Libmonster ID: RU-14023

В XVII в. господствовавший в России феодальный строй еще более усилился, что было закреплено "Соборным уложением" 1649 года. В последующие два столетия крепостничество приняло самые жестокие и грубые формы. И вместе с тем именно с XVII в. стали вызревать те новые элементы общественно-экономического развитая, которые в конечном счете привели феодально-крепостнический строй к падению. Уже в конце XVII и в начале следующего века господствующий класс оказался перед необходимостью осуществления широкого круга преобразований. Проведенные правительством Петра I, они свидетельствовали о начавшихся серьезных переменах в жизни страны, все более вовлекавшейся в общеевропейское движение к новым формам экономической, государственной и культурной жизни.

Сущность начавшихся тогда изменений четко раскрыта В. И. Лениным, отметившим, что "примерно с 17 века" начался "новый период русской истории", который характеризовался "действительно фактическим слиянием всех... областей, земель и княжеств в одно целое. Слияние это... вызывалось усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок. Так как руководителями и хозяевами этого процесса были капиталисты-купцы, то создание этих национальных связей было не чем иным, как созданием связей буржуазных"1 . В развитии общественного разделения труда, товарного производства и обращения воплотились новые явления в общественно- экономической жизни крепостной России. Появление "руководителей и хозяев" процесса формирования национальных связей в лице "капиталистов-купцов" и образование торгового капитала означали, что в России возникли первые, еще неустойчивые, но уже реальные ростки буржуазных общественных отношений.

В формировании новых, национальных связей играли свою роль не только экономические факторы, лежавшие в глубинной первооснове процесса. Ему способствовало также обострение классовой борьбы и вообще всех социальных противоречий в России. Две мощные крестьянские войны, волна восстаний в городах в середине столетия, массовые уходы крестьян и горожан с насиженных мест, подальше от вотчинников и помещиков, от государевых воевод и приказных людей, на поиски воли, не говоря уже о расколе, о борьбе между боярами и дворянами и внутри самого боярства и дворянства, о впервые выдвинутых купечеством сословных претензиях - все это дало современникам основание назвать XVII в. "бунташным", "смутным" временем. Но через все "смуты" шел процесс укрепления государства: как бы "подгоняемый" классовыми противоречиями, господствующий класс совершенствовал и укреплял государственную машину, вплотную подходя к завершению централизации, которая наступит в первой четверти XVIII века. Укрепление государственного единства способствовало ликвидации тех "живых следов прежней автономии", о которых писал В. И. Ленин применительно к "московскому царству" XVI в. и которые так сильно дали себя знать в острейших политических конфликтах того времени.

Не последнюю роль в становлении национального самосознания русского народа


1 В. И. Ленин. ПСС. Т. 1, стр. 153 - 154.

стр. 95


играла напряженная борьба с внешними врагами, заполнившая собою с малыми перерывами весь XVII в. - от интервенции польско-шведских феодалов, поставившей страну на грань утраты национальной независимости, и до решительного вступления в борьбу с могущественной тогда Швецией за достижение вековой цели России - выхода к Балтийскому побережью. Подвигом народного ополчения К. Минина и Д. Пожарского Россия в начале столетия была спасена как самостоятельное государство; подвигом народа в петровских полках на рубеже следующего века она превратилась в сильную европейскую державу.

На трудном пути, пройденном страною в течение XVII в., в многочисленных сражениях с внешними врагами, в яростных схватках народа со своими угнетателями, в долгих походах на новые земли, приведших русских людей и в южные плодородные степи, и в богатую пушниной Сибирь, и к далекому, но ставшему отныне и навсегда российским берегу Тихого океана, ломалась вековая замкнутость людей, вышедших из деревенских общин, быстрее исчезали следы обособленности разных земель, перемешивались людские потоки, складывалась новая этническая общность - русская нация, формировались общерусские черты психического склада и духовной культуры.

Одним из важнейших явлений общественно-экономического развития страны в XVII в. стало усиление роли городов. Хотя господство феодально-крепостнического строя создавало большие трудности на пути прогресса городской жизни, объективные закономерности социально-экономического развития в конечном счете пробивали себе дорогу сквозь толщу препятствий. Превращаясь в средоточие ремесленного производства и товарного обращения, города (далеко еще не все) становились одновременно более значительными центрами общественной жизни. Городское население все шире включалось в сферу производства и потребления новых духовных ценностей. Монастырские кельи, митрополичьи покои, царские и боярские палаты утрачивали свою монополию на производство, сохранение и распространение культурных творений. Вместе с расширением круга заказчиков, производителей и потребителей произведений духовной культуры изменялся и характер этих произведений. Оставаясь еще нередко внутренне "богобоязненным", посадский человек, погруженный в чисто земные дела и заботы, вносил объективно новые идеалы и представления в литературу и зодчество, формировал новые моральные и эстетические нормы и вкусы. "Обмирщением" назвали встревоженные церковники многообразие новых явлений в духовной жизни страны, и это определение по-своему верно выражало смысл происходивших перемен: приближение к земной, "мирской" жизни в произведениях духовной культуры XVII в. означало отход от религиозно-возвышенных, аскетических, "внеземных" идеалов и канонов. В свою очередь, это явление было не чем иным, как началом кризиса средневекового мировоззрения с характерной для него монополией церковников на производство господствующих в общественном сознании идей.

Это отчетливо видно по переменам во внешнем облике русских городов. Хотя самыми впечатляющими зданиями по-прежнему оставались церкви и палаты знати, вид их становился все более нарядным, красочным, "узорочным". На место сурового величия, воплощавшего строгость христианской идеи и мощь государственной власти, приходили праздничная яркость, богатая декоративность, теснее связанная с земным стремлением к красоте и к демонстрации мирских богатств, нежели с отвлеченной религиозной идеей. Заказчиками и строителями многочисленных храмов в слободах выступали посадские люди. Их вкусы и настроения воплощались в храмовом зодчестве XVII века.

Источник новых взглядов не следует ограничивать собственно посадской средой. Просто здесь они находили больше возможностей для своего воплощения, но их происхождение связано с гораздо более широкой социальной базой. Прежде всего необходимо указать на народное деревянное зодчество. Многовековая традиция обработки дерева выработала множество художественных приемов, которые выражали народные представления о красоте, стремление к ней и которые никогда не умирали в самых трудных условиях крепостнической действительности. Искусная резьба по дереву нередко находила место во внешнем оформлении крестьянских домов и построек. Народные мастера проявляли свое умение при возведении сложных церковных зданий сих шатрами, ярусами, многоскатными покрытиями. О том, какого совершенства достигло

стр. 96


искусство возведения деревянных построек, можно судить по рисункам и описаниям царского дворца в селе Коломенском, построенного в 1667 - 1668 гг. под руководством плотничьего старосты Семена Петрова и стрельца Ивана Михайлова (дворец был разобран в 1768 г.). Он состоял из многих разнохарактерных построек, связанных между собою переходами, и издали походил на целый городок. Разнообразны были объемы, формы покрытий, приемы декоративной отделки частей здания, создававшие замечательную живописность и придававшие ему столь свойственный тому времени сказочный характер 2 . Связь с народным творчеством в широком смысле слова тут несомненна: сказка была воплощением мечты трудящихся людей о победе правды над неправдой, добра над злом. Вопреки тяжелой повседневной действительности народное творчество, оптимистичное по самой своей природе, развивало идеи красоты, превосходства таланта и труда над богатством, доставлявшимся знатностью и скоплением чисто материальных средств.

Светские народные элементы проникали все более и в каменное зодчество. Уже в первой половине столетия утвердилось стремление к отходу от средневековой строгости и простоты храмов. Церкви становились похожими на светские хоромы с характерной для них асимметричностью форм. Усложнялись объемы, к основному массиву здания пристраивались различные приделы и пристройки, крытые паперти-галереи и нарядные крыльца, различные части здания соединялись переходами, а в целом оно походило на ансамбль построек. Разнообразие объемов и асимметричность, столь характерные для народного деревянного зодчества, становятся теперь свойственными и кирпичным, в том числе культовым зданиям, а новые технические возможности позволяют резко усилить внешнюю декоративность построек, что еще более уводило архитектурный стиль от суровости и строгости, диктовавшейся церковными канонами. Ярким примером такого рода сооружений может служить церковь Троицы в Никитниках (Москва), построенная в 1634 г. выходцем из Ярославля купцом Григорием Никитниковым3 . Ее композиция асимметрична и живописна. Светское начало сильно повлияло на архитектуру храма, напоминающего боярский двор с разнохарактерными постройками. Перехваченные поясками столбы, три яруса кокошников, арки с висячими гирьками, богато украшенный шатер - все это придало особую нарядность зданию. Почти его ровесник - храм Рождества богородицы в Путинках (Москва). Два внутренних помещения церкви увенчаны разновысокими шатрами и объединены шатровой же колокольней. Все здание украшено декоративными деталями, причем с особенной пышностью убраны его верхние части. Отнюдь не аскетичным, а, наоборот, по-земному жизнерадостным выглядит этот храм, поднявшийся в посадской слободе у стены Белого города в столице.

Прекрасные произведения зодчества возникли на посаде Ярославля, ставшего в XVII в. одним из крупных ремесленно-торговых центров России. Местные богатые купцы, как и всюду, стремились затмить своих соседей красотою и роскошью возводимых ими церквей. Таков построенный купцами Скрипиными храм Ильи Пророка близ берега Волги: пятиглавое здание, окруженное папертью-галереей, с шатровым приделом. Его белые стены отделаны красным кирпичом, зелеными, синими и желтыми изразцами. Богато украшена и колокольня. Купцы Неждановские построили за рекой Которослью нарядную церковь Иоанна Златоуста. Рядом с ней был возведен еще один пятиглавый храм. Затем они были объединены в ансамбль шатровой колокольней, одним из лучших образцов такого рода построек. В 70-х - 80-х годах XVII в. была сооружена грандиозная церковь Иоанна Предтечи в Толчкове. Богатые горожане-заказчики хотели, чтобы их храм был лучше всех других в Ярославле. Зодчему удалось сочетать торжественную монументальность с декоративной многоцветностью. Рядом с пятнадцатиглавой церковью поднялась многоярусная колокольня4 . "Народная любовь к красоте и украшенности мира и вещи была выявлена в Толчковской церкви с предельной полнотой. Архитектура храма резко отступала от феодальной строгости и


2 См. Д. В. Айналов. Коломенский дворец. "Известия" Отделения русского языка и словесности ими. Академии наук. Т. XVIII. 1913, кн. 3.

3 Е. С. Овчинникова. Церковь Троицы в Никитниках. М. 1970.

4 Э. Добровольская. Ярославль. М. 1968; Н. Г. Первухин. Церковь Иоанна Предтечи в Ярославле. М. 1913; его же. Церковь Ильи Пророка в Ярославле. М. 1915.

стр. 97


сухости выражения предшествующего времени и превращалась в ликующую симфонию народной фантазии"5 . Замечательные постройки появились и в других городах. Среди них - церковь Вознесения в Устюге, построенная по заказу купца Ревякина.

Вкусы и настроения посадских людей настолько влияли на эстетические представления того времени, что феодальные верхи не могли не считаться с ними, вследствие чего "узорочье" распространилось в зодчестве очень широко. В 30-х годах Важен Огурцов и Трефил Шарутин построили в Московском Кремле Теремной дворец. Вышедшие из народной среды мастера воплотили в созданном ими дворце замечательные черты яркого русского народного искусства. Трехэтажное, на высоких подклетях здание венчается "теремком". Золотая кровля и два пояса лазурных изразцовых карнизов придают дворцу нарядный, сказочный вид. Здание богато украшено каменной резьбой. Почти весь Московский Кремль в XVII в. был существенно перестроен. В 1624 - 1625 гг. англичанин Христофор Галовей вместе с Баженом Огурцовым возвели Спасскую (Фроловскую) башню в ее теперешнем виде. Новая башня образовала парадный въезд в Кремль и связала своей вертикалью кремлевские соборы с храмом Василия Блаженного в единый ансамбль. Спустя полвека украшенные изразцами и богатой каменной резьбой шатры появились и на других башнях Кремля. Строго крепостной облик Кремля сменился торжественным, праздничным, ярким, воплотившим в себе богатство и величие Русской земли. Ныне, после недавней реставрации, часть кремлевской стены и башен предстает во всем ее первоначальном великолепии.

Повсюду в каменное строительство проникали эти народные, светские мотивы, "обмирщение". По всей России вместо тяжеловесных, официально рекомендованных церковью еще в XVI в. пятиглавых церквей поднимались устремленные вверх шатровые. Под Москвой появилась нарядная, построенная по заказу Д. М. Пожарского церковь в Медведкове, а также церковь в Острове с четырехъярусной пирамидой кокошников вокруг шатра; в Угличе - трехшатровая церковь Успения "Дивная" в Алексеевской монастыре; в Троице-Сергиевом монастыре - украшенная цветными изразцами шатровая церковь Зосимы и Савватия, органически сливающаяся с больничными палатами; в Вязьме - богато декорированный небольшой пятишатровый собор. Декоративность проникла не только в церковное, но и в крепостное зодчество. Эстетическое начало все сильнее преобладает над узкоутилитарными потребностями крепостных построек XVII века. Богатой декоративной обработке подверглись стены и башни Донского, Данилова, Ново-Девичьего, Троице-Сергиева, Калязинского, Спасо-Евфимьева (в Суздале) и многих других монастырей. Зодчество наиболее впечатляюще выразило новизну XVII в., оно придавало яркие черты городам, монастырям и селам. В органической связи с новым зодчеством происходила перестройка и других видов искусства, глубоко и разносторонне участвовавшего в процессе формирования национальных связей, вкусов и представлений.

Ближе всего к зодчеству находилась живопись, главным назначением которой в течение всего средневековья было украшение внутреннего пространства церковных зданий. Общее для русской культуры XVII в. стремление к "живству", к "обмирщению", усиление светских элементов и тенденций к реализму с большой силой проявились в живописи. Новые взгляды на содержание и задачи искусства была высказаны в 60-х годах XVII в. царским живописцем Иосифом Владимировым. Выступая против слепого преклонения перед стариной, он утверждал, что искусство должно быть близким к природе и радовать человека, а не подавлять его мрачными образами. Особенно протестовал Владимиров против канонической регламентации искусства. Где такое указание обрели любители предания, спрашивал он, которое повелевает писать святых на одно лицо, причем обязательно смуглыми? Разве все люди одинаковы? Разве все святые были непременно темновидными и тощими? Наоборот, в сцене Благовещения богородица должна быть представлена молодой девушкой; в иконе Рождества младенец должен быть румян и прекрасен; в сцене Распятия надо изображать мертвое тело, а библейская Сусанна должна быть красивой женщиной6 . Так в рамках еще религиозного содержания живописи начинали осмысливаться пути более реального, индивидуализированного подхода к изображению персонажей.


5 К. Н. Воронин. Древнерусские города. М. - Л. 1945, стр. 82.

6 Е. С. Овчинникова. Иосиф Владимиров. Трактат об искусстве. "Древнерусское искусство. XVII век". М. 1964, стр. 24, 57 и др.

стр. 98


Этому соответствовала и практика живописной работы. На фресках XVII в. изображения кажутся более объемными, удаляются фоны, художники иногда начинают пользоваться светотенью, экспрессивные позы фигур на фресках Никитниковской церкви зримо передают движение. Все это, конечно, лишь зачатки нового в живописи. Но это новое существовало и находило многие проявления, например, в произведениях Симона Ушакова (1626 - 1686 гг.), выходца из посадских людей, работавшего в Оружейной палате. В его творчестве отразилась одна из самых примечательных черт духовной культуры XVII в. - внимание к человеческой индивидуальности. Знаменитое произведение Ушакова - "Спас нерукотворный", в котором хорошо переданы объемность человеческого лица, ткань, на которой, согласно религиозному преданию, возник образ Христа. Здесь еще нет проникновения во внутренний мир образа, но уже есть реалистическая манера изображения. Интерес к индивидуализированному воспроизведению человеческой личности, столь свойственный началу нового времени, отражен не только в религиозных живописных произведениях. Характерное явление, особенно заметное к концу века, - распространение портрета ("парсуны"- от слава "персона"). Разумеется, изображались лишь лица из социальных верхов. В первой половине века такие портреты выполнялись еще в иконописной традиции, как, например, образы Ивана IV или князя М. В. Скопина- Шуйского. Позднее изображения стали принимать более реалистический характер. Таковы портреты царя Алексея Михайловича конца 70-х - начала 80-х годов, царя Федора Алексеевича работы Ерофея Елина и Луки Смолянина, стольника Г. П. Годунова - 80-х годов XVII века.

Замечательным явлением стала школа ярославских мастеров. Здесь с особенной силой обнаружилось воздействие светской, посадской культуры. С нею связано расширение круга сюжетов фресок, среди которых, в частности, мотивы ветхозаветной "Песни песней". В росписях церкви Ильи Пророка воспроизведена история "сотворения человека". "Чудеса" святых явно отходят на задний план, "священная история" в фресках ярославских мастеров предстает обытовленной, приземленной, библейские сюжеты - лишь повод для изображения сцен русской жизни. Художники смело использовали привычные образы: обыкновенная крестьянская лошадь изображена в сцене пахоты Каина, жнецы в розовых и голубых рубахах машут серпами. Сочные краски живо напоминают типичные для среднерусского пейзажа тона. Красивы люди, они совсем не похожи на тех "смугловидных" и "тощих" персонажей, каких хотели бы видеть церковники. Сцена "страшного суда", занимавшая столь важное место в религиозной символике, вынесена из внутреннего помещения на паперть, и в ней звучит скорее не угроза, а сочувствие слабому, грешному человеку7 . В 90-е годы XVII в. Дмитрий Плеханов расписал церковь Иоанна Предтечи, и яркое посадское искусство засверкало с новой силой. На стенах храма прихожане увидели Саломею в танце, явно похожем на "русскую" пляску; Ноев ковчег был изображен в виде русского теремка с фигурной кровлей. Рисунки на фресках стали многолюдными, часто встречаются в них не только "святые", но и черти, и дьявол, а сам Христос предстал в будничных, "деловых" видах - то у руля на плывущей ладье, то даже с рукоятью меча, зажатой во рту. И нагую Вирсавию тоже увидели ярославцы на стенах толчковского храма.

Свойственное веку стремление к "узорочью" и "живству" проникло во все виды прикладного искусства. Резьба по дереву, шедшая из глубин народного искусства, приобрела высокое совершенство и была использована феодальной знатью для украшения воздвигавшихся по ее заказу строений. В Оружейной палате резчиков сосредоточивали для выполнения государственных заказов так же, как и мастеров других специальностей. Деревянные иконостасы покрывались золотом, придавая им вид металлического литья. Пышной фигурной резьбой отделывались царские, патриаршие, епископские "места", надпрестольные "сени", спинки дворцовых карет и стульев и другие предметы культового и бытового обихода знати. Высокого совершенства достигло ювелирное дело, в особенности произведения мастеров Золотой и Серебряной


7 И. А. Некрасова. Новое в синтезе живописи и архитектуры XVII века (роспись церкви Ильи Пророка в Ярославле). "Древнерусское искусство. XVII век", стр. 28 и др.

стр. 99


палат. Это - парадное, богато украшенное оружие и предметы царского и патриаршего обихода, различные культовые предметы с драгоценными камнями и эмалями. Нередко прикладное искусство заменяло живописное, когда иконы "одевали" в оклады из золота и серебра с драгоценными камнями. Чеканка и резьба по металлу, украшение металлических изделий чернью, пышное художественное шитье - все это было проникнуто тем же самым "узорочьем", "живством", очевидным "обмирщенством".

То обстоятельство, что "обмирщение" глубоко проникло и в искусство, обслуживавшее церковь, отнюдь не означало принципиального изменения ее позиций по отношению к искусству. Наоборот, церковники были обеспокоены этими новшествами. Протопоп Аввакум неистовствовал в адрес художников: "Пишут Спасов образ Эммануила, лицо одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, тако же и у ног бедры толстые, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не писано. А то все писано по плотскому умыслу, понеже сами еретицы возлюбиша толстоту плотскую... Христос же бог наш тонкостны чювства имея все... А все то кобель борзой Никон, враг, умыслил будто живыя писать, устрояет все по-фряжскому, сиречь по-неметцкому. Якоже фрязи пишут образ благовещения пресвятые богородицы, чреватую, брюхо по колени висит..."8 . Напрасно Аввакум обвинял здесь патриарха Никона. В этом вопросе не имелось принципиальной разницы между позицией официальной церкви и позицией раскольников. Никон проводил в этой области строгую политику, не останавливаясь перед такими крутыми мерами, как публичное поругание икон нового письма. И после падения Никона церковь пыталась строго регламентировать темы и образцы церковной живописи. В 1668 г. находившиеся тогда в России по случаю низложения Никона патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский вместе с Иоасафом, патриархом Московским, написали грамоту, в которой рекомендовали установить контроль над иконописью. Они утверждали, что первый художник есть бог, который создал человека "по своему образу и подобию"; что живопись может быть только отражением дел "провидения". Старых иконописных традиций требовала придерживаться и грамота Алексея Михайловича 1669 года9 .

Энергично попытался восстановить Никон и прежние традиции церковного зодчества. В 50-е годы XVII в. он установил правила постройки церковных зданий, стремился вернуть монументальные, строгие формы древности, воспротивился шатровым постройкам, выдвинув в качестве образца классическое пятиглавие, добивался строгой симметричности и стройности зданий, осуждал "узорочье". Требования Никона не прошли бесследно: в середине и второй половине века возводилось много торжественных и монументальных зданий. Но в них уже было невозможно обойтись без нарядности и даже пышности. Таковы возведенные в середине столетия Д. Л. Охлебниным и Авёркием Мокеевым Патриаршие палаты в Московском Кремле с большим Крестовым залом - сводчатой палатой без столпов, царицыны палаты Саввино- Сторожевского монастыря под Звенигородом, монументальные собор, трапезная и патриаршие палаты Валдайского монастыря, построенные мастером А. Мокеевым в 50-е годы. Как воплощение идеи о главенстве церкви был задуман крупный ансамбль построек ростовского митрополичьего двора - Ростовский Кремль, возведенный местным митрополитом Ионой Сысоевичем в 70-е годы. Здания Ростовской митрополии, ее храмы и палаты отличались сдержанностью и строгостью. Однако и здесь пробилась струя декоративности и нарядности, что видно в отделке ворот, башен и в общей композиции ансамбля, стоящего над Ростовским озером. Разнообразие объемов, форм, покрытий зданий создают впечатление сказочного "града Китежа". И в росписях этого ансамбля заметны новые приемы живописи. Работавшие там мастера из поволжских городов внесли мотивы движения и стремительности, композиционного совершенства, мастерство колорита. Даже в апокалиптических изображениях преобладают не мрачные, устрашающие, а сочные, яркие, жизнерадостные тона.

Монументальный характер имел построенный по замыслу Никона Ново-Иеруса-


8 "Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения". М. 1960, стр. 135 - 136.

9 П. П. Пекарский. Материалы для истории иконописания в России. "Известия" Археологического общества. Т. V, вып. 5. СПБ. 1865, стб. 320 - 325, 326 - 329.

стр. 100


лимский монастырь, задуманный как подобие главной христианской святыни -г- храма в Иерусалиме "над гробом господним". Для постройки были использованы модель этого храма и его чертежи. Однако белорусские мастера, строившие храм, придали ему специфически русские черты, в частности, широко применив многоцветные изразцы. Соперничество со светской властью вынуждало Никона идти на богатое убранство храмов, что вновь открывало дорогу тому самому "узорочью", против которого он пытался бороться. И шатровые сооружения тоже оказалось невозможно изжить. Шатры теперь стали перемещаться на колокольни, образуя красочный ансамбль с пятиглавыми церквами, тоже богато украшенными. Так строгая регламентация оказалась в конечном счете бессильной воспрепятствовать развитию народного, светского начала в искусстве. Церковь сама была вынуждена пользоваться новым искусством во всех его видах - от монументального зодчества до шитья на пеленах, чтобы придать религиозному культу более нарядный и торжественный вид. Но вместе с этим уходят в прошлое средневековый аскетизм и каноническая скованность духовной культуры.

Напрасно церковники пытались представить становление новых тенденций в русском искусстве как результат иноземного влияния, пугая русских людей "немецкими" и "фряжскими" обычаями. Наиболее передовое явление русской живописи XVII в. - работы ярославских мастеров - никак не было подражанием каким-либо западным образцам: это искусство всеми корнями уходило в народное творчество. В основе подобных тенденций лежали изменения в самой русской жизни. То был глубоко внутренний процесс, одно из проявлений складывавшейся общности русской нации с характерным для нее стилем в искусстве. Внешние влияния лишь обогащали внутреннее развитие, но никак не могли быть его первоосновой. Так, внесение через Белоруссию и Украину стиля барокко служило росту тенденций к "узорочью", сложившихся и в самом русском зодчестве XVII века. Е концу столетия оно закономерно превратилось в так называемое "московское барокко" с его четкой композицией, подчеркнуто вертикальным движением, при сохранении и развитии приемов многоцветной декоративной обработки здания. Выдающимися образцами этого стиля являются трапезная и чертоги Троице-Сергиева монастыря, колокольня, стены и башни Ново- Девичьего монастыря, церковь Покрова в Филях под Москвой, Крутицкий теремок Осипа Старцева в Москве, церковь Спаса в селе Уборы Звенигородского района, построенная Яковом Бухвостовым, и его же собор в Рязани, собор в Астрахани Дмитрия Мякишева, соборы Иосифо-Волоколамского и Донского монастырей и другие памятники.

Расширению круга производителей и потребителей духовных ценностей, а значит, и подрыву монопольного положения церкви в сфере духовного производства способствовало значительное распространение в XVII в. грамотности, особенно в среде посадского населения. В Москве в 80-е годы XVIIв. около 24% посадских людей уже являлись грамотными. Помимо того, что грамотность была необходима для торговых и других занятий, грамотные люди могли поступить на службу в государственные учреждения-приказы и тем самым освободиться от тягла. К концу века в московских приказах работало 178 дьяков и 1 450 подьячих. В городах действовали еще и так называемые площадные подьячие, которые за плату писали всякие челобитные и другие бумаги. Грамотными были земские и церковные дьячки, ведшие делопроизводство. Грамоте обучались дети и подростки обычно у духовных лиц, подьячих или у родителей. Печатавшиеся в Москве ценою в 1 коп. буквари пользовались широким спросом. Изданные в 1651 г. 2 400 экземпляров "Азбуки" Василия Бурцева (первое издание относится к 1634 г.) были распроданы за один день. Во второй половине века Печатный двор выпустил более 300 тыс. букварей, около 150 тыс. учебных "Псалтырей" и "Часословов". В 1648 г. была напечатана "Грамматика" Мелетия Смотрицкого, в 1682 г. - таблица умножения10 . Несмотря на развитие книгопечатания, все более возраставшим спросом пользовались и рукописные книги. Не только феодальная знать и духовенство, но и многие посадские люди, стрельцы и даже крестьяне хранили книги - рукописные сборники, в которых заключались различные


10 Очерки истории СССР. XVII век". М. 1955, стр. 555, 558.

стр. 101


материалы духовного и светского содержания, отрывки из летописей, повести, сказания и т. п.11 .

Грамотности и книге принадлежало в XVII в. гораздо большее место в жизни общества, нежели в предшествующее время. Это означало, что для большого круга людей познание окружающего мира и выработка определенных представлений и понятий теперь уже не ограничивались тем, что они услышат или увидят, будь то в народном ли творчестве или в церковном храме. Теперь распространялась такая важная система передачи мыслей и знаний, каким было письменное (или печатное) слово. Письменное слово перестало быть монополией социальных верхов, оно начинало служить и социальным низам, отражать их настроения. Происходит "значительное социальное расширение литературы"12 . Появляется массовый демократический читатель и новый, демократический автор, выражавший интересы демократической среды. Именно с XVII в. народные настроения, представления и вкусы получили возможность непосредственного выражения не только в фольклоре, но и в письменной литературе. Все это вело к усилению воздействия народного творчества на литературу, к распространению демократического, светского начала в литературе, к появлению в ней демократического направления. Здесь происходило такое же "обмирщение", как и во всех сферах духовной жизни.

Характерной чертой литературы того времени, как и духовной культуры вообще, является возрастание личностного начала в ней, открытие ценности человеческой личности, выражавшее интерес к ней13 . Изменился герой литературного творчества. Теперь им в реальной житейской ситуации представали и дворянин, и посадский человек, в том числе "голый и небогатый", в то время как древняя традиция предписывала изображать освященные идеей христианского подвижничества деяния лиц, принадлежавших, как правило, к общественной верхушке или "угодникам". Правда, внешняя видимость исторической достоверности сохранялась (указание на время и место действия), но это отныне было уже не более чем жанровым приемом. В литературе появился вымышленный герой, а это означало большой шаг на пути художественной типизации и обобщения образов. Развивались новые жанры литературного творчества, что само по себе разрушало традиционные "житийные" каноны литературы. Церковь проповедовала, что всякий вымысел идет от "дьявола". Но в вымысле литературы XVII в. было больше жизненной правды, чем в ортодоксальных житиях и поучениях. Вот "Повесть о Фроле Скобееве"- пройдохе и плуте, ловко обманывающем старого боярина и устраивающем за его счет свои дела. Скобеев энергичен и неразборчив в средствах достижения цели - обогащения. Дочь боярина Нардина-Нащокина, на которой тайно женится герой, под стать своему жениху: т5же предприимчива, энергична, сама участвует в выработке плана собственного похищения. Упадок старой знати и выдвижение нового, энергичного дворянства - явления, типичные для русской действительности XVII в. и изображенные с явным сочувствием в этом произведении нового жанра - бытовой повести.

Многие произведения литературы отражали настроения посадской среды. Героями их являлись предприимчивые купцы, умело и ловко увеличивавшие свои богатства. Умно обманывает своих незадачливых ухажеров, в том числе попа и архиепископа, купеческая жена Татьяна Сутулова и, сохранив честь семьи, наживает немалые деньги ("Повесть о Карпе Сутулове"). В демократической литературе XVII в. происходил отход от традиционных средневековых представлений о "предопределенной" свыше человеческой судьбе. Судьба героя становится теперь все более зависящей от его личных качеств, от его ловкости и деловитости. Характерен возраставший интерес к внутреннему миру человека. Хотя обычно рассуждения на эту тему по-прежнему об-


11 Н. А. Бакланова. Русский читатель XVII века. "Древнерусская литература и ее связи с новым временем". М. 1967; С. П. Луппов. Книга в России в XVII веке. Л. 1970.

12 Д. С. Лихачев. Развитие русской литературы X-XVII -веков. Эпохи и стили. Л. 1973, стр. 142; В. П. Адрианова-Перетц. Древнерусская литература и фольклор. Л. 1974, стр. 93 - 94; А. Н. Робинсон. Борьба идей в русской литературе XVII века. М. 1974, ст,р. 20, и др.

13 Д. С. Лихачев. Человек в литературе Древней Руси. М. 1970, стр. 136 - 147; его же. Развитие русской литературы X-XVII веков, стр. 138 - 164.

стр. 102


лечены еще в рамки церковной морали, тем не менее в литературе XVII в. можно встретить описания любви и связанных с ней переживаний. Такова история о похождениях Саввы Грудцына и рассказ о поступке невесты Фрола Скобеева,. решившейся на побег из родительского дома. "Повесть о Тверском Отроче монастыре" повествует о любовной драме княжеского отрока, у которого князь отнял невесту. Разрешение драмы дано в религиозном плане: отчаявшемуся от горя отроку богородица повелевает основать монастырь и жить в нем.

В литературе стала звучать тема взаимоотношений старого и молодого поколений, что характерно для времени, когда "старые обычаи поисшаталися". В "Повести о Савве Грудцыне" рассказывается история молодого человека, вышедшего из патриархальной купеческой семьи. Савва, будучи вне родительского дома, нарушил правила благочестивого поведения и сошелся с полюбившейся ему молодой женой старого купца Бажена,, компаньона его отца. Не подчинившись требованиям родителей вернуться домой, Савва вынужден был бежать, потом попал в солдаты, совершил чудесные подвиги в Смоленской войне. Все эти успехи героя "Повесть" традиционно приписывает дьяволу, которому Савва продал свою душу. "Повесть" объясняет крах старых моральных устоев еще в духе средневековой религиозной традиции. Примечательно, однако, что в "Повести" благодаря влиянию былинного эпоса и народных сказок многие эпизоды и образ самого героя получили воплощение, противоречащее традициям нравоучительной церковной книжности. Выразительно описаны реальные картины русской жизни XVII в. - торговые операции, нравы купечества, события русско-польской войны 1632 - 1634 гг., быт солдат и обучение их иноземцами.

Эта же тема развертывалась в одном из популярных произведений того времени - "Повесть о Горе-Злосчастьи". Начав с грехопадения Адама и Евы, автор обстоятельно рассуждает о нравственных причинах людских бедствий, объясняя их моральным падением людей, отказом от "отцова учения", нарушением старых жизненных правил. И здесь в центре внимания стоит история выходца из богатой купеческой семьи. Именно в этих семьях молодежь в новых условиях острее чувствовала потребность отказа от старых, патриархальных правил. В названной повести описание невзгод столкнувшегося с жизнью "доброго молодца" традиционно объясняется дьявольскими кознями. "Повесть" живо рисует неустойчивость и неуверенность в своих силах "доброго молодца", которого действительность поставила перед необходимостью принятия самостоятельных решений. Он потерял и личное счастье, и богатство, и свободу и, как Савва Грудцын, кончил жизнь в монастыре. В "Повести" звучит сочувствие к ее герою, к безвыходности его положения. В этом отразилась русская действительность XVII в., когда старое было неизмеримо "сильнее нового и попытки жить по-иному кончались трагично.

Образ умной и деятельной русской женщины обрисован в "Повести об Улиании Осорьиной", написанной муромским дворянином Дружиной Осорьиным. И здесь рассказ в значительной степени подчинен церковно-нравоучительной традиции. Но, по сути дела, это уже светская повесть с элементами семейной хроники. Печать житийных приемов изображения лежит на "Повести о Марфе и Марии", в которой описываются покорные судьбе, богобоязненные жены двух ссорящихся братьев-дворян. Проповедью христианской морали автор хотел осудить раздоры в среде дворянства. Все это говорит о том, что литература XVII в., как и живопись того времени, далеко еще не стала светской в полном смысле слова. Да этого и не могло тогда быть. И все-таки нового, светского здесь уже было достаточно много.

Особенно важным показателем развития демократического направления в литературе было появление и распространение сатиры, отражавшей недовольство действительностью, существовавшими социальными порядками. На этом жанре сильно сказалась связь с устным народным творчеством, свойственная духовной культуре того времени14 . Популярная "Повесть о Шемякином суде" высмеивала феодальный суд с его продажными служителями. Симпатии автора - всецело на стороне одного из персонажей повести, бедняка, которому удалось выиграть спор с богатым братом лишь путем обмана корыстолюбивого судьи. Та же обличительная трактовка суда с его крючкотворством и волокитой содержится в "Повести о Ерше Ершовиче".


14 "Русская демократическая сатира XVII века". М. -Л. 1954.

стр. 103


Здесь рисуется образ феодального хищника, мелкого служилого человека, бессовестно захватывающего чужие владения и нагло рвущегося к богатству. Повесть проникнута горячим сочувствием к "божиим крестьянам", выигрывающим трудную тяжбу.

Характерной особенностью демократической сатиры, являлось использование пародийных приемов. Объектами пародий служили документы приказного делопроизводства, церковные обряды и службы, всякие практические руководства. Тем самым сатира обращалась против типичных, широко распространенных явлений общественной жизни. Из посадской среды выходили сочинения, которые изображали глубокое имущественное расслоение на посаде, тяжелое житье городской бедноты. Такова пародийная "Азбука о голом и небогатом человеке", содержание которой противостоит обычным "азбуковникам", составлявшимся в нравоучительном духе. "Азбука" рассказывает о том, как богачи разорили человека, доведенного таким образом до крайней нищеты и грозящего "ожечь дубинкою по спине" своего разорителя. С развитием национального чувства русских людей связано появление насмешливого "Лечебника, как лечить иноземцев и их земель людей". Загадочные медицинские средства в духе средневековых представлений, которыми пользовались иноземные врачи в России, остроумно спародированы в этой книге, где в качестве составных частей лекарств рекомендуются "свиной визг", "тележный скрип" и т. п.

Объектом сатиры стала церковь. Появились различные произведения, остро критиковавшие церковников. "Сказание о куре и лисице" обличало лицемерие и стяжательство духовенства. Желая поймать кура, лисица в этом "Сказании" словами "священного писания" обличает его грехи, а поймав его, сбрасывает личину благочестия и заявляет: "А теперь я сама голодна, хочу я тебя скушать, чтоб мне с тебя здравой быть". Открытые нападки на государственную казну, устроившую повсеместное "кабацкое разорение", и на церковь содержатся в "Службе кабаку", пародирующей ритуал всенощного богослужения. "Калязинская челобитная" повествует о пьянстве и распущенности монахов, монастырских порядках и нравах. В форме челобитной тверскому архиепископу излагаются жалобы привыкших к распутной жизни монахов на "лихого" архимандрита, вздумавшего требовать соблюдения строгого монастырского устава. В уста монахов вложены жалобы на то, что "он же, архимандрит, приказал старцу в полночь подле келей с дубиною ходить, в келейные двери колотить, нашу братью будить; велит нам скоро в церковь ходить и нас, богомольцев твоих, томить; а мы, богомольцы твои, круг ведра без порток, в одних свитках, в кельях сидим, не поспеть нам ночью в десять ковшей келейного правила исправить и взвар с пивом в ведра испорознить, чтобы сверху до дна сдуть пенку, -и мы все то покидаем, да вон из келей выбегаем... А если бы нам, богомольцем твоим, власти не мешали, и мы бы не пожалели, и колокола бы отвязали, да в Кашин сослали и на вино б променяли"15 . Насмешкой над церковными проповедями пронизана "Повесть о бражнике", весело и остроумно доказывающая, что бражник имеет не меньше прав на "царство небесное", чем "святые". Бражник убедительно парирует возражения "святых", напоминая каждому из них греховные факты их житий, известные по "священному писанию": апостол Петр отрекался от Христа, Давид совершил прелюбодеяние с Вирсавией, Соломон поклонялся идолам и т. д. Тем самым "святые" оказываются не менее грешными, чем бражник16 . Все эти сюжеты - одно из проявлений вольномыслия XVII века. Никогда ранее нападки на церковников не достигали на Руси такого распространения. Это обстоятельство весьма показательно для характеристики начального периода кризиса средневекового мировоззрения в России. Конечно, сатирическая насмешка над церковниками тогда еще не содержала в себе критики религии в целом и ограничивалась обличением неблаговидного поведения церковников.

Бурные события начала XVII в. вызвали стремление разобраться в них, выяснить причины потрясений, что нашло отражение в исторических произведениях. Основная масса сочинений о "смуте" вышла из среды господствующего класса. Но в


15 "Хрестоматия по древней русской литературе XI-XVII веков". М. 1962, стр. 456 - 457.

16 Там же, стр. 451 - 452; сюжет этой повести имел широкое распространение и в литературе других европейских стран.

стр. 104


некоторых произведениях отразилась точка зрения на происходившие события широких демократических слоев населения, прежде всего посадского. Это две так называемые псковские повести. Автором одной из них был посадский человек, представитель "меньших людей", с точки зрения которых и описывается острая классовая борьба в Пскове в 1608-1611 годах. Автор осуждает действия правительства, московских воевод и дьяков, своекорыстную позицию псковских "лучших людей". Обе повести отличает глубоко патриотическое чувство, разоблачение изменнических действий воевод и городских богачей, способных на предательство17 .

В конце 1610 - начале 1611 г. в Москве стала распространяться анонимная "Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском". В ней обличались захватнические замыслы польского короля Сигизмунда, "самого лютого супостата, и его русских пособников". Бояр-правителей повесть называет "кривителями", "землеедцами", а одного из них Михаила Салтыкова характеризует как "душепагубного волка, злого разорителя великого государства", "безумного пса". Повесть проникнута сильным патриотическим чувством. Она сравнивает Россию "с невестой красной, благородной, богатой и славной", на которую покушается "злый" и "сильный безбожник" Сигизмунд. Автор обращается с горячим призывом ко "всяких чинов людям" подняться с оружием на врага, указывая на мужественный пример "крепкостоятельного града" Смоленска и не поддавшегося интервентам патриарха Гермогена. Он требует, чтобы москвичи не дожидались "государева словесного повеления и ручного писания", а препоясались "оружием телесным и духовным" и стали "храборски за православную веру и за все великое государство". "Новая повесть" явилась прямым призывом к восстанию против интервентов и сыграла свою роль в складывании предпосылок того большого восстания, которое поднялось в Москве в марте 1611 года18 . Появилось тогда и "Писание о преставлении и погребении князя Михаила Васильевича, рекомого Скопина", посвященное прославлению М. В. Скопина-Шуйского, одного из героев освободительной борьбы, и проникнутое антибоярской тенденцией. Этот памятник любопытен тем, что он впитал в себя устное творчество, в частности - исторические песни19 .

Официальную идеологию самодержавия развивал возникший около 1630 г. "Новый летописец". В нем события "смутного времени" характеризуются с точки зрения династии Романовых, а главная его идея - обоснование законности избрания ее на русский престол. То была одна из последних русских летописей. Летописная форма изложения исторического материала уже в XVI в. начала изживать себя, уступая место сюжетной повести. Литература в XVII в. стала более разнообразной. В этом изменении внешних форм публицистических и исторических сочинений проявилось прогрессирующее разрушение системы средневекового мировоззрения. Стали распространяться "Хронографы", содержавшие обзор всемирной истории. Составление их подчинялось как обоснованию важного международного положения Российского государства, так и развитию в этой связи традиционного тезиса о значении Москвы как мирового центра христианства.

В 1620 г. было закончено "Сказание" келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына. Основная идея этого произведения - прославление роли церкви в защите национальной независимости страны. В центре внимания автора находится оборона Троице-Сергиева монастыря от интервентов, вторжение которых, а также внутренние "смуты" явились следствием забвения догм православной церкви. Выступая с тех же позиций, Палицын не одобрял антифеодальные выступления народных масс20 . В духе религиозной идеологии в основном выдержан и "Временник" Ивана Тимофеева 21 , где при явно враждебном отношении к выступлениям народных масс, в осто-


17 См. М. Н. Тихомиров. Псковские повести о крестьянской войне в России начала XVII века. "Из истории социально-политических идей". М. 1955.

18 Н. Ф. Дробленкова. "Новая повесть о преславном Российском царстве" и современная ей агитационная патриотическая письменность. М. -Л. 1960.

19 В. П. Адрианова-Перетц. Исторические повести XVII века и устное народное творчество. "Труды" Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР (ТОДРЛ). Т. IX. М.-Л. 1953.

20 "Сказание Авраамия Палицына". М.-Л. 1955.

21 "Временник Ивана Тимофеева". М.- Л. 1951.

стр. 105


рожной форме выражается недовольство от имени той части старой московской аристократии, которая была вынуждена отойти на второй план с воцарением новой династии. "Безумное всего мира молчание" - вот причина прихода к власти таких недостойных лиц, как Борис Годунов. Отсюда начало всех "смут", следовательно, знать не должна уклоняться от активного участия в государственных делах. Так же, с позиций феодальных верхов общества, освещены события "смутного времени" в произведениях князей И. А. Хворостинина и И. М. Катырева-Ростовского22 .

Хотя в целом общественно-политическая и историческая мысль того времени еще не могла освободиться от традиционного провиденциалистского мировоззрения, в ней начинают проявляться неудовлетворенность им, стремление выйти за его пределы. Так, И. М. Катырев-Ростовский объясняет происшедшее психологией действующих лиц, а Иван Тимофеев и составитель "Хронографа" 1617 г. подходят к изображению исторических деятелей с точки зрения борьбы в них "доброго" и "злого" начал, чем и выявляют противоречивость поступков Ивана Грозного и Бориса Годунова. Итак, в XVII в. усиливается внимание к роли самих людей в исторических событиях, что можно считать шагом по пути к выходу за рамки узкопровиденциалистской трактовки явлений общественной жизни.

Своеобразными произведениями исторической мысли XVII в. были "Повести о начале Москвы"23 . Это цикл из четырех повестей. Возник он в связи с усилением самодержавия, что вызвало потребность в углубленном историческом обосновании власти московских государей. Как и в других произведениях русской литературы того времени, в этих повестях заметно влияние фольклорных мотивов. Они отличаются большим патриотическим чувством, стремлением прославить и возвысить Москву. Правительство пыталось подчинить составление исторических сочинений своему контролю, чтобы использовать его в собственных политических целях. В 1657 г. был основан специальный Записной приказ, который должен был собрать материалы и подготовить продолжение "Степенной книги". Вскоре приказ прекратил свою деятельность, но близкое к замыслу его организаторов сочинение появилось в конце 60-х годов XVII века. То была написанная Ф. Грибоедовым "История", имевшая официальный характер.

Историческая мысль все более активно участвовала в утверждении политических концепций. Вместе с тем усиливались новые элементы в подходе к познанию прошлого. В 70-х - 80-х годах XVII в. неизвестный автор написал "Историческое учение", в котором впервые обосновывалось чисто прагматическое назначение исторических сочинений. Последние должны были содержать свод поучительных примеров, а для этого выдвигалась задача критического отбора материала. В исторических сочинениях того времени, например, в "Скифской истории" А. Ф. Лызлова, все более ощущается стремление дать реально-историческое объяснение событий, рационалистически истолковать факты. О росте интереса к истории свидетельствует появление первой печатной исторической книги-"Синопсиса", краткого обзора русской истории с древнейших времен до 70-х годов XVII века. Долгое время эта книга оставалась единственным учебником русской истории24 .

В обстановке обострения социально-экономических противоречий эксплуататорский класс искал средства усиления своего господства. Принятие "Соборного уложения" 1649 г., дальнейшее развитие централизации государственной власти и отчетливо проявившиеся тенденции к абсолютизму как раз и были направлены к достижению этой цели. Понятно, что при той большой роли, какую играла тогда церковь во всех сферах общественной жизни, возникла необходимость усиления воздействия ее на народные массы, с одной стороны, и приведения церковной организации в соответствие с общим процессом централизации государственной власти - с другой. Кроме того, необходимость реформ в церкви настоятельно выдвигалась сложившимся к середине XVII в. международным положением Русского государства. Воссоединение Украины с Россией ставило задачу объединения русской и украинской церквей, но


22 "Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени". "Русская историческая библиотека". Т. XIII. СПБ. 1909.

23 "Повести о начале Москвы". М. -Л. 1964.

24 Е. В. Чистякова. Синопсис. "Вопросы истории", 1974, N 1.

стр. 106


между ними существовали образовавшиеся за несколько веков различия в обрядах и правилах. Унификация норм церковной жизни была нужна также для осуществления далеко шедших замыслов в отношении православных народов Балканского полуострова, находившихся под владычеством султанской Турции. Проводя в России нормы церковной жизни, соразмерные нормам греческой церкви, правители страны рассчитывали на успех церковно-политического влияния со стороны России на эти народы25 . Именно в соответствии с такими политическими интересами правительства и начал проводить в 1653 г. церковную реформу патриарх Никон. Она состояла в исправлении богослужебных обрядов и книг по греческим образцам. Церковь тем самым отступала от принципа незыблемой верности своей собственной старине, который уже давно считался ею основой истинного православия. Сразу же реформу отвергла часть воинствующих церковников, "ревнителей древлецерковного благочестия", увидевших в ней отступление в ненавистное "латинство". Несогласных с его действиями Никон подвергал крутым наказаниям, вплоть до отлучения от церкви. Эти меры, однако, не помогли: возникло течение "старообрядчества". Так произошел раскол в русской церкви, приобретший вскоре не только узкодогматическое, но и социальное содержание. Среди противников нововведений Никона оказалась реакционно настроенная боярская знать, враждебно относившаяся к росту самодержавия и видевшая в церковной реформе средство усиления царской власти. В церкви росло недовольство крутыми действиями самовластного патриарха. Самое главное было, однако, в том, что резкое ухудшение положения народных масс в середине XVII в., вызванное разорительными войнами и эпидемиями, полным оформлением системы крепостного права, в сознании народных масс неразрывно сплелось с изменениями церковных обрядов. После того, как потерпела поражение Крестьянская война под предводительством С. Т. Разина, в ряды раскольников стало вливаться все больше людей из числа крестьян и посадских. Страстная и яркая проповедь вождей раскола, например, знаменитого протопопа Аввакума, провозглашавшего близкий "конец света", привлекала немало народа. Увидев неудачу восстания, темные, задавленные крепостным строем люди поверили в правоту учения Аввакума и его единомышленников. Преследования, которым подвергались вожди раскола, создавали им популярность в народе, привлекая массы сподвижников.

Автобиографическая повесть Аввакума стала выдающимся памятником русской литературы XVII века. Его рассказ о своей жизни, полной гонений, написан замечательно простым и бесхитростным языком. Живые картины борьбы раскольников и "никониан", реалистическое изображение перипетий собственной судьбы, красочные описания сибирской природы, меткие и язвительные характеристики враждебных Аввакуму лиц и явлений, страстная защита своих убеждений и непреклонное мужество в борьбе за них - все это сделало повесть умного и упрямого протопопа ярким произведением, получившим широкую популярность. Она усиливалась тем более, что в сочинениях Аввакума содержались резкие разоблачения церковной верхушки, представителей которой он обличал как "слуг антихристовых", "волков в овечьей шкуре". Обличения Аввакума по- своему перекликались с антифеодальными настроениями народных масс. Он не останавливался перед прямыми нападками на царя Алексея и утверждал, например, что видел во сне "антихриста", за которым шли царь и другие властители. Имея в виду Алексея Михайловича, Аввакум писал: "Бедный, бедный безумный царишко! Что ты над собой сделал?.. Ну сквозь землю пропадай! Полно христиан тех мучить!". И хотя собственные взгляды Аввакума на жизнь и его идеалы были глубоко консервативными, повесть его заняла значительное место в истории русской литературы XVII в. А. М. Горький называл произведения Аввакума "образцом пламенной и страстной речи бойца" 26 . Даже персонажи "священной истории" разговаривают у него простонародным языком. Например, в его изложении Адам так говорит богу о Еве: "На что-де мне дуру такую сделал?"27 .


25 Н. В. Устюгов, Н. С. Чаев. Русская церковь в XVII веке. "Русское государство в XVII веке". М. 1961, стр. 305 - 306.

26 А. М. Горький. Собр. соч Т. 27. М. 1953, стр. 166.

27 "Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения", стр. 135, 143, 183, 229.

стр. 107


Между тем идеология раскола менее всего соответствовала действительным интересам народных масс. Более того, она уводила народ от активной классовой борьбы против угнетателей, направляла всю силу стихийного антифеодального протеста в мистику, в религиозную экзальтацию, в сознательный уход от жизни. Люди массами бежали в далекие раскольничьи скиты, надеясь найти там избавление от страданий. А с 70-х годов XVII в. начались страшные самосожжения раскольников, продолжавшиеся и в XVIII столетии. Получив значительный размах именно в силу стихийного антифеодального протеста народных масс, раскол ослаблял антифеодальное движение. Это не значит, что Никон и его сторонники были носителями прогрессивной идеологии. Позиция официальной реформированной церкви была не менее враждебна интересам народных масс и в целом делу исторического и культурного прогресса России в XVII веке. Проповедь руководителей раскола лишь в наиболее яркой форме воплотила глубоко консервативную идеологию, логически вытекавшую из всей той позиции, которую занимала церковь в средние века. Сущность этой позиции состояла в крайне враждебном отношении к светскому знанию, просвещению, образованию, ненависти ко всему иноземному, проповеди национальной исключительности и самоизоляции. Церковь всеми средствами старалась соткать покров сугубо религиозных представлений о единстве православного народа. Борьбу за национальную независимость и против угрозы закабаления извне церковь и расколоучители стремились идеологически облечь в традиционные формы защиты православия и борьбы с иноверцами, укрепить изоляцию страны от "латинского" Запада.

Но в XVII в. ход событий привел к необходимости разрушить изоляцию в духовной жизни общества. Теперь уже невозможно было отождествлять православие с Русью: значительно усилились связи русских с другими, православными же народами; в состав Российского государства вошли украинцы и белорусы, что сильнее подчеркивало неравнозначность этнических и вероисповедальных определений. В XVII в. было уже совершенно невозможно обходиться без "латинян" и "люторов": для той же борьбы с враждебными западными соседями нужны были не только дипломатические и политические связи с Западом, но прежде всего его технические и военные достижения, освоение которых не могло произойти без приглашения в Москву западных специалистов - инженеров и офицеров. Надежда на го, что они будут изолированы со своими "кирками" в загородной Немецкой слободе, оказалась призрачной: русский человек, мастер-умелец тянулся к английскому механику, с которым вместе устанавливал башенные часы на Спасской башне Московского Кремля; купец внимательно слушал рассказ голландского конкурента об Амстердамской бирже; стрелецкий голова с интересом поглядывал на наемного немецкого капитана в полку "иноземного строя", учившего ратному делу совсем по- новому. Но не с трепетным почитанием смотрел русский человек на иноземца в России, а скорее с горьким чувством сожаления за свою вынужденную отсталость. Соприкосновение с Западом вызывало чувство соревнования, стремление побыстрее научиться да и превзойти гордого иноземца, то самое стремление, которое стало одной из ведущих сил в духовной жизни русского народа. Оно породило позже и реального Ломоносова и вымышленного, не менее реального в типическом отношении лесковского Левшу. Этому тяготению противостояла церковь, которая старалась узурпировать, подчинить идее сохранения в сознании людей превосходства православия над "латинством".

Распространение грамотности и светских знаний, нужда в образованных людях, испытываемая государством, вели к необходимости организации системы образования. Это делало чрезвычайно актуальным вопрос о соотношении веры и знания, религии и науки, о принципиальной возможности совмещения светского образования е вероучением церкви. Один из возможных ответов на этот вопрос был сформулирован Аввакумом. Он резко противопоставлял светское знание, "внешнюю мудрость" "истинной мудрости", содержащейся в "священном писании". Он утверждал, что "ритор и философ не может быти христианин", что "ко принятию учения Христова невежество ключаемо есть наипаче, нежели премудрость внешних философов", что "христианом открывает бог Христовы тайны духом святым, а не внешнею мудростию"28 . Это


28 Цит. по: Н. С. Демкова. Из истории ранней старообрядческой литературы. I. "Писаньице" протопопа Аввакума Феодору Михайловичу Ртищеву (1664 г.). ТОДРЛ. Т. XXVIII. Л. 1974, стр. 388.

стр. 108


была традиционная позиция православной церкви. О враждебном отношении официальной церкви к светскому знанию свидетельствовали проповеди и поучения самих церковников. Церковь учила: "Не ищи, человече, мудрости, ищи кротостк"; "богомерзостен всяк любяй [любящий] геометрию"; "кто по латыни учился, тот с прямого пути совратился". Невежество возводилось в достоинство и противопоставлялось разумному знанию, которое объявлялось греховным и несовместимым с приверженностью к христианству.

Сторонники же светского образования, усвоения западноевропейской науки, "обмирщения" культуры выдвинули схоластический тезис о том, что наука не только не противоречит истинной вере, но и необходима для усвоения вероучения. Неизвестный автор предисловия к "Грамматике" Мелетия Смотрицкого, изданной в 1648 г., писал, что знаменитые отцы церкви прилежно изучали не только грамматику, но и риторику, софистику, философию, землемерие, астрономию, арифметику и вообще всю "еллинскую мудрость", ради которой покидали родину, чтобы на чужбине учиться у знаменитых языческих ученых, "сицев образ любомудрия и нам оставиша искати"29 . В борьбе за сохранение монополии на образование церковь была вынуждена в конце концов согласиться с этим тезисом, чтобы не упустить из-под своего влияния процесс распространения светских знаний, поставить его под свой контроль и сохранить его за оградой вероучения. К тому же сама церковь нуждалась в богословски образованных людях для борьбы со своими противниками, в использовании знаний ученых монахов - выходцев из Украины и Белоруссии.

В связи с этим развернулась борьба между двумя направлениями по вопросу о характере и целях образования и о культурной ориентации. Более прогрессивную позицию занимали "латинствующие", пропагандировавшие достижения западноевропейской культуры, выступавшие за светское образование, за "обмирщение" культуры. К их числу относятся главным образом выходцы из западнорусских и южнорусских земель, среди которых выделялись киевлянин Епифаний Славинецкий и приехавший из Белоруссии в 1664 г. крупный ученый и поэт С. Е. Петровский-Ситнианович, прозванный по пострижении в монахи Симеоном Полоцким. После смерти Симеона это направление возглавлял Сильвестр Медведев. "Латинствующие" пользовались покровительством при дворе, их поддерживал Ф. М. Ртищев, а позже - В. В. Голицын и царевна Софья. Другое направление ("грекофилы") опиралось на более консервативные круги духовенства, ориентировалось на греческую православную культуру и враждебно относилось ко всему "латинскому". Возглавлял его патриарх Иоаким, видными деятелями были греки Иоанникий и Софроний Лихуды, приехавшие в Москву в 1685 году. Эти споры были отражением идейно-политической борьбы сторонников поворота к государственным преобразованиям и ревнителей старины, борьбы, особенно обострившейся к концу XVII века.

Противоречия в вопросе о путях развития просвещения сказались во время организации первых школ в Москве. В 40-е годы XVII в. один из видных правительственных деятелей, Ф. М. Ртищев, пригласил из Киева около 30 ученых-монахов для организации школы в Андреевском монастыре. У "киевских старцев" молодые дворяне и сам Ртищев стали обучаться греческому и латинскому языкам, риторике, философии. Многие представители знати косо смотрели на эту школу. Считалось, что уже в самой латинской грамоте заключено "еретичество". Даже некоторые обучавшиеся у Ртищева дворяне заявляли, что занимаются "неволею", "боясь" Ртищева. Тем не менее школы возникали вновь. Епифаний Славинецкий возглавил греко-латинскую школу в Чудовом монастыре. В 60-е годы XVII в. священник Иван Фомин на свои средства построил школу в Барашах, при Введенской церкви. В 1665 г. открылась школа в Заиконоспасском монастыре, во главе которой стал Симеон Полоцкий. В этой школе обучали подьячих русской грамматике и латинскому языку. В 1681 г. была учреждена школа при московском Печатном дворе. Здесь преподавались греческий язык и славянская грамматика. Возглавлял школу русский монах Тимофей. Пять лет спустя в ней уже насчитывалось 232 учащихся. На базе этой школы в 1687 г. было основано Славяно-греко-латинское училище (академия) во


29 Н. Ф. Каптерев. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. Вып. I. M. 1887, стр. 92 - 94.

стр. 109


главе с бывшими преподавателями славянских школ в Македонии, а затем учителями Подготовительной школы при Богоявленском монастыре (Москва) братьями Лихудами. Это было первое высшее учебное заведение, ставившее цели широкого образования. Оно открывалось для людей "всякого чина, сана и возраста" и предназначалось для подготовки высшего духовенства и чиновников государственной службы. Академия сыграла большую роль в развитии русского просвещения в конце XYII и первой половине XVIII веков 30 .

Распространение грамотности и просвещения в России подрывало вековое господство религии и церкви в области идеологии. Все более расходилась по рукам светская литература, все больше переводных иностранных сочинений проникало к русским людям. Как бы яростно ни сопротивлялись представители духовной и светской знати всякому покушению на "старину", XVII век занял важное место в истории русского просвещения. Начавшееся ослабление позиций церкви, быстрое развитие ремесленного производства и торговли, рост связей с зарубежными странами создавали предпосылки для дальнейшего накопления научных знаний. Хотя еще продолжала распространяться старая литература с богословско-мистическим истолкованием сил природы, уже проявлялся интерес к научной литературе западноевропейского Возрождения с ее рационалистическим подходом к явлениям природы. Развивалась и чисто практическая сторона научных знаний, в то время как ее теоретическая сторона оставалась втуне.

Математические задачи выдвигались практикой описания земель, торговой деятельностью, а также военным делом. В XVII в. умели измерять площади, извлекать квадратные и кубические корни, хотя и чисто арифметическими действиями. Решали уравнения с несколькими неизвестными31 . В рукописях того времени встречаются также сведения об измерении некоторых простейших объемов. Для записи денежных сумм, а также мер сыпучих тел и мер веса нередко применялось особое графическое изображение: чертилась специальная сетка, в которую вписывались буквенные обозначения соответствующих денежных или иных единиц, в центральном делении этой сетки писались сверху алтыны, внизу рубли, справа шли меньшие, а слева - большие величины32 . Расстояния для артиллерийской стрельбы исчислялись с помощью теоремы Пифагора (без анализа ее теоретического основания).

Одним из памятников естественнонаучных знаний XVII в. является "Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки", составленный Онисимом Михайловым в 1621 году. Еще в 1606 г. М. Юрьев и И. Фомин перевели на русский язык часть труда Л. Фронспергера "Военная книга", изданного на немецком языке во Франкфурте-на-Майне в середине XVI века. Михайлов переработал перевод, изменив структуру изложения и дополнив его. "Устав" содержит сведения об организации войска, употреблении артиллерии и ее устройстве, о приемах ведения боевых действий. На первый план выдвигается требование конкретного опыта: "который к тому делу не извык, а такой в пушкари не пригодится, хотя будет в нем всего света мудрость". В "Уставе" говорится, как измерить расстояние для артиллерийской стрельбы; сказано, что существовавшее раньше мнение о прямой зависимости между длиной пушки и ее дальнобойностью неверно, но зато имеется прямая связь дальнобойности с калибром орудия; описан угломерный прибор - "четверогранец", употреблявшийся тогда пушкарями. "Устав" содержит также сведения о разнице в удельном весе железа и свинца, хотя самое это понятие еще не сформулировано. Есть наблюдения над составом строительного материала крепостных сооружений по внешнему виду поднимаемой ударами ядер пыли, а также о влиянии различных веществ на разрывание ядер. Есть в "Уставе" и указания о способе уловления звука для обнаружения ведущихся противником подкопов. Русские пушкари в это время умели пользоваться компасом, под которым подразумевались "часы с матошником и указом магнитовым" и "нрав которого от прирожения подает противу полунощные страны". Таким образом, природа магнетизма оставалась еще неизвестной, указыва-


30 "Очерки истории СССР. XVII век", стр. 565 - 566; С. П. Луппов. Указ. соч., стр. 25 - 27.

31 См.: Т. Райнов. Наука в России XI-XVII веков. М. -Л. 1940, стр. 281 - 282.

32 З. А. Огризко. К вопросу об условном изображении именованных чисел в XVII веке. "Проблемы источниковедения". Вып. VII. М. 1959.

стр. 110


лось лишь на "прирожденное" свойство вещи. В "Уставе" даны рецепты варки селитры и изготовления пороха, а также описаны различные "снасти", то есть приборы для осуществления химических реакций33 . Руководства в области практической химии содержались и в распространенных в то время пособиях для изготовления красок и чернил.

Медицинские знания имели в XVII в. преимущественно практический характер и в немалой степени основывались на многовековом народном опыте лечения болезней. Сохранялись и всякого рода суеверия. Правительственные органы и церковь всерьез преследовали "колдунов", "ворожей", "ведьм", приносящих "порчу" людям. В 1632 г. царь приказывал псковскому воеводе, чтобы не покупали хмеля в Литве, потому что "в литовских краях баба-ведунья наговаривает на хмель, чтоб хмелем в наших городах навести моровое поветрие". В 1649 г. по царскому указу в качестве меры борьбы с эпидемиями был послан из Москвы в районы распространения болезней "животворный крест господень". Но вместе с тем принимались и реальные меры борьбы с эпидемиями: прекращение общения здоровых и больных людей, сжигание одежды больных. Переводились на русский язык иностранные лечебники и "травники". Среди них - подвергавшийся на протяжении столетия дополнениям и переработке "Благопрохладный цветник", который содержал описания лечебных трав и способы их употребления, а также переведенный в 1672 г. подьячим Андреем Никифоровым с немецкого языка "Прохладный вертоград" и другие. Эти "травники" перерабатывались в соответствии с практическим опытом, накопленным в России. При переводах вырабатывалась русская терминология. В Аптекарском приказе в Москве были и свои искусные мастера, умевшие изготовлять лекарства, - Тихон Ананьин, Иван Венедиктов.

Наряду с практическими знаниями в области медицины развивался интерес к общим вопросам биологии. В переводной книге "Проблемата, сиречь гадания или совопрошения различные от книг великого философа Аристотеля..." (в действительности Аристотелю не принадлежавшей) изложены в форме вопросов и ответов средневековые представления о взаимной связи различных органов человека и внешних признаков его внутреннего состояния. Появились переводы книг о коннозаводстве ("О строении конскому дому") и псовой охоте. С польского языка было переведено "Сокровище известных тайн економии земской", посвященное земледелию и животноводству. В целом же освещение общих вопросов биологии в литературе XVII в. по-прежнему оставалось богословско- символическим. И вместе с тем в России знали знаменитый труд основоположника научной анатомии, ученого эпохи Возрождения Андрея Везалия "О строении человеческого тела", переведенный на русский язык Епифанием Славинецким (перевод не сохранился).

Необходимость определения времени церковных праздников и различные хозяйственные нужды требовали знания смены фаз Луны. Это способствовало развитию астрономических знаний. Деления суток на 24 часа тогда не применяли. Велся отдельный счет дневным и ночным часам, соответственно от восхода и до захода Солнца. Распространенные переводные или собственные, но компилятивные сочинения покоились в основном на древнем представлении о Земле как о центре Вселенной. Таков сборник "Из астрономии, с немецких переводов", где указана продолжительность года в 365 дней 5 час. 50 мин. с долями. Содержались там и практические сведения о положении звезд, необходимые для мореходов. Приводимые в сборниках приемы расчетов не выходили за пределы четырех первых правил арифметики.

В середине XVII в. в Россию стали проникать сочинения, знакомившие с гелиоцентрической системой Коперника. Одним из них был перевод 6-томного труда В. и И. Блеу "Позорище всея Вселенные, или Атлас новый". Первый том был переведен Епифанием Славинецким. Книга данцигского астронома Гевелия "Селенография", помимо подробного описания Луны, содержала также изложение общих вопросов астрономии с позиций учения Коперника34 . Само появление в России сочинений, излагавших гелиоцентрическую систему Коперника, весьма знаменательно для


33 Т. Райнов. Указ. соч., стр. 288 - 309.

34 Б. Е. Райков. Очерки по истории гелиоцентрического мировоззрения в России. М. -Л. 1947, стр. 120 - 124; Т. Райнов. Указ соч., стр. 432 - 455.

стр. 111


XVII века. Известно, что на пути развития астрономических знаний серьезнейшим тормозом была позиция церкви, резко враждебно относившейся и к Копернику, и вообще ко всяким попыткам иного объяснения мироздания, чем то, которое содержалось в "священном писании". О развитии астрономических знаний говорит также и то, что в XVII в. стали использоваться в России различные астрономические приборы.

Значительно обогатились в ту эпоху географические знания. Еще в начале века была сделана не сохранившаяся карта всего Русского государства. В 1627 г. в Разряднам приказе была составлена "Книга Большому чертежу". Составление этой карты преследовало в первую очередь военные цели. Специальный чертеж в ней отмечал особо опасные дороги вторжений крымских татар. Помимо этой книги (чертежи из нее не сохранились), в Разрядном приказе хранится также много чертежей различных объектов, имевших военное значение. Важный географический материал был получен в ходе освоения Сибири благодаря экспедициям М. Стадухина, И. Реброва, В. Пояркова, С. Дежнева, Е. Хабарова, В. Атласова и других. В их донесениях - "отписках", "распросных речах" и других документах - содержались подробные географические сведения. Составлялись сводные географические описания, например, "Роспись сибирским городам и острогам" (около 1640 г.), "Роспись морского пути вдоль Охотского моря" (конец 40-х - начало 50-х годов XVII в.) и другие. В 1667 г. в Тобольске царским стольником и воеводой П. П. Годуновым был составлен чертеж сибирских земель с соответствующим их описанием. После 1683 г. возникло "Описание новые земли, сиречь Сибирского царства". Все это явилось базой для подготовки появившегося на рубеже XVII и XVIII вв. труда С. А. Ремезова "Чертежная книга Сибири"35 .

Заметно расширились в XVII в. сведения о географии зарубежных стран, обстоятельно собиравшиеся русскими посольствами за границей и обобщавшиеся в "статейных списках". Много внимания уделялось тогда Монголии и Китаю. В 1618 - 1619 гг. состоялась поездка казаков во главе с Иваном Петелиным из Томска в Пекин и обратно. Результатом поездки явилась "Роспись Китайскому государству и Лобинскому и иным государствам, жилым и кочевым, и улусам, и великой Оби, и рекам, и дорогам". Петелин описал, в частности, китайские города, рассказал о посевах, производимых в тех краях. Точны и лаконичны описания Ф. И. Байкова о поездке в Китай в 1654 году. Большое значение для развития географических знаний имела поездка служившего в Посольском приказе молдавского ученого Николая Спафария-Милеску в 1675 г. в Китай. Эта поездка наряду с дипломатическими преследовала и специально научные цели. В экспедицию были взяты "инструменты различные астрономические и компасы, через которые можно расстояние путей и прямой путь обыскать; живописец, который знает землемерие и чертежи писать; книга из Оптеки, в которой описано государство Китайское и лексикон Китайский", два подьячих Н. Венюков и И. Фаворов "для письма", греки С. Евстафьев "для знания камения" и И. Юрьев "для лекарства" и другие сотрудники. Экспедиция составила самое подробное описание Китая из всех существовавших к тому времени в Европе36 .

Важное место в развитии географических знаний в России принадлежало переводной литературе. Около 1637 г. в Посольском приказе была переведена книга Г. Меркатора "Космография, сиречь всего света описание", "в которой земле и государстве где что родится, и каковы люди чином и нравом, и о их храбрости, и о воинстве, и о городах, и о реках, и о озерах, и о лесах, и о всяких вещах". Как и в упомянутом атласе Блеу, в "Космографии" Меркатора главное внимание уделено политико-экономической характеристике различных стран, а вопросы природоведения занимали подчиненное место. Эти переводы делались только для царя и патриарха и не получили сколько-нибудь широкого распространения. В кругу высшей знати в XVII столетии собирались обширные библиотеки. Видные правительственные деятели


35 А. И. Андреев. Очерки по источниковедению Сибири. XVII век. Л. 1939, стр. 29 - 91; Д. М. Лебедев. География в России XVII в. М. - Л. 1949; В. Г. Мирзоев. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII века. М. 1960.

36 Д. М. Лебедев. Указ. соч., стр. 127 - 164; В. Г. Мирзоев. Указ. соч., стр. 136 - 152; Ю. В. Арсеньев. Статейный список посольства Н. Спафария в Китай (1675 - 1678). СПБ 1906.

стр. 112


А. С. Матвеев, В. В. Голицын и другие были большими любителями книг, знали иностранные языки. У А. С. Матвеева дома было около 80 книг на иностранных языках, у В. В. Голицына - 266 печатных и рукописных книг, среди которых были переводные романы. Крупные книгохранилища образовались в монастырях, причем там накапливалась не только духовная, но и светская литература. И в царском дворце количество книг тоже увеличивалась: если у Михаила Федоровича было всего 40 книг, то у царя Федора Алексеевича их было уже 28637 . Для информации царя и придворных лиц о зарубежных событиях составлялись рукописные "Вести-куранты".

Наряду с историческими и естественнонаучными книгами распространялись художественные произведения. Среди популярных переводных повестей того времени "Повесть о Бове королевиче", наиболее ранние списки которой относятся к середине столетия. Освободившись от многих атрибутов западноевропейского рыцарского романа, она приобрела в России сказочный характер, вобрав в себя мотивы русского фольклора. Она привлекала занимательностью сюжета, описанием любовных отношений и получила популярность, перейдя впоследствии в измененном виде в устную сказку. Как и "Повесть о Бове королевиче", проникла в Россию через Белоруссию из Польши "История о семи мудрецах", восходящая к древнему индийскому сказанию о философе Синдбаде. В распространявшемся в России варианте "История о семи мудрецах" представляла собой цикл различных новелл, объединенных общим рассказом. Она также привлекала читателя описанием любовных похождений, еще мало известных в русской литературе вследствие противодействия церкви такого рода сюжетам. Вместе с тем "История о семи мудрецах" проникнута традиционными средневековыми представлениями о предопределенности человеческой судьбы, о символическом значении числа "семь" (7 мудрецов, 7 лет учения персонажа "Истории" - сына римского царя Елизара, 7 дней его молчания по обету, в течение которых рассказывается по 7 новелл, и т. д.).

Через казачью среду пришла с Востока также получившая большую популярность "Повесть о Еруслане Лазаревиче", прославлявшая подвиги героя-богатыря Еруслана в поисках им любви и славы. Эта повесть, в свою очередь, испытала сильное влияние русского фольклора. Любовно-авантюрным романом была зародившаяся еще в раннее средневековье "История о храбром рыцаре Петре Златых Ключей и о прекрасной королеве неаполитанской Магилене". Из Чехии пришли повести о королевиче Василии и короле Брунцвике, с польского языка была переведена "Повесть об Оттоне цесаре Римском и о супруге его цесаревне Олунде", а также четыре книги "Апофёгмата", представлявшие собой сборники анекдотов и изречений, приписываемых философам и политикам античности, сборник нравоучительных рассказов "Римские деяния" и "Зерцало примеров" ("Великое зерцало") - сборники рассказов о подвигах "святых" и о мирских грехах.

С более широким проникновением иностранной культуры в русские феодальные верхи возник первый придворный театр. Инициатором его создания был широко образованный по тому времени боярин А. С. Матвеев. Театр организовали, чтобы как-то по-новому отпраздновать рождение царевича Петра в 1672 году. Труппа театра в 60 человек была первоначально набрана из жителей Немецкой слободы, где под руководством пастора И. Г. Грегори ставились иноземцами любительские спектакли. 17 октября 1672 г. состоялся первый спектакль в "летнем" театре в селе Преображенском, зимою открыли "зимний" театр в Кремле. Вскоре актеров начали обучать балетному искусству. Сначала спектакли шли на немецком языке. Затем стали набирать в труппу русских актеров из мещан и подьячих, так как немецкий язык был многим непонятен. Положение русских актеров было намного хуже, чем привилегированных иностранцев. В театре, куда допускались только члены царской семьи и их приближенные, ставились длинные переводные пьесы, преимущественно на библейские темы. Потом появились пьесы на светские темы, вроде "Комедии о Тамерлане и Баязете", "Комедии о Бахусе с Венусом". Дошедший до нас текст первой поставленной в театре пьесы - "Артаксерксова действа" - начинался пышным славословием царю Алексею Михайловичу. При всем том театр считался "гре-


37 С. П. Луппов. Указ. соч., стр. 97 - 163. 8.. "Вопросы истории" N 7.

стр. 113


ховным делом", и для оправдания его устройства сослались на обычай древней Византии38 . После смерти Алексея Михайловича придворный театр прекратил свое существование из-за отрицательного отношения к нему со стороны патриарха Иоакима.

Предвестники нового в культурной жизни Российского государства XVII в. проявлялись многообразно. Так, внимание мыслителей, естественно, привлекали и вопросы экономической жизни и политического устройства. Им были посвящены, в частности, сочинения Юрия Крижанича, хорвата по национальности. Заподозренный в деятельности в пользу католической церкви, он был сослан в 1661 г. в Тобольск, где прожил 15 лет, после чего вернулся в Москву, а затем уехал за границу. В сочинении "Думы политичны" ("Политика") Крижанич выступил с широкой программой внутренних преобразований в России39 . Он считал необходимым развивать торговлю и промышленность и изменить государственные порядки. Будучи сторонником самодержавия, он осуждал, однако, деспотические методы правления. Его сочинения были проникнуты идеей единства исторических судеб славянских народов во главе с Россией. Но идея превосходства католичества над православием, развивавшаяся Крижаничем, не могла в силу исторических условий получить поддержку в России. Осознание автором необходимости реформ вместе с тем было примечательным.

Выдающимся мыслителем XVII в. являлся А. Л. Ордин-Нащокин. Сын псковского помещика, он получил хорошее образование и быстро выдвинулся, став думным дворянином. Ордин-Нащокин выполнял важнейшие дипломатические поручения, служил воеводой в Пскове, потом стоял во главе Посольского приказа и других учреждений. Основные идеи А. Л. Ордина-Нащокина воплотились в трех его "памятях", составленных в 1665 г. для земских старост города Пскова, и Новоторговом уставе 1667 года. Исходя из интересов укрепления феодально-абсолютистского государства, он тоже считал необходимым обеспечивать всемерное содействие развитию торговли и купечества. Поэтому первейшую задачу он видел в овладении Балтийским побережьем. Ордин- Нащокин доказывал, что следует шире развивать частную инициативу и содействовать частному предпринимательству в устройстве кредитных учреждений. Настаивая на необходимости обращения к опыту стран Западной Европы, Ордин-Нащокин в то же время требовал ликвидации привилегий для иностранного купечества в России и освобождения внутреннего рынка от его конкуренции. Новоторговый устав 1667 г. вводил ограничения торговли иностранных купцов в России. Ордин-Нащокин добивался строгой регламентации системы таможенных и государственных налогов с купечества с целью достижения активного денежного баланса во внешней торговле. Эти взгляды Ордина- Нащокина сближают его с западноевропейскими меркантилистами, выступавшими в эпоху подъема купечества. При всем том он не был идеологом собственно купечества: его программа в целом исходила из более широко понимаемых интересов дворянства и феодально-абсолютистского государства40 .

От XVII в. впервые дошли до нас представляющие большой интерес документы, вышедшие из среды восставших народных масс. Их объективно антифеодальная направленность выступает с полной определенностью. В "Листах", рассылавшихся от имени И. И. Болотникова, содержался призыв "побивати своих бояр,., гостей и всех торговых людей" и "животы их грабити". Такой же призыв к уничтожению представителей господствующего класса и разделу их имущества содержался в "Прелестных письмах" С. Т. Разина. Крестьяне не имели, конечно, сколько-нибудь четкой программы социального переустройства. Им были свойственны царистские иллюзии, вера в "доброго" царя. Несмотря на это, и в документах восставших, и в их действиях с огромной силой проявились антифеодальный протест и народная энергия.

Под влиянием этих выступлений господствующий класс был вынужден быстрее переходить к исторически прогрессивным преобразованиям, сыгравшим затем очень большую роль в развитии национальной русской культуры.


38 П. О. Морозов. История русского театра до половины XVIII столетия. СПБ. 1889; А. Н. Робинсон. Указ. соч., стр. 112 - 193; "Артаксерксово действо". Первая пьеса русского театра XVII в. М. -Л. 1957.

39 Ю. Крижанич. Политика. М. 1965.

40 Е. В. Чистякова. Социально-экономические взгляды А. Л. Ордина-Нащокина. "Труды" Воронежского госуниверситета. Т. XX. Воронеж. 1950.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/РУССКАЯ-ДУХОВНАЯ-КУЛЬТУРА-XVII-ВЕКА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Valeriy ShaboldinКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Shaboldin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

РУССКАЯ ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА XVII ВЕКА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 08.06.2017. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/РУССКАЯ-ДУХОВНАЯ-КУЛЬТУРА-XVII-ВЕКА (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Valeriy Shaboldin
Владивосток, Россия
1736 просмотров рейтинг
08.06.2017 (2485 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
8 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
РУССКАЯ ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА XVII ВЕКА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android