Libmonster ID: RU-13984
Автор(ы) публикации: А. А. КАРЕНИН

В послевоенные годы на земном шаре произошли перемены эпохального значения. В результате коренных социальных преобразований в ряде государств Европы и Азии социализм вышел за рамки одной страны. Возникла мировая социалистическая система. Этим глубоко революционным событиям на международной арене предшествовали крутые сдвиги, явившиеся итогом поражения в ходе второй мировой войны ударной силы империализма - фашистского блока. Вторая мировая война завершилась совсем не так, как рассчитывали ее явные и тайные зачинщики. К концу войны благодаря беспрецедентному росту могущества Советского Союза и дальнейшему ослаблению капиталистической системы наметилась новая расстановка сил - не в пользу империализма, а в ущерб его былым позициям.

Эти сдвиги произошли не случайно и не вдруг. Они стали возможны вследствие грандиозных усилий советского народа по защите своих революционных завоеваний, а также всего прогрессивного человечества, поднявшегося на борьбу с фашизмом. Неизбежность перемен отчетливо вырисовалась вскоре после выдающихся побед Советских Вооруженных Сил на советско-германском фронте в 1942 - 1943 годах.

Задолго до того, как на фронтах второй мировой войны отгремели последние залпы, американские буржуазные идеологи, как бы в предчувствии всех этих изменений на международной арене, затеяли дискуссию вокруг возможных путей внешней политики США в послевоенные годы. Содержание этих обсуждений весьма поучительно. Оно лишний раз показывает исключительную живучесть в Соединенных Штатах так называемой теории "баланса сил" и основанной на ней практики. "Баланс сил" представляет собою традиционную доктрину американской внешней политики, уходящую корнями к провозглашенным в конце XVIII в. изоляционистским концепциям и заключающуюся в стремлении обеспечить за США крайне выгодную, с точки зрения американского буржуа, позицию "смеющегося третьего" в международных делах. Политика "баланса сил" проявилась, например, в принятых в 1930-е годы в США "законах о нейтралитете", которые в условиях надвигавшейся военной опасности, конечно, никак не содействовали организации коллективной безопасности и отпору фашистской агрессии. Прослеживаются проявления этой политики и в действиях тех американских кругов, которые в годы второй мировой войны пытались добиться возвышения США за счет всемерного обескровливания СССР и Германии во взаимной схватке. Эта доктрина, особенно с конца XIX в., обрела многочисленных приверженцев. Стараниями новых теоретиков в США создано своеобразное, специфически американское (хотя во многом и родственное старым западноевропейским политическим теориям) учение о "балансе сил", характерными особенностями которого являются упор на геополитическую основу этого образа действий на международной арене, праг-

стр. 74


матизм такой политики (проповедь абсолютной "свободы рук" для США во внешнеполитических делах), а также сугубо военное истолкование понятия силы государства.

Наиболее рьяные американские поборники концепции "баланса сил" в эпоху империализма видят в ней метод обретения Соединенными Штатами преобладающего положения на мировой арене в качестве "арбитра" в международных делах. Сторонники этой концепции рассматривают ее как удобное орудие обеспечения односторонних выгод для США за счет распрей между другими государствами. Они проповедуют активное воздействие со стороны США на складывающуюся расстановку сил на мировой арене в целях обеспечения наиболее благоприятных условий для проведения в жизнь этой империалистической доктрины. В данной статье предпринята попытка проследить некоторые черты эволюции американской доктрины "баланса сил" в годы второй мировой войны.

Изыскания идеологов "баланса сил" в США в военные годы имели в качестве одного из своих результатов разработку теории американо-советской "биполярности", ставшей потом исключительно распространенной на Западе. В 1944 г. профессор Йельского университета У. Фокс высказал мысль, что из семи великих держав, существовавших до 1939 г. (СССР, США, Англия, Франция, Германия, Япония, Италия), в дальнейшем останутся только три. "США, Великобритания и Советский Союз являются "большой тройкой" в войне, - писал У. Фокс, - и они останутся таковой в период мира"1 . Участников этой "тройки" он назвал "сверхдержавами", едва ли не первым в буржуазной историографии введя в оборот данный термин 2 . Но американские исследователи дифференцированно подходили и к оценке "сверхдержав". Г. Спраут, например, подчеркивал: "Из состава "большой тройки" самое неопределенное положение у Великобритании... Советский Союз и Соединенные Штаты превратились - и это положение, по-видимому, сохранится в течение некоторого времени - в государства, которые гораздо сильнее всех остальных стран... Советскому Союзу и Соединенным Штатам судьбою предопределено быть политическими гигантами послевоенного мира"3 .

Наиболее четко новую концепцию выразил все же Фокс. Он заявил о наступлении эпохи "биполярной силовой системы": "После этой войны будет... общепринятым говорить о Соединенных Штатах и Советском Союзе как о "большой двойке"4 . Теория "биполярности" требует критического рассмотрения. С одной стороны, ее авторы, которые уже не могли игнорировать объективные процессы исторического развития, признавали громадный рост влияния и могущества Советского Союза. Американские исследователи Дж. Чайлдс и Дж. Каунтс писали: "Даже специалисты по Советскому Союзу были поражены промышленной и военной мощью, которую он мобилизовал и применил на благо общей цели, - мощью, происхождение которой может быть правильно объяснено лишь на основе признания грандиозных технических и культурных перемен и прогресса в России, происшедших со времени революции. Реальность нынешней и потенциальной мощи СССР не вызывает сомнений"5 . С другой стороны, теория "биполярности" мира страдает явной схематичностью.

В чем это выражается? Теория "биполярности" основным фактором мирового развития объявляет двустороннее противоборство: СССР против США. При этом СССР и США рассматриваются не в контексте


1 W. Fох. The Super-Powers. N. Y. 1944, p. 12.

2 Ibid., p. 20.

3 H. and M. Sprout (Eds.). Foundations of National Power. Princeton. 1943, pp. 749 - 750.

4 W. Fox. Op. cit., pp. 97, 101.

5 J. Childs, G. Counts. America, Russia and the Communist Party in the Postwar World. N. Y. 1943, pp. 49 - 50.

стр. 75


конкретных глобальных социально-политических процессов, а в рамках абстрактно- геополитической схематики просто в качестве двух крупнейших средоточий военно- экономического могущества. Тем самым за бортом оказываются такие фундаментальные процессы мировой политики, как борьба народов социалистических государств за построение коммунистического общества, борьба трудящихся в странах капитала против гнета монополий и за свои политические и экономические права, национально-освободительное, антифеодальное и антиимпериалистическое движение народов Азии, Африки и Латинской Америки, демократические движения самых разнообразных направлений, в том числе широкое движение сторонников мира. Отвлечение теоретиков "биполярности" от этих проблем ведет к субъективистскому снятию вопроса о неизбежной замене капиталистической формации социализмом в рамках исторического процесса, следовательно, и вопроса об антиимпериалистической борьбе на международной арене. А это, в свою очередь, лишает концепцию "биполярности" конкретной обусловленности, ибо в отрыве от перечисленных выше важнейших обстоятельств уяснить истинное содержание отношений между СССР и США, правильно определить место и отличительные особенности внешней политики этих государств в системе международных отношений не представляется возможным. Более того, концепция "биполярности" открывает дорогу для произвольного истолкования советско-американских отношений, давая простор антисоветизму и являясь благодатной почвой для построения насквозь фальшивого мифа о "советской угрозе".

Американские теоретики, приверженцы этой концепции, использовали прежде всего такой аргумент: утверждалось, что Советский Союз будто бы "опасен" в силу неких внутриполитических причин. То была злостная клевета на социализм, на героический советский народ. Но теоретики "баланса сил", встав на путь фальсификации, нанизывали одну клевету на другую. Еще в военные годы широкое распространение в США получил тезис о так называемом свободном мире, под которым подразумевались капиталистические государства, и "закрытом обществе", к коему причислялся Советский Союз. Американские идеологи ссылались при этом на консервативного французского публициста первой половины XIX в. А. Токвиля, книга которого "О демократии в Америке" (1835 - 1840) остается обязательным чтением для всех, кто занимается в США теорией международных отношений. Указывали, в частности, на то место у Токвиля, где о России и Соединенных Штатах говорится как о государствах, "каждому из которых, по-видимому, суждено... править судьбами половины мира", и где Токвиль подчеркивал, что "англо-американец для достижения своих целей полагается на свой личный интерес и предоставляет свободу ненаправляемым устремлениям и здравому смыслу граждан", в то время как "русский помещает всю власть над обществом в одни руки" 6 .

Развивая сентенции Токвиля, У. Чемберлин объявлял Соединенные Штаты и "самоуправляемые члены" Британского Содружества "последними бастионами упорядоченной свободы", а на СССР навешивал ярлык "первого тоталитарного государства"7 . Активный сторонник политики "баланса сил" Л. Шварцшильд пытался выговорить для Запада исключительные "права" на насаждение демократии, в особенности там, где, по его мнению, ее побеги еще не успели зазеленеть. "Существует предел для всякого сотрудничества между Западом и Советской Россией, и этот предел начинается там, где речь заходит об идеологии... Реальная база для сотрудничества в процессе демократизации мира отсутствует.


6 Америк, изд.: A. de Tocqueville. Democracy in America. Vol. I. N. Y. 1945, p. 452.

7 W. Chamberlin. America: Partner in World Rule. N. Y. 1945, pp. 95, 52.

стр. 76


Наиболее оптимистическая перспектива здесь состоит в том, что Россия будет держаться в стороне от этого дела, оставив его выполнение Англии и Соединенных Штатам"8 . Таким образом, с одной стороны, отлучался от демократии СССР, а с другой - под видом борьбы "за демократизацию" или "пандемократизацию" разрабатывались планы подавления подлинно демократических, народно- освободительных движений.

Американские идеологи "баланса сил" объявляли советскую внешнюю политику "потенциально агрессивной". "Американцы, - писал в 1944 г. Фокс, - еще не пришли к окончательному выводу, будет ли блистательное укрепление силовой позиции Советской России злом в конечном счете". Явно стремясь внести свою лепту в борьбу с коммунизмом, он намекал на возможность "новой агрессии в Европе к западу от Советского Союза" и рекомендовал Вашингтону вообще нацелиться на отпор "русскому экспансионизму". При этом американский автор фактам вопреки утверждал, будто "Соединенные Штаты и Британское Содружество безусловно не стремятся к экспансии" 9 . В качестве аргументов другого порядка, призванных оправдать антисоветскую направленность политики "баланса сил", американские теоретики, отодвигая на некоторое время вопросы идеологии на задний план, прибегали к геополитическим доводам как бы объективного свойства. Дело в том, что одной из центральных доктрин современной американской геополитики, составляющей одновременно неотъемлемую часть теории политики "баланса сил", является утверждение, согласно которому наличие в Восточном полушарии достаточно могущественного и вместе с тем несбалансированного "центра силы" в виде государства или блока государств неизбежно представляет собой якобы непосредственную угрозу для безопасности США. Этот геополитический стандарт, игнорирующий главное в политике - ее классовое содержание, нельзя охарактеризовать иначе, как неглубокий, до предела схематизированный трафарет. Тем не менее именно с помощью этого шаблона американские "балансисты" интерпретировали крупнейшие вопросы мировой политики.

Когда южноафриканский премьер-министр фельдмаршал Я. Х. Смэтс, историк У. Чемберлин, теоретики-международники супруги Спраут, профессора Чайлдс и Каунтс и многие другие известные в годы второй мировой войны специалисты в области теории внешней политики с огорчением заявляли о беспрецедентном росте международного авторитета и военно-экономического могущества Советского Союза, который происходил на фоне разгрома держав "оси" и одряхления буржуазных западноевропейских "демократий", то был лишь первый шаг со стороны этих идеологов в оценке новой, складывавшейся тогда международной ситуации. Следующее их усилие заключалось в том, чтобы совместить вывод о возросших в огромной степени после войны возможностях СССР с описанной выше геополитической догмой. Такая немудреная операция фактически приводила американских теоретиков к заранее выдвинутому утверждению, что после войны СССР займет господствующее положение в Восточном полушарии и что это обстоятельство будет якобы толкать его к экспансии за счет интересов США и всего западного мира. Американский теоретик Д. Даллин писал: "В отличие от России 20-х годов, Россия после этой войны останется грозной военной силой. Но на этот раз Австро-Венгрия, ранее служившая в качестве ее противовеса, будет отсутствовать... Принцип европейского баланса сил... требует наличия новых государственных организмов, действующих в качестве заменителей Австро-Венгрии". И далее: "Эта война в Европе, вероятно, кончится не тогда, когда будет разгромлена Германия, а тогда, когда на европей-


8 L. Schwarzschil'd. Primer of the Coming World. N. Y. 1945, p. 226.

9 W. Fox. Op. cit., pp. 11, 91, 62, 154.

стр. 77


ском континенте будет создана одна, а, возможно, и две великие державы в дополнение к Советскому Союзу" 10 .

Еще безапелляционнее звучат выводы американского публициста Дж. Скотта. "Во многих аспектах в конце второй мировой войны, - писал он в 1945 г., - Советский Союз занимает в отношении остальной Европы такое же положение, как Германия в середине XIX в., Франция - в начале XVIII или, если еще дальше углубиться в историю, как Рим в период детства Цезаря". Развивая тему мнимой "агрессивности" СССР, Скотт продолжал: "Советский Союз вышел из второй мировой войны в качестве одной из трех интерконтинентальных держав и ведущей державы Европы. Если история повторяется, то можно ожидать, что через три или четыре десятилетия Советский Союз попытается присоединить к себе или по крайней мере поставить под свой контроль всю или большую часть Европы"11 . Отсюда, согласно рекомендациям американских теоретиков, вытекало, что объектом политики "баланса сил" должен явиться Советский Союз; по идеологическим соображениям и в силу факта укрепления позиций СССР в условиях разгрома фашистских держав могущество Советского Союза должно быть тем или иным способом "нейтрализовано". Иначе говоря, в основе доктрины "баланса сил", развивавшейся тогда реакционными американскими идеологами, лежал откровенный антисоветизм.

По признанию самих американских авторов, в области политики "баланса сил" Соединенные Штаты являются непосредственным преемником Англии. "Подобно Великобритании, - отмечал Дж. Скотт, - Америка не хочет Европы, в которой господствовала бы одна держава... В XIX в. Англия провела серию войн против Наполеона, чтобы помешать установлению гегемонии единственного государства в Европе. До этого она воевала с Францией Людовика XIV и Испанией Филиппа II, имея перед собой ту же цель. В. XX в, как Америка, так и Англия вели две войны против Германии ради выполнения примерно той же задачи. Исходя из этого, Англия и, вероятно, Америка в будущем снова пошли бы на войну ради предотвращения господства какой-либо новой державы на континенте"12 . Иными словами, в борьбе за европейскую "многополярность", без которой американская политика "баланса сил" в этом районе мира была бы попросту немыслимой, Соединенные Штаты, как полагал Скотт, должны быть готовы пойти на крайние меры. Оправдывая свою приверженность канонам политики "баланса сил", американские теоретики развивали тезис о всеобщности подобного образа действий государств на международной арене и о его некоей надысторичности. "Неверно думать, - писали бывший президент США Г. Гувер и американский дипломат Х. Гибсон, - что баланс сил есть достояние прошлого или только Европы... Он жив сейчас, как был жив всегда"13 . Д. Даллин подчеркивал: "Политика баланса сил, безусловно, представляет собой политику естественную и общую для всех государств"14 .

Рассуждая о "вечности" доктрины "баланса сил", американские авторы умалчивали о том, что такая политика с древних времен находилась на вооружении экспансионистской политики, составляя ее отличительную черту. О принадлежности "баланса сил" как метода ведения внешних дел к политическому арсеналу правящих классов эксплуататорских формаций со всею определенностью говорил Ф. Энгельс: "Натравливать народы друг на друга, использовать один народ для угнетения другого, чтобы таким образом продлить существование абсолютной


10 D. Dаllin. Russia and Postwar Europe. New Haven. 1943, pp. 122, 174.

11 J. Scott. Europe in Revolution. Boston. 1945, pp. 207, 209, 210.

12 Ibid., pp. 231, 204 - 205.

13 H. Hoover, H.Gibson. The Problems of Lasting Peace. Garden City. 1943, p. 67.

14 D. Dallin. Op. cit, p. 70.

стр. 78


власти, - вот к чему сводилось искусство и деятельность всех существовавших доселе правителей и их дипломатов" 15 . Таким образом, американские теоретики, ссылаясь на укоренившиеся привычки и якобы "всемирный опыт", в действительности черпали идеи для обоснования теории "баланса сил" из арсенала традиционных внешнеполитических средств рабовладельческих, феодальных и капиталистических государств. Эти авторы, поневоле обнажая классовое содержание своих взглядов, в качестве одного из достоинств политики "баланса сил" отмечали ее нацеленность на обеспечение для США пресловутой "свободы рук" на международной арене, то есть возможность, исходя из своих узкоэгоистических расчетов, расторгать старые союзы и вступать в новые, резко меняя общее направление внешнеполитического курса. Г. Гувер и Х. Гибсон, например, призывали учиться секретам политики "баланса сил" и прежде всего свойственной, этой доктрине беспринципной гибкости у Англии. "Практика баланса сил, - писали они, указывая на исторический опыт Лондона, - в основе своей базировалась на группировках и перегруппировках государств... Англия выполняла исключительно важную, но стороннюю роль в этих делах, и она была решающим разновесом в балансе сил... Все это придавало английской политике явственный оттенок оппортунизма- оппортунизма, не являющегося следствием небрежности, а представляющего собой выражение тщательно обдуманного образа действий" 16 . За абсолютную "свободу рук" Вашингтона на международной арене выступал и профессор международных отношений Йельского университета Н. Спайкмэн. "Тот, кто играет на балансе сил, не может иметь постоянных друзей" 17 , - утверждал он.

Американские идеологи разрабатывали также тезис о некоей этической нейтральности внешней политики вообще и доктрины "баланса сил" в частности, о ее неподсудности этическим нормам. "Ничто в балансе сил не дано от бога или от дьявола. Будучи для некоторых государств средством самозащиты, политика баланса сил была навязана им внешними условиями и была естественным следствием этих условий" 18 , - писал Даллин. Позитивистское учение о морально-этическом релятивизме в области внешней политики соседствовало в трудах американских теоретиков с более прямолинейной концепцией неизбежной и природою заданной имманентной аморальности любой внешнеполитической деятельности. Придерживавшийся этих взглядов Л. Шварцшильд отмечал: "Между государствами имеет место гораздо большая степень аморальности, чем между людьми... Государственные деятели, скрупулезно честные в своей личной жизни, в качестве официальных лиц действуют в соответствии с совершенно иными этическими нормами... Каждое государство может совершать любое преступление против других государств" 19 .

Агрессивная направленность доктрины "баланса сил" видна, в частности, и из того, как американские теоретики рассматривали понятие "силы", играющее ключевую роль в рамках концепции балансирования. Для этих толкований был характерен ярко выраженный милитаристский подход. "Мерилом могущества, - писал Ф. Шуман, - является то, в какой мере данное государство способно настоять на своем во время суда, именуемого войной"20 . Ему вторит Шварцшильд: "Военная мощь играет такую же роль в общественных отношениях, как гравитация в мире физических явлений... Без военной мощи человечество погрузилось бы в пучину абсолютного хаоса подобно тому, как это про-


15 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 5, стр. 160.

16 Н. Hoover, H. Gibson. Op. cit., pp. 64, 65.

17 N. Spykman. America's Strategy in World Politics. N. Y. 1942 p. 103.

18 D. Dallin. Op. cit., p. 117.

19 L. Schwarzschild. Op. cit., pp. 12, 13, 16.

20 F. Schuman. Design for Power. The Struggle for the World. N. Y. 1942, p. 299.

стр. 79


изошло бы с миром материи в отсутствие гравитации. Мы не можем обойтись ни без того, ни без другого"21 . Следует оговориться, что американские теоретики уже тогда, анализируя понятие "могущество государства", стремились, помимо военной силы, учитывать и другие составляющие его факторы (размер территории страны, обеспеченность природными ресурсами, численность населения, уровень производительности труда в промышленности и пр.). Однако эти компоненты рассматривались ими прежде всего с точки зрения той роли, которую последние выполняли в формировании именно военной силы государства.

Конечно, с одной стороны, при нынешнем прочтении подобных суждений следует принимать во внимание и конкретные условия военных лет. Но, с другой стороны, идейно-теоретическое обоснование таких выводов не оставляет сомнений в их общей реакционной, экспансионистской направленности. В этом смысле характерно, что с функциональной точки зрения та сила, за которую, по понятиям американских идеологов, шла борьба на международной арене, истолковывалась ими как способность к осуществлению господства над другими государствами и народами. "Могущество в международной политике, - утверждал Фокс, - это власть над..."22 . При этом решающая роль в способности государства оказывать подавляющее воздействие через посредство своего могущества на поведение других стран отводилась военной силе, Г. и М. Спраут писали: "Невоенные источники влияния могут быть в огромной степени усилены или решительно подорваны присутствием или отсутствием военной мощи"23 .

Важным средством обеспечения позиций силового превосходства на мировой арене американские идеологи считали политику "баланса сил". Н. Спайкмэн писал: "Суть вопроса состоит в том, что государства заинтересованы лишь в балансе в свою пользу. Не равновесие, а существенное преимущество - вот их цель... Возможность для проведения позитивной внешней политики появляется лишь с наличием определенного преимущества в силе, которое может быть свободно использовано. Независимо от выдвигаемых теорий и доводов, практическая цель заключается в постоянном улучшении относительной силовой позиции собственного государства. При этом обычно стремятся достичь такого баланса, который нейтрализовывал бы другие государства, обеспечивая свое государство свободой быть решающей силой и решающим голосом в таком балансе"24 . Иначе говоря, когда американские теоретики заводят речь о политике "баланса сил", они имеют в виду не равновесие, а явно выраженный контроль над действиями других государств при опоре США на свою превосходящую мощь. В этом - одна из важнейших особенностей доктрины "баланса сил".

Американские теоретики "баланса сил" охотно пользовались концепцией "биполярности" для обоснования антисоциалистической направленности разрабатывавшейся ими внешнеполитической доктрины. Вместе с тем "биполярность" мира с точки зрения геополитической казалась им своего рода аномалией, притом вредной, поскольку она делала политику "баланса сил", требующую участия в игре минимум трех крупных государств или блоков государств, практически неприменимой со стороны США. В этой связи в Соединенных Штатах были предприняты поиски теоретического выхода за пределы "биполярности". В изысканиях такого рода активную роль сыграли в годы второй мировой войны геополитики, особенно Н. Спайкмэн и обосновавшийся в США англичанин Х. Маккиндер. Они делили земную поверхность на несколько регионов с произвольными границами, взаимодействие между которыми будто


21 L. Schwarzschild. Op. cit, pp. 36, 37, 39.

22 W. Fox. Op. cit., p. 10.

23 H. and M. Sproоut (Eds.). Op. cit., p. 4.

24 N. Spуkman. Op. cit., pp. 21 - 22.

стр. 80


бы способно определить характер всей мировой политики. Спайкмэн и Маккиндер обозначили, с теми или иными вариациями, три главные зоны на земном шаре: "хартленд" (сердцевина) континентального могущества, совпадающая у них (за вычетом ряда районов на западе и на востоке) с территорией СССР; окаймляющие "хартленд" земли "окраинного полукруга", в пределах которого помещались Англия, Германия, Средний и Ближний Восток, Индия, Китай и Япония; трансокеанический Новый Свет с Соединенными Штатами во главе25 . Фактически то была модель мира, которую теперь в США назвали бы "многополярной". Опираясь на нее, американские теоретики и вырабатывали свои варианты политики "баланса сил".

Спайкмэн предлагал в первую очередь зафиксировать в принципе роль США на международной арене. Если раньше, писал он, наибольшее распространение имели географические карты, обеспечивавшие срединное положение Европе, то теперь настало время покончить с подобным европоцентризмом. "Цилиндрическая карта с Соединенными Штатами, помещенными в центре, дает более ясную картину их положения относительно как Европы, так и Дальнего Востока". "Соединенные Штаты, - продолжал он, - занимают уникальное положение в мире... Примыкая к двум океанам, США имеют прямой доступ к наиболее важным торговым артериям мира. Территория США помещается между двумя средоточиями высокой плотности населения в Западной Европе и в Восточной Азии, а вследствие этого между важнейшими экономическими, политическими и военными зонами"26 . Из такого положения США на карте мира Спайкмэн выводил широкие возможности для американской экспансии в глобальном масштабе. Соединенным Штатам, толковал он, вовсе не следует придерживаться тактики обороны и сосредоточивать свои усилия на предотвращении "окружения" Америки. Этого недостаточно. Надо переходить в наступление и самим заключить Евразию в стальной обруч американской мощи: "Западное полушарие окружено Старым Светом со стороны трех океанов - Тихого, Северного Ледовитого и Атлантического. Но, поскольку наша планета имеет форму шара, верным является и обратное утверждение: что Старый Свет окружается Новым"27 .

Наступательную стратегию в духе "баланса сил" рекомендовал и профессор политических наук Пенсильванского университета Р. Страус-Хюпе. В 1942 г. он писал: "Независимо от того, как будет выглядеть мировой порядок, его главные элементы будут насчитывать не более четырех или шести географических центров могущества. В интересах США достижение такого мирового порядка, который располагал бы одним- единственным центром, откуда распространялся бы балансирующий и стабилизирующий контроль, иными словами - власть арбитра, и чтобы этот балансирующий и стабилизирующий контроль находился в руках США"28 . В целях политического и военного окружения Евразии Спайкмэн предлагал экспансию в странах "окраинного полукруга". В предисловии к книге Спайкмэна "География мира", написанном его последовательницей Э. Нихолл и суммирующем стратегические концепции американского теоретика, указывается: "Важнейшим элементом безопасности США является вопрос о том, кто господствует над зоной окраинных стран в Европе и Азии"29 .

Смысл сформулированной в этих словах стратегической задачи сво-


25 По Маккиндеру, Англия и Япония находятся вместе с Соединенными Штатами в составе так называемого "внешнего, или островного, полукруга".

26 N. Spykman. The Geography of the Peace. N. Y. 1944, p. 15.

27 N. Spykman. America's Strategy in World Politics, pp. 43, 447.

28 R. Stгausz-Hupe. Geopolitics. The Struggle for Space and Power. N. Y. 1942, p. 194.

29 N. Spykman. The Geography of the Peace, p. X.

стр. 81


дился к следующему: создать в лице государств "окраинного полукруга" уравновешивающий фактор "хартленду", то есть Советскому Союзу. Данную постановку вопроса, по сути дела, разделяли все теоретики "баланса сил" в США. К конкретному воплощению этой цели предлагалось идти несколькими путями, но прежде всего с помощью сколачивания в зоне "окраинного полукруга" проамериканских военно-политических союзов. Маккиндер, например, предлагал создать в качестве противовеса континентальному "хартленду" союз в составе США, Англии, Франции и Канады. Были тщательно распределены роли участников будущего альянса. Франция, писал Маккиндер, стала бы "предмостным укреплением", Англия - "обнесенным рвом аэродромом", а США и Канада - сельскохозяйственным и промышленным резервом, а также поставщиками квалифицированной людской силы. Намечая вектор, вдоль которого должна была канализироваться политическая и военная активность этого прообраза НАТО, Маккиндер указывал на географическую брешь, образуемую водами Атлантического океана в пространстве между Европой и Америкой, а также их материковым продолжением в виде "распахнутых, шириной в тысячу миль ворот, открывающих дорогу из полуостровной Европы во внутренние равнинные районы через просторный перешеек, простирающийся от Балтийского до Черного моря"30 . То была, как нетрудно догадаться, дорога на "хартленд"- Советский Союз. Не ограничиваясь планами создания военно-политического блока на Западе, Маккиндер замышлял организацию подобного же союза в Азии в составе Китая, Индии и опять-таки Англии и США.

Идею организации направленного против СССР американо-английского или даже шире - Атлантического союза, зародившуюся в военные годы в США, активно развивал У. Фокс. "Стратегическая взаимозависимость Великобритании и Соединенных Штатов столь велика, - писал он, - что во многих отношениях допустимо говорить об этих западных демократиях как об образующих единое силовое ядро". Фокс открыто противопоставлял эту, основанную на "единстве идеалов", солидарность западных государств Советскому Союзу. "Общие традиции и большее сходство в задачах по обеспечению своей безопасности, - по его мнению, - обусловят более тесное англо-американское сотрудничество, нежели сотрудничество между этими двумя державами, с одной стороны, и Советским Союзом - с другой". Разумеется, роль лидера в американо-английском альянсе Фокс отводил Соединенным Штатам. "Постепенно, но неизбежно Великобритания превращается в младшего партнера в англо-американском сотрудничестве"31 , - подчеркивал он.

Необходимость союза между США и Англией, по утверждению Фокса, диктовалась так называемой англо-американской стратегической взаимозависимостью, а именно одинаковой заинтересованностью США и Англии в недопущении господства на европейском континенте какой-либо одной доминирующей державы, то есть в поддержании там "баланса сил". При этом Фокс предлагал Вашингтону вести дело так, чтобы американская политика "баланса сил" в Старом Свете дополнялась и облегчалась усилиями Англии в том же направлении. Англии в этой схеме отводилась активная роль основного союзника США и одновременно главного стража американских интересов в Восточном полушарии. "Если цель американской политики, заключающаяся в том, чтобы не дать войне перекинуться на наш родной континент, остается действительной, - писал Фокс, - тогда союзник, располагающий на своей территории базами, действуя с которых можно было бы любого нового агрессора не выпустить из пределов Европы, является и в самом


30 "Foreign Affairs", July 1943, p. 603.

31 W. Fox. Op. cit., pp. 75, 115, 62, 38.

стр. 82


деле ценным союзником. Английские острова представляют собой прибрежный бастион, достаточно мощный, чтобы постоять за себя, покуда подоспеет американская помощь, и в то же время достаточно обширный, чтобы послужить плацдармом для осуществления широкого наступления" 32 .

Итак, пусть Англия заботится о "балансе сил" в Евразии, а США помогут ей в этом. Лишь бы главные издержки такого образа действий не пали на Вашингтон. Вывод Фокса предельно ясен: "В силу географического положения у Великобритании нет другого выбора, кроме как быть защитницей Америки от агрессора с европейского континента". И далее: "Как Англия, так и вся Британская империя играют существенную роль для американской безопасности, поскольку они обеспечивают необходимые базы"33 . Таким образом, Фокс рекомендовал Вашингтону использовать Англию как бы в двух связанных между собой плоскостях. Во-первых, он полагал, что собственная линия Лондона на "балансирование" в Евразии удачно дополняет американские усилия в этом направлении. И, во-вторых, сама Англия и ее колонии виделись Фоксу в качестве подконтрольного Вашингтону противовеса в сложной системе "балансов", которыми США намеревались манипулировать в послевоенном мире.

Известный американский публицист У. Липпман, придя к выводу, что "установление мира на манер Древнего Рима, когда одно государство поглощает все остальные страны и управляет ими, совершенно невозможно в современную эпоху", также предлагал нацеливать внешнюю политику США в Восточном полушарии на поддержание там "баланса сил". Важнейшим способом проведения такой политики, которую, исходя из пропагандистских соображений, Липпман приравнивал к политике обеспечения американской безопасности, является, по его мнению, налаживание прочных союзнических отношений США с дружественными им государствами Старого Света, а также с теми странами, которые, по словам Липпмана, выступают в качестве "врагов наших врагов"34 . Размышляя о внешнеполитической стратегии США в послевоенный период, он подчеркивал: "Новый Свет не может позволить себе находиться в изоляции против объединенных сил Старого Света, и... поэтому он должен обзавестись в Старом Свете надежными друзьями... Мы должны гарантировать будущее, поместив нашу внешнюю политику на фундамент неопровержимой необходимости сколачивания надежных союзов в Восточном полушарии". Цель, которую должны преследовать при этом США, пояснял Липпман, заключается в создании такой "комбинации государств, которая изолировала бы противника Соединенных Штатов"35 .

Липпман, как и Фокс, полагал, что в основе проамериканской системы союзов, которую следует культивировать Вашингтону в Восточном полушарии, должен лежать альянс между США и Англией: "Именно благодаря географическому положению и историческому прошлому Северной Америки англо-американская зависимость превратилась в главный элемент американских внешнеполитических отношений". Этот альянс должен был послужить своеобразным костяком более широкого блока. "К системе безопасности, - подчеркивал он, - к которой принадлежат Соединенные Штаты, в силу жизненной необходимости примыкают и другие страны". Кто же подразумевался в данном случае? Оказывается, Франция, Нидерланды, Бельгия, Дания, Исландия, Норвегия. "Безопасность Франции, - писал Липпман, - отвечает американ-


32 Ibid., pp. 39, 50, 57 - 59.

33 Ibid, pp. 66, 58.

34 W. Lippmann. U.S. Foreign Policy: Shield of the Republic. Boston. 1943, pp. 106, 29.

35 Ibid., pp. 111, 113, 105.

стр. 83


ским интересам, а безопасность американских позиций соответствует интересам Франции... Нидерланды являются... внешним бастионом как Франции, так и Англии. То же самое относится и к Бельгии"36 . Любопытна идеологическая подкладка, которую Липпман постарался подвести под свой план создания союза западных держав. "Атлантический океан, - провозглашал он, - это не граница между Европой и Америкой. Это - внутреннее море сообщества наций, связанных друг с другом союзническими узами благодаря географии, истории и жизненным потребностям" 37 .

В разгар войны с гитлеризмом, в которой Советский Союз нес на своих плечах главное бремя борьбы, Липпман не решился открыто заявить о политической направленности планировавшегося атлантического альянса. Однако косвенный комментарий самого Липпмана не оставляет никаких сомнений относительно хода его мыслей. Между идеологиями СССР и США, подчеркивал американский автор, существует полярная противоположность, и такого положения не было лишь "в короткий период между падением самодержавия в марте 1917 г. и большевистской революцией в ноябре того же года". Союз США и Англии с СССР во второй мировой войне, продолжал он, "обусловлен не сознательным выбором, а является вынужденным и сложился под давлением со стороны их общего врага"38 . После войны, по мнению Липпмана, положение должно было решительным образом перемениться. Он писал: "Русско- американские отношения более не будут контролироваться историческим фактом, заключающимся в том, что каждый является для другого потенциальным союзником, находящимся в тылу у их потенциальных врагов. Напротив, Россия будет крупнейшей державой в тылу наших непременных друзей - англичан, скандинавов, голландцев, бельгийцев и романоговорящих членов Атлантического сообщества"39 . По Липпману, геополитика сама по себе превращала англосаксов в антагонистов СССР.

Другой способ борьбы за преобладающее влияние в землях "окраинного полукруга" в интересах политики "баланса сил" американские теоретики видели в устройстве Соединенными Штатами баз в различных пунктах земного шара. "Утверждение американской военно-морской и военно-воздушной мощи в Гренландии, Исландии и Дакаре, - писал Спайкмэн, - явилось бы важным шагом в процессе обеспечения непрерывного присутствия Соединенных Штатов в мирном урегулировании". Относительно Азии и бассейна Тихого океана Спайкмэн предлагал еще более радикальные планы: "Если мы серьезно заинтересованы в поддержании безопасности на Востоке,.. нам следует обеспечить себя дополнительными военно-морскими и военно-воздушными базами. Усиление Америки базами, расположенными на каких- либо из подмандатных островов, а также восстановление нашей военной мощи на Филиппинах явилось бы минимальным мероприятием в этой области"40 . На необходимость использования для американских военных целей территорий Исландии, Гренландии, а также Канады прозрачно намекал и Липпман. Что касается Аляски, то, писал Спайкмэн, ей "не-


36 Ibid., pp. 127, 132, 133.

37 Ibid., p. 135. Идея создания союза капиталистических государств Запада во главе с Вашингтоном получила свое дальнейшее развитие в книге Липпмана "Цели США в войне", увидевшей свет в 1944 году. На сей раз Липпман предлагал организовать блок уже не "атлантического", а глобального размаха: в его состав предполагалось включить США, Францию, Великобританию, Канаду, Аргентину, Бразилию, Либерию, Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию, Скандинавские страны, Швейцарию и т. д. - всего 42 страны (W. Lippmann. U.S. War Aims. Boston. 1944, pp. 66, 80,85).

38 Ibid., pp. 139, 168.

39 Ibid., p. 145.

40 N. Spykman. The Geography of the Peace, p. 58.

стр. 84


сомненно предназначено судьбою быть одним из крупнейших центров воздушной мощи в будущем"41 .

Вполне конкретный характер носили также рекомендации американского геополитика Э. Калбертсона. Он был убежден в том, что "единственной эффективной и глубоко эшелонированной защитой американского континента является сеть вооруженных непотопляемых авианосцев, покрывающая на тысячи миль огромные просторы океана... В Атлантике эта сеть опояшет берега Европы и Африки от Исландии через Азорские острова до островов Зеленого мыса. На Тихом океане она образует мост из укрепленных баз от Перл-Харбора и Трука через Филиппины и Голландскую Ост- Индию до Индокитая и Таиланда на азиатском континенте... Обладая такой стратегической зоной, Соединенные Штаты будут в состоянии не только защищать подступы к американскому континенту, но и осуществлять быструю и эффективную интервенцию как в Европе, так и в Азии"42 . Этой базовой экспансии США в бассейне Тихого океана американские теоретики уделяли особое внимание. Липпман намечал конкретные пути американской экспансии в этом районе: "Чтобы стать в полной мере эффективными, американские военно-морские силы в Тихом океане должны прочно держать в своих руках цепь баз, протянувшуюся от континентальной территории США через Гавайи, Уэйк, Гуам, а также японские подмандатные острова к Филиппинам". "Эту американскую линию, являющуюся очень длинным выступом в Азию", рассуждал он далее, было бы невозможно удержать без своего рода надежного якоря. - "Таким якорем может стать только Китай"43 , - подчеркивал Липпман. Аппетиты были весьма внушительными. Так, Липпман полагал, что Соединенные Штаты из своей континентальной базы должны "оборонять" не менее двух третей поверхности земного шара!

Одержимость планами создания вдоль границ "хартленда" враждебных ему противовесов приводила американских теоретиков к тому, что кандидатами на роль таких противовесов они, невзирая на продолжавшуюся тогда войну с державами "оси", выдвигали Германию и Японию. Спайкмэн, например, упорно выступал против лозунга безоговорочной капитуляции агрессоров, рассчитывая сохранить их военную машину в интересах американской политики "баланса сил". "Современные военные усилия, - писал он в 1942 г., - несомненно направлены на уничтожение гитлеровской национал- социалистской партии; но это не означает, что они нацелены на сокрушение Германии как обладательницы военной силы. То же относится и к Дальнему Востоку"44 . В качестве еще одного возможного направления американской внешней политики в целях утверждения влияния и контроля США над государствами "окраинного полукруга" рассматривался курс на интеграцию (в той или иной форме) европейских государств, расположенных к западу от СССР. В брошюре "Прочный мир в Европе" (1944 г.), рассчитанной на широкий круг читателей, Чемберлин писал, что одним из важнейших последствий второй мировой войны "наверняка станет резкий относительный упадок политической мощи, экономического благосостояния и социальной стабильности в Европе за пределами Советского Союза". Развивая далее это положение, Чемберлин утверждал, что в Западной Европе возникнет своего рода "политический вакуум". А этому "вакууму", по логике американского идеолога, грозило "заполнение" со стороны резко усилившегося Советского Союза. Чтобы не допустить этого, Чемберлин выдвинул применительно к европейской


41 Ibid., pp. 120, 121.

42 Е. Culbertson. Total Peace. Garden City. 1943, pp. 326 - 327, 333 - 334.

43 W. Lippmann. U.S. Foreign Policy, p. 125.

44 N. Spykman. America's Strategy in World Politics, p. 460.

стр. 85


политике США идею "регионального экономического федерализма", которая в дальнейшем могла бы подвести к созданию "Соединенных Штатов Европы". Именно такая политика, утверждал американский теоретик, в наибольшей степени соответствовала бы "здоровым национальным интересам США" 45 .

В "федералистских" рекомендациях Чемберлина было как бы две стороны. Помимо того, что "Соединенные Штаты Европы" в его глазах являлись удобным орудием спасения капитализма в западноевропейских государствах, он придавал этому предложению большое значение и как инструменту восстановления здесь геополитического противовеса Советскому Союзу. Чемберлин недаром ратовал за включение в "СШЕ" Германии46 . В. И. Ленин в свое время дал исчерпывающий критический анализ лозунга "Соединенных Штатов Европы", вскрыв антинародную, проимпериалистскую сущность этой политической программы. Возвращение в годы второй мировой войны некоторых американских теоретиков к этому лозунгу явилось лишним подтверждением глубины ленинского предвидения.

Перспектива неизбежного ослабления Японии, которую в США традиционно рассматривали в качестве противовеса Советскому Союзу на Востоке, поставила в центр внимания буржуазных идеологов политические судьбы Китая. Супруги Спраут в 1945 г. подчеркивали: "От вопроса, когда же Китай превратится в великую державу, зависит будущее международных отношений в Восточной Азии. Как государство, мы обязаны дать ответ на этот вопрос. Ради нашей собственной безопасности, а также ради безопасности наших потомков ответ должен быть правильным. Ведь от характера ответа будут зависеть некоторые далеко идущие решения"47 . В конце второй мировой войны буржуазные теоретики и пропагандисты настойчиво проводили мысль о заинтересованности США в сохранении и укреплении единства Китая. Американский журналист А. Виссон, например, писал в 1944 г.: "Американская концепция послевоенного Дальнего Востока строится на необходимости уничтожения военной структуры Японии, выдвижения вперед американской линии обороны и обеспечения Китаю возможности превращения в сильное и независимое государство"48 . Конечно, многие аспекты будущей азиатской политики рисовались тогда американским теоретикам еще далеко не ясно. Рассуждая о послевоенном мироустройстве, Липпман, например, считал, что "в Восточной Азии к тому времени будет Россия, наш ближайший сосед, и Китай", который может "превратиться в великую державу, что вполне для него доступно благодаря людским и природным ресурсам, а также его древней культуре. Заглянуть дальше этого мы пока не в силах"49 . Но подспудный смысл подобных недомолвок американских теоретиков и, в частности, намека, содержащегося в заключительной фразе Липпмана, становится ясным, если учесть, в каком идеологическом контексте подавались такие суждения.

"Противоречия" между СССР и Китаем, как свидетельствует анализ литературы, были в тот период одной из популярных тем в работах американских, а также английских публицистов. Преподаватель Кембриджского университета Дж. Маккарди писал: "До каких только высот единения и развития механизации не способны подняться китайцы, за спиною которых - тысячелетняя мудрость! В этом заключено нечто такое, за чем русские должны следить с беспокойством"50 . Настойчиво


45 W. Chamberlin. A Durable Peace in Europe. N. Y. 1944, pp. 59, 9.

46 Ibid., p. 64.

47 H. and M. Sprout. Op. cit., p. 548.

48 A. Visson. The Coming Struggle for Peace. N. Y. 1944, p. 289.

49 W. Lippmann. U.S. Foreign Policy, p. 159.

50 J. T. MacCardy. Germany, Russia and the Future. Cambridge. 1944, p. 135.

стр. 86


проводил мысль о том, что США острю заинтересованы в наличии сильного и, разумеется, проамерикански настроенного Китая (по тем временам- чанкайшистского), и Чемберлин. Ради осуществления этой идеи он призывал Вашингтон незамедлительно оказать экономическое содействие режиму Чан Кай- ши. "Позитивным дополнением к негативной американской политике сокрушения Японии в качестве крупнейшей военной и военно-морской державы, - писал Чемберлин, - является воссоздание сильного Китая... Имеются крайне существенные политические причины для оказания поддержки развитию Китая, что позволило бы этой стране в действительности превратиться в то, чем ее сейчас именуют лишь из вежливости, - одной из великих держав мира. Силовые вакуумы опасны и нежелательны. Они служат приглашением для иностранных интриг, конкуренции и вмешательства"51 .

Чемберлин, исходя из интересов политики "баланса сил", советовал сохранять для США в Западной Европе полную "свободу рук", блюсти "всяческую предосторожность", чтобы не оказаться автоматически втянутыми в войну; в Азии же, где, по понятиям американских теоретиков, угроза возникновения "вакуума" была актуальной проблемой, он рекомендовал не отвергать американское участие в китайских делах. "Здоровый американский инстинкт, - подчеркивал этот автор, - заключается в том, чтобы не втягиваться во внутренние конфликты в других странах. Однако будет трудно избежать определенной ответственности за создание внутреннего мира в Китае. Бездействие точно так же, как и действие, в некоторых случаях может иметь решающее значение"52 . Из рассуждений Чемберлина Явствует, что под воссоздавшем влияния сильного Китая в восточноазиатском "вакууме", который, по его мнению, последовал бы за разгромом милитаристской Японии, он имел в виду влияние, направленное в первую очередь против СССР. Единомышленником Чемберлина в планах распространения американского влияния на Китай стал американский журналист Э. Сноу, уже в то время фактически начавший выступать в роли западного коммивояжера идей Мао Цзэдуна. В апреле 1945 г. Сноу писал: "Независимо от того, какие люди будут править Китаем, они будут вынуждены обращать свои взоры к Америке в надежде на экономическую помощь"53 .

Итак, еще в годы второй мировой войны американские буржуазные идеологи пытались уложить политику США в отношении Китая в давнюю схему антисоциалистического, антисоветского курса. При этом их расчеты связывались в первую очередь с консолидацией чанкайшистского режима в Китае. Однако не исключалась возможность налаживания связей и с элементами, группировавшимися вокруг Мао. Все это полностью соответствовало посылкам концепции "баланса сил", один из теоретиков которой, Ф. Шуман, писал: "Как правило,.. каждое государство является потенциальным врагом своих соседей и потенциальным союзником соседей своих соседей"54 . Если учесть, что ближайшим соседом США в Азии американские внешнеполитические идеологи, сверившись с географической картой, называли СССР, становится совершенно ясным, ради чего выдвигались эти, на первый взгляд сугубо абстрактные, геополитические сентенции. Конечную цель всех этих планов, направленных (с помощью ли блоковой политики или базовой стратегии, путем ли возрождения германо-японского милитаризма или подогревания великоханьского шовинизма) на установление "баланса" между "хартлендом" и государствами "окраинного полукруга", четко определил Спайкмэн. Он писал: "Если необходим лозунг для политики силы в Старом Свете, то он должен гласить: "Кто владеет зоной окра-


51 W. Chamberlin. America: Partner in World Rule, p. 223.

52 Ibid., pp. 250, 230.

53 E. Snow. The Pattern of Soviet Power. N. Y. 1945, p. 136.

54 F. Schuman. Op. cit., p. 300.

стр. 87


инных земель, тот господствует над Евразией, тот управляет судьбами мира"55 . Вот в чем усматривали существо американской доктрины "баланса сил" сами ее теоретики.

Американские идеологи "баланса сил" периода военных лет много внимания уделяли также выяснению места "изоляционизма" в политике США. Вопрос ставился так: каким образом после окончания войны проводить Соединенным Штатам политику "баланса сил" - с помощью "изоляционизма" или при опоре на "интервенционизм"? Большинство влиятельных теоретиков в США высказалось за второй вариант, ссылаясь при этом на внешнеполитический опыт США в XIX веке. Они доказывали, что политика "баланса сил", которую давно и широко практиковала американская дипломатия, в качестве своего первичного основания объективно имела отнюдь не доктрину "изоляционизма", сформулированную еще Дж. Вашингтоном и предусматривающую неучастие США в союзах и конфликтах Старого Света, а опору на реальную расстановку сил в Европе тех лет. Что касается XIX в., рассуждали американские теоретики, между политикой "баланса сил" и доктриной "изоляционизма" резкого противоречия не было; они действовали параллельно, дополняя друг друга. "Изоляционизм" был своего рода роскошью, зависевшей от существовавшего тогда в Восточном полушарии удачного для США стечения обстоятельств. Профессор Принстонского университета Э. Эрл в этой связи писал: "В значительной степени безопасность США была следствием обстоятельств, за которые мы не несли полной ответственности, но выгодами которых мы пользовались в наибольшей степени"56 . В Старом Свете, говорили американские теоретики, успешно функционировал самостоятельный, независимый от воли США механизм "баланса сил", хранителем которого выступала Англия, поддерживавшая на европейском континенте выгодное в первую очередь для нее самой равновесие между державами. Иначе говоря, антагонистический "баланс", целью которого, с точки зрения Лондона, было не допустить возвышения в Евразии какого-либо одного господствующего средоточия сил, являлся плодом усилий английской дипломатии. Соединенные Штаты пользовались уже готовеньким: "баланс сил" не позволял ни одной из европейских держав, включая Англию, занятую решением неотложных внешнеполитических задач в непосредственной близости от собственных берегов, направить свои захватнические поползновения за океан, а для США, с другой стороны, обеспечивал полную "свободу ,рук" в рамках собственной внешней политики.

Ф. Шуман подчеркивал: "В течение столетия (после завоевания США независимости. - А. К. ) все американцы, как на Севере, так и на Юге, были почти бессознательными баловнями глобального баланса сил, который представлял собой уникальное и временное явление, но который большинство американцев, если они вообще сознавали его существование, ошибочно принимали за непоколебимый закон мироздания"57 . Сходного мнения придерживался и профессор истории из Принстонского университета Г. Крэйг, который писал: "Золотым веком изоляционизма... был период с 1815 до 1917 года. Если США и были когда-либо неуязвимы для нападения извне, то это было именно тогда... Тем не менее эта неуязвимость явилась следствием не столько неотъемлемых достоинств политики изоляционизма, сколько ряда факторов, лежавших всецело вне пределов нашего влияния. Баланс сил в Европе и на Дальнем Востоке, контроль со стороны Англии над атлантическими водными маршрутами, а также сравнительная стабильность армейской и военно-морской технологии были главными предпосылками нашей


55 N. Spykman. The Geography of the Peace, p. 43.

56 Цит. по: H. and M. Sprout. Op. cit., p. 682.

57 F. Sсhuman. Op. cit., p. 238.

стр. 88


безопасности в XIX столетии"58 . В своем отречении от "изоляционизма" некоторые американские теоретики даже утверждали, что Соединенные Штаты вообще никогда такой доктрины не исповедовали, а проводили политику "баланса сил" исключительно и постоянно с позиций дипломатической напористости и инициативы. "Изоляция континентальных Соединенных Штатов от всех других государств никогда не была политикой нашего правительства, - отмечали Г. Гувер и Х. Гибсон. - К такой политике никогда не прибегали, и она представляет собой скорее описательный термин, нежели реальный курс"59 .

Критикуя взгляды сторонников "изоляционизма" в США, Липпман писал: "У отцов- основателей в отношении союзов не было предрассудка, который в дальнейшем американцы стали им приписывать. Их заявления и их действия показывают, что всякий раз, когда, по их мнению, для национального интереса было бы полезно иметь поддержку союзников, они были только рады заполучить таковых"60 . В своем стремлении дезавуировать "изоляционизм" американские теоретики достаточно близко подходили к реальной оценке политики "баланса сил" в том виде, какой ее проводили США в XIX в., в доимпериалистическую эпоху. США, будучи тогда в военной и в экономической сферах еще относительно не очень сильным государством, осуществляли "баланс сил" в его пассивной форме. Не в состоянии оказывать эффективное воздействие на расстановку сил между главными державами Старого Света, Вашингтон не вмешивался в их междоусобицы и, пользуясь преимуществами географической удаленности, охотно пожинал плоды своей политики. "Изоляционизм" Вашингтона в те годы вряд ли мог самостоятельно воспроизвести в Старом Свете условия, которые служили бы ему базой для политики "баланса сил". Он лишь не мешал налаженной работе его механизма в Европе, где, как мы уже видели, об этом прежде всего заботилась Англия. И покуда этот механизм действовал, США выгодно торговали одновременно со всеми враждовавшими между собой группировками и осуществляли собственную энергичную колониальную экспансию на американском континенте. То была эмбриональная форма политики "баланса сил", которая соответствовала тогдашним возможностям США. Вашингтон не был в те времена "арбитром" в мировых схватках; на эту роль претендовала Англия. США доимпериалистической эпохи являлись сплошь и рядом лишь проворным потребителем добычи, перепадавшей им от крупной военно-дипломатической игры, которую вели главные европейские державы.

Но вернемся, однако, к американским буржуазным теоретикам периода второй мировой войны. В XX в., рассуждали они, "изоляционизм" как средство проведения политики "баланса сил" окончательно утратил свое значение. Ибо пришел конец географической неуязвимости США, а самое главное - в результате изменения соотношения сил на мировой арене оказалось резко нарушенным действие механизма "баланса сил", за который ранее основную ответственность несла Англия. Все это, говорили они, диктует необходимость непосредственного участия Вашингтона в делах Старого Света, американских усилий в направлении организации надлежащего "мирового порядка", отвечающего потребностям доктрины "баланса сил". Пользовавшийся широкой известностью в США в годы войны английский публицист Б. Ньюмэн писал: "Изоляционизм просто невозможен. Он напоминает мышление человека, который, находясь на верхнем этаже здания, объятого пожаром, заявляет, что до огня ему нет ровно никакого дела"61 .


58 Цит. по: J. B. Whitton (Ed.). Second Chance. America and the Peace. Princeton. 1944, pp. 22 - 23.

59 H. Hoover, H. Gibson. Op. cit., p. 273.

60 W. Lippmann. U. S. Foreign Policy, pp. 58 - 59.

61 B. Newman. The New Europe. N. Y. 1944, p. 13.

стр. 89


Время, утверждал Фокс, требует, чтобы после второй мировой войны США приняли активное участие в мировой политике "до того, как пробьет роковой час"62 . Подобные призывы к проведению политики "баланса сил" Вашингтоном на основе активного "интервенционизма" отчетливо отражают новое содержание, которое приобрела американская доктрина "баланса сил" в XX веке. Поскольку с наступлением эпохи империализма США выдвинулись в число сильнейших держав, у правящих кругов Соединенных Штатов в XX столетии явно появился вкус к тому, чтобы вести политику "баланса сил" наступательно, с прицелом на завоевание с ее помощью мировой гегемонии. Иначе говоря, американская политика "баланса сил" в новейшее время обрела глобально империалистический характер.

Идеи, обосновывавшиеся в годы второй мировой войны теоретиками политики "баланса сил" в США, не были только игрой ума профессоров или публицистов. Они, как это ныне совершенно очевидно, оказали существенное влияние на формирование идеологии и стратегии внешней политики Вашингтона в период первых послевоенных администраций. Конечно, теоретики политики "баланса сил" в годы войны не составляли единственного направления в среде американских исследователей- международников. Под влиянием эффективного боевого сотрудничества в рамках антигитлеровской коалиции в широких кругах американской общественности тогда сформировалась популярная тенденция на последовательное сотрудничество с Советским Союзом во имя мира и международной безопасности. Например, капитан- лейтенант в отставке Ч. Сили в книге "Россия и сражение за свободу", отмечая, что "многие реакционеры, особенно внутри США, горько ненавидят русских и поэтому попытаются так или иначе спровоцировать разногласия"63 , давал отповедь подобным деятелям и призывал к налаживанию устойчивых отношений с СССР. Другой американский исследователь, И. Джостин, констатировал: "Путь поддержания отношений с Россией - это путь дружбы, помощи и взаимных обменов"64 . С заявлениями, осуждавшими политику и практику "баланса сил", выступали в ходе войны президент Ф. Рузвельт и тогдашний государственный секретарь США К. Хэлл.

С приходом к власти администрации Г. Трумэна в политике США возобладало иное направление - курс на развязывание "холодной войны". При этом в провозглашенной Вашингтоном доктрине "сдерживания" вместе с линией Белого дома на сколачивание агрессивных блоков НАТО, СЕАТО, СЕНТО и др., на создание разветвленной сети американских военных баз за границей, на обретение "атомного превосходства", в качестве существеннейшего элемента такой политики проглядывали рецепты, предписывавшиеся сторонниками концепции "баланса сил". Подобная проверка доктрины "баланса сил" на практике с неопровержимой достоверностью подтвердила тот очевидный факт, что данная внешнеполитическая установка ни в какой мере не является инструментом прочного мира и стабильности. Политика "баланса сил" вела к углублению межгосударственных противоречий. Она явилась фактором, способствовавшим усилению гонки вооружений, нагнетанию атмосферы недоверия и вражды между народами.

Об этой доктрине еще раз полезно напомнить сейчас, поскольку в нынешнюю эпоху, когда в результате огромной созидательной внешнеполитической деятельности ЦК КПСС. Советского правительства в отношениях между государствами различных социальных систем, включая отношения между СССР и США, происходит поворот от периода


62 W. Fox. Op. cit., p. 150.

63 Ch. Seely. Russia and the Battle of Liberation. Philadelphia. 1945, p. 109.

64 J. Joesten. What Russia Wants. N. Y. 1944, p. 204.

стр. 90


конфронтации к эпохе мирного, взаимовыгодного сотрудничества, - на Западе, и в частности в Соединенных Штатах, находятся люди, которые были бы не прочь и в новой обстановке применить давние каноны "баланса сил", противопоставить их политике мирного сосуществования. В США ряд буржуазных идеологов активно изыскивает способы использования "баланса сил" в "пятиугольнике" (СССР, США, Западная Европа, Китай, Япония) и особенно в "треугольнике" (СССР, США, Китай), то есть в рамках тех систем, которые в Соединенных Штатах рассматриваются в качестве наиболее типичных для современного, как там говорят, "многополярного" мира. У. Кинтнер, например, утверждает, что американо-китайское сотрудничество способно породить некий "дух компромисса" в политике Советского Союза65 . В ноябре 1973 г. бывший заместитель государственного секретаря, а ныне известный нью-йоркский банкир Дж. Болл призвал правительство республиканцев использовать "неясно очерченную, но всегда присутствующую угрозу более тесных китайско- американских отношений, чтобы держать Москву в состоянии неуверенности"66 . Подобные заявления, свидетельствующие об оживлении в определенных американских кругах заинтересованности в доктрине "баланса сил", идут вразрез с идеями разрядки напряженности и, по существу, направлены на то, чтобы помешать процессу нормализации советско-американских отношений.

Достойную отповедь такого рода расчетам дал в своем выступлении в Ташкенте 24 сентября 1973 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев. "Не секрет, - заявил он, - что кое-где, особенно в последнее время, обнаруживается стремление некоторых политиков извлечь для себя какие-то выгоды из нынешнего ненормального состояния отношений между СССР и Китаем, как говорится, погреть себе на этом руки... На наш взгляд, подобная политика недальновидна и не может принести ничего хорошего, в том числе и для тех, кто пытается ее проводить. Ведь усиление напряженности между Советским Союзом и Китаем, возникновение тех или иных конфликтных ситуаций между ними нанесли бы ущерб не только интересам этих двух стран, но и других государств. Таково уж положение в нынешнем мире, где все взаимосвязано, где внешнеполитические акции тех или иных стран имеют многочисленные, подчас самые непредвиденные последствия в различных концах света. Словом, сегодня, более чем когда-либо, мы имеем все основания повторить тезис, который уже несколько десятилетий тому назад отстаивал Советский Союз в своей внешней политике: мир - неделим! Нельзя в одном районе мира провозглашать себя сторонником разрядки и сотрудничества, а в другом раздувать искры напряженности и недоверия. Это, мягко выражаясь, неразумно и не отвечает интересам всеобщего мира, а значит, и интересам всех народов"67 .

Империалистическая политика "баланса сил" имеет в полном смысле слова печальный послужной список. В годы второй мировой войны она способствовала затягиванию военных действий и, следовательно, усугублению их губительных последствий. После войны доктрина "баланса сил" стала неизменной спутницей и инструментом "холодной войны". В нынешних условиях проведение такой политики способно вызвать лишь оживление старых и возникновение новых противоречий между государствами, ибо цели этой политики служат не улаживанию международных кризисов путем переговоров, а, напротив, их обострению и, следовательно, созданию обстановки общей неустойчивости и подрыву доверия между народами. А такая обстановка, как известно,


65 W. Kintner. The Impact of President Nixon's Visit to Peking on International Politics. Philadelphia. 1972, p. 49.

66 "Newsweek", 5.XI.1973, p. 21.

67 Л. И. Брежнев. Ленинским курсом. Т. 4. M. 1974, стр. 301 - 302.

стр. 91


является питательной средой для увеличения гонки вооружений и обострения военной опасности. Как свидетельствует исторический опыт, внешнеполитическое маневрирование в духе "баланса сил" всегда приносило в конечном счете огромные страдания народам, вынужденным проливать свою кровь в войнах, которые затевались во имя принципов "балансирования". Тем более опасна такая политика сейчас, когда еще не устранена угроза ядерной войны. И даже самые убежденные сторонники внешнеполитического "балансирования" в США не в состоянии доказать обратное.

Политика "баланса сил" явно отстает от времени и в том смысле, что она, культивируя противоречия между странами, препятствует стремлению народов к взаимовыгодному, равноправному сотрудничеству на поприще решения таких острых общечеловеческих проблем, как охрана окружающей среды, рациональное использование природных ресурсов, совместные исследования в области медицины, техники, физики и пр. Политика "баланса сил" не может стать альтернативою военной опасности. В ядерный век единственной основой для поддержания нормальных отношений между государствами с различными социальными системами, в том числе между СССР и США, является мирное сосуществование.

"Мы считаем, - отмечал Л. И. Брежнев, выступая в Софии в сентябре 1973 г., - что может и должна быть создана новая система международных отношений, построенная на честном и последовательном, без всякой игры и двусмысленных маневров, соблюдении принципов суверенитета, невмешательства во внутренние дела, неукоснительного выполнения заключенных договоров и соглашений. Но, конечно, для этого нужен совсем другой подход, другие методы и, пожалуй, другая психология, нежели та, которая существовала ранее"68 . Именно за утверждение в отношениях между государствами с неодинаковыми общественными системами демократических, подлинно равноправных принципов мирного сосуществования ведет последовательную борьбу Советское государство, руководствуясь в своей благородной внешнеполитической деятельности решениями XXIV съезда КПСС и сформулированной на нем ленинской Программой мира.


68 Там же, стр. 279.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ТЕОРИЯ-БАЛАНСА-СИЛ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Valeriy ShaboldinКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Shaboldin

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. А. КАРЕНИН, ТЕОРИЯ "БАЛАНСА СИЛ" // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 31.05.2017. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ТЕОРИЯ-БАЛАНСА-СИЛ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. А. КАРЕНИН:

А. А. КАРЕНИН → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Valeriy Shaboldin
Владивосток, Россия
3083 просмотров рейтинг
31.05.2017 (2494 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
23 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ТЕОРИЯ "БАЛАНСА СИЛ"
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android