История тайного революционного общества 60-х годов XIX в. "Земля и Воля" крайне слабо разработана и не получила полного освещения в исторической литературе. Между тем задача научного исследования истории этой организации исключительно важна и полна глубокого интереса. Без ее решения нельзя составить правильного представления о революционно-демократическом движении начала 60-х годов XIX века.

Создание "Земли и Воли" с самых своих глубоких истоков связано с деятельностью двух центров русского революционного движения, сложившихся в конце 50-х годов прошлого столетия: внутрирусского - в Петербурге (журнал "Современник" во главе с Н. Г. Чернышевским и Н. А. Добролюбовым) и заграничного - в Лондоне (газета "Колокол" во главе с А. И. Герценом и Н. П. Огаревым). Оба эти центра русского освободительного движения представляли революционную демократию России, боровшуюся с царизмом и всей крепостнической системой во имя интересов народных масс и прежде всего крестьянства. Деятельность этих двух центров русского революционного движения, направленная к единой цели - ликвидации самодержавно-крепостнических порядков, - обусловила создание тайного общества "Земля и Воля" - "партии революционеров 61 года", поставившей своей задачей возглавить всероссийскую крестьянскую революцию.

Нам представляется, что вопрос об участии Герцена и Огарева в обществе "Земля и Воля" имеет очень большое значение для правильного понимания их мировоззрения и революционной деятельности, а равно истории этой организации. Между тем даже в монографической литературе, специально посвященной деятельности Герцена, этот вопрос обходится молчанием или о нем упоминается вскользь в самой общей форме. К примеру, в таких работах, как книги Я. Е. Эльсберга "Герцен" и Д. И. Чеснокова "Мировоззрение Герцена", факт участия Герцена в деятельности "Земли и Воли" даже не упомянут, в работе З. П. Базилевой "Колокол" Герцена" ему уделено всего несколько десятков строк.

В рамках одной статьи невозможно исчерпать весь круг вопросов, связанных с возникновением и деятельностью этой организации. Мы ставим своей целью выяснить лишь один вопрос - роль Герцена и Огарева в создании тайного общества "Земля и Воля" и в руководстве его деятельностью.

Нарастание классовой борьбы в России после Крымской войны, приведшее к революционной ситуации 1859 - 1861 гг., поставило перед революционными демократами вопрос о создании нелегальной организации, способной возглавить борьбу народных масс за революционное переустройство общества. Мощной агитацией и пропагандой революционных идей Чернышевский и Герцен на страницах своих изданий "Современник" и "Колокол" проводили работу большого исторического значения. И тот и другой выражали в своей деятельности интересы широчайших крестьянских масс России. Их идейная сущность и целенаправленность в конечном счете были едины. Они возглавляли русский революционно-демократический лагерь, противостоящий лагерь либерально-монархическому.

Публикуя эту статью в порядке обсуждения, редакция просит читателей высказаться по существу вопросов, поднятых как здесь, так и в статье М. В. Нечкиной "Н. Г. Чернышевский в борьбе за сплочение сил русского демократического движения в годы революционной ситуации (1859 - 1861)" ("Вопросы истории". 1953, N 7).

Однако между Герценом и Огаревым, с одной стороны, и Чернышевским и Добролюбовым - с другой, не было полного единодушия. По ряду вопросов тактического и идейно-теоретического характера у них были серьезные разногласия. Это определялось наличием у Герцена и Огарева еще не изжитых либеральных колебаний, иллюзорных надежд на добрые намерения Александра II, исходивших из понимания русского самодержавия как надклассовой силы.

Чернышевский и Добролюбов, будучи более последовательными революционными демократами, видели в Герцене и Огареве своих соратников в борьбе за революционное дело, но подвергали решительной критике их либеральные ошибки, старались своим воздействием выправить линию "Колокола". С этим, в частности, была связана поездка Н. Г. Чернышевского в Лондон в июне 1859 г. для свидания с А. И. Герценом. В 1861 г. в статье "О причинах падения Рима" ("Современник" N 5) Чернышевский подверг резкой критике взгляды Герцена на русскую общину и на революционные возможности западноевропейских стран. Не было полного совпадения взглядов у Чернышевского и Добролюбова с Герценом и Огаревым и в понимании крестьянской революции, ее значения и хода ее развития.

Критика Чернышевским Герцена не осталась без последствий и была учтена Герценом в его дальнейшей деятельности, хотя и не привела еще его сразу на позиции решительного отказа от либеральных иллюзий. Для этого потребовались суровые уроки жизни, опыт острой классовой борьбы крестьянства, развернувшейся в последующие годы революционной ситуации.

В нашем распоряжении нет фактов, которые дали бы основание для положительного ответа на вопрос о совместных усилиях обоих центров в конце 50-х годов, направленных на создание тайной революционной организации. Однако вопрос в создании подобной организации неоднократно ставился обоими центрами. То, что Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов стремились к созданию революционной организации, уже отмечалось в советской исторической литературе¹ . Такое же стремление было у Герцена и Огарева. В 1857 г. Н. П. Огарев написал свою записку о тайном обществе² . С тех пор идея создания революционной организации в России принимала с каждым годом все более конкретные очертания.

В 1859 г. Огарев написал новый документ, названный при публикации условным наименованием "Идеалы"³ . "Колокол" рассматривался в этом документе как главный бесцензурный орган русского революционного центра и в то же время как один из центров тайного общества, находившийся в постоянной связи с Россией.

В листе 89-м "Колокола" от 1 января 1861 г. была напечатана статья Н. П. Огарева "На новый 1861 год", которая по своему содержанию представляла в более пространном виде изложение тех же идей и принципов, которые имелись в рукописи "Идеалы", исключая, конечно, определения структуры и задач тайного общества.

Факт появления этой статьи (распространявшейся в России в качестве прокламации) доказывает, что открытая революционная, антикрепостническая агитация "Колокола" тесно и органически переплеталась с конспиративной деятельностью Герцена и Огарева по созданию тайной революционной организации.

Значительный интерес представляет рукопись Огарева "Цель русского движения", написанная предположительно в 1860 г., до создания "Земли и Воли". В этой рукописи впервые в форме по существу категорической ("так как восстание неизбежно")⁴ заграничный центр русского революционного движения выдвинул лозунг вооруженного восстания, причем не как теоретически возможный путь освобождения России, а как задачу непосредственного, практического действия, как назревшую задачу дня. В документе особая роль в ходе восстания отводилась зарубежному центру, то есть редакции "Колокола". "Колокол" должен был выступить как важное

¹ См. М. В. Нечкина. Н. Г. Чернышевский в годы революционной ситуации. "Исторические записки". 1941. Т. 10, стр. 3 - 39; ее же. Н. Г. Чернышевский в борьбе за сплочение сил русского демократического движения в годы революционной ситуации (1859 - 1861). "Вопросы истории". 1953, N 7.

² См. Н. П. Огарев. Записка о тайном обществе. "Литературное наследство". Т. 39 - 40, 1941, стр. 323 - 328.

³ См. "Литературное наследство". 1953. Т. 61, стр. 494 - 500.

⁴ Там же, стр. 501.

звено восстания; его редакторы Герцен и Огарев не ограничивали свою роль лишь задачами агитационно-пропагандистского порядка, а были намерены принять непосредственное участие в вооруженном восстании.

Таким образом, отсюда следует, что в канун объяснения реформы 19 февраля в заграничном центре русского революционного движения был сформулирован лозунг вооруженного восстания, разработана тактика открытого революционного выступления народных масс во главе с войсками, то есть практически намечен путь революционного уничтожения крепостничества и самодержавного деспотизма.

Что же в это время происходило во внутрирусском революционном центре, у Н. Г. Чернышевского и его ближайших соратников?

Выдающимся событием для русского революционного движения того времени было составление главой русских революционеров-демократов Чернышевским воззвания "Барским крестьянам". Центральной и определяющей в этом воззвании была идея всероссийской крестьянской революции. Следовательно, мысль руководителей обоих центров, и внутрирусского и заграничного, работала в одном и том же направлении, их конечные цели совпадали. Хотя воззвание "Барским крестьянам" не было распространено, но Чернышевский мастерски сумел отразить его центральную идею - задачу подготовки вооруженного восстания - в своей статье "Предисловие к нынешним австрийским делам", опубликованной в N 2 "Современника" (февральском) за 1861 год. В ней Чернышевский очень четко обозначил условия, обеспечивающие успех вооруженного восстания: это - ясное понимание цели революционной борьбы, настойчивость и твердость в ее достижении, умение дружно и" организованно действовать под руководством опытных в военном деле людей, наличие оружия для выступления. Чернышевский убеждал читателя в том, что самодержавие неизбежно падет в случае организованного, дружного натиска народа⁵ . Это публичное выступление Чернышевского как вождя русской революционной демократии в момент объявления реформы 19 февраля имело выдающееся принципиальное значение и, конечно, не могло не дойти до революционного читателя "Современника".

Одной из крупнейших вех на пути подготовки тайного общества "Земля и Воля" было составление прокламации "Что нужно народу?", опубликованной без подписи в качестве редакционной статьи в листе 102-м "Колокола" от 1 июля 1861 г. и широко затем распространенной в России в качестве прокламации. Она была написана Огаревым, очевидно, при участии представителя внутрирусского центра - Н. Н. Обручева. В "Что нужно народу?" так же, как в прокламации "Барским крестьянам", нет прямого призыва к немедленному вооруженному восстанию. В обоих этих программных документах лишь пропагандируется самая идея восстания с тем, чтобы подготовить народные массы ко всеобщему выступлению, когда пробьет решительный час.

"Что нужно народу?" сыграло серьезную роль и как прокламация, предназначенная для распространения в народных массах, и как' политическая .программа создаваемой тайной революционной организации, самое название которой образовалось из слов первой ее строки, где на вопрос: "Что нужно народу?" - следовал ответ: "Очень просто, народу нужна земля и воля".

Следовательно, к осени 1861 г. был сделан серьезный шаг участниками обоих центров русского революционного движения к объединению революционного подполья. В это время уже существовала программа тайного общества, а в ходе практической деятельности по распространению прокламаций, антикрепостнической, антимонархической революционной пропаганды выявлялись и проходили известную проверку кадры для тайного общества.

Уже на этом этапе ясно определился характер тайного общества, выраженный первыми строками прокламации "Что нужно народу?". Основной политической задачей складывавшейся организации была защита интересов крестьянских масс.

*

Партия крестьянской революции - тайное общество "Земля и Воля" - создавалась в условиях дальнейшего обострения социально-политической борьбы в России, в обстановке массового крестьянского движения и бурных студенческих волнений.

⁵ См. Чернышевский. Соч. Т. VIII, стр. 433 - 465.

После того как весной 1861 г. путем карательных экспедиций мощная волна крестьянского движения была отбита и царизм перешел к осуществлению "Положений" 19 февраля, крестьянское движение вступило в новый этап своего развития. В различных формах протеста принимали участие миллионы людей. Народное море продолжало бурлить гневом и возмущением крестьянских масс, обманутых и ограбленных царской реформой. Осенью 1861 г. по университетским центрам России прокатились бурные студенческие волнения, вызванные введением новых университетских правил.

В таких условиях во второй половине 1861 г. шло формирование революционной организации. Одним из серьезных источников для изучения истории "Земли и Воли" является журнал "Народное дело". В ряде статей журнала ("Пропаганда и организация. Дело прошлое и настоящее", некролог А. А. Серно-Соловьевичу, "Крестьянская реформа и общинное землевладение" и др.) можно найти ценные указания на отдельные этапы развития "Земли и Воли", сделанные непосредственным активным участником русского революционного движения 60-х годов (по всей вероятности, И. И. Утиным), высказанные к тому же в бесцензурной печати в конце этого десятилетия (1867 - 1870 гг.), когда прошло достаточно времени, чтобы можно было оценить всю историю "Земли и Воли" в ретроспективном плане, но не так много времени, чтобы допустить невольные ошибки в изложении фактов по забывчивости.

Журнал "Народное дело" относит создание "Земли и Воли" к концу 1861 года⁶ . По этому же поводу имеется еще одно очень важное документальное свидетельство - письмо землевольца В. И. Касаткина другому землевольцу, Е. И. Якушкину, от 11 января 1862 года⁷ . Причина написания письма - поездка одного из руководителей тайного революционного общества, А. А. Слепцова, по Волге для создания там комитетов революционной организации⁸ . Е. И. Якушкин жил тогда в Ярославле. Слепцов, видимо, пытался создать комитет и в этом городе.

Если один из главных руководителей и функционеров революционной подпольной организации, Слепцов, предпринял в самом начале 1862 г. такого рода поездку, то, видимо, в то время существовал уже какой-то оформившийся центр организации. Есть все основания сделать вывод, что революционное тайное общество, известное в дальнейшем под названием "Земля и Воля", начало свою деятельность в конце 1861 года.

В свете этих неоспоримых по своей документальной точности свидетельств нельзя пройти мимо воспоминаний А. А. Слепцова, утверждавшего, что "с конца октября старого стиля 1861 г. началась подготовительная работа" по созданию тайной революционной организации. "Помимо выработки небольшого, но не допускавшего неясности устава... главное внимание нужно было сосредоточить на подборе людей, которым уже и предоставить вербовку рядовых членов-пропагандистов"⁹ .

Создание тайной революционной организации в глазах ее участников было неразрывно связано с идеями и самим именем Н. Г. Чернышевского¹⁰ . Но дело не ограничивалось идейным воздействием Чернышевского, мастерски умевшего и через подцензурную печать воспитывать настоящих революционеров. Есть достаточно веские основания утверждать, что Чернышевский был вдохновителем "Земли и Воли" и в какой-то мере направлял деятельность общества. Есть прямое свидетельство А. А. Слепцова, писавшего в своих воспоминаниях: "...Чернышевский интересовался работой нарождавшегося общества (тогда еще не имевшего названия) и при свиданиях с бывшими у него братьями (Н. А. и А. А. Серно-Соловьевичами. - Я. Л. ) и со мной.., то подвергал критике наши очередные проекты, то давал советы"¹¹ .

Всячески оберегая "Современник" как легальную трибуну для ведения массовой революционной пропаганды и справедливо оценивая огромное значение журнала для всего русского революционного дела, Чернышевский, превосходный конспиратор,

⁶ См. "Народное дело". Ноябрь 1869, N 7, 8, 9, 10, стр. 107. Женева.

⁷ См. "Литературное наследство". 1941. Т. 41 - 42, стр. 49.

⁸ В этом отношении письмо восполняет то место воспоминаний А. А. Слепцова (приводимых М. К. Лемке в его комментариях к 16-му тому сочинений А. И. Герцена), где говорится о создании им комитетов в Астрахани, Саратове, Казани, Нижнем Новгороде и Твери в результате поездки по Волге (см. А. И. Герцен. Соч. под ред. М. К. Лемке. Т. 16, стр. 83).

⁹ А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 74.

¹⁰ См. журнал "Народное дело". 1870. N 2, стр. 1. Женева.

¹¹ А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 75.

принимал все зависящие от него меры, чтобы как можно глубже законспирировать свою истинную роль в руководстве революционным движением.

Вместе с тем большую роль в создании революционной организации сыграл заграничный центр русского революционного движения - редакция "Колокола". В двух листах "Колокола" - 107-м от 15 сентября и 108-м от 1 октября 1861 г. - были опубликованы статьи, имевшие большое значение для консолидации революционной демократии России и образования тайного общества.

В листе 107-м наряду с напечатанной там прокламацией "Великорусе" N 1 была помещена статья "Ответ Великоруссу" за подписью "Ваш один из многих". Ее автором являлся ближайший соратник Чернышевского, один из руководителей внутрирусского революционного центра и зачинатель тайного общества - Н. А. Серно-Соловьевич. Статья содержала программу подготовки крестьянской революции к весне 1863 г. и намечала практические цели и задачи тайного общества. "С ребяческим доверием, - говорилось в ней, - ждет обманутый народ через два года полной воли. В этот промежуток меньшинство должно сделать дело" - подготовить народную революцию при помощи тайных революционных союзов, действующих в широких народных массах. Тайные общества, по мнению автора статьи, "образуют бойцов, соединяют силы, подготовляют движение; без них массы или не поднимутся, или, поднявшись, не подготовленные, не выдержат борьбы с организованным врагом".

В статье намечалась широкая программа практической революционной деятельности: "Круг действия союзов должен быть так широк, чтобы всякий нашел себе работу. Надо писать, писать много и понятно народу; заводить тайные типографии, распространять печатное в народе и войске; обучать крестьян и солдат, заводить братство в полках, сближать солдат с народом, войти в сношения с раскольниками, казаками, монахами, ввозить заграничные издания, привлечь к себе как можно больше военных, извлекать из коронной службы способных людей, давая им другие средства существования, завести торговые и промышленные заведения и готовить денежные и всякие средства". В статье четко формулировалась цель народной революции: "Наша цель - полное освобождение крестьян, право народа на землю, право, его устроиться и управляться самим собою, освобождение и свободный союз областей"¹² .

"Ответ Великоруссу", формулировавший программу внутрирусского центра, был напечатан с примечанием редакции "Колокола", которое гласило: "Статью эту мы получили из России с настоятельной просьбой поместить ее. Если мы и не совершенно согласны в частностях и форме, то все же от души приветствуем этот живой призыв на живое дело... Мы давно думали о необходимости органического сосредоточения сил, но считали, что не от нас должна выйти инициатива, не из-за границы, а из самой России"¹³ . Таким образом, Герцен и Огарев были солидарны с программой деятельности тайного общества, намеченной членами внутрирусского центра.

В следующем листе "Колокола", 108-м, появилась большая статья Н. П. Огарева "Ответ на "Ответ Великоруссу"", содержавшая развернутое изложение точки зрения редакции "Колокола" на очередные задачи русской революционной демократии. Статья начиналась со слов, выражавших солидарность обоих центров: "Наш ответ - привет", дальше в ней говорилось: "В общих основаниях мы, кажется, согласны". "Мы готовы по прежнему служить за границей совершенно свободным голосом русского движения, пока это нужно, и всегда готовы вернуться в Россию служить ей посильным трудом, или сложить голову за ее освобождение"¹⁴ .

"Ответ Великоруссу" являлся прямым дополнением к "Что нужно народу?". В известном смысле это была совместная декларация участников обоих центров русского революционного движения; "Ответ Великоруссу" и примечание от редакция "Колокола" можно расценивать как свидетельство того, что русская революционная демократия взяла курс на развязывание крестьянской революции весной 1863 г. и в этих целях приступила к организации общества и развертыванию революционной агитации и пропаганды в широких народных массах.

Вместе с тем необходимо отметить, что летом 1861 г. в процессе создания тайного общества между членами внутрирусского и заграничного центров существо-

¹² "Колокол". 1861, лист 107.

¹³ Там же.

¹⁴ Там же, лист 108.

вали серьезные разногласия по вопросу о его характере и составе, нашедшие отражение в совместном письме Огарева и Герцена к Н. Н. Обручеву от 15 августа 1861 г., изъятом у Чернышевского в момент его ареста и приложенном к судебному делу в качестве вещественного доказательства¹⁵ .

Осенью 1861 г., откликаясь на студенческие волнения, "Колокол" снова выдвинул как боевую задачу дня создание революционной организации в России и наметил программу ее конкретных действий. В статье "Колокола" от 1 ноября 1861 г. под знаменательным названием "Исполин просыпается"¹⁶ Герцен бросил боевой призыв, давший имя революционному движению 1860 - 1870 гг.: "В народ! К народу!".

А. И. Герцен видел единственный путь разрешения революционных задач в сближении с народными массами. В развертывании пропаганды среди народа он придавал большое значение организации свободной, бесцензурной прессы в самой России. В августе 1861 г. "Колокол" опубликовал специальную статью под заглавием "Заводите типографии! Заводите типографии!"¹⁷ .

Выступая инициаторами революционного действия, Герцен и Огарев стремились через "Колокол" и посредством личных связей направить революционные элементы России на работу в народных массах, на борьбу за создание подпольной революционной организации. Н. П. Огарев являлся одним из инициаторов и вдохновителей тайного общества "Земля и Воля". Можно считать, что возникновение этого общества было результатом совместных усилий членов обоих центров революционного движения - внутрирусского и заграничного.

*

На протяжении всего 1862 г. шла разработка идейно-теоретических, программно-тактических принципов и установок общества "Земля и Воля", вербовка новых членов, объединение разрозненных кружков, разбросанных по различным городам России, в единое целое. Работу тайного общества возглавлял центр, в состав которого, в частности, входили Николай и Александр Серно-Соловьевичи, А. А. Слепцов и Н. Н. Обручев, действовавшие в постоянном контакте с Н. Г. Чернышевским.

В некрологе А. А. Серно-Соловьевичу, написанном, повидимому, одним из активных участников "Земли и Воли", Н. И. Утиным, отмечается интенсивная деятельность по созданию землевольческих организаций в 1862 г.: "На всем пространстве России шло объединение подготовительной работы без подозрения друг друга, без препирательств из-за диктатуры того или другого комитета в общей федерации столичных и провинциальных комитетов. Каждый комитет ссужал другой всем, чем только мог, и, в свою очередь, обращался за братской помощью к другим, когда то требовалось"¹⁸ .

Из письма Ивана Кельсиева к Е. В. Салиас - весьма важного первоисточника о деятельности "Земли и Воли" - следует, что образование центрального комитета "Земли и Воли" произошло в конце августа или в начале сентября 1862 года¹⁹ . Важное значение имеет утверждение И. Кельсиева о "Земле и Воле" как о массовой по тем временам организации. Он пишет о "множестве членов "Земли и Воли"²⁰ .

В 1862 г. продолжалась связь двух центров - внутрирусского и заграничного - на основе совместного руководства "Землей и Волей". Весной 1862 г. в Россию из Лондона приезжал член "Земли и Воли" Василий Кельсиев, принимавший, как известно, непосредственное участие в работе заграничного революционного центра. Он прибыл в Россию нелегально - с паспортом на имя цареградского уроженца Яни. В апреле - мае 1862 г. Кельсиев побывал в Петербурге, где встречался с братьями Александром и Николаем Серно-Соловьевичами, и в Москве, где вел переговоры с активным землевольцем В. И. Касаткиным. Цель поездки состояла в том, чтобы

¹⁵ См. М. Лемке. Политические процессы в России 1860 гг. по архивным документам. М. -Птгр. 1923, стр. 186 - 191.

¹⁶ "Колокол". 1861, лист 110.

¹⁷ Там же, лист 105.

¹⁸ "Народное дело", ноябрь 1869 г. N 7, 8, 9, 10, стр. 107.

¹⁹ См. "Литературное наследство". 1941. Т. 41 - 42, стр. 106.

²⁰ Там же, стр. 109.

установить связи с землевольческими организациями и старообрядческими кругами России и организовать транспортировку изданий Вольной русской типографии из Англии в Россию. Вернувшись в конце мая в Лондон, Кельсиев информировал Герцена и Огарева о результатах своей поездки.

В июле 1862 г. на борту парохода, прибывшего из Лондона в Петербург, агентами III отделения был арестован Павел Ветошников, у которого была захвачена корреспонденция Герцена и Огарева, адресованная членам русского центра и, в частности, Н. А. Серно-Соловьевичу. Это письмо Огарева от 20 июня 1862 г. содержало очень важные его указания явно директивного характера центру тайного общества. Основное в письме - призыв к развертыванию революционной работы в провинции, в народных массах. Письмо показывает, насколько к этому времени значительна была роль Огарева в руководстве деятельностью "Земли и Воли"²¹ . Этот провал связи двух революционных центров повлек за собой тяжелые последствия для деятельности "Земли и Воли" и если не предопределил, то, во всяком случае, ускорил арест Н. Г. Чернышевского, происшедший 7 июля 1862 года. В ночь с 7 на 8 июля был арестован Николай Серно-Соловьевич. Оба они были обвинены в связях с "лондонскими пропагандистами", то есть с Герценом и Огаревым.

В результате ареста Чернышевского и Н. А. Серно-Соловьевича внутрирусский революционный центр потерял своих крупнейших руководителей. К тому времени уже не было в живых и Н. А. Добролюбова. В далекой Сибири на каторжных работах находился видный революционный демократ М. Л. Михайлов.

В таких условиях роль заграничного центра в руководстве революционной борьбой в России и в руководстве деятельностью "Земли и Воли" намного возрастала. Это хорошо понимали Герцен и Огарев. "Страшно было, что С. С. (Н. А. Серно-Соловьевича), Чер(нышевского) и других взяли". "Это у нас незакрывающаяся рана на сердце, но дело не останавливалось, но вопрос ставится, - писал Герцен 21 августа 1862 г. Е. В. Салиас, - и, если он поставится, то именно на той почве, на которую ставит Огар(ев); либеральная партия, которая не сумеет на нее стать, будет раздавлена между двумя колесами"²² .

В обстановке жестокого террора и репрессий царизма, вырвавших в 1862 г. из революционного движения основное руководящее ядро тайного общества и лишивших революционную партию ее легальной трибуны в лице "Современника", встал вопрос о необходимости усиления революционной борьбы и дальнейшего сплочения революционных сил России вокруг "Земли и Воли".

Несмотря на тяжкий урон, "Земля и Воля" продолжала свою революционную борьбу. Но она вынуждена была перестроить свои ряды. Судя по воспоминаниям А. А. Слепцова, именно в это время комитеты "Земли и Воли" в провинции выдвинули предложение сделать "центром всего общества" редакцию "Колокола" с Герценом и Огаревым во главе²³ .

В августе 1862 г. Огарев направил с неким Я. К. Чекаловым (кто скрывался под этим псевдонимом, установить не удалось) большое письмо внутрирусскому центру "Земли и Воли", к сожалению, до сих пор не обнаруженное, но, судя по всему, имевшее директивный характер²⁴ . Именно после этого письма за тайной революционной организацией в России и было закреплено ее название "Земля и Воля".

Преобразование центра "Земли и Воли", сложившегося еще в 1861 г. в "Русский Центральный Народный Комитет", произошло осенью 1862 года. Слепцов датировал его первое заседание 24 ноября 1862 года.

*

К осени 1862 г. деятельность "Земли и Воли" заметно активизировалась. Это объяснялось прежде всего приближением срока подписания уставных грамот (весна 1863 г.), когда русские революционные демократы ожидали взрыва стихийного возмущения кре-

²¹ См. М. Лемке. Политические процессы в России 1860 гг. по архивным документам.

²² А. И. Герцен. Соч. Т. 15, стр. 390 - 391.

²³ См. А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 83.

²⁴ См. там же, стр. 83.

стьян, надеясь использовать этот момент для всенародного восстания. Активизации "Земли и Воли" способствовал также подъем польского национально-освободительного движения.

В 1862 г. усилил свою активность и заграничный центр, также надеявшийся на восстание весной 1863 г. в связи с окончанием срока подписания уставных грамот. Именно в это время была создана газета "Общее вече", предназначенная для распространения в широких массах, а также шла интенсивная разработка идейно-теоретических принципов и установок "Земли и Воли".

В 1862 г. Н. П. Огаревым при непосредственном участии А. И. Герцена был написан документ, условно названный "Заграничные общества"²⁵ . Точную дату его написания установить не удалось. Судя по всему, он был написан летом 1862 г., вероятно, после июльских арестов в Петербурге. Разносторонний и глубокий по содержанию, он представлял собой наиболее развернутый из известных нам конспиративных документов "Земли и Воли". По существу, это не что иное, как план проведения вооруженного восстания, военно-крестьянской революции, во имя торжества которой и должно было действовать тайное общество, впервые названное в документе обществом "Земля и Воля". Характерно, что вопросы о структуре и деятельности "Земли и Воли" рассматривались и решались в этом документе в органической и неразрывной связи с основной целью общества - осуществлением политического переворота.

Верные своему принципу, что непосредственное практическое руководство русским революционным движением должно осуществляться в самой России, Герцен и Огарев сознательно ограничивали роль заграничного центра. "Заграничные общества, - читаем мы в рассматриваемом документе, - могут только давать общее направление печатной пропаганды и служить складочными связями для обществ, реально действующих в России"²⁶ . Изложение в документе вопросов о дислокации, о настроениях войск и некоторых других свидетельствует о разносторонних связях заграничного центра с Россией, о целеустремленном сборе информации, идущих из ее различных пунктов, а также о практическом подходе авторов документа к важнейшему делу подготовки крестьянской революции. Документ "Заграничные общества" - яркое доказательство идейного развития Герцена и Огарева как сторонников революционного ниспровержения господствующего строя.

22 августа 1862 г. во втором номере газеты "Общее вече" была опубликована статья Н. П. Огарева "Что надо делать народу?", в дальнейшем распространявшаяся по городам и селам России. Это был один из основных документов "Земли и Воли", обращенных к народным массам. В нем провозглашался революционный принцип уничтожения феодально-крепостнического государственного управления и сословного неравенства с тем, чтобы "всякая сословная рознь и казенные чиновники уничтожены были, чтобы в суде, и в управлении, и в выборах, и во всем обычае имя дворянина и чиновника было предано забвению, а был бы всюду по всем областям единый народ, единое земство"²⁷ .

Статья "Что надо делать народу?" развивала идеи, выдвинутые в 1861 г. в статье "Что нужно народу?". Она излагала план развертывания пропаганды вооруженного восстания и, в частности, освещала вопрос, о задачах его первого этапа, предусматривавшего подачу адресов о созыве Земского собора. Статья "Что надо делать народу?" является еще одним доказательством того, что Герцен и Огарев разрабатывали планы революционной борьбы, намечали проекты политической программы общества "Земля и Воля", обосновывали его тактику и боролись за ее осуществление.

Таким образом, слово и дело, идейно-теоретическая разработка задач "Земли и Воли" и их претворение в жизнь были не оторваны друг от друга, а органически связаны между собою, неуклонно, шаг за шагом, проводились в жизнь путем продуманной системы агитации и пропаганды идеи революционного ниспровержения старой, феодально-монархической власти, старых, крепостнических порядков не только среди образованного меньшинства (то есть разночинной и дворянской интеллигенции), но и среди самих народных масс.

²⁵ См. "Литературное наследство". 1953. Т. 61, стр. 502 - 511.

²⁶ Там же, стр. 502.

²⁷ "Общее вече", N 2, стр. 11.

Два документа, написанные Герценом и Огаревым в один и тот же период - во второй половине 1862 г.: "Заграничные общества" и "Что надо делать народу?" - направлены к решению одной задачи. Первый из них - это план подготовки и проведения революционного переворота и развертывания подпольной деятельности тайного общества "Земля и Воля". Второй - статья, обращенная к широким народным массам, главным образом к крестьянству, излагавшая программу "Земли и Воли" и, в частности, лозунг Земского собора как лозунг первого этапа вооруженного восстания. Эти документы - звенья одной цепи. Взятые вместе, они дают цельное представление о политической платформе Герцена и Огарева как вдохновителей, идеологов и организаторов русского революционно-демократического движения и руководителей общества "Земля и Воля". Так в 1862 г. Герцен и Огарев уточняли, развивали и дополняли программу и тактику общества "Земля и Воля" и разрабатывали вопросы его ближайшей практической деятельности.

*

Вторая половина 1862 г. характеризуется дальнейшей активизацией "Земли и Воли" и ее заграничного центра. Важнейшим фактором общественного движения того времени был подъем польского национально-освободительного движения. Позиции русской революционной демократии в отношении порабощенной царизмом Польши и польского национально-освободительного движения были четко сформулированы Герценом. Чернышевским, горячо защищавшими право Польши на свободное, независимое существование. Они всегда стояли на позиции поддержки братского польского народа я совместной борьбы против общего врага. Лозунг освобождения Польши был лозунгом всей революционной демократии России.

Деятельность как заграничного, так и внутрирусского революционных центров была направлена на объединение сил русского революционного и польского национально-освободительного движений. Выступая поборниками русско-польского революционного союза, Герцен и Огарев считали такой союз одним из условий успеха русской революции. "Земля и Воля" рассматривала восстание в Польше как неразрывную часть общерусского революционного дела.

Один из крупных деятелей "Земли и Воли", офицер Андрей Потебня, являлся организатором и руководителем революционной работы в частях и соединениях русской армии, находившихся в Королевстве Польском. Андрей Потебня и руководимая им наиболее крупная и наиболее действенная из организаций "Земли и Воли" находились в самой тесной связи с Герценом и Огаревым, видели в них своих вождей и идейных руководителей. Потебня неоднократно ездил в Лондон к Герцену и Огареву, переписывался с ними и в своей практической деятельности руководствовался их произведениями и указаниями.

Руководящая роль Герцена и Огарева по отношению к землевольческой организации, действовавшей в Королевстве Польском, видна из многих документов. Из них особенно важное значение имеют список офицеров (64 фамилии) - членов этой организации, занесенный в записную книжку Огарева, и "Обращения Огарева и Бакунина к революционному "комитету русских офицеров" в Польше"²⁸ .

Вторая половина 1862 г. ознаменовалась значительным усилением агитационно-пропагандистской деятельности "Земли и Воли"; прокламации и различные издания общества печатались не только в вольной русской типографии в Лондоне, но и в ряде пунктов России: в тайной типографии в саду Медико-хирургической академии, в лесу, близ Острова, в имении Маренгауз, Витебской губернии, и в некоторых пунктах Польши. Все они довольно широко распространялись в стране.

В январе 1863 г. (то есть ранее намечавшегося "Землей и Волей" крестьянского восстания в России) разразилось восстание в Польше. Один из основных руководителей внутрирусского революционного центра, член Центрального комитета "Земли и Воли", А. А. Слепцов, в начале января 1863 г. выехал в Польшу, на тогдашнюю передовую линию революционной борьбы. Там он "помог Потебне сорганизовать русских офицеров в более крепкую и устойчивую группу, помог выработке ее устава, убеждал поляков, в лице Падлевского и Гиллера, в неминуемой опасности рано поднятого вос-

²⁸ См. "Литературное наследство". 1953. Т. 61, стр. 515 - 518, 539 - 540.

стания"²⁹ . В начале февраля по указанию Центрального комитета общества "Земля и Воля" А. А. Слепцов приехал в Лондон для переговоров с Герценом и Огаревым но вопросу о взаимоотношениях внутрирусского и заграничного центров и о руководстве "Землей и Волей".

Переговоры эти имели большое значение для всей последующей деятельности "Земли и Воли". Предложение А. А. Слепцова ограничить деятельность Герцена и Огарева ролью простых агентов "Земли и Воли" было решительно отвергнуто ими³⁰ . В ходе дальнейших переговоров Герцен и Огарев, судя по всему, пришли к соглашению со Слепцовым о последующей деятельности "Земли и Воли" и о структуре ее руководства. В результате соглашения, как утверждает М. К. Лемке, ссылаясь на А. А. Слепцова, Герцен "уже в феврале 1863 г. вместе с Огаревым вырабатывал нечто вроде внутренней конституции между русскими революционерами и их лондонскими сотрудниками, с одной стороны, и программы действий самого общества, с другой"³¹. Лемке писал: "Слепцов говорил мне о чем-то подобном, что в апреле или марте он переслал в СПБ"³² . Факты подтверждают правильность этого утверждения.

Соглашение между представителем русского Центрального народного комитета и заграничным революционным центром, возможно, нашло отражение в каком-то документе. Но документ этот до сих пор нам неизвестен, ибо те тексты из записной книжки Огарева, которые М. К. Лемке относит к февралю 1863 г., на самом деле должны быть датированы, как мы это покажем в дальнейшем, более поздними сроками. Несмотря на это, текст из записной книжки Огарева проливает некоторый свет на эти переговоры.

В результате соглашения в структуре руководства общества "Земля и Воля" произошли серьезные изменения, был образован Совет общества. Об образовании Совета "Земли и Воли" было оповещено в прокламации "Офицерам всех войск от общества "Земля и Воля", начинавшейся словами:

"Товарищи!

Наше общество не погибло. Напротив того, оно упрочилось и увеличилось. Учредился Совет общества"³³ .

Функции Совета и его состав можно выяснить по документам из записной книжки Огарева. В одном из них говорилось: "Главный Совет общества "Земли и Воли" состоит из редакции "Колокола". Все распоряжения идут отсюда"³⁴ .

Понятно, что решение возглавить "Землю и Волю" редакцией "Колокола" следовало распространять втихомолку, а не в печати. Надо думать, что именно из конспиративных соображений впрокламации об учреждении Совета общества было сделано примечание, что оно якобы учреждено "в России, а не за границей, хотя мы и за границей имеем друзей, преданных нашему общему народному делу"³⁵ . Хорошо известно, что Совета общества в России не существовало. Здесь действовал Центральный комитет общества "Земля и Воля", причем в документе указывалось, что Комитет все, что он хочет печатать, может печатать "у нас (то есть в Вольной русской типографии в Лондоне. - Я. Л. ). Но в том, что печатать, нужно взаимно согласиться"³⁶ .

Такое согласование действительно происходило. Так, в июле 1863 г. Центральный комитет "Земли и Воли" выпустил листок "Свобода" N 2. Предварительно он, ко утверждению М. К. Лемке, "был послан в корректуре для одобрения в Лондон, там были внесены некоторые поправки, что видно из сравнения оттиска, хранящегося " архиве семьи Герцена, и после того прокламация была выпущена в Петербурге"³⁷ .

Следовательно, в результате соглашения между Центральным комитетом и заграничным революционным центром, состоявшегося в феврале 1863 г., роль Герцена и Огарева в руководстве обществом "Земля и Воля" значительно возросла. Февральское соглашение закрепило то положение в русском революционном движении, которое

²⁹ А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 90.

³⁰ См. А. И. Герцен. Соч. Т. 14, стр. 440.

³¹ А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 92 - 93.

³² Там же, стр. 93.

³³ "Колокол". 1863, лист 155.

³⁴ А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 93.

³⁵ Там же, стр. 40.

³⁶ Там же, стр. 94.

³⁷ Там же, стр. 99.

сложилось после ареста Н. Г. Чернышевского и Н. А. Серно-Соловьевича; удельный вес заграничного центра в руководстве революционной борьбой повысился. В момент, когда развернулись польские события и приближался срок военно-крестьянского восстания в самой России, Герцен и Огарев стремятся взять в свои руки непосредственное руководство "Землей и Волей". В связи с этим "Колокол" в 1863 г. фактически стал боевым органом общества "Земля и Воля". На страницах "Колокола" открыто провозглашались принципы, конечные и ближайшие задачи общества и в меру возможности освещалась его деятельность.

О существовании "Земли и Воли" "Колокол" впервые объявил в листе 157 от 1 марта 1863 года. В этом номере была помещена редакционная статья "Земля и Воля" (принадлежавшая перу А. И. Герцена), в которой говорилось: "Мы достоверно знаем, что столичные и областные круги, соединяясь между собой и с офицерскими комитетами, сомкнулись в одно общество. Общество это приняло название "Земля и Воля".

Существует одно интересное свидетельство о деятельности "Земли и Воли" в начале 1863 г., давно опубликованное М. К. Лемке в комментариях к 16-му тому собрания сочинений А. И. Герцена, но не привлекавшее до сих пор внимания исследователей.

Это не что иное, как прокламация, написанная вождем итальянского освободительного движения Маццини в феврале 1863 г в адрес итальянских патриотов. В ней говорилось: "Тайная и важная работа, с каждым днем увеличиваясь, происходит в России. Национальная партия, враждебная самодержавию, находится в откровенном союзе с нами. Почва, из которой она будет черпать большую часть своих сил, это - масса крепостного крестьянства. Адепты вербуются среди образованной молодежи и в войске. Для знамени избран девиз: "Земля и Воля". Эта национальная русская партия братски связана с национальной польской партией"³⁸ .

Сообщая о "Земле и Воле" в своей прокламации, Маццини, несомненно, пользовался соответствующей информацией Герцена, близкие отношения с которым он поддерживал многие годы; был знаком Маццини и со Слепцовым. Следовательно, приведенная выше характеристика деятельности "Земли и Воли" есть не что иное, как более ила менее точная передача слов руководителей этого тайного общества.

*

Совет "Земли и Воли" в лице заграничного революционного центра с первого момента своего возникновения проявил себя как активно действующий руководящий орган.

Лучшим доказательством этого служит серия воззваний и прокламаций, написанных в феврале 1863 г., отпечатанных за границей " направленных для массового распространения в Россию. Это следующие прокламации: "Братья-солдаты! Одумайтесь - пока время", "Всему народу русскому, крестьянскому, от людей ему преданных поклон и грамота", "Офицерам всех войск от общества "Земля и Воля", "Русские люди", "К русским войскам в Польше" (обращена к офицерству), "Братья-солдаты" (обращена к солдатам русских войск в Польше). Авторами прокламаций являлись Огарев, Слепцов и предположительно Герцен и Бакунин. Обращены они были к основным действующим силам ожидавшегося восстания - к крестьянству, офицерам, солдатам.

Прокламации были проникнуты чувством горячей симпатии к польскому народу и идеей неразрывной связи задачи освобождения Польши с задачей революционного освобождения самой России. В них содержался прямой призыв к восстанию, "во имя "Земли и Воли".., за волю народа русского, крестьянского"³⁹ , разъяснялась политическая программа "Земли и Воли" и, в частности, необходимость вооруженного восстания и созыва Земского собора, предоставления земли крестьянам без всякого выкупа, полной демократизации государственного управления и т. д. В отличие от прокламаций 1861 г. в прокламациях начала 1863 г. провозглашался лозунг восстания как лозунг непосредственного практического действия, час которого уже пробил.

Совет "Земли и Воли" принимал энергичные меры к транспортировке в Россию всей отпечатанной за границей агитационно-пропагандистской литературы. Активное участие в этом деле принимали Герцен, Огарев, Слепцов, Бакунин, сын Герцена Але-

³⁸ Там же, стр. 43.

³⁹ "Литературное наследство". 1941, Т. 41 - 42 стр. 92.

ксандр (действующий под конспиративной кличкой "Юниор", то есть младший) и вообще все силы землевольцев, находившихся за границей.

Характер деятельности Совета раскрывается еще одним документом, находящимся в Пражской коллекции, известным под названием "Три вопроса". Этот документ не что иное, как записка Огарева директивного характера, составленная (очевидно, в апреле 1863 г.) для сына Герцена Александра, выезжавшего по делам "Земли и Воли" в Швецию в качестве представителя общества. "Три вопроса" затрагивают различные стороны революционной деятельности "Земли и Воли", а именно: "Первое. Учреждение склада (имеется в виду склад революционных изданий в финском городе Або. - Я. Л. ) и постоянных сношений. Второе. Присоединение финского общества к русскому. Третье. Литовское дело"⁴⁰ .

"Три вопроса" показывают, что подпольная деятельность Совета "Земли и Воли" к весне 1863 г. приняла значительный размах. Совет принимал все зависящие от него меры, чтобы приблизить час решительной схватки, ускорить крушение самодержавия в России.

Но надежды русской революционной демократии не оправдались. Весной 1863 г. крестьянской революции в России не произошло. Утопические планы "Земли и Воли", выражавшие благородное стремление русской революционной интеллигенции поднять крестьянские массы на организованную борьбу и таким путем сокрушить самодержавный строй, потерпели крах, так как не учитывали реального соотношения классовых сил. Рабочий класс России только формировался, не представляя еще самостоятельной политической силы, и не мог возглавить революционную борьбу народных масс с самодержавием. Царизм подавил стихийное массовое крестьянское движение, потопил в крови польское национально-освободительное восстание. К концу 1864 г. царизм растоптал молодые побеги тайной революционной организации, еще не успевшей окрепнуть и стать по-настоящему на ноги.

*

Рассмотрим деятельность "Земли и Воли" я роль, сыгранную в ней Герценом и Огаревым после весны 1863 г., когда выяснился провал плана, намечавшего на этот срок вооруженное восстание в России. Уже в конце апреля 1863 г. в документе "Три вопроса" Огарев писал: "Обманывать себя не надо. Всего вероятнее, что польский вопрос не дойдет... до того, чтоб быть ферментом для повсюдного крестьянского восстания". И как настоящий революционер, Огарев делал отсюда вывод, что в борьбе за конечную цель нельзя останавливаться ни перед какими препятствиями и неудачами: "Опять нам приходится приняться за работу подготовки следующего русского военно-крестьянского восстания"⁴¹ .

Исходя из этого положения, Огарев давал Юниору следующие директивные указания для переговоров с финским тайным обществом об организации совместной борьбы против общего врага: "Пусть... и финны всмотрятся ближе в дело, и если все шансы против, то гораздо лучше приняться сразу за союз на серьезную подготовку общего восстания через два, три, четыре года, то есть тогда, когда все шансы будут в нашу пользу и силы достаточно подготовлены"⁴² .

Важным документом из истории "Земли и Воли" этого периода является письмо Н. П. Огарева к А. А. Слепцову от 8 мая 1863 г., в котором Огарев определял свое отношение к важнейшим, принципиальным вопросам русского революционного движения и деятельности тайного общества. Здесь мы встречаем интереснейшие высказывания Огарева по вопросу о реформе и революции. Все письмо проникнуто решительным призывом к неустанной революционной работе, к преодолению всех трудностей, возникающих в ходе развертывания революционного движения.

Н. П. Огарева крайне озабочивали организационная слабость Центрального комитета "Земли и Воли" и отсутствие в тайном обществе после ареста Чернышевского крупных деятелей. Единственный путь к ликвидации этого положения Огарев видел в том, чтобы привлечь к "Земле и Воле", к ее руководству в России "людей более серьезных и более сильных, которые, естественно, невольно составят преобладающую дирекцию

⁴⁰ "Литературное наследство". 1953. Т. 61, стр. 518.

⁴¹ Там же, стр. 521.

⁴² Там же, стр. 522.

в хозяйстве"⁴³ . "Даже, если бы нашли одного управляющего, - пишет далее Огарев, - и это было бы хорошо, если это поведет к организации хозяйства, без которой мысль не дозреет вовсе"⁴⁴ . Письмо Огарева носило конспиративный характер: под управляющим подразумевался руководитель революционного движения, под хозяйством - тайное революционное общество "Земля и Воля".

Письмо Огарева, свидетельство его идейного развития как теоретика и Практика русской революционной борьбы, показывает, что он играл ведущую роль в руководстве "Земли и Воли" в критический момент существования общества. Частным последствием письма было то, что под влиянием Огарева Слепцов преодолел свои колебания и остался на революционном посту в "Земле и Воле".

Как видно, следуя указаниям Огарева, Центральный комитет стремился укрепить организации "Земли и Воли" и усилить агитационно-пропагандистскую деятельность. В июле 1863 г. Центральный комитет выпустил уже упомянутый нами листок "Свобода" N 2 и прокламации: "Земля и Воля", "Свобода вероисповедания" и "Земля и Воля", "Временное народное правление".

Однако, судя по воспоминаниям Слепцова, усилия Центрального комитета, направленные на укрепление "Земли и Воли", не дали положительного результата. Процесс разброда и разложения внутри землевольческих организаций и в руководстве "Земли и Воли" даже усилился.

Осень 1863 г. явилась важным этапом в истории "Земли и Воли". В это время Совет общества в лице Герцена и Огарева предпринял попытки сплотить заграничную и русскую части организации, активизировать и" деятельность и восстановить порванные связи.

Герцен и Огарев продолжали руководствоваться принципами землевольческой политической программы и пропагандировать ее. Об этом красноречиво свидетельствует письмо к Гарибальди, написанное Герценом в бытность во Флоренции 21 ноября 1863 г. и затем опубликованное в "Колоколе" (в 178-м листе от 15 января 1864 г.). Это один из весьма важных документов заграничного центра. Исходя из общих теоретических предпосылок общинного социализма, Герцен обосновывал в нем необходимость революционного переворота о целях демократизации России. Он повторял лозунг "Земля и Воля" как выражавший коренные задачи русского революционного движения, подчеркивая при этом, что "наше знамя очень прозаическое", непосредственно связанное с насущным запросом жизни крестьянских масс. "Мы вместе с крестьянином говорим: "Нет воли без земли" и прибавляем только, что "земля не крепка без воли""⁴⁵ . В "Письме к Гарибальди" органически переплетается теория утопического общинного социализма с идеей крестьянской революция и практическими задачами революционной борьбы с самодержавием.

"На сию минуту наша деятельность заторможена" - такими словами Герцен характеризовал состояние революционной работы "Земли и Воли" к осени 1863 года. Усилия Совета "Земли и Воли" были направлены на более широкое развитие революционной деятельности. Усилия эти отражены в ряде документов, из которых наибольшее значение имеет документ из записной книжки Н. П. Огарева, опубликованный М. К. Лемке в комментариях к 16-му тому собрания сочинений А. И. Герцена:. Эти тексты, написанные Огаревым с поправками, сделанными рукою Герцена, представляют собой изложение основных программных и уставных принципов "Земли и Воли" я план перестройки общества в условиях разгула реакции. До сих пор эти тексты почти не подвергались исследовательскому анализу. Между тем они имеют огромное значение для уяснения действительной роли Герцена и Огарева в руководстве обществом "Земля и Воля" и в истории этой организации в целом.

Есть серьезные основания отвести точку зрения М. К. Лемке, рассматривающего опубликованные им документы как текст соглашения между внутрирусским и заграничным центрами, составленный в феврале 1863 года. Сомнения в правильности такой датировки впервые были высказаны Е. Кушевой, которая отметила, что "по некоторым признакам, эти наброски относятся к более позднему времени, чем первые месяцы

⁴³ А. И. Герцен. Сеч. Т. 16, стр. 91.

⁴⁴ Там же.

⁴⁵ "Колокол". 1864 г., лист 178.

1863 г."⁴⁶ . Но Е. Кушева никак не аргументировала свое предположение и не высказалась более определенно о датировке документов. Попытаемся это сделать, исходя из анализа самих документов.

История документов, как нам представляется, такова. Разрыв связей между заграничной и внутрирусской частями "Земли и Воли", происшедший к осени 1863 г., поставил редакцию "Колокола" в тяжелое положение, затруднив ее повседневное воздействие на русское революционное движение. Вся агитационно-пропагандистская издательская деятельность "Колокола" была поставлена под угрозу. Вместе с тем Герцен и Огарев были озабочены дальнейшей судьбой "Земли и Воли" в условиях свирепствовавшей в России воинствующей реакции. Все это вызвало стремление Герцена и Огарева, представлявших Совет "Земли и Воли", принять реальные, практические меры к тому, чтобы решительно улучшить положение "Земли и Воли". В условиях новой внутриполитической обстановки, исключавшей возможность немедленного революционного выступления армии и крестьянства, Герцен и Огарев, видимо, решили уточнить основные задачи "Земли и Воли", ее организационную структуру.

По всей вероятности, это было сделано Герценом и Огаревым в первой половине сентября 1863 года. 15 сентября 1863 г. Герцен выехал из Лондона, куда вернулся лишь 6 декабря 1863 года. Его поездка в Италию и Швейцарию была предпринята в целях налаживания связей с заграничными группами землевольцев и с находившимся тогда за границей членом ЦК "Земли и Воли" А. А. Слепцовым (Провансовым) и организации транспортировки изданий "Колокола" в Россию. На эту поездку Герцен и Огарев возлагали большие надежды и тщательно к ней готовились. Об этом свидетельствуют, в частности, два других документа Огарева, датируемые первой половиной сентября 1863 г., носящие характер памятных записок в помощь Герцену при его переговорах с различными людьми из числа зарубежных землевольцев⁴⁷ .

Детально разрабатывая практические задачи поездки, Герцен и Огарев не могли обойти при этом принципиальные вопросы. Последние были сформулированы в текстах записной книжки Огарева, опубликованной М. К. Лемке. На этих текстах нет датировки, но, характеризуя особенности данного периода и внутреннюю обстановку в России, Огарев выделял в них слово "теперь". Это он делал несколько раз: во-первых, указывал, что нужно печатать, "конечно, не прокламации, которые теперь не имели бы никакого значения или, скорее, вредное"⁴⁸ ; во-вторых, рекомендуя обществу "в тех центрах сосредоточивать все силы.., где теперь успех всего легче"; в-третьих, подчеркивал: "теперь надо наименьшее внимание обращать на центры, где наибольше затруднений, и работать там, где легче"; в-четвертых, отмечал: "теперь невозможно даже предвидеть настоящих военных округов и действовать нельзя даже на Кавказе, ибо это было бы только бесплодное красноречие и трата времени с гибелью хороших людей. По крайней мере полгода, а может, и год пройдут только в составлении учебных и возможных кружков. О дальнейшем надо говорить, когда обстоятельства сделают дело возможным"⁴⁹ .

В феврале и в последующие месяцы из-под пера Огарева и Герцена едва ли могли появиться слова о прокламациях, подобные приведенным. Прокламации печатались весной 1863 г. одна за другой и составляли один из важнейших и решающих" элементов деятельности "Земли и Воли". Так было вплоть до осени 1863 года. Уже одно это исключает датировку этих документов сроком, предположенным Лемке. Далее, Огарев и Герцен в период подготовки восстания не могли советовать землевольцам действовать только там, где легче; этот совет мог быть продиктован только той обстановкой, которая сложилась в России после крушения надежд на восстание весной 1863 года. В период подготовки восстания был невозможен и совет о резком ограничении деятельности в армии, в то время речь могла идти об усилении и расширении этой деятельности. В обоих вариантах документа отсутствует какой бы то ни было намек на приближавшееся весной 1863 г. восстание. В них содержится лишь высказывание о возможности восстания в дальнейшем, но, сроки его уже нельзя было намечать.

⁴⁶ "Литературное наследство". 1941. Т. 41 - 42. "К истории взаимоотношений А. И. Герцена и Н. П. Огарева с "Землёй и Волей" 60-х годов", стр. 83.

⁴⁷ См. "Из записных книжек Н. П. Огарева". "Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки имени В. И, Ленина". Вып. XII. 1951, стр. 162. 165.

⁴⁸ А. И. Герцен. Соч. Т. 16, стр. 94.

⁴⁹ Там же, стр. 95

Все сказанное лает нам основание для вывода о том, что документы из записной книжки Огарева не могли быть составлены раньше осени 1863 года. Вместе с тем есть данные для датирования их сентябрем, то ость моментом перед поездкой Герцена в Швейцарию и Италию. Дополнительно в пользу этого говорят слова одного из вариантов документа о том, что комитет "Земли и Воли" должен "употребить, со своей стороны, все старания для установления постоянных сношений с нами"⁵⁰ . Именно забота об установлении связи с действовавшим в России Центральным комитетом "Земли и Воли" была одним из основных мотивов поездки Герцена в Швейцарию и Италию осенью 1863 года.

Обратимся к более подробному рассмотрению содержания документов из записной книжки Огарева. Они представляют собой два варианта (две редакции) одного и того же документа. Первый вариант - краткий, второй - более пространный. Оба начинаются не с изложения общих задач "Земли и Воли", а с вопроса, особенно интересовавшего тогда Герцена и Огарева, - о структуре руководства "Земли и Воли", о ее руководящих органах. Приведем начальные абзацы обоих вариантов.

Первый - краткий вариант. "Первое и секретное. Совет общества находится за границей, при "К" ("Колоколе". - Я . Л. ) - КМ (Комитет. - Я . Л. ) остается в России, по распределяется по определенным центрам. Публицистика соединяется за границей. Организация составляется преимущественно в России и долею за границей. - Пути должны быть устроены"⁵¹ .

Второй - пространный вариант. "Первое. Главный Совет общ. "Земли и Воли" состоит из редакции "Колокола". Все распоряжения идут отсюда.

Это надо распространить не в печати, а втихомолку. Оно необходимо, потому что большая часть желающих не имеет доверия к существованию и силе комитета; оно необходимо потому, что комитет может за этим скрыться и продолжать свое существование.

Комитет продолжает его без всяких прокламаций и распространяет общество, принимая "Колокол" за центр".

Основная идея приведенных строк состоит в том, что действительным руководящим центром "Земли и Воли" может быть только редакция "Колокола". Это исходное положение было подсказано Герцену и Огареву сложившейся обстановкой. Центральный комитет "Земли и Воли" к тому времени уже не был тем фактически руководящим центром русского революционного движения, каким он должен был быть. После встреч с заграничными группами землевольцев Герцен в своем письме из Женевы от 1 декабря 1863 г. писал Огареву: "Итак, поверь мне, что решительно никто не верит ни в какой центр, ни в кого и все говорят: центр - "Колокол" и нет центра, разве его" - и заключал: "На этом можно много построить". "Колокол" был центром общества "Земли и Воли". Именно этого принципа и придерживались Герцен и Огарев осенью 1863 года.

Истинная роль главного Совета "Земли и Воли", его действительные функции в тайном обществе как высшего руководящего органа, стоящего над Центральным комитетом, должны были быть законспирированы (во втором варианте документа отмечается, что Совет остается "Occulte" - тайным). Но в то же время в первом варианте выставлялось требование: "Комитет обязан заявлять свою связь с нами (то есть с Герценом и Огаревым. - Я . Л. ) и во имя наше приглашать к содействию".

Такое требование объяснялось огромной популярностью и авторитетом Герцена и Огарева в русском революционном движении и вместе с тем отсутствием к тому времени популярных и авторитетных руководителей во внутрирусском центре. В обоих вариантах документа Центральный комитет общества, называвшийся Русским центральным народным комитетом "Земли и Воли", именуется просто Комитетом. Нам думается, что это объясняется тем, что его члены должны были действовать не в центре, не в столице России, Петербурге, а в различных пунктах страны. В документе предполагался лишь один действительно руководящий директивный центр тайного общества - Главный совет; члены Комитета должны были являться выполнителями его воли, действовавшими в самой России. Роль же и функции Комитета в свете остального содержания второго

⁵⁰ Там же, стр. 94.

⁵¹ Там же, стр. 93.

варианта документа представляются не совсем ясными, так как в нем предполагалась непосредственная связь Главного совета с окружными центрами общества "Земля и Воля" внутри России: "В каждом университетском, духовно-академическом и лицейском центре (даже в Петербурге) Совет должен иметь своего окружного, который бы составлял кружок, но с Советом в сношения входил бы только сам лично; а кружок не знали бы лица составляющие. Численность членов этих отдельных кружков должна быть известна Совету и нам без всякой лжи и преувеличений".

Надо полагать, что такая система связи Совета общества с местными организациями подразумевала, что самый Комитет рассматривался как некая внутрирусская часть Совета "Земли я Воли", что явствует из слов: "известно Совету и нам" (то есть Герцену, и Огареву). Раздельное упоминание Совета, с одной стороны, и Герцена и Огарева - с другой, подтверждает правомерность такой трактовки. На этом этапе Герцен и Огарев считали главной целью Совета "усиление общества". Общая задача "Земли и Воли" состояла, по их мнению, в том, чтобы обеспечить "соединение меньшинства, в обществе, изучающее и уясняющее народные интересы, выставляющее народные требования, проповедующее паче всего Земский собор".

В качестве первоочередной задачи землевольческих организаций внутри России в кратком варианте ставится: "Организация меньшинства во имя заграничной деятельности"; в пространном: "Везде, где эти центры (имеются в виду университетские города. - Я . Л. ) могут учредить получение заграничных изданий и их распространение, - должно быть обращено на это особое внимание".

Такое выдвижение на первый план задачи распространения изданий "Колокола" объяснялось тем, что доставка их в Россию в условиях разгула реакции была крайне затруднена, а организованные ранее подпольные типографии были разгромлены. Во внутрирусском центре в тот момент не было опытных революционных публицистов, которые могли бы успешно обслужить подпольную печать "Земли и Воли". Особенно важным мотивом выдвижения этой задачи была необходимость обеспечить идейное воздействие Главного совета на содержание пропаганды в России. Исходя из всех этих соображений, Герцен и Огарев выступали в рассматриваемом нами документе решительными сторонниками централизации всей печатной пропаганды общества, ее сосредоточения в своих руках с привлечением к этому делу землевольцев, находившихся за границей.

Учитывая политическую обстановку в России, Герцен и Огарев считали необходимым перестроить деятельность "Земли и Воли", ограничив ее рамками определенных задач; "не в прокламациях дело внутри России. Их первая пора прошла, а вторая не приходила. Дело внутри - организация общества, распределение людей"⁵² . Документ из записной книжки Огарева (имевший сугубо конспиративный характер) представляет собой не что иное, как план перестройки общества в условиях, когда стало ясным, что волна революционно-демократического натиска на самодержавие отбита, что надежды на "повсюдное" вооруженное восстание не оправдались.

Герцен и Огарев предпринимали энергичные попытки предотвратить распад "Земли и Воли", добиться продолжения деятельности тайного общества, перенеся при этом центр руководства русским революционным движением за границу, в редакцию "Колокола". И в этих условиях Герцен и Огарев считали главной задачей "Земли и Воли" идейную подготовку образованного меньшинства и народных масс России к революционному перевороту, к вооруженному восстанию. Следовательно, цель тайного общества оставалась неизменной: как и при своем возникновении, "Земля и Воля" являлась по своему социальному существу партией крестьянской революции. Но характер и методы революционной работы должны были измениться с учетом изменений во внутриполитической обстановке. Это должно было, в частности, выразиться в прекращении широковещательной прокламационной кампании, которая велась различными группами русской революционной демократии и "Землей и Волей" на протяжении двух лет (1861 - 1863 гг.), и в переходе к более узким, кружковым формам пропаганды.

В записях Огарева осенью 1863 г. прокламации даже не упоминаются.

Записи осени 1863 г. показывают, с какой тщательностью Герцен и Огарев подходили к вопросам практической революционной деятельности. Они являлись большими

⁵² Там же, стр. 93.

мастерами этой деятельности, не чуравшимися никакими "мелочами", вникавшими в суть каждого практического шага, направленного на укрепление "Земли и Воли". Вместе с тем эти документы показывают, что в трудный для русского революционного движения период Герцен и Огарев твердо держали в своих рука" знамя русского освобождения и стремились к дальнейшему развертыванию дела "Земли и Воли".

Поездка Герцена на континент была очень целеустремленной. Характерная деталь: на обеде, устроенном в честь Герцена 11 ноября 1863 г. во Флоренции представителями русской эмиграции, он произнес тост за общество "Земля и Воля", а его сын - за героического деятеля "Земли и Воли" Андрея Потебню. Среди многих встреч с зарубежными землевольцами, состоявшихся во время поездки, были и встречи с Провансовым (А. А. Слепцовым). Герцен сообщал об этом в письме от 3 декабря 1863 г. из Парижа Огареву: "Касаткин, Черкесов и Провансов прискакали из Цюриха"⁵³ .

7 декабря он писал сыну из Лондона: "В Женеве ко мне приехал из Цюриха Провансов и рассказал, что у них есть одно предположение пренелепое и, по-моему, превредное, более вредное Lapinskiad'ы (имеется в виду неудачная экспедиция Лапинского. - Я. Л. ). Тут выбора мне не было - я сказал, что я кладу, со своей стороны, veto". Последние слова показывают на отношения Герцена как члена Главного совета и Слепцова как члена ЦК "Земли и Воли", - это отношения руководителя к руководимому, последнее слово за Герценом. Это еще одна деталь, раскрывающая руководящую роль Герцена в "Земле и Воле".

Каковы были итоги поездки Герцена на континент? Конечно, она была не безрезультатна и имела свои положительные последствия. "Мое путешествие сюда, - писал Герцен Огареву, - имеет иную важность и снова подтверждает, что Лондон - скверное место. Путешествуя, я могу почти больше сделать, чем статьями. Я разбудил и растолкал Стюарта, которым больше доволен при отъезде; Мечников поехал в Ливорно искать сбыта, и все расшевелились".

Поездка помогла Герцену глубже проанализировать практическую деятельность "Земли и Воли", отвергнуть одни ее методы и убедиться в правильности других. "Я тебе на это письмо везу том комментариев, - читаем мы в том же письме Герцена к Огареву. - Даже я остался при моем мнении, что все деньги, которые даются на Одиссеи и колумбовские поездки, брошены в печь (Бакунин), разумеется, не верит. Своими силами, силою обстоятельств мы вынырнем, и с нами - наше знамя (то есть знамя "Земли и Воли". - Я. Л. )"⁵⁴ .

Герцен возвращался из поездки, полный веры в жизнеспособность "Земли и Воли" и стремления продолжать деятельность организации ("Я еду, набравшись сил.., чтобы двинуть общее"). Но меры, предпринятые Герценом (в частности, во время его поездки на континент) и Огаревым осенью 1863 г., не смогли предотвратить неизбежный распад "Земли и Воли", происшедший в 1864 году. В настоящей статье мы не ставили задачу рассмотреть полностью весь круг вопросов, связанных с идеологией "Земли и Воли", с идейными разногласиями между ее членами, причинами ее распада, ибо эти большие вопросы требуют специального рассмотрения.

Вопрос об участии Герцена и Огарева в "Земле и Воле" обширен и многосторонен. Его, конечно, невозможно исчерпать в пределах одной статьи. В ней мы пытались наметить лишь основные вехи его решения. Но нам кажется, что я на основании сказанного можно сделать вывод, что на всем протяжении существования "Земли и Воли" Герцен и Огарев принимали активное руководящее участие в деятельности этого общества, выступали как его идеологи, используя все свои возможности и, в частности, печатные станки Вольной русской типографии, страницы "Колокола" и "Общего веча" для разработки и массовой пропаганды его идей и оказания помощи в его революционное борьбе.

⁵³ Там же, стр. 540.

⁵⁴ Там же, стр. 543, 538, 539.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Я. И. ЛИНКОВ:

Комментарии: