Социальные группировки в составе византийского духовенства
"Byzantinische Zeitschriffa. Munchen. 1969, Bd, 62.
До недавнего времени проблема социальной структуры византийского общества не поднималась в зарубежной исторической науке. Противоречия, выражавшиеся в политической борьбе, рассматривались не как конфликты между общественными группами, но как столкновение определенных институтов: император и церковь, центральный аппарат и провинциальные магнаты, "генералитет" и гражданское чиновничество. В настоящее время под влиянием, с одной стороны, специалистов по западноевропейскому средневековью, а с другой - советского византиноведения западноевропейские и американские византинисты предприняли первые попытки социального анализа общества, разграничения в нем борющихся социальных группировок. Мы уже отмечали на страницах "Вопросов истории" (1967, N 9, стр. 204 - 206) несколько работ одного из ведущих западногерманских византинистов, Г. Г. Бека, посвященных социальной структуре Византийской империи. Развитием мыслей Бека является статья молодого мюнхенского ученого В. Тифтиксоглу "Группировки внутри константинопольского клира при Комнинах". Название, впрочем, не вполне соответствует содержанию. Хронологически статья выходит за рамки правления династии Комнинов, ибо
1 Сходную позицию занимает и французский историк М. Молла (см. его доклад на XIII Международном конгрессе исторических наук (Москва, 1970) "Бедные и средневековое общество").
стр. 194
начинает изложение с середины XI века. Кроме того, она охватывает не весь клир, а только высшее духовенство.
В. Тифтиксоглу выделяет три социальные группы в константинопольском клире: провинциальные митрополиты, переселившиеся в столицу и составлявшие так называемый синод, диаконы патриаршего храма св. Софии, из которых рекрутировались высшие должностные лица патриархии; наконец, митрополиты, жившие в провинции и время от времени наведывавшиеся в Константинополь. Впрочем, поскольку последняя группа составлялась также из прежних диаконов св. Софии, "стратификация", предложенная В. Тифтиксоглу, практически сводится к двум группам: "митрополитам" и "диаконам". Разумеется, эти две группы не представляли все константинопольское духовенство. Не говоря уже о рядовых клириках, то есть священниках и диаконах приходских церквей, в Константинополе постоянно действовало и оказывало большое влияние на всю политическую жизнь монашество как столичных монастырей, так и прибывавшее сюда из окрестностей и из провинции и бывшее само по себе весьма сложной группировкой. Но, несмотря на эту неполноту, стремление автора выйти за пределы традиционного понимания церкви как нерасчлененного института заслуживает внимания.
Наиболее существенно в работе В. Тифтиксоглу рассмотрение перипетий борьбы "митрополитов" и "диаконов". Сопоставляя обстановку в Константинополе в 1056 и 1078 гг., автор приходит к выводу, что за эти годы значение "митрополитов" резко возросло и они сумели к началу правления Никифора III Вотаниата (1078 - 1081) превратиться в "динамичную", активно действующую группу. Напротив, Алексей I Комнин (1081 - 1118) и его преемники опирались на "диаконов" в ущерб "митрополитам". Автор прослеживает, как в XII в. совершается общественная и идейная консолидация группировки "диаконов", осознающих свою общность, и их сближение с императорским чиновничеством. Он отмечает возрастающую роль "диаконов" в идейной жизни страны и в официальной пропаганде (важным источником служит ему новелла Алексея I от 1107 г., до сих пор сравнительно мало изучавшаяся), интерес в их среде к правоведению (из этой группировки вышли такие правоведы XII в., как Аристин и Вальсамон). Особо он останавливается на использовании идеологами "диаконов" так называемого "Константинова дара" для обоснования равноправия церковной и гражданской администрации.
Более уязвим В. Тифтиксоглу в тех частях работы, где он переходит к движущим силам борьбы обеих группировок. Его объяснения остаются, как правило, на поверхности явлений и сводятся к действию более или менее случайных факторов. Так, корни возвышения "митрополитов" к 1078 г. он усматривает в потере Византией малоазийских владений, что вызвало переселение тамошних иерархов в столицу; ослабление же этой группировки он связывает с комниновской реконкистой и возвращением высшего духовенства в отвоеванные диоцезы. Такое объяснение приводит В. Тифтиксоглу к противоречию с его же тезисом относительно происхождения провинциальных митрополитов XII в. преимущественно из константинопольских диаконов (тезисом, кстати сказать, нуждающимся в статистическом обосновании). На наш взгляд, причины сдвигов в социальной структуре константинопольского клира нужно искать в явлениях иного рода, а именно в эволюции господствующего класса вообще и в изменении роли церкви в частности. Правление Комнинов сопровождалось, а возможно, даже было обусловлено аристократизацией византийского общественного порядка, ограничением традиционной вертикальной динамики и вместе с тем усилением патримониальных элементов в управлении. Все это должно было сказаться на структуре духовенства не меньше, чем колебания границ империи в XI - XII веках. Изучение социального состава византийского клира было бы более плодотворным, если бы производилось в контексте общей эволюции господствующего класса. При этом следует попытаться ответить на вопрос, из какой социальной среды происходили различные разряды высшего духовенства. Легко видеть, что в XII в. аристократия "первого ранга", комниновский "клан" и его родичи, как правило, не поставляла церковных иерархов. Напротив, высшая гражданская знать, так называемые синклитики, дала из своей среды немало клириков. В свете этого наблюдения становится понятнее мысль В. Тифтиксоглу о "бюрократизация" столичного духовенства, о сближении "диаконов" со светским чиновничеством.
Материальные (имущественные) интересы обеих группировок, к сожалению, остались за пределами интересов мюнхенского исто-
стр. 195
рика, тогда как существование их как будто ни у кого не вызывает сомнения. Отметим хотя бы вопрос об отношении к так называемому харистикию, к раздаче монастырей частным лицам и церковным учреждениям - своеобразному варианту западноевропейского бенефиция. В споре о харистикии, насколько можно судить по скудным источникам, "митрополиты" и "диаконы" занимали противоположную позицию. Идеолог "митрополитов" Иоанн Оксит, вообще выступавший с критикой политической деятельности Алексея I, резко отрицательно относился к харистикарной системе, тогда как и Вальсамон и другой представитель группировки "диаконов", Евстафий Солунский, считали передачу монастырей харистикариям рациональной. В этом вопросе они также проявляли солидарность с правительством Комнинов.
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
Контакты редакции | |
О проекте · Новости · Реклама |
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |