Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-7020
Автор(ы) публикации: О. МАРКОВА

С возрождением мусульманской агрессии в XV в. Грузия, в силу географического положения на границе Европы и Азии, между двух морей, сделалась объектом беспрерывных нападений извне. Вместе с тем она являлась ареной и постоянных феодальных конфликтов внутри. Истерзанная этой двойной борьбой, Грузия ищет поддержки у соседней России, что в конечном счете приводит ее к потере своей суверенности. Понять причины перемен в политической судьбе Грузии на пороге XIX в., выяснить, почему поддержка России приняла форму присоединения Грузии - задача данной статьи1 .

Наибольшее внимание вопросу о присоединении Грузии к России уделяли военные историки в своих работах о завоевании Кавказа и его административном устройстве. Официальная историография (Дубровин, Берже, Потто, Иваненко, Вейденбаум, Эсадзе, Романовский и др.) рассматривала присоединение Грузии как акт, вызванный исключительно интересами Грузии и обусловленный человеколюбием царской России, выступавшей якобы в роли спасительницы и благодетельницы Грузии. Либеральные грузинские историки (Авалиани2 , Хаханашвили3 , Хелтуплишвили4 , Цагарели5 и др.) считали, что хотя присоединение Грузии произошло и по желанию грузинского народа, но условия присоединения не соответствовали его интересам, так как обещанной автономии Грузия не получила.

Некоторые из либеральных историков, как например Хаханашвили, не склонны считать положение Грузии к концу XVIII в. критическим; наоборот, они много распространяются на счет ее цветущего состояния. Если бы это было так, то следовало бы признать, что присоединение Грузии к России не имело исторических оснований и было продиктовано лишь захватническими стремлениями царизма. Другие либеральные историки, как например Цагарели, склонны источником всех несчастий Грузии считать ее сближение с Россией; так, лишь в этом сближении Цагарели видит причину персидско-турецких вторжений в Грузию.


1 Основными источниками служили: "Акты, собранные Кавказской археографической комиссией". Архив Главного управления наместника Кавказского. Под ред. А. П. Берже. Т. I. Тифлис, 1866 (в дальнейших ссылках указываются сокращенно "Акты"); изданные А. Цагарели "Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся до Грузии". Т. II, вып. 2. СПБ. 1902 (в ссылках сокращенно: Цагарели А. "Грамоты"); использованы также материалы Центрального военно-исторического архива (ЦВИА), Государственного архива феодально-крепостной эпохи (ГАФКЗ) и Управления центральными государственными архивами Ленинграда (УЦГАЛ).

2 А валов З. "Присоединение Грузии к России". СПБ. 1906.

3 Хаханов С. "Столетняя годовщина присоединения Грузил к России". "Вестник Европы". Кн. I за 1901 г., стр. 340 - 366.

4 Хелтуплишвили М. "Вступление Грузии в состав Российской империи". Кутаис. 1901.

5 Цагарели А. "Грузия". Статья в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона.

стр. 57

Взгляды феодально-дворянской грузинской историографии на прошлое грузинского народа сближаются со взглядами либеральных историков. Князь Эристов-Шервашидзе1 , например, утверждает на основании якобы обстоятельного изучения тогдашней эпохи, что Грузия искала протектората не в силу своей слабости, а в силу широты стоявших перед нею задач по созданию наступательного и оборонительного союза против Турции.

Точка зрения грузинского историка-марксиста Ф. Махарадзе2 по данному вопросу является наиболее правильной. Махарадзе говорит: "Разумеется, для тогдашней Грузии иного пути, кроме присоединения к России, не существовало; без этого ее ожидало лишь физическое вырождение". По мнению Махарадзе, присоединение Грузии к России означало "конец или, во всяком случае, начало конца общественно-правового и экономического строя старой Грузии и подготовку почвы для новой Грузии"3 . Вместе с тем Махарадзе считает, что присоединение было насилием, аннексией, которая, однако, в силу диалектичности исторического процесса имела для Грузии положительные результаты.

Точка зрения М. Н. Покровского и его "школы" сводится к отрицанию исторической неизбежности присоединения Грузии к России; последнее рассматривается как аннексия, как кровавый захват, совершенный в интересах царизма, которому нужен был плацдарм для борьбы с Турцией4 . "Школа" Покровского, развивая взгляды своего учителя, рассматривала этот захват как колониальный грабеж, в результате якобы победоносного наступления русского торгового и промышленного капитала на рынки Передней Азии и Закавказья. Нужно сказать, что сам М. Н. Покровский далеко не был так категоричен в этом вопросе, как представители его "школы". Высказывания М. Н. Покровского на этот счет весьма противоречивы. В статье "Россия, Турция и Персия в Закавказье (1800 - 1829)"5 Покровский говорит, что "Закавказье завоевывала не буржуазная, а еще дворянская Россия", что отношение к завоеваниям в Закавказье было в высокой степени феодальным, что Закавказье имело исключительно стратегическое значение для России в ее борьбе с Турцией. Однако, в другой статье: "Российский империализм в прошлом и настоящем"6 - М. Н. Покровский объясняет завоевание Закавказья экономическими причинами. Исходя из магического, в его представлении, значения "континентальной системы" для бурного роста русской промышленности, М. Н. Покровский говорит о победоносном наступлении молодого русского капитализма на рынки Передней Азии и Закавказья и полной победе его над английским конкурентом, фабрикаты которого были вытеснены русскими промышленными изделиями. М. Н. Покровский утверждает, что экономическое завоевание Закавказья началось со второго десятилетия XIX в., а В. И. Ленин считал, что "экономическое "завоевание" его (Кавказа. - О. М. ) Россией совершилось го-


1 Эристов-Шервашидзе Н. "Памятная записка о нуждах грузинского народа". М. 1906.

2 Махарадзе Ф. "Грузия в XIX столетии". Закнига 1933, см. также его доклад на эту же тему на 1-й конференции историков-марксистов и статью (Махарадзе Ф. и Хачапуридзе Г. "Очерки по истории рабочего и крестьянского движения в Грузии". М. 1932, стр. 1 - 12).

3 Махарадзе Ф. "Грузия в XIX столетии", стр. 9 - 10.

4 Выступление М. Н. Покровского и других сторонников его "школы" на 1-й конференции историков-марксистов. "Труды 1-й всесоюзной конференции историков-марксистов". Т. I, стр. 492.

5 Покровский М. Н. Сборник "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", Статья "Россия, Турция и Персия в Закавказье (1800 - 1829)", стр. 184. М. 1928.

6 Покровский М. Н. "Внешняя политика". Сборник статей (1914 - 1917), стр. 153 - 161. М. 1918.

стр. 58

раздо позднее, чем политическое, а вполне это экономическое завоевание не закончено и поныне"1 .

Действительно, русские купцы и промышленники до окончательного завоевания Закавказья (в конце 20-х годов) не устремлялись в Грузию. Никакого захвата поэтому русской буржуазией рынков Закавказья и Передней Азии не только во втором десятилетии XIX в., но и много позднее не произошло. Вследствие слабости и неорганизованности капитала в крепостной России для завоевания им закавказских рынков потребовался определенный исторический процесс. По отношению к первым десятилетиям можно говорить поэтому лишь о попытках проникновения русского капитала в Закавказье и проектах превращения его в выгодную колонию. Присоединяя Грузию к России, имели в виду и экономические выгоды. Но эти выгоды не стояли на первом плане и трактовались пока как "дальние выгоды".

Общая методологическая ошибка либеральных историков и "школы" Покровского в вопросе о присоединении Грузии заключается в противопоставлении Грузии как "единой Грузии", как единого народа российскому самодержавию как агрессору, хищнику и разбойнику. При такой точке зрения акт насилия, учиненный над Грузией, представляется оголтелым захватничеством. Между тем, для того чтобы понять события, происходившие в Грузии на рубеже XVIII-XIX вв., помимо рассмотрения экспансии самодержавия, необходимо обратиться и к внутренней истории Грузии, а также и к внешнеполитическому ее положению. Никакой "единой Грузии" в момент присоединения к России, как мы увидим далее, не было, несмотря на единство культуры, т. е. единство языка, нравов и обычаев. Политическая расчлененность, феодальная рознь и антагонизм классов, полное отсутствие единства давали повод к агрессивным шагам российской дипломатии и делали безнадежными попытки к сохранению прежнего положения.

Царское правительство, рассматривая вопрос о присоединении Грузии с точки зрения укрепления своих позиций в Передней Азии, действовало безусловно агрессивно. При проведении своего агрессивного плана оно искало поддержки в самой Грузии, так как сами же грузины были заинтересованы в ликвидации кризиса, охватившего страну. Однако, пути разрешения этого кризиса мыслились по-разному. Добиваясь поддержки Россия, большая часть феодального дворянства Грузии стремилась к сохранению власти грузинского царя и своих феодальных привилегий. Российское же правительство, исходя из расчетов трезвой, реальной политики, далеко не полностью и лишь внешне шло навстречу этим стремлениям.

I. Борьба Грузии с агрессорами - угроза "быть поглощенной шахской Персией и султанской Турцией". Ориентация на Россию. Характеристика закавказской политики царской России до XIX века

"...Перед Грузией стояла тогда альтернатива - либо быть поглощенной шахской Персией и султанской Турцией, либо перейти под протекторат России, равно как перед Украиной стояла тогда альтернатива - либо быть поглощенной панской Польшей и султанской Турцией, либо перейти под власть России"... "вторая перспектива была все же наименьшим злом" - так определяется положение Грузии в конце XVIII в. в решении Жюри Правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник2 .


1 Ленин. Соч. Т. III, стр. 463.

2 Постановление Жюри Правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3 и 4 классов средней школы до истории СССР. Сборник "К изучению истории", стр. 38. 1937.

стр. 59

Почему же переход под власть России был для Грузии "все же наименьшим злом"? Чем вызывалась постоянная, в течение столетий, ориентация Грузии на Россию? Ответ на вопрос, что представляла собой история Грузии с момента утверждения турок в Европе и возникновения кровавого соперничества Ирана и Турции, будет ответом и на первый вопрос. История Грузии, начиная с середины XV в. и до присоединения к России, - это история войн, длящихся столетиями, история политического расчленения страны и отторжения отдельных ее областей, причем войны внешние осложнялись постоянной внутренней борьбой, сопровождавшейся взаимным истреблением борющихся сторон и исключавшей возможность внутреннего роста страны.

В агрессии Ирана и Турции по отношению к Грузии были свои приливы и отливы в зависимости от внутреннего состояния самих агрессоров и сложности международной обстановки. Наиболее страшные нашествия Ирана на Грузию вызывались продвижением в Закавказье более воинственной Турции. Так, завоевание турками к концу XVI в. почти всего Кавказа и Закавказья вызвало сокрушительный отпор со стороны Ирана при шахе Аббасе I (из династии Сефевидов) в первой четверти XVII века. Новые завоевания Турции в Закавказье в первой трети XVIII в. вызвали в 30-х годах того же века не менее страшный отпор шаха Надира, совершившего затем со своими грузинскими вассалами знаменитый индийский поход.

В XVII в., как Иран, так и Турция стали применять по отношению к Грузии инкорпорацию, насильственную исламизацию и денационализацию, не говоря уже о постоянных требованиях заложников, оказания военной помощи, уплаты дани. В результате нашествия шаха Аббаса I на Кахетию и Картлию (Тбилиси был взят в 1616 г.) Кахетия была полностью опустошена: она лишилась более 200 тыс. душ населения, большинство которых было уведено во внутрь Ирана, а часть перебита. В Кахетии были поселены туркменские кочевники, составившие авангард мусульманских поселений в Грузии. Культурные ценности были уничтожены; церкви, монастыри, дворцы разорены. Жестокость была методом шаха Аббаса в управлении Грузией. Кахетинский царь Луарсаб по приказанию шаха Аббаса был утоплен, его два сына были кастрированы, мать их Катевана замучена в тюрьме. Картлией и Кахетией стали управлять ставленники Ирана из грузинских царевичей, воспитывавшихся в Иране и принявших мусульманство. Эти грузинские цари фактически были шахскими чиновниками; управление мусульманских царей продолжалось почти сто лет. Грузинская культура, язык и быт феодалов и государственные учреждения в это время подверглись сильнейшей иранизации.

Во время правления в Иране знаменитого завоевателя Надира, регента, потом шаха (убит в 1747 г.), захваченные турками области, в том числе и Грузия, вновь вошли в состав Иранской монархии, Грузия была вконец истощена тяжелыми и многочисленными налогами, что привело к общему крестьянскому восстанию в Кахетии; это было время "дикого отчаяния" в Грузии. С 20-х годов XVIII в. Восточная Грузия начинает подвергаться систематическим опустошительным набегам леков (лезгин) Дагестана. Эти набеги носили характер стихийных бедствий; они совершенно расстраивали хозяйственную жизнь страны.

Югозападная Грузия, Месхетия, была объектом постоянных нападений Турции. По миру 1578 г. с Ираном, который также стремился к захвату этой области, Месхетия окончательно отошла к Турции. Жители княжества подверглись насильственной исламизации и с течением времени забыли даже свой родной язык. Такова была участь этой древней области, колыбели грузинской народности, родины величайшего поэта Грузии Шота Руставели.

Если Грузии все же удалось отстоять свое национальное лицо, свою национальную индивидуальность, то это оказалось возможным благодаря

стр. 60

исключительной сопротивляемости грузинского народа и изворотливой политике многих ее правителей, пользовавшихся соперничеством Крана и Турции, а также благодаря укреплению связей с русским народом. Еще в конце XV в. грузинские цари обращались в Москву за поддержкой, регулярные же дипломатические сношения Москвы с Иверской землей начались с середины XVI века. Инициатива этих сношений иногда исходила и от московского царя. С течением времени русско-грузинские связи ширились, укреплялись, становились разнообразнее. Обращение к России подсказывалось общей политической обстановкой и идеологически обосновывалось единством веры.

После захвата турками Константинополя (1453), Северного Причерноморья (Крым), Подолии и Правобережной Украины борьба России с турками становилась неизбежной. Попытка Москвы в начале XVII в. в союзе с Кахетией и Кабардой отбросить турок с Северного Кавказа и смирить сильный шамхалат (Северовосточный Кавказ), тяготевший к Турции, потерпела поражение. Лишь к концу XVII в. русское государство собралось с силами, для контрнаступления против турок, под знаком которого прошел весь XVIII век. Ряд кровавых войн, в особенности, при Екатерине II (1768 - 1774 гг., 1787 - 1791 гг.), изменил положение. По миру в Кучук-Кайнарджи (1774), Черное мере было открыто для русских судов. По миру в Яссах (1791), Турция признала присоединение Крыма к России, фактически совершившееся в 1783 году. Границей России и Турции стал Днестр, Закавказские дела в это время приобрели особенное значение в русско-турецких отношениях. Объявляя в 1787 г. войну России, Турция требовала возвращения Крыма и отказа России от верховенства над Грузией, Однако в результате поражений и территориальных потерь непримиримость турок была сломлена, начавшиеся же в Турции в конце XVIII в. внутренние неурядицы еще более способствовали ее окончательному ослаблению. Впрочем, не имея сил для решительной борьбы одновременно и в Европе и на Кавказе, царское правительство предпочитало в закавказских делах действовать путем дипломатии: оно не упускало случая напоминать султану о покровительстве российских монархов единоверной Грузии.

14 декабря 1784 г. канцлер кн. А. А. Безбородко писал русскому послу в Константинополе Я. И. Булгакову: "Содержание прилагаемых при сем писем, без сомнения, не обойдется без хлопот; но здесь так привыкли надеяться на ваше рвение и искусство, что всякое почти дело, хотя и трудное, считают не невозможным, когда оно через ваша руки делается. Дело состоит, в том, чтобы поправить ошибку трактата кайнарджиского о Грузии, где о ней вовсе небрегли, да и поправить хотя не письмом, но de fait. Край тамошний для нас очень важен; но жаль, ежели бы из-за сего безвременно война загорелася". Далее Безбородко пишет о необходимости наблюдать за деятельностью французов в Константинополе1 .

Из записки Остермана и Безбородко об условиях предполагаемого мира с Турцией2 , зачитанной в заседании Государственного совета 16 декабря 1788 г., видно, что позиция царских дипломатов по вопросу о Грузии далека была от непримиримости. Авторы записки прямо указывают, что "самый затруднительный пункт споров с Портой есть дело о части Грузии, владеемой царем Ираклием", что Порта "привязывала" к трактату 1783 г. (о протекторате России над Грузией) "верховную важность, так что все употребленные с здешней стороны старания не довольны были ее отвратить от оного". Остерман и Безбородко полагают, что разрывать мирные переговоры из-за неуступчивости Порты в


1 Цит. по публикации писем Безбородко в приложении к работе Григоровича П. "Канцлер кн. А. А. Безбородко в связи с событиями его времени". Т. I, стр. 455. СПБ. 1879.

2 Там же. Т. II, стр. 520 - 525.

стр. 61

этом пункте не следует. Чтобы успокоить Порту относительно видов России на Грузию и Азербайджан, они предлагали оговорить в трактате, что границы в Закавказье определены последним трактатом) с Персией, а царь Ираклий остается в таком же положении, в каком был при заключении мира в 1774 году.

Более реальное значение имели для Грузии к концу XVIII в. отношения России с Ираком, которые с XVII в. развивались под знаком дружбы. В первой четверти XVII в. были заключены торговые договоры, обеспечивавшие интересы русско-иранской торговли. Неоднократные обращения грузинских царей к русским царям за помощью против насилий Ирана имели своим результатом лишь дипломатические представления русских послов в Иране в пользу Грузии. Торговля с Ираном интересовала Россию более чем отношения Закавказья с Ираном. Но в XVIII в., в связи со стремлением царской России прочно обосноваться на берегах Черного и Каспийского морей, ее закавказская политика активизируется. Этому благоприятствует слабость Ирана в XVIII в., в особенности в первой и последней его четверти. Неизбежность вооруженной борьбы с Ираном обозначилась, однако, лишь к концу XVIII в., в связи с непримиримой позицией, занятой последним в отношении Грузии. Иран встречал при этом поддержку со стороны своих западных "друзей".

Напомним об успехах иранской политики Петра, о заключении им выгодного торгового договора в 1718 г. и еще более выгодного договора в 1723 г.1 , когда Ираном были уступлены России Дербент, Баку и провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад. Этот договор был подготовлен походом Петра в Закавказье в 1722 г., предпринятым под знаком дружбы с шахом, в целях оказания ему помощи к утверждению его власти в Иране, на самом же деле - с целью захвата иранских провинций и путей в Индию. Одновременно этот поход способствовал оживлению связей с грузинскими и армянскими феодалами, мечтавшими об избавлении от иноземного владычества. Как известно, сочувствие Петра обоим угнетенным народам - сочувствие постольку, поскольку диктовалось "собственными пользами", - не имело для них никаких реальных положительных результатов, так как дальнейшему развитию успехов Петра в Закавказье помешала Турция, бывшая в войне с Ираном, и ее "покровительница" Франция. К Турции отошли Грузия, Ширван, Ганджа, Ереван, Карабаг и часть иранского Азербайджана. Трактатом, заключенным в Константинополе 12 июня 1724 года2 , российским правительством была признана гегемония турок в Закавказье. Грузия была признана владением турецкого султана, "...отправлены гуда (в Закавказье. - О. М. ) войска для отобрания всех потребных Высокой Порте порубежных мест, как и взята вся Георгия, провинция области персидской". "Понеже вся провинция Георгия остается под властью Высокой Порты и везде там находятся гарнизоны и коменданты со стороны Высокой Порты, и ежели потребно будет отправить многие войска в тамошнюю сторону для утишения непорядков - где бы те войска через реку Кур (sic) переправляться не будут, то имеют прежде того переправления, для отнятия подозрения, причину того марширования комендантам помянутого (российского. - О. М. ) царя сообщить, которые на берегу Каспийского моря определены будут", - так определялись по трактату взаимоотношения России и Турции в Закавказье.

Напомним, что выступление на сцену знаменитого завоевателя шаха Надира и необходимость иметь свободу действий для дальнейшей борь-


1 Полное собрание законов (ПСЗ). Т. VII, стр. 110 - 112, N 4298, 1723 г., 12 сентября. Трактат между императором Петрам I и шахом Тахмаспом, заключенный в С. -Петербурге.

2 ПСЗ. Т. VII, стр. 303 - 308, N 4531, 12 июня 1724 года. Трактат, заключенный в Константинополе между российским резидентом Неплюевым и великим визирем Ибрагимом-пашой.

стр. 62

бы с турками на европейском фронте заставили российское правительство поддерживать с Ираном мирные отношения и возвратить ему захваченные провинция, удержать которые, к тому же, оно не имело теперь возможности. По договору в Реште (1732), Ирану были возвращены Гилян, Мазандеран и Астрабад, по договору в Гандже (1735), - Дербент и Баку.

Успех екатерининской политики в Закавказье - заключение договора о протекторате с Грузией в 1783 г., - так же как и успехи петровской политики, был обусловлен моментом чрезвычайной внутренней слабости Ирана, именно, анархией, наступившей в Иране после смерти правителя Керим-хана в 1779 году.

В это время развивает усиленную деятельность многочисленная русская агентура в Закавказье и в Иране, как вербуемая на местах, так и посылаемая из центра1 . Переговоры князя Григория Потемкина, вдохновителя и руководителя восточной политики, с испаганским ханом Али-Муратом должны были привести, при условии поддержки Россией кандидатуры последнего на шахский престол, к добровольному выделению из иранских владений части древней Армении. Таким путем предполагалось положить начало восстановлению древнего армянского царства под протекторатом России. Неожиданная смерть Али-Мурата в 1785 г. расстроила эти планы.

До конца XVIII в. закавказская политика царской России не всегда носила определенно наступательный характер против государств, угнетавших Грузию: эта политика была осторожной и компромиссной, так как все внимание царской России в это время было поглощено борьбой с турками на европейском фронте. По мере развития этой борьбы и усиления соперничества западноевропейских держав в Передней Азии, создание сильного барьера на Ближнем Востоке стало основной задачей закавказской политики царской России в XVIII веке. Планы Петра I, дипломата Волынского, Екатерины II и братьев Орловых, братьев Потемкиных, братьев Зубовых о создании сильных и независимых от Ирана и Турции Грузии и Армении имели в виду эту задачу. Трактат 1783 г. о протекторате, заключенный в Георгиевске между Ираклием II, царем Картлии - Кахетии, и Екатериной II, положил начало выполнению этой программы. Правда, в дальнейшем, на пороге XIX в., в силу изменения внутренней и внешней обстановки, программа эта сама подверглась изменению. Заключение трактата 1783 г. для Грузии было первым шагом на пути присоединения ее к России. Почему же Грузия стала на этот путь?

II. Социально-экономический и политический кризис в Грузии во второй половине XVIII века

Глубокий социально-экономический и политический кризис, охвативший Грузию в последний период ее самостоятельного политического су-


1 Мы не имеем возможности останавливаться здесь на рассмотрении периода подготовки трактата 1783 г., - проектов кн. Гр. Потемкина и деятельности русской агентуры в Закавказье в это время. Напомним лишь о разведках, организованных в Грузии правительством Екатерины II: собирались сведения о естественных богатствах страны, о числе, составе и быте населения, о доходах грузинских царств, о путях сообщения и т. д. Мы имеем в виду донесения и записки целого ряда русских агентов в Грузии как из грузин, так и из русских: кн. Моуравова, кн. Амилахвари, кн. Кобулова, митрополита Максима, статского советника Бакунина, капитана Языкова поручика Львова. Тогда же был организован Академией наук на берега Каспийского моря, на Кавказ и в Закавказье ряд экспедиций, в которых принимали участие знаменитые путешественники и натуралисты: академики Гюльденштедт, Гмелин, Паллас. Насколько мало до того знали в Петербурге о Грузии, можно судить по опросным пунктам Екатерины II Коллегии иностранных дел (в 1768 г.); она спрашивает где истинное положение Тифлиса - на берегу Черного моря, Каспийского или "посреди земли", так как разные карты показывают по-разному (Цагарели А. "Новые архивные материалы для истории Грузии XVIII столетия". "Журнал министерства народного просвещения" за январь 1883 года. стр. 124).

стр. 63

шествования, недостаточно изучен. В современной историографии сделаны лишь первые попытки серьезного изучения этого столь важного в истории Грузии периода. Мы коснемся лишь некоторых сторон кризиса.

Грузия была страной развитого феодально-аристократического строя. Восточная Грузия, или царство Картлия - Кахетия, о котором только и будет речь в данной статье, представляла собой весьма небольшую территорию (около 40 тыс. кв. км) с населением в конце XVIII в. приблизительно в 160 тыс. человек. Эта территория была разделена на ряд областей, друг с другом почти не связанных: Картлию - область крупного помещичьего землевладения, по преимуществу; Кахетию (Телавский уезд) - область главным образом мелкого помещичьего землевладения; Кизикию (Сигнахский уезд), где было крупное церковное землевладение и остатки крестьянской общины; ряд маленьких территорий по долинам и ущельям северной нагорной Грузии, населенных грузинскими и осетинскими племенами; наконец, ряд небольших областей к юговостоку от Тбилиси, по реке Куре, населенных мусульманско-туркменскими кочевыми племенами.

Верхушка феодального общества: царский дом (около 70 членов к концу XVIII в.), родовая знать - дидебулы и представители высшего духовенства: митрополиты, епископы и архимандриты (13 епископий и 9 архимандрий) - была немногочисленна. Однако удельный вес этой верхушки был очень значителен, так как азнауры (дворяне) находились в подавляющем большинстве в вассальной от нее зависимости. По спискам царя Ираклия, относящимся к 1783 г., всего дворянских фамилий в Восточной Грузии насчитывалось 317. Общее количество их членов с точностью неизвестно, однако несомненно, что дворяне в Грузии составляли огромный процент населения; это было характерной особенностью социального строя Грузии. Дворянская масса была бедна: в среднем это были владельцы 10, 20, 30 десятин земли и до 10 крестьянских дворов. Но чем мельче и беднее был помещик, тем, конечно, тяжелее жилось его крестьянам. Это факт общеизвестный.

Средней городской прослойки, т. е. класса купцов, торговцев, ремесленников, среди грузин в то время почти не было. Городское население - граждане, или мокалаки, - было преимущественно армянским. Так, в Тбилиси в конце XVIII в. армянского населения было более 70%.

Дидебулы и азнауры сами хозяйством не занимались: они жили исключительно за счет своих крестьян. К концу XVIII в. крестьянская масса в Грузии была почти сплошь закрепощена. Крепостных могли иметь все: купцы, ремесленники, вообще горожане (мокалаки) и даже крестьяне. Сельское духовенство происходило по большей части из крепостных крестьян и само было в крепостной зависимости. Некогда свободные крестьяне - "кма" - превратились в "глехов" - прикрепленных к земле и лично несвободных. Были и привилегированные крепостные: некогда свободные - "мсахури", т. е. слуги, - они имели собственное хозяйство и обязаны были, в отличие от остального крепостного населения, отбывать военную службу и обслуживать двор феодала. Низший разряд зависимых людей составляли дворовая челядь, холопы, рябы (мона), не имевшие собственного хозяйства. Кроме того существовал весьма значительный слой бродячих безземельных и бесхозяйственных батраков (богано); о их количестве дают приблизительное представление следующие данные, относящиеся к концу XVII в.: у одного из самых крупных и богатых феодалов Картлии, князя Гиви Амилахвари, из 400 крестьянских дворов 64 двора были богано, а из 501 двора, принадлежавшего мелким помещикам (в том же округе - внутренней Картлии), 206 были богано1 .


1 Натадзе Г. "Крестьяне "сахасо" в Восточной Грузии в конце XVIII столетия". "Материалы по истории Грузин и Кавказа". Вып. V, стр. 335 - 336. Грузинский филиал АН СССР. Тбилиси. 1937.

стр. 64

Одним из основных признаков кризиса, переживавшегося Грузией во второй половине XVIII в., было усиление феодальной эксплоатации зависимого населения. Грузинский крепостной нес двойное бремя повинностей - не только на помещика, но и на государство. Основными видами государственных податей были кодис-пури (пури значит хлеб, кода - мера) и сурсати (провиант, тоже хлеб). С каждой семьи по одному из двух видов податей полагалось 108 кг (6 п. 30 ф.) хлеба; кулухи - подать вином, составлявшая от 1/10 до 1/7 части урожая; калани - подать скотом (в скотоводческих районах) - платилась по-разному в разных районах, минимальная - по одному барану или овце с каждого двора; разные дани: лезгинам, персам и т. д. Финансовое хозяйство грузинского царя находилось в исключительном беспорядке. Сбор податей обычно отдавался на откуп. О количестве податных сборов могут дать приблизительное представление ведомости этих сборов, составлявшиеся уже после введения российского правления (финансовое хозяйство которого, кстати сказать, в первые годы недалеко ушло от хозяйства грузинского царя). По ведомости на 1802 г., податного хлеба (сурсати и кодис-пури) предполагалось собрать по Кахетии и Картлии 39 871 коду (кода = 36 кг)1 ; по ведомости же на 1810 г., - 31606 код2 .

Еще с меньшей точностью возможно судить о количестве повинностей и взносов на помещика. Помещик, собственно, забирал у крестьянина все, что возможно было взять. В этом отношении его право было неограниченно и регулировалось только обычаем: ему полагались 1/6 часть снятого хлеба, 1/4 часть вина. По известным подсчетам историка Грузии академика Броссе (40-е годы XIX в.) существовало до 120 видов крестьянских повинностей помещику.

Для выколачивания податей и повинностей, в это время нередко производившегося вооруженной рукой, существовал особый аппарат чисто феодального происхождения - моуравство. Моуравы (повидимому, от грузинского слова "урва" - забота, попечение) были те же помещики, но наделенные от государства, а в частных владениях - от феодала, правом суда и взимания податей с населения. За исполнение этих функций им полагалось, согласно обычаю, десятая часть сборов, но на практике эта доля была весьма различной. Почти в каждом селении был моурав. Упразднение моуравов, "сих пиявиц народного пропитания", по выражению одного из главнокомандующих в Грузии - князя Цицианова, было главным источником недовольства грузинского дворянства российским правлением в первом десятилетии; царское правительство вынуждено было дважды восстанавливать моуравов (в 1804 и в 1812 гг.).

Для полного представления об экономическом положении грузинского крестьянина не нужно забывать и о размерах косвенного обложения населения. Вое отрасли финансового хозяйства Грузии отдавались на откуп, в том числе и внутренние пошлины, которыми были обложены даже предметы первой необходимости.

Отношения между грузинским помещиком и крестьянином регулировались главным образом обычаем, а это привело к тому, что в условиях постоянной экономической и политической разрухи в Грузии, являвшейся следствием постоянных внешних нашествий и феодальной борьбы внутри страны, крестьянин со всем своим имуществом превратился в простую вещь своего господина.

На жестокое обращение и вымогательства своих господ крестьяне отвечали бегством к лезгинам и в соседние ханства, а также бегством из одной области в другую. Эта пассивная форма крестьянского протеста


1 "Расписание о доходах в Грузии на 1802 г.". "Акты". Т. I, стр. 480.

2 "Ведомость Верховного грузинского правительства Казенной экспедиции за 1810 год". ЦВИА. Военно-ученый архив, N 18496 "О сообщенных министру финансов сведениях на счет доходов... поступающих в казну с Кавказского края", лл. 97 - 99.

стр. 65

достигла своего наивысшего развития в конце XVIII века. Указы Ираклия II (середины 1760-х и конца 70-х годов) о смягчении крепостного права свидетельствуют о серьезности положения. Первый указ давал право возвращавшимся из плена выбирать господина по своему усмотрению; второй указ запрещал продажу крепостных без земли и в одиночку (потом он был отменен).

В какие XVIII в. Грузия переживала процесс прогрессирующей убыли населения. Эта угроза гибели целого народа - не фантазия историка, созданная с целью оправдания своей концепции, но жестокая реальность, подтверждаемая фактами. Это был симптом смертельного заболевания феодального организма.

На рубеже XVIII-XIX ев. в Весточкой Грузки, в Картлии и Кахетии насчитывалось, по данным официальной статистике, менее 200 тыс. душ населения. По донесению главнокомандующего в Грузии Кнорринга Александру I1 , в 1801 г. всего населения там едва насчитывалось 35 тыс. семейств, или около 140 тыс. душ, между тем как, по словам того же донесения, в 1783 г. было около 60 тыс. семейств. "Жителей верного счета не имеют, - сообщал генерал Лазарев правителю Грузии Коваленскому, - потому, что пометши боятся быть ограбленными, если покажут верно. Полагают, что во всем царстве около 40 тыс. дымов или 160 тыс. душ"2 . Какие бы сомнения ни внушала официальная статистика этого времени, все же факт резкой убыли населения (до ирано-турецких нашествий его было более 2 млн.) неоспорим. К началу XIX в., по словам другого официального источника, и в Кахетии и в Картлии многие земли "из плодоноснейших равнин" пустовали3 . Лорийский уезд, образованный после присоединения к России при первоначальном административном разделении Грузии, оказался так редко заселенным, что был причислен к Тбилиси, где были размешены и его учреждения, так как город Лори оказался вообще покинутым населением4 . Это запустение страны было не только результатом длившихся столетиями кровавых войн Ирана и Турции из-за обладания Закавказьем, внутренних феодальных войн к набегов лезгин, носивших в царствование Ираклия II характер стихийных бедствий5 , но также и результатом разложения феодального строя, деградации социальных отношений, результатом эмиграции населения и работорговли.

Работорговля в Грузии, как утверждают историки феодализма, никогда не прекращалась, а в XVI-XVIII вв. она вновь принимает общий характер.

"Пленопродавство", с точки зрения классовой борьбы, - говорит Н. Бердзенишвили, - никогда не принимало столь уродливых форм к такого опасного для развития общества характера, каким оно было в Грузии в XVI-XVIII веках"6 , т. е. в годы ирано-турецкого господства. Грузинские феодалы обменивали живой товар на самые разнообразные предметы потребления и особенно на предметы восточной роскоши. Девушки-грузинки, высоко ценившиеся за свою красоту, наполняли гаремы турецких и иранских феодалов. В перлом десятилетии XIX в. рыночная


1 Рапорт Кнорринга Александру I от 29 июля 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 423.

2 "Замечания ген-м. Лазарем в рассуждении всех современных обстоятельств в Грузии". 1801. "Акты". Т. I, стр. 186.

3 Рапорт Коваленского Кноррингу от 29 сентября 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 502 - 503.

4 "Объяснение исполнений высочайшего повеления, последовавшего к ген. -л. Кноррингу об управлении Грузией в 12-й день сентября 1801 г.". "Акты". Т. I. стр. 439; письмо Кнорринга Коваленскому от 11 мая 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 474.

5 Об опустошительности набегов лезгин свидетельствует учреждение царем Ираклием особого фонда для выкупа пленных, захваченных лезгинами; из этого фонда ежегодно расходовалось около 60 тыс. рублей. Это было союзной расходной статьей грузинского царства.

6 Бердзенишвили Н. "Очерк из истории развития феодальных отношений в Грузии (XIII-XVI вв.)", стр. 24. Тбилиси. 1938.

стр. 66

цена грузинской девушки была в Тавризе, по свидетельству английского наблюдателя, 18 фунтов стерлингов1 .

Развитие работорговли было особенно наглядным свидетельством ухудшения правового и экономического положения крепостного крестьянина в Грузии, приближения крепостных отношений к рабским отношениям; в то же время резкое уменьшение количества свободных крестьян, превращение их в крепостных, - не будет преувеличением сказать, что основной тенденцией этого периода был рост крепостных отношений, - все это свидетельствовало о крайнем неблагополучии в социально-экономической жизни страны в конце XVIII века.

Постоянные разорения, которым подвергалось крестьянское хозяйство, и чрезмерный помещичий гнет сделали грузинского крестьянина исключительно забитым существом, утратившим всякий интерес к повышению производительности своего труда.

Деградация и разложение феодального общества на рубеже XVIII-XIX вв. получили также яркое выражение в политической и моральной несостоятельности его правящей -верхушки. Грузинские царевичи, сыновья и внуки царя Ираклия II, последние представители дома Багратидов, являли собой жалкую картину явного вырождения; среди них не было организаторов и государственных деятелей. Своим насильническим образом действий в отношении крестьян они заслужили столь недобрую память о себе, что впоследствии в жалобах крестьян, поданных главнокомандующему в Грузии во время восстания в 1812 г., насилия капитанов-исправников сравнивались с насилиями царевичей. После присоединения Грузии к России царское правительство позаботилось о том, чтобы создать для царевичей материальные условия существования лучше тех, какие они могли иметь, сохраняя свои державные прерогативы. Российское правительство, стремясь к ассимиляции грузинского дворянства, в первые годы весьма щедро награждало потомков Багратидов чинами, орденами, пенсионами, имениями и капиталами за счет общеимперской казны.

Обуздать своеволие феодалов, установить законность и порядок могла только сильная, централизованная власть, но никаких экономических предпосылок, никаких внутренних ресурсов для создания такой власти в Грузии в это время не было. Царь Ираклий II (1761 - 1798) и отдельные лица из его окружения понимали, что нужен выход на другую дорогу (усиливавшиеся связи с Россией и Западом оказывали овсе влияние) - именно на дорогу реформ. Но попытки Ираклия II учредить постоянное войско, насадить промышленность, торговлю, упорядочить финансы, организовать народное образование закончились полным крахом. Реформы требовали такого усиления налоговых тягот, которое не по силам было грузинским крестьянам; получить иностранные займы было невозможно. "Очередное ополчение" царя (мориге), организованное в 1773 г., просуществовало всего лишь до начала 80-х годов. Грузинское купечество, платившее тяжелые налоги, в конце царствования Ираклия II устроило заговор и вело против него "бешеную агитацию, изменив совершенно свою ориентацию"2 .

Заключение трактата с Россией в 1783 г. не улучшило внутреннего положения Грузии. Главные надежды Ираклия II на получение постоянного войска и денег были обмануты. Казна царя была пуста. Казалось, нет выхода из тупика. К тому же стареющий царь Ираклий, идя навстречу требованиям семьи, разделил в 1791 г. Картлию - Кахетию на уделы своим сыновьям, чем сам же способствовал окончательному па-


1 Kinneir J. M. "Geographical memoir of the Persian empire", p. 26 - 27. London. 1813.

2 Натадзе Г. "Крестьяне "сахасо" в Восточной Грузии в конце XVIII столетия". "Материалы по истории Грузии и Кавказа". Вып. V, стр. 365.

стр. 67

дению авторитета царской власти и еще большему ослаблению ее материальной базы. В 1794 г. он изменил и порядок престолонаследия: после смерти старшего сына от второго брака, Георгия (наследник - сын от первого брака - умер), престол должен был перейти к старшему сыну от третьего брака, Юлону, а не в обычном порядке по нисходящей линии, от отца к сыну, т. е. сыну Георгия. Это содействовало развитию междоусобицы в царской семье. Такое усиление феодальных пережитков было, однако, уже смертельной судорогой феодальной политической системы Грузки, внешние обстоятельства ускорили ее окончательную гибель. Заключение с Россией договора о протекторате (1783 г.) втянуло маленькую Грузию в огромную орбиту международных столкновений к правело к присоединению ее к России.

III. Международная конъюнктура в конце XVIII века. Трактат о протекторате России над Грузией 1783 году. Закавказская политика Павла I до его сближения с Наполеоном I. Первые шаги царя Георгия XII на пути к подданству

В конце XVIII в. соперничество великих держав в Передней Азии: Франции, традиционной "покровительницы" Востока, и Англии, только что окончательно утвердившей свое господство в Индии, - приняло новые, острые формы. В связи с этим политико-стратегическое значение Закавказья для царской России, в силу его географического положения, стало особенно важным. Закавказье являлось плацдармом для борьбы не только с Турцией и Ираном, но и с державами Запада: Англией и Францией, - борьбы за торговые пути и рынки в Передней Азии, за господствующее влияние в Иране и Турция. Это соперничество с великими державами осложняло традиционные задачи восточной политики царской России: борьбу с турецкой экспансией и изгнание турок из Европы. Возрастающее же бессилие Ирана и Турции вызывало особенно напряженный интерес к ним.

Трактат 1783 г.1 , рассматривавшийся в Европе как триумф царской дипломатии на Востоке, вызвавший особенно пристальное внимание Франции и Англии к кавказским делам2 , был продиктован не только непосредственными политико-экономическими интересами царской России на пути продвижения ее в Переднюю Азию, но также интересами и самой Грузии. Царское правительство, однако, предполагало создание сильного Грузинского царства собственными ресурсами этого царства: жертвы деньгами и людьми для достижения этой цели не входили в задачи царского правительства.

В силу трактата 1783 г. руководство внешней политикой царства Картлия - Кахетия переходило к русскому царю. Грузинский царь становился вассалом русского царя. За это он получал от последнего гарантию целостности царства не только в настоящих его пределах, но и с будущими к нему приобретениями и гарантию сохранения престола за царствующим домом Багратидов. Внутреннее управление царством было предоставлено в полную царя Ираклия "волю и пользу".


1 ПСЗ. Т. XXI, стр. 1013 - 1016. N 15835. Проект договора с прибавлением сепаратных артикулов опубликован также Цагарели А. "Грамоты", Т. II, вып. 2, стр. 32 - 41.

2 По получении от кн. Гр. Потемкина донесения о заключении трактата Екатерина II писала ему (письмо от 18 августа): "Я письмо твое от 5 сего месяца получила через подполк. Тамару, который привез и грузинское дело, за которое снова тебе же спасибо. Прямо ты - друг мой сердечный! Voila bien des choses de faites en peu de temps. На зависть Европы я весьма спокойно смотрю, пусть балагурят, а мы дело делаем. По представлениям твоим дела не будут залеживаться. Изволь присылать". См. Дубровин Н. "История войны и владычества русских на Кавказе" Т. II, стр. 11. СПБ. 1886.

стр. 68

Трактат не содержит в себе никаких указаний на практические мероприятия по приведению его в действие - с обеих сторон он носит характер декларации, публичной демонстрации взаимной симпатии. Вступлением к договору, предназначенным как бы для того, чтобы подкрепить решимость царя Ираклия, служит заявление Екатерины II, что "от давнего времени Российская империя по единоверию с грузинскими народами служила зашитой, помощью и убежищем тем народам и светлейшим владетелям их против угнетения, коим они от соседей своих подвержены были".

Как бы ободренный этим "милостивым" вступлением российской императрицы, Ираклий II тотчас же (1-й "артикул" договора) бросает вызов вековым врагам Грузии, Ирану и Турции, заявляя именем своим и своих наследников, что он "торжественно навсегда отрекается от всякого вассальства или, под каким бы то титулом ни было, от всякой зависимости от Персии или иной державы и объявляет перед лицом всего света, что он не признает над собой и преемниками иного самодержавия, кроме верховной власти и покровительства" российской императрицы и ее преемников.

Трактат заканчивается перечислением "милостей" императрицы грузинскому народу ("артикулы" 9, 10 и 11): благородному сословию даруются те права, преимущества и выгоды, какими пользуется это сословие в Российской империи; жители Картлии и Кахетии получают право свободного передвижения и переселения в Россию и обратно; купечеству даруются право свободной торговли в России и преимущества и льготы русского купечества. Только о лицах крестьянского сословия не вспоминает ни одна из договаривающихся сторон.

К трактату приложены четыре сепаратных статьи. Заслуживает особенного внимания 1-я статья, в которой с большой определенностью формулируется мысль о национальном единстве грузинских народов, как народов "единого происхождения и закона", и дается дружеский совет царю Ираклию приложить все усилия к прекращению вражды с имеретинским царем Соломоном, дается также и со стороны царского правительства обещание всемерно содействовать установлению между ними доброго согласия. Остальные три статьи касаются военной защиты царства Картлия - Кахетия. Царское правительство дает обещание по возможности защищать Грузию оружием в случае войны и содействовать во время мирных переговоров возвращению отторгнутых от Грузии земель. В Грузию было отправлено для защиты ее границ два батальона пехоты при четырех пушках. Посылка войск в Грузию соответствовала самым главным давнишним желаниям ее царей. "Зачем ты плачешь, дом Давидов? Пока грузинское войско имеет во главе царя Ираклия, этого Моисея наших времен, и пока этот славный царский дом добывает вспомогательные отряды из великой России, из Сибири, кто смеет унизить тебя!" - так выражена была надежда на помощь России в надгробном слове царю Ираклию; произнесенном Соломоном Леонидзе.

Но, как известно, пребывание русского отряда в Грузии было недолговременным. Летом 1787 г., еще до начала войны Турции с Россией (она началась осенью), отряд этот был выведен из Грузии. Это было демонстративное, по отношению к Турции, отстранение России от дел Закавказья, дальновидно подготовленное событиями предыдущего года. Мы имеем в виду заключение летом 1786 г., с ведома российского правительства, мирного договора царя Ираклия с Сулейман-пашой ахалцихским, наиболее враждебным своим соседом, управлявшим областью, которая некогда была исконной частью Грузинского царства (Месхетия). По этому договору, царь Ираклий обязывался держать в Грузии не более 3 тыс. человек русского войска и лишь с целью защиты от возможных нападений со стороны враждебных ему соседей. Сообщение об этом договоре было послано верховному визирю в Константинополь. Тогда же

стр. 69

обратился с письмом к царю Ираклию и другой воинственный турецкий феодал, эрзерумский Патал Хусейн-паша, советуя Ираклию вовсе прогнать русское войско из Грузии и принять покровительство султана. За это паша обещал свою дружбу и защиту от нападений лезгин1 .

Договор о протекторате был встречен крайне враждебно всеми мусульманскими соседями Грузии: лезгинами Дагестана, азербайджанскими ханами, турками Ахалциха. Нападения на Грузию турок вместе с лезгинами усилились. Нам уже известно, какую непримиримую позицию заняла Порта Оттоманская в вопросе о протекторате России над Грузией, хотя в момент заключения договора она и не протестовала против него. Письма и посольства царя Ираклия к российскому правительству с просьбой о помощи свидетельствуют о трудности его положения в связи с усилением враждебных отношений Турции с Россией2 .

Увод русских войск успокоил соседей Грузии, на это и рассчитывало царское правительство.

Последовавшее во время войны с Россией поражение турок на западном фронте поднимает настроение и в Грузии. Царь Ираклий, вопреки обязательствам своего трактата с Сулейман-пашой ахалцихским, обращается с письмом к князю Потемкину (от 22 мая 1788 г.), в котором просит включить в ожидавшейся мирный договор с Турцией пункт о возвращении Картлии - Кахетии Ахалциха, а Имеретии - Адчарской области как "издревле оным принадлежащие". Если же последнее невозможно, то внести пункт о возмещении убытков, причиненных Грузии со стороны Порты Оттоманской3 . Письмо это было послано с курьером, кн. Сулханом Туманишвили, в Яссы. Просьба царя Ираклия была исполнена, однако в очень малой степени. По пятому пункту договора, турецкое правительство обязалось удерживать ахалцихского пашу и пограничных начальников от нападений на Грузию, чтобы они "впредь ни тайно, ни явно ни под каким видом не оскорбляли и не беспокоили земель и жителей, владеемых царем Карагалинским..."4 .

Но если попытка турецкого султана предъявить права на Грузию оказалась неудачной, то выступление другого бывшего сюзерена Грузии, иранского шаха, на этот раз оказалось для нее соковым.

Еще с начала 90-х годов XVIII столетия в Грузии ждали нападения и с этой стороны. В середине 90-х годов в Иране укрепился новый владетель из рода Каджаров, свирепый и воинственный Ага-Мохаммед-хан. Захватив шахский престол, которого он добивался в течение многих лет, Ага-Мохаммед-хан на следующий же год предпринял карательную экспедицию в Грузию со стороны Ганджи. 12 сентября 1795 г. Тбилиси был превращен в развалины. Иранцы неистовствовали в течение девяти дней, их отряды проникали до Мцхета. Вместе с ними грабили Тбилиси и пришедшие на помощь к царю Ираклию имеретинцы. Отряды же кахетинцев, приведенные из Кизика, ушли, не защищая города. До 30 тыс. грузин было уведено в плен, много тысяч было убито5 . Религизному сознанию


1 Рапорт С. А. Лашкарева (Лашкаришвили), агента Коллегии иностранных дел, вице-канцлеру графу И. А. Остерману от 14 декабря 1786 года. См. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 59 - 60.

2 Чрезвычайный интерес для характеристики затруднительности положения царя Ираклия представляет письмо, написанное после смерти князя Потемкина из Ясс послом царя Ираклия Сулханом Туманишвили, повидимому, к графу Безбородко (адресат не указан). Это письмо не вошло в сборник документов, опубликованных А. Цагарели. Подлинник и перевод письма хранятся в ГАФКЭ, в деле N 18 "Грузия 1774 - 1804 гг.", лл. 115 - 116 об., 117 - 118.

3 Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 66.

4 ПСЗ. Т. XXIII, стр. 290, N 17008. Ясский мирный договор 29 декабря 1791 года.

5 Эти данные требуют уточнений, они неодинаковы в разных источниках. По сведениям, например, царевича Давида, было уведено в плен всего до 3 тысяч человек (Царевич Давид "Краткая история Грузии". Тифлис. 1893). По сообщению же царя Ираклия (письмо к графу Гудовичу от 17 сентября 1795 г.; Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 107) пленных было 30 тысяч. Однако общепризнанным является, что это нашествие было для Грузии огромным и исключительным бедствием.

стр. 70

современников это нашествие представлялось страшным судом. Удовлетворяя свое чувство мести и по отношению к русским, шах приказал всех русских беспощадно истреблять. 27 русских матросов, приведенных в Тегеран, были задушены, но предварительно их самих принудили выполнять роль палачей: заставили вырвать глаза у 40 осужденных иранцев.

Помощь протектора запоздала. Она прибыла в декабре 1795 г., когда была уже ненужна. В Петербурге не допускали возможности такой дерзости Ирана в отношении России и поэтому медлили с разрешением вопроса о помощи, о которой просил царь Ираклий и командующий на Кавказской линии граф Гудович. Имело значение и то, что Турция крайне ревниво относились к пребыванию русских войск в Грузии, а международная обстановка в это время, в связи с разделом Польши, была особенно сложной.

Карательная экспедиция Ага-Мохаммед-хана в Грузию нашла сочувственный отклик у соседей: Порта послала шаху поздравление с предложением союза; французский посол в Константинополе направил в Тегеран миссию во главе с известными натуралистами Оливье и Бруньером. В депеше в Комитет общественного спасения посол указывал на благоприятный момент для дел Французской республики в Иране и запрашивал о более широких инструкциях для миссии1 . Дальнейшие планы Ага-Мохаммед-хана в отношении Грузии поддерживались Французской республикой, последняя настойчиво побуждала шаха поднять оружие против России2 . Лишь насильственная смерть Ага-Мохаммед-хана (4 июня 1797 г.) избавила Грузию от ужасов задуманного им второго похода.

На выступление Ага-Мохаммед-хана царское правительство ответило походом на Иран графа Валериана Зубова весной 1796 года. Успешно начатый поход-взятие Дербента, Баку, Кубы - был неожиданно прерван смертью Екатерины II. Приказом нового императора, Павла I, Зубов и его войска были отозваны, а завоеванное возвращено Ирану. В результате Иран считал себя победителем. Павел I решительно отказался от активного исполнения обязанностей протектора. В рескрипте Гудовичу он указывает направление своей закавказской политики: "Соблюдать с сим владетелем (царем Картлии - Кахетии. - О. М. ) всякое пристойное сношение", поддерживать единодушие и согласие его с другими владельцами, чтобы "мы колико можно меньше имели надобность вступаться за них вооруженной рукой. Словом, доводя дело до такой степени, чтобы из сих к России благожелательных владельцев составилось федеративное государство, зависящее от нас, яко верховного их государя и покровителя, который тем меньше для них тягостен будет, поколику мы ни в образ правления мешаться, ниже от них дани или иные повинности, кроме верности единой к нам, требовать не намерены"3 . Умолчание Павла I о руководстве внешней политикой царства и отозвание русского войска из Закавказья говорили о радикальном изменении закавказской политики.

Павел I встал на почву защиты прав суверенных правителей, троны которых зашатались под ударами Великой французской революции. Это привело его к защите прав турецкого султана от посягательств Французской республики на Египет и к заключению с ним в 1798 г. союзного до-


1 Депеша французского посла Верньяка из Константинополя Комитету общественного спасения от 19 декабря 1795 г. De-Testa J. "Recueil des traites Porte Ottomane avec les puissances etrangeres". T. II, p. 220. Paris. 1865. Союз между Портой и Ираном в этот раз не состоялся. Иранские послы, посланные в конце 1796 г., не были приняты в Константинополе, и отношения обоих правительств вновь стали непримиримо враждебными. (Донесение прусского посла в Константинополе Бильфельда от 25 января 1797 г.) См. Zinkeisen J.W. "Geschichte des Osmanischen Reiches in Europa". Theil VII, S. 213 - 214, Gotha. 1868.

2 Депеша Бильфельда от 10 июня (н. ст.) 1797 г., Zinkeisen J. "Geschichte..." S. 218.

3 Рескрипт Павла I графу Гудовичу от 5 января 1797 года. Дубровин Н. "История войны и владычества русских на Кавказе", Т. III, стр. 199. СПБ. 1886.

стр. 71

говора. (В силу этой дружбы с российским императором султан не протестовал в дальнейшем против присоединения Грузии к России).

Провозглашенные Павлом I принципы его политики: невмешательство во внутренние дела Грузии и сочувствие прекращению феодальной борьбы и созданию национальной единой Грузии - не были новыми; они нашли свое выражение еще в трактате 1783 года. Откликом на призывы к единению, необходимость которого так давно сознавалась царем Ираклием и которого российская дипломатия добивалась с целью скорейшего утверждения своего влияния во всем Закавказье, явилось заключение в 1790 г., недолговременного впрочем, союза между всеми грузинскими владениями: Картлией - Кахетией, Имеретией, Мегрелией и Гурией. В заявлении, поданном в 1793 г. Екатерине II от имени всех владетелей грузинских, заключивших союз, с просьбой о покровительстве всей Грузии, указывается на то, что высочайший двор "с давних пор постоянно предлагал всем нам, всем царям иверским, соединиться вместе"1 . Братья Зубовы особенно настойчиво убеждали царя Ираклия и его посланника Чавчавадзе в необходимости прекращения феодальной розни2 . Однако эти призывы не достигали цели за полным отсутствием внутренних возможностей их реализации, что с полной очевидностью явствует из ответа царя Ираклия Валериану Зубову: "Восстановить единовластие и уничтожить уделы он, по старости лет, не может, предоставляя все в полную волю его императорского величества"3 . Но конечно, не в старости Ираклия было дело, а в том перевесе центробежных сил над центростремительными, перед которым царь Ираклий был бессилен и в более цветущую пору своей деятельности.

Если задача создания внутреннего единства страны была и тогда не под силу царю Ираклию, то тем менее он мог разрешить ее теперь, когда Павел I отозвал свои войска из Грузии и когда, следовательно, ответственность за внешнюю безопасность всецело легла на ослабевшие плечи царя Ираклия. Все представления грузинского полномочного посла в Петербурге князя Чавчавадзе о протекторате и о присылке войск оставались без ответа.

Однако позиция Павла I по отношению к Грузии не могла быть прочной; не только благодаря изменению международной обстановки, о чем речь будет далее, но и ходом дел в самой Грузии царское правительство волей-неволей втягивалось в ее внутренние дела. К концу царствования Ираклия II междоусобица в царском доме обострилась. Порядок престолонаследия, установленный Ираклием в 1794 г., стал источником постоянной вражды дядей с племянниками. Царь Георгий XII, наследовавший престол после смерти своего отца Ираклия II (11 января ст.ст. 1798 г.), слабовольный и слабоумный правитель и болезненный человек, заботами об утверждении престола за своим сыном Давидом способствовал переходу вражды в открытое междоусобие. Неустойчивость положения царя усиливалась вследствие возобновления притязаний Ирана на Грузию. Совокупность всех этих моментов и послужила побудительной причиной для новых переговоров с Россией о возобновлении трактата о протекторате.

В своем послании Павлу I от 11 октября 1798 г.4 Георгий XII просит об утверждении себя на царстве, а сына Давида - своим наследни-


1 Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 270.

2 Представление князя П. А. Зубова царю Ираклию 30 апреля 1796 года с резолюцией Екатерины II: "быть по сему", см. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 140 - 142; письмо графа В. А. Зубова к князю Чавчавадзе 10 октября 1796 года, см. там же; стр. 147 - 149.

3 Донесение возвратившегося из Грузии премьер-майора Вердеревского графу В. А. Зубову, по поручению царя Ираклия, осенью 1796 года. См. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 152. Возникает вопрос: достаточно ли точно русский генерал выполнил это поручение?

4 Цагарели А. "Грамоты". Т, II, вып. 2, стр. 188 - 190.

стр. 72

ком. Вместе с тем он просит о присылке в Грузию "на вечное пребывание" трехтысячного корпуса российских солдат с орудиями, а в случае нападения шаха на Грузию - о присылке еще семитысячного отряда. Продовольствие для этих войск Георгий XII обещал обеспечить, но выполнить это, судя по опыту прошлого, он, конечно, не смог бы. Утвердительная грамота Павла I последовала лишь через шесть месяцев - 18 апреля 1799 года1 . Вновь назначенный полномочный министр при грузинском царе статский советник П. И. Коваленский отправился в Грузию с этой грамотой и знаками инвеституры: новой короной (старую захватил Ага-Мохаммед-хан), знаменем, саблей, скипетром, троном и горностаевой мантией.

Итак, после длительного периода колебаний как со стороны российского императора, так и грузинского царя возобновилось прежнее положение. Согласие Павла I было вызвано непримиримостью позиции Ирана и его требованиями от Георгия покорности и присылки заложника в лице царевича Давида2 , а также слухами о не вполне твердой позиции Георгия XII по отношению к шаху и султану3 и, наконец, заявлениями полномочного посла князя Гарсевана Чавчавадзе в Коллегию иностранных дел о возможности полного отказа Грузии от вассалитета России и возобновления прежних отношений покорности Ирану и Турции. Не личной прихотью, таким образом, слабоумного Георгия XII и близкого к сумасшествию Павла I были вызваны их решения, но требованием момента, объективным ходом вещей, которым было продиктовано и дальнейшее сближение.

Возобновление трактата с Россией в условиях крайне тяжелого внутреннего положения Грузии предрешало, собственно, вопрос о подданстве. Спасти положение в стране могла только сильная власть. Для организации такой власти, при наличии анархии в стране, необходимы были решительные шаги и от вассала и от сюзерена. Решительные шаги сюзерена должны были сопровождаться новыми затратами материальных средств и могли вызвать осложнения на международной арене, поэтому они должны были быть обусловлены трезвым политическим расчетом. У Павла I этот расчет, как увидим, был.

Инициатива дальнейшего сближения вновь исходила от Георгия XII. На получение утвердительной грамоты Павла I ушло более года. За это время положение Георгия XII еще более ухудшилось. Будучи царем без фактической власти, без морального авторитета, не имея ни денег, ни войска, Георгий XII видел единственный выход в обращении к русскому царю. В полномочии его послу Чавчавадзе от 7 сентября 1799 г.4 на ведение переговоров о подданстве читаем: "Предоставьте им все мое царство и мое владение, как жертву чистосердечную и христиански праведную, и предложите его не только под покровительство высочайшего великого русского императорского престола, но и предоставьте вполне их власти и попечению, чтобы с этих пор царство Картлосианов считалось принадлежащим державе российской с теми правами, которыми пользуются находящиеся в России другие области". Предлагая принять царство "в полную свою (т. е. русского царя. - О. М. ) власть и распоряжение", Георгий вместе с тем просит пожаловать ему и его детям по-


1 Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 204 - 205.

2 Фирман Баба-хана царю Георгию XII от 5 июня 1898 года. Там же, стр. 181- 182. Подобные фирманы посылались Ираном и позднее.

3 По-видимому, Георгий XII действительно обращался к шаху с выражением покорности и признанием ошибочности поведения своего отца по отношению к Ирану. Об этом имеется свидетельство историка Уэтсона (Watson "A. History of Persia", p. 141. London, 1866), а также и царицы Дареджаны, мачехи Георгия, которая вспоминает об этом в письме Кноррингу от 24 января 1801 г. ("Акты". Т. I, стр. 205.)

4 Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 287 - 288.

стр. 73

местья в Российской империи "в полное и потомственное владение", при этом напоминает о подававшихся им раньше об этом прошениях. Он просит также сохранить за его домом царское звание и "допустить царствовать наследственно, как это было при предках моих".

Такое "полномочие" послу Чавчавадзе было началом агонии суверенного царства Картлия - Кахетия; подобная форма подданства: сохранение звания, но не власти, юридически царь, а фактически - безвластный подданный - неминуемо должна была привести к полному упразднению царства. Не нужно думать, что решение Георгия XII стояло в резком несоответствии с политикой предыдущего царствования - Ираклия, что мысль о более тесном, чем протекторат, сближении была совершенной новостью. Отказ Ираклия от ведения самостоятельной внешней политики, являющийся основным пунктом договора о протекторате 1783 г., сделанное Ираклием в конце его царствования предложение российскому правительству: дать "царю и народу всероссийский закон для управления государством, дабы оным исторгнуть некоторые вкравшиеся издревле азиатские несправедливости судопроизводства"1 , а также взять в эксплоатацию грузинские рудники - также были шагами по тому же пути.

Просьба Георгия XII о подданстве не была выражением его единоличной воли: он, безусловно, находил поддержку своим намерениям среди определенной группы феодалов - светских и духовных. Особенно своей приверженностью к российскому правлению известен был архимандрит монастыря Иоанна Предтечи Евфимий, царский духовник.

Решение царя о подданстве не противоречило и стремлениям масс, ждавших выхода из своего тяжкого положения. Как они выражали свое отношение к новой власти, увидим позже.

Таким образом, еще до фактического осуществления трактата о протекторате, т. е. еще до прибытия в Грузию русского войска и полномочного министра Коваленского с утвердительной грамотой Павла I, Грузией уже были сделаны шаги к ликвидации этого трактата.

Русское войско, 46-й полк егерей генерала Лазарева, прибыл в Тбилиси в конце ноября 1799 года. Вслед за ним пробыл и министр Коваленский. 12 декабря 1799 г. царь Георгий принес торжественную присягу верности. В инструкции и рескрипте Павла I на имя Коваленского от 16 апреля 1799 г.2 с чрезвычайной твердостью было высказано повеление "не допускать утверждения в Грузии власти шаха" и предупреждать последнего о невозможности каких бы то ни было посягательств с его стороны на Грузию. Рескрипт всецело стоял на почве трактата 1783 года.

Возобновление трактата вызвало резкие протесты Ирана, и посягательства шаха на Грузию после этого возросли. "С самого того времени, как весь земной шар разделился на четыре части, Грузия, Кахетия и Тифлис заключаются в Иранском государстве"3 , - заявил Коваленскому первый министр Фетх-Али-шаха (он же Баба-хан). С исключительным упорством отстаивал Иран свои притязания и в дальнейшем, угрожая мщением", рассылая фирманы и перейдя с помощью своих западных "друзей" к вооруженным выступлениям. Заняв твердую позицию по отношению к Ирану, правительство Павла I тем не менее не имело намерения усиливать его раздражение. Повидимому, уступкой Ирану был отзыв Коваленского с поста полномочного министра4 . передача руководства внешней политикой царства Картлия - Кахетия российскому министру вызва-


1 Представление посла Чавчавадзе Павлу I от 11 июня 1797 года. См. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 165 - 169.

2 "Акты". Т. I, стр. 93 - 96.

3 Перевод письма от визиря Хаджи-Ибрагима-хана министру П. И. Коваленскому (конец 1799 г.). "Акты". Т. I, стр. 96 - 97.

4 Отзывная грамота Коваленскому от 3 августа 1800 г. "Акты". Т. I, стр. 109.

стр. 74

ла особенно резкие протесты шаха. Мало того, Павел I поручил командующему на Кавказской линии Кноррингу узнать доподлинно, в чем состоят истинные намерения шаха и его наследника Аббас-Мирзы. Не хотят ли они только того, чтобы царь грузинский помогал им в войне с соседями? Если так, "то сие можно будет согласить и без военных действий с нашей стороны"1 . На запрос Кнорринга царь Георгий отвечал, что никакой помощи от грузин персиянам не нужно, но "они стараются завладеть Грузией и повергнуть ее себе в рабство"2 .

IV. Положение в Передней Азии в связи с изменением международной конъюнктуры на Западе. Анархия в Грузии. Переговоры о подданстве. Манифест Павла I о присоединении Грузии

Малая в общем заинтересованность петербургского правительства закавказскими делами продолжалась около года. К концу 1800 г. положение радикально изменилось. Павел I стал проявлять исключительную активность в закавказских делах. Этот интерес к Закавказью был обусловлен изменениями в международной ситуации на Западе, разрывом сношений с Англией и сближением с Францией. Разрыв с Англией произошел еще в мае, но положение стало особенно напряженным после занятия англичанами острова Мальты в сентябре 1800 года. Ответом на этот шаг англичан был приказ Павла I о походе в Индию, являвшуюся центром английского могущества в Азии.

Изменение международной ситуации на Западе тотчас же отразилось и на положении дел в Передней Азии. Если до сих пор правительство Великобритании стремилось отвлечь внимание царской дипломатии от дел в Передней Азии, то теперь правительство Наполеона, наоборот, старалось привлечь это внимание предположениями о возможности раздела Турецкой империи. Записка Растопчина3 , кабинет-министра по иностранным" делам при Павле I, с изложением проекта раздела Турции, говорит о том, как далеко зашли планы царской дипломатии.

Если в 90-х гг. XVIII в. французская миссия Оливье и Бруньера встретила в Иране благожелательный прием, то теперь французским гражданам въезд в Иран был запрещен в результате появления здесь миссии Остиндской компании капитана Малькольма (в конце 1799 г.) и заключения ею договора с Ираном) (в начале 1801 г.), целиком направленного против Франции, а также и России. Нельзя не упомянуть и о том, что после занятия острова Мальты - сначала французами (в 1798 г.), а затем англи-


1 Рескрипт Кноррингу от 10 июля 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 106.

2 Письмо царя Георгия XII Кноррингу от 6 августа 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 128 - 129.

3 Опубликована в "Русском архиве", кн. I за 1878 г., стр. 103 - 110, под заглавием "О политических отношениях России в последние месяцы павловского царствования", На записке Павел I написал 2 октября 1800 г.: "Аппробую план ваш, желаю, чтобы вы преступили к исполнению оного. Дай бог, чтобы по сему было". Как согласовать этот проект раздела Турции с теми официальными шагами, которые при сближении с Наполеонам были предприняты правительством Павла I в целях защиты интересов Порты? Мы имеем в виду инструкцию от 19 декабря 1800 г. Колычеву, отправленному в Париж для переговоров о союзе России с Францией. Колычев обязан был настаивать на возвращении Турции Египта, занятого Наполеоном (См. "Дипломатические сношения России с Францией в эпоху Наполеона I" в "Сборнике императорского российского исторического общества". Т. 70. 1890). Наполеон, как известно, надеялся, наоборот, при помощи союза с Павлом I закрепить за собой Египет (см. его письмо к брату Иосифу от 21 января 1801 г. в "Correspondances de Napoleon I-er". T. VI. p. 585). Очевидно, проект раздела Турции был одобрен Павлом I в качестве перспективного плана, для данного же момента важно было защитить Турцию, союзницу России. Сам же Растопчин в письме к Колычеву от 15(27) января 1801 г. настаивает на этом, указывая, что это важно также в целях уничтожения видов Англия на Египет, а следовательно, и на всю торговлю Средиземного и Красного морей ("Сборник И. Р. И. общества" Т. 70, стр. 34 - 35).

стр. 75

чанами (в сентябре 1800 г.) - Грузия предназначалась Павлом I, великим магистром Мальтийского ордена, для местопребывания этого ордена.

Итак, в свете больших задач международной политики, для правительства Павла I вполне выяснилось политическое и стратегическое значение Закавказья. Повышение же активности великих держав в Передней Азии являлось побуждением для занятия здесь более прочных позиций в целях предупреждения захвата их конкурентами. В результате всех этих моментов и встал на очередь вопрос о пересмотре трактата о протекторате с Грузией на основании его 12-й статьи, предусматривавшей возможность такого пересмотра, если соответствующие пожелания будут выражены с обеих сторон.

С возобновлением трактата о протекторате положение Георгия XII не улучшилось. Междоусобия в семье не прекратились; посланцы Аббас-Мирзы, наследника шахского престола, особенно непримиримого противника России, владения которого были ближайшими к границам Грузии, постоянно появлялись в Тбилиси, требуя решительного ответа, и потерявший мужество Георгий XII вновь начал переговоры о подданстве России. Грузинское посольство во главе с князем Гарсеваном Чавчавадзе, отправившееся в Петербург для принесения благодарности за принятие Грузии под покровительство, имело тайное поручение царя Георгия XII1 - выработать в Петербурге акт о подданстве на основе ранее данного ему полномочия от 7 сентября 1799 года. На Кавказской линии посольство было задержано в ожидании разрешения из Петербурга, - здесь еще не предвидели поворота в закавказской политике Павла I и не спешили с отправлением послов.

Отчаянное положение не раз побуждало Георгия XII обращаться и к командующему на Кавказской линии Кноррингу с просьбой о присылке войск. "Бели подкрепления не получим, то они (шах и султан. - О. М. ) возьмут у нас и сына и вынудят другие условия, и тогда мы совершенно будем удалены от союза с вами"2 , - писал Георгий XII Павлу I в конце 1799 года. Он напоминал при этом, что царевич Давид, его сын и наследник, состоит генерал-майором российской службы; как же российский император допустит, чтобы он был отдан в заложники? Выполняя инструкции Павла, Кнорринг и Коваленский побуждают Георгия XII принимать собственные меры к защите страны и предупреждают, что русские войска совсем не предполагают оставаться в Грузии на "вечные времена", как он об этом просит3 . Коваленский даже составил проект реорганизации грузинского войска.

Нужно думать, что не только постоянные продовольственные затруднения, дальность расстояния и отсутствие путей сообщения удерживали российское правительство от посылки в Грузию новых подкреплений, кроме полка егерей, отправленного в силу возобновленного трактата. Был еще один момент, заставлявший воздерживаться от посылки войск в Грузию: массовое дезертирство в русских войсках. Потребовалось даже издание Георгием XII специального указа с угрозами по адресу своих подданных, якобы укрывавших дезертиров.

Грузинское посольство, прибыв в Петербург, выработало проект акта о подданстве - ноту из шести пунктов. Она была передана в Коллегию иностранных дел 24 июня 1800 года4 . В пункте первом этой ноты царь Георгий XII "усердно желает с потомством своим, духовенством, вельмо-


1 Полномочие от 31 декабря 1799 года. ЦВИА ВУА. N 6164, 2. Материалы собранные шт-кап. генер. штаба Бушеном (копии), стр. 757 - 759.

2 Цагарели А "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 288 - 289.

3 Предписание Кнорринга Лазареву от 9 сентября 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 152.

4 Нота грузинских посланников князей Г. Чавчавадзе, Г. Авалова и Эл. Палавандова от 24 июня 1800 года. См. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 292 - 294.

стр. 76

жами и со всем подвластным ему народом однажды навсегда принять подданство Российской империи, обещаясь свято исполнять все то, что исполняют россияне". Во втором пункте ноты говорилось, что царь Георгий просит об оставлении его царем, а после него и наследников его, чтобы они "имели первенствующую власть в своих царствах так, как об этом будет повелено от высочайшего двора". В третьем пункте он просит о немедленной присылке войск, еще до окончания переговоров о подданстве. Актом 24 июня было положено официальное начало переговорам о подданстве.

В истории этих переговоров нужно различать две фазы. Первая закончилась принятием Грузией подданства при Павле I без формального упразднения власти царя Картлии - Кахетии; вторая фаза - при Александре I - закончилась переходом Грузии в полное подданство России с полной ликвидацией державных прав дома Багратидов. Активными участниками переговоров в первой фазе и горячими сторонниками присоединения Грузии были: кабинет-министр по иностранным делам граф Растопчин1 . член Коллегии иностранных дел, управляющий экспедицией для дел по сношениям с азиатскими народами Сергей Лазаревич Лашкарев (Лашкаришвили), сам родом грузин, служивший ранее царским агентом на Ближнем Востоке и в данный момент связанный с грузинскими кругами в Петербурге, в Москве и в Грузии; епископ всех армян, живших в России, князь Иосиф Аргутинский, влиятельное в Закавказье лицо, пользовавшееся доверием царя Ираклия; граф А. А. Мусин-Пушкин, ученый минеролог, член берг-коллегии, в мечтах - обладатель золотого руна Колхиды, в реальной действительности - управляющий бездоходными грузинскими рудниками.

На основе ноты от 24 июня 1800 г. совместными усилиями вышеупомянутых лиц и грузинских послов была выработана нота из 16 пунктов, так называемые "просительные пункты" царя Георгия XII2 . После аппробации их Павлом I (на этот раз понадобилось всего два дня для ответа послам) нота была отправлена в Грузию вместе с рескриптом Павла I Георгию XII о ее принятии3 . Георгий XII должен был снова подтвердить "просительные пункты" и после этого, вместе с всенародной грамотой о желании подданства, они должны были быть доставлены обратно в Петербург. Так обставлялась юридическая сторона акта о подданстве российской дипломатией.

Условия присоединения в той формулировке, какая была им дана в акте о подданстве, означали фактическое упразднение автономии Грузии. Грузинское царство навсегда присоединялось к Российской империи. Грузинский царь превращался в наместника российского императора без законодательной власти. Отныне он обязан был управлять страной по российским законам и установлениям. При этом он становился русским помещиком, так как получал со своим потомством содержание и деревни в России, взамен доходов царства (в то время всего около 60 тыс. руб.), поступавших в распоряжение общеимперской казны. Эти условия наилучшим образом соответствовали интересам тех верхов грузинского общества, которые по своему положению, образованию, воспитанию и привычкам были больше связаны с правящими кругами России, чем с феодаль-


1 Этот горячий сторонник присоединения Закавказья впоследствии, когда управление Грузией оказалось делом гораздо более сложным и беспокойным, чем представляли себе российские правители, не раз, повидимому, выражал сожаление о своем участии в этом деле. В письме от 3 мая 1804 г. к своему другу Цицианову, главнокомандующему в Грузии, он, не без обычной для него хвастливости, пишет: "Иногда, несмотря на дальние выгоды от присоединения Грузии, я сержусь на себя за то, что, постигнув дело сие, как надлежало совершил". См. Письма гр. А. Ф. Растопчина к кн. П. Д. Цицианову. "Девятнадцатый век". Кн. 2, стр. 45. М. 1872.

2 От 23 ноября 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 179 - 181.

3 "Акты". Т. I, стр. 181.

стр. 77

ной "самобытностью" в Грузии. Такая форма подданства укрепляла их материальное и политическое положение, выдвигала их, носителей традиций двухтысячелетнего древнего царства, в первые ряды русской аристократии, открывала им широкие возможности на пути к чинам, орденам и доходным местам в России. В то же время она удовлетворяла и защитников феодальной старины в самой Грузии.

Но по-иному думало российское правительство, принимая эти условия о подданстве Грузии. Совершенно очевидно, что полное упразднение царства Картлия - Кахетия было уже тогда поставлено в порядок дня. Об этом свидетельствуют распоряжения Павла 1. Так, 15 ноября, после аудиенции по грузинским делам Растопчину и Лашкареву, император отдает Кноррингу сразу два новых приказа: о неназначении царю Георгию преемника в случае его смерти (о близости этой смерти Павел I был извещен) и второй приказ - об отправлении новых полков в Грузию1 . Одновременно Растопчин пишет Кноррингу, что в Грузии необходимо поддерживать дела "в их первобытном положении"2 до момента прибытия туда новых полков. Следовательно, вопрос о полном присоединении Грузии в это время был уже решен, и аппробация "просительных пунктов" была лишь одним из приемов искусной дипломатии.

Изменение закавказской политики, обусловленное обострением соперничества на международной арене, подсказывалось событиями, развивавшимися в самой Грузии. Рассмотрим несколько подробнее, что происходило в Грузии в годы, непосредственно связанные с переходом ее к России, полные тревог и волнений, т. е. в годы 1800 - 1802. По прекращении междоусобия, время от середины 1801 г. до лета 1802 г., т. е. до введения российского правления, характеризуется, во-первых, обшей борьбой царевичей обеих линий при поддержке части феодалов за царское достоинство; во-вторых, попытками феодального дворянства узнать "истинную" волю царя, так как ходили слухи, что Александр I был против упразднения царства; в-третьих, развитием в Южной Осетии антифеодальной борьбы крестьянства, которую пытались использовать царевичи в своих интересах.

Время после введения российского правления до прибытия в Грузию главнокомандующего княза Цицианова, в феврале 1803 г., ознаменовано вооруженными выступлениями феодалов в Кахетии, многочисленными попытками дворян объяснить царю "нужду свою" и, наконец, возникновением среди населения всеобщего недовольства российским правлением.

Царевичи старшей линии, сыновья Ираклия II, во главе с его вдовой царицей Дареджаной и его четвертым сыном царевичем Александром встали вместе со своими приверженцами-феодалами на путь измены своему народу, войдя в тайные сношения с шахом иранским, с ханом аварским и другими ханами. Этим они дискредитировали себя в глазах масс и дали повод российскому правительству для более решительных действий. В связи с тяжелой болезнью царя Георгия и близостью его смерти феодалы, разделившиеся на две партии, подавали российским властям петиции и распространяли воззвания, при этом кахетинские князья стояли за царевича Давида, картлийские - за царевича Юлона.

Обязанности российского протектора становились весьма сложными. Защищаться собственными силами грузины не могли. Шахские войска отдельными отрядами двигались к границам Грузии. "А на грузин надеяться нечего, - писал генерал Лазарев Кноррингу, - у них на 10 человек два ружья, а прочие вооружены кизиловыми обожженными палками. Да к тому еще присовокупить должно, что здесь внутренний беспорядок, что все


1 Рескрипты Павла I Кноррингу от 15 ноября 1800 года. NN 116 и 117. "Акты". Т. I, стр. 177 и 178.

2 Письмо Растопчина Кноррингу от 26 ноября 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 181 - 182.

стр. 78

бунтует, все из города бежит; но нынче наши караулы не пускают, а армяне, на коих такую твердую надежду полагают, для меня весьма подозрительны"1 . Этот внутренний беспорядок создавали царевичи. "Удельные царевичи, братья царские, - писал тот же Лазарев Кноррингу 25 августа, - томясь неприличной жадностью к самоначалию и подбирая в партию недовольных правительством, напрягают дела к мятежу, буйству и беспорядку"2 . Повидимому, победа на р. Иоре 7 ноября 1800 г. над полчищами аварского Омар-хана, приведенного в Грузию царевичем Александром, оказала особенное влияние на решение российского императора. Победа была одержана русскими войсками под начальством генералов Лазарева и Гулякова и грузинскими отрядами под начальством царевичей младшей линии - Иоанна и Баграта. Царевичи-дядья родину не спасали и в разгрома аварских полчищ не участвовали. Бессильный, больной царь Георгий считал свое царство уже принадлежащим русскому царю. В письме к генералу Лазареву он указывал на это, прося прекратить грабежи, производимые в Тбилиси самими же грузинами3 .

В Петербурге не стали стесняться нормами "международного права" и ждать нового подтверждения "просительных пунктов" царем Георгием и всенародной грамоты. 17 декабря 1800 г. в Государственном совете известным уже нам графом Мусиным-Пушкиным, сторонником присоединения, только что вернувшимся из выпрошенной им командировки для обследования грузинских рудников, было сделано подробное сообщение о положении в Грузии. После доклада Мусина-Пушкина Государственный совет принял постановление о присоединении Грузии к Российской империи. 22 декабря был подписан уже и манифест о присоединении, который решено было опубликовать по возвращении в Петербург послов грузинского царя. Но 28 декабря 1800 г. царь Георгий умер, и по получении сообщения о его смерти манифест был тотчас лее, 18 января, объявлен в Москве и Петербурге4 .

Между тем в Грузии после смерти Георгия XII во главе управления встал Совет, в который вошли приближенные к царю сановники, царевич Иоанн, помогавший в управлении Георгию XII при его жизни, и генерал Лазарев. В ожидании перемен распри между царевичами на время затихли. Грузинские послы, князья Авалиани и Палавандашвили, с названными выше "просительными пунктами" возвратились из Петербурга в Тбилиси уже после смерти Георгия XII. По объявлении ими "просительных пунктов" царевич Давид был объявлен временным правителем, до утверждения его на царство. Им было тотчас же (в январе) отправлено в Петербург многочисленное посольство вместе с полномочием для Чавчавадзе, Авалиани и Палавандашвили на выработку соглашения о порядке управления царством грузинским.

С переходом власти к царевичу Давиду положение в Грузии вновь осложнилось. Царевич Давид приводил подданных к присяге с помощью телесных наказаний5 . Царевичи старшей линии и царица Дареджана категорически отказались признать и "просительные пункты" и царевича Давида. Братья Юлон и Вахтанг заявили российским властям, что для них приятнее было бы полное упразднение царства чем правление царевича Давида6 . Под влиянием разноречивых слухов о судьбе царства стали волноваться и некоторые кахетинские феодалы. Однако развитие волнений


1 Письмо Лазарева Кноррингу от 4 августа 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 124.

2 Рапорт Лазарева Кноррингу от 25 августа 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 143.

3 Письмо царя Георгия Лазареву от 7 декабря 1800 года. "Акты". Т. I, стр. 183 - 184.

4 ПСЗ. Т. XXVI, стр. 502. Манифест опубликован под датой его объявления.

5 На это жалуется царица Дареджана в письме к Кноррингу от 25 января 1801 года. ЦВИА ВУА N 39 - 177, лл. 109 - 110.

6 Письмо царевичей Юлона и Вахтанга Лазареву от 22 января 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 234 - 235; письмо Вахтанга Кноррингу от 7 февраля 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 263.

стр. 79

было предупреждено выступлением в Кахетию, в январе, когда предполагался съезд всех царевичей, отряда генерала Гулякова в составе четырех рот при одной пушке и с царевичем Иоанном. Некоторые феодалы были тогда же арестованы. Между тем в Картлии по призыву правителя Грузии царевича Давида выступили со своими подвластными против старших царевичей князья Эристовы, заинтересованные в возвращении своих бывших владений, некогда отнятых у них царем Ираклием для своих сыновей. Эта попытка сведения феодальных счетов кончилась удалением царевичей братьев Юлона и Парнааза и их приверженцев в Имеретию.

Объявление 16 и 17 февраля в Тбилиси манифеста о присоединении Грузии к Российской империи прошло без инцидентов. По словам генерала Лазарева (несомненно, конечно, его впечатления были субъективны), он, "живучи здесь полтора года, еще не видал такого совершенного удовольствия, какое нынче существует"1 . То же повторяет он и позднее: "Купечество же, городские жители и также многие поселяне в весьма большом восторге"2 . Купцы заявляли Лазареву, что они теперь за три месяца столько получили барыша, сколько прежде "от баратов в год не получали". Купцы просили разрешения отправить депутацию в Петербург с принесением благодарности3 . Правителем Грузии пока попрежнему оставался царевич Давид, но в связи со слухами об упразднении царства настроение его сильно испортилось4 .

Манифест Павла I грузинскому народу был очень краток, а формулировки его неопределенны. Павел I возвещал в манифесте, что, приняв во внимание истощение страны от внешних нападений и междоусобия в царском доме, "определили мы исполнить царя Георгия Ираклиевича и грузинского народа желание". Новым подданным торжественно объявлялось о сохранении всех прав, преимуществ и собственности, "законно" каждому принадлежащей, а также и о даровании им тех прав, вольностей, выгод, преимуществ, какими "наслаждаются" и древние подданные российские.

Неопределенность формулировок манифеста допускала различные его толкования. Непосредственные участники переговоров, грузинские послы, а также Лашкарев и др., понимали манифест в том смысле, что грузинское царство сохраняется, так как об его упразднении в манифесте ничего не говорится. Но содержавшийся в манифесте упрек в сторону царского дома и отсутствие ответа на главную просьбу Георгия XII о назначении ему преемника были знаменательны. Сам император Павел понимал свой манифест вполне определенно. "Я хочу, - читаем в его рескрипте Кноррингу от 20 января 1801 г., - чтобы Грузия, как уже к вам я писал, была губерния, и так тотчас же поставьте ее в сношения с Сенатом", а по духовной части с Синодом, не трогая их привилегий. Губернатор пусть будет кто-либо из царской крови, но под вами, и будет шеф Гусарского тамошнего полка"5 .

О характере решений петербургского правительства говорит и факт стягивания полков в Грузию. Весной 1801 г., в силу данного еще при жизни Павла I распоряжения, в Грузию на случай возможного нападения Ирана и Турции прибыли полки: драгунский, гренадерский, мушкетерский, казачий. Когда вопрос был решен, перед жертвами и последствиями не останавливались.

Указ Павла сенату от 6 марта 1801 г.6 устанавливал состав управления Грузией из генерал-губернатора, вицегубернаторов по областям, про-


1 Рапорт Лазарева Кноррингу от 21 февраля 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 325.

2 Письмо Лазарева Кноррингу от 24 марта 1801 г. Там же, стр. 335.

3 См. об этом в том же письме Лазарева от 24 марта.

4 Письмо Лазарева Кноррингу от 8 марта с информацией о настроениях царевичей и населения ("Простой народ" доволен"). Там же, стр. 323.

5 "Акты". Т. I, стр. 413.

6 ПСЗ. Т. XXVI, стр. 566 - 567.

стр. 80

винциальной канцелярии с департаментами - суда и расправы и камеральных, или казенных, дел. Указом сената от 11 марта генерал-губернатором был назначен Кнорринг, а гражданским губернатором - генерал-майор князь Орбелиани1 . Административное творчество Павла не получило, однако, практического осуществления так же, как не состоялся и торжественный прием грузинского посольства Павлом I в восточном одеянии грузинских царей и по церемониалу, выработкой которого он занимался накануне своей насильственной смерти. Несчастливое грузинское посольство, не заставшее в живых Георгия XII, не застало теперь в живых и Павла I: он был убит 11 марта 1801 года. Грузинский вопрос вновь осложнился.

V. Пересмотр вопроса о присоединении Грузии при воцарении Александра I. Манифест Александра I и "Положение" об управлении Грузией. Оппозиция кахетинских феодалов и ее характер. Заключение. Разноречивые толкования манифеста, просьбы грузинских послов о покровительстве и подданстве, жалобы грузинских царевичей, мнение отдельных правительственных лиц о невыгодности для России приобретения Грузии и колебания самого Александра I в вопросе о присоединении вызвали новую постановку вопроса в Государственном совете. В апреле была внесена на обсуждение Государственного совета нота грузинского посольства, выработанная на основании названного полномочия царевича Давида.

Нота эта состояла из 20 пунктов2 , она выражала прежде всего интересы грузинских феодалов, больше всего беспокоившихся о собственном благополучии. Нота исходила из факта присоединения Грузии при Павле I и просила лишь о признании его. В ноте грузинские посланники обращаются к российскому императору от имени "вельмож грузинских, духовенства, народа и всех вообще", подтверждая этим как бы всенародность желания о принятии российского подданства. По существу, нота представляет собой облеченный в форму просьбы проект по вопросам управления, административного устройства и внутренней политики Грузинского царства.

О порядке верховного управления Грузией говорилось во втором пункте ноты. Послы просили назначить правителем царства кого-либо из царевичей (о кандидатуре царевича Давида не упоминалось) в качестве наместника российского императора, с титулом царя грузинского, а для истолкования законов и приказов, издаваемых российским императором, назначить ему помощника из российских вельмож. "На первый случай необходимо, чтобы обрадовать и ободрить народ, пока приобыкнет, иметь единое только титло царя", - гласил текст ноты. Все дела управления решаются сообща царем и его помощником. Все донесения чиновников поступают также на их имя. Пределы власти грузинского царя в ноте определились так: чтобы "императорский наместник, а тамо именуемый "царь", ни под каким видом сам собой не дерзал издавать каких-либо законов, повелений, учреждений и не подписывал один без подписания определенного ему в помощь". Следовательно, автономия, которую старались выговорить грузинские послы, заключалась лишь в сохранении видимости


1 Печатный экземпляр этого указа имеется в ЦВИА, оп. 59, св. 442, д. N 2403. Чрезвычайно интересно отметить, что когда Грузия была вновь принята под протекторат России, царь Георгий XII просил через своего посла, князя Чавчавадзе, чтобы при войсках, отправляемых в Грузию, не было никого из грузин "и кольми паче полковника князя Дмитрия Орбелиани, который ежели со здешним корпусом туда прислан будет, не может не быть царю, моему государю, сомнителен и неприятен". (Записка, поданная Чавчавадзе в Коллегию иностранных дел от 18 января 1799 года. Ее перевод с грузинского см. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 198). Теперь этот самый Орбелиани был назначен гражданским правителем Грузии.

2 Перевод грузинской ноты от князей Чавчавадзева, Авалова и Палавандова. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 226 - 240.

стр. 81

власти национального царя. Фактические пределы этой власти были более ограничены чем пределы власти российского губернатора.

Послы стараются выговорить для феодалов первые места в присоединенном царстве, имения и пенсионы в России и даже приходы для бесприходного грузинского духовенства. Послы просят запретить переходы крестьян от одного помещика к другому, а также переселения грузинских крестьян в Россию и русских крестьян - в Грузию. Несомненно, в интересах увеличения числа крепостных и владений феодалов они предлагают разрешить вопрос о леках (лезгинах) из Джаро-Белакан, постоянно нападавших на селения в Кахетии; они предлагают послать туда карательную экспедицию соединенными силами русских я грузин и для избавления от "сего слабого и маловажного народа" - поголовное выселение его в Грузию для размещения по разным уездам (очевидно, на помещичьих землях), а на освободившиеся места - расселение христиан: охотников много найдется "по причине изобилия сего места".

Узкокастовыми интересами продиктовано и предложение послов о ликвидации такого феодального института, как княжеские дворяне. Эти дворяне, сидевшие на землях тех князей, которым они были обязаны своей ратной службой, и обладавшие правом свободного перехода от одного феодала к другому, теперь, когда защиту Грузии от внешних врагов брали на себя главным образом российские войска, становились экономически невыгодны для своих сюзеренов. Авторы ноты, рекомендуя этих дворян как весьма способных к военной службе, предлагают отозвать их от помещиков, "дать им равное имущество и употреблять к подвигам высочайшей службы".

Пункт четвертый ноты о торговле, или, точнее, о таможнях, стремится обеспечить доходы грузинских князей и дворян тем, что в нем выставляется требование, чтобы центральная таможня в Тбилиси возглавлялась "природным" грузинским князем" с одним" помощником" из "тамошних дворян и одним из россиян" и чтобы во всех других таможнях было по одному грузинскому чиновнику и по одному из россиян. Внутренние пошлины предлагается отменить и провозгласить принцип свободной торговли, а для "общего приласкания как грузинского, так и соседственного оному купечества" к распространению коммерции и "бодрения" предлагается уменьшение размера пошлин: "это может дать идею к распространению торговли в Басору, Багдад и далее в Индию". Думается, что "мечты" о далекой Индии были, пожалуй, российского и армянского происхождения. Проектируемая пунктом четвертым ноты сеть пограничных таможен с центральной таможней в Тбилиси и уничтожение внутренних пошлин в целях уничтожения феодальной раздробленности в области экономики были явлениями новыми и прогрессивными для грузинской действительности.

Вопросу же о промышленности посвящено всего несколько строк в девятом пункте, где говорится о ставшем уже пресловутым вопросе о "рудах" Грузии, которые авторы ноты предоставляют "соизволению его и. в.". Совершенно очевидно, что вопросами промышленности грузинское дворянство не интересовалось.

Несомненно, новым моментом является требование двенадцатого пункта ноты - запретить продажу семейных людей в одиночку и вообще продажу людей заграницу - в Иран и Турцию. Возможно, что заинтересованность грузинских помещиков в повышении производительности крепостного труда и стремление обеспечить себя достаточным" числом рабочих рук сказались при выработке этого требования.

Нота послов царевича Давида была последней попыткой правящих кругов Грузии сохранить автономию страны. Но автономия, которую они пытались отстоять, была, в сущности, фикцией, необходимой только как безболезненный переход к полному безоговорочному подданству.

стр. 82

Заседания Государственного совета 11 и 15 апреля 1801 г. открыли вторую фазу в переговорах о присоединении Грузии. Вопрос был поставлен радикально: или полное присоединение или полный отказ. Полное присоединение официально мотивировалось обоюдными интересами Грузии и России. Государственный совет исходил также из факта присоединения Грузии при Павле I и считал, что "достоинство империи" требовало подтверждения этого акта. Ввиду оппозиции присоединению самого Александра и так называемого Негласного комитета в Грузию был командирован для обследования положения на месте известный уже нам генерал Кнорринг, командующий на Кавказской линии. Александром I был дан ему рескрипт, в котором говорилось: "Вы будете при сем иметь в виду, что не для России присоединяется сей народ к империи, но собственно для него; что не наших польз мы в сем ищем, но единственно его покоя и безопасности; а потому в положениях ваших об управлении его не оставите вы принять во уважение прав его, сообразиться с нравами, обычаями и умоначертаниями, словом, вы будете взирать на страну сию не так, как на страну полезных для нас приобретений, но как на народ, взыскавший присоединиться к империи для собственного его счастья и дабы в недре ее обрести конец несчастиям его обуревающим"1 . "Бескорыстное" сочувствие несчастиям грузинского народа со стороны верховного российскою правителя, - несомненно, лишь красивая оболочка, лишь средство для наиболее эффектного впечатления, к чему имел пристрастие этот правитель. Как Государственный совет, так и Кнорринг и другие сторонники присоединения исходили из соображения выгодности его для обеих стран, что и было выражено в постановлении Государственного совета от 15 апреля2 . Александр I в рескрипте Кноррингу упоминает о соображениях сторонников присоединения, желая, повидимому, тем самым еще больше подчеркнуть "бескорыстность" своего отношения к Грузии. "Не скрою от вас, - говорят он, - что достоинства империи, безопасность наших границ, виды Порты Оттоманской, покушения и порывы горских народов, все уважения собственных России польз от дальних времен заставляли правительство помышлять о сем происшествии и желать сего события". Желал сего события и Кнорринг, отправившийся на обследование Грузии, и Государственный совет, считавший "за благо принять Грузинское царство в подданство".

24 мая Кнорринг прибыл в Тбилиси. Он устранил от дел правления царевича Давида3 и затем создал временное верховное правление из грузинских сановников под председательством генерала Лазарева. В результате 22-дневного обследования им 28 июля был представлен рапорт Александру I4 . Основной его вывод: самостоятельное существование Грузии невозможно вследствие ее внутренней слабости; присоединение должно быть полным. 8 августа Государственным советом было вновь вынесено постановление о присоединении Грузии, оно было утверждено Александром I. Однако дискуссия о присоединении Грузии продолжалась и далее в связи с запиской графа Валериана Зубова, переданной Александром I на обсуждение Негласного комитета (заседание 13 августа). В записке защищался план Екатерины II и Потемкина - создание "сильной Грузии" в


1 Рескрипт Александра I Кноррингу от 19 апреля 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 419.

2 Записка тайного советника Лашкарева вицеканцлеру князю А. Б. Куракину, апрель 1801 года. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 225. Лашкарев присутствовал на данном заседании Государственного совета в качестве представителя Коллегии иностранных дел.

3 Пятимесячное управление этого кандидата на грузинский престол было полно вопиющего произвола и насилий в целях устройства как своих личных дел, так и дел своих приверженцев. В "Актах" (т. I, стр. 301 - 304) опубликована целая ведомость от 1801 г. "имениям и чинам, кои царевичем Давидом у одних отняты, а другим отданы".

4 "Акты". Т. I, стр. 425 - 431.

стр. 83

пределах древнего грузинского царства. Процветание ее будет содействовать развитию торговли России с Востоком - с Персией и Индией1 . Попытка Зубова заинтересовать в сохранении самостоятельности Грузии экономической стороной вопроса успеха не имела. Однако записка целиком не была забыта. Соображения о необходимости расширения территории Грузии до пределов Грузинского царства эпохи его расцвета были рекомендованы Александром I князю Цицианову при назначении его главнокомандующим в Грузию, как план предстоящей ему деятельности2 .

Колебания Александра I в вопросе о присоединении и оппозиция со стороны его друзей из Негласного комитета, вызвавшие вторичное обсуждение вопроса о присоединении в Государственном совете, буржуазными историками объяснялись обычно так называемым либерализмом первых лет царствования Александра, его уважением к "международному праву".

Не приходится сомневаться, что в глазах верховных российских правителей присоединение Грузии было актом "международного права"3 . Но нам кажется, что гораздо правильнее объяснять колебания Александра I в отношении Грузии соображениями реальной политики, изменением после смерти Павла I отношений с Англией в направлении сближения с ней, хотя на этот раз и очень непродолжительного. Вспомним, что 5 июня 1801 г. была заключена знаменитая морская конвенция. Нельзя упускать из внимания и англомании Негласного комитета. Граф Воронцов, брат лондонского посла С. Р. Воронцова, известного противника восточной политики предшествующих царствований, и граф Кочубей, представившие Александру записку от 24 июля с возражениями против присоединения, были особенно ярыми англоманами. Их возражения против продвижения России в Переднюю Азию удивительно напоминают рассуждения их английских друзей. Хорошо известно, как остро реагировали на это продвижение английская буржуазия и ее правительство.

Накануне коронации Александра I, 12 сентября 1801 г., вышел новый манифест о присоединении Грузии к России, составленный князем Платоном Зубовым4 . По словам манифеста, от первоначального намерения "удержать первое правление" (т. е. положение по манифесту 18 января) пришлось отказаться вследствие усиления междоусобий в Грузии. Манифест напоминал, что даже царь Ираклий II не смог утвердить внутреннюю и внешнюю безопасность своего царства, что грузинский народ стоит на краю бездны и только мощная рука может его спасти. Надежда на эту руку не обманет, говорилось в манифесте: "Не для приращения сил, не для корысти, не для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете империи приемлем мы на себя бремя управления царства Грузинского. Единое достоинство, единая честь и человечество возлагают на нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращение их скорбей, учредить правосудие, личную и общественную безопасность и дать каждому защиту закона". О преимуществах, которые создавались через присоединение Грузии для русского государства в его борьбе с западными конкурентами, а также с Турцией и горцами Кавказа, манифест, конечно, не упоминал.

Вместе с манифестом было издано "Положение об управлении Грузией". Главноуправляющим Грузией был назначен генерал Кнорринг. Царским рескриптом от того же, 12 сентября ему поручалось устроить


1 Опубликована в "Русском архиве", в кн. 5 за 1873 г., стр. 879 - 894 под заглавием "Общее обозрение торговли с Азией".

2 Рескрипт Александра I князю П. Д. Цицианову от 26 сентября 1802 года. "Акты". Т. II, стр. 7 - 10.

3 См. повеление Павла I Кноррингу от 19 февраля 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 417, а также рескрипт Александра I Кноррингу от 19 апреля 1801 г., там же, стр. 419.

4 ПСЗ. Т. XXVI, стр. 782 - 784; напечатан также в "Актах" вместе с "Положением" об управлении, там же напечатаны рескрипт Кноррингу и воззвание Александра грузинскому народу от 12 сентября. "Акты". Т. I, стр. 432 - 438.

стр. 84

управление Грузией, сообразуясь "с нравами, обычаями и умоначертаниями народа".

Манифест и "Положение" делали уступку национальным чувствам грузин: слово "Грузия" не изгонялось из политического лексикона. "Положение" говорит о разделении Грузии на уезды, но слово "губерния" не было введено. Только в 1840 г. было издано "Положение" о создании Грузино-Имеретинской губернии, а в 1846 г. были образованы губернии Тифлисская и Кутаисская.

Манифест и "Положение" были опубликованы в Грузии только через семь месяцев, 12 апреля 1802 года. Одной из причин промедления, помимо трудностей, связанных с организацией управления столь отдаленным краем, было, повидимому, недовольство грузинских послов и царевичей новым "Положением". Увидав угрозу полной ликвидации своего дома, царевичи перестали досаждать петербургским властям взаимными обвинениями, просьбами о признаний своих прав и доносами друг на друга. Теперь одни из царевичей стремились исходатайствовать "назначение" своего грузинского царя, предоставляя выбор кандидата российскому императору; другие же усилили сношения с врагами грузинского народа и начали подготовлять вооруженное выступление феодалов в Кахетии. Так, эксправитель Грузии, царевич Давид, потеряв надежду на получение престола через российского императора, временно примирился со своими дядьями и вступил в переговоры с ереванским ханом. В многочисленных доносах, поступавших на него царским генералам, его обвиняли также и в подготовке возмущения в Кахетии. Впоследствии, оправдываясь от возводимых на него обвинений, он дал близкую к истине убийственную характеристику феодального общества Грузии: "Если мои враги высказывают на меня - вы зачем им верите? Разве вы не знаете истории о том, как грузины во время владычества османов и персов погубили друг друга? Все, что по сие время представляет следы опустошения в Карталинии, все это произведено взаимным злодейством и корыстолюбием. И теперь, кажется, хотят разыграть ту же самую роль"1 .

Сведения о сношениях царевича Давида и других лиц дома Багратидов с правительством Ирана российское правительство получало из самых разнообразных источников: и от ереванского хана, и от эчмиадзинского патриарха, и от грузинских князей, - об этих связях свидетельствовала и переписка этих лиц, постоянно попадавшая в руки царских властей.

В большом волнении от ожидания перемены в своем положении была многочисленная дворня всех этих цариц и царевичей (всего членов царского дома было до 70) со своими родичами, в среде которой ходили всевозможные устрашающие слухи, возбуждавшие ее против русских властей.

27 января 1802 г. грузинские послы подали Александру I заявление о том, что им неизвестно, на каких основаниях присоединена Грузия, и что все в Грузии желают это знать. Одновременно они просили назначить главнокомандующим кого-либо из грузин2 . Еще глубокой осенью этого же года грузинские феодалы собирались послать депутацию в Петербург, чтобы окончательно узнать свою судьбу3 .

Из Грузии писали в Петербург князю Чавчавадзе, что новые подданные во время присяги были окружены войсками, некоторые из них при этом от страха разбежались, кому же убежать не удалось, приняли при-


1 Письмо царевича Давида генералу Лазареву от 20 августа 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 308 - 309.

2 См. Цагарели А. "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. XXXIX, где дано изложение письма.

3 Письмо командированного в Грузию чиновника министерства иностранных дел Соколова канцлеру Воронцову от 1 ноября 1802 Года. "Акты". Т. II, стр. 10 - 11.

стр. 85

сягу в силу необходимости1 . У нас имеется еще другой любопытный документ, дающий некоторое представление об обстановке в Грузии в момент учреждения там российского правления. Это - письмо к Кноррингу упоминавшегося выше архимандрита монастыря Иоанна Предтечи Евфимия от 23 апреля 1802 года. Архимандрит просит зашиты против своих монахов, которые, "будучи наущены, мучат его за то, что якобы он причина того, что Грузия отдана России". Евфимий напоминает о своих заслугах в этом деле и высказывает опасение, как бы с ним не приключилось "чего-либо и похуже"2 .

После опубликования манифеста вместо существовавшего временного правления было открыто новое Верховное грузинское правление во главе с главнокомандующим генералом Кноррингом, совмещавшим в своей особе полноту военной и гражданской власти. Правителем Грузии по гражданской части, подчиненным Кноррингу, был назначен известный уже нам статский советник Коваленский.

В воззвании Кнорринга к населению, утвержденном Александром I, были сформулированы его обязанности по отношению к новым подданным: "Обязан я ограждать области сии от внешних нашествий, сохранить обывателей в безопасности личной и имущественной и доставить правлением бдительным и сильным, всегда готовым дать правосудие обиженному, защитить невинность и в пример злым наказать преступника. А посему да не дерзает никто самовольно и насильственно удовлетворять иску своему, но да принесет каждый жалобу свою в учрежденных для того местах, надеясь, несомненно, что получит скорое и беспристрастное решение"3 . Действительность вскоре показала грузинам, как далеки были эти обещания от их исполнения.

Изданием манифеста о присоединении Грузии интерес Александра I к своим новым подданным, повидимому, исчерпался. На донесение Кнорринга об открытии в Грузии российского правления и о желании грузинского народа отправить депутацию для принесения благодарности4 Александр I ответил рескриптом 25 июня 1802 г.5 , в котором предлагал Кноррингу объявить грузинам его "признательность", но "сей подвиг их (посылку депутации. - О. М. ), яко с важными для них издержками сопряженный и по уверенности моей в усердии их излишний", он отклонил.

На упразднение царства часть грузинских феодалов ответила так называемым "заговором кахетинских князей". На съезде в селении Кельменчуре, Сигнахского уезда, в июле 1802 г. феодалы одновременно присягнули и Александру I и своему кандидату на грузинский престол, царевичу Юлону. Они отправили Александру I прошение за подписью 69 лиц об утверждении "завещания" царя Ираклия. "На коленях стоя", они умоляют оставить им царя, указывая на то, что от своего царя они никогда не отказывались, ибо "сие бы уподобилось французской республике. Наши цари перед нами никакой вины не сотворили"6 . Одновременно они обратились о воззванием" к населению о признании царем царевича Юло-


1 См. перевод выписки из писем, полученных из Грузии кн. Г. Чавчавадзе, от 18 апреля 1802 года. УЦГАЛ. Фонд министерства внутренних дел. Департамент общих дел N 12 1802 года. "По следствию о разных злоупотреблениях статского советника Коваленского", л. 197 - 198.

2 "Акты". Т. I, стр. 443.

3 Воззвание Кнорринга к грузинскому народу, утвержденное Александром I, от 12 сентября 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 436 - 437.

4 Кнорринг 8 мая 1802 г. получил письмо с просьбой об этом за подписью 29 князей (Дубровин Н. "История войны и владычества русских на Кавказе". Т. III, стр. 449. СПБ. 1886).

5 "Акты". Т. I, стр. 491.

6 Прощение на высочайшее имя от кахетинских князей, духовных и светских (июль 1802 г.). "Акты". Т. I, стр. 387.

стр. 86

на1 . Собравшиеся в селении Кельменчуре феодалы поклялись защищать державные права дома Багратидов. Следует напомнить, что эти феодалы пытались выступить в защиту своего кандидата еще год тому назад, летом 1801 г., в Кизике, Сигнахского уезда. Русский отряд, находившийся там, опасался даже "участи варшавской"2 . "Затевалось малое возмущение", - доносил генерал Лазарев Кноррингу о собраниях и переговорах этих феодалов, приняв меры к предупреждению движения и нарядив в Тбилиси собственный суд над виновными, так как, но его словам, "на грузинских судей веры положить" не мог3 .

В то время как феодалы действовали таким образом" в Кахетии, царевич Александр, бывший с ними в тесной связи, вербовал в Джаро-Белаканах лезгинские отряды, а его братья Юлон и Парнаоз сделали попытку в августе 1802 г. вторгнуться в Грузию с вооруженными отрядами со стороны Имеретии4 . Таким образом, в конце 1802 г. Грузия находилась под угрозой вторжений со стороны Джаро-Белакан и Ганджинского ханства, со стороны Ахалциха, Имеретии и иранского шаха. Но, как и в 1801 г., нападения не произошло: силы феодалов были слишком" разрозненны, а русские войска достаточно сильны.

Выступление кахетинских феодалов в 1802 г. не было единодушным; "заговор" был раскрыт благодаря подробнейшему доносу князя Давида Чолакашвили5 , и движение было ликвидировано генералами Лазаревым, Гуляковым и Тучковым при деятельной поддержке сторонников нового правления из среды князей и духовенства. Нужно сказать, что царское правительство вербовало этих сторонников, столь жадных к наградам, с немалым успехом. Российские императоры не скупились на милости грузинскому дворянству за древность благородного их происхождения, а царские правители в Грузии щедро награждали за заслуги при насаждении новых порядков, - об этом говорят длинные списки представляемых к наградам и постоянные ходатайства о награждении отдельных лиц. Вместе с тем царское правительство избегало крутых мер по отношению к дворянству. Так, арестованные летом 1802 г. вскоре были прощены "с некоторыми на будущее время предосторожностями"6 . Тем не менее 20 кахетинских князей, не доверяя мягкости новых правителей, бежали к царевичу Александру в Иран.

*

Заканчивая изучение событий в Грузии, связанных с присоединением ее к России, нельзя не коснуться крестьянского восстания в Южной Осетии, поскольку имеются документы, свидетельствующие о попытках старших царевичей использовать в своих целях как это восстание, так и вообще борьбу осетин со своими помещиками. Царевичи пытались движение крестьян направить против царского правительства, поддерживавшего помещиков. Грузинские помещики князья Эристовы, которым были возвращены царевичем Давидом их владения по р. Ксане, отнятые у старших царевичей, и князья Мачабели прославились исключительной жестокостью в обращении со своими крестьянами. В 1801 г. один из князей Мачабели


1 Письмо кизикских князей и народа к князьям и народам внутренней Кахетии (июль 1802 г.). "Акты". Т. I, стр. 363.

2 Письмо майора Алексеева к Лазареву от 3 августа 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 340.

3 Письмо Лазарева Кноррингу от 14 августа 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 342.

4 В экспедиции к имеретинский границе, отогнавшей царевичей, участвовал и грузинский отряд под начальством князя Георгия Амилахвари, картлийского сердаря. См. рапорт Лазарева Кноррингу от 20 августа 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 394.

5 Донос князя Давида Чолакашвили от 15 июля 1802 г. с перечислением имен. "Акты". Т. I, стр. 386.

6 Выписка из журнала Государственного совета от 8 сентября 1802 года. УЦГАЛ. Фонд министерства внутренних дел. "Дело по Грузии 1802 г.". NN 13 - 14, лл. 66 - 67.

стр. 87

был за это убит. Волнения крестьян происходили в течение всего 1801 г., крестьяне отказывались повиноваться своим помещикам; тогда в марте 1802 г. была послана карательная экспедиция под начальством подполк. Симоновича. Повстанцы были усмирены и дали обещание быть покорными своим помещикам, если те, "брося прежнее свое обыкновение, будут обходиться ласково и претензии грузин с них взыскивать будут законным порядком"1 . Но так как последнего не случилось, то в течение ряда лет имели место новые крестьянские восстания. Неизвестна судьба вождя повстанцев грузина Ниниа Басишвили, арестованного в марте 1802 г. и преданного военному суду; в июне он еще сидел в тюрьме в Тбилиси.

Иное положение было в Кахетии: феодалы, выступившие против нового правительства, не имели здесь поддержки среди крестьян. Опасения царских властей, чтобы "чернь не примкнула"2 , опасения возможной "наклонности простого народа" к единомыслию с бунтовщиками3 оказались преждевременными. Грузинские источники ничего не говорят об отношении крестьянства к упразднению Грузинского царства. Русские же источники свидетельствуют о "преданности простого народа"4 . Крестьянин Курдашвили из Кизика показывал на допросе, что "простой народ" противодействовал замыслам князей5 . Начальник отряда, посланного в Сигнахский уезд, доносил Лазареву, что жители не сочувствуют князьям, что они в страхе и умоляют о помощи против князей6 . По словам чиновника Корнеева, посланного Коваленским в Сигнахский уезд для расследования причин волнений, крестьяне приходили к нему "целыми деревнями" и просили указаний в отношении своих помещиков. Он наставлял их "со строгим запрещением" не выходить из повиновения помещикам, которые "не участвуют в измене"7 . Если крестьяне шли за наставлением к царскому чиновнику, то, очевидно, они чего-то ждали для себя от новой власти и не были пассивны во время выступлений феодалов. Как свидетельствуют некоторые документы, крестьяне оказывали иногда прямое содействие царским властям в борьбе с князьями8 . Об этом говорит " воззвание Лазарева к населению Сигнахского уезда, в котором выражается благодарность за сохранение верности и за содействие при подавлении волнений феодалов9. Царевичи оставили по себе очень недобрую память. По словам командированного в Грузию в 1802 г. чиновника министерства иностранных дел Соколова, население радовалось отъезду царевичей из Грузии и, наоборот, было опечалено при слухах о возвращении прежнего положения10 . Каковы бы ни были, однако, чувства крестьян к новым правителям, все же должно признать, что попытки феодалов привлечь крестьян на свою сторону не были удачны. Однако уже к концу 1802 г., когда новое правительство вопреки многочисленным директивам из центра сумело отличиться по части злоупотреблений и беспорядков и тем способствовало приливу новой волны всеобщего недовольства, положение стало иным и царские генералы стали опасаться, как бы попытки феодалов поднять восстание не увенчались успехом.


1 Рапорт Симоновича Кноррингу от 5 марта 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 583.

2 Рапорт полковника Солениуса Лазареву от 26 июля 1802 года, "Акты". Т. I, стр. 363.

3 Письмо майора Алексеева Лазареву от 3 августа 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 340.

4 Сошлемся, например, на рапорт генерала Лазарева Кноррингу от 29 июля 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 368.

5 "Акты". Т. I, стр. 369 - 370.

6 Рапорт полковника Солениуса Лазареву от 31 июля 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 373.

7 Рапорт Корнеева Коваленскому от 31 июля 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 392.

8 Рапорт ген. Леонтьева Лазареву от 29 июля 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 365. Об аресте некоторых князей в сел. Манави с помощью крестьян.

9 Воззвание Лазарева к жителям Сигнахского уезда от 7 августа 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 375 - 376.

10 Донесение Соколова князю Куракину от 20 сентября 1802 года. "Акты". Т. II., стр. 65 - 68.

стр. 88

Этими опасениями объясняется, например, отмена в 1802 г. сбора хлебной подати с крестьян1 . До этого же отношение крестьян к установлению новой сильной власти не могло быть равнодушным еще и потому, что в Грузии ходили слухи, что после присоединения к России будет упразднено крепостное право. Тактика царского правительства заключалась в том, чтобы направить эти настроения крестьян против оппозиционеров-феодалов.

Не приходится сомневаться в том, что не печалилось о прежнем положении и купечество, торговые дела которого при последнем грузинском царе были очень плохи. О связях закавказского, по преимуществу армянского, купечества с царским правительством, о поддержке, оказываемой им этому правительству, и о расположении и внимании последнего к закавказскому купечеству в годы утверждения русской власти в Закавказье имеется достаточно обильный материал.

Количество недовольных среди феодалов, в частности среди мелких феодалов Кахетии, несомненно, было велико. "Многие, зная образ нашего благоденственного (!) жития, желают иметь и здесь тот же порядок и быть под правлением тем же. Но есть и такие буйственные головы, которые пока себе за большое счастье почитают быть на теперешнем основании", - писал еще в 1800 г. генерал Лазарев2 . По словам генерала Кнорринга, Грузия принята была в подданство вследствие желания большей половины населения, без уважения "хотения строптивых"3 . Сколько же было в действительности этих "буйственных голов" и "строптивых", установить нет возможности.

Не следует волнения грузинских феодалов в 1801 и 1802 гг. принимать за национально-освободительное движение. Упразднение Грузинского царства означало для феодалов прежде всего упразднение их привилегий. Яркой нитью через большинство дворянских документов того времени проходят жалобы на "уничижение" дворянства, уравнение дворян в правах с "мужиками", на утерю ими доходов, на подрыв их власти над крестьянами русскими чиновниками, на упразднение моуравств, бывших наиболее верными источниками дохода для грузинских феодалов. О таком характере дворянских жалоб говорится и в многочисленных донесениях царских генералов и чиновников4 . В этом отношении характерен выговор Кнорринга экспедиции уголовных дел за требование ею от исполнительной экспедиции предписания "всем начальствам" об отобрании подписки от помещиков в том, что они отказываются от бесчеловечных побоев крестьян5 . Тот факт, что ряды недовольных состояли преимущественно из мелкопоместного кахетинского дворянства, объясняется несомненным ухудшением их материального положения в результате уничтожения феодальных привилегий и прежде всего моуравств.

И действительно, в переписке феодалов забота о личной судьбе и страх за ухудшение своего привилегированного положения постоянно проскальзывают в рассуждениях о судьбе царства. Укажем, например, на письмо князьям Иоанну Орбелиани и Соломону Тарханишвили от 12 октября 1802 г.6 из Москвы от князя Зазы Андроникова, агента царевича Иоанна, поддерживавшего самые тесные связи с Грузией. Сообщая о надеждах на восстановление царства, Андроников убеждает князей не со-


1 Рапорт Коваленского князю Цицианову от 18 декабря 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 411.

2 "Замечания в рассуждении всех современных обстоятельств в Грузии". "Акты". Т. I, стр. 184.

3 Предписание Кнорринга Лазареву от 5 декабря 1801 года. "Акты". Т. I, стр. 442.

4 Записка Кнорринга о положении в Грузии, переданная Цицианову от 4 декабря 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 406 - 411.

5 Предложение Кнорринга экспедиции уголовных дел от 21 сентября 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 501.

6 "Акты". Т. II, стр. 504.

стр. 89

глашаться с манифестом и упрекает их за то, что в свое время они не препятствовали грузинам выражать Кноррингу желания о присоединении царства. Теперь, пишет Андроников, "все тамошние доходы они (т. е. Кнорринг и Ковалевский. - О. М. ) будут расходовать, а вы все уж извините".

После упразднения царства многие феодалы делали попытки "объяснить царю нужду свою". Царевич Иоанн в письме в Грузию приглашает писать ему или Лашкареву о притеснениях дворян для доклада государю1 . Повидимому, у грузинских феодалов была крепкая надежда на Лашкарева. Так, в разгар волнений феодалов летом 1802 г. среди них распространился слух, что государь направляет в Грузию Лашкарева, чтобы спросить у князей, не желают ли они царя из дома Багратидов. В действительности же вместо Лашкарева в Закавказье был направлен вышеупомянутый коллежский секретарь Соколов. В его донесениях в Петербург указывалось прежде всего на необходимость удаления из Грузии всех Багратидов.

Причины недовольства феодалов особенно хорошо выражены в записке от 20 ноября 1802 г.: "Обиды, причиненные здешним благородным дворянам"2 , пересланной через князя Гарсевана Чавчавадзе в Коллегию иностранных дел. Одной из главных "обид" в ней указывается отмена податей в пользу помещика и отмена моуравств.

Прекрасной иллюстрацией господства частного интереса в действиях грузинского дворянства в это смутное время служат также и прошения грузинского посольства царскому правительству с напоминанием о своих заслугах3 . Благодаря этим "заслугам" князь Гарсеван Чавчавадзе стал самым богатым помещиком Грузии.

Выступления феодалов Грузии в защиту царского дома Багратидов потерпели полный крах вследствие отсутствия поддержки со стороны основной массы населения, вследствие недостатка материальных средств (у царевича Александра не нашлось, например, денег на организацию лезгинских отрядов); вследствие слабости Ирана и Порты и соседних ханств, к которым обращались за помощью грузинские феодалы, и, наконец, вследствие разложения в среде самих феодалов.

Это "движение" феодально-монархического "национализма", - говорит товарищ Сталин, - "не оставила никакого заметного следа в жизни грузин, не стяжало себе славы ни одним фактом, если не иметь в виду отдельные заговоры грузинских дворян против русских правителей на Кавказе. Достаточно было событиям общественной жизни слегка коснуться этого и без того слабого "движения", чтобы разрушить его до основания. И, действительно, развитие товарного производства, отмена крепостничества, основание дворянского банка, усиление классового антагонизма в городе и в деревне, усилившееся движение деревенской бедноты и т. п. - все это нанесло смертельный удар грузинскому дворянству и, вместе с ним, "феодально-монархическому национализму"4 .

Обращение феодалов за помощью к исконным врагам грузинского народа с особенной убедительностью говорило о вреде феодальной раз-


1 Письмо царевича Иоанна князю Александру Макашвили, переданное последние генералу Лазареву, от августа 1802 года. "Акты". Т. I, стр. 393.

2 Записка эта была приложена к письму князя Чавчавадзе Лашкареву от 20 ноября 1802 года. УЦГАЛ. Фонд министерства внутренних дел. Департамент общих дел N 12 "По исследованию о разных злоупотреблениях Коваленского", л. 234.

3 Например "Заявление грузинских посланников князей Чавчавадзе, Авалова и Палавандова князю А. Б. Куракину от 6 ноября 1801 г.". А. Цагарели "Грамоты". Т. II, вып. 2, стр. 300 - 301; прошение Александру I от 5 марта 1802 г., там же, стр. XL; вышеупомянутое письмо Чавчавадзе Лашкареву от 20 ноября 1802 года (о награждении Чавчавадзе просил и Цицианов, см. письмо графу Кочубею от 20 января. 1804 года. "Акты". Т. II, стр. 1053 - 1054) и многие другие документы.

4 И. Сталин "Как понимает социал-демократия национальный вопрос?" ("Пролетариатис брдзола" 1904 г).

стр. 90

дробленности и о необходимости новых форм государственности. Господство династического интереса над национальным, отсутствие государственных людей в этот критический для политического существования Грузии момент свидетельствовали об иллюзорности надежд на сохранение автономии в условиях политической и экономической отсталости страны, угрожавшей ей полной гибелью. Интересы государства-сюзерена и государства-вассала одинаково требовали ликвидации феодальной анархии и создания сильной, централизованной власти. Собственными силами Грузии такая власть не могла быть создана. Собственных ресурсов для противодействия как центробежным силам изжившего себя феодального организма, так и натиску внешней агрессии и набегам горцев в Грузии не было. Присоединение Грузии к России было обусловлено, таким образом, и внешней и внутренней обстановкой на пороге XIX в., поэтому оно было исторически неизбежно. Тем не менее как потеря государственной самостоятельности оно было злом, хотя и "наименьшим злом". Оно было аннексией по существу, хотя и в оболочке "добровольности".

Развитие народов Закавказья и формирование их в нации прошли через тяжкое испытание, каким был гнет царского самодержавия для всех управляемых им народов, в том числе и для русского народа.

Несмотря, однако, на этот гнет, присоединение Грузии к России, в конечном счете, несомненно, имело положительные результаты. Безопасность границ, прекращение войн, ликвидация феодальной раздробленности, развитие экономических и культурных связей с Россией и Западом, постепенное вовлечение Грузии в водоворот капиталистических отношений способствовали развитию производительных сил, а вместе с ним и росту экономической и культурной жизни страны.

Этот рост говорит о богатстве сил, заложенных в грузинском народе, сумевшем не только сохранить свою индивидуальность в условиях вековых войн и агрессий со стороны во много раз сильнейшего врага, но и раскрыть и развить свои силы в условиях национального угнетения после присоединения Грузии к России.

 


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ПРИСОЕДИНЕНИЕ-ГРУЗИИ-К-РОССИИ-В-1801-ГОДУ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Вacилий СмогоржевскийКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/admin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

О. МАРКОВА, ПРИСОЕДИНЕНИЕ ГРУЗИИ К РОССИИ В 1801 ГОДУ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 18.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ПРИСОЕДИНЕНИЕ-ГРУЗИИ-К-РОССИИ-В-1801-ГОДУ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - О. МАРКОВА:

О. МАРКОВА → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Вacилий Смогоржевский
Минск, Беларусь
4994 просмотров рейтинг
18.08.2015 (3146 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
14 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ПРИСОЕДИНЕНИЕ ГРУЗИИ К РОССИИ В 1801 ГОДУ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android