Сразу же после второй мировой войны во Франции было издано немало книг как по истории войны в целом, так и с анализом отдельных ее операций и участия в них различных родов войск; систематически печатались также многочисленные статьи по этим вопросам.

Французской буржуазной историографии была свойственна тогда некоторая объективность в оценке событий. Она, например, не боялась признавать решающий вклад СССР в дело победы над фашистской Германией и в этом смысле выгодно отличалась от западногерманской буржуазной литературы¹ .

Положение существенно изменилось в последующие годы, что видно на примере работ Жака Мордаля "Германо-советская война" и М. Гарде "Война, не похожая на другие"² . В них сделан заметный шаг назад в оценке как характера войны в целом, так и значения отдельных фронтов и операций. Сказалось это и на подборе авторами источников.

М. Гарде, игнорируя классовую природу политики фашистской Германии, усматривает причину советско-германской войны в некоем "языческом пангерманизме, противостоящем во имя Христа международному коммунизму" (стр. 8). Необычность этой войны, по его мнению, заключалась в том, что она как по самой природе противников, так и по своей сущности была смешением обычной войны, идеологического и расового конфликта с гражданской войной; тем самым она вышла за пределы принятого понятия тотальной войны (стр. 7). Подобные формулировки и религиозно-философские рассуждения о сущности советского патриотизма и о "русском характере" чередуются в книге с описанием военных действий, а отдельные попытки выявить истоки побед Советской Армии, разобраться в причинах прочности советского строя перемежаются с грубыми антисоветскими выпадами. Автор повторяет избитые утверждения буржуазных фальсификаторов истории о том, что советско-германский пакт о ненападении послужил "сигналом" к началу второй мировой войны; пытается поставить под сомнение прочность дружбы народов СССР; клеветнически рассуждает о "национальном антагонизме", якобы существовавшем в СССР до войны. Бездействие англо-французских войск в период германо-польской войны М. Гарде стремится оправдать "отсутствием серьезной подготовки" (стр. 11, 13, 27 - 28). Отдельные случаи вынужденного признания автором выдающейся роли КПСС, пятилетних планов и созидательного труда советского народа в укреплении обороноспособности СССР и победе его в войне (стр. 34, 42) чередуются в книге с измышлениями и неверными оценками.

Так, если о битве на Волге М. Гарде пишет, что она "затмила все другие сражения и явилась решающей битвой, от которой мог зависеть исход мирового конфликта"

¹ Среди крупных работ французских буржуазных авторов того времени следует отметить следующие книги: A. Guillaume. Pourquoi l'Armee Rouge a vaincu. Paris. 1947; ejusd. La Guerre germano-sovietique. Paris. 1949; L. M. Chassin. Histoire militaire de la seconde guerre mondiale. Paris. 1947; Lederrey. La Defaite allemande a i'Est. Les armees sovietiques en guerre de 1941 a 1945. Nancy. 1951.

² J. Mordal. La Guerre germano-sovietique. "Miroir de l'Histoire", 1956, NN77, 79, 81, 84; 1957, NN88, 94; M. Garder. Une guerre pas comme les autres. La Guerre germano-sovietique. Paris. 1962.

(стр. 151), то при характеристике сражения под Москвой он, по существу, солидаризируется с западногерманскими фальсификаторами истории, утверждая, что успех советских войск объясняется их численным превосходством и тем, что немцы, деморализованные холодом, якобы "не имели возможности создать укрепленные линии на земле, покрытой снегом". Исход боев решили, дескать, климатические условия, а не люди (стр. 94), причем соответствующая глава книги М. Гарде претенциозно названа "Контрнаступление деда Мороза". Напомним в этой связи, что четырнадцать лет назад другой французский историк, А. Гийом, писал: "Немцы создали легенду. Они утверждают, что битва якобы была выиграна не Красной Армией, а ужасной русской зимой. Однако операция под Москвой развернулась многими неделями ранее наступления больших холодов... Только в период второго наступления, 16 ноября, условия погоды осложнили борьбу. Но разве дело под Москвой не было окончательно проиграно к началу зимней кампании? Советское командование, несмотря на опасность, которая вплоть до 6 декабря продолжала угрожать столице, оставалось хозяином положения"³ . По-разному подходят М. Гарде и А. Гийом и к оценке первого этапа Великой Отечественной войны. М. Гарде рисует положение СССР в 1941 г. в нарочито мрачных тонах (стр. 76). А. Гийом же справедливо отмечает, что советское командование "не поддавалось унынию после поражений на начальном этапе войны, извлекло из них уроки"⁴ .

В последних работах французских буржуазных историков о Великой Отечественной войне особое внимание обращается на моральные факторы. Как пишет А. Жюнен, среди причин поражения фашистской армии на Восточном фронте "не меньшее место занимают ошибки психологического характера"⁵ . Этот интерес к моральной стороне дела не случаен. Ведь именно капитулянтская политика правящих кругов Франции в период "странной войны", как известно, во многом способствовала падению боевого духа ее армии и в немалой степени - июньской катастрофе 1940 года. Буржуазные историки усердно пишут о нежелании фашистских заправил изменить свою террористическую политику в отношении населения оккупированных областей и установить контакт с некими "антикоммунистическими силами", якобы существовавшими внутри СССР. Тот же М. Гарде всячески пытается уверить читателя, что в рядах фашистской верхушки находились люди, которые будто бы даже просили Гитлера изменить его политику на временно захваченных территориях. В число "друзей" советского народа автором зачисляются бывший гитлеровский посол в Москве Шуленбург и даже Геббельс (стр. 156).

Подобная "концепция" не нова. Ее еще раньше развивали западногерманские и английские буржуазные историки, пытавшиеся снять с германских вооруженных сил, а также с ряда главарей фашистской Германии ответственность за их кровавые преступления⁶ . С другой стороны, М. Гарде, стремясь затушевать выдающееся значение успехов советских войск, ссылается при объяснении причин поражения Германии на "противоречия" между гитлеровской партией и германскими вооруженными силами (стр. 108).

Другой характерной особенностью книг французских буржуазных историков о войне является их тенденциозное отношение к источникам. Чаще всего они предпочитают прибегать к западногерманским работам и публикациям, как правило, искажающим историю. Именно оттуда заимствуют они многие вымыслы, единственное назначение которых состоит в том, чтобы принизить роль Советской Армии в деле разгрома нацизма, очернить самую суть борьбы, которую вел советский народ за освобождение порабощенных стран. Вслед за реакционной пропагандой французский буржуазный историк Ж. Мордаль повторяет избитые утверждения о "русском империализме". Вторя небезызвестному английскому военному историку Лиддел-Гарту, он твердит о том, что причина краха гитлеровского блицкрига в 1941 г. заключалась в "плохом состоя-

³ A. Guillaume. La Guerre germano-sovietique, pp. 25 - 26.

⁴ Ibid., p. 215.

⁵ A. Junin. La Defaite psychologique allemande sur ie front de l'Est. "Revue d'histoire de la deuxieme guerre mondiale" (RHDGM), N46, 1962, p. 1.

⁶ См. W. Gorlitz. Der Zweite Weltkrieg 1939 - 1945. Bd. II. Stuttgart 1951, S. 105; "Итоги второй мировой войны". М. 1957, стр. 149, 505; Ч. Диксон, О. Гейльбрунн. Коммунистические партизанские действия. М. 1957, стр. 37 - 38.

нии дорог, затруднявшем успешное продвижение фашистских армий" (N79, стр. 38). В качестве источников Ж. Мордаль использует писания самых отъявленных врагов Советского Союза. В то же время мы не обнаружим в его обширной работе ни одной ссылки на советские издания. Зато в ней есть и рассуждения о "генерале Зима" (N79, стр. 45) и попытки объяснить поражение армий фашистского рейха на Восточном фронте "пространством, холодом, ошибками командования" (там же). Так же, как и другие буржуазные историки, Ж. Мордаль ставит в один ряд значение битв на Волге и под Эль-Аламейном⁷ . В целом можно сказать, что работа Ж. Мордаля, в искаженном свете представляющая ход событий, явно предназначалась для дезориентации читателя.

Сравнение того, что писали французские буржуазные авторы в первые послевоенные годы, с тем, что говорится в работах, вышедших десятилетием позже, позволяет сделать вывод о явном сдвиге вправо. Несомненно, здесь сказалось и наметившееся за последнее время сближение французских правящих кругов с западногерманскими реваншистами⁸ .

Конечно, было бы ошибкой сводить всю французскую буржуазную историографию Великой Отечественной войны к опусам М. Гарде, Ж. Мордаля и им подобных. Во Франции выходят в свет и такие работы, в которых делаются попытки дать объективную сводку фактического материала о великом подвиге советского народа. Таковы, например, хроники событий второй мировой войны, принадлежащие перу П. Дюпеи⁹ . К сожалению, в них нет серьезных обобщений. Можно было бы назвать и некоторые иные книги. Но это уже тема специального обзора.

⁷ "Miroir de l'Histoire", 1956, N84, p. 705.

⁸ Особенно отразилось это на книгах Ж. Обре ("Германская армия в водовороте политики и войны" и др.). Основная их идея состоит в реабилитации вермахта и его битых генералов. При этом автор не скупится на похвалы в адрес бундесвера. См. J. Aubree. L'Armee allemande dans ie torbillon de la politique et de la guerre. Paris. 1960, pp. 118, 218, 251, etc.

⁹ P. Dupays. Campagne hiveriale. Paris. 1960; ejusd. Campagne liberatrice. Paris. 1961; ejusd. Croisade antinazie. Paris. 1961, etc.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. С. РЫКАЛОВ:

Комментарии: