Средиземноморская проблема играет в современной мировой политике все возрастающую роль. Средиземное море является театром, где разыгрываются основные противоречия между империалистами разных стран. Борьба за бассейн Средиземного моря, за средиземноморские коммуникации в значительной степени определяет собой внешнюю политику ряда европейских держав.

Еще в далеком прошлом бассейн Средиземного моря был ареной ожесточенной борьбы. Многочисленные войны между отдельными греческими государствами и странами Востока вызывались борьбой за гегемонию в восточной части Средиземного моря. Пунические войны Рима с Карфагеном были вызваны соперничеством из-за обладания западной и центральной частями Средиземноморского бассейна. В результате этих и ряда других войн Римская империя, в конце концов, овладела всем бассейном Средиземного моря, объединив под своей властью прилегающие к нему страны Европы, Передней Азии и Африки. После ее разрушения в средние века значение Средиземного моря не только не уменьшается, а, наоборот, возрастает. Развитие торговых и иных сношений европейских стран с арабским Востоком, с различными частями империи халифов происходило главным образом по средиземноморским коммуникациям. Отдельные государства, преимущественно городские республики средневековой Италии, оспаривали друг у друга первенство в средиземноморской торговле. Начиная с XVI в., с образованием крупных национальных государств, борьба за господство на Средиземном море приобретает все более ожесточенный характер. Первоначально участниками этой борьбы являлись Франция и Испания. В дальнейшем, когда Испания начинает приходить постепенно в упадок и теряет значение великой морской державы, Средиземноморский бассейн, как и другие морские пути сообщения, становится ареной ожесточенного англофранцузского соперничества. Великобритания закрепляется в Средиземном море в начале XVIII в., когда она овладела в 1704 г. Гибралтаром - ключом к западному входу в Средиземное море, - признанным ее владением по утрехтскому мирному трактату (1713 г.). Затем объектом борьбы между Великобританией и Францией явились Балеарские острова, представляющие собой важную стратегическую позицию в западной части Средиземного моря. Имеющий наибольшее значение в группе Балеарских островов остров Менорка с портом Махон несколько раз переходил из рук в руки. В конце концов, в качестве компромисса между Великобританией и Францией Балеарские острова остаются во владении Испании. Центр тяжести в борьбе за господство в Средиземноморском бассейне начинает передвигаться на Восток. В конце XVIII в. Великобритания овладевает островом Мальтой - важнейшей стратегической позицией в центральной части Средиземного моря, который становится главной базой для английского средиземноморского флота. В эпоху наполеоновских войн Франция делает попытку закрепиться в восточной части Средиземноморского бассейна, обеспечить себе подступы к Индии - основному колониальному владе-

нию тогдашней Британской империи. Победа британского флота при Трафальгаре над объединенным франко-испанским флотом кладет конец попыткам Франции захватить господство в Средиземноморском бассейне. Лишь с началом англо-французского сердечного согласия в 30-х годах XIX в. Франция получает возможность новой экспансии на путях, пролегающих через Средиземное море: она овладевает Алжиром - первой французской колонией на африканском континенте. Великобритания и Франция совместными усилиями закрывают для царской России выход из Черного моря в Средиземное. В этом была основная сущность и цель Крымской кампании 1853 - 1856 годов. Вторично попытку со стороны русского царизма овладеть выходом в Средиземное море западноевропейские страны, и в первую очередь Великобритания, предотвратили путем военной демонстрации и дипломатического давления во время русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. и на берлинском конгрессе.

С 80-х годов прошлого столетия начинается усиленная колониальная экспансия Франции в западной части Средиземноморского бассейна и Великобритании - в его восточной части. Почти одновременно с захватом Францией Туниса Великобритания проводит военную оккупацию Египта, фактически подчинив эту страну своему контролю, хотя номинально Египет вплоть до мировой войны 1914 - 1918 гг. оставался в пределах Оттоманской империи. Этот шаг с британской стороны диктовался в первую очередь стремлением Великобритании захватить контроль над новой коммуникационной артерией, созданной в результате прорытия в 1869 г. Суэцкого канала. Последний чрезвычайно повысил роль Средиземноморского бассейна в качестве узла мировых морских коммуникаций. Вместо прежних обходных путей вокруг африканского континента и мыса Доброй Надежды открылись новые, кратчайшие пути, связывающие Великобританию с Индией и другими важнейшими ее владениями на Востоке, а также с Дальним Востоком. Великобритания овладевает контрольным пакетом акций международной компании Суэцкого канала, а в дальнейшем закрепляет за собой военный контроль над каналом.

В конце XIX в. пути французской и британской колониальной экспансии сталкиваются на африканском континенте. Франция в своих колониальных захватах идет, помимо западного и югозападного, в юговосточном направлении, через экваториальную Африку, а Великобритания - вверх по течению Нила, через восточную часть африканского континента. Овладев в дополнение к Египту Суданом, Великобритания закрепляет за собой господствующее положение в северовосточной части Африки, обеспечивая этим неприкосновенность своих имперских коммуникационных линий. Англо-французский инцидент в Фашоде продемонстрировал твердую решимость Великобритании отстаивать, если понадобится, силой оружия свои позиции в этой области и показал невозможность для французского империализма продвинуть границу своих колониальных владений в Африке далее на восток.

Перед лицом общей угрозы, обрисовавшейся теперь со стороны молодого германского империализма не только для Франции, но и для Великобритании, происходит с возобновлением в 1904 г. англо-французского сердечного согласия размежевание сфер влияния Великобритании и Франции в странах Средиземноморского бассейна. Франция в обмен за признание британского господства над Египтом получает возможность беспрепятственно продолжать свою экспансию в северозападной части африканского континента и устанавливает свой протекторат над Марокко. Обе страны последовательно заключают в 1904, 1907 и 1912 гг. договоры с Испанией (сначала двусторонние - франко-испанский и англо-испан-

ский, а потом тройственный договор всех названных держав), гарантирующие соблюдение территориально-политического статус кво Испании и ее владений. Испания, по этим договорам, обязалась не отчуждать в пользу какой бы то ни было третьей державы какой-либо части своей территории. Этим Великобритания и Франция гарантируют соблюдение равновесия в указанном секторе Средиземного моря и страхуют себя от возможности проникновения в эту часть Средиземноморского бассейна какого-либо нового соперника.

В 90-х годах XIX в. на арену колониальной экспансии вступает молодой итальянский империализм. Вполне соответствующий по бедности своих сырьевых, финансовых и иных ресурсов ленинскому определению империализма нищеты, итальянский империализм проявляет особую агрессивность, свойственную этому типу империалистических держав. Первая попытка Италии овладеть Абиссинией, еще не захваченной африканской страной, представлявшей вместе с тем важную стратегическую позицию в отношении Англо-Египетского Судана и Французской Экваториальной Африки, терпит крушение. Поражение итальянцев при Адуе в 1896 г. привело к бесславному окончанию этой попытки. В 1910 - 1911 гг. итальянский империализм делает попытку компенсировать себя за счет распадающейся Оттоманской империи. Он овладевает Триполи и превращает его в итальянскую колонию Ливию, вклинившись таким образом между находящимся под протекторатом Франции Тунисом и подчиненным британскому контролю Египтом. Италия захватывает также архипелаг Додеканез в Эгейском море.

Балканские войны 1912 - 1913 гг. и ослабление Оттоманской империй привели к тому, что проблема господства в восточной части Средиземного моря и на путях, ведущих из Средиземного моря в Черное, ставится во все более острой форме.

Мировая война 1914 - 1918 гг. произвела серьезные пертурбации в территориально-политическом положении в Средиземноморском бассейне. Австро-Венгрия исчезла с политической карты Европы и перестала существовать как средиземноморская держава. Побережье Адриатики было разделено между Италией, овладевшей Триестом, а в дальнейшем и Фиуме, и вновь образованным государством - Югославией. Великобритания в 1915 г. формально провозгласила свой протекторат над Египтом. Однако 28 февраля 1922 г. под давлением национально-революционного движения в Египте и в других странах арабского Востока она вынуждена была объявить Египет формально независимым государством, хотя фактически продолжала держать его под своим военным контролем. В восточной части Средиземноморского бассейна в результате разгрома Оттоманской империи и отторжения ряда ее территорий Великобритания получает в форме мандата Лиги наций Палестину и Транс-Иорданию, а Франция - Сирию. Попытка держав-победительниц в мировой войне посредством грабительского севрского договора от 10 августа 1920 г. наложить свою руку в той или иной форме и на основные территории Турции потерпела крах вследствие развития национально-революционного движения в Турции и героической борьбы турецкого народа за свою независимость. По лозаннскому мирному договору от 24 июля 1923 г., завершившему эту борьбу, Турция в основном сохранила за собой свои национальные границы в Малой Азии и Европе. Режим проливов, установленный на основе их так называемой демилитаризации, давал возможность военным флотам средиземноморских держав беспрепятственно входить в Черное море. Этот режим, невыгодный с точки зрения безопасности самой Турции и с точки зрения безопас-

ности черноморских держав, был отменен на конференции в Монтре в июле 1936 года.

Основное содержание средиземноморской политики империалистических держав в первые годы после мировой войны определялось англофранцузским соперничеством, связанным с борьбой обеих держав за гегемонию на европейском континенте и на Ближнем Востоке¹ . Франция препятствовала попыткам Великобритании лишить независимости Турцию и утвердить свое господство на Ближнем Востоке. Великобритания, со своей стороны, стремилась подорвать позиции Франции в Сирии, являвшейся бельмом на глазу британского империализма, так как эта французская мандатная территория вклинивается в систему стран, находящихся под британским владычеством или контролем в восточной части африканского континента и в Передней Азии. Со стороны Великобритании в 1925 - 1926 гг., в период наибольшего обострения англо-французского соперничества, делаются также попытки подорвать или ослабить позиции французов в Марокко. Это нашло свое отражение, в частности, в событиях, сопровождавших восстание марокканских племен области Рифф, начавшееся в испанской зоне Марокко, но впоследствии перекинувшееся и во французскую зону. Однако начиная с 1928 г. различные факторы, как то: активизация политики германского империализма, рост англо-американских противоречий, связанных с борьбой за мировую гегемонию, наконец, общность тогдашнего антисоветского курса политики как Парижа, так и Лондона, - приводят к смягчению послевоенного англофранцузского соперничества и к восстановлению англо-французской Антанты. Центр тяжести в средиземноморских противоречиях переносится на взаимоотношения между Францией и Италией. Внешняя политика последней быстро активизируется после установления осенью 1922 г. фашистской диктатуры. Итальянский фашизм, как и фашизм германский, представляющий собой открытую диктатуру самой реакционной верхушки финансового капитала, внутри страны осуществляет свирепый террор против рабочего класса и ищет выхода из раздирающих его противоречий на путях захватнической внешнеполитической экспансии. Вначале соотношение сил между вооруженной до зубов и мощной в финансовом отношении Францией и сравнительно слабой Италией было таково, что итальянский фашизм не мог и думать о том, чтобы бросить своей более сильной сопернице открытый вызов. В 1925 - 1926 гг. Италия прибегала к скрытым методам борьбы против Франции. В частности она поддерживала повстанческое движение против французского господства в Сирии и Марокко. Точно установлено, что как риффские повстанцы под предводительством Абд-эль-Керима, так и участники восстания в Джебель-Друзе в 1926 г. снабжались оружием и военными инструкторами из Италии. Итальянская пресса во время восстания в Сирии вела усиленную агитацию за то, чтобы Лига наций лишила Францию мандата на Сирию и передала этот мандат Италии.

Несмотря на значительное расширение территории Италии за счет прежних владений Австро-Венгрии итальянский империализм считал себя "обделенным" колониальной добычей. На основании соглашения 1924 г. с Великобританией Италия получила небольшие прирезки к своим колониальным владениям в Африке: область Джубаланд, присоединенную к Итальянскому Сомали за счет британской колонии Кении, и оазис Джерабуб, присоединенный к итальянской Ливии за счет Египта. Но эти мелкие подачки не могли, конечно, удовлетворить колониальных аппетитов итальянского фашизма. Последний, несмотря на свои весьма скромные

¹ См. Л. Иванов "Англо-французское соперничество 1919 - 1927 годов" М. 1927.

по сравнению с Францией экономические и финансовые ресурсы, вступает со своей "латинской сестрой" в ожесточенное соревнование в области вооружений, преимущественно морских и воздушных. В 1927 г., когда была принята Италией первая большая кораблестроительная программа, итальянский фашизм официально выставляет тезис, что вооружения Италии не должны уступать вооружениям какой бы то ни было другой из континентальных европейских держав. Этот тезис совершенно определенно имел в виду именно Францию, являвшуюся тогда сильнейшей в военном отношении державой европейского континента. В 1930 г. на лондонской морской конференции итальянский фашизм официально выдвинул притязание на паритет с Францией в области морских вооружений. В результате между Францией и Италией не было достигнуто никакого соглашения и ни та, ни другая держава не присоединились к лондонскому морскому договору от 22 апреля 1930 года¹ . В качестве юридического обоснования своих притязаний на паритет Италия ссылалась на то, что по вашингтонскому морскому договору от 6 февраля 1922 г. за нею было признано право на равенство суммарного тоннажа с Францией в классах крупных боевых кораблей - линкоров и авионосцев. Однако, когда на лондонской конференции речь зашла о классах легких надводных кораблей (крейсеры; эсминцы) и подводном флоте, Франция категорически отвергла итальянское притязание на паритет.

Ценою большого напряжения всех своих экономических и финансовых ресурсов и огромного понижения жизненного уровня масс Италия за сравнительно короткий промежуток времени сумела создать военные силы, соответствующие ее положению крупной военной державы. Это в особенности относится к легким надводным силам ее флота, к ее подводному флоту и военной авиации. Конечно, так называемый военный потенциал ее остается неизмеримо более слабым чем соответствующий потенциал Франции или Великобритании. Итальянский фашизм долгое время выжидал благоприятной международной политической обстановки для осуществления своих захватнических притязаний. Этот момент настал после установления в Германии гитлеровской диктатуры. Германский фашизм превратился в основной очаг войны в Европе. Поэтому внимание Франции приковывается к этой основной угрозе и, естественно, отвлекается от вопросов Средиземноморского бассейна. У Британской империи возникают растущие затруднения в связи с новым этапом японской агрессии на Дальнем Востоке, а также в связи с воздушными вооружениями Германии, заставляющими Великобританию в срочном порядке вступить на путь увеличения своих военно-воздушных сил. Перед лицом германской агрессии Франция делает попытку урегулировать спорные вопросы в своих взаимоотношениях с Италией и заручиться сотрудничеством последней. В этих целях 7 января 1935 г. в Риме заключается ряд соглашений между тогдашним министром иностранных дел Франции Лавалем и Муссолини² . В них Франция сделала в пользу Италии некоторые территориальные уступки за счет Французской Экваториальной Африки и Французского Сомали. Она согласилась дать некоторые прирезки к соответствующим колониальным владениям Италии - Ливии и итальянским колониям в Восточной Африке. Наиболее важным в стратегическом отношении пунктом, который Франция согласилась передать Италии, был остров Думера у южного выхода из Красного моря. Вопрос о правовом положении итальянцев, проживающих в Тунисе, который дол-

¹ Текст договора см. Л. Иванов "Морское соперничество империалистических держав". М. 1936.

² Текст соглашений Лаваля - Муссолини см. "Мировое хозяйство и мировая политика" N 3 за 1935 год.

гое время был предметом франко-итальянских разногласий, также был урегулирован римскими соглашениями.

Взамен уступок, сделанных Францией, итальянский фашизм дал обязательство сотрудничать с Францией в европейских вопросах. Это кратковременное сотрудничество нашло свое отражение на конференции в Стрезе, в апреле 1935 г., обсуждавшей вопрос о германских вооружениях. Но "фронт Стрезы" оказался неустойчивым: итальянский фашизм поспешил использовать создавшееся положение для шантажа, являющегося вообще излюбленным методом итальянской дипломатии. Хотя проблема Абиссинии не фигурирует в официальном тексте римских соглашений, тем не менее ясно, что Лаваль дал Муссолини словесное обещание не препятствовать осуществлению итальянских планов в отношении этой страны. Сам Лаваль в свое оправдание впоследствии утверждал, что речь шла об экономической экспансии Италии, но "моральное" обязательство, данное Лавалем в Риме, фашистский диктатор для облегчения последовавшей итальянской агрессии поспешил истолковать распространительно.

После того как продолжительные переговоры между Римом, Парижем и Лондоном по вопросу об Абиссинии не дали никаких практических результатов, Италия 3 октября 1935 г. начинает захватническую войну против Абиссинии. Факт итальянской агрессии был констатирован пленумом (ассамблеей) Лиги наций, осудившим Италию как сторону, прибегнувшую к войне вопреки постановлениям статута Лиги. Результатом этого решения было применение против итальянского агрессора экономических санкций, предусмотренных статьей 16-й статута Лиги наций. Однако практическое проведение санкций в жизнь тормозилось главным образом вследствие противодействия со стороны Франции. Французское правительство Лаваля, строя тщетные иллюзии сохранить франко-итальянское сотрудничество в европейских вопросах, пыталось задобрить итальянский фашизм, противодействуя коллективным мероприятиям для обуздания его агрессии. Великобритания в своих собственных интересах поддерживала в течение короткого времени мероприятия Лиги наций, связанные с итало-абиссинской войной. В самом деле, захват Италией Абиссинии означал, что Египет и Англо-Египетский Судан будут зажаты в клещи между Абиссинией и Ливией. Эта угроза подтверждалась сосредоточением итальянских войск и авиации в Ливии на границе с Египтом. Вместе с тем Италия создает новые военно-морские и воздушные базы у южного выхода из Красного моря (Ассаб). В ответ на эти угрожающие мероприятия со стороны Рима Великобритания сосредоточивает осенью 1935 г. на Средиземном море большую часть своих морских и воздушных сил. Вследствие крайней уязвимости Мальты, главной базы британского средиземноморского флота, от воздушных атак итальянской авиации британский средиземноморский флот временно покидает Мальту и сосредоточивается в портах Египта, Палестины и Кипра (Александрия, Порт-Саид, Хайфа, Фамагуста), т. е. в восточной части Средиземноморского бассейна. Великобритания осуществляет ряд мероприятий по обороне Египта, в частности перебрасывает на территорию последнего крупные воздушные силы и механизированные части армии.

Санкции Лиги наций в отношении итальянского фашизма носили весьма ограниченный характер. Они выразились лишь в запрещении вывоза в Италию оружия и военного снаряжения, что не имело никакого практического значения при наличии в Италии достаточно развитой военной промышленности, в воспрещении членам Лиги наций предоставлять Италии какие-либо кредиты, наконец, в запрещении импорта италь-

янских товаров на рынки стран, являющихся членами Лиги наций. Эти санкции наносили значительный ущерб финансовому положению Италии, однако они не смогли остановить итальянскую агрессию против абиссинского народа. Единственное мероприятие, которое могло бы иметь положительный эффект в этом направлении, именно запрет вывоза нефти в Италию, было сорвано вследствие противодействия со стороны Франции. Последняя впоследствии весьма дорого заплатила за эту ошибку тогдашних руководителей ее внешней политики.

Итальянский фашизм путем варварских воздушных бомбардировок беззащитных селений Абиссинии с широчайшим применением отравляющих веществ, запрещенных конвенцией 1925 г., участником которой в числе прочих государств является и Италия, смог временно преодолеть организованное сопротивление со стороны абиссинской армии и, заняв столицу страны Аддис-Абебу, торжественно провозгласил 9 мая 1936 г. новую Римскую империю. Вместо того чтобы ответить на этот акт фашистской агрессии соответствующим усилением мероприятий, направленных к ее обузданию, буржуазно-демократические державы, руководившие Лигой наций, капитулировали перед итальянским фашизмом. В июне 1936 г. санкции в отношении Италии были отменены. Этот акт слабости и трусости со стороны государств, заинтересованных, казалось бы, в сохранении мира и существовавшего положения на Средиземном море, так же как и на других театрах мировой политики, лишь поощрил фашистских агрессоров к новым авантюрам.

18 июля 1936 г. разразился кровавый военно-фашистский мятеж против законного правительства Испанской республики. Этот мятеж был подготовлен германским и итальянским фашизмом и с самого начала пользовался непосредственной военной помощью и поддержкой со стороны Берлина и Рима. В дальнейшем он перерос в настоящую войну Германии и Италии против Испанской республики. На территорию последней были переброшены целые итальянские корпуса, а также крупные соединения итальянской и германской авиации, подвергающие бомбардировке незащищенные испанские города.

Документы, попавшие в распоряжение правительства Испанской республики, с неопровержимой ясностью устанавливают, что итальянский фашизм давно питал надежды использовать территорию Испании и ее владений в своих стратегических целях. Еще в 1927 г. Муссолини заключил договор с тогдашним фашистским диктатором Испании - Примо де Ривера, предусматривавший итало-испанское военное сотрудничество и, в частности, использование итальянским флотом в случае надобности военно-морских баз Испании. Апрельская революция в Испании в 1931 г., низвержение испанского короля Альфонса XIII и установление демократической республики опрокинули расчеты итальянских агрессоров на итало-испанский военный союз. В 1932 г. Испания заключила договор о дружбе, ненападении и нейтралитете с Францией. Поэтому дальнейшая деятельность итальянской агентуры в Испании определялась стремлением итальянского фашизма восстановить и усилить свои поколебленные позиции в западной части Средиземного моря. Особое внимание Италия с давних пор уделяла Балеарским островам, господствующим над путями, соединяющими Францию с ее владениями в северной Африке: Марокко, Алжиром и Тунисом¹ . Порт Махон на острове Менорке представляет собой одну из важнейших стратегических позиций в западной части Средиземноморского бассейна. К. счастью, благодаря

¹ О проблеме Балеарских островов смотри подробнее нашу статью "Фашистская интервенция в Испании и вопрос о Балеарских островах". "Мировое хозяйство и мировая политика" N 12 за 1937 год.

стойкому сопротивлению гарнизона острова, последний до настоящего времени остается в руках Испанской республики. Прочие- острова из группы Балеарских: Майорка, Ивиса и Форментера - оккупированы итальянскими интервентами, использующими их в качестве баз для варварских воздушных бомбардировок городов и портов испанского Леванта.

В Испанском Марокко в процессе германо-итальянской интервенции обосновались как итальянские, так и в еще большей степени германские империалисты. Мелилья и Сеута в значительной степени превращены в морские и авиационные базы для германского фашизма. Это создает непосредственную угрозу британской твердыне у западного входа в Средиземное море - Гибралтару. Угроза эта усугубляется тем, что на самой территории Испании, в непосредственной близости от Гибралтара, под руководством германских инженеров устанавливаются мощные дальнобойные батареи, могущие подвергать британскую морскую крепость бомбардировкам и с этой стороны. В ответ на вопрос, заданный по этому поводу в палате общин, первый лорд адмиралтейства Великобритании Дефф Купер не нашел ничего лучшего, как дать "успокоительное" заверение членам палаты в том, что крепостная артиллерия Гибралтара является более мощной и дальнобойной чем батареи, устанавливаемые в ее непосредственном соседстве.

Фашистская интервенция в Испании представляет собой определенную угрозу и для коммуникаций Великобритании через Средиземное море, в направлении к Суэцкому каналу. Эти коммуникации в западной части Средиземного моря ставятся под удар со стороны Испанского Марокко и районов, оккупированных фашистскими мятежниками и интервентами в самой Испании и непосредственно примыкающих к Гибралтару, а также, хотя и в меньшей степени, со стороны Балеарских островов. В центральной части Средиземноморского бассейна британские имперские коммуникации ставятся под угрозу в связи с усиленным строительством Италией авиационных баз в южной части Апеннинского полуострова и на острове Сицилия. Особенно опасным, с этой точки зрения, представляется оборудование большой авиационной базы на острове Пантелерия, в узком проходе между Сицилией и Тунисом. В восточной части Средиземного моря угрозу, хотя и несколько меньшую, для британских интересов представляет оборудование Италией новых авиационных баз на островах Додеканеза и в первую очередь на острове Лерос. Наконец, как уже было отмечено, британские коммуникации, связывающие Средиземноморский бассейн с Индией, ставятся под угрозу в результате захвата Италией Абиссинии, военных приготовлений итальянского фашизма в Ливии и создания новых итальянских морских и авиационных баз у южного входа в Красное море.

Но если фашистская агрессия представляет несомненную угрозу для коммуникаций Великобритании через Средиземное море, то еще большую угрозу она представляет для безопасности Франции. Последняя заинтересована преимущественно в неприкосновенности своих коммуникаций, связывающих южное побережье Франции с ее североафриканскими владениями. Линии, связывающие Марсель с Алжиром, Ораном, Филиппвиллем, Бизертой и другими портами Алжира и Туниса, проходят через Балеарские острова. Все эти линии, в частности, проходят в непосредственной близости от острова Менорки¹ . Между тем перерыв коммуникаций Франции с ее североафриканскими владениями означает срыв ее мобилизационных планов во время войны. Эти планы все в возрастающей

¹ Подробнее смотри в указанной статье в "Мировом хозяйстве и мировой поли гике".

степени базируются на использовании "цветных" войск в качестве резерва французской армии.

Буржуазно-демократические страны, вместо того чтобы сделать из указанного положения сами собой напрашивающиеся выводы как в отношении охраны своих жизненных интересов, так и в отношении охраны всеобщего мира, вступили на путь потворствования и фактического покровительства фашистской агрессии. Именно в этом смысл преступного фарса невмешательства, фактически способствующего кровавой войне фашистских интервентов против испанского народа. Молчание представителей британского "национального" правительства в палате общин на запросы о варварском уничтожении гражданского населения Испании германо-итальянскими воздушными пиратами, заявления представителей этого правительства, что им ничего неизвестно о непрерывной переброске войск и военных материалов фашистскими интервентами в Испанию, - навсегда останутся в мировой истории как памятники дипломатического лицемерия и лжи. Такого же рода памятников можно немало найти я в протоколах лондонского комитета невмешательства.

Подоплека политики невмешательства лежит в том, что среди факторов, определяющих внешнюю политику Великобритании и Франции, превалируют узкие, классовые интересы определенных кругов английской и французской буржуазии над национальными интересами этих стран. Страх финансовых магнатов лондонского Сити и представляющей их интересы и поддерживающей кабинет Невиля Чемберлена консервативной партии перед "революцией", под которой реакционная часть английской буржуазии подразумевает всякое прогрессивное движение, хотя бы и не имеющее ничего общего с ненавистным ей коммунизмом, их ненависть, хотя и скрываемая ради дипломатических "приличий", по отношению к первому социалистическому государству, - приводят к тому, что эти руководящие круги Лондона последовательно поддерживают фашистских агрессоров. Они рассчитывают, что "ось Рим - Берлин - Токио", или германо-итальяно-японский военный союз, своим острием обратится против СССР и народов Восточной и Центральной Европы и что Британская империя избегнет опасностей, угрожающих ей со стороны названного военно-фашистского блока. Этим объясняется и попустительство в отношении фашистской агрессии в Испании, и признание захвата германским фашизмом Австрии, а также весьма двойственное "посредничество" со стороны Лондона в вопросах, затрагивающих независимость и существование Чехословацкой республики, и ряд других аналогичных проявлений теперешнего внешнеполитического курса Великобритании.

Позиция Франции определяется в значительной степени давлением со стороны Лондона. Британская дипломатия использует зависимость Франции в вопросах ее безопасности от военного союза с Великобританией для того, чтобы побуждать Францию проводить во всех важнейших европейских вопросах линию, угодную лондонскому Сити и реакционным группировкам консервативной партии. Эта политика уже обошлась Франции весьма дорого, поскольку она последовательно растеряла всех своих прежних союзников: Бельгию, заявившую о своем нейтралитете и отказавшуюся от франко-бельгийского союза, Польшу, вступившую в фарватер политики германского фашизма, и в значительной степени также Югославию и Румынию. Чехословакия, последняя из участниц прежнего французского блока, оставшаяся верной союзницей Франции, в настоящее время находится под непосредственной германской угрозой. Франция расплачивается за отсутствие твердого, самостоятельного внешнеполитического курса утратой и умалением своих позиций великой державы на европейском континенте. Политика невмешательства по отноше-

нию к Испании с точки зрения французских интересов имеет самые гибельные последствия. Германо-итальянские интервенты закрепляются на испанской территории; в дополнение к своей северовосточной границе с Германией и юговосточной границе с Италией Франция в настоящее время имеет третью угрожаемую границу - в Пиренеях. Можно сказать, что войска Испанской республики отстаивают не только независимость своего родного народа, но и мир и безопасность целого ряда европейских стран и в первую очередь Франции. Последняя, однако, не делает из этого надлежащих выводов, казалось бы, диктуемых ее жизненными потребностями. Это объясняется, как было указано выше, воздействием со стороны Лондона, а также и давлением со стороны реакционных группировок французской буржуазии, ставящих свои классовые интересы выше национальных интересов Франции.

Продолжением той же политики сговора с фашистскими агрессорами является последнее англо-итальянское соглашение от 16 апреля 1938 года¹ . В этом соглашении Великобритания и Италия подтвердили декларацию от 2 января 1937 г., а также заверение, данное в нотах, которыми оба правительства обменялись 31 декабря 1936 г. относительно статус кво в западной части Средиземного моря. Как известно, соответствующее джентльменское соглашение между Великобританией и Италией не помешало Муссолини на протяжении 1937 - 1938 гг. Непрерывно усиливать свою интервенцию в Испании. Затем, между британским и итальянским правительствами заключено соглашение по вопросу обоюдного обмена военной информацией "относительно всяких сколько-нибудь значительных предполагаемых передвижений или перемещений их соответственных морских, военных и воздушных сил". Это обязательство относится к вооруженным силам Великобритании и Италии, расположенным или базирующимся во владениях, расположенных на морском побережье Средиземного моря, Красного моря или в Аденском заливе, а также на территории Африки, "в области, ограничиваемой на западе 20° восточной долготы, а на юге - 7° южной широты". Далее, "оба правительства... соглашаются заранее уведомлять друг друга о принятии какого-либо решения об обеспечении новых морских или авиационных баз на Средиземном море и на подступах к нему". Заключено также между Англией и Италией соглашение, касающееся "некоторых областей на Среднем Востоке", т. е. аравийских стран, являющихся за последние годы объектом ожесточенного англо-итальянского экономического и политического соперничества. Обе стороны обоюдно отказались от попыток приобретать "привилегированное положение политического характера" в пределах территории Аравии-Саудии и Йемена. Аналогичное обязательство дано и в отношении островов на Красном море. Лондон и Рим обязуются кроме того впредь воздерживаться от интервенции в дела вышеуказанных аравийских государств. Дается в общей форме обоюдное обязательство воздерживаться и от пропаганды. Итальянское правительство заверяет английское правительство в том, что оно "полностью сознает свои обязательства в отношении правительства Соединенного королевства в вопросе об озере Тана и отнюдь не имеет намерения пренебрегать ими или отвергнуть их". Озеро Тана, как известно, является истоком Голубого Нила, поэтому его значение для всей системы орошения Англо-Египетского Судана и Египта чрезвычайно велико. Все эти заверения с итальянской стороны рассчитаны также на то, чтобы заинтересовать британский империализм в эксплоатации природных богатств Абиссинии и содействовать привлечению британских ка-

¹ Текст соглашения смотри "Мировое хозяйство и мировая политика" N 5 за 1938 год.

питалов для эксплоатации этой страны. Далее, в особой декларации "итальянское правительство подтверждает заверение... что Италия готова принять принцип, чтобы туземцы итальянской Восточной Африки не были обязуемы к несению воинской повинности, иной, чем местная полиция и территориальная оборона". Как видно из самого текста этого заверения, оно носит весьма относительный характер и отнюдь не означает отказа Италии от вербовки туземцев итальянской Восточной Африки, в частности жителей Абиссинии, в части итальянской армии. В декларации относительно Суэцкого канала обе стороны выражают свое намерение соблюдать постановления конвенции, подписанной в Константинополе 29 октября 1888 г. и гарантирующей во всякое время для всех держав свободное пользование Суэцким каналом. Позволительно усомниться в ценности такого рода заверения со стороны организаторов пиратства как на море, так и в воздухе, осуществляемого в отношении торговых судов государств, не находящихся в войне с Италией и поддерживающих с ней нормальные дипломатические отношения. Италия в ноте своего министра иностранных дел на имя британского посла в Риме, включенной в соглашение, дает заверение относительно того, что численность ее войск, сосредоточенных в Ливии (форсированная переброска которых туда рассматривалась не без оснований в Лондоне как непосредственная угроза Египту), будет сокращена наполовину. Однако эвакуация соответствующей части этих войск осуществляется весьма медленно, и, согласно заявлению, содержащемуся в той же ноте, эвакуируется всего лишь по тысяче человек в неделю. Таким образом, эвакуация этих войск может затянуться на год, если даже она фактически и будет проводиться в жизнь.

Верхом дипломатического цинизма и открытого пренебрежения к принятым на себя международным обязательствам представляют собою ноты, которыми обменялись итальянский министр иностранных дел и британский посол в Риме по вопросу об итальянских "добровольцах" в Испании. Как известно, обе стороны являются участниками соглашения о невмешательстве и пресловутого лондонского комитета. Итальянское правительство заявляет "свое полное присоединение к формуле правительства Соединенного королевства о пропорциональной эвакуации иностранных добровольцев из Испании". Однако тут же оно оговаривается, что "если бы такая эвакуация не была закончена к моменту окончания гражданской войны в Испании, все итальянские добровольцы покинут испанскую территорию и весь итальянский военный материал будет одновременно удален". Это заявление, принятое к сведению в ответной ноте британского посла, представляет собой официальное признание Италией факта своей военной интервенции в Испании и намерения ее продолжать, а с английской стороны означает согласие на то, чтобы эта интервенция продолжалась до окончания гражданской войны в Испании. Эти сугубо дипломатические формулировки явных врагов испанского народа к их скрытых пособников разоблачают их перед всем миром. В таких условиях содержащееся в той же итальянской ноте заверение, что "итальянское правительство не имеет каких-либо территориальных или политических целей и не ищет какого-либо привилегированного экономического положения на территории, как испанской метрополии, так и Балеарских островов, всякого из испанских заморских владений или испанской зоны Марокко и... не имеет какого бы то ни было намерения держать какие-либо вооруженные силы на какой-либо из названных территорий", не стоит, очевидно, той бумаги, на которой оно написано.

Вполне естественно, что испанское правительство заявило в Лондоне вполне обоснованный резкий протест против англо-итальянского согла-

шения и, в частности, против "легализации" этим соглашением итальянской интервенции в Испании в нарушение обязательств, принятых на себя как итальянским, так и английским правительствами. Мужественная защита интересов испанского народа представителем правительства Испанской республики Альваресом дель Вайо на 101-й сессии Совета Лиги наций немало содействовала дальнейшему разоблачению фашистских агрессоров и их лондонских покровителей перед общественным мнением всего мира. Характерно, что открыто против предложения Испанской республики прекратить позорный фарс невмешательства и вернуть законному правительству Испании право на закупку оружия для своей национальной обороны от германо-итальянских агрессоров голосовало лишь четыре государства, в числе которых наряду с Великобританией и Францией, т. е. инициаторами политики невмешательства, были фашистские Польша и Румыния. Девять членов Лиги наций воздержались от голосования, не решаясь открыто попирать общепризнанные принципы международного права. Советский Союз как неизменный борец за мир и безопасность для всех народов и верный друг героического испанского народа, борющегося за свою независимость и за дело всего передового и прогрессивного человечества, поддержал в Женеве своим голосом справедливое требование испанского правительства.

Нет надобности говорить, что гнусная комедия невмешательства и двойная игра правительств буржуазно-демократических государств лишь поощряют фашистских агрессоров на продолжение их чудовищных преступлений против испанского народа и всего человечества. В то время как в лондонском комитете невмешательства идет лицемерная болтовня по поводу очередной "формулы" эвакуации добровольцев, выдвинутой британским правительством, - формулы, которую германо-итальянские интервенты не имеют ни малейшего намерения осуществлять на практике, а британское правительство выдвинуло лишь в целях очередной проволочки и обмана общественного мнения самой Великобритании, - германская и итальянская авиация совершает очередные варварские бомбардировки незащищенных испанских городов. Сотни детей, женщин и стариков, убитых фашистскими воздушными бандитами в Аликанте, Гранольерсе и других городах Испании, лишний раз показывают, что представляет собой политика невмешательства на практике. За чудовищные злодейства фашистских агрессоров в значительной степени отвечают их фактические пособники и покровители, стремящиеся лишить Испанскую республику ее законных средств обороны.

Великобритания, проводящая свою политику "невмешательства" за счет интересов третьих государств, против которых она стремится направить фашистскую агрессию, сама прилагает максимальные усилия для увеличения своих вооружений и для обеспечения своей безопасности собственными силами. Об этом убедительно говорят обширные программы кораблестроения и авиостроительства, реализуемые Великобританией, а также ее мероприятия в области усиления системы морских и авиационных баз на Средиземном море. За последние два года чрезвычайно усилены оборонительные средства, в особенности средства противовоздушной обороны, обеих главных средиземноморских баз Британской империи: Мальты и Гибралтара. Наряду с этим Великобритания в срочном порядке создает новые базы для своих морских и воздушных сил в восточной части Средиземноморского бассейна. В частности такие базы созданы на территории Египта - в Александрии и Порт-Саиде, в Палестине - в Хайфе, где оканчивается нефтепровод, соединяющий месторождения моссульской нефти с Средиземным морем, и на острове Кипре - в Фамагусте. Великобритания постаралась укрепить свои пози-

пии в Египте на основе сделки с верхушкой туземной националистской буржуазии. Именно в этом была сущность англо-египетского союзного договора от 26 августа 1936 года¹ . По этому договору, Великобритания, номинально согласившись в виде уступки египетским националистам на эвакуацию своих войск из столицы Египта - Каира - и с основной части его территории, сохранила, тем не менее, право держать свои воздушные силы в зоне Суэцкого канала, имеющего наибольшее стратегическое значение с точки зрения безопасности британских имперских коммуникаций. Одновременно она сохранила также право на использование Александрии в качестве морской базы для британского военного флота. Египетская армия на основании этого союзного договора с Великобританией модернизируется и перевооружается под руководством британской военной миссии и превращается в вполне современную боевую силу. Все это показывает, что руководители английской политики хорошо знают цену щедрым "заверениям" со стороны Рима и в том, что касается их собственных интересов, принимают все меры предосторожности на тот случай, если итальянская агрессия будет угрожать непосредственно этим интересам. Аналогичные военные приготовления ведутся и в восточно-африканских колониальных владениях Великобритании, в особенности на территории Кении. Там создается ряд военно-воздушных баз, не только обеспечивающих функционирование воздушной линии, связывающей Великобританию с Южноафриканским Союзом через африканский континент, но и дающих возможность опираться на них в случае надобности крупным соединениям воздушных сил. Недаром британским губернатором Кении в настоящее время является один из наиболее видных командиров британской авиации - маршал Брук-Попхэм, недавно еще занимавший пост главного инспектора английской военной авиации. Таким образом, в ответ на стремление своих итальянских "друзей" зажать в клещи Египет и Англо-Египетский Судан одновременно со стороны Абиссинии и со стороны Ливии Великобритания на всякий случай обеспечивает себе возможность аналогичным образом захватить в клещи оккупированную итальянским фашизмом Абиссинию одновременно со стороны Египта и со стороны Кении.

Франция на военные приготовления итальянского фашизма, угрожающие непосредственно и ее средиземноморским коммуникациям, отвечает также рядом оборонительных мероприятий в Средиземноморском бассейне. В частности следует отметить недавнее решение французского правительства о значительном увеличении численности французских колониальных войск, в особенности войск, сосредоточенных в североафриканских владениях Франции и в первую очередь в Тунисе. Решение это вполне понятно, если учесть уже отмеченное выше увеличение численности итальянских вооруженных сил в Ливии, угрожающее одновременно как Египту, так и Тунису. В этой же связи следует отметить открытие итальянской автомагистрали, пересекающей Ливийскую пустыню от границ Туниса до границ Египта, носившее характер военной демонстрации, направленной как против Великобритании, так и против Франции. В ответ на это последовало укрепление средств обороны Египта, осуществляемое под руководством британских военных инструкторов, и увеличение численности французских вооруженных сил в Тунисе.

В дополнение к уже существующему треугольнику своих военно-морских баз на Средиземном море: Тулон (главная база французского средиземноморского флота), Бонифачио (на острове Корсике) и Бизерта (в Тунисе) - Франция в настоящее время создает новые военно-морские

¹ Текст англо-египетского договора от 26 августа 1936 г. смотр" в "Мировом хозяйстве и мировой политике" N 11 за 1936 год.

базы. Сюда относятся большая военно-морская база Мерс-эль-Кебир в Алжире, близ Орана, укрепляющая стратегические позиции Франции в западной части Средиземного моря, и аналогичная база, создаваемая в настоящее время в Агадире, на атлантическом побережье Марокко, - пункте, известном по знаменитому международному инциденту, разыгравшемуся там в 1911 году.

Что Великобритания и Франция совместными усилиями могли бы заставить фашистских агрессоров в Средиземноморском бассейне пойти напопятный, явствует из анализа стратегического положения на Средиземном море и из сравнения сил и ресурсов фашистских держав и обеих крупнейших буржуазно-демократических стран Западной Европы. Финансы Италии до крайности истощены дорогостоящей оккупацией Абиссинии, войной против Испанской республики и другими авантюрами. Экономическое положение Италии является чрезвычайно напряженным. Итальянские народные массы дошли до крайней степени бедствий и обнищания. Вместе с тем не надо забывать, что Италия является крайне уязвимой страной как с экономической, так и с военной точки зрения. Самое существование Италии зависит от безопасности ее средиземноморских коммуникаций. Будучи отрезана от Гибралтарского пролива, через который осуществляется ее торговля как с Соединенными штатами Америки, так и со странами Центральной и Южной Африки, от Суэцкого канала, через который идет итальянская торговля со странами Востока, наконец, от Дарданелл и Босфора, через которые она связана со странами Черноморского бассейна, Италия была бы поставлена в совершенно безвыходное положение. Ее промышленность, лишенная сырья, основные виды которого являются импортными, была бы через короткий промежуток времени парализована. То же относится к ее железнодорожному транспорту, морскому флоту, авиации и авиотранспорту. Морем ввозятся в Италию большая часть потребляемого ею каменного угля, железной руды и других видов сырья для тяжелой промышленности, а также весь хлопок, почти вся шерсть, являющиеся основными видами сырья для легкой промышленности. Вся нефть целиком импортируется в Италию морем. Таким образом, морская блокада Италии в весьма короткий срок совершенно обессилила бы ее в военном и хозяйственном отношениях.

Помимо этого географическое положение Италии делает ее крайне уязвимой для налетов авиации и бомбардировок с моря. При сравнительно небольшой территории она имеет огромную береговую линию. Ее жизненные центры или лежат на морском побережье или находятся от него весьма недалеко. Таким образом, активные операции мощных неприятельских морских или воздушных сил представляют для Италии смертельную угрозу.

Соотношение морских и воздушных сил Великобритании и Франции с одной стороны и итальянского фашизма - с другой отнюдь не таково, чтобы итальянский фашизм мог без риска идти на открытый конфликт с этими двумя могущественнейшими средиземноморскими державами. Италия имеет всего 4 линкора против 15 английских и 7 французских. Даже учитывая то, что Великобритания может оказаться вынужденной отправить несколько крупных боевых единиц своего флота на Дальний Восток и что часть ее морских сил постоянно сосредоточена на Северном море, в Ла-Манше, в составе так называемого отечественного флота, британский средиземноморский флот все же может постоянно поддерживать свое превосходство над итальянским. Совместно же с французским флотом ему обеспечено подавляющее превосходство. Италия располагает значительным количеством легких морских сил (крейсера,

эсминцы), но все же и в этих классах боевых кораблей итальянский флот в несколько раз слабее французского и британского, вместе взятых. Таким образом, несмотря на наличие у Великобритании и Франции, кроме средиземноморского, еще двух морских театров у них все же есть возможность сосредоточить подавляющие силы против итальянского флота. Воздушные силы Великобритании и Франции, вместе взятые, отнюдь не слабее соединенных воздушных сил германского и итальянского фашизма. Экономические же и финансовые ресурсы Великобритании и Франции - двух богатейших капиталистических стран Европы - неизмеримо превосходят соответствующие ресурсы "оси Рим - Берлин". Таким образом, решительная и твердая политика со стороны буржуазно-демократических держав, действительно направленная к охране мира и к прекращению агрессии, несомненно, быстро вынудила бы фашистских агрессоров пойти напопятный.

Это с несомненностью доказывается и практическим опытом. Так, когда пиратские действия итальянских подводных лодок на Средиземном море создали непосредственную угрозу для английской и французской морской торговли, Великобритания и Франция в результате созванной ими в сентябре 1937 г. нионской конференции установили на Средиземном море довольно эффективную систему патрулирования морских путей английскими и французскими морскими силами¹ . В результате, хотя отдельные пиратские акты со стороны итальянских подводных лодок и самолетов совершаются еще и теперь, итальянский фашизм все же вынужден был отказаться от слишком широкого применения этого оружия, поскольку оно очень легко может быть обращено против него самого. Далее, когда осенью прошлого года итальянские интервенты стали подготовлять захват острова Менорка, единственного из группы Балеарских островов оставшегося в руках Испанской республики и в военном отношении имеющего наибольшее значение из всей группы, поскольку на нем находится весьма важная и сильно укрепленная база - порт Махон, - со стороны Парижа и Лондона было дано понять, что они не потерпят этого. В результате итальянский фашизм вынужден был отказаться от этой новой авантюры или, по крайней мере, отсрочить ее. Нет сомнений, что если бы английская и французская дипломатия проявила надлежащую твердость и в отношении осуществляемого итальянским фашизмом нападения на Испанскую республику, последний вынужден был бы отступить.

Однако буржуазно-демократические державы предпочитают проводить политику непротивления фашистской агрессии. Со стороны Лондона, как мы видели, эта политика связана с сомнительными расчетами на то, что фашистская агрессия направится против третьих стран. Однако сложные расчеты магнатов лондонского Сити и руководителей британской дипломатии могут оказаться гибельными для интересов не только народов европейского континента, но и самой Великобритании. Последняя неминуемо окажется втянутой в общеевропейский вооруженный конфликт, к которому, несомненно, может привести дальнейшее продолжение того внешнеполитического курса, который нельзя назвать иначе, как игрой с огнем. Лондонские "миротворцы" чересчур усердно подливают масло в огонь, разжигаемый фашистскими поджигателями войны, в надежде, что пламя пожара охватит дома их соседей, а не их собственный дом. Такого рода чаяния и иллюзии могут оказаться гибельными прежде всего для тех, кто их питает.

Остается сказать несколько слов о значении средиземноморской

¹ Текст нионского соглашения от 14 - 17 сентября 1937 г. смотри в "Мировом хозяйстве и мировой политике" N 12 за 1937 год.

проблемы с точки зрения безопасности и жизненных интересов нашего Советского Союза.

Советский Союз не имеет, как известно, владений на Средиземном море, однако он, как и средиземноморские державы, заинтересован в безопасности морских коммуникаций и в сохранении мирных экономических сношений между различными странами через водные пространства Средиземноморского бассейна. Вместе с тем Черное море, являющееся одним из четырех морских театров нашего Советского Союза, связано с Средиземным морем через Босфор, Мраморное море и Дарданеллы. Поэтому Советскому Союзу отнюдь не безразлично политико-стратегическое положение на Средиземном море, поскольку оно затрагивает международные морские сообщения, а кроме того для Советского Союза имеет особую важность режим путей, связывающих Средиземное море с Черным. Мы не забываем и не можем забыть о том, что по этим путям происходила переброска войск и военных материалов для империалистических интервентов и русской белогвардейщины в период гражданской войны и антисоветских походов международного империализма.

На лозаннской конференции вопрос о проливах, как с точки зрения безопасности Турции, так и с точки зрения интересов безопасности расположенных на берегах Черного моря государств, был урегулирован весьма неудовлетворительно. Военные флоты стран, не имеющих владений в Черноморском бассейне, в условиях демилитаризации проливов, установленной лозаннской конференцией, могли беспрепятственно перебрасываться в Черное море. Советское правительство, хотя и подписало конвенцию о проливах, включенную в лозаннский договор от 24 июля 1923 г., тем не менее тогда же высказало свою точку зрения о том, что эта конвенция не способствует упрочению мира на Ближнем Востоке. Поэтому, когда турецкое правительство в 1936 г. возбудило вопрос об изменении режима проливов в связи с изменением международно-политической обстановки и обострением средиземноморской ситуации, оно встретило полную поддержку и сочувствие со стороны постоянного и подлинного друга новой Турции - Советского Союза. Конвенция, подписанная в Монтре 20 июля 1936 г., восстановила суверенитет Турции в зоне проливов, демилитаризованных лозаннской конвенцией, и установила новые правила для прохождения через проливы военных кораблей как в мирное, так и в военное время. В мирное время государства, расположенные по берегам Черного моря, имеют право проводить через проливы военные корабли всех классов и в неограниченном количестве при условии предварительного осведомления турецкого правительства относительно их прохождения. Что касается держав, не владеющих берегами Черного моря, то они имеют право выводить из Средиземного моря в Черное лишь ограниченное число военных единиц, причем среди них не должно быть линейных кораблей и подводных лодок. Это ограничение вполне соответствует интересам безопасности черноморских государств и охраны мира в Черноморском бассейне. В военное время, если Турция участвует в войне, проливы объявляются закрытыми для всех военных кораблей по усмотрению турецкого правительства. В условиях же нейтралитета Турции проливы могут использоваться для прохождения военных кораблей лишь в том случае, если это необходимо для выполнения какой-либо державой своих обязательств, установленных статутом Лиги наций, или договоров взаимной помощи, заключенных на основе этого статута. Конвенцию о проливах, заключенную в Монтре, нужно считать одним из немногих положительных актов в области международно-политических взаимоотношений за послед-

ние годы. Немалая доля заслуги в этом отношении принадлежит советской дипломатии, неизменно борющейся за мир и безопасность для всех народов.

Поскольку Турция после конференции в Монтре вновь стала хозяйкой проливов и, следовательно, может в случае войны контролировать морские коммуникации между Средиземным и Черным морями, постольку империалистические державы наперебой затевают с ней за последние два года усиленный дипломатический флирт, рассчитанный на то, чтобы, установив с ней тесные политические и экономические взаимоотношения, использовать их в своих исключительно интересах. Так, Германия прилагает немало усилий к захвату рынка Турции, так же как и рынков других ближневосточных и балканских стран. Следует отметить недавнее установление воздушной линии Берлин - Тегеран, проходящей, в частности, и через турецкую территорию. С другой стороны, Великобритания, располагающая значительно большими финансовыми ресурсами, стремится укрепить свое влияние в Стамбуле на основе займов и товарных кредитов, предоставляемых турецкому правительству для закупки промышленного оборудования и других товаров в Англии. Так, недавно английское правительство гарантировало крупные кредиты Турции, на общую сумму 16 млн. фунтов стерлингов. Советский Союз в соответствии с неизменным принципом своей внешней политики, вытекающим из самой сущности и политической структуры государства рабочих и крестьян, не ищет для себя в Турции, так же как и в каких бы то ни было других странах, особых прав и преимуществ политического или экономического порядка. Он заинтересован лишь в сохранении мира на Ближнем Востоке и в обеспечении подлинной независимости и дальнейшего процветания дружественной турецкой нации. С точки зрения подлинных интересов Турецкой республики следует горячо пожелать, чтобы она и в дальнейшем придерживалась принятых на себя международных обязательств и не давала совлечь себя с пути коллективной безопасности на скользкий путь сомнительных сделок с отдельными империалистическими державами или их группировками.

Все политические изменения в бассейне Средиземного моря, какие могут произойти в дальнейшем, а также новые тенденции, обрисовавшиеся на этом театре мировой политики, требуют самого пристального внимания со стороны нашей советской общественности.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Л. ИВАНОВ:

Комментарии: