Историю государственного развития Руси невозможно изучать, а следовательно, и понять, не учитывая историю этнического развития восточнославянских племен. Эти процессы теснейшим образом взаимосвязаны и взаимообусловлены. На определенном этапе исторического развития этих племен (VI-VIII вв.) в силу их внутренней консолидации - языковой, культурной и экономической - появилась необходимость и возможность создания сначала нескольких, а затем (к концу IX ст.) и единого государственного образования. Рожденное на территориальной основе родственных восточнославянских племен, молодое Древнерусское государство IX-X вв. само стало необходимым условием дальнейшей их консолидации, превращения в единую древнерусскую народность. Практическое совпадение границ Киевской Руси с границами ее народности обеспечило ей необычайно быстрый прогресс и прочное будущее. Ф. Энгельс, отмечая факты несовпадения границ языка и государства, подчеркивал, что в средневековье каждая национальность, за исключением "Италии, была представлена в Европе особым крупным государством, и тенденция к созданию национальных государств, выступающая все яснее и сознательнее", явилась одним из важнейших рычагов прогресса ¹ .

По проблеме этнического и государственного развития Киевской Руси на ее первом, раннефеодальном этапе (до XII в.) в советской исторической науке практически разногласий нет. Большинство исследователей сходится "а том, что уже в IX-XI вв. на базе множества восточнославянских племен сформировалась единая древнерусская народность, важнейшим условием сложения которой было создание единого Древнерусского государства. Что же касается этноисторических судеб древнерусской народности на втором этапе истории Руси, этапе феодальной раздробленности (до середины XIII в.), то здесь мнения исследователей разделились.

Уже Н. С. Державин утверждал, что феодальная раздробленность сыграла решающую роль в дальнейших культурно-исторических судьбах русского народа. Она содействовала областному обособлению отдельных земель, их экономической, политической и культурной разобщенности ² . Переоценка отрицательных влияний феодальной раздробленности на этническое развитие древнерусской народности характерна и для других исследователей. Занимаясь проблемой этнического развития русского народа, В. В. Мавродин пришел к заключению, что уже в XI-XII вв. процесс слияния восточного славянства в единую народность замедляется, а затем и вовсе прерывается. Языковые и этнокультурные особенно-

¹ Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении национальных государств. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 21, стр. 410.

² См. Н. С. Державин. Происхождение русского народа. М. 1944, стр. 97.

стр. 52

сти, унаследованные от племен и земель Руси и не ликвидированные общностью киевских времен, усложняются новыми, возникающими в период феодальной раздробленности, обусловленными экономической и политической изолированностью русских княжеств. Намечаются этнические образования, соответствующие крупным "самостоятельным государствам периода феодальной раздробленности" ³ .

Близкие выводы содержатся и в работах К. Г. Гуслистого, считавшего, что в домонгольское время единая древнерусская народность не стала вполне устойчивой этнической общностью. Феодальная раздробленность Руси XII-XIII вв. Определила процесс обособления отдельных частей древнерусской народности и складывания предпосылок и условий для формирования на ее основе трех восточнославянских народностей. Рост феодальной раздробленности не только задержал, но и прервал процесс консолидации древнерусской народности ⁴ .

О начале разложения древнерусской народности еще в недрах Киевской Руси писал и Б. Д. Греков, правда, не связывая этот процесс непосредственно с феодальной раздробленностью. Возражая исследователям буржуазно- националистического направления, он убедительно показал, что история Киевской Руси - это не история Украины, Белоруссии или России, а период их общей истории, когда складывались и великорусский, и украинскими белорусский народы ⁵ .

Мысль о глубоких (домонгольских) корнях процессов этнических изменений, проявлявшихся прежде всего в языковых новообразованиях, характерна и для ряда лингвистов. Так, известный украинский языковед Л. А. Булаховский считал, что временем наиболее интенсивного формирования диалектных особенностей древнерусского языка были XII-XIII века. Эти процессы, однако, не были следствием государственного разложения Руси. Вряд ли, писал исследователь, дифференциальные тенденции древнерусского языка отразили судьбы киевской государственности. Языковые черты, специфические для определенных, преимущественно больших территорий, были уже в домонгольское время, но он'и вряд ли совпадали с землями феодального раздробления. Такое совпадение в условиях постоянных войн и колонизационных движений было скорее исключением, чем правилом ⁶ .

Р. И. Аванесов, подчеркивая необходимость сравнительного изучения языков в истории народа, утверждал, что поскольку в XII-XIII вв. происходит передвижение исторической жизни на север, северо-восток и северо-запад, то говоры этих зон переживают некоторые весьма важные новообразования. К этому времени выделяются говоры новгородский, галицко- волынский, смоленско-полоцкий, киевский и ростово- суздальский. Однако хотя в XII-XIII вв. возникли и развивались диалекты феодальной поры, древнерусский язык в то время еще не распался, древнерусская народность продолжала существовать. Диалектные различия пока не перекрывают собой единства, складывавшегося в течение столетий, в народе сохранялось сознание этого единства ⁷ .

Ф. П. Филин считает, что распад древнерусского языка и сложение на его базе трех восточнославянских языков - длительный исторический процесс. Нарастание диалектизмов в фонетической системе древнерусского языка прослеживается уже в памятниках XI-XII вв.; в XII- XIII вв. складывается пять диалектных зон - южная, западная, север-

³ В. В. Мавродин. Основные этапы этнического развития русского народа. "Вопросы истории", 1950, N 4, стр. 63.

⁴ См. К. Г. Гуслистый. Вопросы истории Украины и этнического развития украинского народа. Киев. 1963, стр. 106 - 107.

⁵ См. Б. Д. Греков. Киевская Русь. М. 1953, стр. 10.

⁶ См. Л. А. Булаховський. Питання походження украiнськоi мови. Киiв. 1956, стр. 188 - 193.

⁷ См. Р. И. Аванесов. Вопросы образования русского языка и его говора. "Вестник" МГУ, 1947, N 9, стр. 112, 113, 126 - 132,

стр. 53

ная и северо-восточная, приокско-верхнедонская, прикарпатская;

в XIV-XV вв., в связи с изменившимися историческими обстоятельствами, вызванными разделением древнерусской народности на три близкородственные, получают широкое распространение особенности, характерные для русского, украинского и белорусского языков. Можно полагать, делает вывод автор, что этноязыковая карта восточного славянства была бы иной, если бы не было грозных событий XIII-XIV веков ⁸ .

Как видим, почти все названные исследователи, несмотря на отдельные оговорки, вольно или невольно связывали начало распада древнерусской народности с процессом феодального дробления страны. Их выводы, однако, не имеют убедительной аргументации. Авторы не показывают внутренней динамики этого процесса, не приводят достаточно веских лингвистических материалов, а чаще всего прячутся за спасительную формулу феодальной раздробленности, при которой будто бы глохнут экономические, культурные и политические связи между отдельными землями. Недоказанное положение о распаде Древнерусского государства превратилось, таким образом, и в основное доказательство разложения древнерусской народности. На это обстоятельство совершенно справедливо обращал внимание Ф. П. Филин, по мнению которого отсутствие достаточных фактов вынуждало исследователей реконструировать древние диалекты и диалектные ареалы на основании не столько лингвистических материалов, сколько исторических сведений и географических признаков. При таком подходе диалект оказывается не лингвистическим, а только географическим понятием ⁹ . Ф. П. Филин считает, что диалектные зоны, как правило, не зависели от границ между княжествами. Хотя в эпоху феодальной раздробленности и сложились благоприятные условия для интенсификации возникновения диалектизмов, обстановка для образования устойчивых диалектов была мало подходящей ¹⁰ .

Следует отметить, что приведенные выше мнения не исчерпывают историографию этого сложного и важного вопроса. Многие исследователи продолжают отстаивать идею существования единой древнерусской народности вплоть до монголо-татарского нашествия и даже позднее. К ним в первую очередь относится акад. Б. А. Рыбаков, внесший значительный вклад в разработку проблемы феодальной раздробленности Руси. Анализ письменных и главным образом археологических источников позволил ему прийти к важному заключению, что и в эпоху феодального дробления Руси XII-XIII вв., несмотря на существование полутора десятков княжеств, единство древнерусской народности очень хорошо осознавалось и находило отражение в терминологии - вся русская земля противопоставлялась обособленным вотчинам враждовавших князей. Вплоть до XIV в. (до Куликовской битвы) удерживалось единство древнерусской народности, которая продолжала осознавать себя единым целым, несмотря на феодальную раздробленность русских княжеств, Анализируя археологический материал, свидетельствующий о тесных экономических и культурных связях древнерусских земель, Б. А. Рыбаков пришел к выводу, что он полностью подтверждает единство древнерусской народности Х-XIII вв. в географитаеских рамках Русской земли в широком смысле слова ¹¹ . "По археологическим материалам русского (древнерусского. - П. Т. ) города и деревни XII-XIII вв., - отмечал Б. А. Рыбаков, - мы не можем уловить признаки распада древнерусской народности на три группы" ¹² .

⁸ См. Ф. П. Филин. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Л. 1972, стр. 3. 632 - 637.

⁹ Там же, стр. 87.

¹⁰ Там же, стр. 87, 633.

¹¹ Б. А, Рыбаков. Древние Руссы. К вопросу об образовании ядра древнерусской народности. "Советская археология", 1953, вып. XVII, стр. 28 - 40.

¹² Б. А. Рыбаков. К вопросу об образовании древнерусской народности. "Тезисы докладов и выступлений сотрудников ИИМК, АН СССР". М. 1951, стр. 21.

стр. 54

Аналогичных взглядов придерживается В, И. Довженок, утверждающий, что этническое развитие в эпоху Киевской Руси шло главным образом по пути консолидации древнерусской народности. Объективный ход этого процесса отражают древнерусская литература и искусство, в которых с течением времени усилилась идея этнического единства древнерусской народности. По мнению В. И. Довженка, в эпоху феодальной раздробленности взаимосвязи между отдельными частями государства были более тесными, чем в предшествующее время, а следовательно, считать ее причиной распада древнерусской народности и образования на ее основе трех народов - русского, украинского и белорусского - нет основания. Эти причины следует искать в исторической обстановке XIII- XIV вв., когда нарушились связи между русскими землями, а отдельные части единой древнерусской народности были разъединены и поставлены в различные условия дальнейшего исторического развития ¹³ .

Исследуя этнические процессы периода феодальной раздробленности, А. И. Козаченко также пришел к выводу, что в то время не только не было распада древнерусской народности, а, наоборот, ?наблюдается ее дальнейшее развитие и расцвет, обусловленные как внешней опасностью, равной которой не знал в то время ни один народ Западной Европы, так и все нарастающим требованием национального единства, создания сильной княжеской власти. Древнерусская народность одной из первых в Европе встала на путь консолидации в единую нацию. Однако в середине XIII в. этот процесс был нарушен и на некоторое время заторможен. В этих условиях произошел распад дотоле единой древнерусской народности ¹⁴ .

Специальную работу национальному самосознанию в Древней Руси посвятил акад. Д. С. Лихачев. На основе анализа летописи, а также ряда литературных произведений ("Поучения Мономаха", "Хождения игумена Даниила", "Слова о погибели Русской земли", "Слова о полку Игореве" и др.) он убедительно показал большую силу и жизненность идеи народного единства ¹⁵ . В своем патриотическом отношении к русской земле летописцы и книгописцы поднимались до высот общерусских интересов. Во многом они отражали те идеи и настроения, которыми жили передовые люди Киевской Руси, когда "киевлянин все чаще думал о черниговце, а черниговец - о новгородце, и все вместе - о русской земле. Пробуждение во всем обществе мысли о русской земле как о чем-то цельном было коренным, самым глубоким фактором времени" ¹⁶ .

Характерно, что в последнее время идея этнического единства древнерусской народности в XII-XIII вв. приобретает все больше сторонников, причем даже из числа тех исследователей, которые придерживались ранее противоположных взглядов. Так, В. В. Мавродин уже не подчеркивает мысль о прямой зависимости развития древнерусской народности от процесса феодальной раздробленности Руси. Наоборот, через всю его книгу об образовании Древнерусского государства проходит идея существования единой древнерусской народности вплоть до XIV века. В ее основе, по мнению историка, лежало единство общедревнерусского языка, хотя и сохранявшего диалектные особенности, территориальная общность, общность хозяйственной жизни, единство материальной и духовной культуры, религии и даже психического склада ¹⁷ . В. Т. Пашуто

¹³ См. В. И. Довженок. К вопросу о сложении древнерусской народности. "Доклады VI научной конференции Института археологии АН УССР". Киев. 1953, стр. 52 - 57.

¹⁴ См. А. И. Козаченко. Древнерусская народность - общая этническая база русского, украинского и белорусского народов. "Советская этнография", 1954, N 2, стр. 13.

¹⁵ См. Д. С. Лихачев. Национальное самосознание Древней Руси. М.-Л. 1949.

¹⁶ См. В. О. Ключевский. Курс русской истории. М. 1956, стр. 204 - 205.

¹⁷ См. В. В. Мавродин. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М. 1971, стр. 160, 170.

стр. 55

считает, что и во времена единства Древней Руси и в период ее феодальной раздробленности (которая не была абсолютной) жители всех частей страны ясно осознавали свою принадлежность к русской, то есть древнерусской, народности и осуждали любые попытки иностранцев занять ее земли ¹⁸ .

Мы привели лишь наиболее характерные мнения и высказывания историков и языковедов, которые свидетельствуют о наличии существенных разногласий в решении проблемы этнического развития Древней Руси. Основные выводы исследователей сводятся к следующему. Одни считают, что древнерусская народность не представляла собой устойчивой этнической общности и ее разложение определилось государственным распадом Руси эпохи феодальной раздробленности; другие - что древнерусская народность была устойчивой этнической общностью и значительно пережила Киевскую Русь; третьи - что древнерусская народность в XII-XIII вв. находилась на стадии дальнейшей консолидации и явилась одним из основных элементов государственного 'единства Руси вплоть до монголо-татарского нашествия.

Последний вывод, по нашему мнению, наиболее соответствует исторической истине, хотя, разумеется, и нуждается в дальнейшем обосновании. Исследователи, утверждающие устойчивость древнерусской народности вплоть до XIV в., считают, что в ее основе лежали единство языка, территориальная общность, культурное единство, известная общность хозяйственной жизни, единство религии и даже психического склада. Поскольку без этих элементов немыслима не только этническая общность, но и государственное единство, остановимся на них подробнее.

Начнем с языка, наиболее важного определяющего признака народности. Большинство языковедов (А. А. Шахматов, Л. А. Булаховский, Ф. П. Филин, Р. И. Аванесов и др.) считали, что распад единого древнерусского языка на русский, украинский и белорусский окончательно определился лишь в XIV-XV веках. Безусловно, это ни в коей мере не означает, что до этого времени языковое единство древнерусской народности было абсолютным. Диалектные особенности разговорного языка существовали на протяжении всей истории Древнерусского государства, но они не были столь разительными, чтобы затруднить или исключить непосредственное общение киевлянина с новгородцем, жителя суздальско-залесского края с галичанином. Летопись приводит множество примеров, когда на вечевых собраниях Новгорода и его пригородов выступали киевские послы и князья, а к киевлянам обращались с речью представители Новгорода, Суздаля, Смоленска.

Некоторые исследователи считают, что многочисленные летописные списки и литературные произведения написаны на старославянском литературном языке, игравшем на Руси такую же роль, как латынь в странах Западной Европы, и не отражают живого, разговорного древнерусского языка. Думается, что после обнаружения и прочтения многочисленных надписей на сосудах, пряслицах, литейных формочках, бересте, стенах архитектурных сооружений, нанесенных преимущественно не книжниками, а представителями широких народных масс, положение о коренном отличии древнерусского литературного и разговорного языков становится несостоятельным. Надписи, обнаруженные на археологических находках, являются убедительным свидетельством не только близости древнерусского литературного и разговорного языков, но и их взаимодействия. Языковеды, несомненно, обнаружат в них, как обнаруживают и в летописных списках, местные диалектные особенности, но вряд ли могут быть сомнения в том, что общих языковых черт в них гораздо больше. Грамоты новгородских купцов или ремесленников, безусловно, могли

¹⁸ См. В. Т. Пашуто. Место Древней Руси в истории Европы. "Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе". М. 1972, стр. 189 - 190.

стр. 56

быть прочитаны и поняты в любом уголке Руси. По мнению А. И. Козаченко, развитие территориальных (областных) диалектов в Древней Руси XII-XIII вв. шло одновременно с развитием языковой общности для всего населения. Разговорный древнерусский язык был понятен как эксплуататорам, так и эксплуатируемым массам ¹⁹ .

Не согласуются с утверждением о распаде Руси (после 1132 г.) на полтора десятка самостоятельных княжеств и выводы языковедов о формировании в XII-XIII вв. пяти диалектных зон древнерусского языка. При разделении Руси на 15 суверенных государств, представлявших собой совершенно обособленные экономические и политические организмы, естественнее было ожидать формирования 15 диалектных ареалов. Если же на Руси XII-XIII вв. их было все-таки не 15, а пять, то это свидетельствует о том, что формировались они в условиях существования единой этнической и политической общности. К тому же выделение диалектных зон вовсе, не вело, да и не могло привести к распаду единого древнерусского языка.

Подтверждением языкового единства древнерусских земель XII-XIII вв. может быть и следующее обстоятельство. Известно, что в то время происходило освоение и заселение суздальско-залесского края. Особенно мощным колонизационный поток был из Южной Руси (Киевщины, Черниговщины, Переяславщины и других земель). Если согласиться с исследователями, утверждающими, что уже в это время происходил активный процесс формирования трех народностей и их языков, то естественно ожидать в суздальско-залесском крае тех же языковых признаков, которые позднее характерны будут для украинского Поднепровья. Другими словами, выходцы из Южной Руси (если они были в XII-XIII вв. уже украинцами) должны были принести с собой на северо-восток не только гидронимическую и топонимическую номенклатуру (Лыбедь, Почайна, Ирпень, Переяславль, Галич, Перемышль и др.), но и украинский язык. Между тем ничего подобного здесь не наблюдается.

Созданный на языковой основе родственных восточнославянских племен и сформировавшийся в условиях единого государства древнерусский язык не только не распался в XII-XIII вв., но значительно пережил Киевскую Русь. Активность общественной жизни Руси эпохи феодальной раздробленности практически исключала областную языковую замкнутость.

Почти все исследователи едины в утверждении, что на Руси, даже в условиях феодальной раздробленности, сохранялась территориальная общность. Действительно, к этому времени границы страны стабилизировались, но произошло это не само по себе, а благодаря объединенным усилиям многих древнерусских княжеств. Со времен Мономаха Русь предпринимала решительные меры для отражения половецкой угрозы. "Половецкий вопрос" стоял едва ли не на каждом общерусском княжеском съезде конца XI - начала XIII вв., главной целью которых была выработка плана совместных действий в борьбе со степью. В деле обороны южных и юго-восточных рубежей Древнерусского государства от половцев важное значение имели тюркские племена, именуемые летописью чаще всего черными клобуками. Расселенные вдоль юго-восточного пограничья и признавшие власть Киева, черноклобуцкие племена образовали мощный антиполовецкий заслон, который в XII в. половцам не всегда удавалось преодолевать. Борьба за территориальную независимость велась также на западных и северо-западных рубежах Руси.

На северо-востоке Руси продолжалось освоение новых районов Залесского края, в котором принимали участие представители многих древнерусских княжеств и прежде всего южнорусских. Отсюда вслед за князьями и дружинниками шли в плодородные районы ополий земле-

¹⁹ См. А. И. Козаченко. Указ. соч., стр. 13.

стр. 57

дельцы, градостроители, ремесленники, художники- иконописцы, зодчие, книгописцы. Вряд ли столь значительный людской поток из южных и западных районов Руси на северо- восток был бы возможным в условиях существования древнерусских княжеств как суверенных государств.

В деле сохранения территориального единства Руси XII-XIII вв. большое место занимала церковь, ставшая одной из важнейших сил, осуществлявших тенденцию к упрочению и государственного единства. В. И. Сергеевич, рассматривая роль церкви в утверждении московского самодержавия, подчеркивал, что Митрополиты, имея общую резиденцию с великим князем московским, одним этим фактом возвышали его власть над властью других князей ²⁰ . Сказанное в известной мере относится и к Руси Киевской. До тех пор, пока древнерусская митрополия находилась в Киеве, 'ни одно древнерусское княжество, сколь бы сильным оно ни было, не могло быть вполне самостоятельным организмом. Первым князем, который понял это, был Андрей Боголюбский, но его попытка учредить свою митрополию окончилась неудачей.

Киевские митрополиты, заинтересованные в экономическом процветании церкви, рассматривали Русь в качестве единого целого и проповедями, призывами, посредническим участием в междукняжеских распрях поддерживали в народе идею единства древнерусских земель. Когда в 1189 г. венгры оккупировали Галичину и Посадили на галицком столе королевича Андрея, митрополит Никифор обратился к киевским князьям с призывом защитить эту окраинную русскую землю: "молвяшеть бо митрополитъ Святославу и Рюриков": "се иноплеменьници отъяли отчину вашю, а лъпо вы бы потрудитися" ²¹ . Этот летописный отрывок свидетельствует о том, что для церкви то или иное княжество было лишь частью единой страны.

Содействовала сохранению территориального единства Руси " система административной централизации церковного управления. Во главе русской церкви стоял киевский митрополит, назначавшийся патриаршим синодом; епархиями, которые в XII-XIII вв. территориально приближались к княжествам, управляли епископы, поставлявшиеся митрополитом и великим князем, как правило, из числа киевского духовенства. Согласно свидетельству владимирского епископа Симона (умер в 1226 г.), только из Печорского монастыря вышло около 50 епископов. Чем шире и глубже проникала церковь в жизнь древнерусского народа, тем разветвленнее и многообразнее становилось ее управление, содействовавшее распространению идеи единства всей огромной страны.

Анализ летописных известий показывает, что на Русь как на единое территориальное целое смотрели не только князья и церковь, но и широкие народные массы, больше всего страдавшие от усобиц и иностранных вторжений. Отражением этой идеи являются и многочисленные литературные произведения - от "Поучения Мономаха" до "Слова о погибели земли русской", в которых она звучит с нарастающей силой. Адресуя свои страстные призывы князьям, древнерусские публицисты в блестящей литературной форме выражали чаяния и стремления всего древнерусского народа. Князья воевали за Киев, князья делили и переделивали вотчины, а народ, страдавший от княжеских неурядиц, стойко держался представления о единой русской земле. Не случайно "Русская земля" стала центральным образом "Слова о полку Игореве". Когда северские и курские полки вступили в степь, автор "Слова" восклицает: "О Руская земле! Ужели за шеломянемъ оси". Когда Игорева дружина оказалась разгромленной половцами и поле костями засеяла, то "тугою взыдоша (они. - П. Т. ) по Русской земле" и "печаль жирна тече средь земли Рускыи". В "златом слове" Святослав призывает Всево-

²⁰ См. В. Сергеевич. Древности русского права. Вече и князь. СПБ. 1908, стр. 635.

²¹ ПСРЛ. Т. II. М. 1962, стр. 663,

стр. 58

лода суздальского, Рюрика и Давида смоленских, Ярослава Осмомысла, Романа Мстиславича вступить "съзлата стремень за обиду сего времени, за землю Рускую". Образ русской земли, покрытой лесами и реками, с ее бескрайними просторами, с многочисленным населением, Живущим в городах и за их пределами, еще более, чем неудачный поход Игоря, взывал к необходимости единения Руси.

Характерно, что представление о территориальном единстве русских земель дожило до конца XIV века. Сопоставление "Списка русских городов дальних и ближних" (1396 г.) с городами XI-XIII вв. привело Б. А. Рыбакова к выводу о совпадении контуров русской земли и в тот и в другой периоды ²² . Вместе с идеей единства русской земли в широком значении этого слова в XII-XIII вв. росло и крепло национальное самосознание древнерусского народа. В тяжкие годы монголо-татарского ига люди вспоминали о былой независимости, могуществе и территориальной целостности Руси и в этом черпали силы для борьбы с врагом ²³ .

Сохраняли русские земли в эпоху феодальной раздробленности и культурное единство. Археологические материалы, полученные в результате раскопок древнерусских городов и городищ, поселений и могильников от Ладожского севера до Киевского юга и от Прикарпатья до Суздальского залесья, показывают, что на Руси XII-XIII в'в. материальная культура становится более единой. Причем единство это наблюдается не только в широком ассортименте изделий городского и сельского ремесла, но также в домостроительстве и даже в каменном зодчестве ²⁴ . По мнению Ю. С. Асеева, архитектурное развитие Руси XII- XIII вв. шло по пути не только формирования местных школ, но также и сложения единого стилевого направления. К архитектуре Южной Руси (киевской, черниговской и переяславской) тянулась архитектура Смоленска, Волыни, Рязани, ряда других земель ²⁵ . Творческий опыт старых русских центров впитывала также архитектура Владимиро- Суздальской Руси ²⁶ .

Д. С. Лихачев отмечал, что, несмотря на экономическую и политическую раздробленность Руси и увеличение областных различий, в XII-XIII вв. развивалась самобытная единая основа русской культуры. Различия были по большей части поверхностными, а единство опиралось на глубокие основы творчества трудовых масс населения. Образование национальных культур каждого из братских народов (русского, украинского и белорусского), как считает исследователь, в гораздо большей степени обязано процессам объединительным, чем разъединительным, и эти объединительные процессы захватили собой уже XII и XIII века ²⁷ .

Длительное время в исторической литературе феодальная раздробленность Руси отождествлялась с экономической раздробленностью и даже экономическим упадком всей страны. В последнее время, особенно после выхода в свет работ Б. А. Рыбакова, периоду феодальной раздробленности больше 'не приписывается столь губительное влияние на последующую экономическую жизнь Руси. По мнению Б. А. Рыбакова, эту эпоху правильнее было бы называть периодом не феодальной раздробленности, а зрелого феодализма, который характеризуется потребностью наладить нормальное производство на феодальных началах в деревне

²² См. Б. А. Рыбаков. Древние Руссы, стр. 32.

²³ См. Д. С. Лихачев. Национальное самосознание Древней Руси, стр. 46.

²⁴ См. Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси. М. 1948; его же. Русское прикладное искусство X-XIII веков. Л., 1971; Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XIV веков. Т. I. М. 1965; Ю. С. Асеев. Архiтектура Киiвськоi Русi Киiв, 1969; В. А. Плугин. Культура Владимиро-Суздальской Руси. "Вопросы истории", 1973, N 4.

²⁵ См. Ю. С. Асеев. Указ. соч.,, стр. 114 - 118.

²⁶ См. Н. Н. Воронин. Указ. соч., стр. 45; В. А. Плугин. Указ. соч., стр. 107.

²⁷ Д. С. Лихачев. "Слово о полку Игореве" (Историко- литературный очерк), "Слово о полку Игореве". М.-Л. 1950, стр. 235 - 239,

стр. 59

и городе. Б. А. Рыбаков не разделяет мнения исследователей, утверждавших, что в XIII в. наблюдался экономический упадок Киева и запустение всего Среднего Поднепровья. "Киевское княжество было одним из богатейших и цветущих княжеств Древней Руси, а Киев и в конце XII в. представлял собой большой культурный центр" ²⁸ . К такому же выводу пришел и В. Т. Пашуто, отметивший в одной из последних работ несостоятельность традиционного представления о полном упадке Киева в результате перенесения торговых путей после крестовых походов²⁹ .

Действительно, формирование более или менее стабильных областных рубежей, хотя и сопровождалось частыми междукняжескими конфликтами, положительно сказалось на хозяйственном развитии всей страны. В это время растут старые города и возникают новые, все древнерусские земли покрываются густой сетью военных крепостей, феодальных замков, сел и промысловых поселков. Археологические исследования показывают, что одновременно с экономическим развитием древнерусских княжеств и ростом производительных сил в XII-XIII вв. связи между отдельными землями Руси не только не затухают, но значительно расширяются и укрепляются. Этому в немалой степени способствовала торговля, которая в период феодальной раздробленности стала еще более регулярной и постоянной. Вещи, изготовленные в киевских или новгородских мастерских, благодаря купцам-посредникам проникали в самые отдаленные уголки Руси. Несмотря на постоянный нажим половцев на южнорусское пограничье, продолжали функционировать и вес основные торговые пути, по которым осуществлялась международная торговля Руси XII-XIII веков. Во второй половине XII в. в летописях особенно часто упоминаются Греческий, Соляной и Залозный пути, для охраны которых древнерусские князья предпринимают самые решительные меры. По восходящей линии (что очень хорошо прослеживается на археологическом материале) развивались на Руси в XII-XIII вв. ремесло и сельское хозяйство. Причем уровень этого развития был одинаково высок как в старых, так и в новых районах и центрах Руси ³⁰ .

Выше уже отмечалось, что, говоря о государственном и этническом развитии Киевской Руси, историки чаще всего устанавливают одностороннюю зависимость этих процессов. В IX-XI вв. было сильное государство, была и единая древнерусская народность; в XII в. начался распад государства, начался распад и единой народности. Иногда утверждается независимость этнического и государственного развития Руси: распад государства в XII-XIII вв. не повлек за собой распада народности. И совсем редко исследователи пытаются выяснить обратную зависимость, определить степень влияния устойчивости древнерусской народности на сохранение государственного единства Руси XII-XIII веков. Кроме В. И. Довженка, показавшего, что единство Киевской Руси определялось прежде всего культурной и этнической общностью населения, а также А. И. Козаченко, подчеркнувшего зависимость государственного развития Руси XII-XIII вв. от уровня национального самосознания, под этим углом зрения проблема не рассматривалась. Это тем более досадно, что подобные вопросы применительно к другим средневековым государствам Европы в советской исторической науке не только ставятся, но и успешно решаются.

Н. Ф. Колесницкий, исследуя пути этнического и государственного развития средневековой Германии VI-XIV вв., пришел к выводу, что даже в XIII-XIV вв., когда государственная организация стала наиболее аморфной и политическая связь между отдельными землями ослабе-

²⁸ Б. А. Рыбаков. Обзор общих явлений русской истории IX-середины XIII века. "Вопросы истории", 1962, N 4, стр. 53.

²⁹ См. В. Т. Пашуто. Место Древней Руси в истории Европы, стр. 191.

³⁰ См. Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси; В. И. Довженок. Землеробство древньоi Русi. Киiв. 1961.

стр. 60

ла, государственное единство Германии окончательно не разрушилось, так как в его основе лежала исторически сложившаяся общность немецкой народности ³¹ . Созревание условий единства Польского государства также в значительной мере зависело от того, что в народных массах на протяжении всего периода феодальной раздробленности никогда не исчезало сознание единства польской земли, польской народности ³² .

Анализ этнического развития Руси XII-XIII вв. показывает, что древнерусская народность также была одним из основных элементов ее государственного единства в эпоху феодальной раздробленности. Сознание общности происхождения и развития, чувство территориальной целостности, единства языка, культуры, веры, наличие относительно упорядоченных, и постоянных экономических связей - все это, с одной стороны, было бы невозможно в условиях независимого существования множества древнерусских княжеств как суверенных государств, с другой - обусловливало нарастающее требование преодоления политического сепаратизма земель.

Изучение политической ситуации с ее сложной и запутанной системой междукняжеских отношений, непрекращающимися усобицами и объединительными съездами показывает, что на Руси XII-XIII вв. окончательно определялась коллективная форма правления с полицентрическим статусом власти. Анализ летописных известий убеждает в том, что в XII-XIII вв. Древнерусским государством управлял не столько великий киевский князь, сколько весь княжий род, во главе которого он стоял. Такая форма государственного устройства не была порождением эпохи феодальной раздробленности Руси; она возникла еще в середине XI века. Умирая, Ярослав Мудрый разделил государственную территорию между пятью сыновьями, каждый из которых получил отдельное княжение. Князья 'не были равноправными и независимыми государями, они вместе под руководством великого князя киевского возглавили Древнерусское государство. Л. В. Черепнин считает, что такая организация правительства была основана на вассально-иерархических отношениях между членами правящей княжеской фамилии ³³ . Тщательное изучение основных институтов государственной власти Руси (собор, совет, снем, вече, ряд), а также различных форм вассалитета и княжеского суда привело к аналогичному выводу В. Т. Пашуто. По его мнению, и после триумвирата Ярославичей и после Мономаха на Руси сохранялась общерусская форма правления, при которой Киевский стол стал объектом коллективного сюзеренитета наиболее сильных князей. Признание общерусского строя власти, как считает В. Т. Пашуто, открывает возможность создать наконец связную картину ее средневековой политической истории³⁴ .

Политическое соперничество отдельных княжеских династий Руси породило к середине XII в. систему дуумвирата - одновременного соправительства в Киеве князей из двух наиболее сильных княжеских линий, не желавших уступить первенство друг другу. Соправителями были Изяслав Мстиславич и Вячеслав. Владимирович, Вячеслав Владимирович и Ростислав Мстиславич, Ростислав Мстиславич и Рюрик Ростиславич, Рюрик Ростиславич и Роман Мстиславич, Рюрик Ростиславич и Всеволод Юрьевич. Соправительство двух князей-дуумвиров, изобретенное (что очень хорошо показал Б. А. Рыбаков) киевским боярством,

³¹ См. Н. Ф. Колесницкий. Этническое и государственное развитие Германии в VI-XIV вв. "Средние века". Вып. 23. М. 1963, стр. 197.

³² См. "История Польши". Т. I. М. 1954, стр. 55.

³³ См. Л. В. Черепнин. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Русская правда. "Древнерусское государство и его международное значение". М. 1968, стр. 169,170.

³⁴ См. В. Т. Пашуто. Черты политического строя Древней Руси. Особенности структуры Древнерусского государства. "Древнерусское государство и его международное значение", стр. 76, 82.

стр. 61

боявшимся чьей бы то ни было автократии ³⁵ , сыграло положительную роль в политической истории Руси XII-XIII веков. Оно не только значительно сократило усобицы, но ?и служило делу объединения древнерусских земель вокруг Киева. При каждом соправительстве в "Русской земле", как считает Б. А. Рыбаков, сидели не безместные князья-изгои, а двое князей, владевших двумя огромными княжествами за пределами Южной Руси. За спиной Ростислава и его сына Рюрика стояло Смоленское княжество, за Изяславом и его сыном Мстиславом - богатая Волынь, за Святославом Всеволодовичем - все гнездо черниговских Ольговичей, за Всеволодом Юрьевичем - Владимиро-Суздальское княжество. Все это создавало некоторое равновесие сил и ставило Южную Русь, ее киевскую половину, на особое положение, прочно связывая ее со всей остальной Русью ³⁶ .

Разумеется, политическое развитие Руси XII-XIII вв. характеризовалось не только центростремительными тенденциями, но и центробежными, носителем которых стало крупное боярство земель. Его политический идеал, как считает Б. А. Рыбаков, - мирная жизнь полутора десятков русских княжеств, управляемых мудрыми боярами и возглавляемых храбрыми князьями. Все князья должны довольствоваться своими уделами и только и одном случае обязаны объединять свои военные силы - в случае нападения половцев ³⁷ . В области экономического развития страны такая позиция земельной знати, заинтересованной в спокойном хозяйствовании в своих вотчинах, была прогрессивной, однако в области государственного развития ее политический сепаратизм оказался в конечном итоге явлением отрицательным. Достаточно вспомнить историю Галицкого княжества, когда после смерти сильного Ярослава Осмомысла оно по вине боярства было ввергнуто в глубокий политический кризис, из которого не могло выйти на протяжении долгих десятилетий. Его землями расплачивались галицкие бояре со своими иностранными союзниками за помощь в борьбе с князьями, его территория превратилась в арену, на которой владетели соседних стран сводили между собой счеты.

Сходные процессы происходили и в других княжествах, которые не представляли собой монолитных объединений. Во второй половине XII и в XIII в. процесс политико- административного дробления захватил и их, в результате чего на политической карте Руси появилось множество небольших княжеств-вассалов. Каждая земля в миниатюре повторяла политическую систему всей Древней Руси. Владетели небольших уделов находились в таком же положении по отношению к старшему князю земли, как последний - к великому князю киевскому. На Руси установилась сложная система вассальных отношений, которая, отражая процессы центробежные, была бы невозможной без определенной политической общности страны.

К сожалению, объединительные процессы, отчетливо наметившиеся во всех древнерусских землях XII-XIII вв., были насильственно прерваны монголо-татарским нашествием. В последующей борьбе за национальную независимость идеи единства, проявившиеся с особой силой именно в эпоху феодальной раздробленности Древнерусского государства, сыграли огромную роль.

³⁵ См. Б. А. Рыбаков. Русские летописцы и автор "Слова о полку Игореве". М. 1972, стр. 352.

³⁶ См. Б. А. Рыбаков. "Слово о полку Игореве" и его современники. М. 1971, стр. 162.

³⁷ См. Б, А. Р ы б а к о в. Русские летописцы и автор "Слова о полку Игореве". стр. 358.

Постоянный адрес данной публикации: