Как, при каких обстоятельствах зародилась в недрах ЦК эта должность - генерального секретаря?

Секретариат ЦК был сконструирован сразу же после победы Февральской революции, но начало его активной деятельности относится к августу семнадцатого, когда признанные руководители партии оказались в подполье и под арестом. В новый рабочий орган ЦК вошли 6 августа Я. М. Свердлов, Е. Д. Стасова, Ф. Э. Дзержинский, А. А. Иоффе и М. К. Муранов. После смерти Свердлова, практически возглавлявшего Секретариат, его место заняла Стасова. Через восемь месяцев ее сменил Н. Н. Крестинский - в качестве ответственного секретаря ЦК. В марте 1921 г. эту должность занял В. М. Молотов¹ . Его несостоятельность проявилась довольно скоро, и товарищи уже поговаривали о его замене. На очередном заседании ЦК Каменев внес предложение поставить во главе Секретариата Сталина, заменив должность "отсекра" должностью "генсека". Кто-то с места - Сталин хорошо знал кто - поддержал идею, и вот уже вопрос поставлен на голосование...

Тогда, в начале двадцатых, никто из окружения Ленина, да и сам Владимир Ильич не придавали этому обстоятельству серьезного значения. При наличии такого органа коллективного руководства, как Политбюро, генсек не определял, да и не мог определять политический курс партии.

Интересно было бы установить, кто персонально из членов Политбюро, начиная с 1917 г., выдвигал Сталина на разные посты. Кто, в частности, предложил назначить его ответственным за соблюдение Лениным лечебного режима?

Сочинители биографии Сталина утверждают, будто его избрали генсеком на заседании Пленума ЦК 3 апреля 1922 г. по предложению Ленина. Подобными домыслами книга начинена до предела.

Должность генсека Сталин сохранял за собой почти три десятилетия. Советологи на Западе до сих пор пытаются понять, почему Сталин утратил звание Генерального секретаря в последние годы жизни. Не потеснил ли его Маленков, который выступил на XIX съезде партии с отчетным докладом ЦК? Смею полагать, что проблемы здесь нет. Прилагательное "генеральный" отпало з ту пору, когда папиросы "Норд" переименовали в "Север", а вместо "матч", "пенальти" и "корнер" стали говорить - "состязание", "одиннадцатиметровый" и "угловой".

Вручая Кобе ключ от Секретариата ЦК, Каменев, Зиновьев, Бухарин были уверены, что он будет плясать под их дудку. Вскоре, однако, выяснилось, что у Сталина имеется собственная дудка, плясать под кото-

Продолжение. Начало см. Вопросы истории, 1989, N 1.

¹ Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). М. 1958, с. 13; Советская историческая энциклопедия (СИЭ). Т. 12, стб. 699.

стр. 84

рую придется им. В такое безобидное, на первый взгляд, канцелярское словечко "генсек" он сумел вдохнуть весомое содержание. Исподволь расширял функции генерального секретаря, усиливал свое влияние в центральном аппарате и на периферии. Руководители на местах - в губерниях, уездах, столицах республик - постепенно проникались впечатлением о личном могуществе товарища Сталина. Циркуляры, резолюции, решения, письма шли в губернии и края за его подписью. Командировочные удостоверения членов ЦК, а главное - назначения работников на места скреплялись той же подписью: "И. Сталин".

Распределением высших партийных кадров ведало Организационное бюро ЦК. Эту инстанцию Сталин оседлал сразу. Будучи с марта 1919 г. членом Политбюро и Оргбюро² , он начал насаждать повсюду - в аппарате ЦК и Совнаркоме, в республиках, крайкомах, губкомах - своих людей.

Б. Г. Бажанов, один из секретарей Сталина в 20-е годы, рассказал, что генсек имел обыкновение ходить взад-вперед по кабинету, пыхтя трубкой. Потом - звонок, вызов секретаря и короткое распоряжение: этого секретаря губкома убрать, того-то послать на его место... Дальше уже Оргбюро, целиком подвластное генсеку, с неканцелярской легкостью оформляло снятие- назначение партийного деятеля.

С Оргбюро ЦК никто не спорил. Сталина это устраивало вполне. Если бы не могущественное Политбюро, можно было бы считать удачно начатую игру сделанной. Члены верховного органа партии пока еще не желают смотреть на мир из-под козырька сталинской фуражки. А если попробовать перелить власть из Политбюро в другой орган? Да сделать это без лишнего шума и всяких там решений-резолюций? Этим другим органом мог стать Секретариат ЦК, и Сталин пытается придать ему директивные функции.

Однако маневр был разгадан. На XIV партсъезде в декабре 1925 г. Каменев, преодолевая обструкцию сталинских крикунов, сказал: "Мы против того, чтобы делать "вождя"... Мы против того, чтобы Секретариат ... стоял над политическим органом... Я пришел к убеждению, что тов. Сталин не может выполнять роли объединителя большевистского штаба"³ .

...Год 1923. Уже более года Сталин занимает пост генсека, а до полной власти в партии ему ох как далеко... Овладеть всем аппаратом ЦК, расставить на решающих участках своих людей, преданных, исполнительных и (обязательно!) не рискующих взирать на генсека сверху, как Троцкий. Не смеющих смотреть ему, Сталину, прямо в глаза, как Скрыпник или Затонский, а способных заглядывать снизу и ловить директивы из-под генсековских усов. Они уже имеются - Молотов, Куйбышев, Ворошилов, Андреев, Ярославский... Но их еще мало. И Сталин упорно, методично укрепляет свои тылы - в Оргбюро, в Секретариате, в отделах аппарата ЦК, в редакции "Правды", в Совнаркоме.

Показателен стремительный рост аппарата ЦК в первые же годы Советской власти. В ноябре 1917 г. в Секретариате ЦК было меньше 30, в конце 1919-го стало более 80 человек. В конце марта 1920-го их число достигло 150, через год было уже 602 сотрудника, не считая военного отряда (140 бойцов), который стоял на охране и нес службу связи⁴ . Пройдет немного времени, и счет сотрудников аппарата ЦК пойдет на тысячи.

Партийная бюрократия только еще набирала рост, а Сталин уже учуял необоримую силу аппарата ЦК. Придя к власти, пока еще далеко не единоличной и пока еще только в партии, Сталин быстро усвоил про-

² Политическое образование, 1988, N 9, с. 77; СИЭ. Т. 10, стб. 592.

³ Четырнадцатый съезд РКП(б). Стеногр. отч. М. - Л. 1926, с. 274 - 275.

⁴ Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М. 1983, с. 641 - 642.

стр. 85

стую истину: ключ к вожделенной диктатуре лежит в кабинете генсека. И еще одно он понял: аппарат ЦК может многое. В недрах аппарата можно похоронить любое решение ЦК, даже решение съезда партии. Тот, кто овладел аппаратом, мог заблокировать указание Политбюро или его члена и в то же время провести через аппарат, под видом директивы ЦК, свое личное указание.

Когда Ленин, опасаясь политического раскола, начал диктовать строки своего завещания, в котором предлагал увеличить число членов ЦК до 50 или даже до 100, он имел в виду обучить цековской работе возможно большее число коммунистов⁵ . Сталин своеобразно воспользовался этим советом вождя. На XII съезде партии он уже шельмует руководящих работников ЦК. Сталин заявляет, что внутри ЦК имеется ядро в 10 - 15 человек, которые наловчились в деле руководства и "рискуют превратиться в своего рода жрецов по руководству,.. могут заразиться самомнением, замкнуться в себе самих и оторваться от работы в массах". Это "ядро внутри ЦК... становится старым, ему нужна смена". Вот такую трансформацию претерпела ленинская рекомендация. Выразив недоверие соратникам Ленина, Сталин предлагает взять в ЦК "свежих работников,.. имеющих головы на плечах"⁶ . Предложение Сталина повисло в воздухе, делегатам оно показалось преждевременным. Ему бы обождать немного, генсеку: еще жив Ленин, еще не потеряло вес Политбюро, еще оставалась в силе старая гвардия...

Товарищ Коба бывал иногда излишне прямолинеен и тороплив. Но Сталин- политик уже научился менять скорость и корректировать собственные ошибки: из стенограммы съезда он вычеркнул слова своего выступления о "будущих руководителях". Лишь в 1968 г. исчезнувшие строчки всплывут в примечании к новому изданию стенографического отчета.

Но слова словами, а дело делом. Число членов ЦК возросло с 27 до 40 - столько избрал съезд⁷ . Теперь генсеку легче будет маскировать продвижение своих людей на ключевые посты в партии. И проще выводить из ЦК неугодных. При Ленине каждый член ЦК мог и в Секретариате, и в Оргбюро, и в Политбюро поставить любой волнующий его вопрос, отстаивать свою точку зрения, в случае надобности обратиться к Пленуму ЦК. И даже решение Пленума, обязательное для всех коммунистов, член ЦК мог обжаловать перед съездом партии.

Эта ленинская традиция связывала действия генсека. Он "терпел" до 1925 года. На XIV съезде партии Сталин позволил меньшинству выступить в последний раз. На этом демократическая традиция иссякла. На XV съезде уже немногие спорили с генсеком: установленная им система фильтров действовала аффективно.

Ленин ставил задачу - добиться полного подчинения аппарата политике партии. Сталин наивыгоднейшим образом использовал, лишь немного модифицировав, указание вождя: добился абсолютного подчинения аппарата ЦК своей личной политике, заботливо спеленал оппозицию и недрогнувшей рукой заткнул ей рот кляпом.

Как это ему удалось? В борьбе за единоличную власть в партии Сталину сопутствовали благоприятные обстоятельства.

Старая пословица "рыба тухнет с головы" неизменно приходит на ум, когда пытаешься восстановить историю перерождения партийного руководства. Процесс начинался на самом верху. Сталин взял на себя роль катализатора.

На самом верху - партийные лидеры, у них под рукой аппарат ЦК, проводник директив. Внизу - безгласная, скованная партдисциплиной

⁵ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45, с. 346 - 348, 354 - 355.

⁶ Двенадцатый съезд РКП (б). Стеногр. отч. М. 1968, с. 68.

⁷ Там же, с. 662.

стр. 86

масса рядовых членов. Такова схема взаимоотношений внутри партии, наметившаяся в 1923 году.

Умиравший Ленин был уже бессилен что-либо изменить. В последние годы его жизни Сталину с помощью послушного ему аппарата легче стало интриговать против основателя партии. Когда старый коммунист Г. Л. Шкловский попросился на заграничную службу, Ленин, помня совместную работу в годы эмиграции, предложил его кандидатуру. Но Оргбюро провалило эту рекомендацию. Надо заметить, что, кроме Молотова, Ярославского и Калинина, вошедших позднее в сталинское ядро ЦК, в Оргбюро в тот период состояли Рыков, Томский, Дзержинский, Рудзутак. Тем не менее Сталину удалось сколотить большинство и обвинить Ленина в... протекционизме.

Отвечая на записку Шкловского, Ленин писал 4 июня 1921 г.: "Придется Вам идти с начала. Есть и предубеждение, и упорная оппозиция, и сугубое недоверие ко мне в этом вопросе. Это мне крайне больно, но это факт... "Новые" пришли, стариков не знают. Рекомендуешь - не доверяют. Повторяешь рекомендацию - усугубляется недоверие, рождается упорство: "А мы не хотим". Ничего не остается как с начала, с боем завоевывать молодежь на свою сторону"⁸ .

К двадцать третьему году Сталину удалось сколотить небольшую, но сильную, облеченную высшей властью группу карьеристов.

Старые партийцы, из проницательных, видели, куда гнет генсек. Нашлись среди них смельчаки - Скрыпник, Красин, Осинский, Лутовинов, Затонский... Они безбоязненно разоблачали сталинский бонапартизм, фракционные интриги генсека. На XII партсъезде Владимир Косиор прямо обвинил руководящую группу ЦК в том, что она "в своей организационной политике в значительной степени проводит групповую политику", которая "сплошь и рядом не совпадает с интересами партии"⁹ . Старый большевик из рабочих Юрий Лутовинов отметил, что в партии уже "не существует возможности нормальным путем высказать своих соображений" и "только лишь Политбюро является непогрешимым папой: все, что я делаю, - я делаю правильно, не смей возражать, и никто не имеет права никакой критики наводить. Это положение не только не марксистское, но и крайне вредное на практике"¹⁰ . Что же Сталин? В заключительном слове он лишь вскользь упомянул Лутовинова и ушел от ответа в дебри международной обстановки. И продолжал после съезда подрывную фракционную деятельность.

История помнит еще одну попытку вырвать центральный аппарат из цепких рук Сталина. В августе 1923 г. в Кисловодске отдыхали Зиновьев, Бухарин, Евдокимов, Ворошилов, Лашевич, Фрунзе и еще несколько ответственных партийных деятелей. Прогуливаясь однажды в окрестностях курорта, они собрались в пещере и там обсудили положение, сложившееся в аппарате ЦК¹¹ . Оказывается, Оргбюро снимает, назначает, перемещает партийных работников, не советуясь с членами Политбюро. Все делается тихо, келейно, кто-то настойчиво продвигает на ответственные посты в Москве и в губерниях своих людей.

Никто из присутствовавших не видел истинных масштабов организационной подготовки, проводимой генсеком через аппарат. Никто не ведал, что уже тогда Коба вел слежку за каждым шагом вождя ж его соратников: ни один разговор, ни одна записка, ни один лист копировальной бумаги Секретариата ЦК и личных секретарей членов Политбюро не могли миновать глаз Иосифа Сталина.

Через год после смерти Ленина генсек усовершенствует систему слеж-

⁸ Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 10, с. 517; Юный коммунист, 1924, N 3, с. 8.

⁹ Двенадцатый съезд РКП(б), с. 102.

¹⁰ Там же, с. 110.

¹¹ Четырнадцатый съезд РКП (б), с. 456.

стр. 87

ки. Бориса Бажанова давно занимал вопрос: бумаги Сталин подписывает почти не глядя, в серьезные проблемы, требующие глубокого внимания, не вникает. Что же он делает долгими часами? Однажды, зайдя в кабинет, Бажанов увидел Сталина за столом с телефонной трубкой, прижатой к уху. Но что это? На всех телефонных аппаратах трубки - на местах. Секретарь заметил шнур, уходящий в ящик письменного стола. Значит... В этот момент Сталин поднял голову и, не отнимая трубки от уха, посмотрел на секретаря. Бажанов молча отступил к двери и вышел. Об этом эпизоде он поведал другому доверенному помощнику генсека, Льву Мехлису. Тот заметил коротко, что это их не должно касаться.

Монтаж подслушивающего устройства осуществил чешский специалист¹² . Расчет с ним Хозяин произвел, разумеется, на Лубянке: там знали, как поступать с лишними свидетелями.

Ключевые позиции в ЦК заняли ставленники Сталина. Они активно его поддерживали, создавали в центральном аппарате атмосферу, благоприятную для роста авторитета нового вождя, взрыхляли и удобряли почву, вырывали "сорняки"...

Никто не ждал возвращения Ленина к работе, соратники думали, кем его заменить. На импровизированном совещании в Кисловодске вспоминали о принципе коллегиального руководства партией, советовались, как отвести претензии Сталина на единоличное правление.

Поскольку Секретариат стал приобретать значение и силу директивного органа, резонно ввести в него, скажем, трех членов Политбюро: Троцкого, Сталина, Зиновьева. Можно составить тройку с участием Каменева или Бухарина вместо Зиновьева. Так сформулировал предложение Бухарин и составил вместе с Зиновьевым письмо Сталину. Против высказался Ворошилов, но остальные согласились с Бухариным. Письмо отвез генсеку в Москву Серго Орджоникидзе¹³ .

Другие члены Политбюро в его Секретариате? Это Сталину подходило менее всего. При любом составе тройки, рядом с Троцким, Зиновьевым, Каменевым или Бухариным, он выглядел бы бледно. В Секретариате, Политбюро у него уже были свои люди, машина голосования не подведет. А тройка... Можно ли поместить в одну лодку волка, козу и капусту? К какому берегу пристанет лодка, кто в ней останется?

Сталин экстренно выехал в Кисловодск и сразу же припугнул своих соратников отставкой: "Если товарищи настаивают, я готов очистить место без шума, без дискуссии, открытой или скрытой". Соратники растерялись: Коба их не понял, так вопрос не стоит... Тогда Сталин предложил для согласования политической линии с организационной работой ввести трех членов Политбюро - Троцкого, Бухарина и Зиновьева в Оргбюро. Не в Секретариат, а в Оргбюро! Компромисс состоялся¹⁴ . Однако эта куцая реформа ничего не дала, ибо названная тройка на заседаниях Оргбюро не появлялась. Один Зиновьев как-то зашел невзначай, на минутку...

Тем не менее кисловодский случай встревожил генсека. Он вспомнил о нем на XIV съезде. Решив высмеять "пещерных людей", он упомянул о тогдашних переговорах в ироническом духе, повторив слова о готовности "очистить место"¹⁵ . После смерти Ленина прошло почти два года, положение генсека упрочилось, можно было и пошутить. На съезде Сталин сыграл "на публику", а заодно ударил по авторитету Зиновьева, назвав его предложение платформой "уничтожения Политбюро"¹⁶ . Мастер политической интриги начал наклеивать ярлыки...

¹² Бажанов Б. Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Париж. 1980, с. 58 - 59.

¹³ Четырнадцатый съезд РКП (б), с. 456, 506.

¹⁴ СИЭ. Т. 10, стб. 593.

¹⁵ Сталин И. Соч. Т. 7, с. 387.

¹⁶ Там же.

стр. 88

В двадцать третьем году на самом верху уже знали, что Ленин смертельно болен. Конкуренция в борьбе за власть обостряется, под Троцкого подкладывают новую мину - ставленники Сталина уже успели проникнуть в цитадель Троцкого - РВСР. Троцкий всегда пренебрегал организационной работой, не снисходил до тактических уловок, надеясь на неотразимую силу убеждения. Не то Сталин. Он вел осаду крепости по имени "Троцкий" по всем "правилам" политического интриганства, не чураясь черновой подготовительной работы, отвоевывая у противника одну позицию за другой.

Троцкий в своей барской заносчивости не хотел принимать Сталина всерьез, не замечал масштабов травли, не видел конечной цели затеянной против него кампании. Иначе бы он не заявил на заседании Политбюро: - Я готов отказаться от всех своих постов и пойти рядовым солдатом в бой за германскую революцию: она вот-вот грянет! - Я тоже готов уйти в отставку, поднялся Зиновьев, и отправиться сражаться рядовым солдатом! Сталин умело подыграл своим партнерам: ЦК не может рисковать сразу двумя такими ценными жизнями¹⁷ .

Экономическое положение в стране трудное: производительность труда в промышленности - ниже уровня 1913 г., сельское хозяйство запущено, от транспорта - одно название, от дорог тоже... Острая нехватка самых необходимых товаров, продовольствия, жилья, обесцененные деньги... Недовольные рабочие устраивают стачки. Триумвират - Сталин, Каменев, Зиновьев - не знал, как справиться с трудностями и вместо того, чтобы признаться в этом да посоветоваться с активом, усилил административный режим.

Троцкий в письме Центральному Комитету от 8 октября 1923 г. обвинил вождей в диктаторстве, отказе от партийной демократии, забвении принципов выборности, нетерпимом отношении к критике¹⁸ . Неделю спустя в ЦК обратилась группа старых коммунистов. В этом документе, получившем название "Заявление сорока шести", полном тревоги за судьбу революции, содержится анализ состояния государственной экономики, финансов и практики партийного руководства:

"Режим, установившийся в партии, совершенно нестерпим. Он убивает самодеятельность партии, подменяя партию подобранным чиновничьим аппаратом... Создавшееся положение объясняется тем, что объективно сложившийся после X съезда режим фракционной диктатуры внутри партии пережил сам себя". Авторы письма обвиняли руководителей, потерявших связь с партией, в проведении политики, гибельной для страны. Они предложили созвать, не медля, расширенное совещание ЦК¹⁹ .

В числе 46 подписавших был В. А. Антонов-Овсеенко, начальник Политического управления Реввоенсовета СССР. Он сделал важную приписку к тексту: "Потребность в прямом и откровенном подходе ко всем нашим болячкам так назрела, что целиком поддерживаю предложение созыва указанного совещания, дабы наметить практические пути, способные вывести из накопившихся затруднений"²⁰ .

Там, наверху, "Заявление сорока шести" восприняли как дерзкий выпад против партии. Напуганный Андрей Бубнов поспешил зачеркнуть свою подпись - было ясно: такой удобный для политической провокации повод ни Сталин, ни Зиновьев не упустят. Объективное рассмотрение письма, откровенный, товарищеский разговор - это Сталина и его приспешников не устраивало. Созванный 25 - 27 октября объединенный пле-

¹⁷ По устному свидетельству А. И. Микояна.

¹⁸ См. Сталин И. Соч. Т. 10, с. 163.

¹⁹ Там же, с. 162 - 163.

²⁰ Ракитин А. В. А. Антонов-Овсеенко. Л. 1975, с. 295.

стр. 89

нум ЦК и ЦКК объявил авторов письма фракционерами и обвинил их, вкупе с Троцким, в раскольнической деятельности²¹ .

Характерная для "вождей" деталь: резолюция октябрьского Пленума не была опубликована. Тройка партийных консулов не обнародовала и текст "крамольного заявления". В тридцатью годы, став властелином, Сталин убьет одного за другим всех подписавших это письмо. Но и тогда оно не увидит света. И долго еще со всех партийных амвонов будут сыпаться проклятья на головы выдуманных Сталиным "троцкистов"...

Однако в октябре двадцать третьего содержание "Заявления сорока шести", также как и выступления Троцкого, стало известно многим членам партии. Пришлось триумвирам кое-что признать. 7 ноября Зиновьев публично, в газете "Правда", соглашается с тем, что нынешний стиль руководства ущемляет партийную демократию. "Правда" призвала членов партии принять активное участие в дискуссии по статье Зиновьева "Новые задачи партии". В течение трех недель, начиная с 13 ноября, "Правда" публикует материалы внутрипартийной дискуссии. Она оказалась столь плодотворной, что уже 5 декабря Политбюро ЦК и Президиум ЦКК смогли на совместном заседании единогласно принять резолюцию.

Этот примечательный документ утверждал принципы коллективности руководства и свободы внутрипартийной критики. Резолюция требовала, "чтобы руководящие партийные органы прислушивались к голосу широких партийных масс, не считали всякую критику проявлением фракционности и не толкали этим добросовестных и дисциплинированных партийцев на путь замкнутости и фракционности". Ссылки на "партийную дисциплину" при обсуждении вопросов партийной жизни были признаны неправильными, ибо такое обсуждение - неотъемлемое "право и обязанность членов партии". ЦК призывал бороться с "бюрократическими извращениями партийного аппарата и партийной практики"²² .

Нет нужды сличать тексты "Заявления сорока шести" и резолюции ЦК от 5 декабря 1923 года: по духу и содержанию они близнецы. Не потому ли текст резолюции после публикации в "Правде" был засекречен на десятилетия (для удобства фальсификаторов истории)?

Тогда же резолюцию ЦК нарушил член Политбюро Зиновьев. Одно дело - декларировать свободу критики, другое - терпеть ее. Новоявленные "вожди" обманули доверие честных революционеров. Одной из первых жертв стал Антонов-Овсеенко. Работая под началом председателя РВС Троцкого, он, казалось, обязан был выступать вместе с ним. Но на собрании работников ПУРа Антонов-Овсеенко предлагает резолюцию в поддержку ЦК. Скованный партийной дисциплиной, он уклоняется от участия во внутрипартийной дискуссии. Когда ему предложили выступить с докладом от оппозиции на собрании в школе ВЦИК, он рекомендовал обратиться к Радеку или Преображенскому, но, узнав, что будет выступать Зиновьев, решил с ним поспорить. На собрание Антонов-Овсеенко отправился со своим помощником Дворжецом, состоявшим на партучете в школе ВЦИК.

На собрании Зиновьев вел себя вельможно, третировал оппонентов, требовал безусловного подчинения "линии ЦК". Антонов-Овсеенко пытался удержать Дворжеца, но тот все же взял слово и дал отпор члену Политбюро, да еще в резкой форме. В перерыве Зиновьев подсед к Дворжецу: "Вы выступили как прапорщик выпуска Керенского".

Вскоре после памятного собрания Дворжеца вызвали в ЦКК. Адъютант Антонова-Овсеенко сообщил об этом начальнику ПУРа и добавил: Дворжец опасается ареста. Зиновьев человек жестокий, мстительный, заметил Антонов- Овсеенко, от него можно ожидать всего²³ . Зиновьев ре-

²¹ См. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е. Т. 3, с. 141 - 142.

²² Правда, 7.XII.1923.

²³ Наука и жизнь, 1988, N 8, с. 42.

стр. 90

шил уничтожить дерзкого спорщика, осмелившегося "не по чину" критиковать члена Политбюро. Дворжеца арестовали, сослали на пять лет. Расправа с ним в декабре двадцать третьего - один из самых ранних звонков грядущего террора. В тридцать седьмом Дворжеца постигла судьба миллионов неугодных Хозяину.

21 декабря Антонов-Овсеенко передает в ЦК заявление по поводу дискуссионного собрания в школе ВЦИК, но аппарат ЦК уже наловчился отмахиваться от докучливых заявлений²⁴ . 27 декабря, когда Дворжеца уже "привлекли", Антонов-Овсеенко обращается в ЦК с резким письмом в защиту коммуниста, воспользовавшегося недавно декларированным "правом и обязанностью" обсуждать вопросы партийной жизни.

Это письмо Антонов-Овсеенко писал ночью, он торопился. "Мы не царедворцы партийных иерархов! - бросил он в лицо сталинской верхушке. - Неспособные руководить, вы стеной отгородились от партии и даже большевистские предрассудки мобилизовали - лишь бы заглушить критические голоса".

Кое-что здесь просто необходимо прокомментировать. Старая партийная гвардия была воспитана на традициях партийной дисциплины, стального единства. Сталин умел играть на этих лозунгах виртуозно и постоянно. Его "заповедь" - "хранить единство партии как зеницу ока"²⁵ достаточно хорошо известна нескольким поколениям не только партийцев. Теперь становится более известным и то, что Сталин вкладывал в понятия "единство" и, например, "оппозиция". Относя к оппозиционерам каждого, кто пытался высказать свою точку зрения, Сталин потом зачислял его в стан "врагов народа". Что следовало за этим, также достаточно известно. Но ведь и с другой стороны доходило до абсурда, до каких-то чудовищных аномалий. Во времена репрессий были случаи, когда старые большевики с подпольным стажем оговаривали себя, шли на казнь - и все это ради единства партии, ради того, чтобы не вносить сумятицу и раскол.

В описываемом эпизоде из жизни Антонова-Овсеенко характерна позиция, занятая полмесяца спустя при голосовании на Пленуме Дзержинским. Их обоих связывала с 1905 г. тесная дружба, бок о бок они работали в Наркомате по труду, в семье Дзержинского воспитывался старший сын Антонова-Овсеенко от первого брака. Феликс Эдмундович отлично знал, что его друг не был фракционером, но... единство партии! Единство партии - превыше всего.

...С тревогой писал Антонов-Овсеенко 27 декабря в Центральный Комитет партии о том, что в руководящей среде не прекращаются распри, что линия большинства ЦК "подрывает моральную сплоченность армии", авторитет партии в Коминтерне, вредна для подлинного партийного единства. "Так не может долго продолжаться. Остается одно ... призвать к порядку зарвавшихся вождей"²⁶ .

Антонов-Овсеенко решил отправить письмо немедленно. Начальник отдела печати ПУРа Михаил Поляк, которому он утром зачитал письмо, пытался удержать его от этого шага, но Владимир Александрович поступил по-своему. Я никогда не кривил душой перед партией, не был фракционером, ответил он²⁷ .

Таких сталинцы убирали с дороги первыми. Правда, упечь Антонова-Овсеенко в лагерь пока неудобно. Придется ограничиться провокацией, уже сочиненной Зиновьевым, - обвинить его в том, что он якобы превратил ПУР в штаб фракционной борьбы против партии.

12 января 1924 года Антонова-Овсеенко вызвали на заседание Оргбюро ЦК, где Сталин обвинил его во фракционной деятельности. Генсек

²⁴ Воспоминания М. М. Поляка.

²⁵ Сталин И. Соч. Т. 6, с. 47.

²⁶ Наука и жизнь, 1988, N 8, с. 42.

²⁷ Там же.

стр. 91

явился на заседание не с пустыми руками: подручные заготовили на Антонова- Овсеенко особый материал, "изобличающий" начальника ПУРа в попытках действовать автономно, - якобы он не известил ЦК о созыве конференции партячеек военно-учебных заведений и не согласовал с ЦК циркуляр ПУРа N 200. Опровергнуть это вздорное обвинение можно было, лишь разоблачив закулисные происки сталинского аппарата. Пункт первый резолюции Оргбюро опирался именно на эти домыслы.

А вот пункт второй: "Письмо т. Антонова-Овсеенко членам Президиума ЦКК и Политбюро ЦК от 27 декабря 1923 года с угрозой по адресу ЦК "призвать к порядку зарвавшихся вождей", является неслыханным выпадом, делающим невозможным дальнейшую работу т. Антонова-Овсеенко на посту начальнику ПУРа"²⁸ .

Резолюции Оргбюро предшествовало решение Политбюро, в котором также доминировали сталинцы. Этакая административная гармония... То время породило выражение: "аппаратный режим".

Между тем специальная комиссия ЦКК, возглавляемая Шверником, (еще один "непотопляемый" персонаж), обследует работу ПУРа и ничего "криминального" не находит. Антонов-Овсеенко апеллирует к Пленуму ЦК. На заседании 15 января 1924 г. он подробно анализирует резолюцию Оргбюро, которая вменяет ему в вину письменную угрозу ЦК. "Считаю неоспоримым правом члена партии указывать членам ЦК на ту или иную опасность партийного положения: считаю, что своим письмом выполнил долг партийца и начпура, озабоченного положением в армии и ее парторганизации. Наконец, никакой угрозы не заключается в моем письме от 27 декабря, кроме - воздействовать в партийном порядке (через конференцию или съезд) на фракционно настроенных вождей со стороны партийно-мыслящих товарищей"²⁹ .

Как это созвучно выступлению Ю. Х. Лутовинова на XII партсъезде, считавшего, что "монопольное право на спасение партии должен иметь не только ЦК, но и каждый активный член партии"³⁰ .

Антонов-Овсеенко на Пленуме взывает к элементарной справедливости: "Настаиваю на совершенной ясности в постановке вопроса обо мне. Речь идет об отстранении с поста начальника Политуправления члена партии, осмелившегося выступить в партийном порядке против линии большинства ЦК, вредной для единства партии и моральной сплоченности армии. Все обвинения в том, что ПУР был мною превращен в штаб фракции, отметаю с презрением - никто этого не доказал и никогда доказать не сможет. А до тех пор, пока это не доказано, смысл моего устранения будет один - еще до съезда партии свести групповые счеты со слишком партийно-выдержанным, неспособным на фракционные маневры товарищем"³¹.

На январском Пленуме ЦК 1924 г. Антонов-Овсеенко смело разоблачил клеветническую кампанию, начатую центральным аппаратом против него с целью запугать всех активных коммунистов, причисленных к "троцкистской оппозиции". "Я отнюдь не заблуждаюсь, - заявил членам ЦК Антонов-Овсеенко, -что этой широко ведущейся кампании дан определенный тон и не кем другим, как товарищем Сталиным"³² .

В этом Антонов действительно не заблуждался. Однако он явно недооценивал силу людей, занявших в партии ключевые посты. В поддержку резолюции Оргбюро выступили Молотов, Шверник, Шкирятов, Ярославский (они еще сослужат хозяину верную службу). Главный дирижер

²⁸ Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ), ф. 17, он. 2, ед. хр. 109, л. 45.

²⁹ Наука и жизнь, 1988, N 8, с. 43.

³⁰ Двенадцатый съезд РКП(б), с. 116 - 117.

³¹ ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 2, ед. хр. 109. л. 42.

³² Там же.

стр. 92

мог бы и отсидеться за их надежными спинами, но Сталин, обеспокоенный аргументированной защитой Антонова-Овсеенко, бросил несколько тяжелых фраз: он повторил домыслы об отказе начальника ПУРа согласованно работать с ЦК³³ .

Секретариат - Политбюро - ЦКК - Оргбюро - Пленум ЦК. Дело Антонова- Овсеенко пропустили по конвейеру. И партийные иерархи победили. За начальника ПУРа вступился один лишь Карл Радек: "В резолюции о внутрипартийной демократии нужен пункт, запрещающий работникам ПУРа принимать в ней участие. Если бы Антонов-Овсеенко использовал аппарат ПУРа для фракционной борьбы - другое дело! За недопустимый тон письма надо взыскать в партийном порядке, но не валить три вопроса в одну кучу. Пока следствие в ПУРе не окончено, снимать Антонова-Овсеенко нельзя!"³⁴ .

Со злобными обличениями Антонова-Овсеенко несколько раз выступил на заседании Лашевич; Бухарин, Томский, Дзержинский, Петровский молчали. Из тридцати трех участников заседания - членов и кандидатов в члены ЦК (не считая самого) лишь десять переживут террор тридцатых годов.

Анализируя ныне "время трудных вопросов" 20 - 30-х годов, "Правда" констатирует: "В нарастающем ожесточении идейной борьбы и борьбы за власть большинство (в Политбюро и ЦК. - Л. А. -О. ) ... прибегло (точнее было бы: позволило Сталину прибегнуть. - А. А. -О. ) ... к выведению оппонентов из активной политической жизни"³⁵ .

Антонов-Овсеенко бросился в драку очертя голову, во имя единства партии. Сталин удалил его от активной работы во имя того же единства. Но это для "публики". На деле же Сталин не мог простить Антонову-Овсеенко его дерзкого письма с обещанием "призвать к порядку зарвавшихся вождей".

Оклеветанного, униженного Антонова-Овсеенко вскоре отправили с дипломатическим поручением в Китай. "Антон едет в Кантон", - с горькой усмешкой объявил он своим старым товарищам, знавшим его в годы подполья под этим именем. Потом он был полпредом в Праге, Каунасе, Варшаве. В то время строптивых партийных лидеров наказывали всего лишь дипломатической ссылкой. Там, на заграничном досуге, найдется время подумать и решить - пережил себя режим фракционной диктатуры или нет.

...Биографические справки о В. А. Антонове-Овсеенко в советских энциклопедиях сообщают, как правило, о его участии в троцкистской оппозиции. Сам Владимир Александрович, заполняя 9 мая 1934 г. анкету Всесоюзного общества старых большевиков, писал: "Поддерживал оппозицию по организационному вопросу до 1927 года; нелегальной фракционной работы против партии не вел"³⁶ . Отметим формулировку: "поддерживал оппозицию", а не "принадлежал" или "примыкал" к ней. Позднее эти существенные различия будут стерты рукой Сталина. Но ведь тогда, в двадцать четвертом, он не упрекнул Антонова-Овсеенко во фракционности, не обвинил в троцкизме. Характер упреков, прозвучавших в докладе генсека на XIII партконференции, казалось, не выходил за рамки бюрократических придирок. Что с того, если оргвывод: Начальник ПУРа "систематически отказывался установить деловой контакт со своим ЦК" не вытекал из обстоятельств дела? К обобщению на основе единичных примеров Сталин прибегал нередко... Образец лояльности и хорошего тона, он сформулировал провинность Антонова- Овсеенко так: "Нельзя допускать того, чтобы ответственный работник

³³ Там же, л. 48.

³⁴ Там же, л. 45.

³⁵ Правда, 3.X.1988.

³⁶ Наука и жизнь, 1988, N 8, с. 44.

стр. 93

мог попирать элементарные правила приличия"³⁷ . Так это не так уж и страшно - "неприличный" поступок? (В другом месте Сталин обмолвился: "грехопадение".) На уровне семинарской эрудиции оценка выглядит даже снисходительно: подумаешь, с кем не бывает. Однако уже через три года Антонов-Овсеенко был вынужден отмежевываться от поддержки оппозиции "по оргвопросу".

Но и это уже не могло спасти партийную репутацию Антонова-Овсеенко. Ленин в "Письме к съезду" говорил о борьбе Троцкого против ЦК партии³⁸ , но не называл это фракционной деятельностью. Ярлыки, приклеенные Сталиным к тем, кто выступал с критикой недостатков руководства ЦК, оказались живучими. Уже в конце 20-х годов к тем, кто каялся, начали подходить с жесткими мерками - искренне или неискренне "разоружался" бывший оппозиционер. Арбитр в этом вопросе был один. Уже в 1927 г. он произнес слова, таившие в себе угрозу: "Сталин знает лучше, может быть, чем некоторые наши товарищи, все плутня оппозиции, надуть его, пожалуй, не так- то легко"³⁹ . Не много времени понадобилось, чтобы это ненавязчивое, чуть ли не уступчивое заявление о собственной непогрешимости затронуло все сферы общественной жизни - и внутреннюю, и внешнюю, не говоря о партии. Подвергать сомнению непогрешимость вождя никто не осмеливался - ни в годы повальной коллективизации сельского хозяйства, ни после заключения советско-германского пакта, ни после выхода гитлеровских армий к Волге...

...Да, а для чего понадобилось далекому от личных амбиций Антонову- Овсеенко вступать в Общество старых большевиков на семнадцатом году после Октябрьского штурма? Кто знает. Наверное, что-то осязаемо изменилось в стране, в представлениях о скромности члена партии, если статус старого революционера понадобилось подкреплять удостоверением. Не этим ли вызван в общем-то несвойственный Антонову-Овсеенко тон заявления: "Хотя я формально из переизбытка ригоризма и числил себя, и в партии значусь членом партии с 1917 года, но, в сущности, на основании своей работы, я имею не меньшее право на звание старого большевика, чем многие другие из польских с. -д., иль впередовцев, большевиков-примиренцев, иль межрайонцев"⁴⁰ .

Каковы же оказались результаты? В 1933 г. 37-летний кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Микоян, член партии с 1915 г., был принят во Всесоюзное общество старых большевиков и получил членский билет номер 4⁴¹ . Антонову-Овсеенко в приеме было отказано. В 1935 г, по указанию Сталина общество было распущено.

Но почему все-таки молчали на заседании январского Пленума ЦК видные партийные деятели, революционеры с героическим прошлым? Боялись за себя? И это было. Многие не смогли еще уловить суть происходящего, а те, кто учуял запах главной кухни, решили его не замечать: считали, что лишь сталинский триумвират способен вывести партию на правильный путь, Троцкий же заведет "не туда".

В дни жарких политических сражений вдова Владимира Загорского, погибшего при взрыве бомбы в здании МК 25 сентября 1919 г., Ольга Пилацкая спросила генсека: "Послушай, Коба, объясни мне, что происходит?" - "Хочешь знать? Сама не видишь, что они делают? Драка за кресло - вот что происходит!"⁴² . В этой драке люди, подобные Антонову-Овсеенко, участвовать не хотели. Не для того вступили они в смертельную схватку с царизмом и буржуазным правительством. Не новой монархии ради свершили революцию. Но, увидев в Сталине и его речи-

³⁷ Сталин И. Соч. Т. 6, с. 43.

³⁸ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45, -с. 345.

³⁹ Сталин И. Соч. Т. 10, с. 172.

⁴⁰ Наука и жизнь, 1988, N 8, с. 44.

⁴¹ Список членов Всесоюзного общества старых большевиков. М. 1933, с. 57.

⁴² По устному свидетельству М. В. Фофановой.

стр. 94

стых коллегах опасных узурпаторов, Антонов-Овсеенко не мог оставаться пассивным.

Однако и Троцкий в роли диктатора не сулил никому добра...

В 1918 г. не Троцкий ли применил институт заложников к родственникам царских офицеров? Для бывших военнопленных чехословаков, находившихся в России, оружие являлось единственной гарантией возвращения на родину. 25 мая 1918 г. Троцкий распорядился: оружие сдать, непокорных - в лагерь. Этот приказ корпусу был отдан в 23 часа, а на рассвете 26-го началось восстание чехословаков⁴³ .

Май 1919 года. Командующий Украинским фронтом Антонов-Овсеенко отдал приказ о развертывании бригады Нестора Махно в дивизию, снабжении ее необходимым оружием, снаряжением. В критический момент кровопролитных боев Махно с белогвардейцами Троцкий отменил приказ. Это стало поводом для восстания махновцев против Советов⁴⁴ .

Год 1921. Кронштадт. И здесь Троцкий показал себя неумолимым диктатором. В этом они могли потягаться - Троцкий и Сталин - по части диктаторства, самолюбования и веры в собственную непогрешимость. Сегодня можно определенно сказать: страшнее сталинщины в нашей стране ничего не было. Сталина от руководства следовало отстранить во что бы то ни стало.

В мае 1934 года, возвращаясь к событиям десятилетней давности, Антонов- Овсеенко писал: "В оппозиции 23 - 27 годов я был примиренцем, а не активным фракционером". Старался примирить Троцкого и Сталина ("уговаривал" их). Защищал Троцкого, ибо опасался раскола партии (в чем искал опоры - в так называемом "Завещании Ленина")⁴⁵ . Почему соратники Ленина не выполнили завет покойного вождя?

22 мая 1924 года, накануне открытия XIII съезда партии, во Владимирском зале Кремля собрался Пленум ЦК РКП (б). Предстояло решить ряд организационных вопросов: наметить состав президиума съезда, комиссий и пр. Первой взяла слово Крупская. Она принесла письмо Ленина, которое вошло в историю как завещание вождя. Ленин просил зачитать письмо на съезде партии. Волю покойного вождя надо выполнить завтра, на первом его заседании. Николай Крыленко внес другое предложение - опубликовать завещание немедленно. Против этого высказались Зиновьев, Каменев, Сталин. Пленум принял предложение Крупской, но члены ЦК пожелали предварительно ознакомиться с текстом⁴⁶ .

Крупская приступила к чтению письма. Голос у нее был тихий, читала она невнятно, - сказывалось волнение. Кто-то предложил: "Пусть читает Евдокимов". Представитель Ленинградского комитета, член ЦК Евдокимов был наделен сильным голосом, четкой дикцией. Он дочитал завещание до конца. Ленин дал краткие характеристики возможным преемникам - Троцкому, Зиновьеву, Бухарину... Особо предостерег партию относительно Сталина. Сейчас эти лица занимали места за столом президиума.

Текущие вопросы пришлось срочно свернуть. Документ оказался столь значительным, что все почувствовали необходимость прочитать его лично. Пленум поручил президиуму размножить текст для членов ЦК, а пока устроить перерыв. Через несколько часов заседание возобновилось, всем раздали текст ленинского письма. Кто-то внес предложение зачитать завещание перед открытием съезда по делегациям в присутствии представителей ЦК. Тут же утвердили список ответственных членов ЦК.

Не впервые ЦК нарушал волю вождя. То, что произошло на предсъездовском Пленуме, похоже на политический экспромт. Пленум быстро

⁴³ Антонов-Овсеенко В. А. Записки о гражданской войне. Т. 2. М. 1928, с. 234.

⁴⁴ Там же. Т. 4. М. 1933, с. 113 - 115.

⁴⁵ Цит. по воспоминаниям М. М. Поляка.

⁴⁶ По устному свидетельству Ю. К. Милонова.

стр. 95

пропустил все вопросы повестки дня съезда, и участники разъехались по домам, иногородние отправились в гостиницы. Было уже поздно, все нуждались в отдыхе. Но кому-то было не до сна. Тишину московской ночи нарушал рокот автомобильных моторов. Это агенты ГПУ объезжали квартиры членов ЦК и гостиницы. Назвавшись курьерами ЦК, они отбирали листы с опасным завещанием и предлагали расписаться в специальном реестре⁴⁷ .

В ту майскую ночь партия вступила в новую эру. Сам ли генсек поторопился или согласовал свои действия с другими членами Политбюро, теперь уже не установить. Это ведь можно было сделать в "рабочем порядке", опросив членов Политбюро поодиночке (какая же это удобная форма - опрос!). Как бы то ни было, в той ночной акции чувствовалась чья-то твердая рука.

Сталина ленинское завещание чуть не выбило из седла. Но проклятиями делу не поможешь. Генсек начал копать под этот документ еще при жизни автора. В апреле двадцать третьего Сталин за кулисами XII партсъезда пустил слух, будто приписка к завещанию, где Ленин, имея в виду взаимоотношения генсека с Троцким, говорит об опасности раскола партии, сделана после инцидента с Крупской. В действительности Ленин продиктовал эти строки 25 декабря 1922 г., еще не ведая об оскорблении жены и до ознакомления с материалами по "грузинскому делу". По свидетельству Марии Иоффе, вдовы известного дипломата, Ленин не раз жаловался товарищам на грубость и нелояльность Сталина ("слишком груб" - напишет он в завещании).

Однако по-настоящему генсека напугало то место в завещании, где говорится, что он "сосредоточил в своих руках необъятную власть", и предложение Ленина "обдумать" способ перемещения Сталина с этого поста.

XIII съезд партии, первый съезд без Ленина, закрылся. Предстоял Пленум ЦК. Какой фортель приготовил генсек? На заседании Пленума Сталин, расставив предварительно по местам своих людей, встал в позу обиженного: "Если товарищи считают, что завещание является таким документом, который лишает меня всякого политического доверия, я уйду с поста генсека"⁴⁸ .

Коба уже стоял на краю ямы. Спас его Зиновьев. Он заверил всех, что Сталин осознал свои ошибки и полностью воспринял критику Ленина, что он на деле доказал готовность соблюдать товарищеские, подлинно партийные отношения. И товарищи отговорили Кобу. Они, идеологи партии, не хотели нести бремя административной работы. Сталин как организатор и распорядитель уже приобрел основательный опыт, а вождем-диктатором ему не сделаться вовек: не те кондиции... Пройдут годы, и Коба щедро отплатит своим спасителям - тем, кто не пожалел слов, и тем, кто промолчал.

Итак, завещание вопреки воле Ленина на партийном съезде не было зачитано и не было опубликовано. Сталин остался генеральным секретарем, ему выражено доверие на съезде партии и на Пленуме ЦК.

Люди, наделенные партией высшей властью, революционеры, прошедшие подполье, тюрьмы, ссылки, - эти люди в год смерти Ленина растерялись. В Сталине они увидели нового вождя, решительного, не ведающего сомнений. Свою ошибку они осознают не скоро, некоторые - лишь в пыточных камерах Лубянки. Там некоторым из них доведется встретиться с "врагами народа", сохранившими копии ленинского завещания. За одно его упоминание в тридцатые годы судили по статье 58 пункты 10, 11 как за антисоветскую агитацию. И давали 10 лет лагерей, к расстрелу тоже приговаривали.

⁴⁷ По устному свидетельству В. М. Верховых.

⁴⁸ Свидетельство Е. Д. Стасовой.

стр. 96

Ленинское письмо будет опубликовано лишь 32 года спустя после кончины Ленина.

Как Сталину это удалось? Сколько томов написано на эту тему, сколько еще будет написано... Мои скромные заметки ни в коей мере не претендуют на полноту. Можно сделать лишь первые обобщения о тактике, применявшейся Сталиным в борьбе за власть.

В деле Султан-Галиева, при решении национального вопроса или обсуждении организационной структуры ЦК он запугивал (политические ярлыки, исключение из партии, арест), применял "подсадки", использовал мотивы личной вражды, манипулировал марксистскими догмами, пускал демагогические турусы на псевдоленинских колесах... При этом его ни на минуту не покидала самоуверенность.

Убежденный шовинист, Сталин на XII съезде партии обвинил группу Мдивани - Махарадзе в том, что они якобы выступают против армян, азербайджанцев, аджарцев. Он разражается яростной филиппикой против русских шовинистов, местных националистов и - заодно - нарушителей парт дисциплины⁴⁹ .

Сталинскую фракцию обвиняют в термидорианском перерождении? Но это же глупые домыслы, клевета! Откуда идет опасность перерождения? От оппозиции, только от нее - заявит Сталин в 1927 году. Прием встречного иска Сталин успешно применял на всех этапах политической карьеры. Скрыпник зорким глазом подметил излюбленный прием генсека. Ему суждено было на себе испытать убийственное (не только в переносном смысле) действие тактики встречного иска.

Сталин обладал уникальной способностью вызывать споры, разжигать дискуссии. Для Ленина и его окружения споры являлись средством постижения истины. Сталина истина интересовала менее всего. В дискуссиях его интересовали "срывы", то, что можно было взять на заметку, а потом, нацепив ярлык, при случае использовать как дубинку.

Помимо хитрости и упорства, помимо умения подбирать надежные кадры подручных исполнителей и искусного использования постоянных распрей между вождями-идеологами, Сталин виртуозно извращал принцип демократического централизма; налегая на централизм, он превращал его в антидемократический, диктаторский принцип. Генсек наказывал оппозиционеров среднего и мелкого калибра - критиковал, лишал постов, разгонял сторонников. Таким путем он изолировал "вождей", лишая их поддержки "низов". Но самих вождей Сталин пока не трогал. Особенно если они лили воду на его мельницу. Ведь вот же договорился Зиновьев на XII съезде до такой уютной директивы: "Всякая критика с "левого" фланга становится ныне меньшевистской. Объективно это есть поддержка меньшевизма... меньшевизм не страшен, а опасна та "левая" критика, которая вертится около нас"⁵⁰ . В высшей степени ценный вождь! С такими Сталин заигрывал, вступал во временные союзы. Но более всего он заботился о разжигании распрей.

Тяготясь авторитетом Ленина, Коба еще в восемнадцатом году пытался противопоставить ему Троцкого. В праздничном, 6 ноября, выпуске "Правды" Коба писал, что победой вооруженного восстания 1917 г. партия обязана в первую голову Льву Троцкому. Разделяй и властвуй!

Март двадцать первого года. Усмиритель кронштадтского мятежа Троцкий только что вернулся в Москву. Зиновьев и Каменев встретили его на заседании Политбюро чуть ли не враждебно. Зато Сталин обошелся с ним с театральной сердечностью - крепкое рукопожатие, радость во взоре, улыбка на устах⁵¹ . Разделяй и властвуй!

Апрель двадцать третьего года. XII партийный съезд. Сталин вместе с Каменевым и Зиновьевым составили триумвират - против Троцкого.

⁴⁹ Двенадцатый съезд РКП(б), с. 489 - 492, 649 - 652.

⁵⁰ Там же, с. 53.

⁵¹ Свидетельство А. Л. Рязановой.

стр. 97

Основной докладчик на съезде Зиновьев, на долю Троцкого - вопросы экономики. Разделяй и властвуй!

Решающий этап борьбы за власть, 1923 - 1924 гг., Сталин встретил уже зрелым мастером политических провокаций. Как никто умел он сшибать лбами своих конкурентов, всегда оставаясь в стороне - и над ними. Иногда, если спор приобретал большое значение, генсек вступался за кого-нибудь, имитируя сочувствие, и ... вербовал еще одного сторонника. Притворное участие сменялось игрой в принципиальность, очередной приступ русского патриотизма - шумной кампанией борьбы за чистоту партийных рядов, грубые угрозы - тонко задуманной инсинуацией. Сталин обладал богатой тактической палитрой и умело пользовался ею, энергично смешивая краски. Он научился сочетать идеологические инсинуации с организационными, показа? высший класс политического интриганства.

Начиная кампанию против своих вчерашних партнеров Зиновьева и Каменева, Сталин решил заручиться поддержкой Рыкова и Бухарина. Возник вопрос о преемнике Ленина на посту председателя Совнаркома. Генсек сумел убедить членов Политбюро в том, что русский мужик не потерпит во главе правительства еврея. И председателем стал Рыков.

Момент для поворота выбран удачно, можно продолжить игру - уже с новыми партнерами. И тут Сталин совершает грубую ошибку. Пытаясь подорвать авторитет Каменева как теоретика, он обвиняет его в искажении цитаты из Ленина: якобы Каменев вместо России "нэповской" употребил выражение "нэпмановской". Обращая явную описку стенографа в политическую ошибку оратора, Сталин небрежно, как бы невзначай, сообщает, что вычитал это в докладе "одного из товарищей о XIII съезде (кажется Каменева)". За этим "намеком" следует риторический вопрос - почему Каменев "выпалил этот странный лозунг?" и ответ самого генсека - "по обычной беззаботности насчет вопросов теории"⁵² . Эту грубо сработанную провокацию Сталин отважился преподнести слушателям курсов секретарей уездных комитетов при ЦК 17 июня 1924 г., потом - читателям "Правды".

С Зиновьевым он разделался иначе. Упомянув ошибочный тезис о диктатуре партии, Сталин персонифицировал его, связав с Зиновьевым. И сделал это, не упомянув имени "виновного", "забыв", что тезис был включен в резолюцию XII съезда, за которую Сталин голосовал вместе со всеми делегатами⁵³ .

Каменев и Зиновьев решили дать отпор генсеку. Но когда экстренно созванное совещание ответственных партийных работников при участии членов Политбюро и ЦК осудило последний выпад Сталина, он заявил (в который раз!) о своем уходе с поста генсека. Такой вот аргумент. Отставка генсека и на этот раз не была принята.

В этом эпизоде Сталин проявил опасную для него торопливость. Партийные верхи еще не утратили самостоятельной силы. Сталин явно переоценил свои организационные возможности и способность теоретизировать. Чтобы подложить бомбу под Зиновьева и Каменева, нужен был как минимум дельный совет. Подручные же генсека умели только исполнять его веления; люди высокого ума его сторонились; масс, от имени которых он будет править страной, Сталин сторонился сам.

В октябре двадцать четвертого - неожиданный поворот на 180 градусов. Сталин предлагает Зиновьеву и Каменеву перемирие. Они ему еще нужны - в обострившейся борьбе с Троцким.

Год двадцать пятый. Зиновьев в Ленинграде. Каменев не может оказать ему действенную поддержку. Сталин использует против Зиновьева Н. А. Угланова, возглавляющего Московский комитет партии. Генсек пы-

⁵² Сталин И. Соч. Т. 6, с. 257.

⁵³ Двенадцатый съезд РКП (б), с. 672.

стр. 98

тается ослабить позиции Зиновьева в Ленинграде, обрабатывая и убирая его сторонников, провоцируя его на столкновения; готовит разрыв триумвирата и победоносный для себя XIV партсъезд.

На съезде речь зашла о плане реорганизации Секретариата, предложенном группой товарищей, отдыхавших в Кисловодске. Делегаты съезда знали, что инициатором был Бухарин. Но в тот момент генсек уже твердо решил свалить Зиновьева. Значит, надо противопоставить ему Бухарина. Кого угодно упоминает Сталин в числе лидеров антипартийной "платформы" - Зиновьева, Каменева, Лашевича, Сокольникова, только не Бухарина. Его он энергично защищает от... Зиновьева...

Устроить провокацию - уйти в тень - свалить вину на других - выдать себя за несгибаемого ленинца - такова типовая схема участия Сталина в политических событиях первого послеоктябрьского десятилетия. Этой схемы (с малыми вариациями, скажем, расстрелять "виновных"), Сталин будет придерживаться до конца.

Пожалуй, самым урожайным на сталинские инсинуации-провокации выдался год двадцать восьмой. Однажды генсек вызвал к себе Алексея Ивановича Рыкова; "Давай будем, как два Аякса. Будем руководить вдвоем"⁵⁴ .

В июле намечался Пленум ЦК, посвященный вопросам внутренней политики. Кроме этого пленум должен был выработать текст декларации ЦК для VI конгресса Коминтерна, свидетельствующей о единстве Центрального Комитета ВКП(б). Однако именно тогда разногласия в Политбюро достигли большого накала, и Сталин энергично вербовал сторонников. Особые надежды он возлагал на Бухарина. "Мы с тобой, Николай, - сказал он ему, - Гималаи, остальные - ничтожества". На очередном заседании Политбюро Бухарин, выведенный из себя Сталиным, решил показать его лицемерие и передал эти слова. "Лжешь! Лжешь! Лжешь! - закричал возмущенный генсек. - Хочешь настроить против меня членов Политбюро"⁵⁵ .

Письмо Валериану Куйбышеву датировано 31 августа того же года. "Как твои дела? Слышал, что Томский собирается обидеть тебя. Злой он человек и не всегда чистоплотный. Нет, мне кажется, что он неправ. Читал твой доклад о рационализации. Доклад подходящий. Чего еще требует от тебя Томский?"⁵⁶

Все первые годы без Ленина, в решающий период конкуренции, Сталин вел свою партию на уровне мастера политической интриги. Глубокие стратегические замыслы он сочетает с острыми, неожиданными тактическими ударами. Тут и замаскированные маневры тяжелых фигур, и жертвы фигур легких, тихие ходы безобидных пешек, умелое построение связок и постановка вилок. Непрерывно атакуя, Сталин не чурался отступлений, когда нужно, перестраивал резервы, менял направление атаки. Поразительная изощренность для столь примитивной натуры.

Если окинуть взглядом историю борьбы за верховную власть в партии, нельзя не подметить одного ценного качества Сталина - политического стратега: даже в самых критических ситуациях он успевал рассчитать варианты на несколько ходов дальше, нежели конкуренты. Дальше и точнее. И еще одна способность - неутомимость. Сталин не прекращал попыток подавить, обезвредить конкурентов, ни днем, ни ночью не оставлял их в покое ни на час. Эту напряженную борьбу-работу Сталин вел на всех уровнях - на местах и в ЦК, в правительстве, в ведомствах - военном, иностранных дел - и, конечно же, в органах охраны власти. Не забывал он и профсоюзы, и Коминтерн.

⁵⁴ По воспоминаниям вдовы А. И. Рыкова.

⁵⁵ Знамя, 1988, N 11, с. 120.

⁵⁶ Сталин И. Соч. Т. 11, с. 220.

стр. 99

Набрасывая сети на все важные партийные и государственные органы, он расставлял своих людей, выявлял преданных слуг, потенциальных союзников и врагов. И непокорных, инакомыслящих. Он намечал людей, которых "ради дела", то есть ради своей личной власти, "придется" потом убить... Такая судьба ожидает Зиновьева и Каменева. И Угланова, принявшего сторону нового вождя.

Заявлением на XIV партийном съезде: "Руководить партией вне коллегии нельзя. Глупо мечтать об этом после Ильича"⁵⁷ - Сталин выбил из рук Троцкого главный козырь (маневр демагогический, но своевременный, а потому - эффективный). Зиновьев, один из тех, кого Сталин более всего опасался, возглавлял Исполком Коминтерна. Однако ключи к власти находятся в Кремле. Сталин это убедительно доказал. На очередном Пленуме ЦК Зиновьев обвинен в ряде политических прегрешений. Оказывается, он превратил Коминтерн в подобие... "теплицы". Шум умело организован - Зиновьев выведен из Политбюро. Первый шаг сделан. Троцкого же надо сейчас встречать с улыбкой. Главное - расколоть оппозицию. Разделяй и властвуй!

На первых ступенях к абсолютной власти Сталин укреплял свои позиции с большим тщанием, не спеша. Это потом он отбросит маневры, забудет тактику компромиссов. Впервые после смерти Ленина годы он лавирует-маневрирует, ищет союзников в среде сильных. Он был тогда неутомимым тружеником. Чего стоили труды-заботы о подборе кадров, чего стоила подготовка каждого заседания Пленума ЦК, Политбюро, Секретариата... А съезды партии? Тут требовалась тщательная подготовка. Ведь можно сорваться, а можно (и должно) завоевать успех, погреть руки на провале других. В технологии проведения съездов Сталин увидел фактор решающий. Тут он сил не жалел. В совершенствовании технологии он мог положиться на таких опытных функционеров, как Лев Каменев, Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович.

Опытные "технологи" помогли Сталину извлечь максимум выгод из XII съезда партии (апрель 1923 г.), ставшего переломным в борьбе за власть над партией. Новая экономическая политика пока не принесла всех желаемых плодов. Промышленность еще не вышла из разрухи. Сельское хозяйство, торговля запущены, государственный аппарат не справляется с руководством страной, а партию разлагают "уклонисты". Об этом говорили делегаты съезда. А генсек слушал и готовил квалифицированный подвох главным конкурентам.

Троцкий ратует за установление "диктатуры промышленности"? Разоблачить его как врага, подрывающего союз рабочих и крестьян (потом Сталин, следуя этому - "троцкистскому" - плану, проведет индустриализацию за счет разорения деревни).

Бухарин и Сокольников за ослабление монополии внешней торговли? Осудить капитулянтов! И ни слова о личном руководящем участии в борьбе против ленинской линии в этом вопросе.

Мдивани, Окуджава, Махарадзе против административного нажима в развитии Закавказской Федерации? Против великодержавного шовинизма, проявившегося в действиях генсека и Орджоникидзе? Что же, запишем в резолюции съезда, что эти уважаемые товарищи страдают сразу двумя болезнями - местным национализмом и одновременно шовинизмом⁵⁸ .

С помощью демагогических и организационных ухищрений Сталин склонял на свою сторону инертное большинство на съездах, постигал трудную науку лавирования между лидерами партии. Незаметно для них неразумно горячий товарищ Коба превратился в матерого политикана. И когда старый большевик В. В. Осинский позволил себе на XII съезде

⁵⁷ Там же. Т. 7, с. 391.

⁵⁸ Двенадцатый съезд РКП (б), с. 694 - 696.

стр. 100

критиковать партийное руководство, вот что сказал генсек: "Он (Осинский. - Л. А. -О. ) похвалил товарища Сталина, похвалил товарища Каменева и лягнул товарища Зиновьева, решив, что пока достаточно отстранить одного, а потом дойдет очередь до других. Он взял курс на разложение того ядра, которое создалось внутри ЦК за годы работы, с тем, чтобы постепенно, шаг за шагом, разложить все... Я должен его предупредить, что он наткнется на сплошную стену, о которую, я боюсь, он расшибет себе голову. Пусть пожалеет себя товарищ Осинский" (20 лет спустя, готовя к изданию пятый том своих "Сочинений", Сталин опустит фразу: "Пусть пожалеет себя товарищ Осинский")⁵⁹ .

Итак, генсек "вступился" за Зиновьева. Осинский же - интриган, он пытается взорвать монолитность ЦК. А стена - это он, Сталин с единомышленниками. Что ожидает товарища Осинского? Время казней еще не пришло, и Сталин пока лишь угрожает партийному деятелю, соратнику Ленина. Публично, на съезде коммунистов. Однако двух лет не пройдет, как он совершит выдающееся политическое убийство.

Задумав после смерти Ленина убрать Троцкого с постов председателя РВС СССР и наркома по военным и морским делам, Сталин смирился с кандидатурой популярного в партии Михаила Фрунзе, победителя Врангеля. Осенью 1920 г. Фрунзе дал согласие командовать Южным фронтом при одном условии - убрать из РВС Сталина. Ленин условие принял. Тогда Сталин на ближайшем заседании Политбюро, 1 сентября, попросил освободить его вообще от военной работы. В январе 1925 г. Фрунзе занял пост наркомвоенмора и председателя РВС СССР. Хотя Фрунзе и уступал Троцкому в популярности, он был не только видным революционером, но и признанным полководцем. Последнее время он работал заместителем Троцкого и вошел в состав Политбюро. Однако с Фрунзе у генсека получилась неувязка. Михаил Васильевич не принимал сталинского диктата в армии и в спорах, возникавших в ЦК, нередко брал сторону Зиновьева и Каменева.

Теперь ключ от армии находится в руках Фрунзе. Но Сталин хотел, чтобы этот ключ был у него в кармане. Фрунзе, конечно, заслуженный товарищ, герой Крыма, соратник Ленина. Близкий соратник. Что ж, похороним его рядом с Мавзолеем дорогого Ильича. А наркомом поставим Ворошилова. Клим из самых недалеких и покладистых. И народ его любит. Так рассуждал генсек.

Фрунзе взялся за реорганизацию армии решительно, круто. Наделенный большими правами, новый нарком заменил комиссаров помощниками командиров по политической части. Он обновил небоеспособный рядовой состав и выдвинул на высшие командные должности талантливых полководцев, игнорируя при этом такие качества, как партийный стаж. Генсек ничем не выдавал своего недовольства, напротив, он взял за правило на заседаниях Политбюро не отвергать ни одного предложения нового наркома.

Активный участник революционного подполья, дважды приговоренный к смертной казни, Фрунзе провел в тюрьмах более семи лет. Здоровье сорокалетнего наркома было подорвано. Несмотря на частые желудочно- кишечные кровотечения, на ослабленное сердце, он много работал, а дни отдыха проводил в лесу, на охоте. Лечил его опытный военный врач Мандрыка. Неожиданно ситуация осложнилась. В июле двадцать пятого с наркомом случились две автомобильные аварии. Две подряд... Совпадение?.. Ворошилов рассказывал, что во время второй аварии Михаил Васильевич сильно повредил руку и ногу. Потребовалось вмешательство хирурга⁶⁰ .

⁵⁹ Двенадцатый съезд РКП(б), с. 201; Сталин И. Соч. Т. 5, с. 227.

⁶⁰ Ворошилов К. Е. Памяти М. В. Фрунзе. М. 1926, с. 23.

стр. 101

...В начале сентября вместе с Ворошиловым Фрунзе поехал на Крымский полуостров в Мухалатку. С ним был доктор Мандрыка. Фрунзе чувствовал себя плохо, но бодрился. В Мухалатке отдыхали Сталин, Шкирятов и еще несколько приближенных генсека. Сталин вмешался внезапно. Он отправил Мандрыку в Москву и вызвал из столицы профессоров - Розанова и Касаткина. "Приезд московских врачей подействовал на Михаила Васильевича скверно", - вспоминал Ворошилов. 29 сентября Фрунзе выехал в Москву. Наркома положили в Кремлевскую больницу. Она помещалась в бывшем Потешном дворце. Михаила Васильевича навещали родные, друзья. Всех допускали. Кроме личного врача Мандрыки.

Профессор Розанов настоял на операции. Фрунзе поехал в хирургическое отделение Боткинской больницы. 10 октября консилиум из 17 специалистов большинством голосов под явным давлением Розанова решил подвергнуть больного операции. Врачи знали, что профессор Розанов (в восемнадцатом он лечил раненого Ленина) выражает волю генсека. 31 октября 1925 г. Михаил Васильевич Фрунзе скончался на операционном столе от паралича сердца. Вскрытие показало, что язва желудка зарубцевалась.

Фрунзе похоронили на Красной площади 4 ноября. О своей "безграничной скорби" говорил Иосиф Сталин. "Может быть, это так именно и нужно, чтобы старые товарищи так легко и так просто опускались в могилу"⁶¹ . Вдова Фрунзе, осознав, что его убили, покончила с собой.

...Прошло пять лет. Хирург С. П. Федоров, бывший лейб-медик Николая II, беседует с помощником начальника Главного лечебно-санитарного управления Красной Армии Е. И. Ивановским. Сергей Петрович открыл коробку редких сигар, предложил гостю: "Эту коробку мне подарил Серго, я ведь его оперировал, почку удалил. Сто лет будет жить. А вот Фрунзе оперировали зря. Я возражал категорически: операция наркому была противопоказана. А Розанов взялся, и вот ... зарезали"⁶² .

Подобных свидетельств немало. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы прийти к вполне определенному заключению: люди, близкие к партийным верхам, не сомневались в том, что смерть Фрунзе - политическая акция устранения. Нашелся смелый (безрассудный?) писатель, описавший историю гибели наркома. В повести Фрунзе назван командармом, а Сталин фигурирует в роли "самого важного из трех" вождей партии. Командарм по указанию "самого важного" ложится на операцию и гибнет от чрезмерной дозы хлороформа. Кто подсказал Борису Пильняку сюжет его "Повести непогашенной луны"? Это сделал Александр Константинович Воронский, друживший с Фрунзе со времен первой российской революции. Детали мог сообщить член коллегии ОГПУ Я. С. Агранов⁶³ .

Позднее медицинское убийство станет излюбленным тактическим оружием Сталина, но в двадцатые годы он пользуется еще не столь эффективными средствами. Стоит задуматься над обстоятельствами смерти А. Д. Цюрупы. Заместитель председателя Совнаркома умер на морской прогулке. Сопровождал его лишь комиссар охраны, а вот о враче, который обычно ни на один день не оставлял тяжелобольного сердечника, на этот раз почему-то не позаботились. Это случилось в мае 1928 года,

⁶¹ Сталин И. Соч. Т. 7, с. 250 - 251.

⁶² По устному свидетельству Е. И. Ивановского.

⁶³ Из воспоминаний И. М. Тройского.

Постоянный адрес данной публикации: