В мае 2004 г. в Институте славяноведения проходила конференция "Репрезентация верховной власти в средневековом обществе Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы" - двадцать вторая в цикле международных конференций "Славяне и их соседи", посвященных памяти российского палеослависта Владимира Дорофеевича Королюка и организуемых Отделом истории Средних веков Института славяноведения РАН (председатель Оргкомитета - чл.-корр. РАН Б. Н. Флоря). В ее работе принимали участие ученые, представляющие ведущие научные центры и университеты Венгрии (Центральноевропейский ун-т), Австрии (Венский ун-т), США (Думбартон Оакс), России (Институты РАН - славяноведения, всеобщей истории, российской истории; университеты - Московский, Казанский, Дагестанский, Ивановский, Академия славянской культуры и др.). К началу конференции был издан сборник тезисов докладов.

Тема конференции является частью одной из важнейших проблем не только средневекового, но и всякого общества - "власть и общество". Отдавая себе отчет в многосторонности и необъятности заявленной темы, Оргкомитет конференции ориентировал участников преимущественно на аспект, связанный с обоснованием властью своего права управлять данным обществом, требовать от его членов исполнения тех или иных обязанностей. Этому служит образ власти, который творит сама власть, чтобы создать у общества представление о самой себе, обеспечивающее подчинение и поддержку. В разные эпохи общественного развития образ власти наполнялся разным содержанием, не в последнюю очередь, потому, что был адресован разным общественным слоям. Собственно рассмотрению различных "образов власти", многообразию их средств выражения и была посвящена большая часть докладов, охватившая широкий хронологический диапазон от раннесредневековых представлений о власти в первых славянских государствах до "образов власти" раннего Нового времени.

В различных слоях общества (как в социальных верхах, так и низах) возникали собственные, зачастую конкурирующие с "официальным", образы власти, отражающие представление о том, какой должна быть власть и как должны строиться отношения между властью и обществом. По понятным причинам образы власти, возникавшие вне властных структур, не обладали столь богатым многообразием внешних форм выражения, как образ власти, создаваемый самой властью, но не становились от этого менее значимыми и также нашли отражение в докладах.

Наиболее полно "образы власти" представлены в сохранившихся письменных текстах, анализу которых было посвящено большинство докладов конференции.

Поскольку представления о власти у южных и восточных славян имеют византийские корни, в ряде докладов специально рассматривались различные аспекты генезиса и эволюции власти и ее репрезентации в Византии (Г. Г. Литаврин, М. В. Бибиков, Ю. Я. Вин). Взгляд с Востока на иерархию восточноевропейских правителей был предложен Т. М. Калининой по данным текстов арабо-персидских географов X в. Большой интерес вызвала серия докладов, посвященных идеальному образу правителя в средневековых славянских источниках. Их материал создал хорошую основу для сравнительно-исторического анализа темы,

стр. 124

отдельные аспекты которого были вынесены в дискуссию. Доклад С. А. Иванова отличался новизной взгляда на протоболгарскую эпиграфику VII-IX вв. как отражающую впечатления о величии древнеболгарских правителей. Ряд авторов посвятил свои выступления образам идеальных правителей в конкретных источниках: польских (Б. Н. Флоря), болгарских (Л. В. Горина), хорватских (О. А. Акимова), чешских (А. М. Кузнецова, А. В. Деньщикова, Д. С. Соседин). В серии докладов содержался анализ сведений источников IX-XVI вв. о власти правителя и о его образе в русских землях (В. Я. Петрухин, А. А. Турилов, А. Ф. Литвина, Ф. Б. Успенский, А. С. Усачев, Н. П. Чеснокова). В. И. Ковалев затронул вопрос о том, как понималось подданными их право на сопротивление власти на примере источников, отражавших представления чешской знати и немецкого рыцарства восточноальпийских земель XIII в. В. В. Мочалова рассмотрела отражение особенностей польской средневековой власти в ее политике по отношению к евреям. Сама терминология власти в различных славянских странах была рассмотрена Й. Райнхартом.

Участники конференции проявили интерес к докладам, в которых преимущественное внимание уделялось проблеме, ранее в нашей медиевистике не привлекавшей особого внимания - а именно анализу роли и значению символических знаков власти в создании образа власти. Между тем именно для средневекового общества разработка этой проблемы оказывается весьма плодотворной, поскольку в нем язык символов имел широкое распространение, а сами символы обладали глубоким значением и зачастую отличались большей силой воздействия на общество, чем словесная форма. Наиболее показательна в этом отношении оказывается демонстрация самих атрибутов власти, связанная с совершением значимых для общества обрядов и церемоний, что было ярко продемонстрировано С. К. Цатуровой на примере французского средневекового материала, а также подкреплено рядом западноевропейских свидетельств в докладе С. И. Муртузалиева. Эта тема развивалась в докладах Я. Бака и Г. П. Мельникова, посвященных проблеме особенностей королевской символики в странах Центральной Европы: авторы исследовали интегрированность идеологических компонентов в коронационные акции.

В ряде докладов были представлены конкурирующие образы власти, создававшиеся в эпоху перехода от Средневековья к Новому времени в обстановке борьбы дворянского сословия с зарождающимся абсолютизмом (Т. П. Гусарова, К. Т. Медведева). В докладах был затронут и вопрос об использовании средневековых символов власти в идеологических мифах XIX-XX вв. (Д. И. Полывянный, Е. Е. Левкиевская).

В целом представленный в докладах конференции анализ образов власти, создаваемый и властью, и обществом, сопоставление их между собой, дал интересный материал для дальнейшего раскрытия сложной динамики отношений между управляемыми и управляющими в средневековом обществе.

Постоянный адрес данной публикации: