О труде можно говорить лишь там и тогда, где и когда имеет место деятельность. Однако сам факт деятельности еще не раскрывает сущности труда. Абстрактный, изолированный от человека, труд ничего не значит. Поэтому сказать, что труд - деятельность, сказать мало, ибо это не раскрывает его сущности. Необходимо охарактеризовать деятельность в контексте человеческого бытия.

Известно, что способом бытия материального мира является движение. Это означает, что нет материи без движения, как нет движения вне материи. Точно так же способом бытия человека является труд: и опять же человек не мыслится вне труда, как не мыслится труд вне человека. В труде человек производит и воспроизводит все свое материальное и духовное достояние. "Труд - источник всякого богатства, - утверждают политэкономы. Он действительно является таковым, - писал Энгельс, - наряду с природой, доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Но он еще и нечто бесконечно большее, чем это. Он - первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека"(1). Именно труд составляет вечное, естественное и необходимое условие человеческого бытия. Посредством труда человек преобразует природу, все более отделяя себя от мира животных, от самой природы. "Чем более люди отделяются от животных, тем более их воздействие на природу принимает характер преднамеренных, планомерных действий, направленных на достижение определенных, заранее известных целей"(2), - отмечал Энгельс, подчеркивая принципиальное отличие деятельности людей от поведения животного.

Однако в своем стремлении выделиться из природы, создавая "вторую" (искусственную) природу, человек тем не менее не может выйти за ее рамки. Наоборот, его связи с природой становятся все более многообразными и глубокими, благодаря труду как способу бытия человека. Труд, будучи основой становления и развития человеческого общества, является в то же время всеобщим условием обмена веществ между человеком и природой. Без этого обмена не была бы возможна сама человеческая

(1) Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 486.

(2) Там же. С. 494.

стр. 158

жизнь. Взаимодействие человека с природой посредством труда имеет два тесно связанных друг с другом момента. С одной стороны, труд проявляет себя как специфическая природная функция, как реализация объективных возможностей природы, ее внутренних свойств. С другой стороны, он существует лишь в рамках общества, зависит от человека, который является его непосредственным источником.

В соответствии с этим акт деятельности человека, с одной стороны, подчиняется законам природы, а, с другой - приводит к результатам, которые природа не может породить иначе, как с помощью человека. Например, процесс передачи сообщений по телеграфу подчиняется целиком и полностью физическим законам, в частности, законам распространения электромагнитных колебаний. Вместе с тем, телеграфное сообщение и сам телеграф могли появиться лишь в обществе. "Природа, - писал Маркс, - не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог, ни электрического телеграфа, ни сельфакторов, и т.д. Все это - продукты человеческого труда, природный материал, превращенный в органы человеческой воли, властвующей над природой"(3).

Искусственная природа не существует отдельно от естественной - они взаимно проникают друг в друга. Тем не менее искусственная природа обладает определенной спецификой. Возникнув в процессе труда, она уже не может существовать отдельно, независимо от него. Любая созданная людьми материальная культура, предоставленная самой себе, со временем подвергается деструкции. Так же как общество не может функционировать и развиваться без породившей его "первой" (естественной) природы, так и "вторая" природа не может поддерживать свое существование без породившего ее человека.

Искусственная природа регулируется действием как естественных, так и социальных закономерностей. Поэтому в наиболее важных своих чертах она не может быть описана и объяснена с естественнонаучных позиций. По самой своей сущности мир искусственного социален. Он прежде всего продукт и средство общественной жизнедеятельности. Вместе с тем нельзя забывать, что эта общественная жизнедеятельность, человеческий труд в свою очередь есть процесс взаимодействия общества с естественной природой(4). Труд не отменяет общих законов развития живой материи. Не отменяет он и естественной среды, а лишь видоизменяет ее в самое человеческое общество, которое не может существовать вне естественных законов природы или тем более нарушать их.

В процессе взаимодействия общества и природы последняя выступает, прежде всего, как предмет труда в широком смысле слова. По мере расширения масштабов человеческой практики соответственно

(3) Там же. Т. 46. Ч.П. С. 219.

(4) См.: Воронович БА. Философские проблемы взаимодействия общества и природы. М. 1982. С. 32.

стр. 159

расширяется и та область природы, которую общество так или иначе вовлекает в сферу трудовой деятельности. В конечном счете вся природа Земли как целое становится предметом труда, принимающего тем самым глобальную форму.

Природные объекты, выступающие в роли предметов труда, принято делить на первичные и вторичные. Первичные предметы труда - это непосредственные компоненты природы: запасы древесины в лесу, месторождения полезных ископаемых, строительные материалы в карьерах, вода рек и озер и т.д. Вторичные - это вещества природы, подвергающиеся частичной обработке (пиломатериалы, нефтепродукты, металлы, цемент, пластмассы и т.д.)(5).

Природная среда, предоставляя людям как предметы труда, так и его средства, создает материальную основу жизнедеятельности общества. В современных условиях в окружающей человека среде искусственное и естественное настолько тесно переплелись, что расчленение природы на "первую" и "вторую", в известном смысле, утрачивает свой первоначальный смысл. То, что собой представляет человек, это есть его "очеловеченный" предметный мир, созданный им в труде. Человек воспроизводит свою и чужую жизнь, поскольку он труженик; он создает обществу блага; он создает самого себя как общественное существо, ибо он творец общества. Именно поэтому Маркс указывал, что "вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом"(6).

Таким образом, "переработка" предметного мира - производство, благодаря которому человек "создает самого себя в создаваемом им мире", и есть, по Марксу, деятельная жизнь человека, его "родовая предметность", "жизнь, порождающая жизнь"(7).

Марксистское понимание того, что труд в известном смысле создал человека и что люди отличаются от животных прежде всего тем, что умеют производить необходимые им средства к жизни, преобразуя природу и самих себя, является историко-материалистическим. Между тем идею самопорождения человека посредством труда высказал еще Гегель. В этом смысле Маркс не оригинален: антропософское положение, раскрывающее природу человекотворчества, основано на учении Гегеля о родовой сущности человека. Маркс высоко ценил учение Гегеля, который "ухватывает сущность труда", рассматривая самопорождение человека как проявление им своей родовой сущности. В его учении сущность человека представляется как нечто становящееся в результате собственной деятельности. Именно в этой деятельности человек создает себя

(5) Подробнее об этом см.: Соснина Т.Н. Предмет труда и современное производство. Саратов, 1984; ее лее. Предмет труда. Философский анализ. Саратов, 1976.

(6) Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 126.

(7) Там же. С. 93-94.

стр. 160

(создается) и развивает себя (развивается) как субъекта истории. Этот момент для Гегеля является ключевым. В "Философии права" исследуя гражданское общество, он отмечает двоякую сущность труда: с одной стороны, труд удовлетворяет потребности, создавая предмет потребления путем опредмечивания, отчуждения человеческого духа в труд; с другой стороны, труд формирует, развивает человека. По свидетельству Маркса, в "Феноменологии духа" Гегель рассматривает "самопорождение человека как процесс, рассматривает опредмечивание как распредмечивание, как отчуждение и снятие этого отчуждения в том, что он, стало быть, ухватывает сущность труда и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда"(8).

"Феноменология духа" принципиально важна для понимания "родовой сущности" человека. Дело в том, что в ней субъективный дух интерпретируется Гегелем не только в его собственных пределах, но и как сама предметная деятельность (труд) и ее результат. Становятся очевидными ошибки тех исследователей, которые истолковывали гегелевское учение о практике, и вместе с ним и представления Гегеля о труде, в пределах исключительно познавательного процесса. Поэтому есть настоятельная необходимость более подробно остановиться на работе Гегеля "Феноменология духа".

Философия Гегеля по праву считается учением, вплотную подошедшим к верному пониманию сущности практики вообще и соотношения практики и сознания в частности.

Говорят, все постигается в сравнении. Позиция Гегеля не является исключением. Поэтому закономерен вопрос: что из себя представляла материалистическая философия" во времена Гегеля? Маркс так ответил на этот вопрос: "Главный недостаток всего предшествующего материализма - включая фейербаховский - заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, не только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой"(9). В этих условиях другого понимания практики, нежели гегелевское, трудно было предположить. Гегель развил дальше абстрактно-идеалистическое учение Канта об активности сознания. В рамках логикоцентристской картины мира учение о "деятельной стороне" познания получило свое завершение. Огромное преимущество

(8) Там же. С. 158-159.

(9)Там же. Соч. Т. 3. С. 1.

стр. 161

Гегеля от всех его предшественников состояло в том, что он был величайшим диалектиком.

Согласно гегелевскому диалектическому идеализму подлинно активным началом является абсолютный дух, субстанция - субъект, утверждающий самого себя в качестве абсолютной идеи посредством саморазвития, самосознания. Абсолютная идея есть тождество идеи теоретической и практической. Практика - это момент идеи. Она есть оп-редмечивание абсолютного духа, являющегося субъектом исторического процесса. Дух как воля действует практически(10).

Теперь обратимся к источнику. "Вещи, - пишет Гегель, - являющиеся продуктами природы, существуют лишь непосредственно и однажды, но человек как дух удвояет себя: он, во-первых, существует таким же образом, как и предметы природы, но затем он существует также и для себя, он созерцает себя, представляет себе себя, мыслит, и лишь через это деятельное для-себя- бытие он есть дух. Этого сознания человек достигает двояким образом: во- первых, теоретически, поскольку он в своей внутренней жизни непременно должен осознать для себя самого себя ... Во-вторых, человек достигает такого сознания себя посредством практической деятельности ... Этой цели он достигает посредством изменения внешних предметов, на которые он накладывает печать своей внутренней жизни и снова находит в них свои собственные определения"(11).

Труд как практическая деятельность является опредмечиванием сознания. Гегель отмечает, что процесс труда "есть изменение и снятие внешней неорганической природы со стороны ее самостоятельного материального существования"(12). Объектом трудовой деятельности выступает внешняя действительность, оказывающая противодействие субъекту труда, индивиду. Труд, в силу этого, предстает как единство этих компонентов. Человек должен, утверждает Гегель, "пользоваться внешними предметами практически, чтобы удовлетворить свои практические потребности и цели"(13). Лишь в этой области находит себе место труд настоящим образом. Отношение человека к окружающей его природе с целью удовлетворения своих потребностей не может не быть практическим. По Гегелю отношение человека к внешней природе подразумевает, что человек в нем предстает как посредник. Другими словами, он для

(10) Здесь и далее используются ряд устоявшихся в марксистской истории философии трактовок гегелевской феноменологии духа, представленных в работах: "Философия Гегеля и современность / Под ред. Л.Н. Суворова. М., 1973; Голосов В.Ф. Рациональное и мистическое в гегелевской теории являющегося духа. Красноярск, 1969; Погосян В А. Критический анализ гегелевской концепции отчуждения абстрактно-духовного труда по "Феноменологии духа" // Из истории зарубежной философии ХГХ-ХХ веков. М., 1967 и т.д.

(11) Гегель Г. В.Ф. Соч. Т. XII. М., 1957. С. 33. " Там же. Соч. Т. П. С. 480.

(13) Там же. Соч. Т. ХП. С. 265.

стр. 162

достижения своей цели пользуется природой против самой природы благодаря активности духа. Последнее выражается в том, что дух создает орудия, осуществляя с их помощью свою волю и цель. Активность субъекта проявляется в насилии над объектом. Гегель все же признает, что практическое действие, реализуемое в труде, материально. Он указывает, что в сфере труда люди выступают как отдельные индивиды в некотором наличном бытии и, будучи сами таким материальным наличным бытием, они относятся к материи также материальным образом. Труд приводит наше материальное бытие в действие. Из этого довольно отчетливо следует, что в "Феноменологии духа" Гегель обосновывает идею о том, что основной формой воздействия человека на предметы внешней природы является труд. Более того он особо отмечает тот факт, что вся история человека и его общества преимущественно определена трудом, ибо труд есть процесс созидания. Однако все это не так просто как хотелось бы.

Дело в том, что Гегель и в истолковании труда остается идеалистом. Для него только "разумное действительно", а таковы дух, идея, мысль. Абсолютной и единственной реальностью является дух. Природа же действительна лишь как "самобытие" духа. Природа является реальностью, отличной и независимой от субъекта, но по своей сущности она есть понятие. В гегелевской системе мышление и бытие тождественны. Все сущее в ней есть определенная ступень саморазвития духа. Поэтому и субъект труда по Гегелю воспринимается не как предметно действующий субъект, а как индивид, представляющий собой идею в форме единичного. Это означает, как пишет Маркс, что предметом "выступают у Гегеля как мысленные сущности ... субъект есть всегда сознание, или, вернее, предмет выступает только как абстрактное сознание, а человек только как самосознание"(14). В силу этого субъект-объектное отношение превращается в "диалектику чистой мысли", т. е. в познание. Как видно, практика и познание тождественны.

В соответствии с этим и основную форму практики - труд, Гегель понимает как абстрактно-духовную деятельность. Именно в таком понимании труда сила и слабость гегелевской методологии. Сила ее состоит в том, что труд как основной вид практики есть субъект-объектное отношение, состоящее в преобразовании объекта субъектом. Следовательно, труд не может не быть предметным, материальным, ибо в этой деятельности идея воплощается в чувственную форму. Иначе говоря предметность деятельности состоит в ее направленности на создание долженствующей (желаемой по разуму) действительности. Именно поэтому труд есть способ удовлетворения потребностей человека, реализация его сущностных сил.

(14)Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22, С. 158.

стр. 163

Слабость гегелевской позиции в том, что сущность труда усматривает в отчуждении, но не как опредмечивание материальных и духовных сил человека, а как чисто духовный акт. Поэтому по Гегелю всякое отчуждение есть исключительно "отчуждение сознания". Оно и понятно, ибо у Гегеля материальный труд представляет собой лишь отчужденное инобытие духовного труда. Поэтому сущность труда - дух - не может быть в себе отчужденной. Тем не менее человека Гегель трактует как результат своего собственного труда, процесс самопорождения. Слабость перерастает в силу.

В этом отношении чрезвычайно показателен раздел "Феноменологии духа" под заголовком "Господство и рабство". Известно, что Гегель в работе "Система нравственности" выдвинул идею: труд требует подчинения. А в рассматриваемом разделе он подчеркивает и другое: труд развивает и возвышает человека. Если упростить стиль Гегеля, очистив его от абстрактных наслоений, то его рассуждение предстает следующим образом. Раб формирует вещи, но одновременно он формирует и самого себя(15). Работа есть образование, и благодаря ей сознание раба возвышается над своим первоначально низким уровнем, раб приходит к самосознанию, к постижению того, что он существует не только для господина, но и для себя самого. Господин, наслаждаясь тем, что создает ему раб, впадает в полную зависимость от раба, а раб формируя вещи, приобретает господство не только над ними, но и над своим господином. В итоге их отношения переворачиваются: господин становится рабом раба, а раб - господином господина(16). Господство раскрывается как рабство, а последнее в своем осуществлении становится противоположностью тому, что оно есть непосредственно.

В этих рассуждениях Гегеля отчетливо видно, что рабское сознание существует в форме вещности, выступая наряду с вещами, посредствующим моментом в движении самоутверждения господского сознания. В сознании господина раб и вещь неотделимы, но в процессе становления господского самосознания одновременно подвергаются отрицанию. Как раз рассматривая роль вещности в самоутверждении самосознания, Гегель выдвигает интересные идеи о роли труда в человеческой истории. Дело в том, что отношение господина и раба к вещи различно: господин потребляя вещь, подвергает ее абсолютному отрицанию; для раба же поначалу вещь существует в ее определенности и самостоятельности. Однако раб по определению своему устанавливает отношение к вещам, заключающееся в их обработке. В процессе работы, или, по Гегелю, "формирующего делания", раб приходит к отрицанию вещи, "снимает"

(15) Интересная трактовка дихотомии "господин и раб" содержится в работе: Самарская ЕЛ. Понятие практики у Маркса и современные дискуссии. М., 1977. С. 59-62.

(16) Подробнее об этом см.: Фишер Куно. Гегель: его жизнь, сочинения и учение. Первый полутом. М.-Л., 1933. С. 249-250.

стр. 164

ее как внешнюю и чуждую себе и тем самым через отрицательное отношение к вещи осуществляет самоутверждение. Круг замкнулся, самосознание, которое на ступени рабского самосознания пришло к отрицанию своей самостоятельности и свободы, на ступени "формирующего делания" вновь обретает себя и становится подлинно свободным самосознанием.

"Феноменология духа" ценна тем, что в ней скрупулезно обосновывается идея Гегеля о социальном характере субъективного самосознания. Другими словами, субъективность понимается не только как познавательная активность субъекта, но и как процесс самоутверждения субъекта, происходящий посредством активного отношения субъекта к вещам и к другим субъектам. Это видно в анализе взаимоотношений господина и раба. Однако Гегель отношения господства и рабства представляет как вечные определения субъективности. И все же ему не удается обойти вниманием коллективный характер субъекта, сложную систему взаимоотношений индивидов в рамках человеческого общества как единого субъекта истории.

Весьма плодотворно положение Гегеля о том, что труд является определяющим моментом "формирующегося делания" как высшей ступени развития свободного самосознания. Субъект самоутверждается и тем самым обретает свободу прежде всего в труде, в "формирующем делании". Другая сторона самоутверждения субъекта - борьба с другими субъектами понимается как снятие "формирующего делания" и подчиненное ему отношение. Плодотворность такой интерпретации выражается в том, что свобода относительна: общество как проявление человеческой субъективности в целом если и обладает свободой в отношении природы, то все равно отдельные субъекты оказываются несвободными.

Итак, результаты представленных "перевертываний" очевидны: это апологетика существующего. Однако важно, как процесс "перевертывания" господина и раба описывается Гегелем, когда он фактически обосновывает закономерный характер социальной революции.

"Перевертывание" выражается в том, что если в начале отношений господина и раба, первый был воплощением "самостоятельности" познания, а второй - его "несамостоятельности" из-за полной зависимости своего существования от милости господина, то затем господин вследствие обеспечения его жизни трудом раба становится, напротив, носителем "несамостоятельного" сознания, а "истина самостоятельного сознания" предстает как "рабское сознание", поскольку именно оно созидает все необходимое для существования всякого "самосознания" и утверждает себя в качестве свободного по отношению к вещам и к своим непосредственным вожделениям. Выходит, что господство показало, что его сущность есть обратное тому, чем оно хочет быть так же как "рабство в своем осуществлении становится скорее противоположностью тому,

стр. 165

что оно есть непосредственно". Другими словами, господство предстает рабством, а рабство - господством. Рабское состояние побуждает к борьбе за свободу. Следуя диалектической логике, Гегель убедительно показал, что рабство - всеобщее состояние, ибо там, где есть рабы, никто не может быть свободным. Отсюда его неизбежный революционный вывод: "Только через освобождение раба становится, следовательно, совершенно свободным также и господин"(17).

Изображенный Гегелем своеобразный "перевертыш" отношений господина и раба содержал в себе возможность для выработки теории социальной революции как исторически необходимого объективного процесса. Однако у самого Гегеля она не была реализована. Его революция ограничилась сферой духа. По Гегелю рабу, чтобы стать свободным, достаточно осознавать свою сущность свободной. Борьба индивидов (господина и раба) происходит лишь в сфере духа, борются только "самосознания", персонифицированные в них. В гегелевской системе "перевертывания" осуществляется примирение противоположностей, т.е. отчуждение "снимается" познанием, а взаимный антагонизм - "признанием" чужого духа(18). Однако в гегелевских рассуждениях содержится очень важный методологический момент, по достоинству оцененный лишь Марксом, но преданный забвению марксистами. Речь идет о механизме "разотчуждения" труда.

Как уже отмечалось, труд в "Феноменологии духа" рассматривался Гегелем как двусторонний процесс. С одной стороны, в труде сковывается дух человека, происходит отчуждение его в труд и в результаты последнего. Прав И.С. Нарский, который заметил, что происходит "не отчуждение труда, но всего лишь отчуждение духа в труд"(19). Труд опредмечивает сущностные силы человека, т.е. как бы отчуждает их от духа. С другой стороны, труд развивает человека, ибо труд означает процесс самовоспроизводства человека. Это объясняется у Гегеля тем, что корни всякого труда исходят из духа; тем, что в основе своей всякий труд есть духовный процесс.

Таким образом, Гегель выявил две взаимообусловленные тенденции в понимании функциональной сущности труда: во-первых, труд овеществляет дух и, во-вторых, труд одухотворяет природу. Хотя Гегель высказывается

(17) Гегель Г.В.Ф. Соч. Т. 3 С. 227.

(18) В марксистской литературе осуществлена весьма конструктивная критика гегелевской спекулятивной конструкции. См.: Философия Гегеля и современность / Под ред. Л.Н. Суворова. М.. 1973; Ойзерман Т.Н. Формирование философии марксизма. М, 1974; Самарская ЕЛ. Понятие практики у К. Маркса и современные дискуссии. М., 1977; Нарский И.С. Отчуждение и труд. По страницам произведений К. Маркса. М., 1983; ГушгаАБ. Немецкая классическая философия. М., 1986; Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII - начала XIX века. М., 1989; Отчуждение труда: история и современность / Под ред. Я.И. Кузьминова. М., 1989 и др.

(19) См.: Нарский И.С. Указ. соч. С. 19.

стр. 166

по поводу взаимосвязи этих двух тенденций не вполне ясно, можно выделить определенное указание на то, что дух и природа опосредуются рукой человека. В "Феноменологии духа" Гегель руки человека называет "орудием орудий" (органом органов) и отводит в разделе "Физиогномика и френология" особое место. В частности, он отмечает: "Но то обстоятельство, что рука должна выражать в себе (бытие) индивидуальности в отношении судьбы последней, легко усмотреть из того, что наряду с органом речи рука больше, чем что бы то ни было, служит человеку для проявления и воплощения себя. Она - одушевленный кузнец его счастья; о ней можно сказать, что она есть то, что человек делает, ибо в ней как в деятельном органе своего самосуществования человек наличествует как одушевляющее начало, и так как он первоначально является своей собственной судьбой, то, стало быть, рука выразит это "в- себе"(20). Как видно из этого пространного отрывка, человек с помощью руки переводит духовное в вещественное (материальное) и та же рука освобождает дух от вещественности (материального) и возвышает его. Однако Гегель не развивает эту идею, ибо она никак не вписывается в его объективно- идеалистическую систему. Отметив это, Маркс разворачивает то, на чем "остановился" Гегель: предметный характер трудовой деятельности.

По Марксу, труд "есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т.е. не была бы возможна... человеческая жизнь"(21). Для всякого труда характерно то, что он представляет "собой производительное расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д."(22). В силу этого человеческий труд есть функционирование физических и духовных усилий, совокупное воплощение разнообразных способностей и возможностей человека. Эту исключительность Маркс показывает следующим образом: "Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы. Для того чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной

(20) Гегель Г. В.Ф. Соч. Т. IV. С. 168.

(21) Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 51.

(22) Там же. С. 53.

стр. 167

власти"(23). Здесь Маркс ясно определяет специфику человеческого труда по отношению как к жизнедеятельности животных, так и к пониманию труда как непредметной активности.

Человек, по Марксу, является существом объективно-предметным, утверждающим себя посредством трудовой деятельности, в процессе которого осуществляется переработка окружающего мира и создается новый предметный мир. Это его родовая сущность, специфика его жизнедеятельности как в материальном, так и в духовном производстве. Но нельзя не признать, что и животные активно действуют, изменяя и природу, и самих себя и в этом смысле, как бы "производят". Однако, констатирует Маркс, животное "производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныш; оно производит односторонне, тогда как человек производит универсально; оно производит лишь под властью непосредственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободным от физической потребности, и в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу; продукт животного непосредственным образом связан с его физическим организмом, тогда как человек свободно противостоит своему продукту. Животное строит только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, и по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету присущую мерку: в силу этого человек строит также по законам красоты"(24).

А вот как рассматривает Маркс этот же аспект проблемы в работе более позднего периода- в "Капитале". "Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих ячеек посрамляет некоторых людей - архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем, и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинить свою волю. И это подчинение не есть единичный акт. Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего времени труда необходима тем более, чем меньше труд увлекает рабочего своим содержанием и способом исполнения, следовательно, чем меньше рабочий наслаждается трудом как игрой физических и интеллектуальных сил"(25).

(23)Там же. С. 188-189.

(24) Там же. Соч. Т. 42. С. 93-94.

(25) Там же. Ф. Соч. Т. 23. С. 189.

стр. 168

Другими словами, труд есть способность человека вести себя не в соответствии со специфическим строением своего тела, а в соответствии с особенностями предмета деятельности. Создается впечатление, будто бы человек посредством труда приспосабливается к внешнему миру, являясь существом адаптирующимся. Как биологическая система человеческий организм поддерживает равновесие с внешней средой через приспособление. Однако, будучи существом социальным, по мнению Э.С. Маркаряна, человек обретает способность не только приспосабливаться, но и приспосабливать среду к своим потребностям(26).

Эту же особенность трудовой деятельности Г. С. Батищев выражает через понятие предметность. Принципиальное отличие трудовой деятельности им усматривается в ее предметном характере(27). Характерно, что обе эти позиции являются результатом анализа одного и того же источника - работы Маркса "Экономическо-философские рукописи 1844 года". В анализе этой работы Г.С. Батищев делает акцент на признании Марксом предметного характера трудовой деятельности и его критике гегелевского понимания труда как сферы бессодержательной абстракции и фейербаховское ограничения труда сферой конкретно-телесной чувственности.

Признание предметного характера труда позволило Марксу открыть творческое начало в сфере материальной и духовной деятельности человека вопреки Гегелю, который выводил его из субстанциальной сущности духа. В результате этого человек, которого Л. Фейербах рассматривал лишь как существо чувствующее, как объект созерцания обретает субъектность и субъективную практическую активность. Именно в таком понимании труд есть способ бытия человека. Бытийная трактовка труда исходит из того, что труд - деятельное осуществление человеком своей сущности. Этот тезис Маркс кладет в основу своих рассуждений об экономической жизни общества в работе "Капитал". В ней он структурно-функциональный анализ труда предваряет характеристикой сущности трудовой деятельности. Так, Маркс труд определяет как вечное и естественное условие человеческой жизни, вне которой невозможна она сама. Труд образует ту сферу, в которой и через которую происходит соединение природных и социальных условий жизни человека в его целостное бытие.

В трудовой деятельности осуществляется человеческая жизнь во всем ее богатстве, ибо труд наполняет жизнь человека социально

(26) Э.С. Маркарян в конце 60-х годов ввел в научный оборот очень удачный термин для выделения специфики труда - адаптивно - адаптирующая активность. См.: Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969; его же: О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973. С. 80-81.

(27) Подробнее об этом см.: Батищев Г.С. Деятельностная сущность человека как философский принцип // Проблема человека в современной философии. М., 1969. С. 80-85.

стр. 169

значимым содержанием. Действительно, труд трансформирует субъективное в объективное. Поэтому труд беспрерывно расширяет границы человеческого бытия. Труд выражает внутренний динамизм состояния специфики человеческой природы. В этих определениях Маркс имеет в виду родовую природу человека и потому и характеризует труд как родовой признак человека. Дело в том, что по отношению к отдельному человеку труд предстает как конкретный вид работы, который данный субъект выполняет в определенных социальных и природных условиях, являющихся внешними. Поэтому труд нередко воспринимается как внешняя принудительная необходимость. А вот с точки зрения родового определения человека, труд - внутреннее состояние человека, имманентно характеризующее специфику бытия человека как родового существа.

Из этого следует, что изучение сферы трудовой деятельности нельзя свести ни к социально-экономическому анализу условий труда, ни к социально- психологическим методам исследования отношения человека к труду. Сферу труда нужно понимать и раскрывать как универсальный способ освоения человеком действительности, способ универсального проявления его собственной действительности. А это возможно только при социально- философском анализе трудовой деятельности.

В таком подходе к определению природы труда заключены не только результаты, но и исходные теоретические положения сущностного познания трудовой деятельности. Более того, определения труда как способа бытия человека дает возможность рассматривать человека как существо творческое, постоянно создающее и воссоздающее свой жизненный мир. Именно в социально-философском анализе труда человек воспринимается в единстве сущности и существования(28). В соответствии с этим труд, первоначально понимаемый как способ бытия человека, рассматривается как бытие сущности человека, т.е. как та сфера, где происходит самоосуществление родовой сущности человека. Социально-философская трактовка труда позволила Марксу обнаружить очень важную для понимания его сущности сторону. Труд есть не только непосредственно очевидный процесс присвоения человеком предметов природы с целью потребления, но и единственный способ раскрытия человеческой сущности. Природа человека, выраженная в его специфических органах остается покрытой тайной до тех пор, пока человек не начинает трудиться. В труде и его продуктах таинственная природа человеческой самости приобретает чувственно-предметное бытие. Продукт труда человеческой сущности придает форму всеобщности. В нем осуществляется

(28) См.: Батенин С.С. Человек в его истории. Л., 1976; Мысливченко А.Г. Человек как предмет философского анализа. М., 1975; Буева Л.И. Человек: деятельность и общение. М., 1978 и др.

стр. 170

переход индивидуального в общественное, субъективное в объективное. В то же самое время в продукте труда материализуется, обретает вещную форму социальный опыт. Вот почему, по утверждению Маркса, "именно в переработке предметного мира человек впервые действительно утверждает себя как родовое существо"(29). В продуктах труда идеи и мысли человека обретают общественное существование, ибо в них человек обобществляет свою духовную сущность и делает их доступными другим людям. Создается возможность пользоваться духовными способностями других. Этим самым опыт отдельного человека превращается в социальный опыт. Труд, по разумению Маркса, и есть специфически человеческая форма накопления и передачи социального опыта.

Только благодаря труду, который создает "очеловеченный" мир вещей, становится возможным общение человека с человеком, обмен мыслями и чувствами, способностями и потребностями. Создаваемый трудом социальный опыт формирует в человеке потребность общаться с себе подобным, чего не наблюдается у животных. Об этом очень образно сказал Вильгельм Вундт, отметив, что животные не говорят не потому, что не могут произносить членораздельных звуков, а потому, что не имеют ничего сказать. Действительно, жизнь животного ограничена его инстинктами, его опыт ограничен. "Общение" животных не обогащает их, у них не происходит обмен способностями. Другое дело человек, который имеет возможность присвоить продукты чужого труда, пользуется способностями другого, становится причастным к чужому опыту, интеллекту и может прибавить их к своему опыту. Так у человека появляется почва, на которой развивается сознание. В свою очередь, сознание обретает предметное существование в вещах, оно в них сохраняется и накапливается. Человеческий дух, объективируясь в вещах, становится достоянием социального опыта, но отнюдь не природы. Но известны и другие трактовки. Так, Гегель называл природу самоотчуждением духа", а Шеллинг понимал природу как "застывший, окаменевший интеллект". На самом деле, такие определения "не работают" по отношению к природе. В естественном процессе зарождения природы никакой разум не принимал участия и не мог "отпечататься" в ней. Однако эти же формулировки справедливы в отношении культуры, которая и есть вторая, "очеловеченная природа". Ведь культура есть предметное существование идей.

Таким образом, рассматривая труд в его родовых свойствах, следует отметить, что труд существует как бы в двух формах: деятельности и предметности. "Во время процесса труда, - отмечает Маркс, - труд постоянно

(29) Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 118.

стр. 171

переходит из формы деятельности в форму бытия, из формы движения в форму предметности"(30). Специфическую функцию живой человеческой деятельности в труде усматривает в том, что "человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой"(31). Деятельность человека в трудовом процессе характеризуют субъективные элементы процесса труда, "затраты жизненной энергии" человека, "оживляет" вещные условия труда. Вот почему труд рассматривается как способ бытия "родовых сущностных сил" человека.

(30) Там же. Соч., Т. 23. С. 200.

(31) Там же. С. 188.

Постоянный адрес данной публикации: