Введение

В течение трехсот лет Якутия была колонией русского царизма. Подавляющее большинство коренного населения - якуты, эвенки, одулы - жестоко эксплоатировалось царскими чиновниками, купцами, попами, а также тойонами¹ и кулаками. Оно было обречено на голод, нищету и вымирание. Пользуясь отдаленностью Якутии, ее малой населенностью, слабым развитием путей внутри страны и затруднительностью связи с внешним миром, почти вовсе прекращавшейся зимой, суровыми климатическими условиями, царское самодержавие превратило Якутию в обширную тюрьму без решоток, где были заточены лучшие представители русского народа: Н. Г. Чернышевский, Петр Алексеев, В. Г. Короленко и многие другие. К началу империалистической войны в Якутии находились в ссылке видные большевики: Серго Орджоникидзе, Емельян Ярославский и др.

Только Великая социалистическая революция освободила ранее угнетенные народы, и советская власть дала им равные права с русским народом. Она навсегда покончила с национальным гнетом, с национальными привилегиями и установила национальное равноправие и единство экономических и политических интересов народов СССР.

Якутская АССР, образованная 27 апреля 1922 г., под руководством партии Ленина-Сталина достигла огромных успехов. Выросли мощные, оснащенные новейшей техникой Алданские золотые разработки, созданы угольная, лесная, полиграфическая, соляная, кожевенная и меховая отрасли промышленности Почти заново создано сельское хозяйство на социалистической основе; 91,3% посевной площади сосредоточено в социалистическом секторе, причем рост коллективизации продолжается. На полях Якутии работает 30 тыс. сельскохозяйственных машин: комбайнов, тракторов, молотилок и т. д. Преодолевая трудности, побеждая вековую отсталость, якутский народ успешно строит свою культуру.

Число грамотных, составлявшее в дореволюционной Якутии 2% всего населения, доведено в настоящее время до 80%. Сейчас в Якутии 440 начальных и средних школ, 2 вуза. Имеются научно-исследовательский институт языка и культуры, национальное издательство, три театра.

В 1917 г. на огромной территории Якутии было всего 6 больниц, а сейчас 57 больниц и 658 медицинских пунктов² .

Якутский народ, успешно строящий социализм, имеет свою многовековую историю, которая до сих пор по-настоящему не изучена.

В данной статье на основании неопубликованных архивных документов ³ освещаются: социально-экономический строй якутов в XVII в., взаимоотношения якутов с русскими после покорения Якутского края царизмом, колониальный гнет и борьба якутов с ним.

Социально-экономический строй у якутов

К моменту присоединения Якутия к Московскому государству, в начале XVII в., якуты заселяли Ленско-Амгинское и Ленско-Вилюйское междуречье и часть бассейна р. Вилюя. Основным занятием якутов было разведение крупного рогатого скота и лошадей. Скотоводство было примитивное, мясо-молочное по преимуществу.

К началу XVII в. скот уже являлся не родовой, а частно-семейной собственностью, причем отдельные семьи имели по нескольку сот голов скота. Основная масса якутов имела по 10, а то и меньше голов скота, что, в условиях скотоводческо-

¹ Тойоны - якутская полуфеодальная аристократия.

² Данные частично взяты из статьи депутата Верховного Совета СССР зам. председателя ЦИК Якутской АССР С. Сидоровой "В далекой Якутии". "Известия Советов депутатов трудящихся СССР" от 6 апреля 1938 года.

³ Материалом для данной статьи, кроме имеющейся литературы о якутах XVII в., послужили архивные документы, хранящиеся в Москве (Государственный архив феодально-крепостнической эпохи, фонды Сибирского приказа и Якутского областного управления), в Ленинграде (Архив Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР - Якутские акты) и архива Академии наук ССР (фонд акад. Миллера). Использован также ряд документов, опубликованных в "Дополнениях к актам историческим", в "Русской исторической библиотеке" и др.

го хозяйства, не обеспечивало прожиточного минимума семьи. Были и совсем бесскотные якуты.

Вслед за частной собственностью на скот установилась частная собственность и на покосы. Это произошло не позднее конца XVI - начала XVII века. Покосы высоко ценились и составляли предмет всевозможных сделок. Покосы продавались и передавались по наследству, арендовались у владельцев на год и больше, причем оплата производилась мехами. Якуты вели постоянную борьбу за покосы, заливные луга (аласы). Расцветаев прав, говоря, что "уже к приходу русских земля якутов составляла предмет социальной борьбы и сильнейшего социального расслоения"¹ . Уточним лишь, что это была не вообще земля, все еще находившаяся в общинно-родовом владении, а покосы.

Охотничий и рыболовный промыслы в районе Амгино-Ленского плоскогорья, где русские впервые встретились с компактной массой якутов, играли лишь подсобную роль. Только в таежных северных районах эти промыслы наряду с оленеводством были основными. Якуты охотились на пушного зверя - соболей и лисиц - и на дичь - зайцев, перелетных птиц и т. д. Пушнина шла для собственного употребления - на одежду, - а также и на обмен. Соболиные угодья обычно находились в стороне от основного жилья якутов, якуты ездили туда осенью на лошадях, поэтому бедняки, не имевшие лошадей, не могли заниматься охотой на соболей.

Рыболовство было широко распространено среди беднейшей части населения как в скотоводческих, так и в охотничьих районах. Слово "балыхсыт" (рыболов) часто бывало синонимом слова "бедняк". "Я-де худой человек, рыболов", - говорил бесскотный якут Оилга² .

Меновые отношения у якутов в это время были уже достаточно развиты." Поскольку основное богатство сосредоточивалось в руках верхушки общества, эта верхушка вела и меновые отношения. Московские служилые люди выменивали у князцов коней и коров, сено, утварь и снедь. "Посланы были мы (служилые) из Ленского острогу князцов к Еюку и к Тынынелкам к Бозекою з братьею и к Бойдонскому князцу к Бойдону и к Ерханскому князцу к Треке и велено нам служивым людям в тех улусах скота купити на государев товар"³ .

Обмен происходил и среди самих якутов, между населением различных районов. Так, скотоводы обменивали скот на пушнину у якутов и тунгусов таежной полосы. Намские, батурусские и другие якуты продавали "скот свой на соболи дальним якутам и тунгусам"⁴ .

* * *

Якуты ко времени покорения их Московским государством, в XVII в., сложились уже как народность с общим языком, территорией и обшей скотоводческой культурой, противопоставляющая себя как единое целое тунгусам, юкагирам и другим соседним народностям и племенам, с которыми им приходилось соприкасаться.

Якутский народ состоял из ряда племен, каждое из которых в свою очередь состояло из нескольких родственных групп. Родовой строй у якутов к началу XVII в. находился в состоянии разложения.

Во главе рода, насчитывающего несколько сот человек, находился тойон, называемый в русских документах князцом. Власть его передавалась по наследству одному из его сыновей. Остальные же сыновья, хотя и принадлежали к привилегированному слою, но не обладали властью родоначальника. Ближайшие родственники князца составляли родоплеменную аристократию. Члены рода находились в зависимом положении от родоначальника, они сопровождали его в походах, грабежах, перекочевывали вслед за ним и т. д., но каждый из них оставался самостоятельным в экономическом отношении и жил своей юртой.

Черты родового быта, сохранившиеся у якутов XVII в.⁵ , проявлялись в наличии племенных советов, на которых решались военные дела и вопросы, касающиеся одного или нескольких племен. Такие советы неоднократно собирались во время ведения якутами борьбы против колониального гнета. Все вопросы на совете ставились и разрешались князцами, улусная же масса являлась лишь немой свидетельницей⁶ .

Советы якутов XVII в. не были похожи на демократические собрания, характерные для ирокезского рода и являвшиеся у него верховной властью⁷ . Тем не менее наличие племенных, а также и родовых советов (например созванный Балтугой Тимереевым совет "аманатов - дать или нет") говорит о сильных пережитках родового строя. Пережитки родового строя сохранились и в правовом укладе.

Угон скота или другая обида вызывали родовую месть, тянувшуюся долгие годы.

Чтобы прекратить месть, надо было дать выкуп - "головщину" - скотом или холопом. Ярдан Одунеев Кангаласской волости приходил грабежом на Окуньку Одукеева той же волости, побил его и за это должен был дать ему сначала "бокана своего", а затем заменил - дал "головщины 5 скотин"⁸ .

¹ Расцветаев "Очерки по экономике и общественному быту якутов", стр. 32. М. Л. 1932.

² Якутское областное управление. Столбец I, л. 73.

³ Якутские акты. Картон 188. Дело 14, сстав 32.

⁴ Сибирский приказ. Столбец 361, л. 12.

⁵ См. Бахрушин С "Исторические судьбы Якутии", стр. 17.

⁶ Серошевский В. "Якуты", стр. 464 и след.

⁷ Ф. Энгельс "Происхождение семьи, частной собственности и государства". К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. I, стр. 69.

⁸ Якутские акты. Картон 206. Дело 2, сстав 6.

Наряду с пережитками родового строя в якутском обществе того времени имелись классовые различия, вытекавшие из частной собственности на средства производства, имущественного неравенства и различия в распределении продуктов.

* * *

Первыми рабами были военнопленные, первые чужеродцы, нарушившие кровное единство рода. Происходит переход от общины, построенной на кровнородственных связях, к общине, в основе которой лежали наряду с родственными и территориальные связи.

В рамках родового строя вызревала верхушка, эксплоатировавшая рабов, захватываемых во время войны. Войны, которые на ранней ступени развития велись лишь за территорию, теперь велись за скот, являвшийся источником пропитания и орудием производства, а также и за рабочую силу - за рабов.

Межплеменные и межродовые войны, сопровождавшиеся грабежом скота и уводом людей, не прекращались в течение всего XVII века. Во время восстания 1636 г. племя кангаласов "под острогом улусы погромили и побили и в полон ясачных людей человек с двадцать и скот многой отогнали"¹ . Больше всего военной добычи и военнопленных захватывали военачальники, являвшиеся одновременно и родовыми старшинами.

Грабительские войны имели большое значение в ходе разложения рода, они давали рабов, а рабство являлось фактором, содействовавшим дальнейшей социальной диференциации рода.

Род оформлял также отношения замаскированного рабства под видом "вскормленничества", т. е. воспитания сирот и детей бедных родителей. Став взрослыми, вскормленники должны были своим трудом расплатиться за воспитание. Хозяин мог продать своего вскормленника, - словом, распорядиться им как своей вещью. Так, якут Куржега дал следующее объяснение по поводу своей вскормленницы: "После отца тое Бычикая взяв малу, споил и скормил а кормил де ее 10 лет и вскормя де ее он Куржега продал русским людям"² .

Под видом помощи и поддержки богатые эксплоатировали своих бедных сородичей, угнетали их, ставили их в положение рабской зависимости от себя. Глава семьи продавал в рабство детей, жен и других родственников, главным образом за скот. Так, в купчей на Минакаю, Селбезинову дочь, сказано: "се аз Атамайской волости ясашной якут Ноня Иваков продал есми на Вилюе Середнего Вялюйского зимовья Мегинской волости ясашному якуту Курдяге Тотреву жену свою именем Минакая Селбезинову дочь, а взял есми за тое свою жену лошадь добрую да 2 коровы стельных"³ .

В рабство попадали и бесскотные якуты, которые "обнищали и обеднели и по дворам в холопство иззапродались"⁴ .

Рабы выполняли домашние работы, ходили на охоту, занимались рыболовством, пасли скот, косили сено, добывая средства существования и для себя и для хозяина. Нередко рабы участвовали в военных походах со своими хозяевами. Женщина-рабыня могла перейти в новый дом в качестве приданого: "Мать де его Кустякова дана приданые за матерью его Нуктуевою"⁵ .

Исчерпывающих данных о количестве рабов у якутов мы не имеем.

В якутских актах, правда, указывается, что у сына бетунского князца Акома Канукова было 13 холопов⁶ , но обычно упоминается о наличии от 1 до 4 рабов у одного владельца.

Такое количество рабов не могло явиться основой, на которой строилось хозяйство тойонов.

Мы несогласны с С. А. Токаревым⁷ , который считает, что "этого небольшого количества рабов хватало, чтобы обслуживать несложное хозяйство тойона, пасти и кормить его скот, косить сено, ловить рыбу, исполнять домашние работы и т. д.". Мы несогласны с С. А. Токаревым также в том, что "нет данных предполагать наличие прочно сложившихся форм эксплоатации тойонами свободных общинников".

Поскольку основным средством производства у якутов был скот, то и основная форма эксплоатации у них была связана со скотом. Обладая большим количеством скота, тойоны эксплоатировали малоскотных якутов, отдавая им свой скот с условием кормить и ухаживать за ним, а за это пользовались частью молочных продуктов, получаемых от скота, или приплодом. Отдача скота на прокорм могла получить широкое распространение только с развитием сенокошения. Накосить сено на громадные табуны и стада вряд ли могли даже те князцы, которые обладали большим количеством зависимых людей. Кроме того скот надо было укрыть зимой от морозов. Выходом из положения было заставлять малоскотных брать по нескольку голов скота на выпас. Малоскотные пасли этот скот летом, запасали сено на зиму и держали скот в своей юрте во время морозов.

Отдача скота на выпас была формой эксплоатации улусного населения, "улусных мужиков", и получила особенно большое распространение в XVIII и XIX вв.

¹ Архив Академии наук. Фонц 21. Опись 4, книга 22, N 95, стр. 288 - 289.

² Якутские акты. Картон 196. Дело 4, сстав 208.

³ Якутские акты. Картон 205. Дело 4, сстав 85.

⁴ Там же. Картон 202. Дело 4, сстав 2.

⁵ Там же. Картон 207. Дело 24, сстав 2.

⁶ Там же. Картон 204. Дело 10, сстав 77.

⁷ Токарев С. "Из истории якутского народа". "Вестник древней истории" N 1 (2) за 1938 г., стр. 219 и 220.

под названием "хасеаса"¹ . Но и XVII в. имела место передача скота на присмотр, на прокорм, на удой и в "тело", выражавшаяся в том, что тойоны давали родникам своим "в суду корм и скот и лошадей ездить на промысел", получая за это определенную плату натурой или отработками. Примеров отношений хасеаса в XVII в. имеется достаточно: так, накарский якут Тюмикан Ирюкаев отдал якутам Ситняновым "3 коровы добрые доить и кормитца"² . Другой якут "кормить лошадь свою и сена в остожье воза з два оставил" Окунька Одукееву³ .

У якута Курнея Суманова, имевшего одну корову, была еще корова "чюжая Нико Мымакова сына"⁴ , т. е. корова одного из крупнейших тойонов была дана на прокорм бедняку. При хассасе, на основе частной собственности на скот, прибавочный труд с улусных людей выколачивался продуктами скотоводства или отработками.

Якут - непосредственный производитель- был принуждаем якутским тойоном пасти его скот. Правда, принуждение это не носило прямого, открытого характера. Однако тяжелое положение улусного населения, готового идти в кабалу в целях получения необходимых средств к жизни, и наличие возможностей для тойонов, как родоначальников, заставить родичей беспрекословно выполнять их желания создавали такую обстановку, при которой улусные мужики вынуждены были идти в хассас.

Тойон опутывал улусного мужика долговыми обязательствами, тем самым лишал его самостоятельности и переводил в зависимое состояние. Феодальная форма эксплоатация, а следовательно, и феодальный уклад существовали у якутов еще до появления в крае русских.

С. А. Токарев в статье "Из истории якутского народа"⁵ считает, что хозяйство тойонов зиждилось исключительно на эксплоатации рабского труда, хотя рабов, как правило, бывало 1 - 2 - 3 у одного владельца. При разложении родо-общинного быта, по его словам, свободные общинники распадались на два класса: более зажиточные становились тойонами, а беднейшая часть превращалась в рабов. Основная же масса населения оставалась еще свободной от эксплоатации. Не приведя никаких данных о сложившихся формах эксплоатации улусных людей, не упоминая о хассасе. С. А. Токарев тем не менее делает вывод, что у якутов были предпосылки или зародыши феодального развития. Чтобы утверждать это, нужно признать, что в XVII в. у якутов был налицо хассас (это видно из приведенных нами примеров), являвшийся внеэкономической формой принуждения, характерной для складывающихся феодальных отношений.

Улусные люди, еще не превратившись поголовно в крепостных, имели права свободных общинников, но, вследствие роста экономического неравенства, попадали в феодальную зависимость от богатых. В то же время часть рабов находилась в состоянии перехода к феодальной зависимости, имела свою семью, свой скот, отходила от своего первоначального состояния и приближалась к положению зависимых членов родовой общины. Самые маломощные в экономическом отношении улусные мужики жили у более зажиточных родственников - "лучших людей" или у родоначальника в качестве "захребетников", или живущих "подле" или "около" них. На положении "захребетников" находились и "подростки", которые часто уже выходили из возраста, оправдывающего их название, но, не имея своего скота, не выделялись из круга семьи, что было в интересах ее главы, пользовавшегося их даровой рабочей силой. Живущие "подле" имели свою юрту и немного скота, но находились в зависимом положении от богатых членов рода. Записи о таких зависимых мы находим в ясачных книгах: "Течей Онкотонов Иековов живет подле Амыкая Колтчеченова, кормится своею работой и скитается меж юрт около иных якутов"⁶ . Создавалась своеобразная общественная категория, включающая в свой состав рабов, поднимающихся к состоянию феодальной зависимости, и свободных общинников, опускающихся к состоянию феодальной зависимости. Эту категорию, а также рабов в собственном смысле слова русские источники того времени называли холопами, или "боканами".

Можно наметить следующие социальные группировки у якутов XVII века: 1) тойоны (князцы и лучшие люди) - полуфеодальная аристократия, 2) улусные люди - члены родовой общины, составляющие основную массу населения, 3) зависимая часть улусного населения (живущие "подле", "захребетники", подростки, частично боканы, вскормленники), 4) рабы (боканы).

Несколько слов относительно верхушки якутского общества. Тойоны к приходу русских уже перестали быть представителями только своих родов, защищающими интересы своих сородичей. Тем не менее они по внешности сохранили еще облик родовых вождей и использовывали в своих интересах отдельные черты родового быта, как то: былой авторитет родоначальников, роль судьи и т. д. Положение тойонов было неодинаково и зависело от силы и мощи рода, представителями которого они являлись. Многочисленный род, естественно, был сильнее в экономическом отношении.

¹ О хассасе см. Расцветаев "Очерки по экономике и общественному быту якутов", стр. 46 и сл.

² Якутские акты. Картон 206, Дело 15, сстав 207.

³ Там же. Картон 206, Дело 2, сстав 6.

⁴ Якутское областное управление. Вязка 1. Книга б/N., л. 381.

⁵ См. "Вестник древней истории" N 1 за 1938 г., стр. 219 - 220.

⁶ Сибирский приказ. Книга 250, л. 701.

Его начальник возглавлял и другие родственные ему общины, становясь вождем племени. Казаки хорошо подметили разницу в положении тойонов и зафиксировали это в различных терминах в зависимости от значимости того или иного тойона. Наиболее крупные тойоны, возглавлявшие крупные роды или целые племена, именовались "князцами". Таков был, например, вождь борогонцев князец Логуй, Потомки Тынана часто назывались кангаласскими князцами. В то же время родоначальники небольших и экономически слабых родов именовались просто: "Чича с родниками", "Куреяк с родом", "Музекай Омуптуев с братьею и с родниками" и т д. Родники князцов, а также начальники родов назывались русскими не князцами, а "лучшими людьми".

Ведя частые войны, начальники сильных племен подчиняли себе более слабые племена. Князцы руководили военными походами. Войско состояло из пеших и конных улусных людей. Всадники вербовались из "лучших людей", имеющих верховых лошадей и броню - куяки¹ (почему и получили название "куяжных мужиков").

Во время борьбы якутов со служилыми людьми атаман Галкин убил якутского куяжного мужика Еюкова, брата князна Еттея, "да он же убил под князцом же Бозеком коня тынининья, коня в железных досках"² . Таковы были доспехи всадников, представителей племенной аристократии. Пешие же состояли из прочих улусных людей и не имели специальных военных доспехов. Оружие якуты знали только холодное: копья, пальмы³ , ножи и луки со стрелами.

В результате постоянных столкновений более сильные племена приобрели известное влияние и власть среди остальных племен. Возглавлявшие эти племена князцы становились "лучшими князцамн". Такими "лучшими" князцами были в Якутии кангалассхие князцы-потомки известного Тыгына⁴ . С этим именем связано много легенд, в которых Тыгына величают царем⁵ Племя кангаласов было одним из наиболее многочисленных. Наличие тучных пастбищ давало возможность кангаласцам иметь большое количество скота. Во время походов количество скота еще увеличивалось за счет побежденных. Захват пленных увеличивал численность племени. Все это выдвигало кангаласских князцов на первое место среди князцов других племен. Помимо легенд н преданий, об этом свидетельствуют и донесения казаков, в частности атамана Ивана Галкина: "А те. кангаласские князцы людны и всех земель владеют и иные многие князцы их боятца"⁶ .

Влияние кангаласских князцов увеличивалось благодаря родственным и свойственным связям, завязываемым с князцами других племен. Тем не менее якутские племена, не считаясь с кангаласскими князцами, свободно откочевывали в новые места, вступали в связь со служилыми людьми, выступали вместе с последними против других племен В казачьих отписках нет даже намека на существование у якутов монархии, объединявшей весь якутский парод. Наоборот, часто упоминается межродовая и межплеменная вражда.

Энгельс указывал, что государство отличается от родовой организации в первую очередь территориальным разделением подданных, учреждением публичной власти и ее вооруженной силы, стоящей над населением. Эта особая сила становится необходимой со времени раскола общества на классы. Эта власть состоит не только из вооруженных людей, но и из вещественных придатков, как то: тюрем и других принудительных учреждений, неизвестных еще родовому устройству общества. Эти учреждения не были известны якутам в описываемое время.

"Государство - продукт непримиримости классовых противоречий", - говорил В. И. Ленин⁷ . На данном этапе имевшиеся у якутов классовые противоречия еще не достигли такого развития, когда становится необходимым выделение из общества особой силы, которая встала бы на защиту интересов господствующего класса.

Н. Н. Степанов в примечаниях к "Истории Сибири" Миллера совершенно правильно отмечает, что "документальный материал, относящийся к эпохе завоевания, рисует нам лишь идущий в якутском обществе процесс разложения родового общества в процессе феодализации, но не сложившийся уже феодализм"⁸ .

У якутов в XVII в. в рамках старого родового общества действовал феодальный уклад, но сложение феодального строя еще не было завершено, а потому теория о существовании у якутов монархии во главе с Тыгынами является явно несостоятельной.

Продвижение русских в Якутию

Покорение Якутии царизмом шло непосредственно за освоением Енисейского бассейна. Впервые слухи о "великой реке" Лене достигли енисейских служилых людей в 1619 году. Сообщения о сказочных соболиных богатствах ускорили проникновение в новую Ленскую землицу служилых и промышленных людей.

¹ Куяка-кольчуга, состоящая из кованых пластинок, нашитых на кожу.

² Архив Академии наук СССР. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 66, л. 168.

³ Пальма - длинный широкий нож, насаженный на древко.

⁴ Тыгын и Тынин - одно и то же лицо.

⁵ "Тыгын что хотел, то и делал, никто не смел ему сопротивляться. Он был самый могущественный из якутов: у него были люди, был скот, была сила... Нашим господином был Тыгын" (Серошевский В. "Якуты", стр. 466).

⁶ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 86, стр. 176.

⁷ Ленин. Соч. Т. XXI, стр 371.

⁸ Миллер "История Сибири". Т. I, стр. 473, 1937.

Открытие р. Лены началось одновременно из Енисейска и Мангазеи. Из Енисейского острога путь шел по Енисею на Верхнюю Тунгуску и на ее притоки, а оттуда волоком на верховье р. Куты, впадающей в Лену. Отсюда в 1628 г. вышел десятник Василий Бугор. В 1631 г. из Енисейска вышел енисейский атаман Иван Галкин, который, дойдя до среднего течения р. Лены, стал собирать ясак с якутов. До нас не дошли подробности этого похода, но известно, что ясак Галкину уплатили князцы Семен Батулинский, Ногуй Мегинский, Буруха и Котой.

Из Мангазеи путь шел с Енисея на Лену по Нижней Тунгуске и волоком до р. Чоны, притока Вилюя, и по Вилюю на Лену. В 1629 г. на Вилюе появился отряд мангазейских служилых людей под началом Мартына Васильева.

Вскоре этот путь был заменен другим: по Нижней Тунгуске до Чечуйского волока. Этот путь выходил на Лену ниже Киренска. По нему в 1630 г. пришел на Лену туруханский промышленный человек Пенда с 40 людьми, дошедший до места, где впоследствии был основан г. Якутск¹ . В 1632 г. енисейский сотник Петр Бекетов, приведший перед этим в подданство бурятских князцов, заложил Ленский острог, ставший основной базой для дальнейших экспедиций енисейских служилых людей. "А поставил государев новой острожек я Петрушка против якуцково князца Мамыкова улуса и меж иными многими улусами середи всей земли"² . В том же, 1632 г. Бекетову удалось объясачить Бетунскую, Намскую, Мудуцкую, Атамайскую, Одейскую, Бутурусскую, Игидейскую, Кангаласскую, Мастяцкую, Мегинскую, Нерюптейскую, Дубсинскую и Черептейскую волости.

* * *

Во многих челобитных, присылавшихся в Енисейск, первые ленские правители жаловались на недостаток сил для объясачения якутов.

Обычно применявшееся комплектование казачьих отрядов численностью в 30 человек с течением времени оказалось недостаточным.

Постоянный приток новых отрядов служилых людей в Якутский острог способствовал успеху продвижения русских в глубь страны.

Значительную помощь служилым оказывали торговые и промышленные люди. Выезжая из Енисейска на соболиные промысла на Лену, они при нападении якутов оборонялись вместе со служилыми, защищая общими усилиями себя и свою добычу, а одновременно и государеву соболиную казну. Торговый человек Ерофей Павлов Хабаров, в дальнейшем крупный землевладелец на р. Лене, которому принадлежит заслуга открытия бассейна реки Амура, зимовавший на Лене в 1634 году вместе с атаманом Галкиным, в одной из своих челобитных писал: "...государеву службу служили и караулы караулили и на боях против твоих государевых непослушников якольских людей ходили, а с ними дрались головами своими до крови и до смерти"³ .

Большое значение имело военно-техническое преимущество русских над якутами. Особенно страшным для якутов было огнестрельное оружие - пушки и пищали, с которыми до прихода русских они не были знакомы. "Что это значит? - недоумевали они. - Прилетит какая-то муха, укусит - и человек умирает" ⁴ , - рассказывает якутское предание о первом боевом крещении якутов. Кроме огнестрельного оружия казаки прибегали и к холодному- копьям, ослопам и обухам.

Для зашиты от нападения якутов енисейские казаки строили укрепления, защищенные высоким тыном, - острожки. Ленский острожек не раз выдерживал натиск тысячного конного ополчения якутов, вооруженных холодным оружием⁵ .

Значительную помощь при объясачивании оказывали казакам толмачи (переводчики), владевшие якутским и русским языками и являвшиеся посредниками между новопришельцами и якутами.

Межплеменная и межродовая вражда якутов в сильной степени способствовала быстрому покорению Якутии. Якутские князцы шли в подданство русским обычно с целью приобретения сильных покровителей, с помощью которых они легче смогли бы победить враждебные им племена.

Умелое использование, а подчас и искусственное разжигание межплеменной розни значительно облегчили процесс покорения якутов.

* * *

В погоне за ясаком между отдельными казачьими отрядами происходили столкновения, доходившие до кровопролитных схваток с человеческими жертвами. Все эти отряды жаловались друг на друга воеводам, в ведении которых они находились, и в самых черных красках (близких к истине) описывали деятельность своих соперников.

Енисейским казакам чрезвычайно мешало, что "тазовские и тобольские служивые люди пришед в Якуцкую землю и нынешнего 142 (1634) году поставили острожки в тех же волостях, с которых волостей в якуцких людях пред сего прошлых годах имали государев ясак в енисейский острог енисейскими служилыми людьми и в аманаты емлют лутчих якуц-

¹ Бахрушин С. "Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв.", стр. 123 и сл. М. 1927.

² Сибирский приказ. Столбец 368, л. 121.

³ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 62, стр. 156.

⁴ Потанин "Очерки северо-западной Монголии" Вып. 4-й, стр. 626.

⁵ Подробное описание, построения Якутского острога см. Султанов "Остатки якутского острога". 1907.

ких людей ясашных и тем в земле смуту чинят и енисейских служилых людей побивают и в том в енисейском остроге государеве казне, недобор чинетца"¹ .

Серьезные столкновения имели место в 1634 г. между отрядом енисейских служилых людей под начальством Остафия Серебряникова и маигазейских под начальством Степана Корытова, в 1637 г. - между томскими служилыми во главе с Дмитрием Копыловым и енисейским отрядом Парфена Ходырева. При этом Копылов в значительной степени использовал вражду якутских племен и организовал на сыланских и батулинских якутов поход, в котором участвовало 20 казаков и 220 якутов- нюрептейцев и мегинцев. В этом походе томские казаки "сыланских и батулинских мужиков лутчих людей, князцев побили, а жены их и дети с собою в полон поймали и ског де их и лошади и коровы к себе погнали"² . Всего было взято 300 голов рогатого скота и 300 лошадей.

От борьбы казачьих отрядов между собою сильно страдали якуты, которым приходилось платить ясак по нескольку раз в год, подвергаться грабежам и разорению и терять своих людей в сражениях. Казачья междоусобица нарушала единую линию завоевания Ленской землицы, наносила ущерб государевой казне и прекратилась лишь в 1641 г. с приездом первых якутских воевод.

В наказе воеводе Головину упоминалось, что у служилых людей "для тое своей бездельной корысти бывают бои, друг друга и промышленных людей побивают до смерти, а новым ясачным людям чинят сумление и тесноту и смуту и от государя их прочь отгоняют"³ .

При слабом контроле центра большое количество собранной "мягкой рухляди" оставалось в руках казаков, не доходя до царской казны. Енисейский и мангазейский воеводы потворствовали своим агентам, получая за это в свою пользу немалую толику. Пресловутые Парфен Ходырев и Иван Галкин, "ходячи из енисейского острогу на Лену-реку для государева ясачного сбору, имали с собою товары свои многие, и на те свои товары и на деньги... у ясачных людей покупали и выменяли многую мягкую рухлядь... а государева ясака привозили мало; а воеводы в енисейском остроге дружа им и для своей бездельные корысти, тое у них собранные мягкие заповедные рухляди в казну не имали, и от того была в государевой казне большая убыль, а ясачным людям теснота и обида, а иных ясачных людей и прочь от великого государя отгоняли"⁴ . И все же необходимо признать, что казаки и промышленники - авангард московского продвижения в Сибирь - действительно не щадили жизни в борьбе за новые земли, "дрались явственно", "служили головами своими и кровью", укрепляя власть Московского государства.

Одной из важнейших мер, применявшихся русскими для освоения новых земель, было внедрение хлебопашества. О том, что на Лене "пашню завесть можно" несмотря на суровые климатические условия, упоминается еще в наказе якутским воеводам 1638 года. Воеводам давалось задание - выяснить, есть ли условия для развития земледелия, "есть по Лене реке и по иным рекам близь Якутского острога вверх до Чечуйского волока пашенные угодья и пространные места и можно ли в тех угодиях и пространных местах до Чечуйского волока пашни завесть и крестьян на пашню устроить и хлеба на ленских служилых людей и наружников и на обротчиков всякие тамошние расходы Якутского острогу напахать, чтоб из Тобольска и из Енисейского острога и с Ленского волока впредь на Лену в Якутский острог хлебных запасов не посылать... и называть во крестьянство вольных гулящих людей и с помоги и во льготы и ссуда и подмоги давать"⁵ .

Правительство способствовало оседанию на землю русских, заботилось о разведении там пашен. Оно стремилось освоить захваченные земли, чтобы уменьшить ввоз хлеба из центра в отдаленные окраины, и оказывало большую помощь деньгами и инвентарем желавшим сесть на пашню. Среди пашенных встречались довольно зажиточные хозяева, вроде Анисима Павлова или Ерофея Хабарова. Они сумели организовать на Лене крупные хозяйства, в которых применялся принудительный труд русских и якутов. Например, на пашне Ивана Никонова Сверчкова жил якутский парень намского улуса Аргуней⁶ . Его, как и многих других якутов, попадавших к пашенным людям, крестили и тем самым закрепили в зависимое положение.

Хотя свободных земель по р. Лене было достаточно, русские заводили свои пашни и покосы на лучших землях, где якуты имели покосы. Захват земли, используемой якутами, пашенные люди мотивировали тем, что земли, полученные ими, не так плодородны и удобны. Пашенный крестьянин Дмитриям бил челом, чтобы ему дали сенные покосы "возле якутов", так как те, которые он имеет, "негодны, худы и трава не растет". Там, где покосы якутов примыкали к землям пашенных, якуты все время терпели притеснения и обиды, земли их урезывались, сено скашивалось. Пашенные люди, ущемлявшие интересы якутов, обладали достаточными средствами и извлекали немалые выгоды из своего хозяйства.

В ином положении находились русские

¹ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 67, стр. 173 - 174.

² "Дополнения к Актам историческим". Т. 2, N 82.

³ Русская историческая библиотека. Т. II N 213.

⁴ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4, Книга 22, стр. 209.

⁵ Русская историческая библиотека. Т. II, N 213.

⁶ Якутские акты. Картон 207. Дело 20, сстав 4.

крестьяне-бедняки, которых правительство насильно загоняло в далекие края. Они не имели достаточно инвентаря и рабочих рук для обработки отведенных им участков и не был" заинтересованы в вытеснении якутов, вместе с последними они эксплоатировались богатыми. Бывали случаи, когда эти крестьяне-бедняки бежали, бросая свое убогое хозяйство. Так например в 1655 г. с Чечуйского волоку убежал в Дауры крестьянин Никита Емельянов, "а после ево Никиты осталось у него ево поставленья избенке" маленькое старое, мерою полуторых сажен да твоя государева лошадь шерстью пега лет в 15"¹ .

Немаловажное значение имело для этого края развитие торговли. С первой же встречи с якутами служилые и торговые люди завязали с ними торговые сношения. Торговля с якутами носила характер мены пушнины на товары, завезенные русскими из центра. Насколько неэквивалентен был этот обмен, показывает Фишер: "Сколь прибыточен был торг в сии первые времена, между прочим можно заключить из того, что якуты за медные котлы, которые им нравились паче других российских товаров, обыкновенно давали столько соболей, сколько в каждый котел могло уместиться"² .

Архивные материалы подтверждают указания Фишера. В 1642 г. Семен Скороходов "продал котел и весу в нем пять фунтов, взято за него десять соболей, один без хвоста³ . За таз зеленой меди в 1641 г. брали 5 соболей, за 55 больших медных пуговиц и 10 маленьких - 7 соболей. Помимо пушнины у якутов покупали скот, железо, дичь, разные съестные припасы.

Рост ясачных недоимок, неэквивалентный обмен были причиной того, что якуты обычно входили в неоплатные долги и закабалялись купцами. Укреплялся ростовщический капитал, развитие которого, как указывал Маркс, находится в связи с развитием купеческого капитала. Торговцы опутывали якутов долговыми обязательствами, давая ссуды под колоссальные проценты. Часто за ценную пушнину торговые люди навязывали якутам ненужные им товары: "Наметывает на них товар всякий сильно, бисер и одекуй"⁴ , - жаловались якуты.

Особенно выгодно для купцов проходила торговля виком. Невзирая на запрещение частной торговли бином она широко практиковалась, иногда даже самими воеводами.

При наличии всего отрицательного, что принесла колониальная торговля, развитие ее вместе с тем означало внедрение среди якутов новых товаров, влиявших на изменение их быта Большое значение имело также установление денежного обращения. Деньги очень быстро получили свое распространение в торговых отношениях между русскими и якутами и у самих якутов стали мерилом стоимости скота, пушнины и других товаров. Уже во второй половине XVII в. якуты подают на имя царя челобитные с просьбой о замене вносимых в ясак соболей деньгами.

Несмотря на все трудности и препятствия, испытываемые казаками, служилыми и промышленными людьми, освоение Ленского края шло необычайно быстро. С 1632 по 1637 г. енисейские казаки прошли реки Алдан и Вилюй, дошли до устья Лены и прошли от него по побережью Ледовитого океана на запад, до устья Оленька, и на восток, до рек Яны и Индигирки. После учреждения якутского воеводства в 1641 г. Якутский острог стал отправным пунктом таких общеизвестных экспедиций, как знаменитый поход Семена Дежнева, прошедшего в 1648 г. из р. Колымы в Анадырь проливом, разделяющим Азию от Америки; Ерофея Хабарова - на р. Амур; Владимира Атласова - на Камчатку и др. К концу века вся необъятная территория Восточной Сибири вошла в состав русского государства.

При отсутствии сухопутных дорог, пользуясь только водными путями, на неуклюжих кочах и стругах⁵ , в суровых климатических условиях русские люди сделали много для открытия и исследования неизвестных ранее земель. Где бы ни проходили малочисленные отряды русских, они оставляли за собой постройки - остроги и зимовья, - оседали в них, а позднее в этих местах вырастали города. Так, Косой острожек у Охотского моря вырос в г. Охотск, Нижне-Вилюйское зимовье - в г. Вилюйск и т. д.

Присоединение Якутии к Московскому государству влекло за собой рост городов, открытие новых районов, изучение страны, развитие? земледелия, внедрение новых товаров, влиявших на изменение быта якутов, и т. д.

При обследовании края были обнаружены ископаемые богатства: железная и серебряная руда, свинцовый блеск и другие, к добыче и обработке которых было приступлено в XVIII веке.

Слова Энгельса "Господство России играет цивилизующую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар"⁶ вполне применимы и к якутам.

Но осуществлялось это господство варварскими средствами: грабеж, насилие и угнетение сопутствовали укреплению власти Московского государства в Якутии.

Особенно сильно проявлялся колониальный гнет во взимании ясака.

¹ Якутские акты. Картон 194. Дело 3, сстав 64.

² Фишер "Сибирская история", стр. 359.

³ Якутское областное управление. Вязка 1. Книга таможенного сбора.

⁴ Якутские акты. Картон 215. Дело 2, сстав 67.

⁵ Коча и струг - старинные сибирские большие речные суда, гребные и парусные. Коча имеет палубу.

⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Г. XXI, стр. 211.

Колониальный гнет

Якуты, подчиненные Московскому государству, обязывались ежегодно вносить ясак ценной пушниной. Ясак (по-тюркски- закон, уложение) являлся в XVII в. военной данью в виде натуральной подати и представлял собой особую форму эксплоатации сибирских народов. Ясак был той специфической экономической формой, "в которой неоплаченный прибавочный труд высасывается из непосредственных производителей"¹ . Система ясачного обложения обычно строилась соответственно социальным особенностям облагаемого данью народа. У якутов было общественное и имущественное неравенство, поэтому размер ясака устанавливался в зависимости от имущественного положения облагавшегося. Якуты были скотоводами, и размер ясака находился в прямой зависимости от количества скота в хозяйстве. Ясачные оклады колебались очень сильно, минимальный оклад составлял одну красную лисицу в год, а максимальный - 30 - 40 соболей в год. Бывали случаи, когда брали по 100 соболей с хозяйства в год. С якутов - бедняков и среднего достатка - 1 соболь обычно брался с 1 или 2 голов скота. Многоскотные якуты вносили 1 соболя с 5 или даже с 10 голов скота в год.

Ясак был особенно тяжел для основной массы якутов, оказавшейся после покорения края под двойным гнетом, - тойонов и московских феодалов. Вследствие своеобразного разделения ясачного обложения, при котором меньше платила ясака наиболее зажиточная прослойка якутов, тойонам было сравнительно легче нести ясачную повинность. В некоторых случаях князцам предоставлялось право самим собирать ясак внутри своего улуса и решать, сколько соболей должен принести каждый улусный человек. Поэтому власть князцов над улусными людьми с приходом русских не уменьшилась, а, наоборот, к прежним функциям князцов добавилась еще одна - взимание соболей для ясачной казны. Внося ясак за весь род сразу, князцы распределяли ясак среди своих сородичей по собственному усмотрению.

Князцы, участвуя в походах Копылова, Ходырева и других казачьих атаманов в качестве "вожей" (проводников), указывая, где находится необъясаченное население, способствовали закабалению еще свободных от колониального гнета якутов.

Правительство привлекало князцов к поручительству за неимущих якутов. Князцы вносили соболя или лисицу за того или иного улусного человека, забирая его за это в кабалу и эксплоатируя по своему усмотрению. Иногда для расплаты за сданный ими правительству ясак князцы давали неимущим "корм и скот и лошадей ездить на промысел..., чтобы они промышляли и головы свои оплачивали"² . Таким образом, ясачный режим способствовал усилению зависимости улусных людей от тойонов.

Сборщики увеличивали окладной ясак, шедший в казну, поборами в свою пользу. В литературе не раз освещалась грабительская деятельность якутских воевод, выделявшихся по своим злоупотреблениям среди других сибирских воевод³ .

Чем же обеспечивался сбор ясака? Формула "смирить ратным боем" в "наказных памятях" сборщиков обычно оставалась угрозой, к которой они прибегали лишь во время волнений среди якутов. В мирное время воеводы предпочитали действовать более верными и безопасными средствами - подкупом и спаиванием.

Подкуп выражался в угощении и раздаче "государева жалования", состоявшего из бисера, медных пуговиц, одежды, князцам и "лучшим людям" по преимуществу. Спаивание было одним из методов "добровольного" привлечения якутов к уплате ясака. Водка порой заменяла огнестрельное оружие при объясачивании покоряемых народов. А. А. Ионин⁴ проследил уменьшение количества пороха и свинца, ввозимых в Якутию начиная с 1654 по 1660 г., и одновременно увеличение расхода меда и хмельного кваса от 300 до 700 ведер, т. е. более чем вдвое за 7 лет. Расход на государевы винные погреба увеличивался вместе с ростом русского и ясачного населения в Якутии и с уменьшением военных походов на новые земли. С первыми воеводами в Якутск было послано "100 ведер вина горячего, 20 пудов меду". При воеводе Барятинском шло "государя жалованье иноземцам якутам и тунгусам и аманатам по пятидесяти ведер вина горячего на год"⁵ .

Значительную роль в деле объясачивания якутов играло также и аманатство. Из среды объясачиваемых якутов брали заложников-аманатов, чаще всего детей князца. "Родники" аманата должны были вносить ясак, чтобы аманатов не убивали и выпустили обратно. Наказы о поимке аманатов у якутов, посылаемые из центра, встречаются до конца XVII в. (1697 г.), и официально аманатство было окончательно отменено лишь в 1769 г.; тем на менее уже к 1657 г. большая часть якутских волостей платила ясак без аманатов. Взнос ясака без аманатов обеспечивали князцы, подкупленные администрацией и опасавшиеся, что их детей и родственников будут "держать в железах", пока "родники" принесут ясак. Кроме того при слабости родовых связей у якутов по сравнению с другими народами Севера аманатство не обеспечивало сбора ясака. Немало было случаев, когда якуты бросали своих заложни-

¹ К. Маркс "Капитал". Т. III, стр. 570. 8-е изд. 1932.

² Якутские акты. Картон 217. Дело 2, сстав 142.

³ Москвин "Воеводы и начальники Якутской области". "Памятная книжка Якутской области на 1863 г."; Оглоблин "Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа".

⁴ Ионин А. "Новые данные к истории Восточной Сибири XVII в.", стр. 107.

⁵ Якутские акты. Картон 196. Дело 3, сстав 57.

ков, откочевывали и не вносили ясака. Некоторой гарантией того, что якуты останутся "под государевой царскою рукою и ясак с себя платить" будут, было приведение их к "шерти"¹ .

Таковы были методы выколачивания ясака с якутов. Круг ясачных плательщиков все расширялся по мере завоевания новых территорий и привлечения новых групп населения. Количество ясачных людей в 35 волостях к 1680 г.² увеличилось по сравнению с 1649 г. с 1497 до 9006 человек. Но в то же время уменьшилось количество собранных соболей. В 1649 г. было собрано 7304 соболя, а в 1680 г. -3379 соболей. Это объясняется истощением соболиных угодий и ростом ясачного населения за счет зависимых неимущих слоев, плативших не более. 1 соболя или 1 лисицы в год.

Отряды томских, енисейских, мангазейских казаков, придя на Лену, попутно с объясачиванием брали в плен, "имали у них (якутов) жен и детей"³ . Эти пленные - "ясыри" - на первых порах завоевания составляли основной контингент рабов. В дальнейшем служилые люди стали перепродавать своих "погромных" ясырей после удачного набега⁴ .

Немало бывало случаев, когда сами якуты продавали в рабство своих младших родственников⁵ . Их заставляла это делать нужда и необходимость внести ясак. "А на которых на нашей братии якутах ваши великих государей ясачная доимка великая, и те якуты детей своих продают меж себя якутам и служилым людям, а ваш великих государей ясак платят с великими нужами отдаваючи детей своих"⁶ .

Сильно было распространено также и кабальное рабство. Для того чтобы внести соболей в ясак, якуты "и детей своих и жен и родников служилым людям потомуж иззапродали и иззакабалили"⁷ .

Одновременно с закабалением шел процесс крещения, который являлся часто способом превращения свободного якута в раба. Окрестить - значило укрепить рабскую зависимость, превратить крещеного в раба на всю жизнь. Документы, говорящие об ясырях, по преимуществу касаются просьб торговых и служилых людей о разрешении крестить своих холопов. Якуты сопротивлялись крещению, так как видели в нем закрепление их в рабство. Об отношении якутов к крещению свидетельствует следующий факт: в 3639 г. алданские якуты, боровшиеся против русских промышленников, захватили зимовье и, перебив находившихся там промышленных людей, одновременно убили и "четырех ребяток крещенных", прижитых русскими с якутками-новокрещенками, "а образы ж те убойцы прижгли".

Московское правительство, помимо ясака, облагало якутов другими натуральными повинностями. Тяжелым бременем ложилась обязанность предоставлять подводы для перевозки грузов и почтовой гоньбы, особенно к концу XVII столетия в связи с ростом и оживлением торговых связей. В первую очередь эта повинность также падала на неимущих якутов. Подводы брали у тех, которые "ясак не платили совсем или не сполна..."⁸ .

Тойоны сумели приспособиться к новой силе. Они выполняли все требования новопришельцев, получая за это полную свободу действий по отношению к трудовой якутской массе. Только трудовая масса якутов, несшая на себе ярмо ясачной повинности, вела упорную борьбу против царского владычества, так же как и против своих местных эксплоататоров - тойонов

Борьба якутов против колониального гнета (1629 - 1641)

При первой же попытке казачьих атаманов взять ясак якуты оказали вооруженное сопротивление и сколько могли отстаивали свою независимость. Возглавляли этот отпор в первое время князцы, являвшиеся военными вождями и руководившие ранее всеми войнами с соседними племенами.

В 1629 г. у Тобольской военной экспедиции под начальством Самсона Навацкого произошло столкновение с князцом кангаласского племени Тыгыном. Небольшому отряду Петра Бекетова пришлось выдержать бой в каждом объясачиваемом улусе. В своем донесении Бекетов сообщал, например, что в улусе князца Куреньяка последний "со многими своими улусными людьми скопяся, стал меня Петрушку и служилых людей прочь от берегу отсылать"⁹ . Только благодаря пищалям и ружьям Бекетову удавалось одерживать верх над якутами.

1633 г. отмечен рядом нападений якутов. на енисейских казаков и промышленных людей¹⁰ . Так, в ответ на явный грабеж Степана Корытова амгинские якуты убили 5 казаков из его отряда. Атаман Галкин,

¹ "Шерть" - присяга, или клятва, данная согласно обычаям и верованиям якутов. В работе Бахрушина С. "Ясак в Сибири в XVII в." приводятся текст якутской "шерти" и дело, возникшее в Якутске по поводу того, "что за шерть прямая".

² Сибирский приказ. Книга 250 и книга 688.

³ Русская историческая библиотека. Т. II, N 213.

⁴ Якутские акты. Картон 191. Дело 23, сстав 131.

⁵ Там же- Картон 191. Дело 23, сстав 10 - 19; Картон 188, сстав 38.

⁶ Сибирский приказ. Столбец 361, л. 14.

⁷ Там же. Столбец 361, л. 7.

⁸ Якутские акты. Картон 222. Дело 2, сстав 59.

⁹ Сибирский приказ. Столбец 368, л. 177.

¹⁰ Архив Академии наук СССР. Ф. 21. Опись 4, Дело 22, N 62, стр. 158 и Сибирский приказ. Столбец 368, л. 155 - 157.

бывший правителем Ленского острога, 28 сентября 1633 г. отправился на "государева непослушника на баксинского князца на Тусергу и на его улусных людей", потому что тот ясак уплачивать "отказывал многожды" и участвовал в нападении на русских людей¹ . Разбив его, Галкин отправился на кангаласского князца Еюка, на мегинских и других князцов.

Убедившись в неудачном исходе разрозненных выступлений, якуты объединились для совместной борьбы против новопришельцев. Центром военных действий был избран Намекни улус, стратегически выгодно расположенный в 10 верстах от Ленского острога, на противоположном берегу р. Лены.

В конце декабря 1633 г. сюда съехалось от 600 до 1000 якутов различных племен. На общем совете они выработали план наступления на Ленский острог, заключавшийся в том, что вооруженные пальмами, копьями и луками, одетые в куяки, конные и пешие якуты окружат острог и возьмут его приступом.

Основной боевой силой собравшегося войска было трудовое улусное население, возглавлявшееся якутскими князцами, об этом говорят следующие выражения архивных документов: "якольские многие князцы со обоим собранием", "якутские многие князцы со всеми своими людьми учили стрелять" и т. п.

Среди князцов, участвовавших в сражениях, руководящую роль играли кангаласские князцы, в частности Тыниновичи. Ведущая роль Тыниновичей проявилась в выступлении их против тех князцов, которые пытались пойти на компромисс со служилыми.

Даже после того, как победа оказалась на стороне Галкина, "которые князцы з государевым ясаком и хотели приезжать ко государской милости и тех иноземцев кангаласские князцы дети Тынины, Откурай з братью бьют на смерть пальмами секут к государской милости никому приезжать не велят"² .

Накануне выступления якутов, вечером 4 января, Галкину стало известно, что у Мымака³ в улусе собрались якуты различных племен с целью идти па острог. Утром 5 января 1634 г. казаки под руководством атамана Галкина вышли по направлению к Намскому улусу. Отряд состоял из 50 вооруженных казаков, промышленников и торговых людей. Русские "якольских людей на той драке убили до смерти человек с сорок и больше, а иных многих переранили и коней под ними многих прибили"⁴ .

С своей стороны, "якутские многие князцы со всеми своими людьми учали стрелять и напущатца велики конными напуски с копья и пальмами" и "убили Тобольского города козака Степана Юдина, да енисейского козака Ивана Черноуса, и атамана Ивана Галкина и служивых людей и нас сирот твоих на той драке переранили смертными ранами, ран по пяти и по шти человека и коней всех настреляв побили"⁵ , - писали участники сражения. Отряд казаков принужден был отступить к Ленскому острогу. Якуты преследовали отступавших до самого острога и 9 января начали его осаду, продолжавшуюся 50 дней подряд, до 28 февраля. Якуты пытались взять острог приступом, ко выстрелы из пищалей из-за бревенчатых стен и с боевых башен не дали возможности им осуществить свое намерение. Находившиеся в остроге 80 человек русских не имели достаточных запасов пищи, голодали, заболели цынгой; они страдали также от холода, "потому что якольские многие люди под острожжком караулили и из острожку по дрова и никуда на выпущали"⁶ .

Документы глухо говорят о снятии осады. Причина неудачи осады заключалась в той междоусобной вражде между яку-

¹ Сибирский приказ. Столбец 368, л. 158.

² Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 86, стр. 176.

³ Ссылаясь на то, что центром этого выступления был Мымаков улус, некоторые исследователи, начиная с Фишера, утверждали, что руководящую роль в восстании 1634 г. играл князец Мымак, отчего и события этого года обычно называли восстанием Мымака. Вот как говорит об этом документ:

"Ведомо учинилось атаману Ивану Галкину и служивым людям, что у князца де у Мымака в улусе собрались многие якутские люди сверху и снизу Лены реки" (Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 66, л. 159).

Фишер, излагая этот документ, допустил небольшую неточность: вместо слов "у Мымака в улусе" он написал "у князца Мымака". Это выглядит у Фишера так: "Но вдруг пришло известие, что по ту сторону реки Лены у князца Мымака собралось до 600 человек якутов" (Фишер "Сибирская история". Книга 3. Отд. 4, стр. 367).

Эта неточность была усугублена последующими историками Сибири - компиляторами, не заглядывавшими в архивы.

Один из них - Латкин - в 82-м томе Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона пишет: "Якутский князец Мымак, собрав до 600 якутов для нападения на Якутский острог, хотел его разрушить".

Другой - Красовский - в своей статье "Русские в Якутской области" ("Известия Об-ва антропологии и этнографии при Казанском университете". Т. XII. Вып. 2-й, 1894 г., стр. 148) пишет: "В 1634 г. собралось их под руководством князца Мымака слишком 600 человек".

То же находим и у Серошевского ("Якуты", стр. 467).

Тем более странно было повторение этой ошибки у такого знатока Якутских актов XVII в., как С. А. Токарев, - см. его рецензию в журнале "Историк-марксист" за 1936 г., N 3, стр. 162.

⁴ Сибирский приказ. Столбец 368, л, 154.

⁵ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 69, стр. 184.

⁶ Сибирский приказ. Столбец 368, л. 153.

тамн, которая имела место сию до прихода русских. Нейтралитет борогонского князца Логуя и намского Мымзка, враждовавших с кангаласскими Тыниновичами, сыграл свою роль в поражении якутов. 1 марта Галкин пошел в те якутские улусы, население которых наиболее активно участвовало в происходившем выступлении. Действуя огнем и мечом,. Галкин принудил бетунцев и ряд других племен платить ясак.

Но усмирять в Кангаласском улусе, куда отправился затем Галкин, было некого; "Кангаласцы откочевали от своих улусов на хребет Лемырски и на иные сторонние дальние реки", и казаки в течение семи дней гнались за ними, но не догнали, "потому, что они люди конные и везде у них куда ни пойдем караулы крепкие"¹ . В своих отписках в центр Галкин указывал на то, что большая часть русских промышленных людей разошлась на" соболиные и рыбные промыслы и за ясачным сбором; некоторые погибли в сражении с якутами или "с голоду перецынжали".

"И мне государь, - писал Галкин, - малыми людьми зимовать и государев ясак собирать и от якуцких людей пробыть неведомо как и в том острожке зимовать не можно потому, что якольской земли люди отложились"² .

* * *

С лета 1636 г. поднялась новая волна вооруженного сопротивления якутов, явившаяся непосредственным продолжением волнений 1634 года.

Приехавший на смену Галкину правитель Ленского острожка Парфен Ходырев потребовал с якутов ясак в еще большем размере. Подгородные бетунские князцы Камук, Уртэ, Ортуй первые выступили против отряда Парфена Ходырева и убили шесть человек служилых.

Восстание перекинулось к кангаласцам, которые выступили под руководством своих князцов. Кангалаецы вели борьбу не только со служилыми, но и с теми якутами, которые не участвовали в борьбе против завоевателей.

Одним из первых перешедших на сторону русских был борогонский князец Логуй. В саге "Бярт-Хара" говорится, что после сражения казаков с Тыгыном "Лёгей-тоён взял шест, привязал к нему на конец чернобурую лисицу и соболя, подошел к башне, подал (ясак) и поддался" После того якуты стали говорить: "Лёгей-тоён продал нас русским"³ .

Кангаласцы пошли походом против Логуя, с которым, согласно преданию, у них велась давняя вражда.

Таким образом, в 1636 г. наиболее активно выступали племена кангаласов и бетунцев, которые привлекли к себе нюрептейцев и "иных сторонних речных князцов".

После набега на отряд Ходырева кангаласские. князцы Бозско и Откурай, сыновья Тыгына, "собрав своево войска ста с четыре и под Ленским острожком погромили государевых ясачных людей и князца Логуя жены и дети и улусных ево людей побили и скот отогнали"⁴ , На этот рал основной удар кангаласцы направили не против служилых, а против ясачных якутов, "которые государю послушны".

Общими усилиями енисейские служилые люди "с якуцкимн с ясашными лгодми тех изменников какгаласскнх мужиков их побили и скот, который было отогнали, они из под Ленскосо острогу государевых ясачных людей в полон отгромили"⁵ . Тогда кангаласцы Откурай и Бозско выступили в бой во главе войска, насчитывавшего свыше 600 воинов, г; пытались взять приступом Ленский острог. Галкин со служилыми людьми "в осаде в острожке сидели накрепко и в острожку с ними бились"⁶ . Отчаянное сопротивление служилых вынудило кангаласцев отступить и укрыться от служилых людей в острожках; "сделаны острожки крепко в две стены насыпаны, хрящем и кругом снегом и водою улито". Взять такие укрепления было нелегко. Служилые, "поделав считы к тем острожкам, приступали два дня да две ночи без перестани" и взяли лишь на третий день. Только потеряв свыше 50 человек, князцы Откурай, Бозеко, Еюк и Кприней "вину свою государю принесли и перед ним Иваном шертовали, чтоб им, кангаласским князцам, впредь под Ленский острожек войною не приходить и государевых служилых и ясачных людей не побивати и улусов не громити" Кангаласские князцы дали аманатов и внесли ясак за себя и за своих улусных людей.

Разобщенность отдельных якутских племен, разбросанных на огромной территории, отсутствие единого руководства в борьбе за общие интересы против завоевателей, преобладание узких местных интересов при выступлении в 1636 г., как, впрочем, и при выступлениях в другие годы, мешали организации общенародного объединения якутов.

К концу 30-х годов центр борьбы якутов перемещается во вновь открываемые районы, на притоки р. Лены: Вилюй, Алдан, Татту и др. В 1639-1640 г. сообщалось, что "в Якутской земле есть шатость, якутские и тунгусские люди многие заворовали и многих русских промышленных людей на соболиных промыслах побили"⁷ . В начале 1641 г. десятки промышленных и торговых людей слали на имя царя че-

¹ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 86, стр. 177.

² Там же.

³ Худяков. Верхоянский сборник Восточно-сибирского отдела Русского географического" общества. Т. I. Вып. 3-й, стр. 53. 1890.

⁴ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. Книга 22, N 95, л. 288.

⁵ Там же.

⁶ Там же, л. 289.

⁷ Якутские акты. Картон 187. Дело 10, сстав 1 - 2.

лобитные¹ с просьбой защитить их от якутов и тунгусов.

Большой интерес представляет сопротивление алданских якутов и тунгусов, оказанное промышленникам у Бутальского зимовья в 1639 - 1640 годах² .

В конце 1639 г. на Алдане якуты вместе с тунгусами решили уничтожить промышленных людей, охотившихся в их угодьях. Это были неясачные, бесскотные, живущие рыбной ловлей якуты, т. е. беднейшая часть улусного населения. Среди них упоминаются "восемь человек рыболовишки". Один из активнейших участников борьбы. Оилга, говорил о себе: "Государева де ясака я не плачиваю, а я де худой человек рыболов".

Восставшая масса как бесскотная не подвергалась ясачному обложению и, помимо рыболовства, промышляла соболей и других пушных зверей, которых сбывала ясачным якутам. Истощение пушных угодий лишало эту массу основного занятия и приводило к обнищанию.

Якутские князцы не участвовали в этом выступлении, относились к нему отрицательно и о происходящих событиях сообщали служилым людям.

15 декабря 1639 г. около 20 якутов и тунгусов, спрятав под свои одежды ножи н другое оружие, пошли к Бутальскому зимовью. Они беспрепятственно вошли в зимовье "обманом будто для торгу, соболями торговать" и убили находившихся там десять русских. Остальные десять промышленников из этого зимовья в то время находились на промысле, а когда возвратились, то. были перебиты ожидавшими их якутами и тунгусами. После этого якуты решили: "Впредь де им русских людей побивать, которые по Алдану седят, промышленных из всех зимовий побить"³ .

Прежде чем выступить, якуты, жившие на Алдане, поставили острожки и собрали военный совет, "Совет де у них был впредь побивать русских людей и люди те у них размечены были кому имянем промышленных людей побивать было". Якуты и тунгусы разбились на отдельные отряды, подкарауливали промышленников в тайге и нападали па них. У якутов была своя разведка, доставлявшая сведения о маршрутах и количестве людей в каждой группе промышленников. Но на этот раз восставших постигла неудача: промышленник Кирилл Ружников, на которого готовились напасть, узнав об этом, сам пошел навстречу отряду якутов, состоявшему из 8 человек, и перестрелял их. Но остальная часть якутов осадила его в зимовье. Осада продолжалась с 9 февраля по 13 марта. Осажденные сидели без пищи, воды и дров. Ружников, по его собственному заявлению, "не хотел в осаде голодной смертью помереть", прорвался через осаду и пошел вверх по Алдану на острожки, поставленные якутами, и заключил с ними временное перемирие.

В это время в Ленском остроге началось следственное дело над одним из руководителей восстания, представителем низов якутского населения, неясачным якутом-рыболовом Оилгой. "Тот Оилга пытан, кнутом бит и огнем жжен" с тем, чтобы узнать подстрекателей и участников восстания. Оилга на пытке сказал, что "не научали де их русские люди, ни ясашные якуты Очеевы, ни Омолдоновы, ни Нарекановы", а в восстании они приняли участие по собственному желанию. Относительно же ножей, найденных около него в тюрьме, Оилга объяснил: "ножи де оа сам украл у караульщиков, а теми де ножи он, Оилга, хотел резать служилых людей, их караульщиков или лучших аманатов". Намерение "резать лучших аманатов", происходивших из полуфеодальной аристократии, указывает на резко отрицательное отношение к ним эксплоатируемой части якутов. Наряду с освободительной борьбой для этого восстания характерна также и классовая рознь. К Оилге было применено самое суровое наказание: "кнутом бит дано пятьдесят четыре удара и огнем жжен и клещами ломлен. И того ж числа тот убоец Оилга повешен".

Восстание якутов в 1642 году

Непрерывные столкновения якутов с ясачными сборщиками в конце 30-х - начале 40-х годов XVII в. указывали на возраставшее всюду недовольство. Нужен был только повод для массового выступления. Таким поводом явилось усиление колониального режима, вызванное приездом первых якутских воевод. Воевода Головин, ознакомившись с постановкой сбора ясака, установил, что многие якуты объясаченных улусов не платили ясака, хотя и имели скот. Эти якуты вместе с действительно не имевшими скота скрывались под видом "захребетников и подростков".

Кроме того многие из плативших ясак могли, по мнению воеводы, платить еще больше. Для установления этого факта надо было иметь точные данные о количестве населения и наличии скота у каждого ясачного якута. С этой целью в феврале 1642 г. была начата перепись населения и скота. Проводить перепись было поручено наиболее опытным и испытанным служилым.

Слух о проведении переписи проник к якутам раньше, чем к ней было приступлено. Якуты, приезжавшие в город с ясаком, встречались с новокрещеными толмачами и ясырями, жившими среди русских и знавшими о готовящейся переписи. Кроме новокрещенов якуты встречались с низами служилых, среди которых были представители народностей, покоренных царизмом раньше якутов. Один из таких служилых - остяк или татарин - сообщил им, что "также писали тотар как де вас якутов и скот де у них розделили по себе.

¹ Якутские акты. Картон 188. Дело 2, с ста в 18 - 22, 24.

² Материал об этом восстании см. Якутское областное управление. Столбец 1, л. 4, 5, 7, 15, 68 - 75.

³ Якутское областное управление. Столбец 1, л. 74.

а их де побили"¹ . Это сообщение облетело многие улусы и произвело на якутов большое впечатление. Распространились слухи, что русские "скот де наш пишут, а нас де, лутчих людей хотят ковать, чипей де у них наковано бочка и в казенки де нас хотят сажать, а скот де наш делить хотят по себе"² .

Отсюда возникло решение - убить всех переписчиков и занять острог. Руководители восстания ставили своей целью поднять одновременно все население улусов, указывая, что московское господство тяжелым гнетом ложится на всех якутов, независимо от их социального и имущественного положения. Якут Книга говорил: "теперь де пишут нас и скот наш, а нас де лутчих людей хотят себе в холопы имать, а худых де якутов и старых баб убивать"³ .

После переписи, проведенной в Намеком улусе, пошли разговоры о том, что Головин на весь скот повесил "рогульки" и не велел его продавать и убивать.

Характерно, что в качестве идеологов восстания выступали шаманы, игравшие значительную роль в общественной жизни якутов. Шаман Сагынактак по этому поводу камлал и объявил, что "веревок де в городе да желез да крюков 4 амбара и обручей де амбар и рогулек де наковано много, нас де хотят взять н ковать и скот де наш хотят делить по себе"⁴ .

Якуты стали съезжаться на межплеменные советы для обсуждения вопроса о дне выступления. Так состоялся съезд у бетунских князцов Мозеи и Камыка.

Вся масса собравшихся якутов высказалась за выступление: "убить де было советовано у всей земли во всех улусах". Наиболее деятельное участие в восстании принимали кангаласские к бетунские якуты.

После того как отряды переписчиков были перебиты, восставшие собрались в Намеком улусе, который явился, как и в прошлые годы, центром выступления. Среди приехавших распространились слухи, что "в остроге не людно, казаков де всех прибили в остроге де не много все де торговые люди да зыряне"⁵ , - поэтому острог взять приступом не представит большого труда.

Взяв острог, они хотели "и тоенов⁶ и служилых людей всех убить"⁷ . Но воевода Головин предупредил это нападение, выслав из Якутска отряд из 50 наиболее опытных и смелых служилых людей и добровольцев-промышленников "с вогненым боем".

Отряд служилых не дошел до Намского улуса, так как на расстоянии ."двух перестрелов" от улуса он встретил якутов в количестве до 700 (по другим источникам - 1000) бойцов, одетых в куяки, на конях, вооруженных луками, копьями, пальмами.

Огнестрельное оружие произвело свое действие, и несмотря на численный перевес якуты отступили.

Но, отступив, восставшие не считали борьбу законченной и не собирались сдаваться без боя. Разойдясь по улусам, якуты стали строить укрепления по типу русских острожков. Там они засели в осаде, расставив по дорогам караулы.

По возвращении казаков из Намского улуса в Якутск воевода отправил Василия Пояркова с 30 казаками в Одейский улус и Алексея Ходырева на р. Ситу. Они взяли поставленные там якутами острожки и привезли в Якутск "лутчих якутов" в аманаты.

В Бетунской волости острожек поставил князец Камык. Острог был построен прочно: срублен в две стены, между стенами насыпана земля, по углам поставлены башни.

Туда был послан также Василий Поярков. Насколько серьезно снаряжен был этот отряд, говорит хотя бы то, что "с ними посылали пушечку под острог"⁸ .

Так как взять приступом острог не удалось, Поярков поджег его. "А побито де в том городку и созжено от него Василия со служилыми людьми с женами и с детьми человек с триста". Те немногие, которым удалось спастись от огня, попали в плен; в тюрьме их морили голодом, пытали и жгли огнем, многие из них умерли. Вернувшись в Якутск, Поярков пригнал с собой скот, захваченный при поджоге острожка, "3 двести коров и быков да с семдесят лошадей"⁹ . Поярков возглавлял еще один карательный отряд на р. Татту. И здесь он жестоко расправился с восставшими, разгромив их юрты и захватив 150 лошадей и 200 голов рогатого скота.

Репрессии эти подействовали устрашающим образом только на отдельных князцов. Но улусная масса и после разгрома многих улусов не шла в Якутск с повинной, предпочитая скрываться в отдаленных районах.

Даже находясь в тюрьме, якуты не считали свое дело окончательно проигранным: они строили планы побега -и мести русским властям в Якутске. "Говорят якуты как они седючи в юрте колотки подрезали и хотели бежать"¹⁰ .

¹ Якутские акты. Картон 185. Дело 1, сстав 24.

² Там же, сстав 6.

³ Там же, сстав 2.

⁴ Там же, сстав 24.

⁵ Зыряне составляли преимущественно отряды промышленных людей. Здесь под зырянами надо понимать промышленников, которые значительно уступали служилым людям в ратном деле.

⁶ Здесь под тоенами понимались воеводы Якутска.

⁷ Якутское областное управление Столбец 36, л. 6.

⁸ Сибирский приказ. Столбец 133, л. 65.

⁹ Якутское областное управление. Столбец 22, л. 428.

¹⁰ Якутские акты. Картон 186. Дело 1, сстав 33.

Якуты, сидевшие в съезжей избе во главе с бетунским князцом Камыком, "хотели де Петра Петровича (Головина) убить"¹ .

Воевода Головин, жестокий, своенравный, не терпящий никаких противоречий, являлся заметной фигурой даже среди сибирских воевод, известных своими злоупотреблениями.

Для того чтобы добиться нужного ему ответа при допросе, он прибегал к изуверским пыткам. Крутая расправа с участниками восстания приводила к тому, что некоторые из них предпочитали покончить с собою. Не вытерпев пыток, "якут Калатай сам удавился"² .

Головин "якуцких лутчих князцов пытал розными пытками и убойцев якутов же которые русских людей побили не писав о том блаженные памяти к великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси без ево государева указу, повесил двадцать трех человек, а лутчих же всех якуцкой земли ясачных якутов и улусных людей бил кнутом на смерть и с того кнута и иные померли и тех мертвых вешал же"³ .

Расправа была свирепая, и производилась она в первую очередь не над князцами, а над рядовыми якутами.

В ясачных книгах указывается, что большинство из 23 повешенных воеводой Головиным "за якутскую измену" (а вешали, разумеется, наиболее активных участников восстания) платили ясак не более 5 - 10 соболей в год⁴ .

Основной движущей силой восстания было трудовое улусное население. Тойоны сначала колебались, а потом прямо изменили восставшим. Было бы неправильно считать, что поведение всех тойонов во время восстания 1642 г. было одинаково. Тойоны кангаласцев и бетунцев в начале восстания примкнули к нему, рассчитывая вернуть свое прежнее первенствующее положение среди якутских племен. Но даже и эти тойоны поспешили при первых неудачах принести повинную воеводе.

Такие князцы, как намский Мымак, одейский Сергуй, вынуждены были участвовать в восстании под натиском улусной массы, но уже в самом начале восстания они перешли на сторону якутской администрации. Группа князцов во главе с борогонским Логуем не только не участвовала в восстании, но, наоборот, всячески способствовала его подавлению. Эти князцы открыли воеводе план военных действий и помогли ему после подавления восстания выявить наиболее активных бойцов. Они помогали служилым лошадьми и вооруженной силой. Об этом восставшие знали и предупреждали князца Логуя: "если ты де собака станешь русакам кони давать и русаки де нас опять станут громить по старому"⁵ . Тем не менее князцы помогали русским. Мегинский князец передавал воеводе, что по его приказу приведет 10 лошадей и с куяками пойдет на восставших. Воевода Головин использовал князцов для борьбы с восставшими якутами и недовольными низами служилых. Он "призывал к себе хлеба есть лутчих якутов Еюка и Откурая и Очея и Откура и Еюковых родников" и при них расправлялся с низами служилых людей: "его Нехорошка при якуцких людях, при нем Еюке с товарищи, в съезжей избе и топтунами топтал и бороду выдрал"⁶ .

Насколько велика была ненависть якутской массы к князцам, предавшим восстание, видно из следующих слов восставших: "Только де Логуй с нами не станет стоять на русаков мы де и Логуя убьем".

Московское правительство не забывало услуг, которые ему оказывали якутские князцы при покорении края. В ответ на челобитную потомка Логуя, борогонекого князца Чюки Капчикова, царь писал воеводе Приклонскому в феврале 1680 г.: "дед его (Чюки) князец Логуй да дядя его князец Тереней и отец его Капчик лет с 50 из Якутска на немирных якутов с служилыми людьми в походы ходили и ясак в нашу великого государя казну платил, а он де Чюк к нам великому государю ясак с себя в нашу великого государя казну платил сполна... и на изменников на ламских тунгусов кони и куяки нашим великого государя служивым людям давал и нам великому государю пожаловати его за службу деда и отца ево службу велеть в оплатные якутские ясачные именные книги написать князцом, а ясак ему платить по прежнему"⁷ .

Восстание в 1642 г. потерпело неудачу вследствие отсутствия единства среди восставших, нерешительности, разногласий и споров, присходивших среди якутов.

Ошибкой восставших являлось и то, что они сразу после первого боя отступили и разошлись по улусам.

Переход тойонов на сторону русских властей вызвал замешательство в рядах восставших.

Восставшие храбро и стойко боролись, но, предаваемые тойонами и разъединенные, они не смогли организоваться для успешной борьбы против колониального порабощения и национального гнета.

Восстания якутов во второй половине XVII века

Во второй половине XVII века массовых выступлений якутов уже не было.

Тем не менее довольно часто происходили отдельные, разрозненные нападения на ясачных сборщиков, а иногда и серьезные вооруженные столкновения, требовав-

¹ Якутские акты. Картон 186. Дело 1, сстав 34.

² Там же. Картон 194. Дело 49, сстав 13.

³ Сибирский приказ. Столбец 117, л. 28.

⁴ Сибирский приказ. Книга 250.

⁵ Якутское областное управление. Столбец 36, л. 7.

⁶ Якутские акты. Картон 194. Дело 49, сстав 49.

⁷ Архив Академии наук. Ф. 21. Опись 4. N 31, л. 353.

шие специального вмешательства воевод. Одно из таких столкновений имело место в 1676 г. на р. Вилюе, в Ярканской волости.

Балтуга Тимиреев со своими "родниками" во время соболиных промыслов вступил в бой с группой промышленных людей, при этом было убито несколько человек как с одной, так и с другой стороны.

Для выяснения причин столкновения и для сбора ясака из Верхне-Вилкшского зимовья приехал казак Леонтий Лаврентьев с толмачом и ясачными якутами. Остановившись в юрте одного из соседей Балтуги, Лаврентьев послал к нему своих якутов с требованием лично принести ясак. Балтуга обещал приехать утром, а сам ночью с пятью вооруженными якутами неожиданно напал на ночевавших в юрте казака и ясачных якутов. Казак был убит, причем "в правой руке отсечены три пальца и по плечо и локтю посечено пальмою левая рука, перерезано горло и выколоты глаза; брюхо распорото так, что выпали кишки"¹ , а юрту "с скотом и з животом зжег".

После этого Балтуга с братьями перебили свой скот и повели переговоры с восстававшими постоянно в эти годы тунгусами, чтобы вместе бежать в дальние места. Но так как из Якутска шел против Балтуги отряд казаков, он стал готовиться к защите. Балтуга всячески уговаривал и принуждал угрозами соседних якутов присоединиться к нему, чтобы вместе выступить против казаков. Якуты были напуганы репрессиями воеводы и всячески уклонялись от участия в выступлении, а те, которые присоединились, при приближении, русских сразу же разбежались.

Балтуга, собрав 70 человек якутов и тунгусов, "шел на русских людей и делал засеку в тесном месте и хотел с русскими людьми дратца и битца до последнего робенка". Но, лишенный какой-либо поддержки со стороны соплеменников (тунгусы до конца оставались с Балтугой), вынужден был бежать. Раненый, он был взят в плен и посажен в якутскую тюрьму. В ночь на 16 августа 1676 г. Балтуга со своими соучастниками бежали из тюрьмы. Посланная воеводой погоня вскоре догнала их. Приведенные обратно, они были биты кнутом и вновь посажены в тюрьму.

Отметим еще одно выступление кангаласских якутов в 1681 г. под руководством Дженника. Архивных данных о нем не сохранилось, и мы узнаем о нем лишь из устных поеданий якутов. Кроме того старожилы Якутска в прошлом веке упоминают о нем на основании архивных документов, не дошедших до нас.

И. С. Москвин² сообщает: "Узнав, что мятежники вновь собираются недалеко от юрода, не выжидая нападения орды, с горстью верных ему людей, в бурную ночь 27 ноября 1682 г. Бибиков (якутский воевода) внезапно напал на мятежников ч разбил их наголову, близ нынешнего села Покровского, где тогда был кочевой улус кангаласского родоначальника Дженника, захватил его раненного и отправил в Якутск жен его и детей и большую часть мятежников со всем, что с ними находилось". Вскоре после этого "Дженник помер и остатки разбитых якутов бежали на р. Вилюй и там заселились". Это восстание интересно тем, что в нем, как указывает тот же Москвин, участвовали и русские: низшие чины казаков и раскольники. Русское население Якутии так же, как и якуты, испытывало на себе тяжесть государственных повинностей и восставало против гнета и притеснений царских воевод. Во второй половине XVII в. происходило сближение между трудящимися якутами и русскими, выражавшееся в совместной борьбе за свои требования.

В 1684 г. в Батулпиской волости вспыхнуло восстание под предводительством Оркжана Секуева. Еще в 1573 г. сын боярский Алексей Кохлевинский послал в Якутск челобитную, где писал, что когда он приехал к Оркжану за ясаком, "Ерюкан з детьми своими учинился силен и в город со мной не поехали и меня холопа твоего они Ертокан з детьми били и увечили и левую руку перешибли и покинули меня замертво"³ .

В 1684 г. батулинские якуты во главе с Орюканом и Дагинчей Секуевыми и десятью родниками "приезжали войной" на якутов Игидейской волости "и жен и детей их в полон поймали и скот лошади и кобылы отогнали и собрався и розвоевав Якутской уезд лутчих людей побив, хотели итти за Алдан на Емокон реку в тунгуские жилища к изменникам..."⁴ . Здесь, так же как и при восстании Балтуги, якуты выступили вместе с тунгусами, и не только против русских, но и против "лутчих якутов". В своей борьбе Орюкан рассчитывал на поддержку восставших в это время тунгусов.

Но "лучшие якуты" обратились за помощью к. воеводе. Тот выслал против Орюкана отряд под предводительством сына боярского Артемы Крупеакого. Впоследствии воевода Матвей Кровкин писал в Сибирский приказ в Москву, что Орюкан "учинился непослушен и учал битца и за боем взяли их 15 человек иных побили, а за свое воровство и за измену велел четвертовать, а товарищей его повесить"⁵ .

Остальные участники столкновения с Крупецким убежали за реку Алдан, где засели в укрепление, но были там захвачены отрядом пятидесятника Амосова.

Так было разгромлено и после лисе в XVII веке крупное выступление якутов,

¹ "Дополнение к актам историческим". Т. VII.

² Москвин, И. "Воеводы и начальники г. Якутска и их действия. Памятная книжка Якутской области за 1833 г", стр. 170.

³ Якутские акты. Картон 209. Дело 7, сстав 117.

⁴ Там же. Картон 220. Дело 4, сстав 144.

⁵ Там же, сстав 140.

восставших против тяжелого колониального гнета и против злоупотреблений воевод.

Заключение

Власть Московского государства ложилась тяжелым игом на покоренных якутов. Не один раз поднимали они восстания, убивали насильников, жгли острожки и остроги, но царские воеводы и куины собирали новые военные отряды и жестоко расправлялись с восставшими.

Силы были на стороне Московского государства, находившегося на значительно более высокой ступени развития чем разрозненный якутский народ, который не в состоянии был создать прочной организации для борьбы против национального гнета и колониального порабощения.

Борьба якутов с царизмом не могла иметь в XVII веке успеха потому, что еще не было. рабочего класса, который мог бы вести за собой на борьбу угнетенные народы и беднейшее крестьянство. "Только комбинированное восстание, - говорит товарищ Сталин, -во главе с рабочим классом может привести к цели"¹ .

Восстания якутов в XVII веке имели большое значение, так как они являются наиболее ранними -истоками, из которых в дальнейшем выросло национально-освободительное движение.

Восстания XVII века вскрыли сущность классовых группировок якутского общества. Они показали, что тойоны и "лутчшие люди" не являлись союзниками народных масс в борьбе против колониального гнета и что союзников надо было искать не в родовой знати, а среди таких же эксплоатируемых, хотя бы и не якутов, а тунгусов и русских. В дальнейшем такое понимание помогло объединению трудящихся различных народов для борьбы против своих классовых врагов.

Попытки якутов свергнуть колониальный гнет в XVII веке были неудачны, но они явились залогом побед в дальнейшей борьбе, когда во главе движения народов, населявших бывшую царскую Россию, встал рабочий класс и под руководством партии Ленина - Сталина осуществилась Великая Октябрьская социалистическая революция.

"Только в Советском Союзе ранее угнетенные народы добились полного освобождения от национального гнета и неравноправия... Советский Союз является единственной страной в мире, где окончательно ликвидировано взаимное недоверие между народами и где отношения народов строятся на началах взаимного доверия, братского союза и дружественного сотрудничества"² .

¹ И. Сталин "Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом", стр. 9. 1938.

² Из "Обращения ЦК ВКП(б) ко всем избирателям". "Правда" N 335 (7301) от 7 декабря 1937 года.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - О. ИОНОВА:

Комментарии: