Р. СКИДЕЛЬСКИ, профессор Уорвикского Университета (Великобритания)

Первая половина XX в. была для экономической науки периодом острых дискуссий и небывалого столкновения мнений. На фоне кембриджских дебатов 1930-х годов особенно выделялись две фигуры: Фридрих фон Хайек и Джон Мейнард Кейнс. Именно их интеллектуальное противостояние стало наиболее заметным событием, хотя они занимались разными аспектами экономической науки и не часто вступали в споры по одним и тем же вопросам. Исключениями явились два эпизода: дискуссия в 1931 - 1932 гг. и обсуждение работы Хайека "Дорога к рабству" в 1944 г., в кратком комментарии к которой Кейнс указывал Хайеку на необходимость провести анализ последствий государственного управления в краткосрочном периоде. В свою очередь Хайек упрекал Кейнса в том, что он не учитывал долгосрочных последствий "опасных действий", считая возможным предпринимать такие действия в "обществе, которое думает и чувствует подобающим образом"¹ . Однако противостояние было недолгим: основоположник макроэкономики скончался в 1946 г.

И Кейнс, и Хайек были либералами во всех смыслах этого слова и критиковали систему советского централизованного планирования. Однако они расходились во взглядах на то, какой должна быть степень государственного вмешательства в экономику (необходимая для защиты либерализма), и ни один из них не мог четко обозначить границы такого вмешательства.

Предвоенные годы и сама война показали, что и Хайек, и Кейнс разделяют одни и те же ценности. Кейнс 12 декабря 1939 г. заявил, что конечная цель его соотечественников в безумной, но неизбежной войне заключается вовсе не в победе над Германией, а в том, чтобы вернуть ее на путь исторического развития западной цивилизации, основанный на христианской этике, научном духе и принципах законности. Только в такой институциональной среде, согласно Кейнсу,

¹ См.: Collected Writings of John Maynard Keynes. L.: Macmillan/CUP, 1971 - 1989. Vol. XXVII. P. 385 - 388 (пер. с англ. см.: Скидельски Р. Джон Мейнард Кейнс, 1883 - 1946: Экономист, философ, государственный деятель. М.: Московская школа политических исследований, 2005. Т. II. С. 438).

стр. 47

может развиваться личность. Кроме того, после войны в экономическом развитии западных стран наступил период полной занятости, что значительно уменьшило расхождения в экономических вопросах между Кейнсом и Хайеком. Хайек высоко ценил "антиинфляционную" брошюру Кейнса "Как оплатить войну", а также писал ему, что они одинаково смотрят на проблему ограниченности ресурсов в экономике, хотя и расходятся во мнениях о том, когда эта проблема возникает. В свою очередь Кейнс доброжелательно отзывался о книге Хайека "Дорога к рабству", отметив, что нравственно и философски он согласен с ее автором.

В данной работе мы наметим основные пути к примирению теорий этих двух великих экономистов.

Различие характеров и философских взглядов

Разделяя (подобно древним грекам) людей на два типа - "ежи" и "лисы", последователи Хайека считали его представителем первого типа, характерной чертой которого было знание "одной главной вещи", Кейнса же они причисляли к типу "лис", которые "знают много разных вещей". Своим "главным" знанием Хайек считал убежденность в том, что любое вмешательство государства в экономику есть зло. По мнению Хайека, Кейнс также понимал это, но пытался решить проблему, разрабатывая отдельные теории и инструменты экономической политики для разных ситуаций. Хайеку не нравилось, что Кейнс так часто менял свои взгляды, он считал такую "неустойчивость" свидетельством научной беспринципности. Подобное беспринципное государственное управление без четко заданного курса, полагал Хайек, могло привести к тоталитаризму. Кейнс ответил бы на это, что отсутствие бдительности и слепое следование принципам - прямая дорога к катастрофе.

Кейнс и Хайек различались не только как "лиса" и "еж", но и как "политический деятель" и "исследователь". Кейнс в полной мере воспринял традицию активизма: старинные университеты в Великобритании считали себя частью правящего класса и выдвигали своих выпускников на высшие государственные должности. Хайек был политическим эмигрантом, со свойственной ему научной отстраненностью от происходящего. Его теории никогда не применялись на практике² .

Одним из основных различий между этими двумя теоретиками было то, что экономическое учение Хайека можно охарактеризовать как "набожное", или "благочестивое", а учение Кейнса - как "революционное". Хайек продолжил традицию австрийской школы экономической мысли (Бем-Баверк, Менгер, Мизес), Кейнс же собирался перевернуть классическую экономическую теорию. Но стоит отметить, что идеи Кейнса не были столь революционны, как ему казалось. В его теории многое строится на концепции Маршалла, в частности анализ краткосрочных и долгосрочных периодов, а также частичного

² Впрочем, и Хайек не был совершенно оторван от жизни: например, в его работах ощутима неприязнь по отношению к инфляции, которая уничтожила состояние его семьи.

стр. 48

равновесия. (При этом он не исследует проблемы общего равновесия, подобно Менгеру и Вальрасу, работы которых Хайек считал основным достижением маржиналистской революции.) Представители австрийской школы считали себя революционерами, а технику кейнсианского анализа - устаревшей. Хайек был основательно подкован в истории экономических учений - Кейнсу же не нравился XIX век, и он не стремился изучить экономику и экономическую историю того времени. Хайек смотрел на экономическую теорию сквозь призму австрийской школы - Кейнс был более свободным в своих построениях. К тому же Кейнс более творчески подходил к исследованию, отчасти благодаря врожденным свойствам ума, отчасти из-за того, что его знания экономической науки были весьма поверхностны. Так что Кейнсу не составляло труда считать свои идеи новаторскими; для Хайека же они были лишь дополнениями к давно разработанным ложным теориям.

В начале 1930-х гг. Кейнс и его сторонники настойчиво стремились заручиться массовой поддержкой своих концепций. При этом характерно, что всех экономистов, не принадлежащих к Кембриджской школе, члены кейнсианского кружка считали либо глупцами, либо сумасшедшими. Хайек же отличался "гостеприимством" и открытостью по отношению к новым теориям³ . Он разделял мнение Менгера, согласно которому для окончательной победы любой научной идеи необходимо позволить свободно развиваться всем остальным теориям. Хайек считал, что теоретические ошибки должны исчезнуть сами по себе, ведь именно таким путем человечество постигало мудрость. Позиция кейнсианцев была более категоричной: любые ошибки должны быть ликвидированы.

Еще одним характерным различием между Кейнсом и Хайеком было их восприятие долгосрочного периода: Кейнс считал, что в долгосрочной перспективе все мы умрем, Хайек же верил, что с течением времени мы становимся мудрее. В детстве Хайек не подвергался такому сильному влиянию либералов, как Кейнс, который в ранние годы находился под впечатлением идей Д. Э. Мура. Позднее в своей работе "Начала моей веры" он так пишет об этом периоде своей жизни: "Мы полностью отвергали свою личную обязанность подчиняться общим правилам... общепринятые моральные нормы, условности и традиционную мудрость"⁴ . Можно согласиться с Норманом Барри в том, что очевиден контраст между кейнсианским радикальным утилитаризмом действия и индивидуалистическим, антропоморфным мировоззрением, проявлявшимся в его "нетерпеливой" социальной философии, с одной стороны, и хайековским осторожным утилитаризмом правил, с почти метафизической верой в накопление мудрости и традицию, - с другой⁵ .

³ Когда в 1935 г. Роберт Брайс, один из студентов Кейнса, решил продвигать кейнсианские идеи в Лондонской школе экономики, Хайек любезно согласился на это и предоставил ему несколько семинаров, чтобы Брайс рассказал студентам о кейнсианстве.

⁴ См.: Collected Writings of John Maynard Keynes. Vol. X. P. 446 (рус. пер.: Скидельски Р . Т. I. С. 194).

⁵ См.: Barry N. Hayek's Social and Economic Philosophy. L.: Macmillan, 1979.

стр. 49

Позднее Кейнс частично отказался от своих ранних взглядов, и столь резкий контраст между его философией "утилитаризма действия" и хайековским "утилитаризмом правил" уже не так характерен для работ Кейнса 1930-х годов. Кейнс "повзрослел", и его взгляды изменились под влиянием перемен в культурной, экономической и политической среде, он убедился в необходимости гибкой системы правил в стиле Юма. Хорошим примером этого может служить разработка Бреттон-Вудской системы. Что касается Хайека, то создается впечатление, будто он никогда и не был молодым.

Различия в темпераментах и философских воззрениях Кейнса и Хайека, возможно, чересчур преувеличены. Несмотря на свои разногласия, они сохраняли дружеские отношения. Кроме того, теперь уже можно сказать, что они разделяли немало предрассудков. Оба разрабатывали свои экономические концепции на основе философии, оба не считали, что экономическая теория подобна естественным наукам, отмечали субъективизм экономических теорий, скептически относились к эконометрике. В 1936 г. Кейнс назвал рыночную систему лучшим средством для поддержания разнообразия в жизни, сохраняющим наиболее прочные и успешные достижения предыдущих поколений. Теми же словами мог бы описать рынок и Хайек. Оба верили в первостепенную важность идей и отказывались объяснять экономические события изменениями технологий или влиянием заинтересованных групп. Оба восхищались Юмом, Берком и парадоксальной мудростью Мандевиля ("Общая теория..." Кейнса изобилует примерами "непреднамеренных последствий" индивидуальных действий - к ним относится, в частности, "парадокс бережливости"). Оба считали, что западная цивилизация - хрупкое явление, и это противоречило их вере в ее успешную эволюцию. Оба в конце концов поняли, что одинаково смотрели на фундаментальные вопросы политической философии и личной свободы, вот только методы сохранения свободного общества предлагали разные, что и отразилось в их экономических теориях. Хайек разработал более полную, продуманную во всех деталях концепцию и упорно ее отстаивал. Но подход Кейнса был более творческим, да и сам Кейнс был, по сути, более талантливым экономистом, тогда как Хайек в конечном счете оставил экономическую теорию и занялся политической философией.

Причины экономических кризисов

Рассмотрим наиболее важные разногласия подробнее. Хайек полагал, что при отсутствии кредитов, создаваемых банковской системой, рыночная экономика остается гибким и стабильным механизмом; Кейнс же считал монетарную политику, проводимую центральным банком (в том числе выдачу кредитов), единственным методом стабилизации неустойчивой по природе экономической системы. В этом заключалось одно из ключевых различий между двумя теориями. Кейнс выиграл противостояние благодаря тому, что его аргументы были более уместными в той ситуации.

стр. 50

Хайек вступил в дебаты 1931 года, будучи вооружен "австрийской" межвременной теорией стоимости, которой у Кейнса не было. В рамках этой теории утверждалось, что в свободной рыночной системе (то есть в системе, где относительные цены уравновешивают спрос и предложение одновременно на всех рынках) всегда достигается полное использование ресурсов, причем не в каждый данный момент, а лишь с течением времени. В ее основе лежала теория капитала и процентных ставок, развивающая неоклассическую теорию стоимости, в которой статическое равновесие было заменено динамическим. Это была наиболее последовательная "рыночная" экономическая теория из всех существовавших тогда концепций.

В теории Хайека ставка процента выступала в качестве цены, которая координировала решения о сбережениях и инвестициях в соответствии с межвременными предпочтениями индивидов. Одним из ключевых факторов прогрессивного экономического развития считался высокий уровень сбережений, благодаря которым в производстве потребительских товаров росла доля основного капитала и уменьшались трудозатраты.

Однако реальные события 1930-х годов не подтверждали теорию Хайека: в то время наблюдалось неполное использование ресурсов. Для объяснения экономических циклов Хайек был вынужден ввести в свою модель деньги. Монетарная теория исследует, как и когда деньги влияют на относительную стоимость товаров и при каких условиях изменение денежной массы не воздействует на нее. В результате такого анализа в модели Хайека делается вывод, что кредитно-денежная экономика будет функционировать так же, как и бартерная экономика только тогда, когда деньги будут "нейтральными", то есть когда государство сможет обеспечивать постоянный уровень предложения денег на единицу производства и предотвращать инфляцию. Подобная ситуация была недостижима в реальном мире, поэтому экономические циклы были неизбежными. Для предотвращения губительных последствий кризисов необходимо было поддерживать систему золотого стандарта. По мнению Хайека, в 1930-е годы западные государства такой системы не создали, в результате чего разразилась Великая депрессия. Расширение кредитования в 1920-е годы нарушило стабильность относительных цен в экономике, что и привело к кризису.

Кейнс исследовал ту же проблему, но с позиций количественной теории денег, в соответствии с которой цены изменяются пропорционально объему денежных средств в экономике. Согласно данной теории, уровень выпуска фиксирован, поэтому исходя из нее нельзя было объяснить его колебания. Но в традиции, начатой Юмом и впоследствии продолженной Ирвингом Фишером, считалось, что для полного воздействия изменений денежной массы на уровень цен требуется некоторое время и что в период приспособления цен может происходить экономический рост либо упадок. Этот подход Кейнс использовал в своем "Трактате о денежной реформе" (1923) и для изучения "переходного периода" ввел в модель неопределенность ожиданий. При изменении цен неопределенность в отношении

стр. 51

их будущего уровня препятствует мгновенной корректировке номинальных процентных ставок и заработной платы, необходимой для подтверждения выводов количественной теории денег. Предприниматели получают непредвиденные прибыли в результате внезапной инфляции и непредвиденные убытки при неожиданной дефляции. "Падение цен бьет по предпринимателям; следовательно, опасения, что цены пойдут вниз, заставляют их защищать себя, сокращая масштабы своей деятельности"⁶ . Именно в "Трактате о денежной реформе", оговорив, что количественная теория денег "скорее всего верна" в долгосрочном периоде, Кейнс написал свою знаменитую фразу: "Но долгосрочная перспектива сбивает с толку, когда речь идет о текущих делах. В долгосрочной перспективе мы все покойники. Экономисты задают себе чересчур легкую, слишком бесполезную задачу, если в сезон бурь готовы только сообщить нам, что, когда шторм останется далеко позади, волны в океане снова улягутся"⁷ . Кейнс добивался практичности экономической теории: чтобы экономисты объясняли не только бури, но и затишья и разрабатывали методы предотвращения этих бурь и борьбы с ними.

В "Трактате" виновником всех бед выставлялась система международного золотого стандарта: поддерживая его, правительства жертвовали стабильностью внутренних цен ради стабильности валютных курсов. Для стабилизации уровня цен внутри страны Кейнс советовал проводить активную монетарную политику, что подразумевало отказ от золотого стандарта или, по крайней мере, значительные изменения в этой системе.

Проблема и для Кейнса, и для Хайека состояла в том, что, согласно их моделям, в реальном мире не должны были наблюдаться циклы экономической активности. Эти модели подстраивались под реальность с помощью дополнительных предпосылок ad hoc: Хайек разработал свою сомнительную теорию денег, а Кейнс ввел жесткость ключевых цен. Но теория Кейнса больше нравилась государственным деятелям, поскольку в ней предписывались конкретные меры для предотвращения проблем и улучшения экономической ситуации. Хайек не соглашался с утверждением Кейнса о необходимости стабилизировать уровень цен, аргументируя свою точку зрения тем, что за стабильным уровнем цен могут скрываться инфляционные тенденции, в случае если цены в данной ситуации должны падать. Согласно Хайеку, банки могут поддерживать либо спрос на реальный капитал в рамках, определенных объемом предложения сбережений, либо устойчивый уровень цен, но не могут выполнять обе задачи одновременно. Основными предметами спора между сторонниками Хайека и кейнсианцами стали вопросы о роли государства в экономике, о необходимости следования заранее определенным правилам или гибкости в монетарной политике, об исследовании долгосрочных или краткосрочных периодов.

⁶ См.: Collected Writings of John Maynard Keynes. Vol. IV. P. 34 (рус. пер.: Скидельски Р. Т. I. С. 579).

⁷ Op. cit. P. 65 (рус. пер.: Скидельски Р. Т. I. С. 580).

стр. 52

Дебаты 1931 - 1932 годов

Хайек и Кейнс по-разному объясняли причины Великой депрессии, но оба утверждали, что сумели ее предсказать. Весной 1929 г. Хайек говорил о неизбежности экономического спада, вызванного, с его точки зрения, политикой дешевого кредита ("легких денег"), проводимой Федеральной резервной системой США в июле 1927 года, которая просто отсрочила кризис на два года. Из-за чрезмерных инвестиций в ценные бумаги и недвижимость, финансируемых за счет кредитов, должен был наступить крах. Осенью 1928 г. Кейнс исследовал ту же проблему и пришел к выводу, что опасность таилась в политике "дорогих денег", проводимой Федеральной резервной системой США в 1928 г. с целью предотвращения резкого повышения курсов акций на бирже. Кейнс утверждал, что в то время сбережений было в избытке и признаков инфляции не наблюдалось. Для Хайека причиной Великой депрессии было превышение инвестиций над сбережениями, для Кейнса - превышение сбережений над инвестициями.

Предложенная Хайеком модель, объединяющая "монетарную" и "реальную" теории деловых циклов, была описана в его работе "Цены и производство" (1931).

Перечислим шесть основных положений этой теории.

1. Добровольные сбережения индивидов представляют собой решение отказаться от доли текущего потребления в пользу увеличения потребления в будущем.

2. Увеличение сбережений приводит к снижению ставки процента, таким образом снижая стоимость средств производства (инвестиционных товаров) относительно стоимости потребительских товаров. Производители получают сигнал о необходимости переключиться с производства вторых на производство первых. Происходит отток труда и капитала из сектора потребительских товаров в область инвестиционных, что приводит к интенсивному "углублению капитала" (накоплению). После завершения этого процесса модифицированная структура производства позволяет производить большее количество потребительских благ на единицу труда или капитала, то есть цена потребительских товаров становится ниже начального уровня, и реальный доход держателей сбережений возрастает.

3. Следуя определению Викселля, Хайек называет цену, поддерживающую баланс между сбережениями и инвестициями, "естественной" ставкой процента. Экономика придет в равновесие, когда рыночная, или фактическая, ставка процента установится на уровне "естественной".

4. Условие равновесия неизменно выполняется в бартерной экономике. Оно может выполняться и в денежной экономике, если деньги "нейтральны". Только изменение в "эффективном" количестве денег может привести к отклонению от равновесия. В условиях существования системы кредитования новые инвестиции могут финансироваться не только из добровольных сбережений. Таким образом, рыночная ставка процента падает, денежная стоимость инвестиций растет, ресурсы, как и ранее, перетекают в сферу инвестиционных товаров. Но теперь рыночная ставка процента установилась на уровне ниже "естественной" ставки. Производители уже переключились на производство инвестиционных товаров, но потребители не готовы отказаться от прежнего уровня потребления. Таким образом, потребители "вынуждены сберегать" из-за возросших цен на потребительские товары.

5. В результате структура производства становится нестабильной. Когда доходы работников догонят растущие цены, потребители попытаются восстановить свой прежний уровень потребления, изымая сбережения, необходимые для завершения процесса накопления капитала. Для защиты своих наличных резервов банки вынуждены

стр. 53

сократить кредитование или увеличить ставку процента. Структура производства опять становится прежней (этот возвратный процесс Хайек назвал "потреблением капитала"). В результате неизбежно наступает экономический кризис: в сфере производства инвестиционных товаров стремительно растет безработица. "Накачивание" экономики деньгами может на время смягчить ситуацию, но впоследствии приведет к усугублению кризиса⁸ .

6. В банковской системе с эластичным денежным предложением невозможно полностью избежать деловых циклов и обеспечить "нейтральность" денег. Банкам следует крайне осторожно предоставлять кредиты в период экономического бума, хотя риски неправильного управления финансовыми ресурсами можно снизить благодаря жесткому соблюдению системы золотого стандарта. Хайек не признавал системы фракционных резервов и считал, что банки должны полностью обеспечивать все свои депозиты запасами золота. Это уменьшит кредитование, ограничит неэффективное размещение капитала, значительно сократит продолжительность кризисов и смягчит их последствия.

Хайек не сумел объяснить, почему структура производства в условиях возможности кредитования была менее постоянной, чем структура производства только при добровольных сбережениях. Критики его теории отмечают также, что Хайеку не удалось показать, почему изменения денежной массы влияют на структуру производства. Хайек предполагает, что эти изменения проявляются медленно и отражаются в ценах неравномерно, что, однако, противоречит его предпосылке о точности прогнозов и абсолютной гибкости цен. Он лишь подтверждает количественную теорию денег, объясняя происхождение экономического цикла.

Еще один недостаток концепции Хайека заметил Кейнс в своей "Общей теории...". Он критиковал Хайека за то, что автор "Цен и производства" не проводит различия между ставкой процента и предельной производительностью (то есть ожидаемой прибыльностью) капитала. Рост склонности к сбережению сам по себе не способствует оптимизму относительно будущих прибылей. Наоборот, это приводит к снижению цен на потребительские блага, что в свою очередь ухудшает ожидания прибылей у всех производителей. В результате снижается совокупный доход и падают фактические сбережения. При этом ставка процента не меняется. Несмотря на бурную критику, Хайек впоследствии так и не отказывался от своей ранней теории циклов и использовал ее для объяснения стагфляции в 1970-е годы.

"Трактат о деньгах" Кейнса появился за полгода до "Цен и производства" Хайека. Ниже перечислены основные положения работы Кейнса, которые позволяют сравнить эти две теории.

1. Добровольные сбережения индивидов представляют собой решение отказаться от доли текущего потребления в пользу увеличения потребления в будущем.

2. Экономическая система находится в состоянии равновесия с полной занятостью, когда сбережения равны инвестициям, или, другими словами, когда рыночная ставка процента равна "естественной" ставке.

⁸ По Хайеку, в похожей ситуации оказываются люди на необитаемом острове, которые, почти достроив гигантскую машину, способную обеспечивать их всем необходимым, обнаруживают, что исчерпали все свои сбережения и доступный им свободный капитал прежде, чем машина начала работать. В таком случае им ничего не остается, кроме как оставить на время эту работу и посвятить весь свой труд каждодневному добыванию пищи без всякого накопления капитала.

стр. 54

3. Сбережения и инвестиции могут быть нетождественны из-за различий в ожиданиях, не связанных с количеством денег в экономике.

4. Когда сбережения превышают инвестиции (случай, отдельно изученный в "Трактате о деньгах"), экономическая система находится в "свободном падении" до тех пор, пока что-либо не изменится.

5. Кейнс анализирует процесс возвращения в равновесие на примере, рассказывая так называемую "банановую притчу". Он описывает экономику, в которой производятся и потребляются только бананы. Предполагается, что рост сбережений не сопровождается соответствующим ростом инвестиций в разработку новых банановых плантаций.

Цена бананов должна снизиться. Кейнс пишет: "Экономность не только увеличила бы сбережения, но и снизила бы стоимость жизни... Но поскольку заработная плата все еще не изменилась (я на время предположу, что снизится только продажная цена бананов, но не стоимость их производства), владельцы банановых плантаций понесут колоссальные убытки... равные объему новых сбережений... Продолжительность этого процесса заставит предпринимателей попытаться снизить заработные платы, и если это не получится, им придется увольнять своих работников..." Затем Кейнс показывает всю безвыходность сложившейся ситуации: "Как бы сильно предприниматели ни сократили заработную плату, это им не поможет, поскольку... покупательная способность для приобретения бананов будет падать на ту же величину. Пока общество сберегает, продажи бананов всегда будут меньше затрат на их производство, и сколько бы работников ни уволили, предприниматели все равно будут получать убытки"⁹ .

Равновесие не будет достигнуто до тех пор, пока не произойдет одно из следующих четырех событий: либо всех работников уволят и население вымрет с голоду, либо предприниматели объединятся для поддержания высокого уровня цен, либо прекратится массовая бережливость, либо увеличатся инвестиции.

6. Задачей монетарной политики является предотвращение или смягчение последствий этих губительных для экономической системы событий (например, с помощью вливания дополнительных денег в экономику). Монетарная политика является практически единственным инструментом для поддержания баланса в хозяйстве страны.

Но Кейнс добавлял: "Те, кто признает за денежными властями верховное право управления ценами, не утверждают, конечно, что условия, на которых деньги поступают в обращение, - это единственный фактор, воздействующий на уровень цен. Положение о том, что любой требуемый уровень заполнения резервуара можно поддерживать поступлением достаточного количества денег, не противоречит тому, что уровень заполнения бассейна зависит от многих факторов, помимо количества налитой туда воды"¹⁰ .

И Кейнс, и Хайек определяют равновесие через равенство фактической и естественной ставок процента. В остальном эти две теории сильно различаются. У Хайека сбережения плавно трансформируются в инвестиции. Для Кейнса инвестиции и сбережения уравниваются только с помощью стабилизационной политики.

Хайек был озадачен этими выводами. Он не понимал, как часть текущих сбережений может использоваться для возмещения потерь в производстве потребительских благ. Это означало бы, по Хайеку, что, несмотря на уменьшение прибыльности производства потребительских благ и понижение процентной ставки, то есть несмотря на повышение привлекательности производства инвестиционных товаров по сравнению с производством потребительских благ, предприниматели все же про-

⁹ См.: Collected Writings of John Maynard Keynes. Vol. V. P. 160.

¹⁰ Ibid. Vol. VI. P. 304 (рус. пер.: Скидельски Р. Т. I. С. 714).

стр. 55

должают производить оба товара в тех же пропорциях, что и раньше. Утверждение Кейнса о том, что в экономической системе нет автоматического механизма, поддерживающего равенство между сбережениями и инвестициями, можно, согласно Хайеку, экстраполировать на более общий случай и сказать, что в экономической системе нет автоматического механизма, приспосабливающего производство к изменениям в спросе. Мы видим, что, несмотря на неверное понимание теории Кейнса, Хайек сделал верный вывод о сущности этой теории: в экономике действительно отсутствует автоматический механизм стабилизации.

Обе концепции не были идеальными для объяснения Великой депрессии. Хайек оказался прав, утверждая, что Кейнс не выявил, каким образом сбережения и инвестиции могут различаться в рамках модели, описанной в "Трактате о деньгах", без предварительного изменения в количестве денег. В свою очередь Хайек не объяснил, почему расширение кредитов с необходимостью должно привести к депрессии. Однако методы стабилизационной политики, предложенные Кейнсом, давали надежду на восстановление экономики, в то время как Хайек критически относился к таким предписаниям. За это Хайека упрекал его бывший ученик Л. Роббинс. С точки зрения Роббинса, даже если предположить, что был верен первичный "диагноз" Хайека (наличие излишней финансовой свободы и неверно сделанных реальных инвестиций¹¹ ), то последующие события все равно диктовали какие-то иные решения, ведь нельзя отказывать пьянице, упавшему в ледяной пруд, в одеялах и стимуляторах на том основании, что изначальной его проблемой был перегрев. Роббинс считал, что спор с Кейнсом по этому поводу был величайшей ошибкой его профессиональной жизни.

Успешному развитию экономической теории Хайека мешал его непримиримый методологический индивидуализм, из-за которого он не признавал предложенных Кейнсом методов стабилизации и всей макроэкономики как науки. Хайек утверждал, что истинными причинами изменений являются субъективные оценки событий, поэтому общие параметры не могут влиять на индивидуальные решения. Это убеждение Хайека обнажает слабость австрийской экономической школы: в ней не было разработано теории ожиданий. Напротив, Кейнс понимал, что коллективные ожидания отражаются в индивидуальных оценках и что государство может влиять на индивидуальные ожидания посредством управления агрегированными показателями. Современная политика планирования темпов ("таргетирования") инфляции во многом зависит от управления ожиданиями, как Кейнс и предполагал в своем "Трактате о деньгах".

И хотя Кейнс разделял большую часть эпистемологических взглядов Хайека¹² , но все же верил в макроэкономическую политику, которая связана с системой национальных счетов, эконометрическим моделированием и государственным управлением агрегированными величинами. Он считал, что хотя государство может контролировать

¹¹ Что могло и не соответствовать реальной ситуации.

¹² О том, что целое и всеобщее существует лишь в головах, социальные теории относятся к гуманитарным, а не к естественным наукам, эконометрика содержит в себе множество философских изъянов и т. д.

стр. 56

совокупные расходы лишь в весьма грубой форме, тем не менее это значительно лучше, чем laissez-faire. Следующее поколение пошло еще дальше. Его представители полагали, что проблема ограниченности наших знаний носит случайный характер и проявляется лишь время от времени, поэтому с улучшением статистических методов анализа появляется все больше возможностей для контроля. Эти убеждения достигли апогея в политике "точной настройки" в 1960-е годы.

Хайек возвел свое неприятие макроэкономики в ранг методологического принципа; возможно, это стало следствием его чересчур пессимистического взгляда на результаты макроэкономической политики. Приверженность Кейнса макроэкономике объясняется его желанием обеспечить государство инструментами экономического управления. Он мог переоценивать дальновидность и добросовестность государственных органов, но был абсолютно прав, когда верил, что для улучшения экономической ситуации существует достаточно развитое общественное сознание.

В ответ на критику Хайеком "Трактата о деньгах" Кейнс отмечал, что их теории исследуют разные области: Хайек анализирует состояния динамического равновесия, а он изучает неравновесные состояния. Впоследствии обе теории неоднократно менялись, но Хайек и Кейнс так и не сошлись во взглядах. По иронии судьбы, Хайек отверг теорию равновесия Вальраса в тот самый момент, когда ею заинтересовался Кейнс.

В своей лекции 1936 года "Экономическая теория и знание" Хайек определил равновесие как ситуацию, в которой намерения всех агентов соотносятся друг с другом. Но если учитывать требования, которые предъявляет модель равновесия к знаниям агентов, она оказывается совершенно неправдоподобной конструкцией, не позволяющей давать какие-либо эмпирические прогнозы. По-видимому, окончательный вывод Хайека состоял в том, что, хотя нерегулируемые рыночные системы редко приходят к равновесию с полной занятостью, монетарная политика, направленная на улучшение ситуации, только ухудшает положение и вдобавок приводит к росту инфляции. Основным своим вкладом в экономическую науку Хайек отныне считал исследование рыночного порядка как процедуры и техники открытия (discovery), а не как детерминированной системы.

В "Общей теории..." Кейнса экономическая система всегда находится в равновесном состоянии, но при этом не обязательно достигается полная занятость. Кейнс также использовал равновесный анализ для теоретического обоснования необходимости активной государственной политики. При этом он нуждался в инструменте, которым стало для него детерминированное равновесие, чтобы затем установить для государственной политики определенную, детерминированную цель. Кейнсианскую модель изучают как модель, в которой определяется (равновесный) объем выпуска. Этот подход примирил Кейнса с основным течением экономической мысли, в рамках которого исследовались экономические процессы в условиях определенности и повышались требования к математизации научных построений.

Во время полемики с Кейнсом и кейнсианцами в 1931 - 1932 гг. Хайека жестко критиковали, и он не стал комментировать "Общую

стр. 57

теорию...". Но страсти улеглись, и два мыслителя вновь "встретились". Полная занятость, по мнению Кейнса, достигалась в "моменты экономического оживления" (например, во время Второй мировой войны). Дорога к примирению теорий Кейнса и Хайека открылась благодаря тому, что в военное время не было безработицы и Кейнс занялся вопросами теории стоимости. Он пытался понять, как можно переместить ресурсы на нужды армии без увеличения инфляции.

Как оплатить войну

Во время войны экономика сталкивается не с недостаточным, а с избыточным спросом, с инфляцией, а не с дефляцией. Вместе с тем необходимо поддерживать высокий уровень сбережений, чтобы обеспечить переход от производства потребительских товаров к производству товаров военного назначения. Этого можно добиться либо с помощью "вынужденных сбережений" под давлением инфляции, либо посредством более высокого налогообложения и других методов контроля гражданского потребления. Это - классический случай, рассматриваемый теорией Хайека. Кейнс же, пытаясь избежать двух зол - инфляции и конфискации, разработал теорию "обязательных сбережений" или "отсроченных платежей".

Взгляды Кейнса изложены в двух статьях, напечатанных в "The Times" от 14 и 15 ноября 1939 г. и объединенных затем в брошюру "Как оплатить войну". Его анализ очень близок традициям австрийской школы. Государство начинает "закачивать" деньги в экономику для расширения военного производства, что эквивалентно дополнительным инвестициям, цель которых - увеличение объемов выпуска потребительских товаров особого рода - вооружения, танков, авиации. Но поскольку это не сопровождается желанием общества снизить свое потребление "гражданских товаров", уровень цен возрастает. Используя терминологию Хайека, можно сказать, что потребители были "вынуждены сберегать" из-за растущих цен. Однако по прошествии некоторого времени доходы также начнут возрастать, и люди захотят вернуться к своему прежнему уровню потребления. Таким образом, гражданское потребление можно сдерживать только за счет увеличения уровня инфляции или регулирования цен или же обоими способами сразу.

Кейнс придумал гениальный альтернативный метод: потребителей "вынуждали сберегать" не инфляция или рационирование, а временная надбавка к налогам; в качестве компенсации предусматривались дешевые кредиты для населения после войны. Остаток своего дохода люди могут тратить по собственному усмотрению. По мнению Кейнса, преимуществом обязательных сбережений перед традиционным налогообложением или инфляцией является то, что работники не потеряют выгоды от высоких зарплат, а просто будут вынуждены отложить свои расходы на будущее. Эту стратегию восторженно одобрил Хайек в статье, напечатанной в "The Spectator" 24 ноября 1940 г. Его не смутило, что подсчеты конкретного количества денег, которое необходимо изъять из экономики, в значительной степени зависели от

стр. 58

использования "Общей теории...", отвергаемой Хайеком в силу его методологических принципов.

В брошюре "Как оплатить войну", опубликованной 27 февраля 1940 г., Кейнс в угоду профсоюзам вынужден был добавить в модель дополнительные меры социальной защиты в форме пособий для многодетных семей и "неприкосновенных запасов продовольствия", продаваемых по субсидируемым ценам; кроме того, он уступил ортодоксии (в частности, Хайеку), введя налог на капитал в зачет обязательств по отсроченным платежам. План Кейнса был частично реализован министром финансов Кингсли Вудом в апреле 1941 г. при планировании бюджета. На практике Кейнс проиграл спор с правительством, и управление совокупными расходами стало второстепенной задачей, уступив место планированию трудовых ресурсов, распределению факторов производства и рационированию потребительских товаров. Но его стратегия получила дальнейшее развитие и проявилась в технике макроэкономического регулирования, не связанного с военными методами планирования.

Нас сейчас интересуют не детали этой стратегии, а ее идеология, которую одобрил Хайек. В своем выступлении перед Фабианским обществом* 21 февраля 1941 г. Кейнс говорил, что искал альтернативный метод сокращения потребления. Его не устраивали прежние методы: ни "старомодное laissez-faire" вкупе с инфляцией, ни "новомодный тоталитарный" метод рационирования, в результате которого Великобритания могла превратиться в рабовладельческое государство, ни компромисс между ними - "тоталитарное решение проблемы для узкого набора товаров жизненной необходимости и инфляция для всей остальной массы предметов потребления"¹³ . Кейнс писал о том, что избавление потребителей от выбора в пользу всестороннего нормирования - это типично большевистский подход.

Высвобождение отсроченных платежей после войны позволит индивидам выбирать самим, чего они хотят, что избавит от необходимости разрабатывать широкомасштабную государственную стратегию расходов, которая не обязательно будет соответствовать нуждам граждан. Он писал о том, что пытается разработать основные принципы экономической политики, которая будет лежать на пересечении тоталитарных и полностью свободных методов регулирования, ведь необходимо контролировать совокупный уровень затрат общества, а направления затрат для каждого из индивидов могут определяться свободно.

Схожими вопросами задавался и Хайек, когда писал свою книгу "Дорога к рабству".

Обсуждение книги "Дорога к рабству"

В "Дороге к рабству" Хайек продолжил критиковать систему центрального планирования. Социалисты утверждали, что экономика

* Фабианское общество (Fabian Society) - английское общество, основанное в 1883 г. с целью пропаганды идей социализма. - Примеч. ред.

¹³ См.: Keynes Papers / King's College, Cambridge, HP/2/88 - 100; 3/176 - 188.

стр. 59

с центральным планированием улучшает рыночную систему, поскольку позволяет избежать издержек, связанных с частной собственностью, монопольной властью и экономическими кризисами. В 1920 г. Л. фон Мизес показал, что центральное планирование не может быть эффективным, ведь если весь капитал находится в государственной собственности, то нет рынка капитальных благ, из-за чего инвестиционные проекты не могут быть адекватно оценены.

В ответ на это в 1936 - 1937 гг. О. Ланге и А. Лернер попытались обосновать утверждение о том, что центральные органы управления могли бы позволить государственным предприятиям адекватно реагировать на "сигналы" рынка, если бы последние минимизировали свои издержки и стремились уравнять предельные затраты и рыночную цену. Орган центрального планирования, подобно аукционеру у Вальраса, будет устанавливать начальную цену на все капитальные блага. Излишек или дефицит, возникающие при назначении начальной цены, укажут государству на необходимость понизить или повысить цены до равновесного уровня, определяемого методом проб и ошибок.

Хайек объявил эту идею утопичной. Он не мог поверить в то, что такой процесс приспособления цен будет осуществляться, согласно указаниям некоего центрального органа, в тот момент, когда возникнет необходимость, и что затем каждая цена будет изменяться до тех пор, пока не установится равновесие. Система центрального планирования обречена на провал, ибо невозможно собрать всю информацию, необходимую для ее успешного функционирования. Таким образом, по Хайеку, она неэффективна. Кроме того, в этой системе не учитывается важность рыночной конкуренции в определении новых потребностей, поэтому она тормозит экономическое развитие.

В "Дороге к рабству" Хайек критикует систему центрального планирования также и на том основании, что она губительна для свободы. Во-первых, в мирное время и при отсутствии особого энтузиазма общество добровольно не поддержит цели центрального планирующего органа, и общественное сопротивление придется подавлять. Во-вторых, частичное планирование приводит к определенным проблемам, и центральный орган попытается решить эти проблемы с помощью все большего укрепления своей власти. Следовательно, чтобы влиять на распределение доходов или ограничить производство некоторых товаров, необходимо все больше подавлять экономическую свободу, без которой невозможна ни личная, ни политическая свобода. Фашизм и коммунизм были тоталитарными крайностями идей демократического социализма¹⁴ . Западные демократии боролись с фашизмом, не осознавая, что сами движутся по тому же скользкому пути.

Хайек был осторожен; в отличие от либералов XIX века, ошибочно отождествлявших экономический либерализм и laissez-faire, он разводил эти два понятия. Либерализм не означает отсутствия правил. Верховенство закона, согласно Хайеку, подразумевает, что государство во всех своих действиях ограничено правилами, установленными

¹⁴ Отдельная глава книги Хайека посвящена исследованию социалистических корней нацизма.

стр. 60

и объявленными заранее. При государственном же планировании законы меняются с изменением обстоятельств. Правила дорожного движения - это не то же самое, что полицейский, который предписывает каждому, куда ему ехать. Следовательно, система планирования несовместима с верховенством закона.

По мнению Хайека, культ системы планирования возник в среде ученых, ошибочно полагающих, что наука способна решать политические и нравственные проблемы. Но он также признал, что одной из основных причин коллективистских настроений в обществе была неспособность капиталистической системы обеспечить социальную защиту. Минимальный уровень социальной защиты, согласно его точке зрения, должен определяться не рынком.

Однако Хайек с большим подозрением относился к общественным работам. Это был неявный упрек в сторону Кейнса. Кейнс не был сторонником центрального планирования в хайековском смысле, но он был лидером тех экономистов, которые "видят выход¹⁵ в особой монетарной политике и считают единственным спасением развертывание в нужный момент широкого фронта общественных работ". Но "если мы решаем ограничивать безработицу при любом уровне цен и не желаем использовать методы принуждения, наши действия приведут к высокой инфляции"¹⁶. Инфляция будет искажать информацию, которую дает система относительных цен и приведет к необходимости зафиксировать цены. В отношении общественных расходов Хайек предупреждал: "Экспериментируя в данном направлении, мы должны действовать предельно осторожно, дабы избежать постепенного подчинения экономики правительственным инвестициям"¹⁷ .

Кейнс прочитал "Дорогу к рабству" по дороге на Бреттон-Вудскую конференцию в июле 1944 г. У него был антиколлективистский настрой, но все больше его последователей заражались идеями коллективизма. В письме от 28 июня 1944 г. Кейнс поздравил Хайека с написанием "великой книги", добавив: "Все мы имеем основание испытывать к вам величайшую благодарность ... вы так хорошо высказали то, что так необходимо было сказать... Я чувствую, что нравственно и философски согласен с вами, по существу, во всем; и не просто согласен, а глубоко согласен"¹⁸ .

Для лучшего понимания полемики между Хайеком и Кейнсом следует учесть, что она велась во время войны. Экономика и общество были в высокой степени подвержены государственному регулированию. Но сколько свободы следовало вернуть после окончания войны? Кейнс был полностью согласен с Хайеком в том, что свободы должно быть больше; он одобрил бы почти все, что Хайек писал о связи между политической и экономической свободой, о конкуренции как о наилучшем способе согласования индивидуальных усилий, о преимуществах децентрализо-

¹⁵ Для решения проблемы общих колебаний деловой активности и массовой безработицы.

¹⁶ См.: Хайек Ф. фон. Дорога к рабству. М.: Новое издательство, 2005. С. 131.

¹⁷ Там же.

¹⁸ См.: Collected Writings of John Maynard Keynes. Vol. XXVII. P. 385 - 388. (рус. пер.: Скиделъски Р. Т. II. С. 438.)

стр. 61

ванного принятия решений и т. д. Он также согласился бы с ним в том, что демократия - это лишь средство, но не высшая цель. Он поддержал бы точку зрения Хайека по поводу свободы в международном масштабе и условий, необходимых для ее сохранения. Кейнс, несомненно, подписался бы под критикой Хайеком излишних государственных расходов. Он мог бы даже согласиться с большей частью соображений Хайека о причинах упадка европейского либерализма.

Однако Кейнс сделал и несколько критических замечаний. Он пишет: "Вы признаете, что надо знать, где провести черту*. Вы согласны, что ... логические крайности недопустимы. Но вы не даете нам ровным счетом никаких указаний, где именно ее надо провести. Верно, что вы и я провели бы ее, вероятно, по-разному. По моим представлениям, вы сильно недооцениваете осуществимость среднего курса. Но едва вы признаете, что крайности недопустимы... вы, по вашей собственной логике, проигрываете весь спор, ибо ... стараетесь убедить нас, что, продвинувшись на один дюйм в сторону планирования, приходится непременно сползать на скользкую дорожку, ведущую к пропасти"¹⁹ .

Кейнс считал, что для Хайека, как и для него самого, определение того, где именно надо "провести черту", - это проблема оценки, а не принципиальный вопрос. Во многом он оказался прав. Государство, по мнению Хайека, должно обеспечивать систему социальной защиты. Но как определить, какую именно? Должна ли она включать здравоохранение и образование? Будучи утилитаристом, Хайек обосновывает необходимость увеличения рыночной свободы с инструментальной точки зрения: орган центрального планирования не обладает полной информацией об экономической системе. Это теория свободы, ограниченной законом: если закон составлен должным образом, то он обязательно соответствует принципам свободы. Но различение Хайеком общих законов и законов, используемых в интересах определенных групп, не является полностью либертарианским, как ему хотелось бы: наиболее общие правила, такие, как воинская повинность или политика цен и доходов, могут быть принудительными.

Отличительной чертой теории Кейнса было предложение ограничить сферу деятельности государства управлением совокупным спросом. В "Общей теории..." он писал: "Если наша система централизованного контроля приведет к установлению общего объема производства, настолько близкого к полной занятости, насколько это вообще возможно, то с этого момента классическая теория вновь обретет силу ... Таким образом... имеется не больше оснований для социализации экономической жизни, чем прежде"²⁰ . Но о том, сколько оснований было "прежде", Кейнс не говорит.

По Кейнсу, нужно не изменение экономических программ, ведущее лишь к разочарованию в хайековской философии, а их развитие. Он считал, что мир не будет далее терпеть безработицу, которую, за исключением редких моментов общественного воодушевления, ассо-

* Имеется в виду разделительная черта между свободой и планированием. - Примеч. ред.

¹⁹ См.: Скидельски Р. Указ. соч. Т. II. С. 438.

²⁰ Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Гелиос АРВ, 1999. С. 346 - 347.

стр. 62

циируют с капитализмом. Однако с помощью правильного анализа ситуации можно справиться с проблемой политическими методами, при этом сохранив свободу и эффективность.

Кейнс упрекает Хайека в том, что тот ставит идеологию выше искусства государственного управления, - это консервативная (и подлинно либеральная) критика. Хайек был уязвим перед такими обвинениями. Он действительно не показал, какие именно силы уменьшают влияние классического либерализма и увеличивают важность государственной политики. Отказ от идей либерализма Хайек считал временной мерой. Его предположение о том, что антилиберальные идеи были побочными последствиями событий прошлых лет и в будущем потеряют авторитет, нуждалось в дополнительном обосновании и проверке.

Кейнс отмечал, что государственная политика, не защищающая от экономических спадов, приводит к разочарованию в либеральных идеях. Он мог бы сказать и о том, что не пытливость ученых или инженеров, а экономические последствия либерализма Хайека привели к разочарованию во всей либеральной философии. Какие бы тоталитарные тенденции ни намечались в Веймарской республике и в немецкой мысли того времени, маловероятно, что Гитлер пришел бы к власти, если бы не разразилась Великая депрессия, в результате которой численность безработных в Германии достигла шести миллионов человек, а промышленное производство сократилось на 40%. Постепенное усиление социалистических тенденций никогда не привело бы к тоталитаризму, если бы не экономические беды.

Далее в письме Хайеку Кейнс указывает, что планирование может осуществляться там, где большинство разделяет одни и те же взгляды. "Опасные действия могут безболезненно совершаться в обществе, которое думает и чувствует подобающим образом, и мостить дорогу в ад, когда эти действия совершаются людьми с порочными мыслями и чувствами"²¹ . Этот аргумент довольно спорен. Конечно, для защиты свободы было действительно надежнее иметь руководителем Черчилля, нежели Гитлера, даже притом, что обе страны в военное время использовали тоталитарные методы управления. Но Кейнс не учитывает того, что запас "подобающих чувств" может быть исчерпан в результате непрерывного государственного вмешательства; он не существует самостоятельно, независимо от совершаемых действий. В обществе, где государство постоянно осуществляет "опасные действия", теряется понимание, почему эти действия действительно опасны.

Кроме того, Кейнс ставил в упрек Хайеку "возможное смешение моральных проблем с материальными"²² . Скорее всего это обвинение относится к самой эмоциональной, VII главе "Дороги к рабству", в которой Хайек критикует социалистов за недооценку значимости денежных мотивов. "Было бы правильнее видеть в деньгах величайший из когда-либо изобретенных человеком инструментов свободы" - писал он²³ . Согласно Хайеку, мы обретаем возможность преследования не-

²¹ Скидельски Р. Указ. соч. Т. II. С. 438 - 439.

²² Там же. С. 439.

²³ См.: Хайек Ф. фон. Дорога к рабству. С. 104.

стр. 63

экономических целей не в силу материального достатка; неэкономические, жизненные задачи определяются экономической деятельностью, которая заставляет нас четко определять свои приоритеты. Наличие планирования в экономической сфере не оставляет нам свободы выбора жизненных целей, ведь, контролируя средства для их достижения, орган центрального планирования на деле сам осуществляет выбор за нас. Хайек критиковал и теорию "потенциального изобилия": "Хотя эта пропагандистская уловка существует столько, сколько существует социализм, в ней за это время не прибавилось ни грамма истины... Поэтому всякий, кто рассуждает о грядущем изобилии, является либо лжецом, либо невеждой. Однако именно эта иллюзорная надежда, как не что другое, подталкивает нас на путь планирования"²⁴ .

Хайек страстно, преданно верил в добродетели капитализма, что противоречило убеждениям Кейнса (которые, впрочем, были неустойчивыми). Кейнс признавал, что деньги - полезное средство, но считал погоню за ними пагубной, смещающей выбор жизненных задач к менее значимым целям, от конкретного к абстрактному. Эта низкая нравственная оценка "делания денег" появилась у Кейнса еще в студенческие годы. Такое восприятие денег преобладало в интеллектуальной среде Кембриджа, и его разделяли члены группы "Блумсбери". Можно сказать, что подобное отношение к деньгам было характерно для рантье, которые уже достигли определенного уровня жизни. Как последователь Мура, Кейнс, в отличие от Хайека, верил в то, что определенный образ мыслей является объективно "хорошим" или "плохим". Нравственной задачей человека было достижение "хорошего" образа мыслей у себя и (что маловероятно) у других людей. В принципе образ мыслей не зависел от материального благосостояния: бедный человек мог быть нравственно возвышенным, а богатый - лишен какой-либо этики. В реальности же проще быть этически возвышенным, не борясь каждый день с бедностью и не изнуряя себя тяжелым трудом. Но чтобы достичь такого состояния, требовалось смириться с присутствием дурного мировоззрения. Таким образом, в подобной социальной системе экономическая эффективность достигалась в ущерб моральной.

Эту дилемму описывал Кейнс в своем эссе "Экономические возможности для наших внуков" (1930). В нем говорится о том, что в будущем мир будет настолько богат, что наши потомки смогут не заботиться о материальном достатке и будут вести не просто полезную, но и добропорядочную жизнь.

"Мне кажется, - пишет Кейнс, - что мы сумеем вернуться к некоторым наиболее прочным и непреходящим принципам религии и традиционной добродетели: что алчность - это грех, что ростовщичество - преступление, что любовь к деньгам отвратительна, что те, кто меньше думают о завтрашнем дне, ближе всего к совершенству и благоразумию. Мы сможем ставить наши цели выше средств и отдавать предпочтение добру, а не пользе. Мы будем превозносить тех, кто научит нас проживать день и час добродетельно и разумно ...

Но будьте осторожны! Время еще не пришло. На протяжении по крайней мере следующих ста лет мы должны продолжать притворяться, что справедливость - это грязь, а грязь - справедливость; что грязь полезна, а справедли-

²⁴ Хайек Ф. фон. Указ. соч. С. 111.

стр. 64

вость - нет. Еще некоторое время алчность, ростовщичество и бдительность должны быть нашими спутниками. Ибо только тогда мы выйдем из тьмы экономической необходимости на свет дня"²⁵ .

Кейнс упрекал Хайека в "смешении моральных проблем с материальными" потому, что связь между экономикой и этикой была в философии Кейнса очень важна, а для Хайека просто не существовала. Хайек не видел жизни без капитализма, не верил в добродетель без рынка. В наше время подход Кейнса кажется ограниченным (ведь он не учитывал бедность остальных, не европейских стран), и мы снисходительно смотрим на его попытки определить, "что такое хорошо, а что такое плохо". Однако не стоит относиться к его аргументации свысока. Она сохраняет свое значение и по сей день²⁶ .

В одном Хайек оказался неправ: демократический социализм не обернулся рабством. Хайек "застраховался" от таких ретроспективных опровержений своей теории, утверждая, что не пророчил наступление тоталитаризма, а просто предупреждал против использования тоталитарных методов для ограничения экономической жизни при помощи централизованного планирования. Он писал, что "государственный деятель, обратившийся в условиях демократии к практике планирования экономической жизни, вскоре оказывается перед альтернативой - либо переходить к диктатуре, либо отказываться от своих намерений"²⁷ . К 1970-м годам в Великобритании проявились некоторые тревожные тенденции, свидетельствующие о "скользкой дорожке", на которую ступили государственные деятели. Затем к власти пришло правительство Тэтчер, которая последовала за Хайеком и решительно сократила роль государства в экономике. Между тем еще задолго до этого теория Кейнса вошла в экономическую программу либералов и применялась для разработки методов борьбы с социализмом и коммунизмом, поскольку в ней было показано, что для обеспечения полной занятости в обществе не требовалась общественная собственность на средства производства и централизованное планирование. И Кейнс, и Хайек любили и защищали свободу. Кейнс с присущим ему благородством признавал роль Хайека в деле укрепления свободы, Хайеку же не хватило великодушия, чтобы ответить ему тем же.

* * *

Чем завершилось противостояние Кейнса и Хайека? Можно сказать, что каждый занял свое место в разных областях науки.

В экономической теории убедительную победу одержал Кейнс. Он лучше Хайека сумел обосновать свои идеи и успешно разработал модель, формализующую его логические и интуитивные выводы. Что касается Хайека, то, несмотря на многолетние усилия, он так и не

²⁵ См.: Collected Writings of John Maynard Keynes. Vol. IX. P. 321 - 332.

²⁶ Кейнс, например, мог бы сказать сегодня, что постоянное стимулирование потребностей с помощью рекламы не приведет ни к всеобщему счастью, ни к добродетели.

²⁷ Хайек Ф. фон. Указ. соч. С. 142.

стр. 65

смог систематизировать свои размышления о ценах и производстве. Неприятие Хайеком макроэкономики и макроэкономической политики в конечном счете привело к вытеснению его идей на обочину экономической науки²⁸ .

Однако в политической философии победу одержал Хайек. Его работы в данной области были более успешными в основном потому, что в них не требовалось разрабатывать формальных математических моделей и потому, что Хайек прожил более долгую жизнь. Слабость Кейнса заключалась в его идейной гибкости, которая зачастую вела к принятию противоположных точек зрения, в то время как Хайек был бескомпромиссным либералом. И если главным недостатком Кейнса можно считать его излишнюю уступчивость, то проблемой Хайека была излишняя жесткость. Еще со времен своего эссе о Берке, со студенческой скамьи, Кейнс считал возможным пожертвовать незначительным для сохранения основной структуры либерального общества и критиковал Хайека за нежелание чем-либо жертвовать. Кроме того, во всех своих работах Хайек из разумных предположений делает весьма радикальные выводы²⁹ .

В письме Кейнса по поводу "Дороги к рабству" обозначились новые темы для его дискуссии с Хайеком, но она оборвалась с внезапной смертью Кейнса. Мы не знаем наверняка, стал бы он писать развернутый ответ Хайеку. Возможно, его отвлекли бы сиюминутные дела. Получилось так, что Хайек оставил нам значительно больше работ в различных областях, нежели Кейнс. Смерть прервала то, что могло бы стать самым захватывающим и значимым интеллектуальным противостоянием XX века.

Перевод с английского Н. Дергуновой

²⁸ Поэтому М. Фридмена следует считать скорее последователем Кейнса, нежели Хайека.

²⁹ Примером может служить его критика макроэкономики на том основании, что централизованное знание всегда меньше суммы рассеянных знаний.

Постоянный адрес данной публикации: