Ph. POMPER. Peter Lavrov and the Russian Revolutionary Movement. Chicago. The University Press. 1972. 256 p.

История русского революционного народничества - одна из тем, широко освещаемых в современной буржуазной историографии. Книга американского профессора Ф. Помпера является своего рода обобщением взглядов современных буржуазных историков Англии и США на роль П. Л. Лаврова и лавризма в революционном движении России. Несмотря на то, что автор охарактеризовал свою работу как биографию Лаврова, она значительно выходит за рамки произведений этого жанра. По замыслу автора и издателей, цель книги - прежде всего доказать "единство между личностью Лаврова и его философией, его связь с революционным социализмом вообще и русским революционным движением в частности". Кроме того, автор стремился показать эволюцию взглядов Лаврова, в которой "первостепенными являются уступки Лаврова бакунизму и его в конечном итоге поддержка терроризма как инструмента революций" (аннотация на суперобложке).

Помпер привлек богатый фактический материал. Он хорошо знает произведения Лаврова, часто обращается к мемуарной литературе, использует неопубликованные источники из советских архивов, а также архивов Амстердама, Гуверовского института, русского архива Колумбийского университета и рукописного собрания Национальной библиотеки в Париже. Помпер в достаточной степени знаком с последними исследованиями советских¹ и зарубежных историков ² , занимающихся проблемами народничества. По широте используемых материалов и затрагиваемых вопросов автор является одним из наиболее подготовленных буржуазных исследователей народничества.

Однако подход Помпера к источникам, выбор им литературы, разрешение поставленных проблем вызывают ряд критических замечаний. Автор отдает явное предпочтение мемуарной литературе и письмам, то есть источникам, которым, как известно, присущ определенный субъективизм. Из научной литературы на русском языке он привлекает прежде всего дореволюционные работы, а из зарубежной - книги эмигранта М. Карповича и другие. Обращаясь же порой к советской литературе, автор высказывается о ней недоброжелательно.

В книге две основные линии повествования: личная жизнь Лаврова; его философские воззрения и революционная деятельность. По мнению Помпера, развитие философских взглядов и вся революционная деятельность Лаврова определялись рядом своеобразных обстоятельств. Он считает, что "происхождение основных ценностей и

¹ Б. П. Веревкин. Русская нелегальная революционная печать. М. 1960; И. С. Книжник-Ветров. Русские деятельницы первого Интернационала и Парижской Коммуны. М. 1961; Б. П. Козьмин. Из истории революционной мысли. М. 1961; "Общественное движение в пореформенной России". М. 1965; Б. С. Итенберг. Движение революционного народничества. М. 1965; его же. Россия и Парижская Коммуна. М. 1971; М. Г. Седов. Героический период революционного народничества. М. 1966; А. П. Казаков. Теория прогресса в русской социологии конца XIX в. Л. 1969.

² F. A. Walker. The Morality of Revolution in P. L. Lavrov. "Slavonic and Eastern Europeen Review". Vol. 41 (1962); R. A. Kimball. The Early Political Career of Peter Lavrovich Lavrov. 1823 - 1873. Washington. 1967; ejusd. The Russian Past and the Socialist Future in the Thought of Peter Lavrov. "Slavic Review", 1971, vol. 30, N 1.

стр. 189

жизненного стиля Лаврова, которые так или иначе проявились на протяжении всей жизни и деятельности, следует искать в его детстве" (стр. 3). Помпер придает чрезмерно большое значение личной жизни Лаврова, которая представляется ему цепью крушений (стр. 9). К событиям, оказавшим большое влияние на Лаврова и подтолкнувшим его к революционной деятельности, Помпер относит, в частности, неудачные ухаживания Лаврова за Жозефиной Риульман, а также смерть глубоко любимой Лавровым Анны Чаплицкой (стр. 72 - 77, 134). Биографические данные, изложенные американским историком, дают достаточно полную картину жизни Лаврова, особенно в заграничный период. Однако он разделяет ошибочное мнение ряда буржуазных ученых, которые считают Лаврова человеком слабым, болезненным и неприспособленным к жизни. Говоря о взаимоотношениях Лаврова с Бакуниным, Помпер необоснованно пытается сблизить их доктрины. Он недооценивает значение направления, получившего название "лавризм" и определяемого как "пропагандизм".

Останавливаясь на основных моментах формирования философских взглядов Лаврова, Помпер совершенно справедливо находит взаимосвязь философских исканий Лаврова с выработкой им революционной теории. Он отмечает, что философские взгляды Лаврова формировались под влиянием таких философов, как Ж. Симон, Фихте-сын, Л. Фейербах. Изначальные искания Лаврова (1850 - 1858 гг.) Помпер сводит к развитию двух основных абстрактных проблем - о долге и уважении. Последующий период (1858 - 1866 гг.) охарактеризован как период "радикализации". Основным, по мнению Помпера, в эти годы было увлечение Лаврова неокантианством, разработка им теории долга перед народом. Все осмысленное Лавровым за этот период как бы служило одной цели - поиску доктрины, "которая бы сделала борьбу за справедливость и правду этической нормой" (стр. 31). Помпер считает, что к "середине 60-х годов у Лаврова намечается поворот от технических вопросов философии к философии психологии и социологии" (стр. 66). В период ссылки философская база Лаврова, по словам автора, оставалась прежней, но он сконцентрировал свои усилия на проблеме реформации, объединения и усиления интеллигенции (стр. 92). Американский историк утверждает, что антропологическая система Лаврова была "феноменалистской и субъективной". Однако о философской ориентации Лаврова он высказывается очень неопределенно, указывая лишь, что "многие из работ и действий Лаврова ведут к заключению о том, что он не был истинным сторонником доктрины свободной воли" (стр. 226). Видимо, недостаточное знание философских и исторических концепций Лаврова не позволили Помперу определить его отношение к материализму.

Одной из причин необычности жизненного и революционного пути Лаврова Помпер считает позднее приобщение его к революционной деятельности. "Лавров начал свою революционную карьеру, - пишет он, - поздно, так поздно, что у него не было возможности изменить глубоко укоренившийся образ мыслей и манеру их выражения" (стр. 227). Это высказывание противоречит не только истинному положению вещей, но даже утверждению автора о значительной эволюции взглядов Лаврова (стр. 225). Помпер пишет, что Лавров начал свою революционную деятельность с 1873 года. По его мнению, Лавров до того, как стать революционером, прошел длительный путь радикализации. Однако новейшие исследования советских авторов доказывают, что Лавров был революционером уже в конце 1850-х - начале 1860-х годов³ .

В книге справедливо отмечено значительное влияние, которое оказала на Лаврова Парижская Коммуна (стр. 122). Что же касается русского революционного движения, то оно часто выпадает из поля зрения автора, особенно пролетарский период этого движения, совпадавший с последними годами жизни и деятельности Лаврова.

Фрагментарно и с субъективистских позиций рассматривает автор взаимоотношения между К. Марксом и Лавровым, отношение последнего к марксизму и русской социал- демократии. При этом он отождествляет взгляды Лаврова на задачи революционной борьбы в России со взглядами В. И. Ленина (что характерно для буржуазных исследователей) (стр. 218). Упоминая о ленинской критике позиций Лаврова, Помпер, однако, считает, что "собственные позиции Ленина были не столь далеки от пози-

³ В. А. Дьяков. Был ли Лавров революционером 60-х годов? "Вопросы архивоведения", 1962, N 3; В. Ф. Антонов. "Ранний" Лавров в освободительной борьбе. "Освободительное движение в России". Межвузовский научный сборник. Вып. 4. Саратов. 1975.

стр. 190

ций Лаврова", что "Ленину пришлось много потрудиться, чтобы отделить свои позиции от позиций старого народовольца". При этом он даже не указывает, по каким вопросам расходились во мнениях В. И. Ленин и Лавров и в чем была причина этих расхождений. Работы В. И. Ленина и работы Лаврова отразили разные этапы развития революционного движения в России. В статье "Задачи русских социал-демократов" В. И. Ленин показал глубокое отличие социал-демократов от народовольцев в понимании форм политической борьбы. Он дал глубокий анализ взглядов тех и других, указывая, что "социал-демократы иначе понимают политическую борьбу, они понимают ее гораздо шире, чем представители старых революционных теорий"⁴ . Лавров считал, что пролетариат при самодержавии не в состоянии создать свою партию, поэтому сначала должны объединиться представители интеллигенции и свергнуть царя, и только затем пролетариат сможет организоваться для ниспровержения буржуазии ⁵ . Таким образом, по мнению Лаврова, борьба должна вестись в два этапа. В. И. Ленин критиковал Лаврова за это; он верил в силы пролетариата и его партии, в то, что пролетариат может одновременно решать и политические и экономические задачи, вести борьбу и с самодержавием и с буржуазией. "С самого своего появления в качестве особого социально-революционного направления русские социал-демократы всегда с полной определенностью указывали на такую задачу своей деятельности, всегда подчеркивали двоякое проявление и содержание классовой борьбы пролетариата, всегда настаивали на неразрывной связи своих социалистических и демократических задач..." ⁶ .

Попытка показать единство философских и революционных взглядов Лаврова, проследить их эволюцию выделяет монографию Помпера из ряда других исследований о Лаврове в буржуазной исторической науке. Однако субъективная трактовка проблем, стремление представить Лаврова одиночкой, оторванным от корней народнического движения, сильно снижает научную значимость книги.

⁴ В. И. Ленин. ПСС. Т. 2, стр. 458.

⁵ "Летучий листок" группы народовольцев", 1895, N 4, стр. 21.

⁶ В. И. Ленин. ПСС. Т. 2, стр. 446- 447.

Постоянный адрес данной публикации: