Февральская революция 1917 г. вписала завершающую страницу в более чем двухсотлетнюю историю Петропавловской крепости. Заложенная Петром I 16 мая 1703 г., она была задумана как надежная защита новой столицы на Неве от внешних врагов. Однако крепость очень скоро утратила это свое назначение и превратилась в один из самых страшных застенков самодержавия. Летопись этого каменного мешка, в котором царизм в течение многих десятилетий уничтожал своих политических противников, является ярким отражением классовой борьбы в царской России и частью ее революционной истории. Последние дни этой царской Бастилии связаны с пребыванием в ней солдат 4-й роты лейб-гвардии Павловского полка, брошенных в Трубецкой бастион накануне победы Февральской революции.

В дни Февральской революции петроградский пролетариат и большевики проявили максимум энергии, чтобы привлечь солдатские массы к решительной борьбе с самодержавием. В листовке, выпущенной ПК РСДРП (б) тогда, говорилось: "Ждать и молчать больше нельзя. Рабочий класс и крестьяне, одетые в серую шинель и синюю блузу, подав друг другу руки, должны повести борьбу со всей царской кликой, чтобы навсегда покончить с давящим Россию позором... Настало время открытой борьбы"¹ . Первыми на сторону восставшего народа перешли солдаты Павловского лейб-гвардии полка, в котором давно уже было неспокойно. Некоторые роты, считавшиеся начальством недостаточно надежными, не привлекались к охране города, и их держали в казармах. Несмотря на это, солдаты были в курсе происходивших в стране событий. Новости зачастую приносили рабочие, группами и поодиночке подходившие к воротам казармы и вступавшие в разговоры с дневальными, а также те солдаты, которым приходилось бывать в городе: Так солдаты узнали об обращении командующего петроградским гарнизоном генерала Хабалова, предупреждавшего восставшее население столицы о том, что "всякое проявление беспорядка будет подавляться силой оружия".

"В своих стрелять не будем!" - решительно заявили солдаты, узнав об этом. Между тем генерал Хабалов приступил к выполнению приказания царя, приславшего ему 25 февраля телеграмму с повелением "завтра же прекратить беспорядки". 26 февраля, в воскресенье, войска и полиция с утра вышли на улицы во всеоружии. По городу разъезжали полицейские патрули и казаки, были выставлены воинские заставы. В центре столицы сосредоточились главные воинские силы, которым предписано было стрелять в демонстрантов. На крышах и чердаках зданий засели вооруженные полицейские и жандармы. Но, несмотря на все эти препятствия, рабочим удалось прорваться на Невский. Презирая смерть, они бросались к солдатам и призывали их поддержать восстание и повернуть оружие против защитников царизма. В этот день погибло много петроградских пролетариев. Полиция, жандармы и часть войск стреляли в восставших на Знаменской площади, Суворовском и Невском проспектах, около Казанского собора и в других районах города.

Находясь в своей казарме, 4-я рота Павловского полка не знала, что учебная команда их части участвует в расстреле рабочих на Невском проспекте. 26 февраля рота по приказанию начальства набивала соломой матрацы. Работа шла вяло, солдаты собирались группами, горячо обсуждали события в городе. Несколько человек предложили бросить работу и выйти в город, но основная масса пока вела себя нерешительно. В два часа дня казармы облетела весть о том, что у ворот находятся рабочие, которые рассказали дневальным о расстреле царскими войсками, в числе которых были и павловцы, демонстрантов на Невском. Рабочие настойчиво требовали, чтобы эту весть передали всем солдатам роты. "Павловцы стреляют!" - пронеслось по казармам. Через несколько минут во двор выбежало, торопливо застегивая шинели, большое количество солдат. Безоружные, они бросились к воротам. Наперерез им вышли несколько офицеров с обнаженными шашками и не выпустили их со двора. Через некоторое время солдат загнали в казарму. В ответ на вопрос командира: "В чем дело?" - послышались голоса: "Кто приказал павловцам стрелять? Снять наши посты с улицы! Довольно, не будем, не хотим стрелять в народ!" В то же время в толпе солдат раздался выстрел. Офицеры, испугавшиеся самосуда, поспешно ретировались, а солдаты 4-й роты снова выбежали во двор. Кто-то крикнул: "Вооружайтесь, товарищи!" Захватив из ротного цейхгауза тридцать винтовок и патроны, солдаты вышли за ворота. Здесь их ожидала довольно большая группа рабочих. Началось братание, а

¹ "Листовки петербургских большевиков". Т. II. Л. 1939, стр. 248 - 249.

затем солдаты вперемешку с рабочими двинулись вдоль Екатерининского канала на Невский, чтобы увести своих товарищей по полку в казармы. В это время на другой стороне канала показались конные полицейские, принимавшие участие в расстреле демонстрантов. Увидев смешанную толпу рабочих и солдат, размахивавших ружьями с привязанными к штыкам белыми платками, они открыли по ним оружейный огонь. Павловцы рассыпались в цепь и начали ответную стрельбу. Потеряв несколько человек убитыми, полицейские ретировались. Не успели солдаты и рабочие прийти в себя, как из-за угла Конюшенной площади вышла вооруженная рота преображенцев. Глухо ударил "барабан - сигнал к стрельбе, и вот ружья угрожающе поднялись... Тут же послышались крики из рядов павловцев: "Что вы делаете?", "Не стреляйте в своих! Братья, опомнитесь, не убивайте!" Винтовки в руках преображенцев дрогнули и опустились...² .

Около четырех часов дня Хабалов был извещен о выступлении 4-й роты и тут же по телефону приказал командиру батальона "принять меры к увещеванию, водворить эту роту в казармы, потребовать, чтобы офицеры ее были непременно при роте... Приказал также полковому священнику, чтобы он уговорил их [солдат], устыдил и привел к присяге верности и чтобы рота шла в казармы, а винтовки свои сдала"³ . В то же время Хабалов приказал начальнику городской охраны полковнику Павленкову со своей стороны принять "меры, чтобы это не разрослось, не разыгралось дальше..." Но павловцы не расходились, продолжая оставаться у Екатерининского канала. Однако винтовок у них оказалось немного, патроны были почти все израсходованы. Поэтому, простояв часа два, они решили вернуться в казармы с тем, чтобы поднять весь полк. Возвратившихся в расположение части солдат встретил командир роты, который стал уверять их в том, что павловские посты на улице будут сняты. Долго и нудно "увещевал" солдат и призывал их к выполнению "святого долга" - защите царя - священник. В казарме 4-й роты дежурили офицеры, многие из которых были присланы из других подразделений. Вскоре обнаружилось, что казарма окружена. Войска стояли под самыми окнами, а у дверей казармы были поставлены пулеметы. Павловцы оказались под арестом.

Тем временем судьба солдат была уже решена. Вечером генерал Хабалов доложил по телефону военному министру Беляеву о событиях, происшедших в городе. Узнав о выступлении 4-й роты павловцев, военный министр потребовал предать ее военно-полевому суду. Однако в условиях подъема революционного движения в стране это было особенно опасным делом. Тогда по приказанию командующего гарнизоном были арестованы зачинщики восстания. Ночью 27 февраля 19 солдат роты под конвоем были выведены из казармы и отправлены в сторону Марсова поля. Они прошли бело-колонное здание павловских казарм и вышли на пустынный Троицкий мост. Прямо перед ними в сумерках ночного неба предстала Петропавловская крепость, окаймленная заснеженной Невой. В эти минуты солдаты почувствовали себя отрезанными от всего мира. Город, как им казалось, безмятежно спал. Но павловцы не знали, что тишина, царившая в столице после бурного и кровавого дня, была обманчивой. Солдаты вошли под арку Петропавловской крепости, откуда их повели в Трубецкой бастион. А. Серегина, И. Рябова, П. Расторгуева, С. Немчинова, А. Чиркова, И. Призова, Н. Кокина, А. Иванова, Е. Давыдова поместили в камеру N 38; И. Романова, Я. Петрикина, И. Мезенцева, В. Орлова, Н. Тройского, В. Соколова, Цыпленкова, Пономаренко и Ю. Эймара - в камеру N 39, а Т. Т. Абитова - в камеру N 40⁴ . Камеры, видно, давно уже не отапливались. Было сыро и холодно. Усталые ноги подкашивались, но присесть было не на что. Только двое могли устроиться на койке, остальные расположились на полу. Долго не могли заснуть, многих лихорадило. Наконец, совсем уже под утро, когда стало рассветать, заснули, кто на корточках, прижавшись спиной к мокрой стене, кто на каменном полу.

Весь день 27 февраля прошел в томительном ожидании. В девятом часу вечера арестованным предложили выйти по трое из камер. Павловцы решили, что их ведут на расстрел. Попрощались по русскому обычаю, крепко обнявшись, и вышли в коридор. Только здесь надзиратель объяснил солдатам, что их приказано поместить по три человека в соседние камеры. Павловцы, помещенные в глухие камеры Трубецкого бастиона, оказались, пожалуй, единственной небольшой группой людей в городе, не знавшей о свершении революции, и потому твердо были убеждены, что им грозит смертная казнь. Каждая "тройка" солдат, изолированная от остальных товарищей, предполагала возможную свою гибель и мужественно ждала своего часа. 28 февраля на исходе ночи загремели окованные железом двери камер, и раздались по коридору голоса надзирателей: "Поднимайся!" Тревожно и чутко дремавшие узники быстро поднялись и вышли из камер. Никто не сомневался в том, что теперь-то их поведут на казнь, но через несколько минут все 19 павловцев оказались в канцелярии и радостно приветствовали друг друга. В 3 час. 25 мин. караульный начальник Семенов написал на списке арестованных павловцев: "Означенных девятнадцать человек принял"⁵ . Он

² См. И. Лукаш. Павловцы. Птгр. 1917; "Правда", 31.III.1917; "Петроградская газета", 16.III.1917.

³ "Падение царского режима. Стенографический отчет". Т. I. Л. 1924, стр. 190.

⁴ ЦГИАЛ, ф. 1280, оп. 1, д. 1114, л. 14.

⁵ Там же.

же, по всей вероятности, вывел их в сопровождении конвоя из Трубецкого бастиона во двор, а оттуда на крепостную гауптвахту. Солдаты услышали со стороны Троицкой площади шум и редкие выстрелы. В помещении гауптвахты павловцы наконец-то узнали о событиях в городе. В самой крепости начальство с трудом удерживало своих солдат от присоединения к восставшим. Комендант крепости генерал от артиллерии Никитин вел себя дипломатично, уговаривая солдат не принимать поспешных решений. Он выжидал, когда прояснится обстановка, и больше всего боялся, что восставший народ захватит оружие.

Тем временем огромная толпа уже заполнила Троицкую площадь и часть Каменноостровского проспекта. Появились грузовики с оружием. Несколько десятков рабочих и солдат, во главе которых был и член Петербургского комитета большевик Н. Г. Толмачев, организовали осаду крепости. Раздались выстрелы. За крепостной стеной комендант и офицеры тщетно старались организовать сопротивление. Солдаты не слушались их. Они привязали к штыкам красные ленты и с криками "Да здравствует свобода!" бросились к выходу. С грохотом отворились тяжелые ворота, и на узком крепостном деревянном мостике началось братание солдат и рабочих. Ликующее тысячеголосое "Ура!" прокатилось по площади. Павловцы братались с солдатами, охранявшими их на гауптвахте. Вместе с ними, радостные, со счастливыми, сияющими лицами выбежали они во двор и с возгласами "К рабочим, к народу, на площадь!" направились к арке. Навстречу им двигался поток рабочих и солдат, вошедших в крепость. Горячи и крепки были объятия освободителей. Звучали пламенные речи, провозглашались боевые лозунги, у многих на глазах блестели слезы.

Длительная и героическая борьба народа за свое освобождение от ига самодержавия привела к падению царизма. Вместе с ним канули в прошлое и его тюрьмы. История же борьбы народа и его лучших представителей, революционеров России всех трех поколений - дворянских, разночинских и пролетарских, их самоотверженное служение интересам трудящихся и борьба за счастье народа навсегда остались в памяти последующих поколений. Вот почему Петропавловская крепость после победы Великого Октября была превращена в историко-революционный музей.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. П. БАРАНОВСКАЯ:

Комментарии: