бы ни были запутаны сейчас международные отношения, все же все более и более начинает обнаруживаться, что совершившееся объединение (под гегемонией Англии и Соед. штатов) западного империализма вызывает в Азии естественную "реакцию в виде стремления объединить и противопоставить ему империализм восточный" (с. 16). Далее указывается, что в качестве возглавляющей этот восточный империализм силы выступает Япония, которая стремится милитаризовать Восток, спаять различные части его, порабощенные европейцами "кровью и железом", с тем, чтобы противопоставить империализм туземный, азиатский - империализму европейско-американскому" (с. 17).

Писалось это в 1919 - 1920 гг., в период бурных революционных столкновений, когда дрожали устои империализма. Эти столкновения Кряжин изображает следующим образом: "Впервые в грандиозном масштабе готовится столкновение на этот раз между объединяющимся Востоком и наседающим на него со всех сторон Западом" (с. 17), т. е. между империализмом Востока и империализмом Запада.

Империализм, играя положительную экономическую роль, вызвал к жизни на Востоке восточный империализм, но он каким-то образом должен был повлиять на население, на отдельные классовые прослойки. И здесь опять-таки характерно то понимание классовых отношений, которое дает Кряжин в "Сумерках Востока". Он пишет:

"Результатом политического рабства, явился необычайный рост революционного движения, охватывающего сейчас почти все страны Востока, но оно же способствовало отвычке от всякой общественной жизни, привычке к деспотическим замашкам" (с. 34).

Но у кого же появились революционные настроения и у кого получилась "отвычка от всякой общественной жизни"? Вот, что говорит Кряжин: "Результаты гражданского рабства также были двоякими. С одной стороны, они воспитывали чувство принижения и способствовали потере чувства собственного достоинства у широких слоев, главным образом сельского населения" (с. 34). У крестьянства произошло принижение достоинства, отсутствие интересов общественных и политических. Но вот что пишет Кряжин дальше: "Но в то же время, в виде естественной реакции, они содействовали обычно сильному, болезненному национализму,

стр. 75

а там, где это было возможно, и патриотизму" (с. 34). Речь идет об интеллигентской верхушке и т. п...

Во всей этой работе Кряжина чувствуется определенное противоречие, вытекающее, с одной стороны, из положения о положительной роли империализма на Востоке, которое красной нитью проходит через всю книгу, и с другой стороны, из попытки показать, что Восток должен бунтовать и выступать против европейского империализма, хотя бы под лозунгом восточного империализма. Известная попытка выхода из этого противоречия имеется в том положении автора, где он указывает на то, что политика европейцев (имеется в виду европейский капитализм, а впоследствии империализм) на Востоке не была такой же жестокой, какой она была в других местах.

"На Востоке, - пишет Гурко, - европейцы были лишены возможности придерживаться этой своеобразной национальной политики (физического уничтожения - Л. М,), благодаря тому, что они сталкивались с представителями старинных культур, объединенных в большие государственные союзы. В XVIII веке этому мешала кроме того относительная малочисленность и слабость европейцев, в настоящее же время ряд "предрассудков", вроде: гуманности, "природного" права человека, даже цветного, на личную свободу, право наций на самоопределение и проч. и проч." (с. 19).

По мнению Кряжина в XX веке империализм проводит не очень жестокую политику на Востоке и считается с "правом наций на самоопределение" и прочими "предрассудками".

Книга "Сумерки Востока", по мнению самого Кряжина, принесла большую пользу. Она по его мнению делает попытку дать перспективы революционной борьбы на Востоке. Анализ ее говорит о другом. Анализ "Сумерек Востока" говорит о том, что в более или менее скрытой форме мы имеем апологию империализма на Востоке.

Перехожу к последнему этапу в творчестве Гурко-Кряжина, к периоду, когда марксистская фразеология фигурирует в его произведениях не так топорно, как это имело место в "Сумерках Востока".

Прежде всего нужно подчеркнуть, что основная методологическая установка всех произведений Гурко-Кряжина этого периода все же остается неизменной. В этом отношении показательны те авторитеты, на которые он неоднократно ссылается, авторитеты и в смысле фактическом, и в смысле методологическом.

Небезынтересно также отношение Гурко-Кряжина к Бартольду. Говоря о работе Бартольда, Гурко- Кряжин пишет:

"Прекрасным введением к изучению культуры ислама могут служить произведения В. В. Бартольда - "Ислам" и "Культура мусульманства свободные от всякой тенденции и содержащие надежную библиографию" 1 .

Итак, Гурко-Кряжин считает Бартольда свободным от всякой тенденции. Приведу еще один отзыв о Бартольде:

"В. В. Бартольд в одной из своих недавних статей, которая, как всегда, имеет руководящее значение..." 2 .

Разумеется, наше отношение к Бартольду, наша оценка культурного значения Бартольда для всех ясна. Но было бы смешно, если бы мы подходили некритически к Бартольду. А в данном случае мы имеем не только


1 "Сумерки Востока", с. 121.

2 В. А. Гурко-Кряжин, Исторические судьбы Афганистана. Оттиск из сб-статей "Афганистан", изд. ВНАВ, 1923. с. 3 - 4.

стр. 76

образец некритического, а вредного подхода, когда неправильные, неверные методологически и политически установки Бартольда всячески превозносятся.

Если для первых двух периодов я брал за основу определенные работы Гурко-Кряжина, для первого периода - "Белую опасность", а для второго - "Сумерки Востока", то для третьего периода нет возможности рассматривать каждую его работу, которых довольно много. Поэтому я решил остановиться на некоторых общих чертах этих работ. Что характерно для всех этих работ? Основное это то, что у него исторический материализм заменяется буржуазным географическим материализмом. Я несколько отвлекусь в сторону для того, чтобы показать источники этого своеобразного "марксизма" последнего периода. Гурко-Кряжин в целом ряде работ очень часто употребляет термин - "геополитика", причем употребляет этот термин в смысле определенного учения. Геополитика-это последнее слово географического материализма-возникла в Германии во время войны и имеет под собой определенную политическую почву. При помощи этой теории выдвигается требование о возврате колоний и т. д. Для германской буржуазии геополитика имеет определенный политический смысл и содержание. Вот основная методологическая установка геополитики, - я беру основной тезис из манифеста "Bausteine zur Geopolitik, Berlin 1928": "Геополитика есть учение о связанности политических событий земными пространствами... Установленные географией особенности земельных пространств являются для геополитики теми рамками, внутри которых должно происходить развертывание политических событий, чтобы они могли иметь прочный успех. Носители политической жизни будут, разумеется, временами выходить за эти рамки, но раньше или позже связанность с земными пространствами непременно даст себя знать" 1 .

Тут мы имеем определенную четкую постановку. Применительно к потребностям "марксизма" эту геополитику переработал левый социал-демократ Граф. Он пишет: "Ошибка Карла Маркса и многих его учеников состоит в том, что они перенесли весь центр тяжести на экономические и социальные факты и упустили из виду первичные факты природы" 2 . В другом месте он пишет: "Географические проблемы, вопросы об отношении между земельными пространствами и развитием культуры явно не входили в кругозор Маркса.. Географическое наблюдение и мышление было ему чуждо; он являл собою в гораздо большей степени синтез философа, экономиста и революционного политика" 3 .

Таким образом геополитика через Графа вносит "поправку" в марксизм. И эту установку принимает Гурко-Кряжин в целом в важнейших своих работах. Возьмем работу Хоррабина "Экономическая география мира" - книжка сама по себе интересная и полезная. Но Хоррабин в целом ряде вопросов отходит от марксизма на точку зрения геополитики. Казалось бы, что задачей марксиста является взять в этой книжке то, что в ней есть полезного, но подойти к ней критически, как ко всякой невыдержанной работе. Гурко-Кряжин пишет предисловие к русскому изданию книги Хоррабина и в этом предисловии дает такую оценку; "Мастерски написанная, изобилующая меткими мыслями и выводами и,


1 Цит. по ст. Виттфогеля, Геополитика, географический материализм и марксизм, "Под знаменем марксизма" N 2 - 3, 1929, с. 17.

2 "Die Landkarte Europas Gestern und Morgen" цит. по Виттфогелю, с. 16.

3 "Geografhie und materialistische Geschichtsauffassung", цит. по Виттфогелю, с. 16.

стр. 77

главное, проводящая всю строго марксистскую точку зрения, настоящая книга явится незаменимой для всех, изучающих современную экономику, историю, международные отношения" 1 . И вот, считая хоррабинский метод "строго марксистским", считая его книгу "незаменимой для всех изучающих экономику, историю, международные отношения", Гурко-Кряжин сам, приступая к этому изучению экономики, истории и международных отношений, твердо идет путями геополитики и географического материализма. Пишет ли он о Сирии, он подчеркивает геополитическое ее значение, разъясняя, что "геополитическое значение обусловливается географическим положением, путями сообщения и т. д." 2 . Пишет ли он об Египте - опять-таки на первый план выдвигается геополитическое значение 3 . Заходит ли речь о Мессопотамии, подчеркивается, что хозяйственная жизнь в Мессопотамии предопределена прежде всего ее географической структурой 4 . Именно эта установка, этот примат географической структуры, примат природы у него проходит красной нитью через все основные его работы. Он пишет исторический очерк об Азербайджане для "Большой советской энциклопедии", и мы читаем, что "История Азербайджана в течение двух тысячелетий определяется... естественными богатствами страны и наличностью на его территории великого торгового пути, идущего на север вдоль Каспийского моря в южно-русские степи" 5 . Географический момент как основной. Заходит ли речь об Абхазии - перечисляется целый ряд моментов, от которых зависят конструктивные, по его выражению, черты истории Абхазии. Опять-таки тут и природная1 физико-географическая замкнутость и пересекающие торговые пути и проч.6 . Общественные отношения и классовая борьба роковым образом постоянно выпадают из поля зрения Гурко-Кряжина.

Эта установка, конечно, не случайна. Анализ основных работ Гурко-Кряжина показывает, что в них мы имеем что угодно, только не марксизм.

Перейдем к гурко-кряжинскому пониманию империализма. Мы уже видели, что проблема империализма пережила определенные стадии у Гурко-Кряжина: на первом этапе в "Белой опасности" империализма вообще не существует, и сам термин "империализм", "колониальная политика" является не чем иным, как "политическим жаргоном"; в "Сумерках Востока" империализм уже появляется, но в своеобразной интерпретации, с которой мы выше уже ознакомились; но и в настоящее время никаких улучшений не произошло. Первым делом Гурко- Кряжин так и не уяснил себе, что мы имеем определенную марксистско-ленинскую теорию империализма, с которой нужно соглашаться или не соглашаться. По его мнению проблема империализма - это вопрос, о котором можно еще спорить. "В русской марксистской литературе, - пишет Гурко-Кряжин, - имеется несколько серьезных попыток вывести причины мировой войны из общих тенденций империализма, под знаком которого проходила вся политико-экономическая жизнь Европы и Америки, начиная с последней четверти XIX века. Однако самая структура империализма


1 Предисловие к кн. Хорpабина, Экономическая география мира, изд., "Соврем, проблемы", М. 1925, с. 6.

3 В. А. Кряжин, Национально-освободительное движение на Ближнем Востоке, ч. I, М. 1923, с. 15.

3 Там же, с. 112.

4 Там же, с. 72, подчеркнуто мной.

5 "Азербайджан", исторический очерк, БСЭ, т. I, с. 659.

6 В. А. Гурко-Кряжин, Абхазия, изд. ВНАВ, М. 1926, с. 2 - 5.

стр. 78

далеко еще не вполне выяснена" 1 . Исходя из того, что структура империализма еще не выяснена, он сам делает попытку этого выяснения, причем он тут путается в целом ряде противоречий. Он не представляет себе, что, скажем, наблюдающиеся противоречия между отдельными империалистическими группами естественны для империализма, Он начинает искать "виновника" и в качестве виновника выдвигает то Германию, то Францию и т. д. 2 .

Я не буду подробно останавливаться на этих моментах. Я только хочу вам показать, как уже на этом этапе понимает Гурко роль империализма и его структуру на Востоке и как живется Востоку под пятой империализма. В работе "Арабский Восток и империализм", изданной в 1926 г., автор говорит о странах арабского Востока, которые, будучи в течение 400 лет под властью Турции, не имели никакой самостоятельности, ни политической, ни экономической. Наконец "мировая война... вновь вызвала к самостоятельной политической жизни арабские области". Тут же он оговаривается: "Правда, в данный момент государственное самоопределение большинства их носит чисто фиктивный характер, и они в сущности являются колониями или полуколониями Англии и Франции". Ясно кажется? Однако оказывается, что: "Даже в такой ущербленной форме арабские области в настоящее время получают свои государственные границы, вводят в правительственный механизм родной язык, начинают интенсивно развивать свою культуру, обзаводятся собственной буржуазией, интеллигенцией и таким образом приобретают те политико- экономические предпосылки, которые необходимы, чтобы в будущем начать действительно самостоятельное национально-политическое существование" 3 .

Итак, устанавливается господство империализма, как нечто вроде инкубатора, в котором выводится и складывается все необходимое для будущего самостоятельного национально- политического существования. Я думаю, мне не надо долго доказывать, что это - политически вредная точка зрения, находящаяся в кричащем противоречии с ленинизмом, программой партии и Коминтерна.

Восток и до сих пор продолжает оставаться для Гурко-Кряжина лишь объектом империалистической политики. Классовая и социально-экономическая структура Востока либо совершенно выпадает, либо играет незначительную третьестепенную роль. Вся эпоха танзимата в Турции, подъем и крах движения объясняется почти исключительно происками Англии, Франции, Австрии и др. 4 . Никаких внутренних движущих сил Гурко-Кряжин почти не замечает. Если же он иногда и пытается показать те внутренние силы, которые участвуют в движении, то дальше "всего, что было честного" 5 , его "анализ" не идет. Отсюда полнейшая беспомощность при попытке дать "анализ социальной структуры" той или иной страны. Если мы сопоставим две страны - Турцию и Персию - в понимании Гурко-Кряжина, то тут получится такая картина: в Турции,


1 В. Кряжин, О мировой войне и германской революции, "Красная новь" N 5 (15), 1923, с. 243 (подчеркнуто мной).

2 См., напр., ст. "За советским рубежом" в журн. "Военная мысль и революция" N 6 за 1923, с. 38.

3 В. А. Гурко-Кряжин, Арабский Восток и империализм, изд. "Плановое хозяйство" Госплана СССР, М. 1926, с. 5.

4 "История революции в Турции", изд. т-ва "Мир", М. 1923, с. 5 - 11. См. также статьи об Афганистане и Ближнем Востоке.

5 Там же, с. 16.

стр. 79

оказывается, вообще никаких классов нет, в противовес Персии, где имеется очень большое количество классов.

Давая анализ турецкой революции и тем классовым отношениям, которые имели место в этой революции, Гурко-Кряжин утверждает, что "в Турции нет буржуазии в западном смысле этого слова" 1 . В Турции нет промышленной буржуазии. Согласимся с этим и последуем дальше за нашим автором:

"Но если в Турции, при указанных обстоятельствах, не могла народиться промышленная буржуазия, то любопытно, что в ней не смогла возникнуть даже буржуазия торговая" 2 .

Выходит, что промышленной буржуазии в Турции нет, торговой тоже нет. Согласимся пока с этим. Читаем дальше:

"При отсутствии промышленной и торговой буржуазии, в Турции, в силу ряда исторических причин, не смогла образоваться и сельская "дворянская" буржуазия 3 . Итак, дворянства тоже нет. Пойдем опять дальше. "Не разбирая здесь сколько-нибудь подробно сложной проблемы турецкого феодализма, отмечу лишь, что в отличие от феодализма западного, он не эволюционировал, а был радикально искоренен Махмудом II и его предшественниками" 4 .

Как видите, феодалов тоже нет. Промышленной буржуазии нет, торговой буржуазии нет, дворянства нет, феодалов тоже нет. Что же есть? Происходит революция. Идет борьба. Кто же с кем борется? Ответ Гурко-Кряжина гласит: "Политическая борьба, как мы видим, носила не классовый, а внутриклассовый характер" 5 .

Тут встает вопрос - если классов не было, то внутри каких же классов происходила борьба и вокруг каких лозунгов? На это Гурко-Кряжин отвечает: "Боролись не за какую-либо политическую программу, а за власть, как таковую"6 . Кто боролся, когда классов не было - это остается известным одному Гурко-Кряжину...

Так обстоит дело в Турции. Я вспоминаю, что когда на Харьковском съезде выступил представитель Турции, кемалист Решид-Сафет-бей. он говорил, адресуясь к марксистам: "Ваша точка зрения, ваша установка может быть верна для России, но она неверна для Турции, потому что вы исходите из точки зрения классовой борьбы, а в Турции классовой борьбы нет, ибо нет классов". Гурко-Кряжин считает, что классовая борьба возможна, но классов, которые борются, он не находит. Чем отличается его теория от теории Решид-Сафет бея?

Совершенно другая картина получается по Гурко-Кряжину в Персии. И, если в Турции, как мы видели, вообще классов нет, то в Персии получается нечто невообразимое. Я хочу привести, говоря словами самого Гурко-Кряжина, "краткий анализ социальной структуры Персии". Гурко насчитал в Персии 5 классов. Я приведу их по очереди, следуя за автором.

Первый класс - "помещичий класс", "вторым влиятельным классом является купечество". Третий- "гораздо менее влиятельный класс составляют ремесленники". Далее заходит речь о рабочих. Выясняется, что "рабочее движение, благодаря отсутствию в Персии сколько-нибудь значительной промышленности, было очень слабо". - "В социальном отношении


1 "История революции в Турции", изд. т-ва "Мир", М. 1923, с. 35.

2 Там же, с. 38.

3 Там же, с. 40.

4 Там же, с. 40.

5 Там же, с. 59.

6 Там же, с. 59.

стр. 80

они мало чем отличаются от ремесленников". Рабочие это-четвертый класс. И, наконец, пятым классом, "последним классом... является духовенство: а) крупное, б) мелкое" 1 . Я обращаю ваше внимание на то, что из этого "краткого анализа социальной структуры", крестьянство совершенно выпадает. Случайно это или нет? Я думаю, что не случайно. Если вы вспомните, как в "Сумерках Востока" Гурко-Кряжин характеризует влияние империализма на Восток, вы вспомните, что он указывает на то, что империализм вызывает революционное движение среди интеллигенции, но он подавляет всякие политические интересы у массы, главным образом у сельского населения. Отсюда все ясно. Общеметодологическая установка "Сумерек Востока" сказывается на конкретном примере с Персией. Крестьянство, "отвыкшее от всякой общественной жизни", просто скидывается со счетов. Вот еще один небольшой пример. Оказывается, что в Сирии французские империалисты вели большую просветительную работу, занимались школьным строительством и т. д. Этой просветительной работой французских империалистов "в Сирии была вполне создана почва для нарождения туземной интеллигенции. Действительно, в Сирии очень скоро появляется многочисленный класс: адвокатов, врачей, учителей и журналистов" 2 . Вот вам понимание классовых отношений.

Все эти моменты говорят о том, что, конечно, ни о каком марксизме в работах Гурко-Кряжина говорить не приходится. Гурко-Кряжин эклектик, объективно представляющий буржуазное востоковедение, объективно занимающийся апологией империализма, который свой эклектизм и часто непонимание целого ряда проблем прикрывает звонкой марксистской фразой.

Перейдем к последнему разделу - о Советском Востоке. О Советском Востоке Гурко-Кряжин писал меньше, чем о зарубежном, но и здесь он достаточно ярко показал свою антимарксистскую сущность. Гурко-Кряжин всюду на Востоке, первым делом находит родовой строй. Эта мысль у него особенно сильно подчеркивается. "В Хевсурии никогда не было, да и до сих пор нет, какой- либо объединяющей, централизованной власти" 3 . "Хевсуры, благодаря значительной сохранности родового строя, необычайно гостеприимны" 4 . "Если... рассмотрим общественный строй хевсур в его самых основных чертах, мы убедимся, что он весь проникнут патриархальными родовыми началами" 5 . Тоже самое и в Курдистане: "Несмотря на решительное отрицание всеми лицами, посещавшими Курдистан, патриархально-родовых отношений, мы обнаружили как их наличие, так и большую живучесть" 6 .

Мы не собираемся возражать против того, что у нас в целом ряде наших районов имеются остатки родовых отношений. У Гурко-Кряжина вопрос ставится совершенно иначе. У него проблема родового строя на Советском Востоке и в связи с этим проблема перспектив в экономическом, политическом, хозяйственном развитии Советского Востока включены


1 "Краткая история Персии", М., 1925, изд. "Прометей", с. 42 - 45.

2 "Национально освободительное движение на Ближнем Востоке", ч. I, М. 1923, с. 22 (подчеркнуто мной)

3 "Хевсуры", ст. в журн. "Хочу все знать" N 12, 1927, с. 527.

4 "Хевсуры", изд. ВНАВ, М. 1928, с. 10

5 Там же, с. 17.

6 Краткий научный отчет по экспедиции в Курдистан и Тушетию. Благодарю товарищей из Музея восточных культур, давших мне возможность ознакомиться с этим отчетом.

стр. 81

в определенную схему. Гурко-Кряжин замечает, что на Советском Востоке происходит разложение родовых отношений там, где они есть. "Ряд фактов доказывает, однако, что родовой строй мы находим здесь (т. е. в Хевсурии - Л. М.) не в состоянии расцвета, а падения, разложения и замены его иными общественными формами" 1 . Что это за иные общественные формы - мы с вами сейчас увидим.

Оказывается, что в наших советских условиях там, где имеются родовые отношения, в результате разложения этих родовых отношений неизбежно происходит процесс создания, зарождения, развития феодальных отношений. Я хочу вам это продемонстрировать на некоторых примерах. В результате дискуссии, которая была у меня с Гурко-Кряжиным в Харькове, он указал, что мы его неправильно поняли, и в качестве примера, где он правильно ставит вопрос о родовых отношениях, он указал на свою брошюру "Хевсуры". Поэтому я беру главным образом его "Хевсур". В Хевсурии, пишет он, "мы видим другой любопытный социальный процесс, а именно: полное сращение хевсурской скотоводческой верхушки с жреческой аристократией... Как мы видим, здесь наблюдается явление необычайно характерное для процесса зарождения раннего феодализма, а именно: совмещение в лице первобытного феодала функций светских и религиозных" 2 . В другом месте о тех же хевсурах: "Как мы видим, здесь происходил своеобразный процесс ранней феодализации, на базе разложившегося родового строя, под влиянием торгового скотоводства" 3 . Тут тезис в достаточной степени отчеканен.

Для того, чтобы было ясно, что это не случайность, что мы имеем, можно сказать, типичный образец, по мнению Гурко-Кряжина, перерастания родовых отношений в феодальные, я сошлюсь на следующее. Гурко-Кряжин дает беглый очерк исторических судеб Хевсурии: мы узнаем, что "в эпоху меньшевиков Хевсурия вернула полную автономию... Наконец, в настоящее время, относясь вполне лойяльно к советской власти, хевсуры продолжают сохранять полную автономию во внутреннем управлении, вернее, самоуправлении. Пожалуй, будет точнее сказать, что у хевсуров вообще отсутствует центральная власть, хотя бы в смысле объединения всего населенного ими района. Власть здесь в необычайной степени децентрализована, раздроблена. Самоуправляющимися, суверенными единицами здесь фактически являются деревни, вырабатывающие свои формы власти, варьирующиеся и представляющие ряд переходных типов от патриархального строя до единоличной власти. Не даром, когда мы обследовали хевсурские деревни, то часто вспоминалась блестящая книга французского этнолога Дави и египтолога Морэ "От кланов к империям" (Des clans aux empires), в которой сделана смелая попытка проследить эволюцию государственной власти от первобытных человеческих ячеек и до древних империй Египта и Вавилона 4 . В советской Хевсурии Гурко-Кряжин заметил только переходные типы от патриархального строя до единоличной власти, а "эволюционирует" она, эта многострадальная Хевсурия, по принципам Морэ и Дави. Причем же здесь, спрашивается, советская власть и соцстроительство? Да, очевидно, не причем.

Какие же перспективы стоят перед советскими районами, областями, республиками по Гурко- Кряжину? На первый взгляд формулировки,


1 "Хевсуры", с. 22.

2 Там же, с 40.

3 Там же, с. 37.

4 Там же, с. 34 - 35 (подчеркнуто мной).

стр. 82

даваемые Гурко-Кряжиным, довольно невинны, потому что они бессодержательны. Но в свете других высказываний они получают определенно не только научный, но и политический смысл. Какие перспективы стоят перед Хевсурией? "Для глубокого политического индиферентизма хевсур чрезвычайно характерно, что во время гражданской войны на их территории поочередно укрывались то грузинские большевики, то белые банды пресловутого кн. Чолокашвили и др. Это обстоятельство, так же как и ряд других, настоятельно ставит вопрос о подлинной советизации Хевсурии, о превращении ее в Швейцарию туристов, а не политических эмигрантов" 1 . Я повторяю, если взять изолированно это определение - страшного в нем еще ничего нет. Можно было бы сказать, что это неудачная формулировка. Но я вам покажу, что это не случайная формулировка.

Заходит речь о Курдистане. В Курдистан Гурко-Кряжин ездил с определенной целевой установкой: "Изучение социально-экономической структуры Курдистана... в учете изменений, внесенных революцией и социалистическим строительством" 2 . Какие изменения внесли в эту социально-экономическую структуру революция и социалистическое строительство? Конечно, как всюду, Гурко-Кряжин устанавливает изолированность курдов, наличие родовых отношений у курдов, "сохранивших до сих пор примитивы социально-экономических отношений", которые "ярко отражаются и в материальной культуре курдов. Благодаря этому именно среди них наиболее удобно наблюдать переход от необычайно архаических к более сложным и, наконец, к современным формам материальной культуры". К каким же современным формам? "К кустарному производству" 3 . Вот те изменения, которые внесла революция в социалистическое строительство в Курдистане..

Изучая Курдистан, Гурко-Кряжин приходит к выводу, что собственно Курдистан исчезает, он ассимилируется тюрками. Причем одна из основных причин - это то, что на курдов происходит "всестороннее воздействие тюркской торговой буржуазии (это в 1929 году!), монопольно хозяйничающей среди курдов, благодаря отсутствию у последних национальной буржуазии" 4 . Мотивировка дана не такая, что там, может быть, извращение политики, может быть, не укрепились социалистические элементы и т. д. А что тюркская буржуазия хозяйничает там потому, что у курдов нет своей буржуазии. Значит, если бы у них была своя буржуазия,, она бы хозяйничала в Курдистане. Хозяйничать должна буржуазия, потому что другой путь, социалистический путь, по Гурко-Кряжину, совершенно исключен. Формулировки, аналогичные этим, встречаются по отношению к целому ряду других советских районов (Армения, Абхазия, Аджаристан, Азербайджан, Осетия).

Я не буду останавливаться на всех этих районах. Возьму только некоторые образцы. Гурко- Кряжин, говоря о советизации Абхазии, пишет: "Идеи советской культуры, экономического прогресса и правопорядка постепенно пропитывают и преображают еще недавно совершенно отсталую абхазскую деревню" 5 . Экономический прогресс и правопорядок!

Заходит ли речь об Азербайджане, мы опять читаем: "После этого (после советизации - Л. М.) начинается период мирного культурно-экономического развития Азербайджана в условиях полной ликвидации всякой


1 "Хевсуры", с. 4.

2 "Отчет об экспедиции в Курдистан".

3 Там же.

4 Там же.

5 "Абхазия", изд. ВНАВ, М. 1926 с. 24.

стр. 83

национальной розни" 1 . Вот о чем идет речь, - о ликвидации национальной розни. Конечно, это верно. Но ведь в Азербайджане произошла социальная революция. Это как-то исчезает из поля зрения Гурко-Кряжина. Можно было бы привести аналогичные высказывания относительно целого ряда других советских районов.

Случайно ли это или сознательно? Я считаю, что он совершенно сознательно именно таким образом, туманно формулирует проблему перспектив советских районов, проблему того, куда они растут. Там, где Гурко-Кряжин говорит о перспективах развития Советского Востока, о разложении родовых отношений, он приходит к выводу, что происходит процесс создания феодальных отношений. Конечно мы не отрицаем, что у нас имеются в СССР остатки феодальных отношений. Ленин, перечисляя пять укладов нашего хозяйства, в том числе отметил и наличие у нас феодальных отношений и наличие у нас патриархальщины и т. д. Гурко-Кряжин ставит вопрос иначе. Оказывается, что у нас не только имеются феодальные отношения, которые нужно ликвидировать, но в советских условиях, в СССР эти феодальные отношения возникают, растут и развиваются. На примере Хевсурии вы видели, что там, по его мнению, происходит процесс, напоминающий ему создание древних империй. На целом ряде других примеров это можно проследить. Таким образом его основной взгляд сводится к тому, что у нас в СССР мы можем наблюдать процесс создания, возникновения и развития феодализма. Эти взгляды он защищал не только в тех работах, которые я здесь цитировал, но и в тех тезисах, которые были написаны им для доклада на тему "Феодализм на Ближнем Востоке" на Харьковском съезде. Я хочу дать маленькую справку по этому поводу.

Этот доклад был поставлен на съезде, и делегатам были розданы тезисы. Однако, на самом съезде Гурко-Кряжин эти тезисы аннулировал и предложил другие, по которым и делал доклад, которые назывались "Основными тезисами доклада". Об этих последних у меня и идет речь. В п. 3-м этих тезисов мы читаем следующее:

"Процессы образования раннего феодализма можно наблюдать в настоящее время в наиболее хозяйственно отсталых, географически замкнутых районах (например в Курдистане, зарубежном и закавказском, у горцев Грузии, проживающих по склону главного Кавказского хребта, и др.)".

Этим тезисом Гурко-Кряжин утверждает не то, что у нас имеются рудименты, остатки феодальных отношений, а то, что у нас происходит процесс их зарождения и развития Эта концепция еще ярче сказывается в следующем 4-м пункте тезисов: "Картина возникновения раннего феодализма на базе распада родопатриархального строя в конкретных условиях современного зарубежного и Советского Востока".

Тот фактический материал, который был собран в работах о Тушетии, о Хевсурии и т. д., по мнению Гурко-Кряжина, дает картину развития раннего феодализма, которую мы и наблюдаем в условиях нашего Советского Востока.

Не говоря уже о том, что этот тезис не верен сам по себе, он превращается, по моему мнению, в положение, представляющее большую политическую опасность. Если мы сходимся с Гурко- Кряжиным в том, что у нас в СССР можно наблюдать остатки феодализма, если мы сходимся с ним в том, что эти феодальные отношения мы получили в наследство от прошлого, то мы радикально расходимся с ним в его


1 "Азербайджанская ССР", исторический очерк, БСЭ, т. I, с 664.

стр. 84

утверждении, что они у нас продолжают зарождаться и развиваться. Во всяком случае вполне уместен вопрос - что же будет с этим феодализмом, куда растут эти феодальные отношения? Как мы отвечаем на этот вопрос? Мы говорим о борьбе социалистических элементов со старыми силами, остатками капитализма, феодализма и т. д. Товарищи из Казахстана, проведшие у себя революционную ликвидацию полуфеодалов и баев, знают определенный путь, определенную перспективу, которая ждет феодализм на всем Советском Востоке. Мы знаем о существовании у нас феодальных остатков, мы с этими остатками, так же как и с кулачеством, ведем ожесточенную борьбу. Мы боремся и с капитализмом и с докапиталистическими укладами, у нас происходит классовая борьба, революционная борьба. Именно в обстановке классовой борьбы, в обстановке революционной борьбы будут ликвидироваться, преодолеваться остатки феодализма. Разрушая их, мы тем состроим социалистическое общество. Гурко-Кряжин стоит на совершенно другой точке зрения.

Гурко-Кряжин в последнем (5-м) тезисе говорит о двух путях развития раннего феодализма. Один путь он дает только для заграницы:

"1) Дальнейшее осложнение, регламентация, превращение в данный "исторический тип" (напр., персидский, турецкий и проч.)". Другой путь неизбежен и для Советского Востока:

"2) Недоразвитие, упадок, загнивание, переход в иную социально экономическую организацию (ранний феодализм в СССР, курдский феодализм в условиях послевоенной Турции и т. п. и др.)".

Таким образом за одну скобку берутся остатки феодализма в СССР и феодализм в Турции, феодализм в стране победившей пролетарской революции и феодализм в Турции. Что это совершенно разные вещи, что их нельзя брать за одну общую скобку, что у них не может быть одной общей судьбы - это совершенно ясно. Мы прекрасно понимаем, что тут и там феодализм разный. Мы видим, что феодализм революционным путем ликвидируется, выкорчевывается в СССР. Гурко-Кряжин этого не понимает.

Основной ошибкой этих тезисов, ошибкой, переходящей в политическую опасность, является утверждение, что феодализм мирно врастает в социализм (переходит в иную социально- экономическую формацию) в то время, как мы боремся с остатками феодализма, в революционной борьбе их преодолеваем. Феодализм никуда не "переходит", никуда не "врастает", так же как не "врастает" в социализм кулак и другие классовые враги, которых мы уничтожаем в классовой борьбе. Тезис Гурко-Кряжина полезен только нашему классовому врагу. Любой казахстанский бай, любой якутский тойен с удовольствием подпишутся под этой установкой.

Мне кажется, что по этому тезису, органически вытекающему из всех работ Гурко-Кряжина по Советскому Востоку, нужно не только академически бить, с ним не только нужно научно спорить. По этому тезису, представляющему политическую опасность, нам нужно ударить, твердо, по- большевистски ударить.

стр. 85

ПРИЛОЖЕНИЕ

I

ОТРАЖЕНИЕ МАРКСИЗМА В БУРЖУАЗНОМ ВОСТОКОВЕДЕНИИ

(Гурко-Кряжин и Восток)

Тезисы доклада Л. П. Мамета

1. Усиление и обострение классовой борьбы в стране вызывает оживление буржуазных, мелкобуржуазных, меньшевистских и оппортунистических течений в области идеологии во всех областях научной работы, в том числе и в востоковедении. Это положение требует особого внимания в разоблачении буржуазных течений, зачастую прикрывающихся марксистской фразеологией. "Только в борьбе с буржуазными предрассудками в теории можно добиться укрепления позиций марксизма-ленинизма" (Сталин).

2. Ярким образцом прикрывающейся марксистской фразеологией буржуазной идеологии является востоковедческая концепция проф. Гурко-Кряжина, которая, как будет ниже показано, является лишь отражением марксизма в буржуазном востоковедении.

3. Работы Гурко-Кряжина по Востоку можно разделить на три основных этапа, внешне связанных с его литературной фамилией в каждый данный период. I этап-"Белая опасность" Гурко (1914 г.), II этап-"Сумерки Востока" - Кряжина (1919/1920 г.) и III этап - ряд работ Гурко-Кряжина (1923 - 1929 гг.).

4. Эти три этапа характерны общностью основных принципиальных и методологических установок, которые красной нитью проходят через все работы и Гурко, и Кряжина и Гурко- Кряжина. Разница заключается в том, что откровенно-буржуазный характер "Белой опасности" на последующих этапах все более и более вуалируется марксистской фразеологией, оставаясь по существу без изменений.

5. Преемственность этих трех этапов, впрочем, формально устанавливается самим Гурко- Кряжиным. В "Сумерках Востока" помимо ряда прямых ссылок на "Белую опасность", имеются целые страницы, почти без всяких изменений перепечатанные из "Белой опасности". Что же касается "Сумерек Востока", то Гурко-Кряжин и в 1922 г. (в рецензии на "Проблемы Востока" Сафарова) и в 1927 г. (в ст. "10 лет востоковедной мысли" в "Новом Востоке") и в 1929 г. (в ст. "Востоковедение" в БСЭ) считал их вполне закономерными и в высшей степени полезными.

I этап - "Белая опасность"

6. Отрицательное отношение к социализму и к историческому материализму. "Социализм"- доктрина, основанная на среднем дюжинном разуме.

7. Чисто идеалистический подход к объяснению исторических явлений. Один из многих примеров. "Жизнь всех индусов определяется не политико-социальными учреждениями, а чисто отвлеченными принципами, унаследованными от седой старины".

8. Отожествление "Культура Запада" с христианством, характеризуемым "как цельная духовная культура", как "единая и притом точная наука".

9. На данном этапе понятие империализма в концепции Гурко-Кряжина полностью отсутствует. Колониальная политика отдельных держав для него всего лишь "политический жаргон". Захватническая политика капиталистических государств для Гурко-Кряжина - "цельное расовое движение".

стр. 86

10. "Культура Запада" противопоставлена "Культуре Востока" в качестве двух несоизмеримых и непримиримых величин. Это противопоставление сопровождается апологией пантюркизма и панисламизма.

11. Противопоставление Востока и Запада, мысль об органической невозможности для Востока воспринять западную цивилизацию, идея о своеобразии восточного мира, противопоставление "желтой опасности", надвигающейся с Востока на Запад, - "белой опасности", надвигающейся с Запада на Восток, мысль о Востоке, который "настолько отличается от западного типа, что их так же нельзя сопоставить, совместить, как измерить квадратом круг или прямой линией дугу", все это логически обосновывает империалистический вывод о том, что проблема Востока, это "та проблема, которую мы разрешаем и хотим разрешить с помощью пушек, броненосцев и не менее победоносной мануфактуры".

II этап - "Сумерки Востока"

12. В "Сумерках Востока", писанных в революционные годы, обильно появляется марксистская фразеология, в свете которой делается попытка пересмотреть фактический материал из "Белой опасности". Однако эта марксистская фразеология употребляется еще крайне топорно и неумело.

13. Противопоставление Востока и Запада неизменным перенесено из "Белой опасности", причем восхваление пантюркизма и панисламизма становится настолько откровенным, что во многих чертах предвосхитило идеологию султан-галиевщины.

14. Империализм рассматривается как политика территориальных захватов. Г. -К. не делает никакого различия между чисто империалистической и колониальной политикой капитализма. Империализм как последняя стадия капитализма выпадает из поля зрения Г. -К.

15. Ленина, наряду с Бухариным, Каменевым, Павловичем и... Каутским, Г. -К. считает "примыкающим к Гильфердингу", "Финансовый капитал" которого оценивается как "наиболее замечательное произведение марксистской литературы" (в 1919 году при наличии ленинского "Империализма").

16. Г. -К. роль империализма на Востоке считает исключительно полезной, так как он "необычайно форсирует хозяйственный строй Востока, ставит его на уровень потребностей, предъявляемых передовыми капиталистическими странами".

17. Империализму западному во главе с Англией и САСШ противопоставляется империализм восточный во главе с Японией, которая "стремится спаять различные части востока, порабощенные европейцами".

18. Г. -К. находится на точке зрения сверх империализма. По его мнению происходит "слияние" и "консолидация" мирового империализма в одну общую военно-политическую организацию, которая заместила бы существующие сейчас соперничающие государственные организации.

19. Из приведенных выше тезисов ясна империалистическая тенденция автора, выпирающая из марксистской фразеологии. Недаром книга, долженствующая трактовать о "возрождении Востока", носит знаменательное название - "Сумерки Востока".

III этап - pаботы 1923 - 1929 гг.

20. Основными авторитетами для Г. -К. являются, а) Абдул-Гамид, концепция которого характеризуется как "политически очень практичная", б) академик Бузескул, заслуживающий всякого внимания, в) академик Бартольд, статьи которого, "как всегда, имеют руководящее значение", и Л. Д. Троцкий, дающий "великолепный образец историко-биографического подхода".

21 В работах Г. -К. последнего периода исторический материализм заменяется буржуазным географическим материализмом.

стр. 87

22. Последнее слово географического материализма - геополитика, вышедшая из недр германской буржуазной науки, нашла своего адепта в Г. -К. Вслед за Графом он переносит центр тяжести с экономических и социальных факторов на природные и географические.

23. Отсюда некритический и восторженный отзыв о Хоррабине, который по мнению Г. -К. "проводит всюду строго марксистскую точку зрения".

24. В целом ряде работ (о Сирии, Египте, Мессопотамии, Азербайджане, Абхазии и др.) Г. -К. проводит взгляд о преобладающем и решающем значении географического фактора.

25. Движение народонаселения, являющееся у Маркса зависимой величиной, превращается у Г. - К. в определяющую величину, а производительность труда - в производную.

26. Г. -К. считает, что "самая структура империализма далеко еще не вполне выяснена>, и отсюда допускает ряд грубейших политических ошибок при трактовке отдельных проблем (Франция, Германия, Восток).

27. Буржуазная концепция империализма сказывается также в трактовке Востока лишь как объекта империалистической политики. Классовая и социально-экономическая структура Востока либо совершенно выпадает, либо играет значительную третьестепенную роль.

28. Буржуазная концепция сказывается также в понимании классов и классовой борьбы. На Востоке либо нет никаких классов, и борьба становится "внутриклассовой", за "власть, как таковую" (Турция), либо, смешивая понятие "класс" и "сословие", появляется громадное количество "классов" (Персия? Киликия, Сирия). Характерно, что и в том и в другом случае крестьянство скидывается со счетов при "анализе социальной структуры".

Востоковедение

29. Развитие марксистского востоковедения Г. -К. объясняет "участием ряда наших социалистов в революционных событиях в Турции, Персии, на Балканах и пр."

30. Задачи марксистского востоковедения Г. -К. выводит лишь из военной борьбы советской власти за свое существование и разрешения необычайно важного национального вопроса, от которого зависело все внутреннее социалистическое строительство. Проблема колониального и полуколониального Востока, проблема некапиталистического пути развития, проблема рабочего и национально-освободительного движения на Востоке не случайно выпадают из концепции Гурко- Кряжина.

31. Непонимание целей и задач советского востоковедения, диаметрально противоположных целям и задачам империалистического востоковедения, приводит Гурко-Кряжина к теории стадийности востоковедения. См. теорию трех стадий ("Новый Восток" N 19 и БСЭ, т. XIII).

Советский Восток

32. Обращает на себя внимание туманность, неясность, отсутствие четкой и определенной постановки вопроса в проблеме перспектив развития стран Советского Востока (Армения, Абхазия, Аджаристан, Азербайджан, Осетия, Курдистан, Хевсурия).

33. Эта туманность выясняется, когда Г. -К. переходит к анализу процессов, происходящих на Советском Востоке. По Г. -К. в результате разложения патриархально-родового строя происходит образование раннего феодализма (Хевсурия, Курдистан, тезисы на Украинском съезде.

34. Эти положения находятся в непримиримом противоречии с ленинским положением о возможности некапиталистического пути развития для отсталых стран при поддержке пролетариата советских республик.

стр. 88

35. Концепция Г. -К. становится политически вредной, когда он утверждает, что феодализм в СССР переходит в иную социально-экономическую организацию-социализм. Вместо тезиса о революционном преодолении остатков феодализма, об их ликвидации и строительстве социализма, выдвигается тезис о врастании (переходе) феодализма в социализм, политически родственный тезису о врастании кулака в социализм.

II

В СЕКЦИЮ ЗАРУБЕЖНОГО ВОСТОКА ОБЩЕСТВА ИСТОРИКОВ- МАРКСИСТОВ

Заявление

Прошу огласить на заседании, назначенном на 20 марта и перенесенном на 13 апреля с. г., нижеследующее заявление:

Тяжелая болезнь (гиперемия мозга) делает для меня невозможным личное присутствие на заседании. Оставляя подробный ответ на доклад т. Мамета и могущие произойти прения до выздоровления и ознакомления со стенограммой заседания, считаю вместе с тем необходимым сейчас же дать следующие краткие замечания по тезисам доклада.

1. Я никогда не отрицал и не отрицаю, что у меня имелись и имеются ошибки в области марксистской методологии и что последняя была мною усвоена не по какому-то наитию, а бралась с бою, в результате многих лет упорной научной работы. Многие из этих ошибок являются к тому же не индивидуальными, а "групповыми", общими и другим востоковедам, находя себе объяснение в крайне недостаточном изучении даже основных проблем Востока под углом зрения марксистской методологии. Последним в значительной степени и объясняется бесконечное количество разногласий и споров в марксистском востоковедении по основным вопросам Востока.

2. В условиях подобного состояния марксистского востоковедения необычайно нужна серьезная и здоровая критика, способная помочь уяснению и изживанию возможных ошибок.

К сожалению, тезисы т. Мамета не отвечают обязательному условию всякой нормальной критики, в особенности методологической, а именно правильному оперированию с материалом. Тезисы Мамета, во-первых, искусственно ограничивают мою литературную продукцию, продолжающуюся 17 лет и выразившуюся в 60 научных и научно-популярных книгах, брошюрах и статьях, лишь немногими работами, главным образом, устарелыми и даже написанными до мировой войны, когда я не был марксистом, а толстовствующим востокофилом ("Белая опастность"). Мамет почему-то опустил целую группу моих работ, связанных с Октябрьской революцией ("2 красных года", "Шесть съездов советов"-написано совместно с Б. Н. Козьминым- "Английская интервенция 1919/20 гг.", "Бакинский процесс и история 26 комиссаров", "М. Н. Покровский и изучение истории Востока", "Литература о Ленине" и проч.). Точно также игнорируются, кроме глухого и голословного указания в тезисах 26 и 27) мои работы по империалистической политике, несмотря на то, что они составляют мою основную литературную продукцию (44% всех названий и 55% листажа). Замечу) кстати, что резолюция совещания историков Востока (ОИМ) как раз постановила "перенести центр тяжести на разработку колониальной политики как России, так и остальных европейских стран" (§ "в" резолюции, см. журнал "Историк-марксист", т. XII, с. 333).

4. Основной работой, раз навсегда определяющей для Мамета мою методологию, является "Белая опасность", брошюра, вышедшая в январе 1914 г. и целиком проникнутая влиянием толстовства (идея внутреннего самоусовершенствования - с. 11, - отрицание технического прогресса и науки - с. 14, 42 и 43, - отрицание войны и

стр. 89

прочее, вплоть до защиты вегетарианства - с. 77). Как известно, в то время толстовство вовсе не было синонимом буржуазной реакции; политическая установка брошюры вызвала против меня черносотенную травлю, а именно, возмутившись моей защитой Востока от империалистических держав, хищническую политику которых я заклеймил в ряде мест, какая-то группа "братьев- славян" организовала попытку избиения меня и сорвала назначенную лекцию (см. прил. заметку "Русского слова" от 1 февраля 1914 г.). Вообще понять усиленное внимание Мамета к моей юношеской работе, написанной 17 лет тому назад, до мировой войны, когда я, повторяю, не был еще марксистом, а переживал "болезнь толстовства", можно лишь при помощи своеобразной диалектики Мамета, которая побуждает его несколько комически требовать от меня в 1913г. "на данном (очевидно, толстовском) этапе", точного анализа понятия империализма и заставляет его замещать историко-критический подход какими-то мало понятными для меня манипуляциями с моей литературной фамилией (см. тезисы 3, 4, 5 и 9).

5. Второй работой, определяющей следующий этап моей методологии, Мамет считает "Сумерки Востока" - агитационную брошюру, написанную в 1918 г. Вопреки категорическим утверждениям Мамета (тезисы 5 и 12), в этой работе, наряду с некоторыми остатками влияния толстовства и вообще идеализма, имеется уже определенная марксистская установка по основным вопросам Востока и роли в нем империализма. Характеризуя этот второй этап, Мамет, не раскрывая основного содержания брошюры, прибегает, как и далее, к методу использования отдельных фраз без контекста и даже приписывания мне несуществующих утверждений.

Дам немногие иллюстрации этой "критики". В тезисе 13 Мамет находит у меня "предвосхищения султан-галиевщины" (13 лет тому назад). На самом деле, на с. 106 - 107 брошюры, пантюркизм и панисламизм, м. б. ошибочно, но характеризуются как идеологические движения восточной националистической буржуазии, враждебные империализму; этим движениям (на с. 109) противопоставляется социалистическая революция, основывающаяся на положении, что "мировой империализм можно преодолеть в той или иной стране Востока лишь после того, как будет изжит и отброшен туземный капитализм, со всеми коренящимися в нем политико-социальными надстройками". Прямое искажение смысла получается в тезисе 15. Сверка со с. 111 брошюры неопровержимо доказывает, что я вовсе не утверждал будто Ленин "наряду с другими примыкает к Гильфердингу". Мамет, при получении искомого вывода, делает здесь ошибку, опуская в моем тексте лишь точку, отгораживающую книгу Каутского от "Империализма" Ленина; точно так же Мамет берет мою фразу "наиболее замечательными произведениями марксистской литературы и пр." по ошибке в единственном числе, таким образом и получается противопоставление Ленина, Гильфердингу В т. 16, вопреки всему содержанию книги, Мамет приписывает мне положительную оценку империализма, так же как и точку зрения сверхимпериализма несмотря на критику этой теории на с. 97 и 98 брошюры и особенно в предисловии к моей работе "Послевоенные мировые конфликты" (1924 г.). Целиком неправильны тезисы 21, 24, приписывающие мне взгляд о преобладающем и решающем значении географического фактора. Все это полностью относится и к рубрике "Востоковедение", где кривотолкуется моя статья в "Новом Востоке" (N 19) и я обвиняюсь в какой-то "теории трех стадий" (иначе говоря теории "стадийности" востоковедения). Отмечу тут же, что в тезисе 32 мне приписывается абсолютно отсутствующая у меня статья об Осетии, что является малопонятным приемом литературной борьбы.

Немногие беглые поправки, которые я принужден внести в тезисы, вовсе не преследуют задачи защитить во что бы то ни стало те статьи, отдельные положения или взгляды, которые высказывались мною в ряде работ и в особенности в таких явно устаревших и отдаленных от нас многими годами, как "Сумерки Востока", "Национально-освободительное движение на Ближнем Востоке" (невидимому, имеющееся главным образом в виду в тезисах 21 - 24), что было, кстати, мною самим

стр. 90

неоднократно констатировано в печати. Данное заявление имеет лишь своей целью выявить крайне легковесный характер критики Мамета, доходящей местами до предельных точек, напр., "империалистический вывод" в тезисе II, "империалистическая тенденция, выпирающая из марксистской фразеологии", в тезисе 19 и особенно - 20, где при помощи случайных цитат из моих разновременных рецензий выделяются в качестве моих основных аргументов: султан Абдул- Гамид, академики Бузескул и Бартольд и Л. Д. Троцкий. Таким же сомнительным остроумием отличаются уже отмеченные манипуляции с моей литературной фамилией, с названием брошюры "Сумерки Востока" и пр.

6. При указанном характере тезисов, обнаруживающем явно недостаточно серьезный подход к моей научной работе, остались, к сожалению, вне поля зрения как раз те теоретические ошибки, которые действительно были допущены мной, напр., в вопросе о характере классовой борьбы в Персии, взгляды на которую в настоящее время я радикально пересмотрел в подготовляемой к печати работе.

7. Особняком стоят тезисы (32 - 35) о Советском Востоке, где мне инкриминируется концепция "врастания феодализма в социализм". С этим обвинением вообще Связан целый ряд малопонятных для меня действий. Обвинение базируется исключительно на тезисах моего доклада о раннем феодализме, прочтенном на украинском востоковедном съезде 4 ноября 1929 г. Уже на прениях по докладу я заявил, что тезисы сформулированы неудачно, что доказывается тем, что самый доклад был построен вне их и не вызвал сам по себе крупных возражений. Далее 25 ноября, во избежание недоразумений, я обратился с письменным объяснением в Общество историков-марксистов с мотивированным отказом от тезисов. 19 февраля 1930 г. я уведомил Общество историков-марксистов, что мною закончена работа о проблеме раннего феодализма на Востоке, представленная в журнал "Под знаменем марксизма" и подвергшаяся предварительному просмотру ряда авторитетных марксистов. Упорно опираться при этих условиях на трижды аннулированные мною тезисы является не критическим подходом к моей методологии, а чем-то, могущим к сожалению, показаться личной травлей. Повторяю в настоящем заявлении лишний раз, что, вопрос о пережитках и остатках феодализма на Советском Востоке является проблемой огромной практической возможности (см. постановление ноябрьского пленума ЦК ВКП(б)) и требует в высшей степени серьезного теоретического разбора.

В заключение считаю необходимым отметить, что безапелляционные выводы тезисов Мамета находятся в резком противоречии со следующими фактами моей общественной, научной и научно-организационной работы:

В 1920 г. я работал в Баку, в Совете пропаганды и действия народов Востока на ответственных должностях; в 1922 г. телеграммой т. Сталина я был срочно вызван в Москву для работы по организации Ассоциации востоковедения; с 1922 г. и в последующие годы я принимал, под руководством т. Павловича, непосредственное участие в организации НАВ и Института востоковедения; с 1924 года постановлением Верховного суда СССР был привлечен в качестве ученого эксперта-востоковеда по делу Фунтикова (26 комиссаров); с 1920 года началась моя работа в Красной армии, сперва в комиссии по истории Красной армии, с 1925 года в качестве преподавателя Военной академии имени т. Фрунзе, а с 1928 г. и посейчас - в качестве председателя ее учебно-методической комиссии по страноведению; параллельно с этим шла моя работа преподавательская, научно-исследовательская и литературная по заданиям центральных и краевых органов (в том числе ЦК партии) в вузах и в ряде других учреждений.

Для того, чтобы объяснить это непонятное расхождение между фактами и теорией, как она, конечно, дана у Мамета, приходится, к сожалению, сделать неизбежное допущение, а именно, что в данном случае мы имеем не серьезный разбор моей методологии, а ряд явных перегибов, достаточно характеризованных в настоящем письме.

В. Гурко-Кряжин

стр. 91

"БЕЛАЯ ОПАСНОСТЬ"

Под таким названием В. А. Гурко прочел вчера в аудитории Политехнического музея лекцию, оказавшуюся дифирамбом Востоку.

Лектор обрушился на европейскую цивилизацию и доказывал превосходство восточной культуры над дряхлой, прогнившей культурой Запада.

Только культура Востока достойна восхищения-

- Еще недавно у нас, - говорит лектор, - кричали о "желтой опасности".

Что же мы видим?

Почти с каждым годом все большие и большие территории Востока переходят в руки западноевропейцев, насаждающих там свою культуру при помощи пушек, броненосцев и не менее победоносной мануфактуры.

Вместо "желтой опасности" имеется налицо "белая опасность".

Запад стремится поработить Восток, уничтожить ту жизненную артерию, при помощи которой он, "дряхлый и прогнивший", мог бы приобщиться к новой жизни.

Вот сущность лекции В. А. Гурко.

Красота изложения и юношеский пафос, с которым лекция была прочитана, до некоторой степени искупают парадоксальность основной точки зрения молодого лектора.

Любопытная деталь.

Лектор предполагал выступить со своей проповедью еще в прошлом году.

Был назначен день лекции.

Но почти накануне, за подписью каких-то "братьев-славян", было получено письмо с предупреждением, что В. А Гурко будет избит.

Это так напугало то учреждение, в зале которого должна была состояться лекция, что лектору было отказано в помещении.

Лекция не состоялась.

(Газета "Русское слово" от 1/II 1914 года)

III О "МАРКСИЗМЕ", УСВОЕННОМ В БОЮ С МАРКСИЗМОМ

(По поводу "заявления" Гурко-Кряжина)

В своих тезисах и в докладе я предъявил Гурко-Кряжину ряд политических и методологических обвинений. Что должен был сделать Гурко-Кряжин? - Либо доказать, что я его неправильно интерпретирую, что я ему приписываю то, что он никогда не писал, тогда он должен был бы перейти в наступление и, выражаясь его терминологией, "травить" меня. Либо открыто и честно признать свои ошибки и выявить свое к ним отношение. Третьего пути, по-моему, у Гурко- Кряжина не было.

Он встал, однако, на иной путь. Глухо ссылаясь на наличие у себя каких-то ошибок, он отклоняется от того, чтобы членораздельно их сформулировать, объяснить и высказаться по их поводу. Вместо же того, чтобы ответить на конкретные обвинения, выдвинутые мной, он разменивается на мелочи, стремится свести спор с принципиальной высоты к "малопонятным манипуляциям" и "личной травле".

Гурко-Кряжин, очевидно, органически не способен представить себе никаких других мотивов для самой жестокой принципиальной критики, кроме личных отношений и личной травли. "Личная травля" могла бы иметь место, если бы можно было указать хоть какие бы то ни было факты личной неприязни или личной вражды между нами. С Гурко-Кряжиным я впервые столкнулся на Харьковском съезде. Против его тезисов выступал не я один. Выступали еще тт. Мухарджи, Френкен и Иолк. В своем заключительном слове Гурко Кряжин очень резко обрушился как раз

стр. 92

на всех своих оппонентов, кроме меня. И становится непонятным, почему "личной травлей" должен был заняться именно я. Никакой личной травли, конечно, нет. Я "травлю" и буду бешено "травить" не Гурко-Кряжина, а его вредные теории.

Дабы рассеять напущенный Гурко-Кряжиным туман, постараемся по пунктам разобраться в его "кратких замечаниях по тезисам доклада".

1. Свою довольно законченную немарксистскую и зачастую антимарксистскую концепцию Гурко- Кряжин пытается свести лишь к отдельным "ошибкам в области марксистской методологии". Однако уже одно их перечисление и в моих тезисах и в докладе показывает, что они представляют собой систему взглядов, которая ничуть не станет лучше от отдельных поправок, даже "взятых с бою".

Гурко-Кряжин, судя по его "заявлению", "брал марксизм с бою". Мы задаемся вопросом- в боях с кем брал Гурко-Кряжин свою методологию? С кем боролся Гурко-Кряжин, выдвигая тезис о сверхимпериализме (1919 г. - "Сумерки Востока"); с кем он боролся, восхищенно присоединяясь к тезису акад. Бартольда о капиталистическом пути развития Туркестана (1923 г. - рец. на "Историю Туркестана"); в боях с кем Гурко-Кряжин утверждал, что "самая структура империализма еще не вполне выяснена" (1923 г. "О мировой войне и германской революции"); с кем и за что боролся Гурко-Кряжин, утверждая отсутствие классовой дифференциации в Турции (1923 г. - "История революции в Турции"); с кем боролся наш храбрый вояка, утверждая, что под гнетом английского империализма арабский Восток "приобретает те политико-экономические предпосылки, которые необходимы, чтобы в будущем начать действительно самостоятельное национально-политическое существование" (1926 г. -"Арабский Восток и империализм"); с кем, наконец, воюет Гурко- Кряжин утверждая, что хевсуры "вырабатывают свои формы власти, варьирующиеся и представляющие ряд переходных типов от патриархального строя до единоличной власти (1928 г. - "Хевсуры", или выдвигая тезис о врастании феодализма в социализм (1929 г. -Харьковский съезд). В каких боях "усвоил" Гурко-Кряжин те установки, которые он рьяно защищает на всем протяжении своего литературного творчества от 1914 до 1930г. и которые подвергались разбору в моем докладе. Стоит так поставить вопрос, чтобы стал до очевидности ясен классовый и социальный эквивалент Гурко Кряжина, "бравшего с бою" марксизм.

И, конечно, покушением с негодными средствами является попытка спрятаться за спину "других востоковедов". В одном Гурко-Кряжин прав, он не один. Приспосабливающихся к марксизму много, и они, несомненно, будут разоблачены востоковедами-марксистами. Об этом я говорил в своем докладе.

2. Этот тезис Гурко-Кряжина не полон. Наряду с серьезной критикой ошибок, от которых не гарантирован никто из нас, необходима бешеная борьба и самое решительное разоблачение буржуазного востоковедения, и прикрывающегося и не прикрывающегося марксистской фразеологией. Эта задача стояла и передо мной, когда я готовил и читал свой доклад.

3. Смешными кажутся мне претензии Гурко-Кряжина продиктовать мне какими из его работ пользоваться и какими не пользоваться в своем докладе. Он обвиняет меня в том, что я не прочел всех его работ Большинство тех работ, которые он в своем "заявлении" перечисляет, мною не только прочитаны, но даже в докладе цитировались. Некоторых, как напр. "Шесть съездов советов", я не читал, ибо не знал об их существовании. Но это дела не меняет. Основные его работы, характеризующие его основные позиции, мною были проанализированы.

Тот, кто внимательно прочитает не только доклад, но даже тезисы, убедится, что критике подвергаются все основные работы Гурко-Кряжина от 1914 года вплоть до 1929 включительно, в том числе и работы по империалистической политике.

стр. 93

По меньшей мере странной кажется попытка оправдать наличие немарксистских своих работ по империализму ссылкой на резолюцию совещания историков Востока. Вот лишний и яркий образец приспособленчества к марксизму.

4. Гурко-Кряжин пытается реабилитировать себя тем, что, когда писалась "Белая опасность", он был толстовцем. Но это ничего не меняет в его политической характеристике. Мы хорошо помним ту характеристику, которую давал Ленин толстовству как политическому течению. Но ведь я брал "Белую опасность" как раз потому, что она, как это я показал в своем докладе, им не преодолена и не может потому иметь для нас чисто исторический интерес. Ведь я обвиняю Гурко-Кряжина в том, что он и сейчас в основном остается на позициях 1914 года. Что же доказывает ссылка на Толстого, кроме того, что Гурко-Кряжин не марксист?

5. Гурко-Кряжин и в настоящем своем заявлении, как и в других своих работах, продолжает настаивать на том, что в "Сумерках Востока" "имеется уже определенная, марксистская установка по основным вопросам Востока и роли в нем империализма". Он называет эту работу "агитационной брошюрой, писанной в 1928 г.". Отметим, что раньше он относил ее к 1920 г. (см. пункт 5 моих тезисов). В докладе я показал, как и за что агитировала эта невинная агитационная брошюра".

Вместо того чтобы принять или опровергнуть мою оценку "Сумерек Востока", Гурко-Кряжин тщится создать впечатление, что я его и неправильно цитирую, и приписываю несуществующие утверждения. Обычным приемом при этом является попытка укрыться за дежурные формулы, которые у него, как у всякого эклектика, имеются про запас. Эти попытки, однако, кроме лишнего доказательства эклектизма, чуждого марксистско-ленинской теории, ничего не представляют.

Относительно Ленина и Гильфердинга привожу целиком то место, о котором пишет Гурко- Кряжин:

"Сводка и критика теорий о сущности империализма дана М. П. Павловичем (Мих Вельтманом) в его книге "Что такое империализм", П 1918, гл. I и II. Наиболее замечательными произведениями марксистской литературы, посвященными империализму, являются: "Финансовый капитал" Р. Гильфердинга (русск. пер. под ред. И Степанова, П. 1918); примыкающие к нему: "Мировое хозяйство и империализм" Н. Бухарина, П. 1918, и "Экономическая система империализма" Ю Каменева, П. 1918, "Nationalstaat, Imperialistischer Staat und Staatenbund" von K. Kautsky.

"Империализм как новейший этап капитализма" Н. Ленина (В. Ильина), П. 1917; "Империализм и борьба за великие ж. -д. пути будущего" М. Павловича, а также, разумеется, указанное сочинение" "Сумерки Востока", с. III".

Мне кажется, что я это место правильно понял. По Гурко-Кряжину получается, что самым замечательным произведением является не работа Ленина, а Гильфердинга и примыкающие к нему произведения Бухарина и других. Мне кажется" что я дал совершенно правильную интерпретацию этого пункта.

Но если бы даже Гурко-Кряжин оказался прав, то его возражение бьет по нему еще больнее. Ведь он еще раз расписывается в том, что все же Гильфердинг, а не Ленин, дал самое "замечательное произведение марксистской литературы". Сам Кряжин в своей работе, как мы видели, солидаризуется не только с Бухариным, но и самим Гильфердингом, против Ленина. Что же остается от его поправки?

Не менее характерно возражение на мой тезис о теоретическом предвосхищении султан- галиевщины. Разве положение о буржуазном характере пантюркизма, признаваемом передовым и прогрессивным культурным образованием, противоречит султан-галиевщине? Это только подчеркивает идеологическое родство между Гурко-Кряжиным и Султан-Галиевым.

Очень пикантно выглядит категорическое утверждение Гурко-Кряжина о том, что он ничего не писал об Осетии.

стр. 94

Если Мамет не знает всех работ Гурко-Кряжи на, то это еще можно как-то простить. Но если сам Гурко-Кряжин "забывает", что и где он писал, то я не знаю, как это называется. Дело обстоит так. В 1925 г. в журнале "Новый Восток" N 7, на с. 365 Гурко-Кряжин пишет отчет о поездке в Закавказье и Среднюю Азию. Описывая посещение Владикавказа, он рассказывает, как познакомился с деятельностью Осетинского историко-филологического общества. И вот что он сообщает: "По словам одного из деятельных членов общества - Г. Бекоева - революция заставила осетин искать какой-то твердой почвы для возможности национального существования". "Эта почва была нащупана почти инстинктивно, - сочувственно и без каких-либо оговорок приводит Гурко-Кряжин слова Бекоева, -это наша народная мысль и все ценности, созданные ею. язык народа, его поэтическое творчество история, быт"

Я считаю, что здесь налицо неправильное представление о путях развития, "о твердой почве для возможности национального существования" Осетии. Об этом я и написал в своих тезисах.

Гурко-Кряжин не берет на себя смелости открыто защищать свои старые работы. Он готов признать их устаревшими. Но в чем они устарели, об этом нам предоставляется только догадываться. Надо полагать, что основные методологические установки не устарели, иначе зачем было бы их повторять в основных позднейших работах? Ведь именно на эту прямую преемственную связь в ранних и позднейших работах Гурко-Кряжина я указывал и в докладе и в тезисах.

Правда, Гурко-Кряжин ссылается на то, что отказ от своих старых работ он "неоднократно констатировал в печати". Так старательно выписывающий названия своих работ в п. 3 своего заявления, Гурко-Кряжин в п. 5, стал одержим странной забывчивостью. Мы были бы очень благодарны Гурко-Кряжину за конкретные указания, где и когда он печатно методологически и политически осудил эти работы.

Насколько случайны для Гурко-Кряжина указанные мной "авторитеты", предоставляю судить всякому, кто прочитает мой доклад.

Что касается литературной фамилии, то Гурко-Кряжин вряд ли может отрицать простое констатирование факта, имеющееся в моих тезисах.

6. Своеобразное гурко-кряжинское понимание классовой борьбы вообще и классовых отношений, в частности в Персии, отмечено и в моих тезисах и в моем докладе. Гурко-Кряжин ссылается на "подготовляемую к печати работу", пока что никому, кроме его самого, неизвестную. Странный, чтобы не сказать больше, метод возражений и доказательства.

7. Стараясь замести следы относительно своего тезиса о врастании феодализма в социализм, Гурко-Кряжин опять ссылается на работу, неопубликованную и никому пока что неизвестную. Плохи, очевидно, дела у нашего оппонента, если при наличии "60 научных и научно-популярных книг, брошюр и статей" приходится каждый раз ссылаться не на них, а кормить завтраками.

Я очень буду рад, если в результате моей критики Гурко-Кряжин откажется от этого тезиса и осудит его. Я не могу, однако, не указать, что речь идет не о тех тезисах, которые были Гурко- Кряжиным сняты на Харьковском съезде, а о тех, которыми они были заменены и которые фигурировали под названием "основных тезисов".

Дальше, если даже согласиться с Гурко-Кряжиным и снять эти тезисы с обсуждения, то ведь анализ работ Гурко-Кряжина по Советскому Востоку, и не ранних, а последних (1926 - 1929 гг.), данный в докладе, показывает, что пресловутый тезис о врастании у Гурко-Кряжина не случаен и не в Харькове только впервые появился.

Я совершенно согласен, что "вопрос о пережитках и остатках феодализма на Советском Востоке является проблемой огромной практической возможности (важности? - Л. М.) и требует в высшей степени серьезного теоретического разбора".

стр. 95

Именно потому в полном согласии с решениями партии и обрушился я на политически вредные положения Гурко-Кряжина.

Его же ссылка на решения ноябрьского пленума ЦК является лишней иллюстрацией того приспособленчества и примазывания к марксизму и даже к партийным решениям, на которое я и обрушился в своем докладе.

Последнее замечание. Гурко-Кряжин ссылается на свою работу в 1920,1922 гг. и т. д. Я не занимался и не собираюсь заниматься биографией Гурко-Кряжина. Именно потому, что я подхожу к Гурко-Кряжину не с меркой "личной травли", а как к представителю определенных взглядов, я борюсь только с его взглядами, против этих взглядов выступаю.

Я не знаю политической биографии Гурко-Кряжина. Если кто-нибудь докажет, что он был нам все время политически чужим, это только лишний раз подтвердит мои тезисы. Если, наоборот, будет доказано, что он политически нам очень близок, с нами всегда работал, это будет лишний раз говорить о том, как много существует того материала, которым мостят ад: "Благими пожеланиями, - говорят, - весь ад вымощен".

Гурко-Кряжин должен был или опровергнуть те положения, которые мною выдвинуты, или согласиться со мною и бить отбой. Он не сделал ни того, ни другого. По-моему, это признак бессилия и капитуляции1 .


1 Редакцией получено письмо В. Гурко-Кряжина, в котором последний признает ряд ошибочных положений в своих работах. Письмо с примечанием редакции будет помещено в ближайшем N журнала - Ред.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ОТРАЖЕНИЕ-МАРКСИЗМА-В-БУРЖУАЗНОМ-ВОСТОКОВЕДЕНИИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Vladislav KorolevКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Korolev

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Л. Мамет, ОТРАЖЕНИЕ МАРКСИЗМА В БУРЖУАЗНОМ ВОСТОКОВЕДЕНИИ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 13.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ОТРАЖЕНИЕ-МАРКСИЗМА-В-БУРЖУАЗНОМ-ВОСТОКОВЕДЕНИИ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Л. Мамет:

Л. Мамет → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Vladislav Korolev
Moscow, Россия
1656 просмотров рейтинг
13.08.2015 (3150 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
8 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ОТРАЖЕНИЕ МАРКСИЗМА В БУРЖУАЗНОМ ВОСТОКОВЕДЕНИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android