Книга доцента Иркутского университета кандидата исторических наук Л. М. Дамешека¹ является первой обобщающей работой, в которой рассматривается комплекс проблем, связанных с политикой царизма и его местной администрации в отношении коренного населения Сибири. Длительное время историки региона главное внимание уделяли проблемам социально- экономического развития края (земледельческая колонизация, производительные силы и т. п.). Наметившийся в последние годы поворот к анализу правовых аспектов, вопросам управления, аграрной политики царизма, в том числе в отношении коренного населения Сибири² , продиктован не только общей логикой развития историографии, потребностью восполнить пробелы, но и необходимостью осветить условия освоения обширных территорий сибирских окраин, в частности представителями коренных национальностей. Потребность осмысления своей истории ощущается сегодня среди коренных народов особенно остро.

Во второй половине XIX - начале XX в. на сибирских окраинах проживали многие народности и племенные группы коренного населения: буряты, якуты, алтайцы, хакасы, эвенки, сибирские татары, ханты, манси и др. Патриархально- родовые отношения, долго у них сохранявшиеся, способствовали образованию на окраинах несколько иного соотношения социально-экономических укладов, чем в целом по Сибири и стране. Это обстоятельство требует специального изучения регионов, населенных коренными народами Сибири. Между тем историческое прошлое многих из них или подгонялось под общую схему социально-экономического развития Сибири, или оставалось как бы на втором плане.

Автору удалось освободиться от одностороннего подхода к проблеме. Сам по себе факт ее постановки и использование широкого круга специальных источников, касающихся внутренней политики царизма в отношении коренных народов Сибири, способствуют решению сложных дискуссионных вопросов об уровне и путях развития экономики Сибири. Исследование Л. М. Дамешека свидетельствует об интересе историков и этнографов к дальнейшей работе по выявлению исторических корней традиционной культуры и промыслов аборигенов.

В книге освещено соотношение административных реформ и аграрной политики царизма применительно к коренному населению. Изучая этот аспект проблемы, автор отмечает единство исторических судеб трудовой части русского и коренных народов Сибири и всей России, вскрывает его влияние на рост классового сознания "инородцев". В книге исследуется также деятельность православной церкви как важнейшего идеологического средства обрусения аборигенов и воспитания их в духе лояльности по отношению к царскому режиму.

После краткого очерка об организации управления народами Сибири в конце XVIII - начале XIX в. (с. 31 - 35) Л. М. Дамешек подробно останавливается на анализе "Устава об управлении инородцами" М. М. Сперанского (1822 г.). И это не случайно. "Устав" был одним из юридических актов, лежавших в основе управления аборигенами практически до конца XIX в., а затем использовался при создании новых законов, выражая стремление царизма приспособить местные институты власти к развивавшемуся в начале XX в. капитализму. "Устав" рассматривается также как одна из первых и активных, но не удавшихся попыток кодифицировать нормы обычного права коренных народов.

В дальнейшем царское правительство отходит от этой идеи и направляет усилия на подчинение аборигенов общим законам империи. Однако, развивая эту мысль, автору, очевидно, следовало остановиться на углублявшихся противоречиях между существовавшей спецификой суда и права аборигенов и нововведенными общеимперскими законами, что не только затрудняло переход народностей к общероссийской законодательной системе, но и рождало социальные конф-

¹ Л. М. Дамешек. Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX - начало XX века). Иркутск. Изд-во Иркутского университета. 1986. 165 с.

² Худяков В. Н. Аграрная политика царизма в пореформенный период. Томск. 1986; Елбачева Т. А. Землеустройство коренного населения Горного Алтая (конец XIX в. - февраль 1917 г.). Автореф. канд. дисс. Новосибирск. 1987.

стр. 164

ликты. Родовая знать, по существу, превращавшая своих подданных в рабов, тщательно поддерживала и охраняла нормы обычного права, во многом сводя общероссийское законодательство на нет, уничтожая при этом и его охранительные функции.

Появление новых категорий чиновников вело к усилению налогового гнета. В этой связи автор уделяет значительное внимание введению, по закону от 3 июля 1898 г., института крестьянских начальников (с. 66 - 76). Закон этот, по мнению Л. М. Дамешека, по-своему отражал изменения в характере социально- экономического развития народов Сибири, связанные с капитализмом. Другой стороной его, пишет автор, было стремление законодателей вырвать власть из рук родоначальников и передать ее бюрократическому аппарату. Это так, но здесь, очевидно, необходим более широкий анализ сибирского законодательства, для того чтобы лучше выяснить правительственную реакцию на социально-экономические процессы в регионах с коренным населением.

Если обратиться к законодательным актам и условиям их применения, начиная с Устава 1822 г., включая реформы П. Д. Киселева, и кончая аграрным законодательством 1860 - 1890 гг., то становится очевидным, что в Сибири уровень "приспосабливаемое? правительства" к капитализму всегда был ниже, чем в центре страны. И еще ниже он был в районах с аборигенным населением. Это объясняется сохранением возможностей развития капитализма вширь и относительной незрелостью буржуазных отношений, меньшей глубиной социальных и аграрных конфликтов по сравнению с Центральной Россией. В результате большинство законов, касающихся управления в Сибири, имело временный характер, соответственно переходному состоянию сибирской экономики. Положение несколько изменилось после постройки железной дороги, способствовавшей быстрому подтягиванию экономики Сибири к уровню центра страны.

Небезынтересно было бы отметить, что на долю крестьянских начальников в Сибири выпало проведение в жизнь аграрной программы, значительно отличавшейся от таковой в центре страны. Они должны были вести борьбу с кулачеством, которое считалось главным виновником быстрого расслоения сельской общины после перевода крестьян центра страны на выкуп в 1886 году. Разорвав временнообязанные отношения крестьян помещичьих и государственных с владельцами земель в Европейской части страны, правительство препятствует выкупной операции в Сибири, противопоставляя развитию аграрного капитализма надельную систему землепользования. Одновременно на крестьянских начальников возлагались обязанности землеустройства переселенцев из центра, в силу чего закон 3 июля 1898 г., являясь сколком с закона 12 июля 1889 г. "О земских начальниках", все же очерчивал более разнообразные задачи. Он отвечал и другой идее, заложенной царским правительством в законе 1889 г. - переходу от надзора за крестьянским самоуправлением к прямому попечительству.

Тем самым открывались широкие возможности для злоупотреблений чиновников, в руках которых была сосредоточена судебная (хотя и ограниченная, поскольку должности занимались не дворянством), полицейская и административная власть. В Сибири эти чиновники были губернаторами на местах, получившими право решать важнейшие для крестьянства вопросы налоговой политики, землепользования, землеустройства, переселения и попечения "инородцев". В итоге это резко увеличивало число столкновений крестьянского, в том числе и аборигенного, населения с новыми органами власти. Бюрократические действия чиновников, по сути дела, создали аграрную проблему и в многоземельной Сибири. Чего стоили ежегодные "поравнения" крестьянских наделов, противопоставлявшиеся "свободной капиталистической" разборке земли и вызывавшие множество аграрных неурядиц! Это в конечном счете подтвердилось и крестьянским движением в Сибири в революцию 1905 г., вынудившим впоследствии П. А. Столыпина увязать в единое целое аграрную политику по обе стороны от Урала.

Как и почему царское правительство перешло от борьбы с кулачеством к союзу с ним, отказалось от признания дворянской монополии на землю? Эти вопросы еще ждут исследования. В литературе лишь отчасти раскрыт второй

стр. 165

аспект проблемы. Монография, анализирующая соотношение административных реформ и аграрной политики в Сибири, приближает ее решение.

Важная проблема связана с внедрением и распространением православия среди народов Сибири. Автор показал, что распространение христианства было подчинено более общей задаче русификации коренного населения. Миссионерство в Сибири прошло долгий путь: от открыто насильственного крещения и уничтожения традиционных культовых мест до добровольного принятия православия в XIX - начале XX века. Рассматривая этот вопрос, Л. М. Дамешек сумел объединить исторический и этнографический его аспекты.

Существующая в литературе интерпретация исторических и этнографических материалов о христианстве противоречива. Один из подходов ставит во главу угла факты насильственного крещения³ , имеется и противоположная точка зрения⁴ . Л. М. Дамешек преодолевает многие трудности обеих концепций, одновременно сохраняя их преимущества. Ясно одно, что и миссионерская деятельность, которая, кстати, полное развитие получила только в XIX в., и русские переселенцы - носители "народного" христианства, и учреждение инородческих школ, и даже устав, утвержденный православным миссионерским обществом (запрещавший насильственное крещение), - все это действовало в одном направлении: коренные жители края должны признать Россию своим отечеством и старательно выполнять свои обязанности.

Отсталый характер форм и методов реализации тех или иных, даже прогрессивных, мер приводил часто к негативным результатам. Так, знакомство с русскими формами (методами) земледелия привело к обезземеливанию скотоводов, перераспределению земельных угодий не в пользу коренного населения; обострились национальные отношения. Принципы свободы и веротерпимости на практике превратились в свою противоположность.

Рецензируемая книга - в целом удачный опыт освещения правительственной политики в отношении коренных народов Сибири. Она помогает понять процесс возникновения проблем, характерных для национальных отношений в дореволюционной Сибири.

³ Огрызко Н. И. Христианизация народов Тобольского Севера в XVIII в. Л. 1947.

⁴ Миненко Н. А. Северо-западная Сибирь в XVIII - первой половине XIX в. Новосибирск. 1975.

Постоянный адрес данной публикации: