Libmonster ID: RU-9330
Автор(ы) публикации: И. БОЛДЫРЕВ

И. БОЛДЫРЕВ, магистр экономики, преподаватель ГУ-ВШЭ

Постмодернизм как особая культурная форма и как направление в философии оказал большое влияние на экономическую методологию. Возникновение постмодернистских тенденций в экономической методологии не случайно. С одной стороны, логика развития самой теории (во всем многообразии ее различных направлений) такова, что появляется потребность в поиске новых путей для ее методологического обоснования или, что более характерно для постмодернизма, наоборот, возникает острая критика тех или иных подходов. С другой стороны, современные тенденции развития культуры, особенно философии и, в частности, философии науки, не могли оставаться незамеченными в научном сообществе. Постмодернистская экономическая методология - это во многом реакция на те культурные трансформации, влияние которых распространяется на все общество: от современного искусства до маркетинга, от архитектуры до литературной критики, от музыки до социально-политических теорий. Целью нашей работы в этой связи является анализ некоторых наиболее распространенных постмодернистских теорий1 и попытка их соотнесения с методологическим исследованием экономической науки.

Уточним основные понятия, которыми мы пользуемся в работе и которые вынесены в ее заглавие. Экономическая методология, согласно одному из общих определений, - это "отрасль знания, изучающая экономическую науку как вид человеческой деятельности"2. Научная деятельность в методологии рассматривается как сквозь призму соотношения научной истины и вненаучных элементов и их демаркации (нормативная методология), так и с привлечением социально-исторических и конкретно-научных факторов формирования экономических теорий (позитивная,или дескриптивная методология). Если конкретизировать это определение, то методологией можно считать, во-первых, систематическое описание и исследование метода познания в науке и, во-вторых, столь же систематическое описание и обоснование структуры отношений между научной теорией и реальностью3.

Необходимость методологии как внутренней саморефлексии научного знания у многих ученых и философов не вызывает сомнений. На наш взгляд, наука только тогда окажется действительно полезной и значимой - в смысле культурной, собственно научной, исторической ценности, - когда сможет, во-первых, осознавать саму себя


1 Речь идет прежде всего об исследованиях в рамках философии науки.

2 Ананьин О. И. Структура экономико-теоретического знания: методологический анализ. М.: Наука, 2005. С. 17.

3 См.: Блауг М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют. М.: НП "Вопросы экономики", 2004. С. 18.

стр. 59


и границы собственной применимости и, во-вторых, не замыкаться на себе, а пытаться выстроить связи с иными областями знания, то есть междисциплинарные связи4. Экономическая методология выступает и как дискуссионная "площадка", где намечаются дальнейшие пути развития экономической теории, ее связь с общекультурными тенденциями, с конкретно-историческим, политико-идеологическим и хозяйственно-экономическим контекстом той или иной эпохи.

Вторым понятием, вынесенным в заглавие нашей работы и требующим прояснения, является постмодернизм. Довольно трудно дать точное определение этого термина. Постмодернизм никогда не был единым направлением или школой, это слово использовалось в том числе и для характеристики определенного исторического этапа в развитии современного общества5.

Рассмотрим важнейшие черты постмодернистского подхода к научному знанию, показав, каковы наиболее распространенные философско-методологические концепции, в которых появляется характерный для постмодернизма стиль мышления.

Постмодернизм и философия науки: краткая предыстория

Постмодернистские черты в постпозитивизме

Первые признаки постмодернистского подхода к науке можно проследить еще в XIX в., однако на философии науки, в которой многие годы ведущее положение занимали различные версии позитивизма, эти идеи почти не отразились. В методологических исследованиях науки речь шла прежде всего о логической строгости и связности теорий, а методология понималась как совокупность нормативных предписаний по поводу рационального и единственно верного построения научного знания. Возникновение постпозитивизма в философии науки становится первым признаком изменений, в ходе которых будет происходить критика эпистемологического "модернизма".

Работы Т. Куна - наиболее характерный образец подобной критики с позиций истории науки. Показав на материале физики, что наука развивается неравномерно


4 Заметим, что методологические споры ведутся почти во всех науках, причем зачастую не методологами, а самими учеными. Нередко крупные теоретики успешно работают и как методологи (вспомним, например, М. Вебера, В. Гейзенберга, А. Н. Колмогорова и т. д.; среди экономистов следует упомянуть К. Маркса, Д. С. Милля, К. Менгера, М. Фридмена и др.).

5 Наиболее популярной в этом отношении следует признать работу Ф. Джеймисона "Постмодернизм, или Логика культуры позднего капитализма" (Jameson F. Postmodernism, or The Cultural Logic of Late Capitalism. Durham: Duke University Press, 1991). Джеймисон характеризует поздний капитализм как эпоху массовой коммодификации, глобальных изменений в производственном процессе (в том числе технологических) и столь же глобальной экспансии капитализма. Описывая, как превращаются в товар прежде непривычные в этой роли вещи и отношения, Джеймисон называет образцом постмодернистской экономической науки работы Г. Беккера, очевидно, прекрасно вписывающиеся в эту картину.

стр. 60


и что в ней отсутствует постепенное накопление знания, Кун привлек внимание к кризисам в истории науки, которые он назвал "научными революциями". В его работе "Структура научных революций"6 модель развития научного знания была усложнена, а представления о его поступательном и прогрессивном развитии - отвергнуты. Важность идей Куна состоит в демонстрации зависимости формирования и разработки научных теорий от их парадигмальных оснований, от культурного, социально-исторического и политико-идеологического контекстов, в которых они находятся (основополагающий стиль и метод научной работы, оказывающий влияние на содержательную сторону научных исследований в каждую эпоху, Кун назвал парадигмой, илидисциплинарной матрицей). Особенно важными представляются выводы Куна о воздействии научного сообщества на формирование знания. Если это воздействие можно (пусть и с натяжками) обосновать, опираясь на историю физики, то для экономической теории подобные результаты вообще очевидны7.

Еще одним важным вкладом Куна следует считать особую трактовку исторической и теоретической преемственности научных концепций, и в частности тезис о несоизмеримости парадигм.Кун отрицает так называемый "фундаментализм", то есть утверждение о существовании единого и неизменного логического основания науки, относительно которого можно соизмерять те или иные концепции и судить о прогрессе научного знания. Несоизмеримость парадигм означает невозможность установления четких логических соответствий между различными теориями, особенно если учесть "теоретическую погруженность" научных фактов, сам выбор которых ставится Куном в зависимость от той или иной парадигмы8.

Кун одним из первых в философии науки сделал шаг к методологическому плюрализму, который является одной из ключевых черт постмодернистской экономической методологии и, безусловно, унаследован ею от Куна и П. Фейерабенда9. Другой важной чертой постпозитивистской методологии можно считать акцент на дескриптивной роли методологических исследований в противовес их нормативности (которая прослеживается и у К. Поппера, а в экономической методологии - у его последователя М. Блауга). Иными словами, с точки зрения постмодернистов, методология, во-первых, не может быть универсальной и единой (по Фейерабенду, она просто не нужна), а во-вторых, если методология присутствует в научном знании, то преимущественно в качестве описания реальных закономерностей функционирования научного сообщества. У Куна такое описание, по существу, смыкается с социологией науки.


6 См.: Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977.

7 Хрестоматийными примерами из истории экономической мысли являются забвение работ Курно и Госсена, доминирование исторической школы во время "маржиналистской революции" в Европе, распространение ортодоксальной неоклассической теории, зачастую воспринимавшейся некритично, формирование и развитие кейнсианства и т. д. Во всех этих примерах научное сообщество играло очень важную роль как при формировании идей, так и при их распространении.

8 На наш взгляд, для современной экономической теории вопрос о несоизмеримости должен быть поставлен не только в историческом, но и в систематическом плане. Существующее сегодня многообразие экономических теорий вкупе с характерной для каждой из них склонностью к установлению монополии на истину (при существенных различиях как в методах, так и в предмете исследования) позволяют утверждать, что эти теории во многом несоизмеримы.

9 См., в частности: Hoksbergen R. Postmodernism and institutionalism: towards a resolution of the debate on relativism // Journal of Economic Issues. 1994. Vol. 28, No 3. P. 679 - 713; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986.

стр. 61


Итак, отрицание фундаментализма, тезис о несоизмеримости научных теорий, методологический плюрализм, дескриптивность и акцент на реальной деятельности научного сообщества - вот новые черты, которые внесли в развитие философии и методологии науки постпозитивисты и которые были унаследованы от них постмодернистами.

Постмодернизм: концепция Ж. -Ф. Лиотара

Примечательно, что понятие "постмодернизм" было введено в контекст гуманитарных наук и философии в работе, посвященной преимущественно методологическим проблемам науки. Речь идет о книге французского философа Ж. -Ф. Лиотара "Состояние постмодерна" (1979). Основным лозунгом Лиотара стала констатация наступления "постсовременной" эпохи, ключевой характеристикой которой он посчитал "недоверие в отношении метарассказов (или метанарративов)"10. Если раньше научное знание имело под собой прочную основу (метанарратив), в свете которой и внутри которой наука обретала некий заранее выделенный смысл и обоснование, то в эпоху постмодерна единые устои научного знания рушатся, поскольку интегрирующая сила метанарративов больше не действует.

Удовлетворительного объяснения причин этой фрагментации Лиотар не дал, но очевидно, что ответ следовало бы искать в анализе глобальных социальных трансформаций. В этой новой исторической ситуации остро встает вопрос о легитимации научного знания, осуществлявшейся ранее в рамках тех или иных метанарративов. Наука уже не может обосновать себя своими собственными средствами, ей требуется легитимация извне. Лиотар анализирует два основных вида легитимации: через постижение истины и через осуществление справедливости.

Первый ("идеалистический") метанарратив наиболее отчетливо выражен в системе Гегеля11, второй ("гуманистический") - восходит к работам Канта12. Лиотар вводит и третий тип легитимации (через результативность), в соответствии с которым новое знание должно быть более эффективным по сравнению с предшествующим. Таким образом, научное знание теряет свою "потребительную стоимость" и превращается в носитель меновой стоимости, который легко продается и покупается13.

Лиотар предлагает особый метод исследования знания - языковые игры. Термин, введенный Л. Витгенштейном в "Философских исследованиях", означал "целостные и законченные системы коммуникации, подчиняющиеся своим внутренним правилам и соглашениям, нарушение которых связано с выходом за пределы конкретной


10 Лиотар Ж. -Ф. Состояние постмодерна. М. - СПб.: Институт экспериментальной социологии / Алетейя, 1998. С. 10.

11 Процесс саморазвития духа обосновывает любое частное знание как ступень собственного самопознания (по такой модели выстраивался и немецкий университет - как структура, в которой объективировался этот подход к науке), а система знания наиболее полно отражается в форме "Энциклопедии философских наук".

12 Знание здесь становится легитимным, если оно служит целям активного деятельного субъекта, цель которого - претворение в действительность принципов нравственности и справедливости.

13 Несколько вольное обращение с терминологией вызвано, по-видимому, стремлением Лиотара "заострить" свой тезис и показать, что знание производится не в целях поиска истины, а из стремления на нем заработать, обменяв его (на деньги или на другое знание).

стр. 62


"игры""14. Языковые игры формируют границы существующих социальных институтов. В ходе игры определяются правила (в том числе и правила легитимации), которым в дальнейшем подчиняется функционирование института15. К таким институтам относится и институт научного знания, а также, добавим от себя, любая более или менее целостная научная теория.

Лиотар выдвигает новый тип легитимации, который он называет "легитимацией через паралогию". Легитимным предлагается считать то, что рождает новые идеи, то есть новые приемы в уже существующих языковых играх или же новые правила16. Лиотар обращает особое внимание на возникновение в науке интереса к исследованию нестабильности, хаоса и неопределенности в противоположность модернистским воззрениям о стабильности структур реальности и знания, которую обеспечивают метанарративы17.

В какой степени рассуждения Лиотара уместны для экономической методологии? История экономической мысли свидетельствует о том, что в трудах ученых разных школ всегда присутствовали метанарративы, одни из них в более, другие - в менее явной форме. Экономисты-классики видели в достижении равновесного ("естественного") состояния осуществление божественной гармонии мира и справедливости в распределении доходов; марксизм проникнут гегельянской идеей исторического и диалектического развития вкупе с грезами о справедливом общественном устройстве; наконец, в неоклассической теории формализуются идеи равновесия и оптимальности относительно достаточно произвольно выбранных критериев, в конечном счете подчиняющихся "метанарративам" эффективности, конкуренции и социальной справедливости (в ее специфических формах). По-видимому, внутри каждого направления ортодоксальной теории также можно выделить различные языковые игры или подыгры, ведь любая экономическая модель характеризуется набором правил, которым подчиняются ее дальнейшее развитие и, потенциально, ее расширения и приложения. Можно сказать, что направления в экономической науке выделяются по общности типов правил языковой игры и по явно или неявно выраженному метанарративу, в рамках которого легитимируется та или иная теория.


14 Грязнов А. Ф. Языковые игры // Современная западная философия: Словарь. М.: Политиздат, 1990. С. 402.

15 Не случайно Витгенштейн называл языковые игры "формами жизни" (см., например: "Философские исследования", § 23 (Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. М.: Гнозис, 1994. С. 90).

16 Любопытно, что Лиотар указывает на аналогичное обоснование ценности экономико-математического моделирования игр, согласно которому теория игр также порождает новые идеи.

17 На вопрос о том, откуда берется сам метанарратив, Лиотар в своей работе не дает четкого ответа. Тем не менее и в рамках концепции Куна, и в иных версиях построения философии науки считается, что на работу ученого влияют историко-культурные и (уже) общенаучные и общефилософские установки и архетипы. Из их материала и формируется метанарратив, очевидно обладающий своей собственной логикой, изнутри которой объясняются все конкретные научные факты и происходит нормативная оценка статуса тех или иных наук. Что касается общественных наук и, в частности, экономической теории, то следует добавить к этим стереотипам политико-идеологические и социальные факторы, помогающие выстраивать логику метанарратива и участвующие в глобальной процедуре легитимации знания.

стр. 63


Постмодернизм - основные черты

Для наиболее общей характеристики постмодернизма следует отметить, что одна из его основных черт - критическая направленность. Поэтому чтобы понять особенности постмодернистских концепций, прежде следует выяснить, что такое модернизм. Обычно выделяют несколько ключевых характеристик модернизма в науке, которые подвергаются постмодернистской критике: эссенциализм, фундаментализм, сциентизм, детерминизм, формализм, гуманизм.

Эссенциализм, то есть представление о различии между сущностью и репрезентирующим ее явлением, о необходимости от несущественного переходить к существенному и о возможности сведения несущественного явления к существенным определяющим факторам, отвергается постмодернистами как неадекватная действительности парадигма научной деятельности. Считается, что логика репрезентации не улавливает всех сложностей взаимоотношений между причиной и следствием в социальном мире. Эссенциализм критикуется не только в постмодернистской методологии, но и в целом в рамках позитивизма и эмпиризма, хотя, например, у М. Блауга он понимается в более узком смысле - как поиск неизменных сущностей, лежащих в основе явлений.

Фундаментализм характеризуется постмодернистами как поиск и/или обоснование наличия единого метаязыка, к которому может быть сведена любая научная теория. Такой поиск для постмодернистов есть проявление властных, идеологических или "мифологических" предрассудков либо сознательных действий по подавлению всего гетерогенного, не соответствующего "стандарту научности" и т. д. С критикой фундаментализма (то есть прежде всего позитивизма и неопозитивизма в их различных вариантах, жестко отделяющих научное знание от ненаучного) тесно связана критика сциентизма как представления о главенствующей роли научного знания над всеми остальными видами знания и духовной деятельности по освоению действительности.

Помимо критики сциентизма, постмодернисты отрицают и детерминизм в экономической науке, начиная с пресловутого экономического детерминизма (в духе вульгарного марксизма) и заканчивая детерминизмом современной неоклассической теории, в которой он выступает, с их точки зрения, в самых различных формах: от фанатизма по поводу монополии на уникальную истину до фатализма и огрубления реальности в ходе выявления "единственно верных" причинно-следственных связей. Сциентизм и детерминизм претворяются в попытку выразить все многообразие явлений экономической жизни на одном языке (и прежде всего на языке математики). В этой связи постмодернисты выступают помимо прочего и с критикой формализацииэкономической науки как еще одной попытки узурпировать право различения и отделения научного знания от знания иного порядка.

Из всего сказанного следует, что постмодернисты привержены различным формам релятивизма, включая культурный и исторический релятивизм. Научное знание есть конструкт, выстроенный и развивающийся в соответствии с социально-историческими обстоятельствами. Различные научные дискурсы несоизмеримы и несопоставимы друг с другом, их невозможно иерархически упорядочить, более того, поскольку каждый из них рассматривается зачастую просто как способ видения мира, то стираются различия между наукой и метанаукой, чрезвычайно важные для методологии18. Здесь же следует упомянуть о таком фундаментальном свойстве социальной науки, как рефлексивность, также отмеченной и выделенной постмодернистами. Наука рассматривается как один из элементов описываемого ею мира, а исследователь - как субъект действия и создатель смыслов, меняющий мир, который он описывает и который также в свою очередь воздействует на него.


18 Скажем, обоснование известного правила фальсификации Поппера оказывается невозможным, если применять это правило к нему самому. Объяснение подобных парадоксов ("правило фальсификации нефальсифицируемо") возможно лишь при наличии четкого разграничения научных и метанаучных положений.

стр. 64


Важным аспектом постмодернистской теоретической программы является критика классических представлений о субъективности и того, что постмодернисты вслед за известным марксистским мыслителем Л. Альтюссером называют теоретическим гуманизмом. По сути дела, постмодернисты предлагают пересмотреть базовые представления о человеке в экономической теории. На место модернистской модели независимого, единого и однородного субъекта ставится неоднородная среда субъективности, не имеющая центра. Любые представления о человеческой природе или о каких-то значимых и существенных чертах "человека вообще" отвергаются, а на их место приходят "процесс без субъекта" (Альтюссер) и "власть без субъекта" (М. Фуко). Речь не идет в полной мере о критике концепции homo oeconomicus19, более того, некоторые черты "постмодернистского" человека вполне соответствуют, согласно точке зрения отдельных исследователей, ортодоксальным построениям20.

Постмодернизм и экономическая теория

Постмодернизм проник в экономическую науку через так называемую "риторическую" концепцию методологии, представленную прежде всего в работах Д. Макклоски и А. Кламера21. Эти ученые пришли к выводу, что анализировать экономическую теорию, используя традиционные методы философии науки, больше нельзя и что следует сконцентрировать внимание на техриторических приемах, которыми пользуется экономист в своей научной практике. Макклоски и Кламер явным образом характеризуют себя как постмодернисты, понимая под этим критику традиционной ("модернистской") науки и новую концепцию экономической методологии. В этой концепции мы уже встречаем дескриптивный характер методологии, методологический плюрализм, релятивизм, социальный конструктивизм. "Постмодернизм был и остается целиком и полностью риторическим", - пишет Макклоски в одной из своих недавних статей22.

Представители "риторического" метода, по их собственному мнению, ведут свое происхождение от греческих софистов, утверждавших, что человек есть мера всех вещей и что наибольшим спросом пользуется та из научных идей, которую удачнее всего удается обосновать, убедив в ее истинности и пригодности аудиторию. Иными словами, истины нет - остается лишь убеждение.

Основным достоинством своей нетрадиционной методологии Макклоски и Кламер считают ее плюралистичность. В отличие от радикально настроенных теоретиков из неортодоксальных школ


19 Постмодернисты подчеркивают, что критика этой модели человека и выдвижение взамен какой-то новой модели была бы подчинена все той же модернистской логике единства субъективности - логике, для них неприемлемой.

20 В таком духе выстроены, например, обсуждения телесности в классической и современной экономической теории. Подробнее см.: Amariglio J., Ruccio D. F. Modern economics: the case of disappearing body? // Cambridge Journal of economics. 2002. Vol. 26, No 1. P. 81 - 103.

21 McCloskey D. The Rhetoric of Economics Madison: University of Wisconsin Press, 1985; The consequences of Economic Rhetoric / Klamer A., McCloskey D., Solow R. M. (eds.) Cambridge: Cambridge University Press, 1988.

22 McCloskey D. The Genealogy of Postmodernism: An Economist's Guide // Amariglio J., Cullenberg S., Ruccio D. F. (eds.) Postmodernism, Economics and Knowledge. L.: Routledge, 2001. P. 120.

стр. 65


экономической мысли, они не призывают "сбросить с корабля современности" модернистскую науку (в лице, скажем, П. Самуэльсона или К. Эрроу). Более того, в рамках одного из направлений критики риторической концепции предполагается, что она представляет собой неявную апологию неоклассической науки, поскольку констатирует ее большую убедительность. В любом случае речь идет не об отказе от модернистской науки самой по себе, а об отказе от ее тоталитарных методологических стандартов, использование которых ведет к узурпации не только истины, но и способности ее порождать. Альтернативная модель, предлагаемая Макклоски и Кламером, рассматривает науку как свободный рынок идей, на котором прошедшие "софистическую" выучку ученые и философы соревнуются в способности лучше "продать" свой товар. Именно такова, по их убеждению, подлинная демократия в сфере экономической методологии, в противоположность аристократически-консервативному научному модернизму.

Сильная сторона риторической концепции состоит в том, что риторические приемы действительно используются в научной деятельности и что экономическая теория и в самом деле часто становится инструментом убеждения, а не доказательства. Многочисленные примеры, приводимые Макклоски и Кламером и касающиеся прежде всего макроэкономики23, свидетельствуют об этом достаточно красноречиво.

Однако сколь бы ни была полезна риторическая экономико-методологическая программа (хотя бы в деле осознания экономистами тех риторических средств, к которым они вольно или невольно прибегают, отстаивая свои идеи), следует все же отметить, что дескриптивность "риторической" методологии чересчур радикальна. Методология должна не просто описывать те или иные приемы научной деятельности, но и пытаться объяснить различные формы существования научной теории в мире, влияние конъюнктуры на логику развития теории и на деятельность теоретиков, а не заниматься банальным сбором фактов. Характерен при этом конечный вывод П. Отмахова, который он делает в своей статье, посвященной концепции Макклоски и Кламера24: нам важно понять, почему одни риторические приемы убеждают, а другие нет. Иными словами, необходим более глубокий анализ научной практики, которым в рамках риторической концепции экономической методологии зачастую пренебрегают.

Тем не менее работы Макклоски и Кламера стали первым крупным шагом по проникновению постмодернизма в общее поле экономической теории и по "наведению мостов" между столь различными на первый взгляд интеллектуальными традициями. Кроме того, любая наука, в том числе и экономическая, оформляется прежде всего в виде текста, в котором можно выявить ту или иную систему аргументации. Анализ экономики как текста здесь понима-


23 Макроэкономическая проблематика, очевидно, непосредственно связана с экономической политикой и тенденциозным принятием решений.

24 См.: Отмахов П. А. "Риторическая" концепция метода в экономической теории: предварительные итоги развития // Истоки. Вып. 4. М.: Изд. ГУ-ВШЭ, 2000. С. 176.

стр. 66


ется не в герменевтическом смысле (речь не идет об экономической деятельности как системе знаков), а непосредственно - через исследование научных текстов25. Таким образом, можно утверждать, что критическая направленность постмодернистской экономической методологии впервые была выражена путем скрупулезного анализа сочинений экономистов-неоклассиков.

Постмодернизм и традиционный институционализм

"Старые" институционалисты также пытаются осмыслить постмодернистские тенденции в науке. Одним из первых подобных откликов можно считать работу Д. Брауна26, в которой постмодернизм объявляется близкой институционализму парадигмой и способом видения мира.

Главные черты постмодернизма автор отождествляет с основными характеристиками современной эпохи, которая видится ему как рост плюрализма и разнообразия и в производстве, и в потреблении, наличие множественности уникальных сообществ, каждое из которых обладает своим стилем жизни, своим локальным мировоззрением и закономерностями. Браун отмечает растущую скорость появления подобных сообществ, более сложный и непредсказуемый характер поведения экономической системы, особое внимание к символической стороне экономических отношений, которая наиболее отчетливо отражает ускоряющиеся глобальные трансформации и реагирует на них. Он показывает, что классик "старого" институционализма Т. Веблен также придерживался постмодернистских взглядов, отвергая редукционизм и эссенциализм классического либерализма и марксизма, но сохраняя при этом верность некоторым общим (прежде всего - этическим) принципам и не впадая в крайний релятивизм.

Дальнейшее развитие "старого" институционализма, с точки зрения Брауна, должно ориентироваться на некий "третий путь" между крайними, нигилистическими взглядами постмодернистов и тоталитарным мышлением сторонников позитивистски ориентированной науки. В рамках исповедуемого институционалистами прагматизма технологические параметры задают универсальные ценности в науке и вообще служат источником универсализации, что характернее для модернизма, а ценности и нормы происходят из жизненного инструментального и интуитивного опыта, что ближе постмодернизму.

Эти же проблемы обсуждаются в пространной статье Р. Хоксбергена "Постмодернизм и институционализм: к разрешению спора о релятивизме"27. Хоксберген также пытается выделить "основные темы" постмодернизма. К ним он относит особое внимание к научному сообществу (или к традиции), внутри которого формируются научные идеи (здесь он


25 Следует отметить также, что по форме неоклассическая экономическая наука сегодня вполне соответствует постмодернистским декларациям Р. Барта и М. Фуко, пытавшихся элиминировать автора из текста: экономический текст сегодня обезличен, и один учебник мало отличается от другого (этому немало способствовала формализация и математизация науки за последние 30 - 40 лет).

26 Brown D. An Institutionalist Look at Postmodernism // Journal of Economic Issues. Vol. 25, No 4. 1991. P. 1089 - 1104.

27 Hoksbergen R. Postmodernism and institutionalism: towards a resolution of the debate on relativism // Journal of Economic Issues. 1994. Vol. 28, No 3. P. 679 - 713.

стр. 67


ссылается на Ч. С. Пирса и Ю. Хабермаса), формируются и сам язык, на котором говорят ученые, и представления о структуре научного знания. Последнее оказывается ценностно нагруженным; данное обстоятельство порождает проблему "герменевтического круга" части и целого, то есть теории и научной традиции, в которую эта теория вписана.

В русле герменевтического подхода к науке, который в эпоху постмодернизма кажется Хоксбергену наиболее эффективным, он апеллирует к когерентной и консенсусной (конвенционалистской) теориям истины, которые предлагаются постмодернистами взамен модернистской теории, то есть представлении об истине как о соответствии мысли и действительности. Разумеется, подобный вывод неизбежно следует из картины науки как совокупности традиций, в которых теории написаны на разных языках28. Хоксберген пытается также проанализировать, каким образом, имея в виду тезис Куна о несоизмеримости парадигм, можно наладить диалог между различными научными традициями, и использует для этого понятие из герменевтики Гадамера - "слияние горизонтов". Индивидуальные горизонты, то есть способы видения мира, в ходе диалога взаимно обогащаются и расширяются. К этому добавляется еще одно требование - создание общего языка, внутри которого можно без труда сравнивать эти теории29.

Хоксберген делает несколько выводов из своего анализа. Во-первых, он считает, что институционализм должен не претендовать на единственно верную точку зрения, а просто осознать себя как одну из научных традиций в постмодернистском смысле. Во-вторых, Хоксберген призывает не чураться ценностных суждений и "метафизики", ведь, "анализируя человеческое поведение, институционалисты только и делают, что приписывают значение, смысл, цели и ценности этому поведению и этим институтам"30. Главное - осознавать негласные предпосылки своей теории. Наконец, третьим существенным его выводом является призыв к диалогу между различными научными традициями.

У. Сэмюэлс откликнулся на статью Хоксбергена и провел интересный анализ его аргументов, попытавшись дополнить их своими соображениями. Вот наиболее существенные из них: прагматизм и "принцип социальной ценности"31 не подлежат истинностной проверке, а потому с этой точки зрения различные теории, конечно, несопоставимы; знание отличается от инструментов его получения (рабочих понятий теории), относительно которых нам неизвестно до конца, соответствует ли каждое из них чему-то реальному в мире; различные теории должны сопоставляться по "матричному" принципу, позволяющему


28 Интересно, что из герменевтики Хоксберген берет и ту идею, согласно которой теории помогают нам контролировать происходящее вокруг нас и нашу жизнь, но не через манипуляцию независимыми от нас переменными (как это предполагается, скажем, в современной макроэкономике), а через понимание и изменение самих себя, причем это понимание в рамках теории должно стать явным, развиваться и критически осмысляться.

29 У. Сэмюэлс пишет по поводу работы Хоксбергена, что на самом деле такой язык уже существует - это язык истории экономической мысли (Samuels W. J. Comment on "Postmodernism and institutionalism" // Journal of Economic Issues. 1998. Vol. 32, No 3. P. 823 - 832).

30 Hoksbergen R. Op. cit. P. 707.

31 Восходящий к Веблену принцип оценки тех или иных экономических институтов и стратегий.

стр. 68


"со стороны" проанализировать каждую из них32. По сути дела, теории предлагается сопоставлять, исходя из фундаментальных проблем, которые они решают, то есть тех проблем, по которым в каждой из теорий имеется более или менее связная позиция. Сэмюэлс настаивает на том, что все мы практикуем релятивизм, поскольку делаем выбор. Собственно, человеческое мышление устроено избирательно, поэтому невозможно "объять необъятное", став приверженцем всех возможных экономических теорий. Однако несмотря на то, что Сэмюэлс понимает: различные теории самодостаточны (каждая из них говорит на своем языке и использует свой категориальный аппарат), - все же их можно сравнивать. Мы можем сопоставлять и соотносить друг с другом разные цели, разные парадигмальные структуры, разные переменные и разные способы рассуждения33.

Постмодернизм и посткейнсианство: концепция Ш. Доу

Идеи Сэмюэлса, стремящегося примирить радикальные выводы постмодернистов с более традиционной экономической методологией, разделяет и Шейла Доу - известный экономист и методолог, работающий в русле посткейнсианства. В своей статье "Модернизм и постмодернизм: диалектический анализ"34 Доу утверждает, что модернизм и постмодернизм - это две стадии диалектического процесса, то есть "тезис" и "антитезис", после которых, по закону отрицания отрицания, должен последовать "синтез".

В рамках своего "синтетического" подхода Доу пытается показать, что экономическое знание неизбежно частично и постоянно изменяется, а потому ни одна из теоретических систем не может считаться завершенной. Монизм ортодоксальной методологии и радикальный плюрализм постмодернистов объединяются у Доу в умеренный плюрализм, в рамках которого единые методологические каноны сохраняются внутри научных школ, относительно же самих школ и научных традиций Доу придерживается принципа: "Пусть расцветают сто цветов". Она апеллирует к концепции открытых систем в естествознании, а также к математическим теориям нечетких множеств, которые, по ее мнению, преодолели жесткий дуализм научного и ненаучного, теоретического и нетеоретического, упорядоченного и хаотичного и т. д. Теоретические


32 Сэмюэлс подчеркивает, что речь идет не о самих теориях, а об их более или менее "разумных" интерпретациях.

33 В качестве наиболее показательного примера Сэмюэлс использует включение новых переменных в какую-либо модель. Действительно, в рамках различных теорий те или иные показатели объясняются исходя из различных факторов. Сэмюэлс предлагает использовать все имеющиеся научные традиции для анализа этих показателей (например, инвестиций). Тогда, по-видимому, окажется, что различные теории зачастую говорят об одном и том же, только на разных языках. Кроме того, в каждой из теорий по-разному расставлены акценты, поэтому либо следует разрабатывать некий общий язык, либо (что явно вызовет больше критики) - использовать в качестве рабочего язык одной из существующих теорий.

34 Dow S. Modernism and Postmodernism. A dialectical analysis // Postmodernism, Economics and Knowledge. P. 60 - 74.

стр. 69


законы заменяются у Доу тенденциями, а экономическая методология, пройдя сквозь постмодернистский "фильтр", обретает толерантность в отношении к различным видениям реальности, к вовлечению человеческого творчества и неопределенности в экономическую теорию.

Доу приводит два исторических примера, показывая, что концепции А. Смита и Дж. М. Кейнса в какой-то степени согласуются с ее "синтетическим" подходом. Обе они, по ее мнению, родились из разочарования в рационально обоснованном знании35, которое в конце XVII - начале XVIII века, а также на рубеже XIX - XX веков весьма внушительно заявило о себе; обе теории знаменовали собой отход от авторитетов (в случае Смита это были церковные догмы, в случае Кейнса - викторианские ценности) в эпоху, когда остро стоял вопрос об обосновании научного знания. Юм и Смит осознавали, что рациональное знание имеет границы, но им нужно было создать науку, которую можно было применять в различных социальных контекстах36. Поэтому Смита можно считать приверженцем "синтетического" подхода, осознававшим ограниченность "всеобщей" теории и все же пытавшимся теоретизировать, привлекая богатый исторический материал. Кейнс также причисляется к представителям этого подхода, поскольку ему удалось совместить научный анализ с исследованием неопределенности в конкретных социальных обстоятельствах. В его работах, по мнению Доу, есть и модернистские, и постмодернистские моменты, которые он творчески сочетает. Доу не упоминает Маршалла, который известен в истории экономической мысли как создатель великого синтеза; но на самом деле тот "стиль" теоретизирования, о котором она пишет, непосредственно унаследован Кейнсом от Маршалла. На смену теории Смита пришла более формалистическая концепция Рикардо, а кейнсианство было вытеснено неоклассической теорией, то есть синтетический подход вновь сменился модернистским.

Доу утверждает, что "постмодернистские" сомнения в отношении обоснованности знания, касающиеся его социального происхождения и фундаментальной неопределенности, возникают в переходные эпохи, когда требуется пересмотр методологических принципов науки. Поэтому она полагает, что историко-диалектический "цикл" (модернизм - постмодернизм - синтетический подход) воспроизводится и поныне, а сейчас, после масштабной постмодернистской критики, назрела необходимость создания науки на основе и с учетом этой критики. Такая наука должна стать результатом (и процессом) диалектического "снятия" постмодернизма. Доу утверждает, что сами постмодернисты не приемлют крайних форм своей собственной теории: крайнего релятивизма (когда наукой может считаться все что угодно) и крайнего скептицизма и нигилизма (когда ученый вообще не может ничего сказать), а потому неизбежно пытаются теоретизировать в "синтетическом" ключе.

Подход Доу, основанный на диалектическом преодолении крайностей и односторонности различных методологических стратегий, представляется нам одной из самых плодотворных перспектив дальнейшего развития экономической методологии.


35 Таким был скептицизм Дж. Беркли и Д. Юма, а также, с точки зрения Доу, и Б. Рассела.

36 Доу отмечает, что хотя почти все мыслители той эпохи верили в универсальность человеческой природы, они все же осознавали, что эта природа по-разному проявляется в различных обществах. Поэтому "Богатство народов" и, например, трактаты Юма по истории религии во многом как раз и посвящены описанию социальных институтов.

стр. 70


Постмодернизм: ограничения и следствия

Проблема релятивизма в экономической теории

Рассмотрев и проанализировав взгляды теоретиков постмодернизма, мы можем сделать предварительный вывод: важнейшей проблемой, поставленной, но не решенной до конца постмодернистами, является проблема релятивизма. Есть ли непреложная истина в экономическом знании или же оно зависимо от национального и культурного своеобразия эпохи и народа, природы использованных эмпирических данных, политико-идеологических обстоятельств, наконец, той научной традиции, в которой оно родилось? Этот вопрос находился в центре знаменитого "спора о методах"37. Проблематика этого спора и поныне остается актуальной для экономической науки. Попытаемся выделить один важный для нас аспект.

В своей знаменитой статье "Методология позитивной экономической науки" М. Фридмен писал, в частности, следующее: "...Вопрос о том, является ли теория "достаточно" реалистичной, может быть разрешен только исходя из того, дает ли она достаточно хорошие для данной цели предсказания или лучшие предсказания по сравнению с альтернативными теориями"38. Инструментализм Фридмена, на наш взгляд, это еще одно проявление релятивизации экономической науки. Если одна теория дает лучшие предсказания, а другая - худшие, то мы выберем первую, однако если ситуация изменится, мы не колеблясь отбросим эту теорию и безоговорочно примем вторую. Известно, что сам Фридмен не всегда придерживался собственных методологических принципов, однако важно, что, отвергая "реализм" предпосылок, Фридмен явным образом признает (и считает банальностью) факт относительности и частичности экономического знания. Здесь остается один логический шаг до более последовательной его релятивизации. Тогда окажется, что теории разнятся и несводимы друг к другу не только по времени (в рамках единой парадигмы, как это было в концепции Куна), но и "в пространстве". Парадоксальным образом ориентация на "жесткие" (в стиле Поппера) критерии научности ведет к релятивизму.

Если попытаться весьма упрощенно и схематично рассмотреть текущее состояние экономической теории, то мы увидим, что выводы Фейерабенда и Лиотара, с которыми солидарны большинство постмодернистов, в целом верны. Экономическая теория действительно все больше релятивизируется, причем эта фрагментация происходит не только за счет развития неортодоксальных направлений, но и в силу распада самого мейнстрима, который условно можно разделить на теории, продолжающие разрабатывать исследовательскую программу,


37 См.: Ананьин О. И. Указ. соч. С. 83 - 94.

38 Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. N 4. С. 49.

стр. 71


выросшую из моделей общего равновесия39; теории, в которых используются представления о несовершенстве информации и вообще различных провалах рынка40; неоинституциональные теории, полностью или частично воспринявшие неоклассическую методологию и распространившие ее на анализ социальных институтов. Распадается современный марксизм: некоторые марксисты тяготеют к неоклассическим методам, другие остаются в целом верны диалектической традиции. Распалось и кейнсианство: посткейнсианцы считают, что подлинная теория Кейнса была искажена и нуждается в возрождении. Наконец, всегда существовало различие между традиционным ("старым") и новым институционализмом.

Между тем фрагментация касается не только отдельных научных направлений, но и экономической теории в целом. Роль и статус экономического знания все больше зависит от его практических применений, а в приложениях, в которых наука превращается в социальную инженерию41, от самой науки мало что остается. Более того, большинство концепций, разработанных ортодоксальной наукой, почти не применяется на практике, а значит, прогресс науки не зависит от ее практического приложения: наука (по крайней мере, в своей "дедуктивной" части) вынуждена развиваться сама из себя, совершенствуя понятийный аппарат и устраняя логические противоречия. Экономика, выстроенная по образцу теоретической физики42, фактически лишена главного орудия естественной науки - эксперимента43, который заменили весьма приблизительные и, по сути, отданные на откуп здравого смысла эконометрические методы. В рамках существующих ортодоксальных концепций заниматься интеграцией теоретического и прикладного знания "непрактично": легче доказать существование равновесия в умозрительной модели или построить ("подогнать") временной ряд на хороших данных, но "смешивать два этих ремесла" мало кому удается. Существующие концепции, за редкими исключениями44, почти не используются в приложениях, а анализ эмпирических данных происходит без применения ортодоксальных теоретических построений.

Ни о каких "больших теориях" в современной науке, даже в наиболее формализованной ее части, речь не идет. Господствует


39 В этих теориях уточняются концепции равновесия; выявляются более приемлемые условия для поиска равновесий и доказательства их существования, единственности и стабильности; определяются соотношения между Парето-оптимальностью (или общественной оптимальностью по другим критериям) и равновесными параметрами исследуемой системы; строятся "расчетные" модели общего равновесия (computable general equilibrium models) и т. д.

40 В том числе и игровые модели взаимодействия экономических агентов, теория рыночных структур и т. д.

41 Наиболее популярными формами исследования здесь оказываются эконометрические методы анализа данных.

42 Прежде всего, в неоклассической традиции, от Л. Вальраса до П. Самуэльсона (подробнее см.: Mirowski Ph. More Heat Than Light: Economics as Social Physics, Physics as Nature's Economics. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.)

43 Экспериментальная экономика в весьма ограниченном масштабе "работает" лишь на микроуровне.

44 Мы имеем в виду, например, теорию аукционов или отдельные разделы теории отраслевых рыночных структур.

стр. 72


недоверие к общим теориям, которое можно объяснить и влиянием постмодернистских тенденций: очевидно, оно родственно недоверию к метанарративам, к целостным парадигмам знания, подобным системам А. Смита или К. Маркса. Единственным "скрепляющим" фактором в современной (ортодоксальной45) экономической теории можно признать лишь более или менее однородную методику анализа: построение математических моделей. Однако и этот "последний оплот" неоднократно подвергался критике: видимо, и к нему существует определенное недоверие, в том числе уже и в академических кругах46.

Еще один аспект релятивизации экономического знания, который вполне подчиняется намеченным постмодернистами закономерностям, связан с природой прикладных экономических исследований и спецификой спроса на них. Особенно эта тема актуальна для современной России, где подобный спрос весьма велик, а способов его удовлетворения существует немало. Реально прикладные исследования связаны с предоставлением платных услуг по анализу и консультированию47. Часто требуется осуществление численных прогнозов, построение моделей, анализ макроэкономической ситуации и т. д. Как правило, эти задачи, которые в принципе должны рассматриваться при помощи той или иной ортодоксальной или неортодоксальной теории, решаются исходя из особых, предопределенных конкретными обстоятельствами исследования подходов. Различного рода аналитические организации, помимо обычных сбора, обработки и систематизации эмпирической информации, занимаются созданием особого исследовательского жаргона, а использование теоретических построений, как правило, сводится в их отчетах к "виньеткам", призванным украсить текст и придать ему видимость научного. Однако именно через эту интеллектуальную сферу экономический анализ реально влияет на принятие политических решений, прежде всего макроэкономических48. При этом экономисты-теоретики зачастую говорят с аналитиками на разных языках.

В этой ситуации вполне адекватными оказываются постмодернистские концепции, в которых делается акцент на условиях создания и распространения научных знаний, на анализе способов их существования в обществе, на структуре и особенностях функционирования научного сообщества. Отметим также, что постмодернистский взгляд не претендует на нормативность: не утверждается, что ситуация "тупиковая" или "кризисная". Просто речь идет о некоторых изменениях способа существования экономического знания. В рамках какого интеллектуального поля должны исследоваться подобные изменения?

Тенденция к релятивизации экономической науки ставит вопрос о статусе экономической методологии. На наш взгляд, очевидный сдвиг от нормативности к дескриптивности, характерный и для постмодернизма, во многом отражает потребности самой экономической


45 Из сказанного выше должно стать ясно, что если принимать во внимание фрагментацию экономической науки, то данный термин на сегодняшний день уже весьма условен.

46 См.: Krueger et al. Report on the Commission on Graduate Education in Economics // Journal of Economic Literature. 1991. Vol. 29, No 3. P. 1035 - 1053 (цит. по: Ходжсон Дж. О проблеме формализма в экономической теории // Вопросы экономики. 2006. N 3. С. 112).

47 Формально аналогом оплаты услуг в случае фундаментальных исследований являются гранты, однако очевидно, что объемы двух "рынков" несопоставимы.

48 Следует также упомянуть и об антимонопольном законодательстве, однако в России соответствующая теория используется весьма робко.

стр. 73


науки: нормативная методология неадекватна реальной ситуации. Поэтому, скажем, попперианский подход М. Блауга, враждебный отстаиваемому постмодернистскими методологами плюрализму, оказывается непригодным для исследования не только реального функционирования научного знания, но и для анализа логики развития самой науки, поскольку наука фрагментирована, а каждая школа играет в свои "языковые игры" и по своим правилам49. Можно ли в такой ситуации сохранить нормативную методологию? Постмодернисты либо отвечают на этот вопрос отрицательно, либо сводят нормативную компоненту методологии к совокупности этических правил научной деятельности и коммуникации. Мы считаем, что в этом они правы. Нормативные функции (в частности, решение проблемы демаркации) чаще всего с успехом выполняются самими учеными, не допускающими проникновения "теорий флогистона" в экономическую науку50. В рамках любой из традиций современной теории существуют гласные и негласные правила, позволяющие с достаточной эффективностью отделять "зерна от плевел". Поэтому отдельная специальная работа в этом ключе напоминает бессмысленное умножение сущностей.

Итак, мы видим, что угроза релятивизации науки вполне реальна. Однако не следует останавливаться на описании этой тенденции. Очевидно, что такая ситуация способна повредить как престижу экономического знания, так и его общественной значимости. В этой связи, исходя из предложенной точки зрения, постараемся понять, каково будет дальнейшее развитие экономической теории.

Два возможных сценария

Необходимо выяснить, как описанные постмодернистами тенденции в развитии научного знания должны проявиться в будущем, и дать им содержательную интерпретацию. Подобная задача должна вначале решаться на предельно общем и качественном уровне. Подчеркнем, что мы не претендуем на полноту и безусловную истинность тех или иных прогнозов, а просто пытаемся реконструировать очевидные варианты развития событий, исходя из постмодернистской логики. Предполагается, что в самом общем смысле существуют два сценария дальнейшего развития экономической теории.

Первый из них - это дальнейшая фрагментация и дифференциация. Здесь возможны два варианта: растущая "герметичность" теорий и их взаимное непонимание и неприятие, с одной стороны, и все


49 В этом смысле подход Доу, которая пытается закрепить за методологией нормативные функции внутри той или иной традиции, или Сэмюэлса, который настаивает на "синтетическом", всеохватном взгляде методолога, анализирующего экономическую теорию, кажутся нам более перспективными. Методология (в частности, в версии Сэмюэлса) как раз и призвана вырабатывать единый язык либо "переводить" с одного языка на другой те или иные идеи.

50 Редакторы и рецензенты ведущих научных журналов (таких, как "American Economic Review" или "Econometrica") кропотливо выверяют полноту и правильность приведенных авторами формальных доказательств, корректность работы с данными, логичность выводов, таким образом уберегая ортодоксальную теорию от псевдонаучных построений.

стр. 74


большее смешение, раздробление мейнстрима и других потенциально "широких" традиций (институционализма, марксизма) - с другой. И хотя эти процессы по виду противоположны, на наш взгляд, они приводят к одинаковым результатам: наука становится совокупностью конкретных моделей, гетерогенных языковых игр, которые могут пересекаться, а могут быть полностью отдалены друг от друга51. Если пользоваться терминологией Доу, то господствовать в этом случае должен "синтетический" подход, в котором каждая из традиций хорошо осознает себя и свои рамки, что, однако, не мешает ей постоянно за них выходить. Такой выход, по-видимому, будет осуществляться не в позитивном смысле (как адаптация понятийного аппарата другой традиции), а в негативном - как отказ от каких-то канонических положений собственной школы. Наиболее показателен здесь пример распада мейнстрима, идущего по пути все большего отдаления от первоначального замысла, "ослабления предпосылок". Известно, что такой путь привел к созданию жизнеспособных научных направлений: неоклассическая методология оказалась весьма живучей. Однако мало кто из неоклассиков сегодня выступает с притязаниями на всеобщность своих построений, неоклассическая теория не существует в "единственном экземпляре": даже наиболее целостные с логической точки зрения книги по микроэкономике52 все больше напоминают "ящик с инструментами" и наводят на мысль о множественности непересекающихся теорий "под одной обложкой".

Каковы возможные последствия фрагментации? Экономическая теория будет все больше терять единый облик, ассоциируясь с различными традициями в различных сообществах. К научному релятивизму неизбежно присоединится национально-культурный релятивизм, и экономическая наука станет все больше походить на современную социологию, в которой существует множество школ, эмпирические исследования зачастую непроходимой стеной отделены от теоретических и почти каждый университет имеет особые ценностные предпочтения в плане преподавания и изучения. Кроме того, как и в социологии, в экономической теории начнут происходить постоянные возвращения к классикам (рядом с Марксом, Кейнсом и Вебленом могут оказаться Леонтьев, фон Нейман или Коуз).

Другой вариант фрагментации, в общем не противоречащий представленному выше, предлагает Д. Коландер в своем футурологическом эссе "Экономическая наука Нового тысячелетия: как она нашла свой путь и каков он?"53. Описывая будущие технические новшества в получении, распространении и преподавании экономических знаний, Коландер дает в целом такой же прогноз: ученые будут строить "паттерны"


51 Например, специалист по теории игр или марксист вряд ли найдут общий язык с эконометристом, озабоченным улучшением качества своих оценок, а посткейнсианец, скорее всего, невысоко оценит последние разработки теории общего равновесия. Вместе с тем легко усмотреть возможные связи между, скажем, экономико-математическим аппаратом исследования оптимального поведения на микроуровне и экономическим анализом права.

52 См., например: Mas-Colell A., Whinston M. D., Green J. R. Microeconomic Theory. NY.: Oxford University Press, 1995.

53 Colander D. New Millennium Economics: How Did It Get This Way, and What Way Is It? // Journal of Economic Perspectives. 2000. Vol. 14, No 1. P. 121 - 132.

стр. 75


на определенных временных рядах, то есть выявлять локальные закономерности, которые в любой момент с легкостью, обеспеченной компьютерной техникой, будут трансформироваться в зависимости как от предмета исследования, так и от изменившихся исторических обстоятельств. Именно вокруг изучения таких локальных моделей и будет выстраиваться новая экономическая теория.

Второй из возможных вариантов развития науки отчасти согласуется с позицией Ш. Доу. Речь идет о том, что диалектический цикл должен завершиться "синтетическим" периодом, после которого опять наступит "модернистская" фаза, возникнет единая теория, которая оттеснит все остальные на периферию. Насколько подобная теоретическая система будет соотнесена с практикой? Исходя из постмодернистской критики, можно сказать, что она сама будет создавать для себя практику и/или подменит практику собой. Недоверие к этой теории будет вначале незначительным, а затем возникнет постмодернистская "оппозиция". О возможном содержании подобной теории иногда говорится54, однако очевидно, что если она и возникнет, то вряд ли скоро. Такая теория должна предложить не только универсальный метод, но и универсальный предмет, обладать не только эпистемологической, но и онтологической всеобщностью. Ее построения должны отражать реальный мир и вместе с тем органически соотноситься друг с другом, подобно тому, как связаны различные части модели общего равновесия у Эрроу и Дебре или марксистской теории.

Достоинства и недостатки постмодернизма

Одним из очевидных недостатков "радикального" постмодернизма является его внутренняя противоречивость. Критика становится столь острой, что начинает уничтожать саму себя. Если до конца принять все выводы постмодернистов, то окажется, что наука превращается в разновидность гипертекста, в исследование без начала и конца, из которого невозможно сделать ни одного вывода и которое в принципе неотличимо от бессвязного бреда, быть может с использованием отдельных экономических терминов. Вот почему экономисты-методологи весьма быстро осознали опасность подобных крайностей, и большинство современных концепций, как было видно из предыдущего изложения, настроены гораздо умереннее. Однако и в таком варианте постмодернизм весьма деструктивен.

Ограниченность постмодернистской методологии проявляется и в том, что постмодернисты не анализируют все направления экономической науки. Предметом исследования становится прежде всего неоклассическая теория в ее популярной и канонической форме. Методологический анализ должен быть более глубоким и изощренным, должен касаться в том числе и новейших тенденций в развитии теории (скажем, появления эволюционной экономики и широкого распростра-


54 См. подробнее: Ананьин О. И. Структура экономико-теоретического знания: методологический анализ. С. 145 - 169 (хотя в этой работе не говорится о подмене всех теорий одной, более общей); Розмаинский И. В. Посткейнсианство + традиционный институционализм = целостная реалистичная экономическая теория XXI века // Экономический вестник Ростовского ГУ. 2003. Т. 1, N 3. С. 28 - 35.

стр. 76


нения имитационного моделирования), которые могут не до конца вписываться в постмодернистские схемы.

Постмодернистская критика, как правило, плюралистична, и в этом ее несомненное достоинство. В рамках данного направления смещаются акценты, наука как бы получает возможность посмотреть на себя со стороны. Экономическая теория начинает исследоваться как сложно организованный социальный институт, и при всех трудностях подобного изучения оно может дать бесценный материал не только историкам экономической мысли и экономистам-теоретикам, но и социологам, политологам, культурологам.

До сих пор мы касались влияния постмодернистских тенденций на экономическую методологию. Однако в рамках обсуждения достоинств постмодернистской критики стоит упомянуть и о косвенном воздействии постмодернизма на теоретические исследования. Здесь можно затронуть множество тем, но мы коснемся лишь двух примеров.

Постмодернистский способ теоретизирования уже давно проник в социологию. Одним из наиболее известных ученых, работающих в этом русле, является Ж. Бодрийяр, труды которого широко известны (теперь уже и в нашей стране). С точки зрения экономической теории большой интерес представляют идеи Бодрийяра, относящиеся к социологии потребления. Это направление исследований, необычайно популярное сегодня и среди социологов, и среди экономистов, весьма многим обязано Бодрийяру, перенесшему предмет изучения в интересную плоскость, с привлечением марксизма, антропологии и психоанализа. В современной микроэкономике потребления эти теоретические модели почти не используются55.

Второй пример касается феминизма. Конечно, сама логика феминистской экономики невыводима целиком из постмодернистских доктрин: нельзя считать, что феминизм своим возникновением обязан постмодернизму. Но совершенно очевидно, что акцент на тендерном характере человеческой идентичности, то есть на ее неоднородности, на множественности типов субъективности и на тендерной односторонности неоклассической экономической теории во многом выстроен в русле постмодернизма. Нам важно, что и здесь постмодернисты фактически создают новый предмет исследования (которое может быть затем каким угодно: от социально-философского анализа или умозрительных моделей, включающих в себя тендерную дифференциацию, до эконометрических тестов).

Отдельно следует сказать и о философии. Конечно, постмодернистская философия настроена критически ко всем прежним системам: они подвергаются деконструкции и становятся объектом утонченной критики. Однако несомненно, что постмодернистская экономическая методология тесно связана с постмодернистской философией, и поэтому в ней можно усмотреть зачатки (постмодернистской) философии экономической теории, в которой должны быть выстроены своя особая онтология и эпистемология, своя антропология и концепция субъективности/идентичности, своя аксиология. Возможно, в постмодернистском варианте с его тотальной "недоверчивостью" подобные построения окажутся нежизнеспособны. Что ж, в таком случае эта философия будет называться уже иначе, однако позитивные стороны постмодернистской критики должны быть в полной мере ею восприняты и творчески осмыслены.


55 По-видимому, отчасти именно этим объясняются возникающие в этой сфере экономической теории трудности.

стр. 77


Сказанным не исчерпываются ресурсы постмодернизма как исследовательской программы. Изучение влияния на экономическую теорию научного сообщества и идеологии, повседневности и естественного языка, изменений в культуре - это задача, важность которой в полной мере осознана постмодернистами. Подобные исследования уже ведутся, однако поскольку предмет их (экономическая наука как социальный институт) весьма сложен, то пока они находятся лишь в начале своего пути. В осознании необходимости этого пути и состоит содержательное достоинство постмодернистской экономической методологии.

* * *

Итак, наш основной вывод состоит в следующем: постмодернистские тенденции в экономической методологии оправданы современным (релятивизированным и фрагментированным) состоянием экономической теории. Отвлекаясь от социально-исторических аналогий, в которых объектами постмодернистского исследования оказываются не научные концепции, а феномены общественной жизни, например Интернет, мы можем утверждать, что анализ экономической науки сквозь призму постмодернистской критики обладает широким спектром эвристических возможностей. Речь идет прежде всего о более внимательном и глубоком подходе к истории, методологии, социологии и философии экономического знания, об обосновании необходимости междисциплинарного диалога, о конкретизации взаимосвязей экономической теории и различных социальных практик. Думается, что при всех очевидных недостатках постмодернистского подхода дальнейшее развитие этих идей может оказаться весьма плодотворным для глубокого и плюралистичного понимания многообразия современной экономической науки.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ЭКОНОМИЧЕСКАЯ-МЕТОДОЛОГИЯ-И-ПОСТМОДЕРНИЗМ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Elena CheremushkinaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Cheremushkina

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. БОЛДЫРЕВ, ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЕТОДОЛОГИЯ И ПОСТМОДЕРНИЗМ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 17.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ЭКОНОМИЧЕСКАЯ-МЕТОДОЛОГИЯ-И-ПОСТМОДЕРНИЗМ (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - И. БОЛДЫРЕВ:

И. БОЛДЫРЕВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Elena Cheremushkina
Актобэ, Казахстан
3411 просмотров рейтинг
17.09.2015 (3115 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
3 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЕТОДОЛОГИЯ И ПОСТМОДЕРНИЗМ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android