Рассмотрение проблемы перехода от доклассового общества к классовому, теоретическое осмысление колоссального фактического материала, накопленного как историей, так и смежными дисциплинами, в первую очередь археологией и этнографией (на необходимость развертывания подобной работы в последние годы неоднократно обращалось внимание¹ ), требуют особенно точного определения понятий, критериев и признаков, характеризующих то или иное состояние общества или отдельных его элементов. Терминологическая неточность, отсутствие разработанных критериев нередко приводят к тому, что общественные образования, сходные по многим признакам, относятся к разным фазам исторического развития. В литературе неоднократно указывалось на необходимость расчленения понятий "переходное общество" и "классовое общество". Ю. И. Семенов полагает, что общество последней эпохи первобытности представляет собой "формирующееся классовое общество" и что границу между этим образованием и собственно классовым обществом определяет возникновение государства. А. И. Неусыхин подробно рассматривает на западноевропейских материалах так называемый варварский, или дофеодальный, период, характеризуя его как период переходный от бесклассового общества к классовому² .

Для изучения этой важной проблемы первостепенное значение имеет древневосточный материал, характеризующий процесс становления классовых обществ, бывших древнейшими в мире, в силу чего их развитие не осложнялось взаимодействием с уже существующими высокоразвитыми структурами. Мы полагаем, что эти материалы позволяют выделить особый период раннеклассового общества, в котором по ведущим и прогрессивным для той эпохи явлениям следует видеть первый этап классовой формации. Историки, занимающиеся изучением сложившихся классовых обществ, как правило, склонны преувеличивать роль и значение явлений, представляющих, по их мнению, рудименты первобытнообщинной формации, хотя часто это лишь внешние формы, скрывающие новое содержание. Если же рассматривать явления в исторической перспективе, то резко выступают яркие отличия, отделяющие даже так называемые переходные общества от многотысячелетней истории первобытной формации. Примерами таких раннеклассовых обществ представляются нам досаргоновское Двуречье, начиная с Урука IV, позднеиньский Китай, Анатолия конца III - первой половины II в. до н. э. и,

¹ См. "История и социология". Сборник. М. 1964.

² Ю. М. Гарушянц. Об азиатском способе производства. "Вопросы истории". 1966, N 2, стр. 99; Ю. И. Семенов. Советские историки о становлении классового общества в древнем Китае. "Народы Азии и Африки", 1966, N 1, стр. 156; А. И. Неусыхин. Дофеодальный период как переходная стадия развития от родоплеменного строя к раннефеодальному. "Вопросы истории", 1967, N 1, стр. 74 - 75.

возможно, крито-микенская Греция. Остановимся на краткой характо ристике некоторых из этих обществ.

Наиболее древним из них и, пожалуй, наиболее изученным является Южное Двуречье. Здесь особый интерес представляют материалы так называемого периода позднего Урука и Джемдет-Насра (XXXIII-XXIX вв. до н. э.), когда первые появившиеся письменные документы³ позволяют рассмотреть "проблему грани" двух общественных формаций. Документы из Урука относятся к архиву храмового хозяйства богини храма Инанны. Видимо, таково же происхождение документов из Джемдет-Насра, хотя здание, в котором они найдены, нередко именуется дворцом. В этих документах прежде всего обращает на себя внимание тщательная система учета, характеризующая наличие крупного налаженного хозяйственного организма. Во главе этого хозяйства стоит группа должностных лиц, именуемая "тугами" или "носящими одежду". Перечисляются и другие должностные лица, называемые "Галами", "рапашами" (?) и "цунами" и занимавшие различные по старшинству должности, связанные с производством. Отмечен здесь и "начальник" кузнецов и "начальник" овцеводов и многие другие административные персонажи. С нашей точки зрения, столь развитая система управления несовместима с первобытным строем, когда самоуправляющиеся общины, ведущие замкнутое натуральное хозяйство, как правило, ограничиваются выбором военного и мирного кацика (вождя). Сложное ирригационное хозяйство Двуречья способствовало весьма раннему обособлению той организаторской функции власти, о роли которой на Востоке неоднократно писали К. Маркс и Ф. Энгельс. Осуществлявшая эти функции родоплеменная верхушка и лица, входившие в состав администрации, образовывали один из социальных полюсов общества, имущественное Состояние которого превращало его в класс богатых. О наличии антагонистической имущественной дифференциации свидетельствуют и документы Джемдет-Насра, где речь идет о разделе угодий общей площадью в 1800 га между правителем, или главным жрецом, правительницей, или главной жрицей, купцом, "начальником шумов", "носящим одежду Di" и прорицателем. Львиную долю в 2/3 (1200 га) получил правитель (главный жрец), что свидетельствует о резкой дифференциации, проникшей в основу тогдашнего общества - аграрные отношения. Новое явление, несовместимое с коллективным характером родоплеменной организации, освящено традиционными идеологическими формами - в начале документа указано, что все это "положено храмом". Важнейшим результатом усложненной хозяйственно-организационной деятельности было появление упорядоченной системы письма, которую следует рассматривать как один из вторичных признаков раннеклассовых обществ.

История досаргоновского Шумера, распадавшегося на целый ряд обычно враждовавших между собой городов-государств, рисует нам картину постепенной эволюции раннеклассового общества. Усиливалась власть вождей- правителей, которые постепенно объединяли в одних руках и военные, и культовые, и хозяйственно-организационные функции⁴ . Гробницы I династии Ура (XXVI в. до н. э.) ярко характеризуют этих царьков, возвышавшихся над обществом и постепенно полностью прибиравших к рукам храмовое хозяйство. Социальная структура этого об-

³ Основное издание: A. Falkenstein. Archaische Texte aus Uruk. Leipzig. 1936. Над расшифровкой этих текстов успешно работает А. А. Вайман; см. также А. Вайман. К расшифровке шумерского рисунчатого письма. "Сообщения Государственного Эрмитажа". Сборник XXVII, 1966.

⁴ Первоначально эти функции, подобно функциям мирного и военного кациков, были, видимо, разделены. Так, "эн-энси" связан был преимущественно с культово-хозяйственными функциями (символическое участие в строительстве), тогда как "лугаль" являлся специально военным вождем (И. М. Дьяконов. Общественный и государственный строй древнего Двуречья. М. 1959, стр. 121 - 127; И. Т. Канева. Шумерский героический эпос. "Вестник древней истории", 1964. N 3, стр. 249 - 250).

щества⁵ характеризуется наличием классов, начальные этапы формирования которых восходят еще к первобытной эпохе. Ф. Энгельс отмечал, что "из первого крупного общественного разделения труда возникло и первое крупное разделение общества на два класса - господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых". "Различие между богатыми и бедными выступает наряду с различием между свободными и рабами"⁶ . Рабов, в основном женщин, упоминают уже древнейшие документы Шумера, но количество их, а также труд в основной области производства - сельском хозяйстве - был ограничен, и нет оснований приписывать им значение основного класса-антагониста верхушке общества, которую образовывали крупная знать и жречество, административный аппарат и правитель. Третьим классом здесь являлись общинники, обладавшие землей как средством производства. Наконец, особую социальную группу или, быть может, даже особый класс образовывали ремесленники и земледельцы храма, не имевшие собственной земли, но получавшие от храма либо натуральные выдачи, либо земельные наделы под условием службы. Эту совершенно особую группу людей, подвергавшихся эксплуатации в такой специфической форме хозяйства, как храмовое, исследователи нередко именуют то крепостными, то кабальниками. Однако, как справедливо отметил И. М. Дьяконов⁷ , оба термина не раскрывают специфики положения экономически зависимых, но лично свободных людей, лишенных средств производства. Постепенное усиление зависимости этой социальной группы или класса имело тенденцию к низведению их положения до практически рабского состояния, что особенно ярко проявилось уже в послесаргоновском Двуречье.

С нашей точки зрения, на сходной стадии развития находилось и позднеиньское общество XIV-XI вв. до н. э. Находки из богатых могил иньских ванов, раскопанные в Аньяне, во многом близки к предметам из царских гробниц Ура. Хотя древнейшая китайская письменность представлена не хозяйственными документами, а гадательными надписями, теснейшая связь этих надписей с организационно-хозяйственными функциями (гадание о земледельческих работах, скотоводстве, охоте, о получении дани и других доходов) несомненна. На одном полюсе стояли правитель-ван со складывавшимся культом обожествляемой власти, исполнявший также функции жреца, его родичи, приближенные, жрецы и чиновники - сяочень, иногда использовавшие труд рабов; на другом - масса рядовых общинников⁸ . Ван уже объединял функции организатора экономики, главы культа и военного вождя, что указывает на значительное отдаление политической власти от родоплеменных традиций. Видимо, как элемент аппарата насилия существовали и тюрьмы⁹ . Следует отметить, что от последних работ ряда советских китаистов остается впечатление недооценки уровня развития позднеиньского общества, преувеличения роли и значения в нем элементов родового строя¹⁰ . В частности, совпадение названий территорий и лиц, видимо, происходивших

⁵ А. И. Тюменев. Государственное хозяйство древнего Шумера. М. - Л. 1956, стр. 423; И. М. Дьяконов. Указ. соч., стр. 117 - 118; его же. Основные черты экономики в монархиях древней западной Азии. "Народы Азии и Африки", 1966, N 1, стр. 45 - 47.

⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 161, 163.

⁷ И. М. Дьяконов. Основные черты экономики в монархиях древней западной Азии, стр. 47.

⁸ Л. С. Васильев. Аграрные отношения и община в древнем Китае. М. 1961, стр. 54, 57, 61.

⁹ Т. В. Степугина. К вопросу о социально-экономических отношениях в Китае XIV-XII вв. до н. э. "Вестник древней истории", 1950, N 2, стр. 70 - 71.

¹⁰ Л. С. Васильев. Указ. соч., стр. 57 - 61; М. В. Крюков. Род и государство в иньском Китае. "Вестник древней истории", 1961, N 2, ср. Ю. И. Семенов. Указ. соч. Однако нет оснований находить в позднеиньском Китае такие явления, о наличии которых имеющиеся источники, в значительной мере нарративные, не дают никаких сведений.

с этих территорий, еще не свидетельствует обязательно о том, что это территории родов, полностью сохраняющих свое значение социальных организмов¹¹ , а не топонимическая традиция. Другой крайностью, безусловно, является стремление видеть в Инь мощное централизованное государство, а тем более искать раннеклассовое общество уже в раннем Инь XVIII-XV вв. до н. э. (Чжэнчжоу).

Если говорить о расстановке социальных сил в раннеклассовом обществе, то следует иметь в виду, что организаторская функция в силу специфики имеющихся источников (хозяйственные документы) была лишь побочным результатом классообразования. Важнейшей предпосылкой сложения классов и самого раннеклассового общества являлась имущественная дифференциация, начавшаяся еще в недрах первобытного строя, на последнем этапе существования которого шел интенсивный процесс классообразования. Поскольку соответствующие процессы в основном приходятся на период дописьменной истории, важнейшим источником для их изучения является исследование могильников, где различный характер погребального инвентаря отражал неравенство, устанавливавшееся на земле. К сожалению, и в этой области конкретные критерии еще не разработаны, "богатство" и "бедность" определяются кустарно и на глазок, нередко исходя из житейских представлений того или иного исследователя. При постановке специальной широкой темы о критериях и характере имущественного расслоения по данным могильников должны учитываться как состав погребального инвентаря, так и производственные затраты на устройство погребальных сооружений на фоне экономических возможностей того или иного конкретного общества. В предварительном порядке можно говорить о трех фазах отражения богатства в комплексах вещей, находимых в древних могильниках.

На первой фазе в каменном веке, еще в пору расцвета родового строй, наблюдаются различия, причем иногда довольно существенные, в составе погребального инвентаря. Удачливые охотники, старейшины или шаманы нередко сопровождались на тот свет более обильным имуществом, в особенности за счет личных украшений, чем прочие сородичи. Однако первоначально "богатство" погребений" достигалось скорее путем количественного увеличения обыденных предметов, чем качественно отличным составом инвентаря. Вторая фаза наступает на поздних этапах первобытного строя, в период энеолита, но в большинстве случаев в период бронзы и даже раннего железа, когда богатство достигалось не просто нагромождением груды глиняных горшков, а помещением в могилу изделий из меди, камня, бронзы, золота и серебра. Археология Древнего Востока, да и археология СССР дает этому многочисленные примеры. Даже в таком сравнительно небольшом поселении, как североиранское Тепе Гисар, в слоях конца III - начала II тысячелетия до н. э. наряду с могилами, содержащими два-три глиняных сосуда, имеются погребения с качественно отличным составом инвентаря, включающим медные и серебряные изделия, а также бронзовый "жезл военачальника" с изображением козла. Видимо, перед нами захоронения богатой патриархальной семьи, сосредоточивавшей в своих руках управление этим поселком¹² . Еще более эффектными и впечатляющими оказываются могилы вождей, возглавлявших племена или даже целые племенные объединения. К их числу, с нашей точки зрения, принадлежат известные анатолийские погребения в Дораке и Алаче-Гуюке¹³ .

¹¹ М. В. Крюков. Указ. соч., стр. 5.

¹² В. М. Массой. Средняя Азия и Древний Восток. М. - Л. 1964, стр. 238 - 239.

¹³ H. Z. Kosay. Les fouilles d'Alaca Hoyuk, 1937 - 39. Ankara. 1951; S. Lloyd. Early Anatolia. L. 1956, pp. 96 - 100; J. Mellaart. The Royal Treasure of Dorak. "Illustrated London News", November 28, 1959.

Мы не видим достаточных оснований именовать эти погребения царскими могилами, как это распространено в западноевропейской литературе, нередко даже с выводами о существовании царской власти¹⁴ . Более вероятно полагать, что перед нами захоронения вождей племен или племенных объединений, подобные курганам Триалети или Майкопа¹⁵ . Производственные усилия, затраченные на эти анатолийские погребения, были сравнительно невелики: могилы Алача-Гуюка представляют собой обложенные камнями ямы размером от 16 до 32 м² , глубиной около 1 м с деревянным перекрытием. Погребения Дорака и того меньше - это каменные цисты размером 1,8 на 0,83 м и 3,1 на 2 метра. В ходе погребальных обрядов в жертву приносился скот, но не люди. Правда, сам погребальный инвентарь поражает обилием золотых вещей. Это и диадема, и украшения, и сосуды, и так называемые штандарты с изображением быков и оленей, по назначению, видимо, близкие "жезлам военачальников" Гисара.

О стремлении выделить захоронения вождей самим обликом погребального сооружения, видимо, свидетельствуют иеракомпольские гробницы в Египте с их превосходными стенными фресками¹⁶ . Могилы знати с бронзовыми сосудами и оружием, изделиями из яшмы и слоновой кости известны и в раннеиньском Китае¹⁷ . Все эти богатые погребения родоплеменной знати являются ярким свидетельством становления института собственности и развития имущественной дифференциации, перерастающей в дифференциацию социальную, указанием на интенсивный процесс классообразования. Ф. Энгельс отмечал, что "на пороге достоверной истории мы уже всюду находим стада как обособленную собственность глав семей совершенно так же, как и произведения искусства варварской эпохи, металлическую утварь, предметы роскоши и, наконец, людской скот - рабов"¹⁸ . Во всяком случае, в отношении предметов искусства и изделий из драгоценных металлов археологические материалы полностью подтверждают это положение¹⁹ .

Завершением отмеченной нами линии развития следует считать подлинные царские могилы, появляющиеся на третьей фазе. Их наличие служит, с нашей точки зрения, одним из критериев раннеклассового общества. Такие погребения хорошо известны по могилам I династии Ура, захоронениям иньских ванов и египетским пирамидам. Помимо количественного роста дорогостоящих изделий в их погребальном инвентаре, отличительной особенностью этих погребальных комплексов являются значительные производственные усилия, затрачиваемые на самое их возведение, а также массовые человеческие жертвоприношения. Перед нами - ярчайший пример использования производственных возможностей и прибавочного продукта общества в интересах правящего класса. Объем земляных работ при устройстве царских могил Аньяна достигал 1600 м³ , а площадь их - 380 м² , в том числе 120 м² - сама могильная яма. Урские погребения представляют собой тщательно отделанные подземные помещения, а не просто яму с деревянным перекрытием, как это имело место, скажем, в Алача-Гуюке. Ярким признаком эпохи, свидетельствующим одновременно о ее социально антагонисти-

¹⁴ Например: J. Mellaart. Anatolia с. 4000 - 2300 b. c. Cambridge. 1962, p. 26.

¹⁵ Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья. Л. 1949, стр. 44; Е. И. Крупнов. Древняя история и культура Кабарды. М. 1957, стр. 73.

¹⁶ Х. А. Кинк. Египет до фараонов. М. 1964, стр. 171 - 172.

¹⁷ М. В. Крюков. Указ. соч., стр. 20.

¹⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 58.

¹⁹ Возможно, такие данные будут получены и для скота. В 1966 г. на южнотуркменистанском поселении конца III - начала II тысячелетия н. э. Алтын-депе была найдена статуэтка быка с процарапанным на бедре знаком - тавро. Распространенные в литературе утверждения о наличии в погребениях этой эпохи рабов требуют специального рассмотрения и осторожности.

ческом характере и о ее незрелости, являются человеческие жертвоприношения, в ходе которых нерентабельно расходовалась рабочая сила как военнопленных, так и соплеменников. В Уре число жертв колебалось от пяти-шести до семидесяти-восьмидесяти человек²⁰ . В одной из гробниц Аньяна обнаружено 45 полных скелетов и сверх того 34 черепа. В мелких масштабах пыталась подражать этому варварскому великолепию первых царьков и окружающая их знать²¹ .

Если процесс имущественной и социальной дифференциации выступает с такой наглядностью и выразительностью, то движущие силы и этого процесса и всей эволюции общества в целом - производительные силы, их уровень - выявить гораздо сложнее. Широко известно то первостепенное значение, которое придает марксистская историческая наука этому вопросу. Вместе с тем нельзя не признать, что конкретное раскрытие этой взаимосвязи часто заменяется общими фразами, придающими производительным силам абстрактный характер неумолимого рока. "Уровень развития, достигнутый производительными силами в древневосточном обществе, - пишет, например, Ю. П. Семенов, - не давал возможности вызреть даже рабовладельческим отношениям, не говоря уже об остальных"²² . Подобными общими формулировками, к сожалению, пестрят как сводные труды, так и специальные статьи. В настоящее время имеются возможности для конкретного рассмотрения производительных сил древневосточных и других обществ в эпоху первобытного строя и вызревания классовых отношений. Большую работу в этом направлении проделали советские историки еще в 30-х годах²³ . Несколько лет назад в Институте археологии АН СССР была начата работа обзорного характера по отдельным отраслям хозяйства первобытного и раннеклассового общества²⁴ .

В понятие "производительные силы" обычно включаются как люди, обладающие способностью к труду, определенными трудовыми навыками и знаниями, так и средства производства, состоящие из предметов труда и средств труда. К последним принадлежат прежде всего орудия производства, а также земля, производственные здания, дороги, каналы и т. д.²⁵ . Все это определяет необходимость рассмотрения производительных сил не в условно- абстрагированном виде, а в комплексе всей системы хозяйства. По существу, разные приемы хозяйствования в той или иной отрасли и являются конкретным отражением знаний и навыков, накопленных основой производительных сил - самими людьми. Экономической базой раннеклассовых обществ Древнего Востока было земледельческо-скотоводческое хозяйство с выделившимся ремеслом и развивающейся торговлей. По качественным признакам все эти явления имели место уже на последних этапах первобытного строя, предопределив происходивший в его недрах процесс изменения производственных отношений. Автором этих строк было предложено деление эпохи производящего хозяйства, соответствующей варварству схемы Ф. Энгельса -Л. Моргана, на три периода: архаической экономики, сложившегося земледельческо-скотоводческого хозяйства и период ре-

²⁰ Ch. L. Wooley. The Royal Cemetry. Ur Excavations. Vol. II. Oxford. 1934.

²¹ Cheng Te-K'un. Archaelogy in China. Vol. II. Cambridge. 1960, p. 74; М. В. Крюков, Указ. соч., стр. 20.

²² Ю. П. Семенов. Проблема социально-экономического строя Древнего Востока. "Народы Азии и Африки", 1965, N 4, стр. 86.

²³ И. Лурье, К. Ляпунова, М. Матье, Б. Пиотровский. Очерки по истории техники Древнего Востока. М. - Л. 1940.

²⁴ В. М. Массон. Земледелие первобытного и раннеклассового общества. "Материалы сессии, посвященной итогам археологических и этнографических исследований 1964 г. в СССР". Баку. 1965, стр. 66 - 68; А. В. Куза. Развитие рыболовства в Восточной Европе. "Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований 1965 года". М. 1966.

²⁵ "Политическая экономия". М. 1959, стр. 8.

месел²⁶ . Последний, как непосредственно предшествующий сложению раннеклассового общества, представляет для нашей темы особый интерес. Рассмотрим характер средств производства и системы хозяйствования по основным отраслям древней экономики этого периода.

Как справедливо отмечало большинство исследователей, именно земледелие, дававшее высокие урожаи (обычно даже два раза в год в благоприятных условиях субтропического климата и мягких плодородных почв долин великих рек), способствовало получению значительного прибавочного продукта. Основными орудиями земледельцев в период ремесел (поздний Убейд и ранний Урук в Месопотамии, герзейское время в Египте, Лушань и раннее Шан-Ин в Китае) была деревянная мотыга с каменным наконечником или без него. Возможно, для проведения борозд использовался какой-либо вид примитивной сохи, но достоверные сведения об этом отсутствуют. При обработке продуктов земледелия использовались каменные ступки и зернотерки, а при снятии урожая - серпы с кремневыми вкладышами (Египет), каменным лезвием (Китай), а в условиях узкой сырьевой базы и керамические (Месопотамия). Хотя это было уже время высокого развития медной, а в Китае и бронзовой металлургии, сельскохозяйственные орудия из металла пока неизвестны. Видимо, если они и имелись, количество их было невелико, и они не вошли в число находок на памятниках этого времени, вообще крайне бедных металлическими изделиями, высоко ценившимися и пускавшимися в переплавку. В условии столь примитивного развития орудий огромную роль сыграл подъем земледелия на качественно новый уровень, а именно его превращение в земледелие поливное. Для рассматриваемого периода это было, видимо, уже земледелие с многократным орошением, обеспечивающимся системой каналов и другими способами водоснабжения. В Средней Азии первые небольшие каналы, длиной около 3 километров, появляются еще в начале III тысячелетия до н. э. Картографирование поселений убейдского времени позволяет предполагать наличие ирригационных систем и в Месопотамии²⁷ .

Чем же отличается от этой картины земледелие раннеклассовых обществ? Мотыга повсеместно сохраняет свое значение, причем нет оснований говорить о широком введении металлических наконечников. В Шумере металлические кирки и мотыги упоминаются лишь в документах III династии Ура, долго сохранялась деревянная мотыга и в Египте. Пиктографические знаки древнейшего Шумера и Египта свидетельствуют о появлении примитивной сохи. Аналогичную картину мы, видимо, имеем и в Китае²⁸ . Но это была именно соха, а не плуг, так что нет никаких оснований говорить о введении "плужного земледелия". Более того, имеются данные о сохранении значения мотыги и в сельскохозяйственных работах, как об этом свидетельствует шумерский агротехнический календарь. Еще более ярко эта роль мотыги выступает в шумерской поэме III тысячелетия до н. э., представляющей собой "спор" плуга и мотыги, в котором побеждает мотыга. Последняя подробно описывает свою многообразную деятельность:

²⁶ В. М. Массон. От возникновения земледелия до сложения раннеклассового общества (этапы культурного и хозяйственного развития по материалам Азиатского материка). "VII Международный конгресс доисториков и протоисториков. Доклады и сообщения археологов СССР". М. 1966, стр. 150 - 166.

²⁷ Г. Н. Лисицина. Орошаемое земледелие эпохи энеолита на юге Туркмении. М. - Л. 1965; R. M. Adams. Land behind Baghdad. Chicago-London. 1965, p. 34 sgg.

²⁸ А. Н. Тюменев. Указ. соч., стр. 389; И. Лурье, К. Ляпунова, М. Матье, Б. Пиотровский. Указ. соч., стр. 151; Л. С. Васильев. Указ. соч., стр. 34 - 39.

Я рою рвы, рою каналы,
Заполняю водой луга...
Когда я пробиваю бреши в реке, бреши в каналах,
Заставляю воду течь в сторону поднявшейся Большой
Реки [Евфрата], 
Осушаю болота, Я, Мотыга, возвожу ограды... 
После того как я удалю воду с лугов, 
После того как я осушу землю, 
Я иду впереди тебя, Плуг, на поле, 
Разрыхляю для тебя открытые поля, 
Выравниваю для тебя борозды рвов, 
Убираю перед тобой комья и корни с поля, 
Приготовляю [?] поле для [твоей] работы

.

На древнеегипетских рельефах мы также видим, как земледельцы, вооруженные мотыгами, идут впереди впряженных в сохи быков. В Шумере соха с металлическими частями упоминается в XXVIII-XXVII вв. до н. э., а в Египте лемех из черного дерева лишь в Среднем царстве получил металлическую обтяжку, но этот прием широкого распространения не получил. Полностью сохраняли свое значение каменные ступки, зернотерки и архаические виды серпов, сосуществовавшие с металлическими серпами. В иньском Китае в массовых масштабах продолжалось производство каменных серпов старых форм (в одном из поселений обнаружен целый склад таких серпов - 3500 штук)³⁰ .

Следует полагать, что совершенствовалась и ирригация, ставшая известной еще на предшествующей ступени развития. В Шумере конца IV - начала III тысячелетия до н. э. известен даже специальный пиктографический знак для обозначения канала, хотя ирригационная сеть, видимо, была не очень развитой - поля располагались вдоль берега реки узкой полосой шириной от 0,5 до 2 километров³¹ . В египетском и, видимо, в китайском земледелии большое значение имели разливы, регулярные на Ниле и нерегулярные на Хуанхэ. Правда, некоторые исследователи склонны видеть в иньском Китае лишь земледелие, основанное на естественных осадках, и чуть ли не одну подсечно-огневую систему³² , но нам представляется, что полностью отрицать ирригацию в бассейне Хуанхэ не следует хотя бы по наличию такой известной здесь еще в пору Лушаня влаголюбивой культуры, как рис. Видимо, с этой целью как-то регулировалось при разливах Хуанхэ поступление воды на близлежащие территории. На иньских городищах известна развитая система дренажных каналов, проведение которых с помощью существовавших тогда орудий труда было вполне посильным делом. Таким образом, техническая база земледелия раннеклассового общества была весьма примитивной, качественно мало отличной от земледелия периода ремесел. Использование металла для изготовления основного сельскохозяйственного орудия - мотыги лишь упростило производство самих мотыг, но, видимо, не сыграло значительной роли в характере и производительности земледельческих работ. Бок о бок с земледелием развивалось и скотоводство, представленное уже в первобытную эпоху всеми основными видами скота. О его высокой степени специализации

²⁹ С. Н. Крамер. История начинается в Шумере. М. 1965, стр. 97.

³⁰ Cheng Te-K'un. Op. cit., p. 99, 197.

³¹ А. Вайман. Указ. соч., стр. 60.

³² М. В. Крюков. Иньская цивилизация и бассейн реки Хуанхэ. "Вестник истории мировой культуры", 1960, N 4; Л. С. Васильев. Указ. соч., стр. 29 - 32. Требует дальнейшего исследования и положение о более влажном климате бассейна Хуанхэ второй половины II тыс. до н. э. В азиатской части СССР на этот период как раз приходится ксеротермический максимум.

в пору раннеклассового общества свидетельствует детализированная терминология документов Урука и Джемдет-Насра, где имеются специальные и весьма многочисленные обозначения и для различных пород и для различных возрастных категорий. Аналогичным было, кстати, положение и в Греции II тысячелетия до н. э.³³ .

Становление ремесла как самостоятельной отрасли экономики, отделение ремесла от земледелия происходило еще в недрах первобытного общества, на последнем этапе его развития. Ремесло этого периода принципиально отлично от весьма разнообразных и часто совершенных производств, развивавшихся ранее, которые, видимо, следует именовать первобытным или домашним ремеслом. Прибавочный продукт, получаемый земледельческо- скотоводческими общинами, позволял отдельным их членам совершенствовать свое мастерство, не участвуя в основных работах по производству продуктов питания. На это обращал внимание уже Ф. Энгельс, писавший о первобытных мастерских, что "мастера, развивавшие здесь свое искусство, работали, вероятно, за счет и на пользу всего коллектива, как это и сейчас еще делают постоянные ремесленники родовых общин в Индии"³⁴ . В период ремесел технологическое развитие целого ряда производств, появление таких орудий труда, как литейные формы, двухъярусные гончарные горны, гончарный круг, металлургические печи, стало материальной предпосылкой для выделения ремесла в особую социально-экономическую категорию. В связи с распространением металлургии совершенствуется производство орудий и оружия, появляются их новые виды, повсюду начинается изготовление сосудов из металла. В ряде мест стали известны и различные сплавы, в том числе бронза (в Китае, например, бронзовые изделия были едва ли не первыми металлическими вещами). В этой связи следует отметить, что Р. Форбес, предлагая периодизацию истории металлургии, писал, что характер технологического процесса более важен, чем металл, из которого сделано орудие³⁵ . И действительно, лишь введение железа, связанное с коренными технологическими изменениями, означало наступление нового этапа в металлургии. В особые ремесла выделяются ткачество и строительное дело. Теперь уже нередко возродились постройки, бесспорно принадлежавшие к числу памятников монументальной архитектуры.

Общество предъявляло к производствам все новые требования, способствуя специализации ремесел. Военные столкновения, усиливавшиеся в условиях неравномерности благосостояния отдельных племен, приводили к совершенствованию оружейного дела и выделению его в особое ремесло. Увеличивавшееся количество прибавочного продукта и рост имущественной дифференциации стимулировали выделение в особые отрасли художественных ремесел, в частности ювелирного дела. Одним из признаков выделения ремесел служило появление обособленных мест, целых кварталов, которые ремесленники занимали в поселениях. В Чжэнчжоу отдельные дома были заняты металлургами, другие - гончарами, третьи - мастерами по обработке кости³⁶ . В среднеазиатском поселении Алтын-депе обособленный "квартал гончаров" занимал площадь около 2,5 гектара. Вместе с тем следует иметь в виду, что технологическое совершенствование различных производств было лишь материальной предпосылкой для выделения ремесла, которое происходило особенно быстро и интенсивно в условиях развитого обмена. Соответствующие условия сложились, в частности, в Южном Двуречье, жители которого были вынуждены импортировать руду, строительный

³³ Т. В. Блаватская. Ахейская Греция. М. 1966, стр. 147.

³⁴ К. Маркси Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 160.

³⁵ R. J. Forbes. Studies in Ancient Technology. Vol. VIII. L. 1964, p. 7.

³⁶ Cheng Te-K'un. Op. cit., p. 43.

камень и лес, полудрагоценные камни (например, лазурит). Установлено, что камень, шедший на строительство зданий позднего Урука, доставлялся из Ирана³⁷ . Аналогичным было и положение в общинах, освоивших аллювиальную долину Инда. По существу, на базе этих технических достижений развивалось и ремесло раннеклассовых обществ, где мы опять встречаемся скорее с количественными, чем с качественными изменениями. Письменные источники подтверждают выделение особых групп ремесленников, во главе которых стояли специально назначенные администраторы. Таков "simug gal" - "большой кузнец" раннего Урука, "великие" ("rabltum"), то есть "начальники" кузнецов, литейщиков бронзы, ткачей хитонов в анатолийском Канише³⁸ .

Обмен, в период ремесел обеспечивавший общество сырьем, с становлением раннеклассовых отношений начал превращаться в регулярную торговлю, нередко принимавшую международные масштабы. В Южном Двуречье в пору Джемдет-Насра значение торговцев было столь велико, что купец упоминался в числе знатных лиц, которым от имени храма выделялись земельные участки. Недаром мы находим цилиндры стиля Джемдет-Насра в Египте, Сирии и даже в центральном Иране³⁹ , куда их, надо полагать, доставляли странствующие торговцы. В качестве объекта торговли раннеклассовые общества использовали не только продукцию своих высококвалифицированных ремесленников, но, как свидетельствует шумерская эпическая традиция, также и зерно - прибавочный продукт высокоразвитого ирригационного земледелия⁴⁰ . Складываются денежные отношения. В Шумере в качестве всеобщего эквивалента устанавливаются зерно и медь, вскоре вытесняемые серебром; в иньском Китае -раковины каури и их имитации; в крито-микенской Греции - медные слитки и, возможно, золотой талант⁴¹ . Повсеместно устанавливаются системы мер и весов - гири и сами весы становятся обычной находкой в археологических материалах.

В связи с рассмотрением развития производительных сил и экономики раннеклассовых обществ встает важный и еще не решенный вопрос о городах. Нам представляется, что понятие "город" для рассматриваемых эпох означает крупный населенный пункт с развитой системой укреплений, центр сельскохозяйственной округи и вместе с тем место сосредоточения ремесленной деятельности и торговли. Едва ли не наибольшие разночтения в данном случае вызывает определение "крупный". Еще Г. Чайлд предложил считать одним из признаков "урбанизации" поселения с числом жителей более 5 тыс. человек, что в переводе на возможную плотность застройки глинобитными домами дает площадь поселения в 30 - 40 гектаров⁴² . Возможно, эта цифра должна быть несколько снижена, учитывая вероятность наличия многоэтажных строений. Во всяком случае, малообоснованным представляется стремление считать всякий укрепленный пункт городом, как это делает Д. Мелларт по отношению к малоазийским Трое II, Полиохни V, Караоглану и Ахлатлибелю. Площадь всех названных поселений не превы-

³⁷ E. Porada. The Relative Chronology of Mesopotamia. (Chronologies in Old World Archaelogy). London-Chicago. 1965, p. 136.

³⁸ А. И. Тюмеяев. Указ. соч., стр. 44, 55 - 56, 60; Н. Б. Янковская. Международное торговое объединение Каниша. "Вестник древней истории", 1965, N 3, стр. 185.

³⁹ E. Porada. Op. cit., p. 158.

⁴⁰ И. Т. Канева. Шумерский героический эпос. "Вестник древней истории", 1964, N 4, стр. 213. Урукский правитель Энмеркар получает "из-за гор" лазурит, золото и серебро в обмен на караван с зерном.

⁴¹ И. М. Дьяконов. Указ. соч., стр. 47 - 78; Cheng Te-K'un. Op. cit., pp. 199 - 200; Т. В. Блаватская. Указ. соч., стр. 96 - 99.

⁴² G. Childe. The Urban Revolution. "Town Planning Review", 1950, Vol. 21, N 1; ср.: H, Frankfort. Kingship and the Gods. Chicago. 1948, p. 396, note 23. С нашей точки зрения, приводимые здесь расчеты занижены.

шает 1 - 2 га, а иногда и того менее. Мы полагаем, что в данном случае следует употреблять термин "городок" ("town"), в отличие от крупных городов ("city")⁴³ .

Древнейшие письменные источники не делают терминологического различия между понятиями "город" и "негород", подчеркивая пиктографическим символом лишь наличие укреплений у любого поселения вообще. В Китае соответствующее понятие можно усмотреть в "великом городе", как именовалась столица иньского объединения⁴⁴ . Терминология, как известно, может отставать от общественного развития, неся в себе окостеневший архаизм. С точки же зрения историка, представляется важным выделение в раннеклассовом обществе поселений "городского типа", символизирующих прогресс и политической и экономической организации общества, позволяющий сосредоточение в одном месте больших масс населения и расцвет ремесленной и торговой деятельности. Как большинство рассматриваемых нами явлений, города возникли еще в недрах первобытного общества, в период ремесел, примером чего являются городище Чжэнчжоу и Урук (площадь последнего ко времени IV и V слоев уже достигала почти 45 гектаров).

Таковы некоторые материалы, характеризующие состояние производительных сил и экономики рассматриваемых эпох. Они, безусловно, требуют дальнейшей углубленной разработки, для чего имеются обширные данные как в археологических материалах, так и в письменных источниках. Как нам кажется, приведенные выше факты свидетельствуют о том, что основные черты производства раннеклассовых обществ уже имели место (или, во всяком случае, зародились) еще в предшествующую эпоху, в "период ремесел". Вместе с тем фактический материал показывает, что развитие производительных сил и экономики в целом и соответственно процесс становления раннеклассового общества идут на Древнем Востоке двумя путями, обладающими в пределах общих закономерностей рядом специфических особенностей. Первый, шумерский путь развития обусловлен высокой продуктивностью земледелия, в той или иной форме поливного в плодородных долинах великих субтропических рек, где обработка почвы дает большой эффект с помощью уже каменных и деревянных мотыг. Наличие значительного прибавочного продукта, создаваемого в земледелии, и ограниченность минеральных ресурсов стимулировали раннее развитие обмена и ремесла. Здесь в первую очередь в результате спонтанного развития складываются древнейшие раннеклассовые общества (Южное Двуречье, Элам, Египет, Хараппа, позднеиньский Китай). В зонах, где земледелие было связано с более узкой ирригационной базой или вообще было неполивным, формирование раннеклассового общества происходит позднее и более замедленными темпами. Процесс имущественной дифференциации и становления ремесла здесь нередко стимулировался вовлечением в орбиту торговых связей уже сложившихся городских цивилизаций, что справедливо было отмечено В. В. Струве в одной из последних его работ⁴⁵ . Этот путь развития можно. назвать анатолийским, поскольку он особенно ярко прослеживается по материалам Малой Азии.

Благоприятные природные и исторические условия способствовали тому, что на юге Малой Азии уже в VII-VI тысячелетиях до н. э. сло-

⁴³ J. Mellaart. Op. cit., p. 27; ср. у Т. В. Блаватской два типа города - крупный центр политической власти и различных производств и "небольшой городок или городское поселение с сильно развитой ремесленной жизнью" (Т. В. Блаватская. Указ. соч., стр. 117). Добавим от себя, что такими городками или протогородками являлись и Лерна III-IV и Агиос-Космас и Рафина.

⁴⁴ М. В. Крюков. Указ. соч., стр. 51.

⁴⁵ В. В. Струве. Понятие "азиатский способ производства". "Народы Азии и Африки", 1965, N I, стр. 108.

жилась высокоразвитая оседлоземледельческая культура⁴⁶ . Однако ее дальнейшее развитие протекало замедленными темпами вплоть до III тысячелетия до н. э., когда Анатолия была вовлечена в тесные торговые связи с Месопотамией и, надо полагать, с Египтом⁴⁷ . Богатые природные ресурсы Малой Азии и прежде всего залежи меди и серебра были едва ли не основным побудительным стимулом для устремившихся сюда купцов и торговцев. Месопотамо-анатолийский торговый путь был освящен традиционными связями: еще неолитические общины северного Ирака VII тысячелетия до н. э. получали вывозившийся этой дорогой обсидиан. В результате в Малой Азии в III тысячелетии до н. э. достигают высокого развития добыча руд и местная металлургия, оформляющаяся в отрасль специализированного ремесла. Вместе с тем керамическое ремесло, не стимулированное внешнеторговыми связями, несколько отстает в своем развитии: гончарный круг широко распространяется здесь лишь в первой половине II тысячелетия до н. э. Процесс имущественной дифференциации и выделения богатой родоплеменной знати ярко представлен могилами Дорака и Алача-Гуюка XXV-XXIII вв. до н. э. Огромная роль Анатолии в международной торговле ярко иллюстрируется сложением в начале II тысячелетия до н. э. международного торгового объединения почти в центре Анатолии - в Канише. Торговля металлами, серебром и медью, вывозимыми из Малой Азии, и оловом, ввозимым сюда, занимала едва ли не главное место в деятельности этого объединения⁴⁸ . В таких условиях тесных торговых связей с уже существовавшими цивилизациями происходило становление раннеклассового общества в Малой Азии. Те же документы Каниша свидетельствуют о наличии в начале II тысячелетия до н. э. местных правителей, обладавших довольно сложным придворно-административным аппаратом. Здесь имелись стольник, виночерпий, военачальник, начальники охраны, арсенала, конюшен, пастухов мелкого и крупного рогатого скота, начальники различных ремесел, складов, рынка и транспорта⁴⁹ . Складывавшиеся раннеклассовые образования широко использовали накопленный опыт соседних классовых обществ, заимствуя, в частности, клинописную систему, а с ней в качестве официального языка и ассирийский диалект. Представляется, что таков же был путь развития северной Месопотамии, Сирии и Палестины, а также и юго-запада. Средней Азии, где раскопки последних лет установили наличие в конце III - начале II тысячелетия до н. э. протогородских центров, находившихся, видимо, в тесных торговых связях с Хараппой и как будто делавших первые шаги по пути становления письменности⁵⁰ . По существу, две охарактеризованные выше линии развития соответствуют двум из трех путей эволюции классовых обществ, характеризовавшихся И. М. Дьяконовым в значительной мере на основе анализа социальных и политических институтов⁵¹ .

Рассмотренные конкретные материалы позволяют говорить о таких характерных чертах раннеклассового общества, как наличие власти царя- правителя, административно-бюрократического аппарата, экономических привилегий правителя и знати, появление системы письма

⁴⁶ J. Mellaart. Earliest Civilizations of the Near East. L. 1965; В. М. Массой. Неолит южной Турции. "Археология Старого и Нового Света". М. 1966.

⁴⁷ Например, фрагмент египетского ларца XXV-XXIV вв. до н. э. в одном из погребений Дорака.

⁴⁸ Н. Б. Янковская. Указ. соч., стр. 189.

⁴⁹ Там же, стр. 185 - 186.

⁵⁰ "Средняя Азия в эпоху камня и бронзы". М. - Л. 1966, стр. 151 - 169; В. М. Массой. Раскопки на Алтын-депе. "Археологические открытия 1965 года". М. 1966. стр. 66 - 70.

⁵¹ И. М. Дьяконов. Община на Древнем Востоке в работах советских исследователей. "Вестник древней истории", 1963, N 1, стр. 29 - 32.

и наличие классового деления общества. Эти признаки несовместимы с первобытнообщинным строем, хотя все общество в целом, особенно такие надстроечные явления, как политическая организация, юридические формы и идеология, пронизано пережитками первобытной эпохи, Постепенное исчезновение этих пережитков свидетельствует о наступлении эпохи сложившегося классового общества. Имеющиеся источники достаточно заметно выявляют этот процесс в формах политической организации, где исчезает даже номинальная роль народного собрания, исчезает или меняет функции совет старейшин. Нам кажется, что нет оснований характеризовать описанное выше раннеклассовое общество как "азиатский способ производства" (концепция, развиваемая, в частности, М. Годелье)⁵² . В равной мере возможность применения этого термина к сложившимся классовым обществам Древнего Востока требует прежде всего конкретного социально-экономического анализа соответствующих обществ и государств (о чем писал уже И. М. Дьяконов⁵³ ) и в первую очередь - всестороннего исследования форм эксплуатации. Следует также иметь в виду, что социально-экономические отношения на Древнем Востоке отнюдь не были статичны, в частности, в Месопотамии непрерывно шли поиски наиболее рациональных вариантов производственных отношений в сфере сельского хозяйства, примитивная техника которого во многом обусловила застойный характер общества. Но независимо от окончательного решения вопроса вызывает сомнения объединение древней и средневековой истории Востока в одну формацию от Щумера до Тамерлана⁵⁴ . При этом, в частности, возникает опасность преувеличения особенностей путей развития европейских и неевропейских обществ.

⁵² M. Godelier. La notion de "mode de production asiatique" et les schemas marxistes d'evolution des societes. P. 1964.

⁵³ См. И. М. Дьяконов. Основные черты экономики в монархиях древней западной Азии.

⁵⁴ В этом отношении можно полностью согласиться с В. Н. Никифоровым, возражающим против теории извечного феодализма в докапиталистическую эпоху (или извечного азиатского способа производства для Востока, что, по существу, одно и то же). См.: "Общее и особенное в историческом развитии стран Востока". М. 1966, стр. 239. При подобных построениях исчезает не только специфика исторических эпох, но и самое понятие развития и прогресса. Так или иначе придется выделять внутри "вечного феодализма" или "азиатского способа производства" этапы внутренней эволюции.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. М. МАССОН:

Комментарии: