Проблема будет рассмотрена в чисто теоретическом плане с позиций системного подхода. Точнее, с точки зрения предложенной ранее автором методологической концепции анализа систем-преобразователей [1, 2].

Очень коротко о сути концепции. Системами-преобразователями были названы системы, осуществляющие вмешательство в "стихийную" причинность, господствующую в "окружающей среде". Другими словами, системы, создающие комплексы условий, не могущих сформироваться спонтанно, ходом самих природных процессов. Полагаем поэтому, что о процессах преобразования можно говорить лишь в тех случаях, когда условия, вызывающие явление (или, точнее, условия, при наличии которых оно "имеет место"), необходимо создавать. По этой причине процессы разделения фракций нефти, например, - процессы преобразования. В отличие от процессов термоядерного синтеза, протекающих в недрах Солнца.

Системы такого типа являются преобразователями лишь определенных агентов среды: вещества, энергии, информации и т.п. Причем сами процессы преобразования осуществляются, как правило, в конечное число шагов или этапов, последовательно связанных друг с другом. И элементы таких систем - частичные преобразователи (операторы), непосредственно осуществляющие отдельные этапы преобразования.

Так как системы такого типа - "узкие специалисты", число их поразительно велико. Вот лишь немногие примеры. Организм, функциональная система организма, радиоприемник, ЭВМ, нефтеперерабатывающий завод, социальная система.

Помимо элементов любая система такого типа включает образования, обеспечивающие согласованность в работе элементов и условия для их функционирования. Комплекс этих образований -

стр. 5

структура системы. Система включает только элементы и структурные образования.

Было показано, что вся организация таких систем определяется характером тех процессов преобразования, которые они осуществляют. Было показано также, что общество представляет (или, вернее, включает) систему такого типа [3]. Ибо характернейшим признаком общества являются процессы активного преобразования факторов природы (органической и неорганической). А так как процессы преобразования осуществляются с помощью технологических цепочек или их комплексов, именно технологические процессы должны быть исходным пунктом анализа. Процессы эти, как известно, не могут быть осуществлены на уровне животного типа жизнедеятельности. Должна была произойти перестройка животной психики. Здесь, конечно, не могут быть даже затронуты вопросы, связанные с такой перестройкой. Отметим лишь общепризнанный факт: решающую роль в преобразовании животной психики в человеческую сыграла специальная знаковая система - язык.

Технологические цепочки и их комплексы представляют, очевидно, элементный состав социальной системы. Понятно поэтому, что ни о каком произволе в выборе элементов (или элементной базы) социальной системы не может быть речи. Элементами социальной системы не могут быть ни социальные ценности, ни социальные общности или коллективы [4. С. 16, 56], ни типы общественных отношений индивидов [5. С. 19], ни сами индивиды [6. С. 205].

Структура социальной системы включает прежде всего действия индивидов, обеспечивающие технологический процесс и, следовательно, ориентированные на него. А также действия по распределению факторов производственного процесса, ориентированные на эти (экономические) действия.

Полагаем, далее, что на макросоциальном уровне речь может идти только о континуумах социальных действий индивидов. Или о своеобразных социальных интегралах. Понятие социального континуума является ключевым для понимания процессов, протекающих на этом уровне. И, следовательно, для понимания системности, существующей на этом уровне. Социальная система образована из такого рода континуумов. Обратим поэтому внимание прежде всего на универсальные черты континуумов, т.е. на черты, присущие всем континуумам независимо от их природы. ! Самая характерная черта - отсутствие связей между "элементами", из которых континуумы состоят. Черта эта постоянно под-

стр. 6

черкивается специалистами. Закон больших чисел, например, есть результат суммирования практически бесконечного числа независимых величин [7. С. 110]. Статистический метод вообще исходит из этой предпосылки [8. С. 65]. Понять, почему так, несложно. Ведь суть операции перехода к континуумам - суммирование. Во всех без исключения случаях.

Элементарный пример. Давление газа на стенку сосуда, в котором он заключен, - результат суммарного действия множества молекул. Такого рода суммарное действие - континуум. "Элементы" континуума - действия отдельных молекул. То, что эти действия суммируются - понятно любому здравомыслящему человеку. Суммируются, а не связываются. (Кстати, они и не могут быть связаны, ибо сами эти действия - связи.)

Когда речь идет о социальных континуумах, универсальная черта эта, конечно, сохраняется. (На то она и универсальная черта.) Здесь речь идет о суммировании актов индивидуального (социального) поведения людей. Или их действий, регулируемых ценностями, условиями ситуации, мировоззренческими установками и т.п. Из таких действий состоит социальная система действия Т. Парсонса [4. С. 466]. Такие действия М. Вебер называет целерациональными или ценностнорациональными [9. С. 72].

Континуум технологических действий индивидов, например, представляет сумму актов их преобразовательных воздействий на природу. Именно эти акты - "элементы" континуума. То, что между этими актами не может быть связей, ясно уже потому, что сами эти акты - связи. Связи индивидов с природой. Поэтому поиск таких связей (порой очень настойчивый поиск!) - гносеологический нонсенс. Нонсенс, ибо искать связи между связями - значит субстантивировать те связи, которые настойчиво пытаются связать.

Однако переход к континуумам - не просто суммирование. Или не простое суммирование. Континуумы - результат суммирования практически бесконечного числа действий, актов поведения, величин и т.п. Каждое отдельное действие или акт превращается поэтому в некую "бесконечно малую" величину. Ибо невозможно зафиксировать отдельное действие на "фоне" действий континуума.

Переход на уровень социальных континуумов есть переход с микро- уровня социальной реальности на макроуровень, т.е. на уровень, где существует (и действует!) ряд фрагментов "сплошного" социального бытия.

Аналогия с математическим интегрированием вполне уместна

стр. 7

здесь и позволяет прояснить суть дела. В основе последней операции, как очень хорошо известно, лежит предельный переход. Чтобы найти интеграл, совершенно необходимо "превратить" суммируемые величины в бесконечно малые и затем суммировать их.

Переход на макроуровень, в сущности говоря, и есть интегрирование. Ибо на этом уровне "являются" только суммарные эффекты массы социальных действий. Если, например, Энгельс говорил о влиянии рабовладельческой морали на консервацию рабовладельческого общества, он, безусловно, рассматривал суммарный эффект. Хотя ясно, что "образована" была эта мораль практически бесконечным числом (или суммой) актов морального поведения индивидов.

Еще несколько слов об операции перехода к континуумам. Главное - понять, что такого рода операция представляет переход к иному масштабу реальности. Физической или социальной. На "исходном" уровне реальность дана как процесс, как движение. А, значит, как движение чего-то. Того, что движется. Иначе процессуальный характер бытия не выступает. И не может выступать. Реальность на "исходном" уровне является через действующие (или взаимодействующие) субстанции. Но действия или движения невозможно отделить от действующих. При переходе к другому масштабу реальности (к масштабу "сплошного" бытия) суммируются поэтому "части" процессуального бытия. Действия "вместе с" действующими. Но действия (или взаимодействия) - это и есть связи. "Части" (или "куски") процессуального бытия не надо поэтому "дополнительно" связывать.

Вернемся к социальной реальности. В силу всего вышесказанного буквально напрашивается вывод, что макроуровень ее представляет собой "набор" (или ряд) континуумов социальных действий индивидов. Такого рода представление, заметим, с очень большим трудом пробивает дорогу. (Если вообще пробивает!) Один из весьма немногих зарубежных авторов, пришедших к описанной здесь в самых общих чертах позиции (или близкой к ней) - Р. Будон [10. С. 21]. Из отечественных исследователей верную (с нашей точки зрения) позицию по данному вопросу занимает В. Е. Кемфов [11. С. 16 - 17].

Но почему так. Почему вполне естественное представление о социальной реальности часто отбрасывается с порога. Тому есть ряд причин. Остановимся на одной, решающей. Или, вернее, главной.

"Корень зла", по нашему мнению, заключается в убеждении

стр. 8

многих исследователей в наличии причинных действии на индивидов со стороны социальных структур (социальных форм, социальных отношений, обществ). В особенности явно такое убеждение выступает в современных так называемых постмодернистских или конструктивистских концепциях общества. В "трансцендентальном реализме" Р. Бхаскара, "новом реализме" У. Аутвейта, "конструктивистском структурализме" (или "структуралистском конструктивизме", как выражается Ф. Коркюф) П. Бурдье [12. С. 219; 144; 13. С. 144], а также в целом ряде утверждений структурного функционализма и современного интеракционизма [14. С. 66, 68, 220, 227, 267]. Именно "социальные структуры", якобы причиняющие (направляющие, регулирующие) действия индивидов, провозглашаются этими (и многими другими) авторами социальной реальностью. Понятно, что такой "ход мысли" автоматически, так сказать, блокирует представление о социальной реальности как ряде континуумов социальных действий индивидов. (Не может ведь быть двух социальных реальностей!)

Такого рода "удалению" индивидов из сферы социальной реальности способствует, конечно, и сама природа континуумов. Выше мы отмечали, что на макроуровне фиксируются (и только и могут фиксироваться) действия социальных континуумов. Отнюдь не индивидов, их производящих. Можно поэтому просто "забыть", что общество состоит из них! И "изгнать" их из него!

Опровергнуть такого рода теории не составляет труда. Достаточно лишь показать, что о причинном действии на индивидов вообще речи быть не может. Собственно говоря; это ясно едва ли не a priori. Ведь именно индивиды - субъекты социальных действий. А это значит, что они (и только они) - причиняющий фактор в общественной жизни. Уместно отметить, что уже Спиноза понимал это. Если мы действуем, говорил он, значит мы являемся причиной действия [15. С. 159]. (Самое любопытное то, что сами "постмодернисты" или многие из них признают индивидов единственным причиняющим фактором в общественной жизни. Такого мнения держится, в частности, Р. Бхаскар [12. С. 232].)

Вывод о невозможности причинных действий на индивидов, следовательно, буквально напрашивается. Невозможно говорить о действиях на действующих. Причинные действия на социально действующих означали бы, что они, индивиды, "перестают быть" субъектами социальных действий. Становятся объектами их. Означали бы, по меткому выражению Э. Гидденса, превращение индивидов в неких "культурных и структурных болванов" [16. С. 249].

стр. 9

Но откуда проистекает настойчивое убеждение в наличии причинных действий на индивидов. Дело в совершенно элементарной ошибке гносеологического характера. В непонимании природы информации. Мы затрагивали этот вопрос [3. С. 210 - 211]. Кратко напомним некоторые выводы, к которым пришли.

Было показано, что все действия на действующих могут быть только информационными. Информационное отражение факторов среды (природной или социальной) "приемником информации" означает, что не эти факторы действуют на этот "приемник". А, наоборот, он, "приемник", - на них. Все действия на действующего поэтому - сигнальные действия. Действия эти лишь способствуют выработке механизмов действий действующего. Или включают уже существующие механизмы.

Понятно поэтому, что тезис (или догма) о причинном действии социальных структур на индивидов есть иллюзия. Нет, следовательно, социальных структур, оказывающих такое действие. Остается единственный "выход". Или вариант. Тот, о котором шла речь. Социальная реальность - индивиды. Социально действующие существа. Или (на макроуровне) континуумы их социальных действий.

Сказанное подтверждается и тем, что конструктивисты, глубоко убежденные в причинном действии "социальных форм" на индивидов, никак не могут их обнаружить. И, тем более, найти механизмы их генезиса. Стоит лишь внимательнее присмотреться к "решению" ими этих (изобретенных ими) "проблем", чтобы согласиться с таким выводом. В самом деле, за социальную реальность ими выдаются идеальные феномены. Чаще всего - "социальные факты" Э. Дюркгейма [12. С. 229]. А иллюзию их причинного действия на индивидов создают знаковые средства, необходимые для выработки этих идеальных форм.

Но как же производятся эти мнимые "социальные формы". Оказывается, в результате тех самых действий индивидов, которые они якобы причиняют или регулируют. В особенности откровенно такая модель их генезиса выступает у Р. Бхаскара [12. С. 228], П. Бурдье [13. С. 72], П. Штомпки [16. С. 267 - 272]. Абсурдность ее не нуждается в комментариях.

Конечный вывод, очевидно, однозначен. Постмодернисты создают мнимую, воображаемую реальность, маскируя псевдонаучными фразами и терминами объективно идеалистическую позицию.

стр. 10

ЛИТЕРАТУРА

1. Гурьянов В. Н. Методологические принципы системного анализа // Философские исследования. 2000. N 1.

2. Гурьянов В. Н. Методологические принципы анализа социальных систем // Философские исследования. 2001. N 4.

3. Гурьянов В. Н. Социальная система // Философские исследования. 2002. N 3 - 4.

4. Американская социологическая мысль. М., 1994.

5. Барулин В. С. Диалектика сфер общественной жизни. М., 1982.

6. Акофф Р., Эмери Р. О целеустремленных системах. М., 1977.

7. Гнеденко Б. В., Хинчин А. Я. Элементарное введение в теорию вероятностей. М., 1982.

8. Матвеев А. Н. Молекулярная физика. М., 1982.

9. Гнеденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность. Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М., 1991.

10. Коркюф Ф. Новые социологии. СПб., 2002.

И. Кемеров В. Е. Введение в социальную философию. М., 1996.

12. СОЦИО-ЛОГОС. М., 1991.

13. Социо-Логос постмодернизма. М., 1996.

14. Тернер Дж. Структура социологической теории. М., 1985.

15. Спиноза Б. Этика. СПб., 2001.

16. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.

Постоянный адрес данной публикации: