В ходе войны в Корее 1950 - 1953 гг. и после ее окончания в адрес американской разведки звучало множество обвинений. В первую очередь критики говорили о том, что американские разведывательные структуры оказались не в состоянии заблаговременно добыть данные о начале наступления Корейской народной армии в июне 1950 г., а также о вступлении в войну Народной освободительной армии Китая (НОАК) в октябре того же года. В 2000 г. были рассекречены документы, которые в совокупности с воспоминаниями участников событий позволили, пусть не в полной мере, но все же осветить деятельность американской разведки связи (Communication intelligence¹, COMINT) и криптоанализа² в ходе войны в Корее.

После окончания второй мировой войны, вскрывшей недостатки и достоинства разведки связи США, особенно в войне на Тихом океане, в деятельности американских спецслужб наступил довольно противоречивый период. С одной стороны, появился новый противник, возросли требования к достоверности данных, разведка нуждалась в дорогостоящих средствах машинной обработки информации, а с другой - проводилась быстрая демобилизация квалифицированного персонала и сокращение бюджета.

В соответствии с этим и перестраивалась разведка связи. Армейское агентство безопасности (U.S. Army security agency, the U.S. Army COMINT organization, ASA, АСА) взаимодействовало в этой области с Военно-морскими силами (U.S. Navy COMINT organization) - с Военно-морской группой безопасности, в ведении которой с июня 1950 г. находилась морская разведка связи. Кроме того, ввиду создания в 1947 г. в Вооруженных силах США нового вида сил, ВВС, силы и средства разведки связи Армейского агентства безопасности, ранее лишь приданные армейской авиации, были переподчинены новой организации - Службе безопасности ВВС (U.S. Air Force security service, the U.S. Air Force COMINT organization, AFSS, АФСС). Однако вскоре Министерство обороны США одобрило централизацию криптоаналитической деятельности, что привело к созданию в 1949 г. Агентства безопасности Вооруженных сил (Armed Forces Security agency, AFSA, АФСА). В результате произошли изменения в организации и деятельности разведывательных

Кикнадзе Владимир Георгиевич - кандидат военных наук, капитан 2 ранга. Институт военной истории МО РФ.

агентств армии и флота США, касающиеся органов криптоанализа. При этом армейские и флотские разведчики понесли потери: поскольку бюджетом 1949 г. расходы на Агентство безопасности Вооруженных сил не предусматривались, пришлось сократить криптографическую часть их бюджетов.

В лучшую сторону ситуация не изменилась вплоть до начала войны в Корее. В апреле 1949 г., в ходе разработки бюджета на 1950 г., Правление разведки связи США (U.S. Communications intelligence board) запросило 22 млн. долларов, что позволяло усилить ее введением 1410 должностей гражданских служащих. Министр обороны потребовал дополнительного исследования данного вопроса. В июне правление, ссылаясь на перегруженность подразделений перехвата и обработки добытой информации, потребовало еще 11,6 млн. долларов на дополнительные 705 должностей гражданских служащих. Объединенный комитет начальников штабов подтвердил обоснованность требований разведки связи, однако министр обороны не дал согласия, ссылаясь на ограниченность бюджета.

Лишь спустя месяц после начала боевых действий в Корее Объединенный комитет одобрил увеличение штатов Агентства безопасности Вооруженных сил на 244 единицы гражданских и 464 военных должностей. Кроме того, Министерству обороны было рекомендовано увеличить штат гражданских служащих в разведке связи, и в августе 1950 г. министр обороны разрешил увеличить дополнительно ее штат на 1253 единицы гражданского состава. Часть этого расширения была направлена на обеспечение боевых действий в Корее, что позволяло существенно увеличить разведывательные возможности США в войне.

Вначале события в Корее расценивались членами американской администрации лишь как часть будущей крупномасштабной войны, что свидетельствует о неадекватной оценке угроз. Те задачи, которые ежемесячно получало от правительства американское бюро разведки связи, отражают низкий уровень интереса к информации относительно Кореи. Первый список задач включал объекты разведки "самого большого беспокойства в отношении американской политики или безопасности", такие как "намерения СССР по нанесению ракетного удара". Во втором списке (объекты "высокой важности") за месяц до начала войны Япония и Корея числились под номером 15, но поставленные разведывательные задачи не были направлены непосредственно на Корею: речь шла о "деятельности СССР в Северной Корее", "сотрудничестве компартий Северной Кореи и Китая", "отношениях между Северной и Южной Кореей" (в том числе о деятельности вооруженных сил в приграничных регионах)³.

Более того, несмотря на недостаточность возможностей перехвата в Тихоокеанском регионе, в начале 1950 г. Агентство безопасности открыло новую станцию перехвата и криптоанализа, направленную только на Китай. Разведка связи армии США в тот период добывала информацию из радиосетей советских Вооруженных сил, МВД и оборонной промышленности СССР. Однако в 1948 г., в результате проникновения в АСА и АФСА агента КГБ У. Вейсбанда⁴, в их деятельности начались "черные пятницы"⁵, на месяцы лишавшие американцев возможности вскрывать советские шифры, в то время как Советский Союз получил доступ к информации высших чиновников США. Подобная ситуация сохранялась вплоть до начала войны⁶. Немного информации из северокорейских каналов связи было перехвачено между маем 1949 г. и апрелем 1950 г., когда операторам удалось использовать советские параметры радиосвязи. Но как только выяснилась несоветская принадлежность добытых материалов, работа по этим каналам была значительно ослаблена. В апреле 1950 г. для поиска радиосвязи в Северной Корее были

развернуты две новые станции перехвата. В результате вскоре у армейской разведки оказалось около 200 радиограмм, но завершить обработку хотя бы одной из них до начала войны не удалось. Радиосвязью в КНДР интересовалась и флотская разведка США, но до 1950 г. ее интерес привлекали лишь те военно-морские базы, где находились силы советского ВМФ.

Спустя годы специалисты разведки связи США отмечали, что лишь два установленных с помощью перехвата обстоятельства могли свидетельствовать о подготовке Северной Кореи к военным действиям. Во-первых, в 1950 г., начиная с 21 февраля, значительно возрос объем радиосвязи в районе Владивостока, касающийся транспортных коммуникаций на территории Южной Кореи. 15 мая радиообмен по этому вопросу прекратился. Во-вторых, в феврале 1950 г. были выявлены значительные поставки лекарств и медицинского оборудования из СССР в КНДР и Маньчжурию.

Поступала информация и из других открытых и закрытых источников, которая могла истолковываться как признак подготовки к военным действиям (участившиеся посещения Дальнего Востока и Китая советскими высокопоставленными государственными деятелями и военачальниками, изменение организации связи в регионе). Подобные сведения каждое в отдельности не свидетельствуют о военных приготовлениях. Даже когда в начале 1951 г. Агентство безопасности ВС США обобщило имевшуюся предвоенную информацию, оно пришло к выводу, что явных признаков подготовки северокорейского вторжения она не содержала. Повторный ретроспективный анализ добытой с июня 1950 г. информации был предпринят в 1952 году. Предполагалось, что возросшая квалификация аналитиков и расширенная база данных о противнике позволят по-новому оценить прежние данные. Но и в этот раз никакого сообщения, которое могло послужить заблаговременным предупреждением о военной угрозе, указано не было. Первое перехваченное недвусмысленное сообщение (о передвижении северокорейских войск) датируется 27 июня, причем обработано оно было лишь в октябре⁷. Американская разведывательная аналитика, организация обработки и распределения информации, как и в декабре 1941 г.⁸, вновь оказалась несостоятельной.

Начало войны в Корее вызвало существенное увеличение финансирования спецслужб США, агентств разведки связи и их криптоаналитических структур. Если в июне 1950 г., до начала войны, в Агентстве безопасности Вооруженных сил Северной Кореей занимались два аналитика, лингвист и периодически привлекались два криптоаналитика, то к ноябрю на данном направлении числилось 36 человек, к началу 1951 г. - 49, а к марту 1953 г. - 87 человек. Также и на китайском направлении личный состав возрос с 83 специалистов в начале войны до 131 в ноябре 1950 г. и 156 - к февралю 1951 г., не считая прикомандированных сотрудников.

Увеличение штатов позволило Агентству безопасности Вооруженных сил (начальник оперативного отдела капитан ВМС Р. Мэйсон) перевести подразделения, обеспечивавшие боевые действия в Корее, на круглосуточный режим работы. Кроме того, на корейское направление были перенацелены станции перехвата, расположенные в Японии; к обеспечению боевых действий в Корее привлечены некоторые флотские и армейские операторы разведки связи, действовавшие в Тихоокеанском регионе; на разведку работали даже подразделения, обеспечивавшие безопасность собственной связи. На этом усиление деятельности разведки связи не закончилось: в середине сентября 1950 г. на театр военных действий прибыло очередное подразделение армейской разведки связи, а в октябре, в целях защиты информации, - также и 60-е подразделение Службы связи.

Первоначально основными источниками добываемой разведкой связи США информации были сведения радиоперехвата и технического анализа. Сложный гористый ландшафт театра военных действий не позволял получать надежную информацию от радиопеленгования. Сказывались также устарелость техники (в большинстве произведенной еще во время второй мировой войны), нехватка лингвистов, сложность пространственного разнесения элементов радиоразведки, не приспособленная к местным условиям эксплуатации аппаратура. В итоге командование 8-й армии предпочитало пользоваться скорее данными южнокорейской разведки, чем добываемыми АФСА и АСА. Создавшийся комплекс проблем разведки связи США разрешался медленно.

Не готовой к ведению тактической разведки в ходе военных действий оказалась и разведка связи Военно-воздушных сил США. Созданная менее чем два года назад, в деятельности на Дальнем Востоке она была нацелена исключительно на дальнюю разведку объектов в СССР. 25 июня 1950 г. два подразделения Службы безопасности ВВС были выделены для разведывательного обеспечения войны в Корее. При этом на усиленный режим деятельности были переведены боевые посты, направленные на вскрытие враждебных намерений СССР в отношении Японии. Кроме того, с началом войны штаб Агентства безопасности ВВС США в Японии приступил к формированию подразделения разведки связи из жителей Южной Кореи. Однако вскоре стало известно, что американский персонал ВВС в Сеуле уже использует в интересах оперативного обеспечения данные южнокорейской разведки связи, и новое подразделение, уже отправленное в район боевого предназначения, было возвращено в Японию.

В ходе войны в Корее военно-морская группа безопасности в первую очередь контролировала в радиоэфире деятельность сил советского ВМФ. Поскольку Советский Союз уже начал оказывать Северной Корее поддержку в ведении войны в воздухе, то не исключалась возможность вовлечения в конфликт и советского Военно-морского флота. Особенно велики были опасения в первые дни войны, когда южнокорейский флот обстрелял советское кабельное судно "Пластун" Тихоокеанского флота⁹. Не исключалось силовое использование советского ВМФ и в других районах АТР, пока были отвлечены основные силы американского флота. Станции перехвата ВМС США также контролировали реакцию СССР на полеты американской авиации на театре военных действий.

Морская пехота США начиная с высадки морского десанта в Инчхоне 15 сентября 1950 г., захвата Пусанского плацдарма и в ходе дальнейшего продвижения в северо-восточную Корею не располагала данными собственной разведки связи на тактическом уровне. Высшее командование морских пехотинцев, вероятно, все же владело радиоразведывательной информацией, но не доводило ее до низших звеньев. Между тем еще в годы второй мировой войны морская пехота США располагала подразделениями разведки связи, обеспечивавшими боевые действия на Тихом океане. Однако после войны большая часть специалистов была демобилизована, а части разведки сокращены. К 1950 г. одна из них - радиорота морской пехоты - существовала в Пендлетоне, но в Корею ее не направили по причине недостаточной укомплектованности техникой и плохой подготовленности. Одним из результатов войны - после ее завершения - было значительное совершенствование тактической разведки связи в морской пехоте.

Помимо общей нехватки специалистов, в Корее перед разведкой США остро стояла языковая проблема. К началу войны армейское агентство безопасности располагало лишь двумя специалистами со знанием корейского,

это были Р. Чун и У. Р. Ким, который даже имел опыт специальной работы в разведке связи в годы второй мировой войны на японском направлении. С началом военных действий, когда АФСА развернуло изучение корейского языка, выявился дефицит корейских словарей, усугубляемый отсутствием в них специальной военной лексики. Выйти из положения пытались путем контекстного анализа и сравнения с японским и китайским языками. Решить языковую проблему в начальный период войны помогало также использование южнокорейских подразделений разведки связи ВМФ (подразделение Ким) и ВВС (подразделение Чо). Американцы обеспечивали их безопасность и техническую поддержку в обмен на радиоперехват и его перевод. Хотя первоначально обращение к корейцам было вызвано именно языковой проблемой, но в дальнейшем американцы сумели оценить их организацию разведывательной деятельности и криптоаналитические способности. Лишь в середине 1951 г. в Корею прибыло большое количество американских лингвистов, окончивших Школу иностранных языков армии США, но и это не сняло проблему в полной мере.

Несмотря на численное превосходство над армией КНДР к июлю 1950 г., американцы и южнокорейцы были настолько рассредоточены по фронту Пусанского оборонительного плацдарма, что Корейской народной армии, благодаря скрытному маневру и умелому сосредоточению войск, удавалось сконцентрировать на отдельных направлениях силы, позволявшие создать угрозу прорыва. В этот критический период радиоразведка добывала сведения о дислокации авиации противника, складах боепитания и организации снабжения северокорейских войск; разведка связи, заблаговременно добывая информацию о намерениях противника, обеспечивала командованию 8-й армии США своевременное проведение контрманевра. По мере продвижения Многонациональных сил (МНС) ООН, с резолюции Совета безопасности которой 22 государства - члены организации оказывали военную помощь Южной Корее, вместе с ними на север перемещались и подразделения разведки связи. Изменялась интенсивность и направленность их деятельности: к концу октября значительно снизился объем радиосвязи в сетях авиации и флота, зато увеличился в полицейских радиосетях, которые использовало и правительство и военные. На основании добытой разведкой связи информации, в частности, стало известно, что высший штаб северокорейской армии переместился в Синыйджу.

Агентство безопасности армии США, а затем и Агентство безопасности вооруженных сил вели разведку Китая до вступления его в войну в Корее, ограничиваясь преимущественно анализом связи. Однако боевая обстановка потребовала усилить разведку каналов связи китайской армии в Северной Корее. При этом добывать информацию из каналов связи НОАК американцы начали лишь после ее учреждения в октябре 1949 года. С марта 1950 г. Правление разведки связи США приняло решение усилить добывание информации на китайском направлении, но чтобы деятельность разведки и криптоаналитиков стала эффективной, потребовалось почти два года. Вместе с тем использовалась доступная для перехвата информация, передаваемая по открытым каналам связи гражданских коммуникаций Китая, включая сведения личного характера и сообщения СМИ. Ввиду возможности вступления в ближайшее время в войну Китая, эти источники признавались американцами не менее важными. Их разработкой занималось группа Агентства безопасности ВС США под руководством М. Заслоу. Например, в июле 1950 г., на основе анализа сообщений, переданных по гражданским линиям связи Китая, в АФСА стало известно о передислокации в апреле-мае из центрального Китая к Маньчжурии 4-й полевой армии Китая. В середине июля было

перехвачено сообщение, из которого следовало, что командующим войсками вторжения в Корею назначен генерал Лин Пяо. В начале сентября из этих же источников стало известно о продолжающемся выдвижении главных сил НОАК с юга и из центра Китая в направлении Маньчжурии. В конце сентября было установлено, что министр иностранных дел Китая предупредил дипломатов нейтральных государств о возможности вмешательства в ход военных действий китайцев в случае пересечения МНС ООН 38-й параллели. В октябре подразделения разведки связи АФСА добыли информацию о концентрации войск НОАК у китайско-корейской границы. В начале ноября, после вступления в войну 13-й армейской группы НОАК, появились сведения о разрешении китайским военнослужащим в добровольном порядке принять участие в вооруженной борьбе в Корее. Однако длительный период информация, добываемая из открытых источников, считалась дезинформацией. Американские аналитики обосновывали эту позицию тем, что моменты, наиболее удачные для вступления в войну Китая, проходили один за другим, а китайского вмешательства в вооруженное противоборство в Корее так и не происходило. К сожалению, характер реакции Вашингтона, Токио и Сеула на данные разведки связи ("дезинформацию") о возможности вступления в войну Китая пока не известен.

Между тем 25 октября войска НОАК в Северной Корее напали на МНС ООН. Необъясним тот факт, что именно тогда, в течение месяца, несмотря на значительную концентрацию китайских войск в Северной Корее вдоль границы, был потерян радиоконтакт. Действия НОАК вновь были расценены лишь как акт устрашения, не предполагающий развертывания крупномасштабных военных действий. При этом разведка связи весь ноябрь, до начала всеобщего наступления, добывала сведения о продолжавшемся перемещении китайских войск к Маньчжурии. К середине ноября военная разведка армии США раскрыла заказ 30 тыс. карт Кореи для НОАК. С этого момента были максимально мобилизованы силы и средства 60-го подразделения Службы связи, часть их была направлена для развертывания к Сеулу.

В начале июля 1950 г. разведка каналов связи США зафиксировала развертывание советских радиосетей в Китае для обеспечения деятельности военной и гражданской авиации в воздушном пространстве Кореи и Маньчжурии. После марта 1951 г. данные радиоперехвата показали наличие советских органов в северных областях Кореи.

Когда в середине 1951 г. стабилизировалась линия фронта, более устойчивыми стали и условия деятельности разведки связи. Штаб АСА расположился в западном пригороде Сеула в лагере колледжа Эвха (Ewha), крупнейшей женской школы в Азии¹⁰. Это место было выбрано не случайно: во-первых, оно находилось на окраине столицы, а во-вторых, здания лагеря были построены в западном стиле и имели наименьшие разрушения. Другие подразделения разведки связи расположились в близлежащем христианском колледже Чосон (Choson, ныне - университет Yonsei).

Заблаговременные предупреждения об угрозе нападения китайских войск часто являлись результатом анализа переговоров артиллеристов, удавалось перехватывать боевые приказы НОАК. Например, в мае 1952 г. перехват одного из сообщений обычного текста позволил аналитикам АСА практически полностью восстановить боевой приказ китайской армии. Таким же путем был прояснен один из важных пунктов перехваченного боевого приказа, когда командованию 8-й армии США потребовалось проверить информацию о том, что 40-я китайская армия (в основном - ветераны) зимой 1951/1952 гг. перешла в Корею. Из перехвата северокорейской связи стало известно о жалобах фермеров на солдат 40-й армии, воровавших рис. Это сообщение, как

требовавшееся командованием подтверждение, было немедленно направлено командующему 8-й армией генерал-лейтенанту М. Риджуэйю¹¹.

Вступление китайских войск в военные действия в Корее вновь обострило языковую проблему для разведки связи. Нехватку китайских переводчиков испытывали как в армии, так и в Службе безопасности ВВС США, начавшей подготовку требуемых специалистов в Йельском университете. Расчет армейской разведки на использование китайцев, проживавших в США, не оправдался: препятствовало различие диалектов радиооператоров НОАК и американцев китайского происхождения. Больше пользы было от нанимаемых тайваньских националистов, хотя и здесь требовалось обучение военной терминологии. Поскольку же в военных действиях в 1951 г. участвовала не только НОАК, но и советская военная авиация и специалисты¹², то для ведения радиоперехвата потребовались соответственно подготовленные лингвисты. Но как в АСА, так и в ВВС подобных специалистов к 1951 г. недоставало.

Стабилизация линии фронта также привела к внедрению в американских войсках, не исключая и службы армейской разведки связи, принципа ротации персонала, что создавало дополнительные сложности в подготовке и замене специалистов. Но ведение разведки связи не прекращалось, а ее результаты, особенно в части разведки против корейских войск, получили высокую оценку.

С началом переговоров о перемирии в июле 1951 г. корейцы и китайцы усилили меры предосторожности, и командование войск ООН стало получать меньше информации.

Вне театра военных действий разведка связи США также достигла некоторых успехов. С ее помощью были выявлены советские шпионы, занимавшие высокие посты и имевшие доступ к важным материалам. Британские дипломаты Д. Маклин и Г. Берджес¹³, а также некоторые их коллеги, работавшие в Вашингтоне и Лондоне, добывали для СССР подробную информацию самого высокого уровня: об американских запасах ядерного оружия, американской и британской политике до войны в Корее, их военных планах, компрометирующие данные на американских военачальников в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Хотя задержать этих советских шпионов не удалось, благодаря разведке связи утечка информации была обнаружена и ее канал перекрыт¹⁴.

Показательно, что снижение эффективности традиционных способов ведения разведки связи не только привело к появлению новых, но и побудило к широкому использованию методов, положительно зарекомендовавших себя в прошлом. Применялись устройства обнаружения радиосвязи противника, основанные на принципе индукции и размещаемые максимально близко к вражеским позициям. Такой метод разведки американцы использовали в первой мировой войне¹⁵. Разведка тактического звена мобильными группами (начальник, водитель, 1 - 3 оператора-переводчика) на джипах хотя и оценивается в литературе как новое слово¹⁶, практиковалась в первую мировую войну¹⁷. Но тактические группы разведки связи действительно хорошо зарекомендовали себя в Корее. Их деятельность началась в июле 1951 г.; к ноябрю вели разведку семь таких групп (LLI - low-level intercept), к октябрю 1952 г. - 15, а к концу войны - 22 группы. Временная ценность сведений, добываемых тактическими группами перехвата, составляла от 20 мин. до трех суток, что позволяло использовать их на полковом уровне.

В ходе войны совершенствовалась и деятельность Службы безопасности ВВС США, обеспечивавшей боевые действия в воздухе. Показателен в этой связи случай, относящийся к июню 1951 года. Тогда на основе перехвачен-

ных Службой безопасности ВВС сведений о подготовке удара северокорейской бомбардировочной авиации по позициям войск ООН командующий 5-м воздушным флотом США принял решение сорвать это воздушное нападение. В результате были сбиты один истребитель Як-9 и два штурмовика Ил-10; несколько самолетов, включая два МИГ-15, получили повреждения. Помимо перехвата в каналах связи авиации Северной Кореи, подразделения радиоразведки ВВС добывали сведения как на китайском, так и на русском языках, в том числе инструкции советских военных специалистов корейским пилотам.

Кроме станций и постов разведки связи ВВС США, расположенных на территории Южной Кореи, для улучшения качества перехвата и местоопределения были развернуты две станции на близлежащих островах. Первая, широко известная американцам как "P-Y-do", - в середине 1951 г. у западного побережья Северной Кореи; ввиду близости этого пункта к противнику, для обеспечения безопасности и возможности скорейшей эвакуации ее персонала, на острове в готовности к вылету находились самолеты из состава 5-го воздушного флота США. Как только выяснилась эффективность этой станции, весной 1952 г. было принято решение развернуть вторую аналогичную станцию - на острове у восточного побережья Кореи, рядом с Вонсаном. Чтобы ускорить доведение информации до пилотов, находящихся в воздухе, по инициативе лейтенанта Д. Ланга из лингвистов-радиоразведчиков и персонала Центра воздушного контроля тактического звена были созданы специальные команды. Впоследствии этот опыт был использован во Вьетнаме. (Аналогичное приближение радиоразведки к управлению боевыми действиями в воздухе практиковалось в советских Вооруженных силах во время Великой Отечественной войны.) В ходе воздушно-десантных операций в Корее была испытана новейшая радиоразведывательная аппаратура и получен ценный боевой опыт.

Стратегическое значение для войск ООН в центральной Корее представляла высота "395". Ее потеря делала опасным положение всей группировки коалиционных войск. В октябре 1952 г. китайские войска перешли в наступление на этом направлении. Высоту обороняли южнокорейские войска при поддержке американцев артиллерией и с воздуха, а также французских сухопутных подразделений. Как отмечает официальная историография войны в Корее, "подготовка к сражению, эффективность которой была обеспечена добытыми сведениями, в сочетании с хорошей выучкой войск, умелым привлечением, взаимодействием и поддержкой с воздуха, бронетанковыми войсками и артиллерией, свидетельствовали о высокой готовности к обороне"¹⁸. К сожалению, все же неясно, насколько ценными были в действительности сведения, добытые накануне сражения. Первая информация о подготовке наступления была получена из перехваченного китайского радиосообщения, что побудило армейскую разведку связи развернуть на угрожаемом направлении подразделение радиоразведки тактического звена. В результате до начала сражения удалось выявить группировку противника, сосредоточенную в полосе обороны многонациональных сил, определить точное время ее перехода в наступление. Во время сражения станция перехвата постоянно информировала войска ООН о местоположении противника, обеспечивала своими данными артиллерию. Высота "395" переходила из рук в руки несколько раз, но в конце концов осталась за войсками Южной Кореи и ООН.

В марте 1953 г. данные перехвата показали, что китайская армия планировала наступление в районе мыса Олд Бадди и высоты Порк Чоп - позиций войск ООН в центральной Корее. Из данных разведки связи о передви-

жении войск стало ясно, что противник наращивает группировку для наступления через несколько дней. Подразделения радиоразведки тактического звена оповестили обороняющиеся войска за 5 мин. до начала сражения и затем продолжали обеспечивать командование американских войск информацией, необходимой для управления войсками. Так же действовали эти подразделения накануне и в ходе сражения за высоту Порк Чоп в июле 1953 года. Разведка связи заблаговременно добыла информацию и о подготовке последнего в войне наступления китайских войск в районе Кумсанг против позиций южнокорейской армии.

Иной была роль в войне Агентства безопасности Вооруженных сил США. Столкнувшись со сложностями в обработке добываемой информации, агентство предприняло долгосрочные исследования, обеспечивая в начале войны лишь техническое оснащение разведки. В дальнейшем АФСА сосредоточилось на попытках координации управления разведкой, устранении дублирования в работе с информацией. Кроме того, оно занималось стандартизацией криптологической терминологии, а также формализацией разведывательных сводок и донесений. Несмотря на то, что АФСА как центральный орган криптоанализа было создано в мае 1949 г., всего за год до начала войны в Корее, в ходе военных действий оно продемонстрировало профессионализм своих сотрудников, хотя в начале войны только лишь налаживало взаимодействие с Агентством криптологической службы (Service cryptologic agency), что не исключало дублирование и сказывалось на эффективности разведки.

Хотя разведка связи оказала командованию ощутимую помощь, те, кто имел доступ к материалам разведки связи во второй мировой войне, теперь все же были не в полной мере удовлетворены ее работой. Указывали, что АФСА должно было установить определенные требования и добиваться соответствующего качества ведения разведки. Командующий 8-й армией США генерал Дж. Ван Флит¹⁹ отметил, что на эффективность добывания сведений в межвоенный период влияли "пренебрежение, незаинтересованность и, возможно, ревность". По его словам, "на сегодняшний день добываемые в Корее разведывательные сведения даже не приблизились к тому уровню, которого мы достигли в заключительном году последней войны"²⁰. В большей степени эта неудовлетворенность была адресована АФСА. В то же время высшие должностные лица Государственного департамента и ЦРУ США утверждали, что их потребности в разведывательной информации Агентство удовлетворяло.

Недовольство деятельностью АФСА в ходе войны в Корее стало не единственной причиной, повлиявшей на принятие решения о реорганизации американского криптоанализа. Основываясь на понимании возникших проблем, президент США Г. Трумэн создал комитет для изучения вопроса об организации разведки связи. Возглавил его адвокат Дж. Броунелл. В сообщении Комитета Броунелла, подготовленном в июне 1952 г., отмечалось следующее: "АФСА находится в зависимости от материалов перехвата разведки связи... добываемых подразделениями криптологической службы... Однако ни одно из подразделений криптологической службы при видовых агентствах безопасности не находится в подчинении АФСА". Поэтому Агентство безопасности Вооруженных сил не имеет возможности устранить дублирование в их деятельности или сократить ее на менее важных направлениях, а в итоге - добиться централизации разведывательной деятельности"²¹. В результате исследований Комитет Броунелла констатировал, что создание АФСА в существующем виде явилось "шагом назад", и рекомендовал расширить полномочия директора АФСА, подчинив ему разведку связи. В октябре 1952 г. Трумэн разрешил осуществить реорганизацию и переименование АФСА, на базе которого в ноябре было создано Агентство национальной безопасности.

Война в Корее вскрыла глубочайшие проблемы американской криптографической системы. К началу военных действий правительство США только сформировало его первую центральную структуру - Агентство безопасности Вооруженных сил, с соответствующими изменениями в организации и деятельности видовых агентств. Несмотря на то, что прошло пять лет после окончания второй мировой войны, требования к разведывательному обеспечению боевых действий на тактическом уровне все же изменились. Однако и в этот период - время скудного бюджетного финансирования и существенных сокращений - в качестве приоритетных рассматривались задачи в области разведки стратегического значения. После 25 июня 1950 г. всем четырем военным агентствам безопасности США предстояло в кратчайший срок повысить до требуемого уровня постановку разведки. В начале войны это достигалось методами, проверенными в ходе второй и даже первой мировых войн. В дальнейшем удавалось находить новые пути повышения эффективности разведывательной деятельности, и наконец возникла новая, более эффективная структура - Агентство национальной безопасности. В долгосрочной перспективе война в Корее способствовала и значительному росту ассигнований на развитие разведывательной деятельности. В целом, если считать ее формулируемой целью "обеспечивать достижение национальных интересов и спасать американские жизни", то, по мнению американских специалистов и историков, в тех условиях разведка связи и криптоанализ справлялись со своими задачами²².

Примечания

1. Разведка каналов связи, ныне - SIGINT, Signal intelligence, соответствует отечественному термину "радиоразведка".

2. Криптоанализ - процесс превращения зашифрованных или закодированных сообщений в открытый текст без предварительного знания соответствующего ключа. Термин "криптоанализ" был применен в 1921 г. американским дешифровалыциком У. Фридманом для обозначения "взламывания" (разгадывания) шифров и кодов. До этого процесс зашифровки и дешифровки сообщений назывался криптографией.

3. HATCH D.A., BENSON R.L. The Korean war. The SIGINT background. Washington. 2000 (http://www.nsa.gov/publications/publi00022.cfm).

4. Уильям Вейсбанд - лингвист-переводчик спецслужб США русского происхождения. Именно от него в СССР узнали о чтении в США и Великобритании советской шифрованной переписки, налаженном англо-американским Комитетом по целевой разведке (Target intelligence committee), который был создан в конце второй мировой войны. В результате деятельности этого комитета в последние месяцы войны около 200 ведущих немецких криптоаналитиков были переброшены в Великобританию для работы против Советского Союза. Туда же было переправлено более семи тонн оборудования, захваченного в криптографических центрах Германии шестью специально подготовленными англо-американскими группами в марте 1945 года. Это позволило американцам и англичанам читать секретную военную переписку СССР в послевоенный период. За отсутствием явных улик обвинить в шпионаже Вейсбанда не удалось, хотя позже "за симпатии к Советам" он около года все же провел в тюрьме. См.: BAMFORD J. Body of secret. Anatomy of the ultra-secret National security agency. USA. 2001 (http://key999.ru/text/kivi/16.htm).

5. В эти дни происходила смена ранее вскрытых американцами элементов советских шифров, позволяя на некоторое время обеспечить надежность передачи разведывательной информации в Москву от агентуры.

6. BENSON R.L., WARNER M. VENON A. Soviet espionage and the American response, 1939 - 1957 (NSA/CIA Publication. 1996).

7. HATCH D.A, BENSON R.L. Op. cit.

8. Подробнее о деятельности и причинах провала американских спецслужб в декабре 1941 г. см.: ЯКОВЛЕВ Н. Н. Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года. М. 1988; ЕГО ЖЕ. 3 сентября 1945 г. В кн.: Избр. произведения. М. 1990; Разведка военно-морских сил США накануне войны с Японией. - Новая и новейшая история, 2006, N 3; WILLIAMS J., DISKERSON Y. The

invisible criptologist. Washington. 2001; BENSON R.L. A history of US Communication intelligence during WWII. Washington. 1997; EJUSD. A priceless advantage. US Navy communication. Washington. 1997; HANYOK R. Communication intelligence and the Holocaust, 1939 - 1945. Washington. 2004; PARKER F. Pearl Harbor revisited. US Navy communication intelligence, 1924 - 1941. Washington. 1994; DUNHAM R.C. Spy Sub. A top secret mission to the bottom of the Pacific. Annapolis, Md. 1996; GILBERT J.L., FINNEGAN J.P. US Army Signals intelligence in WWII. Washington. 1993.

9. 23 июня 1950 г. кабельное судно "Пластун" Тихоокеанского флота вышло из Владивостока в Порт-Артур с грузом леса и имуществом связи. На борту находилось 12 пассажиров. В результате обстрела судна южнокорейскими кораблями 26 июня погибли 3 члена экипажа.

10. Совпадение это или нет, но и в годы второй мировой войны штабы армейских и флотских криптологов США также располагались в зданиях бывших женских школ.

11. М. Б. Риджуэй (Ridgway) (1895 - 1993). Во вторую мировую войну командовал воздушно-десантной дивизией и корпусом, в 1951 - 1952 гг. - командующий 8-й армией США и главнокомандующий вооруженными силами ООН в Корее, в 1952 - 1953 гг. - верховный главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе, в 1953 - 1955 гг. - начальник штаба армии США.

12. В ходе войны в Корее на стороне КНДР в боевых действиях участвовал советский 64-й особый истребительно-авиационный корпус (26 тыс. человек, до 240 самолетов), в соответствии с распоряжением Совета министров СССР от 28 августа 1951 г. передислоцированный на территорию Северной Кореи, а также 727 советников и специалистов.

13. Оба - члены "Кэмбриджской пятерки" наряду с Г. (Кимом) Филби и Э. Блантом.

14. MODIN Y. My five Cambridge friends. N.Y. 1994; NEWTON V.W. The Cambridge spies. N.Y. 1991.

15. Подробнее о технике перехвата американцев в первой мировой войне см.: HINRICHS Е. Н. Listening in. Intercepting German communications in World War I. Shippensburg. 1996.

16. HATCH D.A, BENSON R.L. Op. cit.

17. Radio intelligence on the Mexican border, World War I. The Center for cryptologic history. Public affairs office National security agency. Ft. Meade (http://www.nsa.gov/publications/publi00028.cfm).

18. HERMES W.G. United States army in the Korean war. Washington. 1966, p. 307.

19. Сменил в должности командующего 8-й армией США генерала Риджуэйя в апреле 1952 года.

20. HATCH D.A., BENSON R.L. Op. cit.

21. Report to the Secretary of state and the Secretary of defense, commonly referred to as the "Brownell Committee report", Special research history 123, National archives and records administration, Record group 457.

22. HATCH D.A., BENSON R.L. Op. cit.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. Г. Кикнадзе:

Комментарии: